Аннотация: Фантазия на тему "Обитаемый остров" братьев Стругацких
Когда на улице начали падать люди, Максим резким движением отключил нуль-Т-ком и бросился на кухню.
Бледная Рада лежала на полу и с безразличным видом смотрела в потолок. Не вполне трезвый дядюшка Каан сидел рядом и обнимал её за плечи. Максим подбежал к изголовью, присел на корточки и приложил руки к вискам Рады, вытягивая из неё страдание.
В свёртке, переданном Максиму Фанком, между инструкциями по ведению инспекционной деятельности лежал маленький чёрный прибор, оказавшийся портативным комом с возможностью зарядки от местной электросети. Первым делом, привезя Раду домой, Максим связался с родителями, молча выслушав причитания матери и наставления отца. Заверив, что с ним всё в порядке и что он регулярно будет выходить на связь, Максим вызвал личное сообщение, мигающее в углу экрана. Это было извещение, что он принят на должность оперативного работника Галактической Безопасности с подчинением непосредственно Рудольфу Сикорски (оперативный псевдоним "Странник"). В память кома была загружена информация по планете Саракш, собранная двумя КОМКОНами.
Через две минуты Рада закрыла глаза и уснула. Лицо её порозовело, а дыхание стало спокойным. Максим вопросительно посмотрел на дядюшку Каана, но тот только буркнул что-то вроде "Справлюсь!" и, приложившись к фляжке, заковылял в свою комнату. Максим взял Раду на руки и перенёс её на диван.
Лет сто назад на Саракше бушевали беспрерывные войны. Ни вычислительных машин, ни атомных технологий тогда ещё не было, поэтому эпоха глобальных конфликтов не привела ни к гибели цивилизации, ни к тотальному разрушению биосферы, которые произошли значительно позже. Однако народы, населявшие планету, были до такой степени утомлены взаимным истреблением, что стали лёгкой добычей для нарождающейся Империи. Имперские войска, первоначально представлявшие собой интернациональные банды наёмников, а потом прекрасно оснащённые и спаянные железной дисциплиной армии, за несколько лет захватили все большие города на континенте и в течение двух последующих десятилетий по-тихому задушили сопротивление в малонаселённых районах и на Архипелаге. Более чем на семьдесят лет на планете воцарился мир. Возникшее государство, представлявшее собой просвещённую монархию, поставило своей целью коренную модернизацию экономики и общественного устройства. План удалось осуществить лишь отчасти. Новая общность людей по всей планете так и не сложилась. Успехи науки и культуры в разных регионах приводили к всё более явно выраженным центробежным тенденциям. Рано или поздно накопившиеся противоречия должны были взорвать существующую стабильность.
Первой ласточкой будущей катастрофы стало восстание на Архипелаге. Командование размещённой на Архипелаге базы имперского флота неожиданно перешло на сторону восставших и объявило о независимости островного государства. Начался первый за десятилетия на планете военный конфликт, окончившийся сокрушительным поражением имперской армии. Это событие имело грандиозный общественный резонанс. По территории Империи прокатилась волна мятежей, которые удалось подавить, но Архипелаг был утрачен безвозвратно.
Следующими объявили о своей независимости южные провинции. Этот регион был отделён от центральных районов непроходимой пустыней. Пока имперский флот беспрепятственно мог достигнуть южных берегов, обогнув континент, это мало кого заботило, но когда островные пираты парализовали морское судоходство, все связи между центром и югом прервались. Все попытки восстановить контроль над регионом были утоплены в крови местными религиозными фанатиками. В этих условиях Комитет Обороны Империи принял решение о модернизации системы укрепрайонов. Привыкшая на всё реагировать силой, Империя не изменила своей политике, но от нападения перешла к защите.
Примерно же в это время одно из имперских КБ провело успешные испытания первой баллистической ракеты. Поначалу ракеты дальнего действия были сочтены панацеей от всех бед, но раздутый бюрократический аппарат Империи и тут проморгал очередное изменение внешнеполитической обстановки. В результате военного переворота и последующей "ночи длинных ножей" особо рьяные сектанты-южане были уничтожены. У пришедшей к власти военной хунты хватило мозгов и ресурсов для восстановления ВПК южных районов, а её разведка успешно переиграла имперскую контрразведку и передала на юг огромное количество технической информации по ракетному оружию. Разведка же Империи так до последнего момента и не узнала о ведущихся на юге работах. После того, как южане испытали свою первую ракету, наступил кратковременный паритет, но продолжался он не долго.
Землянам уже приходилось находить планеты, на которых всё живое было уничтожено в результате ядерной войны. Саракшу повезло. Ядерный конфликт охватил не более 30% территории материка и применяемые заряды были не очень большой мощности. Тем не менее для окончательной гибели Империи этого хватило. Её столица превратилась в величественные руины посреди джунглей, а все без исключений имперские провинции объявили себя наследниками имперской идеи и начали воевать друг с другом. И каша эта продолжалась четверть века.
Всё это было бы весьма печальной, но обыденной историей гибели отсталого мира, если бы не одно "но". Масштаб разразившейся катастрофы стал прямым следствием вмешательства Института экспериментальной истории.
