... А думал я, почёсывая под шубой ладонью пустой живот и жадно поглядывая на бочку с дождевой водой, что, Господи ты мо-ой, на кого же я стал похож, неудачник отпетый?!..
Да на привидение ночное, увидев которое, нормальный человек перекрестится и убежит с воплями, - будто кто отвечал во мне.
Да-а уж, совсем не соответствовал я тому воображаемому мною романтическому мужчине-герою ни внешним видом, ни Внутренней Сутью своей.
Всё чаще и чаще возникали тоскливые мысли о Северах, куда тянуло неимоверно, где Свобода не только внешняя, но и душевная столь явно всегда переполняла меня всего и без усилий, как-то естественно заставляла Духом возноситься, особенно, когда пылало на небосклоне в жгучие морозы Северное Сияние, напоминая о Беспредельности всего и вся!..
О-о, люди люди МОИ-И-И, придавленные серой суетой и невежеством, доколе будете ползать по собственным испражнениям Душ своих?!. - кричало всё во мне.
Отпустите меня, если сами не хотите летать, и дело с концом!..
О-о, Бог мой Милосердный, - не мог удержать слёз я, - неужели искупительная Карма моя столь тяжкая и продолжительная, что заперты Врата мне Златые в Рай, и Пётр Апостол куда-то надолго удалился с ключами?!
Ведь устал, даже в лесу устал от земного бедлама, ибо проникают вибрации невидимые сознаний людских и шума окончательно чужой мне "цивилизации", где бы я ни находился, что бы ни делал...
Чувствовал, что-то предчувствовал в будущем для себя нехорошее, да так сильно, что никакой Пост и никакая Молитва, никакая возня с Винниту и с Трубкой Мира не спасёт, - изливался душой я пред Богом Невидимым...
И вдруг действительно ощутил себя в кромешной тьме, что и ночь-то бессонная моя показалась дотоле ослепительно сиявшей!..
Постепенно в этой кромешной, но в какой-то всё-таки неприятно живой и потому шевелящейся тьме, вскоре я стал различать окружавших меня чёрных сущностей с поразительно ненавидящими меня взглядами, что мне даже плохо стало и чуть не вырвало от ужаса!.. Но самое-то поразительное было, что эти сущности были мне знакомы...
Я завопил, что было мочи о Помощи, так как вся та мразь жуткая крепко меня державшая, что и пошевелиться было невозможно, уже накинула мне на шею петлю, и оставалось только затянуть её и вздёрнуть меня!..
Господи, Господи, Господи, - вопил я, пока мог, а потом уже и хрипел, даже не сопротивляясь, - да что ж это такое и за что?!.. Спаси-и-и... кхы-ы... кхы...
И повесили! Меня...
И вдруг стало так легко-о, пла-авно, споко-ойно... Не ощущал никакого тела, оставшегося где-то та-ам, на верё-ёвке, да и знать не хотелось где-е... Я пари-ил, качаясь, словно лёгкое пё-ё-рышко при малейшем дуновении ветерка, поднимаясь всё Выше, проницая, не останавливаясь и нигде не задерживаясь, какие-то Сфе-еры какой-то Жи-изни... И Тишина, Великая Тишина-а лишь сопровождала мой Подъём... И меня даже совсем не волновало куда-а, да заче-ем...
Просто наслаждался Блаженством, просто блаженствовал, сам был Блаже-енством!..
Постепенно мелькание Сфер, словно кадры на экране телевизора, стали реже и потом совсем прекратились... Меня, пёрышко этакое, или пушинку, всё быстрее и быстрее влекло куда-то Вверх, и Сияние уже известное мне и привычно Золотое, постепенно превратившееся в ослепительно Салатовое, заполняло всё, что только мог воспринимать тот, кто, видимо, и осознавал себя, как "Я+я"!..
Было впечатление, что на этакое, не одно меня или вкупе многих "Я" глядело сразу и множество Кого-то, Которое вдруг проявилось Единым Ликом непередаваемо словами Прекрасной Золотоволосой Женщины!.. Она одним только Ликом своим заполняла не только то, что воспринималось, допустим, визуально, но и воспринимающий, то есть "Я" вместе с "я" тоже были ею, и она была нами, и всё было Едино!..
Какой-то миг мы глядели друг другу в глаза, а потом Глас прозвучал, словно со всех сторон сразу и во мне самом тоже, говоривший когда-то уже слышанное: "Всё время будь в Храме! ... Находись в Храме! ... Не покидай Храма!"...
Я так и очухался, сопровождаемый продолжавшим звучать Гласом, тоскливо глядя на освещённую Луной бочку с дождевой водой... Но постепенно Глас затих во мне, и в ушах опять "звучала" привычная осенняя тишина ночная...
Однако, почему в Храме, видимо, деревенском нашем, мне торчать-то надо было, - раздражало моего маленького "я"?! Чтобы не повесили "добрые" люди? Или чтобы сам не повесился от жизни такой, устав противостоять разрушительным животным ― скотским и звериным ― вибрациям, исключающим какое-либо понятие Эволюции Духовной?
