Их попросили из общежития, всех троих, так, по крайней мере, они нам рассказывали. Какие-то черные балаклавы ломали ночью двери и после кто-то светил им чем-то светодиодным в глаза, выкрикивая угрозы. "Одевайся", - орал один из них. "Вот вам рождественское настроение", - он слегка ударил Мишу завязанным на простыне узлом, скорее символически унижая, нежели желая причинить боль. Они медленно понимали, что парней в масках трое, ровно столько же, сколько было их. Миша набросил рубашку и кардиган сверху, наспех натянул джинсы, пока остальные два друга оставались в постели, не решаясь пошевелиться. Главный от интервентов стянул балаклаву и все увидели, что он рыжий. Миша хотел его спросить, нет ли у него родственников из Шотландии, но решил, что тот его огреет чем-нибудь в ответ. Он собирался выбраться из комнаты, оставив остальных двух ребят там наедине со злоумышленниками.
Комендант вызовет полицию, он обязательно сообщит ему о случившемся. "Кто-то захватил в заложники двух студентов третьего курса факультета биологии, одному студенту удалось сбежать". Даже если они меня и отпустили, я сбежал, думает Миша, поправляя воротник и застегивая верхнюю пуговицу рубашки. Рыжий наблюдает за ним. "Попрощайся с друзьями", - говорит он. "В лоб поцеловать?" - спрашивает его Миша, все еще думая расспросить о наличии шотландских корней. "Когда-нибудь потом". Сначала выбраться отсюда. В коридоре кто-то катит носилки и они мягко скользят по бетонному полу резиновыми колесиками. Повариха развозит ужин, Миша слышит, как она половником стучит о стенки алюминиевой кастрюли. Он просил ее выдать ему шоколадного санту, но повариха назвала его дибилом. Сейчас она проедет мимо их комнаты и он выскочит в коридор и сразу же побежит к лифту. Повариха стучит еще раз. Миша считает до пяти и выходит в коридор. Рыжий ему вдогонку "захочешь вернуться, нас уже не будет". И еще он добавляет "ты там привет лектору передай, если на первой парте сидеть будешь". А если на второй? "Да хоть на третьей, с первой он лучше расслышит", - говорит рыжий.
Миша не понимает из сказанного ровным счетом ничего, он доберется до коменданта и сразу же позвонит в полицию. Если доберется, повариха все еще стучит половником разливая какой-то зловонный суп в плоские помятые тарелки. "Получите ужин", начитывает монотонно она, голос разносится эхом по всем этажам здания. Миша бежит в сторону лифта, пока она занята выдачей еды. "Старая сука", - думает он. Половник снова стучит об алюминиевую поверхность, звук мягкий и скребущий. "Ваш суп", последнее что долетает до него, когда он запрыгивает в лифт и нажимает первый этаж. Дальше только подвал, а там... Миша не хочет даже думать сейчас об этом. Здание выглядит пустынным, освещения почти нет, лифт грохочет, медленно проваливаясь в шахту. Этажи Миша не считает, их много, тросы оборвутся и кабина улетит в неизвестность. "В подвал". Нет, только не туда сейчас. Он застегивает куртку, на улице минус.
Комендант общежития Лина похож на лысеющую женщину грушеподобной формы с крикливым тембром голоса и неразвитой грудью, но это молодой мужчина, может быть на несколько лет старше Миши. Он сидит в мягком кресле и смотрит каких-то американских девушек в тиктоке, тапая по экрану. Миша начинает ему пересказывать произошедшее, но тот не сразу понимает о чем идет речь. "Какие интервенты?". "Ты что обкуренный?". И когда медленно до него доходит, он с трудом поднимается с кресла и идет взывать охрану, для чего нужно нажать какую-то скрытую кнопку. "Вот они и разберутся", -успокаивает он Мишу. "А сам чего не позвонил?", - спрашивает он. "Мне было страшно", - уходит от ответа Миша, они бы задавали лишние вопросы. Кто был с вами в комнате? Чем вы там занимались? Интервенты сфотографировали их всех вместе, когда забежали в комнату. Ничего не было такого, но в это никто не поверит. Какого черта они все спали в этой кровати, кто же знал. Миша старается не думать об этом. Там остались его друзья, об этом он тоже не хочет думать. "Я с ними уже попрощался". Лина жмет кнопку и в холле раздается гудок. "Можешь идти, я разберусь", - говорит он. "Сходи мне сигареты купи". Лина расплывается в кресле и возвращается в тикток.
