Он чувствовал девственную чистоту холста и улыбался. Его состояние походило на экстаз и глубокую медитацию - одновременно. Сейчас он был богом.
Первый мазок неуверенный, даже неловкий; рука дрогнула... Следующий - более точный и правильный. Он видел то, что хотел изобразить и стремился передать видимое на холст. Медленно и скрупулезно кисть выводит лесенку из угла в угол, разделяя холст на две равные половины. Следующие два часа - верхняя половина постепенно обретает форму и цвет. Так возникла комната освещенная белым светом кристаллов и арка прохода в коридор. Стены оказались неровными, немного в наклонку, но Он и не стремился (да и не мог) точно передать пропорции, ему важен был Дух будущей картины. Это была далеко не первая попытка, все предыдущие разы заканчивались провалом, но эта картина... в этот раз все получится. И вот верх завершен. Он отложил кисти и палитру, и оставил будущую картину. Вдохновение на сегодня иссякло. Кисти убраны, краски закрыты, полотно скрыто покровом, и Он удаляется в ванную. Через полчаса, вместо юного художника из ванной выходит Ильмарэ собственной персоной.
Полусирен садиться с ногами в мягкое кресло и наливает себе полный бокал настоя. Привычно смакуя первый глоток, он поворачивает голову в сторону того, кто все это время сидел в соседнем кресле:
- Ты все еще здесь?.. Ложись спать, уже полночь.
Шестилетний малыш упрямо мотает головой:
- Не уйду.
- Боишься Духов? - бирюзовые глаза смотрят сквозь ребенка.
- Нет, - бурчит малыш.
- Тогда почему не ложишься?
- Ты обещал.
- Обещал... Гм, и что же я обещал... - Ильмарэ хмурится, делая вид, что пытается вспомнить. На самом деле он знал, чего ждал все это время маленький человечек: - Кот у тебя теперь есть, игрушки тоже...
- Имя! - восклицает мальчик, не выдержав такого издевательства: - ты обещал придумать имя!
Он еще больше насупился и сжал кулачки, ему было обидно до слез, ведь он так ждал, надеялся, что сегодня ему дадут имя.
- Ах, имя... Да, кажется припоминаю, - Ильмарэ улыбается, чувствуя, что задел ребенка еще больше. Потом делает еще один нарочито медленный глоток и продолжает: - Я нашел для тебя имя, малыш. Хочешь его услышать?
- Хочу! - малыш подбегает к нему и замирает рядом, затаив дыхание.
Ильмарэ проводит рукой по его волосам и шепчет:
- Отныне тебя зовут - Мордред.
Малыш закрывает глаза и повторяет:
- М-о-р-д-р-е-д. Мордред!
- Правильно. - Ильмарэ кивает и убирает выбившуюся прядку за маленькое ушко, поворачивает ребенка в сторону выхода: - А теперь иди спать.
- А как же сказка? - удивляется Мордред.
Ильмаре устало вздыхает, быстро осушает бокал и ставит на стол.
- И какую сказку ты хотел бы услышать?
- О море, - говорит Мордред и Ильмарэ садиться нормально, освобождая место рядом с собой.
- Хорошо, садись и слушай... Давным-давно в одном далеком мире на берегу Жемчужного моря был город...
Голос полусирена завораживал, и Мордред как вживую видит и город, и море, и морской народ. Вскоре он уснул, убаюканный мягкими, певучими словами неспешного повествования.
Дверь беззвучно приоткрылась, и в комнату темным дымом скользнул черный кот с яркими янтарными глазами, на ошейнике кота висел крохотный кристалл-стабилизатор.
- Здравствуй, Янтарь, - прошептал полусирен и погладил, окончательно материализовавшегося, кота.
- М-рррр, - кот садиться ему на колени и ластится.
- Береги его сон, береги его покой, - шепчет полусирен, поглаживая и почесывая мурлыкающего кота.
- Хель, - почти не слышно, выдохнул Ильмарэ.
Оборотень возникает возле него мгновенно.
- Отнеси малыша в его комнату.
Оборотень осторожно поднимает ребенка и бесшумно удаляется. Мордред все так же мирно спит.
Кот спрыгивает с колен и идет вслед за оборотнем. Ильмарэ остается один и вскоре ложиться спать.
* * *
Появление Мордреда, заставило Ильмарэ придумать себе распорядок дня. По началу, малыш отнимал у него львиную долю времени, порядком раздражал, и несколько раз выводил из себя. Но через три месяца Ильмарэ поймал себя на мысли, что ему нравится ухаживать за ребенком, отвечать на его вопросы, объяснять всякие разности, играть с ним, рассказывать сказки и многое другое. С появлением распорядка жить стало чуточку легче. Со временем Ильмарэ полностью втянулся и совершенно спокойно воспринимал произошедшие изменения.
