Мучник Анатолий Моисеевич. Очерки на околоеврейские темы

ПРЕДИСЛОВИЕ

Исследования и книга Анатолия Мучника, как он скромно называет "Очерки на околоеврейские темы" затрагивает исключительно важный аспект жизни евреев в Российской империи. Первая мировая война, можно сказать, смела евреев западных губерний с их привычной черты, сломала черту оседлости: евреи бежали от немецкой армии вглубь России. Война принесла неисчислимые беды еврейской общине. Тысячи и тысячи евреев нашли здесь свои могилы...

Автор рассматривает более ранний период истории евреев в Российской империи. Тем более очевидно, к чему привела политика царской России по отношению к евреям. И ещё раньше, во время восстания казаков в 1648 - 1850 гг. Некоторые авторы обвиняют евреев "в неумении понимать других людей". Веками были они откупщиками и арендаторами и так и не удосужились понять, как воспринимают их украинские крестьяне, кем они являются в их глазах. Евреи не умели смотреть на себя глазами других, а тем более не умели принимать во внимание свою репутацию. Мотивы тех или иных поступков христиан были так же непонятны их воображению, как и мотивы поведения самих евреев -- для казака или шляхтича. Только этой поразительной наивностью можно объяснить изумление евреев: с чего это вдруг их начали резать?!

(А. Буровский).

Книга этого автора ("Евреи, которых не было", Москва, АСТ - Красноярск, "Издательские проекты", 2004) "посвящается последним людям почти исчезнувшего с лица Земли реликтового народа - ашкенази. Они ушли из этого мира на наших глазах, а мы, занятые своими делами, как-то и не замети этого. Почтим память покойного этноса

минутой чтения моей книги" (стр.3). Видимо, автор правильно рассчитал: более минуты его книгу действительно читать нельзя. И ежели автор и иже с ним не заметили этого ухода, значит, евреи не так уж и мешали? Зачем огород городить, писать огромные фолианты о народе, которого не было? За ту единственную минуту, которую я смотрел книгу, мне всё же удалось удовлетворить своё любопытство и узнать, что евреи "сплошь и рядом ведут себя как иностранцы. А порой и как инопланетные существа". Дьявольски тонкая наблюдательность! И если бы так! И это, оказывается достаточно, чтобы славный генерал Брусилов предлагал академику Заболотному, который жаловался на отсутствие обезьян для экспериментов в военное время: "А я вам жидов дам! Хотите жидов?" Русские писатели в своём большинстве как-то оригинально понимали гуманизм: под протестами издевательств над евреями ставили свои подписи, но предупреждали, как например, Александр Блок: всех жидов будем скоро вешать, или как Валерий Брюсов, выражающий свое крайнее неудовольствие евреями.

Многие российские авторы, "специалисты" по еврейскому вопросу, оправдывали например, казаков, творивших настоящие зверства по отношению к евреям. Трудно сказать, сколько трагедий видела речь Посполитая в те месяцы казацкого безумия.

Резня, устроенная казаками и местными русскими жителями в июне 1648 года, унесла тысячи жизней ни в чем не повинных людей.

Известно, какую смерть принял немировский раввин Иехиель: он скрывался со своей матерью на кладбище, когда некий местный сапожник нашел его и стал избивать дубиной, в явном стремлении убить. Старуха-мать умоляла сапожника убить ее и пощадить сына, но сапожник убил сначала раввина на глазах матери, а потом уже ее саму.

Эта история человека известного, ученого раввина, который был к тому же главой и преподавателем местной ешивы. Сколько людей менее знаменитых было убито таким же образом, мы знаем, весьма приблизительно.

В этой истории хорошо проявляются одна из ряда вон выходящая закономерность: соседи убивали соседей: "Он квасом торгует разбавленным". Серьёзная причина, чтобы его зарезать! Но это же не причина его зарезать?!

Даже армянский геноцид в Турции или "хрустальная ночь" в Германии требовали участия тех, кто был лично не знаком с жертвами. А тут СОСЕДИ резали СОСЕДЕЙ, вот что совершенно удивительно.

Эту вечную историю "как резали соседи соседей" исследовал писатель Григорий Канович в новом романе "Очарование сатаны"...

Здесь же автор Анатолий Мучник рассматривает отношение российской интеллигенции, в частности писателей к еврейству. Год за годом, период за периодом, имя за именем. Это серьёзное историческое и культурологическое исследование, в котором автор прибегает и к воспоминаниям личного характера, отчего повествование становится объёмнее и масштабнее. Автор не рядится в радужные краски. Не обманывает себя. Не принимает за любовь вежливую улыбку, а слово за дело. Не впадает он и в другую крайность, видеть только зло. Автор - литератор, ученый. Судьба еврейского народа представляется таинственной и евреям и христианам.

Что является причиной ненависти к евреям? Почему за ненавистью тянется кровавый след неутомимых преследований? Что значит эта монополия бедствий? Это исключительное еврейское мученичество...

Добросовестная и интересная работа Анатолия Мучника посвящена этой непростой разгадке.

Леонид Финкель,

Секретарь Союза русскоязычных писателей Израиля, доктор философии

ОТ АВТОРА

Евреи оставили глубокий след в истории Украины. Они создали особую культуру - культуру украинских евреев, выходцев с Украины. И курс истории Украины невозможно представить без параллельных глав, посвященных развитию еврейской культуры и еврейского этноса - наряду с украинским, польским, крымско-татарским. А если еще и учесть, что еврейские мистики имели огромное влияние на формирование украинской философской школы, в частности на мировоззрение Григория Сковороды, то становится понятно: наши народы ближе, чем нам может показаться. Наши переплетения в ходе истории были настолько сильными, что сегодня нельзя искусственно разрывать целое и говорить: это - еврейская история, это - украинская история.

Как было установлено современными исследователями, в отношении к евреям довольно значительную роль сыграют факторы, не связанные с отрицательным восприятием реальных контактов с евреями или отрицательной установкой относительно реальных обстоятельств жизни и культуры евреев. Данный вид расово-этнического негативизма не требует реальности. Он опирается на существование древней, стойкой и не рационализированной мифологии "еврейства". В обществе, которое изучается, этот традиционный комплекс взглядов оказался основой, на которую накладывались в каждый период свои соображения и содержательные интерпретации. В своем современном виде (бытовании) негативизм относительно евреев представляет прежде всего представление о носителях буржуазного меркантильного духа. Культура славянских народов СССР, которая включает антимодернизационный консервативный синдром, и названные представления являются его составной частью. Такое отношение возникло еще в эпоху начальной модернизации, в особенности во второй половине ХIХ в., дальше оно возобновлялось с известными историческими модификациями.

Наибольшее распространение имеет традиционалистическая рутинная неприязнь к евреям, корни которой уходят эпоху интенсивной модернизации Русской империи (60-е годы ХIХ века), когда начало формироваться собственно массовое общество с присущими ему национальными формами самосознания. В этот период в консервативно-парламентском, еще не совсем свободном от патриархализма, сознании возник и утвердился образ еврея-торговца, предпринимателя, свободного от общинных норм и связей, энергичного, дальновидного, умного, лишенного родовых ограничений. Следы этого стереотипа и фиксируются сегодня в основе рутинных предубеждений относительно евреев. Так, наибольшая группа респондентов (41%) в ответах на вопрос: "Где, в какой области или сфере деятельности евреи проявляют себя наиболее активно?" указала - "в торговле, финансах", что в условиях СССР, где понятия "торговые работники" однозначно выступает как синоним прохиндеев и спекулянтов, имеет ярко выраженное отрицательное содержание.

Столько же ответили, что для евреев "деньги, выгода важнее человеческих отношений". (47%). Перекрестный анализ свидетельствует о том, что респонденты, которые отвечают подобным образом, - практически одни и те же люди. Связь евреев с деньгами означает наличие личной инициативы, предприимчивости, независимости, автономии, таких чужих общинно-коллективистскому сознанию "советского человека", другими словами, всего комплекса ценных знаний, систематически связанных с западной культурой, модернизованных обществом (Вестник еврейского университета в Москве, N1, 1992. - С.30-31).

В доказательство традиционности такого подхода приведём высказывание А. Эльце в его брошюре "Еврейский вопрос и национализация кредита" (Киев, 1914): "...евреи своих денег не имеют, поскольку не занимаются той работой, которая в результате дает деньги как эквивалент работы" (с.20). Или: "Государство сумело легко и свободно опутать всю страну сберегательными кассами. Так пусть же она опутает ее такой же сетью национальных ссудо-сберегательных касс. И в тот день страну узнать нельзя будет... борьба с паразитами приобретет совсем другую форму, где голод, слабость, невежество, никчемность, там и паразиты. Заберите это все - и паразитов как рукой снимет: сами уйдут" (с.21).

В дореволюционной России, которая так люба Солженицыну, травля евреев, дискриминация, ограничительные законы, погромная агитация, распространение мифов о жидо-масонском заговоре, об иудейских ритуальных убийствах, о еврейском засилье, спаивании, так называемой еврейской эксплуатации, уклонении от воинской повинности, о ведущей роли евреев в революционном движении - были не самоцелью, а оружием борьбы властей против русского народа. Натравливание на евреев было лучшим способом держать его в узде, ибо, как отмечал Герцен, не может быть свободным народ, порабощающий другие народы.

Мифологизированное наследие периода хмельнитчины спровоцировало ряд жестоких расправ с евреями в истории Украины и на века омрачило отношения украинцев и евреев. Злодеяния гайдамаков запечатлены во многих произведениях еврейского фольклора (песни, плачи и т. п.) и в хрониках, а также нашли отражение в респонсах и пинкасах. Романтизированные представления о гайдамаках запечатлены в украинском фольклоре и литературе (Т.Шевченко, "Гайдамаки". 1841). В украинской историографии гайдамаки рассматриваются как борцы за национальную независимость. Конные части "казацких войск" Петлюры и гетмана Скоропадского, устроители массовых еврейских погромов в 1918-20, также называли себя гайдамаками.

Отношение к этим моментам истории некоторых известных личностей, этнических украинцев, и является предметом нашего исследования.

ГРИГОРИЙ СКОВОРОДА. САББАТИАНЕЦ? ХАСИД? МАСОН? или РУССКО-УКРАИНСКИЙ ФИЛОСОФ

Эпоха украинского барокко с ее исключительным религиозным напряжением сочетала неприятие этнического еврейства, доходившее временами до геноцида, с ростом авторитета Библии и достаточно распространенным знанием древнееврейского.

Эта эпоха завершается весьма своеобразным феноменом выдающегося мыслителя Григория Сковороды, свободного от каких-либо конфессиональных и этнических предрассудков: в основе его литературного наследия лежит, по словам самого "Варсавы" (Бар-Сава; псевдоним украинского писателя), "символический мир" Библии как наиболее совершенное воплощение всего человеческого опыта и гармонии мироздания. Со смертью Сковороды начинается период ново-украинского литературного развития, в котором, в отличие от предыдущих, превалирует не идея Божественной воли, определяющей судьбы мира и человека, но идея национального самоутверждения. В новой специфической атмосфере Библия превращается преимущественно в литературно-идеологическое орудие создания национальной культуры, в частности, реформирования языка, интенсивно происходившего в ту пору: от авторитетных книжных языков и стилей к всеобъемлющему живому народному языку(1).

Истолкователи творчества Г. Сковороды предлагают много разных, часто взаимоисключающих версий, и не только по поводу того, какой является его философия, но и по поводу того, является ли это философией вообще. Можно даже составить своеобразную таблицу противоположностей, например: монист (идеалист / материалист) / дуалист; философ-просветитель / теолог-мистик; философ-самородок / последний представитель украинского барокко и т. д. Подобные разногласия в значительной мере вырастают из вышеизложенных проблем интерпретации жизни и творчества Г. Сковороды. Упомянутая в начале проблема историко-философского позиционирования его творческого наследия и сам характер последнего определили основные направления интерпретации философии Г. Сковороды.

Обратимся к идейному аспекту - связь с могилянской культурой, украинским барокко, античной литературой, святоотеческой традицией, немецкой мистикой; культурно-психологический и социально-исторический аспекты: старчество и традиция странствующих учителей, кобзарей, статус фрустрированного интеллектуала, связь с сектантскими и другими течениями - масонами, хасидами и проч. При этом отметим, что есть и такие, которые упрекают Тараса Шевченко в том, что он, прислушиваясь к могилам, реанимировал мифологему "плебейского варианта рыцарского ордена", то есть аналог иудейского саббатианства ("нации в народе"), вместо того, чтобы реанимировать украинский аналог иудейского хасидизма "нации в нации"), которым было, например, "сковородианство" (2)

Одним из величайших учителей этого направления был Григорий Саввич Сковорода. Его жизнь - редчайший для Нового времени феномен полного совпадения реальной деятельности с идеальной целью, точного соответствия поступка замыслу. В отличие от кабинетных философов и педагогов-теоретиков, - им же несть числа -

Сковорода воплощал свои идеи в непосредственной практической деятельности, обучая детей и взрослых, вел жизнь странника-созерцателя, сознательно уподобляясь древнегреческим философам - прежде всего киникам, и отчасти стоикам и эпикурейцам. Последних украинский мыслитель рассматривал не сквозь призму позднейшего понимания, т. е. не как проповедников вседозволенности и гедонизма, но как своего рода "учителей счастья", утверждавших, что истинное благо возможно обрести лишь внутри себя, а отнюдь не через чувственные наслаждения. Не случайно самого Иисуса Христа Сковорода именует "еврейским Эпикуром", находя в евангельском учении тот же призыв к самопознанию и поискам счастья в собственной душе:

Так живал афинейский,

Так живал и еврейский

Епикур -- Христос

Из "Сада божественных песней"

Вот почему, ведя жизнь скитальца и странника, Сковорода, ощущавший и постоянно провозглашавший себя подлинным христианином, подражал не только греческим философам, но и Апостолам, ведшим, как известно, страннический образ жизни, а также ветхозаветным пророкам, о которых сказано: "Радовались и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле" (Евр. 11, 1)

О Григории Сковороде спорили и спорят: так многогранен, порой загадочен этот отечественный гений "безумного и мудрого" XVIII столетия. Спорили даже о том, считать ли его первым русским или первым украинским философом. Одни вслед за П. Кулишом обвиняли Сковороду в аполитичности, безразличии к национальным и социальным проблемам. Другие, наоборот, доказывали демократизм, свободолюбие и украинский патриотизм народного мудреца.

Григорий Саввич Сковорода дорог нам тем, что среди обрядового христианства он проповедовал живую веру, основанную на любви к Богу и к людям. Он говорил, что надо любить все человечество, а не часть людей, прикрываясь патриотизмом. Настоящий патриот вмещает в свое сердце всех людей, если же любовь его сосредотачивается только на кучке своих единомышленников и единоплеменников, то такой "патриотизм" американский писатель Аброз Бирс назвал "последним прибежищем негодяя".(3)

Всякий должен узнать свой народ и в народе себя. Русь ли ты? Будь ею: верь православно, служи царице право, люби братию "нравно". Лях ли ты? Лях будь. Немец ли ты? Немечествуй. Француз ли? Французуй. Татарин ли? Татарствуй. Всё хорошо на своем месте...Вот кредо философа!

Выдающийся украинский проповедник, писатель и философ 18 в. Г. Сковорода проявлял большой интерес к еврейству. По словам его биографа М.И. Ковалинского, Сковорода развил в себе "сердце гражданина всемирного". Мыслитель думал о проблемах всего человечества, обращался ко всем людям, способным понять его идеи. Среди его друзей и единомышленников были украинцы, русские, евреи.

Как видим, "зацикленность" на национальном вопросе была не свойственна не только Сковороде, но и его веку. В частности, тогдашней Украине. Абсолютно чужд просветителю шовинизм, ненависть к какому бы то ни было народу, вере или культуре. Так же, как лицемерие, трусость, маскировка своих взглядов. Ведь не боялся он писать такое, за что могли обвинить в ереси или кощунстве. От монастырской тюрьмы народного мудреца спасала лишь его огромная популярность.

Гуманист и патриот Сковорода верил в духовное возрождение своего народа, в добрую природу даже глубоко испорченных обществом людей. Источник бед Украины он искал не в других народах, а в поведении ее социальной верхушки.

Г. Сковорода был чрезвычайно образованной, цельной и последовательной личностью, владел несколькими древними (в том числе и малоизвестным тогда в православной среде древнееврейским, который изучил для углубленного понимания Библии) и новыми языками, в достаточной мере ориентировался в ренессансной и новоевропейской философии.

Но гораздо ближе его духу были идеи Священного Писания, античных мыслителей (Сократа, Платона, Эпикура, стоиков, неоплатоников) и Отцов Церкви, в особенности платонической древнехристианской традиции (Климент Александрийский, Ориген, апофатическая теология корпуса произведений, приписанных Дионисию Ареопагиту).

Исследователь жизни философа в Венгрии Воздвиженский (Канада) пишет: пребывая в Венгрии, благодаря знанию иврита, нашего вездесущего полиглота с радостью принимали и в соседней синагоге, находившейся слева через дорогу, а отсюда и большое количество ссылок еврейского характера, и его последующий псевдоним Варсава Данiил Меiнгард, что по-ивритски и немецки означает "сын мира, бог мой судья, мой хранитель". Выбор библейского имени Даниил неслучаен, потому что и одноимённый пророк из Месопотамии в двенадцать лет оставляет отеческий дом и приходит в монашескую обитель, где был принят послушником, а позже, умея толковать вещие сны, попадает на службу при дворе в Вавилоне.(4)

Через пятьдесят с лишним лет М.И. Коваленский подчеркнёт, что вернулся он наполненный "...учёностiю, св?д?нiями, знанiями...". (5)

В позднем творчестве Г. Сковороды имеются каббалистические саббатианские мотивы, обнаруживающие и его знакомство с языком идиш и иврит.(6) Всю совокупность саббатианских идей, независимо от времени их возникновения и способов выражения, можно свести к двум основополагающим концепциям:

1. Концепция "истинного Бога Израиля". Взгляды, сформулированные в рамках этой концепции, противопоставляют друг другу разные модусы Божественного. Саббатай Цви, беря за основу учение Зохара о сфирот, утверждал, что Богом Израиля и Творцом, осуществляющим провиденциальное управление миром, является не эйн-соф (Бесконечное), а сфира тиф'ерет (великолепие, красота Бога). У Кардозо, развивавшего эту идею, аспект эйн-соф назван "Богом философов", а служение этому Богу - тяжелым и вредным заблуждением. К этим взглядам примыкает воспринятое Натаном из Газы учение лурианской каббалы о цимцуме (самоумалении эйн-соф перед творением), постулирующее дуализм внутри эйн-соф. Последним выражением этой гностической теологии была теория Франка о трех уровнях Божественного.

2. Концепция роли Мессии в исправлении (тиккун) миров. Наиболее детально эта концепция разработана у Натана из Газы. Натан, интерполируя идеи лурианской каббалы, отводил Мессии особое место в процессе освобождения "искр святости" из-под власти клиппот (деструктивных сил мироздания). Согласно его учению, миссия Израиля в процессе тиккун исчерпывается с наступлением мессианской эпохи, и исправление миров начинает осуществлять душа Мессии, сходящая за искрами святости в такие глубины клиппот, с которыми другие души Израиля не могут войти в продуктивное соприкосновение. Для выполнения своей задачи душа Мессии принимает очертания тех клиппот, исправлением которых она занимается. Этим объясняются парадоксы мессианской эпохи, в частности, те, позитивные по сути действия Мессии, которые воспринимаются как нарушение заповедей Торы. В этих условиях осуществляется принцип, гласящий, что "нарушение предписаний Торы -- это выполнение их".

Если первая концепция носила преимущественно теоретический характер, и ее антиномизм обнаруживал себя почти исключительно в рамках отвлеченной теологии, то второй концепции было суждено оказать определяющее влияние на формирование саббатианства как религиозного и социального явления. Во всех своих проявлениях, от самого умеренного, тесно примыкающего к ортодоксальному пониманию иудаизма, до самого радикального, практически исповедующего парадоксы и антиномии своих теоретиков, саббатианство прежде всего демонстрировало свое отношение к роли Мессии - безразлично, имелся ли в виду Саббатай Цви, Брухия или Франк или еще только ожидаемый Мессия. Концепция роли Мессии могла претерпевать некоторые модификации, и функция тиккун, осуществляемая в глубинах клиппот, могла возлагаться не на одного Мессию, а на избранные души (у дёнме и у франкистов), однако сам характер интерпретации мессианской проблематики оставался неизменным. Высказывание подобных идей изобличало автора как адепта саббатианства.

Саббатианские идеи стали источником могучего социального импульса, который потряс еврейский мир, давно отвыкший от активного выражения своих чаяний, и ориентировали евреев на реальное осуществление своих надежд. Однако отступничество Саббатая Цви вызвало взрыв негодования во всем еврейском мире. Горькое чувство неудовлетворенности, вызванное несбывшимися надеждами, привело к тому, что имя лжемессии стало ненавистно широким массам еврейского народа. Идеология саббатианства оказала существенное влияние на дальнейшее развитие еврейской мистики, в частности, на идеи хасидизма. Ожесточенный характер борьбы митнагдим против хасидизма в немалой степени объясняется подозрением, что хасидизм -

это продолжение саббатианства. В секуляризованном виде деятельная сила саббатианских идей продолжила свое существование в некоторых идеях Хаскалы и особенно сионизма. Саббатианство стало предметом многочисленных научных исследований, среди которых особо выделяются труды Г. Шолема.

Диалог Григория Сковороды "Имя ему - Потоп змиин" свидетельствует, что ересь Шабтая Цви не только проникла на украинские просторы, но и успела там укорениться. Первое впечатление: Сковорода - саббатианец, может, не самого яростного толка, но влияние саббатианства на его философию очевидно. В "Потопе змиином" отражается древняя ближневосточная легенда, пришедшая, скорее всего, через апокрифическую еврейскую книгу "Восхищение Варуха", будто бы все потопы вызываются извержением вод из пасти гигантского "мирового змея".

Но меня сильнее всего в этом диалоге толкование образа змея - оно насквозь саббатианское. Последователи Шабтая Цви верили, что Машиах (перевернутое ивритское "нахаш", змей) должен спуститься в бездны греха, как змей или крокодил опускается в грязное болото, мутную илистую реку. Переделка учения секты "офиофагов", пожирателей змей, известных позднее под названием Махви?! Вольная интерпретация туманного намека из "Зогара" о двух больших гадах, лежащих между двумя египетскими реками? Не знаю, но Шабтай Цви был еще тот змеище (в оккультном значении). Змеиными символами проникнуто все саббатианство. Змей, который, помните, "был хитрее всех зверей полевых", выполнил очень щекотливую миссию - уговорить Хаву сорвать плод с запретного древа познания. Ползущий, наглый, пронырливый, обречен "питаться прахом", протирать свое нежное брюхо о камни и песок. Но на Востоке он - многогранен. Совратитель, без которого не развернулась бы история человечества. Хитрюга, превратившийся в посох Моше/Мусы, знак смерти и исцеления

Очень близко к восточным трактовкам подходит диалог Сковороды, иногда даже повторяя слово в слово изречения из малоизвестных трактатов, бытовавших в кругу саббатианцев. Не знакомому с ересью Шабтая Цви трудно понять, почему у Сковороды змей "... хитр и вьется в кольца так, что не видно, куда думает, если не примътить голову его. Так и въчность вездъ есть, и нигдъ ея нът, тъм что невидна, закрывая свою ипостась..."

Шабтаю Цви ученики приписали одно странноватое изречение: якобы иудейский Закон - Тора спустилась с небес в виде длинной, узкой ленты, похожей на змею, и слова ее составляли нечто вроде прекрасного узора змеиной чешуи. Видя переплетение еврейского письма, действительно можно подумать, что это бесконечная змеиная спинка. А вот что говорил Григорий Сковорода: "... яко же змiй часто вьется, перевиваясь в разныя свитки на том же мъстъ, а по виду кажет перемъну, так и бiблiа представляет разнообразныя повъсти и реченiя..." Случайное совпадение?

Движемся дальше. Двойственность роли змея тоже упоминается у Сковороды: "...Знаешь видь, что змiй есть, знай же, что он же ... лжив, но и истинен. Юрод, но и премудр. Зол, но он же и благ..." Нетипичный для европейской философии поход, там змей всегда зло. Или он хорошо знал сочинения саббатианцев?! Ответа на этот вопрос пока нет. Сковорода упоминает о суде над змеем, без которого он не сможет выполнить все предназначенное. "...Горы преносит, и змiя поднимает кто ли? Въра. Подними прежде, не змiино, но твое самаго сердце, куда? К въчному, а змiй во слъд твой самовольно вознесется вгору и повиснет на древъ, а тебъ на шею. Душа. Вот бъда! Загризет...

Дух! Не бъда, но спасенiе... Он только тогда вреден, когда по землъ ползает..." После этого суда змей будет повешен... на шею и станет безопасным. Стоит ли повторять, что у саббатианцев надежды на избавление связывались с укрощением и усмирением змея, исправившегося после долгих мучений, чтобы служить Всевышнему. Под змеем понималась земная, грешная природа человека, его плотские страсти. Мы носим их, как в древности восточные красавицы носили на шее красивых змеек вместо ожерелья или обматывали ими руки вместо браслетов. Змеи - грехи всегда с нами. Но было б здорово снять их, повесить на дерево и вздохнуть с облегчением! Это подразумевали саббатианцы. Но они не сумели снять змей с себя, напротив, обвешались ими и погибли под тяжестью змеиных туш.(7)

В конце ХVIII в. от ортодоксального иудаизма отделились хасиды во главе с Исраэлем Баал Шем Тов (Бешт). Фактически, образовалась нация внутри нации. В это же время Григорий Савич Сковорода (Варсавва) стал родоначальником духовной нации внутри малорусской нации. Но если иудеи все же частью поддержали Бешта, помня о поражении Саббатая Цви, провозгласившего себя мессией, то последующее поколение малороссиян (И. Котляревский, Г. Квитка-Основьяненко, Е. Гребинка, Т. Шевченко и др.) возвеличили малорусский вариант саббатианства - казачество (кстати, Агнон считает саббатианство реакцией на Хмельниччину, а хасидизм - на Колиевщину).

В проповедях, наставлениях и посланиях Бешта хасидизм как мистическое, духовно-возвышенное умонастроение нашел свое классическое выражение. По своему духу он во многом перекликался с популярным тогда в среде немецких протестантов пиетизмом и имел много общего с учением мыслителя Г. С. Сковороды. Хасидизм, как и философия Г. С. Сковороды, обращался к людям незамысловатым, но ярким и образным языком притч, намеков и иносказаний. Он отличался органическим соединением знаний о природе Бога и бытия с повседневной жизнью обычных людей. Опираясь на каббалистическую традицию, его последователи и прежде всего сам Баал-Шем-Това, понимали мир как проявление, самораскрытие разума, сил и энергий Божества.

Исследователи хасидизма расходятся в оценке его социального значения. С. Дубнов видел в хасидизме проявление борьбы непосредственного чувства, утешающей веры, потребность в которой испытывали еврейские массы, против сухого, формалистического раввинизма. Б. Динур усматривал социальные причины возникновения хасидизма. в существовании группы ученых-талмудистов, которые не могли найти себе достойного места в общине и поневоле превращались в странствующих проповедников. Другие историки оспаривают это мнение, отмечая, что социальные источники хасидизма трудно определить; кроме того, они указывают на активное участие в хасидском движении представителей разных слоев еврейского общества

Бог присутствует всюду, каждое явление и событие имеет отношение к Его сущности. Этот панэнтеизм, согласно которому мир возникает и развивается в процессе Божественной эманации, присущ всем направлениям хасидизма. Без веры в него не существовало бы остальных концепций хасидизма: о человеке и его месте в мире, о цаддике, о беспредельной преданности Богу, об исправлении мира и вознесении искр святости к их источнику, о раскаянии (тшува).

Учение о человеке в хасидизме исходит из каббалистического противопоставления души и тела. Душа, имеющая горнюю природу, единосущная высшим Божественным мирам, призвана просветлить плотское начало, вывести тело из рабства нечистых устремлений и подчинить его служению Богу. Во время молитвы, а также и в другое время человек должен стремиться преодолеть ограниченность своего конечного бытия и видеть только Божественный свет, в который в равной степени погружены и человек, и космос. Этот выход за пределы собственного "Я" именуется в хасидской мысли биттул ха-иеш (`уничтожение самости`). Смирение (шифлут) означает в хасидизме полное забвение себя ради приятия Божественных даров.

Хасидский оптимизм также основан на представлении о том, что весь мир наполнен Божественным светом. Печаль (ацвут), согласно учению хасидизма, является серьезным препятствием служению Богу. Человеку не следует чрезмерно сокрушаться по поводу своих грехов. Некоторые хасидские мыслители, однако, проводят различие между "горечью" (мерирут), которую человек испытывает из-за своей удаленности от Бога, и "печалью": "горечь" благодетельна, тогда как "печаль" означает мертвенность души.

Результатом такого мировоззрения является хитлахавут (`воспламенение`, `воодушевление`, `энтузиазм`), когда душа воспламеняется преданностью Богу. Это чувство страстной преданности Богу (двекут), постоянного общения с Богом -- подлинная цель богослужения.

Дурные побуждения, обиталищем которых служит тело, по сути своей -- осколки возвышенных Божественных свойств, подвергшихся деструкции, и душа возвышает их, возвращает к первоисточнику, преобразует в побуждения добрые. Благодаря этому совершенствуются все миры, как дольние, так и Божественные. Поэтому, по словам Маггида, "сотворение человека имело целью посредством Торы, молитвы и добрых дел вознесение миров к их корню, как раз туда, где они находились вначале, приникшие к Всевышнему".

Такое предназначение человека в наибольшей мере реализуется в цадике - человеке, наделенном возвышенной духовной силой, вожде людей, чьи души сопряжены с его душой. Он не только помогает другим людям трудиться для реинтеграции миров, но в какой-то степени и сам выполняет этот труд посредством восхождений своей души, возносящей другие души. Поскольку цаддик несет ответственность за деяния всего народа, он обязан иногда спускаться с вершины своего духовного совершенства до уровня простых людей, чтобы поднять их на более высокую ступень духовного совершенства, хотя бы ценой умаления собственной святости (иерида ле-цорех алия, `спуск ради подъема`). По словам рабби Менахема Мендла из Бара, "душа праведника включает в себя все остальные души людей его поколения, дабы он мог вознести их во время своего общения со Всевышним, поднимая своей Торой и своей молитвой искры душ, и они, как уже сказано, восходят с ним. И если это поколение нечестивцев, и их уровень таков, что праведник не может поднять их, тогда праведник тоже иногда вынужден сойти со своего уровня, совлеченный каким-нибудь грехом людей своего поколения... А после того, как он достигнет их уровня, он может поднять их, восходя на свой прежний уровень". Цаддик -- связующее звено между Вселенной и Богом, "посредник между благословенным Творцом и всем содержимым мира, связывающий все со Всевышним, создающий своим служением и преданностью Богу стезю, по которой благодать нисходит к творениям" (рабби Нахум из Чернобыля).

Радикальная интерпретация этой концепции гласит, что цаддик должен реально руководить делами своих хасидов, практически влиять на их жизнь, как духовную, так и бытовую. Более умеренные сторонники этой концепции считают, что руководство цаддика должно быть исключительно духовным. В любом случае духовная связь цаддика со своими хасидами неразрывна, его душа всегда сопряжена с их душами, даже если он вдали от своих хасидов. Силой своей безупречной веры в то, что Бог присутствует в любой точке мироздания, цаддик может возносить души к Богу, помогать им достичь соприкосновения со Всевышним и, нисходя к заблудшим и грешным, преображать зло, открывая его связь с источником блага. Именно преданность Богу, двекут, дает цаддику такую власть.

В последующих поколениях литература хасидизма продолжала путь, проложенный предшественниками. Кроме того, возникали новые литературные жанры и возрождались старые, распространенные до хасидизма. Появилась назидательная хасидская литература, представленная иногда в виде комментариев на Притчей Соломоновых книгу или на талмудический трактат Авот и т. п. Создавались толкования на Зохар и книги Библии, писались теософские труды каббалистического характера, составлялись сборники высказываний отцов хасидизма, рассылались послания, которым в хасидизме был придан особый статус.

Первоначально послания были призваны поддерживать связь между хасидами и цаддиками, переселившимися в Эрец-Исраэль. Впоследствии, на этапе широкого распространения хасидизма, послания стали обычным явлением и в диаспоре. В них излагались назидания цаддика своим хасидам, практические рекомендации, размышления о Торе и смысле заповедей, нетривиальные толкования Священного Писания. Появилась галахическая литература хасидизма, создавались книги редких жанров, такие, например, как "Мегиллат старим" ("Тайный свиток"), сочинения рабби Ицхака Айзика из Комарно -- подражание книге видений рабби Хаима Витала.

Специфическое место занимают хасидские рассказы: повествования о жизни цаддиков, притчи, сказки. "Шивхей ха-Бешт" ("Славословие Бешту") - книга, которая во многом определила характер хасидского фольклора и оказала существенное воздействие на сакральный быт хасидов. "Сиппурей ма`асийот" ("Сказки") рабби Нахмана из Брацлава - это собрание глубоких философских притч с мистической подоплекой, стилизованных под народные сказки.

Гргорий Саввич просто не мог быть незнаком с этой литературой.

Валявко, говоря о мистическом мировоззрении философа, кроме немецкого пиетизма указывал на хасидизм и масонство.(8)

Поэтому принято считать, что у истоков первых масонских лож на Украине стоял Григорий Сковорода. Вместе с тем известный историк Сергей Ефремов в своей монографии "Масонство на Українi" пишет: "сам он (Сковорода) к масонству относился если не совсем негативно, то достаточно безразлично". Ему вторит профессор М. Сумцов, которого цитирует Ефремов: "Не был Сковорода масоном, но в значительной степени он вырос и воспитывался в той атмосфере, которая питала российское масонство". (9)

Исторические факты свидетельствуют, что масонские ложи появились на Украине гораздо позже, чем в России.

Активизировалось украинское масонство в начале XIX века. Связано это было с новыми политическими обстоятельствами, как в Польше, так и в России, вызвавшими к жизни большое количество тайных обществ. В этот период появляются две больших ложи в Киеве ("Соединенных Славян") и Полтаве ("Любовь к Истине").

