Эскорт из восьми солдат-перехватчиков вышел первым, встав по обе стороны трапа, следом за ними вышел Аринао Такеуни в сопровождении четырех солдат. Генерал Кариджи тут же изменился в лице, сменив спокойствие на раздражение вкупе с едкой подозрительностью. Но при появлении Гайта Отэ и двух тэй'хадеров димидианин поспешил вернуться в исходное состояние, прибавив к природному самообладанию еще и многолетнее умение контролировать энергетические потоки внутри себя. Теперь ничто в нем, как и в Такеуни, не намекало на сокрытие важного секрета.
Сопровождение ахартариан расступилось, и группа предстала перед Кариджи, который медленно осмотрел каждого с головы до ног. Ни у кого из пришедших генерал не обнаружил оружия, что несколько удивило недоверчивого димидианина. Делегация, за исключением перехватчиков, больше походила на послов, пришедших на мирные переговоры.
- То ли это легендарное ахартарианское бесстрашие, то ли безрассудство, - заметил Кариджи, поклонившись пришедшим гостям. - Приветствую вас, я генерал Тавэр Кариджи.
- Мы прибыли сюда не для войны, - ответил Отэ, не поднимая глаз, но поклонившись в ответ. - Я Гайт Отэ, главный следователь. Верховным Советом Ахартара мне поручено провести здесь расследование по недавнему взрыву. Это мои помощники - ахартарианин указал на тэй'хадеров, - руководитель Института Высшего айсола Вэрихайе Тадарэ и заместитель руководителя Института Высоких технологий Хонтаро Ринон.
Тадарэ и Ринон молча поклонились в приветствии.
- Что ж, - ответил Кариджи, сделав попытку заглянуть детективу в глаза, - располагайтесь. Если узнаете что-то новое, я буду рад.
- Не сомневайтесь, генерал, - ответил Такеуни, - они раскопают все, что угодно. Если есть, что копать.
- В этом я не сомневаюсь, господин Такеуни. Но вы уверены, что эскорт стоит оставить здесь?
- Я рассчитываю на ваше благоразумие.
- Хорошо, - громче закончил Кариджи, - можете приступать. А я пока поговорю с вами, уважаемый Такеуни.
Генералы отошли от группы и направились в комнату переговоров.
Димидиане незаметно и с интересом рассматривали новоприбывших ахартарианских гостей. После взрыва, произошедшего во время последнего тайного визита Аринао Такеуни, станция не прекращала работу, а персонал вел себя так, будто ничего не случилось. Но снаружи и со стороны Информационных Центров Космоса, многомерной вселенской сети, "Сигос" был оцеплен со всех сторон. И узнать, что там происходит в данный момент, можно было только находясь внутри.
Гайт Отэ обошел место взрыва, огороженное линиями, нанесенными на пол клейкой лентой, и поманил рукой Тадарэ. Ахартарианка неслышно подошла к нему, готовая приступить к работе.
- Не будем терять времени, - сказал Отэ, - начинайте, тари Вэрихайе.
- Хорошо, господин Отэ, только я не могу утверждать, что что-то получится. Прошло много времени.
Детектив промолчал и просто отошел, оставив женщину в центре круга. Тэй'хадер опустилась на пол, скрестив ноги и положив ладони на колени. Ринон, понимая, что сейчас будет, прошелся вокруг женщины, оставив после себя часть сконцентрированной энергии, куполом закрывшей место взрыва.
--
Что это вы сделали? - спросил Гайт Отэ.
--
Я ограничил часть рабочего пространства для Тадарэ, - ответил тэй'хадер. - Ее потоки могут навредить персоналу станции, а это поле отсечет значительную часть ее энергетических волн, до нас дойдет только малая часть, необходимая для сканирования.
Ринон с интересом наблюдал за тем, как Тадарэ, разогнав внутренние потоки, направила их в верхний энергоцентр, перекрыв все нижние. Со стороны он видел, как яркий свет над головой ахартарианки озарил окружающее пространство, поглощая в себе и свою носительницу, и Гайта Отэ, и присутствующих на станции димидиан, с любопытством просматривающих удивительную технику тэй'хадера через второе видение. Ахартарианка, сделав глубокий вдох, снова открыла нижние энергоцентры, после чего ровный свет над ее головой забил расходящимися во все стороны импульсами, а вверх ударил яркий световой столб. Тэй'хадер сканировала и физическое, и ментальное пространство. Сконцентрировавшись на Информационных центрах космоса, Тадарэ сделала запрос в прошлое.
- Я слышал разные сплетни о тэй'хадерах высшего айсола, - обратился к Ринону наблюдающий за женщиной Отэ, - говорят, они видят само время.
- Если бы это было так, нам не нужны были бы институты планирования, - ответил Ринон. - Но каждое событие тем или иным образом изменяет пространство, каждую элементарную частицу, создает искажения, которые невозможно зарегистировать никаким прибором, но можно рассмотреть глазами духа. Изучая связи материи и духа, ученые прошлого открыли ИЦК. Через них мы получили память прошлых воплощений и научились распознавать искажения пространства. Тадарэ прошла долгий путь, блуждая по дорогам Информационных Центров Космоса, и теперь ее связь со Вселенной сильнее, чем у нас вместе взятых.
- Да, энергетика потрясает. Мощная и безудержная с одной стороны, ровная и мягкая с другой. Но тем не менее чем точнее данные мы получим, тем быстрее узнаем истину.