А и впрямь, те чёрные люди в видении, накинувшие мне петлю на шею и затянувшие её, что я Дух испустил свой и улетел далеко и высоко, ведь были мне хорошо знакомые... И ведь они...
Ба! Да ведь они ― мои былые воплощения!.. Те, кого я, находясь вместе с ними на Земле и во плоти, не спас и ещё мог не спасти Молитвою и Покаянием своими!.. И бежать прятаться-то мне нужно было в Храм не от них, а... ОТ СЕБЯ, ОТ СВОЕГО эгоизма, всё время жаждавшего уйти от Предначертания Божиего нести свой Крест Искуплением людей СВОИХ!..
То есть... Если они ― мои былые воплощения, то я... их иерарх? И моё качество сознания, как более учащённых вибраций и амплитуды колебаний, отражалось и на их сознаниях? Следовательно, их качества ― на мне? Разница, думал я, только в том, что моё падение неизменно обрекает на падение и мои былые воплощения, а их падение ― болезнями на мне?..
А сами они что, родненькие, ни причём? Они грешить, а я за них на Кресте, значит?!
Хорошенькое дельце-е...
А как же Трубка Мира и Винниту? Он-то кто, разве не я?
Кто-то во мне словно заговорил и явно услышал голос, что, мол, да, он тоже я, даже больше я, чем остальные мои же "я", ибо он из числа Двенадцати моего "Я" большого, который сидел во плоти "я" маленького!..
Ага-а, а где ж тогда остальные десять, не унимался "я"?
"Не торопи событий, всё в своё время", - прозвучал во мне ответ.
И что, со всеми мне придётся так вот от жажды и голода изнывать?!
Но лишь тишина была мне ответом на, видимо, глупый вопрос...
Когда уже стало светать и я вернулся в хижину, то был уверен в том, что нам с Винниту просто необходимо было побывать в Храме нашем, тем более, что наступало воскресное утро...
Глава 122
... А Храм окутал нас густым запахом ладана и уюта... Как бы я отрицательно ни воспринимал лишь внешнюю религиозность с её тягучими магическими ритуалами, но минуты Чувства Радости и Умиления в душе своей, находясь в помещении, где всё звучало о Боге, где святые Лики с Икон живыми глазами глядели на меня в упор, тем более, где я не раз испытал Благодать при Покаянии и Причащении Таинств Христовых, отрицать было просто невозможно, да и не хотелось!..
Тут же позабыл про Винниту, предоставив ему самому разбираться со своими впечатлениями...
Отключившись от всего внешнего и чувствуя себя вечно сомневающимся грешником, я весь погрузился в Молитву с одной лишь мыслью полного растворения в Беспредельности!.. И больше ничего не хотел знать и видеть в Мире сём... Я готов был тут же покинуть тело своё плотское, чтобы никогда больше не вернуться сюда, но только лететь, лететь, лететь Туда и только Туда, Откуда уже нет возврата, лишь бы только найти, постичь Точку Начала Всего Сущего!..
Ничто меня не удерживало, я был одинок, обязательств никаких и чувства долга не испытывал ни перед кем из людей, кроме... Кроме кому, Богу?
Однако, к удивлению моему, чувствовал, что что-то не отпускало меня, удерживало, ставило препоны, чтобы душа моя не покинула пределы не только земные, не только Храма нашего, но и даже тела моего косолапого!..
Страх? Неуверенность в себе?
Уже привыкший к тому, что сердечное устремление моё в Молитве Ввысь всегда сопровождалось созерцанием, я вдруг осознал, что Врата мне закрыты, и моя Воля не в состоянии их распахнуть!..
Как же это, как же так?!. - стоял я опешивший, глядя в глаза Святому Николаю, строго глядевшему на меня с Иконы на стене.
А он, видимо, нечто нехорошее, неправильное ПРЕДВИДЯ в поведении моём, и это я тоже чувствовал, только одним взглядом своим строгим будто хотел внушить мне что-то такое, от чего я бессознательно изворачивался, как скользкий налим!.. Но что именно?
Некоторое время мы гляделись друг другу в глаза, и меня поразило, до чего они были на Святом Образе живые, настоящие, правильные, мудрые!..
"Отче, что, ну что?!" - кричала душа моя, плакала и вопрошала, глядя на строгий Лик. А Сердце моё прямо умирало от тоски, что как бы ни старался я, но никак не соответствовала она Свету Смирения Сына Божиего во Множестве Угодников его?!..
"О-о-отче, ну не могу больше", - безмолвно причитал я, - "мне страшно и грустно, очень грустно... Чую, очень чую", - говорил ему, - "что-то плохое в будущем, и не только для меня... Не выдержу, ведь не выдержу-у-у!.."
Отче Николай, до того момента строго глядевший на меня с высоты храмовой стены, абсолютно живыми глазами, посмотрел вдруг куда-то поверх или мимо меня, словно взглядом своим показывая что-то, и я оглянулся...