К полтавской ложе, которую основал начальник канцелярии князя Репнина - Новиков, имел отношение автор знаменитой "Энеиды" Иван Котляревский.

Также масонами были ученики Г.Сковороды: литератор и историк М. Антоновский, ректор Московского университета, создатель отечественной агрономии А.Прокопович-Антоновский, биограф Г.Сковороды -М.Ковалинский.

В конце ХVIII в. организация масонских лож в Украине идёт полным ходом. Этому способствует приток иммигрантов-французов, частью масонов, что бежали от ужасов революции, а также поляков-масонов, которые распространились по Украине после раздела Польши. В 80-90-х годов по две ложи существуют в Кременчуге, Дубно, Житомире и Киеве, где ложи носят названия "Бессмертие" и "Три колонны".

В начале ХIХ в. принадлежность к масонам становится правилом хорошего тона в среде аристократии Украины. Возникают "Волынская ложа" на Волыни, ложа "Иордан" в Феодосии (один из основателей - граф Ланжерон), ложи в Буцкивке, Виннице, Екатеринославе, Каменец-Подольском, Кременчуге, Луцке, Немирове, Нежине, Николаеве, Одессе, Остроге, Полтаве, Харькове, Чернигове и других городах (только в провинциальном Каменец-Подольском насчитывалось около 100 братьев).

На Слобожанщине масонской организацией выступает "Палицынская академия", в которую входят последователи Г.Сковороды. С масонством связано и "Малороссийское тайное товарищество". Это общество, созданное масоном В.Лукашевичем, ставило своей целью возрождение независимости Украины. Оно поддерживало связи с тайными польскими организациями, с декабристами, с профессурой Киева, Харькова, Нежина.

В Харькове первые масоны появились после приезда туда в 1764 г. профессора Московского университета, мистика Виганда. Да и сам университет в Харькове был создан стараниями масонов. К харьковской ложе "Умирающий сфинкс" принадлежали попечители Харьковского университета З.Карнеев и А.Перовский (наследник рода Розумовских), а также выдающийся украинский писатель П.Гулак-Артемовский, в 1841 г. ставший ректором Харьковского университета.

Полтавская ложа "Любовь к истине" объединила аристократов и деятелей искусства. В ней выделяются: В.Капнист - известный поэт и общественный деятель, В.Григорович - преподаватель Академии художеств, А.Величко - выдающийся математик, И. Котляревский -

основоположник украинской литературы. Ложу посещал ряд высших чиновников канцелярии малороссийского генерал-губернатора М.Репнина (в том числе начальник канцелярии и адъютант генерал-губернатора), а также предводители дворянства. Сам М.Репнин, очевидно, тоже принадлежал к масоном. Князь М.Репнин имел репутацию либерала и "украинского автономиста". Он был женат на дочери гетмана-масона К.Розумовского, покровительствовал И.Котляревскому и Т.Шевченко.

Киевская ложа "Объединенные славяне" свою ментальную работу соединила с развитием и пропагандой славяно-федералистских идей, выступая за государственность славянских народов. Среди 84 членов ложи - князья: С.Волконский, А.Лобанов-Ростовский, П.Трубецкой; графы: М.Гудович, А.Лубинский, В.Мусин-Пушкин, Г.Олизар. В ложе было 3 генерала, 10 полковников и подполковников, 3 профессора.

Во второй половине XIX в. среди украинских масонов мы встречаем Н.Драгоманова (основоположника украинского освободительного движения), революционеров А.Красовского и Г.Гамалию.(10)

Григорий Сковорода вдохновлял и продолжает вдохновлять многих Братьев. Идеолог и создатель второго в Россиийской империи Харьковского Университета масон Каразин, называл его своим учителем. Нам кажется, что Сковорода во многом "запустил" идеи Просвещения, которые были восприняты многими масонами и просто светлыми людьми того времени. Во времена Каразина в Харькове существовала ложа с одноименным названием - "Сковорода".

Не однозначную полемику вызвал факт выпуска купюры номиналом 500 гривен. На 500 гривнах "всевидящее око" смотрится действительно очень странно и первое, что приходит на ум - это, конечно же, масонские знаки на купюре. И действительно, сначала даже сложно себе представить, кому ещё понадобилось размещать такой символ на украинской банкноте, как не масонам.

Добавив сюда украинского философа-масона Григория Сковороду, изображенного на купюре со странными изречениями на русском языке: "Льются из разных трубок разные струи в разные сосуды", заговор становится ещё более очевидным!

Однако не всё так однозначно, ведь мало кто знает, что символ "всевидящее око" был позаимствован масонами из христианства, где "глаз в треугольнике" обозначал "все вижу, все знаю, и буду стоять на страже". Поэтому говорить о том, что в данном случае мы видим масонский символ нельзя. Да, философ сформулировал гениальную догадку об относительности и абсурдности любой идеи равенства в имуществе, идею "неравного всем равенства": "Бог богатому подобен фонтану, наполняющему различные сосуды по их вместимости. Льются из разных трубок разные струи в разные сосуды, вокруг фонтана стоящие. Меньший сосуд менее имеет, но в том равен есть большему, что равно есть полный".

Что касается фразы: "Льются из разных трубок разные струи в разные сосуды", то она действительно принадлежит украинскому поэту-философу Григорию Сковороде, но был ли он масоном доподлинно неизвестно.

Споры об этом идут и по сей день. Кто-то уверяет, что да, был, так как его философия полностью совпадала с масонской идеологией. Эти люди утверждают, что в честь Сковороды была даже названа масонская ложа в Харькове.

Другие говорят, что к масонам он не имел ни малейшего отношения и даже наоборот относился к ним с недоверием. Поэтому сейчас, разобраться был ли действительно Сковорода масоном или нет, довольно сложно, к сожалению, очень мало точной информации. Известно лишь, что в его окружении и среди учеников, масонов было достаточно, но не более того.

Не случайно один из глубоких исследователей наследия Г.Сковороды Дм.Чижевский отмечал, что акцент на философии сердца, обоснование принципа узнай себя, теории неравной равности, которые создают центральный мотив философско-этичной концепции Г.Сковороды, выявляют и созвучие с идеями немецких мистиков, учение которых составляет теоретическую основу масонского движения. (11)

По-разному оценивают жизнь и деятельность Сковороды в последние годы. Одни отмечают ограниченность мировоззрения, даже усматривают проявления "непротивления злу насилием", налет мистицизма и попытку убежать от людей. Другие безоговорочно провозглашают его материалистом. Одни ищут ему учителей, другие - учеников. Одни возражают о его принадлежности к национальной украинской почве усматривая проповедь "космического сознания" ,всемирного гражданства (читай: космополитизма - В.Я.) против чувств национальной гордости и интернационализма. А еще другие пишут о нем как о чудаке, который баламутил головы набожных и суеверных людей своими проповедями.(12)

По мнению других ученых, богословско-философские взгляды Г.Сковороды приближаются к взглядам учителей церковных восточной церкви, особенно Климента Александрийского (Иудейского). (13)

Как отмечает религиоведческий словарь: "Философ не проявил какой-то определенной конфессиональной принадлежности, поэтому своим его считают различные религиозные течения" (14).

Какие можно сделать выводы?

Исследователь хасидизма Туров пишет;

"...тема отношений между еврейскими и христианским и мистическими движениями Восточной Европы является чрезвычайно важной и перспективной, но исследовать ее должны только те люди, которые хорошо разбираются не только в еврейской, но также в русской, украинской и польской культурах,,.(15)

Можно сказать, что в современном философском украиноведении, доминирует такое мнение: ни генетическая наследственность, переданная с молоком матери, ни место рождения или проживания, даже не язык, сами собой не являются гарантом национально-культурной принадлежности. На наш взгляд, разнообразных попыток определения национальных признаков и выделения критериев принадлежности философских взглядов, концепций конкретного философа к лону национальной культуры, сделано с целью продемонстрировать чрезвычайную сложность этой проблемы, а также, неадекватность предложенных путей её решения.

В этом контексте достаточно актуально звучат слова Д.Чижевского: "Может было бы правильно вместо выражения "украинская философия" говорить "философия на Украине". Это выражение не обозначает негатива национального характера, а только позволяет с большим правом охватить при работе все явления, которые интересны и значительны для истории украинской культуры.(16)

Литература.

1.Краткая Еврейская Энциклопедия, том 8, кол. 1269

2.http://www.peoples-rights.info/2010/08/taras-shevchenko-kobzar-shaman/

3.http://mscehb.org/hristianskie-knigi/322-pushkov-e-n-chto-est-istina.html/ Е. Н. Пушков. Что есть истина.

4.http://www.utoronto.ca/tsq/27/vozdvizhensky27.shtml.

5.Сковорода Г., Повне зiбрання творiв: У 2-х т. Київ: Наукова думка, 1973. Т.1. 441 с.

6.Краткая Еврейская Энциклопедия, том 7, кол. 489-525

7. http://avit-al.livejournal.com/9770.html

8. Валявко I. Джерела мiстичного свiтогляду Григорiя Сковороди: спроба наукової ретроспективи // Сковорода Григорiй: iдейна спадщина i сучаснiсть / Вiдп. ред. I. П. Стогнiй. - К., 2003. - С. 96 - 120

9. Виталий Кустов "Масонство и тайные общества на Украине" http://zhurnal.lib.ru/k/kustow_w_s/ukrmas.shtml

10. http://www.zerkalov.org.ua/node/3730

11. Iсторiя релiгii в Украiнi А. М.Колодний та iн.,,Знання,,,1999,с.335

12. Василь Яременко ...Лiтератури дивна течiя...(Працi 1963-2011 року).-Киiв:Аконiт, 2011.с.134

13. ШевченкоВ.В.Укринадуховна:постатi,подii,явища.-К.:Свiт Знань,2008.с.193

14. Релiгiезнавчий словник За ред.А.Колодного i Б.Лобовика.-К.:Четверта хвиля,1996.с.308

15. Игорь Туров. Ранний хасидизм: История, Вероучение, Контакты со славянским окружением.К.:ДУХ i ЛIТЕРА,2003.с.166

16)Нападиста В.Г .Iсторiя етики в Украiнi -

К.:Либiдь,2004.с.15

В.П. КОЧУБЕЙ

И "ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС"

КОЧУБЕЙ Виктор Павлович (1768--1834) - крупный землевладелец, на военной службе с 1784, дипломат (1788-1802), граф (1799), министр внутренних дел (1802-1807, 1819-1825). член Комитета по благоустройству евреев (1802-1804), член второго еврейского К-та (1806-1807), член Государственного Совета (1810), председатель Государственного Совета и Кабинета министров (1827-1834), князь (1831).

К началу царствования Александра I в России существовало множество разноречивых законодательных актов о евреях, изданных, в основном, при Екатерине II. Кроме того, в Сенате накопился ряд жалоб от евреев на их положение и нарушение прав. Указанные обстоятельства требовали пересмотра еврейского законодательства.

В середине 1802г. граф В.П. Кочубей, сопровождавший Александра I в путешествии по России, писал, что по возвращении в столицу император учредит комитет, который мог бы "представить виды для общего положения о евреях", при этом "разные обстоятельства, до евреев относящиеся, самому государю в проезд через польские губернии представившиеся, и разные представления о положении их меру сию еврейского вопроса нужной почитать заставляют" [1].

Повеление Александра I, полученное Сенатом 9 ноября 1802 г., напоминало; что еще в 1800 внесено "мнение сенатора, ныне министра юстиции Державина об отвращении в Белоруссии недостатка в хлебе и об устроении евреев на пользу государства и их собственную, в том краю обитающих <...> Мы удобнейшим находим, -- указал царь, -- поручить рассмотреть оное мнение и все дело особому Комитету". В Комитет были назначены граф В.А. Зубов, министр внутренних дел Кочубей, Г.Р. Державин, сенатор граф С.О. Потоцкий И товарищ министра внутренних дел князь А.Е. Чарторыский. Комитету надлежало тщательно рассмотреть предложения Державина и высказать соображения по вопросам благоустройства евреев не только в Белоруссии, но и "в прочих приобретенных от Польши, а равно и в полуденных губерниях".

Проводником еврейской реформы стал особый орган, учрежденный Александром I 9 ноября 1802 г., -- "Комитет для организации жизни евреев", или Еврейский комитет, возглавляемый В.П. Кочубеем. Преамбула к "Положению о евреях" 1804 г. гласила:

"По жалобам, многократно к Нам в Правительствующий Сенат доходившим, на разные злоупотребления и беспорядки во вред земледелия и промышленности обывателей в тех губерниях, где евреи обитают, происходящие, признали Мы нужным указом, в день 9 ноября 1802 года Правительствующему Сенату данным, составить особенный комитет для рассмотрения дел к сему относящихся, и для избрания средств к исправлению настоящего евреев положения" [2].

Упомянутые здесь жалобы -- это, вероятно, известные донесения предводителей дворянства либо обращения в Сенат по поводу избирательных прав евреев. Возможно также, что в преамбуле просто выражено общее ощущение необходимости еврейской реформы. Мотивация вполне могла исходить и от Г.Р.Державина, назначенного первым александровским министром юстиции в 1802 г., когда учреждалась система министерств. Как описывал дело сам Державин, Еврейский комитет был образован специально для того, чтобы осуществить его проект реформы, и должен был действовать через его же министерство [3]. Но следует с осторожностью относиться к свидетельству Державина, потому что он написал это уже после всех событий, стремясь доказать, что комитет не выполнил свой долг -- не сумел поставить евреев под необходимый контроль.

Но, что бы ни утверждал Державин, совершенно очевидно, что Комитет с самого начала рассматривал несколько различных планов и, нимало не смущаясь, переделывал или отбрасывал существенные элементы державинского проекта. Комитет изучал даже такие особенности хозяйственной жизни Белоруссии, которые совсем не имели отношения к "Мнению" Державина. Так, рассматривался вопрос о чиншевой шляхте -- группе обедневших дворян, не располагавших ничем, кроме родословной, которую русские власти хотели приписать к крестьянству [4]. Это показывает, насколько сложнее и многогранное была стоявшая перед Комитетом задача, чем представлялось Державину.

Если бы главной целью властей и вправду было претворение в жизнь державинского проекта, то едва ли царь мог бы собрать Комитет, менее пригодный к сотрудничеству с Державиным. За единственным исключением, он состоял из людей, неприятных Гавриилу Романовичу, олицетворявших, в его глазах, все дурное в окружении царя. Исключением был граф В.А.Зубов, брат последнего фаворита Екатерины II, Однако Зубов умер 21 июня 1804 г., раньше, чем государю был представлен окончательный вариант доклада Комитета, и не успел сыграть заметную роль в его деятельности. Прямым же идейным соперником Державина в составе Комитета был министр внутренних дел В.П.Кочубей. Отношения с Кочубеем и его министерством омрачала целая череда конфликтов из-за превышения Державиным должностных полномочий. Но если Кочубея Державин просто не любил, то к его сотруднику и помощнику М.М.Сперанскому, делавшему блестящую карьеру в российской администрации, он пылал настоящей ненавистью. По словам Державина, Сперанский "водил Кочубея за нос". Хуже того, он будто бы продался евреям -- в своих мемуарах Державин обвинил Сперанского в получении громадной взятки от еврейских общин за подрыв реформаторской деятельности Комитета [5]. Особенно раздражало Державина то, что Кочубей полностью полагался на Сперанского как в работе Комитета, так и во многих других делах.

Нежелание реформаторов 1804 г. решить проблемы, связанные с переселениями, избирательными правами, налогообложением, объясняется, по всей вероятности, их незаинтересованностью в увеличении еврейского населения городов. Если екатерининские реформаторы стремились использовать евреев для увеличения численности городского населения, то реформаторы другого периода тоже хотели использовать их в собственных целях. Уже находившиеся в городах евреи пережили бы это, как и все остальное. А тем временем евреи, изгнанные из сельской местности, могли бы влиться в два новых сословия -- хлебопашцев и фабричных рабочих. К несчастью, катастрофические результаты каждой попытки переселения в александровское царствование показывали, сколь порочна идея превращения евреев-корчмарей, арендаторов и винокуров в людей более приемлемых для правительства занятий. Блистательные преобразования, обещанные "Положением", обернулись ничем из-за недостатка денег, бездействия бюрократии, местных сложностей.

Самым ярким примером преобразования, окончившегося неудачей, оказалась попытка создать класс еврейских фермеров-земледельцев. Несмотря на весь энтузиазм христианских приверженцев реформаторского течения под лозунгом "назад к земле", польское еврейство совершенно не годилось для быстрой трансформации в сельских хозяев. Эта внезапно оказавшаяся не у дел группа еврейского населения была особенно далека от земледелия, и все ее традиции, жизненный уклад и опыт лежали в сфере торговли и коммерции. Так что совершенно бессмысленно было ждать, что они добьются успехов в сельском хозяйстве, -- а именно это требовалось для успешной колонизации новороссийских степей.

Эта нелепая исходная позиция властей постоянно усугублялась их нежеланием оказывать проекту серьезную финансовую поддержку. "Положение" 1804 г. предлагало бесплатные земли тем, кто в них нуждался, но почти все они размещались на юге. Переселение, создание хозяйств, снабжение их оборудованием, семенами -- все требовало средств и было совершенно некстати правительству в разгар войны. Поэтому власти не в состоянии были обеспечить будущие потребности новоиспеченных земледельцев, не говоря уже об их обучении новому делу, предусмотренном "Положением".

Таковы были обстоятельства печальной истории первых еврейских земледельческих поселений. До 1806 г. евреи не проявляли стремления перебираться в Новороссию, но, когда всерьез развернулось их выселение из сельских местностей, от отдельных членов общин начали поступать просьбы о размещении в новых сельскохозяйственных районах. Одна из первых таких просьб была обращена к могилевскому губернатору М.М.Бакунину. Способ решения этого конкретного вопроса весьма показателен -- он продемонстрировал неспособность властей сделать что-то существенное для создания земледельческого еврейского сословия, помимо выделения земель на юге.

Заметим, что уже не один десяток лет евреям было разрешено селиться в этих краях. Бакунин осведомился у министра внутренних дел, Кочубея, как поступить с полученной просьбой 36 еврейских семейств, пожелавших переселиться именно на юг. Он подчеркнул, что эти люди бедны и нуждаются в займе на переезд. (Как значилось в статье 18 "Положения", еврейские переселенцы могли не только бесплатно получить землю, но и рассчитывать на такой же заем, как иностранные колонисты, например немцы Поволжья). Вместо ответа на вопросы Бакунина Кочубей велел губернатору выяснить, чем эти евреи занимались раньше, исправно ли платили налоги, почему оказались в нищете, понимают ли что-нибудь в сельском хозяйстве, обладают ли находчивостью и деловыми качествами, можно ли рассчитывать, что они выплатят полученные подъемные деньги, и где они хотят поселиться. Такой подход заслуживает внимания. Вопросы Кочубея были бы вполне разумны в отношении иностранцев, изъявивших желание стать колонистами. Но как член Первого и Второго еврейских комитетов он должен был бы понимать все особенности и сложности поселения на землю неземледельческого народа.

И все же министр больше был обеспокоен возможностью нецелевого расходования государственных средств, чем тронут или взволнован появлением у евреев интереса к земледелию. Та группа евреев, о которой идет речь, в конце концов получила средства, но лишь после того, как один из ее старшин, Нохим Финкенштейн, приехал в столицу и лично беседовал с Кочубеем. Успех этой группы, получившей, в конце концов, деньги от государства, дал толчок новым просьбам о помощи от потенциальных колонистов. Кочубей, как правило, отклонял их просьбы на том основании, что все равно невозможно своевременно построить для них жилье, но на самом деле его больше пугало, что множество еврейских общин принялось просить помощи у государства.

И он был не одинок в противодействии этому процессу. Виленский и минский губернаторы тоже противились переселению евреев на новые сельскохозяйственные земли [6]. Со своей стороны, польские землевладельцы не без удовольствия наблюдали за неудачей замысла русских властей. Таким образом, едва ли можно утверждать, что российские власти в целом стремились честно выполнять оптимистические обещания, содержавшиеся в "Положении".

Хотя Державин невысоко ставил своих оппонентов, на самом деле это были люди весьма опытные, способные, облаченные доверием царя. Широко образованные, повидавшие мир, они, в отличие от Державина, были свободны от национальных предрассудков. Виктор Кочубей (1768--1834) учился в Швеции, Франции и Швейцарии, объехал всю Европу. До смерти императора Павла он занимал непростой и ответственный пост русского посла в Константинополе, а 8 сентября 1802 г. был назначен министром внутренних дел. Более того, он входил в Негласный комитет ближайших конфидентов Александра (вместе с Н.Н. Новосильцевым, графом П.А.Строгановым и коллегой по Еврейскому комитету А.Чарторыйским). Этот кружок молодых реформаторов тайно разрабатывал преобразования, к которым стремился недавно взошедший на престол император [7].

Кочубей, Чарторыйский и Потоцкий имели много общего. Все они были завзятыми либералами, каких множество появилось в начале александровского царствования. Они были приверженцами французского рационализма с его постулатом об образовании и "просвещении" как исходных двигателях совершенствования общества.

Неудивительно, что, впервые услыхав о создании Еврейского комитета, евреи откликнулись на это известие традиционным образом, освященным временем. Император Александр назначил членов Комитета в ноябре 1802 г., а шесть недель спустя собралось руководство минского кагала, чтобы избрать представителей в столицу:

"Вследствие распространившихся неблагоприятных слухов из столицы, Петербурга, о том, что дела, касающиеся всех евреев вообще, переданы ныне в руки пяти сановников, с тем, чтобы они распоряжались ими по своему усмотрению, необходимо поехать в столицу С.-Петербург, и просить Государя нашего, да возвысится слава Его, чтобы они не делали у нас никаких нововведений" [8].

Когда правительство, предупрежденное Нотой Ноткиным, узнало о тревоге и волнении в еврейских общинах, оно решило использовать ситуацию, чтобы получить нужные Комитету сведения от самих евреев. 21 января 1803 г. министр внутренних дел Кочубей разослал циркуляр губернаторам западных губерний, в котором велел им внушить еврейским общинам, что "...при учреждении комитета о евреях никак не было в намерении стеснять их состояние или умалить существенные их выгоды; напротив того, предполагается им лучшее устройство и спокойствие, а потому оставались бы они в твердой уверенности к правительству, пользу их надзирающему" [9].

Одновременно Кочубей распорядился, чтобы каждый губернский кагал выбрал депутатов и направил их в столицу "для личного объяснения, открыв способы самим кагалам, чрез посредство начальников губернии, изъяснить мысли их о лучшем устройстве, и таким образом удостоверив заключения свои всеми сведениями и сравнив их местами уважениями" [10].

Опасения русских властей по поводу влияния Синедриона (Совета евреев Франции) ярко проявились в антинаполеоновской прокламации, изданной Святейшим Синодом 6 декабря 1806 г. В ней Наполеон изображался возмутителем мира и спокойствия всех народов и вероотступником, примкнувшим в Египте к мусульманам в борьбе против христианской церкви.

"Наконец, к вящему посрамлению оной, созвал во Франции иудейские синагоги, повелел явно воздавать раввинам их почести, и установил новый великий сангедрин еврейский, сей самый богопротивный собор, который некогда дерзнул осудить на распятие Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, - и теперь помышляет соединить иудеев, гневом Божиим рассыпанных по всему лицу, и устремить их на ниспровержение Церкви Христовой и (о дерзость ужасная, превосходящая меру всех злодеяний!) на провозглашение лжемессии в лице Наполеона" [11]. Понятно, что все эти операции Наполеона привели к пересмотру политики переселений. 24 августа 1806 г. Александр I учредил новый Еврейский комитет в составе министра иностранных дел А.Я.Будберга, Чарторыйского, Чацкого, Кочубея, Потоцкого, Лопухина и Н.Н.Новосильцева - бывшего министра юстиции и будущего царского наместника в Польше.

Новому Комитету было приказано изучить вопрос о возможности защиты евреев от французского влияния и решить, не следует ли повременить с переселениями [12]. К сожалению, о деятельности этого комитета известно немногое, помимо того, что он изучал вопрос о переселении "весьма подробно". Некоторые выдержки из материалов Комитета дошли до нас благодаря включению их в доклад Третьего еврейского комитета.

Из этих выдержек явствует, что 10 февраля 1807 г. Кочубей рекомендовал царю непременно "дать отсрочку к переселению евреев из деревень в города и местечки, поставив вообще нацию сию в осторожность против намерений французского правительства" [13]. Александр, под влиянием угрозы со стороны французов или склоняясь перед экономической необходимостью, согласился остановить переселения. Это решение было доложено Сенату 15 февраля 1807 г. Докладчику, сенатору Ивану Алексееву, царь сказал, что следует "принять во внимание краткость остающегося срока к переселению евреев, военные обстоятельства, настоящее положение пограничных губерний и разорение, каковое евреи понести должны, если силою понуждены будут к переселению" и что продолжить переселение можно будет лишь "по мере возможности" [14].

Также в докладе царю Кочубей считал нужным быть осторожным по отношению к намерению французского правительства созвать Великий Синедрион евреев, ибо Александр I опасался, что евреи станут действовать о интересах Франции, особенно из-за недовольства их высылкой из сельской местности. Но в докладе Кочубей привел гораздо более веские мотивы, не имеющие отношения к "французским затеям". Он писал, что евреи частично могли бы быть переселены в города и местечки, но в большинстве местечек "нет ни промыслов ни торгов и никаких других к пропитанию способов" и переселенцы не могли бы найти себе там даже убежища "и тем менее могут по бедности сами себе выстроить дома". Кроме того, кто хотел бы в соответствии с пожеланиями правительства "обратиться к фабричной деятельности", не смогли бы добыть "источники пропитания", так как казенные фабрики в отведенных местах отсутствовали, а частных было мало. Наконец, наделить беднейших евреев, желающих стать земледельцами, бесплатной землей оказалось невозможным: в ч. ос. свободных казенных земель практически не осталось, а на переселение в Новороссию не было средств ни у самих евреев, ни у правительства. Высказываясь за отсрочку выселения, Кочубей закончил доклад следующими словами: "Сомнения быть не может, что правительство должно всеми мерами удерживать постановления свои, но нельзя отрицать необходимости отступить иногда от правила сего" [15]

Скорее всего, благодаря докладу Кочубея, вопрос о выселении рассматривался заново и затем был решен в более благоприятном для евреев направлении. По-видимому, вследствие этого еврейского общественные деятели Ноткин и Невахович высоко оценивали деятельность Кочубея. Невахович - первый русско-еврейский литератор, опубликовавший на русском языке в 1803 г. "Вопль дщери иудейской" посвятил Кочубею свое произведение [16].

Однако Кочубей, как практически все чиновники, старающиеся более или менее справедливо относиться к евреям, не всегда придерживался такой позиции. Еще в 1806 некоторые губернаторы высказывались за отсрочку переселения всё по той же причине - бедности евреев. Кочубей "не только не разделял это мнение, но даже заготовил указ Литовскому военному губернатору, где подтверждалось произвести переселение", хотя указ по какой-то причине не был отправлен по назначению [17].

Вторично занимая пост министра внутренних дел (1819-1825), Кочубей не мог влиять на положение евреев, т.к. в то время заведование еврейскими делами находилось в сфере министерства духовных дел и народного просвещения. Все же Кочубей предлагал выдворить евреев не только из белорусских селений, но и из сельской местности других отошедших от Польши губерний. Кабинет министров в сентябре 1822 г. одобрил его мнение и вскоре был сформирован четвертый еврейский Комитет.

В одном из первых документов комитета - так называ-емом меморандуме "Предварительный взгляд на евреев", говорилось о громадной ответственности, которую берет на себя комитет, за судьбу 600 или 700 тысяч человек. Меморандум напоминал, что свыше восемнадцати веков евреев подвергали гонениям, не допускали ни к каким уважаемым занятиям, они несли бремя непосильных налогов, их ненавидели. Это неизбежно пор-тило евреев, формируя в них пороки, которые многим ка-зались присущими им от природы. Поэтому, считает автор меморандума, комитету следует отличать недостатки, которые развивались у евреев из-за вековых преследований, и слабости, присущие им в той же степени, что и всем другим людям.

Если евреев считают хитрыми, то следует помнить, что только хитрость помогает им справиться с трудностями. Традиционно евреи были ростовщиками, ведь нормальные, уважаемые занятия были им недоступны, как и право владеть землей. Не вызывает сомнения, что евреи бывают нечестны в сделках, то нужно признать, что из-за двойного обложения налогами от них требовали слишком больших сумм, и они должны были всячески изворачиваться, чтобы добыть деньги. Необходимо сделать так, чтобы евреи перестали заниматься "вредоносными" промыслами, например, держать корчмы, и принудить их к полезным занятиям, особенно к земледелию, и так превратить евреев в полезных членов общества. Автор считал, что евреи недолюбливают христиан, но видел в этом естественную реак-цию народа, живущего под игом тирании. Он признавал, что у евреев очень высокая рождаемость, но считал, что для России с ее бескрайними просторами это не представляет опасности. Надо разрешить евреям поселиться на юге, но делать это следует медленно и осторожно. Купцам и ремесленникам можно позволить приезжать по хозяйственным делам во внутренние губернии.

Нужно добиваться сближения евреев с христианским обществом. Для этого следует приобщить евреев к общей культуре, дети должны учиться в российских школах или в особых еврейских, в которых будут преподавать и общие предметы. Евреев необходимо "приучить к замене традиционной одежды, так называемым немецким платьем, привычка к одежде, обреченной на презрение, усугубляет привычку к самому презрению".

Этот документ оказал большое воздействие на окончательное решение комитета. Так, в журнале комитета есть запись от 20 сентября 1803 г.: "... посему лучше и надежнее вести евреев к совершенству, отворяя только пути к собственной их пользе, надзирая издалека за движением их и удаляя все, что с дороги сей совратить их может, не употребляя, впрочем, никакой власти, не назначая никаких особенных заведений, не действуя вместо них, но раскрывая только собственную их деятельность. Сколь можно меньше запрещения, сколь можно более свободы" [18].

В то же время в докладе комитета, озаглавленном "Положение об устройстве евреев" и утвержденном царем (после чего он обрел силу закона), возобладала точка зрения Александра, считавшего, что самое главное -- это защитить от евреев местное население, особенно крестьян. В императорском указе Сенату, сопровождавшем новый закон, говорилось, что, хотя "Положение" соответствует истинным интересам евреев, его главная цель -- забота о "пользе коренных обывателей".

Новый закон предусматривал ряд мер, улучшавших положение евреев. И в этом немалая заслуга В.П. Кочубея.В. Кочубею принадлежат слова, которые стали типичными 'для малороссийской ментальности': 'Хотя и родился я хохлом, я больше русский, чем кто бы то иной... Мое положение возводит меня над всякими мелочными соображениями' (читай: идеями украинской самобытности). Но с таким же успехом можно считать его и евреем, так как в Еврейской энциклопедии Брокгауза и Эфрона отмечается, что 'Кочубей несомненно имел намерения улучшить положения евреев' и высказано сожаление, что когда ему пришлось вторично занимать пост министра внутренних дел (1819 - 1825) он уже 'не мог влиять на положения евреев, так как в то время заведование еврейскими делами было сосредоточено в руках Министерства духовных дел и народного просвещения'. [20]. Это не мешало ему любить свою полтавскую родину и умер он по дороге в Диканьку 3/15 июня 1834 года. Он просто был интеллигентным, просвещенным и добросовестным Государственным Человеком.

Литература

-- Гессен Ю.И. История еврейского народа в России. Т. 1, Мосты культуры. М., Гешарим. Иерусалим. 1993. С. 138.

-- Дж. Д. Клиер. Россия собирает своих евреев. Происхождение еврейского вопроса в России: 1772 - 1825. Мосты культуры. М., Гешарим. Иерусалим. 2000. С. 211.

-- Державин Г.Р. Записки. М. 1860. С. 799.

-- Там же. С. 802-803.

-- Там же. С. 800.

-- Н. [Никитин В.] Еврейские земледельческие колонии. // Восход. Т. 1. N 1. 1881 С. 88-89.

-- Русский биографический словарь. Т. IХ СПб., 1896 - 1918. С. 366-382.

-- Брафман Я. Книга кагала. 3-я ред.. Т. 1-2. СПб., 1882-1888. С. 172.

-- Шугуров М.Ф., ред. Доклад о евреях императору Александру Павловичу 1812 // Русский архив. 1903. Т ХLI. N 2. С. 255.

-- Голицин Н.Н. История русского законодательства о евреях. СПб., 1886. С. 429.

-- Гинзбург С.М. Отечественная война 1812 года и русские евреи. СПб., 1912. С. 30-31.

-- Шагуров М.Ф. ред. Доклад о евреях императору Александру Павловичу 1812 // Русский архив. 1903. Т ХLI. N 2. С. 257 - 258.

-- Там же.

-- Гессен Ю.И. Кочубей Виктор Павлович // Еврейская энциклопедия. Т. 11. 1991. С. 799.

-- Шугуров М.Ф. История евреев в России. // Русский архив. 1894. N 4. С. 499.

-- Л. Прайсман (глава авт. кол.). История евреев России. "Лехаим", М. 2007. С. 103 - 104.

ЕВРЕЙСКИЕ "МОТИВЫ"

В ФОЛЬКЛОРЕ МАЛОРОССИИ И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗА "ЕВРЕЯ" В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ.

Десятилетиями в русском обществе складывался образ еврея - презренного чужака, торгаша, шинкаря и посредника, странного видом своим и обычаями, который - по всеобщему мнению - спаивал и доводил до разорения православных крестьян черты оседлости и которого, конечно же, нельзя было допускать во внутренние губернии России. Волей-неволей его приходилось терпеть до той желанной поры, пока этот еврей не отбросит свою веру и свои традиции и не растворится в окружающих народах. Подобный стереотип прочно держался до середины девятнадцатого века, а русские газеты и журналы способствовали его живучести и проникновению в сознание тогдашнего общества. Усматривали и смаковали случайное, наносное, привнесенное в еврейское общество невыносимыми условиями существования, и практически ни у кого не было желания и потребности понять, вникнуть в их жизнь и представить себе истинную картину существования гонимых и обездоленных. Изредка появлялись статьи, авторы которых всерьез и непредубежденно обсуждали еврейскую проблему, и евреи, стремившиеся к сближению с русским обществом, восторгались тогда, что с ними "впервые заговорили таким языком".