Ринон еще раз взглянул на Тадарэ, продолжающую посылать импульсы. А женщина в этот момент анализировала ничтожные остаточные волны вокруг себя. Картина происшествия виделась довольно расплывчато и неясно. Больше всего Тадарэ тревожила мысль о том, что уже слишком поздно. Она собрала последние силы и бросила более мощный импульс, чуть не пробивший щит Ринона. Следом за энергетическим импульсом прокатилась и телекинетическая волна, приподняв тэй'хадерский плащ над плечами ахартарианки. Следом же полетели маленькие частички пыли и длинная тугая коса Тадарэ. Получив информацию об исходном состоянии станции до момента взрыва, ахартарианка прекратила сканирование. С окончанием работы пришел конец и ее силам. Тадарэ, не открывая глаз, качнулась в сторону. Внимательный Ринон подбежал к ней и поддержал за плечи. Отэ прибежал следом за ним.
- Она перенапряглась, - сказал Ринон, - ей нужен покой хотя бы на час.
Гайт Отэ как всегда молча отреагировал, ища глазами Кариджи, но генерал еще не вернулся, вместо него подбежал другой димидианин в синей форме пилота.
- Приветствую, господин Отэ, - обратился он к детективу, - я вижу, вам требуется помощь. Генерал Кариджи поручил мне сопровождать вас. Я позову врача для вашего тэй'хадера.
- Не стоит, - ответил Отэ, - мы сами позаботимся о тари Вэрихайе. Господин Хонтаро, вы уверены, что ей не нужен доктор?
- Нет, - ответил Ринон, - она в полном порядке, но истощена энергетически. Если можно, не могли бы вы предоставить ей каюту?
- Конечно, с этим нет проблем. Вы закончили расследование или будете продолжать?
- На сегодня тэй'хадеры завершили работу, - ответил Отэ, - я же хотел бы опросить очевидцев.
Провожатый указал ахартарианам на небольшую дверь и прошел следом, поглядывая на бесчувственную Тадарэ, лежавшую на руках у Ринона. Отэ остался на том же месте ожидать очевидцев взрыва.
Когда Тадарэ пришла в себя, Гайт Отэ уже сидел рядом с Риноном возле ее кровати, готовый сходу задавать интересующие вопросы. Ахартарианка приподнялась немного и сказала:
- Я готова дать ответ, но, боюсь, вас он не обрадует.
- Это не важно, - ответил Отэ, не поднимая глаз, - сейчас нужна любая информация. Даже если вы не видели диверсанта, возможно, какая-то деталь подскажет нам что-нибудь.
- Я поняла вас. Что ж, судя по искажениям, корабль капитана Сиана Айнэла действительно был взорван. Остаточные волны слишком слабые, чтобы я смогла распознать, кем именно. Но есть одна любопытная вещь. Я обнаружила следы совершенного резонанса. Но не просто резонанса... Тот, кто входил в него, не находился рядом.
- Вы хотите сказать, что его не было на станции?
- На Димидиуме! - глаза тэй'хадера блеснули огнем восхищения и любопытства. - Резонатор находился в другой системе, если не галактике. Основная проблема техник резонанса в том, что простых ментальных сил мало для того, чтобы воздействовать на объект, находящийся столь далеко. Мы пробовали проводить эти техники через ИЦК, но даже у меня не хватает сил. Здесь же все указывает на резонанс, но это попросту невозможно для пределов наших знаний.
- Значит, мы имеем дело либо с новыми техниками, либо с очень сильными айсолистами? А вы не рассматриваете возможность ошибки?
- Нет.
- А что же сказали очевидцы?
- Те, кто в тот день присутствовали на станции, утверждали, что взрыв раздался, как только Аринао Такеуни спустился с трапа и отошел. Больше они ничего не говорят. Запись с камер наблюдения показывает то же самое. Такеуни и Кариджи отошли, и корабль взорвался.
- Аах, если бы мы прибыли немного раньше, - Тадарэ сокрушенно опустила голову, - я увидела бы больше.
- Ваше мастерство достойно восхищения, - возразил Отэ. - Господин Хонтаро рассказал мне о тонкостях работы в ИЦК, и я бесконечно восхищен тем, что вы смогли распознать столь важный факт, как резонанс. Я полагаю, что диверсант был среди обслуживающего персонала корабля и взрывал его не по своей воле. На это и указывают следы резонанса. Именно поэтому служба безопасности не смогла его засечь, он был свой. Кто-то провел очень тонкую работу, вопрос в том - кто.
- Этого, к сожалению, айсол выяснить не в силах.
- Тем не менее, департамент расследования благодарен вам.
Гайт Отэ поклонился Тадарэ и вышел из каюты, оставив Ринона наедине с ахартарианкой. Тадарэ закрыла глаза и погрузилась в раздумья, которые Ринон не осмелился потревожить.
Вся ситуация вызвала в ахартарианке большие опасения за грядущую судьбу содружества с Димидиумом. Она хотела верить в общее желание жителей планеты любой ценой сохранить мир и не допустить конфликтов, вызванных помутившимся разумом лидеров. Так поступил бы Ахартар. И сейчас Тадарэ мучила одна мысль: не помутился ли разум у Аринао Такеуни?
Открыв дверь умеренно светлого помещения, Кариджи начал разговор на довольно повышенных тонах:
- Как я должен понимать ваш юмор, Аринао Такеуни? Я думал, что мы, как партнеры, должны быть честными друг с другом.
- Не спешите паниковать, - Такеуни прошел следом за собеседником и сел в мягкое кресло возле большого круглого стола. - Вы ведь говорите о том самом ящике?
