На Альтерсе уже был глубокий вечер. Деревья, растущие только в парках отдыха и на парадных площадях, медленно опускали вниз свои длинные гибкие ветви с широкими голубоватыми листьями. На пустынных и малозаселённых холмах и плоскогорьях осторожно раскапывались норки и раскрывались пещерки, из которых лениво вылетали ночные птицы Коны с рыжими загнутыми клювами. После экологической катастрофы из птиц в живых на Альтерсе остался только этот вид. Изредка оглашая окрестности протяжно-визгливым и печальным криком, они величаво парили над крышами затихших домов на фоне ярко красного ночного светила. Вечерний Альтерс был прекрасен.
С главной посадочной площадки, из ангара N15 неожиданно стартовал запоздалым рейсом большой церемониальный катер с крупной надписью "Андроник" на боку и широкими полосами ядовито-жёлтого цвета. Внезапно оглушив тихие вечерние улицы громким рёвом, таким привычным в дневные часы, катер кособоко дёрнулся вверх, после чего стал нервными резкими толчками двигаться вдоль посадочной площадки. По пути он слегка зацепил боком какой-то солидный правительственный корабль, вследствие чего одна из полос "Андроника" из ярко-жёлтой стала какого-то неопределённого грязного цвета. Медленно набирая высоту, катер чуть не задел крышу полётной базы, но всё-таки избежал столкновения и криво взмыл в воздух. Его, удаляющийся в красном небе красивый корабль, долго провожали надрывными голосами громкая и пронзительная сигнализация правительственного транспорта и бригада заспанных и юных сторожей-студентов, высыпавших из полётной базы как средне газированный горох с планеты Дирк.
Когда "Андроник" уже вышел за пределы атмосферы Альтерса, Фор Мажор потихоньку начал выбираться из шокового состояния. Из-за случившегося инцидента с пьяным биваном ему было неловко и обидно, что его видимо здесь воспринимают не так, как хотелось бы. Минуту назад, к тому же, он готов был поклясться на своём фиолетовом дипломе УПА (Университета Пилотов Альтерса), что ощущал душой и телом многочисленные толчки и сотрясения, как будто бы катером управлял полный дегенерат. Из-за этого Анди Фор Мажору становилось ещё обиднее. Искренние холодные и солёные слёзы обжигали его лицо. Анди медленно, но целенаправленно поднялся на ноги.
"Андроник" жутко тряхнуло. Валявшегося в кастрюлях бивана засыпало ещё больше, на этот раз весьма объёмным комплектом запасных алюминиевых кружек, а Фор Мажор опять повалился в шевелящуюся и кишащую кучу гадких противных толстопузиков. После этого ему стало горько, и он громко зарыдал.
Кэйл был испуган не на шутку. Уж очень ему не нравилось, как трясло катер в начале старта. Ещё ему не очень понравилось то, что после первого же толчка его перекинуло через всю каюту пилота, и он с размаху треснулся лбом о какую-то разноцветную панель. Со лбом-то, как впрочем и с головой, всё обошлось, ну разве что шишка какая небольшая вскочит, а вот панель после столкновения с черепом Кэйла как-то нехорошо стала мигать и искриться. Да и бортовой компьютер совершенно другим неестественным голосом стал повторять только одну фразу: "Всех сгною... всех сгною..."
--
Компьютер, но ты же вроде хотел нас куда-то отвезти, - молящим голосом "заметил" Дуаллен.
"Обещал, - отвезу, отвезу всех вас по первому же пункту, то есть на планету Гальвания, отвезу... и там... всех сгною... всех сгною..." - опять заклинило в процессорах у компьютера.