Максим оставил Раду спать, а сам пошёл в душ. После взрыва телецентра более двух дней назад сам он ещё не разу не спал. Тугие струи ледяной воды врезались в тело, гоня из него усталость. Котельная второй день не работала. Максим сказал спасибо судьбе, что есть хоть какая-то вода. В некоторых районах Столицы не было никакой. Для обслуживания водопроводной системы не хватало людей. Жители Страны Неизвестных Отцов по разному переносили лучевое голодание, и если у одних просто началась депрессия, то другие уже добровольно расстались с жизнью. Статистика таких случаев ужасала. Раскалённое жало совести укололо Максима с новой силой.
Впервые ГСП нашла планету в период островной войны. Систем ПВО тогда ещё не было, поэтому поисковики беспрепятственно сели на планету, провели первичную разведку и улетели, оставшись незамеченными. Через год на планету прибыла экспедиция Института и основала постоянно действующую базу на одном из полюсов планеты. Ещё через два года были внедрены первые полевые сотрудники.
У руководителя экспедиции то ли отсутствовало воображение, то ли он стал жертвой не выявленного вовремя КОМКОНом психоза, но только программа вмешательства была составлена для культуры средневекового типа. Для Саракша вовсе не было характерно свойственное средневековью сопротивление всему новому. Принесённые землянами идеи упали в благодатную почву, и уже через несколько лет первый землянин стал действующим членом Его Императорского Величества Академии наук. А Империя всё ещё оставалась милитаристским государством, и все научные достижения проходили через Отдел контроля Департамента обороны. Тогда-то в глубокой секретности (настолько глубокой, что земляне не знали ничего, пока не стало поздно) начались разработки ракетного, ядерного и психотронного оружия, которые были бы невозможны без "подсказок" земных специалистов. Всё это происходило под крышей Департамента специальных исследований и не вызывало никаких подозрений.
Нельзя сказать, что деятельность этого Департамента никак не контролировалась. Один из землян был даже в руководстве этого Департамента, но имперские спецслужбы уже давно держали его на подозрении, считая шпионом южан, и скармливали ему дезинформацию. Поэтому с одной стороны имперские спецслужбы прозевали настоящих шпионов, а с другой утечка информации прошла мимо землянина. Когда утечка стала явной, незадачливого сотрудника ИЭИ едва удалось спасти.
После катастрофы все сотрудники ИЭИ были отозваны, а планета объявлена в карантин. На Земле давно уже никого не сажали в тюрьму и не казнили, поэтому руководство проекта просто отстранили от всякой деятельности вне Земли. Вся информация была засекречена, т.е. убрана из сети активной пропаганды. Несколько лет казалось, что планету не спасти. Однако через некоторое время постоянный мониторинг выявил положительную динамику, и в Мировом Совете начались жаркие споры о дальнейшей судьбе проекта. Устав Комиссии по контакту не имел в этом случае двоякого толкования. Дирекция КОМКОНа-1 настаивала на возобновлении проекта в полном объёме. Комитет Галактической Безопасности резонно указывал им, что их деятельность уже имела катастрофические последствия, и не факт, что ИЭИ сможет накормить миллионы людей своей Базовой Теорией. Дело доходило до личных оскорблений и сожалений о том, что дуэли стали пережитком далёкого прошлого.
Выход был предложен Рудольфом Сикорски, который в своё время занимался расследованием деятельности ИЭИ на Саракше. Он предложил передать Саракш под юрисдикцию КОМКОНа-2 и в дальнейшем рассматривать деятельность землян на Саракше не как исследования или помощь молодой цивилизации, а как спасательную операцию. Такое решение удовлетворило всех, и проект был возобновлён.
Максим вышел из душа, оделся и на цыпочках прокрался обратно в комнату. Подойдя к окну, он убедился, что приступ лучевого голодания завершился - люди на улице были хмурыми, но на тротуарах не лежали. У соседнего подъезда стояла машина медицинской службы. Максим подошёл к дивану и присел на корточки. Рада спала и чему-то улыбалась во сне. Максим тоже улыбнулся и встал. Душ помог не надолго - спать хотелось смертельно. Сам готовый упасть, Максим проковылял к кушетке на кухне, не раздеваясь, упал на неё и забылся болезненным тревожным сном.
***
- Итак, молодой человек, вы твёрдо решили угробить себя на этой планете?
Вопрос Странника застал Максима врасплох. Хотя казалось, что за последний год он разучился удивляться, но кабинет всемогущего директора Департамента специальных исследований и по совместительству резидента Галактической Безопасности в Стране Неизвестных Отцов произвёл на него неизгладимое впечатление. Главенствующую позицию в нём занимал огромный письменный стол, заваленный бумагами и кристаллозаписями. Устройство для чтения кристаллозаписей стояло тут же, выдавая на экран беспрерывный поток информации. Рядом примостился нелепо выглядевший местный коммуникатор, на котором горело не менее десяти сигналов вызова. По правую руку от Директора стоял настоящий терминал БВИ, а по левую - нуль-передатчик. По стенам вместо шкафов выстроились гигантские компьютерные блоки, освещавшие помещение своими индикаторами. В этом призрачном свете Странник, сидящий за столом и сцепивший перед лицом пальцы, выглядел особенно зловеще. Не смотря на всё это мельтешение, в кабинете царила мёртвая тишина. "Оставь надежду, всяк сюда входящий!"