- Который оказался пустым! - Кариджи со злостью ударил рукой об стол, что ни капли не смутило спокойного Такеуни. - У вас специфический юмор, но в данном случае он не уместен. Я не зря напомнил вам об оружии, потому как сейчас склонен пристрелить вас.
- Давайте, стреляйте, а после милейшая Аджитту Мэй отправит вас за мной. Неужели вы всерьез думаете, что останетесь живы после того, как спустите курок? Можете меня застрелить, а можете послушать, что я скажу о грузе. Уверяю, намерений обманывать у меня не было. Вы сами знаете, чего я хочу. Кроме трона Ахартара мне ничего не нужно.
Кариджи как всегда усмехнулся и с сарказмом ответил:
- Вы позор для своей расы. Пытаетесь захватить власть, дав победу Ильмарону и завоевав благосклонность Аджитту Мэй.
- Да, я позор. Но я позор для старой морали, которая мне порядком надоела. Так вот, господин Тавэр Кариджи, ваш груз по-прежнему на Ахартаре.
- Как же так получилось?
- Очевидно, их попросту перепутали при погрузке.
- И вы допустили такое?
- Нет, я бы не допустил, если бы сидел у власти вместо Цоледат.
- За что же вы ее так не любите?
Такеуни замолчал, направив на собеседника осудительный взгляд, после чего Кариджи понял, что разговор о личных мотивах ахартарианина лучше не продолжать. Что творилось в голове генерала в отношении своей королевы, димидианин не мог понять еще со времен их первой встречи. Но в данный момент его больше всего заботил груз, который по таинственным обстоятельствам остался на Ахартаре.
- Мне не потребовалась ваша помощь, если бы не тайна этих эвэртанских разработок. После конфликта с Веру, Эвэртан оборвал с нами контакт. Но Ахартар у них по-прежнему на хорошем счету.
- У вас нет правителей, подобных Цоледат. Узнав таковых, можно тесно подружиться даже с эвэртанами.
Планета, опередившая Ахартар в развитии, была также частью Союза Мортема. Эвэртан считали старшим братом, дающим ценные знания и опыт. Кариджи, несмотря на личную воинственность, все же подозрительно относился к миролюбивым и пацифистски настроенным жителям одной из самой спокойных планет во Вселенной. Еще больше он не понимал их так называемого вектора всеобщего смысла существования цивилизации, берущего направление на дальнейшее избавление от биологических тел и выход за пределы Вселенной. И Кариджи понимал, что с такими лидерами, как Цоледат, Ахартар пойдет по тому же пути увеличения ментальных сил и уничтожения негативных факторов, вызванных материальными нуждами.
- И вы до сих пор не были нейтрализованы только благодаря исключительной хитрости, - вслух закончил мысль Кариджи, обращаясь к Такеуни. - Но вам все же не хватает ума узурпировать трон, не обращаясь к помощи Ильмарона? Вы готовы сдать Ахартар на блюдечке ради власти?
- Будь это так легко, я бы давно сидел на месте Цоледат. Для столь легкой борьбы больше подходит древний мир, нежели наш. Тогда глупыми были все, от бродяг до политиков и лидеров. Но должен признать, они имели реальную власть. Я изучал историю древних лидеров разных планет. И всех их объединяло одно - страх перед смертью и жажда власти над себе подобными. А власть над народом поддерживалась благодаря общему невежеству масс. Те немногие, что обладали исключительным умом и жаждой к познанию себя и мира, долгое время не могли ничего изменить.
- Неужели вы задумали это повторить?
- Ни за что, уважаемый Кариджи. Эти времена ушли и хвататься за них уже поздно, да и не разумно. Все миры далекого прошлого были похожи один на другой в своих действиях и стремлениях. И где они сейчас? Где те могучие властители, тираны, жадные до денег толстобрюхие олигархи? Теперь нет никого из них, и все они забыты. Никто из нас не боится смерти, а жизнь Ахартара налажена настолько хорошо, насколько это возможно. Нет, все это детство, в которое впала Аджитту Мэй. Я считаю, что Цоледат слишком зациклена на Союзе Мортема и отношениях с Эвэртаном. А я устал от войн с глупыми цивилизациями. О нас должны знать, как о великой планете, куда лучше не соваться.
- Интересен ход ваших мыслей. И как же вы заявите об этом?
- Я выведу Ахартар из Союза Мортема.
- Смелое заявление. И каким же образом?
- Когда я помогу Ильмарону одержать победу, Цоледат будет свергнута. Вряд ли планета признает королеву, не способную противостоять захватчикам. А потом, заполучив доверие Мэй, встану во главе вместо Цоледат и выведу планету из Союза для того, чтобы основать свой собственный.
- Думаете, Мэй вам это позволит? Мне кажется, она хочет того же.
- Мэй ожидает та же участь, что и Цоледат. Вопрос в том, кто первый нанесет удар. Жрица ослеплена властью, она многого не увидит, будучи слепой.
Кариджи лукаво улыбнулся и после небольшой паузы ответил:
- Значит, вы не хотите власти, но рады сесть на трон?
--
Власть иллюзорна, генерал, важен только путь цивилизации. И в умах живут только те, кто повел по этому пути. Раз уж доставить груз не вышло, я хотел бы лично извиниться перед Аджитту Мэй.
--
К сожалению, это не возможно, - возразил Кариджи, - жрица не до конца вам доверяет, поэтому вряд ли станет выслушивать извинения. Думаю, вы сможете поговорить с ней только тогда, когда выполните свою миссию.
--
Понимаю, - Такеуни кивнул головой, - но раз недоразумение с грузом разрешилось, значит, можно понаблюдать за работой моих тэй'хадеров.