Украинская литература, публицистика, театр, находившиеся в период либеральных реформ конца 1850-х -- начала 1870-х гг. на подъеме, усвоили негативное в целом отношение к евреям, характерное для национального фольклора. В то же время в 1858 году 98 писателей-украинцев (в их числе Т.Шевченко, Марко Вовчок, П.Кулиш, Н.Костомаров) вслед за русскими литераторами выступили с решительным протестом против юдофобских выпадов в Петербургском журнале "Иллюстрация". Опубликованное в журнале "Инвалид" письмо украинских писателей не было свободно от антисемитских стереотипов; вместе с тем в нем осуждалось отношение "христианских народов" к евреям: "Их изгоняли, топили, жгли и резали, как хищных зверей". Мотив сочувствия к преследуемым евреям занял заметное место в творчестве Марко Вовчок, а позднее Д. Мордовцева и др.; в свою очередь просвещенные евреи начали проявлять интерес к украинской культуре и украинскому национальному движению.

В 1862 в Полтаве царскими властями был арестован В.О. Португалов; его обвинили в "распространении малороссийской пропаганды". Тем не менее, уже в 1860-х гг. в украинской литературе возобладало течение, представленное историком Н.Костомаровым, публицистом М. Драгомановым и поэтом П. Кулишом, которые утверждали, что виновниками юдофобии и антисемитских эксцессов на Украине являются сами евреи. Сколько-нибудь оформленных и целостных антиеврейских теорий российская литература первой половины 19 в. еще не разрабатывала - они появились позднее, в 1860-70-х гг., как в антинигилистическом романе, так и в публицистике славянофилов.

Поэтому возникает интерес, какая почва предшествовала этому явлению в русской литературе и какую роль в её формировании сыграли писатели-украинцы.

Миграция евреев в степные, прежде малонаселенные районы на юге и юго-востоке современной Украины интенсифицировалась после Люблинской унии, когда короли стали раздавать шляхте поместья как к западу от Днепра (территории нынешней Черкасской обл., юго-востоке Подолии), так и к востоку от него (южная часть современной Черниговской области, западная часть Сумской и Полтавской обл., - только эти места тогда назывались Украиной). Большую часть земель получили магнаты, во владении которых оказались громадные имения; это создало условия для возникновения "магнатских" городов, местечек, сел, куда стекались евреи из внутренних районов Польши, в меньшем числе, из Волыни и Галиции, а также из других европейских стран.

С начала 17 века евреи стали, большей частью заниматься арендой, сбытом продуктов сельского хозяйства, откупом различных податей и сборов, винокурением, выжигом поташа; удельный вес ростовщиков и особенно ремесленников (исключая Галицию) значительно снизился. Еврей мог взять в аренду как корчму, мельницу, пруд, так и целое, магнатское поместье, группу сел и местечек со всеми их жителями, находившимися под юрисдикцией владельца, права которого переходили к арендатору. Крупный арендатор часто сдавал в под аренду отдельные села, корчмы, другие доходные промыслы, тем самым вовлекая в экономическую деятельность менее зажиточных соплеменников.

Крепостные крестьяне большей частью подчинялись непосредственно еврею-арендатору того или иного уровня (слова "арендатор" и "еврей" в те времена практически были синонимами). Кроме того сами арендаторы могли приобретать рабов (как правило, на ограниченное время); по сохранившимся свидетельствам, в отдельных случаях рабы, принадлежавшие евреям, принимали иудаизм.
В то же время распространенные в украинском фольклоре и художественной, литературе утверждения о контроле евреев-арендаторов над православными храмами и взимании ими платы за "ключи от церкви" (т.е. за выполнение религиозных обрядов) не находят никакого подтверждения в документах.

Эти утверждения, впервые появившиеся у польских авторов более позднего периода, опровергали (помимо еврейских исследователей) И.Франко и виднейший украинский историк М.Грушевский. Украинские фольклорные материалы об "аренде церквей" евреями, исследованные Франко, восходят к 18 веку. Среди евреев встречались также арендаторы королевских городов и их окрестностей, приобретавшие не управленческие функции, а лишь право на откуп тех или иных статей дохода. Многие евреи включались в арендно-откупную систему в качестве управляющих, экономов, надсмотрщиков, поставщиков товаров и скупщиков с.-х. продукции, посредников, сборщиков податей и таможенных пошлин. Эти занятия обусловили рассеяние еврейского населения по деревням и местечкам. Наивысшего расцвета арендная система достигла во 2-й четверти 17 века, непосредственно перед трагическими событиями 1648 г. По свидетельству еврейского хрониста Н.Ханновера, "[евреи] были откупщиками податей для шляхты, и это было обычным делом... среди большинства евреев в украинских землях. Поскольку они были управляющими [т.н. арендаторами] во всех имениях... это возбуждало зависть крестьян и послужило причиной массовых расправ".

Спустя некоторое время после событий восстания под предводительством Xмельницкого в украинском фольклоре появились произведения эпического жанра ("думы"), демонизирующие роль евреев в социальной жизни предшествующей эпохи. В этих произведениях фигурирует, например, еврей, насильственно загоняющий казака в шинок или взимающий с православных плату за отправление обрядов в церкви, что не соответствовало реальной жизни. Выдающийся украинский историк М.Грушевский, а также писатель и филолог И.Франко отнесли возникновение "дум" к 18 в. Однако у идеологов украинского национального движения, в сочинениях ряда писателей и историков-украинцев (в их числе Н.Гоголя, Н.Костомарова и Т.Шевченко) эти фольклорные мотивы получили значение бесспорных реалий.

Отголоски этих буйных страстей слышатся в украинских народных песнях, или "думах", сочиненных, вероятно, позже для оправдания кровавой расправы: "Опечалилась, захлопоталась бедная вдова, а то не бедная вдова - то королевская земля. Ибо жиды стали большой откуп (арендную плату) давать и становили одну аренду (корчму, заезжий дом) возле другой на каждую милю. Идет украинский казак, минуя корчму, а жид выбегает и хватает его за чуб: казачок, а чем же я буду ляхам рату (срочный взнос арендной платы) платить, если ты мимо корчмы идешь и туда не заходишь? И он забирает все оружие у украинского казака.

А на Украине казак за жидом ухаживает, вельможным паном его называет. А жид жидовке своей говорит: хозяйка моя, Рейзя, как я славно зажил на Украине! Ведь казак украинский меня вельможным паном называет. Еще не довольно было жидам, что они три речки в откуп взяли, так что идет человек на речку рыбу половить, еще до берега не дошел, а уже должен обещать жиду все лучшее (из улова); не довольно еще было жидам, что они большую реку забрали, они на ней мосты в откуп взяли: от верхового за два шага брали (мостовой сбор), от пешего за каждый шаг, а от бедного старца пшено и яйца, что он выпросил".

В одной украинской хронике говорится, что польские помещики отдавали евреям в аренду также православные сельские церкви, так что русские люди должны были просить у арендаторов дозволения крестить детей, венчать новобрачных и отпевать покойников.

То же повторяется и в одной казацкой песне.
В Украине и особенно в Подолии еврейское сельское население преобладало над городским, масса была по большей части далека от духовных центров и коснела в невежестве, почти наравне с окружавшими ее русскими крестьянами. Грубое суеверие, свойственное сельскому люду, заменяло здесь истинную веру. Вера в колдовство, нечистые силы, знахарство, в знамения и чудеса занимала главное место в религиозном миросозерцании этой массы. Всякие мистические бредни находили тут благоприятную для себя почву.

Враждебность этих социальных групп Украины, главных героев ее позднейшей литературы, к евреям-посредникам на многие века определила трагический характер еврейско-украинских отношений, в том числе украинский фольклорный и литературный образ еврея. При этом украинская барочная литература, сознательно уходившая от какой бы то ни было злобы дня в сторону самой напряженной христианской метафизики, чуралась среди прочих "низменных" тем и темы еврейской, оставаясь в границах отвлеченной теологической полемики с иудаизмом.
Образ еврея-злодея в украинском фольклоре, по-видимому, появился уже на поздних стадиях развития устного народного творчества - как бы вслед за событиями, разразившимися в середине 17 века. Стойкий антиеврейский миф сохранялся в украинском фольклоре разных жанров (стоит только почитать пословицы и поговорки русского народа, собранные и опубликованные В.Далем, который сам верил в "кровавый навет" и дал официальное заключение о его истинности), но в первой половине 19 века он перешел в литературу, начавшую к тому времени осваивать не метафизическую, а сугубо национальную проблематику. Так о происхождении обычая готовить на Пасху писанки и пасхальные яйца существует много легенд.

Приведем некоторые из них по нашей теме.
Нёс убогий мужчина яйца в корзине на базар продавать, а в это время жиды вели Иисуса Христа распинать. Крест был тяжелый, и Спаситель падал под его бременем. Мужчине стало жаль Спасителя; он оставил корзину на дороге, а сам пошел помогать Иисусу нести крест вплоть до места распятия. Когда же мужчина возвратился к своей корзине, то увидел, что яйца превратились на писанки и пасхальные яйца.

На Киевщине повествуют, что когда Иисус Христос ходил со св. Петром по земле, то они проходили через одно село, а там жиды были; увидели они Христа и начали камнями и комками швырять в Него. И как только затронет камень одежду Иисуса, сделается из него писанка, а как затронет ком, то превратится в пасхальное яйцо. Св. Петр собрал всё то в карман, а позже людям раздал. С тех пор и появился обычай готовить писанки и пасхальные яйца на Пасху. (О. Воропай. Обычаи нашего народа. - К.: Оберiг, 1991.- стр.383).

На Уманщине говорят, что жиды и все неверующие соблазняли Христа, когда Он направлялся на страдание: набрали в подол камней и спросили Спасителя: "Что в подоле?" Христос ответил: "Крашеное и писаное!"

Они открыли подол, чтобы посмеяться, а там и действительно - пасхальные яйца и писанки.

На Гуцульщине есть еще такая легенда. Далеко в горах к высокой отвесной скале железными цепями прикованный страшный нехрист. Тот нехрист имеет двенадцать своих посланцев, которые ходят по селам, городам и присматриваются, как живут люди. Обо всем, что они увидят или почувствуют, рассказывают нехристу. Когда посланцы говорят, что люди живут бедно и ссорятся между собою, нехрист радуется и смеется так, что даже горы трясутся, а цепи его слабнут. Если посланцы говорят, что между людьми согласие и добро, нехрист сердится, хмурит брови, а цепи крепче сжимают его мерзкое тело. Но самая страшная для нехриста весть, что люди еще пишут писанки, что они не забыли этот обычай. Тогда он ревет, как зверь, рвется изо всех сил и бьется головой о скалу так, что огонь высекает. Из того возникают гром и молния, а цепи его становятся тогда такими крепкими, что их не разорвать (О. Воропай. Обычаи нашего народа.- К.: Оберiг, 1991. - Стр. 384).

В Галиции распространена легенда: когда жид ел петуха, к нему пришел батрак и говорит: "Христос воскрес!" Жид ответил: "Тогда воскреснет, когда этот петух оживет!" Как только он это сказал, косточка к косточке прицепилась, и петух ожил. (О. Воропай. Обычаи нашего народа.- К.: Оберiг,1991.- Стр.386).

А вот легенда на тему: в самом ли деле на Пасху Великий день? Пасха называется так потому, что в то время, когда Христос родился, ярко светило солнце и стояли такие долгие дни, что настоящих надо семь сложить вместе, чтобы был один такой. Тогда было, как взойдет солнце в воскресенье утром, то зайдет в субботу вечером. А когда жиды распяли Христа, дни уменьшились.

Теперь только царские ворота в церкви стоят настежь семь дней. Вот почему этот день и называется большим.
Когда-то в селах Украины был обычай, юноши в ночь на Пасху разжигали огонь.

На Киевщине по традиции воровали у жида-шинкаря старую бочку или колесо от старой телеги, "чтобы было чем разжечь костер".

На Подолье парни выпрашивали или тоже воровали какую-то деревянную вещь, но не у жида, а у попа - "ибо это святой огонь".

Был когда-то обычай на Пасху качаться на качелях. Этот обычай происходит, как предполагают исследователи, с востока, где качель была известна еще в старые времена. Теперь это только развлечение, но когда-то в основе этого обычая была цель: очищаться воздухом от всего злого, что накопилось за зиму. Позже качель, как и много других языческих обычаев, приспособилась к новым обстоятельствам и обрела христианское толкование - "и старый, и молодой должен покачаться на этой качеле на память о том, что Иуда удавился". К началу тридцатых годов в Украине сохранялся обычай: вместе с куличом в церкви святили и печеного поросенка с куском хрена в зубах.
Что же касается хрена, то существует такая легенда: хрен когда-то был очень ядовитый, и жиды задумали отравить им Иисуса Христа.

Натерли его, дали Спасителю, а он съел и не отравился. А потом благословил хрен и велел христианам его есть. И теперь люди едят хрен, чтобы на весь пост закрепиться. А на Пасху едят хрен с мясом - "чтобы сильнее быть".

Перейдем к первому апреля - дню обманов. Обычай обманывать в день первого апреля существует почти во всей Европе и Азии. Начало этого обычая теряется в сумерках старины. У древних жидов источником этого обычая был будто бы лицемерный разговор, который был распространен в Иудее после воскресения Христа. Тело Спасителя, как свидетельствует Матвей (ХХVIII, 13), было украдено ночью из гроба его учениками. "Тогда жиды научили народ и воинов ради шутки обманывать и при этом говорить: "Христос Воскрес!" Второй на это отвечал: "Первое апреля!", что значит - "неправда" (Церковный словарь П.Алексєєва, Ч.3.Г. 1816).

Игра в карты когда-то Украине считалась "грешним делом", а потому народные рассказы об этой игре превращались в легенды с религиозными мотивами, например:
"Иуда изменил Христу потому, что любил играть в карты. Однажды направляется Иуда поздно вечером по улице, видит сквозь окно: жиды сидят в доме и играют в карты. Иуда остановился, стал да и смотрит, а те начали спорить, кричать ругаться... Заметив постороннего мужчину под окном, выбежали из дома, схватили его и начали допрашивать: кто он такой и почему смотрит в окно. А он и говорит им, что он Иуда - ученик Христа, а остановился потому, что и сам любит играть в карты. Жиды услышали от Иуды, что он любит карты, и догадались, что он любит и деньги, предложили ему тридцать серебряников, чтобы тот выдал им Иисуса Христа. Иуда согласился, так как перед этим проиграл все деньги и думал отыграться этими серебряниками".

Как пишет Николай Маркевич, в день Рождества Христового грамотные мещане, дьяки, школьники и церковные певцы собирались и носили по селам известный кукольный театр под названием вертеп. ("Обычаи, поверья, кухня и напитки малороссиян. Извлечено из нынешнего народного быта и составлено Николаем Маркевичем".- Киев, 1860). Происхождение вертепа, по мнению Маркевича, можно отнести к 1600-1620 годам, когда в Киеве восстановили братскую школу и Академию.

Под 1666 годом мы находим письменное упоминание о вертепе, его строении и декорации (Евгений Марковский. Украинский вертеп. Исследования и тексты. Выпуск 1, - Киев. Всеукраинская Академия Наук,1929).

Таким образом, имеем основания думать, что уже в ХVII веке представлять на Рождество вертепную драму - был общеизвестный и распространенный по всей Украине обычай. Но если о вертепе вообще имеются упоминания в нашей литературе с ХVII века, то тексты вертепной драмы дошли к нам только со второй половины ХVIII столетия. Причина эта, наверное, кроется в "устной традиции" вертепной драмы.

Текст вертепа наизусть знали все "бурсаки", дьяки и певцы Украине, потому записывать еще и сохранять текст вертепа не было надобности. Этнограф Николай Маркевич, о котором было упомянуто выше, подробно описал вертеп второй половины ХIХ столетия. Представляем это описание в собственном переводе: "Наш вертеп есть походный домик с двумя этажами. Верхний этаж имеет балюстраду, за балюстрадой происходит мистерия: это Вифлеем. На нижнем этаже трон царя Ирода.... Вся вторая часть спектакля происходит на нижнем этаже". (Обычаи...- Стр. 30). Что касается текста вертепной драмы, то это интересное соединение книжных элементов с элементами народными. Вертепная драма состоит из двух частей: рождественской драмы и, механически присоединенной к ней, сатирически-бытовой интермедии. Первая часть вертепа, которая иногда носит название "святой" - более или менее стойкая, а вторая, народная, изменяется в зависимости от местных условий, исторического периода и от способностей самого "вертепника". Обе части - "святая" и народная - различаются между собой еще и стилем речи. Первая часть написана старым "книжным" языком с большим количеством церковнославянизмов, а вторая создана народом и мало чем отличается от современного литературного украинского языка.

Во вступлении к вертепной драме Николай Маркевич пишет так: "...И Навуходоносора, и блудного сына, и вертеп написали, очевидно, украинцы, а значит в Академии Киевской". О "книжном" происхождение "святой" части вертепа свидетельствует то, что она почти неизменная во всех списках известных нам вертепов. Вторая же (народная) - изменяемая. Дело в том, что старый книжный язык был понятен студентам Киевской Академии, дьяконам, школьникам и другим "грамотным людям" прежней Украины, но мало понятен менее грамотным или совсем неграмотным мелким ремесленникам и крестьянам, которые позже стали наследниками первых просвещенных вертепников.

Так или иначе, а "святая" часть драмы выполнялась всеми вертепниками и сохранилась во всех известных нам текстах. Заканчивалась эта драма смертью Ирода, а после смерти такого лиходея, люд, конечно, может радоваться, веселиться. Таким образом, начинается народно-бытовая интермедия - вторая часть вертепа. "Народная" часть вертепа. Как уже сказано, вторая часть - произведение самого народа. В этой части вертепа мы наблюдаем отражение быта населения Украины того времени, когда вертеп был создан. Главное действующее лицо - Запорожец, с отрицательным отношением к полякам (а потому и к "католикам", под каковыми были "ляхи"), к жиду-шинкарю и цыгану-меняле лошадьми - вещь понятная. Запорожец в этом вертепе и поёт, и бьет всех подряд, не минуя и самого черта, и танцует. Он всех побеждает и до самого конца спектакля остается живым. Одним словом - казацкая слава бессмертна.

Кроме колядок и вертепов, был когда-то, а кое-где сохраняется и до сих пор, обычай провозглашать стихи на Рождество Христово. Читать стихи ходили, конечно, парни-школьники, собираясь небольшими группами по два-три человека. Содержанием рождественских стихов были священные события, о которых обычно вспоминает церковь во время Рождественского богослужения. Некоторые из этих стихов были, очевидно, частями вертепных драм, полные тексты которых к нам не дошли. На "вертепное" происхождение этих стихов указывает еще и тот факт, что иногда исполнители стихов маскируются под пастухов, воинов, царя Ирода, черта и других персонажей вертепных драм. Кроме того, рождественские стихи в отдельных местностях Украины и до сих пор называют вертепом.
Ниже подаем как пример один из рождественских стихов Слободской Украины.

Звезда света с востока идет,
За собой трех царей персидских ведет,
Поклон дать царю и господину,
Высших сил всего мира гетьману.
Король - Ирод очень смутился,
Что Иисус Христос от Девы родился,
Велел спрашивать, по всем землям искать,
Велел губить, маленьких деток избивать.
Одних лошадьми топтали,
Других в поле раздирали,
Матери их горько рыдали,
Руки свои к богу поднимали:
"О Ирод безумный! Как ты в себе сожаления не имеешь,
Невиновных младенцев кровь проливаешь!"

(Иванова П.В., "Жизнь и поверия крестьян Купянского узда Харьковской губернии", Харьков, 1907. ХVII сборник Харьковского Историко-Филологического общества).

Упомянем ещё о такой составляющей фольклора, как анекдод. Мы утверждаем: безобидные остроты и анекдоты у евреев редки. Большинство еврейских анекдотов наполнено самокритикой или критикой мироустройства в целом.
Жёсткая самокритика в еврейском анекдоте всегда ведет к тому, что евреи, которым чужда традиция, отвергают эти анекдоты и осуждают их как антисемитские и "самоуничижительные".

Но самокритика и самоуничижение вовсе не одно и то же, и евреи, которые так думают, этим доказывают лишь, что они не восприняли ничего из богатейшей еврейской духовной традиции. Самокритика у евреев не проявление распада, упадка, возникшее в новейшую эпоху, а, гораздо в большей степени, отражение той особенности, которая пронизывает всю еврейскую письменность. Моисей и пророки всегда относились к своему народу очень сурово.

В Книге Судей Израилевых ошибки и преступления властителей без всякого снисхождения переносятся на народ в целом. Когда евреям приходится плохо, они не обвиняют в этом жестокий мир, а видят тут наказание за свои грехи. Такая предрасположенность связана с тем, что свое поведение евреи всегда соизмеряют с Законом, данным им Богом. Исходя из этой позиции, они создали первую - и, возможно, до наших дней единственную - самокритичную, почти абсолютно объективную историографию.

Следует ли сделать отсюда вывод, что все без исключения еврейские анекдоты, которые показывают евреев в негативном свете, являются выражением высочайшей самокритики? Разумеется, нет. Есть ведь и антисемиты, и такие евреи, которые, по каким-то причинам утратив самоуважение, плохо говорят о собственном народе.

Итак, каким же образом отличить настоящий самокритичный еврейский анекдот от антисемитского и злопыхательского? Очень просто: только аутентичный еврейский анекдот упрекает еврея в его настоящих, а не выдуманных недостатках и грехах. Красноречивые примеры не опирающегося на реальную основу самоосуждения чаще всего отнюдь не в шутливой и не в остроумной форме мы находим у целого ряда евреев, которые по конъюнктурным причинам отказались от своей еврейской идентичности. Например, у Карла Маркса.

Правда, его собственные труды тоже питались древнееврейскими идеями: идеей бедуинского коммунизма, вынесенной из земледельческих законов Библии (через определенные отрезки времени земля подвергается переделу), и профетическим идеалом абсолютной и законченной справедливости. Сам он, однако, не осознает этого: ему кажется, что его цели выведены из его "диалектического материализма", и он перенимает все шаблонные представления антисемитов, в соответствии с которыми евреи ничего не знают и ничего не хотят, кроме как копить деньги и делать шахер-махер.

Что отрицать: ростовщичество и делячество - в самом деле негативные стороны торговой деятельности. А так как евреи Центральной Европы в течение долгого времени ничем другим, кроме ростовщичества и торговли, заниматься не могли, то у них, естественно, появились все недостатки, которые такая деятельность способна породить. Анекдот, который пытается доказать, что евреям присущ ростовщический образ мысли, есть промежуточная форма между самокритикой и антисемитской клеветой. Другая группа анекдотов, в которых смешиваются самокритика и клевета, это истории на тему отсутствующей у евреев гигиены.

При крайней бедности и довольно сильных холодах трудно быть чистоплотным, а почти все восточноевропейские евреи были ужасающе бедны. Тем не менее, пребывание в грязи для евреев, как бы ни была велика их бедность, невозможно, пока они благочестивы и, следовательно, соблюдают Моисеевы заповеди, в согласии с которыми и мужчины, и женщины по определенным, пускай различным, поводам должны мыться и, кроме того, очень часто мыть руки. Поэтому "гигиенические" анекдоты, пусть даже в самой озорной и язвительной форме, воспринимаются как работающие на предписанное Талмудом педантичное стремление к чистоте плоти. Подобным же образом антисемитский элемент примешивается в Восточной Европе и к еврейским анекдотам об армии и военной службе. Анекдоты эти приписывают евреям полное пренебрежение ко всему, что связано с мужеством и воинской дисциплиной.
Ни специфически еврейскими по существу, ни фальшивыми в смысле их антисемитской предрасположенности нельзя назвать многие из еврейских анекдотов на эротическую тему.

Подвидом антисемитского остроумия можно считать, если угодно, и смешные фамилии, которые носили некоторые евреи. Если мы знаем все условия существования и варианты еврейского анекдота, то мы знаем и его временные и пространственные координаты, знаем, так сказать, геометрическое пространство, где он мог и даже обязан был родиться. Ясно, что своей кульминации у еврейства Восточной и Центральной Европы он должен был достичь вскоре после начала Просвещения (которое у евреев наступило немного позже, чем у нееврейских народов, среди которых они жили).

В Восточной Европе еврейский анекдот оставался актуальным и живым до тех пор, пока группы и индивиды, связанные традициями, искали и находили путь к миру современных знаний. Постоянный приток евреев, получивших талмудическое образование, к новейшим формам духовности имел место в Восточной Европе вплоть до прихода гитлеровских войск и уничтожения живущих там евреев. А вместе с этими евреями умер и еврейский анекдот в его самой утонченной разновидности. Возникает вопрос: мог ли в сохранившихся еврейских группах возникнуть анекдот подобного рода, и если мог, то где?

Первым делом приходит в голову Советская Россия. Царская империя с ее сомнительным социальным и политическим состоянием, еврейскими погромами и с многочисленными центрами специфически еврейского образования была идеальной питательной средой для еврейского анекдота.

Русская революция временно упразднила - почти полностью - еврейское остроумие. Наконец-то появилась возможность свободной деятельности! Появилась надежда сделать жизнь счастливой! Когда революция осталась позади, анекдот снова поднял голову. Кстати, не только у евреев. В 20-х годах вся литература России определенно пропитана остроумием. Ведь революционеры обещали - и самим себе, и народу, - что с ликвидацией классовых различий произойдет полное изменение человеческой натуры и в обществе воцарится райская идиллия.

Разочарование нашло выход в остроумии, в анекдоте. Катаев, Ильф и Петров, Зощенко - вот имена, с которыми связана эта форма остроумия. По всей очевидности, не случайно, что именно еврей по имени Илья Эренбург в своем романе "Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца" наиболее остроумно и наиболее горько показал расхождение между революционными лозунгами и послереволюционной действительностью. Причем показал на примере бедного портного с талмудически вышколенным умом и с хасидски пламенным сердцем, на примере одного из тех, кого одинаково стремились истребить и послереволюционная Россия, и капиталистическое зарубежье. Сталинская эра быстро положила конец как еврейскому, так и нееврейскому анекдоту в России. На смену идеалистическим ожиданиям пришла стремительная индустриализация, проходившая в атмосфере мелкобуржуазного бюрократизма и фанатического национализма. Тем, кто еще лелеял прежние мечты, новая действительность, естественно, давала немало поводов для остроумия. Но после того как партия с ее постоянно меняющимися лозунгами превратилась в единственно разрешенную церковь, анекдоты были запрещены. Острословы теперь были обречены на молчание, на заключение или даже на смерть. К этому нужно добавить, что государство запретило евреям изучать их традиционную письменность.

Свою роль тут сыграл отчасти антирелигиозный курс нового режима, отчасти - вновь поднявший голову примитивный антисемитизм, который как был, так и остался "традицией" с царских времен, а теперь, благодаря антисемитским памфлетам еврея-выкреста Карла Маркса, получил дополнительное подкрепление и оправдание. Если советским евреям и хватало мужества рассказывать о своих невзгодах в форме анекдотов, то в анекдотах этих теперь отсутствовала утонченная талмудическая отточенность.

Еврейский анекдот Советской России, если он вообще появлялся, в содержательном плане мог быть более глубоким, чем анекдоты других недовольных. Ибо недовольство евреев питалось не только общей атмосферой: оно связано было и с их тысячелетними мессианскими мечтами, на осуществление которых им, казалось, дала надежду революция. Впрочем, формально еврейский анекдот едва ли продвинулся дальше, чем анекдот других переднеазиатских по духу народов на советском пространстве. Поэтому нельзя считать случайностью, что новый советский анекдот связан был в большей степени не с еврейским, а с армянским мироощущением и был поднят на пьедестал несуществующим Армянским радио. А теперь перейдём к такому виду фольклора, как пословицы и поговорки.

ВЛАДИМИР ДАЛЬ.

ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ О ... (Публикация с предисловием и выводами современного автора).

Ни одному другому народу не посвящено на Руси столько пословиц и поговорок, сколько жидам. Их больше чем, пословиц и поговорок, посвященных всем другим народам, вместе взятым. И, как видно, у славян нет ни одной пословицы или поговорки, "где бы о жидах говорилось положительно". И это - за многие века общения с ними!

Приведены здесь пословицы и поговорки - далеко не все. Но главное заключается в том, что они отражают думы и настроения народа, их породившего. А народ, как известно, никогда не ошибается!

Ниже приводятся пословицы и поговорки, сгруппированные по следующим темам, (которые говорят сами за себя!-прим.А.М.): ВЕРОУЧЕНИЕ, НРАВСТВЕННОСТЬ, СЛУЖИТЕЛИ САТАНЫ, ВРАГИ ХРИСТИАН, ПРИНЯТИЕ ХРИСТИАНСТВА, РАЗВРАТИТЕЛИ ХРИСТИАН, ВНЕШНИЙ ВИД, ХАРАКТЕР И ПРИВЫЧКИ, СОВМЕСТНАЯ ЖИЗНЬ, РАВНОПРАВИЕ, БЕДЫ, ВЕРОЛОМСТВО, ОБЩЕСТВЕННОЕ ЗЛО, ЛЕНОСТЬ, ТУНЕЯДСТВО, ПАРАЗИТИЗМ, ПОТВОРСТВО, ОБЩИЕ ДЕЛА, ДРУЖБА, СЛУЖЕНИЕ, УСПЕХИ, СОЛИДАРНОСТЬ, НАГЛОСТЬ, ВРЕДИТЕЛЬСТВО, ЗЛОБА И МСТИТИИЬНОСТЬ, ЛЕСТЬ И ЛИЦЕМЕРИЕ, ЛОЖЬ И КОВАРСТВО, ВОРОВАТОСТЬ, АЛЧНОСТЬ, СКУПОСТЬ, КОРЫСТОЛЮБИЕ, ЛИХОИМСТВО, ЭКСПЛУАТАТОРЫ, ПРИТЕСНЕНИЯ, ЗАКАБАЛЕНИЕ, ВЛАСТОЛЮБИЕ, НЕИСПРАВИМОТЬ, КАК БЕРЕЧЬСЯ ОТ ЖИДОВ, КАК ИЗБАВЛЯТЬСЯ ОТ ....

Далее автор продолжает: "Приведенные пословицы и поговорки - далеко не все. Но один вывод на их основе бесспорен: ни одной другой нации в русском языке не посвящено столько пословиц и поговорок, сколько жидам. Их больше, чем пословиц и поговорок, посвященных всем другим нациям, вместе взятым. И другой вывод: у русских, у славян нет ни одной пословицы или поговорки, где бы о жидах было сказано хорошо. Ни одной! И это за многие века общения с жидами! У них же на этот счет свой и неизменный ответ: тем хуже для русских, жиды всегда правы.

Какие же черты выделяются в русских пословицах и поговорках как наиболее типичные для жидов? Вот они: сатанинство, бесовство, прямая связь с чертовщиной, содомия, безбожие, лесть, наглость, неуемная жадность, лицемерие, взятка как орудие "покорения" и подчинения, обман, нечистоплотность в прямом и переносном смысле, двуличие, аморальность, бездуховность, жестокость, беспощадность, крысиные повадки (даже у детей), неспособность дружить и любить, с жидами каши не сваришь, живой жид всегда грозит русскому могилой.

Хотелось бы обратить внимание еще вот на что. В дореволюционных изданиях "Толкового словаря" Даля дается понятие "жид". Трактовка - самая негативная. Даль был великим и честнейшим человеком, не способным ни на какие извращения. По специальности он был врач. На его руках умер Пушкин. По поводу "жида" Даль тоже приводит несколько пословиц и поговорок. В советских изданиях Даля нет слов "жид" и "еврей". И вот почему. При Дале было в ходу слово "жид". Народ по существу не знал слова "еврей". Поэтому Даль его не выделяет в своем "Толковом словаре". Из советских же изданий слово "жид" было жульнически изъято, а "еврея" у Даля нет. В результате в советских изданиях не оказалось ни того, ни другого. Хотя слово "жид" известно на Руси с момента возникновения ее более тысячи лет тому назад".

ОСТАВИМ КОММЕНТАРИЙ И ВЫВОДЫ НА СОВЕСТИ АВТОРА-СОСТАВИТЕЛЯ ЭТОГО "ТРУДА".

Н.В.ГОГОЛЬ или "Смех сквозь слёзы..."

Следует сразу же отметить, что в русско-украинской литературе (преимущественно прозе, создававшейся этническими украинцами по-русски на украинские темы) сохранился в целом отрицательный образ еврея, восходящий к антисемитским мотивам повести Н. Гоголя "Тарас Бульба", во многом определившей последующее карикатурное изображение евреев в русской литературе вплоть до погромной журналистики. Гоголевские карикатуры основаны на сомнительном рассказе из анонимной "Истории Руссов" (конец 18 - начало 19 вв.) о еврейских арендаторах православных церквей в Речи Посполитой.

Изображая современных ему евреев -- извозчиков, ремесленников и т.п. -- ранний Гоголь дает в "Сорочинской ярмарке", "Шпоньке", "Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" и др. ранних повестях серию сравнительно безобидных карикатур, тяготеющих, однако к демонологической окраске. Евреи уже здесь примыкают у него к тому же разряду мелкой нечисти, что и другие инородцы -- немцы, персы, цыгане. Но обращаясь к украинской истории, Гоголь заостряет клишированные обвинения (в т.ч. легенды о том, будто евреи арендовали православные церкви), доведя их до сгущенного развития в "Тарасе Бульбе". В обеих редакциях этой повести еврейский погром показан как справедливая кара, а погибающие евреи представлены в комическом виде. В вертепном по происхождению образе важнейшего еврейского персонажа - Янкеля - фарсовый комизм соседствует с почти дьявольским могуществом.

Во второй редакции "Тараса Бульбы" Янкель становится уже хозяином и разорителем целой округи, а просьба Тараса отвезти его в Варшаву для свидания с приговоренным к казни Остапом мотивируется убеждением героя, что евреи все могут и даже черта способны провести. В Варшаве еврей Мордехай (прозванный "за мудрость" Соломоном), тщетно пытаясь спасти Остапа Бульбу, лишь неудачно подражает своему библейскому тезке и предшественнику Мордехаю в Книге Эсфири. Гоголевский персонаж тут намекает на особую близость избранного народа к Богу, которая на поверку оказывается мнимой. Здесь же, по польской барочной традиции, осмеивается пресловутая еврейская мудрость, воплощенная в прозвище Мордехая -

Соломон.