Дерзкий самоуверенный ответ застрял у Максима в горле. Он снова почувствовал себя нашкодившим учеником перед своим Учителем и нашёл в себе силы только кивнуть.
- Что ж, уважаю ваш выбор. Исходя из собственного опыта, могу сказать, что возможность выбора - это и есть свобода, молодой человек. Я вам её предоставил. Присаживайтесь. И с этого момента, - в голосе Странника прозвенела сталь, - можете считать себя мобилизованным.
- Где Рада? - спросил Максим.
- В "Хрустальном лебеде". Знаете, где это? Отлично. Заберёте её после десяти утра, когда охране станет не до вас.
Странник вдруг растерянно взглянул на часы, что опять подмыло его образ сурового и бескомпромиссного начальника. После этого он встал, достал из ящика стола пистолет и убрал его в карман.
- Нам пора! Едем! - Сказал Странник и направился к двери.
Максим на мгновение задумался. Обитаемый остров походил на матрёшку. Сущности происходящих событий были вложены одна в другую. Сколько бы Максим не тратил сил на раскрытие очередной загадки, под ней оказывалась новая. Каждое новое откровение отнимало что-то у Максима, что-то убивало в его душе.
Чуть смущённо Максим спросил:
- Можно воспользоваться нуль-связью?
- Не сейчас.
Максим двинулся в сторону двери следом за Странником и спросил:
- К чему быть готовым?
Странник остановился и, взглянув ему прямо в глаза, ответил:
- К дворцовому перевороту.
Внизу уже ждали машины.
Все способные держать оружие сотрудники Департамента грузились в приземистые БМП армейского образца. Чуть поодаль стояли машины Боевой Гвардии. Перед ними, нервно куря и отдавая последние распоряжения, расхаживал бригадир Чачу. Его цепкий и настороженный взгляд скользнул по Максиму.
Странник направился прямиком к своей служебной машине, стоявшей чуть в оттдалении от остальных. За рулём сидел Фанк, с некоторой нервозностью разглядывая угрюмых гвардейцев из группы личной охраны директора. На заднем сидении Максим увидел бледного как смерть государственного прокурора. Странник столкнул Фанка с водительского сидения на соседнее. Максим тоже хотел сесть в машину, когда его окликнул Зеф. Рыжебородый психоаналитик в потёртом камуфляже сидел на одном из БМП и крутил в руках портативный приёмник. Заметив Максима, он позвал его и похлопал по борту машины рядом с собой. Максим, оглянувшись на стремительно сорвавшегося с места Странника, запрыгнул на БМП. БМП взревел и двинулся следом за автомобилем директора. Остальные БМП начали строиться в колонну. Бронированные машины Боевой Гвардии поехали справа и слева. Маленькая армия Департамента специальных исследований двинулась в поход на Столицу.
- В Столице беспорядки, - поделился Зеф последней информацией. - "Вождисты", которых Вепрь не успел найти, вывели на улицу всю свою шваль под лозунгом защиты общественного порядка. Сейчас пытаются отбить у Гвардии патрульные машины.
- Интересно, как они предполагают осуществить это на практике...
- О, у них выйдет. Они активно вербуют сторонников.
Максим посмотрел на Зефа. Зеф с увлечением слушал передачу и ухмылялся. Максима не переставало удивлять это немыслимое сочетание грубого вояки с тонким интеллигентом. Впрочем на "обитаемом острове" было много немыслимых вещей.
- А где Вепрь?
- Вместе с "просветителями" организовал радиовещание и теперь по всем частотам рубит правду-матку. Среди "просветителей" раскол. Часть из них приняла сторону "вождистов". Да, кстати, в Приграничье восстание. Воспитуемые и штрафники перебили охрану и теперь прорываются к железной дороге. Скоро Генерал будет в Столице.
- Хонтийцы как-нибудь реагируют на то, что у нас происходит?
- Хонтийцы... Хонтийцы друг с другом разобраться не могут! Так что им сейчас не до нас.
- А что на Побережье?
- А что должно быть на Побережье? - Зеф недоумённо поднял брови.
Максим вздохнул. События нарастали, как снежный ком. Контролировать их не было никакой возможности. Зеф продолжал крутить ручки настройки приёмника. Максим остановил его, положив свою руку на предплечье Зефа.
- Белые субмарины на Побережье! Прошу тебя, Зеф. Найди Вепря. Пусть притушит свой пропагандистский пыл. Эти передачи могут перехватить имперцы.
- Ну и что? Имперцы далеко, массаракш! - Однако торжества в голосе Зефа поубавилось.
- Близко, массаракш! Готовится вторжение!
- Вторжение? - Зеф почесал шею под бородой. - Что за нелепая мысль?
Максим опешил. Он знал Зефа, как блестящего аналитика, и не мог понять, как в этой ситуации тот не может разглядеть очевидного. Максим посмотрел в смеющиеся глаза Зефа и спросил:
- Почему нелепая? Объясни!
