Можгинский Юрий Борисович : другие произведения.

Либидо - это просто

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мотивы поступков невозможно понять, не заглянув в подсознание. Знание его законов помогают в борьбе с неврозами.


Ю.Б.Можгинский

Л И Б И Д О -

Э Т О П Р О С Т О

   Аннотация
  
   Поведение человека трудно предвидеть, не заглянув в подсознание. Психоанализ старается найти "формулу поведения", познать механизмы всех его расстройств. Благодаря его открытиям, мы знаем некоторые способы избавления от неврозов.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Содержание
  
  
   Шахматный урок
   Бег по кругу
   Еще все впереди, все возможно
   Либидоворот
   Вспоминай и говори
   Что такое личность
   Безумный этот мир
   И снизу лед, и сверху
   Как свежи были розы
   До самой сути
   Деньги, виски, Фрейд
   Родители должны знать
  
  
  
  
  
   Шахматный урок
  
  
   Сколько бы ни пересматривались и не осовременивались положения классического психоанализа, либидо остается основой основ всех учений о подсознании. Его можно трактовать, по Фрейду, как сексуальное влечение. Можно говорить о более широком его значении, об "энергии жизни", как это делал Юнг.
  
   Человек может часами рассказывать о своих переживаниях, и ему при этом становится легче. Нужно, чтобы его кто-то выслушал, не обязательно даже специалист, которого, по особому роду франтовства, называют "аналитиком".
  
   Однажды папа "трудного" мальчика попросил меня: "Доктор, вы же сами отец, помогите моему сыну! У меня нет с ним душевного контакта, может, вам он все расскажет"? Отцу было важно, чтобы я стал тем, кому можно рассказать о сокровенном.
  
   За долгие годы практики ко мне приходили люди, страдавшие неврозами, имевшие глубокие душевные проблемы. В процессе нашего лечения все это выплывало наружу. Пациенты поправлялись, им становилось легче. Кто-то потом выздоравливал окончательно, и я узнавал об этом, кто-то исчезал в океане жизни, забыв обо мне, кто-то приходил снова.
  
   Еще в самом начале своей работы я понял важное значение психоанализа в лечении неврозов и даже психозов. Как часто бывает с великими теориями, психоанализ имел врагов в научном мире. Как же! Копание в грязном белье человеческого подсознания! В учебниках психиатрии советского периода теории Фрейда непременно отводилось несколько злых абзацев, мелким шрифтом. Дескать, буржуазная наука, замешанная на сексе. Мы-то, материалисты, знаем, что все находится в головном мозге, с его клетками, медиаторами, электрохимическими реакциями! А что дает психоанализ? Детская сексуальность, пенис, кастрация, комплекс Эдипа... Смешно!
  
   В годы знаменитой "перестройки" хлынул поток литературы по психоанализу. На прилавках появились труды самого его основателя и множество работ учеников, толкователей, последователей. Теорию Фрейда дополняли, отрицали, придумывали на ее основе свои теории. Сегодня отрицание психоанализа - это, конечно, моветон или особого рода смелость.
  
   Нет ни одной великой теории без противоречий. В свое время выдающийся физик Л. Ландау написал популярную брошюру по теории относительности. Несмотря на то, что отдельные понятия там упрощены, смысл данной теории все равно остался во многом загадкой. Трудно, поэтому, согласиться с тем, что все гениальное просто. Тот же психоанализ - сложное, многогранное явление. Достаточно сказать, что сам его основатель курил сигары. Несмотря на рак полости рта, он не смог избавится от этой привычки, не смог справиться с влечением. Гениальный ученый, открывший путь к избавлению от навязчивых мыслей и действий, в этом пункте оказался бессилен.
  
   Фрейд сравнивал психоанализ с партией в шахматы. Последующие коллизии на шахматной доске во многом зависят от дебютных ходов. С точки зрения психоанализа, дебютными ходами в жизни являются объектно-субъектные отношения в период раннего развития, т.е. до пяти лет. Собственно, все эти рассуждения сводятся к простому, известному даже в советской педагогике тезису: что заложено в ребенке с самого раннего детства, то и будет у него всегда проявляться в последующей жизни. Тот же Фрейд формулировал это просто и наглядно: "За кулисами сцены, на которой происходит половой акт, прячутся родители".
  
   Психоанализ дает лишь более подробную "психическую карту" эмоций, ранних влечений. Он показывает механизм отклонений в развитии инстинктов, которые в последующем могут стереотипно повторяться в форме неврозов, алкоголизма, наркомании, психопатий. Вот, скажем, такой случай. Родился мальчик. Мама сдала его в дом для малюток. Почему она так поступила? Тогда ей это казалось нормальным выходом из ситуации, поскольку ребенок появился на свет вне брака. Муж исчез. Она искала работу, и помещение сына в детский дом показалось ей лучшим выходом из положения. Потом ребенок потерялся. Мать пять лет искала его по приютам и, наконец, нашла. Она взяла его к себе. Год они жили хорошо. А потом он стал агрессивен, жесток к ней. В школе дрался, грубил учителям. Его пришлось перевести из школы в специальный интернат. Мама спрашивает, отчего он такой? "Ведь, я же люблю его, он должен расти хорошим". Действительно, она его родила, любит, воспитывает, но мальчик дерзит, становится на антисоциальный путь. Что же произошло? Он не знал свою маму пять лет. И вот результат. Его теперь не могут изменить ни внимательное отношение, ни хорошее воспитание. У него пропал огромный отрезок жизни, в который он должен был получить психическую энергию от матери.
   Есть понятие ранней сексуальности - так называемое, детское, инфантильное либидо. Ребенок любит с самого раннего возраста. Любовное влечение ребенка (либидо) направлено к матери, к отцу. От них он получает ответную любовь - слова, ласку, тепло. Так происходит перетекание энергии любви, ее естественное течение. В этом случае психика формируется правильно. Данный механизм у мальчика был нарушен, и его личность сформировалась кривым путем. Он начал плохо себя вести. Вот каково значение "дебюта"! Ранние сексуальные отношения матери и ребенка были прерваны. В результате этого личность исказилась. И теперь, в подростковом возрасте уже невозможно восстановить взаимопонимание и гармонию. Береги платье снову.
  
   Неврозы и расстройства поведения, конечно, лечат лекарствами, однако не забудем, по крайней мере, два обстоятельства. Во-первых, не всегда действие препаратов является длительным: происходит привыкание, и симптомы болезни возобновляются. Случаи, когда эффект от лекарств виден лишь в начале терапии, а потом исчезает, - далеко не редкость для психиатрической практики. Во-вторых, множество пограничных форм психической патологии вообще "не отвечают" на прием лекарств. Многие расстройства поведения и неврозы, как ни старайся, не поддаются воздействию психотропных средств.
  
  
  
   Бег по кругу
  
  
  
   Для разгадки законов поведения нужно проникнуть в самые тайные переулки сознания. В дантово чистилище демонических сил. Психоанализ нашел ключ, открывающий затемненные комнаты души. Этот ключ имеет совершенно определенное обозначение - "либидо".
  
   Первичная сексуальность рассматривается как данность, начало начал жизни. В действиях младенца, имеющих целью получение удовольствия, есть ядро, зародыш будущей "явной" сексуальности. Ребенок сексуален с раннего детства, и эта его сексуальность получила название "инфантильного либидо". Теории психоанализа рассматривают личность и поведение с учетом именно этого природного инстинкта. Возьмем, например, "кастрационный" комплекс. Фрейд описывал, как мальчик замечает у своей маленькой сестры или "подруги по играм" отсутствие пениса (полового члена). На этой основе может возникнуть страх, что у него самого отнимут пенис. Если у девочек нет пениса, то и его собственный - тоже под угрозой. Он ему за что-то подарен и, значит, может быть так же легко отнят. И у мальчика появляется страх, который может перейти в невроз.
  
   Странно, но психоанализ Фрейда воспринимается многими учеными как исключительно субъективная, чуть ли не идеалистическая теория. Например, H.K.Wells (1959), проводя четкую границу между И.П.Павловым и З. Фрейдом, писал: "Вокруг этих двух гигантских фигур с их резко противоположными подходами и теориями... происходила генеральная поляризация психологической и психиатрической мысли. Павлов служит полюсом, притягивающим различные объективные экспериментальные школы, а S.Freud - полюсом, притягивающим различные субъективные школы". Неужели все дело только в том, что Фрейд осмелился изучать самое раннее детство, когда сознание еще не сформировано и все психические процессы происходят на бессознательном уровне? Но то, что они не осознаются, вовсе не значит, что они нематериальны, эфемерны, что их не существует.
  
   Да, Фрейд постулировал особые "психические" силы бессознательного. Они невидимы, не осознаются, хотя довольно жестко управляют поведением человека. Но, в конце концов, даже видные представители классической психопатологии допускают наличие психической энергии, не подтверждаемой "известными физическими приборами". Так, М.И.Рыбальский (1993), советский психиатр - материалист, вводит понятие "гомоинтеллектуальной энергии", ответственной за процессы мышления. Она, по мнению ученого, не может быть зафиксирована имеющимися на сегодняшний день физическими способами.
  
   Как часто решение какой-то проблемы приходит неожиданно, внезапно! И наоборот: когда мы усиленно "включаем" наше мышление и логику, пытаясь выбраться из сложной ситуации, они нас подводят. Мы думаем, что все должно быть "по логике": так и только так. Но в жизни все бывает по-другому, оборачивается неожиданной стороной.
  
   Согласно Фрейду, в основе душевной деятельности лежит психическая энергия. Львиную долю этой энергии составляет сексуальность. Все чувства, стремления, порывы происходят из одного корня - энергии сексуальности (по другому - либидо).
  
   Один депрессивный пациент неожиданно спросил, что такое любовь. Я понял, что пациент попал в сети этого чувства, что и вызвало у него невроз. Я сказал ему: любовь является временным душевным недомоганием, и наиболее вероятный исход любви - ее крах. Все мы, добавил я, проходим через это испытание. Больной начал протестовать, высказывать несогласие, но после нашего разговора невротическая симптоматика, наблюдавшаяся у него ранее, стала постепенно блекнуть, исчезать. Я намеренно понизил ценность любви в его глазах, и ему стало лучше. Значит, невроз был связан с любовным чувством, напряжением сексуальности. Он, вероятно, боролся за свою любовь и страдал. Когда исчез предмет борьбы, пусть даже мысленно, все как-то успокоилось.
  
   Я потом долго размышлял, что толкнуло меня дать пациенту такую жесткую, если не сказать, циничную "формулу любви"? Наверное, стремление раскрыть клапаны для либидо, для его скопившейся лишней энергии, своего рода, "черной желчи". К подобному способу лечения я пришел тогда стихийно: понизить ценность объекта либидо, придать ему некую "будничность" и сказать, что не он один по данному поводу страдает. После я нашел схожие примеры в психиатрической литературе. Р. Мэй приводит их во множестве. В одном из них он рассказывает о "мыслителе" П.Тиллихе. Его признавали и чтили многие психиатры, направляя к нему на консультацию своих больных. Р. Мэй попросил Тиллиха посмотреть больную с диагнозом шизофрении, которая с ужасом ощущала в себе присутствие демонов. Мыслитель доверительно сообщил ей: "Каждое утро, между семью и десятью часами, в меня вселяются демоны". После этого состояние "шизофренички" намного и надолго улучшилось. Р. Мэй приходит к выводу, что проблема этой женщины отличалась от проблем всех других людей лишь своей остротой. Надо было восстановить ее отношения с миром и окружающими людьми. Показать ей, что она не одинока, что проблема демонов - общая. Мыслитель правильно ее понял и тем самым приблизил выздоровление.
  
   Известно, что любовь - это своего рода страсть, психоз. От объекта/субъекта страсти невозможно освободиться самому, усилием своей воли. Необходимо исчезновение того, что вызывало настоящую, сильную, привязанность. Освобождение при этом проходит стадию "горя", своего рода катарсиса, после чего становится легко и свободно. Недаром умные любовники, желая разорвать отношения, уходят быстро, бесповоротно, сжигая мосты, оскорбляя своего контрагента и меняя номер телефона. Они вызывают на себя страдание, надеясь пережить отчаяние и надежду. Боль скорби очищает их сознание от любви.
  
   К.Г.Юнг, выдающийся философ и психиатр, приводит такой случай. У девушки в 14 - летнем возрасте возникли приступы истерического плача, удушья, она потеряла голос. Ее родители уже давно перестали друг друга любить, их отношения были весьма "прохладными". Незадолго до появления указанных симптомов девушка вместе с отцом ходила в театр. Когда они после спектакля вышли на улицу, к отцу стала приставать какая-то наглая женщина, которая пыталась его обнять. Отец девушки посмотрел на эту женщину "со звериным огнем в глазах". Дочь испугалась взгляда отца. После этого случая ее отношение к отцу изменилось: выражение любви к нему сменялось раздражением и капризами. Появились беспричинные приступы истерического плача; она давилась пищей, поперхивалась, чувствовала удушье. Названные симптомы появлялись только в присутствие отца. Когда он умер, они исчезли. Но потом опять вернулись. Активизировались они после того, как девушка вышла замуж. Какое-то время после замужества она ни на что не жаловалась. Однако, узнав, что ее муж проявляет повышенное внимание к другой женщине, она, как и раньше, стала испытывать страхи, приступы удушья, видеть кошмарные сны. Повторилась симптоматика, испытанная ей в юности.
  
   Описанные выше симптомы связаны с "либидо". Точнее, с психической энергией "либидо". Либидо - это "животный магнетизм любви". Подсознание человека с самого раннего детства охвачено либидо. Так всегда бывает, утверждал Фрейд. Маленькая дочь, позднее, девушка, любит и ревнует отца к матери; точно так же сын ревнует мать к отцу. Конечно, осознанного "чувства" не возникает: эти "страсти" живут в бессознательном. У девочки появляется "комплекс Электры" (ревность к отцу), у мальчика - "комплекс Эдипа" (ревность к матери).
  
   Теперь вернемся к началу "заболевания" девушки. Прохладный характер отношений отца и матери давал юной особе веский повод для "захвата места" рядом с отцом. Она любила его своей инфантильной детской любовью. Но он формально принадлежал ее матери. Девушка считала, что она лучше своей матери подходит на роль "жены отца". Мать для него плохая, а она, дочь, - хорошая. Однако тот взгляд отца, который поразил ее по выходе из театра, символизировал властное, таинственное и недоступное Нечто. Он явно вступал в конфликт с инфантильно-эротическими фантазиями девушки. Оказывается, отец не так уж доступен для ее любви! Он грозен, окружен стеной. Возникла граница между ней и объектом ее детского либидо - отцом. Она привыкла, что он всегда доступен и вдруг поняла, что не владеет им. Возник стресс: появились спазмы, нарушение глотания. По замечанию Юнга, больная не могла "проглотить" тяжелые переживания.
  
   Спазмы, расстройства глотания возникали только в присутствии отца. Они появлялись у девушки рефлекторно как подсознательный ответ на "нелюбовь" с его стороны, на препятствие для ее инфантильного либидо. Больная не могла "освободиться от отца". Она постоянно возвращалась к воспоминанию о его "зверином" взгляде, который произвел на нее столь сильное впечатление. Она любила отца. Ее детское либидо (энергия любви) стремилось к нему, но отцовский звериный взгляд был препятствием на этом пути. Когда отец внезапно умер, девушка рыдала, заходилась в горе. И одновременно у нее прорывался истерический смех. Он возникал невольно, помимо ее желания. И это не было проявлением бездушия, это был смех освобождения! Наконец-то пропал объект либидо, недоступный объект исчез, вместе с этим ушло мучительное чувство недоступности любимого человека. Сразу исчезли невротические симптомы - девушка перестала поперхиваться, не беспокоили больше ни спазмы пищевода, ни чувство удушья.
  
   Любовь всегда приносит страдания, ибо объект нашей любви не принадлежит нам полностью. Хотя бы тем, что он другой, у него свои интересы. Мы страдаем от недостатка внимания. Но "объект" не виноват, что у него есть иные дела помимо нас. Пока он существует, мы тянемся к нему опять. Тянемся и страдаем. Поэтому любовь тяжела. А когда "объект" уходит (умирает, "пропадает") мы рыдаем, но потом чувствуем облегчение.
  
   Вывод Юнга: такова, увы, человеческая природа! Такова ее, если хотите, диалектическая суть. Когда умер отец, сознание девушки было "чрезвычайно удручено", однако ее подсознание смеялось, радовалось, что уходит обуза. Так, пройдя для приличия стадию "горя", поплакав, человек легко расстается со своей любовью! Зачем ему этот груз, эти вериги? Истинная любовь, всегда тяжела и в глубине души человек хочет избавиться от нее.
  
   Оттого-то и смеялась девушка. Усмешка подсознания... Улыбка Тени. ("Тень" - это и есть подсознание.) Вот она, изнанка человека! Именно с такой подсознательной усмешкой, согласно Юнгу, и живут "все многочисленные мужья и жены, которые еще скрывают друг от друга ту сладкую тайну, что они отнюдь не всегда и не абсолютно необходимы друг другу". Вероятно, они скрывают эту тайну и от самих себя тоже.
  
   Девушка через несколько лет после смерти отца вышла замуж. И у нее опять появились все те же симптомы. И появились они после того, как она узнала о "благосклонности" мужа к другой женщине и о его охлаждении к ней самой. Она узнала о том, что он начал, как это принято называть, "прогуливаться". В кошмарных снах она видела, как за ней гонятся львы и тигры. (Вот он, "звериный взгляд"!) Все вернулось, ибо на пути ее либидо, ее любви опять возникло препятствие. Она испытала стресс, сильное переживание, которое, как и в детстве, не смогла "проглотить". И это препятствие проявилось в ее сознании в виде грозного, неотвратимого, неподвластного Нечто - оно мелькнуло когда-то в зверином взгляде отца, а теперь всплыло в сновидениях. Она опять заболела. Рыдала, жаловалась на спазмы.
  
   Черт возьми, стоит только полюбить, как тут же появляются спазмы! И девушка решила бросить мужа. Она помнила, что только смерть любимого отца освободила ее от детского невроза. Нет объекта - нет и спазмов. Она ушла от мужа, решительно, обрубив все концы, и - выздоровела!
  
   Почему, как вы думаете, в жизни двух людей, даже страстно любящих друг друга, неизбежно наступают размолвки, а, в крайнем случае, и разрыв отношений? Не бывает так, чтобы просто жить тихо-мирно, в полном согласии и дружбе. Обязательно должно появиться что-нибудь плохое, какой-нибудь скандал. Всегда появляется некий "звериный" взгляд на пути любви. Это происходит потому, вероятно, что человеческий материал сопротивляется направленному на него либидо. Как человек жмурится от солнечного света, так и его душа морщится от любви. Мы уже говорили, что объект любви имеет свои интересы и поэтому не может в полной мере ответить на любовное чувство. А если это чувство огромно? Куда его девать? Как с ним жить? Таскать его всюду с собой? Не всякий это выдержит. Вот поэтому человек подсознательно отталкивает от себя слишком сильную любовь. Такова его физиология.
  
   И девушке самой хотелось освободиться от удушья любви. Любишь, любишь, и никакого толку. А подсознание тут как тут, наготове. Оно всегда наготове. Оно ждет: ну, наконец-то, давай, поплачь немного и выбрасывай этот мешок с костями. Оно услужливо смеется: не бойтесь терять любовь! Сперва вам покажется, что наступило горе. Но смех вашего подсознания скрасит одиночество, знаменуя собой освобождение от невроза.
  
   Правда, такое "освобождение" - временное. Мы боремся с неврозами, а они возвращаются. Это какой-то бег по кругу. Избавление от проблем длится недолго. Потому что любовь вскоре опять возникает со всеми своими проблемами. Котельная подсознания работает круглосуточно. Цех по производству либидо не останавливается.
  
   "Пока жива эта машина", так говорил о своем организме Гамлет. Воспроизведенная сексуальная энергия заставляет человека вновь искать свою любовь. И вновь бороться против нее, понимая, что достичь прекрасной, светлой, истинной любви невозможно. Поэтому приходится отталкивать, отдалять ее от себя, чтобы не сгореть в ее пламени.
  
   Переживания любви не могут исчезнуть. Они записаны на скрижалях подкорки. Это и есть наш "характер", те формулы, что всегда будут воспроизводить одни и те же реакции. Жизнь будет разной, ситуации разные, а человек тот же.
  
   Каким образом и когда записываются в его психике эти формулы воспроизводства либидо? Психоанализ считает: в раннем детстве. Ну, что ж, с этим не спорит и традиционная психология. Только психоанализ более смел и, как бы сказать, циничен, в хорошем смысле. Это психологи целомудренно говорят о воспитании, чтении книг на ночь, о влиянии массовой культуры и проч. Психоаналитики куда откровеннее в своих взглядах на природу человеческой жизни. Она, по их мнению, механистична, инстинктивна и сексуальна. Все реакции взрослого человека связаны с формированием его инстинктов, причем, самых ранних, детских.
  
  
   Еще все впереди, все возможно
  
   Человек хочет увидеть мир, познать его. Но мир темен, и чтобы
   постигнуть темноту, человек стремиться выделить из нее "нечто".
   К. Малевич (1922)
  
   Психоанализ стремиться объяснить поведение и характер человека. Иногда получается немного наивно и претенциозно. Сродни попытке объяснить явление грозы тем, что Илья-пророк по небу на колеснице едет. Вообще, рассматривая перипетии детской сексуальности, с ее оральными и анальными выкрутасами, можно подумать, что все это надуманно, пошло и претенциозно. Но без этого первого путешествия в бессознательное, без этой таблицы умножения психоанализа сегодня уже невозможно ни понимание культуры, ни лечение неврозов.
  
   В психоанализе говорится о трех ступенях психики (Рис. 1). Самая низшая ступень - так называемое ИД, бессознательное. Та самая "преисподняя", средоточие "темных", неосознанных инстинктов, борьбу с которыми описывал Толстой в рассказе об отце Сергии. Там, как известно, священник пытался преодолеть свои темные сексуальные инстинкты, властное либидо, охватившее его. И чтобы справиться с темным подсознанием отец Сергий, наносил самоповреждения, скитался в одиночестве. Человек отягощен нереализованными, скрытыми желаниями. Он носит их как "тайный горб". Они все сосредоточены в Ид. Там гнездится эта исконная, первичная, глубинная жизненная энергия.
  
  
   0x08 graphic
  
   0x08 graphic
  
  
   0x08 graphic
  
  
  
   Рис. 1. Структура психики
  
   Вторая ступень нашей психики - рацио, "Я", "ЭГО". Оно содержит в себе все то, что человек чувствует "здесь и сейчас", что доступно его пониманию и произвольной регуляции. Собственно, это то, что в обиходе принято называть "сознанием". Это ясный, трезвый расчет, анализ обстановки, способность к принятию решения. Кое-что попадает в ЭГО из первой ступени, из ИД. Между ИД и ЭГО есть граница. На этой границе существует строгий контроль. В ЭГО допускается лишь то, что разрешено моралью, законом. То, что прошло цензуру. Многое, поэтому, так и остается "за бортом", в ИД. Тайные, стыдные, аморальные желания не должны пачкать светлый образ ЭГО.
  
   Наконец, третьей "инстанцией" личности является СуперЭГО (Сверх - Я). Это высший морально-нравственный контроль. Аморальные мотивы поступков, безнравственные стремления не допускаются в сознание, вытесняются в нижние этажи психики, в ИД. СуперЭГО играет в этом процессе главную роль - нравственного контроля. Кант, наверное, именно СуперЭГО называл "звездным небом над головой", высшим нравственным законом.
  
   Фрейд был уверен, - и это является одним из столпов психоанализа, - что человеком правит влечение. То, о котором он понятия не имеет, а оно "в нем сидит и всю жизнь им управляет". Об этом же говорили поэты: человека создал соблазн. Инстинктивное влечение Фрейд обозначил термином "либидо". Влечение неизменно связано с удовольствием. Человеком движет желание удовольствия. На первом году жизни оно неосознанно и диффузно: поглаживание кожи теплыми материнскими руками, покачивание, сосание материнской груди, комфорт от насыщения и т. д. Потом удовольствие становится более предметным, сосредоточенным в местах наибольшего скопления нервных рецепторов, особенно, в прямой кишке, органах мочевыделения. Чувство удовлетворения связано с актом дефекации и мочеиспускания. Сидя на горшке, ребенок испытывает наслаждение. В пубертатном возрасте вступает в действие мощное половое влечение. Жажда удовольствия связана с раздражением рецепторов гениталий. И, конечно, существуют "духовные влечения". Есть некие, как бы сказать, рецепторы духовности, раздражение которых вызывает удовлетворение. В этом ряду находятся - у кого что: любовь к музыке, животным, чтению, Родине, ко всему человечеству, Богу.
  
