Рассказ опубликован 6 августа 2004 года в Нью-Йорке и в ноябре 2004 в Сиэтле.

        Квадратный кухонный столик был плотно придвинут к окну. Лиза уже накрошила полный тазик винегрета. Осталось только добавить яблоки и заправить майонезом.

        Она взяла в руку красное с зелеными полосками яблоко и начала острым ножом срезать тонкую кожуру. Не отрывая ножа, Лиза ловко чистила яблоко, и скоро кожура блестящим серпантином свесилась над столом.

        "Зачем я готовлю этот винегрет? - думала она. - Ведь не за этим он придет! Но срабатывает многолетняя привычка к приходу мужика приготовить что-нибудь поесть!"

        Светлая челка свесилась ей на лоб, закрыла глаза. Руки были заняты. Набрав побольше воздуха, она, выпятив нижнюю губу, с силой дунула вверх. Челка взлетела и опустилась как раз туда, где ей и следовало быть - надо лбом.

        "Давно пора постричься и укладку сделать. Но времени совсем нет, да и терпения тоже - в парикмахерской часами сидеть..."

        Лиза подняла глаза и взглянула в окно. Прямо напротив стоял голубой десятиэтажный дом.

        "Вот построили под самым носом! - ворчливо думала она. - Весь вид испортили. А как хорошо было! Тихое болотце. Лягушки квакали. Камыш шумел. По весне утки прилетали. А теперь перед глазами скучная стена с одинаковыми окошками. Даже балконов - и то нет!"

        Лиза скользнула взглядом выше и увидела на последнем этаже двух девушек, сидевших на подоконнике распахнутого окна лестничной площадки. Одна - с распущенными темными волосами в белом, открытом платье. Другая - рыжая, в ярко-синем сарафане. Между ними стоял высокий парень в голубой рубашке. Они смеялись чему-то.

        "Замечательно! - подумала Лиза. - Построй они его немного ближе - можно было бы услышать каждое слово!"

        Она посмотрела на узкую полоску неба, отрезанную крышей дома напротив. Небо было ясное. Ни облачка. Ни ветерка.

        "Погода замечательная! Мишке в лагере хорошо! Купаются в речке, наверное. Костры жгут... Приедет из командировки Игорь - обязательно съездим на родительский день".

        Вспомнив о муже, она вздохнула и продолжила очищать яблоко, пока вся кожура красно-зеленой завитушкой не опустилась пружинисто на деревянную доску.

        "И ни разу не оборвалась!" - довольно улыбнулась она, любуясь своей работой.

        Разрезав яблоко пополам, потом на четвертинки, она принялась тщательно вырезать семенные коробочки. Мельком взглянула на часы.

        "Времени до его прихода еще достаточно. Платье я уже приготовила. Повесила на спинку стула. Зеленое, которое ему так тогда понравилось. С молнией на спине".

        - Красивое и к тому же очень удобное! - сказал Никита, улыбаясь, и легко провел пальцами по молнии.

        Это было, когда они танцевали в ресторане, куда он пригласил ее в день своего рождения.

        "И белье - самое мое лучшее - кружевные черные трусики и атласный лифчик с открытыми чашечками... Наш пожилой, опытный бухгалтер говорила, что если кто-то из супругов начинает сверх меры интересоваться нижним бельем - берегись! В твой дом пришла измена!"

        Тогда Лиза не обратила внимания на ее слова. Но потом вспомнила, как какое-то время назад, Игорь вдруг стал требовать, чтобы она покупала ему только импортное белье, желательно немецкое.

        "Какая же она была дура! Бегала по магазинам. Выбирала самое лучшее, тонкое, эластичное. С радостью выкладывала на диван добытую с большим трудом покупку. Игорь ласково благодарил ее, гладил по голове и удалялся в спальню - примерить. Долго крутился перед зеркалом, стараясь втянуть уже наметившийся живот... А она была так счастлива, что удалось порадовать мужа, обнимала его, прижималась к нему. Улыбаясь, смотрела на него в зеркало...".

        У нее свело скулы, и она с ожесточением, стуча ножом о доску, разрезала четвертинки яблок на тонкие ломтики.

        Лиза снова взглянула на дом напротив. Парень о чем-то оживленно разговаривал с девушками, поворачивая голову то к одной, то к другой.

        "Счастливые! - подумала Лиза. - Такие молодые! Парень еще, видно, не сделал свой выбор, - фантазировала она. - Шутит с обеими... А темноволосой он очень нравится. Она то и дело трогает его за рукав, стараясь обратить на себя внимание... Как важно сделать правильный выбор! Решить для себя, что ты хочешь от жизни. В молодости это так трудно. Опыта, мудрости не хватает. Чувства захлестывают..."

        Она посмотрела на часы. Пора одеваться. Взяла приготовленное белье, платье и направилась в ванную. Быстро натянув все на себя, посмотрела в зеркало. Щеки ее пылали. И сердце учащенно билось. Лиза взглянула на стеклянную полочку под зеркалом. Недавно муж выставил сюда ее духи в ярких коробочках, разноцветные флакончики с лаком для ногтей.

        Сначала она удивилась. Но потом догадалась. У той, другой, наверное, в ванной вот так все расставлено, и ему захотелось, чтобы дома тоже так было.

        "Лучше бы плитку поменял!" - с горечью усмехнулась она про себя и, взяв щетку, стала приглаживать копну пышных вьющихся волос.