Зеф объяснил. Но начал он издалека.
Официально в Стране Отцов не было хождения иностранной валюты - со всей остальной планетой государство находилось в состоянии войны. Но так как, ни излучение, ни Неизвестные Отцы, ни даже доблестная Боевая Гвардия не могли победить многочисленную и безликую армию контрабандистов, в Стране уже достаточно давно успешно функционировал чёрный рынок валюты, в том числе и кредиток Архипелага. Старожилы этого рынка, с которыми с недавних пор Зеф был на короткой ноге, рассказали ему, что всегда перед набегом очередной белой субмарины курс валюты Архипелага заметно вырастает.
- Не вижу связи, - Максим пожал плечами. - Кто бы мог торговать с островитянами? Они же ни с кем не вступают в переговоры.
- А зачем вступать в переговоры? - спросил Зеф, продолжая хитро улыбаться. - Когда же ты наконец научишься думать самостоятельно?
То, что Зеф рассказал дальше, было очень просто и очень страшно.
Грабёж не был главной целью набегов белых субмарин. Грабить на Побережье давно уже было нечего. Безжалостные рейдеры на материке занимались... торговлей ("Иначе бы их кредитки ни хрена не стоили!"). Предметом продажи была магава - сильнодействующий наркотик, производимый из растения, произрастающего на Архипелаге. Схема была простая. Белая субмарина нападала на прибрежный населённый пункт. В этом населённом пункте их уже ждал курьер с оговоренной суммой в валюте Архипелага. Курьер встречался с командиром десанта, менял деньги на сумку с концентратом магавы, и присоединялся к беженцам. Содержимого сумки хватало на несколько миллионов доз. Организацией сделок занималась островная Резидентура на Побережье. На людей, погибших во время рейда, договаривающимся сторонам было начхать.
- А покупатели откуда берут островную валюту? - озадаченно спросил Максим. - Архипелаг же на материке ничего не покупает.
- Ошибаешься! - Зеф ухмыльнулся, продемонстрировав Максиму белоснежные зубные протезы, которые ему поставили в Департаменте специальных исследований взамен выбитых и сгнивших на каторге зубов. - Архипелаг очень заинтересован в товарах, производимых на материке. У них же самих ничего нет, кроме прорвы оружия.
В море время от времени пропадали грузовые суда, курсирующие между Северным и Южным портами. Обычно такие пропажи списывали на те же белые субмарины. Так оно собственно и было с той разницей, что корабли эти почему-то перевозили именно те грузы, которые были нужны островитянам. Судно буксировали к Архипелагу, членов экипажа продавали в рабство. Если бы у кого-нибудь из следователей хватило смелости капнуть глубже, то он бы обнаружил, суда эти в порту назначения никто не ждёт. Деньги за судно, груз и рабов передавала поставщикам всё та же Резидентура Архипелага.
- Пойми, Максим! Островитянам нет смысла нас завоёвывать! Мы и так отдаём им всё что, они от нас хотят!
Когда колонна вошла в город, от неё стали отделяться группы машин и съезжать на боковые улицы с одним им ведомой целью. Максим представил, как вооружённые до зубов лаборанты Отдела прикладных исследований при поддержке Боевой Гвардии захватывают отделения связи, водонапорные башни и электростанции, перекрывают движение и вступают в стычки со сторонниками "вождистов". В его воображении всё это выглядело очень забавным, и он улыбнулся. Тем не менее, Максим не очень удивился, услышав вдалеке автоматные очереди.
Головная часть колонны продолжала движение по проспекту Победы. Редкие ночные машины стремились убраться с её пути. Но колонна в силу своего построения не была способна двигаться быстро, и возникновение сопротивления её продвижению было вопросом времени. Первым препятствием стал блок-пост Боевой Гвардии, но это не было организованной акцией. Так... рефлекс... После непродолжительных переговоров две чёрные бронемашины съехали с проезжей части и пристроились в хвосте колонны.
Ещё через пару километров сторонники "вождистов" перегородили проспект баррикадой, открыли огонь и запустили трофейный излучатель. Но колонна, подстёгнутая лучевым ударом, лишь ускорила движение, и только въевшаяся в подсознание дисциплина не позволила водителям сломать строй. Схватка продолжалась не больше минуты. Странник лично выволок из под обломков скорчившегося "вождиста" и передал его подбежавшим Гвардейцам.
Отчаявшись остановить продвижение колонны лобовым ударом, сторонники "вождистов" заставили улицу огромным количеством автомобилей. Управа была найдена и на это. Тяжёлый гвардейский танк в буквальном смысле продавливал себе дорогу, а остальные машины вытянулись за ним гуськом. Как всегда, против лома приёма не нашлось.
Но у "вождистов" был припасён и собственный лом.
В том месте, где проспект Победы превращался в центральную площадь столицы, на колонну вдруг обрушился ураганный огонь из окон стоящих рядом домов. Танк, ехавший впереди, запылал как факел и остановился. Мгновением позже загорелись машины в хвосте колонны. Колонна, разумеется, встала. Надо отдать должное гвардейцам, никто из них не растерялся. Всё-таки не зря их так долго отучали думать. За несколько секунд чёрные фигуры попрыгали со своих машин и начали по всем правилам вламываться в подъезды и окна первых этажей. Благо в центральном районе на них не было решёток. Максим и Зеф, укрывшись от пуль за бортом БМП, любовались действиями Боевой Гвардии.