Темная целительница, которую он спас, тоже прижилась в замке и хлопот доставляла не в пример меньше малыша. Эта восемнадцатилетняя особа, с огромным энтузиазмом занялась сбором трав (она не брезговала работать с разного рода зельями и кристаллы приняла на ура), а потом стала ходить с оборотнями на всевозможные вылазки с целью добыть очередную, необходимую для экспериментов Ильмарэ, вещь. Оборотни даже взялись учить ее драться, чтоб не была обузой во время этих далеко не увеселительных прогулок. Как ее звали прежде, она говорить отказывалась, видимо ее собственное имя вызывало болезненные воспоминания, потому Вороны дали ей имя - Кера. Она приняла его и ни на какое другое не отзывалась. Ильмарэ называла Мастером и баловала Мордреда всякими вкусностями. Светловолосая, темноглазая, невысокая... 'Характер - чистая сталь' - восхищенно говорил Хель, глядя на потерявшую сознание целительницу, которая в очередной раз не пожелала сдаваться и до последнего продолжала учебный поединок. Ильмарэ слушал его, чувствовал его восхищение и улыбался, в мыслях, искренне желая ему счастья.
Мордрэд не помнил ничего о том, что с ним было до того как он проснулся в замке, и по началу не разговаривал, но Ильмарэ был терпелив и смог подобрать ключ к сердцу малыша. Он искренне привязался к этому ребенку и убил бы любого, кто посмел бы его обидеть.
* * *
Кисть скользит по второй, пока еще пустой, половине будущей картины. Здесь использованы более темные краски, комната очень похожа, только в коридоре горит не кристалл как на другой половине, а призрачный факел, да на полу нет ковра. Ломкие линии стен и пола, неуверенные мазки темно синего по углам и всё. Работа закончена.
Ильмарэ убирает все принадлежности для живописи и уходит в ванну. Каждый раз после того, как заканчивает он идет мыться, потому что всегда умудряется сильно вспотеть (словно не кисть держал, а бегал с грузом) и измазаться краской по самые уши. Чистый, переодевшийся в домашнюю одежду, он закрывает картину. После - очередь Мордреда, который ждет его в своей комнате и гладит ласкового черного кота, сопровождающего его почти повсюду. Очередная сказка рассказана, и мальчик засыпает, кот тихо мурлычет, прислонившись спиной к его животу.
Ильмарэ нравится такое завершение дня, нравится придумывать все новые и новые сказки, чтобы рассказать их перед сном маленькому внимательному слушателю. Мир рядом с ним так прост и понятен...
Утром полусирен погружается в дела и изыскания. И так день за днем.
Он решил проблему лестниц, зачаровав первую получившуюся картину, он сделал ее телепортом на разные этажи замка, подземные и наземные. Оборотни притащили из нескольких миров около десятка художников, которые поэтому же принципу изобразили разные куски замка, картин пришлось рисовать много, ибо лестниц в замке было немерено. Готовые картины зачаровывались почти сразу же и их вешали там, где им надлежало быть согласно изображению. Когда работа была закончена, всем художникам щедро заплатили, вернули домой и слегка подчистили память.
Ильмарэ был доволен, продукты в замок поставляются вовремя, он взял под руку окрестные земли, бывшие прежде почти ничейными (грабили их все кому не лень), теперь под защитой оборотней эти земли процветали. Повара в замке одни из самых лучших, да и остальные Духи (подавляющее большинство) сильны в своем прижизненном ремесле. Преступников доставляют в замок вовремя, ингредиентов для зелий тоже всегда в достатке...
Может продолжить начатое?- подумал полусирен, глядя на Мордреда, который что-то рисовал, высунув язык от усердия.
Их много таких, сгорающих на кострах, умирающих от голода, забиваемых до смерти камнями только потому, что Они другие. Отличаются от остальных цветом Дара или каким-то особенным талантом, который пугает, вызывает зависть, злобу, глухую тоску.
Мордред дорисовал и подхватив лист подбежал к нему:
- Смотри, смотри, Мастер! Я нарисовал тебя, меня и котика.
Ильмарэ старательно делал вид, что смотрит на каракули, позже Хель обязательно объяснит, что на них изображено:
- Красиво, только подпиши каждого, чтобы всем было, наверняка, ясно кто есть кто.
- Хорошо! - мальчик подхватил лист и умчался обратно к столу.
Ильмарэ поднялся с кресла и распахнул ставни, на верхних этажах замка окна были большими с удобными подоконниками, разве что не застекленные. Он почувствовал тепло солнца и принял решение.
Замок откликнулся согласием на его мысли. Призрачная женщина и дух темного мага переглянулись и кивнули друг другу.