В "Мертвых душах" с евреями-контрабандистами связан на раннем этапе своей карьеры Чичиков. Антисемитские выпады встречаются и во втором томе поэмы (тирады Муразова), где, под очевидным протестантским влиянием, они совмещаются, однако с контрастным восхвалением ветхозаветного Закона, олицетворяемого Костонжогло, который явно стилизован под Моисея. В набросках заключительной главы второго тома "Мертвых душ" генерал-губернатор, приказывая своим чиновникам прилежно изучать Библию, превозносит, по существу, ту же самую еврейскую мудрость, которая до того подверглась осмеянию в "Тарасе Бульбе" (хотя этот панегирик согласуется с косвенным отрицанием ее "богодухновенности"): "К стыду, у нас, может быть, едва отыщется человек, который бы прочел Библию, тогда как эта книга затем, чтобы читаться вечно, не в каком-либо религиозном отношении, нет, из любопытства, как памятник народа, всех превзошедшего в мудрости, поэзии, законодательстве, которую и неверующие, и язычники считают высшим созданием ума, учителем жизни и мудрости".

Письма Гоголя 1840-х гг., особенно письмо к Жуковскому, нередко содержат грубые выпады против еврейства, но в гоголевской публицистике, как и во втором томе "Мертвых душ", утопия грядущей Руси ориентирована на библейскую модель. По старому националистическому шаблону России отводится тут роль нового Израиля, а ее поэты замещают еврейских пророков.

Но все же следует отметить, что главным в образе еврея подчеркивались его смешные, карикатурные стороны.

Смех бывает разным. Он может заключать в себе созидательное начало, освобождать мир от условностей и тем самым, по утверждению Д.С. Лихачева, готовить "фундамент для новой культуры - более справедливой". Такой смех "восстанавливает нарушенные... контакты между людьми" [1, 343-344]. Но смех бывает и злым, разрушающим связи между людьми, унижающим человеческое достоинство. Такой смех означает победу зла и ассоциируется с дьявольским смехом.

Характер смеха и сам факт его наличия или отсутствия в произведении несут важную информацию об авторской позиции и общественном сознании времени создания произведения.

В русской литературе XIX века евреи смеются редко: еврейские персонажи не смеются в творчестве Лажечникова, Гоголя, Гребинки, Булгарина, Пушкина, Лермонтова, Тургенева, в очерках Глеба Успенского и Ф. Решетникова, в произведениях Достоевского и Лескова. Зато сплошь и рядом они сами смешны в глазах как других персонажей, так и автора. Смеются, потешаются, хохочут над ними. При этом отсутствие евреев среди субъектов смеха не связано с тяжелыми условиями жизни, а являет собой семиотический знак определенного авторского отношения к еврейским персонажам. Так, в "Сорочинской ярмарке", "Ночи перед рождеством", "Тарасе Бульбе" Гоголя много веселого, здорового смеха. Его содержание четко сформулировано Галей в "Сорочинской ярмарке": "У меня как будто на душе усмехается: и весело, и хорошо ей" [2, 56].

Но смеются у Гоголя только христиане-славяне: украинцы и пленившая своей красотой Андрея полячка. Хохочут парубки, смеется Солопий Черевик в разговоре с голопупенковым сыном. Беседа о красной свитке делает гостей Черевика "еще веселее прежнего". Цитирую выборочно: "Всеобщий хохот разбудил почти всю улицу"; "Увеличивший шум и хохот заставили очнуться" Черевика и его гостей [1, 31]. "Что я, в самом деле, будто дитя, - вскричала [Параска]... смеясь"; "Долго глядел [Черевик], смеясь невиданному капризу девушки"; "Громкий хохот кума заставил обоих вздрогнуть" [1, 37]. Но у находившегося в шумной толпе цыгана на губах не смех, а "язвительная улыбка". В "Тарасе Бульбе" возлюбленная Андрея смеется от души самым звонким и гармоничным смехом. Но "куча жиденков <...> с кудрявыми волосами, кричала и валялась в грязи" [1, 127], и никто из детей не смеется, хотя они играют. Взрослый еврей тоже не смеется, но сам смешон в глазах автора и украинских персонажей, т.к. похож на цыплёнка. С легкой руки Гоголя это неизменно смешащее читателя сравнение пошло гулять по произведениям разных авторов в русской литературе XIX в.

Живучесть гоголевского сравнения может быть объяснима тем, что уходит корнями в архитипический механизм снижения, осмеяния образа человека через его "расчеловечивание", уподобление животному. Архетип выявляет оскорбительный смысл подобного смеха.

Конечно, при оценке отношения Гоголя к евреям, не следует преувеличивать его значение. "Антисемитизм Гоголя не имеет ничего индивидуального, конкретного, не исходит из знакомства с современной действительностью: это - естественный отголосок традиционного теологического представления о неведомом мире еврейства, это старый шаблон, по которому создавались типы евреев в русской и еврейской литературе" [6, 614-615].

Презрительное отношение к бесправному, забитому, беспомощному и робкому еврею отразилось в русской литературе и на подмостках театров. Это был смешной, карикатурный персонаж, мимо которого - ради достижения легкого успеха у публики - не мог пройти автор. Зрители валом шли в заезжие театрики, где с постоянным успехом играли оперетку под названием "Удача от неудачи, или приключение в жидовской корчме". Публика в зале потешалась над хозяином корчмы, который со всевозможными ужимками и гримасами прыгал перед заезжим паном и гнусавым голосом пел немыслимую чепуху: "Спию писню ладзирду, шиннеркравер лицерби, шинимини канцерми..." Известен случай, когда цензура запретила к постановке пьесу, в которой евреи не являлись отрицательными персонажами; довод цензора был таков: "потому что жиды не могут и не должны быть добродетельными".

Смеялись над евреем не только в низкопробных оперетках и водевилях, но и в произведениях русских писателей, закрепляя в сознании читателя отрицательный образ иноверца. У Н. Гоголя в "Тарасе Бульбе", когда запорожцы топили евреев: "Жидов расхватали по рукам и начали швырять в волны. Жалобный крик раздался со всех сторон, но суровые запорожцы только смеялись, видя, как жидовские ноги в башмаках и чулках болтались на воздухе".

Смеяться веселым, жизнерадостным, свободным смехом евреи в русской литературе начали лишь на рубеже веков и начале XX столетия. Такой созидательный смех, укрепляющий жизненные устои и связи человека с человеком, встречаем в произведениях Короленко, Гарина-Михайловского, Чирикова, Куприна. Синонимом подобного смеха выступает "веселость" героев.

Смеются, от души веселятся вместе с русскими детьми еврейские девочки и мальчики в повести Короленко "Братья Мендель". Маня, дочка Менделя, директора еврейской школы, при первом знакомстве с поляком Степой Дробышем "слегка покраснела, но потом звонко засмеялась и сама" [7, 173]. Тринадцатилетняя внучка хозяйки постоялого двора Баси, застенчивая, молчаливая Фрума, "потупилась с улыбкой", услышав, как Фроим вслух объявил их женихом и невестой. Через некоторое время она "кинула на него быстрый, смеющийся взгляд" [7, 190]. Сама Бася, расстроив план похищения Фрумы мальчиками, "залилась молодым смехом" [7, 228]. Чаще всего веселым предстает перед читателем младший сын Менделей Фроим. Он, самый юный в компании друзей старшего брата Израиля, - душа всей гимназической компании. Фроим прекрасно танцует, едва ли не лучше всех в гимназии катается на коньках, глубоко и пылко влюбляется. Маленьким мальчиком он носит пейсы и национальную одежду, затем поступает в русскую гимназию, дружит с русскими и поляком и лишен каких-либо комплексов. Смех, улыбка, веселое выражение глаз свидетельствуют о том, что это полноценная, душевно здоровая, гармонично развивающаяся личность. "Его лицо все еще дышало юмором, и в глазах бегали искорки" [7, 173]. "...в нем не было застенчивости, и глаза сверкали веселым задором" [7, 175]. "Фроим весело светящимся взглядом смотрел вслед убегающим девочкам" [7, 190]. "Фроим радостно улыбнулся, и оба брата пошли к дому" [7, 223]. В повести Короленко смех не разделяет русских и евреев, когда одни смеются, а другие смешны, а объединяет их: те и другие - субъекты общего действия. После первого знакомства дети видного русского сановника и директора еврейской школы входят в дом "веселой гурьбой". Во время приезда в город ребе Акивы на улице собирается толпа. Автор пишет: "В нашей кучке (ее составляют двое русских, поляк и два еврея) порой раздавался смех" [7, 196]. В гимназии, вспоминает рассказчик, "евреи сами смеялись над французом и позволяли смеяться над собой" [7, 178]. "Когда в наш город приехал известный тогда рассказчик из еврейского быта Вейнберг <...> публика состояла наполовину из евреев... Евреи хохотали так же непринужденно, как часто русская публика хохотала над рассказами "из русского быта" [7, 178].

Новое качество смеха, которым смеются еврейские персонажи в произведениях Короленко, отличает автора от рассмотренных выше писателей. Семантика такого смеха ясно сформулирована в повести Короленко русским рассказчиком: "Мы как-то не чувствовали, не ощущали наших национальностей". Ее поясняет поляк Дробыш: "Начинает зарождаться национальность общечеловеков" [7, 214].

Такой смех и маркированное им новое отношение авторов к евреям получают в русской литературе начала XX века права гражданства. "Хорошим" смехом смеются евреи и в повести Короленко "Без языка", смеются с чувством собственного достоинства, искренне, внутренне раскованно - среди родных и друзей.

Обратимся к тексту повести. Мистер Борк вернулся из синагоги. "Он стоял за столом, покачивался и жужжал свои молитвы с закрытыми глазами... а из третьей комнаты доносился смех молодого Джона [его сына], вернувшегося из своей "коллегии" и рассказывавшего своей сестре и Аннушке что-то веселое" [8, 44]. Далее мистер Борк сокрушается по поводу новых порядков в синагоге, установившихся с приходом туда молодых евреев: "Они и молятся, и смеются, и говорят о своих делах <...> И долго еще эти два человека, старый еврей и молодой лозищанин, сидели вечером и говорили о том, как верят в Америке. А в соседней комнате молодые люди все болтали и смеялись" [8, 48]. "Смех и разговоры в соседней комнате стихли, и молодой Джон вышел, играя своей цепочкой" [8, 47].

Народник, затем социалист по убеждениям, гуманист по своей нравственной позиции, знаток народной жизни в ее глубинных противоречиях, Короленко в конце XIX в начале XX века стал известнейшим в России писателем, о нем с сочувствием и одобрением отзывался Лев Толстой. Сборник его "Очерков и рассказов" неоднократно переиздавался. Современниками В.Г. Короленко воспринимался как "зеркало русской совести", ибо, как писал один из них (А.В. Амфитеатров), "нет на Руси другого писателя, которому общество так любовно и твердо верило бы", "в котором полнее видело бы все хорошее, что есть в переживаемом веке" [9, 83]. Однако, как справедливо заметил еврейский публицист, "его (Короленко) художественный талант, его литературная деятельность, его писательская душа бесспорно принадлежали русской литературе; но его "душа" как человека, его сердце принадлежало всем национальностям, всему человечеству, ибо она одинаково громко и сильно отзывалась на горе и страдания и русского Макара, и заброшенного в тундре якута, и темного вотяка, и румына с Дуная, и бедного еврея Янкеля, и всех людей вообще, чей только стон или крик о помощи доходил до него" [10, 3].

Литература:

-- Лихачев Д.С. Избранные работы. - Л., 1987. - Т. 2.

-- Гоголь Н.В. Собр. соч.: в 7 т. - М., 1976. - Т. 1.

-- Достоевский Ф.М. Собр. соч.: в 12 т. - М., 1982. - Т.

-- Чехов А.П. Собр. соч.: в 12 т. - М., 1962. - Т. 6.

-- Тургенев И.С. Пол. собр. соч. и писем: в 28 т. - М.; Л., 1963. - Т. 4.

-- Еврейская энциклопедия. - Т. 6. - СПб: Брокгауза и Ефрона, 1913.

-- Короленко В.Г. Собр. соч.: в 5 т. - М., 1954. - Т. 3.

-- Короленко В.Г. Собр. соч.: в 6 т. - М., 1971. - Т. 4.

-- Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. - М., 1994. - Т. 3.

-- Вермель С.С. Короленко и евреи (воспоминания, письма). - М., 1924.

МИХАИЛ ДРАГОМАНОВ и "еврейский вопрос". История повторяется...

Современное развитие Украины как социально-правового государства невозможно без формирования гражданского общества, которое предусматривает толерантное уважительное отношение наций друг к другу и обеспечение государством условий для их самобытного развития. Поэтому исследование исторических особенностей формирования этих отношений способствует формированию национального уважения и терпимости. В этой статье мы возвращаемся к выдающимся личностям украинской государственности и их роли в формировании этнополитической ситуации на территории украинских земель.

Исследованию творчества и общественной деятельности М.П.Драгоманова посвящено много работ и собрано исторических и автобиографических материалов, систематизировано и исследовано переписку известного деятеля.

Среди его исследователей П. Горбач, М. Грушевский, Д. Заславский, Г. Иванова, Лысак-Рудницкий, П. Одарченко, М. Павлик и др. Михаил Драгоманов - украинский общественный деятель, публицист, ученый - один из родоначальников отечественного светского религиоведения. Он рассматривал религию как явление духовной культуры, продукт культурно-исторического процесса, а возникновение религии объяснял гносеологическими и социальными факторами. Особое внимание уделял роли религии и церкви в историческом развитии человечества, в национальном развитии Украины и иногда негативно оценивал деятельность отдельных конфессий, особенно в национальной, просветительской, государственной, культурной сферах.

В частности, обвинял православие в том, что оно похоронило те надежды на прогресс, которые подавала Украина в XVI в. "Через что украинский народ не пошел по пути демократизации и свободы, европейской религиозной реформации". Михаил Драгоманов не воспринимал унию, рассматривал ее как сговор между Римом и православными священниками, как фактор духовного и религиозного разъединения украинцев [Лысак-Рудницкий И. Украинский ответ на еврейский вопрос / / Лысак-Рудницкий И.Исторични эссе. В 2т. - Т.1. -К. 1994. - С. 114-134.].

Протестантизм, в отличие от других христианских конфессий, получил поддержку со стороны Драгоманова, поскольку, по его мнению, именно он давал возможность утвердить человечность в общественной жизни, национальный язык в богослужении, обращался к человеческому разуму, уважал свободу мысли и совести. Много внимания ученый уделил исследованию свободы совести, проблемам общин, церкви, прообразом которой для него были братства XVI-XVII вв. Позиция Драгоманова относительно религии на протяжении жизни менялась: от антирелигиозности и отрицания идентификации любой религии с украинским народом к осознанию исторической прогрессивности христианства и необходимости организации недорогой общественной церкви, для которой даже составил проект устава и был склонен лично принять эту религию. Но по нашему мнению еще мало освещены вопросы отношения этого общественного деятеля и ученого к еврейскому религиозному присутствию на украинском национальном пространстве.

В частности, отдельного внимания заслуживают работы Драгоманова "Евреи и поляки в Юго-Западном крае" [Драгоманов М.П. Евреи и поляки в юго-Западном крае. / / Драгоманов М. Политические сочинения. - Т. 1. - М., 1908. 217-262. с. 217-262.], где он одним из первых в Российской империи заявляет что "еврейский вопрос"... "серьезнее многих других" в России. Михаил Драгоманов отмечал, что евреев часто обвиняют самих в своих бедах, однако это, по мнению ученого, не отражало истинного положения дел. "... Устраните "жидов" и "жидов-евреев", - писал Драгоманов, - будут"жидки" и "жиды" другого вероисповедания" [Там же, с. 223]. Кроме того, он отмечал, что длительное презрение христиан к евреям усилило еврейскую солидарность, их обособленность от других, породило в них убеждение в полной правоте всякого рода эксплуатации христиан.

Размышляя о запрете евреям жить "в определенных местах", известный историк отмечал, что такой запрет "полезный" только купцам великорусским, наследникам "торговых людей", которые не хотели допускать в московское царство не только евреев, но и англичан, голландцев и др.. [Там же, с. 225]. "Все говорят о еврейской замкнутости, о трудностях для россиян ассимилировать такую массу евреев, но наши брачные законы, наши конфессиональные школы, ведение метрических книг - приводит к тому, чтобы удержать замкнутость еврейства" [Там же], - считал ученый. Кроме того, он отмечал, что присяга, к которой приводят евреев в суде, включает в себя "унизительное недоверие" к ним, как и желание властей лишить раввинов права вести метрические книги. С точки зрения Драгоманова, уравнивание в правах лиц всех вероисповеданий -

"наиболее легкая мера в области решения еврейского вопроса". В работе "Историческая Польша и великорусская демократия" М. Драгоманов проанализировал социальную структуру еврейского населения на территории Украины и отметил неготовность социалистов имперской России к противостоянию еврейским погромам [Драгоманов М.П. Историческая Польша и великорусская демократия. - М. 1917. _С. 126.]. В автобиографической заметке М. Драгоманова (март 1883 г.) [Автобиографическая заметка М.П. Драгоманова / / Михаил Драгоманов. Документы и материалы. 1841 - 1895. - Львов, 2001. - С. 143 - 163], которая отражает его отношение к проблемам еврейства, он отмечает "консервативную политику" царизма начиная со времен Екатерины II. Относительно писем, как достаточно информативного источника по политической истории еврейства, стоит отметить переписку Шолом-Алейхема (с родными, Л.Толстым, М. Спектором, И. Линецким).

Ю. Гессена (с В.Короленко), Бен-Ами (с Д.Овсянко-Куликовским), М. Драгоманова с П. Аксельродом [Лист М.П. Драгоманов П.Б. Аксельроду, 1882, 9 января //Из Архива П.Б. Аксельрода, Вып. 1. 1880 - 1892 гг. - М., 2006. - С. 253 - 254] и др..

Эта переписка свидетельствует о взаимоотношениях между представителями еврейской и украинской или русской интеллигенции, об эволюции личных позиций интеллектуальной еврейской элиты, как межнациональный интеллектуальный обмен и т.д. В 1840-1850 гг. начался новый этап насильственной ассимиляции евреев - уничтожение кагалов, запрет на ношение талеса, кипы и особой еврейской одежды, ликвидация национальных еврейских традиций и т. д. Евреям запрещалось менять фамилию даже при переходе в христианство.

Справедливости ради, надо сказать, что помимо ликвидации системы кагалов, ассимиляторская политика в отношении евреев закончилась полным провалом. Часто евреи, проявляя интерес к украинскому национальному движению, становились его активными сознательными участниками. О сотрудничестве украинцев и евреев говорит факт ареста в 1862 г. в Полтаве В. Португалова, обвиненного в "распространении малороссийской пропаганды" [Украина. Евреи в населенных украинцами регионах Российской и австрийской империй (конец В.В. - 1914) - Режим доступа - http:// www.eleven.co.il/article/15409 # top /.].

Но стоит вспомнить о споре между В. Португаловым и П. Кулишом. К этой дискуссии привело замечание В. Португалова относительно употребления слова "жид" в журнале "Основы", в котором он видел оскорбительный смысл.

Поэтому требовал его замены на "евреи", "еврейский". И эта полемика переросла в дискуссию двух журналов об исторических взаимоотношениях между украинцами и евреями. "Сион", в частности, критиковал украинцев с "Основы" за то, что они якобы не предполагали, что "в Малороссии могли жить другие люди, кроме малороссов, что они могли иметь, кроме интересов, общих для всей нашей отчизны, еще и свои особые", которые вытекали из "их особого положения, особой национальности" ["Основа" и вопросы о национальности / / Сион. - 1861. - N 10. - С. 159] И в дальнейшем одни продолжали повторять об антисемитизме, а другие - о традиционной еврейской эксплуатации, изоляционизме. Но, например, сотрудничество М. Драгоманова с Бен-Ами (М. Рабиновичем) в "вольном слове" (Женева) хоть и было недолгим, впрочем, свидетельствовало о нахождении интеллигенцией двух наций форм взаимодействия, а с другой, что каждая из сторон чрезвычайно болезненно реагировала на другую, когда речь заходила об интересах собственной нации. Поэтому Бен-Ами признавал (впоследствии, в воспоминаниях), что Драгоманов имел "очень ясный, слишком проницательный, позитивный и даже несколько скептический ум", чтобы "отдаться крайним увлечениям и иллюзиям" тогдашней революционной молодежи, которая с уверенностью говорила о скором наступлении мессианских времен "всеобщего блаженства на земле при неограниченном народоправлении" [Бен-Ами. Мои отношения с М.Драгомановым и работа в "Вольном слове" / / Еврейская старина. - 1915. - Вып. 3-4. - Июль-Декабрь. - с.350]. Как признавал и то, что "всякая централизация была ненавистной Драгоманову", но в то же время утверждал, что последний был "убежденным юдофобом", но при этом добавлял, что "многие считали его защитником евреев" [Там же]. Он разделял с Бен-Ами веру в еврейское "хождение в народ", неприятие обрусения - русификации, уважение к особенностям каждой национальности и каждого народного языка, старательно находил для них общую почву. Если провести анализ тогдашних высказываний Драгоманова, то видим прежде всего украинского патриота, но в то же время он заявлял о евреях, например, что "целая нация, о которой ... надо кому-то позаботиться, поскольку находится она в наиболее ненормальных отношениях с другими нациям" [ Собрание политических сочинений М.П. Драгоманова. - Т.2. Paris, 1906. - 542.]. В то же время Михаил Петрович негативно относился к тому, что евреи поддерживали русских, когда речь заходила о так называемом украинском сепаратизме [Драгоманов М. Предисловие [к "Громаде" 1878] / / Драгоманов М.П. Вибране. - С. 284.] и тем самым подогревали антиукраинские настроения по имперскому настроенной правящей нации.

Впрочем, если обратиться к текстам трудов самого украинского ученого, то увидим, например, в 1881 г. М. Драгоманов отметил: "В настоящее время только треть евреев украинских областей может быть отнесена к явно эксплуататорскому классу, другая треть должна быть отнесена к классу рабочего, и эта треть, как и значительная часть, оставшаяся часть - помощников и прислуги первой, - не пользуется выгодами доходов, которые добываются, хотя и при помощи ее членов, еврейскими капиталистами, и живет в нищете, часто преобладает нищета "христианского пролетариата "[Драгоманов М.П. Историческая Польша и великорусская демократия. - М. 1917. с.136]. Михаил Драгоманов отмечал, что социально-национальное соревнование между украинцами и евреями оставили о себе "живую память" у потомков обоих народов, и эта память разделяет тех у обоих народов, принадлежащих к одному слою и одинаково страдающих от "современных экономических порядков" [Там же, с.125]. Ученый отметил, что ожидания украинцев изменений порядка будет сопровождаться "кровавыми сценами еврейского избиения, значительно более несправедливого, чем сцены ХVII и XVIII века". Вместе с тем, по мнению ученого, антагонизм между евреями и неевреями служит причиной солидарности между теми слоями еврейского населения, интересы которых, по сути противоположные между собой [Там же]. Михаил Петрович критиковал местные социалистические кружки, которые оказались совсем в стороне от погрома, а после него, "после первого акта его", "русские социалисты" попытались сказать о погроме свое слово, но, как показали прокламации, не совсем удачно.

Прокламации не совпадали "с народным взглядом", с действительностью, ведь совсем отвергали еврейский вопрос, а иногда разделяли точку зрения тех, кто громил евреев [Там же]. А крестьяне, участвовавшие в погромах, считали, по мнению Драгоманова, что среди народных врагов на первом месте стоит эксплуататор-иноверец, далее - эксплуататор-православный. Поэтому, как прогнозировал ученый, "еврейский погром - прелюдия к более серьезному и целесообразному народному движению" [Там же]. Сравнивая ситуацию в России и ситуацию во Франции перед революцией 1789 г., М. Драгоманов указывал, что предводителями повстанцев против помещиков часто были представители самих крестьян. Поэтому предостерегал, что от еврейских погромов жителей Правобережья могут перейти к погромам поляков, "полицейских чиновников" и др. [Там же]. Показательно, что представители российского революционного движения достаточно ревниво относились к украинско-еврейскому сотрудничеству. В апреле 1878 г. Лавров писал Лопатину, "как хохлы сошлись с евреями - это задача. Говорят, Драгоманов очень расположен к Либерману и надеется, что евреи лучше будут перевозить [революционную литературу]" [Френкель И. Пророчество и политика Социализм, национализм и русское еврейство 1862 - 1917. Иерусалим. Гешарим. М. Мосты культуры. 2008.-С.335].

В издании "Вперёд!" не была опубликована присланная из Украины статья "предрассудки", в которой критиковались юдофобские взгляды, превалировавшие среди многих русских революционеров. Относительно взаимоотношений М. Драгоманова и Либермана, то действительно, в 1870-х М. Драгоманов предлагал заключить соглашение между своей украинскоориентированой группой и еврейскими социалистами во главе с Либерманом, несмотря на то, что украинские революционеры, вроде С.Подолинского бесконечно нападали на Либермана.

В 1877 г. М. Драгоманов организовал в Киеве тайную встречу одного из украинско-российских революционеров И.-Л.Левина ради обсуждения вопроса сотрудничества [Там же]. В 1880 г. М. Драгоманов и А.Ляхотский с Павликом публично выступили в поддержку союза между украинскими и еврейскими рабочими массами Юга России. Их заявление стало дополнением к манифесту "От группы социалистов-евреев", проект которого состоял, судя по всему, при участии Л.Цукермана, который в 1879 г. работал наборщиком в драгомановской "Общине" [Там же]. В начале 60-х канадский историк украинского происхождения И.Лысак-Рудницкий (26 ноября 1961 г.) выступил с докладом "Украинский ответ на еврейский вопрос" [Лысак-Рудницкий И. Украинский ответ на еврейский вопрос / / Лысак-Рудницкий И.Исторични эссе. В 2т. - Т.1. -К. 1994. - С. 114-134.] на конференции в Нью-Йорке. В ней исследователь уделил значительное внимание отношению к еврейству, проживавшему на украинских землях. Обращаясь к взглядам М. Драгоманова, а также другого украинского интеллектуала - И. Франко, выдающегося украинского национального деятеля Е.Чикаленко. Лысак-Рудницкий отметил, что у украинцев чувство обиды вызвала "тенденция евреев способствовать русификации или, соответственно, полонизации Украины" [Там же].

В конце 60-х годов в "Canadian Slavonic Papers" была опубликована статья И.Лысака-Рудницкого "Михаил Драгоманов и проблема украинско-еврейских отношений" [Там же], где стремясь критически проанализировать отношение мыслителя к проблеме взаимоотношений двух народов, подчеркивал, что М. Драгоманов писал в условиях цензуры, и "его критика тогдашних условий должна была быть несколько осторожной" [Там же]. Вместе с тем ученый утверждал, что Драгоманов возмущался поведением представителей украинского движения, которые разделяли взгляды реакционной русской журналистики по ограничению прав евреев проживать во всей России. И. Лысак-Рудницкий отметил, что "любимой идеей Драгоманова было создать международное общество представителей различных восточноевропейских этнических групп, чтобы печатать социалистическую литературу на всех языках, на которых разговаривали народы России, в том числе и идиш" [Там же]. "Наибольшим недостатком" Драгоманова в трактовке еврейского вопроса, по мнению канадца, было то, что он "совсем не видел в иудаизме живой духовной силы". Кроме того, у М.Драгоманова была склонность говорить о "еврейском паразитизме" огульно, но это компенсировалось его "гуманистической, демократической натурой и интеллектуальным мужеством, с которым он обращался к некоторым аспектам еврейского вопроса, которые обычно не замечали политические мыслители его времени" [Там же]. М.Драгоманов писал: "Еврейство есть... функция, которая не может быть устранена, пока не будут устранены условия, ее порождающие; устраните "жидков" и "жидов"-евреев, будут "жидки" и "жиды" другого вероисповедания".

Выход из создавшегося положения Драгоманов видел в "эмансипации евреев от неравноправия их с христианами". И всё же высказываясь за необходимость уничтожения в отношении евреев всяких правовых ограничений, однако, вместе с тем, не имея достаточно полного знакомства с их экономическим бытом, обвинял еврейское население в том, будто оно эксплуатирует христиан, и в связи с этим поддерживал мысль, что "невыгодные стороны еврейского вопроса не устранятся одной эмансипацией евреев". -- Ср.: Брок.-Ефрон; М. Ратнер, "Старые мысли по старому вопросу" ("Евр. мир", 1909, V). Вследствие роста самосознания еврейского народа и резко негативной окраски слова "жид" в русском языке, вопросы применения его в украинском языке переросло также в общественно-политическую дискуссию. В 1861 г. еврейский студент В. Португалов обратился в редакцию украинского журнала "Основа" с призывом прекратить употреблять слово "жид", которое евреи Украины считали оскорбительным. Это предложение не нашло поддержки среди украинских интеллектуалов того времени, поскольку слово "жид" употреблялось на протяжении тысячелетия почти во всех исторических памятниках, фольклоре, а также в украинской литературе того времени. В некоторых изданиях употребление слова "жид" объяснялось как своеобразный протест против русификации. Отсюда возникало нежелание употреблять слово "еврей" как присущие украинскому языку заимствование из русского.

Только некоторые писатели, такие, как Михаил Драгоманов, Павел Грабовский, Михаил Коцюбинский, Леся Украинка начали добровольно отказываться от этнонима "жид" в пользу нейтрального "еврей". По Драгоманову: запрет евреям жить на значительной части территории империи был выгоден исключительно русским купцам, наследникам тех "торговых людей", которые не хотели допускать в московское царство не только иудеев, но и англичан и других конкурентов. В селах иудеи имели широкие контакты с христианами и отчужденность между ними постепенно уменьшалась. Однако запрет иудеям покупать дома в селах Украины удерживал прихожан синагог в городках, т.е. в общинах с вековыми традициями отчужденности от иноверцев, что поддерживало обособленность сынов Израиля от украинцев. Именно этой обособленностью упрекали иудеев, требуя от них участия в общественной жизни Украины. Однако законы империи, построенные на конфессиональном разграничении от рождения человека до его смерти, только усиливали отчужденность евреев... О "жидофобстве": то оно обращено не на древнюю еврейскую культуру вообще, а на патриархальную культуру украинского еврейства, культуру кагала и хасидизма, а также на тех светских евреев, которые, иногда подсознательно, наследовали ее.

Эта культура вызывала пренебрежение не только некоторых выдающихся деятелей европейской культуры (в том числе и М. Драгоманова), но и ассимилированных евреев, тем более - евреев-ассимиляторов. "Вместе с тем, именно она, распространённая прежде всего в Украине, неожиданно для австрийских и других западноевропейских евреев, дала сионистскому движению национально сознательных, образованных, мудрых и энергичных деятелей", - с удивлением констатировал Т.Герцель [Найман О.Я. История евреев Украины. - К., 2003.с.234-235]. А вот что думает по этому поводу Виталий Нахманович, в статье "Евреи в украинских народных песнях третьей четверти ХIХ в": "Рассмотренные источники позволяют утверждать, что корни украинско-еврейского отчуждения изначально лежали в религиозной сфере, следовательно, носили глубинный цивилизационный характер. Противостояние иудаизма и христианства, идущее со времен возникновения последнего, заложило основу для практически повсеместного распространения антисемитизма в Европе. Ситуация повседневного сосуществования двух общин поддерживала постоянный уровень взаимной неприязни. В отдельные исторические периоды эта неприязнь переходила в открытые столкновения, в которой страдательной стороной выступали, естественно, евреи, в силу своей малочисленности и статуса пришельцев (инородцев)".Итак, религиозное отчуждение - глубоко, непримиримо и неискоренимо, а, следовательно, налагало табу на все формы семейно-родственных отношений, носивших в народном сознании того времени сакральный характер. Следующий вопрос: подкреплялась ли религиозная, мировоззренческая, по своей сути, вражда столь же острым противостоянием на бытовом, соседском уровне? И вот здесь ответ будет отрицательным. Вместе с тем, народом был выработан философский подход, позволявший спокойно и объективно оценить место евреев в истории и современной жизни, обозначить сферы возможного взаимодействия, отработать модели в целом бесконфликтного сосуществования.

Это приводит к необходимости искать непосредственные причины погромов вне обыденной народной психологии. Совершенно по-иному подходят к еврейскому вопросу Драгоманов и Шевченко. Отрицая, фактически, наличие какого-либо религиозного противостояния, они переносят украинско-еврейские противоречия исключительно в экономическую и бытовую плоскость. Евреи у них выступают в роли не просто народных угнетателей, а некоего "средоточия зла". В них воплощены не только все "обычные" отрицательные качества: жадность, подлость, трусость, преступные наклонности и т.д., но и "специфически еврейские": спаивание народа и употребление крови христианских младенцев. Соответственно и описание этих персонажей откровенно враждебное, а не ироничное, как в народных песнях. Из такого подхода вытекает и отношение к казацким погромам XVII-XVIII вв. Драгоманов и Шевченко не просто оправдывают, но прямо восторгаются образом действий повстанцев, видя в них прямой пример для подражания. Это заставляет поставить под сомнение т.н. "народность" творчества демократической украинской интеллигенции XIX в. и поднять вопрос о ее роли в подготовке почвы для погромного движения. Но послушаем самого Драгоманова: "...Наше национальство вовсе не такое уж и мирное [как говорят его апологеты]. Послушайте, с какой ненавистью говорят порой наши люди о москалях, поляках, евреях, и подумайте, что произошло бы с теми соседями нашими на Украине, если бы нашим национальникам удалось взять правительство на Украине в свои руки. Какую бы "обукраинизацию" они им прописали! А пока что подобное человеконенавистническое "национальство" наносит вред тем, что пробуждает к нам враждебные чувства и у наших соседей, в то время как сейчас даже на войне необходимо уменьшать ненависть между людьми, хотя бы так, как делает это всемирное товарищество "Красного Креста" на своем поле" {Драгоманов M П. Чудацькi думки... С. 20.}.

Драгоманов отрицал миф о врожденном и неизменном национальном характере. Конечно, он признавал, что эмпирически существуют разнообразные отличия между одними и другими народами, но понимал, что они - результат исторического развития и поэтому могут изменяться. К тому же, для Драгоманова, культурная индивидуальность наций заключалась не в её уникальности и независимой оригинальности, а в особой манере сочетания элементов, каждый из которых является общим для многих народов.