Те, кто устроил засаду, были профессионалами. Продолжать движение было немыслимо до подавления всех огневых точек. Времени, похоже, действительно было мало. Странник нетерпеливо махнул Максиму:
- Садись в машину!
Оставив Зефа в укрытии, Максим протиснулся на заднее сидение рядом с бледным прокурором, и машина сорвалась с места. Проехав несколько метров, Странник притормозил около Чачу, орущего приказы и размахивающего покалеченной рукой.
- Уверен, бригадир, что ваши люди прекрасно справятся и без вас. Берите взвод, БМП и срочно берите под контроль дворец, пока мятежники не запустили резервную радиостанцию.
- Но Неизвестные Отцы... - начал Чачу.
- Ваши разлюбезные Отцы давно мертвы, бригадир! Извольте выполнять приказ! От вашей решительности теперь зависит судьба государства!
Оставив Чачу переваривать услышанное, Странник опять погнал машину, по ходу объясняя Максиму, что происходит:
- Во Дворце есть резервный Центр. Умник о нём не знал. Не беспокойтесь, он не использует ретрансляционные башни и был предназначен для восстановления контроля над Столицей в случае захвата основного центра. Вот так, Умник! - бросил Странник прокурору. - Ничего бы у тебя не вышло! Но если ваши друзья из Подполья доберутся до резервного центра, то Страна Отцов превратится в провинцию Островной Империи. С островным населением.
Максим промолчал. Если верить Зефу, этот сценарий вовсе не был самым вероятным, но Странник, похоже, слепо верил местным штабным аналитикам.
Машина объехала горящий танк и выехала на площадь.
- Кто такой Умник? - Спросил наконец Максим.
- А вот он сидит, мерзавец, и до сих пор не понимает, что произошло! Для тебя он господин государственный прокурор, а для меня Умник.
Максим покосился на прокурора:
- А зачем он здесь?
- Должен же в Стране Отцов быть Папа, - усмехнулся Странник. - Чего ты трясёшься, Умник? Хотел власти, так мы тебя до-сыту ей и накормим. Ещё возгордишься, забудешь своих благодетелей, интриговать будешь... Против меня интриговать будешь, массаракш!
Умник сидел, ни жив, ни мёртв.
Машина меж тем, пробираясь между наспех сооружёнными завалами на площади Отцов. Несколько раз её обстреляли, несколько раз Фанк огрызался короткими очередями из короткоствольного автомата, но, по-видимому, все сколько-нибудь боеспособные сторонники "вождистов" перемалывались в данный момент позади смертоносной машиной Гвардии. Когда Странник подъехал к главному входу во дворец, на его истёртых миллионами ног ступеньках курили четыре юнца-кандидата. Появление машины с неизвестными оказалось для них полной неожиданностью. Странник вышел из машины и пошёл прямо на них. Прежде, чем кто-то успел среагировать, все четыре охранника лежали на ступеньках без сознания. Странник, повернувшись к машине, скомандовал:
- Максим, за мной! Умник, сиди в машине и не высовывайся, если хочешь жить. Фанк, остаёшься за старшего. Когда появится Чачу, передай ему приказ блокировать все сообщения между этажами. Мы идём в подвал.
Странник развернулся и скрылся за дверью. Максим, подхватив автомат одного из кандидатов, бросился следом.
***
После того, как дым рассеялся, взору Максима предстало помещение, буквально заваленное окровавленными телами. Многих Максим узнал. Это были самые оголтелые борцы за власть из штаба Подполья. Среди них лежало несколько "просветителей". Вероятно, потому что нужны были специалисты. Борьба за власть оставляет мало времени для получения специальных знаний. Что ж, смерть всех соединила!
Максим привалился к стене и отбросил пустой автомат. Когда на приказ бросить оружие и не делать глупостей находящиеся в комнате люди открыли беспорядочную стрельбу, раздумывать было некогда. Тем более что Странник также начал стрелять сразу же, как только вошёл. Как просто, оказывается, убить много людей! Прямо как в телепрограмме! Хотя... Интересно, а сколько людей погибло в телецентре? А сколько погибнет в уличных беспорядках? А сколько завтра скончается от лучевого голодания? Так что не криви рожу! Твои руки уже по локоть в крови!
Странник, держа пистолет перед собой, подошёл к осколкам прибора, стоявшего в углу, и удовлетворённо хмыкнул.
- Пойдёмте, Максим. Нам здесь больше нечего делать.
Лифт не работал. На лестничной площадке первого этажа дежурили гвардеец и один из вырубленных Странником кандидатов. При появлении Странника и Максима кандидат вылупил глаза, открыл рот и начал было поднимать руку, но гвардеец вытянулся по стойке "смирно", ловко ткнув по поднимавшейся руке прикладом, и отдал честь. Странник махнул рукой и сказал гвардейцу:
- Боец, там перед входом стояла машина, а в ней два человека. Попросите их прийти.
