Он сидел и не отрываясь смотрел на сыплющийся песок, тоненькой струйкой плавно перетекающий из верхней конусообразной ёмкости песочных часов, выполненных из такого поразительно прозрачного материала, что казалось, песок существует сам по себе, в нижнюю. Последняя песчинка упала на горку таких же, как и она. В тот же миг, человек схватил и перевернул часы, поставив в круг, специально для них предназначенный. Всё это произошло быстро и бесшумно, а часы охватило необычайное свечение, всегда возникающее, когда человек ставил часы и стремительно отдёргивал руку. Эта повторяемость завораживала, и даже ожидая её, он с восторгом и страхом продолжал смотреть на происходящее.
Человек не помнил, когда и как всё началось. От него требовалось вовремя переворачивать часы да быстро отдёргивать руку, иначе можно было лишиться вроде простых, но таких необходимых вещей как еда, отдых. Чтобы понять это, ему хватило одного раза. Как-то человек ещё в самом начале пребывания здесь, о чём-то задумавшись, держал часы в руке. Резкая жгучая боль вывела его из этого состояния. Человек увидел, что рука с часами охвачена голубым сиянием, показавшимся бы даже приятным, если бы не страдание, которое оно причиняло. Рука искрилась, изгибалась, как бы сама по себе, что приносило непереносимую боль, и он не мог ничего поделать, не мог высвободиться из этого светового заточения, как ни старался. Время остановилось, осталась лишь боль. И вдруг другая сила заставила руку, подвергающуюся мучениям, потянуться к песочным часам и перевернуть их, после чего поспешно отдёрнуться. И сразу сияние возникло вокруг них, а давление неведомой силы прекратилось, боль ушла. Человек более не позволял себе мешкать, когда требовалось перевернуть часы.
Самыми сложными были первые дни. Дни? Он потерял им счёт. Часы могли творить злые чудеса, замедляя или ускоряя свой ход, не позволяя считать по ним. Ещё одной особенностью обладали часы - нельзя было не смотреть на них, иначе песок переставал течь, отодвигая на неопределённое время появление порций питья или еды, впрочем, боль в шее и не позволяла забывать об этом.
Когда человек пытался кричать, стучать ногами и руками, внезапная глухота нападала на него. Он замолкал, и вскоре слух возвращался. Песок сыпался, как только человек начинал смотреть на него, а неведомая сила заставляла руку действовать. Правила игры становились понятны. Переворачивай, и будешь получать необходимое, главное, не отвлекайся.
Через некоторое время часы позволили ему ненадолго покидать комнату. Увлекательно было бродить по бесконечным пустым помещениям и, что удивительно, стоило вспомнить о песочных часах или почувствовать неприятные ощущения, как тут же он оказывался перед своей комнатой и видел, что пора переворачивать.
Жизнь пошла своим чередом. Порой песок позволял подольше иметь необходимое, а иногда, словно взбесившись не давал насладиться ничем. Но можно ли сердиться на него за это, он ведь давал шанс, а уж сможешь ли ты воспользоваться им или нет, целиком зависело от твоей расторопности? Поэтому у человека со временем выработалась привычка не обращать на подобное поведение внимания, и он старался всегда торопиться, боясь упустить предоставленную возможность. Хотя как можно торопиться со сном, всегда не хватающего, и быстро прекращающегося с началом сильнейшей головной боли?
Однажды человек услышал крик, страшный крик. Казалось будто он, шёл из него самого, выворачивал наизнанку, дрожью наполняя тело. Человек оглянулся на дверной проём и быстро взглянул на часы: песок ускорился, настала пора переворачивать. Он перевернул и вновь оглянулся, намереваясь кинуться на призывный крик, но что-то заставило его посмотреть на часы. Как ни удивительно, но пришло время переворачивать. Человек спешно перевернул, и тут перед ним появился стакан. Не веря своим глазам (ещё, по его предположению, было слишком рано), он схватил и жадно принялся пить, посматривая на песок, замедливший свой ход. Человек допил, поставил стакан на стол и, думая, что успеет сбегать посмотреть, что же там такое творится, стал подниматься, но тут песок вновь пришёл в движение и быстро переместился вниз. Человек сел и перевернул. Песок не унимался. Как только часы оказывались перевёрнутыми, требовалось вновь их переворачивать. Но зато это очень скоро приблизило его к очередной порции похлёбки. Получив её, он наконец-то расслабился: песок не торопил, и человек стал, впервые за долгое время, наслаждаться вкусом, более не обращая внимания на раздававшиеся крики. Песок успокоился...
Однажды, когда песок плавно перетёк сверху вниз, человек протянул руку чтобы сделать привычное действие и...
- Перевернуть, - прохрипел он, падая навзничь, но продолжая тянуться к остановившимся часам. - Переве... - начал повторять человек до удара затылком о каменный пол, но это слово, как и действие, которое он попытался проделать, так и не было завершено. Лишь пальцы на вытянутой в сторону песочных часов руки судорожно попытались схватить недоступный, да, впрочем, и ненужный ему теперь предмет.