   Процесс "взросления" либидо проходит все названные выше этапы, связанные с органами. Сначала - рот (пища), потом - анус (дефекация); далее - половой член и влагалище (сексуальный контакт), наконец, - душа (влечения духа). От примитивной физиологии через плотскую любовь к высокой духовности. Тут, возможно, применима известная поэтическая максима: "Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда"!
  
   Рассмотрим более подробно последовательность этапов формирования и трансформации либидо (Рис. 2). Сделаем это, несмотря на возражения адептов высокой духовности, которые с пренебрежением относятся к низменным биологическим проявлениям "в человецех". Вообще, забвение физиологии ранних фаз развития характерно не только для высоких моралистов. Психологи и психиатры, не чуждые исследования бессознательного, эриксонианцы, экзистентики и др., столь же редко обращаются к ранней физиологии. Им важны эмоции, ментальность, мистика, а не пенис и прямая кишка.
  
  
  
  
   0x08 graphic
0x08 graphic
0x08 graphic
0x08 graphic
  
  
  
  
   Рис. 2. Стадии психосексуального развития
  
   Сексуальное влечение, по Фрейду, обнаруживается уже с рождения. Самая первая его разновидность - оральное влечение. Участки тела, обладающие сексуальной чувствительностью, концентрируются у ребенка не в генитальной сфере, как у взрослого, а там, где сосредоточены пищевые рецепторы и рецепторы "общего удовольствия" - эти первичные эрогенные зоны, предтечи сексуального наслаждения. Инфантильная (детская) сексуальность связана с удовлетворением влечения к пище (ротовая область), объятиями, поглаживанием (кожа всего тела). Помимо этого в качестве эрогенных зон выступают пищевод и желудок, органы дыхания, обоняния, зрения, осязания.
  
   Оральная стадия длится до 1 года. Основным объектом влечения на этой стадии является материнская грудь или ее "заменители". Интересно, что годовалый ребенок еще не различает свое тело и внешний объект, приносящий удовлетворение. Для него они выступают как слитный образ. Внешний мир и "я" в восприятии ребенка не отделены друг от друга. Заглатываемые, "инкорпорируемые" ребенком объекты (материнская грудь, пища) не являются для него внешними.
  
   Еще одно важное обстоятельство характеризует оральную сексуальность: на втором полугодии жизни появляется садистический компонент. Ребенок начинает кусать грудь, т.е. объект влечения становится также и объектом деструкции. Любимый, эротический, в сущности, объект подвергается повреждению, "атаке". Данная матрица повторяется во взрослой жизни. Как все любовники любят мучить друг друга! Порой кажется, что истинная страсть немыслима без того, чтобы поругаться, разойтись и потом с новой силой испытать наслаждение в сексе.
  
   В оральный период формирования либидо начинается и процесс дифференциации между "я" и внешним объектом, т.е. постепенно происходит "открытие" объектов и, прежде всего, матери. Восприятие матери как объекта провоцируется временным ее отсутствием, например, уходом в другую комнату. Для ребенка это означает отсутствие объекта физической зависимости, источника жизни.
  
   Так называемые "оральные личности" - это люди, характер которых определяется патологией орального периода, его крайностями. Каковы эти крайности? Первая: полное удовлетворение от сосания груди, комфорт, близкий к сексуальной разрядке. Другая крайность - голод, фрустрация, паника, крик, желание быстро получить свое. Поэтому люди с патологическими матрицами оральной сексуальности могут быть такими: 1. слишком добродушные, всем довольные гедонисты, любители всяких удовольствий, либо - 2. одержимые субъекты, мятущиеся психопаты, стремящиеся к немедленному, то есть компульсивному удовлетворению влечений. И если первый вариант вполне безобиден, то второй приносит нежелательные проблемы. "Одержимые" хотят недополученного удовольствия, они не могут существовать без кого-то или без чего-то. Именно у таких субъектов отмечается "расторможенность" влечений (наркомания, игромания и проч.). Фрейд связывал возможную будущую "оральную патологию" с конституционально усиленным значением губ. Это понятно, поскольку оральная сексуальность зависит от функции рецепторов губ, языка, слизистой оболочки рта. Такие дети, став взрослыми, обнаруживают склонность не только к чувственным поцелуям, но и "приобретают сильный мотив для пьянства и курения". В курении, питии участвуют те же рецепторы рта и губ. И если их функциональность болезненно усилена, страсть к алкоголю, сосанию сигарет, курительной трубки будет сильной.
  
   Современные психосоматические теории также обращаются к механизму "оральной патологии". Например, такие болезни, как гастрит, язва желудка. Предположим, человеку свойственно сильное оральное сексуальное влечение. Но в обществе оно, мягко говоря, не поощряется. Стало быть, это влечение вытеснено в бессознательное, в ИД, заглушено. Как ему быть, если оно сильное? Оно не может немедленно проявиться в виде сосания груди, достижения быстрого удовлетворения в сексе, игры на рулетке и проч. Желание не может реализоваться как внешнее поведение ("стыдно"!) и тогда оно "работает" внутри организма. Оно пробивает себе дорогу в форме повышенной желудочной секреции. Оно выливается не наружу (в казино, в пивной, сауне), а - вовнутрь, в желудок. Возникает, в частности, гиперсекреция желудочного сока, что и ведет к гастриту. Влечение находится под запретом цензуры и "уходит" в соматическую болезнь. Обыватели вполне справедливо полагают, что гастрит, язва - это те болезни, которые возникают "от нервов". Психоаналитики только уточняют: неудовлетворенных порывов, от запретов, от невозможности осуществить свои желания.
  
   У лиц с "деформацией" орального этапа нарушается такая важная жизненная функция, как "полезная" агрессия, необходимая для адаптации в среде и достижения своих целей. Ведь для того, чтобы реализовать влечение, удовлетворить оральный инстинкт, надо завоевать объект. Заставить его удовлетворить свое желание (еды, ласки, тепла). Эта, если можно так сказать, полезная агрессия. Когда агрессивное начало в человеке недоразвито, он чаще испытывает чувство вины. Любой шаг к агрессии, к адаптации в среде, принятие решения, связаны с самообвинением, постоянным и сильным сомнением. Иными словами, речь идет о формировании механизма невроза. При этом, у невротика в детстве, как правило, была оральная травма.
  
   Что же выступает в качестве оральной травмы? Почему агрессии мало, а сомнений много? Скажем, у ребенка до года произошла длительная разлука с матерью. Она спровоцировала депрессию: плохой сон, снижение аппетита, плаксивость, пугливость. Отнятие от материнской груди на длительное время тоже является для младенца стрессовым моментом. Оно переживается им как "наказание-возмездие". В дальнейшей жизни любое подобное событие - незначительный стресс, разлука - вызывают тревогу, депрессию, преувеличенное ощущение ужаса пустоты и одиночества.
  
   Удовлетворение орального инстинкта в раннем детстве должно благотворно влиять на человека. У тех индивидуумов, которые не испытывали стрессов на первом году существования, которые "исправно" получали удовлетворение оральных потребностей, во взрослой жизни формируется привычка к дозированному, в рамках приличий, получению всяческих удовольствий. У них не бывает патологических влечений, неадекватных, болезненных порывов, приводящих к социальной дезадаптации. Дети, которые выросли в спокойной обстановке, в заботе, которых кормили грудью, меньше страдают неврозами.
  
   Данные о протекании оральной фазы сексуального развития могут быть только ретроспективными. Мы можем, на основе анамнеза, оценить этот период в целом: болезни матери, неполные семьи, пьянство, садистические черты характера родителей, брошенность детей. Клиницисты словно перебрасывают мостик от настоящего состояния больного к его возможным оральным деформациям. Мы узнаем об эмоциональном отвержении в раннем возрасте, о ранних стрессах, позднем начале кормления грудью, недостатке ласки, родительского тепла и т. д.
  
   Именно так произошло с больной Б., 17 лет. Ее мать избегала близкого контакта с ребенком, кормила грудью только до трех месяцев. Родители заставляли девочку соблюдать строгий регламент поведения, приема пищи и т. д. В последующем жестко контролировали ее поведение, круг общения, чтение, просмотр телепередач. С 13 лет Б. стала проводить время в антисоциальной компании, прогуливала школу, алкоголизировалась, дралась, сделалась "панком". Со своим знакомым жила в заброшенном деревенском доме. Изумленные родители и не подозревали, что подсознание девушки восстанавливало справедливость, добирало свое, стремилось получить свою часть "орального пирога". Отсюда - неудержимая тяга к наслаждению "битвой жизни".
  
   Другая больная, тоже 17 лет. Ее мать по характеру странная, эмоционально-лабильная, к дочери всегда относилась без теплоты и заботы, игнорировала ее просьбы, проявляла бездушие и жестокость. В раннем возрасте отвергала ее просьбы, желания, считала, что все капризы должны пресекаться. Отец алкоголик, с семьей не живет. В 14 лет девушка начала посещать компании подростков, увлекающихся книгами Толкиена. Стала конфликтной, негативистичной, выгоняла мать из дома. Обливала водой кошку и выбрасывала ее зимой на балкон. На замечания матери начинала крушить в доме мебель, однажды выбросила из окна телевизор.
  
   В разговоре у девушки отмечались живые эмоциональные реакции, достаточно адекватная самооценка, проявлялась обида на мать, которая абсолютно не учитывает интересы дочери. Как-то мама смотрела телевизор, не обращая внимание на просьбы дочери сделать потише звук. Со слов больной, она "словно меня совсем не слышала, как будто меня вообще не существует". Свои поступки девушка объясняет стремлением к утверждению себя в глазах матери: "хотела показать ей, что я есть"!
  
   Всегда можно увидеть некие опорные пункты, которые позволяют с большой степенью уверенности выстраивать схемы бессознательных конфликтов. Неполные семьи, жестокость, алкоголизм родителей, дефекты воспитания по типу безнадзорности и проч. ведут к нарушению ранних "объектных отношений" накладывают печать на всю последующую жизнь, определяют сопровождающие ее стереотипные психопатические и невротические реакции. Разлука с матерью, жестокость, гипоопека ведут к утрате детского ощущения всемогущества. А это важное, "нормальное" для ребенка чувство! Когда объект раннего либидо (мать, отец) находится близко, всегда "под рукой", ребенок чувствует себя способным к удовлетворению своих потребностей ("всемогуществу"). При вынужденной разлуке ребенок воспринимает родительский объект отдельно, он отдаляется от него. В этих случаях стремление к всемогуществу вынужденно трансформируется в агрессивность, в завоевание "места под солнцем". Но свято место, как известно, пустым не бывает: если нет родительского объекта, можно выбрать другой объект для пристанища своего либидо. Так возникает идолопоклонничество. Ребенок привыкает к поиску заменителей родительских объектов. Создается иллюзия легкой замены объекта либидо. Впоследствии подобный механизм может способствовать появлению той или иной зависимости. Алкоголь, наркотики, игры, секты, экстремальные группировки становятся такими эрзац-объектами. Они-то как раз позволяют, будто по мановению волшебной палочки, удовлетворить потребность в тепле и спокойствии. Вот так просто взять и удовлетворить ненасытное желание нирваны.
  
   На втором и третьем годах жизни ребенка меняется источник сексуального наслаждения. Если раньше источником были губы, рот, желудок и кожа, то теперь же наступает черед прямой и сигмовидной кишки. Эротическое удовлетворение достигается двумя путями: опорожнением либо задержкой каловых масс. Само опорожнение раздражает рецепторы кишки. Равным образом, задержка кала тоже расширяет кишку, усиливает давление на рецепторы. И то, и другое приводит к приятным ощущениям, почти сексуальным. Возникает еще и чувство могущества, способности к манипулированию: захочу - отдам, захочу - оставлю. Подобным образом формируется контроль над удовольствием. Возрастает степень самостоятельности в достижении сексуального удовлетворения, ублажения своего либидо. Ведущим является аутоэротический (а значит, нарциссический) механизм, ибо ребенок удовлетворяет себя сам.
  
   Необходимо остановиться на следующих принципиальных моментах. Ребенок начинает чувствовать, что родители проявляют интерес к его анальным действиям. Они следят за тем, как он ходит на горшок. Впервые у него появляется комплекс переживаний и действий, которые можно обозначить как садизм и мазохизм. Само выделение "отработанного", "разрушенного" объекта можно считать эквивалентом садизма. Задержка этого выделения может использоваться ребенком в качестве враждебного акта по отношению к родителям, проявляющим по данному поводу чрезмерную озабоченность. "Родители хотят, чтобы я регулярно какал, был опрятен, а я буду пачкать штаны! Захочу - пойду по-большому, захочу - не пойду". Это - садизм. Мазохизм же в анальной фазе выступает как переживание ребенком болезненных ощущений при задержке кала, имеющих аутоэротический оттенок: и приятно, и больно.
  
   Анализ анальной стадии затруднителен, поскольку ее компоненты максимально вытеснены взрослой личностью. Мы можем только теоретически констатировать тесную связь анальных переживаний с садизмом и мазохизмом. Мы также знаем некоторые характерологические особенности людей, у которых в детстве анальная фаза протекала "негладко". У таких людей, когда они уже взрослые, происходит регресс (возврат) к этой фазе жизни. Взрослый человек возвращается назад, к своему анальному прошлому. У невротиков и аутистов можно наблюдать страх перед туалетом, стремление задержать кал или, напротив, его недержание.
  
   Таким больным проводятся гастроэнтерологические, проктологические исследования, они лечатся годами, но недуг не проходит. Тут необходим поход вглубь годов, к исследованию анальной фазы, исправлению анальных искажений.
  
   Итак, кто же такие "аналы"? Прежде всего, это скаредные личности. Как сказал поэт, "у скряги вечные запоры...". Они прячут свое имущество, не дают денег, берегут старые вещи. Точно так же, как в раннем детстве берегли кал, задерживали его. Они - "Плюшкины", все собирающие и аккуратно раскладывающие, манипулирующие другими людьми. Истоки подобного поведения - в анальной фазе. Когда эти люди были детьми, строгие родители не разрешали им подолгу сидеть на горшке и вдоволь наслаждаться эротическими ощущениями акта дефекации. В результате эти ощущения не получили своего полного насыщения. Они застревают в подсознании и всю жизнь не дают покоя. Вот они и собирают, коллекционируют вещи, трясутся над копейкой, проявляют склонность мучить и издеваться.
  
   Став взрослыми, эти люди воспроизводят в своем поведении "анальные" черты. Излишнее внимание, строгость родителей в отношении акта дефекации, привели к тому, что ребенок не насладился нормальным актом опорожнения и сексуальными удовольствиями, с ним связанными. Запрет на манипуляции калом в анальной фазе трансформируются в характерологические реакции. Такой человек, став взрослым, старается спрятать деньги, вещи, не отдать, накопить как можно больше. Это то же самое, что задержать кал, не совершать акт дефекации, чтобы подольше испытать сексуальное чувство. Вместо удовольствия от опорожнения кишечника, человек разрушает чью-то жизнь, истязает себя и других. Вот вам истоки мазохизма и садизма.
  
   В возрасте от 3 до 5-6 лет у ребенка происходит "генитализация либидо". Иными словами, сексуальность концентрируется на половых органах (половой член, влагалище). Наступает генитальная фаза развития либидо. Уже рецепторы генитальных органов требуют раздражения. Самый известный, наиболее важный и значимый для человека конфликт на генитальной стадии - "Эдипов комплекс".
  
   Теперь невозможно, как раньше, наслаждаться молоком матери, актом дефекации, получая от всего этого сексуальное удовлетворение. Возникает четкое представление: для достижения сексуального удовольствия есть некий внешний объект. Одновременно в сознание закладывается важный этап социализации - принятие морального правила запрета инцеста. В силу мощного воздействия социально - психологической ауры в подсознание входит максима: мать с этого времени не может быть сексуальным объектом. Это - закон. Он означает существенное продвижение на пути, по выражению Фрейда, "победы вида над индивидом".
  
   Так что же заключает в себе Эдипов комплекс? Его суть в том, что либидинозное влечение к матери, приобретающее сексуальный характер, тормозится запретом инцеста. Мать как объект сексуального вожделения должна исчезнуть по определению. Но влечение к матери, как мы видели, идет из раннего детства, от оральной фазы, оно привычно. И вот теперь на его пути ставится моральная преграда. Одновременно с этим возникает ненависть к отцу как сопернику в завоевании "материнского объекта". Это и есть формальная конструкция эдипова комплекса: любовь к матери, ненависть к отцу (у девочек, наоборот, любовь к отцу и ненависть к матери).
  
   Казалось бы, все просто! Да нет, это всего лишь модель, так сказать, "мнимая простота Эдиповой ситуации". На самом деле все обстоит сложнее. К каждому из родителей у ребенка имеется амбивалентное отношение. Ребенок восстает против отцовского права на мать! Конечно, это вызывает у него чувство вины. Отец к тому же воспринимается как объект для подражания: ведь он сумел завоевать мать, ему это удалось! Наконец, могут иметь место гомосексуальные тенденции: мальчик хочет, чтобы черты отца как обладателя матери были привиты ему самому. В этом смысле он желает, чтобы отец "оплодотворил" его своей силой - но ведь это и есть не что иное, как пассивная гомосексуальная позиция. Таким образом, в Эдипов комплекс попадают депрессивное самообвинение, зачатки гомосексуальности.
  
   Б-ной П., 23 лет, поступил в клинику в связи с агрессией к жене и родителям, "беспробудным пьянством", страхами. Отец б-ного злобен и злопамятен. Мать скромная, тихая, "забитая" женщина, во всем подчинялась мужу. П. воспитывался в строгости и запретах. С детства испытывал страхи темноты; ложился спать с родителями. Если получал в школе двойку, родители его наказывали, в том числе, не пускали к себе спать. У мальчика постоянно присутствовал страх остаться без родителей. До 14 лет был послушным, учился средне. С 14 лет поведение резко изменилось: начал курить, алкоголизироваться, появилась раздражительность, драчливость. Конфликты с родителями возникали из-за пустяков. В 17 лет П. женился. Новообретенная жена, в восприятии больного, похожа на его мать. В подобных случаях говорят: "женился на матери". Сильно ревновал жену. У той были тяжелые роды. От этого события П. испытал "настоящий шок", стал выпивать до 1,5 литров пива в день, "заглушая ужас". При обследовании в клинике расстройств мышления, бреда, галлюцинаций не выявлено. В личностной сфере обнаружена склонность к импульсивным действиям, аффективная ригидность, нарушения волевого контроля. Диагноз ему установили такой: Эмоционально-неустойчивое расстройство личности, импульсивный тип, декомпенсация.
  
   В данном примере инфантильное сексуальное (либидинозное) влечение к матери встречало мощную преграду в лице злобного отца. Мать, подчиняясь приказам мужа, не проявляла к ребенку теплых чувств. Наоборот, принимала участие в общих наказаниях сына. Отец грубо забрал себе все права на мать. Какова может быть при этих условиях судьба эдипова комплекса? Теплых отношений с матерью нет, поэтому детская сексуальность задавлена. Если бы мать проявляла заботу о сыне, если бы отец не выпячивал своей власти над матерью, то эдиповы страсти постепенно бы исчезли. Сексуальное чувство к матери растаяло бы естественным образом. Получая удовлетворение, мы успокаиваемся.
  
   Умный отец не демонстрирует тупой силы и власти над матерью при ребенке. И в этом случае ребенок не так сильно страдает от ревности. Еще Одиссей писал своему сыну Телемаку: мое отсутствие в доме избавляет тебя от эдиповых страстей. Но в рассматриваемом клиническом случае все развивается по-другому, худшему сценарию. Робкая мать дистанцируется от сына, не проявляет к нему любви, а властный отец подавляет его, унижает в глазах матери. Стало быть, эдипов комплекс не рассасывается, а, наоборот, сохраняется, фиксируется, уходит вглубь личности. Этому процессу, несомненно, способствовала позиция отца - властного и жестокого. С другой стороны, стремление быть похожим на отца (чтобы так же, как он, завоевать мать) сделало П. резким, возбудимым, агрессивным. В итоге получилось следующее: эдипов комплекс не разрешен, он задавлен жестоким отцом. Это сопровождается внутренними страхами, неуверенностью в себе, агрессией.
  
   Ранняя женитьба на женщине, похожей на мать, свидетельствует об актуальности у П. "подпольного" эдипова комплекса. П. инфантильно привязан к матери и ищет ее черты во внешних объектах. И он нашел их в девушке, ставшей его женой. В период тяжелых родов у жены П. испытал ужас от того, что может потерять ее. Она для него - объект раннего либидо. Он воспринимает жену как свою мать. Страх сепарации с "женой-матерью" вызывает потребность забыться. На помощь приходит алкоголь. Алкоголизация связана с переживанием ужаса от возможной утраты привычного объекта либидо (жены-матери). Такова цена "правильного" воспитания. Фрейд заметил: "бессознательное не ошибается". Но родители этого не знали. Они полагали, что поступают правильно, воспитывая сына в казарменном духе.
  
   Какой-то одной, ясной и четкой схемы структуры и динамики генитальной фазы нет. Как в гороскопе: что-то плохо, что-то опасно, но что-то полезно и хорошо. Всем сестрам по серьгам. Собственно, так обстоит дело во всем психоанализе: всюду нюансы в подходах, разные школы, изменения точек зрения... Многогранность, неоднозначность, изменчивость - вот родовые черты психоанализа в целом и учения о фазах психосексуального созревания в частности. Мы уже упоминали о том, что сам Фрейд, открывший, между прочим, на самом себе Эдипов комплекс, не смог избавиться от вредной привычки курения, рудимента оральной фазы.
  
   Человека, это верно, создал соблазн. Но, значит, его создал и запрет! Соблазн не существует без запрета, который хочется обойти. Сумма всех запретов предыдущих фаз психосексуального развития, включая запрет инцеста, образует структуру Сверх-Я. В Сверх-Я сосредоточены запреты "недостойных" действий. Сверх-Я формирует основу морального сознания. Интересно отметить следующее обстоятельство: Сверх-Я "соткано" из требований родителей, родительского влияния, по сути - их проекция. Но оно может впитывать в себя и влияние других, не менее, а, возможно, и более авторитетных и строгих объектов. Аспект переноса морального влияния от родителей на другие "влиятельные" объекты в процессе формирования Сверх-Я важен для терапии. Если родители слабы или жестоки, надо взять другие примеры. Примеры жизни кумиров, положительных героев для подражания помогают подросткам преодолеть страхи и иные невротические симптомы С другой стороны, это же является и почвой для патологии: подражание кумирам может, например, привести ребенка в какую-нибудь деструктивную секту.
  
   Родителям надо строить гармоничные отношения. Надо показывать ребенку пример равноправия и уважения друг к другу. Надо также много времени проводить с ребенком, ездить с ним на отдых, не бояться обсуждать при нем свои проблемы, не ставить стену между ним и собственными "высшими" жизненными задачами. Тогда сексуальное влечение к матери незаметно насытится и уйдет, и вся эдипова проблематика для ребенка исчезнет навсегда.
  
   Я консультировал мальчика, 12 лет, страдавшего головными болями, повышенной утомляемостью. У него были трудности контактов со сверстниками. На уроках он краснел, заикался, не мог ответить материал. Из беседы с матерью этого мальчика стало ясно, что она очень властная и все берет на себя. Все решает за сына и мужа. Я не успевал сформулировать вопрос, как она тут же, громко, отвечает. Причем, в ее ответах содержится безапелляционная уверенность в своей, и только своей правоте. Дав ей немного выговориться, я начал прерывать ее. Она не обижалась, покорно замолкала. Потом я директивно заставил ее поднять авторитет отца. Сделать так, чтобы тот имел хотя бы равный с ней голос в семейных вопросах. Чтобы гулял с сыном, ездил на велосипеде, посещал бассейн, театры и проч. И буквально через неделю состояние мальчика стало улучшаться. Произошла гармонизация движения либидо. Мать стала объектом любви, отец - объектом подражания.
  
   Вслед за драматическими коллизиями генитальной фазы наступает период относительного "затишья" - латентный период (от 5-6- летнего возраста до начала пубертата, т.е. до 12 лет). Видимых инфантильно-сексуальных проявлений в этом периоде нет. Либидинозные влечения сублимируются в другие цели: учеба в школе, чтение книг, различные увлечения, кружки. Родителям кажется, что все будет прекрасно. Никаких волнений. Но это, как говорится, временно. До наступления пресловутого "пубертата".
  
   "Пубертат", "пубертатный кризис" - это своего рода атлас по психоанализу. Настолько наглядно он демонстрирует коллизии психосексуальных интенций! Всюду признано, что развитие человека, его психики, протекает кризами, и "преподносит" качественные изменения к определенным годам жизни.
  
