|
|
||
ЗЛАТО В КРОВИ
Он, естественно, стал говорить, что ему известно многое,
о чем я еще не знаю: о разных опасностях, подстерегающих
вампиров, о каких-то особых типах людей, убийство
которых может оказаться гибельным для меня самого...
Дэниэл Моллой. Интервью с вампиром
Глава первая. Римус
Вот я пред тобой, любимый, вот я пред тобой,
Нет тебе товарища, но вот я пред тобой,
По пути горящему я иду вослед
За тобой, которого больше в мире нет.
Хоть непозволительно мне тебя познать,
Хоть неисчерпаем ты - я тебе под стать;
В капле и в колодезе плещет всё одно
Океана древнего багряное вино.
Пронзая осени последние пределы,
На юг летит скворцов крикливых стая;
В скупых лохмотьях листьев пожелтелых
Уходит Флора - нищенка босая.
Вослед ей небо кроет пеленою,
Клочками осыпается на землю
Ноябрь застылый; я в немом покое
И холод, и полет его приемлю.
Сиянье света, сердца устремленье
Там, где мы все найдем успокоенье.
А снег - предвестье ледяного рая -
Всё сыплет из прорехи в мирозданье
И тает вмиг: его преображает
Моей земли последнее дыханье.
Но так же неуклонно, неустанно
Он падает, окутывая раны;
И дали, что беременны весною,
Любовью снег до времени укроет.
В краю легенд, в необозримой дали
Огонь пылает в ледяном кристалле.
Там всё, чем здесь тела людские бренны,
Сотрешь ты вмиг ресниц единым взмахом,
И я, как некогда Кеведо несравненный,
Развеюсь прахом - но влюбленным прахом!
Интерлюдия первая. Грегор
Глава вторая. Ролан
Темная сторона луны.
Темная сторона Селены.
Темная сторона Селины.
Интерлюдия вторая. Римус
Глава третья. Грегор
Старый лис подался в монастырь,
Говоря, что вишня зелена;
Бедности принес обет - затем,
Что в мошонке нету ни хрена.
Там к смиренью приучал он плоть -
Дряхлую кобылу без узды -
И в награду дал ему Господь
Свет давно потухнувшей звезды.
Это время невинности, это время наивности -
Думать, что человек превыше всего,
Думать, что он может верно рассудить сам о себе,
Думать, что он судья себе и всем живущим.
Ему следует спросить о том иных созданий.
Это время невинности, это бремя наивности:
Видеть тысячи подсеченных под корень и сожженных,
Видеть миллионы истребленных на потребу чреву,
Видеть мириад погубленных из чистой прихоти -
С кем он не нашел ни единого общего звука речи.
Это бремя невинности, это время наивности:
Полагать свою жизнь ценностью, что всё превозмогает.
Полагать себя ближе, чем те, к постиженью проклятых вопросов,
Полагать, что ты ближе к Нему, чем те, кого ты убиваешь,
И что ты попадешь впереди них в Его рай.
Это бремя невинности, это бремя наивности:
Счесть, что от тебя самого ничего не зависит,
Счесть, что ты не сможешь вкопать себя поперек потока, словно меч,
Счесть, что не можешь перегородить стремнину своим телом,
Счесть, что ты не обратишь реку вспять,
Чтоб нести свой залог достойно.
Город юный, город древний - заповедная страна,
В глубине твоих колодцев синь небесная видна.
Все свои цветы и краски от тебя берет весна,
И в твоих резных аркадах заблудилась тишина.
Повесть о Карене-Рудознатце
Интерлюдия третья. Ролан
Глава четвертая. Снова Грегор
Интерлюдия четвертая. Ролан
Глава пятая. Снова Римус
Интерлюдия пятая. Ролан
Раба твоей любви - мне сладко повторять,
Сквозь мнимости земли нести твою печать:
Твоя печать на мне - быть не такой, как все.
Твоя печаль во мне - быть не такой, как все:
Тридцатой спицей в царском колесе,
Ступицей, что свою не чует ось.
И, приковавшись цепью к колесу,
Твоей мечты сугубый груз несу:
Вот только воплотить не довелось.
На мне твоя печать, во мне твоя печаль.
Желание - вот цепь, томление - вот связь,
Что не дают мне ни уйти, ни пасть;
Судьба моя влечется колесом.
Удел мой - влечься вслед за колесом,
Бессрочно окольцованной кольцом,
Что на свою ты руку положил.
Железом сплошь оправлено ярмо,
Ударило мне в мозг твое клеймо,
Проникло в сердце пламенем из жил.
Во мне твое клеймо, на мне твое ярмо.
Раба твоей любви - я подниму мятеж:
Смятение мое звучит в тебе, как гром.
Я почка - из своих я вырвалась одежд;
Я чистый, тонкий лист: коснись меня пером!
Глава шестая. Снова Грегор
Интерлюдия шестая. Ролан
Глава седьмая. Снова Римус
Интерлюдия седьмая. Ролан
Глава восьмая. Снова Грегор
Интерлюдия восьмая, Римус продолжает
Глава девятая. Снова Ролан
С дырявым зонтиком в руках брожу я целый день,
Воруя солнце в облаках, в лесу воруя тень.
Поймаю звездочку одну, а вместе с ней луну -
С лампадкою и ночником сойду тогда ко сну.
Припев:
С монетой напряженка, с работой полный швах -
Но я в поре, но я в игре - кайфовый я монах!
У хрюшек жемчуг я словчил, алмаз сыскал в золе -
Как много див мне суждено на бренной сей земле!
У ниндзи ловкость приобрел, у самурая - честь:
Как много, брат, прикольных штук на белом свете есть!
Припев
Шустрю я тут, шустрю я там, краду улыбки дам,
За гонор кавалеров их полушки не отдам!
Но коль признать, любая блядь годна мне для пути:
Иной желал бы всё отдать, я - всё приобрести.
Припев
Из песен ноты я тяну, из книг тащу слова -
Мир не становится бедней с такого воровства!
Пусть под конец моих часов простятся мне грехи,
Что я у Бога Самого заимствовал стихи.
Припев
Перебирался за ништяк сквозь уйму переправ,
Гнилых подошв не замочив, тряпья не затрепав;
Мне от не знай каких щедрот вся в лен дана земля -
Я генерал степных широт, полковник ковыля.
Припев
Желая дольный мир объять, я расточился в прах -
Башка в пыли, душа в огне, а сердце - в небесах.
Теперь уж, верно, никуда не станется брести:
Ты сам свой дом, ты сам свой кров, ты - все твои пути...
ГОВОРИТ ГРЕГОР
ПАНСИОНАТ ДЛЯ ДЕТЕЙ
С НЕТРАДИЦИОННЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ
имени Эдварда Руки-Ножницы
АНДРЕЙ ИВАНОВЪ СЫНЪ ИВАНОВИЧ КIЕВСКОЙ
Божiй любимец. Раб Божiй. Насельник Прелестного Места
"Magister Elegantiarum"
|
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души"
М.Николаев "Вторжение на Землю"