И тут Кэйл Дуаллен почувствовал, что по его спине ползут огромные мурашки, наверное, самые крупные за всю его жизнь. Конечно, он уже не первый раз оказывался в подобной поганой ситуации: "сам он на краю гибели и, причём не он один, а ещё несколько, на порядок лучших, чем он сам людей, и, причём в этом виноват только он, и при этом сам он совершенно не желал делать ничего плохого. И вытаскивать всех из этой гибельной ситуации должен тоже сам он, хотя это, откровенно говоря, практически невозможно". До этого дня Кэйлу удавалось каким-то неведомым никому образом в одиночку вылазить из таких ситуаций почти невредимым, но оставляя своих друзей на произвол судьбы. Но он знал, что на этот раз он так не поступит. Да, именно он, второй помощник механика Кэйл Дуаллен, спасёт всю команду "Андроника". Да, наступило время и ему становиться героем.
Кэйл очень долго потом думал, но никак не мог хоть немного сообразить, зачем он совершал все последующие действия. А случилось вкратце следующее: когда Кэйл окончательно решил стать героем, он ненароком заметил, что до сих пор держит в руках высосанную наполовину амёбовидную бутыль с этой чёртовой принупреспропрской водкой. Зачем-то Дуаллен поднял вверх руку со злосчастным сосудом, отвёл её назад и, с силой размахнувшись, запустил бутылку в и без того искрящуюся панель управления.
Бутыль вошла в панель очень хорошо - плавно и легко. Самым длинным своим отростком она насквозь пробила какой-то красный, надрывно гудящий прямоугольник, расположенный в самом центре. "Андроник" вроде бы никак не отреагировал на случившееся. Только компьютер сначала негромко зафыркал, а потом сказал:
"Ну, щас сдохну, - а через минуту добавил, - я сдох..."
После этого панель управления как-то тихо и равномерно потухла. Абсолютно вся. Через минуту исчезло всё освещение в каюте, и воцарилась мёртвая тишина. Сам же катер продолжал монотонно гудеть, и, вероятно, оставшись без управления, нёсся вперёд просто по прямой. Дуаллен тихо, но обречёно взвизгнул. Затем он с минуту стоял на одном месте и напряжённо думал. Думал он о том, что самое большее, что он может сделать, это превратить тяжёлую ситуацию в совершенно безвыходную. И, истерически рыдая, он бросился бежать, куда глаза глядят.
Анди Фор Мажор в очередной раз выбирался из завала толстопузиков. На этот раз удавалось гораздо легче. Он руками разгрёб двигающуюся массу гадких и противных насекомых и быстро перескочил на четвереньки во избежание нового падения во время очередного толчка, несмотря на жуткую боль в коленках. Но только тогда, когда он на четвереньках быстро отполз к выходу из кухни , попутно выплёвывая заползающих в рот толстопузиков, только тогда он заметил, что "Андроник" идёт на удивление как-то слишком ровно, без единого толчка, тихо гудя во время полёта. То есть спокойно... Спокойно?! Слишком спокойно!!! То есть, если раньше он управлялся каким-то лохом, то сейчас он остался совсем без управления. Анди, не долго думая (а он, если честно, боялся и думать о чём-то) быстро понёсся по коридорам катера к своей каюте.
Когда каюта пилота была от него уже слишком близко, то есть до неё оставалось ничтожная пара сотен метров, из-за какого-то угла неожиданно выскочил "бессмертный" Джонтан Эл. Он смотрел на пилота странными, невероятно большими и круглыми глазами. Может, и у Анди вид был не лучше, но когда он поравнялся с Элом, тот сильно и цепко ухватил Фор Мажора своими маленькими и вспотевшими ручонками. Пилот, от неожиданности такого захвата истерически крича, перелетел через голову и ударился с размаху, возможно, всеми частями тела.
--
Что ты делаешь?! - немного оклемавшись, взвопил он.
--
Анди! - восторженно сказал Эл. - Я сочинил замечательную песню! Ты должен её послушать!
--
Джонтан, конечно, я послушаю, но не сейчас! Я спешу!
--
Анди! - Эл ещё сильнее округлил глаза. - Я не сочинял песен уже двадцать лет, всё сборники, да сборники, но даже то, что я сочинял до этого, всё это - дерьмо и гадость по сравнению с этой вещицей.