"СОЮЗ РУССКОГО НАРОДА" и СИОНИЗМ

Термин "чёрная сотня" не потерял актуальности и сегодня. Имея неофициальное одобрение правительства, "черная сотня" открыто и скрыто просуществовала сто лет, к большому стыду, дожила до наших дней и переживает процесс реанимации в XXI веке.

Возникает вопрос, сумело ли современное общество извлечь уроки из недавнего прошлого? Очевидно, что нет, история развивается не по спирали, а по замкнутому кругу. Об этом свидетельствуют события, как в России, так и в Украине, а также изобилие черносотенной печатной продукции и призывы появляющиеся на стенах домов и автобусных остановках. Хотя в идеологии зрелого сталинского режима и возродились многие черносотенные понятия, сам термин "черносотенец" являлся в СССР своего рода политическим ругательством, сравнимым в этом отношении только с термином "фашист".

После краха коммунистического режима ситуация решительно изменилась - в России появились политические организации, претендующие на преемственность с Союзом русского народа. По крайней мере, к частичной реабилитации черносотенства призывают в наши дни и люди, пользующиеся репутацией умеренных консерваторов.

В частности, эту тему затронул московский писатель Сергей Кара-Мурза; одна из глав его книги "Манипуляция сознанием" (М., 2001) называется "Миф о черносотенцах и его активизация в конце XX в.". Дурная репутация Союза русского народа является, по мнению этого автора, измышлением демократической прессы, которая, как в начале XX века, так и сегодня, использует "черносотенный миф"в своих политических целях.

Итак, обратимся к истории. Исключительное место в идеологии черносотенцев занимал антисемитизм. Они утверждали, что евреи избрали Россию в качестве объекта вторжения. "Русский характер, черты национального уклада русских людей, отменное историческое гостеприимство славян вообще, и в особенности русских, прекрасно взвешены и учтены евреями. Недаром Россия буквально осаждена евреями". Поэтому черносотенцы настаивали на дальнейшем ужесточении антисемитского законодательства. Они требовали лишить евреев права голоса, изгнать их из всех учебных заведений, где учатся христианские дети. Одновременно евреям запрещалось открывать собственные учебные заведения. Список закрытых для евреев профессий и промыслов охватывал почти все виды человеческой деятельности. Черносотенцы домогались, "чтобы все проживающие в России евреи были немедленно признаны иностранцами, но без каких бы то ни было прав и привилегий, предоставляемых всем прочим иностранцам".

Черносотенная пресса откровенно писала: "Жидов надо поставить в такие условия, чтобы они постоянно вымирали". Но главной целью было возбудить "энергию евреев в собственное царство и обзаведения собственным хозяйством". В своих предвыборных программах черносотенцы обещали, что поднимут вопрос о создании еврейского государства и будут содействовать переселению туда евреев, "каких бы материальных жертв такое выселение не потребовало от русского народа".

Как последовательные антисемиты, черносотенцы имели общие цели с сионистами. Вопрос о практическом сотрудничестве двух этих течений ставился неоднократно. Руководители черной сотни говорили, что сионистское движение "было бы весьма симпатичным, если бы оно преследовало только выселение евреев на отдельную территорию". Но при тотальном недоверии к евреям возобладало мнение, что "так называемый "сионизм", столь распространенный среди иудейской интеллигенции в России, имеет лишь внешним предлогом план переселения иудеев в Палестину, в сущности же является революционной организацией, сливающейся с иудейским "Бундом".

Руководствуясь этим и веря в успешное осуществление данного проекта, идущего навстречу желанию самих евреев, "Союз Русского Народа" полагал, что поспешность осуществления этой задачи несомненно бы отразилась на нормальном выполнении евреями их гражданских обязанностей в странах, оказавших им гостеприимство, во вред народам, среди которых они живут.

А потому "Союз Русского Народа" обязал своих представителей в Государственной Думе требовать, чтобы все проживающие в России евреи были немедленно признаны иностранцами, но без каких бы то ни было прав и привилегий, предоставляемых всем прочим иностранцам. Такая мера в связи с другими ограничительными мерами, несомненно, поддержала бы энергию евреев в деле скорейшего переселения в собственное государство и обзаведения собственным хозяйством. "Союз Русского Народа" настаивает на введении целого ряда ограничений для евреев. С трибуны Государственной Думы члены "Союза" требуют следующего:

1. Чтобы евреи не могли быть допущены ни в армию, ни во флот, ни военнослужащими, ни по вольному найму, ни в интендантство. Чтобы евреи не могли быть военными врачами, фельдшерами и фармацевтами. (С другой стороны, справедливо и необходимо заменить для евреев отбывание воинской обязанности денежной; непрерывное же поступление этой денежной повинности возложить на еврейское население с круговой порукой).

2. Немедленного восстановления строгой черты еврейской оседлости в прежних пределах, с предоставлением подлежащим обществам, входящим в черту оседлости, права делать постановления о недопущении евреев в свои пределы, а равно и о выселении из них.

Отмены всех законов, расширяющих черту оседлости евреев, дабы были восстановлены законы, действовавшие по ограничению евреев до 1903 года.

Отмены привилегий для евреев по образованию, ремеслам, предоставляющих им право повсеместного жительства.

Воспрещения евреям проживать и пребывать в портовых городах.

3. Недопущения евреев во все учебные заведения, где обучаются дети христиан, и лишения их права основывать учебные заведения высшие и средние.

Воспрещения евреям быть преподавателями и начальниками (директорами, инспекторами и т. п.) в казенных, общественных и частных учебных заведениях.

Воспрещения евреям быть домашними и сельскими учителями (воспрещение это распространяется и на евреек).

4. Недопущения евреев на государственные и общественные службы.

Воспрещения евреям получать какие бы то ни было концессии и участвовать в каких бы то ни было общественных и казенных подрядах и поставках.

Воспрещения евреям быть судовладельцами и судоводителями и вообще службы в торговом флоте и на железных дорогах.

Воспрещения евреям принимать участие в выборах в общественные учреждения и самоуправление, а равно иметь в оных своих представителей по назначении административной власти.

5. Недопущения евреев под каким бы то ни было видом в Государственный Совет и Государственную Думу, ни к выборам в оные.

6. Воспрещения содержать аптеки и аптекарские магазины, быть провизорами, управлять и служить в оных. Воспрещения евреям производить торговлю медикаментами и медицинскими продуктами.

7. У евреев, уличенных в участиях в революционных действиях, - конфискации всякого имущества, каковое поступает в казну.

8. Недопущения евреев ни в редакторы, ни в издатели периодических изданий. Воспрещения евреям иметь книжные магазины, типографии, литографии.

9. Воспрещения евреям - иностранным подданным пребывать в России.

"Союз Русского Народа" предлагал, чтобы ускорить процесс переселения евреев в Палестину, еврейским организациям оказать даже материальную поддержку. Представители "Союза" обращались к правительству с просьбой - войти в сношение с иностранными правительствами о всяческом содействии евреям в переселение.

Идеи "Союза Русского Народа" приобрели широкую популярность. В короткий срок "Союз" превратился в самую большую партию в России с собственной газетой "Русское Знамя" (выходила с ноября 1905).

Делая упор на массовую просветительскую работу путем открытия школ, устройства чтения, собраний, бесед, распространения книг и брошюр, издания своих газет и журналов, "Союз" вместе с тем превратился в активную, наступательную политическую силу. Для борьбы с революционерами члены "Союза" объединяются в вооруженные дружины, участвуют в подготовке выборов в Государственную Думу и органы местного самоуправления.

"Союз" участвует в строительстве церквей, открывает больницы и приюты, дома трудолюбия, учреждает кассы взаимопомощи и промышленно-сберегательные товарищества для материальной поддержки своих членов.
К концу 1907 "Союз Русского Народа" насчитывал около 400 местных отделений, половина которых приходилась на сельскую местность. Число членов "Союза" доходило до 400 тыс. человек, но это был только патриотический актив. Общее число русских людей, связанных с деятельностью "Союза Русского Народа", составляло не менее 2 млн. человек.

Особого внимания заслуживает позиция церкви. Сразу оговоримся, что официальные представители ее осудили разгул насилия. Синод разослал "Пастырское поучение народу православному", в котором призывал одуматься, пока еще есть возможность не запятнать свои руки кровью. Порицание погромщикам прозвучало в воззвании архиепископа Херсонского и Одесского Димиртия: "Жертвой населения оказались честные труженики и торговцы, большей частью бедняки, которых вы своим буйством и разорением их убогого имущества лишили крова и куска хлеба".

Духовные власти опровергали слухи о том, что погромы благословлены церковью. Политические интересы заставляли черносотенцев проявлять веротерпимость. Они пользовались поддержкой некоторых старообрядческих общин, чем вызвали раздражение православного духовенства. Следует отметить терпимое отношение крайне правых к католикам и лютеранам. Черносотенцы заявляли, что Союз русского народа "из иноверцев выражает свое особое благорасположение содержащим Магометов закон". Одно время разрабатывался план создания дочерних организаций под своеобразным названием "Мусульманский союз русского народа из казанских татар". Проект устава, одобренной руководителями Союза русского народа, предусматривал оказание содействия в строительстве медресе и мечетей.

Самое трудное здесь - память о еврейских погромах в России. Увы, так было. Написано по тому поводу горы всякой всячины, отмеченной с обеих сторон раздражением, злобой, истерией, но вот беда - ни одного спокойно-объективного исследования пока у нас не известно. Квинтэссенцией взаимного озлобления служит известная формула В. Розанова о погромах: "Спазмы животного, которого заели паразиты". Обратим внимание на оценки: с одной стороны - "животные", совершающие "спазмы", то есть не управляемые даже по-животному действия, но с другой стороны - "паразиты".

Получается, что с обеих сторон - недостойные сочувствия твари. Выкладки в розановском духе не распутывали, а лишь крепче затягивали тугой узел.

По свидетельствам современников, в черносотенные дружины повсеместно набирались "особые люди из отбросов общества или хулиганов, или, короче говоря, человек был на все способен: избивать, убить и т.п.", "люди неблагонадежные, прежде судимые за какое-нибудь грязное дело", "из самых головорезов и отчаянных людей", те, "кто громил и грабил магазины".

Вот слова одного из лидеров ярославских черносотенцев в 1906 - 1908 гг. священника Алексия, который покинул организацию и заявил в интервью корреспонденту "Вестника Рыбинской биржи": "Я хотел подойти к ним с христианской душой, но, когда увидел, что в "Союзе" преобладают отщепенцы общества, поспешил оттуда уйти".

Особо хотелось бы указать на характеристику "союзниками" еврейской темы. Идеологи Союза русского народа верили в мировой еврейский заговор, они были убеждены в том, что евреи, составляя ничтожное меньшинство населения, главенствуют в демократическом и революционном движении. То обстоятельство, что эти фантазии не имели какого-либо подтверждения, "союзников" не смущало.

Количество жертв черносотенных погромов вполне сопоставимо с начальным этапом нацистского движения в Германии, и есть все основания полагать, что черносотенцы двигались, в конечном итоге, к той же цели. Один из видных деятелей русского черносотенного движения Николай Марков, позднее активно сотрудничавший с германскими нацистами, выступал в Государственной думе с призывами к изгнанию или истреблению евреев.

К этому можно добавить идеологическую преемственность черносотенцев с другими поклонниками "Протоколов", включая американских куклуксклановцев, южноамериканских праворадикалов, исламских фундаменталистов.

Однако было бы ошибкой рассматривать черносотенное движение лишь как взрыв хамства и жестокости. Репутация "черной сотни" отпугивала от нее образованных людей, однако самые респектабельные деятели русской науки и культуры, включая Дмитрия Менделеева, Александра Блока, Николая Рериха, могли позволить себе отдельные высказывания вполне черносотенного характера. Писатель Василий Розанов в период дела Бейлиса даже выступал в печати с публикациями, поддерживавшими обвинения евреев в ритуальных жертвоприношениях, его мнение разделял тогда и выдающийся православный богослов Павел Флоренский.

Еще более откровенно та же тенденция проявилась при становлении европейского фашизма, среди приверженцев которого были не только завсегдатаи пивных, но и утонченные интеллектуалы, включая одного из основателей философии экзистенционализма Мартина Хайдеггера.

Хочется закончить наше сообщение предвидением (а может быть только надеждой) М.С.Дубнова: "Когда-нибудь ведь кончится эта вакханалия юдофобии, эта страшная эпидемия человеконенавистничества, свирепствовавшая в ряде стран в первой половине ХХ в. Народы одумаются, дикие страсти улягутся, и тогда какая картина откроется перед глазами?

Еврейский народ, измученный от нанесенных ему бесчисленных ран, оплакивающий своих мучеников, но нравственно очищенный в горниле страданий, а мучившие его народы - с поколением развращенной молодежи, со всей этой массой погромщиков под именами "железно-

гвардейцев", "штурмистов", "наровцев", "фалангистов", "гакенкрейцлеров", которые никогда не смоют невинную еврейскую кровь со своих рук.

Это будет поколение с запятнанной совестью, с загрязненной душой, которое в новом европейском обществе будет нуждаться в исправительных домах для преступников, если только оно само не поймет весь ужас того, что оно натворило в юности под давлением бессовестных вождей. Только после того, как это поколение нравственной пустыни исправится или вымрет, возродится в Европе новое общество, основанное на человеколюбии, братстве и социальной справедливости".

"ПОП ГАПОН" и евреи 0x08 graphic

История "кровавого воскресенья" связана с именами начальника Охранки Сергея Васильевича Зубатова и попа Гапона, личность которого настолько противоречива, что порождало огромное количество негативных мнений.

Экономический кризис 1900 г. привёл к активизации социал-демократов, усиливших агитацию в среде рабочих, что обеспокоило власти.

Против усиления влияния социал-демократов борьбу повёл начальник Московской Охранки Сергей Васильевич Зубатов, вошедший в историю, как организатор легальных, находящихся под контролем полиции, рабочих объединений.

В 1902 г. Зубатов докладывал министру внутренних дел В.К.Плеве: "Идей социал-демократов половина рабочих вообще понять не может в силу своей крестьянской неразвитости. В это время мы предлагаем им не связанный с опасностью попасть под удар полиции легальный путь к улучшению их экономического положения".

В итоге Зубатов получил разрешение на создание рабочих организаций, удерживающих рабочих от политической борьбы, вошедших в историю под названием "зубатовских". Эти легальные организации действительно были более привлекательными, чем социал-демократические, что приводило к быстрому росту их состава.

В 1903 г. внимание Зубатова привлёк священник Гапон, который своими проповедями и простыми разговорами сумел завоевать симпатию рабочих - так началось сближение этих двух людей. Гапон, прикрываемый Зубатовым, начал создавать легальный рабочий кружок, и в 1904 г. он возглавил утверждённое В.К.Плеве "Собрание русских фабрично-заводских рабочих в Спб.".

Предложение Зубатова полностью устраивало Гапона. Гапон открыто призывал рабочих не поддаваться революционерам и не лезть в политику, чем вызывал раздражение социал-демократов, объявивших попа агентом Охранки.

И хоть Гапон действительно получал жалование в полиции, он не выдал Охранке ни одного рабочего-социалиста, входившего в "Собрание".

Основу "Собрания", имевшего множество отделений, составлял Путиловский завод, что нервировало дирекцию.
В конце 1904 г. с завода было уволено 4 рабочих - все члены "Собрания", что вызвало стихийное выступление.

Гапон, чтобы удержать рабочих от революционного выступления, предложил составить петицию и направить депутации к заводским и городским властям.
В основе петиции рабочие выдвигали чисто экономические требования: восстановление уволенных рабочих; увольнение мастера, организовавшего увольнение рабочих;
наведение порядка в штрафах. Первое требование было удовлетворено, но вопрос штрафов начальство рассматривать отказалось, заявив, что считает их законным средством взыскания за плохой труд.

Подобный ответ рабочих не устроил, и с 3 января 1905 года на заводе началась забастовка, поддержанная в последующие дни прочими предприятиями столицы, и к 8 января охватившая весь Спб.

Гапон оказался перед выбором: либо возглавить забастовку и пойти против Охранки, либо отойти в сторону и утратить лидирующую роль. Даже Охранка поверила в то, что Гапон является главным революционером.

Сейчас трудно сказать, кому и когда пришла мысль пойти с прошением к самому царю, но это было в духе гапоновцев, остававшихся глубоко монархичными.

Яркие и одновременно ужасающие картины происходящего 9 января на Дворцовой площади были описаны Максимом Горьким в очерке "9 января": "Люди падали по двое, по трое, приседали на землю, хватаясь за животы, бежали куда-то, прихрамывая, ползли по снегу, и всюду на снегу обильно вспыхивали яркие, красные пятна. Они расползались, дымились, притягивая к себе глаза. Толпа подалась назад, на миг остановилась, оцепенела, и вдруг раздался дикий, потрясающий вой сотен голосов".

Не только российская, но и зарубежная общественность с возмущением отреагировала на эту бесчеловечную и бессмысленную бойню.

Парламенты Франции, Англии и Германии в знак протеста приостановили займы русскому правительству, партии и общественные организации отправляли в Россию телеграммы с протестами правительству и сочувствием рабочим. Возглавлявший мирное шествие к царю поп Гапон избежал гибели (благодаря личной заслуге эсера П.Рутенберга по его же собственному утверждению, и по воле судьбы, через год, организовавшего казнь Г.Гапона) и покинул столицу при помощи Максима Горького, к которому он бежал после расстрела.

Приведём различные высказывания о попе Гапоне.
"Так Гапон, пока подвизался в Петербурге, воображал, что он со своими товарищами делает русскую революцию, а евреи являются у них только союзниками. Но когда он по воле судеб ушёл за границу и увидел воочию, что генералами её стоят исключительно евреи, то изумился и растерялся.

Находясь за границей, Гапон сказал своему помощнику Петрову: "Сейчас во главе наших партий стоят евреи, а ведь это самый гадкий народ, не только у нас в России, а везде... Евреи стремятся захватить власть в свои руки, а после и сядут на нашу шею и на мужика!" (См. Адамов, "Наша революция", стр. 178, 179, 308). Несколько опомнившись и возвратясь в Россию, он издал прокламацию к русским "пролетариям" такого содержания: "Стой пролетариат! Осторожно - засада!... Не повтори ошибки французов-коммунаров 1871 года!"... За эту прокламацию евреи вскоре и задушили Гапона, заманив его на пустующую дачу возле Петербурга. В беседе с сотрудником "Нового времени" N 11780 Гапон и о московском восстании говорил, что оно было создано исключительно евреями".

"Гапон Георгий Апполонович родился на Украине в Полтавской губернии в черте оседлости в зажиточной еврейской (?) семье, закончил православную семинарию, куда доступ евреев никогда не был ограничен". "В комнату сунулся небольшой человечек с лицом цыгана (?), (по фотографии поп Гапон чистый еврей) или барышника бракованными лошадьми...". "...поп Гапон, мужественный и почти идеальный вождь борьбы с невыносимым, получал за эту борьбу деньги от полиции". "Гапон не был агентом охранки, по своему складу постоянно стремился выделиться и быть первым, что определяло логику его поведения -

азарт и зачастую непредсказуемость поступков, граничащих с авантюрой". "Смотрела передачу "Час суда" (все близкие меня за это презирают, а мне интересно).

Не буду о подробностях. Человек говорит о найденных в архиве письмах Ленина к попу Гапону! "Зубатов очень хорошо разгадал авантюрное нутро Гапона, стремившегося к лидерству, но не желавшего ссориться с властями. А его фразу: "Я буду великим человеком или каторжником", можно расценивать скорее как браваду, элемент его новой роли". "... как такая "ощипанная курица" могла повести за собой столько людей".

"Гапон изначально был деятелем абсолютно легального рабочего движения. В этой легальности - весь смысл гапоновской инициативы. Из-за этой легальности его ненавидели большевики и эсеры - Гапон создавал в России ненасильственное рабочее движение, которое успешно развивалось и на Западе. Именно такое движение было главным "конкурентом" для движения революционного. Все деньги, которые Гапон, точнее, его организация, получал от правительства - платились абсолютно официальным порядком. Это были, стоит заметить, очень небольшие деньги, которые не шли кому-либо на жалованье".

Г.В.Плеханов опубликовал в газете статью "Священник Г. Гапон" ("Искра", N 93 от 12 марта 1905 г.). Цель настоящей статьи, отмечал автор, заключалась не в том, чтобы критиковать нового революционера, а в том, чтобы защитить от несправедливых упреков бывшего священника. (Соч. Т.XIII, под ред. Д.Рязанова. ГОСИЗД. М , 1926 Л).

При обсуждении программных вопросов возникли разногласия по польскому, еврейскому и аграрному вопросам. При обсуждении вопроса о польской независимости Гапон высказался в защиту интересов России. "Все говорят о правах окраин и никто не говорит о правах России, -

сказал он. - Кончится тем, что Россию разорвут на части". При обсуждении еврейского вопроса Гапон выступил сторонником еврейского равноправия. "Евреи, - заявил он, - такая же нация, как и поляки, армяне, литовцы и другие, и имеют такое же право на национальную автономию".

Указывают, что у евреев нет своей территории. Но из этого можно сделать лишь тот вывод, что им должна быть отведена в России особая территория. Когда речь зашла об аграрном вопросе, Гапон выступил против бесплатной передачи земли крестьянам, заявив, что бесплатная передача земель только развратит крестьян, отучая их от труда.

Суждения Гапона были занесены в протокол конференции в качестве особого мнения председательствующего. Конференция началась в Женеве 2 апреля 1905 года.

Боевики партии социалистов-революционеров поймали, а затем казнили лидера первых русских профсоюзов -

священника Георгия Гапона. Он был заклеймен позорным именем провокатора, и в советской политической мифологии легенда о "попе-провокаторе" занимает одно из "достойнейших" мест.

И вот уже почти сто лет во всех учебниках истории, трудах политологов, в произведениях художественной литературы, в кино, на радио и телевидении православного священника Гапона называют злодеем, который подговорил тысячи питерских рабочих пойти с петицией к царю, а сам коварно договорился с полицией об их расстреле, чтобы напугать и чтобы они больше не бастовали, а верно служили царю.

Каждый школьник, абитуриент, студент должен именно так оценивать провокаторскую деятельность этого человека, в противном случае его ждет неудовлетворительная оценка. Из воспоминаний Семёна Акимовича Ан-ского (С. Ан-ский, настоящее имя Шлойме-Занвл (Соломон) Раппопорт; 1863, Чашники, Витебская губерния, 8 ноября 1920, Варшава) - русский и еврейский писатель, поэт, драматург, публицист, этнограф, революционер, общественный и политический деятель. О своём сотрудничестве с Гапоном Ан-ский рассказал в очерке "Моё знакомство с Г. Гапоном", напечатанном в журнале "Русское богатство" в 1909 году. С. А. Ан-ский.

Моё знакомство с Г. Гапоном // С. А. Ан-ский. Собрание сочинений. СПб.: 1913, Т. 5, С. 327--365):

"В Лондоне Гапон пробыл около двух месяцев, затем в конце июля или начале августа снова вернулся в Женеву. Мне привелось и в Лондоне побыть несколько недель вместе с Гапоном. Повод был следующий. Как я уже выше упомянул, на созванной Гапоном конференции велись дебаты о национальных правах различных народностей. Между прочим, был поднят и еврейский вопрос. Хотя, с уходом представителя Бунда, на конференции не было официального представителя еврейской национальности, однако один из участников конференции выступил с предложением, чтобы конференция определила свое отношение к вопросу о еврейской национальной автономии и вынесла по этому поводу определенную резолюцию. Против обсуждения этого вопроса по существу особенно резко выступил представитель P. P. S. (польский еврей), который доказывал, что вопрос не имеет серьезного значения и что, вообще, никакой еврейской "нации" не существует.

Представители других организаций ничего не имели против обсуждения вопроса (особенно сочувственно отнесся к предложению представитель "Белорусской Громады"), но ввиду того, что никто не оказался достаточно подготовленным, чтобы разобраться в нем по существу, да к тому же и время было ограничено, решено было отложить его обсуждение "до следующей конференции".

Вмешался в дебаты и Гапон, и совершенно неожиданно выступил горячим защитником еврейского полноправия, гражданского и национального. Смысл его речи был тот, что евреи такая же нация, как и поляки, армяне, литовцы и другие, и имеют такое же право на национальную автономию. Указывают, что у евреев нет своей территории. Но из этого можно сделать лишь тот вывод, что им должна быть отведена в России особая территория.

Через некоторое время, в разговоре с одним из лидеров еврейской территориалистической партии, я рассказал про эту речь Гапона. "Знаете", - сказал мне собеседник, - ввиду такого сочувственного отношения Гапона к евреям следовало бы попросить его написать брошюру против погромов. Такая брошюра, за подписью Гапона, могла бы иметь большое влияние на рабочих. Это было вскоре после житомирского погрома. В то время циркулировали слухи, что готовится целый ряд погромов. Говорили, что в 40 городах организованы погромы, долженствующие вспыхнуть в один и тот же день. В еврейских кругах раздавались сетования на революционные организации, что они в своих изданиях не призывают рабочих выступать в защиту евреев против погромщиков. Единственная брошюрка такого рода (кажется, под названием "Враги ли нам евреи?") была написана талантливым публицистом Надеждиным (псевдоним), организовавшим "свою собственную" quasi-социал-демократическую группу (умер в 1906 году в Лозанне). Я принял предложение территориалиста и заговорил с Гапоном о брошюре. Он сразу согласился, даже выказал большую горячность. Как не заступиться за евреев, когда они так много сделали для России и русской революции! Он наговорил много комплиментов по адресу евреев.

Впрочем, относительно этих комплиментов должен оговориться: в то самое время, когда, в разговоре со мною, Гапон так возносил евреев, он другому товарищу говорил: "Слишком много их в революции, слишком много! Всюду евреи! Они только мешают, портят дело!"

Тогда, помню, меня глубоко возмутила эта лицемерная двойственность. Но теперь, вдумываясь в характер Гапона, убеждаюсь, что в этом не было сознательного лицемерия, так как у Гапона не было определенного отношения к евреям, как и вообще никаких определенных взглядов и убеждений. Все зависело от настроения, последней встречи, последней политической комбинации. Встретился еврей, который ему понравился или оказался нужным, и он становился на некоторое время искренним юдофилом. То же самое и относительно революционных направлений. Его сочувствие той или другой партии определялось, прежде всего, личными отношениями к представителям этой партии. Обещание написать брошюру против погромов Гапон дал очень искренно. Сомневался только, сумеет ли написать ее как следует, и просил меня взять на себя редактирование и исправление ее. Обещал написать по возможности скорее, сейчас, как устроится в Лондоне, куда уезжал.

Однако прошла неделя, другая, а брошюры не получалось. Я напомнил ему о ней. В ответ на мое письмо получил от него телеграмму (он в то время предпочитал сноситься телеграммами): "Приезжайте сейчас Лондон. Крайне необходимо". Я поехал сейчас же.

В Лондоне Гапон жил с женою совершенно уединенно, в небольшой, скромной квартирке у англичан. Усердно работал, диктуя С-у свою книгу. На мой вопрос, зачем меня вызвал так спешно, он смущенно ответил, что желал лично переговорить о характере брошюры. "Если вы тут будете, я наверно напишу ее", - прибавил он. Однако не торопился ее составлением.

По прошествии 5-6 дней вдруг сказал мне: "Знаете, чувствую, что не сумею сам написать брошюры. Напишите вы ее, то есть сделайте набросок, а я его переработаю и подпишу".

Признаться, мне уж начало это надоедать, и я готов был махнуть рукой на всю затею и уехать. Однако все-таки сделал набросок и передал Гапону. Он внимательно прочел и остался недоволен. "Не совсем так... не совсем! - сказал он. "С крестьянами и рабочими надо говорить иначе, иным тоном, иным языком... Надо затрагивать иные струны, совсем иные... Ну-ну, я еще посмотрю! Завтра поговорим, завтра!"

А на следующий день, когда я пришел к нему, он, к моему удивлению, подал мне готовую рукопись. "А вот и сам написал! - воскликнул он с торжеством. - Всю ночь до утра писал! А ну-ка, послушайте!" Он прочел.

Брошюрка была написана положительно художественно, сильно, оригинально, в стиле церковной проповеди.
Гапон был очень доволен этим произведением, несколько раз перерабатывал его, тщательно следил за корректурой, отрываясь для этого от главной работы.

Чтобы дать некоторое представление о характере брошюры, как и вообще о манере писания ее автора, приведу из нее несколько начальных строк и заключительную страничку.

"Люди православные, братья, сестры мои родимые! Прослушайте хорошенько речь мою правдивую, на благо себе великое. Начну, с притчи Божией, с притчи Христа Спасителя, о милосердном самарянине так называемой".

Так брошюра начиналась. А кончалась следующей картиной: "И встает здесь перед моим духовным взором картина велико-трогательная. Словно нива колосистая, залитая яркими лучами солнечными, стоит народ, простая масса еврейская, и стар и млад, мужчины и женщины, на склонах горы Елеонския; на холме возвышенном стоит Он, Сын Давидов, Христос, Спаситель наш Божественный. И смотрит Он на народ Свой Своими проникновенными Божественными взорами. И вдруг слезы из глаз Его брызнули... покатились, оросили лицо Его кроткое. И вырвались из груди Его слова, из сердца исходящие: "О, если б Я мог собрать тебя, народ, весь, как курица собирает птенчат своих под крылышки теплые, чтобы предохранить тебя от коршунов, от слепых вождей-начальников, от злой судьбы-мачехи, но это не дано Мне Отцом Моим".

Так изрек Христос за неделю до смерти.

Русский народ, народ православный, народ христианский. Как думаешь ты, если бы Христос, Спаситель наш, явился теперь в Своем земном виде в нашу Русь святую, то не заплакал ли бы Он еще горше вторично, видя, как ты празднуешь светлое Его воскресение великими погромами Его народа любимого - бедноты еврейской? Подумай и ответь не мне, а себе, в сердце своем". Получив рукопись, я вернулся с нею в Женеву и приступил к печатанию.

Немецкий еврей-миллионер, глубоко убежденный в магическом влиянии Гапона на народные массы, пожертвовал 3000 франков на издание брошюры, и это дало возможность издать ее в количестве 70000 экземпляров. Распространение ее в России взяли на себя все организации (брошюра была составлена в совершенно беспартийном духе). Из напечатанных экземпляров, помнится, взяли: социалисты-революционеры - 20000 экземпляров, Бунд - 15000, меньшевики - 10000, сионисты - 5000.

Гапон для своей собственной организации взял 10000. Большевики ничего не взяли. Какая часть из этих 60000 экземпляров проникла в Россию, трудно сказать".

В.Г. КОРОЛЕНКО

И "ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС"

Содержание того, что в дореволюционной России называлось "еврейским вопросом", не сводилось к отношениям между русскими и евреями, а часто вообще не имело никакого, отношения к евреям. Как настойчиво указывал великий русский писатель, гуманист и страстный защитник всех униженных и оскорбленных В.Г.Короленко (и не он один), вопрос об отношении государства и общества к евреям был русским вопросом, то есть вопросом о том, какое будущее готовит себе Россия.

Не тем "сбивались попытки", что "железная рука еврея била по щекам" тех, кто этого вполне заслуживал, а тем, что "те самые люди, которые стояли за бесправие собственного [русского] народа, всего настойчивее будили в нем дух вероисповедной вражды и племенной ненависти. Не уважая ни народного мнения, ни народных прав, готовые подавить их самыми суровыми мерами, они льстили народным предрассудкам, раздували суеверие и упорно звали к насилиям над иноплеменными соотечественниками" [1].

Так говорилось в обращении "К русскому обществу", составленном В.Г.Короленко и подписанном двумястами ведущих деятелей русской культуры. А после его публикации тысячи русских людей со всей страны слали письма в газеты с просьбой присоединить и их подписи! Таково было мнение России об истинной подоплеке процесса Бейлиса, когда он только затевался, но об этом Солженицын даже не упоминает. Сегодня, через 90 лет после процесса, когда вдоль и поперек изучены все подробности по открытым и закрытым архивным документам, в этой оценке нельзя ни прибавить, ни убавить ни одного слова. Перечитывая "Обращение", я испытываю гордость за русскую культуру, за Россию, чью честь тогда спасла русская интеллигенция.

Солженицын силится спасти честь другой России. Той самой, которая, проиграв процесс, пыталась возвести часовню в честь убиенного от жидов младенца Ющинского, да встретила такой отпор со стороны подлинной России, что царь - по совету Распутина - велел эту затею оставить. Солженицын, конечно, не одобряет ритуальную оргию. Но его тревожит не столько то, что власть захотела опорочить целый народ и засудить невинного человека ради своих политических целей, сколько то, что эта попытка провалилась и позор пал на голову самой власти [2].

Приведем еще один случай происшедший в Полтаве в 1902 году, когда судили крестьян за участие в бунте. Подсудимые уже были подвергнуты телесным наказаниям. Удостоверить это на суде было жизненно необходимо для спасения их от каторги, ибо закон запрещал дважды наказывать за одно и то же преступление. Однако когда защитник кого-либо из обвиняемых заявлял о том, что его клиент уже был наказан карателями без всякого суда, и пытался привести тому доказательства, судья обрывал его, отказывал в вызове свидетелей, утверждая, что это не имеет отношения к делу. Лишенные возможности эффективно выполнять свой профессиональный долг, адвокаты, посовещавшись (между прочим, в доме В.Г.Короленко), решили выразить свой протест совместным уходом из зала суда. Адвокаты не были революционерами, но сама власть толкнула их на революционный акт!

Александр III оставил сыну наследство в отменном порядке. За 13 лет своего царствования он последовательно избегал войн, поддерживал инициативы министра финансов Вышнеградского, а затем Витте, энергично проводивших политику укрепления рубля и привлечения иностранного капитала для развития промышленности, транспорта, особенно железнодорожного. Экономика развивалась рекордными темпами, с фантастической быстротой возникали акционерные общества, банки, различные предприятия. Страна крепла, рос объем внутренней и внешней торговли, рос ее международный престиж.

Правда, основное большинство населения прозябало в бедности, бесправии и невежестве, периодические неурожаи приводили к массовому голоду, что мало заботило власти. В 1891 году государь отметил десятилетие своего царствования заявлением, что "слава Богу, все благополучно", имея в виду то, что он сам и высшие чины администрации вне опасности: террор задавлен, вооруженная борьба против режима заглохла, оппозиции заткнут рот.