--
Кстати о них. Вы не думаете, что они раскопают информацию о вашем прошлом визите и о том, что произошло?
--
Мастерство тари Вэрихайе велико, но в данной ситуации оно едва ли поможет Отэ. Я полностью спокоен на этот счет. А что с вашими камерами наблюдения?
--
Вся информация перезаписана, как нужно, они не увидят ничего подозрительного в нашей с вами встрече. А теперь, у меня такой вопрос: как быть с ахартарианской армией? Если армия вас не поддержит, а встанет на сторону Цоледат?
--
Для этого нам и понадобится то, что нужно Мэй. И если я правильно понимаю ход мыслей жрицы, ее план сыграет на руку и мне. Ахартариане не любят, когда их обманывают. - Такеуни направил меткий подозрительный взгляд на Кариджи, словно ожидая чего-то вроде удара по лицу.
Но димидианский генерал стоял напротив и с полным равнодушием смотрел на собеседника. Он довольно быстро понял, к чему тот клонит и ответил:
--
Димидиум не является заинтересованной стороной в построении ваших союзов. Мне всего лишь нужно, чтобы на планете был порядок. Отчаянные цели требуют соответствующих мер. Если народ не желает жить так, как хотят лидеры, то его придется заставить силой.
Аринао Такеуни не один раз задумывался о причине, по которой Кариджи связался с ильмаронской оппозицией. И все сводилось к тотальному недовольству генерала нынешним положением вещей на Димидиуме. Иногда ахартарианину казалось, что Кариджи сходит с ума от своей идеи идеального общества, к которому тысячелетия стремились многие разумные существа во Вселенной. Перфекционизм димидианского генерала со временем приобретал все более извращенные формы, отчего даже мысль о недостижимости абсолютно идеального общественного строя выводила его из себя. Он не собирался мириться со вполне естественной сутью, его разум был полон революционных мыслей, а когда всплыла информация о последних разработках на Эвэртане, Кариджи буквально помешался. В нем зажглась надежда на исполнение давно лелеемой мечты.
И вот теперь он следовал за своей целью, не брезгуя никакими средствами. Такеуни любил целеустремленных и настойчивых людей, но идея Кариджи казалась ему гибельной и бессмысленной.
Ахартар. Эль-Хор-Сари
Тревожное сообщение о поединке Джент и Эрнель в Мэн-Куоне заставило Нэйла вылететь из Центра с первыми лучами Тинтера. Посадив корабль рядом с травматологической клиникой, он поспешно вбежал внутрь, встретившись там с Руном и Эрнехайном. Оба юноши сидели у авенитовых носилок, висящих над полом, где неподвижно лежала избитая и окровавленная Джент. Вид девушки, еще вчера бодро шагающей по дороге, улыбающейся или печально смотревшей вдаль, напоминал безжизненную куклу, сотворенную каким-то мастером, любителем ужасов. Оцепенение сковало тело Нэйла. Не говоря ни слова, он оглядел подругу.
Правый глаз Джент опух от красно-фиолетовых кровоподтеков, а на губах алела засохшая кровь. Раны и царапины на руках и ногах были поспешно перебинтованы врачом, но на пальцах так же виднелась кровь. Из губ девушки вырывалось слабое хриплое дыхание.
- Джент, - с горечью прошептал Нэйл, - что же ты наделала?
- Нельзя говорить, что она была в Мэн-Куоне, - сказал Эрнэхайн, - иначе ей светят большие неприятности.
- Во имя разума, вэй, зачем ты вообще рассказал ей об этом клубе?! - Нэйл сжал кулаки, продолжая говорить сквозь зубы: - Она чуть не погибла там. Посмотри, к чему привела твоя неразумность!
- Я предупреждал о риске, поэтому хотел, чтобы мы вышли на арену вместе, но она нарвалась на смертельный поединок и ушла от нас. Да, я виноват, что рассказал и не встретил ее еще у института, я глупец, но...
- Джент не подумала, чем это обернется, но ты мог бы проявить благоразумие.
- Хватит искать виноватых! - перебил Рун. - Все мы идиоты, и теперь поздно смотреть назад, надо заботиться о том, что происходит сейчас. А сейчас мы имеем пострадавшую Джент и доктора, который бежит по коридору. Так что заткнулись и ни слова о клубе!
К носилкам подбежал врач с системой-секретарем на манжете.
- Кем вы ей приходитесь? - спросил он.
- Я друг.
- А родные есть?
- Они не придут. С ней все будет в порядке?
- Да, сделаем ей операцию, срастим сломанные кости, избавим от ран, послезавтра можно будет выписывать. - Доктор схватился за носилки и направил их вдоль дорожек в сторону операционной. Юноши последовали за ним. - Документы есть?
- Я не смогу взять ее документы, но вы можете записать пациентку на мое имя, - ответил Нэйл, протягивая доктору свою базу данных.
Врач протянул руку, и ахет провел карточкой по сканеру секретаря. Доктор продолжал опрос:
- Так что же случилось?
- Она упала с глайдера! - выпалил Эрнехайн.
- Хорошие кулаки у глайдера. Я не тэй'хадер высшего айсола, ребята, но не стоит меня обманывать. Ясно видны следы насилия. Нет идей относительно того, кто мог так изувечить девушку?
Эрнэхайн и Рун переглянулись, не зная, что ответить. Нэйл решил попробовать исправить внезапный конфуз:
- Она говорила, что полетает перед сном, видимо улетела в Мэн-Куон из любопытства.
