Преодоление зла - проблема любого народа. Исключительно велика в этом благотворном процессе роль правоведов, которые в цивилизованных странах осуществляют миссию блюстителей добра и справедливости. К сожалению, мы жили в стране, в которой о достоинстве, свободе и правах человека не столько писали и говорили юристы, сколько думали, мечтали и страдали барды, поэты, писатели и физики. В недавнем прошлом все правоведы Советского Союза не могли затмить то, что сделали на этом поприще только один бард - Владимир Семёнович Высоцкий (1938-1980), только один поэт - Иосиф Александрович Бродский (1940-1996), только один писатель - Боис Леонидович Пастернак (1890-1960) и только один физик - Сахаров. Правда, трое из упомянутых лиц стали лауреатами Нобелевской премии, но не счесть при этом сколь много безвестных физиков и лириков беззаветно сражались за достоинство, свободу и права человека в той жестокой стране.
Относительное ослабление тотального контроля в период правления Хрущева не только способствовало некоторому изменению системы советских коллективных ценностей, но и повлекло за собой возникновение литературного Самиздата, различного рода неформальных движений, объединений, семинаров, кружков, ставших впоследствии, в период брежневского "застоя", важным ресурсом и организационной базой диссидентского движения.
Еврейские диссиденты были активно поддержаны антисоветскими кругами на Западе, которые старались использовать их как пропагандистское подспорье в "холодной войне". В 1962 году, впервые после "дела врачей", израильский представитель поднял вопрос в ООН о бесправном положении евреев в Советском Союзе. А в октябре 1964 года президент США Л.Б. Джонсон направил состоявшемуся тогда в Нью-Йорке съезду в зашиту советских евреев телеграмму, в которой осудил политику антисемитизма властей СССР.
Критика внутри страны и из-за рубежа советской официальной позиции в отношении еврейской эмиграции заметно возросла после победоносной для Израиля Шестидневной войны 1967 года. В годы брежневского правления в результате американского давления, особенно усилившегося в середине 70-х годов, когда внешнеполитический курс США принял на вооружение лозунг зашиты прав человека, была нарушена герметичность сталинского "железного занавеса". Контрпропаганда Москвы, пик которой пришелся на начало 1983 года (тогда был образован Антисионистский комитет советской общественности), несмотря на затраченные на нее значительные материальные средства, не могла быть эффективной. И не только в силу очевидной деградации коммунистического режима. В самом советском руко-водстве существовал определенный разнобой в подходе к еврейской проблеме. Если Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев придерживался при решении этого вопроса относительно либеральной точки зрения, то председатель Комитета государственной безопасности СССР IО.В. Андропов стоял на позиции жесткого сдерживания общественной активности евреев вообще и их эмиграции из страны в частности. Сторонники этой позиции - консервативные кадры партаппарата и госбезопасности - сформировались как личности еще в эпоху Сталина и настаивали на продолжении в смягченной версии его политики государственного антисемитизма. Переломным периодом как для судьбы страны в целом, так и для ее еврейских граждан в частности стал конец 80-х - начало 90-х годов, окрашенный горбачевской гласностью и перестройкой ( Яков Рабинович. Россия еврейская. М.: "Алгоритм", 2006. -с.318-319).
Феномен шестидесятництва, как и феномен Самиздата, можно рассматривать во многих аспектах - культурно-историческом, литературоведческом, искусствоведческом, духовном, социально-психологическом и пр. Шестидесятництво и Самиздат в социальном контексте, то есть как общественное явление - событие революционного характера. Тоталитарная советская система, которая массово формировала интеллигенцию исполнительского типа и жёстко регламентировала её деятельность, внезапно выдала "побочный прдукт" - целое поколение откровенных неоконформистов, смыслом жизни которых стала борьба "на поле чести". И главным оружием этой борьбы за правдивость на поле культуры и литературы, борьбы за право отстаивания своих убеждений и принципов, борьбе за весомость в обществе каждой личности, за национальные права и самозащиту на поле культуры. В этом, собственно, и состояло содержание оппозиции шестидесятников, как и на протяжении предыдущих эпох, стало откровенно сказанное Слово.