   Пубертатный криз - самый сильный, самый важный в жизни человека: это период бури и натиска. Происходит психоэндокринное созревание и появление вторичных половых признаков. "Буря и натиск" влечений реализуется в двух основных формах - либидо и агрессии. Либидо (сексуальное влечение) концентрировано на генитальной области. Подросток озабочен новыми физическими феноменами, такими как рост волос на лобке, ломка голоса, поллюции, менструации и т. д. Появляется феномен мастурбации, сопровождающийся тревогой и чувством вины. Пубертат призван решить "эдипов вопрос", если таковой не был решен ранее.
  
   В феномене мастурбации проявляется конфликт в фрейдовской триаде: "Оно" ("ИД"), "Я" (рацио) и "Сверх-Я". Сила либидинозных влечений, продуцируемых подпольной фабрикой "Оно", подавляется запретами Сверх-Я. Несчастный подросток, его одинокое, измученное Я, мечется между этими двумя мощными силами. Полностью подавить сексуальные импульсы все равно не удается, на то они и "витальные", "основные". Эти импульсы переходят в акты мастурбации. В результате сознательное Я подростка заполняется чувством вины и тревоги. Может возникнуть тяжелое невротическое расстройство. А тут еще надо устранять Эдипов конфликт! Как это сделать?
  
   Здесь может быть несколько вариантов поведения. Один из них агрессивный: разрушение "старого" детско-родительского мира, неприятие родителей, разрыв с ними. Они смертельно надоели, ибо они - источник мучений подростка. Отринуть их, а с ними и все детские стрессы от влечения к матери и ненависти к отцу. "Чума на оба ваши дома"! Отчуждение, неприязнь, пренебрежение... В других случаях подростки оставляют родителей в покое и идут в компанию сверстников. Это позволяет им почувствовать свою силу и значимость, избежать одиночества и мучительных сексуальных проблем. Оборотная сторона такого "выхода" из положения очевидна. Это, конечно, наркотики, правонарушения, драки, кражи, членство в группах фанатов, националистов, хиппи и проч.
  
   Так, по мнению психоаналитиков, протекает сексуальное созревание личности. На каждом из этапов возможны "перегибы", слишком сильное увеличение либидо. Но все же чаще встречается недостаток этой энергии. Впрочем, и то, и другое приводит к неврозу: две дороги к одному обрыву. Важно держать среднюю линию. Любовь, забота должны быть достаточны для удовлетворения ранней сексуальности ребенка. Но они не должны вести к подавлению его воли, чувств путем бессмысленных запретов и наказаний.
  
  
   Либидоворот
  
   Человек повинуется "чугунным" законам своего подсознания. Например, закону вытеснения. Благодаря "вытеснению" различные желания и стремления не получают доступа к сознательной интеллектуальной деятельности и удерживаются в области бессознательного. Здесь, в этой зоне, в подвале, в котельной ИД, рождается сексуальное влечение. Оно стремится в сознательную часть личности, но встречает сопротивление. Чтобы не допустить энергию сексуальности в сознание, в ход идут понятия стыда и морали.
  
   Это уловка социальной природы человека: убрать все лишнее, инстинктивное и оставить только светлый образ, только позитивные рациональные мысли. Вытеснение является фундаментальным понятием. В новейших концепциях психотерапии это обстоятельство подчеркивается особо. А. Менегетти отмечает, что открытие Фрейдом механизма сексуального вытеснения "вызывает восхищение". Этот механизм показывает путь к неврозам. "Можно ли требовать от человека "святости", - спрашивает А. Менегетти, - наложив табу на то, что связывает его с собственной сущностью"? Люди вытесняют свои сексуальные желания, стремясь выглядеть святее папы римского. Презирают сексуальную свободу, ратуют за высокую мораль. Но становятся при этом невротиками. В обществе, на людях, они благопристойны. Но их внутренняя борьба вскипает невротическими симптомами: страхами, тиками, агрессией, педофилией, ненавистью к тем или иным культурным течениям, категориям населения.
  
   Другая уловка - "сублимация". Это процесс, при котором сексуальная энергия, в том числе поток инфантильных сексуальных стремлений, отводится, как заметил Фрейд, "от сексуального использования и передается на другие цели". Либидо, понимая, что ему трудно преодолеть стыд и мораль, идет другим, хитрым путем. Оно "подключается" к иным видам деятельности - культуре, социальной активности, политике и проч. Сексуальное удовлетворение добывается страстью к упорному труду, участию в благотворительной деятельности, борьбе за права животных. Сердце превращается в "пламенный мотор".
  
  
   Однако все эти уловки неспособны полностью одолеть подсознательные влечения. Давно прошедшие переживания ранних фаз сексуального развития могут, в стрессовых ситуациях, "всплывать на поверхность", активизироваться. Воспоминания о них аффективно заряжены. Такие больные, писал Фрейд, "не могут отделатьcя от прошедшего и ради него оставляют без внимания действительность и настоящее". Зафиксированные в подсознании переживания появятся у взрослого в моменты жизненных кризисов. Раны детства вновь открываются. Мы уже касались данного вопроса: плохо пеленали, не купали, не кормили, не пели песенки на ночь. Попросту не любили. Все эти "не" сформировали патологические рефлексы оральной, анальной, генитальной стадий. На данной основе формируются неврозы, алкоголизм, агрессия. То, что упущено в "дебюте", потом очень трудно исправить, если вообще возможно.
  
   Слишком сильное подавление влечений в период раннего сексуального развития - подавление либидо - приводит к образованию "слабого пункта" в психике индивида. Раннее отнятие от груди, разлука с матерью, отсутствие ласки, чрезмерное внимание к продолжительности сидения на горшке, неоправданная строгость - ничто не бывает забыто цепким подсознанием ребенка. Все записывается, фиксируется. И после, во взрослой жизни манифестирует истерией, страхами, тиками, агрессией, наркоманией. Если энергия психического либидо не интегрировалась в процесс развития личности в детстве, то она скапливается в ИД (кладовой подсознания), "блуждает" там, и у взрослого "стреляет" в форме невроза.
  
  
   У больного Б. отец был дворником, много пил, подавлял сына всяческими запретами. Мать часто болела, воспитанием мальчика не занималась. С 5 лет он стал онанировать. Больной не помнит, что послужило толчком для занятий онанизмом. В то же время он вспоминает, что тогда стал остро чувствовать свое одиночество и беспомощность. Он запомнил, как мать водила его на лечебную гимнастику, как он карабкался по шведской стенке. Мать силилась помочь ему, но не могла, и он падал вниз. Ощущения бессилия совпадали с периодами учащения онанизма.
  
   Ребенок ущербен, он не получает заботы, любви. Он ищет компенсации для своего Эго. Ему нужна жизненная энергия. И он добывал ее аутоэротизмом, сам вызывал у себя сексуальное удовлетворение доступным ему способом - раздражением своих половых органов.
  
   В пубертатном периоде Б. пытался бросить занятия онанизмом, так как ему стало стыдно за свое увлечение. Однако это не удалось: он мог выдержать без онанизма всего несколько дней, после чего появлялись потливость, головные боли, становилось плохо - "как алкоголику без водки". Когда приятель рассказал ему о своих половых связях с женщинами, у Б. "потемнело в глазах" от зависти, что у кого-то нормальный оргазм получается, а у него - нет. Рассказ приятеля "врезался" в память, это был "шок", сравнимый с тяжелой "травмой". Больной продолжал онанировать, боясь при этом общения и разговоров с женщинами. Говоря о своем "пороке", Б. пытается объяснить его происхождение одиночеством, "голодом общения" и "голодом информации". Б. называет свое состояние "эмоционально-информационной пустотой". Он прибегал к различным способам для уменьшения этого тягостного для него ощущения, например, слушал "мягкую" инструментальную музыку. Он полагает, что и с помощью Интернета также можно улучшить состояние, но боится "слишком глубокого погружения", при котором может "поехать крыша". Впоследствии онанизм перестал вызывать эффект "освобождения". Чувство одиночества не проходит, воспринимается более остро. Б. просил помочь ему избавиться от "тягучего состояния", близкого к отчаянию. Он неоднократно обращался к психиатрам, которые устанавливали ему диагноз шизофрении.
  
   В вышеприведенном примере мы видим ряд подтверждений теории либидо. Во-первых, все коренится в раннем детстве, в дебюте жизни. Заложенная тогда неправильная программа выполняется у Б. во взрослом состоянии. В раннем детстве он пережил эмоциональное отвержение, всевозможные запреты. Отсутствовал эмоциональный контакт с родителями, обеспечивающий нормальное развитие либидо (не было теплоты, внимания со стороны родителей, кормления грудью и т. д.). Мальчик использовал аутоэротизм, самостоятельно вызывая приток любовной энергии. Впоследствии онанизм принял навязчивый характер. Закрепившись в период генитальной стадии, он сопровождал больного в дальнейшей жизни. Вместо длительного процесса индивидуации, с его конфликтами и противоречиями, мучительным поиском себя, своей Самости, Б. пошел по простому и коварному пути аутоэротического удовольствия.
  
   То, что больной называет "эмоциональным голодом", как нельзя лучше характеризует состояние психики Б. Корни его проблем находятся в раннем детстве и связаны с эмоциональным отвержением. После акта мастурбации он испытывает облегчение не столько физиологического характера, сколько - от тягостных пут одиночества, от сознания собственной немощи в мыслях и поступках.
  
   "Неодолимость" онанизма вовсе не является проявлением шизофрении, а представляет собой поток энергии, задавленной в раннем детстве запретами и отсутствием родительского тепла. Сексуальная (психическая) энергия уклонилась от своего нормального пути и стала "злой" силой. Она питает патологическую привычку, "прилипла" к ней и не отпускает. В роли таких привычек выступает, конечно, не только онанизм. В этой группе присутствуют депрессии и наркомания.
  
   Б. критично относится к своей "мерзкой" привычке, ощущает ее чуждость, хочет избавиться от нее. В настоящее время он очень боится Интернета, боится "пристраститься" к рассматриванию порносайтов. "Как бы не произошло то же самое, что случилось со мной в 14 лет, когда я начал заниматься онанизмом", - опасается он. К.Юнг писал об этой проблеме следующим образом. "Энергия, сама по себе, не есть ни добро, ни зло, она ни полезна, ни вредна: она скорее нейтральна, так как все зависит от формы, в которую энергия вливается. Именно форма придает энергии качество. Однако, с другой стороны, голая форма без энергии тоже нейтральна. В неврозе психическая энергия, без сомнения, заключена в малоценную и непригодную форму".
  
   О чем, в этой связи, мы должны помнить? Надо заботиться об энергии - психической, либидинозной. Нельзя злоупотреблять запретами, насаждением с раннего детства строгой морали. Нельзя запрещать наслаждения: отрывать от груди, "от горшка", не давать ласки. Все это приводит к накоплению избытка сексуальной энергии, которая не находит применения и становится источником невроза. Когда на приеме я вижу чрезмерно строгую маму, которая не дает ребенку рта раскрыть, мне уже становится ясно происхождение симптомов. Ребенок не может ответить на вопросы о переживаниях, сновидениях, общении с друзьями. Он во всем подчиняется одной мощной воле родителя. Я задаю вопрос ребенку, а мама опережает его, тут же отвечает сама, и мальчик замыкается. При обследовании невротичных детей я всегда наблюдаю подобную картину: усиление родительской воли, ограничение желаний, самостоятельности ребенка.
  
   С другой стороны, конечно, надо бороться и с "формой" болезни. Следует спокойно разъяснять вред невротических действий - онанизма, наркотизации и проч. Надо постараться выявить какие - то душевные переживания, послужившие основой таких действий. После этого попробовать их разрешить, скорректировать свое поведение, отношение к ребенку.
  
   Личность уже упоминавшегося больного Б. характеризуется тем, что он не может думать и совершать поступки без "направляющей" роли другого человека, "проводника", душевно близкого ему. Больной сообщает, что на его "Я" должна быть направлена сила, которая бы помогала ему избавиться от тяги к онанизму. Он не чувствует необходимого контроля со стороны Супер-эго: родители отстранились от воспитания. Во взрослой жизни Б. тоже не чувствовал поддержки. Никто не проповедовал ему высоких моральных императивов.
  
   Невроз тесно связан с феноменом "регрессии". Согласно общебиологическому закону, процесс развития, в том числе и формирование сексуальной функции, может быть "замедлен, задержан и недостаточен" (Фрейд). Регрессия - бегство к ранним формам сексуальной жизни, некогда доставлявшим удовлетворение. Либидо вновь "возвращается на прежние ступени развития". Человек ищет удовлетворение уже не в обычном половом акте. Он возвращается в Эдем детских сексуальных удовольствий. Испытывает повышенную тягу к еде, акту дефекации, раздражению анальной области, стимуляции тактильной чувствительности, кожных ощущений.
  
   Как уже отмечалось, вытеснение не устраняет конфликт между сексуальным желанием и этическими требованиями. Круговорот либидо в человеке - вещь постоянная. Его вытесняют, но оно снова выплывает. Вытеснение - всего лишь полумера, направленная на временное прекращение внутриличностного конфликта. Не думать о постыдном желании, убрать с глаз долой. Но вытесненное желание, которое называется "комплексом", ждет своего часа, чтобы вновь активизироваться. Оно шлет в Эго своего "заместителя" или, точнее, "лазутчика". Это - видоизмененное первоначальное желание. Таким хитрым способом недопустимое становится допустимым. Данное образование, т.е. заместитель истинного желания, и представляет собой "симптом". Супер-Эго уже не наложит на него свой запрет, не узнает его. Таким образом, оно "допускается" в сознание. Беда в том, что означенное желание, по сути, изначально все равно остается "аморальным". Возникает ситуация "ни мира, ни войны". Вроде пропущено, а в то же время, аморально. Обман прошел, но моральная проблема для личности осталась. Например, запретное, стыдное желание мастурбировать проявляется покраснением кистей рук. Никто не знает, что руки краснеют от желания получить сексуальное удовлетворение в акте мастурбации. Человеку назначают крем, физиопроцедуры, таблетки, но ничто не помогает. Ладони по-прежнему краснеют. Стремление онанировать "хитрым" способом перешло в симптом покраснения рук, и моральная цензура личности его пропустила. Но от этого не легче. Симптом остался. То же можно сказать и в отношении переедания. Ранее оральное влечение требует удовлетворения, и никакие диеты тут не помогут. Если всякий стресс, который испытывал ребенок, мать заглушала пищей, то данный рефлекс останется на всю оставшуюся жизнь. Диета поможет сбросить килограммов 5 - 10, но потом аппетит с еще большей силой наверстает упущенное.
  
   Взрослый человек связан со своим детством. Оно ему часто снится. Оно определяет его поведение по собственному алгоритму. И этот порядок извечен.
  
  
  
  
  
   Вспоминай и говори
  
   Применение психотропных средств кажется весьма логичным. Берется симптом, например, страхи. Чтобы их уменьшить, назначается транквилизатор. По логике лекарственного воздействия, он должен бы помочь, и чем выше доза, - тем быстрее и лучше. Но этого не случается. При лечении неврозов лекарственными средствами достичь успеха удается далеко не всегда.
   Какие только диагнозы не устанавливались больному Х., 56 лет! И параноидная шизофрения, и бредовое расстройство... В детстве он боялся строгого отца, который "все запрещал". В юности Х. был исполнителен, послушен, строго следовал моральным нормам. В общении с женщинами проявлял робость. В 30 лет стал пить, перенес черепно-мозговую травму. Жил в коммунальной квартире, постоянно ссорился с соседями. У него появились депрессивные высказывания. Обвинял себя в том, что не смог создать семью, не справляется с работой. Однажды, углубившись в эти переживания, нанес поверхностный самопорез на коже шеи. Чтобы не чувствовать себя "одиноким", переехал жить к сестре. Совсем престал работать. Выходит из дома только в сопровождении сестры. Стал говорить, что соседи следят за ним, хотят отравить.
  
   В психиатрическую больницу Х. поступил из-за того, что не выходит из дома. Целью госпитализации считает получение группы инвалидности. Х. активно говорит о том, что за ним следят якобы "из компьютера". Он с удовольствием лег в больницу. Все уловки Х. направлены на достижение весьма меркантильной цели: ему надо быть "больным", чтобы сестра продолжала содержать его, ухаживать за ним как за больным и не укоряла за безделье.
  
   Как мы уже сказали, Х. с детства был робок и застенчив. Его жизненный "сценарий" написан в раннем детстве отцом, который только и делал, что запрещал и наказывал. Вследствие этого возник "комплекс неполноценности" (известный, укоренившийся в психологии термин). Компенсация этого комплекса у Х. осуществляется путем ухода в болезнь. Он продуцирует симптомы психической "болезни", чтобы с их помощью оправдать свое бессилие перед лицом жизненных проблем. Его так называемый "бред" входит в этот круг придуманных симптомов. Он все выдумал для поддержания своего статуса "несчастного", которого все должны опекать. Данный субъект бежит от домашних обязанностей и становится почти тираном. Предъявляя жалобы, он требует повышенного внимания к себе, бессознательно манипулирует близкими. О подобном механизме поведения говорил А. Адлер в своей теории "воли к власти". Уход от трудной жизни является инфантильным проявлением властолюбия и собственного превосходства. Кажется, что все определяется "шизофренией", "паранойей". На самом же деле симптомы связаны с уловками личности, ее приспособлением к легкой жизни.
  
   Вспомним еще раз случай, описанный К. Юнгом. У девушки в 14 - летнем возрасте возникли приступы истерического плача, удушья, потери голоса. Ее мать и отец не любили друг друга, их отношения были весьма "прохладными". Незадолго перед появлением этих симптомов девушка вместе с отцом ходила в театр. Когда они после спектакля вышли на улицу, к отцу стала приставать какая-то наглая женщина, которая пыталась его обнять. Отец девушки посмотрел на эту женщину "со звериным огнем в глазах". После этого случая состояние девушки резко изменилось: появились беспричинные приступы истерического плача, она давилась пищей, поперхивалась, чувствовала удушье, теряла голос. Названные симптомы появлялись только в присутствие отца. После его смерти они исчезли. Через несколько лет она вышла замуж. Узнав, что муж проявляет повышенное внимание к другой женщине, больная почувствовала повторение прошлых симптомов - стала испытывать страхи, приступы удушья, видеть кошмарные сны.
  
   С точки зрения Фрейда описанные выше симптомы связаны с либидо. Больная так и не "освободилась" от отца, от инфантильной любви к нему. Она постоянно возвращается к детским воспоминаниям о его "зверином" взгляде, который произвел на нее сильное впечатление. Почему этот взгляд оказал такое сильное воздействие? Из--за комплекса Электры: девочка испытывала инфантильное сексуальное влечение к своему отцу и поэтому ревновала его к матери. Она стремилась "захватить место" рядом с отцом, формально принадлежащим матери. Дочь считала, что лучше матери подходит на роль его "жены". Однако тот взгляд отца возник как неожиданное и грозное Нечто. Он вступал в конфликт с инфантильно-эротическими фантазиями девушки. Оказывается, "завоевать" отца невозможно. Поэтому у нее возникли спазмы, нарушение глотания. По замечанию Юнга, больная не могла "проглотить" тяжелые переживания. Позднее, уже в замужестве, она испытала те же симптомы, узнав, что ее супруг "благоволит" к другой женщине. Кроме этого у нее появились кошмары: видела во сне, как на нее нападают львы и тигры... Так к замужней женщине вернулся юношеский ("девический") невроз. "Звериный" взгляд отца, вытесненный в подсознание, проступил в снах.
  
   Таков анализ данного случая "по Фрейду". Психоаналитик А. Адлер предлагает несколько иной подход к исследованию невротических симптомов. В качестве главной силы он рассматривает инстинкт воли к власти. Если приведенный случай анализировать с этой позиции, то получается следующая картина. Первые проявления невроза обусловлены детским инстинктом власти. Девочка хотела подчинить себе отца. Когда она впервые увидела, что в отце есть Нечто, не подвластное ей, она нашла средство достижения своего "величия". Этим средством стал невроз. Невротические симптомы неизменно вызывают беспокойство и сострадание у родителей. Невротичный ребенок сразу попадает в центр внимания своих близких. Больная с успехом использовала этот прием именно тогда, когда отец бывал дома. Отец, видя симптомы ее страдания, конечно, уделял ей больше внимания. Впоследствии, когда девушка вышла замуж, и появилась проблема неверности мужа, ей опять пришлось прибегнуть "к силе". В поведении мужа она узнала то неподвластное ее воле Нечто, что мелькнула когда-то в глазах отца. Она "вынуждена" была вновь продуцировать симптомы невроза - страхи, кошмарные сны, "удушье". С помощью этих симптомов она рассчитывала вернуть к себе внимание мужа.
  
   Итак, сексуальный инстинкт и инстинкт власти - вот два различных способа объяснения невротических симптомов. В неврозе они сошлись: секс и власть. В одном случае в качестве высшего и решающего фактора выступает эрос и его судьба, в другом - власть "Я". По Фрейду, любовь, либидо есть первичные факты, сущности, от которых зависит все остальное. По Адлеру, на первом месте стоит прагматичная цель, воля к власти, которая оправдывает средства (симптомы). Собственно, эти два подхода - сексуальная психология (Фрейд) и психология власти (Адлер) - дополняют друг друга.
  
   Больной М. жил с матерью, бабушкой и дедом. Воспитанием М. занималась в основном бабушка. Мальчик рос необщительным, робким, опасался незнакомых людей. В 12 лет его испугали на улице, отобрали деньги, после чего он боялся ходить в школу. Мать только кричала на него, требовала неукоснительного исполнения правил поведения. В 13 лет у мальчика появилась агрессивность: в присутствие матери М. стал "истерить", нецензурно браниться, кричал, чтобы мать ушла из дома. Затем успокаивался, заявлял, что мать его не любит, требовал называть себя "котенком" или "щенком". Злоба к матери возникает неподконтрольно. Когда она задавала простой вопрос (например, "как дела"?), М. не мог ответить, у него появлялась злоба. В эти моменты он бил себя в пах, по половым органам. Заявлял, что половой член ему не нужен, "мешает" ему. Бил себя по губам до кровоподтеков ("они неправильно говорят"). Весьма чутко реагирует на поведение матери: "мама вздохнула, мне кажется, что это из-за меня, из-за того, что у нас с ней нет контакта". Видел сон: ему в подъезде хулиганы выкололи глаза, из глаз лилась кровь. Потом к нему подошла мать, погладила его по голове, сказала: "у тебя нет глаз". Они вместе поехали к доктору и "глаза вылечили". В другом сне видел монстров, выходящих из болота и пытавшихся утащить М. в это болото. Наяву же, как только М. вновь оказывается дома и видит мать, к нему опять появляется злоба; он начинает ругаться, отталкивать ее. Этот больной был четырежды госпитализирован в психбольницу в течение одного года. Ему все время устанавливались разные диагнозы: истерическая психопатия, параноидная шизофрения. Прием психотропных препаратов был неэффективен.
  
   Следует отметить, что все симптомы возникали у М. только в присутствии его матери. На всем протяжении заболевания красной нитью проходит инфантильно-эротическая тема. М. требует от матери любви, ласки, заботы, тепла. Но "цензура" Супер-эго запрещает подобные "нехорошие", "стыдные" фантазии. Для строгой цензуры они неприемлемы даже в наивном, лишенном грубой эротики детском варианте. Ведь эту цензуру Супер-эго олицетворяет в данном случае мать - бездушная, склонная к формальному "порядку". В результате внутреннего невротического конфликта подросток наказывает себя причинением боли. Так он подавлял инфантильную сексуальность, эротический интерес к матери. Пытаясь уничтожить источник сексуального желания, он бил себя по половым органам.
  
   Одновременно с сексуальной подоплекой здесь имеет место и утверждение своего "Я" в неравной борьбе с собственной матерью. Она имеет право его наказать, накричать на него. И он ищет "выход" в невротических симптомах, в грубом поведении. Его "расстройства" заставляют близких уделять ему повышенное внимание, беспокоится о нем и многое ему прощать. М. раздражен тем, что мать "до сих пор" не может понять, что он "болен".
  
   Конечно, нельзя было назначать М. мощную психотропную терапию. Просто затормозить его мозг, не затронув сущности глубоко личностных проблем, - не самый лучший выход из положения. Подход к лечению тут должен быть другим. Надо улучшить отношение к ребенку. Проявлять больше заботы, показать, что он находится в центре внимания матери. Все его невротические симптомы являются сигналом. Он чувствует себя отверженным, и это его состояние надо изменить. Мать не должна быть надменной, властной, олицетворять всемогущую силу взрослых. Ей следует сопереживать ребенку, не стесняться своих чувств. Ребенок должен видеть, что о нем постоянно думают, и его проблемы находят отклик.
  