А в это время в Поволжье от голода пухли дети, вымирали целые деревни. В.Г. Короленко, "работавший на голоде" (как тогда говорили), то есть участвовавший в усилиях общественности организовать помощь голодающим, на государево "благополучие" отозвался статьей, проникнутой болью и сарказмом. Опубликовать ее в России никакой возможности, конечно, не было. Статья появилась за границей без подписи автора.

Еще один случай нам известен из очерков В.Г. Короленко "Черты военного правосудия" (продолжение очерка "Бытовое явление"). В местечке Почеп (Мглинский уезд, Черниговская губерния) была вырезана еврейская семья Быховских, после чего в убийстве был обвинен ряд лиц, в их числе бывший приказчик Быховских Глускер. На скороспелом военном суде подельники Глускера сумели доказать, что в день убийства находились далеко от Почепа, и были оправданы.

Глускер тоже в тот день находился в ста километрах от места преступления: работал в бригаде кровельщиков в имении помещицы Гусевой. Кровельщики из той же бригады это и подтвердили, но все они были евреями, и "суд не дал веры" их показаниям. (Допросить саму помещицу Гусеву то ли поленились, то ли не догадались). Глускер был признан виновным и без всяких кассаций повешен. А вскоре после этого обнаружились и подлинные убийцы Быховских.

Какой же резонанс имело дело Глускера в России? Почти никакого. После двух-трех газетных публикаций о нем забыли, и мы сегодня вряд ли могли бы найти следы этого дела, если бы не статья Короленко. Можно только догадываться, сколько других глускеров было казнено без вины в эпоху скорострельного столыпинского правосудия из-за того, что подозреваемые или свидетели защиты были евреями, которым "суд не дал веры".

"Патриоты" (они же националисты) силились изображать политическую борьбу в России как схватку русских с евреями, но они неизбежно опровергали самих себя, как только пытались подкрепить риторику чем-то конкретным. Тот же М.О.Меньшиков - один из самых влиятельных публицистов "патриотического" лагеря - после позорного проигрыша властями дела Бейлиса, писал:

"Разве не было и раньше нападок на ужасный для евреев и их политических приживалок "царизм"? Мне помнится, что задолго до процесса Бейлиса, задолго до еврейской революции 1905 года мне пришлось читать где-то за границей - не то в Швейцарии, не то в Германии - крайне безмозглую брошюру того же г-на Бурцева с апологией цареубийства... Не более убедительны и сравнительно сдержанные завывания доморощенных шабесгоев, пытающихся переложить черную вину убийства Ющинского на голову русского правительства. Читая иеремиады перекинувшихся в еврейский лагерь журналистов, в самом деле можно подумать, что не возбуди русская юстиция преследования против Бейлиса, то ровно "ничего" и не было бы" [3].

Я выделил курсивом те места, которые ясно показывают, с каким беспардонством черносотенный публицист "объевреивал" всех ему неугодных - от известного историка и публициста, близкого к эсерам, Владимира Бурцева до "сравнительно сдержанных" (то есть отнюдь не симпатизировавших революционерам) "шабесгоев" (Такова была уничижительная кличка, которой черносотенные публицисты награждали своих идейных противников, служивших якобы евреям.

В "шабесгои" зачисляли В.Г.Короленко и многих других. (В буквальном переводе с еврейского "шабесгои" -- "субботний нееврей": нееврей, нанимаемый еврейской семьей для выполнения мелкой домашней работы в субботу, которую по религиозной традиции, самим евреям выполнять запрещалось.) и до иеремиад русских журналистов, выступавших против позорного дела Бейлиса (по его логике, они "переметнулись" к евреям). Понятно, что при таком методе еврейской становится и революция 1905 года, и надвигавшаяся новая революция, и вообще все, что неугодно черной сотне [4].

были не самоцелью, а оружием борьбы властей против русского народа.

Натравливание на евреев было лучшим способом держать его в узде, ибо, как отмечал Герцен, не может быть свободным народ, порабощающий другие народы. То же самое многократно усилилось в Советской России, хотя поначалу и маскировалось борьбой "атакующего класса" с "буржуазными элементами", но среди них евреи были представлены особенно "густо", тогда как во власти участвовала лишь горстка "отщепенцев", да и тех стали изгонять железной метлой, как только появилась первая генерация образованцев "коренной" национальности. А в позднесталинскую и последующую эпоху евреев назначали врагами России (или врагов системы назначали евреями): космополитами, сионистами, низкопоклонниками, наймитами, литературными власовцами, солженицерами.

Суть происходившего и до и после 1917 года лучше всех выразил В.Г.Короленко в обращении "К русскому обществу" в связи с делом Бейлиса. Я его цитировал, но не вижу греха повторить:

"Те самые люди, которые стоят за бесправие собственного народа, всего настойчивее будят в нем дух вероисповедной вражды и племенной ненависти. Не уважая ни народного мнения, ни народных прав, готовые подавить их самыми суровыми мерами, они льстят народным предрассудкам, раздувают суеверие и упорно зовут к насилиям над иноплеменными соотечественниками" [5].

Русские писатели 1870-х гг. в целом менее сочувственно, чем польские, относились к окультуренным евреям. Не отрицая законности стремлений еврейства к получению образования по западному образцу и к европейскому образу жизни, русские писатели либерального толка всё же обычно в 1860-х -- 1870-х гг. создавали совершенно непривлекательные образы ассимилировавшихся евреев. Они нередко прибегали к штампам: в погоне за наживой еврей готов заимствовать внешние признаки русской культуры и даже отречься от своей религии и традиций. Как будет показано дальше, этот образ вобрал в себя элементы более старых стереотипов: еврей-преступник, предатель (Иуда), скряга или сутенер. Писатели-реалисты склонялись к изображению низших слоев русского общества - крестьян, городского мещанства и мелкого чиновничества. При этом ассимилировавшийся еврей, как, впрочем, и его неассимилированные родственники, оказывался элементом, глубоко чуждым этому миру, угнетателем и вообще отталкивающей, нелепой фигурой.

Например, Некрасов в стихотворении "Современники" (1875) высмеивает еврейских банкиров, которые приобрели бриллианты, собрали состояние, превратились в балетоманов и даже приобрели дворянские титулы, но не смогли избавиться от еврейского акцента".

Салтыков-Щедрин в "Тяжелом годе" (1874) изображает лицемерный патриотизм крестившегося еврея. К концу века русские писатели либерального и демократического лагеря, в частности, В. Г. Короленко и Максим Горький, обратились к гораздо более привлекательному изображению евреев; при этом, однако, они не отказались от исходной понятийной системы - только теперь в евреях они видели не столько угнетателей, сколько жертв капитализма и самодержавия.

Образы окультуренных евреев в произведениях представителей всех трех указанных выше литературных направлений служили определенным идеологическим целям. Евреи, которых описывали авторы Гаскалы, с легкостью осваивали чужие языки и мгновенно встраивались в чужое, нисколько не отрекаясь при этом от иудаизма; это иллюстрировало как доступность светского знания, так и ложность затхлого, узколобого традиционализма.

В литературе же русского реализма 1860--1870-х гг. окультуренные евреи служат контрастным фоном для изображения добродетельных, но слабохарактерных русских крестьян, подвергающихся нещадной эксплуатации со стороны евреев. Описывается это в чисто дидактических целях - задача анализа распространения еврейской окультурации или изучения мотиваций окультуривающихся евреев перед русскими писателями-реалистами не вставала.

Таким образом, вплоть до 1870-х гг. изображение окультуривающихся еврейских персонажей оставалось в плену устойчивых идеологических штампов, как в русской и польской литературе, так и в зарождающейся ивритской и идишской светской литературе.

Репрессии, начавшиеся после 1863 г., действительно заставили некоторых людей, который могли бы отождествить себя с поляками, "решить", что они русские.

Д. С. Мирский рассматривает в качестве примера семью русского писателя В. Г. Короленко: "В детстве Короленко не очень ясно понимал, к какой национальности принадлежит, и научился читать по-польски раньше, чем по-русски. Только после восстания 1863 года его семье действительно пришлось "выбирать" свою национальность, и они стали русскими" (Mirsky D.S. A History of Russian Literature: From Its Beginnings to 1900 New York: Vintage, 1958. P. 355)

После 1881 г. евреи в России "приобрели символическое значение жертв" (Dreizin. Р. 1). Несмотря на то, что большая часть рассуждений Джошуа Куница об образе еврея в русской литературе выдержана в настолько бескомпромиссно марксистском ключе, что это искажает картину, тем не менее, исследователь интересно анализирует послепогромную литературу. Он прав в том, что авторы начали воспринимать евреев как объект угнетения со стороны правительства и классовой системы, особенно когда речь идет о таких писателях, как Успенский, Горький, Короленко и участниках "Щита", увидевшей свет в 1916 г. антологии рассказов, посвященных еврейскому вопросу. См.: Kunitz. Р. 104--138. Последние исследования погромов ставят под сомнение традиционное мнение, что в насилии была виновата, в первую очередь, царская власть. См.: Pogroms: Anti-Jewish Violence in Modern Russian History / Ed. John D. Klier and Shlomo Lambroza, Cambridge: Cambridge University Press. 1993.

Первая мировая воина, ставшая роковой чертой в истории России, принесла неисчислимые страдания всем народам, ее населявшим, в значительной мере затронув и российское еврейство. Неудачи в ходе войны привели к тому, что боевые действия развернулись на территориях черты еврейской оседлости. Кроме обычных бед, сопутствующих войне, обострялись и специфические, чисто "еврейские", связанные с господствующим в стране антисемитизмом.

Эвакуация при отступлении русской армии из Польши, Литвы, Галиции сопровождалась массовыми погромами и грабежами. Сотни тысяч людей были насильно изгнаны из своих домов и отправлены вглубь страны. Эшелоны с еврейскими беженцами растянулись от Украины до Дальнего Востока. Одновременно часть генералитета и верховной власти попыталась обвинить в неудачах русской армии и в экономических трудностях еврейское население. Была инспирирована погромная агитация, как в войсках, так и в тылу. Властями предпринимались меры по дальнейшему ужесточению антиеврейского законодательства. Это вызвало ответную реакцию среди широких кругов интеллигенции. Они считали, что антисемитизм присущ тем кругам, которые поставили страну на грань национальной катастрофы. Поэтому сопротивление официальному антисемитизму стало делом самых различных и идейно "разношерстных" представителей российской общественности. С целью координации этой борьбы было создано "Общество изучения еврейской жизни" (более известное под неофициальным названием "Общество борьбы с антисемитизмом".

Основатели общества, популярные писатели Л.Андреев, М.Горький и Ф.Сологуб, распространили за своими подписями "Воззвание к русскому обществу". К нему присоединились И.Бунин, И.Толстой, Н.Кареев, А.Карташев, З.Гиппиус, И.Лучницкий, П.Струве, Г.Лопатин, С.Мельгунов, Н.Бердяев, Игорь Северянин и многие другие.

На одном из первых мест в работе общества стояло издание специальной литературы, не только направленной против антисемитизма, но и рассказывающей о подлинной сути еврейского вопроса в России. В 1915--1916гг. было выпущено несколько подобных книг. Самым известным стал сборник "Щит", выдержавший три переиздания. В 1916 г. был подготовлен еще один сборник - "Евреи на Руси". Приглашение к участию в нем получили В.Короленко, В.Брюсов, И.Бунин, В.Вересаев, С.Сергеев-Ценский, К.Тренев, И.Шмелев и другие авторы [6].

Но если казенный духовник армии и флота умыл руки, то не таково было отношение к неслыханным гонениям на бесправный народ подлинных духовных лидеров России. Передо мной литературный сборник "Щит" 1915 года издания. Материалы в нем расположены в алфавитном порядке авторов, за исключением двух последних, добавленных тогда, когда сборник уже печатался. Вот авторский коллектив, как он представлен в оглавлении: Л.Андреев, К.Арсеньев, М.Арцыбашев, К.Бальмонт, М.Бернацкий, акад. В.Бехтерев, В.Брюсов, С.Булгаков, И.Бунин, З.Гиппиус, М.Горький, С.Гусев-Оренбургский, Л.Добронравов, Кн. Павел Долгоруков, Вяч. Иванов, А.Калмыкова, проф. М.М.Ковалевский, проф. Кокошкин, Ф.Крюков, проф. И.Бодуэн-де-Куртене, Е.Кускова, П.Малянтович, Вл.Соловьев, П.Соловьев, Ф.Сологуб, Тэффи, Тихобережский, Гр. А.Н.Толстой, Гр. И.И.Толстой, Т.Щепкина-Куперник, А.Федоров, С.Елпатьевский, Владимир Короленко. Это цвет тогдашней русской культуры и литературы.

"Ненависть к еврею - явление звериное, зоологическое - с ним нужно деятельно бороться в интересах скорейшего роста социальных чувств, социальной культуры. Евреи люди, такие же, как все, и - как все люди - евреи должны быть свободны... В интересах разума, справедливости, культуры нельзя допускать, чтобы среди нас жили люди бесправные; мы не могли бы допустить этого, если бы среди нас было развито чувство уважения к самим себе...

Но, не брезгуя и не возмущаясь, мы носим на совести нашей позорное пятно еврейского бесправия. В этом пятне - грязный яд клеветы, слезы и кровь бесчисленных погромов... И если мы не попытаемся теперь же остановить рост этой слепой вражды, она отразится на культурном развитии нашей страны пагубно. Надо помнить, что русский народ слишком мало видел хорошего и потому очень охотно верит в дурное... Кроме народа есть еще "чернь" - нечто внесословное, внекультурное, объединенное темным чувством ненависти ко всему, что выше его понимания и что беззащитно... "Чернь" и является главным образом выразительницею зоологических начал таких, как юдофобство". Так писал Максим Горький.

Я намеренно ограничиваюсь цитированием только одного из авторов сборника, и именно наиболее скомпрометировавшего себя последующим коллаборационизмом с кровавой диктатурой "пролетариата". Горький и в молодости не отличался большой нравственной чистоплотностью. Став редактором провинциальной газеты, он - на потребу не лучшей части публики - печатал залихватские статейки с пошленькими антисемитскими колкостями, пока не получил вежливый, но настоятельный выговор от своего наставника в литературе В.Г.Короленко: "При нашем положении прессы, когда многое говорить нельзя, нужно быть особенно осторожным в том, о чем говорить не следует". Этот урок Горький усвоил надолго.

Но не навсегда. Прижизненно возведенный в классики и "назначенный" основоположником, он не только смирился с тем, что под железной пятой большевизма о многом говорить нельзя, но вдохновенно насаждал то, о чем говорить не следовало. Мало кто с таким упоением и талантом потворствовал низменным инстинктам внекультурной ленинско-сталинской черни, "объединенной темным чувством ненависти ко всему, что выше ее понимания и что беззащитно". На переломах истории подобные метаморфозы происходят не так уж редко. Об этом, увы, свидетельствует и эволюция А. И.Солженицына.

В авторском коллективе сборника "Щит" нет евреев. Этот "антисемитизм" неслучаен: защитить беззащитных русская литература посчитала делом чести русских по крови писателей. Таков был духовный климат тогдашнего российского общества [7].

В. Г. Короленко, с 1896 г. сотрудник, а затем и редактор журнала "Русское богатство", (1904 - 1918) в своих публицистических статьях неоднократно поднимал голос в защиту евреев. В еженедельнике "Рассвет" (1909. N 5) была опубликована его статья "Декларация В. С. Соловьева" с подзаголовком "К истории еврейского вопроса в русской печати".

В статье полностью приведено заявление литераторов и ученых, подготовленное Соловьевым осенью 1890 г. "ввиду систематических и постоянно возрастающих нападений и оскорблений, которым подвергается еврейство в русской печати", и где "решительно" осуждалось "антисемитское движение в печати" [8]. Когда заявление было прислано Короленко, под ним уже было 24 подписи, в том числе Л. Толстого.

В русской печати заявление не было опубликовано, так как во время сбора подписей о нем стало широко известно в литературной среде. Короленко описал тревогу, которую подняла "антисемитская и ретроградная пресса", в результате чего появился циркуляр главного управления, и декларация "как настоящая крамола" была напечатана лишь за границей, а для европейцев, по мнению писателя, "заявление русскими писателями признанных культурным миром, могло иметь значение курьезной иллюстрации русских цензурных порядков" [9]. Короленко отмечал, что вся эта история - свидетельство страха, который испытывал русский антисемитизм, поддерживаемый правительством, перед заявлением передовой группы русских писателей.

Проявление антисемитизма в России вызывали открытый протест Короленко: он выступил в защиту Дрейфуса, резко осудил Кишиневский погром [10].

После Кишиневского погрома, в июне 1903 г. В. Короленко приехал в Кишинев, чтобы подробнее познакомиться с происшедшими там трагическими событиями. В дневниковых записях писатель посвятил несколько страниц непосредственным причинам погрома - травле евреев в антисемитских газетах П. Крушевана "Бессарабец" и "Знамя", описывал свои встречи с участниками и свидетелями.

В частное,13 июня он писал: "Четвертый день я в Кишиневе и чувствую себя, точно в кошмарном сне. То, что с полной психологической несомненностью выясняется передо мною, действительно похоже на дурной сон. И, как в кошмаре, более всего мучит сознание бессилия..." (Короленко В. Г. Пол. собр. соч.: Посмерт. изд. Харьков._1928.Т. 4: Дневник. С. 324).

Особенно активным было его выступление в связи с делом Бейлиса, когда он не только выступал со статьями, но и подготовил обращение "К русскому обществу, ("По поводу кровавого навета на евреев"), опубликованное в "Новом Восходе" (1911. N 48) [11]. В нем, в частности, говорилось: "По поводу еще не расследованного убийства в Киеве мальчика Ющинского в народ опять кинута лживая сказка об употреблении евреями христианской крови. Это давно изве-стный прием старого изуверства" [12]. В обращении упомянуты указы Александра I (от 6 марта 1817 г.) и Николая I (от 18 января 1835 г.), которыми запрещалось "придавать расследованию убийств вероисповедное значение", а также осуждение греческим патриархом Григо-рием в 1870 г. легенды об употреблении евреями христианской крови. "И вот снова, даже с трибуны Государственной думы, распускают старую ложь, угрожающую насилием и погромами", - эти слова заявления осуждали происходящий процесс и предупреждали о возможных трагических последствиях [13]. Заявление свидетельствовало о гражданском мужестве и гуманистических взглядах писателя. Следует отметить, что Короленко в начале XX в. входил в число наиболее популярных у евреев Русских писателей [14].

В Одессе, в "Одесском Листке" напечатано следующее письмо: "по почину В.Г.Короленко, выдающиеся писатели, ученые и общественные деятели России обратились "во имя справедливости, во имя разума и человеколюбия" к русскому обществу с призывом по поводу кровавого навета на евреев.

Многотысячное еврейское население г. Одессы вправе ждать от своих русских христианских сограждан присоединения к этому почину, исходящему от благородных сердец и умов России". В ответ на лживую сказку про обрядовое употребление евреями христианской крови, мы во имя истины и справедливости, в силу чисто-христианской культуры, воспринятой европейскими народами, ради общественного мира и дружбы среди сограждан и человечества, считаем нашим нравственным долгом вместе с цветом русской литературы, науки и общественности присоединить свои голоса к призыву, обнародованному за первыми подписями К.К.Арсеньева, В.Г.Короленко, М.Горького, Л.Андреева, М.М.Ковалевского и проч. и проч.

Мы предлагаем нашим русским, христианским согражданам г.Одессы, следуя голосу совести, печатным присоединением своих имен поддержать этот призыв к любви и разуму; "Бойтесь сеющих ложь! Не верьте мрачной неправде! Стыдитесь приписывать такое преступление людям, которые к тому непричастны. Перестаньте, образумьтесь!"

Профессора Новороссийского университета: Н.К.Лысенков, Кирилл Сапежко, Б.Ф.Вериго, В.В.Завьялов, Евгений Щепкин.Сотрудники "Одесского Листка": С.М. Навроцкая, И. Александровский, В. Бучинский, Н. Круг-Лучинский, Вл. Ткачев, Вл. Клопотовский (Лери), Н. Пересветов, В. Овчаренко, С. Проскурнин, П.Дадвадзе [15].

Дело Бейлиса выделялось из этого ряда, потому что имело совсем иное значение и масштаб. В Киеве вместе с невинным Бейлисом обвинялся весь еврейский народ. Обвинение было не просто ложным, а заведомо ложным. Подлинные убийцы Андрюши Ющинского были хорошо известны властям, но укрыты от правосудия. И все это с единственной целью - натравить темные массы на евреев, вызвать кровавую бойню и таким образом "решить" и еврейский, и русский вопрос в пользу шатавшейся власти. "Однако и еврейская страстность этой обиды уже никогда русской монархии не простила. Что в суде восторжествовал неуклонный закон, - не смягчило этой обиды"

Суд над Бейлисом в общественном мнении страны с первых же мгновений из уголовного превратился в политический процесс. Рос-сийская партия этнической нетерпимости - черносотенцы - не жа-лела сил, чтобы уголовное дело над одним евреем превратилось в "суд над еврейством". Ведь центром процесса было не столько об-винение Бейлиса в убийстве, сколько обвинение всего еврейского племени "в склонности к жестокому проявлению фанатизма". В последний день процесса члены монархической организации "Дву-главый орел" отслужили панихиду по невинно убиенному отроку Андрею в Софийском соборе, который располагался как раз напро-тив здания суда.

Надо отметить, что этот процесс, стал подлинным индикатором на порядочность для деятелей российского общества. И тут необ-ходимо воздать должное многим представителям российской ин-теллигенции, которые буквально ринулись в бой за торжество справедливости и Права в этом, на первый взгляд, весьма неприг-лядном деле. Исключительную роль в деле мобилизации обще-ственного мнения лучшей, честнейшей и порядочнейшей части России сыграл писатель Короленко.

По сути, в России он повто-рил общественный подвиг Золя в "деле Дрейфуса". Именно Ко-роленко стал непосредственным автором знаменитого обращения "К русскому обществу", которое увидело свет 30 ноября 1913 г. в петербургской газете "Речь". Это обращение по просьбе Королен-ко подписали Александр Александрович Блок (1880 - 1921), Алек-сей Максимович Горький (1868 - 1936), Владимир Иванович Вер-надский (1863 - 1945), Максим Максимович Ковалевский (1851 - 1916), Михаил Иванович Туган-Барановский (1865 - 1919), Петр Бернгардович Струве (1870 - 1944), Павел Николаевич Милюков (1859 - 1943), Александр Иванович Куприн (1870-1938), Алек-сандр Николаевич Бенуа (1870 - 1960), Дмитрий Сергеевич Ме-режковский, Зинаида Николаевна Гиппиус (1869 - 1945), Владимир Иванович Немирович-Данченко (1858 - 1943), Алексей Николаевич Толстой (1882 - 1945) и десятки других творцов, составлявших культурную элиту России. При этом надо отметить, что тогда в стране действительно была подлинная элита в нравственном смысле этого слова.

Конечно, это были люди разных политических убеждений, не-редко не раз остро полемизировавших друг с другом по болезнен-ным вопросам российской действительности. Но их всех объедини-ла одна страсть - безграничная любовь к России. От её имени они должны были дать бой её злейшему врагу - традиции невежества, столь ярко заявившей о себе в личине великодержавного шовиниз-ма. Этот бой они и дали, подписав упомянутое обращение к наро-ду.

Этот пронзительный памфлет начинался словами: "Во имя справедливости, во имя разума и человеколюбия мы поднимаем голос против вспышки фанатизма и темной неправды. Исстари идет вековечная борьба человечности, зовущей к свободе, равноправию и братству людей, с проповедью рабства, вражды и разделения. И в наше время, как это было всегда, те самые люди, которые сто-ят за бесправие собственного народа, всего настойчивее будят в нем дух вероисповедной вражды и племенной ненависти. Не уважая ни на-родного мнения, ни народных прав, готовые подавить их самыми суровыми мерами, они льстят народным предрассудкам, раздувают суеверие и упорно зовут к насилиям над иноплеменными сооте-чественниками". А заканчивался сей поразительный документ эпохи призывом: "Бойтесь сеющих ложь! Не верьте мрачной неправ-де, которая много раз уже обагрялась кровью, убивала одних, других покрывала грехом и позором!" Как видим, в этом страстном обра-щении деятелей российской культуры к народу самым выразитель-ным местом являлся призыв к защите европейских правовых цен-ностей: свободы, справедливости, равноправия, братства и прав че-ловека, которые противопоставлялись традиционным российским ре-алиям: предрассудкам, суеверию, бесправию, вражде, ненависти, на-силию над иноплеменными соотечественниками [16].

Много внимания уделял Короленко авторам, которые писали на еврейские темы. Так новое явление в русско-еврейской журналистике представлял Давид Айзман. Он не описывал внешние стороны еврейского быта, его интересовал душевный мир, прежде всего еврея-интеллигента.

В рассказе "Домой" (Еврейский мир. 1909. Кн. 1)

Д. Айзмана также волнует идея, а не сюжет. Отец, представитель старшего поколения, формулирует авторскую идею: "Каждый ищет своё "домой", где ему будет хорошо, где другим будет хорошо, где всем будет хорошо". Интересно, что в этом рассказе идею поиска смысла жизни формулирует отец, а не его дети. Отец понимает и одобряет поиск детьми своего пути в жизни, даже если это связано с отъездом Симона в Америку, возвращением оттуда в Россию другого сына Ариэля и с участием в революционной деятельности дочери Сонечки, сосланной в Туруханский край. Ариэль возвратился в "грязное местечко Ново-Николаевск", несмотря на то, что во время погрома был убит его дядя, ранен брат Симон ("сперва на баррикаде", надо полагать, что во время революционных событий, а вторично - "когда был в самообороне", это уже во время погрома).

Но Ариэль не может забыть родные места, где все знают друг друга, реку, лес. Для Симона Америка - символ свободы, где чувствуешь, что "растет в тебе человек, тот человек, которого в тебе здесь [т. е. в России] забивали и убивали". Можно вспомнить, что и Айзман с женой вернулись из Парижа в 1903г. из-за тоски по России. В письме к профессору Харьковского университета Д. Овсянико-Куликовскому, в котором В. Короленко просил содействия для жены Айзмана, он писал: "Тоска по родине (надо сказать по родине-мачехе, она еврейка) заставила и ее, и мужа бросить Францию" (см.: Короленко В. Письма, 1888--1921. Пг., 1922. С. 104).

Философский характер рассказа, притчевый стиль, отсутствие развернутого сюжета, символическое значение названия - характерные черты рассказа "Домой". Собственно в нём могли бы отсутствовать и имена персонажей, как они отсутствуют в рассказе Айзмана (скорее, в стихотворении прозе) "Жизнь впереди!" (Сб. "Будущности". 1903. N 4), где есть Мать и три сына. В этом небольшом произведении явно чувствуется влияние стихотворения в прозе В. Короленко "Огоньки" (1901) -- и по тональности, и по стилю. И у Айзмана звучит вера в обновление жизни -

её олицетворяет Мать. Влияние Короленко не удивительно, поскольку Айзман начиная с 1901 г. публиковался в журнале "Русское богатство", редактором которого был Короленко. А в письмах Короленко есть свидетельство того, что он был литературным учителем Айзмана.

Например, в письме от 15 марта 1901 г. Короленко подробно рассматривал недостатки рассказа "Алтын", в особенности обращал внимание на погрешности языка и стиля, призывал Айзмана к большей простоте. После переработки рассказ под названием "Приятели" был опубликован в "Русском богатстве" (1902. N 7).

На правдивость повествовательной манеры выдающегося еврейского писателя, этнографа, политического деятеля Семена Акимовича Ан-ского обращал внимание известный литературный критик Д. Горнфельд. Он вспоминал эпизод, когда "влиятельный русский журнал, во главе которого стоит один из выдающихся наших писателей... не антисемит, затруднялся напечатать один рассказ Ан-ского из боязни повредить этим евреям". (Горнфельд имел в виду "Русское богатство" В. Г. Короленко, в котором он сотрудничал.) В этой же статье Горнфельд обращал внимание на то, что Ан-ский из социолога еврейства превратился в его психолога. Ан-ский принимал участие в процессе Бейлиса в качестве корреспондента от газеты "Речь". Не просто интерес, а активное участие в процессе началось для Ан-ского еще в 1912 г. (вполне естественно, что как социал-революционер, еврейский националист в лучшем смысле, он не мог стоять в стороне этого дела.

Еще в декабре 1911 - январе 1912 г. Ан-ский пишет большую статью "Ритуальная клевета в еврейском народном творчестве", которую отдает В. Короленко для публикации в "Русском богатстве" и надеется, что статья эта поможет писателю при защите Бейлиса. "Спешил я с этой работой очень, чтобы вы успели ознакомиться с легендами для статьи, которую вы намерены написать по поводу клеветы для декабрьской книжки и которая могла бы иметь огромное значение. Я написал ее в 4 - 5 дней, работая по 15 - 16 часов в сутки и не успел даже как следует прочитать ее " [17].

Вальбе Бор[ис] - Рапопорту С.А. (Ан-ському)

Подготовил воззвание по поводу празднования 60-летия В. Г. Короленко (уроженца г. Ровно). Корреспондент получил предложение написать ряд статей о Короленко, но у него нет произведений последнего. Поэтому он просит Ан-ского прислать материалы о нём и его произведения.

Вальбе Бор[ис] - Рапопорту С.А. (Ан-ському)

Пишет, что приехал с Ровно и получил письмо Ан-ского. Печатает ряд очерков о Короленко в местной газете. Встретился в Ровно с доктором Ачкасовым из "Киевской мысли", который приезжал в Ровно по поводу юбилея Короленко [18].

Известный еврейский историк Дубнов внимательно следил за текущей русской литературой, точнее за тем, как в ней интерпретируются еврейские образы и трактуется еврейский вопрос. Известны его контакты с Н. С. Лесковым, интересовавшимся в начале 1880-х гг. еврейской тематикой. Он давал консультации Д. А Мордовцеву в период работы писателя над историческим романом "Между молотом и наковальней". Он, естественно, отказал в каких-либо художественных достоинствах и дал уничижительную оценку юдофобским романам В. Крестовского "Тамара Бендавид" и "Тьма египетская". И в то же время критик с огромным уважением отозвался о произведении молодого и малоизвестного тогда В. Г. Короленко, опубликованном в "Северном вестнике", "Сказании о Флоре-римлянине и об Агриппе-царе".

Дубнов подчеркивал, что автор, описывая трагедию последних дней мятежной Иудеи, "не пишет истории, а рисует в чудесных, полных поэтической прелести и философской глубины картинах". Отметил он и язык произведения, "самый слог которого какой-то особенный: это простой и ясный слог Библии и древних классиков, подражание которым автору удалось как нельзя лучше" [19].

В ту пору нас всех волновало бесконечное дело Бейлиса. Министр юстиции Щегловитов поддерживал черносотенцев из "Союза русского народа", желавших инсценировать большой ритуальный процесс. Носились слухи, что, когда царь с министрами были в Киеве на тех торжествах, при которых был убит Столыпин, Щегловитов сказал царю, что нельзя сомневаться в виновности евреев в убийстве Ющинского, и, связанный этим словом, он в дальнейшем направлял следствие так, чтобы подтвердить свое мнение; он заменял местных следователей и прокуроров специально присланными из Петербурга, которые должны были непременно установить наличность "ритуала" в убийстве, совершенном русской воровской шайкой в киевском притоне госпожи Чеберяк. Я решил, что наше Историческое общество обязано доставлять научный материал для занимавшей всех ритуальной проблемы, и в 1912 г. я поместил в "Старине" ряд исследований по истории таких процессов в Польше и России. Помню тогдашний доклад М.Л. Тривуса о Саратовском процессе, прочитанный в собрании Исторического общества. Во время чтения появился В.Г. Короленко, который подписал известный протест русских писателей против ритуального навета. Председательствовавший Винавер приветствовал почетного гостя как нашего соратника и выразителя совести лучших русских людей, и я заметил, как смутился похвалами славный писатель, олицетворение правды-справедливости; он коротко ответил, что, борясь с вредными предрассудками, он просто исполняет свой долг [20].

Народник, затем социалист по убеждениям, гуманист по своей нравственной позиции, знаток народной жизни в ее глубинных противоречиях, Короленко в конце XIX, начале XX века стал известнейшим в России писателем, о нем с сочувствием и одобрением отзывался Лев Толстой. Сборник его "Очерков и рассказов" неоднократно переиздавался. Современниками В.Г. Короленко воспринимался как "зеркало русской совести", ибо, как писал один из них (А.В. Амфитеатров), "нет на Руси другого писателя, которому общество так любовно и твердо верило бы", "в котором полнее видело бы все хорошее, что есть в переживаемом веке" [21].

Однако, как справедливо заметил еврейский публицист, "его (Короленко) художественный талант, его литературная деятельность, его писательская душа бесспорно принадлежали русской литературе; но его "душа" как человека, его сердце принадлежало всем национальностям, всему человечеству, ибо она одинаково громко и сильно отзывалась на горе и страдания и русского Макара, и заброшенного в тундре якута, и темного вотяка, и румына с Дуная, и бедного еврея Янкеля, и всех людей вообще, чей только стон или крик о помощи доходил до него" [22].

В своем дневнике, выдающийся еврейский историк Семен Маркович Дубнов (1860 - 1941) оставил такую запись: "Умер в Полтаве В.Г. Короленко. Ушло последнее воплощение совести русского народа, светлый идеалист, всегда близкий моей душе. Помню нашу случайную встречу в 1912 г., в Историко-этнографическом обществе... Что думал этот идеалист революции, пережив за четыре года небывалое поругание революционного идеала, революцию без этики, без совести, без разума, дикую, стихийную?..." [23].

Литература

1. "Русское богатство". 1911. N 12. с. 165.

2. Резник С.Е. Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А.И. Солженицына. 2-е изд., доп. - М.: Захаров, 2005, с. 74-75.

3. Меншиков М.О. Письма к русской нации // Приложение к журналу "Москва". М. 1990. с. 428.

4. Резник С.Е. ... с. 20 - 21.

5. Там же. с. 635 -636.

6. Ред..-сост. О.В. Будницкий. Евреи и русская революция. М. 1999. Иерусалим 5759. с. 31 - 32.

7. Резник С.Е. ... с. 346 - 348.