Шестидесятники, действуя в рамках советской системы, восстановили сумму социально-психологических качеств интеллигенции: естественное самоуважение, индивидуализм, ориентацию на общечеловеческие ценности, неприемлемость несправедливости, уважение к естественным этическим нормам, стремление высказаться и быть услышанным. В отличие от интеллигенции дореволюционного времени, которая включала весь образованный (т. е. состоятельный) слой российского общества, новая советская популяция состояла только из наемных (недооплачиваемых) профессионалов, "технарей", "образованцев", миллионы которых создала Советская империя для своих невероятно разросшихся нужд, совершенно не предусмотрев адекватного удовлетворения нужд этой группы. Новая интеллигенция не имела никаких оснований брать на свой счет былые дворянские самообвинения. И через два поколения после революции этот новый класс легко принял профессионально-кастовую гордыню Булгакова, как свою.
Постиндустриальная революция на Западе привела к некоторому повышению роли (и, соответственно, самоуважения) специалиста и в СССР. Ежедневно решая технологические задачи, ставившие в тупик неквалифицированное (несовременное) начальство, специалист одновременно убеждался в своем потенциальном могуществе и социальном унижении. Самосознание этой группы никогда не было выражено в связной форме из-за очевидных цензурных ограничений, но неоднократно прорывалось в частных выступлениях и публичных призывах в необходимости способствовать "развитию талантов".
Аналогиные процессы 1960-х годов происходили также во всех бывших республиках СССР.
Академик РАН И.Р.Шафаревич вспоминает:"Тогда появилось так (впоследствии) называемое правозащитное движение. Казалось бы, в жизни действительно было много несправедливостей и в основном касающихся вовсе не евреев: колхозники не имели паспортов, притеснялась религия и т. д. Но в этом "движении" евреи оказались представленными совершенно непропорционально. Взять хоть нашумевшие процессы того времени: Даниэль и Синявский, Гинзбург и Галансков и т. д. То есть положение было похожим на то, что было в революционном движении до 1917 г.<...> ( Игорь Шафаревич. Трех-тысячилетняя загадка М.: "Алгоритм, "Эксмо", 2006-с.314).
Как же реагировало еврейство и, с другой стороны, коммунистический аппарат на проявившееся разделение интересов? Реакция еврейства (как всегда) была очень резкой. В несколько лет из опоры строя оно превратилось в наиболее активную оппозиционную группу. Ярким признаком является необычайное по численности участие евреев в "диссидентском движении". Не вдаваясь в анализ этого сложного явления, отметим, что громадным еврейским участием были отмечены далеко не все "неправительственные" действия того времени. Например, когда речь шла о борьбе с загрязнением Байкала, с проектом поворота русских рек, с алкоголизмом, с бессмысленным притеснением Церкви, тут нельзя было сказать, что евреи более активны, чем другие. Энергия главным образом концентрировалась на действиях, заведомо тогда запретных, внешне - протестного характера: демонстрации, пресс-конференция для иностранных корреспондентов, издание журнала (чаще всего дело кончалось одним номером) ( Игорь Шафаревич... -с.316).Оценка коммунистического строя меняется от "блистательного эксперимента" до "империи зла". И есть основания видеть источник этого изменения в расхождении коммунистической власти и еврейства. Например, левый публицист Исаак Дейчер пишет в биографии Сталина, когда доходит до "дела врачей":"Теперь Сталин нанес удар по самому корню той идеи, которой жили революция, государство и партия; он уничтожил как свидетельство о рождении, так и грамоту, подтверждающую идеологическую правомочность его режима. Этим действием сталинизм совершил самоубийство еще до смерти своего создателя".
Как ни сильно это сказано, а похоже, что близко к истине. Свою репутацию в глазах Запада Сталин, кажется, тогда погубил. Были затронуты, очевидно, какие-то жизненно важные центры, в частности определявшие оценку советской жизни западным общественным мнением. Как корабль, хорошо слушающийся своего кормчего, это общественное мнение стало решительно менять свой курс. И скоро корабль уже уверенно двигался в новом направлении. Газеты пестрели заявлениями эмигрантов, рассказывающих о несправедливостях и жестокостях советской жизни. Американский сенат принял резолюцию о расчленении СССР. Левые французские философы, вроде Глюксмана и Леви, уверенно выступали с обвинением сталинистов. Даже среди западных коммунистов появилось течение еврокоммунизма, стремящееся в чем-то отмежеваться от советских образцов.
