Уложив дочь спать в старенькую кроватку, она вернулась на пропотевшую куриным ароматом кухню. Запахи посредственных кулинарных изысков, ласковой гнилью тепла среднестатистической ячейки общества оседали на временный уют неродного жилища.
В хлебнице, на облепленной самоклейкой древнем пузатом "Полюсе" одиноко умирала черствая горбушка. Решила позвонить возвращающемуся с работы мужу - напомнить взять "памперсы" и хлеб. Включив громкую связь на мобилке, не теряя времени, помешивает бурление возмущенных своей участью куриных конечностей.
- Да, - голос мужа терялся в несвоевременном аккомпанементе шумов заводского цеха.
- Ты скоро? "Памперсы" не забудь, и хлеб купи.
- Нет, на "формовке" "прорыв" - нашу бригаду направили им в усиление, останусь "во вторую".
- Ну ладно, подработаешь хоть, сама схожу.
Вернувшись из магазина, возле двери своей квартиры увидела в теплой темной гуще подвального смрада первого этажа знакомый силуэт.
- Привет, подержи - она отдала ему пухлый пакет, зазвенела ключами. - Заходи.
- Да знаю, сам у мастера кое - как отпросился - "по семейным".
- Подожди, - она метнулась в кухню закинуть на "разморозку" овощи.
- У нас тут перловка лишняя есть - возьмешь? - напомнила она.
- Давай.
Потуже завязав кулек с обоссанной случайно залезшим в шкаф котенком и неподдающейся промывке крупой, она вернулась в прихожую.
- Вот, - он протянул ей бумажную каверзь давнишнего долга, - в расчете.
- А...- но она уже думала не об этом, - внутри горячо екнуло похотливым азартом.
- С "прорывами" достали - конец месяца, план догоняют... Твой не раньше восьми придет... Не раньше восьми - утвердительно - выжидающе повторил он.
С привычно скрываемым нетерпением она встала на колени и, уверенно расстегнув замок его брюк, обхватив губами горячий, пахнущий "литейкой" конус, тихонько звеня плоским серебром бабочек подаренного на свадьбу "гарнитура" закивала, соглашаясь.
Звонок открутившей свое время "микроволновки" разбудил упрятанную в клеть кроватки дочь. Девочка надрывно вздохнула и обиженно заплакала.
Она, с неохотой прервав острую сласть запретной игры, с нетерпеливой, тлеющей в нутре скользкой блядливостью, капнув слюной на мужнины тапочки, освободила из плена губ его член.
- Спи, доча, спи - она толкнула дверь в комнату, отгораживаясь от так похожего на отцовский взгляда девочки. Откинув спавшие на разгоряченное лицо волосы, продолжила прерванное дело.
Не замедляя ритма, начала расстегивать замок своей "олимпийки", развивая предполагаемый ход событий.
- Не сегодня, - он, с силой прижав ее голову, не давая двинуться, как - то торопливо и сумбурно кончил - Мне еще к моей надо забежать в больницу, - вчера на скорой "на сохранение" увезли, теперь все праздники пролежит, наверно. - не давая ей возможности продохнуть он продолжал давить на "махогоновый" клубок ее изженных частыми перекрасками волос - Переживаю теперь...
Спеша глотая сперму, она сочувственно - разочарованно замычав, отстранилась:
- Т... - она запнулась на полуслове, глубоко вдохнула, вытерла с раскрасневшегося лица пот, - Ты, скажи ей все хорошо, я тоже на "сохранялках" месяц провалялась, ничего страшного.
- Ладно, ну ты и сама позвони, поддержи.
Они с обыденной конспиративностью привели себя в опрятно - невинный вид.
- Крупу не забудь, забегай.
- Спасибо. Счастливо.
Закрутив ромб замка, она пододвинула на любимое место возле пуфика домашние тапочки мужа и вернулась к готовке.
Дочь снова спала.
Покончив с рутиной пищевых проблем, злясь на несбывшуюся случку, покачиваясь в такт простого мотива колыбельной, она кормила скудной влагой постоянно нехватающего молока теплый родной организм дочурки. На мобильнике злым оводом зажужжал сигнал входящего вызова. Увидев знакомый номер, недовольно нахмурилась - "Наверно про перловку ворчать будет" - телефон затих, но вскоре возобновил настойчивую трель арабских напевов Мариам Фарес. Быстро ткнув в зеленую кнопку, откликнулась притворно сонным голосом:
Она включила громогласный "хэндс фри" - фоном зазвучал голос рок-исполнителя - старожила "Нашего радио". - "Опять он у этого, с "механички", тот, когда "сорвется" нажрется, и все свои нескладушки крутит, теперь дня три "разгоняться" будет, а потом месяц на шугняках подпрыгивать. Запойный "сверловщик" был знаком ей еще по молодым быстрым перепихонам в подъездах немногочисленных многоэтажек их родного городишки, откуда уехала, пытаясь сбежать в безличную многолюдность мегаполиса от излишне похотливой теории вероятностей тесноты сплетнелюбивого социума ПГТ. - "А кричал - "В больницу надо" - у того алкаша то жена, "на сохранении" не лежит, - "пустышка", так ей и надо, а то строит из себя правильную, нерусь колхозная".
- В общем это... - связь неожиданно стала жестоко отчетливой - на заднем фоне слышалось недовольное бухтение собутыльника: "Я же тебе говорил, "люкс" бери!" - Умерли оба, и малыш... - он пьяно икнул - Позвони теще моей. Ну, мамке вашей - исправил он степень родства в соответствии со статусом абонентки. Скажи ей все, там че как - сама думай, короче... Я все, - "на стакан". - он отключился.
Она несколько минут тупо смотрела на погасший сенсорный дисплей взятого в кредит, с висящими тремя просрочками по выплатам, о которых боялась рассказать мужу "понтофона", потом равнодушно отбросила на изжеванную простынь ребенка и начала кудахтающе всхлипывать.