Гвардеец зыркнул на ошалевшего от столь частых перемен в политике кандидата, и того как ветром сдуло.
- И включите лифт, массаракш! Я уже не молод!
Гвардеец ещё выше задрал подбородок и начал:
- Осмелюсь доложить, господин Директор, что в здании...
- Да знаю я всё, массаракш! - Отмахнулся Странник. - Я даже могу сказать вам, где именно забаррикадировались ваши хонтийские диверсанты. Но в моём кабинете их точно нет.
Гвардеец забормотал что-то в переговорное устройство, а Странник с Максимом двинулись к лифту. Со стороны охраняемого двумя гвардейцами входа к ним шли Фанк и прокурор. Лифт заработал, но внутри лифта уже был вооружённый гвардеец. Поэтому поднимались молча. Каждому было о чём помолчать.
Максим подумал о том, как странно то, что такие разные люди оказались вдруг вместе именно сейчас. Ну что общего между космическим робинзоном-террористом, сотрудником Галактической Безопасности, министром-интриганом, профессиональным наёмником и мальчишкой в чёрной форме? То, о чём думали другие, также не было тайной для Максима. Озабоченность, страх, благоговение, профессиональное высокомерие - у всех всё было написано на лице. Совсем испортился!
Когда двери лифта открылись, за ними уже ждал Чачу. Вытянувшись по стойке "смирно", бригадир начал докладывать:
- Господин ди...
- Позже, бригадир, позже, - отмахнулся от него Странник, как ранее от рядового гвардейца. - Лучше ускорьте зачистку дворца. Здесь люди будут работать. Круглосуточно.
Чачу козырнул и вошёл в лифт.
Когда Странник вошёл в кабинет, Максим, войдя следом, закрыл за собой дверь и сказал:
- Я не понимаю, Рудольф.
Странник посмотрел на Максима. Они были одни - Фанк остался в приёмной, Зеф вообще не стал входить во дворец, а Умника Странник отправил под усиленной охраной обживаться в новых апартаментах. Кабинет Странника во дворце разительно отличался от того, который Максим видел в Департаменте. Паркетный пол, стены, оббитые кожей с позолотой, антикварный стол и антикварные же книжные шкафы. На столе стоял здоровенный чёрный телефон, одним своим видом напоминающий подвалы Департамента общественного здоровья. С прочей роскошью он неприятно контрастировал. Максим сел в кресло для посетителей и испытывающе посмотрел на Странника.
- Что ты не понимаешь? - наконец спросил Странник.
- Зачем всё это? Прокурор, фанатики-головорезы в чёрном... Почему здесь нет Вепря, Генерала, других подпольщиков? Тех, кто мог бы сформировать новое правительство. Чего вы хотите добиться?
Странник усмехнулся:
- Подпольщики не смогут сформировать жизнеспособное правительство. Они слишком привыкли к волчьим законам, и терроризм давно стал их образом жизни. Ради чего, по-твоему, мы так долго нянчились с этими Отцами? Когда все друг другу волки, у тоталитаризма есть свои преимущества. Не беспокойтесь о своих друзьях. Их энергии найдётся выход. А что касается того, чего я хочу добиться, то я хотел бы, чтобы ты ответил мне на этот вопрос. Чего ты хочешь добиться, Максим?
- Я хочу, чтобы каждый житель этой планеты был свободным.
- Ты сам не знаешь, чего ты хочешь, - грустно улыбнулся Странник. - Свобода - это дар, который каждый неизменно теряет. Именно неизбежность утраты свободы предаёт ей ценность. И если свободу не отнимает кто-то более сильный, то человек отдаст её сам. Ты понимаешь? Сам! Так как это сделали мы с тобой. - Странник закрыл лицо руками. - Ты знаешь, я чувствую себя ответственным за то, что здесь произошло. Ты представить себе не можешь, какой чудесной была эта планета до войны. Самым чудесным было то, что жителям этой планеты не было нужно ничего из того, что мы могли им дать. Они были абсолютно самодостаточны. Всепланетная империя со сложной инфраструктурой и иерархией, развитая экономика, наука, культура. Единственной проблемой, настоящим бичом, был сепаратизм, но развитие инфраструктуры должно было с ним покончить в течение десяти лет. Когда сюда пришёл Институт Экспериментальной Истории, то его специалисты не знали, что здесь делать, с какого бока подойти. Происходящее не вписывалось ни в какие базовые теории. Сюда надо было не историков присылать, а дипломатов. А эти идиоты решили разубедить аборигенов, что они живут на внутренней поверхности сферы. Якобы для того, чтобы подготовить их к контакту, а на самом деле для самоуспокоения. Математическую теорию соответствующую начали внедрять. Хорошую теорию, массаракш! Ракеты потом попадали со стопроцентной точностью!
Не в силах более себя сдерживать, Странник вскочил и начал носиться по кабинету.