Какова же была реакция коммунистической власти? Далеко не симметричной! Даже в пропагандистской литературе было запрещено упоминать о еврейском влиянии. Было изобретено выражение "сионизм", формально использующее название еврейского течения, имевшего цель - создать свое государство, но иногда как бы намекавшее на еврейское влияние вообще. Эта робость доказывает, что власть не противопоставляла себя еврейству, не ощущала его своим противником. В то время как евреи, эмигрировавшие из СССР, заполнили "русскую" редакцию "Радио Свобода" и там отчетливо клеймили коммунизм рабским и бесчеловечным строем, советские пропагандисты робко лепетали о "сионизме", упрекая его в вечной враждебности к социализму и коммунизму (Марксу, Троцкому?). То есть из двух оппонентов (отражавших позицию еврейства и коммунистической власти) один ничем не выражал опасения вызвать непоправимый разрыв, а другой явно был скован этим страхом.
Так, в 80-е годы коммунистический режим полностью утратил ту мощную внутреннюю и общемировую еврейскую поддержку, которой он пользовался в течение многих десятилетий"( Игорь Шафаревич...-с.318-319).
Конечно, прививая советскому народу чувства ненависти ко всему иноземному, Сталин и его многочисленные верные сподвижники руководствовались в основном сугубо политическими целями, но не только. Дело в том, что во время войны и отчасти после войны, огромные массы советских граждан побывали в странах восточной Европы, где наглядно убедились в преимуществе тамошней жизни по сравнению с советской. Эти яркие впечатления необходимо было решительно искоренить. Вот их и начали искоренять, призвав себе на помощь один из самых верных методов - антисемитизм. Но к старым проблемам добавились новые. Скажем, на определенном этапе в Советском Союзе возникает диссидентское движение. Оно развивается, крепнет, издает нелегальную литературу. Соответствующие советские органы начинают вести с ним борьбу. Кроме этих органов в борьбу с правозащитниками включаются средства массовой информации, но главный свой удар они нацеливают на ... сионистов, представляя их как главных застрельщиков диссидентского движения: бьют по евреям с таким расчетом, чтобы снаряд рикошетом поразил бы и инакомыслящих.
В эти же послесталинские годы, точнее говоря, в годы брежневского правления в стране продолжали сохраняться антиамериканские и вообще - антизападные настроения. Вопреки истинному положению дел, Брежнев, а затем Андропов и по инерции Черненко рассматривали все советское еврейство как пятую колонну, как людей якобы преданных США.Выказывается полнейшее политическое недоверие к своему, советскому, еврейству и вместе с тем бездоказательно прокламируется тезис, утверждающий, что вообще все евреи мира - враги прогресса, социализма, национально-освободительных движений угнетенных народов, социалистических стран. Иными словами локальный советский государственный антисемитизм принимает формы глобального антисемитизма ( М. Соминский (Монус). Антисемитизм и антисемиты. Иерус. "Леесикон" 1991. -с.46-47).
"Чтобы перечислить всех евреев Советского Союза, участвовавших и этой удивительной борьбе, которая, в конечном счете завершилась их победой, потребовалась бы целая книга. Столь же длинным будет список борцов за пределами СССР. Среди них было немало сильных и решительных людей, продемонстрировавших жизненную силу мирового еврейства, которое стремится не к организации мифических "заговоров", а к поддержке борющихся за правое дело.
Обычные граждане западных стран, в том числе и не имеющие отношения к еврейству, парламенты, правительства и лидеры некоторых государств - среди них были Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган - продемонстрировали солидарность с борьбой евреев, замечательную как для своего, так и для любого другого времени.
Трудно преувеличить важность борьбы за советское еврейство, как в контексте современной истории евреев, так и в контексте всеобщей истории борьбы за права и достоинство человека. Евреи на территории Советского Союза и за его пределами вступили в нелегкую схватку с тоталитарным режимом и не отступили даже тогда, когда шансы на успех были ничтожными. Борьба была неравной, но победа оказалась на стороне слабых. Вера в справедливость, сила воли и непоколебимость сделала их победителями"( Ред. Рахель Шнольд. Евреи борьбы. Еврейское национальное движение в Советском Союзе 1967 - 1989. Beth Hatefusoth, Тель-Авив, 2007. - с.9).