8. Рассвет. 1909. N5 Стб. 4-5

-- Там же. Стб. 10

-- Короленко В.Г. Полн.собр.соч.: Посмерт. изд. Харьков, 1928. Т. 4: Дневник. с. 324

-- Крат. евр. энц. Т. 4. Стб. 511.

-- Новый Восход. 1911. N48. Стб. 14

-- Там же

-- Батия Вальдман. Русско-еврейская журналистика (1860-1914). Рига. 2008. с. 227.

-- М. Соминский. Антисемитизм и антисемиты. "Лексикон" Иерусалим, 1991. с. 178.

-- А.Г.Мучник. Философия достоинства, свободы и прав человека. "Парламентское издательство" К. 2009. с. 150-151

-- I. Сергеєва. Архiвна спадщина С. Ан-ського у фондах нац. бiбл. України iм. В.I. Вернадського. К. "Дух i лiтера", с. 21.

-- Там же. с. 215 - 216.

-- В.Е.Кельнер. Миссионер истории. Жизнь и труды Семена Марковича Дубнова. - СПб.: "Мiръ", 2008. с. 120 - 121.

-- С. М. Дубнов. Книга жизни. "Гешарим" Иерусалим - "Мосты культуры". М. 2004. с. 511

-- Русские писатели. 1800 - 1917. Биографический словарь. - М., 1994. - Т. 3. с. 83.

-- Вермель С.С. Короленко и евреи (воспоминания, письма) - М., 1924. с. 3.

-- Дубнов ... с. 511.

СИМОН ПЕТЛЮРА. Еврейский взгляд

Одним из сложных этапов в украинско-еврейских отношениях был и остается период существования Украинской Народной Республики - УHP (1917-1920 гг.) деятельности Центральной рады (1917-1918). Исследуя этот исторический период в жизни как украинского народа, так и еврейского населения Украины, авторы стремился преодолеть идеологические стереотипы прошлого, в том числе главный из них - примат классового над национальным, придерживаться исторической правды, какой бы огорчительной она ни была, учитывая в своих выводах различия, порой полярные, в оценке исторических событий.

В большинстве исследований, касающихся того периода, которые относятся к социалистическому этапу становления и развития историографии, эта чрезвычайно ответственная полоса в жизни украинского народа обычно подавалась как наполненная взаимной враждой или даже конфронтацией. Непредубежденность освещения требует углубленного анализа исторических документов, периодической прессы, высказываний непосредственных участников этих далеко не ординарных событий. Профессор Рабинович Я.И. в 2001г. писал: "Сейчас, спустя 84 года после провозглашения Украинской Народной Республики 9 января 1918г., известно, что уже тогда были партийные деятели, которые верили в то, что правильный путь для евреев Украины - это идти вместе с украинцами. Они считали, что, во-первых, распад России - это процесс, который не смогут остановить никакие голосования евреев в Центральной раде. Профессор Соломон Гольдельман писал: "...без украинско-еврейского единения поднимут головы экстремистские националисты. Шовинистские элементы получат еще большее влияние на руководство государства, и результат такого сорта развития, безусловно, будет вредным для еврейской общины Украины".

Высказывания С. Гольдельмана, который был вице-министром торговли и индустрии в тогдашнем украинском правительстве, актуальны и сейчас. Для евреев независимой Украины, которые борются за возрождение еврейской культуры, традиций, своей общественной жизни, очень важны исторические корни еврейской автономии и опыт министерства по еврейским делам в Украинской Народной Республике в 1917-1920 годы" [Рабинович Я.И. В поисках судьбы. Еврейский народ в кругообороте истории. Кн.1. -М.: Международные отношения, 2001. с. 110].

Коллектив еврейских историков в предисловии ко второй части "История евреев Украины" призывали к учету всех факторов для исторически правдивой оценки того периода: "Предлагаемая вниманию читателя вторая, заключительная часть Очерков охватывает относительно небольшой по продолжительности (с 1917 г. по наши дни), но обильно насыщенный тревожными и трагическими событиями отрезок истории украинского еврейства. Исследуя его, авторы стремились преодолеть идеологические стереотипы прошлого и их сердцевину - примат классового над национальными, придерживаться исторической правды, какой бы огорчительной она не была, учитывать в своих выводах различия, порой полярные, в оценках исторических событий. Это относится, к примеру, к украинско-еврейским отношениям периода УНР и Центральной Рады.

В литературе они обычно подавались как взаимно враждебные или даже конфронтационные.

Между тем, хорошо известно, что украинские национально-демократические силы в Центральной Раде и за её пределами внесли весомый вклад в разрушение позорной черты еврейской оседлости, в утверждение еврейского равноправия на украинской земле, в привлечение представителей еврейской общины к строительству украинской национальной государственности. Евреи и их организации, со своей стороны, с пониманием отнеслись к стремлению украинского народа к государственной независимости и поддерживали его.

Вместе с тем, неоспоримо и то, что самим украинским демократам по ряду причин не удалось изолировать и нейтрализовать крайне националистическое, стихийное крыло, которое, подстрекаемое в сущности антиукраинскими черносотенными элементами, сорвало плодотворный еврейско-украинский диалог и провоцировало кровавые еврейские погромы.

Только с учетом всех этих реалий можно исторически правдиво оценить позиции в национальном вопросе тех или иных политических течений и отдельных политиков, в частности, такою неординарною из них, как Симон Петлюра" [Ф.Я. Горовский, Я.С. Хонигсман, А.Я. Найман, С.Я. Елисаветский. Евреи Украины.

Краткий исторический очерк. Ч. 2. К.: "Поиск", 1995,с.2].

Краткая еврейская энциклопедия отмечает: "Украинские националисты настаивают на том, что Петлюру нельзя считать ответственным за погромы, так как он не обладал достаточной властью над недисциплинированными частями номинально подчиненной ему армии. Большинство еврейских историков возражают против этого мнения" [Краткая еврейская энциклопедия. (КЕЭ) т. 6, Еврейский университет, Иерусалим, 1992,с.462].

Хотя Директория торжественно провозгласила политику национальной автономии и предоставление евреям всех национально-политических прав, а также создало Министерство по еврейским делам, период ее правления ознаменовался кровавыми еврейскими погромами. Мнения историков о личной ответственности Петлюры за погромы расходятся. Петлюра был застрелен в Париже Ш. Шварцбардом, вся семья которого погибла во время погромов на Украине.

В статье посвященной убийце Петлюры в еврейской энциклопедии пишется: "Украинские националисты утверждали, что Шварцбард действовал как агент советских спецслужб, и указывали на связь Шварцбарда с резидентом советской разведки в Париже М.Володиным. Сам Шварцбард и его адвокат А.Торрес утверждали, что убийство было исключительно актом мести за еврейские погромы 1918-20 на Украине.

Никаких документов о Шварцбарде как агенте ГПУ не обнаружено, хотя не исключено, что анархистские убеждения Шварцбарда и его ненависть к Петлюре, воспринимавшемуся как символ разгула погромов, были использованы чекистами.

Теракт Шварцбарда вызвал широкое сочувствие, как в еврейском мире, так и в просоветски настроенных кругах западной интеллигенции. В.Жаботинскнй осудил убийство, но под мощным общественным давлением изменил свое мнение. С призывом оправдать Шварцбарда выступили М.Шагал. Ш.Аш. Р.Роллан и многие другие.

Адвокат Шварцбарда убедил присяжных, что С.Петлюра - организатор массовых убийств, а его подзащитный - патриот Франции, мужественно воевавший за нее на фронте. Шварцбард был оправдан". [КЕЭ т. 10,с. 124].

В то же время в той же еврейской энциклопедии отмечается, что: "С восстановлением советской власти в восточной Украине возобновился процесс ликвидации независимых еврейских организаций. Уже в начале 1920г. Киевский губернский революционный комитет предписал членам всех еврейских партий, работникам их учреждений и руководителям еврейских общин дать подписку в том, что они полностью сворачивают свою деятельность, а также сдать архивы, печати и наличные деньги. Аналогичные акции осуществлялись и в других местах Украины.

Закрывались еврейские религиозные учреждения, их фонды конфисковывались (этим занимались созданные в 1919-20гг. подотделы губисполкомов по ликвидации имуществ религиозных организаций"). "Забота" о евреях и руководство их национальной жизнью были возложены на еврейские секции (Евсекции) при комитетах КП/б/У, создававшиеся на основании постановления ПК КП/б/У от 18 августа 1919г.

Свою работу они начали в декабре 1919г. -- январь 1920г. Несмотря на революции, войны, погромы и законодательные ограничения (например, введенный большевиками в июле 1919г. запрет на использование иврита, объявленного "контрреволюционным языком"), в 1917-20гг. на Украине продолжала развиваться еврейская культура. Выходили еврейские газеты и журналы на идише и русском языках функционировали издательства "Мория", "Оманут" (Одесса), выпускавшие литературу на иврите; еврейские книги на русском языке печатали издательства Б.Фукса (Киев), Я.Шермана "Кинерет (Одесса).

В 1918-20гг. выходили литературные сборники на идиш "Эйгнс", "Ойфганг" (Киев), где печатались прозаики Д.Бергельсон, Дер Нистер, А.Кацизне, поэты Д.Гофштейн. Л.Резник, О.Шварцман, Кадя Молодовская, Л.Квитко, П.Маркиш, драматург И.Добрушин и др. Летом 1919г. была создана Еврейская историко-археографическая комиссия Украинской академии Наук - первое на Украине научно-исследовательское учреждение в области иудаики. На Украине в 1918г. начала свою деятельность Культур-Лига, сыгравшая немалую роль в развитии еврейской литературы и образования" [КЕЭ т. 8,с.1227-1228].

И все же вернемся к погромам и отношении к ним современного ортодоксального раввина: "На что похож погром? Жуткие свидетельства очевидцев собраны Ш.Шварцбардом. Шварцбард сам пережил погром 1918- 1920 гг., который произошел за короткий промежуток независимости Украины под властью Симона Петлюры. Когда красные разгромили войска украинцев, Петлюра бежал в Париж, где Шварцбард и убил его в 1926 г. После трехнедельного суда, где Шварцбард давал показания о том, как войска Петлюры и массы украинцев обходились с евреями, французский суд оправдал его...

Естественно, что население России ассоциировало марксизм с евреями, а так как очень большое число русских и украинцев не поддерживало идею коммунизма, обывательское смешение евреев и коммунистов резко усилило и без того глубокий антисемитизм среди этих двух народов. В ходе гражданской войны в 1918-20 гг., последовавшей за большевистской революцией, украинцы, боровшиеся на антикоммунистической стороне, убили 50 000 ни в чем не повинных украинских евреев.

Антисемитские страсти особенно возбуждались Петлюрой. Говоря, в частности, об армии большевиков, он всегда добавлял, что ее возглавляет "еврей Троцкий" [Раби Йосеф Телушкин. Еврейский мир. Важнейшее знание о еврейском народе, его истории и религии. "Гешарим". Иерусалим, 5766, "Мосты культуры" М., 2005,с. 199].

В Большой Советской Энциклопедии (1932 г. 1-е издание) в томе 11 на страницах 144 - 148 большевистский еврейский государственный деятель Диманштейн пишет:
"Еврейские погромы возобновились в огромном количестве в самых страшных формах с 1917 до 1921 в тех местностях, где во время гражданской войны контрреволюция захватывала власть. Достаточно указать на несколько цифр, чтобы убедиться в тех неимоверных ужасах, которые творились над еврейской массой во время гражданской войны. С 1918 по 1921гг деникинцами, петлюровцами, белополяками, Булак-Булаховичем, махновцами и др. бандитами было организовано 1520 погромов, носивших почти исключительно военный характер. Во время этих погромов зверски замучено и убито 180.000 - 200000 евреев. Одна цифра оставшихся после них сирот превышает 300.000, это в то время, когда была убита и масса еврейских детей. Во многих местах ряд пунктов, населенных евреями, стирался с лица земли. Антисемитская погромная агитация велась темными элементами и в некоторых советских частях.

В ответ на этот был издан декрет Совнаркома за подписью Ленина в июне 1918г., где было сказано: "Совнарком объявляет антисемитское движение опасностью для дела рабочей и крестьянской революции и призывает трудовой народ социалистической России всеми средствами бороться с этим злом... Ведущих погромную агитацию предлагается ставить вне закона". Укрепление Советской власти положило конец Еврейским погромам вместе с другими проявлениями национальной вражды [Евреи. История по Брокгаузу и Бухарину. М., С.Пб., "Дмитрий Буланин",2003,с.352].

Выдающийся еврейский историк С. Дубнов, в своем десятитомном труде "История еврейского народа" так описывает этот период: "Россия пылала в огне гражданской войны. Чехословацкие легионы и армия адмирала Колчака на востоке, Деникин и Добровольческая армия на юге, национальные войска отделившейся Украины - всё это боролось с большевиками и превращало Россию в сплошное поле сражения. В центре огня очутились украинские евреи. После октябрьского переворота движение сепаратистов (самостийников) в Украине особенно усилилось, так как к национальному мотиву тут прибавился и социальный: желание отгородиться от большевистской заразы. Украинская Рада (Совет) и правительство (Генеральный секретариат) в Киеве сначала относились вполне лояльно к евреям: в Раде участвовало около 50 представителей еврейских партий, а в Секретариате особый секретарь по еврейским делам, как символ автономии меньшинства (д-р Зильберфарб и короткое время В. Лацкий).

Тогда могло казаться, что Украине с ее двухмиллионным еврейским населением суждено осуществить лучшие заветы февральской революции и "третьей эмансипации". Многие представители еврейского общества Петербурга и Москвы искали убежища в Киеве. Но скоро здесь наступило жестокое разочарование. В борьбе с нашествием большевистских войск, временно занявших Киев (февраль 1918 года), разгорелись дикие страсти в украинских народных массах. Еще раньше из демобилизованных частей русской армии образовались особые "украинские полки", носившие названия "Полк вольных казаков", "Полк Хмельницкого", "Полк Гонты" и тому подобные прозвища, связанные с самыми страшными для евреев историческими воспоминаниями.

Проникнутая буйным духом старой гайдаматчины, эта "национальная армия" стала бить евреев в Киевской и Полтавской губерниях. Этот бандитизм был остановлен в мае, после того как немцы заняли большую часть Украины и поставили там гетманом русского генерала Скоропадского, который стремился к реставрации края в составе будущей всероссийской федерации. Фатальная осень 1918 года разбила его планы: полный развал германской армии и ноябрьская революция в Берлине заставили немцев уйти из Украины, и лишенный опоры гетман пал, уступив место Директории в лице Петлюры и прочих фанатиков украинской "самостийности". Между тем как в других странах Европы началась ликвидация страшной мировой войны, в России продолжалась истребительная Гражданская война. На территории, подвластной московскому правительству, или "власти Советов"", совершались ужасы военного коммунизма: экспроприации, аресты, массовые расстрелы "буржуазии" и интеллигенции [С.М. Дубнов. Новейшая история еврейского народа, т. 3, "Гешарим". Иерусалим, 5763 "Мосты культуры", М., 2002,с. 405]...

Нечто более страшное творилось в это время в антибольшевистской Украине, где два миллиона евреев очутились в огне гражданской войны и подвергались физическому истреблению. 1919 год был в нашей истории увеличенной копией страшных лет хмельнитчины и гайдаматчины, 1648-го и 1768-го; это была "третья гайдаматчина" в новой политической обстановке. Как только пал гетман Скоропадский, и немцы удалились из Украины (декабрь 1918 г.), возобновилась борьба украинских самостийников против напора Красной Армии. Украинская Директория, как называлось киевское правительство, где главную роль играл Петлюра, боролась с московским большевизмом путем разжигания националистических страстей. Начальники, или атаманы, украинских полков, к которым примешивались вольные банды гайдамаков, знали секрет воодушевления этой армии: дать им "резать жидов". Едва только Директория утвердилась в Киеве, начались антиеврейские эксцессы, которые скоро перешли в организованные военные погромы[с.406-407].Во второй половине 1919 года национально-украинские погромы сменились национально-русскими. С юга двинулась состоявшая из бывших царских офицеров, донских и кубанских казаков Добровольческая армия под командою генерала Деникина. Она шла через Украину к Москве с целью низвергнуть советское правительство, рассчитывая в случае успеха на помощь европейских держав.

В этой белой армии преобладали реакционные элементы, офицеры-монархисты и прежние черносотенцы, для которых месть большевикам сливалась с идеей еврейского погрома. Не зная об этом настроении белой армии, украинские евреи, разоренные большевиками и разгромленные петлюровцами, сначала радовались ее успехам, когда она летом 1919 года стала вытеснять большевиков из Южной России, но очень скоро наступило жестокое разочарование.

С боевым кличем "Бей жидов, спасай Россию!" врывались русские победители в города, только что опустошенные украинскими бандами, и довершали там резню и грабеж. Киевская губерния и Волынь были снова залиты кровью. Офицеры и казаки действовали методически: бедных евреев прямо убивали, а у богатых сначала брали выкуп и потом убивали; женщины считались офицерскою добычею и подвергались диким насилиям. Еврейские депутации, просившие Деникина о прекращении погромов, получали ответ, что высшее командование запрещает всякие эксцессы, но не может удерживать офицеров из бывших дворян, которые в своем естественном озлоблении против большевиков не различают между ними и евреями вообще. Деникин и его генералы также боялись посягать на юдофобию своей армии, как и Петлюра. Когда в сентябре деникинцы заняли Киев, для местных евреев настала пора настоящего мученичества. Избегая здесь открытых погромов, которые могли бы компрометировать белую армию перед Европой, офицеры устраивали в Киеве тихие погромы: совершали ночные обыски в еврейских домах под предлогом конфискации оружия, а на деле отнимали у жильцов все деньги и драгоценности "на патриотические нужды", причем многих били и даже убивали. Три месяца длилась эта "пытка страхом", как злорадно назвал юдофоб Шульгин в своей газете "Киевлянин" испытания киевских евреев. Когда вскоре движение Добровольческой армии на Москву сменилось поспешным ее отступлением перед грозными силами Красной Армии, "спасители России" снова громили евреев на обратном пути, мстя им за свое поражение.

Так кончился самый страшный год Гражданской войны. Следующий 1920 год ознаменовался победами Красной Армии, которая постепенно вытеснила из Украины и петлюровские и деникинские банды. Евреи во многих городах встречали большевиков как спасителей, но скоро убеждались, что новая власть, хотя и не отнимает жизни, отнимает средства к жизни, так как еврейские массы почти сплошь причислялись к буржуазии. Красная Армия помогала евреям только в искоренении партизанских отрядов гайдамаков, которые местами еще совершали набеги на глухие местечки; здесь храбро защищалась и еврейская самооборона, снабженная достаточным количеством оружия [с.408-409].Современный еврейский историк и журналист Семен Резник, давая оценку того времени пишет: "Проходит перед нашими глазами пятое по счету украинское массовое кровавое действо, - страшный кровавый разлив, оставивший за собой все ужасы протекших времен. Никогда не падало такое количество жертв. Никогда евреи не были так одиноки. Никогда безысходность их положения не была так ужасающа".

Он суммирует: "На киевском плацдарме стали одновременно действовать: 1. Добровольцы. 2. Петлюровцы. 3. Советские отряды. 4. Банды... Активными деятелями бывала иногда поочередно каждая из этих 4-х групп. Четыре главных молота и множество второстепенных стали подниматься и опускаться с силою и регулярностью паровых молотов чугунолитейного завода" [Резник С.Е. Вместе или врозь? Судьба евреев в России. "Захаров", 2005,с. 442].

Подробно освещается этот период в учебнике "История евреев России" изданной в 2007 году Федерацией еврейских общин России. Основная часть еврейского населения, главным образом ремесленники и торговцы, на территориях, где установилась власть большевиков, страдали от политики военного коммунизма, которая вводила национализацию всей промышленности, запрет на торговлю основными продовольственными и промышленными товарами, а также от крайностей атеистической политики. Поэтому еврейское население приветствовало в 1919 г. наступающую Добровольческую армию, несмотря на доходившие слухи о погромах. Во многих населенных пунктах еврейские делегации, состоявшие из раввинов, известных общественных деятелей, встречали белогвардейцев хлебом-солью. В подавляющем большинстве мест эти встречи заканчивались избиением делегации и погромами.

Воинствующая антисемитская политика белых и петлюровцев вызвала перемену в настроении еврейских масс, которые поверили, что только советская власть даст им какие-то гарантии существования.

В 1919 г., после массовых погромов петлюровцев и добровольцев, широкие слои еврейского населения стали поддерживать советскую власть, а еврейская молодежь добровольно поступала на службу в Красную армию. Отряды еврейской самообороны в полном составе отправлялись на фронт, в Красной армии появились целые части, состоявшие исключительно из евреев. Много евреев было в интернациональных частях, которые в большинстве состояли из бывших германских и австро-венгерских военнослужащих, попавших в плен во время 1-й мировой войны.

Современный еврейский историк Израиль Клейнер в докладе произнесенном на студийном семинаре Конгресса Украинской свободной политической мысли 8 июня 1973 года в Мюнхене отмечал: "...В українськiй iсторiї вже був перiод, коли євреї вiдiграли фатальну роль в питаннi про iснування української нацiональної держави. Я маю на увазi часи iснування Української Народної Республiки. Керiвники УНР не змогли або не схотiли припинити хвилю погромiв, що котилася тодi Україною. У погромах взяли активну участь регулярнi вiйськовi частини УНР, i через це євреї поклали вiдповiдальнiсть за погроми на уряд, якому цi частини були пiдпорядкованi. Наслiдком цього євреї масово перейшли на бiк бiльшовикiв, якi обiцяли нацiональну рiвнiсть i давали зброю загонам самооборони, що виникли в деяких єврейських мiстечках. У такий спосiб бiльшовики здобули опору по всiй Українi i цю опору вони використали досить умiло. Це не було єдиною причиною поразки УНР, але це було, я певний, однiєю з найголовнiших, якщо не найголовнiшою причиною.

Отже, одного разу українцi вже заплатили за своє юдофобство самiм iснуванням своєї держави. Здається, з цього ще те зробили належних висновкiв, а це значить, що iсторiя може повторитися. Євреям властива упевненiсть у тому, що кожний, хто їх переслiдує, кiнець-кiнцем гине.
Я думаю, що переконання у неминучостi загибелi всiх ворогiв єврейського народу i вiдчуття своєї iсторичної ролi, як знаряддя в руках долi, керувало Шварцбардом, коли вiн стрiляв у Петлюру (Я тепер абстрагую вiд iнших аспектiв цiєї справи). У такому розумiннi симпатiї бiльшости євреїв по боцi Шварцбарда, а не Петлюри. Iмовiрно, Петлюра не був ворогом єврейського народу, отже, акцiя Шварцбарда - фатальна помилка. Проте, немає сумнiву, що Петлюра нiчого фактично не зробив для того, щоб врятувати єврейське населення України вiд погромiв. Наведу лише один вiдомий менi iсторичний факт. За часiв УHP делегацiя євреїв з околиць мiстечка, звiдки походить мiй батько, (мiстечко Хмельник нинiшньої Вiнницької области), поїхали до Києва, щоб поскаржишся українському урядовi на деякi українськi вiйськовi частини, що вчинили кiлька погромiв в єврейських мiстечках. Делегацiю прийняв особисто Петлюра. У вiдповiдь на скаргу, в якiй зазначали назви вiйськових частин i прiзвища офiцерiв, що ними командували, Петлюра обурено вiдповiв: "Ви що ж, хочете посварити мене з моїм вiйськом?" На цьому аудiєнцiя закiнчилася, а делегацiя повернулася назад, не одержавши iншої вiдповiдi. Такий подиву гiдний брак державного мислення, певна рiч, мiг мати лише негативнi наслiдки. Не диво, що євреї поклали вiдповiдальнiсть за погроми на український уряд i особисто на Петлюру.

Це й обумовило трагiчну долю цього українського дiяча. Вiд цих подiй жорстоко постраждали i українцi, i євреї, а виграли лише вороги обидвох народiв. Ця iсторична трагедiя вимагає ґрунтовного осмислення i визнання помилок, якi були зробленi. Про цей перiод i, зокрема, про погроми, треба згадувати не з метою закидати один одному звинувачення, а задля вивчення iсторичних лекцiй. На жаль, численнi кола української емiграцiї зробили з цих лекцiй лише частковi висновки. Необхiднiсть порозумiння з євреями зрозумiли, але не зрозумiли, що для такого порозумiння треба змiнити свої позицiї в деяких питаннях [Олександр Панченко, с.287-289].

Известный еврейский журналист и мемуарист Илья Троцкий (1879 - 1969) в своей работе "Еврейские погромы на Украине и в Белоруссии (1918-1920 г.г.)" писал:
"Антиеврейские погромы на Украине при Центральной Раде, при гетмане Скоропадском и, особенно в эпоху Директории и петлюровщины, вырыли между еврейским и украинским населением глубокую пропасть. Почти с самого возникновения современной Украины страницы ее истории запятнаны еврейской кровью.

Ответственность за пролитие этой крови несут, наряду с казачьими отрядами, Добровольческая армия, а также, хотя и в меньшей степени, отдельные части советских войск. Крушение австро-германских армий осенью 1918 года и последовавшие затем революционные перевороты в Берлине и в Вене произвели радикальную перестановку фигур и па украинской политической шахматной доске. Вышла из игры монолитная фигура германского оккупанта. Власть гетмана Скоропадского, опиравшаяся на немецкие штыки, зашаталась, а вскоре он сам был увезен своими покровителями в Берлин.

Еще 13 ноября 1918 года в Киеве состоялось тайное заседание всех украинских партий и более крупных организаций, на котором была выбрана высшая революционная власть - Директория. В ее состав вошли В. Винниченко -

президент, С. Петлюра - представитель сечевиков и еще три члена. Директория выехала в Фастов, а затем осела в Виннице, ставшей центром новой власти. 15 ноября она обнародовала воззвание к населению, призывая его низвергнуть гетмана Скоропадского и его режим. Евреи сначала сочувственно относились к новой власти.

"Информационное бюро украинской армии", созданное в Виннице, в своем первом обращении к еврейскому и польскому меньшинствам подчеркивало, что "об узкой националистической политике речи быть не может, ибо на освобожденной Украине все нации равны". Председатель Директории Винниченко объявил, что принцип национального самоопределения положен в основу новой власти и предлагал включить в свой кабинет министра по еврейским делам. В официальной "Украинской ставке", органе мало симпатизировавшем евреям, отмечалось, что при взятии Киева из "неукраинскнх организаций" приняли участие только еврейские социалистические партии: Бунд, объединенные поалей-сионисты. Во многих небольших пунктах Украины евреи принимали участие в празднике победы новой власти, и взаимоотношения между ними и местными вождями украинского движения порой носили самый дружеский характер. "В победах и посулах Директории, - пишет в своих воспоминаниях И. М. Чериковер, -

еврейские общественные круги узрели начало новой эры и готовы были забыть старые погромные раны".

В Виннице еврейская община приветствовала "демократическую власть в лице Директории Украинской Народной Республики.., которая обеспечит свободный строй Украины и национально-персональную автономию для всех национальных меньшинств". Симпатии еврейской общественности к Директории вызывали недовольство и возмущение в националистических и реакционных кругах украинцев.

Так в Житомире ставленник Гетмана грозился "затопить город еврейской кровью", если евреи не прекратят своих манифестаций в пользу Директории. Высший орган еврейского меньшинства на Украине, Еврейский Национальный Секретариат приветствовал в своем адресе Директорию, как "авангард освободительной армии" и выражал надежды, что "свободное сожительство обеих равноправных народностей в полной мере осуществится" и что "Еврейский Секретариат найдет общий язык с республиканской властью".

В подобных же выражениях киевская еврейская община приветствовала Директорию в день ее вступления в Киев 14 декабря 1918года.

Еще во время пребывания Директории в Виннице одни из представителей еврейских деятелей Ш. Годьдельман (поалей-цион) вел переговоры с Директорией о сотрудничестве, и в результате был назначен заведующим министерством труда, а заодно и временным управляющим министерством национальных меньшинств. Вскоре Директория опубликовала декрет о восстановлении национально-персональной автономии. В процессе переговоров о создании еврейского национального секретариата был положительно решен всеми еврейскими партиями вопрос об участии еврейского представителя в правительстве.

12 ноября 1918 года в состав еврейского национального секретариата вошли представители сионистов, поалей-цион и религиозной организации Ахдус. Однако уже в первые недели существования Директории стала все рельефней обрисовываться ее полубольшевистская природа.

В. Винниченко и Чеховский склонялись к союзу с большевиками при условии полной независимости украинской национальной политики. В резкой оппозиции к ним находилась т. н. военная группа, возглавляемая С. Петлюрой и П. Андриевским, к которой примыкали атаман Коновалец, командир корпуса сечевиков и атаман Василько. Именно эта группа выпестовала в своей среде целую плеяду погромщиков, - зачинщиков начавшихся в стране антиеврейских погромов. Режим террора усиливался с каждым днем. Армия и особенно партизанские части только формально подчинялись Директории, фактически же они действовали на собственный страх и риск.

"Директория была лишена конкретной власти, - рисовал положение на Украине в начале 1919 года министр по еврейским делам А. Ревуцкий (поалэй-цион). - Глава Директории создавал радикальные программы, намечал политическую линию, принимал депутации, давал обещания, но по существу вопросы решала военщина. Военная группа, опиравшаяся на сечевиков-галичан, мечтала о военной диктатуре и готовилась к ней. Перед заседавшими в конце января министрами директории внезапно выросла группа сечевиков, потребовавшая упразднения Директории и совета министров и немедленного провозглашения военной диктатуры.

Эта диктатура должна была быть сосредоточена в руках Петлюры, Коновальца и Мельника. Выслушав ультиматум, министры как бы потеряли дар речи. Лишь один из них смиренно произнес: "У вас в руках сила и вы можете сделать все, что вам захочется, не спрашивая нас".

Винниченко подтверждает эту характеристику. "Реальная действительная власть, - пишет он, - находилась в руках атаманов из штаба "сичовых стрилцив", перед которыми Петлюра заискивал. Антиеврейская пропаганда, которая вдохновлялась близко стоящими к Петлюре элементами, в частности обвиняла евреев во всех большевистских победах на Украине того времени.

Систематическим натравливанием на евреев занималось с большим усердием "информационное бюро Украинской Народной Республики", то самое бюро, которое от имени директории заверяло евреев, что в свободной Украине нет места дискриминациям и преследованиям. Теперь руководители бюро стали орудием самой примитивной юдофобии. В воззвании "Хто агiтує против Директории" подчеркивалось, что против украинской власти выступают "русские, еврейские и прочие спекулянты и их комиссионеры, которые топчутся по станциям". В другом воззвании от имени украинского казацкого комитета подчеркивалось, что украинцев "ненавидят жиды-капиталисты". Еще острее вел травлю против евреев официальный орган Петлюры "Вiдродження": "Украинское государство явилось для евреев неожиданностью, - читаем мы там. - Евреи этого не предвидели, не взирая на их необычайную способность пронюхивать всякую новость. Они ведут агитацию против украинской самостийности, подчеркивают свое знание русского языка, игнорируют факт украинской государственности и стараются вернуть старый привычный порядок... Теперь Украина воюет с Московщиной, и еврейство снова перешло в лагерь наших врагов".

Погромы 1918 года, однако, бледнеют в сравнении с теми кровавыми ужасами, которыми петлюровцы, добровольцы и большевики отметили этапы своей борьбы за власть на Украине. География погромного движения оставляет только считанные уголки, незапятнанные еврейской кровью. Эксцессы 1918 года явились только печальным прологом к более трагическим событиям, к той жуткой стихии ненависти, которая захлестнула украинское еврейство в последующие годы. Мемуарная литература тех лет, как и документы, собранные объективными бытописателями эпохи, дают представление о том, кто были те лица, которые организовывали погромы на Украине, кто были подлинными их вдохновителями. Это так называемые атаманы: полковник Палий, Соколовский, Лазнюк, Ангел Григорьев, Тютюник, Струк, Волынець и многие другие, запятнавшие себя еврейской кровью" [Книга о русском еврействе: 1917 - 1967 / Под. ред. Я.Г.Фрункина, Г.Я. Аронсона, А.А. Гольденвейзера. - "Гешарим". Иерусалим. "Мосты культуры" М.,2002,с.66-71].

"Пролитая еврейская кровь отделила стеной еврейскую демократию от новой власти". И. М. Чериковер, историк этого периода, отмечает, что к этому времени в рядах всех еврейских партий наблюдается перелом; происходит среди активных деятелей отход влево. Кризис захватывает и поалей-цион, являвшейся с самого начала правительственной партией.

Министр по еврейским делам Л. Ревуцкнй убеждается на опыте, что его участие в правительственной Директории лишено какого бы то ни было значения. Товарищ министра иностранных дел Арнольд Д. Марголин, уполномоченный Директорией возглавлять делегацию для ведения переговоров с представителями Антанты в Одессе, пережил на собственном горьком опыте подлинный кошмар: попав в Триполье, находившееся в руках украинских повстанцев, он только чудом спасся от расстрела.

С развитием успехов большевиков и развалом украинской армии страшные погромы начались в феврале и марте. Прибывающие из Балты, Ананьева, Проскурова и других городов и местечек очевидцы погромов рассказывали о страшных зверствах, выпавших на их долю. А. Марголин утверждает, что положение на Украине напоминает худшие годы Хмельницкого и Гонты. Чувствуя личное бессилие и безнадежность обращения к Директории, Марголин подает в отставку. В письме к С. Петлюре от 12 февраля 1919 года он обращает внимание на пагубные последствия, которые будут иметь антиеврейские эксцессы для судьбы государственного существования Украины.

Петлюра не мог ничего ответить на это письмо. Гайдамацкая стихия уже более не повиновалась ему. "Наказ войскам действующей армии Украинской Народной Республики" от 13 апреля 1919 года, подписанный атаманами Мельником и Синклером, призывал не поддаваться антиеврейской агитации, которую ведут черносотенцы, большевики, кулаки и просто грабители стремящиеся угробить освобожденную Украину. Но этот наказ прозвучал холостым выстрелом. Во всяком случае Петлюра не обнаруживал охоты расправляться с погромщиками или обуздывать погромную стихию, еврейское население было отдано фактически на поток и разграбление" [с. 72 - 73].