   Есть группа сексуальных перверзий (извращений), которые носят внезапный, неодолимый характер. Данные симптомы напрямую приводят нас к первопричине неврозов, к таким понятиям, как вытеснение и фиксация. Подобные случаи нередко похожи на шизофрению. Сила невротических комплексов, болезненных импульсов, побуждений к навязчивым действиям достигает такого уровня, что их легко спутать с явлениями психического автоматизма. Автоматизм действий - характерное проявление шизофрении, когда все действия субъекта подчинены чужой воле.
  
   Ошибки в диагнозе и их последствия видны в следующем примере. Больной В., 46 лет, страдает "периодической мастурбацией". Достаточно малейшего повода в виде эротической картинки, фильма и больной не может справиться с желанием мастурбировать. При этом его психику охватывает, как он формулирует, "плохое возбуждение". В голове возникает "тягучее состояние", растерянность, мысли не контролируются, появляется тяжесть в груди, он начинает задыхаться. Возникает ощущение "накатывающейся волны", будто кто-то "направляет" все действия и мысли.
  
   Больной живет один. С детства он отличается слабой коммуникабельностью, застенчивостью. Боится общения, опасается сделать "неверный шаг". Не может один принимать серьезные решения, на работе его опекает начальник. Для того чтобы что-то делать, нуждается в "проводнике", т.е. человеке, который бы им руководил. "Порывы к мастурбации" появляются в состоянии "душевной пустоты", когда особенно удручает однообразие жизни. В такие моменты просыпаются все "непристойности", которые "сидят в голове". Кажется, что чья-то сила заставляет их активизироваться. Этот больной несколько раз обращался к психиатрам. Ему неизменно устанавливался диагноз шизофрении. Все его переживания возникали будто "непроизвольно" и от этого расценивались как психические автоматизмы. Помимо этого констатировались расстройства мышления ("путаница мыслей"). В соответствие с диагнозом назначалась лекарственная терапия, но должного эффекта не было: вся симптоматика оставалась практически на прежнем уровне. Дозы лекарств усиливались, что вызывало у пациента только слабость и угнетение настроения.
  
   Традиционная терапия зашла в тупик. Потребовался иной подход к диагностике имеющихся расстройств. Сначала В. рассказал подробно о своем детстве. Выяснилось, что с детского возраста у больного был недостаток эмоциональных контактов. С раннего детства испытывал "эмоциональный и информационный голод". Боялся общения, краснел, стеснялся. Хорошо помнит, как в детстве испытывал приятные ощущения при дефекации, которые "заменяли", как бы "компенсировали" радости нормального общения. Впоследствии, в пубертате, начал онанировать. Обеспокоен постоянной "тягой" к мастурбации. Объясняет ее стремлением "забыться", уйти от душевной пустоты, отсутствия "нормального" общения, однообразия жизни.
  
   В данном примере прослеживается связь имеющихся расстройств с переживаниями детского и юношеского возраста, с анальной и генитальной сексуальностью. В процессе бесед он временами проявлял бурную эмоциональную реакцию, плакал, сокрушался о зря прожитой жизни, "уходящем времени". Патологическое влечение к
   мастурбации связано с мысленным возвращением в раннее детство. Наступает возврат к более ранним формам сексуального удовлетворения: больной мастурбирует, представляя в своем воображении акт дефекации. У данного больного, уже взрослого, активизирован именно этот, анальный аспект сексуальности. Для удовлетворения полового инстинкта он возвращается, регрессирует к простому детскому "способу" получения удовольствия.
  
   Ключевым положением психоанализа является циркуляция либидо. Когда маленького ребенка любят, заботятся о нем, его либидо движется свободно: от него к матери и обратно. Когда движение либидо блокируется, образуется избыток энергии, болезненный комплекс, который обязательно найдет себе "применение". Если он не отыщет объекта вовне, то вернется обратно и вызовет в организме патологию. В этом отношении показательны размышления больного о наличии у него чувства нереализованности собственной жизни. Он не реализовал свою, как он выражается, "жизненную программу", и эта нереализованная энергия "проявилась в другом месте" ("в непристойностях, мастурбации"). Энергия либидо, предназначавшегося для любви, дружбы, реализации в профессии, "вернулась" обратно к больному, трансформировалась в патологические комплексы, сексуальные аномалии.
  
   Изменение терапии принесло некоторое улучшение, которого не было при применении "ударных" доз сильных нейролептиков. Назначение больному транквилизаторов, мягких нейролептиков, антидепрессантов вызвало общее субъективное улучшение состояния. Больной стал отмечать нормализацию сна, уменьшение депрессивной составляющей расстройств, напряженности и "хаоса" в мыслях. Но, конечно, только изменения медикаментозной терапии, без адекватного психотерапевтического лечения, недостаточно. Он долго говорил, вспоминал, плакал. Жаловался на судьбу и проигрывал в памяти все свои болячки, стрессы, обиды. Говорил о своей немощи и плакал. Так длилось несколько месяцев. Потом симптоматика начала понемногу спадать. После двух лет терапии он приходил на сеансы все реже. А потом сказал, что может жить сам. Может работать.
  
   Еще один больной сексуальным неврозом с грустной иронией рассказывал, как его пытались лечить от болезненной, неодолимой мастурбации. Когда ему советовали жениться, он говорил: ведь это всего лишь "одна тысячная смысла моей болезни"! В процессе длительной терапии данный пациент постоянно возвращался к воспоминаниям о раннем детство, своей матери, больном отце. Вспомнил свое пребывание в интернате в отсутствии родительской любви и заботы. Мальчик был чрезмерно скромен. Его либидо было зажато, подавлено. На сеансах, вспоминая свое детство, он рыдал. Так было много раз. И постепенно, он освободился от невроза, от скованности. Стал лучше работать. Уменьшилась депрессия. Слезы открыли сфинктеры для либидо. Психическая энергия пришла в движение.
  
   Почему, поплакав, человек успокаивается? Согласно Фрейду, существует такая фаза развития детской сексуальности - уретральный эротизм. Акт мочеиспускания содержит в себе элемент удовольствия. Некоторые дети специально мочатся в штанишки или постель. Само освобождение мочевого пузыря, действие мочи на рецепторы мочевого протока вызывают наслаждение, близкое к эротическому. В раннем детстве ребенок наслаждается собственным актом мочеиспускания; ему не нужен для этого внешний объект. Позднее возникает фантазия о мочеиспускании на объекты. Сама эта процедура переживается как "отдавание", сопровождаемое сладостным ощущением отказа от контроля, открытия сфинктера мочевого пузыря. Когда, с возрастом, мочиться для удовольствия становится "нехорошо", можно поплакать. В этом весь фокус: сладкая идея о допущении излияния переносится от мочи к слезам. В излияние слез, таким образом, привноситься эротический компонент. Эротическое наслаждение, доставляемое ребенку мочеиспусканием, теперь вызывается появлением слез.
  
   Детские эротические фазы оставляют след, имеют свойство задерживаться до взрослой жизни и в ней актуализироваться. Вот и слезы взрослого человека, собственно говоря, есть актуализация детского уретрального эротизма. Иными словами, слезы - это эротический акт, в глубине которого присутствует скрытое эротическое наслаждение. Плач, рыдание - это излитие экскректа, раскрытие сфинктера, временное забвение контроля рацио над бессознательным. Ребенок писал и получал эротическое удовольствие. Теперь, став взрослым, он плачет и тоже получает удовольствие.
  
  
  
   Что такое личность
  
   Есть мнение, что человек движется к совершенству. Действительно, он неуклонно развивает технику и создает все более благоприятные условия жизни. Но вдруг получается, что он словно возвращается назад в своем развитии, например, совершает разрушительные, жестокие, антисоциальные (деструктивные) поступки. Можно видеть, как образованные, добропорядочные люди подвержены темным силам различных страстей. Немало людей, вовсе неглупых, позволяют манипулировать собой. Эти и другие факты свидетельствуют о наличии невидимой части того "айсберга", который называется "человеческой личностью".
  
   Нельзя обойти вопрос о соотношении в человеке, условно говоря, материальной, инстинктивной основы и некоего "идеального слоя". Подтверждением материальной природы личности служат разного рода привычки, а также поведение, обусловленное инстинктивной мотивацией, жизненными потребностями. Прием пищи, продолжение рода, конкурентная борьба за "место под солнцем" - все это, несомненно, связано с рефлексами головного мозга.
  
   Материальная сторона личности отвечает за темперамент человека, его способность к концентрации внимания, мобилизации жизненных сил и ряд других, сугубо прагматических свойств. С другой стороны, мы знаем о человеке то, что невозможно объяснить физиологическими рефлексами. Человек может находить интуитивные решения на несколько ходов вперед, и эти решения часто поражают своей точностью и адекватностью. Ни один суперкомпьютер не способен к таким операциям. И потом: каждый из нас знает о существовании бескорыстных мотивов поведения, необъяснимых с точки зрения практической пользы. То, о чем говорил Кант: "...нравственный закон внутри меня".
  
   Личность чрезвычайно изменчива. Нет стойких типов. Человек подвержен изменениям в зависимости от ситуации. Он может на какое - то время стать неузнаваем. "Посредством... связи жестокости с либидо, - замечает Фрейд, - совершается превращение любви в ненависть, нежных душевных движений во враждебные, характерные для большего числа невротических случаев...". Перегородка, отделяющая нежность от вражды, очень тонкая. В особенности, такие превращения свойственны людям, пережившим трудное детство, наполненное стрессами.
  
   Одним из сильных стрессов раннего детства является потеря значимого объекта, когда мать не заботится о ребенке, и его потребности не получают удовлетворения. Сосание груди и акты дефекации вызывают у младенца чувства наслаждения. В этих процессах расходуется накопившееся либидо. Оно уходит к матери, а также расходуется в акте опорожнения кишечника от каловых масс. Вместе с либидо ребенка покидает и агрессивность. Если же ребенок не встречает любви со стороны матери, подвергается бездушному гигиеническому прессингу, его либидо остается в нем и превращается в депрессию и агрессивность. Данный алгоритм накрепко фиксируется в подсознании. Формируется бессознательный механизм, который активизируется у взрослого каждый раз, в ситуации стресса.
  
   Как только человек испытывает стресс, у него появляются депрессия и агрессия. Помимо этого происходит возврат к инфантильному уровню отношений. Возникает подсознательное стремление занять прежнюю позицию зависимости от матери, других членов семьи. Хочется опять стать маленьким, иметь, легкий доступ к наслаждениям, теплу, заботе. С этой целью страдание утрируется. Такая позиция характеризуется давлением на близких для достижения их внимания.
  
   Когда регресс поведения опускается на оральный уровень, активируются рецепторы рта. Это проявляется, в числе прочего, в повышенном влечении к психоактивным веществам (алкоголь, наркотики). Психопатические личности регрессивны, не хотят ничего менять. Жалуются на усталость и недомогание. Охотно оправдывают своей алкоголизм тем, что сильно "устают" на работе.
  
   Проследим развитие психопатии на следующем примере. Родители подростка М. научные работники. Отношения между ними были сложными, конфликтными. Они, каждый на свой лад, отстаивали собственную "независимость". Мать много занималась наукой, недостаточно тепло относилась к мальчику, не желая с ним "возиться", рано прекратила грудное вскармливание. В 5 лет М. стал свидетелем драки между родителями, во время которой отец нанес матери побои. Мальчик очень любил отца, требовал, чтобы ему делали прическу, как у него. С момента, когда мальчику исполнилось 12 лет, отец несколько лет, почти не скрывая этого, встречался с любовницей. Он бил жену, обзывал всех "дураками". М. боялся засыпать при свете. Часто провоцировал отца на скандалы. В пубертатном периоде М. стал раздражительным, конфликтным. На малейшие замечания реагировал бурно, импульсивно. Начал курить марихуану. Со слов матери, мальчик "выпал из семейных правил и традиций". Он не дорожит ничем, намеренно портит отношения с близкими, "рвет все узы". Стал "моральным садистом". Требует к себе повышенного внимания, которым, впрочем, не удовлетворяется полностью, всегда находит повод для упреков. Часто говорит матери: "Почему я тебя еще не убил"? Однажды, в конфликте, стал ее душить, внезапно ударил отца, разбив ему переносицу. Вместе с тем у М. отмечается хмурое, подавленное настроение, безрадостность, нарушения сна, астения. Назначение небольших доз психотропного лекарства вызвало субъективное ухудшение состояния - слабость, трудность сосредоточения, "хаос в голове", будто "сносит крышу". Препарат сразу же был отменен.
  
   В этом примере наглядно подтверждается тезис о том, что бессознательное никогда не ошибается. Действительно, "плохое поведение" больного М. словно подчинено невидимому, "скрытому", но безотказно работающему механизму. В грудном возрасте он перенес потерю первичного сексуального объекта: мать предпочла заботу о нем своей науке. В пубертате сказалось влияние неразрешенного Эдипова конфликта. Мальчику не позволили выражать любовь к матери и зависть к отцу в приемлемых, "мягких" формах. Не дали проявить свою личность, самостоятельность чувств. Все это сформировало механизм "депрессивного невроза". М. пытается "освободиться от матери", в сущности, от Эдипова комплекса. Но ему трудно это сделать, он инфантилен, несамостоятелен и сильно зависим от матери. Попытки "освобождения" от этой зависимости тормозятся инфантилизмом, что вызывает приступы ожесточения. Освобождаться надо, но освободиться невозможно. Патовая ситуация вызывает агрессию. Это логично для инфантильного сознания: чем постоянно мучиться, лучше все разрушить, сломать все связи. Отсюда - "плохое поведение".
  
   Платформа для всевозможных извращений формируется в раннем детстве. Это видно на примере появления нарциссизма - сексуальной привязанности к самому себе, к своему Я. Нарциссизм имеет место в раннем детстве. Оральная эрогенная зона выступает как источник раннего сексуального влечения, которое связано с потребностью в пище. На данной стадии нет отделения Я от объектов. Материнская грудь, влечение к пище, кожа собственного тела представляет собой единое целое. Источник удовлетворения находился, таким образом, внутри Эго. Маленькое существо любит объект, источник пищи так же, как и самого себя. Понятия внешнего сексуального объекта для годовалого ребенка не существует.
  
   В пубертате либидо получает способность переходить на внешние объекты. Оно реализуется, если находит объект, если, говоря языком Библии, "прилепляется" к нему. Представим, что энергия либидо начинает переходить на внешний объект. Эго при этом охватывает ревность. Эго не желает, чтобы все либидо, целиком ушло на чужую территорию. И оно (Эго) вмешивается в этот процесс - навязывает себя в качестве объекта любви, отбирая ее у реального внешнего объекта. Эго призывает любить его самого. И человек зовет свое либидо обратно, возвращает его, начинает любить самого себя. Согласно греческой легенде, юноше Нарциссу больше всего нравилось смотреть на свое отражение в зеркале.
  
   Нарциссизм предшествует гомосексуализму. Эго несет в себе воспоминание о "потерянном рае" оральной фазы, когда человек любил самого себя (аутоэротизм). Свое детское Эго не хочется терять, ведь так приятно навсегда остаться в детстве. Возникает любовь к себе. Если любить кого-то вовне, то только того, кто на тебя похож, в том числе, по половому признаку. Когда подходящий объект найден, на него переносится собственное детское Эго.
  
  
  
   Безумный этот мир
  
   Нередко для того, чтобы показать, какой хаотичной и бессмысленной бывает жизнь, приводят в пример шизофрению. При этой болезни теряется связь между мотивом и действием, что лишает существование всякой логики. Нет единого центра личности. Отсутствует связь с реальностью. Характерны ощущение постороннего влияния, утрата произвольности психических функций: будто человеком кто-то руководит. Он уходит в себя (аутизм), делается эмоционально тупым. Все эти симптомы, детально описанные в традиционной психопатологии, позволяют с большой долей уверенности диагностировать шизофрению. Трудности могут возникать при наличии ее "стертых", редуцированных вариантов, детских, подростковых форм, когда изменения еще малы, незаметны.
  
  
   Присутствует в шизофрении и стандартный психоаналитический "набор". Во-первых, в анамнезе больных обнаруживаются нарушения ранних семейных взаимоотношений. Отсутствие внимания со стороны родителей, неполная семья и проч. С раннего возраста больные оппозиционны, конфликтны, агрессивны. Часто такие реакции возникают по малейшему поводу или вовсе без такового. Агрессивность держится долго, повторяется, становясь стереотипом поведения. В случае раннего начала шизофренического процесса психическое состояние определяется стойким негативизмом к матери, бабушке, опекуну. Кульминацией такого поведения считается "бред чужих родителей" - уверенность ребенка в том, что родителей ему подменили.
  
   Появление шизофренических симптомов, с точки зрения психоанализа, объясняется чрезмерным давлением, "напором" психической энергии либидо, не имеющим "нормального" выхода. Либидо не привязывается к какому-либо объекту, а направляется вовнутрь, на собственное Я.
  
   В норме психическая энергия ребенка, его либидо, уходит от него к близким людям; любовь изливается на мать, отца. При нарушении внутрисемейных связей либидо некуда идти, и оно скапливается в самом индивиде, внутри его психики. Либидо пытается отыскать для себя объект, но не находит его. "Оттесненное от объектов", оно возвращается обратно. Его становится слишком много, а места для него внутри личности - мало. Возникает парадоксальная ситуация: любовь (либидо) нужно прогнать. Чтобы "спастись" от него, личность его выталкивает, выгоняет. Либидо как пар из кипящего котла выходит наружу. В результате подобных попыток появляются, по выражению Фрейда, "шумливые симптомы", которые, собственно, и есть симптомы шизофрении. Вместо плавного потока энергии формируется шумный водопад.
  
   Один из шумливых симптомов - ненависть. При отсутствии теплого эмоционального контакта с матерью инфантильное сексуальное удовлетворение недостижимо. Нерастраченное либидо скапливается в психике ребенка - надо что-то придумать, как-то защититься от либидинозного монстра, от влечения к матери. И тут есть только один способ - ненависть. Чтобы защититься от сильного влечения, надо возненавидеть объект. В таком случае исчезает сама необходимость его любить: зачем любить "плохое"? С плохим объектом разговор короткий. С ним можно не церемониться. Возникает психопатическое поведение, жестокость, агрессия. Раз нельзя любить, надо канализировать оказавшуюся не у дел либидинозную энергию в ненависть. Таким путем она будет все же отработана. Пар выйдет, психика индивидуума не взорвется. Любить объект нельзя, значит, будем его ненавидеть. Злоба не ждет приглашения: она просто нападает, разрушает. Ненависть, агрессия служат естественным избавлением от гнета либидо.
  
   Подросток Л. с 12 лет стал раздражительным, агрессивно высказывался в адрес родных. Увлекался фантастикой, придумывал истории про "мутантов", заставлял родителей запоминать их имена, при отказе озлоблялся, издавал "звериные крики", мог ударить мать. За месяц до поступления в больницу участились агрессивные высказывания в адрес матери, запирался в своей комнате и не пускал туда родных. Испытывает к матери "ненависть", причину которой назвать не может; в то же время заявляет, что любит ее.
  
   По сравнению с неврозом, при шизофрении стена между субъектом и объектом более твердая, менее преодолимая. Субъект отгорожен от объекта в гораздо большей степени. Следовательно, его либидо не способно найти для себя место во внешнем мире. Оно целиком скапливается внутри психики, избавиться от него труднее. Болезненный напор либидинозной энергии очень силен. В этих условиях включается спасительный механизм перевода либидо в агрессию. Только теперь либидо трансформируется не просто в раздражительность, оппозиционность, как при неврозе, а превращается в ненависть и мстительность, бредовую настроенность, импульсивность. Агрессия сильнее, дольше, непонятнее. Психические функции выходят из-под контроля личности. Шизофрения - это искаженный, многократно усиленный невроз.
  
   В практике психиатра часто возникает проблема диагностики: шизофрения или психопатия? Существуют разные "школы", отстаивающие отнесение одних и тех же симптомов преимущественно к шизофрении или к психопатии. Проблема состоит в том, что психиатрический диагноз, установленный больному, напрямую отражается на характере терапии, на отношении к нему в семье и в социуме в целом. Любой клиницист наверняка не раз сталкивался с тем, что одному и тому же больному в различных психиатрических учреждениях устанавливались разные диагнозы. Чаще всего подобные "метаморфозы" касаются шизофрении и психопатии: то шизофрения меняется на психопатию, то - наоборот. Нередко диагнозы пересматриваются в процессе пребывания больного в одном стационаре.
  
   Дело в том, что зачастую "шизофрения" является как бы спасительным диагнозом. Человеку плохо, он страдает, ведет себя неадекватно. Возникает соблазн его быстро полечить. Для этого нужен страшный диагноз, каковым и является шизофрения. Не надо копаться в грязном белье подсознания с его "буржуазными" пенисами, либидо, анальным эротизмом, эдиповыми страстями... "Шизофрения, как и было сказано"!
  
   Родители девочки-подростка Р., врачи, разошлись. Роды у матери были тяжелыми, с выдавливанием плода, отмечалась слабость родовой деятельности. С детства Р. была повышенно капризна. В школе ее обижали, друзей у нее не было. Поведение резко изменилось с 13 лет: неделями не ночевала дома, высказывала "ненависть" к родителям, преимущественно, к матери. Однажды ее пытались забрать с милицией из квартиры ее подруги. Р. сопротивлялась, сказала, что "убьет родителей". Стала без разбора посещать различные молодежные группировки: панков, скинхедов. С 13 лет употребляет большие дозы алкоголя, нередко - "до потери сознания". В периоды уходов из дома напивалась, спала с бомжами на вокзале, отдавала им свои вещи. В 14 лет соучаствовала в уличном ограблении. В процессе следствия выполняла указания адвоката, слушалась родителей, активно защищалась. Больной был установлен диагноз "Вялотекущая шизофрения". При беседе Р. выглядит опрятной, мимика несколько обеднена, но в целом адекватна. Пытается скрыть или приуменьшить многие факты своего поведения. Говорит, что прохожего не грабила, "просто проходила мимо". Отрицает угрозы в адрес родителей. Утверждает, что "осознала" свое неправильное поведение. Охотно встречается с родителями, "любит" их.
  
   Отец Р. сообщил, что ее бабка по л/матери была подполковником, имела властный характер, жестко воспитывала дочь (мать Р.). Присутствовала в морге на вскрытии собственного мужа. Мать Р. "переняла" от нее жесткий и властный подход к воспитанию дочери. Р. росла в атмосфере "сплошных запретов". Девочка очень любила отца. В своем дневнике в 8 лет она написала: "Папа - мой лучший друг". С детства была лидером, не терпела оставаться на вторых ролях, поэтому у нее не складывались отношения с одноклассниками "элитной" школы. К пубертатному периоду запреты со стороны матери не ослабевали. Р. училась в общеобразовательной и художественной школах. Ей запрещалось поздно приходить домой, посещать компании сверстников. В 13 лет впервые поехала летом в оздоровительный лагерь. Там она почувствовала "свободу", у нее появились новые знакомые. С этого времени стали возникать протестные реакции, негативизм, раздражительность, алкоголизация и прочие болезненные симптомы.
  
   Таким образом, следуя логике психоаналитического подхода, мы можем обнаружить ряд причинно-следственных комбинаций. Прежде всего, достаточно явные признаки эдипова комплекса (поскольку Р. - девочка, у нее возникает "комплекс Электры" как зеркальное отражения комплекса Эдипа). Каковы эти признаки? Сильная привязанность, любовь к отцу. Неприязнь к сопернице (матери), которая усиливается жесткими методами воспитания со стороны этой "соперницы".
  
   В пубертате происходит то, что Фрейд назвал "великой задачей отхода от родителей". У Р., как уже отмечалось, отчетливо видны признаки эдипова комплекса (комплекса Электры). Дочь борется за любовь отца, а мать этому мешает. Отделиться от инфантильного объекта либидо и освободиться от довлеющего влияния соперника (соперницы) - вот главная задача ("сверхзадача") пубертатного криза. Ее, по мнению Фрейда, редко кому удается решить идеальным образом в психологическом и социальном отношении. Агрессивность подростка в приведенном примере свидетельствует об отчаянной борьбе с применением жестокости. И это, наверное, более благоприятно, чем, скажем, уход от борьбы в депрессию. Лучше борьба, чем уныние.
  
   У Р. правильнее было бы диагностировать пубертатный кризис и личностное расстройство. Патологические симптомы - негативизм, гротескность, импульсивное пьянство, - на первый взгляд, лишены мотивировок, что первоначально и подтолкнуло к диагнозу шизофрении. На самом деле эти мотивировки спрятаны на глубинно-личностном уровне. Чем больше логики мы находим при психоанализе того или иного случая, тем вероятнее диагноз невроза или психопатии.
  