За мною, правда, немного в стороне, стояли огромный Богатырь с женой своей, то есть с Другиней моей, державшей на руках ребёнка, а рядом с ними... Бог мой! Целая толпа вместе с Винниту!.. И ведь я сразу почувствовал, что те люди ― мужчины и женщины ― не были обычные чужаки, случайно заблудшие в Храм наш от нечего делать... Но кто же тогда?
"А вот уже и ТРЕТИЙ, ЧЕТВЁРТЫЙ, ПЯТЫЙ... ДВЕНАДЦАТЫЙ", - кто-то сосчитал явно слышимым мною голосом, словно объясняя Смысл этих людей...
И вдруг, поражённый, я увидел их вроде и всех вместе или общую Судьбу, но одномоментно и молниеносно сразу всех этих людей и каждого в отдельности Судьбы на Земле!..
Вдруг перед Внутренним Взором моим промелькнули кадры жизни каждого из них... Я увидел, как Богатырь корпел над своей книгой, как ему помогала жена его, как к ним подползала чёрная туча, сверкая инфракрасными лучами, как Другиня не выдержала этого натиска и поддалась страху, суете, раздражительности... Видел, как Богатырь пытался её успокоить, разя Мечом мрак кромешный, словно отрезая ломти от сыра, но и он, этот большой телом и Душою истинный Мужчина и Воин Духа не выдержал сильнейшего натиска людского невежества, подлости, наглости, животности и...
Нет, дальше не надо!.. Слишком печально...
Но тогда в процессе созерцания как бы переключился канал и, хотел того или нет, но увидел я, как Винниту-Хранитель искренне и с огромной Верою проводил Обряд Раскуривания Трубки Мира, окружённый так же экзотично разодетыми людьми в лесном лагере... Удивительно было созерцать Духовным Взором, как в момент трёхкратного вскидывания двумя руками им Трубки к Небу, как это с Потиром проделывает и православно-христианский Священник в Алтаре, моля Бога ниспослать Благодать Духа Святого, вдруг ослепительный Луч Белого Света действительно ниспал Сверху прямо в Чашечку Трубки Мира, Благословляя и наполняя табак Силою Сына Божиего также, как и вино в Потире в руках христианского Священника!..
Но видел я и другое, как некто из окружения Винниту, очень волевой и скрытный, но лицом чёрный, как головешка, хотя и разодетый в красивейшие, бисером вышитые одежды, хитро соблазнял его восхвалениями и уговорами, а тот доверял, прислушивался и... соглашался, обманутый!.. Постепенно лицо Винниту тоже стало темнеть и превратилось в такую же головешку, а Трубка, которую потом он раскуривал, больше не наполнялась Светом, как бы он ни растягивал обряды свои лицемерные, проводимые с гонором самовлюблённости... Поп в перьях, да и только...
Ещё один мужчина, из стоявших рядом с Богатырём, будучи энергетически мощным ретранслятором Божественной Силы, способным ― и я прекрасно это видел! ― увлечь за собою СВОИ же былые Души по Пути Восхождения, и даже это уже бессознательно делавший, тем не менее, мог оказаться в плену хитро расставленных женских сетей, игравших на его недюжинной мужской потенции... И я увидел, как, в конце концов, он в миру слабел Духом и не смог противостоять сильнейшим искушениям похоти, растрачивая Психическую Силу свою на пустопорожние интимные отношения с довольно корыстными демоническими существами в женском обличии, а каждая такая, Богом не санкционированная близость, наполняла Душу его информацией разложения и разрушения...
Фу, фу, фу, даже не хотелось созерцать того, что его ожидало...
И никого, и ничего больше мне не хотелось видеть... Я отвернулся от них и поглядел на Святого Николая на Иконе, но он уже опять был обычный, рисованный, плоский, невидящий... Однако, когда я опять оглянулся, то ни Богатыря с женой его, ни остальных людей с ними же и близко-то не было в Храме!..
Бог мой, - у меня даже пот обильный выступил от ужаса, - ведь не просто так предчувствовал я ночью нечто нехорошее, да просто жу-у-утко плохое, от чего и свихнуться запросто можно было!..
И что дальше? Виденное фатально или... Или всё-таки был шанс исправить? Но ка-а-ак?
Неужели со всеми теми людьми мне предстояло встретиться и возиться, как с Винниту? А они, обладая Свободой Воли своей и, следовательно, Выбора своего пути, могли запросто свернуть не в ту степь?! А я молись и плачь за них, будто мне нечем больше было заниматься?!..
И кто же виноват был в том, что Богатырю с Другиней моей отпущен был столь малый срок на этой грешной Земле, что уйти им предстояло через столь тяжкие ситуации?..
А кто виноват был, что Винниту запросто клюнуть мог на искушения демона поповского невежества и гордыни в человеческом обличии?..
Да и тот похотливый жеребец и все остальные, каждый со своими тараканами в Душах своих и мозгах?..
Неужели в том был виноват я, - сокрушался, с трясущимися коленками стоя у храмовой колоны, - или мог быть виноват?!