--
Джонтан, - как можно более деликатно попытался согласиться Фор Мажор, - я очень-очень рад за тебя.
--
Анди! Ты должен это услышать! Извини, но я тебя не пропущу!
--
Пусти, Джонтан, - Фор Мажор из последних сил пытался не выходить из себя, - пусти, а то мы размажемся о какой-нибудь паршивый астероид.
--
Не пропущу, Анди! Ты до...
--
Пусти, сволочь, ты!!! - вдруг перебил певца и заорал пилот. - пусти, гад, иначе эта песня для тебя станет лебединой!
--
Не пропущу!!!
--
Пусти!
--
Нет!
Не долго думая, Фор Мажор провёл мощный хук прямой левой, с силой обрушив свой крупный кулак на нежное и холёное бледное личико престарелого гения. Джонтан от такого неслабого удара с хрюканьем повернулся вокруг своей оси и по инерции отлетел на два метра назад, повалившись маленьким, коротким, но тем не менее грузным и жирным телом на пол. Он закатил глаза и начал каким-то нелепо гнусным голосом выть и хныкать, что представляло собой слишком отвратительное зрелище.
Фор Мажор на миг остановился, оценивая свой поступок. Не было сомнений, что он поступил жестоко, но этого требовала сложившаяся ситуация. И поэтому Анди, брезгливо отмахнувшись от корчащегося на полу Эла, торопливо побежал дальше.
Дверь в каюту пилота была слегка приоткрыта, и через узкую щель Фор Мажор не замечал ничего кроме безжизненной темноты. Анди в этот момент обливался реками пота, самыми обильными реками пота в его жизни.
Наконец, минут через пять, он, дрожа всем телом, решился открыть дверь. В каюте его встретили мёртвые темнота и тишина. Панель управления и личный компьютер не подавали признаков жизни. "Андроник" нёсся с постоянной скоростью по прямой, куда глаза глядят. Прямо, не сворачивая, в кривые и цепкие лапы смерти. Любое препятствие на этой прямой, будь то планета, спутник, астероид, комета, крупный метеорит или просто любое дерьмо, так часто болтающееся в космических просторах, означало крупную катастрофу для катера.
Но, тем не менее, Анди не отчаялся. Футляр со спрессованным аварийным оборудованием он брал всегда с собой в любые полёты. Только на распрессовку каждой вещи из футляра обычно уходило минут по пятнадцать.
Сперва Фор Мажор начал распрессовывать универсальный фонарь. В сжатом виде он представлял собой плотный бесформенный комок размером с изжёванную жвачку, с приклеенной скотчем биркой на боку. По мере обращения в свой родной облик, кристаллическая решётка комка под действием молекул воздуха начинала разрушаться и наращивать реальную структуру, перестраивая нарушенные связи. При изобретении технологии прессования физических объектов основной проблемой было, как раз - заставить кристаллическую решётку разрушаясь, перестраиваться в иную и обратно. Этого добились, наконец, за счет некого наномаячка, расположенного на приклеенной бирке. Через некоторое время фонарь принял свой родной облик и моментально залил тихую и тёмную каюту ярким жёлтым светом. К этому времени Фор Мажор уже начал распрессовывать аварийную паяльную установку, моментально оценив сложившуюся ситуацию. А она была такова, - панель управления была вдребезги разбита неизвестным предметом непонятной, причудливо изогнутой формы. Он нагло торчал из неё, навязчиво переливаясь отражениями отсветов от универсального фонаря. Чтобы вытащить этот предмет, Анди ухватился за один из его многочисленных концов и с силой потянул на себя. Но он оказался слишком гладким и неподатливым, и вспотевшая рука пилота легко соскользнула с него, вследствие чего сам Анди громко повалился на пол. Предприняв ещё несколько безуспешных попыток и обнаружив, что паяльная установка уже распрессовалась, Анди упёрся о панель руками, схватил предмет зубами и начал его с трудом вытягивать. Предмет подчинился и наконец-то стал тихонько вылезать. Между тем, Фор Мажор заметил, что по мере того, как он тянул на себя предмет, из него начала выделяться какая-то довольно приятная на вкус жидкость. Проигнорировав это обстоятельство (не яд же всё-таки, наверное), пилот постепенно вытащил ртом проклятую вещицу. Он свирепо откинул её в самый дальний угол каюты, молниеносно схватив паяльную установку, и с необыкновенной лёгкостью и неизвестно откуда взявшимся вдохновением сделал максимально необходимый ремонт органов управления. Затем, в полной мере удовлетворённый проделанной работой, Анди, вытирая рукавом обильно текущий со лба пот, вдруг заметил, что по какой-то непонятной ему причине вся каюта медленно, но неумолимо переворачивается набок, и поэтому он сам также опрокидывается на пол.