Любые упоминания о позитивной роли евреев в истории или их мученичестве нещадно вымарывались из публикаций, предназначенных массовому читателю, оставляя место только для образа сиониста-врага.Например с 1973 по 1986 год - у писателя Л.Финкеля не взяли ни одной статьи в газету или журнал. Дело в том, что Ужгородское издательство в рецензии на его книгу (дипломную работу в Литературном институте) написали: "Льет воду на мельницу сионизма".И такие факты наблюдались повсеместно.Зато лавинообразно росло количество антисионистской (по существу антисемитской) литературы. За период с 1967 по 1985 год вышло 340 таких книг. Их авторы широко цитировали антиеврейские высказывания Маркса, обвиняли сионистов в сотрудничестве с нацизмом. Сионизм определялся как воплощение мирового зла, контролирующего западную экономику и политику. В сознании читателей внедрялись идея международного еврейского заговора и даже вера в "кровавый навет". Советская "антисионистская" продукция переводилась на множество языков, распространялась среди иностранных туристов, а так же в западных и арабских странах; она во многом способствовала распространению антисемитизма в современном мире.
Еврейское национальное движение развивалось на фоне усиления движения диссидентского. Влияние последнего на сионистов особенно ощущалось в Москве, где многие активисты алии выросли из диссидентов, сохранили с ними тесные связи, заимствовали у них формы борьбы. По рукам ходили пособия диссидента Владимира Альбрехта "Как вести себя при обыске?" и "Как вести себя на допросе?". Советским сионистам не раз пришлось применить эти руководства на практике.
Органы госбезопасности боролись с еврейским движением теми же методами, что и с другими инакомыслящими: слежкой, прослушиванием телефонных разговоров и отключением личных телефонов, "профилактическими" беседами в КГБ, избиениями непокорных, обысками и, наконец, тюремными заключениями и ссылками.
Секретно
СССР
КОМИТЕТ
ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
при СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР
17 мая 1971 г.
Љ 1277-А
гор. Москва
ЦК КПСС
товарищу ДЕМИЧЕВУ П.Н.
В соответствии с Вашей просьбой направляется справка о враждебной деятельности сионистских элементов внутри страны.
ПРИЛОЖЕНИЕ: справка на 8 листах.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ
АНДРОПОВ
...Коллективные заявления сионистских элементов как правило, переправляются за кордон и широко используются зарубежными сионистами в клеветнической кампании против Советского Союза. Пересылка документов осуществляется через иностранных корреспондентов, аккредитованных в Москве, туристов США, Швеции, Англии, а также лиц, отъезжающих в Израиль на постоянное жительство.
В ряде случаев сионистские элементы свою националистическую, антисоветскую деятельность прикрывают фразеологией о борьбе с последствиями культа личности, требованиями "свободы творчества" и "расширения демократии". Группа творческих и научных работников Москвы из числа евреев высказывает несогласие с политическим строем в нашей стране, национальной политикой и линией партии в вопросах литературы и искусства. Участники группы считают марксистско-ленинскую теорию устаревшей, говорят о необходимости перестройки социалистического общества по образцу буржуазной демократии.
Комитет госбезопасности внимательно следит за проходящими в среде еврейской интеллигенции и молодежи негативными процессами, изучает причины их возникновения, принимает меры к упреждению вредных последствий. В центре внимания органов КГБ находится работа по пресечению враждебной, особенно организованной деятельности еврейских националистов, основное место занимает метод разложения, разобщения и раскола групп, компрометация их вдохновителей и главарей, отрыва от них заблуждающихся лиц. Под руководством партийных органов и с участием сил общественности проводится профилактическая работа.
Пресечение и предупреждение антисоветских акций со стороны еврейских националистов внутри страны ведутся в сочетании с мероприятиями против зарубежных сионистских центров.
НАЧАЛЬНИК 5 УПРАВЛЕНИЯ
КОМИТЕТА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ
(БОБКОВ)
.( Ред. Б. Морозов. Еврейская эмиграция в свете новых документов. Центр Коммингса, Тель-Авив, 1998. -с.104,108).
Известный еврейский диссидент Натан Щаранский, в предисловии ко второму русскому изданию своей книги "Не убоюсь зла", писал: "...Прошли годы, я стал активистом борьбы за выезд советских евреев в Израиль, а со временем и одним из основателей Хельсинкской группы. С середины 70-х годов я стал фактическим пресс-секретарем сразу двух движений: еврейскою движения за эмиграцию из СССР и движения за права человека в самом СССР.