- Это уже ближе к истине. Врачи Мэн-Куона часто наблюдают подобных пациентов. - Доктор внезапно остановился, уставившись на Нэйла. - Наблюдают пострадавших на некой арене, где люди грызутся, как звери, на потеху толпе. На Ахартаре нет более мест, куда стекаются столь примитивные и озлобленные существа. Я вынужден доложить об этом. Если такая юная ахартарианка имеет интерес к подобным местам, ей определенно нужна психологическая помощь, пока не поздно.
- Постойте! Мы нашли ее без денег! - Возразил Рун, несколько обиженный выводами доктора. - Скорее всего, ее ограбили там. Мы не захотели обращаться к врачам Мэн-Куона, мне рассказывали, что там ненавидят централов, поэтому мы здесь!
- Ладно, - оборвал его врач, - возвращайтесь домой. Завтра вы сможете навестить тари Тутэль. Дальше вам идти нельзя. Всего хорошего.
- Подождите, доктор! - окликнул Нэйл. - Не спешите с выводами. Я сам поговорю с Джент, у нее никогда не было агрессивных наклонностей, можете поверить, она абсолютно здорова!
- Увидим, когда пациентка поправится.
Врач исчез за задвинувшейся дверью. Эрнехайн вытащил из кармана денежную карту, которую дал Амо за проведенный бой, и протянул Нэйлу:
- Этого не случилось бы, если бы ты меньше предлагал и больше делал! Ты ведь предлагал помощь Джент?
- Да, - ответил Нэйл, принимая карту, - и я тоже виноват, но мне это не нужно.
- Отдашь Джент, это ее выигрыш. Я больше не появлюсь в этом клубе. Сначала он казался мне забавным, потом отвратительным, потом я начал понимать людей Мэн-Куона, но не желал становиться таким, как они. Теперь, после того, что произошло с Джент на арене, я понимаю, что это неизбежно. И я не хочу больше видеть Мэн-Куон. Я бы сравнял его с землей, будь в моем распоряжении оружие!
- За что? - спросил Нэйл.
- За то, что этот район сколь угодно возвышенный ум превращает в машину для грязного убийства. Подчиняясь тупому культу силы, любой разумный обитатель превращается в зверя. Прожигая жизнь и метаясь между неконтролируемой агрессией и отсутствием высокой мысли, ты там превращаешься в паразита. К чему растрачивать ресурсы планеты на тех, кто не умеет и не желает жить, как ахартарианин, как высокоорганизованное существо, давно ушедшее от дремучей тьмы?
Нэйл огорченно улыбнулся, перешагнув через порог клиники. Дверь с тихим шипением задвинулась, и юноши остались стоять на пороге, освещенном теплой утренней звездой, за которой готовилась пройти вторая, уже показав край своего жаркого диска, насмешливо выглянув из-за одного из двух колец, опоясывающих планету.
- Ты себя хорошо слышишь? - спросил Нэйл Эрнехайна, только что бросившего пылкую речь. - Ты сам рассуждаешь, как убийца. Кто дал тебе право осуждать тех, на кого ты смотрел все это время, для кого выступал, пусть и не убивал? Мэн-Куон не живет так, как весь остальной Ахартар, но едва ли решение уничтожить его жителей правильно. В конце концов, Мэн-Куон не пытается уничтожить нас.
- Это, кстати говоря, очень интересно, - заметил Рун, - мы как два параллельных мира. Но умудряемся жить рядом. Есть даже те, кто перебирается из Мэн-Куона в Центр или другие районы, и им помогают, принимают, как своих. Должно быть, за этим скрыто нечто очень хитрое. Я видел, что коллекторные люки Мэн-Куона украшены странными символами. Но Эрнэхайн прав, нам там нечего больше делать, как и Джент.
- Спасибо, хотя бы в этом меня послушали. - Эрнэхайн ускорил шаг, выйдя вперед.
Весь следующий день и ночь Тутель-Джент пролежала без сознания. Наутро в палату тихими шагами вошел врач. Поставив у кровати девушки стакан с ароматной вирацудой, он сел неподалеку, наблюдая, как пациентка дрогнула веками и склонила голову вбок, открыв глаза. Первым, что привлекло ее сонное внимание, был стакан с теплым напитком и ароматом из детства. Ахетонка слабо улыбнулась, наконец, решившись осмотреть потолок и стены незнакомого места. - Как вы себя чувствуете, тари Тутель? - спросил врач, поднимаясь со стула. Джент испуганно вздрогнула, вспомнив последнюю ночь на арене Мэн-Куона. - Со мной все хорошо, - ответила она. - Я совсем не помню, что вчера было. Мне можно вернуться домой? - Не спешите так, Тутель-Джент. Вы еще слабы, к тому же клиника известила ваш институт о том, что с вами случилось. Ахетонка замерла в нерешительности, стараясь прогнать прочь мысли о вчерашнем поединке, похожем скорее на ночной кошмар, чем на реальное происшествие. По телу прошел неприятный холодок. - И что же вы сказали? - приглушенно спросила Джент. - Что на вас напали в Мэн-Куоне, - ответил врач, присаживаясь на край кровати девушки. - А теперь выпейте вирацуды, это поможет вам прийти в себя и успокоиться. Джент взяла стакан и сделала глубокий глоток, вдыхая раздутыми ноздрями ароматный дух старейшего ахартарианского напитка. Сердце, спустя пару секунд, сменило свой ритм на более ровный и спокойный, а вчерашний кровавый ужас, показалось, и не происходил вовсе. Девушка на мгновение очутилась вне больничной койки и вне своей жизни, а где-то там, в далеком прошлом, где дул свежий ветер безмятежности, а мир казался бесконечно большим. И кто-то любящий обнимал Джент теплыми руками, обволакивая и