- Когда метрополия выжигала ядерными боеголовками мятежные провинции, а мятежные провинции - метрополию, во Всемирном Совете кто-то психанул, и планету объявили в карантин. Проект закрыли. Но в Институте экспериментальной истории были очень упрямые люди. Ты не представляешь, Максим, сколько дерьма потекло из этих "коммунаров", когда им пришлось встать перед выбором. В нашем обществе не осталось инструментов, позволяющих как-то ограничить тех, кто не хочет подчиняться ему.
- То есть это земляне создали систему башен? - страшная догадка не укладывалась у Максима в голове.
- Разумеется земляне. У местных учёных не хватило бы знаний для этого, а у политиков - фантазии. С помощью башен они хотели объединить кучу мелких государств в одно, чем и занимались без малого двадцать лет. Когда планету передали в веденье Галактической безопасности, нам это сильно упростило работу. А потом появляется горячий парень из ГСП, и всё летит в тартарары!
Странник замолчал и сел в своё кресло. Несколько мгновений два побитых жизнью человека сидели молча, после чего Максим, как будто решившись, сказал:
- Я не могу понять ещё кое-что. Почему здесь так мало землян? На этой планете бедствие, здесь людей надо спасать, а вы играете в какие-то политические игры. Всё засекретили, скрыли...
- Никто ничего не скрывал, массаракш! Карантин давно снят и даже не выставлена защита от таких оболтусов, как ты! Просто никто не хочет знать о том, что где-то есть планета, на которой люди разве что не едят друг друга! Это им, видите ли, не интересно! А Всемирный Совет тоже не способствует распространению этой информации. Всемирный Совет - это власть, часть вселенской системы власти. А всякая власть стремится к умиротворению. Чтобы граждане были сыты и спокойны. Вспомни, какой жизнью ты жил до того, как попал сюда!
Максим вспомнил, хотя получилось это с трудом.
Жизнь молодого землянина представляла собой бесконечную игру. Каждый землянин, выходя за пределы школы, уносил с собой своё детство. Ни свободный доступ к любой информации, ни опёка учителей не могли подготовить его к "взрослой" жизни. К счастью для землян возможности земной цивилизации способствовали превращению всей вселенной в одну большую игровую площадку, на которой её дети беззаботно резвились, не особенно оглядываясь по сторонам. Хочется путешествий и надуманных приключений? Пожалуйста! Хочется вам таинственных сверхцивилизаций? Пожалуйста! Хочется поиграть в миссионера среди дикарей? Никаких проблем! Если же что-то из того, с чем человек сталкивался, не укладывалось в правила игры, от этого просто отворачивались, убеждая себя, что найдутся другие умные "взрослые" люди, которые знают что делать. А у меня свои проблемы есть! Бывало и так, что от страшной "взрослой" жизни отвернуться было нельзя. Для таких существовал курс реморализации. А центры по реморализации называли не иначе, как "дурдомами". М-да... Хотя справедливости ради надо сказать, что большая часть членов Всемирного Совета через это прошла.
Попав на эту планету Максим сразу же наделал массу глупостей, тем более страшных, что сейчас они были совершенно очевидны. Это было чудо, что его не пристрелили Зеф с напарником, не повесили для поднятия боевого духа на каторге, не арестовали вместе с Фанком во время побега из телецентра, не заперли в Департаменте общественного здоровья для опытов во время проверки. Главным чудом было то, что ротмистр Чачу промахнулся. Взрослая жизнь для Максима началась, когда он очнулся в луже собственной крови. Чачу не попал в голову, но он попал в счастливого маленького мальчика, живущего внутри Максима. И маленький мальчик умер.
Максим опустил голову на руки.
Вошёл Фанк и протянул Страннику какую-то бумагу. Странник не читая подписал её и передал Максиму. Фанк с насмешливым сочувствием посмотрел на Максима и вышел.
- Это приказ о твоём назначении на должность Главного Инспектора Департамента специальных исследований на Побережье, - сказал Странник. - Возьмите у Фанка дополнительную информацию. Отправляйтесь, как только сможете. Удачи!
Странник вышел из-за стола.
- Пойду проведаю Умника!
Где-то внизу стреляли. Звук шагов Странника стремительно удалялся по коридору.
Фанк с квадратным лицом и воспаленными глазами сидел в приёмной Странника на месте секретаря перед абсолютно пустым столом и курил. Сколько бы раз Максим его не видел, у него всегда были красные воспалённые глаза. Фанк предложил сигарету Максиму, но тот отказался. Пожав плечами, Фанк откинулся на спинку кресла и закинул ноги на стол. После вынужденного "лечения" в Дворцовом госпитале Фанк похудел и стал напоминать мальчишку с хулиганскими замашками.
Максим подошёл к окну. Как он и предполагал, окно выходило на площадь Неизвестных Отцов, и из него было прекрасно видно, что происходит перед дворцом. Шёл дождь. Вдалеке догорал танк. В парадный подъезд ворвался взвод гвардейцев, и интенсивность выстрелов внизу заметно возросла. Второй взвод встал в оцепление, во все стороны, ощетинившись автоматами.
Фанк с нескрываемым любопытством посмотрел на Максима.
- Вы хотите сказать, что вам там что-то видно, господин Сим? - спросил он.
Максим ничего не хотел сказать. Фанк с кряхтением вылез из своего кресла и тоже подошёл к окну.