Не скрою, многим моим друзьям, как активистам еврейского движения, так и диссидентам-демократам, это казалось противоречивым, даже несовместимым. "Реши, кто ты, говорили они, - борец за права своего народа, или борец за улучшение мира, за привнесение в него большей свободы и демократии". Я, в отличие от них, никогда этого противоречия не испытывал, мне было абсолютно ясно, что именно возврат к своим корням дал мне силы бороться и за свою свободу, и за свободу других людей и народов. В этом смысле наш опыт, опыт еврейского движения, оказался противоположным опыту наших отцов-тех из них, кто решили покинуть маленький еврейский "штетл" - местечко - и посвятить себя борьбе за счастливое будущее всего человечества. Обрубая свои корни, отметая свое прошлое как ненужный, устаревший хлам, они с азартом бросились в коммунистическую революцию, способствуя тем самым созданию одного из самых чудовищных режимов на земле, жертвами которого стали десятки миллионов людей, в том числе и евреи. Мы же, их дети, наоборот, вернулись в свой "штетл", к своим корням, истории, языку и именно в этом обрели силы для борьбы и за свою свободу, и за свободу других людей".( Натан Щаранский. Не убоюсь зла. Изд. второе "Bedek Media Groop" Тель-Авив, 2008. -с.4-5).
Оккупация Чехословакии в августе 1968 г. похоронила надежды немалой части советской интеллигенции, среди которой большую долю составляли евреи, на то, что ее сотрудничество с режимом будет способствовать реформированию советского строя в демократическом направлении. Этнонациональные движения в СССР формировались вместе с общим диссидентским движением и были его неотъемлемой частью. И.Менделевич, организовавший в 1965 г. в Риге сионистский кружок, пишет в своей книге воспоминаний: "Оккупация Чехословакии, повальные обыски в СССР, слежка - все это произвело на меня тяжелое впечатление. Чем пристальнее я вглядывался в происходящее, тем яснее становилась трагичность положения. Национальные убеждения сделали меня инакомыслящим, диссидентом. Однако некоторые активисты алии проделали другой путь: к национальной идее они пришли через демократическое движение...
Между исследователями существуют расхождения в определении характера еврейского движения в СССР. Израильские ученые, в частности Б.Пинкус, Я. Рои и др., как правило, ссылаются на "сионистское движение", правозащитник Л.Алексеева определяет его как "еврейское движение за выезд в Израиль", а канадские социологи В.Заславский и Р.Брим используют термин "еврейское эмиграционное движение". При этом практически все исследователи ставят знак равенства между понятиями "еврейское движение" и "еврейская эмиграция", зачисляя в ряды "эмигрантов" всех участников движения. В действительности же далеко не каждый участник еврейского движения рассматривал себя в качестве потенциального "эмигранта". Ряд активных деятелей движения (в первую очередь преподаватели иврита, - в частности, М.Членов, Л.Городецкий, А.Левит) связывали свое будущее не с выездом в Израиль, а со строительством общины (светской или религиозной) и распространением еврейской культуры в СССР. В то же время нет оснований считать участниками движения всех, кто воспользовался возможностью выехать из СССР. После Шестидневной войны в самой подаче заявления на выезд был заложен элемент протеста, однако с началом массового выезда этот поступок практически утратил общественную значимость( Натан Щаранский...с.618-619).
Для понимания природы еврейского движения в СССР чрезвычайно важен вопрос о связях и взаимоотношениях с различными диссидентскими группами - прежде всего с общедемократическим и этнонациональными движениями. Дискуссия о контактах с другими оппозиционными течениями и об участии в правозащитной деятельности евреев вообще и членов еврейского движения в частности шла с начала 1970-х гг. В большинстве случаев правозащитники и движения этнонациональных меньшинств видели друг в друге союзников, объединенных общими интересами и целями. Еврейское движение не составило исключения.В 1971 г. в самиздатском журнале "Вестник Исхода" был введен раздел "Связь с демократическим движением", в предисловии к нему редакции утверждалось: "Еврейское национальное движение заинтересовано в развитии демократии в СССР так же, как и общедемократическое движение выигрывает оттого, что в некоторой сравнительно узкой области евреи добиваются реализации своих демократических прав. Поэтому эти два различных по целям течения не только не противоречат друг другу, но и оказывают одно другому посильную поддержку".