   Приведенный клинический пример показывает важность психоанализа как дополнительного диагностического инструмента. Поверхностный анализ болезни Р. приводит к ошибочной диагностике со всеми негативными последствиями для терапии. Признаки, находящиеся снаружи, могут скрывать истинные нарушения глубинно-личностного характера. Если основное внимание уделяется этим внешним факторам, возможны диагностические ошибки. Мнимая "ясность" симптомов скрывает их сложную динамику.
  
   Зачастую, как только трудный в поведении ребенок признается, что слышал голос Бабы Яги или видел в темноте "монстров", ему установят диагноз шизофрении. Это может повлечь нежелательные последствия. К примеру, "трудный" ребенок посещает обычный интернат. Педагоги, боясь его "выходок", настаивают на психиатрическом обследовании. Врачи, услышав его признания про Бабу Ягу и монстров, диагностируют шизофрению. Теперь он не сможет посещать интернат, да еще будет получать затормаживающие нейролептики, которые помешают учебе. А если подробно анализировать подобный случай, то можно выяснить, например, что монстров он "слышал" после страшных фильмов, что с раннего возраста испытывал безразличие либо чрезмерную строгость со стороны взрослых, рос в неполной семье. Все это позволяет диагностировать невроз и склонность к чрезмерным впечатлениям. Понятно, что и социальные последствия будут другими.
  
   Следующий пример показывает, как может изменяться диагностическая трактовка в процессе анализа психодинамики бессознательного. Больная, 17 лет, поступила в клинику в неотложном порядке в связи с агрессивным поведением: она набрасывалась на мать, била ее, требовала выпустить ее "гулять"; металась по комнате, топала ногами. Мать была вынуждена вызвать соседей, скорую помощь. Больная отказывалась от еды, говорила, что за ней следят. При поступлении в больницу ей был установлен диагноз шизофрении. Назначение седативных лекарств - галоперидола, аминазина, клопиксола - не принесло заметного улучшения. В отделении больная жаловалась на сниженное настроение, мысли о нежелании жить.
  
   Как выяснилось, девочка росла в атмосфере постоянного напряжения и конфликтов между родителями. Отец девочки - аутист, резонер, пишет стихи, регулярно выпивает. Мать также злоупотребляет алкоголем. Часто брала маленькую дочь с собой в гости, оставляла ее одну в комнате, а сама "веселилась". Однажды, за столом в компании, она "в шутку" сказала дочери, показывая на незнакомого мужчину: "Вот, это твой второй отец". После этого девочка долго плакала; она запомнила этот эпизод, который произвел на нее тяжелое впечатление. С тех пор она не могла есть за столом в присутствии гостей.
  
   Вспоминая свою жизнь, девочка сокрушается, что у нее не было нормального детства. Она говорит, что с удовольствием росла бы у хороших, непьющих родителей. При этом замечает, что отца любила больше, чем мать, но, к сожалению, проводила с ним мало времени. Мать была властной, подавляла малейшие капризы. Девочка росла стеснительной, тормозимой, не могла найти общий язык с одноклассниками, не участвовала в "тусовках", не курила, не употребляла алкоголь. Сверстники над ней издевались, обзывали, били, прятали портфель и т. д. Она боялась их, старалась незаметно уйти домой. С наступлением пубертатного периода, появлением менструаций, физических признаков полового созревания больная стала мучительно думать о том, почему она, с ее "хорошими" внешними данными является изгоем, и с ней никто не дружит. При этом возникало чувство отчаяния, одиночество, суицидальные мысли. Бездушное отношение матери, озабоченной лишь формальной дисциплиной дочери, не понимавшей всей глубины ее проблем, усугубляло подобные состояния: девочка "впадала в истерику", у нее появлялась злобность, раздражительность, агрессивность.
  
   Все эти данные говорят скорее в пользу искажения личности, нежели шизофрении. Агрессия созревала внутри личности, а не была привнесена извне, каким-то неизвестным биологическим агентом, как это бывает при шизофрении. "Немотивированность" поступков на самом деле только внешняя. При тщательном исследовании мы находим логику бессознательного. Страх одиночества, отказ от еды, враждебность окружающего мира связаны с ранними взаимоотношениями в семье. Они создавали ситуацию, близкую к эдипову комплексу: эмоциональное тяготение к отцу, необходимость подчиняться строгой матери, которая к тому же не проявляет к ней теплоты и понимания. Таким образом, мы видим тут не шизофрению, а стойкое невротическое развитие в условиях длительной психотравмирующей ситуации. В соответствие с изменением диагноза были назначены небольшие дозы "мягких" препаратов, что оказалось гораздо эффективнее.
  
   Дело, в конце концов, не в терминах, которыми будут обозначены проблемы и конкретные симптомы, а в их своевременном распознавании, правильном истолковании и использовании в терапевтическом процессе. Вообще, вряд ли можно толковать то или иное болезненное состояние целиком с позиций психоанализа или традиционной психопатологии. Вопрос в соотношении, в удельном весе биологической и психодинамической природы расстройств. В соответствие с этим следует подходить и к лечению. С одной стороны, надо провести необходимую коррекцию нейро-биологических отклонений, а, с другой, - учесть в полной мере психологический и социальный аспект болезни. Иными словами, правильно сочетать использование нейролептиков, антидепрессантов с психотерапией. Признание сложности и неоднозначности клинической картины все же лучше, чем мнимая определенность, ведущая к схематизации лечения.
  
   Психоанализ помог избежать подобной схематизации у больной К. Ей 14 лет, она поступила в клинику в связи с агрессией к матери. Девочка внезапно набрасывалась на нее, пыталась душить. После этого плакала, извинялась. Старалась бороться со своей агрессией, часто просила мать связать ей руки, чувствуя приближение злобы. Заявляет, что в голове появляется как бы "звучащая мысль" - чужая, "дьявольская", приказывающая совершить агрессию. Она пытается бороться с этой "мыслью", но безуспешно. В течение последнего года постоянно испытывает депрессию. Перед усилением злобы чувствует "комок" в области сердца, боль и "сдавление", как будто кто-то бьет по груди.
  
   Эта девочка воспитывалась приемной матерью. Настоящая, "биологическая" мать больной оставила дочь в роддоме. Приемный отец - алкоголик, жестокий, бездушный. Приемная мать - "властная невротичка". К. вначале любила отца, но он отталкивал ее, "бил по губам". С 2 лет у нее проявился интерес к одежде мальчиков, к их игрушкам. С 4 лет стала называть себя мальчиком, завидовала наличию у них пениса, тому, что они могут "писать, стоя". Много играла с собаками, считала любимую собаку своей "женой". Появились страхи, не могла засыпать одна в темной комнате. Видела "страшную старуху", "монстров". С 5 лет агрессивна к отцу, старается его ударить, оскорбить. Хотела победить его, быть "выше", "мстила" ему. Больная требует не называть ее женским именем, считает себя мужчиной. Сожалеет о приступах агрессии к матери, которые возникают на фоне усиления тоски и тревоги.
  
   У К. отчетливо выступают психоаналитические симптомы - эдипов комплекс (комплекс Электры), генитальные симптомы ("зависть к пенису"). Можно увидеть предпосылки к возникновению данных феноменов: отсутствие в раннем возрасте биологической связи с матерью, бросившей дочь в роддоме, наличие приемных родителей с патологическими особенностями психики. Она пережила тяжелый стресс эмоционального отвержения в новой семье: ребенок вытесняет эту новую реальность, а вместе с ней и себя в личностном и половом отношении. Она повторяла: "Я не Катя, я не девочка". Агрессия внешне немотивирована, носит стойкий характер, но К. пытается с ней бороться, даже просит мать связать ей руки. Здесь обнаруживается механизм болезненной активизации Эдипова комплекса: девочка борется с соперницей, но подчиняется моральному запрету.
  
   В периоды предыдущих госпитализаций состояние больной расценивалось однозначно как проявление шизофрении. Применение галоперидола, сильного психотропного препарата, со слов больной, способствовало лишь незначительному снижению агрессивности, позволяло "немного" контролировать поведение. После назначения более "мягкой" терапии наступило улучшение. По словам больной, она впервые "почувствовала себя человеком". Появилась активность, общительность. Уменьшилась депрессия, практически не наблюдаются приступы агрессии, исчезли "дьявольские" мысли, заставлявшие совершать агрессивные действия. Больная также замечает, что улучшению состояния способствовало отношение персонала, который "видел во мне человека, а не больную шизофренией". Раньше подход был другим: при малейшем ухудшении состояния ей делали уколы аминазина и галоперидола.
  
  
  
  
  
   И снизу лед, и сверху
  
   Фрейд писал, что либидо меланхоликов остается без сексуального объекта: он либо утрачивается, либо теряет для них свою значимость. При этом либидо возвращается обратно - а куда ему еще деваться? Утраченный внешний сексуальный объект конструируется в самой личности меланхолика. Его собственное Я становиться акцептором сексуальной энергии. Субъект начинает любить себя со всею силой нерастраченной любовной энергии. Присущие любви упреки, мстительность, агрессия, которые ранее целиком предназначались для другого человека, для внешнего объекта, теперь "атакуют" самое Я субъекта, направлены против него. В этом состоит причина того, почему меланхолики, по Фрейду, "мучают себя самым беспощадным образом".
  
   Меланхолики не могут, как нормальные люди, превратить злое либидо во внешнюю агрессию. Как обычный человек защищается от переизбытка либидо? Он не позволяет ему разрушать себя. Он мучает другого, направляя на него свое депрессивное либидо. Превращает депрессию в агрессию. Меланхолики не в состоянии этого сделать. Агрессия у них не достигает необходимой величины, чтобы предотвратить суицид.
  
   Самоубийство меланхоликов вызвано буйством обиженного, преданного либидо, все ожесточение которого "попадает в собственное Я". Бывший объект любви, напомним, уже утрачен и в силу этого не способен впитать в себя энергию либидо. Она, эта энергия, подобно бумерангу возвращается обратно к своему истоку, к субъекту, к Я. И в ходе такого перемещения она сбрасывает маску, являя тревогу, отчаяние, агрессию (аутоагрессию). Теперь не на кого излить любовь, а, значит, и упреки, отчаяние, злобу. Некуда все это "пристроить". Только на самого себя. Никто помочь не может. И "любовь" начинает разрушать самого меланхолика. Таков механизм суицида.
  
   Психоанализ постулирует тесную связь сексуального влечения и жестокости. Фрейд выводит это как аксиому: уже самая ранняя детская сексуальность включает в себя жестокость. Ребенок, получая удовольствие от сосания материнской груди, кусает ее. Наблюдается "влечение к овладеванию путем причинения боли другим". Жестокость, по мнению Фрейда, "властвует в... прегенитальной фазе сексуальной жизни". Жестокость и либидо идут рука об руку. Поэтому у взрослого человека в любви всегда есть ненависть. Этот парадокс повергает в недоумение писателей и философов. Когда человек любит, он может проявлять жестокость. Как же так?! А все дело в рецепторах ротовой области и ануса. Ведь как просто!
  
   Но это только полбеды. К сочетанию любви и жестокости все уже привыкли. В конце концов, в процессе "нормальной" любви, жестокость уходит к партнеру. Тот страдает, но терпит. А если объект любви потерян? Человек остается один, он вынужден всю энергию либидо целиком принимать на себя. И в этот момент с либидо что-то такое делается... В нем усиливается компонент жестокости. Оно словно мстит за то, что пришлось вернуться. Чувство ожесточения и разрушения атакуют Я субъекта. Это приводит к самообвинению и, как крайний случай, самоубийству.
  
   Психиатрическая практика предоставляет примеры, в которых мы не можем увидеть внешней мотивации поступков. Человек жил, работал, общался с друзьями, близкими, решал бытовые проблемы и вдруг он, нежданно-негаданно совершает, скажем, самоубийство. "Он вышел утром такой веселый, а вечером покончил с собой" - таков рефрен газетных хроник на эту тему. Ретроспективно анализируя воспоминания о самоубийце, можно говорить, что в его поведении были какие-то "зацепки", "странности", но у кого из "нормальных" людей их нет? Всегда найдутся периоды грусти, раздражительности, "размышления о бытии", бессонница и т. д. Патологическая трансформация психики часто происходит подспудно. Неправильные поступки, которых по большому счету никто не ждал, являются следствием процессов в тонкой, хрупкой, почти эфемерной зоне человеческой психики. И здесь ни внешние воздействия, в том числе воспитательного характера, ни внутренняя мобилизация не помогают. Импульсы психической энергии заставляют человека совершать неадекватные действия. Таков проклятый круг: любовь превращается в ненависть, она атакует самого человека, породившего либидо.
  
   Существуют различные точки зрения на генезис суицидального поведения и его разновидности. Однако пертурбации с либидо видны в каждом из них. Группы суицидальных мотивов, которые приходилось наблюдать в клинической практике, выглядят следующим образом.
  
   "Реактивный" суицид. Он возникает как ответное действие на унижение и оскорбление со стороны окружающих людей. Анализ сообщений о завершенных суицидах подобного рода говорит о том, что болезненные процессы в психике, как правило, не столь очевидны, не сопровождаются яркими симптомами, остаются скрытыми. Суицидальные поступки часто оказываются для окружавших людей неожиданными и "странными".
  
   Тринадцатилетний Ф. прыгнул с крыши семнадцатиэтажного дома. Он был, со слов его друзей, "нормальным, веселым" парнем. Мог, как и большинство его сверстников, "и пошутить, и подраться". По отзывам педагогов, мальчик не давал им никаких поводов для беспокойства. Его поведение было достаточно ровным, во всяком случае, не выходило за рамки обычного поведения его сверстников. Таким он оставался до самого дня своей смерти. И только по прошествие этого рокового дня близкие Ф. стали припоминать некоторые детали его поведения. Оказывается, в последние дни ему часто звонили по телефону. Однако Ф. ничего не говорил родителям, не посвящал их в свои проблемы. Правда, за три дня до случившегося он разъединил провод в телефонной розетке, сказав при этом маме, что телефон просто сломался. Помимо этого, примерно за две недели до самоубийства Ф. прогулял несколько уроков в школе. Указанные эпизоды не привлекли к себе должного внимания. И только впоследствии выяснилось, что Ф. подвергался притеснению со стороны группы подростков. Жестокие сверстники выбрали его в качестве объекта травли, постоянно вымогали у него деньги, оскорбляли, иногда избивали. В этом была причина прогулов: Ф. боялся в очередной раз встретиться с ними на пути в школу.
  
   Из последнего примера видно, сколь стремительно душевные переживания подростка привели к трагической развязке. Охватившие его отчаяние и безысходность, остались незамеченными родителями, педагогами и друзьями. Вероятно, и сам подросток не осознавал в полной мере, что с ним происходит. Набор понятий, которым пользуется человек в этом возрасте, еще недостаточен для осмысления подобных ситуаций и переживаний. Способ мышления, сам лексический аппарат не содержат необходимого количества определений, с помощью которых можно было бы объяснить депрессивные переживания, охватить всю их глубину и тем более "проработать" приемлемые варианты ответа. Следствием этого явилось отсутствие каких-либо высказываний либо поведенческих реакций со стороны подростка, адекватно отражающих его внутреннее душевное состояние. Все окружающие были уверены, что ничего страшного с ним не происходит. Это пример того несоответствия, которое наблюдается между процессами в мире детской и подростковой психики и обычным ходом жизни в системе координат взрослых. Здесь даже нельзя говорить об отсутствии "взаимопонимания", поскольку не было самого предмета возможного взаимодействия ребенка, с одной стороны, и родителей и педагогов - с другой. Все жили в своих не соприкасающихся мирах с разным отсчетом времени и системами ценностей.
  
   Родители были озабочены правильным поведением и послушанием своего сына. Педагогов заботила успеваемость и школьная дисциплина. А подросток не мог сформулировать и высказать свои переживания. В основе его действий лежали отчаяние и безысходность, но у него еще не было опыта подобных состояний. Его поступок в каком-то смысле опередил осознание им самим собственного душевного переживания.
  
   Существует точка зрения, согласно которой одной из главных движущих сил подросткового поведения является так называемые "оппозиционность", "негативизм", стремление разрушить авторитеты. На бытовом уровне это означает якобы изначально присущую подросткам тягу к постоянным конфликтам с родителями и вообще с миром взрослых, взламыванию моральных устоев поведения, словом, все то, что принято называть "конфликтом поколений", "отцов и детей" и проч. Очевидно, что эта схема применима далеко не ко всем случаям. Конфликты подростков в семьях имеют преимущественно межличностный характер. В них виноваты, в большей или меньшей степени, обе "стороны". В социальных коллективах (школе, колледже и т. д.) причинами конфликтов являются столкновения с правилами распорядка этих учреждений. Непонимание душевных переживаний является определяющим фактором развития реактивного суицида.
  
   От подростка нельзя требовать подробного анализа своего состояния. У него нет на это интеллектуальных ресурсов и опыта. Они отсутствуют в силу возрастных причин. Значит, необходимых шагов следует ждать от его окружения - прежде всего, родителей и педагогов.
  
   Чаще, однако, мы наблюдаем иную картину. Родители, стремясь к тому, чтобы поведение и успеваемость их ребенка не выходили за рамки правил, проявляют несдержанность, нетерпение, грубость, иногда жестокость. Расстройства поведения, факты лживости, употребления ребенком одурманивающих средств вызывают у них автоматически желание наказать, "пресечь", "исправить" поведение, причем в короткий срок. Там, где самым важным является анализ переживаний, понимание причин появившихся расстройств, возникает отторжение, искусственная дистанция. Это ведет к углублению скрытых расстройств настроения, растерянности, дезорганизации мотивов поведения. В таком состоянии увеличивается риск возникновения суицидальных тенденций.
  
   Эта трагедия произошла в одном из жилых районов: тринадцатилетний мальчик выбросился с крыши 16-ти этажного дома и ударился головой о бетонный козырек подъезда. Как выяснилось впоследствии, погибший мальчик жил с матерью, бабушкой и отчимом. Отчим отличался суровостью, жесткостью характера в сочетании с отчужденностью к пасынку. Он требовал от него отчетов об успеваемости, заставляя "перебрасывать" информацию об отметках в школе на свой телефон. Двойки, полученные пасынком, вызывали у него приступы гнева. Единственным защитником подростка была бабушка, которая жалела его и пыталась сгладить конфликты с отчимом. При этом она вместе с ребенком часто подвергалась несправедливым упрекам. Стараясь не подводить бабушку, мальчик не подавал учителям дневник, если получал двойку. В какой-то момент он не смог больше обманывать, не смог выносить постоянного прессинга со стороны бездушного отчима. Получив однажды двойку по литературе, он спокойно подал учительнице дневник. В этот же день он сказал своим друзьям, что решил покончить жизнь самоубийством. Однако никто всерьез его слова не воспринял.
  
   При утоагрессивных" суицидах происходит трансформация мотива. Вначале речь идет о мести другому человеку, обидчику, но "агрессия мести" вдруг получает иное направление - на самого себя. Данный механизм саморазрушения был описан еще в 1917 году З. Фрейдом. По его мнению, ненависть к самому себе есть не что иное, как проявление подавленного желания убить другого человека. К. Меннингер, основываясь на данной концепции, говорит о стремлении к самоубийству как об "интравертированном гомициде", то есть потенциале убийства, направленном "внутрь", на себя. Это как бы другая сторона "агрессивной медали". Хотелось убить кого-то, а попал в самого себя.
  
   Фрейд, говоря об аутоагрессивном механизме суицида, имел в виду гнев по отношению к любимому человеку. Данный вид суицида часто связан с неразделенной любовью. Возникающая при этом депрессия достигает выраженной глубины, трансформируется в агрессивную атаку, которая меняет вектор в направлении саморазрушения.
  
   Известно, что в среде подростков действуют особые законы и специфические правила поведения. Одной из их разновидностей является "групповой" суицид. Дело в том, что в группе подростков возникает общая психическая энергия. Это как раз та энергия, которая, как писал Р. Ассаджоли, распространяется по законам "психического осмоса", психической "диффузии". У подростков, видимо, данный процесс протекает более интенсивно, чем у взрослых. Благодаря этому они быстрее "заражаются" друг от друга идеями и импульсами поведения. Так происходит и с суицидальными мыслями. Подобного рода суицид - групповой - однажды произошел в Подмосковье. Об этом случае сообщили многие газеты. Три девочки-подростка выбросились из окна квартиры на восьмом этаже.
   Единственным более или менее понятным мотивом случившегося можно считать неразделенную любовь к однокласснику. По отдельным деталям можно предположить, что суицидальная "инициатива" исходила от одной из девочек. Она в течение нескольких дней до трагедии говорила, что покончит с собой. Ранее, в один из таких моментов, подруги вытащили ее из петли и сказали: "Лучше пойдем в лес. Замерзнем и умрем". Индукция суицидальной идеей мгновенно охватила маленький коллектив девочек-подростков. Эта идея заполнила их сознание, управляла поступками и, в конечном счете, "заставила" совершить коллективное самоубийство.
  
   Когда мы говорим о мотивации суицида, то имеем в виду преобладание того или иного варианта. Понятно, что изолированных мотивов не существует. Как нет и отдельных характеров, каких-то абсолютно четких личностных структур, всегда имеются их сочетания. Например, возбудимость соседствует с истеричностью, шизоидность - с обсессивностью (склонностью к сомнениям) и т. д. Так же и в случаях с суицидальными мотивами. Групповой мотив, как правило, тесно связан с аутоагрессивным. Наблюдается сочетание мстительных и групповых мотивов. Жертвы самоагрессии представляют, как их обидчики будут винить себя за их смерть, рыдать на их могиле. Подобными идеями проникаются близкие друзья и подруги (члены группы); для них эти идеи становятся руководством к действию. Групповая взаимоиндукция многократно повышает потенциал суицидальной идеи и вероятность ее воплощения.
  
   В случае антажного" суицида речь идет о таких действиях, мотив которых ясен и очевиден. Суицидальные тенденции носят показной, демонстративный характер. Они возникают как механизм для достижения желаемого результата: подростки стремятся вызвать к себе жалость, уйти от решения той или иной проблемы, избавиться от чувства вины за совершенный ими проступок. Чаще всего шантажные суициды предпринимаются в условиях семейного конфликта как способ избавления от "нравоучений", наказаний, психологического гнета со стороны родителей.
  
   Поведение подростков, склонных к употреблению алкоголя, наркотических и одурманивающих средств, вызывает усиление контроля и психологического пресса со стороны близких. В ответ на это такие подростки демонстративно "режут вены", наносят неглубокие самопорезы на коже предплечья и запястья. Они принимают снотворные таблетки и транквилизаторы в том количестве, которое может вызвать одурманивающий, расслабляющий эффект, сон. Эти действия напрямую вызваны конфликтной ситуацией, носят элемент "игры на публику", совершаются в присутствие "заинтересованных лиц", имеют определенную цель.
  
   Столь же частой причиной шантажных суицидов являются межличностные отношения. Непосредственным поводом в этих случаях служат размолвки, измены, несогласия в каких-то принципиальных вопросах. Потенциал саморазрушительных тенденций усиливается при наложении нескольких подобных мотивов. В этих случаях может возникнуть тяжелый депрессивный эпизод и произойти трансформация первичного, сугубо шантажного суицидального действия. В результате возникает опасность завершенного суицида.
  
   Подросток Р., 17-ти лет, совершил суицидальную попытку после того, как узнал, что его девушка, которая была от него беременна, решила сделать аборт. Про него было известно также, что последние два года он конфликтовал с отчимом. Причиной этих конфликтов служили плохая учеба, безответственное отношение к своему будущему, поздние возвращения домой, пьянство. Конфликты носили вербальный характер, выражаясь в грубости и оскорблениях. Подросток все чаще стал уходить из дома. За неделю до суицида конфликты усилились. В это же время Р. узнал о намерении своей подруги совершить аборт. Он пытался отговорить ее, но она демонстрировала непреклонность. Тогда Р. решил использовать, по его словам, "последнее средство". Выпив 200 г. водки вместе с 20 таблетками феназепама, он позвонил девушке и сказал, что если она не передумает делать аборт, он сейчас же повесится. Та раздраженно ответила, что "это его дело" и бросила трубку. В этот момент Р. почувствовал полную безысходность, сильную тоску, тяжесть и сжатие в груди. Мгновенно решил "уйти из жизни". Подросток повесил ремень на люстру и затянул на шее петлю. Только по случайности люстра сорвалась, и Р. упал на пол. Вспоминая свое состояние, Р. сообщил, что тогда в его сознании все проблемы (с отчимом, с девушкой) "связались в один клубок". Основным переживанием было стремление девушки сделать аборт, и он надеялся с помощью суицидального шантажа предотвратить этот шаг. Когда она бросила трубку, у него в голове "что-то переклинило", и он решил умереть. Подросток вспоминает, что осознание нелепости собственных действий пришло к нему сразу же после того, как он упал на пол.
  