И что, остаток земной жизни мне предстояло провести в Молитве Покаянной за тех двенадцать людей, как ВОПЛОЩЁННЫХ ОЛИЦЕТВОРЁННЫХ ЛУЧЕЙ ДУХА МОЕГО, но у каждого-то из них должны были быть и свои двенадцать таких же Лучей, за которых им тоже предстояло тащить Крест?.. И кто-то осилит, а кто-то и нет?.. Ведь даже апостол Христа Иуда предал его, Апостол Пётр трижды отрёкся от него, а Фома вечно требовал доказательств Истинности Пути Света!..
Неужто рухнем мы все вместе с Пирамиды нашей, или опрокинется она Вершиной вниз, во тьму кромешную?!..
А если и я есть также лишь один из двенадцати Лучей уже своего Иерарха, но тоже не устою в Истине, тогда кранты всему?!.. Или кранты только нам, грешникам, а остальные ― Праведники ― будут процветать, в Раю?..
Знаете ли, о-о-очень даже неприятно было оказаться в шкуре распятого Христа...
Глава 123
... Но уж так получилось, что оказался распятым, правда, в собственной шкуре, как многолетняя вобла, завалявшаяся и позабытая на солнцепёке и непогоде...
Уж так вы-ы-ышло, что жизнь моя соответствовала Мантре моей личной: "...И как бы ни было мне тяжко и грешно по Пути пройти извилистому О-ДИ-НО-КО..." даже среди людей!..
Да-а, это так, - сокрушался я, - но всё-таки и "...только Свет Звезды моей далёкой мне Жизнь и Смысл даёт широко"?!..
Однако, совсем не хотелось именно "...каждый день вставая и кружась волчком в безумии людском" постигать Смысл какой-то пусть и "Идеи ратной", но, к сожалению, лишь "в потоке не сложившихся своих надежд отвратных"...
Ну совсем не хотелось.
Но приходилось, раз уж открывал по утрам глаза и вставал с постели, чтобы продолжать прикидываться живущим "в безумии людском", жуткими вибрациями своими запросто проницавшем без Времени и через расстояния сквозь душу мою, как бы я ни прятался в глуши лесной...
А чего, собственно говоря, я пузырился, сопротивляясь Воле Божией, если даже и подохнуть по человечески не мог без Его той Воли?!
Что ж меня так угнетало и раздражало, если при всей моей Искренности в Вере и Устремлении жить сразу во всех Мирах любой материальности, тем не менее, я мог сопротивляться каким-то Намерениям Бога через меня, а по-простому выражаясь ― предавать Его?!
Не иначе, как заелся, гад, этакий...
Сказано же мне было в Храме постоянно торчать, и торчал бы, ведь даже звонарём успел заделаться, так что же диаконом отказался Крест свой нести? Потому что гордыня обуяла, завидя в глазу попа нашего и у других прихожан пылинки? Или...
Да не мути ты ни себе мозги, ни тем более Богу, а так и скажи, что в очередной раз испугался ответственности за людей, что просто эгоистично пожелал кайфа созерцания за гранью плотского существования, что просто не созрел ещё Духом своим, чтобы полностью подчиняться Предначертанному, - бичевала душу мою Госпожа Совесть!..
Ага-а, так если не созрел, если сам ещё животное безмозглое, так зачем лезешь на четвереньках с рылом грязным туда, где только ногами и на крыльях входят и влетают?! Так и валялся бы себе, похрюкивая в грязи души своей, пингвин общипанный!..
Ан-н не-ет же, туда-а же прёшься и, видимо, не спроста-а...
Вот именно, почему пищишь, но лезешь, и сопротивляешься Воле Божией при этом? Что-то ещё щекочет?.. Ну-ка отвечай себе честно!..
Да, да, да! - опять не выдержал я, наконец, спазм в душе своей, которыми так виртуозно орудовала Госпожа моя Совесть.
Согласен был, что боялся, просто по человечески боялся людей, даже СВОИХ былых воплощений, даже СВОИХ Лучей Духа моего, которые, тем не менее, обладали каждый СВОБОДНОЙ ВОЛЕЙ и способны были пасть, тем и вонзая в душу мою гвозди грехов своих, чтобы я, ТЕРПЯ и ПРОЩАЯ, сиял Светом Христа в душе своей!..
И ещё: Я НЕ ЖЕЛАЛ ЗНАЧИМОСТИ СВОЕЙ, не желал никакой авторитетности со стороны моей персоны ни перед кем, и это было для меня важнее даже всех ржавых гвоздей в душу мою во ради Света в ней!..
В своё время, слишком ярко прочувствовав сектантские безумия всевозможных "учителей-гуру" и их последователей, я чувствовал, что даже МОИ люди могли искушать меня подобным же необузданным вниманием.
Я не боялся за себя, но, обладая способностью видеть даже неосознанные ими намерения их и возможные последствия, готов был сбежать, куда глаза глядят, лишь бы не случилось такого безумия в Душах людских...
Во как.
И что же дальше тогда?
К моему удивлению, Винниту оказался притаившимся христианином! На моих глазах он запросто исповедался у нашего любвеобильного, но строгого батюшки и причастился из рук его!