        "Да! Лодка моей семейной жизни уже давно раскачивается из стороны в сторону. Того и гляди перевернется. А я ничегошеньки не предпринимаю, чтобы ее спасти. Сижу тихо, как мышка. Делаю вид, что ничего не происходит. Жду какого-то чуда. Вдруг он сам одумается. И все будет как прежде. Но чудес не бывает... А я ведь не могу жить без любви. Никто не может. Сохну, как сухарь на печке. И вот, пожалуйста, - появился Никита. Как говорится - "на ловца и зверь бежит!" А познакомились-то как смешно! На физиотерапии! У меня - нога, у него - плечо. Аппарат тогда еще сломался, и нога моя застряла. Так они меня вдвоем с медсестрой еле вытащили! После этого прилепился он ко мне. Все три месяца, как тень ходил. Я сначала удивлялась - такой красивый мужик, что он во мне нашел! Но скоро поняла. В семье у него тоже не все в порядке. Жена уж очень деловая, начальница. Считает его никчемным, неудачником. Пилит, что мало денег зарабатывает. Разругались - и она с дочкой к матери переехала. А ведь Никита такой хороший - добрый, веселый, ласковый! Только из двух несчастий счастье вряд ли получится... - Лиза вздохнула. - Но я ему нравлюсь. Я это чувствую. И меня к нему влечет. Так сильно!... Ведь я сама ему сегодня предложила приехать. Он бы никогда не решился. Считал, что я недотрога, строгая такая... Он мне сам в этом признался. Да... Была когда-то! Вот как может жизнь человека изменить! Могла ли я подумать?... А когда он пальто помогает надеть, прижимает меня к себе крепко, крепко! Обнимет и целует в ухо, щеку, куда придется... И руки такие сильные!"

        Лиза прошла в столовую и достала из буфета хрустальную салатницу. Вернулась на кухню и стала перекладывать в нее винегрет. "Потом украшу сверху яйцами - и все готово... И еще, - Лиза улыбнулась. - Ему так нравится делать мне подарки - всякие милые женскому сердцу мелочи - духи, французскую косметику. Однажды он сказал:

        - Покажи ладошку!

        - Зачем? - спросила она.

        - Покажи, покажи - не бойся!

        Она протянула ладонь, и он положил на нее маленькую бархатную коробочку.

        - Что это? - Лиза открыла ее.

        - На темном бархате поблескивало тонкое золотое колечко с нежно-розовой жемчужиной.

        - Ты с ума сошел! Нет! Я не могу это принять! Такой дорогой подарок! И потом - что я мужу скажу?

        - А ты придумай что-нибудь. Например, Что на работе была дешевая распродажа, и жалко было не купить такую прелесть. А тут и премия внеочередная подвернулась.

        - А ты, оказывается, большой мастер сочинять! - сказала она, насмешливо прищурив глаза.

        - Ты ведь знаешь! Приходится! - ответил он, улыбаясь.

        Лиза держала коробочку на раскрытой ладони, смотрела на кольцо и с сомнением покачивала головой.

        - Возьми! - твердо сказал он. - Я прошу тебя! Пусть оно у тебя будет! - и он осторожно своей рукой согнул ее пальцы, и коробочка оказалась спрятанной у нее в кулачке.

        Лиза понимала его. Такие отношения не длятся вечно. Они слишком любят своих детей. Одна любовь обязательно победит другую. Та, которая сильнее всего на свете...

        Лиза склонила голову и погрузилась в свои мысли, пока не услышала раздающиеся из дома напротив голоса. Говорили резко, на повышенных тонах. Ей стало любопытно. Вытянув шею, она выглянула в окно.

        Трое молодых людей были по-прежнему там же - на лестничной площадке дома напротив. Парень обнял за плечи рыженькую, в синем сарафане. А темноволосая что-то недовольно и громко сказала и вдруг, размахнувшись, с силой ударила парня по руке, той самой, которой он обнимал ее подругу.

        "Кажется, намечается скандал, - подумала Лиза. - И смотреть на это мне совершенно ни к чему. И так внутри все дрожит". Она прикрыла половину окна и вернулась к винегрету, обровняла ложкой образовавшуюся горку и принялась аккуратно выкладывать на верхушку четвертинки яиц.

        Стало тихо. Все звуки растворились в спокойном летнем дне.

        И вдруг, во внезапно наступившем безмолвии раздался страшный, душераздирающий вопль. Лиза подняла голову. И не могла поверить своим глазам! Девушка в белом падала из окна, и ее беспомощное тело стремительно летело вниз, к своей неминуемой гибели. Лиза видела все, как в кадрах замедленной киносъемки. Руки девушки были раскинуты, и она судорожно пыталась схватиться ими за что-то. Потом, уже безвольно, несколько раз перевернулась в воздухе. И вот до Лизы донесся тихий, ужасающий хруст. Тело девушки в белом бездвижно лежало на асфальте. А вокруг него расплывалось красное, кровавое пятно.

        Лиза, в отчаянии, не помня себя, кричала, зажав рот руками. В эту минуту раздался звонок в дверь. Она не слышала его. Звонок повторился. Потом еще и еще. За дверью прозвучал взволнованный голос Никиты:

        - Лиза! Открой! Что случилось!

        А она стояла у окна, не в силах сдвинуться с места.