- Массаракш, ничего не вижу, - сказал он. - Но скоро включат прожекторы.
Прожекторы включили, когда выстрелы смолкли, и из здания начали выносить тела. Тела относили к большой грузовой машине и кидали в кузов. "Как мешки!" - подумал Максим. Его замутило, и он отвернулся. Фанк улыбнулся и сказал:
- Отсовещались, голубчики, массаракш! А если бы вместо того, чтобы, грызться друг с другом, они, а не мы призвали Гвардию, глядишь, ничего бы у нас и не вышло.
Максим опять повернулся к окну и спросил:
- А исполнителей в расход?
- Зачем же? У нас есть средства и бескровного воздействия. Всё, что они будут помнить, это то, что они выполняли очень секретное и очень ответственное задание, о подробностях которого они никому не должны рассказывать.
- И что же вы теперь намерены делать? - не отрывая глаз от происходящих на площади событий, спросил Максим.
- Я намерен передать вам то, что должен передать, и идти спать.
- Я не это имел в виду.
- А я догадался. Собственно ничего не изменится. Бывшие Неизвестные Отцы будут обвинены в развале экономики, коррупции, поражении в войне и организации уличных беспорядков. Кстати, всё это не далеко от истины. Новыми Неизвестными Отцами станут их заместители. Легитимность правительства временно возрастёт без всякого Излучения. Но есть одно "но". Никто из новичков, массаракш, не станет спорить со Странником.
- А если завтра народ встанет на защиту своих кумиров?
Фанк не весело рассмеялся:
- Завтра народу будет не до них. Вы когда-нибудь наблюдали лучевое голодание?
- Да. Видел своего друга в таком состоянии.
- А теперь представьте, что два раза в день всему населению страны, массаракш, хочется просто лечь и умереть. О Неизвестных Отцах никто и не вспомнит.
- А как же Департамент общественного здоровья?
Голос Фанка неожиданно стал серьёзным:
- После такого провала "дозовцам" о своём здоровье побеспокоиться не мешало бы.
Грузовик внизу заревел и тронулся с места. Один из гвардейцев практически на ходу запрыгнул внутрь кабины, и машина, стремительно набирая обороты, уехала с площади. Вместо неё приехала другая, в которою гвардейцы начали сажать пленных.
- Фанк, Странник отправляет меня на Побережье. Не просветите меня, что это значит?
Фанк, задумавшись, сказал:
- Ну, прежде всего уясните, что Побережье - это не курорт, а все его обитатели - смертники. Те, кого вроде бы не за что отправлять на южную границу, но и в цивилизованное общество пускать нельзя. Формальная основа экономики - рыболовство. Реально же весь район кормится на контрабанде. Неизвестные Отцы закрывали на это глаза, потому что как оказалось совсем без внешней торговли нельзя. Население поделено на вооружённые банды, постоянно между собой воюющие. Правительство для них - это всего лишь ещё одна банда, правда покруче остальных. Ну про набеги имперцев вы уже слышали. Эта главные темы всех новостей.
Максим нахмурился, запоминая услышанное. Фанк опять посмотрел на него с насмешливым сочувствием.
- На Побережье посылают за наградами. Посмертными. Может быть, вас тоже за этим посылают?
- Что вы мне должны передать? - проигнорировал Максим неуместную колкость.
Фанк подошёл к столу, достал из ящика объёмный чёрный свёрток и кинул его Максиму. Максим поймал его и уже совсем собрался рассмотреть поближе, как ему опять пришлось ловить летящий предмет, на сей раз кличи от машины. Фанк ухмыльнулся, обнажив жёлтые зубы:
- Машина стоит в третьем боксе. Содержимое пакета изучите завтра, на свежую голову. Ну, всё, массаракш, я пошёл спать. - Фанк направился к двери и вдруг остановился. - Да забыл, нашего доблестного бригадира Чачу тоже направляют на Побережье. Командовать Гвардией. Я в курсе, что у вас с ним натянутые отношения, но боюсь, что помогать вам ловить имперских шпионов будет именно он.
По-прежнему хмурый, Максим вышел.
***
Максим проснулся и протёр глаза.
Наступил вечер, и на кухне было темно. На столе стоял накрытый полотенцем ужин. В комнате за дверью чуть слышно работал телевизор. Максим повалялся ещё пару минут, встал и прокрался в комнату. Рада спала. "Бедная Рада! - подумал Максим. - Во время второго приступа меня не было рядом, чтобы помочь ей. А скоро меня вообще не будет рядом".
Максим вернулся на кухню и начал ужинать. На ужин была гречневая каша с мясом. "Надо будет попросить Рудольфа позаботиться о Раде и дядюшке Кане, пока меня не будет, - подумал он". Вспомнив Странника, он вспомнил и его слова.
"Чего я хочу добиться?"
Это был вопрос, который задал ему Странник. Максим понял, что жизнь его начинается заново и искать ответ на этот вопрос тоже надо заново. И лучше его найти раньше, чем транспортный состав до Побережья завтра утром выйдет из Столицы.
Максим бесшумно ел и думал. Он чувствовал, что это будет самый непростой вопрос в его жизни.