Тот же журнал опубликовал письмо в защиту арестованного за правозащитную деятельность В.Буковского, подписанное шестью деятелями еврейского движения (в том числе редактором сборника Р.Рутманом, впоследствии редактором "Евреи в СССР", В.Яхотом и узником Сиона, одним из членов-основателей московской Хельсинкской группы В.Слепаком), письмо писательницы Лидии Чуковской в защиту Рейзы Палатник и протест трех выдающихся деятелей демократического движения (А.Сахарова, В.Чалидзе и А.Твердохлебова) против административного ареста на пятнадцать суток трех еврейских активистов.
В середине 1970-х гг. отношение к этому вопросу изменилось. В статье "Ассимиляция и свобода выбора", опубликованной в журнале "Евреи в СССР" под псевдонимом А.Волин, автор выступил с резкими нападками на евреев - участников правозащитного движения, утверждая, что их занятие "нееврейскими" делами способствует росту антисемитизма и угрожает усилением дискриминации евреев. (Характерно, что подобные настроения в этот период высказывались и в других этнонациональных движениях, - в частности, украинском и крымско-татарском.)
Тем не менее до конца 1970-х гг. представители еврейского движения нередко активно сотрудничали с другими диссидентскими группами. В 1975 г. в Хельсинки проходила конференция по безопасности и сотрудничеству в Европе, и летом 1975 г. был подписан заключительный акт конференции - Хельсинкские соглашения. Важнейшим их пунктом стало признание странами-участницами конференции незыблемости послевоеннных границ и обязательство соблюдения основных прав человека. В Москве, а затем в столицах союзных республик возникли так называемые Хельсинкские группы, провозгласившие своей целью содействие выполнению гуманитарных статей заключительного акта. В созданную 12 мая 1976 г. московскую Хельсинкскую группу входили А.Щаранский, В. Рубин (в июне того же года получивший разрешение на выезд), Н.Мейман, В.Слепак. Активист еврейского движения Э.Финкельштейн присоединился к литовской Хельсинкской группе, а отказники из Тбилиси И. и Г.Гольдштейн были членами грузинской Хельсинкской группы.
Советские власти были обеспокоены перспективой консолидации разрозненных диссидентских групп на базе Хельсинкских соглашений. В 1977-1978 гг. члены хельсинкских групп подвергались судебным репрессиям, из которых наибольший внутренний и международный резонанс получило дело одного из основателей первой хельсинкской группы отказника А.Щаранского, который был арестован 15 марта 1977 г. (аресту предшествовало опубликованное в газете "Известия" "разоблачительное" письмо провокатора КГБ А.Липавского). Его обвинили в "измене Родине". Несмотря на развернувшуюся в мире широкую кампанию протеста и не имевшее в прошлом прецедентов обращение президента США Дж.Картера к советским властям, после почти шестнадцатимесячного (вопреки нормам уголовно-процессуального кодекса) предварительного заключения состоялся закрытый суд над А.Щаранским, приговоривший его 14 июля 1978 г. к 13 годам лишения свободы (из них 3 года тюрьмы и 10 - лагерей строгого режима).
Людмила Алексеева, член московской Хельсинкской группы, писала: "Стремление властей разрушить наметившееся объединение еврейского движения с правозащитным подтверждается анализом списка евреев-отказников, репрессированных в апогей этого сближения - в 1977-1978 гг.: Щаранский, Слепак, Ида Нудель и Иосиф Бегун".
Основу еврейского движения составляла политизированная, оппозиционно настроенная часть интеллигенции. Участники движения в большинстве своем имели законченное или незаконченное высшее образование (по оценке израильского историка Б.Пинкуса, - около 90%), были городскими жителями, их юность пришлась на послесталинские годы. Подавляющее большинство активистов, присоединившихся к еврейскому движению после Шестидневной войны, были светскими ассимилированными евреями, воспитанными в русской культуре и не владевшими ни одним из еврейских языков (по крайней мере, до присоединения к движению).