душу, и тело сияющей аурой нежности. - Здесь был Нэйл, - догадалась ахетонка. - Он посоветовал вам мое лучшее успокоительное? - Да, ваш друг весьма внимателен. А теперь скажите, как вы себя чувствуете? Не ощущаете ли вы где-то внутри тревогу, страх или гнев? "Они проверяют меня, - подумала Джент. - Если я расскажу ему о вчерашнем бое... Сочтут ли меня преступницей? Ведь я вчера..." Ахетонка прокрутила в памяти, как она, лежа на арене в предсмертном состоянии, захватив ничтожные толики энергии, швырнула кинжал в разъяренную противницу. Уши снова пронзил страшный звук, с которым сталь врезалась в плоть безумной ахартарианки. За ним мгновенно прокатился крик, и душа Джент замерла, а первобытный ужас сковал тело. Она могла только догадаться, насколько сложно кого-то убить, но не сам факт смерти страшил ее, заставляя засесть в фрустрации, а правда того, что она, не размышляя, нанесла смертельный удар. В тот самый миг она потеряла разум. И эта потеря стоила жизни Эрнель, пусть и не нашедшей места в мире ночной гуляки, но чужой жизни. - Я... - ответила Джент, пытаясь сдержать слезы. - Я была слишком любопытной. - Ваши друзья сделали предположение, что вы залетели в Мэн-Куон и попали там в беду. - Врач улыбнулся. - Но не волнуйтесь. Если к концу дня вы почувствуете себя лучше, то сможете отправиться домой. А пока допейте вирацуду и постарайтесь уснуть. - Спасибо вам. Врач оставил Джент в палате одну, забрав пустую кружку. Ахетонка, лежа под одеялом, пошевелила ногой и рукой, затем сделала глубокий вдох. Воздух с легким шуршанием заполнил каждый маленький пузырек в легких Джент и так же беспрепятственно вышел. Пошевелив плечами и надавив на правое ребро, девушка не обнаружила и тени вчерашней боли. Ахартарианнские регенераторные стержни проникали внутрь ее тела каких-то шесть-восемь часов назад, восстанавливая поврежденные ткани, сращивая сломанные кости и заживляя глубокие порезы. Организм функционировал так же стабильно, как и до неприятностей в Мэн-Куоне, добавляя некое сомнение в том, что произошедшее не было сном. О реальности говорила только уставшая нервная система и предательски хорошая память Джент, прокрутившая в голове события вчерашней ночи. Снова перед глазами возник надменный взгляд Амо, черная дверь клуба, темный коридор и яростный образ Эрнель. Удары, глухой стук в голове, металлический привкус крови и песок, щекочущий ноздри... Джент с ужасом посмотрела на свои дрожащие руки. Ей захотелось побежать в душ и немедленно отмыть их от крови, смыть все воспоминания об арене и о кинжале, сокрушившем чужую жизнь.
Джент полностью оправилась ровно через 2 дня, когда Ринон, Тадарэ и Такеуни покинули димидианскую станцию и пребывали на пути домой. Гайт Отэ в сопровождении солдат-перехватчиков решил остаться с Кариджи и продолжать расследования уже без помощи тэй'хадеров. Эта новость достигла института спустя несколько часов, поэтому с утра Джент терзала себя мыслями о вероятном выговоре или наказании. Даже уроки айсола не помогали отвлечься.
- Айсол это не только то, что закаляет ваши тело и дух, - объяснял учитель, наблюдая за движениями Джент и Руна, вышедших на тренировку, - но и искусство владения собой и способ познания людей. В ваших движениях скрыт ваш характер, ваши намерения, а ваши волны отражают желания и эмоции. Сейчас вы как две открытые книги, и можете читать друг друга. В боевом айсоле побеждает тот, чьи страницы закрыты. И чем выше ваши знания и мастерство, тем больше страниц вы сможете закрыть.
- А если они пусты, эти страницы? - спросил Рун. - Тогда и закрывать ничего не придется.
- Значит, пуста ваша голова, Рун Скеон! - резко оборвал его учитель. - Не отвлекайтесь! Иначе вас легко обмануть.
Чем Джент и воспользовалась, слегка шлепнув парня по заду. Легкий смех прокатился среди остальных одногруппников девушки. Рун встрепенулся и сфокусировал внимание на противнице, намереваясь взять реванш.
Группа всегда тренировалась в лесу за городом, такой учебный порядок ввели еще задолго до рождения Джент. Студентов обучали на свежем воздухе, что способствовало ясности ума и большим возможностям для выбора способов тренировок тела. Больше всего ученики любили тренироваться в лесу гортов. А после уроков айсола они играли, разбиваясь на команды и гоняясь за шариком сконцентрированной плазмы. Прыгая по веткам с дерева на дерево и перелетая на лианах, они боролись за право первыми ухватить шарик магнитной перчаткой. Эта игра копировала одну из самых распространенных игр на Ахартаре - астайд. Джент равнодушно относилась к астайду, но любила многоуровневый гортовый лес и прогулки по нему.
Увернувшись от удара Руна, она сделала ответный выпад, который ахартарианин блокировал, попутно развернув Джент кругом и оттолкнув в сторону. Девушка сгруппировалась и сделала кувырок, твердо и уверенно встав на ноги.
- Ваш стиль айсола зависит от того, чего вы хотите - сражаться или поддерживать оптимальное функционирование тела. В силу физиологических особенностей, Рун и Джент будут сражаться по-разному, и исход зависит как от намерений, так и от качества работы головы каждого из бойцов. Тренировка это или бой?