Обалде-е-еть...
Так что, оставалось мне, ели волочившему ноги после нескольких дней измора голодом, лишь закончить строгий Пост свой и завершить то, ради чего МОЙ Винниту и появился у меня.
Совместно изготовленная Трубка, конечно, радовала глаз совершенством отполированного изделия, но её надо было по настоящему СОТВОРИТЬ, чтобы она обладала энергетической Силой, то есть некой Благой Информацией также, как и ОДНИ И ТЕ ЖЕ Символы в Алтаре христианского Храма нашего, даже если внешние формы этих Символов и различны были.
Я не читал привезённой Винниту литературы о Трубках Мира и не собирался к ней прикасаться, но просто ЗНАЛ, как всё предстояло исполнить правильно, честно и, главное, ИСКРЕННЕ.
Сперва, не взирая даже на то, что Винниту исповедался и причастился в Храме, я без разговоров загнал его в горячую баню, чтобы из него обильным потом вышли остатки всей дури его внешней жизни. И надо сказать, он честно и с Молитвами сделал четыре ― согласно четырём Стихиям Воды, Воздуха Огня и Земли ― захода, каждый раз выползая в предбанник красный, аж бордовый, как настоящий краснокожий внешне и прозрачной Душою, как младенец!
Потом, на другой день, мы долго искали место на каком-нибудь холме, чтобы он там побыл в одиночестве со своими чувствами, мыслями, впечатлениями перед тем, как принять на себя долг Хранителя Трубки Мира.
Правда, я никак не мог определиться с местом одиночества Винниту, пока на вершине одного из холмов с крутым обрывом с одной стороны, вдруг не почувствовал сильнейшие вибрации, волной всего меня окатившие и пронзившие, и ощущеньице, надо сказать, было поразительным!..
Именно там должен был он пробыть столько времени, пока что-то не произойдёт такого, что и укажет как на его ― один на один! ― Духовное Посвящение Свыше, так и конкретное имя ЕГО Трубки Мира.
Когда место то я со всею ответственностью Освятил, как положено в таких случаях, определённым Обрядом, и оставил Винниту в одиночестве, то сам решил параллельно молиться вместе с ним, чтобы невидимо поддержать его в неизменных искушениях.
А искушения грянули-и-и, да ещё какие!..
Глава 124
... Погода портилась, и я, оставив унылого Винниту на обрыве, вернулся домой, сгрёб в охапку шубейку свою задрипанную и, закутавшись в неё, да прихватив старый зонтик, удобно уселся под сосной.
Но молиться не получалось...
В голову лезли всякие разные мысли, и от них никак было не отбиться. До темноты вечерней ещё было много времени, так что торчать под зонтиком предстояло порядочно долго...
Конечно, заботился о Винниту, как он там выдерживал одиночество в столь неприятную погоду, не мёрз ли, выдержит и не сбежит ли? О чём думал он, каковы перспективы жизни его влекли в дальнейшем?..
Сам я попытался поглядеть на себя со стороны и как-то неожиданно сильно удивился, мол, что я тут делал под зонтиком, словно выгнанный из дому?!
Взрослый, даже в годах уже мужчина торчит себе, как ненормальный, в одиночестве, под пристальном взглядом вечной, видимо, не одно поколение людей в этой деревне пережившей, но такого дурика никогда не видевшей вороны... И зачем ему всё это, спросил бы прохожий вместо вороны?
А действительно, и чего это я мучился, загоняя себя в дебри какой-то непонятной для Мира сего тоски по Неосязаемому для большинства людей Богу и Его Райскому Бытию?!
Никому не надо, а вот мне почему-то пона-а-адобилось то, чего и руками-то не пощупать...
Все нормальные люди жили себе да жили, а вот мне, беспокойному, всё никак не утихомириться в своих стремлениях к Звёздам, ну никак... И ведь я прекрасно чувствовал, что в обычную мирскую суету даже со всеми радостями её семейной жизни с детишками на коленях, с тёплой и такой нежной и вкусной, особенно по утрам в постели, женой, с друзьями, живущими каждый своей жизнью и интересами, тем более с посторонними совсем мне людьми ― уже никак мне не ужиться, что эту грань невозврата к старому образу жизни уже давно переступил и назад дороги мне не было, да и быть не могло...
Но и ТУДА-А МЕНЯ НЕ ПУСКАЛИ ещё, ёлки зелёные, куда Сердце моё тянулось, куда Душа моя стремилась, готовая тут же, при первой же возможности улететь стремглав, даже не обернувшись к телу своему, даже не вспомнив про него!..
Во-о-от, именно Запре-е-ет кармический преждевременно покинуть Мир сей обезумевший и окончательно захрюкавший и раздражал меня, и вгонял в тоску, заставлял сопротивляться Воле Божией, эгоистично желая лишь своего личного спасения...