"Там же холодно", - повторяет Миша, когда двери на улицу разъезжаются и его в лицо бьет порыв ветра. "Долбанный январь". Он заматывается шарфом и щурит глаза, которые сразу же покрываются ледяными осколками. "Я только куплю ему сигареты и вернусь", - думает он, сражаясь со сбивающим его с ног ветром. Он и раньше видел этого рыжего в универе, ему начинает казаться знакомым его лицо, четвертый курс, но он не уверен в этом. Что там с ними происходит сейчас? Он начинает чувствовать себя трусом, изгнанным из собственной комнаты. В общежитии почти нет света и здание выглядит как одинокая скала, стоящая посреди черной пустоши. Где-то там наверху они сейчас закрылись в комнате и может быть им весело, или они смеются над ним, или его друзья уже убиты, а рыжий незаметно вышел через пожарную дверь и растворился в зимнем шторме. У него медленно едет крыша, пока он добирается до вкусвилла и покупает сигареты и шоколадного санту, себе. Парень на кассе его тоже об этом спросил. "Это ты себе берешь или подарок?". Миша немного опешил. "Себе конечно, сейчас выйду и сразу сожру". Так бы рыжий сейчас ответил.
Лина по по-прежнему сидит в кресле и выглядит еще больше похожим на раздутую жабу, с которой капает синтетическая слизь. Девушка в тиктоке на повторе демонстрирует обтянутую футболкой грудь. "Что он здесь делал все это время?", - думает Миша, пытаясь понять почему комендант выглядит таким потным. "Где охрана?". Лина вытирает руки салфеткой, "а никто и не пришел". Он дважды на кнопку жал. Нельзя было позвонить? "Тебе надо, ты и звони, твои же друзья". Миша думает, что ему самое место в подвале. Но говорит, спасибо. И поднимается на лифте наверх в свою комнату. "Вот рыжий удивится, что я вернулся".
На стенах всякие смешные детские рисунки и номера телефонов с непристойными предложениями, карикатуры на преподавателей и разноцветные пентаграммы, которые Миша сам и нарисовал три года назад, когда только приехал в Москву и первый раз ночевал здесь. Это было еще до войны, можно было позволить себе такие безобидные шалости. Здесь же объявления гадалок и ясновидящих, расклеенные кривыми рядами вдоль панели индикации. "Вот сейчас канаты сорвутся и я полечу вниз, в подвал, во все эти страшные подземелья медицинского факультета. Противовесы рухнут в черную пустоту и кабина рассыплется в безымянную пыль. Но нет, она только если корпусом треснет. А вот я...". Двери открываются и Миша видит знакомый коридор, он идет по нему спокойной уверенной походкой. Слышит смех и стучит в дверь. "Привет лектору передал?", - спрашивает его рыжий. Он уже спел раздеться до трусов. "Не успел, замерз", - отвечает Миша. "А где остальные?" - спрашивает он. "Свалили, один домой, второй в свою комнату". А эти двое в масках? "Они тебя пошли искать, когда-нибудь вернуться, ночь длинная". Миша снимает куртку и садится на кровать. Так что мы вдвоем остались? "Ну как ты и хотел", - говорит ему рыжий, - "раз уж ты вернулся". Я хотел, чтобы этот чертов лифт сорвался вместе со мной, говорит Миша. И чтобы я улетел в подвал. Рыжий садится рядом с ним. "Ну в подвал улететь ты всегда успеешь. Мне надеть снова балаклаву?". Да, мне так больше нравится, говорит Миша. Он натягивает ее себе на голову и снова становится угрожающим интервентом. "Сними эту чертову одежду", - грозно говорит он Мише и бьет его узлом, завязанным на простыне. И Мише снова не больно, а скорее унизительно. Рыжий бьет его еще раз, на этот раз сильнее. Старается попасть по голове, по лицу. Миша закрывается руками и начинает смеяться. Рыжий тоже. Бьет его еще раз и после этого стаскивает остатки одежды, толкая его ногой в грудь на кровать.