   Часто приходится сталкиваться с тем, что суицидальные мысли пытаются "объяснить" с помощью всевозможных идей мистического, эзотерического толка. Таковы "оправдательные" мотивы суицида. Уход из жизни "оправдывается" желанием "преодолеть инстинкт самосохранения". Привлекаются теории, дающие обоснование самой возможности перехода нравственной границы человеческих поступков. Известно, что самоубийство с религиозной точки зрения считается тяжким грехом. Однако понимание абсолютной ценности жизни может быть подвергнуто определенной деформации. Например, отношение к суициду может быть сформулировано следующим образом: никакого греха в этом нет, суицид есть не что иное, как дуэль с собственным Эго. Стремление к самоубийству означает пробудившуюся волю преодолеть мещанское, комфортное существование. Суицид не порок, а почти что воспевание жизни. Пороговое состояние, в котором можно заглянуть в глаза смерти, проникнуть в сущность бытия... Это - "разрешительная" идея, "ключ" к суициду.
  
   Оправдательная идея суицида находит человека в моменты душевного кризиса и депрессии. Оценить реальное влияние этих идей в плане прямого "пособничества" завершенному суициду трудно. Имеются сведения, что число суицидов подростков под воздействием музыки определенных течений, пропагандирующих данный способ поведения, весьма велико. Однако достоверных данных по этому поводу не существует.
  
   Так называемые "медленные" суициды представляют собой хроническое употребление алкоголя и наркотиков. Такое понимание суицидального поведения разделяется многими исследователями (в частности, Пурич-Пейакович Й., Дуньич Д.Й., 2000). Говорится о "растянутом во времени" суициде. К.Меннингер рассматривает алкоголизм как вид хронического самоубийства. Депрессии (и суицидальные попытки) отмечаются на фоне алкогольного опьянения, в период абстиненции и могут появляться в течение нескольких недель после прекращения приема алкоголя. У наркоманов отмечаются периоды сильной депрессии с тоской, тревогой, возникающие через какой-то (для каждого наркотика - свой) период после употребления наркотического вещества. Трудно сказать, что появляется раньше: депрессия, которая подталкивает подростка к приему психоактивного вещества, или само употребление алкоголя или наркотиков со временем вызывает появление депрессивных расстройств.
  
   Больная Б., долгое время употреблявшая наркотики, сообщила, что даже в состоянии "кайфа" у нее всегда присутствует депрессия и страх, особенно в начале "прихода" и в конце его. В символическом рисунке, на котором она изобразила свое состояние после приема ЛСД, показана охваченность "огнем-страхом", в котором сосредоточены "все неприятности мира".
  
   Девушка рассказывает, что в период употребления героина у нее часто возникали состояния неуверенности, подозрительности, раздражительности. Рисунки, которые отражают данные состояния, свидетельствуют о наличии в эти моменты "подсознательной", как она сама говорит, депрессии. Неоднократно депрессия "прорывалась наружу", при этом ее охватывала безысходность и отчаяние, она была близка к суициду, хотела выброситься в окно. Однажды в таком состоянии она допустила передозировку и была реанимирована врачами скорой помощи.
  
   "Собственно депрессивные" суициды являются следствием эндогенной (внутренней, аутохтонной) депрессии. Такие состояния, не имеющие четкой и прямой связи с внешними обстоятельствами, возникают при рекуррентном аффективном заболевании (маниакально-депрессивном психозе), шизофрении, в рамках органических (травматических) заболеваний мозга. Данные о соотношении депрессии и суицида различны. По M.Biro (1982), у 74% суицидентов возникали депрессивные расстройства. Выделяя "депрессивную" группу, мы подчеркиваем, что депрессия является в этом случае ведущей и "первоначальной" мотивацией суицидального поведения. Психическая травма, другие мотивы занимают вторичное, по отношению к аутохтонной депрессии, положение. При депрессивном суициде вначале возникает снижение настроения; стремление к самоубийству хронологически и мотивационно напрямую связано с самопроизвольно возникающим подавленным настроением печалью, тоской, безысходностью.
  
   У больного М., аутохтонные (самопроизвольные, беспричинные) депрессии появились в 16-летнем возрасте. Они характеризовались хмуростью, подавленностью, нарушениями сна и снижением аппетита. На этом фоне трижды возникали мысли покончить с собой: подросток хотел выброситься из окна или "наесться клея "Момент".
  
   У подростка О., примерно с 15-летнего возраста появились беспричинные колебания настроения. В эти периоды он ощущал "сжатие в груди", становился подавленным и раздражительным. Для уменьшения указанных проявлений он прижигал кожу сигаретой, наносил самопорезы на предплечье. Однажды, на высоте беспричинной депрессии, с целью избавления от тягостного состояния, совершил суицидальную попытку, выпив по 20 таблеток феназепема и сонапакса, в связи с чем был стационирован в институт им. Склифософского.
  
  
   Как свежи были розы
  
   Что заставляет человека употреблять психоактивные вещества? Отчего возникает стремление изменить свое состояние с помощью этих концентрированных экстрактов растений? Вещества, вызывающие опьянение, - "розы, из коих смерть схимичили врачи", - известны многие века. Странное влечение: к продуктам переработки красивых природных субстанций, хотя они и приносят вред организму.
  
   В раннем психоанализе наркоманам приписывали гедонизм и в то же время склонность к саморазрушению ("медленное самоубийство"). Находили связь между влечением и инфантильными переживаниями. Фрейд, например, описывал усиление функции губ в оральной стадии раннего психосексуального развития. Это усиление может сохраниться у взрослого. Возбудимость рецепторов губ повышена, что определяет сильный мотив для пьянства и курения.
  
   Влечение к наркотикам, в большей мере, видится как проявление низкой самооценки, слабого контроля над импульсами, низкой способности к самозащите, к регуляции аффективной сферы. Пристрастие к алкоголю и наркотикам связано с адаптивным поведением, защитой от сильных аффектов.
  
   Развитию алкоголизма и наркомании предшествуют многие факторы риска. Действительно, в практике встречаются пациенты с разными мотивами употребления психоактивных веществ. Есть пациенты, у которых явно доминирует гедонистический мотив. У них превалирует усиление функции губ, сформированное на этапе оральной сексуальности. Есть "аффективные" пациенты, которые употребляют химические экстракты с целью уменьшения своей депрессии. У других больных преобладают проблемы межличностных отношений, и одурманивание сознания вызывает временное облегчение. Это важно учитывать в плане выработки индивидуального терапевтического подхода.
  
   Неправомерно искать у всех больных какой-то единый механизм алкоголизма и наркомании. Огромное значение имеют невротические конфликты раннего детства. В основном они связаны с нарушением процессов личностной интеграции на стадиях раннего сексуального созревания.
  
   У б-ной Д., 34 лет, возникают импульсивные приступы тяги к алкоголю. Во время алкогольных эксцессов она становится возбужденной, агрессивной, беспокойной, высказывает суицидальные мысли. Неоднократно вызывалась скорая психиатрическая помощь. Прием нейролептиков остался практически без эффекта: алкогольные эксцессы продолжались. В процессе исследования выяснилось, что алкоголь был для Д. своего рода "лекарством". Основой ее болезни была депрессия и тревога. Начало расстройств Д. связывает с "психической травмой". Ее предали друзья, которые помешали счастью с любимым человеком. Вынужденно находясь в их компании, она ощущала "проваливание", казалось, что все вокруг "плывет", она сама "погружается в нереальность". Эти состояния, сопровождаемые страхом, Д. "глушила" алкоголем.
  
   Во время бесед в процессе лечения Д. преимущественно сосредотачивалась на своих депрессивных чувствах. Говорила о тревоге, которую она "заглушала" алкоголем. Мать Д. была властной женщиной, постоянно контролировала дочь, внимательно следила за ходом лечения. При этом отношения между ними были конфликтными: Д. не могла есть в присутствие матери, устраивала скандалы. В процессе лечения пациентка вспомнила, как в детстве мать насильно запихивала ей в рот ложку с манной кашей. После того, как Д. рассказала об этом, она стала отмечать явное уменьшение тяги к спиртному, ослабление приступов тревоги, улучшение отношений с матерью. Источник ее депрессии, гнездившийся в подсознании, был дезактивирован.
  
  
   H.Raskin и H.Krystal (1970) говорят о явлении "предельного переноса". Имеется в виду, что детское либидо направлено не к матери, а к химическому веществу. Наркотик (алкоголь) заменяет мать как источник спокойствия. То, что в период раннего сексуального развития "недодала" строгая мать, наверстывается с помощью алкоголя. Ранняя младенческая травма вызывает у ребенка крах "иллюзии симбиоза", неразрывной связи с матерью. Если мать холодна, невнимательна, ребенок переживает стресс. Мать становится, утверждают авторы, "неподконтрольным внешним объектом". Этот объект жестко отгораживается, отделяется. Но ребенок-то считает ее самой желанной. Все доброе и хорошее он приписывает только ей. При этом он с ужасом чувствует, что она перестает ему всецело принадлежать. И он судорожно пытается остановить ее, вернуть под свой безраздельный контроль: "...как если бы мать была внешней, но легко доступной и время от времени могла бы использоваться, как если бы она была Я-объектом или частью "Я" или даже пищей".
  
   Вот это стремление ребенка является основой последующего патологического пристрастия, когда внешний объект необходимо получить "любой ценой". Ребенок ждет наслаждения от матери, а она "ускользает от него". Эта детская травма навсегда остается с человеком. И любой стресс воспринимается как ужасная потеря. Устойчивость к переживаниям снижается. Любое, даже незначительная "неприятность" властно заставляет искать объект утешения, каковым для взрослого являются алкоголь и экстракты растений - наркотики. Наркотик - это заменитель первичного материнского объекта.
  
   Ранняя травма, о которой только что говорилось, может возникнуть вследствие разных причин: отнятие от груди, несовпадение темперамента ребенка и матери. Известно, что "даже хорошая мать порой не в состоянии утешить свое дитя". Со стороны родителей имеет значение интонация, душевное состояние, ход мыслей и многое другое. Не говоря уже о желании проявить ласку, заботу.
  
   В норме ребенок иногда пользуется заменителями материнской груди. Он сосет, например, собственный палец или соску. Слушает стишок, колыбельную. Это тоже "заменители", поскольку они вызывают чувство спокойствия, безопасности и любви. При бездушном отвержении этот процесс гипертрофируется: ребенок, утратив материнский объект, полностью переходит к вещам. Только они могут принести ему удовольствие. Из -за этого в последующем формируется стремление предпочесть "недолго действующее химическое средство, а не положиться на человека...". Импульсивное стремление к химической замене объекта (алкоголем, наркотиком) составляет основу патологической зависимости. В приведенном выше примере с больной Д. эти компоненты видны достаточно отчетливо. Мать девочки была жесткой, властной. Разошлась с мужем, кормила ребенка грудью всего лишь две недели. Она не проявляла к дочери должной теплоты, воспитывала ее жестко, путем постоянных запретов.
  
   Мы не ставим здесь задачу описать все возможные психоаналитические механизмы зависимости, равно как и формы этих болезней. Но, несомненно, анализ процесса раннего психо-сексуального развития имеет большое значение для профилактики. Появившееся в дебюте жизни расстройство влечения потом всю жизнь мешает человеку, заставляет его пить, курить, страдать сексуальными девиациями и страстью к азартным действиям. И это, действительно, бег по кругу. Он борется, старается подавить влечения. А они не только не исчезают, но даже усиливаются. Со временем и психотропные, затормаживающие таблетки не дают эффекта. Потому что заложена программа. Она находится в глубине психики и ее трудно изменить.
  
   Конечно, длительное лечение с применением глубинно-психологического воздействия способно, в некоторой степени, повлиять на поведение и нормализовать разбушевавшееся либидо.
  
   Фрейд говорит о трех путях освобождения от бессознательных желаний с помощью психоанализа: подавление, сублимация, частичное удовлетворение.
  
   Первый путь: индивидуум осознает пагубность вредных инстинктов. Стремясь к чему-то более полезному, он отходит от нежелательных привычек; они теряют актуальность. Человек понимает, например, что, употребляя алкоголь, он губит печень, иссушает мозг, примитивизирует ум. Следующий способ - сублимация. В этом случае энергия влечений (к одурманивающим химическим экстрактам, сексу, азартным играм и проч.) переводится на другие рельсы. Она начинает использоваться в благородных, так сказать, целях. Питает высшие человеческие устремления - рисование, музыку, политику, дает этим занятиям необходимый заряд воли. "Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда".
   И, наконец, существует третий путь. Он заключается в праве человека на прямое удовлетворение определенной части своего влечения. Не стоит, полагал Фрейд, "всю массу сексуальной энергии" переводить на другие цели, слишком увлекаться ее сублимированием. Конечно, это прекрасно - музыка, живопись, наука, политика. Однако все хорошо в меру. Полностью заменить секс, например, живописью невозможно. Нельзя одновременно отказать себе во вкусной пище, сексе, азарте, компьютерной игре.
  
   Жил один танцовщик. Факты биографии говорят о том, что его сексуальность была нетрадиционной. А давняя партнерша вспоминает, что главным в его творчестве был "невероятный эротизм". Казалось бы, избыточная сексуальная энергия могла бы уйти, сублимироваться в танец. Но этого не произошло. Она открылась в артисте и тяготела к нетрадиционным, гомосексуальным объектам. Искусство, к сожалению, не является каналом для выхода сексуальности. Эффективность лечения неврозов, перверзий, алкоголизма с помощью искусства ограничена. Полностью преодолеть влечения не удается.
  
   Несмотря на то, что полностью перекрыть нежелательное влечение, видимо, нельзя, надо искать способы уменьшить его значение, его удельный вес. Один из способов канализации избыточного либидо можно найти у философа В. Розанова. Согласно Розанову, надо "варить варенье". Ходить на рынок, закупать овощи, зелень, готовить вкусный борщ, делать мелкий ремонт в квартире, посадить новый плодоносящий куст, выгуливать собаку, словом, "варить варенье". Не строить умозрительные концепции "Бытия", не приводить себя в соответствие с социальными добродетелями, не казнить за пьянство и слабость воли, а сосредоточиться на мелких, житейских проблемах. "Хочешь быть выше - стань ниже", "хочешь быть сильнее - стань слабее".
  
  
   До самой сути
  
  
   Психоанализ рассматривается многими исследователями как философское направление. Да и как можно избежать философского влияния в науке, предметом изучения которой становится душа человека? Тем более, ее "преисподняя". Сверхзадача психоанализа - объяснение устройства психики, ее глубинных законов. Именно тех, что определяют поведение. Психоанализ призван показать внутреннее устройство душевной деятельности, скрытые мотивы поступков, истоки чувств. Эта смелая задача решалась и философами, и деятелями искусства.
  
   Вспомним, например, пьесы Шекспира. Они весьма точно "препарируют" мотивы поступков. Гете писал, что их можно сравнить с часами, в которых "и циферблат и все внутреннее устройство сделаны из хрусталя; ... вам видны те колеса и пружины, которые заставляют их двигаться". Нечто подобное можно сказать и о психоанализе, который тоже препарирует психику, разбивает ее на элементы, исследует подноготную жизненных порывов. На современном Фрейду этапе развития научная мысль, в том числе, философская, была "беременна" психоанализом.
  
   Философия представляется своего рода самоотчетом. Великие философы имели черты "невротичности". Их труды весьма поэтичны, наполнены научными терминами и хорошо структурированы. В то же время они являются самооправданием смутно ощущаемых страстей, амбивалентных мотивов, страхов и прочих невротических переживаний. Выдающиеся философы подходят, так сказать, к самому "краю" сознания, видят на собственном душевном опыте больше правды о человеке. Это, вероятно, тот феномен, о котором писал Сартр: "Культура никого и ничего не спасает, не оправдывает. Но она - продукт человека, в ней он, проектируя, узнает себя; это критическое зеркало, в котором только и можно увидеть собственный образ".
  
   Оборотная сторона такого проникновения - душевные расстройства, кризисы. Мы знаем это на основе биографии ряда философов: жизнь, наполненная противоречивыми поступками, без житейской логики и обывательской мудрости. У Ницше отмечались явления психоза, после того как он стал свидетелем избиения лошади. Кьеркегор перенес душевную травму в отношениях с отцом, которые он воспринимал очень болезненно ("крест, установленный на могиле всех моих желаний"). Да по-другому и быть не могло. Тот же Кьеркегор писал: "Жизнь в наслаждениях, огражденная от страданий, унижений, страхов и отчаяния... не дает права свидетельствовать от имени истины...".
  
   В огромном списке философской литературы, есть немало работ, в которых, так или иначе, упоминаются иррациональные, внеличностные, глубинные, "стихийные" силы, управляющие миром, историей и человеком. Тут можно выделить несколько имен. Разумеется, подобный "список" всегда будет выглядеть весьма субъективным. Мы остановимся на взглядах Шопенгауэра, Кьеркегора, Ницше, Бергсона, Гуссерля.
  
   Основной постулат философии А. Шопенгауэра (1788-1860) изложен им в книге "Мир как воля и представление" (1819). У представления, писал Шопенгауэр, есть две неотделимые друг от друга цели, обозначаемые как субъект и объект. Любые существующие объекты, феномены есть производные субъективного восприятия. Они все существуют "...не иначе как в функции субъекта". С исчезновением субъекта исчезает мир. Объективное существование само по себе, вне субъекта, немыслимо. Что же тогда определяет реальность внешних феноменов? Действие объекта на другие объекты. Объект осуществляет свое действие в силу определенных причин (каузальности). Реальность материи, таким образом, определяется ее причинностью, необходимостью и тем, что она действует посредством одного объекта на другой. И все это, к тому же, "есть мое представление...". Стало быть, в мире царствует некая необходимость (причинность). Человек как часть природы тоже действует по этой необходимости, подчиняется ей.
  
   Мир есть представление, его феномены, находящиеся в пространстве и во времени, - результат субъективного представления, поэтому не существует категорической разницы между сном и бодрствованием. В этой связи Шопенгауэр пишет, что реальность и сны можно рассматривать как страницы одной книги, "нудное" чтение которой и есть реальная жизнь. Мир содержит феномены, "объекты для субъекта". Кант считал, что феномены суть единственная познаваемая реальность, но сама сущность вещей непознаваема. Шопенгауэр полагал, что за феноменами скрывается сущность вещей, их "изначальная аутентичность", и эта сущность может стать доступна. Путь к сущности вещей можно, по мнению Шопенгауэра, уподобить "подземному ходу" в неприступную снаружи крепость.
  
   Другой аспект жизни - воля. Воля проявляется у человека либо в форме действия. Но есть еще внутренняя воля, находящаяся внутри нас. Эта воля недоступна нашему сознанию, хотя она определяет сущность нашего бытия, она "слепа, свободна и иррациональна". Поступок человека - лишь производное воли. Воля - это сердцевина "любой частной вещи и всего вместе; слепая сила в природе, она явлена и в рассудочном поведении человека...".
  
   Рассуждения Шопенгауэра о воле имеют, скорее, пессимистический характер. Человека, считает философ, можно определить как "сгусток вожделений", погруженный в состояние тревоги. Жизнь - это непрерывная борьба за существование. И в ней есть только одна определенность - "сокрушительное поражение в финале". В этой связи гегелевский исторический рационализм и исторический прогресс представляются необоснованными и иллюзорными.
  
   Таким образом, у Шопенгауэра мы находим целый перечень постулатов, которые очень близки к понятиям психоанализа (Таблица 1).
  
  
  
  
  
  
  
   А.Шопенгауэр
   З.Фрейд

Детерминированность поступков, их связь с "иррациональной" волей

Психическая

энергия бессознательного

   Близость снов и яви
   Сновидения как путь к
   тайнам бессознательного

0x08 graphic
"Подземный ход" к изначальной сущности вещей

Анализ невротических, вытесненных в подсознание симптомов

  

Всеобщая и постоянная жизненная воля

  
  
   Либидо
  
  

Таблица 1. Основные постулаты философии А.Шопенгауэра и их соответствие понятиям психоанализа З.Фрейда

  
   В самом деле, что такое детерминированность жизни некоей иррациональной волей. Это и есть бессознательное, то, что человеком управляет, будучи в решающей степени сконструировано "шахматным дебютом" раннего детства.
  
   Фрейд, как и Шопенгауэр, был уверен в единстве психических процессов и в снах, и в яви. Шопенгауэровский подземный ход к сущности феноменов близок к исследованию бессознательного. Всеобщая жизненная воля - не что иное как известное всем "либидо". (Юнг понимал либидо как общую энергию жизни; Фрейд отстаивал сексуальный смысл либидо, хотя, точку зрения Юнга он категорически не отрицал.)
  
  
   Творчество С.Кьеркегора (1813-1855) посвящено преимущественно вопросам веры, отношению к христианству. С его точки зрения, вера допускает внеэтические, внеморальные поступки. В качестве примера он приводит Авраама, который был уверен в том, что именно Бог приказал ему убить собственного сына. Кьеркегор отстаивает право конкретных существ ("Я" и "Ты"), Единичного на независимость, незаменимость и неповторимость. Он выступает против системного подхода в философии, олицетворением которого считает Гегеля. Тот пытался объяснить все и вся, игнорируя единичное человеческое существование. Именно это, "единичное" существование ломает все схемы мироустройства.
  
   Кьеркегор был убежден, что сами философы бояться заглянуть внутрь себя. "Не потому ли, - писал он, - что они и сами себя не понимают? И даже первоклассные сочинения часто скрывают и лгут, и автор, не поняв себя самого, толкует о той или иной науке. Действительно, раскрыть себя - куда сложнее".
  
   Человек, по Кьеркегору, не понимает самого себя и поэтому склонен к отчаянию. Оно связано с "непониманием своей сути". Человек не может найти себя ни в попытках уподобиться некоему творцу, ни в погружении в удовольствия. В этом отчаянии, связанном с невозможностью найти себя, происходит "умирание "Я". Возможно, сам человек этого не замечает, но тогда он еще ближе к роковой черте.
  
   Кьеркегор решительно полемизирует с Гегелем, которому "привиделось, будто он открыл всеобщую необходимость", с его философской системой, претендующей на всеохватность и всепонимание. Всех системных философов и теологов роднит страх "остаться один на один с черным человеком". Поэтому они и прячутся за наукообразной системой. Отстаивая Единичное, Кьеркегор обращается к Богу, перед лицом которого и раскрывается истинная сущность человека.
  
   Человек не понимает своей сути, боится заглянуть вглубь себя, остаться наедине с "черным человеком" - вот мотивы философии Кьеркегора. Но именно они пронизывают и весь психоанализ, составляют, если можно так сказать, пафос психоаналитических исследований: сделать осознаваемым то, что скрывалось, поднять из глубин подсознания неосознанные страхи и желания и таким образом освободиться из-под их постоянного гнета.
  
   Ф.Ницше (1844-1900), как и Шопенгауэр, считал жизнь "глубокой и жестокой трагедией". Шопенгауэр, в особенности его книга "Мир как воля и представление", оказали на Ницше сильное влияние. Ницше искал способ противостоять слепой иррациональности жизни, ее жестокости. Он воспевал "дионисийский" дух с его буйством инстинктов и чувственных страстей. Разум и сознание, поставленные во главу угла, без учета инстинктов, по мнению Ницше, представляют собой "болезнь".
  
   Христианство, поскольку оно проповедует "вредные" для человечества смирение и сострадание, Ницше объявляет пороком. Инстинкты, связывающие человека с землей, по мнению Ницше, в христианстве совершенно не берутся в расчет, зато превозносятся бескорыстие, покорность и смирение. В результате этой подмены возникают душевные недуги, "душа погружается во мрак". Вслед за Шопенгауэром и Кьеркегором он считал невозможным какую-либо систематизацию в философии с попытками найти "всеобщий характер сущего". В мире царствует хаос, в нем нет смысла.
  
   Ницше восставал против пут ложной морали, убивающей инстинкты. Его принято считать "предтечей" Фрейда, поскольку он говорил о силе инстинктов, об их "вытеснении" господствующей культурой, о жизненной, "творящей воле". Очевидно, что данное понятие весьма близко к "либидо", особенно, конечно, в понимании Юнга (общая жизненная энергия, жизненная воля).
  