Удивительно, но при всём том, что рассудком-то я прекра-а-асно понимал, что эгоистичная страсть спасения лишь самого себя страстью жажды созерцания даже непредставимой людям Беспредельности Жизни и ПОСТОЯННЫМ ВЕКТОРНЫМ СТРЕМЛЕНИЕМ Поиска Первопричины её, может привести лишь к кармическим страданиям опять же во плоти земной, или иной подобной Планеты, но, тем не менее, я обижено надувал губы на Бога, уныло соображая, что моё же собственное НЕСМИРЕНИЕ Воле Всевышнего и нежелание, или просто хитрое увиливание, тащить за собою МОИХ же былых воплощений только усугубляло моё положение и ввергало в падение, рано или поздно...
Меня просто выводило из себя, осознавая, что вся-то моя Свобода Выбора заключалась лишь в том, чтобы, во-первых, сознательно сообразить, что никто, даже Сам Господь-Бог-Творец, Свободным и без страдания не может чувствовать себя, если не подчиняется своему Вышестоящему Иерарху Духовному в Бесконечной Цепи Иерархичности Сознательных Существ-Создателей Беспредельной Жизни!..
Во-вторых, что лишь тогда Восторг Творчества Жизни, Радость Бытия и, следовательно, Смысл существования был обеспечен мне, когда я ПОДЧИНЯЛСЯ Воле Всевышнего относительно моей неугомонной никак персоны, должной сделать на Земле во плоти то, что нужно было Богу и, наверное, мне самому, а как иначе?!..
В-третьих, что падение из Света во мрак ангелов-то и заключалось в том, что они пожелали МНИМОЙ свободы от кого бы то ни было и от своего Иерарха-Бога в первую очередь, и уж тем более от Предначертания Его!
И в-четвёртых, что и я сам норовил встать на тот же скользкий и никуда не ведущий путь падения в демонизм мнимой свободой!..
От этих мыслей меня даже передёрнуло, и я опять попытался сосредоточиться на Молитве и ПОКАЯТЬСЯ душою своею непутёвою, собрано и отстраненно, но по-своему читая давно уже выученный наизусть пятидесятый Псалом: помилуй меня Боже, и по великой Милости Твоей и по множеству Щедрот Твоих изгладь, изгладь, изгла-а-адь же, наконец, все беззакония мои и так далее!..
Мысли, как всегда, блудливо пытались увильнуть в сторону, выискивая себе работу поинтересней, но я, вновь и вновь повторяя Псалом, заставляя-я-ял их возвращаться обратно к его сюжету, постепенно добившись того, что Сердце моё затрепетало с такой силой ИСКРЕННЕГО РАСКАЯНИЯ, что слёзы ручьём брызнули, вместе и с хлынувшим сверху, как из ведра, дождём!..
Вот и торчал я под сосной и зонтиком, поджимая под шубейку свои косолапые ноги, ну совсем, как шелудивый бездомный цуцик...
И мне так жа-а-алко себя стало, прямо-таки увидев со стороны и очень сильно прочувствовав, словно выгнанного из Рая Адама, что голосом разревелся от какого-то поразительно давившего душу мою бессилия что-либо изменить уже в жизни своей, кроме как слезами истечь, и вместе с обильными каплями дождя раствориться в землю, что ли...
Видимо, возбуждение моё было столь сильное, что я и впрямь как потерял чувство Времени и ощущение Пространства!..
Вдруг заломило нестерпимой болью голову, скорее всего от резко поднявшегося кровяного давления, так как плотское сердце колотилось в груди моей нещадно, и я словно отключился из мира сего дождливого и очутился в поразившем меня мраке, да в такой "оглушительной" тишине, что подумал, не умер ли я на самом-то деле для Мира людей?!..
Но даже в таком кромешном мраке вдруг заметил нечто передо мною мерцавшее... И это нечто медленно и в сопровождении всё усиливавшегося какого-то глубинного и раздражающего душу гула стало приобретать форму и увеличиваться в расплывчатых объёмах, словно наползавшая из-за горизонта грозовая туча...
И постепенно эта "туча" превратилась в конкретно осязаемый мною образ отвратительного и вместе с тем жуткого зверя, глядевшего на меня с такой ненавистью и жаждой схватить огромными острыми зубами, зачавкать в до невозможности вонючей пасти и проглотить, что, видимо, мне просто надо было от страха и ужаса жидко обделаться!..
Однако, к своему удивлению величайшему, Я НЕ ИСПУГАЛСЯ зверя!.. Более того, я прекрасно осознавал СВОЁ ПРЕВОСХОДСТВО перед ним!.. Но почему?
Тогда во мне вдруг зазвучал приятный Голос, несколько раз повторивший одни и те же, хорошо известные мне евангельски-апокалиптические фразы Апостола Иоанна, что, стоя на песке морском, он увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные, а пасть у него, как пасть у льва...
Я бы сказал, скорее, как у крокодила огромных размеров!
Но Голос во мне продолжал, что, мол, и увидел я другого зверя, выходящего уже из земли, который, однако, действовал со всею властью и подлостью первого зверя, заставляя всю Землю и живущих на ней олухов поклоняться первому зверю и т.д. и т.п. И люди поклонялись, даже запросто!