Культурно-просветительская работа никогда не рассматривалась большинством участников движения как самоцель. Неслучайно в коллективных и индивидуальных обращениях в советские и международные инстанции участники движения подчеркивали дискриминацию евреев в сфере национальной культуры и языка (например, обращение 127 участников еврейского движения к 26-му партийному съезду, 1981 г.), но завершали обычно такие петиции требованиями свободы выезда, а не свободы еврейской культуры.С годами подход движения к вопросу об алие претерпел существенные изменения. В ранних документах обычно содержалось требование принять соответствующие демократическим нормам общие законы, гарантирующие советским гражданам свободу эмиграции. Право на репатриацию в Израиль рассматривалось как частный случай универсальной свободы передвижения.
В то же время налаживались связи между поборниками национальных прав украинсого и еврейского народов. Помимо И.Дзюбы и Б.Антоненко-Давидовича в защиту евреев неоднократно выступали украинские националисты-демократы С.Караванский и М.Сагайдак; за поддержку национальных устремлений украинцев был осужден черновицкий еврей И.Зисельс (р. 1949) и др. Пытаясь дискредитировать участников еврейского национального движения, советское руководство Украины охотно разрешало печатать грубые антисионистские, (фактически - антисемитские) опусы российских авторов, которые не принимали более осторожные московские издательства (В.Скурлатов"Сионизм и апартеид'', К., 1975; Л.Корнеев "Классовая сущность сионизма". К., 1982).
В 1967-84 гг. в Советском Союзе вышло в свет свыше 300 антисионистских, книг, более половины из них - на Украине.В тюрьмах и лагерях крепло сотрудничество деятелей еврейского и украинского национального движений: еврейские активисты Я.Сусленский, И.Зисельс, С.Глузман и др. вели конструктивный диалог с поборниками независимости У. В.Черновилом, Е.Сверстюком, М.Горбалем мн. др. Советские спецслужбы предпринимали безуспешные попытки вбить клин между украинскими и еврейскими политзаключенными( Краткая еврейская энциклопедия. Т.8. Иерусалим, 1996.-с.1262).
Характерно, что в ряде случаев агрессивная советская антиизраильская пропаганда приводила людей, не имеющих отношения к Израилю и еврейству, к выражению солидарности с этой страной. Так, деятель украинского национального движения И.Тереля перед очередным арестом демонстративно отправил израильским властям просьбу о предоставлении ему гражданства. "Свой новый срок в коммунистическом лагере я начну гражданином свободного Государства Израиль, которое вы так свирепо ненавидите", - написал он в заявлении в Верховный Совет СССР об отказе от советского гражданства ( КЕЭ.т.8; с. 647).
"Все евреи - диссиденты, все диссиденты - евреи"-пишет историк С.Семанов и продолжает:- Закавыченные слова, вынесенные нами в заголовок статьи, есть распространенное присловье в наших интеллигентских кругах времен тех самых 70-х годов, когда пресловутая "диссидуха" возникла и одно время стала даже популярной. Было этих "протестантов" и "подписантов" ничтожная лишь кучка, но шуму-то, шуму!.. Теперь, когда поднятая ими пыль давно и навсегда осела, видно, что в шутливом афоризме тогдашней интеллигенции глубинная сторона дела была подмечена правильно - почти все мало-мальски заметные диссиденты были в той или иной мере еврейского происхождения.С. Кара-Мурза определяет эту сторону своего социологического исследования прямо с первых же страниц книги: "В том клубке противоречий, которые выродились в 80-е годы в кризис, приведший к гибели советского строя, было одно очень деликатное обстоятельство, о котором не принято было говорить, - культурные и политические установки советских евреев, которые были в СССР особым народом, но в то же время и особой, очень влиятельной социальной группой. Бурная кампания против "русского антисемитизма", проведенная в конце 90-х годов, имела полезную сторону: она узаконила открытое обсуждение еврейского вопроса".
Да, это истинно так. Теперь высказывается на эту тему не только талантливый и высокообразованный автор данной книги, но и многие иные русские ученые, писатели и публицисты. Некогда "запретная" (и строго!) тема сделалась предметом гласного и спокойного обсуждения. Уже сейчас выяснилось множество важнейших, ранее закрытых или нарочито искаженных обстоятельств нашей новейшей истории. И среди лучших работ на эти сюжеты являются недавно вышедшие книги Сергея Георгиевича Кара-Мурзы. Об одной из них и пойдет речь.