   А.Бергсон (1859-1941) был представителем спиритуализма - направления философской мысли, которое, в противовес естественнонаучным доктринам, отстаивало свободу личности, автономию эстетических и моральных ценностей, человеческого сознания и духовности. Творчество Бергсона, выход в свет его основных сочинений почти совпадали по времени с выходом основных трудов Фрейда.
  
   Бергсон говорил о понятии времени, сравнивая его с "жизненным потоком". Лишь благодаря маятнику времени, находящемуся внутри нас и фиксирующему прошлое, человек в состоянии "ощущать ритм настоящего". В этом положении подчеркивается значение прошлого, в том числе, индивидуального прошлого, опыта памяти, ее преемственности. "Сознание хранит следы прошлого", "мы всегда действуем на основе опыта прошлого", говорит Бергсон. Процесс, погружения в глубокие слои памяти, "погружения в себя" чреват неожиданными открытиями. Подобные рассуждения Бергсона, несомненно, весьма близки к взглядам психоанализа. Фрейд стремился, по возможности, более точно описать поведение человека, его актуальное состояние именно на основе прошлого опыта индивида, в зависимости от фиксаций и комплексов раннего детства.
  
   Нельзя не заметить объективного сходства высказываний Бергсона с базисными положениями психоанализа. Когда мозг находится в активном состоянии, пишет Бергсон, в нем обнаруживается лишь незначительная часть содержания психики. В то же время "интимные мысли и чувства" остаются скрытыми, как если бы зритель, видящий актеров на сцене, не понимал того, о чем они говорят. Не о "вытеснении" ли инстинктивных желаний ("интимных мыслей и чувств") в область бессознательного, в огромный резервуар ИД говорит тут Бергсон?
  
   И еще одно понятие. Оно уже упоминалось ранее в этой главе. Это понятие вообще часто встречается в работах экзистенциалистов и спиритуалистов. Речь идет о творческой, жизненной энергии. Бергсон тоже упоминает "жизненный поток", "жизненный порыв, свободный и необратимый". Тут само собой напрашивается сравнение с "либидо".
  
   Труды Э.Гуссерля (1859-1938) создавались в том же историческом промежутке, что и работы З.Фрейда. Э.Гуссерль считается основоположником феноменологии, столь блестяще примененной К. Ясперсом в его "Всеобщей психопатологии" (1913). Феноменология - наука о сущностях. Есть факты (модусы), а есть - сущности. Задача исследователя состоит в том, чтобы открыть сущность факта. Не частные его признаки, а то универсальное, что скрывается за внешним обличьем. К исследованию объекта (факта) следует подходить без предубеждения, "не заинтересованно", не отягощаясь предварительными "банальными" установками.
  
   То "универсальное", что содержится в факте (объекте, событии), раскрывается более всего посредством интуиции. В этом фрагменте феноменологии мы находим очертания так называемого "основного правила" психоанализа, сформулированного Фрейдом: "воздерживаться от всякого сознательного влияния на свою способность восприятия и целиком отдаваться своей подсознательной памяти". "Не следует, - советовал Фрейд, - направлять свое внимание ни на что в отдельности...". Надо "уделять всему одинаковое внимание...".
  
   Пациент должен рассказывать "обо всем, что с ним происходит без всякой критики и отбора". "Как только человек хоть в какой-то степени сознательно сосредотачивает свое внимание, он начинает производить отбор из представленного ему материала... Производя отбор в соответствие со своими ожиданиями, он рискует никогда не узнать ничего помимо того, что он уже знает, а следуя своим склонностям, он наверняка исказит то, что воспримет".
  
   Важный аспект феноменологии Гуссерля состоит в признании так называемой интенциональности сознания. Субъект и объект, формально разделенные между собой, сильно влияют друг на друга. Сознание субъекта привязано к объекту, предмету. Человек, видя объект, начинает думать, вспоминать, принимать решения, желать. Объекты не существуют вне сознания, равно как и сознания не бывает без объектов. Интенциональность сознания присутствует, под другими терминами, и в психоанализе. Например, объект-субъектные отношения в раннем детстве. Ребенок во-многом формируется как продукт самых тесных взаимоотношений с близкими людьми.
  
  
  
   Деньги, виски, Фрейд
  
  
   В подсознании образуется, по выражению Р. Мэя, "магма эмоций". Ее надо как - то остудить, "контейнировать". Человек с взбесившейся магмой переносит ее на аналитика. А тот, если, конечно, хочет помочь, впитывает ее, становясь тем самым контейнером. И все проблемы клиента превращаются в тошноту, аритмию и спазмы у самого аналитика. Терапевт только тогда поможет клиенту, когда полностью примет его проблемы.
  
   Я намеренно не называю аналитика "врачом". Далеко не всегда, чтобы излечить недуг, достаточно врачебного диплома. Человек другой специальности, порой, просто вынужден стать "настоящим психоаналитиком" со всеми вытекающими последствиями. В том числе и принятием на себя чужих проблем со всеми сопутствующими рисками. В таких примерах из жизни видны все перипетии психоаналитической терапии. Они проступают здесь едва ли не более отчетливо, чем в каком-нибудь клиническом разборе. Вот один такой случай.
  
   Некий юрист, адвокат, оказался втянут в воронку жизненных страстей, главной из которых была ревность. Несколько слов о самом этом феномене. Одни ученые утверждают, что любовь несовместима с ревностью. Если человек любит, говорят они, то ни о какой ревности не может быть и речи; любовь одержит над ней победу. Если же ревность все таки выходит на первый план, это сигнал, знак угасания любви. Два этих медведя не уживаются в одной берлоге.
  
   Другая группа исследователей, напротив, полагает, что ревность и любовь как сиамские близнецы обречены на совместное существование. Уничтожать друг друга им никак нельзя. Они могут либо вместе жить, либо вдвоем же и умереть. И тут многое зависит от человека, его жизненной истории, воспитания, наконец, от той ситуации, которая сложилась в данный момент. Порой, мелочь, ничего не означающий пустяк, вызывают приступ роковой ревности, и любовь погибает. А бывает, ради сильной любви человек вынужден мириться даже с явной изменой и предательством. В конечном итоге, все в жизни определяется соотношениями: добра и зла, предопределенности и случайности, осознанности и необходимости, желания и долга, тишины и звука, незыблемости и ритма, любви и ревности.
  
   Итак, упомянутый адвокат, как и многие, был невольно включен в глобальную компьютерную сеть. Оказавшись там глубоким вечером, он написал стихи, вернее несколько строк.
  
   Что толкнуло его к такому шагу? Три причины: разочарование, отчаяние, страх одиночества. Юриста покинула юная особа женского пола, которую он сильно любил. И теперь он не знал, как ему выкрутиться. Вот в этом состоянии он послал грустные стихи.
  
   Последовал и ответ: к нему пришло предложение дружбы от некой Ирины. Так ведь бывает. Ирина словно угадала печальное настроение адвоката. Увидав поэтическую строку, она спросила его:
   - Ты потерпел крах в любви?
   - Трудно ответить до конца честно, - загадочно сообщил он.
   Странное совпадение имен, сразу же подумал юрист. Ведь его утраченную возлюбленную тоже звали Ирина.
  
   Адвокат читал книги по психоанализу. Задавшись целью изучить этот предмет, он многого достиг. И даже консультировал коллег, помогая разбирать сложные поступки людей. За это они часто называли его "аналитиком". Правда, самому "аналитику" не повезло. Он носил в себе грустную тайну - о девушке, которую любил. Ему необходимо было кому-то признаться во всем. Стихи про "слезы" и "горе" он повторял в последние дни как молитву. Они хоть как-то помогали справиться с острой болью утраты.
  
   А любил он свою девушку на грани самой жизни. Их познакомили общие друзья, кажется, в театральном буфете. Ирина призналась, что ее беспокоят трудности при глотании пищи. Она боится завтраков, обедов и ужинов. И ей не помогают никакие, даже самые современные лекарства. Они ушли со второго акта и долго ходили по арбатским переулкам. Нити дождя блестели в мутноватом свете уютных комнат и фонарей. Любовь настигла их как умалишенный с ножом в темном городе. Собственно, это была не любовь, а томленье тел, и, может быть, душ.
  
   Они вскоре опять увиделись. Девушка пригласила юриста к себе домой. Она как-то истерически, неестественно хохотала. Он читал стихи. В кухне старой планировки было довольно тесно. Ей захотелось ледяного шампанского и ананасов. Аналитик, рискуя простудиться, сбегал в магазин. Они выпили. Она взяла его руки. Он обнял ее, и они пустились.
  
   Она открыла ему всю свою душу, все метания мысли. Время их любви пролетело как один миг, как крик. А через год девушка внезапно исчезла. Перестала звонить. Никакого чуда не случилось. "Почему меня зовут "аналитиком", - спрашивал он самого себя, - если я не могу объяснить, почему она ушла"? И тогда, в безрассудстве внезапного одиночества обманутый любовник выложил стихотворные строчки. И прекрасная незнакомка послала ему ответ.
   - Я тоже пережила нечто похожее, - написала Ирина. - Мы расстались.
   - Да, это интересное совпадение.
  
   Письмо от Эдгарли пришло ночью. Юрист - аналитик отчего-то сильно обрадовался. И одновременно испытал тревогу. Странно, пугающе странно, что незнакомка обращается к нему так просто: "знаешь". Будто они близкие приятели. К тому же, имя ее совпадает с именем девушки, которую оно любил! Есть такая теория "синхронии" К.Юнга о совпадении событий, лиц, имен, дат... Я даже думаю, что Тарковский читал Юнга. Если посмотреть его фильмы, с неожиданными совпадениями лиц и событий, это становится очевидным. Хотя в дневниках режиссера о Юнге нет ни слова. Но это особая тема.
  
   Если кто-то испытал в жизни сильную страсть, знает, что лицо возлюбленной помнится во всех дольках, но к детальной памяти примешивается еще и общее настроение, аура. Адвокат снова вспомнил дни своей любви: прогулки в сквере, дорогие сигареты, свобода затемненной комнаты, ночь, свет глаз, мокрые бульвары... Лицо незнакомки на фотографии очень похоже... Несомненно - это его девушка.
  
   Днем юрист сказал обо всем своему приятелю - буддисту. Ему необходимо было с кем-то поделиться, и его друг Леня оказался самым близким. Они встретились в "кофе-хаус". Адвокат рассказал ему про свое необычное знакомство. И про странное ощущение того, что лицо собеседницы в Сети, - несомненно, лицо его бывшей возлюбленной. Леня, улыбаясь, сказал:
   - Ты "аналитик", вот и думай.
   - Да, я умею анализировать, и меня почему-то все зовут аналитиком. Но здесь нужен не анализ, нет.
   - Тогда что же?
   - Тут что-то...
   - С совестью? - предположил Леня.
   - Ты шутишь?
   - Нисколько.
   - При чем тут совесть?
   - Ты сам говоришь, что лицо собеседницы напоминает тебе...
   - Да. И лицо, и имя. Понимаешь, мы познакомились виртуально, всего несколько дней назад. Но я абсолютно уверен, что это моя Ирина. Та юная девушка, которой больше нет.
   - Какое совпадение! Прости, у меня сейчас клиенты.
  
   Обед заканчивался. Леня торопился в офис. Он вел там прием людей, которым требовалась помощь в трудных ситуациях. Он называл себя тренером, наставником дзэн. И был весьма успешен. Во всяком случае, клиенты отзывались о нем хорошо.
  
   Ночью юрист с особым трепетом вошел в пространство Сети. Ирина тоже появилась там. Она спросила:
   - Ты мне поможешь избавиться от грусти?
   Она ждала помощи. Он понял это. И начал говорить какую-то чушь, первое, что пришло в голову. "Аналитик" торопился, желая зацепить ее, показать, что может быть ей полезен.
   - Грусть - это только чувство, такое же, как все другие, как, например, радость.
   Его лепет, видимо, достиг цели. Она послала ему, в смятении, незаконченный вопрос:
   - Ты хочешь сказать...
   - Я хочу сказать, что они как брат и сестра - радость и грусть. Между ними нет противоречия. И пораженье от победы ты сам не должен отличать.
   - Ты, наверное, сможешь меня понять, - писала Ирина, - ведь и ты тоже знаешь горечь расставания!
   Аналитик испытал восторг: опять на "ты", как с близким другом!
  
   Первое правило психоанализа, сформулированное Фрейдом, заставляет дать клиенту полную свободу выражения всех своих мыслей. Они могут сначала показаться глупыми, даже капризными или вовсе непонятными... Но это неважно! Главное, чтобы клиент произносил то, что выплывает у него из подсознания. Всплывает помимо воли, абсолютно свободно.
   Она спросила:
   - У тебя есть машина?
   Он ответил:
   - Нет.
   - Пожалуйста, отвези меня куда-нибудь.
   - Старую я продал, а новую пока еще не купил.
   - Куда-нибудь подальше.
   - Хорошо.
  
   После этого Ирина замолчала. Она больше ничего не сказала ни в эту ночь, ни в другие ночи. Неужели, опять! Неужели и в этом совпадение?! И вот - новая потеря! Почему она перестала общаться? Закон парных случаев? Ему хотелось разобраться в этом деле.
  
   Вскоре была поставлена окончательная точка: Ирина отказалась от дружбы с аналитиком.
   Зачем было затевать это знакомство? Чтобы внезапно оборвать его? Ерунда какая-то.
  
   - Нет, не ерунда! - воскликнул приятель - буддист.
   Они встретились на следующий день в кабинете Лени. Буддист сделал глоток чая. Он выкроил в своем графике время для беседы с отчаявшимся юристом. Они всегда помогали друг другу, и этот случай не стал исключением.
   - Ты как-то сказал, мне, не правда ли, что девушка, которую ты любил, едва достигла совершеннолетия.
   - Да, - подтвердил юрист, - при нашем знакомстве ей было только семнадцать.
   - И у вас были...
   - Да. Мне казалось, что она была со мной счастлива.
   - На чем основана такая уверенность? - спросил Леня.
   Юрист хлебнул чайку и зажевал каким-то сладким снадобьем.
   - Тут вот какая история, - трепетно заговорил он. - Девушка до нашего знакомства страдала неврозом. Не могла глотать пищу. Была на грани истощения, а после знакомства со мной невроз этот прошел.
   Нечто примитивное, ты хочешь сказать? Это если не знать законов и тайн подсознания.
   - То есть, пресловутого Фрейда? - произнес Леня, не обнаруживая никакого особого пиетета к великому психоаналитику.
   - И Фрейда, и Юнга и многих, многих других.
   Буддист сказал в раздумье, едва скрываемом иронической усмешкой:
   - Значит, после того, как девушка переспала с тобой, у нее исчезли симптомы невроза, так что ли?
   - Мне всегда казалось, что она должна быть благодарна. Разве может человек быть свободен в жизни, если он не свободен в любви?
  
   Леню очень тронуло отчаянное стремление адвоката понять свою любовь. Он заинтересованно посмотрел на него. А тот изложил дальше всю концепцию:
   - Я сразу разгадал причину невроза семнадцатилетней девушки: она боялась половых отношений, в которые должна была вступить по неизбежности созревания. Ей этого не хотелось. Хотелось остаться маленькой девочкой, уйти от пугающего нового мира, буйства новой весны, ранее ей неведомой. Это был невроз страха. То, что называется анорексией. Она стремилась укрыться от пробуждающейся жизни. Заснуть в истощении. Поэтому организм не принимал пищи, глотание было затруднено. Я помог ей преодолеть этот страх. Начав жить со мной половой жизнью, она избавилась от страха интимных контактов. Ее организм больше не сопротивлялся притоку новых гормонов, дающих жизненную энергию. Трудности при глотании пищи прошли. Теперь она хотела, жить, чувствовать, любить. Но после этого она поступила со мной нехорошо. Она скоро забыла того, кто ее вылечил. Мы встречались почти год, и она внезапно бросила меня.
   - И она не объяснила почему?
   - Нет.
   - А ты не пробовал ее остановить?
   - Конечно, да. Но она передала свой телефон другому человеку. Я позвонил ей, как обычно и услышал в трубке чей-то нагловатый голос. По-моему, это подло.
  
   Леня поднялся и подошел к стеллажам своих книг. Вглядывался в корешки, затем повернулся, посмотрел на адвоката, очень пристально, и сказал:
   - Кажется, ты прав: твой новый друг в интернете, - это и есть твоя девушка. Мне кажется, посылая тебе сообщения, она хотела возобновить отношения с тобой. Но она вдруг испугалась.
   - Чего же? Тут какая-то тайная причина.
   - Верно, и я ее разгадал.
  
   Леня вернулся в свое кресло. Догадка озарила лицо буддиста, сделав его несколько напыщенным. Впрочем, он имел полное право на это.
   - У нее есть муж, - произнес Леня.
   Аналитик сказал после нескольких секунд недоумения:
   - А вот об этом я как-то не подумал. Мало времени прошло...
   Буддист молчал, словно давая юристу возможность самому довести эту разгадку до конца.
   Юрист сказал:
   - И муж узнал о ее переписке со мной?
   - Очевидно! Ведь при нем огромный штат охраны.
   - Откуда эти подробности? - спросил адвокат. - Ты говоришь так, будто знаешь его.
   - Покажи мне ее фотографию.
   Юрист вывел ее на экран.
   - Вот оно что...
   - Ты ее видел?
   - Она выбрала его миллиарды.
   - Ты знаешь ее мужа?
   - Видел на одном приеме. Ты бы все равно ничего не смог сделать. Против денег...
   - Черт, если бы я знал, что она предпочла деньги, мне было бы легче расстаться с ней. Боже, как я был глуп!
   - Ты?
   - Конечно! Ведь я думал, что она просто разлюбила меня. Так ведь бывает.
   - Никогда. Всему есть причина.
   - Я понятия не имел, что в основе ее поступка лежат деньги.
   - Деньги, - подтвердил Леня. - И большие.
   - Как волка ни корми, он смотрит в лес... Значит, миллиардер запретил жене общаться со мной?
   - Да.
   Юрист удивился:
   - Но неужели он... Неужели он ревнует?
   - В данной ситуации это естественно, - произнес буддист.
   - С его-то миллиардами?!
   - Он контролирует каждый ее шаг. Такова участь их жен. Богатство не дается легко. Она выбрала деньги, но она не предполагала, что потеряет свободу.
  
   Через несколько лет, зимой, на прием к буддисту пришла женщина, жена крупного бизнесмена. Ее мучил невроз. Она сильно похудела. Ее привезли к офису Лени в роскошном "Бьюике". Она рассказала буддисту о своем неврозе. У нее был страх еды, сопровождавшийся затруднением глотания. Она даже боялась по утрам заходить на кухню. Вплоть до того, что с криком выскакивала оттуда. Муж, миллиардер, накачивал жену виски и в невменяемом состоянии кормил ее.
  
   Леня вызвал своего друга юриста и попросил помощи как у специалиста - аналитика. Юрист сказал ему, что надо искать причину в прошлом. Возможно, эта женщина испытала в раннем детстве испуг. Вполне вероятно, что родители воспитывали ее в строгости и ревностно следили за приемом пищи. Заставляли съедать приготовленные для нее продукты. Делали это с нажимом, в приказном порядке. С тех, далеких времен у женщины живет страх приема пищи.
  
   На следующий сеанс женщину опять привез ее муж. Он был стандартен в духе отечественного миллиардера: крепок, толст, коротко стрижен, лицо его лоснилось и представляло пугающую, зловещую тупую маску. Он согласился оставить свою жену наедине с Леней. Буддист потратил все время сеанса на перелопачивание руды памяти. Он выспрашивал у женщины про ее детство, родителей, воспитание. Всю информацию Леня передал юристу:
   - Твоя версия не подтвердилась. Никакой особой строгости в детстве не было. Никто не заставлял ее съедать всю еду, никто не наказывал ее за плохой аппетит.
   - И все равно она боится заходить в кухню, - сказал адвокат. - Это странно. У нее должны быть особые основания, чтобы бояться кухни. Если строгое воспитание здесь ни при чем, значит, должна быть иная причина.
  
   Миллиардер вспомнил, что его жена в семнадцать лет влюбилась.
   - Но я сказал ей: с этой любовью надо кончать. Ее любовник был нищим, - уточнил миллиардер, - претенциозным нищим. Я предложил ей выйти замуж за меня.
   - А где вы с ней познакомились?
   - В одном спортивном баре. Туда приходят девушки, желающие сделать хорошую карьеру.
   - И она послушалась вашего совета?
   - Послушалась. Бросила того парня. Отдала мне свой мобильник.
   - Это жестоко. Ведь он наверняка звонил ей.
   - Послушайте, как вы можете лечить людей, не зная жизни? Ее жестоких законов. Впрочем, вы не логистик.
   Леня ответил с излишней самоуверенностью:
   - Вы можете отказаться от моих услуг. Деньги я вам верну. Разумеется за вычетом определенной суммы. Ну, за беспокойство, что ли...
   Миллиардер сказал с угрозой:
   - Ну, вот что! Вы делаете так, чтобы моя жена могла принимать пищу, спокойно обедать, ужинать.
  
   Миллиардер покинул офис. Роскошный "Бьюик" мгновенно и мягко упорхнул со двора.
   Дело приняло серьезный оборот. Леня обо всем сообщил юристу - аналитику. Хотя Леня и старался поддерживать ровное состояние духа, все же тревога оказывала на него заметное воздействие.
   - Знаешь, - сказал он, - я поначалу испугался и совсем упустил из виду одну важную деталь.
   - Я догадываюсь, какую, - произнес адвокат.
   - Ну, конечно же, этот телефон, о котором вспомнил миллиардер! Ты говорил, что звонил своей нимфетке, и натыкался на грубый мужской голос.
   - Это был голос миллиардера? - предположил адвокат.
   - Толстяк не сообщил мне своей фамилии. Только имя жены...
   - Ирина?
   - Да.
   - Сколько лет твоей пациентке?
   - Немного за двадцать, - сообщил буддист.
   - Можно я открою свою почту?
   - Разумеется. Компьютер в твоем распоряжении.
   Юрист вошел в свою Сеть.
   - Смотри. - Юрист, подведя стрелку к фотографии Ирины.
   - Никаких сомнений, - подтвердил Леня. - Это моя пациентка.
   - Моя бывшая любовь.
   - Она изменилась.
   - Действительно, - согласился буддист.
   - Как это объяснить?
   - Думаю, дело в фотоаппарате. Он иногда фиксирует то, что мы не замечаем.
   - Что же он зафиксировал в данном случае?
   - Она много страдала, - отметил буддист. - Это отразилось в ее фотографическом образе, наложило свой отпечаток... Она постарела, потеряв себя. Заглушив в себе первую любовь, естественность чувства. От этого она и выглядит старше на фотографии. Фотоаппарат зафиксировал это мощным и бесстрастным объективом. То, что не замечали другие, безжалостно отразилось на снимке.
  
   Они поехали ужинать в трактир на Петровке.
   Адвокат произнес:
   - Хорошо, что мы имеем?
   - Очень мало. Страх кухни, никаких детских травм и никакого насилия. И уж, конечно, никакого Фрейда.
   - Очень жаль.
   - Да, он бы нам сейчас пригодился, - сказал Леня.
   - Но, неужели, буддизм тут бессилен? Помнится, ты говорил мне, что для буддиста не существует положительных и отрицательных свойств. Иными словами, нет низкого, аморального... Все, что делает человек, одинаково морально.
   - Меня могут убить.
  
   Приятели вышли на воздух. Поздняя улица была вычищена свежим ночным ветерком. Не хотелось думать о миллиардере и угрозе убийства - Будешь ли ты со мной откровенен? - спросил Леня.
   - Конечно, буду, - ответил адвокат со всей искренностью, на которую только способен.
   - Если моя пациентка, действительно, была твоей любовницей, ты должен что-то знать о ней. Что-то такое, что могло бы мне помочь.
   Юрист ответил сразу, будто эта мысль давно мучила его и требовала выхода.
   - Я сейчас кое-что скажу тебе... Вот тебе вся правда. Мы как-то остались с ней, с Ириной, на кухне. Я принес ананасы. Мы выпили шампанского. Она попросила совершить с ней половой акт. Прямо там, на кухне.
   - И ты решился?
   - Я сделал это. Сейчас я думаю, что она не зря попросила. Это было
   каким-то образом связано с глотанием. Я говорил, у нее были проблемы
   глотания пищи. Вероятно, для нашей близости она подсознательно
   выбрала именно кухню.
   - Ты полагаешь? - Буддист посмотрел на приятеля с надеждой.
   - Да. Вот тебе и зацепка! Частица того знания, которое должно тебе
   помочь.
   Они подъехали к метро. Леня вышел из машины и проводил юриста к
   вестибюлю. Он продолжал еще находиться в легком сомнамбулическом
   состоянии глубокого раздумья.
   - Вчера я читал Фрейда, - произнес он.
   - Да, неужели?
   - Понимаешь, желание сексуальной близости страшит человека,
   поскольку он считает это грехом. И чтобы уйти от греха, он борется с
   вожделением.
   Леня посмотрел в глаза юриста. Он искал поддержки своей
   психоаналитической гипотезы.
   - Продолжай, - сказал адвокат.
   - Вот мой доморощенный анализ. Твоя Ирина жаждет повторить
   наслаждение, вернуться в тот счастливый миг. Видимо, тогда, на кухне,
   ей было хорошо. Это ее сильно освежило. Ей было очень хорошо с
   тобой, это надо признать. Она стремиться теперь пережить все заново.
   Но она также понимает, что этого нельзя делать, поскольку она
   замужем. Страх распространился на все, что связано с кухней.
   Поскольку секс ассоциирован в ее сознании именно с этой частью дома,
   она боится всего - завтраков, обедов и ужинов. Боится вообще туда
   заходить.
  
