Вся в печатях синих гематом
трудовая книжка искалечена.
Я б работу безвозмездно полюбил -
только жизнь ничем другим не обеспечена.
Если, все-таки, она - не волк,
от чего же погибают кони?
Мотивацией сраженный под оклад,
я держу зарплату на ладони.
И ковбою среднерусских прерий
снятся избы с идиллическими планами.
Телки, влажно глядя сквозь меня,
в клуб идут с какими-то баранами.
Колосится клевер сквозь туман.
Заплетают девы в косы ржи цветы.
А у меня не сходится отчет,
и я страдаю за чужие косяки.
Офисного улья муравей,
между вордом и экселем шестеренка -
пред начальства ликом мы дрожим,
как слеза невинная ребенка.
Отвечая на входящий исходящим,
побледнев, когда начальство вызывает,
стыд и совесть через принтер пропустив,
пишем мы. - Зачем? Никто не знает!
Мне одна здесь близкая душа -
то веганка из четвертого отдела.
Шеф мне морду, чуть, отчетом не разбил,
а она печально так глядела...
Жалок, беспросветен этот путь,
но когда начальство успокоится,
мы рванем с веганкой на село,
и замерзнем в поле за околицей.