Ибо зверь тот был не что иное, как ГОЛОГРАММА ЭГРЕГОРА ИХ СОБСТВЕННЫХ ГРЕХОВНЫХ СТРАСТЕЙ, СЛАДОСТНЫХ ПОРОКОВ и АГРЕССИВНОЙ ГОРДЫНИ, их же самих разрушавших и пожиравших! И тем не менее, люди страшились этого зверя лишь посмертно, когда им уже приходилось воочию его увидеть и всенепреме-е-енно быть разжёванными в муках и, проглоченными-съеденными, далее страдать в помойке желудка зверя и в вонючих кишках, чтобы потом очутиться в его заднем проходе и вылететь наружу испражнениями и шлёпнуться такой же вонючей кучкой лишь дальше удобрять СОБОЮ-ДЕРЬМОМ гумус на поверхности какой-нибудь очередной и более примитивной в развитии Человечества Планеты, но не более того!..
Все эти мысли пронеслись вихрем в моём мозгу, глядя, как зверь всё шире раскрывал пасть свою, грозя меня схватить, а я смотрел на весь этот кошмар без каких-либо эмоций страха или там трепета душевного, но скорее даже с безразличием к собственной судьбе, ибо терять-то мне было нечего, а так хоть что-то могло измениться в существовании моём непутёвом... А почему бы и нет?
Какая разница, где гнить, если и так греховно мучился на земле тоской, то от пожранного и переваренного меня хоть польза была бы навозом для удобрения!
Во как...
Но, как оказалось, не так-то просто было мне даже в удобрение превратиться!
Обалде-е-еть...
Глава 125
... Тем не менее, я почему-то, и как-то запросто промимо зубов и клыков, полез в глотку того огромного и потрясающе отвратительного зверя, встал там во весь рост, и дальше моему взору Духовному вдруг отрылось то, что потом, при воспоминании, я назвал про себя окончательным дурдомом рода человеческого без всяких фасадных прикрытий, масок, прикидов!
Я созерцал и видел тако-о-ое, что будь всё это наяву, наверное, основательно вытошнило бы меня с выворачиванием наизнанку кишок и окончательно вогнало бы в гроб...
Боже мой! Неужто были это те самые, ещё жившие на Земле люди, прикидывавшиеся образованными и воспитанными, интеллигентными и культурными?!..
Действительно, Иерониму Босху, при виде тако-о-ого, оставалось бы только "отдыхать", ибо его картинки показались мне лишь детской наивностью, по сравнению с той мерзостью истинного бытия массы Душ людских в современном Мире!
Хотя...
Да разве тогда можно было удивляться тому, что созерцаемые мною омерзительнейшие извращения проявлялись уже и в Мире нашем в лице садистов-маньяков, гомосексуалистов-трансексуалов, алкоголиков-наркоманов, да озабоченных и другими не менее отвратительными всевозможными страстями, начиная банальной жадностью, и кончая параноидальной жаждой власти не только над ближним рядом находящимся, но и над всеми людьми, если даже "культурные" индивидуумы, если даже "образованные" и обладающие властью, если даже "духовные" священники, как я прекрасно это видел, не лишены были тщательно скрываемых пошлых и агрессивных мыслей?
И не просто мыслей, а мыслей сладострастно очу-у-увствованных, постоянно повторяя-я-явшихся в воображении людском и уже настолько липко-вампирических, что не только хозяева их, но и рядом с ними находившиеся люди, вроде как мухи, привлекались к ним и прилипали, будто к липучке, не в силах больше оторваться, освободиться!..
И всё это "великолепие" людского безумия и откровенного оскотинения копошилось и барахталось, похожее на кипящие испражнения с появлением искажённых отвратительными гримасами лиц, что я инстинктивно даже прикрыл рот и нос ладонью, чтобы не вдыхать душный смог той вони, которая готова была отрыжкой хлынуть через глотку зверя, в которой же я и находился!..
Фу-у-у!!!
Но сожалел ли я, испытывал ли Сострадание к тем несчастным?
Трудно было признаться даже себе, так как на многих и многих лицах, да почти на всех, которые мне пришлось созерцать, я не видел признаков страдания, сожаления или желания избавиться, очиститься от разрушительных страстей. А о Покаянии и вообще смысла не было говорить, тем более, что те самые люди, кайфовавшие в собственноручно порождённом мысленно-чувственном дерьме, глядели на меня не только с неприязнью, но даже с ненавистью, не желая даже слышать о каком-то Спасении, ибо оно им просто было НЕ НУЖНО!..
Скорее всего, я испытал лишь обобщающее сожаление, но не к конкретным личностям, которых я даже узнавал там, только ко всему Человечеству, до такой степени сумевшему опуститься.
Вдруг у меня возникла мысль, а почему сам-то я не оказался там, вместе с теми психически больными людьми ― эгоистичными грешниками-извращенцами-агрессорами?!
Я что, такой уж праведник был, что просто "не достоин" тех отвратительных "прелестей"?
Да вроде не был таким уж безгрешным мыслями, даже живя в заброшенном лесном хуторе в одиночестве...
