День был долгим. Сейчас я шёл по улице, направляясь в супермаркет. До круглосуточного магазина было всего около километра и быстрым шагом можно дойти за минут пятнадцать, а прогулка это то, что сейчас мне было нужно. Я пытаюсь разобраться в своих мыслях и совсем не замечаю, что творится вокруг. Я иду мимо соседнего двора. Тихо, лишь цикады стрекочут в траве у тротуара и влажная прохлада летнего вечера немного остужает мозги, расслабляет тело.
И что мы имеем? Марат впал в кому, в которой он находился уже три дня. Мы с пацанами очень надеялись, что друг вскоре очнётся. Врачи толком не просвящают нас, и почти никого не пускали к Марику. Лишь родители, что крутились у больницы сутками, имели возможность бывать чаще у кровати бессознательного сына, но и им ничего не говорят, лишь просят молиться, чтобы Марат быстрее очнулся. Я молился вместе с ними, потому что мне казалось, что я имею прямое отношение к тому, что случилось с другом. Я не имел права поделиться с кем-то этими мыслями, я боялся высказаться вслух, но так же я хотел бы узнать правду того злополучного вечера, часть которого стёрлась из моей памяти.
Вчера был в гостях опер и поведал интересные вещи. Мол, раз Марата видел последним я, то, он не стал увиливать и сказал почти напрямую, что под подозрение в совершении преступления попадаю я. Сказал, чтобы я надеялся, чтобы друг очнулся, ведь я уверял мента в том, что я не причастен. Когда служитель праворядка ушёл, на душе остался неприятный осадок, словно что-то было не так. И это ощущение не покидало меня до сих пор, хотя я пытался не думать о плохом.
Я переходил дорогу. Перед моим носом проехала машина. Потом я нырнул в очередной двор, на горизонте уже маячил супермаркет. Я думал, что наш район очень спокойный, нарушений особых не было, уличное хулиганьё держало себя в руках, и не ожидал увидеть что-то подобное. Сначала я подумал, что молодёжь веселится, и довольно шумно для позднего вечера. Ну, сейчас кто-нибудь на них вызовет патруль и компанию разгонят. Но когда услышал женские крики, насторожился, остановился. Девушка умоляла её не трогать, а в ответ был слышен только гогот.
Не раздумывая, я побежал на помощь. Когда я оказался возле ночных дебоширов, то мне на встречу встал один, заслоняя собой остальную компашку. В общем пацанов было трое и притихшая, но всхлипывающая девушка, которую держал за руку парень, видимо, чтобы не сбежала.
- Иди своей дорогой,- нагло сказал загородивший мне дорогу.
- С вами всё в порядке?- поинтересовался я у девушки, игнорируя этого типа.
- Ты слышал, иди отсюда,- чуть повысил голос он, уже протягивая руку, чтобы толкнуть меня, за что получил кулаком по лицу. Сразу потерялся, сев на землю, зажимая нос и крича от боли.
Двое среагировали сразу. Тот, что удерживал девушку, оттолкнул её с силой и она упала.
Урод.
Один подошёл раньше, другой чуть позже. Я был сейчас так зол, что мне было ровно, на кого нападать первым. Без предисловий и других лишних слов, ударил ногой в живот первого, добавил кулаком. А на душу второго пришлась целая серия ударов. Он пытался драться, но мне ничего не стоило уйти от его плохо поставленных атак. Первый, которому я сломал нос, отползал подальше. Кровь хлестала и за ним тянулся мокрый след. Я не стал добивать его.
Адреналлин ещё бурлил в моей крови. Я шумно втягивал воздух через нос и так же выдыхал, пытаясь успокоиться. Я ожидал, что будет посложнее, но, или я так зол, или молодёжь нынче хилая пошла.
Девушка потеряла сознание. Видимо, больше из за шока. Я помог подняться ей. Нужно уходить, мне не улыбалось на ночь глядя попасть в дежурку. Сначала закроют, а потом будут разбираться. Лучше я сам отвезу бедняжку в больницу, а оттуда пусть пишет заявление.
- Вы как?- участливо спросил я, придерживая её за руку.
- Вы не понимаете, он теперь меня убьёт,- испуганно проговорила девушка,- вам не стоило...вы должны были уйти.