- У меня бой! - воскликнул Рун. - Я знаю, что Джент хороша в боевом айсоле!
Ахетонка внезапно остановилась, замерев посреди тренировочной поляны, и чуть не приняв удар Руна.
- Ты чего? - спросил он.
- Прости, - ответила Джент, - у меня тренировка. Бой я не принимаю... Прошу прощения, учитель.
Девушка поклонилась преподавателю и отошла в сторону. В этот день она больше не тренировалась, даже отказалась от приглашения поиграть среди гортов. Арена и Эрнель не выходили из головы до самого вечера, когда она, наконец, работая в лаборатории Нуури, отвлеклась от злополучного дня и позабыла все на свете, отдавшись в теплые руки науки.
- Тутель-Джент, - сказала Нуури, - снимите последние показания и отключите генератор, все остальные установки обесточены.
- Хорошо, - ответила Джент, занеся что-то в систему-секретарь, - но когда будем закрывать лабораторию? Вы надолго уходите?
- Нет, я скоро. Без меня не закрывайтесь.
Нуури поспешно выбежала за дверь, а Джент осталась наедине с приятно гудящим генератором. Больше всего она любила слушать этот звук, ненавязчивый, не слишком высокой и не слишком низкой частоты. Среди тишины помещения эхо слегка вторило ему где-то в районе потолка, отчего Джент закрывала глаза и начинала постукивать пальцами в такт. Эта мерно повторяющаяся мелодия уносила ее в долгие размышления, танцующие где-то в глубинах мозга под музыку оборудования. Ахетонка даже не заметила, как Нэйл открыл дверь.
- Привет, - поздоровался он, - я вижу, ты уже здорова. Это радует.
Джент не хотела ему отвечать, она всеми фибрами души чувствовала, что друг пришел не просто поприветствовать ее.
- И знаешь, выжить на арене Мэн-Куона - это редкий случай, - продолжал настаивать на разговоре Нэйл, но подруга упорно его игнорировала, - тебе повезло. Я отдал твой долг Банаки, теперь можешь быть спокойна.
Джент прошла мимо него к терминалу и, неспеша начала заносить в компьютер данные проделанных измерений. Нэйл смотрел на нее взглядом, полным горечи и сожаления, но уходить не собирался.
- Послушай, - продолжал он попытку установить контакт с Джент, - прости, мне надо было не слушать твоего отказа, я сглупил. Только не молчи, я за тебя переживаю. Давай поговорим.
- О чем? - ахетонка все же решила поговорить.
- Сегодня я встретил Руна, он сказал, что ты странно себя ведешь. Что с тобой?
- Ничего, я в порядке, давай сменим тему. Я хочу, чтобы ты забыл об этом. И я забуду тоже.
- Ты же знаешь, я всегда с тобой и за тебя, - Нэйл нежно обнял ее за плечи, прижимая к себе. Джент попыталась отстраниться, но ахет еще сильней прижал ее к груди. - Прости меня за это... Но ты мне слишком дорога.
- Мне это известно, и мне не за что тебя прощать. Лучше ты прости за то, что не желаю продолжать этот момент. Мне правда не хочется, Нэйл.
Ахет обреченно опустил глаза.
- Это значит, что твоя душа не примет меня?
- Прости еще раз, но... - Джент посмотрела в его такие родные и добрые глаза. Душа гения сгорала в огненном шторме чувств, метаясь в поисках спасительной холодной капли воды в глубине души зеленоглазой ахетонки. - Моя звезда блуждает в дебрях глубокого космоса, и она настолько привыкла быть одна, что становится призраком для любой другой.
- Хорошо, - ответил Нэйл, - это твое право выбора.
- Ты не можешь скрыть печаль в глазах, и мне невыносимо ее видеть, - Джент взяла Нэйла за руку и нежно погладила тыльную сторону его ладони. - Но прости, постарайся забыть и отвлечься. Если нужно, я не буду беспокоить тебя до тех пор, пока чувства не остынут, и ты не излечишься от них.
- Разве любовь является болезнью? Я счастлив от того, что люблю тебя, и несчастен от того, что ты не отвечаешь. Но не болен... И даже если ты сейчас не достижима, я не откажусь от тебя. Я люблю тебя, Джент.
- Пожалуйста, прекрати! - Девушка отошла от Нэйла в противоположный угол. - Не заставляй меня чувствовать твою боль. Я благодарна за то, что ты сделал для меня, но я не могу дать то, чего ты хочешь, я испытываю к тебе другую любовь, но той любви, что тебе нужна, у меня нет.
- Прости, что заговорил об этом, - Нэйл направился в сторону выхода, оставив дальнейшие попытки рассказать о своих чувствах, - наверно, ты права. Нам действительно стоит на какое-то время прекратить общение. Я буду очень по тебе скучать.
- Я тоже.
- Прощай, Джент.
- Прощай, Шан Нэйл Диод.
Ахет вышел за дверь, опустошенный и бледный, словно его коснулась рука смерти. Вынужденное расставание отозвалось в нем зимним холодом, под которым неизбежно погибал расцветший цветок высоких чувств. Джент же оставалась безмолвной, сидя в лаборатории и смотря в пустоту, не веря в то, что пришел конец их теплой дружбе.
Ильмарон. Кайтар.
Прохладный ветер пронесся над крышами невысоких квадратных домов города Кайтара, что был расположен в субтропической зоне планеты Ильмарон. С утра здесь стояла неприятная жара, но ближе к вечеру погода порадовала жителей спасительной прохладой.