Тем не менее, зверь НЕ МОГ меня проглотить и всё тут. Видимо, я был ему, как рыбья кость в горле!
Но тогда почему именно я просто стоял и глядел, а те многочисленные, с позволения сказать, "люди" просто копошились, кто с удовольствием, а кто пусть даже и с отвращением, но все в зловонье голографических излучений-испражнений СОБСТВЕННЫХ сознаний?
И в этот момент зверь, видимо, поперхнувшись мною, вдруг так сильно кашлянул, да с таким оглушающим рёвом, что я вылетел из горла его, как пробка, и опять ощутил себя прижавшимся спиной к стволу сосны и под рваным зонтиком!
Ой, да это же гром грянул, - догадался я! Простой, по-осеннему запоздалый гром! А за ним и ливень, да такой мощный, что я всерьёз забеспокоился о Винниту: выдержит ли, не сбежит ли, испугавшись столь тяжёлых физических испытаний?..
Однако, увиденное через горло зверя настолько ещё живыми впечатлениями бродило во мне, что сразу я, даже под проливным дождём с сильным ветром и еле удерживая в руках зонтик, не смог оторваться от воспоминаний...
Как-то не укладывалось в голове моей плешивой, почему сама Жизнь, в которой Бог-Творец так сильно заинтересован и Творит её, чтобы Самому Себя созерцать нами же, детьми Его, однако, нашими же усилиями она превращается в настоящий ад?!
Ведь виновата-то в ужасных формах своих на Земле, и тем более там, где пришлось созерцать мне ужасы от греха, не сама Жизнь, как таковая, и виновато ведь не простое нормальное желание людей или Богов творить её и жить!..
Но как же так получалось, что при том, что Творец толкнул Идею Свою Творческую, надо полагать, с желанием Самому стяжать Радость Созерцания Жизни, а получилось то, что мне неожиданно и пришлось подглядеть, будь оно неладно?!..
Ну как так?
Казалось бы, что мешает людям СООТВЕТСТВОВАТЬ Желаниям Творца Жизни, Который Творил-то её СВЕТОМ ЛЮБОВИ Своей не ради же мрака страдания, ненависти и разрушения как её самой, так и свидетелей её ― людей!
Ан не-е-ет, эти же люди Его ― вот твари-то каки-я-я! ― оказались запросто способными к тому, чтобы и Самого Бога-то довести до белого кипения, Который от недоумения глазами лишь захлопал, сведёнными над переносицей, да и по сей день никак не может разобраться в змеином клубке кармических узлов людских!
Да-а-а уж, - покачал я носом своим большим, не помещавшимся под зонтиком, - задали мы Ему ребус, куда уж покруче кубика-рубика...
И как ни крути, но в этой каше кармической земной и я оказался замешан!
Зна-а-ачит, - поразился я, - НЕ СПРОСТА... Но каким таким образом, скажите-ка мне на милость, если ЧУВСТВОВАЛ, ну просто не мог уже не чувствовать, что Земля эта мне НЕ РОДНАЯ, что на ней я гость, помнивший нечто иное ― Космическое, или, что скорее всего, изгнанник, за что-то наказанный и помещённый отбывать это наказание в дурдоме земном, чтобы исправиться, то есть усовершенствовать своё сознание и больше― аяяй! ― так не делать?
А как так не делать?!..
Да-а, припомнилось вдруг, сказано-то было не кому-то, а мне-е когда-то, что, мол "не отворачивайся от людей, ибо Спасения в одиночку нет и не может быть"...
Следовательно, когда-то, видимо, в каком-то воплощении своём, быть может, да и скорее всего, на иной подобной Планете в Безбрежном Мироздании, я всё же сумел отвернуться от каких-то местных существ-людей, как СВОИХ былых воплощений МОИМИ же душами и вместе со мною, а они тоже не выдержали искушений именно лишь ИЗ-ЗА МОЕГО эгоистичного равнодушия к ним, как их иерарха, и пали они в такое же бытие греховно-отвратительное, которое, КАК НАПОМИНАНИЕ, только что мне пришлось созерцать и на этой Земле?!..
Какой ужас!
А тут, значит, на Земле этой, для меня был шанс исправить сознание СВОЁ и развязать то, что так эгоистично завязал когда-то!
О-о-ой, как же меня всё это доста-а-ало, - вздохнул я тяжко... Как же Познание и впрямь лишь умножает скорбь непременно в душе моей, что хочется лишь удавиться...
Да вот и умереть-то невозможно оказалось мне, как наказание пуще неволи, мол, "не время ещё", даже "много дел предстоит тебе" и всё тако-о-ое!..
А кто спросил меня, хочу ли я этих дел, а-ась?
Но Богу, видимо, было лучше известно, чего хотел я или ДОЛЖЕН БЫЛ ХОТЕТЬ даже при всей своей мнимой Свободе Выбора.
И, как показали будущие события, надо признать, Он был пра-ав...
Но сидение моё под сосной с затёкшими ногами на том не закончилось...