Я молчал, торопливо ведя девушку в сторону своего дома, а она что-то продолжала бубнить себе под нос, идя за мной. Почему-то в тот момент я не думал, что если она узнает, где я живу, то либо приведёт дружков, которых, несомненно, девушка очень боялась, либо ментов. Я просто вёл её подальше от опасности.
Когда мы подошли к подъезду, я очень удивился, что свет над козырьком не горит, такого ещё не было. Но я продолжал упорно тянуть за собой пострадавшую, и она не сильно сопротивлялась. Спасибо, хоть замолчала. Когда я потянул дверь на себя, на пороге подъезда стоял кто-то не ниже меня. Рефлексы не подкачали. Я оттолкнул девушку назад, а сам подался в сторону, заметив, что фигура подняла руку. Ничего доброго это не предвещало. Визг спасённой девушки, шум из за кустов - там кто-то ещё притаился... В темноте ночи было сложно соориентироваться. Кричу ей, чтоб бежала, и в этот момент на меня обрушивается удар по голове. Уши заложило, чувствую, что теряю землю под ногами.
Пришёл в себя, когда меня пихнули в патрульную машину, на запястьях красовались наручники. Присел тут же - ближе у выхода, и я, чёрт возьми, нихрена не понимал. Голова болела, челюсть и ноги тоже побаливали. Гады, видимо, добивали уже лежачим.
Машина тронулась, пока я очухивался. И я , передвинувшись вперёд, забарабанил костяшками пальцев по перегородке, требуя, чтобы всё объяснили.
- Не рыпайся,- послышался приглушённый ответ,- в участке всё объясним.
Всё-таки наша доблестная милиция. Да, сложная ситуация. Радовало, что хотя бы не бандиты какие-то. Хотя, сейчас такое время, что и служители правопорядка могли решить твою судьбу без суда и следствия, заставив капать себе могилку перед казнью, и им за это ничего не будет.
***
Мне устроили допрос с пристрастием. Даже пытались выбить показания силой. Со скованными руками я не мог ответить достойно, и мне оставалось, превознемогая боль, лишь глядеть на зверей в форме уничтожающим взглядом. Это очень злило "всевластных" следаков, но я понимал так же, что сегодняшняя ночь будет ужасной. Расклад кинули мне такой: либо я признаю себя виновным по всем пунктам и меня больше не трогают, либо, по-любому, я буду виновным, только останусь инвалидом. Весёлые перспективы ожидали меня впереди.
Возле моего дома на меня устроили слежку после того, как прошлым вечером пропал капитан милиции - тот самый опер, что приходил ко мне вчера . Потом, когда два милицейских увидели, как я тащу насильно за собой девушку, решили действовать, посчитав, что я преступник. Хотя Марат ещё не пришёл в себя, но на меня спустили всех собак.
Когда привезли сюда, старший этих двух ментов погрозил перед моим носом ордером на обыск квартиры и помчался ко мне домой, оставив ценное указание своим псам: выбить из меня признание. Меня обвиняли в покушении на жизнь Марата Кулова, в нападении на девушку и применении к ней действий, носящих насильственный характер, и на меня же надеялись повесить без вести пропавшего милицейского...
Не жизнь, а сказка - всё и сразу! Я расхохотался.
- Сволочь, ты чё ржёшь? Мало по морде получил?- и горячий парень влепил мне ещё один ударчик, я харкнул кровью, понимая, что теперь, возможно, буду улыбаться без одного зуба.- Не надейся, что так просто всё кончится.
Блюстители закона хлопнули друг друга по ладоням, им вдвоём было весело избивать меня - беззащитного и скованного наручниками. Суки.
- А слабо тебе встать со мной лоб в лоб,- мне мешала говорить распухшая губа,- а, герой?
Я задумчиво пошатал нижний зуб языком, прикидывая, может, не выпадет.
- Молчи, отморозок!- злобно крикнул другой, замахнувшись,- Кроме признания в преступлениях из твоего поганого рта ничего не должно прозвучать!
Мент, собираясь ударить, опалял меня налитыми кровью глазами, как вдруг тяжёлая дверь распахнулась. Вошёл тот самый тип, что ездил ко мне домой с целью обыска.