Для всех новейших работ С. Кара-Мурзы характерна прежде всего спокойная прямота суждений, хотя касается он острейших вопросов современности, а также нашей недавней истории, которые ничуть не потеряли своей идейно-политической остроты и поныне. Этим он резко отличается от немалого числа иных авторов, выступающих по тем же сюжетам, которые осторожничают, прибегая к общим словам, затемняющим драматизм картины. Либерально-еврейская сторона вообще стремится избежать обсуждения роли еврейства в новейшей российской истории, но в русской тоже обходят порой "горячие точки" ( Сергей Семанов. Русско-еврейские разборки вчера и сегодня. - М.: Альтернатива, 2004. - с.244-245).
Но давайте сами процитируем С.Г.Кара-Мурзу, главного научного струдника Института социально-политических исследований РАН (ИСПИ РАН),профессора кафедры государственной политики факультета политологии МГУ.
"Диссиденты - советская "закваска" антисоветского проекта.
В 60-е годы зародилось, а в 70-е стало важным явлением общественной жизни СССР течение, которое получило туманное название "диссиденты". Это были полуформальные организации активных антисоветских деятелей. С течением времени их организации все больше формализовались - налаживалась связь, финансирование, база для издания и распространения печатных материалов.
Поскольку все это разношерстное движение было тесно связано и с КГБ в СССР, и со спецслужбами Запада, об организационной стороне дела известно мало. Впрочем, мелких, но красноречивых свидетельств в литературе достаточно, и когда-нибудь найдутся историки, чтобы составить подробную фактическую картину. Для нас здесь важно то влияние, которое диссиденты оказывали на общество - независимо от того, что творилось у них на кухне.>
Сразу сделаю оговорку, ввиду того, что на нас довлеет механистическое представление о том, что влиятельно то, чего много. А поскольку диссидентов была ничтожная кучка, то реально повлиять на массовое сознание они не могли. Это ошибочное представление - уже в Библии хорошо объяснена роль "закваски", дрожжей, ничтожного по величине, но активного и размножающегося элемента системы.
Реально действительность диссидентов постоянно присутствовала в сознании практически всей интеллигенции, в особенности партийно-государственной элиты. Тот факт, что она непосредственно не достигала крестьян и в малой степени достигала рабочих, дела не меняет - идеи диссидентов до этих массивных групп населения доводили агрономы и учителя, врачи и инженеры" ( С.Кара-Мурза. Евреи, диссиденты и еврокоммунизм. К-п. С. 2 М.: Алгоритм, 2001 - с.184-185).
Может вызвать некоторое удивление тот факт, что евреи, составляющие особый народ и выделяемы по национальному признаку рассматриваются здесь как культурное и политическое течение, сыгравшее важную роль в кризисе и гибели советского строя. Думаю, эта натяжка простительная, поскольку для нашей темы важны не этнографические факторы, а именно ход мысли и изменение установок советских евреев как влиятельной части со-ветской интеллигенции. Известно, что подавќляющее большинство советских евреев принадлежало к интеллигентным кругам, а не имеющее высшего образования меньшинство находилось под влиянием образованной еврейской элиты. Тот факт, что эта элита в значительной своей части заняла во время перестройки антисоветскую позицию, сыграл очень большую роль в исходе кризиса. Понятное дело, что речь идет лишь о части как евреев, так и интеллигенции вообще или западных коммунистов. Однако эта часть была столь влиятельной, что во всех случаях произошло изменение вектора политических идеалов и установок этих групп в целом ( С.Кара-Мурза...с.7-8).
Для евреев эта ситуация была еще усугублена их фактическим неравенством. Находились начальники (и целые отрасли - Институт научной информации, Институт высоких температур, Институт математической экономики), которые сознательно пригревали у себя способных евреев, зная, что от них можно не ожидать карьерной конкуренции: продвижение по социальной лестнице или премирование для них всегда будет затруднено.
Не все евреи, конечно, принадлежали к интеллектуальной злите. Однако множество простых людей в их среде в какой-то степени отождествляло свои амбиции с претензиями образованного круга и воспринимало дискриминацию интеллектуалов в ряду прочих обид еврейского народа ( Александр Воронель. И вместе и врозь. Минск "МЕТ", 2003 -с.332).
Сила любого движения измеряется силой его участников. Многие евреи в Советском Союзе нашли способы действовать в условиях подполья, что требовало немалого мужества и огромной решимости.