   Озвучив свою догадку, Леня посмотрел на юриста торжественным и
   вместе тревожным взглядом.
   - Позволь, я сформулирую свой вывод. Итак, Ирина, выйдя
   замуж за миллиардера, оказалась в ловушке. За ней следят охранники,
   каждый ее шаг под контролем. У нее украли свободу. И она вспомнила
   о тебе. Нашла тебя в интернете. Я уверен, она хотела возобновить
   знакомство с тобой. Ирину влекло к тебе, как к источнику ее свободы. И
   в то же время она тебя боялась. Ведь она была замужем. Но каждый раз,
   заходя на кухню, она вспоминала ту близость с тобой. Она рвалась
   опять к тебе и одновременно боролась с этим чувством. Чтобы забыть
   тебя, Ирина стала избегать кухни и еды. Что, в конечном счете, и
   привело к истощению.
   Буддист восторженно продолжал:
   - Мой главный вывод: надо ее освободить. Освободить от желания. А
   какой способ освобождения самый лучший? Конечно, дать ей то, что
   она хочет.
   - То есть, если я тебя правильно понял, удовлетворить ее желание
   любви?
   - Верно. И я знаю только одного человека, способного на такое...
   Юрист сразу догадался, кого он имеет в виду.
   - О, нет!
   - Ты правильно меня понял. Ты сам должен сделать это!
   - Ни за что на свете!
  
   Буддист разгадал механизм болезни своей пациентки, и видел только
   один способ ее лечения. Он продолжал настаивать:
   - Но ведь никто, кроме тебя, никогда не доставлял ей столько
   сексуальной радости!
   - Это невозможно, - повторил аналитик. - Нельзя дважды войти в одну и
   ту же... кухню.
   - Нет! Это возможно. Нет ни прошедшего, ни настоящего, ни верха, ни
   низа...
   - Да, в дзэн все едино. Но как быть с ревнивым миллиардером.
   - Приказывать я, конечно, не могу...
  
   Леня вызвал миллиардера на беседу. Он решил идти, что называется, ва-банк.
   Толстяк приехал в офис Лени и вывалил на стол упаковки лекарств.
   - Что это? - спросил буддист.
   - Вот! - закричал Эдгарли. - Все это я давал ей. Вот, антидепрессант,
   самый лучший, самый дорогой. Коробка - восемь тысяч. А вот это
   транквилизатор, прямо из лаборатории.
   Миллиардер был уверен в силе препаратов. Между тем, уже давно
   известно, что их вклад в лечение в самом лучшем случае не превышает
   пятидесяти процентов. Дальше искусство медикаментов заканчивается и
   начинается неизвестная зона. Почва и судьба, так сказать.
   - Поймите, - увещевал Леня, - вы не там ищите.
   - Да, теперь я это понимаю, - согласился толстяк. - Виски для нее -
   самый лучший антидепрессант.
   - Нет, - произнес буддист устало и раздраженно, - снова неправда.
   Лекарства и алкоголь - две дороги к одному обрыву. Виски только
   приближает крах. Это недостойно цивилизованных людей.
   - Но только под виски она успокаивается!
   - Дорогой мой, ведь это же легче всего! Отключить сознание...
   - Неужели придумали, наконец, способ, как ей помочь? Ну, говорите.
   - Для этого вы должны ночью уйти в другую комнату.
   - Не понял, - удивился миллиардер, - куда уйти?
   - Скажем, сегодня ночью, - пояснил Леня, - вы, как обычно, проводите
   жену в спальню, а сами уйдете. И вот когда вы уйдете, к ней зайдет
   другой человек. Но перед сном налейте ей немного виски и дайте
   выпить транквилизатор. - Буддист уточнил: - В последний раз.
   - Вы с ума сошли? - свирепо произнес миллиардер.
   - Я хочу вам помочь, - улыбнулся Леня; его сердце молотком стучало в
   груди от страха, но голова была ясная и холодная. - Для этого я
   предлагаю единственно возможный способ, а вы петушитесь.
   Буддист сгреб коробки из-под лекарств в кучу и придвинул ее к
   миллиардеру.
   - Вот все эти снадобья... Они не помогают. Неужели вы не видите!
   Леня сказал, строго, так, что на лице его не осталось ни тени сомнения:
   - Я покажу вам человека, которого ваша охрана должна пропустить
   ночью к вам в спальню. Вы поняли меня? Вот его фотография.
   Но предварительно вы дадите жене виски с транквилизатором и
   уйдете в другую комнату.
   Богач покинул офис, взяв с собой фотогракфию.
  
   Вечером юрист встретился с Леней в ресторане.
   - Ты уже показывал ревнивому богачу мою фотографию?
   - Да, я сказал ему, чтобы он оставил тебя в спальне наедине с Ириной.
   Ты зайдешь туда и достигнешь с ней близости.
   - Интимной?
   - Не морочь мне голову, - строго сказал буддист. - Она будет спать.
   - Ты в этом уверен?
   - Виски с транквилизатором свое дело знают. Во сне она совершит то,
   чего так боится в реальности. После этого ей станет легче.
   - Это тебе сказал Фрейд? - усмехнулся аналитик.
   - Да, сегодня за обедом. То, чего она так боялась, свершиться во сне.
   После этого бояться будет уже нечего.
   - И дорога на кухню будет свободной!
   Вот так юрист подошел к развилке своей судьбы. Он поверил буддисту
   и согласился на предложенный им вариант лечения.
  
   Поздно вечером адвокат подъехал к особняку миллиардера. Его
   встретили и проводили в спальню. Перед дверью он снял ботинки,
   чтобы не разбудить ее. "Спит или не спит", - подумал юрист. Точнее,
   находится ли Ирина в необходимом трансовом состоянии?
  
   ...Волноваться нельзя, иначе задрожат руки. А они должны быть
   теплыми. Он посмотрел на нее вблизи. Она дышала чуть слышно. Перед
   ним пронеслись, как в кинофильме памяти, все их прошлые объятия.
   Когда им казалось, что все еще впереди, что еще все возможно!
  
   ...Выйдя на улицу, адвокат совсем не волновался. У дверцы машины к
   нему подошли два человека и нацепили "браслеты". Это были не
   охранники миллиардера, а полицейские. В фургоне адвокат задремал.
  
   Дело в том, что час назад миллиардер был отравлен. Это
   произошло на званом ужине. Прогноз очень плохой. Слишком много
   радиоактивного вещества попало в его организм. Радиоактивность
   покрыла весь ресторан, где это случилось. Шансов у миллиардера
   никаких. Арестовывали всех, кто, так или иначе, соприкасался с
   бедолагой.
  
   Аналитика допросили. Он сознался, что был любовником его
   Жены убитого. Следователь сказал, что миниатюрные видеокамеры в
   спальне Эдгарли, фиксировали все движения страсти.
   - В вашей машине мы обнаружили устройство, готовое взорваться.
   - Надеюсь, оно обезврежено? - спросил адвокат.
   Его отпустили.
  
   Ночью пришло электронное сообщение от Ирины:
   - Думаешь, я спала? Но я все помню, я была не пьяная.
   Аналитик не ответил. И она больше не посылала писем. Менее всего
   ему хотелось опять привязаться к ней и вновь испытать боль
   предательства.
  
   Следующий день был как-то особенно приятен. Неяркое, в меру теплое
   солнце, легкий ветерок, будто морской бриз. Леня "поставил" виски.
   Это был его долг: миновала угроза жизни.
   Приятели узнали, что Ирина сегодня утром зашла на кухню и
   приготовила кофе. Сама! Она поправилась. Их действия оказались
   верными.
   "Целители" выпили.
   - Ну, что же, - сказал буддист, - я позволю себе подвести некий итог
   всей этой истории.
   - Пожалуй, - согласился адвокат. - Мне, признаться, хотелось бы
   увидеть весь сценарий.
   - Ну, тогда...
   И Леня суммировал все факты.
  
   - Подросток Ирина страдала неврозом. Она была очень
   впечатлительной, да и возраст предполагал наличие страхов, излишнего
   смущения перед жизнью, ее соблазнами. Она боялась еды, так как еда
   приносит энергию для жизни, а, значит, и для секса. А секса она не
   хотела. Ей было уютно в своем детском, привычном мирке. Не хотелось
   становиться взрослой, переживать счастье и муки влюбленности, а
   вместе с ней и половой жизни. Принимать пищу означало для нее делать
   шаг к сексу. В пище содержаться источники половых гормонов. Ирина
   старалась мало есть или не есть вовсе. Встретив тебя, Ирина
   почувствовала, что сможет преодолеть рубеж страха и боязни греха.
   Почему ты? Трудно сказать. Может, запах, тембр голоса, чтение стихов,
   хождение кругами в переулках? Все сошлось. Огоньки машин в
   темноте, порыв ветра... Все это какие-то неуловимые вещи. Как знаки
   бога. Словом, она открылось тебе и таинство свершилось. Рубеж
   преодолен, бояться уже нечего. Это случилось на кухне, там, где раньше
   проявлялся невроз, где ей было трубно глотать. И вот, наконец, страх
   исчез, невроза как не бывало. Ну, а потом... Богатый жених.
   Миллиардер! Девушка узнала себе цену, и цена оказалась высокой.
   Никто не может устоять перед большими деньгами. Старо как мир.
   Но в замужестве Ирины не было той гармонии между деньгами и
   любовью, на которую она рассчитывала. Муж толст, неповоротлив,
   Стихов он не знает. А ее либидо требовало выхода. В отчаянии она
   вспомнила о тебе. Поначалу она не знала, как тебя найти, не уронив
   при этом своей чести. И тут вы встретились в Сети. Все было хорошо, и
   дело шло к желанной развязке. Но ее муж узнал о переписке жены с
   тобой и устроил скандал. Она испугалась.
  
   - Ее охватил невроз, - продолжал Леня. - Она страшилась своего
   желания любви, кульминация которой для нее связана с кухней.
   Приятные воспоминания о половой близости были связаны с этой
   Частью квартиры. Она отталкивала от себя все мысли о сексе. Это
   автоматически распространялось на кухню. На все, что с ней
   связано. Она боялась принимать пищу, готовить. Невроз к ней вернулся.
   Вот в этом состоянии Ирина попадает ко мне. Ну, а дальше... Главное,
   все кончилось хорошо.
   - Миллиардер теперь при смерти. Он отдал все распоряжения и уехал
   на званый ужин, где его отравили.
   - Парадоксально, - замети Леня, - но миллиардер сделал для своей жены
   полезное дело. Последнее дело своей жизни. Вероятно, он ее сильно
   любил. И ради ее спасения переступил через ревность.
   Леня заключил, не скрывая пафоса:
   - Он был бездушным, жестоким собственником. И вдруг... Он пошел на
   все, чтобы избавить жену от страданий невроза. Вот так, ради любви,
   человек переживает самые страшные муки ревности. Красиво, не правда
   ли!
  
   Адвокат умолчал про взрывное устройство. Конечно, миллиардер
   многим жертвовал ради молодой жены. В вечном противостоянии
   любви и ревности, многое определяет сам человек. Другое дело, что
   миллиардер решил убрать адвоката, после того, как тот сделает свое
   дело. Он перенес злую эмоцию ревности на "целителя". Но вмешалась
   судьба.
  
   Терапия неврозов, порой, упирается в непреодолимую преграду, когда
   никакие иные способы лечения, помимо удовлетворения страсти,
   неэффективны.
   Ирина пришла к Лене и отдала ему конверт с последней частью
   гонорара. Часть оказалась почти огромной.
   - Вам не жалко? - спросил буддист. - Похороны, наверное, стоят
   дорого.
   - На эти деньги он обещал купить мне браслет.
   - Ему тоже было по-своему трудно...
   - Думаю, он уже простил меня.
  
   Существует ли в подобных случаях иная, кроме Фрейда, истина, иной
   путь лечения? Фармакология идет вперед. Появляются новые лекарства.
   У буддиста не было времени проверить это. Но, скорее всего, не
   было здесь и другого пути.
  
  
   Родители должны знать
  
   Академик Н. Бехтерева полагает, что душа присутствует "во всем организме и где-то рядом с ним". Этой "субстанции" не нужно место. Она "пронизывает весь организм, ей не мешают ни стены, ни двери, ни потолки". Такими же характеристиками обладает и "психическая энергия", о которой говорили самые известные психоаналитики - Фрейд, Юнг. Речь идет об особом виде энергии, существующей по своим законам. Вмешательство в процессы ее жизнедеятельности должно быть очень осторожным.
  
   Существуют особые способы, уровни передачи информации. Передачи мгновенной, невидимой и без всяких преград. И не только через расстояние, но и через время. Эти процессы связаны с субстанцией души, "психической энергией". Б. Пастернак сказал про "воздушные пути", которые служат проводниками информации. В жизни мы постоянно ощущаем подобные процессы.
  
   В практике таких случаев множество. Мать в период беременности переживала чувство собственной никчемности, ненужности. Когда ее дочь выросла, и ей исполнилось 19 лет, у нее тоже появились идеи о никчемности жизни. Причем, она не знала, что такие же переживания были у матери. Мысль, минуя время, передалась от матери к дочери.
   Не только примеры жизненного поведения, но и чистота мыслей важны для воспитания детей.
  
   Другой пример: беременность у матери протекала на фоне стрессов, скандалов с мужем. Никакой патологии в период беременности не было, роды прошли без всяких осложнений. Травм головы, других внешних вредностей у ребенка тоже не зафиксировано. Однако у него появились расстройства в виде носовых кровотечений, расторможенности, возбудимости. Ребенка не ударили по голове, он не упал, не переболел тяжелой мозговой инфекцией. Он находился в утробе, в то время как мать скандалила с мужем. Но психическая энергия, нечто, казалось, эфемерное, нематериальное, оказала свое воздействие. Вредоносная психическая информация передалась ребенку и определила его патологию. Мысль беременной матери трансформировалась в кровотечения у ребенка. Сугубо идеальное перешло в материю.
  
   Психическая энергия живет движением, циркуляцией. Необходимая динамика либидо у ребенка может блокироваться "жестким" воспитанием. Либидо стремиться наружу, ищет объекты для любви. Суровое воспитание может тормозить этот процесс. Это не так безобидно, как кажется. Психическая энергия, лишенная естественной динамики, "задержанная" энергия, скапливается в организме и вызывает саморазрушение, может привести к суициду, страхам, неврозу, агрессии.
  
   Воздействие родителей на ребенка начинается очень рано. Оно очевидно уже с периода беременности и продолжается в детском и подростковом периоде. На этих этапах родителям нужно правильно себя вести. Надо учитывать инстинктивную сферу психической деятельности. "Инстинкты - это наше, человеческое...", писал физиолог Ухтомский. К ним надо относиться бережно. Нельзя их заглушать. Неслучайно придуманы ритуалы ухаживания за младенцем, включая кормление, навыки туалета. Важно кормить грудью, не допускать грубого вмешательства в физиологические действия. Либидо младенца ищет место любви, то, где можно укрыться, получить удовлетворение.
  
   Каждый родитель должен воспитывать у себя интуитивное понимание своего ребенка; надо улавливать его потребности, не прерывать их. Тогда инстинкты гармонично впишутся в жизнь человека. Не станут обузой, источником неврозов. Л. Толстой говорил, что ребенок - самое мудрое существо на свете. То хорошее и правильное, что было в младенчестве, у взрослого изменено, подавлено социальными правилами и привычками. Есть известная фреска Рублева "Страшный суд". На ней, если приглядеться, карающий лик не страшен. Художник понимает, что люди не виноваты в своих инстинктах и обусловленных ими "грехах". "Нестрашный страшный суд". Карающий меч Супер-Эго должен обозначать проблему, но не уничтожать личность. Человеку надо говорить о пороках, но не казнить его за эти слабости. Заметив факты мастурбации, нельзя стыдить, унижать. Надо подойти к этой проблеме мягче, с сочувствием. Дать информацию в спокойном, уважительном тоне.
  
   Ребенок должен ощущать пусть неотвратимую, но добрую власть над собой. Если он грызет ногти, не надо мазать ему руки пахучей жидкостью, привязывать их к кровати. Разъясните проблему, отвлеките на чтение, игры, сказки и т. д. Не заставляйте после полуночи переделывать уроки. Старайтесь наладить отношения в семье, поскольку семейные конфликты являются причиной многих неврозов. Не допускайте длительных разлук с ребенком: они могут вызвать его испуг и как следствие - невроз. В то же время любовь не должна быть слепой. Во многих случаях проблемы детей отражают состояние родительских отношений, а именно, треугольника: мать-отец-ребенок. Как часто, увы, напряженная атмосфера в семье является главной причиной ночных страхов, возбудимости детей.
  
   Не следует препятствовать любви ребенка к другому члену семьи. Не стоит думать, что развод никак не скажется на ребенке. У него останется травма, которая при взрослении может активироваться. И начнется долгое, порой, безуспешное лечение наркомании и алкоголизма, тиков, страхов и проч.
  
   Не обольщайтесь собственной властью над ребенком. Он не в состоянии дать отпор притеснению его желаний, но его ответная реакция может "выстрелить" позже. Власть над ребенком иллюзорна. Когда он вырастет, он может мучить и издеваться. Искажения в его характере могут привести к вспыльчивости, бездушию. Многие болезни имеют корни в детстве, лишенном бескорыстной любви.
  
   Ничего не бывает быстро и сразу, нет идеального процесса взросления. Ребенок использует родителей как объекты манипуляции, на которых он развивает свои психические мускулы. Он капризничает, требует много внимания. Родителям надо переждать его "выходки". Ненависть часто бывает диалектическим проявлением любви. Эти парадоксы формируются на ранних стадиях психического созревания. Ребенок может кричать, обзывать, уходить из дома, что является обратной стороной любви. Злоба может маскировать любовь. Подумайте, где вы не доработали, недодали своего внимания. Если отвечать нетерпимостью, будет только хуже: ребенок увидит, что любимый объект жесток к нему, не любит его. От этого он сам станет более жестоким. Если же отвечать ему любовью, жестокость пройдет быстрее. Надо иметь терпение.
  
   Поступки могут быть неадекватны, быстры, немотивированны. Ребенок часто не властен над чувствами и не успевает их осознать. Если мгновенно реагировать на "капризы" ребенка, можно легко его оскорбить. Лучше подождать, пока он сам изменит к вам отношение. В сложной ситуации будет правильно подставить, так сказать, "другую щеку". Ибо если начать бороться, действовать по принципу "око за око", маленькое существо никогда не раскается. Родители допускают ошибку, стремясь подавить раздражительность детей.
  
   Когда ребенок ведет себя невежливо, хочется непременно доказать ему, что он ошибается и не имеет права "перечить", идти против мнения родителей. Это неправильно, поскольку ребенок видит жизнь по-своему. Попытайтесь понять его ценности и мир, разумно сочетая строгость и доброту. Полезно знать, что процесс личностного созревания может затянуться. Нужно время, иногда до 20-25 лет, чтобы достигнуть широты понимания всех ситуаций и правильного реагирования. Думать, что агрессивный подросток в одночасье поумнеет и примет необходимые правила поведения, недальновидно. От родителей требуется умение ждать.
  
   Нужно чувствовать возможности своего ребенка. В том числе, и его способность к обучению. Если ребенок плохо учится, надо найти причину этого. Может, сменить класс, школу, учителя? Возможно, перевести в класс коррекции. Лучше сделать это, чем слепо защищать его неуспеваемость. Но бывает, что задержка интеллекта диагностирована ошибочно, ребенок может, при правильно построенных занятиях, воспринять программу специализированного класса. В этих случаях родители часто оказываются умнее психиатров. Они находят способы обучения, которые соответствуют действительным способностям своего ребенка.
  
   Нельзя уповать на возможности медикаментозной терапии, бездумно принимать сильнодействующие психотропные лекарства. Уместно, в данной связи, привести высказывание мамы одного агрессивного подростка, которая самовольно перестала давать сыну затормаживающие нейролептики: "Пусть лучше он будет агрессивным, но останется моим сыном, чем превратиться в заторможенное, чужое, какое-то страшное существо...". С другой стороны, нельзя проявлять нигилизм по отношению к медикаментозному лечению и слишком уж опасаться нежелательных последствий терапии. В конечном счете, очень многое определяется компетентностью специалиста.
  
   Психическая энергия невидима, как лучи Рентгена, как электромагнитные волны. Это, по Юнгу, часть природы. Непознанная часть. О ее действии можно судить лишь косвенно, по поступкам и переживаниям человека. Помню мальчика С., который воспитывался матерью и бабушкой. Мать не смогла терпеть возле себя мужа: у того был скверный, "тяжелый" характер, он требовал подчинения своей воле, отдавал себя работе в ущерб семье. Да и кто может объяснить, почему между мужем и женой возникает отчуждение? Другой вопрос, как быть в подобных случаях. Терпеть ради ребенка? Часто возникает мысль, что своя собственная жизнь важнее. Она ведь дается только раз! И надо прожить ее полнокровно, думать о себе. Лучше разойтись, не мучиться, не страдать, не терять в весе. Все бояться продешевить. И мать С. тоже так думала. Она разошлась с мужем. Мальчик рос, опекаемый дедушкой и бабушкой. В 16 лет С. переутомился, сдавая экзамены в колледж. У него появилось чувство удушья, затруднение дыхания и глотания, сопровождавшиеся страхом смерти. Обнаружилась глубокая депрессия, чувство тоски с тяжестью в груди.
  
   Что же случилось? Ведь все шло хорошо. Постылый, никчемный отец был вовремя изгнан и не мешал счастливой жизни. Откуда же эта напасть? Здесь надо вспомнить, что новорожденный имеет энергию сексуальности, которая стремиться проложить себе дорогу и одновременно испытывает давление воспитания, социально-нравственных установок. Происходит закономерная и периодичная осцилляция этой энергии. С одной стороны, вулканические "толчки", с другой - подавление. Так формируется нормальная сексуальность. Важная роль в этом процессе принадлежит, как уже говорилось, эмоциональному взаимодействию ребенка и родителей. Родительская любовь соседствует с ограничительными рамками. И то, и другое достигается тесным эмоциональным взаимодействием с близкими людьми.
  
   С. был лишен этой возможности. Отец с ним не жил, мать не уделяла ему необходимого внимания. Психическая (сексуальная) энергия должна быть направлена к отцу, к матери, модулироваться их ответными реакциями. Этого не было. Аффект любви, иначе сказать, либидо, не связывался с родителями. Он "гулял" сам по себе, стал "автономен", неуловим, беспризорен. Находясь в автономном движении, аффект превратился в страх и депрессию. Надо помнить этот важный закон психоанализа: выйдя наружу и не найдя пристанища, аффект-бродяга возвращается обратно к субъекту и вызывает депрессию. Несвязанная психическая энергия приобретает агрессивные черты. Неприкаянное, не имеющее свой, внешний, объект либидо возвращается обратно и превращается в разрушительную депрессию. Человек, не имеющий любви, разрушает других или самого себя.
  
   Мама этого страдающего подростка, конечно, поступила в соответствие со своей потребностью: развелась с надоевшим, постылым мужем. Она, кстати, актриса, живет своим искусством, полной духовной жизнью. На мальчике испробовали, кажется, все возможные психотропные лекарства, а ему не становится лучше. Он говорит, что "проблемы отца" у него нет. Так ли это на самом деле?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   134
  
  
  
   СВЕРХ-
   Я значение "дебюта"! Ранние сексуальные отношения матери и ребенка были нарушены, прерваны. В результате этого личность исказилась. И теперь, в подростковом возрасте уже невозможно восстановить взаимопонимание и гармонию.

ЯЯ (суперэго

Я (999((суперэго)

  
   Я
   (ЭГО)
  
  
   И Д
  
  
   Pubert.
  
   Genit.
  
  
   Anal.
  
  
   Оral.
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"