- Отставить,- сказал он уставшим голосом,- пацаны, чего-то вы совсем разошлись.
Садист отошёл от меня. Я, конечно, понимал, что у представителей нашей доблестной милиции не любовь к преступникам, но ведь это ещё доказать нужно, что именно я преступник.
- Вышли оба,- он указал глазами на дверь, и парни послушались его, не задавая вопросов.- И ты, слушай, сегодня тебе повезло, считай, просто чудо какое-то,- каждое слово уже немолодой лысыватый старший следователь цедил сквозь зубы, усевшись на стул, предварительно поставленный,- в квартире твоей - ничего. Девушка дала показания в пользу тебя, сказала, что ты её спас, и ей пришлось писать заявление против обидчиков. Чтобы тебя спасти.
Мужик смотрел на меня колючими глазами, постукивая ладонью об коленку. Свирепое выражение лица, будто собирается убить. А я сидел и смотрел на него отчасти с интересом - что же мне он ещё поведает, отчасти с иронией, вздернув правую уцелевшую бровь.
- Придётся тебя отпустить,- так же сквозь зубы сказал он.- Но ты не думай, что всё так просто. Я просто уверен, что ты виновен. И друга своего как собаку чуть не грохнул, и наш человек, похоже, докопался до чего-то, и ты и с ним сделал что-то. Но я найду улики,- пообещал он мне, и звучало всё так убедительно, что мне осталось самому поверить.
Да, как же, всё-то они знают, сколько на нарах греется невиновных из за таких блюстителей.
- Странные у вас методы, знаете ли. И как вам не страшно,- сказал я хрипло.
Он рассмеялся, смех отдался эхом в этом помещении от голых холодных стен.
- Поугрожай мне ещё, и точно закрою. Будешь щас признание катать сломанной рукой!
Как страшно. Я подавил улыбку, но не отвернулся. Секунд десять мы просто играли в гляделки. Ситуация ужасная, понимаю, а что мне ещё остаётся. Хотя бы честь не потерять. Потом человек в милицейской форме встал и вышел в коридор.
Надо было видеть лица сотрудников, что в течении двух часов измывались надо мной, когда отстёгивали наручники и выдавали мои документы и личные вещи. А у выхода из этого ада меня поджидала спасённая девушка. Когда она увидела меня, на лице промелькнули страх и боль. Она легко коснулась разбитых губ и спросила:
- Больно?
- Не сильно,- ответил я,- пошли.
***
Не знаю, видимо Ангелина совсем отчаялась, раз решилась рассказать мне всё - почти что первому встречному. А я не мог понять, когда это я стал таким благородным и добрым, внимая каждому слову этой дамы.
Мама у неё умерла год назад, а тут, тут как тут, её парень Гришка - тот, что за руку её удерживал, когда разборка началась, и вроде как поддерживал в горе. Они стали жить вместе, и Лина думала, что вот оно счастье, но оно разбилось где-то с месяц назад, как корыто в сказке - вроде сказка-то и есть, а корыто в конце так и осталось разбитым.
Гришка оказался азартным игроком, время от времени наркоманивший с друганами, укуриваясь почти до потери пульса. Сущность эта и раскрыласть перед девушкой недавно, ведь она думала, что за этим мужчиной, как за каменной стеной, мечтала замуж выйти, даже была беременна... А потом ещё и узнала страшную вещь. Гришке нужна была квартира, и это он убил маму Ангелины. Парень сам признался, находясь под кайфом. А вчера он так озверел, что пообещал пустить девушку по кругу, потому что она никак не соглашалась подписывать документы о передаче имущества этому зверю. А Лина до сих пор оплакивала нерождённого малыша: недели две назад у неё случился выкидыш после того, как Григорий избил сильно её, не думая о последствиях, не жалея Лину и малыша...
Я ужасался после каждого слова и жалел, что не побил его сильнее, или что не убил вообще. Руки так и чесались. Девушка плакала, больше не в силах сказать и слова после этого тяжёлого рассказа. А я, в порыве, сел с ней рядом на диван и обнял. Она в всё плакала и плакала, а я думал.