Кайтар был практически идеально круглым огромным городом, распластавшимся на возвышении большого холма, вершину которого украшал храм Шангала. Все главные дороги города вели к нему, разветвляясь в стороны жилых кварталов, отчего Кайтар напоминал паутину. По периметру этого мегаполиса через каждые несколько километров располагалось по одному высокому зданию, верхушки которых украшали исполинские генераторы защитного поля. Все остальные постройки напоминали терракотовые кубики, аккуратно расположенные в каждом секторе "паутины" дорог и переулков. Кайтар был ровно разделен на районы и столь же ровно на улицы, что с виду отдаленно напоминало жилищное устройство городов Димидиума. Несколько космопортов окружали нижнюю, самую пологую часть города, пестрея круглыми посадочными площадками, на которые садились и поднимались корабли. Кольцевой воздушный путь также пролегал по периметру Кайтара, возвышаясь над домами и проходя мимо защитных башен с генераторами, четко обозначавших границу столицы Ильмарона. Внутри кольца из снующих туда-сюда кораблей простирались внутренние воздушные пути.
Глядя на потоки летящих над городом машин, Аджитту Мэй наслаждалась прохладой, стоя на балконе храма. Ее взгляд мерно и неспеша проходил по крышам и ближним улочкам, со стороны жрица выглядела спокойной и равнодушной, но мысли отражали явное недовольство последними новостями с Димидиума и Ахартара. Она, не скрывая раздражения, отвернулась от города и обратилась к только что подошедшему ильмару.
- Она пришла в себя?
- Да, госпожа, - ответил тот, слегка поклонившись.
- Отлично, тогда меня не беспокоить до тех пор, пока я не вернусь сюда.
Аджитту покинула собеседника, выйдя за дверь. Она прошла несколько коридоров и вышла к наглухо запертой комнате. Сканирующий луч лазера прошелся по ее телу с головы до ног, и только после этого дверь отъехала в сторону, и Аджитту ступила в полутемное помещение.
Жрица перешагнула через толстые провода, беспорядочно лежавшие на полу, и посмотрела в центр комнаты, где в мягком кресле сидела восьмилетняя девочка. Ее вид казался порождением чьей-то больной фантазии. Потухшие глаза ребенка устало смотрели в пустоту, а из груди вырывалось прерывистое тяжелое дыхание. Тело девочки обмякло и готово было сползти с кресла вниз, рухнув на пол и оставшись без каких-либо признаков жизни. Тонкие запястья цвета меди сжимали металлические силки, на которых, собственно, и держалось это хрупкое худое тельце. Казалось, еще немного и девочка испустит дух.
Из-под черных волос торчали белые провода, соединенные с нейро-психическим преобразователем на голове ребенка. Провода тянулись по полу и уходили куда-то в темноту. Девочка сидела, не двигаясь, будто движение могло убить ее или принести страшную боль.
- Здравствуй, Хаттэу, - поздоровалась жрица.
- Здравствуй, мама... - девочка опустила глаза и изнеможенно склонила голову. Движение действительно приносило ей боль. - Можно мне отдохнуть?
- Потерпи еще немного, моя дорогая, мы должны завершить дело и не допустить больше того, что произошло на станции. - Аджитту обошла дочь и ласково дотронулась до пряди ее волос. Провод, скрытый под этой прядью, слегка сдвинулся вбок, а через голову девочки прошла волна тупой тянущей боли. - Скажи мне, милая Хаттэу, зачем ты приказала ему взорвать корабль?
Девочка молчала, опустив каре-красные глаза. Аджитту подошла к ней с другой стороны, заправив прядку волос за ухо, задев второй соединительный провод и вызвав боль уже с другой стороны. Хаттэу, сжав зубы и укусив губу, легонько пискнула. Осознание того, что она не может сойти с этого кресла, вызвало уже не первый старательно подавляемый приступ плача.
- Милая, я понимаю, что ты устала и не хочешь здесь сидеть, но маме очень нужна твоя помощь. - Продолжала ворковать Аджитту, время от времени как бы невзначай задевая провода. - Наша задача - получить этот ящик, тогда и тебе, и мне будет легче. Скажи мне, Хаттэу, зачем ты это сделала? Неужели ты думаешь, что твоя мама не хочет добра для всех? Ты должна была наблюдать за тем, что творилось на корабле. Ты же понимаешь, мама не хочет, чтобы ее обманули, ведь это грозит бедой для Ильмарона.
- Прости меня, мамочка! - заплакала Хаттэу. - Я испугалась! Я думала, что они заметили меня! Прости!
- Пойми, после меня ты унаследуешь Ильмарон, и то, какую планету ты примешь: великую державу или жалкую провинцию Союза Мортема, зависит от того, как хорошо ты слушаешься и понимаешь мою цель. Скажи, чего я хочу?
- Ты хочешь превратить Ильмарон в независимую от Союза Мортема планету.
- Хорошо. Почему?
- Потому что этого хочет Шангал?
Аджитту выдержала небольшую паузу и с усмешкой ответила:
- Мудрость Шангала лишь доказательство моего правильного решения. Придет время, и тебе придется с ним посоветоваться, прежде чем вершить свою волю. Наша независимость - есть наше величие. Пришло время самим построить союз и встать во главе цивилизаций!
- Да, мама, - ответила Хаттэу, - я буду стараться.
- Вот видишь, какая ты у меня умница, все понимаешь. А теперь найди Сэйнахине.
Хаттэу в последний раз стиснула зубы в приступе разрывающей мозг боли, и мужественно стерпев остаточные спазмы, устремила сознание в недра Информационных Центров Космоса.