Упав, Анди бессмысленно уставился в потолок и не поверил своим глазам. Нависая невыносимо чистой и навязчиво белой субстанцией, потолок начал вращаться, как лопасти вентилятора, ни на секунду не останавливаясь. Фор Мажор попытался выругаться, но вместо этого с его губ сорвалось весьма нелепое сочетание звуков, типа: "М-франвщи...". Он захотел встать и, собственно, взять управление катера на себя, но ни руки, ни ноги не слушались хозяина, и Анди оставалось лишь беспомощно кататься по полу собственной каюты. Но, как оказалось позже, это было ещё не самое ужасное. Дело в том, что вслед за двигательными сбоями, Фор Мажор вскоре обнаружил неполадки в мышлении и сознании. Анди как-то неожиданно ощутил стремительно надвигающийся на его мозг густой и плотный туман. И к этому моменту всё, миг назад имевшее для пилота какое-то значение, становилось абсолютно несущественным и необязательным. Всё - и эта чёртова поломанная панель, и этот проклятый "Андроник", и вся эта бухая команда.
Тем временем, панель заработала, и включился максимально возможный визуальный режим. Следует отметить, что судьба всё же не обделила Анди талантом, в данном случае, талантом пилота и монтажника. Любая мёртвая вещь, побывав в руках Фор Мажора, потом начинала фыркать, трещать, шипеть и подавать всевозможные признаки возвращённой жизни. Панель даже смогла включить звуковое сопровождение, пусть и с чудовищными помехами. С горем пополам, с трудом пробиваясь на фоне мусора из свиста, гудения и непонятных сигналов, голос из динамиков довольно разборчиво заговорил:
--
К сведению пилота, катер "Андроник" на полной возможной скорости приближается к планете Гальвания. Столкновение считать неизбежным через 16 минут и 43 секунды, в случае если не предпринимать никаких действий. Возможно два варианта таких действий. Первый вариант - это резкое изменение курса, возможное максимум на 33® в любом направлении. В этом случае "Андроник" пройдёт очень близко с планетой, но избежит как столкновения с ней, так и касания. В этом случае катер неизбежно столкнётся со Светилом, так как не успеет ни затормозить, ни как-нибудь ещё более изменить курс. Второй вариант заключает в себе резкое торможение "Андроника" используя для этого максимальную мощность. В таком случае окажет действие нагрузка, которая заметно скажется на самочувствии экипажа вплоть до летального исхода. К тому же, торможение полностью не остановит "Андроник", а лишь замедлит его скорость, вследствие чего столкновение с планетой всё равно произойдёт, но почти не причинит ей вреда. Катеру же могут быть причинены как лёгкие повреждения, так и максимально возможные, что зависит только от случайности. Экипаж в случае лёгкого повреждения катера может частично или полностью выжить. Жду решения пилота.
Анди полежал минуты две, затем всё-таки отрывочно уловил часть информации и громко захрипел:
--
Тормози - и - и! - после чего он моментально вырубился.
"Андроник" никак не отреагировал на этот невнятный призыв пилота. Он на полной скорости неизбежно приближался к маленькой планетке, именуемой Гальвания.