Девушка всхлипывала у меня на плече, а потом наконец уснула. Я оставил её и пошёл на кухню. Достал завалявшуюся пачку сигарет из шкафчика над мойкой и закурил. Тягучий дым заполнил мои лёгкие, немного воспалил горло. Выдыхая сизое облачко, я понял то, как же я устал. Всё, что происходит вокруг, всё, что навалилось сразу. Измученный друг в подвале, кошмары, менты, засады, спасённые девушки, озабоченные соседки... Мне бы отдохнуть. Марат придёт в себя, обязательно, и всё будет хорошо у друга и у меня. У нас всех.
***
Аийн наткнулась на очередного проклятого. Совершенно случайно, ведомая своим сверхъестественным чутьём. И каждый раз это случалось по-разному. То в газете на статью наткнётся, то народ "подскажет" - он много знает, целая система, по которой информация бежит как импульс со скоростью света. А то и вовсе, применив демонские возможности, через призму Ада находит очаги деятельности проклятых. У этих существ был свой особый цвет, запах, очертания, и глядя на Землю через Нижний Мир, Айин отсеивала неинтересующие её личности: выбирала какой-либо участок и находила то, что нужно.
А бывало и такое, что проклятый просто проходил мимо и демоница реагировала. Ведь за этими тварями такой шлейф тянулся, не передать; аура у них покорёжена, особенно контуры вокруг головы. И Айин оставалось только дождаться нужного момента, чтобы поймать душу, а дальше - дело профессионализма.
Демоница была азартна и работала не покладая рук. Она уже и сама забыла какие именно причины сподвигнули её встать на этот путь, но после последней войны Айин сильно изменилась. Демоница даже и не пыталась вспомнить "прошлую жизнь", словно её и не было.
Утрата памяти, потеря семьи, война, битвы, кровь демонской расы на руках... А была ли семья? Сюзерен утверждал, что была, даже предлогал помощь, чтобы она могла вспомнить, но демоница отказалась - её устраивало то, что было сейчас. Замок на Рубиновых Землях, демоны под её началом, и пусть они ненавидели свою госпожу, зато уважали и боялись, богатство и, конечно же, работа. А после этого раза, когда Айин попала в ловушку, демоница стала свирепее, жажда крови почти невыносима, и она не успокоится, пока не прикончит как можно больше проклятых.
Кафе в парке под тенью деревьев. Столики под навесом, популярная музыка из динамиков, весёлые молодые официантки, щебечущие о чём-то своём у барной стойки. Был будний день, народу ходило по тропинкам немного, в кафе занято из десяти столиков только три. За одним сидела демоница, проглядывая прессу и потягивая прохладный коктейль. Два других заняты парочкой и молодым мужчиной, на лице которого явно читалась скука. Парень и девушка о чём-то ворковали, мило улыбаясь, а мужчина обратил внимание на такую же одиноко сидящую Айин. Она почувствовала на себе его немигающий взгляд, втянула ауру, но ничего особенного - он её не привлекал ни в каком смысле.
Девушка дальше углубилась в просмотр свежего номера Городского Вестника, и снизу слева было написано о том, что в одном из городских подвалов был обнаружен мужчина. Со следами пыток его доставили в больницу и многоточие. Айин пролистала на пятую страницу и стала читать дальше. Сообщалось имя потерпевшего и далее размышления журналиста на основе собранной информации. Демоница почувствовала, что это её дело.
Она встала и пошла к выходу, предварительно оплатив счёт. Крепко зажав свёрнутую газету в руке, Айин прошла уверенным шагом мимо столика запавшего на неё мужика. Он встал и пошёл за ней, словно зомби.
Айин шла, чётко осознавая, что этот глупый человек следует за ней. Усталый вздох и остановка.
Среднего роста, среднего телосложения, милый с взъерошенными тёмно-русыми волосами. В рубашечке и синих джинсах, он лучезарно улыбался, хотя глаза его бродили по фигурке демоницы.
"Одно и тоже"- подумала Айин, нацепив улыбку.
- Нет,- ответила она, и развенулась, чтобы уйти.
- Но почему?- немного растерянно донеслось ей вслед.
- Будь умеренным в своих желаниях, иначе за тобой придут,- произнесла она, зная точно, что он её услышал.
Парень стоял и смотрел на удаляющуюся фигуру девушки. Он слышал её слова и по телу прошёл холод. Это был страх.