В годы гражданской войны власть на Украине много раз переходила из рук в руки. Из тех сил, которые боролись за овладение Украиной - самостийников, большевиков и добровольцев, - каждая, насаждая свой политический строй, выдвигала против евреев свои обвинения, превращая евреев в козлов отпущения за чужие грехи и за свои собственные ошибки и преступления.

Украинские евреи оказывались жертвами белого и красного террора и террора украинских националистов. Когда добровольческая армия заняла летом 1919 года всю Украину, ее пропагандный аппарат подавал свою антибольшевистскую агитацию под специфическим антисемитским соусом. Имена советских главарей, творивших волю Москвы на Украине, называли только их еврейскими именами и обходили молчанием имена русских и украинских большевиков".[с.74-75].
"...В нееврейских верхах режима еще не было готовности окончательно заклеймить сионизм, как реакционную силу, и слепо следовать в этом вопросе за ев.секцией. Характерен для этой разницы в подходе был переполох по поводу соглашения, заключенного 4 сентября 1921 г. в Карлсбаде между В. Е.Жаботинским и М. Л. Славинскнм, представителем правительства Петлюры, которое тогда подготавливало поход на Советскую Украину.

Стремясь предотвратить повторение погромов, соглашение предусматривало создание еврейской жандармерии, которая, не принимая участия в военных операциях, охраняла бы еврейское население в местностях, оккупированных Петлюровскими частями. Поход на Украину не состоялся, и соглашение осталось мертвой буквой. Но самый факт его заключения вызвал оживленную дискуссию в мировой еврейской прессе. В Советской России евсекция сделала энергичную попытку использовать его для своих целей. В ее центральном органе "Эмес" появилась статья с оригинальными заголовками: "Сионисты вонзают нож в спину Революции. Жаботинский объединился с Петлюрой в борьбе против Красной Армии!" Несколько дней спустя, "Жизнь Национальностей", орган Комиссариата по делам Национальностей, требовал, чтобы правительство "ликвидировало сионистическую контрреволюционную гидру", и в первую очередь, распустило спортивную организацию "Маккаби", упомянутую в соглашении, как возможный источник для рекрутирования еврейской противопогромной жандармерии. Дело перешло к отделу спорта и военной подготовки при комиссариате военных дел, в чьем ведении находился "Маккаби". Была образована специальная "тройка" но главе с политруком отдела, неевреем Вальниковым.

Председатель "Маккаби", инженер И. М. Рабинович, первым делом объяснил, что российский "Маккаби" ни в какой мере не ответственен за действия Жаботинского. При этом он имел мужество, в дополнение к этому формальному отводу, прибавить, что единственной целью соглашения с Славинскнм было спасение еврейских жизней и что на месте Жаботинского он поступил бы точно так же. "Тройка" пришла к заключению, что "Маккаби" ни в чем не повинен, что при заключении соглашения с Славинскнм не было с еврейской стороны "контрреволюционных намерений", так как оно было мотивировано исключительно "боязнью погромов". Травля евсекции на этот раз не удалась" [с.332-333].

Вернемся к книге современного автора Я.И. Рабиновича "В поисках судьбы": "В 1919 году по Украине гуляли различные банды партизан, нападавшие на местечки, грабившие и убивавшие евреев. Отсутствие сильной власти, которая могла бы защитить еврейское население от погромов и грабежей, обусловило необходимость создания вооруженных отрядов еврейской самообороны. Однако левые еврейские партии, и особенно влиятельный Бунд, противились этим планам.

Причиной, вероятней всего, было опасение последствий стычек еврейских отрядов самообороны с украинскими формированиями, что могло поставить под удар все еврейское население края. Общее ухудшение социально-политических условий жизни, поражение и деморализация украинских правительственных войск - все это еще больше возбудило антиеврейские настроения. Одной из причин их усиления были противоречия между городом и селом. Подавляющая часть украинского населения проживала в селах и испытывала неприязнь к горожанам, стремившимся подешевле купить продукты и подороже сбыть свои товары.

Еврей в глазах крестьянина был олицетворением города, чужой веры, а также лицом, которое, как показывал прежний опыт, можно безнаказанно грабить. Этого было достаточно, чтобы евреи Украины стали "козлами отпущения", "виновниками всех бед" и экономических трагедий народа. Среди широкого круга населения страны распространялись провокационные слухи о еврейском происхождении всех комиссаров и чекистов.

Используя эту ситуацию, малограмотные атаманы и батьки, апеллируя к наиболее примитивным инстинктам своих сторонников, чувствовали себя царьками, широко использовали возможности казнить и миловать, грабить и насиловать, буйствовать и развлекаться.

Атаманом мог стать любой, получивший у головного атамана сертификат на формирование отряда. На это выдавались миллионные суммы, и новый атаман начинал действовать, не давая никому отчета за расходование денежных средств и свои поступки. В этих условиях командование украинской армии должно было предпринять решительные меры для превращения разрозненных партизанских отрядов в регулярную армию со строгой дисциплиной. Будучи главнокомандующим, Петлюра, вероятно, не в состоянии был этого сделать, и погромы продолжались" [Рабинович Я.И.Кн.1,с.113 - 114]. "...К тому же в Киеве вся власть по сути была в руках военных, унаследовавших антисемитские настроения российского офицерства" [с.115].

"Как писал об этом периоде истории В. Винниченко, именно это офицерство было в определенной степени инициатором и организатором погромов. Оно всеми силами стремилось дискредитировать власть Украины, искало выход своим юдофобским эмоциям, набивало карманы и сундуки награбленным добром. В погромах принимали участие и украинские атаманы. Сказывались последствия многолетней антисемитской пропаганды, обвинявшей евреев во всех бедах страны и народа.

Формально атаманы подчинялись С. Петлюре, но он, по мнению В. Винниченко, больше заботился о своей популярности среди них, чем добивался соблюдения дисциплины.

Отношение С. Петлюры к евреям, судя по отзывам современников, было неоднозначным. В. Винниченко не считал его антисемитом, но признавал в нем некоторую антипатию к евреям, которым "головной атаман" все же, как и другим, не отказывал в гражданских правах. По мнению В. Винниченко, С. Петлюра возлагал ответственность на всех евреев за то, что среди них есть большевики и их сторонники.

"Этот политически малообразованный мещанин, - писал В. Винниченко, - считал, что если хорошо прижать еврейство, то в нем сразу исчезнет классовая дифференциация, что еврейская буржуазия и еврейский пролетариат забудут о своем классовом противостоянии и буржуазия сможет повлиять на пролетариат, чтобы он прекратил борьбу за социальное освобождение и перестал быть "большевиком", то есть врагом этой буржуазии".

За несколько месяцев до гибели в своей последней книге С. Петлюра написал исповедь по еврейскому вопросу: "Если вспомнить про украинских евреев, то многие из них также переходили на большевистскую сторону с надеждой, что здесь они наверх выплывут, силу наберут, на первые места поднимутся. Прежде им ходу не давали, так они думали, что у большевиков самыми старшими станут. Так что многие евреи, а особенно молодые, сопливые, обольшевичились и сделались коммунистами".В архивных документах, приводимых свидетельствах и высказываемых суждениях совершенно по-разному трактуют как причину самих еврейских погромов, так и меру ответственности за них "головного атамана" С. Петлюры.

Несомненно одно: несостоятельность попыток снять с этого деятеля историческую ответственность как за саму "атаманщину", так и за творимые его армией акты разбоя и насилия над беззащитным мирным населением.

То, что советская история не сообщала советским гражданам и половины информации (а если сообщала, то извращала), это давно не секрет.

Хорошо известно, какие невероятные по своей жестокости погромы устраивала армия Деникина, захватившая Киев. Киевский погром описывала газета "Киевлянин", в которой В. Шульгин пытался представить виновниками этих зверств самих евреев: "По ночам на улицах Киева наступает средневековая жизнь. Среди мертвой тишины и безлюдья вдруг начинаются душераздирающие вопли. Это кричат жиды. Кричат от страха... В темноте улицы где-нибудь появится кучка пробирающихся вооруженных людей со штыками, и, увидев их, огромные пятиэтажные и шестиэтажные дома начинают выть сверху донизу... Целые улицы охвачены смертельным страхом, кричат нечеловеческими голосами, дрожа за жизнь... Это подлинный непритворный ужас, настоящая пытка, которой подвержено все еврейское население.

Русское население, прислушиваясь к ужасным воплям, вырывающимся из тысячи сердец под влиянием этой "пытки страхом", думает вот о чем: научатся ли евреи чему-нибудь в эти ужасные ночи? Поймут ли они, что значит разрушать государства, которые они не создали?".

Кощунственные попытки оправдать погромщиков поощряли их на новые зверства. Из 1520 погромов, устроенных различными армиями и бандами в 1918-1920 годах на территории бывшей Российской империи, три четверти пришлось на евреев Украины. Не было ни одного города или еврейского местечка, которые бы не пострадали от погрома, грабежа или не были обложены контрибуцией. Бывший член правительства УНР С.И. Гольдельман писал, что в 1919 году еврейское население Украины было доведено до такого состояния, что воспринимало большевиков как единственных защитников от грабежа, насилия и произвола атаманщины".

Евреи пытались оказывать сопротивление погромщикам, которые в отдельных случаях сталкивались с организованной самообороной. Правительство Украины дало официальное разрешение на организацию еврейских отрядов самообороны и выдавало для этой цели оружие.
Евреи Украины не были одиноки в борьбе с погромами. По настоянию еврейского национального секретариата в Киеве, украинских партий социал-федералистов и народных республиканцев правительство УНР начало подготовку документов с изложением мер по предотвращению погромов, первый из которых был опубликован 12 апреля 1919 г

Премьер-министр Мартос обратился к населению Украины, утверждая, что "правительство будет искоренять разбойников и погромщиков самыми строгими мерами" и не потерпит "погромов еврейского населения", которые "позорят украинскую нацию в глазах всех цивилизованных народов".

С 1918 по 1921 год, по подсчетам Еврейского общественного комитета помощи пострадавшим от погромов, бандитские кровавые побоища произошли в 100 населенных пунктах Волынской губернии, 164 - Подольской, 239 - Киевской, 42 в Черниговской, 40 в Полтавской, 12 - Харьковской, 71 в Николаевской и Одесской, 26 в Екатеринославской.

Одним из основных мотивов погромной агитации было отождествление большевизма с еврейством. Когда в марте 1918 года украинские войска возвращались в Киев, один из руководителей Бунда Рафес писал, что на обращение делегации о недопущении насильственных действий со стороны армии над мирным еврейским населением Петлюра ответил, что не может ничего гарантировать. Настроения солдат ему были известны, но решительных мер не было предпринято. Еврейские лидеры высказали просьбу, чтобы украинская армия вошла в Киев не через Подол, где процент еврейского населения был высоким, а через Куренёвку. Петлюра согласился, но предотвратить насилие не удалось. Городской председатель Е. Рябцов обратился к главе вольного казачества Киева атаману Данченко с просьбой: "Во имя будущего УНР остановите казни без суда, самочинные аресты неповинных граждан... Остановите преследование казаками евреев, преследуемых только потому, что среди большевиков были евреи. Евреи были и есть и в числе боровшихся против большевиков, как есть украинцы среди большевиков. Прошу прекратить кровавое мщение".

Евреи Украины не были одиноки в борьбе с погромами. По настоянию еврейского национального секретариата в Киеве, украинских партий социал-федералистов и народных республиканцев правительство УНР начало подготовку документов с изложением мер по предотвращению погромов, первый из которых был опубликован 12 апреля 1919г.

Несмотря на погромы, большинство еврейских партий продолжали сотрудничать с Директорией. Представитель еврейской общественности Драхлер на приеме у Петлюры 17 июля высказал убеждение, что "житомирский и бердичевский погромы произошли против воли правительства". Драхлер заверил Петлюру, что вся еврейская демократия "примет активное участие в борьбе за освобождение Украины".

Противостоять массовым погромам могла только регулярная армия, но "головной атаман" не сумел стать ее организатором. В своей деятельности он пытался опереться на многочисленные отряды под командованием практически неконтролируемых предводителей. Их действия, особенно погромного характера, в народе были названы "петлюровщиной", хотя более точно это явление можно определить как "атаманщину". "Однако какими бы добрыми намерениями ни руководствовался Петлюра во взаимоотношениях с евреями, - отмечает известный историк Орест Субтельный, - он был не способен контролировать атаманов (военно-полевые суды, смертный приговор Самосенко и другим партизанским предводителям не улучшили положение), их страшные злодеяния связывались с позицией правительства".

Потерпевшие от погромов и других антиеврейских акций согласны были подчиниться любой власти, способной прекратить злодеяния, грабежи, массовые убийства. Установление такой власти провозгласили своей целью большевики под лозунгами равенства и социальной справедливости.

На территории Украины установлен всего один памятник жертвам еврейских погромов. Он стоит в Хмельницком (бывшем Проскурове). Когда Петлюра был в эмиграции, он заявил, что банда Самосенко никогда не входила в украинскую армию. Эта банда, мол, гуляла без всякого контроля и определенной цели, как и другие банды с их атаманами" [Рабинович Я.И...Кн.1,с.120-127].

Наш современник писатель Феликс Кандель, автор шеститомной популярной "Истории евреев России и Советского Союза" пишет: "Среди лидеров украинского движения были эсеры и социал-демократы, которые исповедовали идеи свободы и равенства. Они понимали, что в борьбе за независимую Украину не следует пренебрегать национальными меньшинствами, в том числе и евреями, которые могли помочь участием в этой борьбе, финансовой поддержкой, тесными связями с европейскими странами. Директория - правительство независимой Украины - вновь провозгласила закон о национально-персональной автономии и восстановила министерство по еврейским делам; чтобы противостоять русификации евреев, ввели в еврейских школах обязательное изучение еврейской истории, языка идиш или иврита, выделяли средства для издания учебных пособий.

Директория издавала строгие указы о наказании: "правительство будет искоренять разбойников и погромщиков самыми суровыми мерами", выделяла деньги для оказания помощи пострадавшим от погромов, намеревалась посылать воинские части для зашиты еврейского населения, но дальше обещаний дело не пошло.

Антиеврейские настроения в армии и в деревнях были невероятно сильны, подпитываясь антисемитской пропагандой и преданиями прежних поколений. Украинские лидеры должны были учитывать это, чтобы не оттолкнуть от себя население; они нуждались и в поддержке вооруженных соединений, без которых не продержались бы и недели. А отсюда проистекала политика замалчивания погромов, зашита и выгораживание воинских начальников, отличившихся в жестоких насилиях. У Директории не было реальной власти на местах, что подтвердил впоследствии ее председатель В. Винниченко: "Действительная власть находилась в руках атаманов". Атаманы и "батьки" получали у головного атамана (главнокомандующего) С. Петлюры право на формирование вооруженных отрядов; им выдавали средства для этой цели, после чего появлялось очередное воинское соединение, которое действовало самостоятельно. Центральная власть пыталась обратить разрозненные отряды в украинскую регулярную армию, но атаманы лишь формально подчинялись правительству и действовали на местах по собственному желанию и усмотрению" [Феликс Кандель. Книга времен и событий. История евреев Советского Союза (1917 - 1939). Книга 3, "Гешарим". Иерусалим, 5763. "Мосты культуры" М., 2002, с. 70].

"Историки по-разному оценивают меру личной ответственности Генерального секретаря военных дел Украины, а затем главы Директории Симона Петлюры в проведении еврейских погромов. В конце 1917 года он призывал солдат нарождавшейся украинской армии не допускать антиеврейских выступлений: "'Если вы их допустите, то покроете позором украинское войско. Никакие погромы не должны быть допущены на нашей земле". Однако после погрома в Житомире Петлюра не принял представителей еврейской общины, а в Елисаветграде ответил еврейской делегации: "Не ссорьте меня с моей армией".

После отступления из Клева правительство Директории расположилось в Каменец-Подольском, осудило погромы, выделило деньги для пострадавших и призвало евреев сотрудничать с украинцами против большевиков и деникинцев. В июле 1919 года Петлюра заявил, что еврейское население "стало на путь активной помощи нам в борьбе с врагом и в строительстве Украинской независимой республики, поэтому любое насилие принесет лишь вред, раскол в наши ряды и погубит все дело".

Выступления Петлюры против погромов становились более частыми и решительными; он расформировал воинскую часть за грабежи с насилиями, отстранял от должности командиров, грозил "карать беспощадно" погромщиков. В начале 1921 года Петлюра обратился с воззванием "К населению Украины": "Передавайте это воззвание из села в село, из хаты в хату, из рук в руки... Еврейское население - мелкие торговцы, ремесленники и рабочие... так же, как и вы, селяне, ждет не дождется освобождения от коммунистов-грабителей. Если вы встретите среди коммунистов евреев, помните, что они для своего народа такие же каины-предатели, забывшие веру и законы отцов своих, как и те наши предатели, что пристали к коммунистам; несправедливо было бы перекладывать вину за них на весь еврейский народ, как нельзя перекладывать вину за наших предателей-коммунистов на весь украинский народ..."

Глава Директории приходил к такому выводу в своем воззвании: "Я уверен, что... не вы уничтожаете еврейское население, а уничтожают его сами большевики и те бандиты, которые при коммуне расплодились на нашей земле".

В мае 1926 года анархист Ш. Шварцбард застрелил Петлюру на парижской улице, считая его виновником массовых убийств евреев и гибели своих родственников во время погромов на Украине. Он записал незадолго до покушения: "Кровь... десятков тысяч погибших... не дает мне покоя и тревожит мою совесть... Она зовет меня стать мстителем..." В 1927 году состоялся суд, на котором Шварцбард заявил: "Я исполнил долг истерзанного народа". Его защищал известный адвокат-социалист А. Торез. Свидетели обвинения, бывшие офицеры украинской армии, доказывали на суде, что Петлюра осуждал погромные действия, помогал пострадавшим евреям и жестоко покарал за убийства полк под названием "Гуляй душа": украинцы-эмигранты утверждали, что Шварцбард совершил покушение по заданию ОГПУ. В поддержку обвиняемого выступали писатели и общественные деятели разных стран, среди них М.Горький и Р. Роллан; свидетели защиты рассказывали на суде о кровавых событиях на Украине. Присяжные заседатели - "по велению души и совести" - оправдали Шварцбарда; в зале рукоплескали и возглашали "Да здравствует Франция!"; председатель суда заявил: "Шварибард, вы свободны!" [Феликс Кандель...с. 81 - 82].

А. В. ЛУНАЧАРСКИЙ

"О национализме"

... новое общество даст простор для бесконечно многоцветной в своем стихийном течении природы каждого народа. Оно уничтожит мертвящую, механическую силу государства,

оно убьёт звериные, каннибальские инстинкты, которые побуждают насильственно обезличивать как отдельных людей, так и национальности.

... он, (Луначарский) "придает национальностям громадное и живое культурное значение и приветствует столь широко развивающиеся процессы возрождения к самобытной жизни... так сказать, обезглавленных национальностей". Но "едва такое движение переступает известную границу, начинает гордиться своим, как чем-то исключительным, презирать и ненавидеть чужое и обесценивать колоссальные по форме своей интернациональные завоевания новейшего времени, так оно становится ни более, ни менее как видом ограниченности, коллективного идиотизма, достойного всякого порицания".

"Многообразие национальное, - говорит Луначарский, - есть, думается, великое наследие человеческое, которое, надо надеяться, сохранится и даст еще недоступные нам наслаждения подъема жизни". В то же время социалисты не могут мириться с национализмом, вгоняющим личность палкой в "народность" и высокомерно взирающим на другие народы. Луначарский с сочувствием цитирует Драгоманова: "Мы, конечно, не отрицаем национальности, но отрицаем национализм, особенно тот, который сам себя противопоставляет человечеству".

Отмечая, что после 1905 г. в Украине национальное движение принимает все более массовый характер, приобретая различные формы, в том числе и отличающиеся "националистическим злопыхательством", Луначарский в этой статье высказывает пожелание "передовому украинству возможно больших успехов в деле предуказанного и Шевченко, и Драгомановым сочетания любви к своему народу и служения ему с духом гуманизма и служения общечеловеческим идеалам".

"От самостоятельного культурного развития украинского народа можно ждать самых отрадных результатов, ибо нет никакого сомнения в том, что это одна из даровитейших ветвей славянского древа... Мне кажется, что природа и историческая судьба создали для украинского народа важные предпосылки для культуры высокой и оригинальной"

Луначарский А.В. "О национализме вообще и украинском движении в частности (журнал "Украинская жизнь", 1912, N10).С.10. с.14. с.15

Конечно, эти идеи Анатолию Луначарскому реализовать не удалось. Однако их присутствие в его мировоззрении и мировосприятии и делает его одной из самых противоречивых фигур в большевистском руководстве, наиболее подверженной критике со всех сторон. Но именно его избрал адресатом своих знаменитых писем В. Короленко, ибо понимал - Луначарский один из немногих, способных понять их содержание. Период пребывания Луначарского на посту наркома просвещения отмечен наибольшим вниманием к этнокультурным особенностям российского общества. Им будут заложены основы для развития национальных систем образования многих народов СССР.

Анатолий Луначарский был единственным наркомом просвещения, считавшим себя русским наркомом, который не вправе решать за наркома просвещения украинского, татарского, иного другого. После его ухода такие представления о равной значимости культур, их уникальности будут искоренены из политической практики.

Луначарский доказывал, что "научный социализм -

самая религиозная изо всех религий, и истинный социал-демократ - самый глубоко религиозный человек". См. статью Луначарского в журнале "Образование", 1907, "Будущее религии" и его книгу "Религия и социализм", 1908. Пропаганда богостроительства среди рабочего класса вызвала резкую критику со стороны большевиков и меньшевиков-партийцев, возглавляемых Плехановым.

Ленин написал несколько писем Горькому, в которых указывал на ненаучность и практический вред богостроительства. Критикуя Луначарского за "обожествление высших человеческих потенций", он разграничивал "благие намерения" (Луначарский думал, что делает полезное дело для пропаганды идей марксизма) и объективное, общественное значение его взглядов, которые в действительности означали извращение марксистской теории.

Плеханов в работе "О так называемых религиозных исканиях в России" подчеркивал, что наука и религия несовместимы, что идея бога не организует народные массы, а усыпляет, отвлекает их от борьбы за свое освобождение.
"...Идеалистическую философию протаскивали Богданов, Базаров, Луначарский (примыкавшие в 1905 г. к большевикам) и меньшевики Юшкевич и Валентинов.

"Краткий курс истории ВКП(б)" отмечает, что они вели лицемерную и завуалированную критику марксизма "под флагом "защиты" основных позиций марксизма".
Они двурушнически называли себя марксистами. Опасность этой критики состояла в том, что она была рассчитана на обман партии и "смыкалась с общим походом реакции против партии, против революции".
"Перед марксистами стояла неотложная задача - дать должную отповедь этим перерожденцам в области теории марксизма, сорвать с них маску, разоблачить их до конца и отстоять, таким образом, теоретические основы марксистской партии" ("Краткий курс истории ВКП(б)". Госполитиздат, 1938. Стр.97)..."

Критикуя богостроительские положения Луначарского, Ленин в статье "Об отношении рабочей партии к религии" писал, что положение "социализм - есть религия" для богостроителей есть форма перехода от социализма к религии. У Луначарского богостроительство означало именно переход от социализма к религии, почему Ленин и настаивал на том, что "партийное осуждение необходимо и обязательно по отношению к Луначарскому.

Луначарский выступал как противник марксизма, как проповедник реакционной буржуазной философии махизма. Разоблачая идеализм и реакционное богостроительство Богданова и Луначарского, которые называли коллективное человечество богом, "комплексом идей, будящих и организующих социальные чувства", Ленин писал: "Неверно, что Бог есть комплекс идей, будящих и opгaнизующих социальные чувства.

Это богдановский идеализм, затушевывающий материальное происхождение идей. Бог есть (исторически и житейски) прежде всего комплекс идей, порожденных тупой придавленностью человека и внешней природой и классовым гнетом, идей, закрепляющих эту придавленность, усыпляющих классовую борьбу" (Ленин. Соч., т. ХVII,стр.85).
Богостроители объявили "настоящий поход против философии марксизма". Богданов, Луначарский и др. выпустили в 1908 г. махистский сборник под названием "Очерки по философии марксизма". Ленин повел самую решительную борьбу против этой махистской поповщины.

...Махистская философия, преподносившаяся Богдановым, Луначарским и др. под флагом марксизма была удобным орудием для протаскивания утонченной поповщины, являлась одной из форм буржуазного влияния на пролетариат. Буржуазия, применяя либеральные методы надувания и развращения рабочих, стремилась подновить и оживить религию не только непосредственно, но и посредством распространения махистской философии...

Ленина поддерживают его соратники: "...Глубоко прав был Ленин, когда богостроительские высказывания Луначарского он квалифицировал как "позорные вещи". Богостроители прикрашивали реакционную поповщину, на деле поддерживали ее, старались ее подкрепить своей проповедью "новой религии". Богостроители объявляли носителями бога "коллективное человечество". Людей Луначарский объявлял "атомами растущего бога".

Бога Луначарский преподносит в форме более хитрой, труднее разоблачимой, а поэтому и более вредной, чем христианская религия. Бoгом у него является всеблаженство, всемогущество, всеобъемлющая, вечная жизнь - это действительно все человечество в высшей потенции".

В своей статье "Атеизм" ("Очерки по философии марксизма". Философский сборник. СПБ I908. Стр. 159) он оперирует церковными фразами: "да придёт царствие божие"; "да будет воля eго"; "да святится имя его". Он воображал, что в этих фразах сказывается победа человека над природой".

Разоблачая Богданова, Луначарского, Юшкевича и других противников марксизма, Ленин писал, что, по существу, русские махисты ничем не отличаются от Беркли. Они, подобно Беркли, хотели удалить материю из философии, но делали это не честно и открыто, а лицемерно, завуалировано, двурушнически, называя себя марксистами. Напрашивается очевидный вывод: Ленин и Сталин считали Луначарского лицемерным двурушником в стане марксизма и тайным орудием поповщины. Эти положения содержатся в главном концептуальном труде ЦК ВКП(б) - Кратком курсе истории этой партии. Суждения о Луначарском как об адепте атеизма не соответствуют действительности и являются отражением неких постулатов постсталинского ревизионизма.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Один из лидеров украинского еврейства Иосиф Зисельс в интервью (2009г.) сказал: "Мы должны осознать и оценить последствия таких трагических парадоксов нашей общей истории, если хотим, чтобы наши дети и внуки достойно жили в развитых демократических странах. Мы не можем не ставить перед собой задачу украинско-еврейского примирения, если хотим, чтобы будущая демократическая и европейская Украина имела в своем составе достойную и уважаемую общину, как в Англии, Франции, Бельгии или Италии".

"...Если мы будем и дальше высчитывать, сколько украинцев сотрудничали с нацистами, а украинские псевдоисторики, сколько евреев служили в ЧК, ГПУ, НКВД и КГБ, мы навечно останемся в историческом тупике, наполненном взаимными обвинениями и несущем в себе потенциал воспроизведения конфликтов". "...Для меня ясно, что популярная история любой страны построена, прежде всего, на мифах и легендах, но не на исторических фактах".
"...Каким бы ни были манипуляции историей, рано или поздно туман над ее давними периодами рассеивается, а мифы и легенды тускнеют. Думаю, что для исторических событий и их интерпретаций лучше всего подходит географическая аналогия. Есть некая территория, и есть карты этой территории. Территория одна, а карт территории, много. Так и мы: история одна - такая, как она была в действительности, но у каждого из нас имеются свои субъективные карты этой истории.

В наших общих интересах не заменят одни неточные карты другими, а вместе проверять и уточнять эти карты, приводить их к наиболее точному соответствию реальности. Интересно, что аналогичные, на первый взгляд, процессы пересмотра устоявшихся исторических оценок сейчас происходят и в России. Но там размах посерьезней. Например, реабилитация и чуть ли не канонизация Николая II, которого, если мне не изменяет память, называли Николаем Кровавым, и не только из-за событий на Ходынке и "Кровавого воскресенья", но и из-за еврейских погромов конца ХIХ - начала ХХ века.

А слезливое восхищение Колчаком? Или Деникиным, чья армия усеяла еврейскими трупами половину Украины? Я уверен, что его роль в еврейских погромах неизмеримо преступнее, чем роль Симона Петлюры в погромах на украинской территории. Мне не известны ни приказы Деникина, запрещающие под страхом смертной казни погромы мирного еврейского населения, ни казни конкретных погромщиков в деникинской армии. В отличие от Петлюры, для которого погромы больше беда, чем вина, у Деникина - наоборот: больше вины. Я уже не говорю о генерале Власове и атамане Краснове, "геройствовавших" в более поздний период. В действительности, процессы российской трансформации историографии служат попыткам реанимировать в новом виде Российскую империю, украинской - служат утверждению украинской независимости. Эти две задачи противоречат друг другу, но аморально ставить их на разные чаши весов" [Хадашот. Газета асоц. евр. организаций и общин Украины N 3 (152) - Хешван 5750, ноябрь 2009,с.4].

И сегодня, когда идет сложный процесс строительства независимой демократической Украинской державы, необходимо учесть историю недалекого прошлого, чтобы не повторились те ужасы, которые принесли столько несчастья для еврейского населения и пагубно отразились на украинцах! Вот почему и те, и другие должны раз и навсегда понять: если украинцы поддадутся на разжигание антисемитизма, они могут, как и в 1920 году, потерять свою независимую государственность, а если евреи Украины не будут поддерживать и утверждать ее государственность, им, вполне возможно, снова придется повторить свой страдальческий путь. Это следует осознать и украинцам, и евреям, чтобы у них была возможность мирно и созидательно сосуществовать в независимом демократическом государстве.

В годы Украинской Народной Республики евреи и их организации, со своей стороны, с пониманием отнеслись к стремлению украинского народа к государственной независимости и поддерживали его. Вместе с тем неоспоримо и то, что самим украинским демократам по ряду причин не удалось изолировать и нейтрализовать крайне националистическое крыло, которое, подстрекаемое, в сущности, антиукраинскими черносотенными элементами, сорвало плодотворный еврейско-украинский диалог и спровоцировало кровавые еврейские погромы. Только с учетом всех этих реалий можно исторически правдиво оценить позиции в национальном вопросе тех или иных политических течений и отдельных политиков. Эти события оставили заметный след в памяти старшего поколения еврейского населения. Сегодня это важно как для восстановления подлинной картины анализируемых событий, так и для разоблачения всякого рода домыслов об этом периоде, распространяемых национал-шовинистическими группами и их прессой [Я.И. Рабинович. В поисках судьбы. Кн.2 2002,с. 136 - 137].

История евреев России практически никогда не являлась предметом академического изучения. Попытки ввести ее исследование в академическое русло в конце 20-х, начале 30-х гг. носили лишь эпизодический характер. Можно сказать, что изучение истории своего народа было как бы исполнением национального долга со стороны еврейской интеллигенции.

Подавляющее большинство специалистов в этой области не только не были профессионалами, не занимали университетские кафедры и должности в академических учреждениях, но и далеко не всегда имели даже соответствующее образование. Даже С. Дубнов и Ю. Гессен не имели формально высшего образования, а, например, С. Цинберг был известным химиком. Вспомним, что и у истоков еврейского историко-этнографического общества стояла группа молодых юристов. Однако подобная ситуации имела и свою положительную сторону - работавшие в сфере истории евреев в России не были скованы известными условностями, присущими академической среде. Они были как бы свободны от государственной зависимости. Естественно, это касается лишь историков, работавших до начала 20-х гг. XX в.

Советизация науки, приход в нее на смену "буржуазным спецам" бывших деятелей левых еврейских политических партий, привели не только к полной зависимости науки от государства, но и, в конечном итоге, к гибели этой отрасли исторических знаний. Историографическая традиция была прервана на несколько десятилетий. Но у истории нет конца, и как показывает опыт, что его нет и у историографий.

Политика заслонила в научных работах все прочие явления современности. На интеллектуальную сцену Украины вышло поколение ученых, объявивших себя "новыми историками". Вокруг их трудов в печати поднимается невообразимый шум, весьма непохожий на относительную сдержанность, которая обычно сопровождает научно-исследовательскую работу на университетской ниве. Причина в том, что задачи, которые ставят перед собой "новые историки" вышли за границы ученой корпорации. В большой степени, чем с научной проблематикой и методологией, они связаны с коллективной памятью и тем возмутили душевное спокойствие общественности. Для "новых историков" характерно переосмысление ключевых событий украинской истории. Раскрывая тайны нации, которые просачиваются наружу, подобно семейным тайнам, "новые историки" намереваются внести свою лепту в общее дело прощения и покаяния. Отличительным признаком этих историков может быть стремление удовлетворить этические потребности общества. Заслуживает внимания одно присущее им противоречие: хотя они не настаивают на исключительности истории Украины и заявляют, что намериваются с помощью сравнительного метода, привести ёё (Украины) историю в нормальный вид, в самом их ретроспективном разочаровании относительно прошлых (и настоящих) неблаговидных действий украинских политических деятелей прочитывается неосуществившаяся надежда на то, что имевшие место события могли бы служить примером и для современных евреев: дескать еврейское население Украины могло и должно было вести себя разумнее других.

Но поднятый вокруг этих работ шум не должен отвлекать внимание от общего стремления, заметного во всех исследованиях последнего времени, - пересмотреть, заново изучить, заново осмыслить достижения еврейской историографии за последние сто лет.

Перечень тем возрождающейся историографии евреев Украины бесконечен, и для успешной реализации требуется лишь соблюдения главных научных положений: опираться на широкую документальную основу и не отступать от принципов объективного анализа.

Содержание

Предисловие (Л. Финкель)...............................3

От автора.....................................................7

Г. С. Сковорода.............................................11

В. П. Кочубей...............................................36

Еврейские мотивы в фольклоре Малороссии.......51

Н. В. Гоголь.................................................74

М.Драгоманов..............................................84 "Союз Русского Народа" и сионизм..................99

"Поп Гапон" и евреи................................... . 108

В. Г. Короленко........................................... 120

Симон Петлюра.......................................... 147

А.В. Луначарский....................................... 183

Заключение................................................188

Комментарии: 9, последний от 17/08/2021. © Copyright Мучник Анатолий Моисеевич (muchnik-pl@ukr.net) Размещен: 22/11/2014, изменен: 22/11/2014. 477k. Статистика. Монография: История Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Влияние известных этнических украинцев на "еврейский вопрос" в Российской империи

Мучник Анатолий Моисеевич : другие произведения.

Очерки на околоеврейские темы