Мурашкин Михаил Георгиевич : другие произведения.

Записи 2000 года

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Записи 2000 года" Мурашкина Михаила Георгиевича - это полное собрание текстов которые выходили в печати и обозначались различными заглавными буквами алфавита. Всего было выпущено шесть книг. В данном издании воедино собраны все тексты различных жанров, таких как стихотворения, стихотворения в прозе, эссе. В "Записях 2000 года" Михаила Георгиевича Мурашкина раскрываются чувства человека, встревоженного будущим всего человечества, будущим цивилизации. В своих произведениях автор пытается выказать установки на очеловечивание природы, борьбу со стихиями, с космосом за утверждение и сохранение человеческого рода, родового начала человечества.

   Михаил МУРАШКИН
  
  
   Записи 2000 года
  
  
   Днiпропетровськ
   "СIЧ"
   2006
  
  
   УДК 081/082
   ББК 94; я44
   М91
  
  
  
  
   Произведения, вошедшие в книгу, показывают стремление автора к душевной просветленности. Это передается и читателю.
  
  
  
  
   Художник Даша Сура
  
  
   ISBN 966-511-269-4 No Мурашкин М.Г., 2006
   No Сура Д., худож. оформ.,2006
  
  
   ПРЕДИСЛОВИЕ
  
   "Записи 2000 года" Мурашкина Михаила Георгиевича - это полное собрание текстов которые выходили в печати и обозначались различными заглавными буквами алфавита. Всего было выпущено шесть книг. В данном издании воедино собраны все тексты различных жанров, таких как стихотворения, стихотворения в прозе, эссе. Воедино скомпонованы несколько книг, которые были изданы такими издательствами как "Полиграфист" и "Лира" города Днепропетровска. Вот перечень книг, которые были выпущены:
   Записи 2000 року (А...). -Днiпропетровськ: Полiграфiст, 2003. - 50с.
   Записи 2000 года (В...). - Днiпропетровськ, "Полiграфiст", 2000. - 64с.
   Записи 2000 року (I...). - Днiпропетровськ: Полiграфiст, 2003. - 50с.
   Записи 2000 року (К...). - Днiпропетровськ: Полiграфiст, 2003. - 55с.
   Записи 2000 года (О, С, У...). - Д.: ЧП "Лира ЛТД", 2005. - 52с.
   Записи 2000 года (Я...). - Днiпропетровськ, "Полiграфiст", 2000. - 88с.
   При комплектовании общего текста автор использовал все книги, вышедшие в печати, заменяя буквенные обозначения тремя рубриками, которые значатся в содержании книги как "Пишу слова", "Пишу слова, бормоча-танцуя", "Пишу слова, читая-интерпретируя". Эти три рубрики содержания соответствуют определенным жанрам. Так рубрика "Пишу слова" соответствует прозе, которая представлена в основном стихотворениями в прозе лирического характера. Под рубрикой "Пишу слова, бормоча-танцуя" собрана поэзия, признаками которой являются ритм и рифма. Рубрика же "Пишу слова, читая-интерпретируя" объединяет в себе все остальные жанры литературы, которые обобщенно можно характеризовать как эссеистика.
   В "Записях 2000 года" Михаила Георгиевича Мурашкина раскрываются чувства человека, встревоженного будущим всего человечества, будущим цивилизации. В своих произведениях автор пытается выказать установки на очеловечивание природы, борьбу со стихиями, с космосом за утверждение и сохранение человеческого рода, родового начала человечества.
   Автор раскрывает свою непримиримость и несгибаемость при неблагоприятном воздействии природной и социальной среды, проявление воли и мужества в борьбе со стихиями.
   В произведениях обнаруживается восхищение красотами природы, их умиротворяющего воздействия, их светлое начало, просветляющее разум. Поэзия и проза показывают стремление автора к душевному просветлению. Это передается и читателю. Читатель найдет здесь утонченные чувства, корни которых уходят в глубины человеческого существа и являются неотъемлемыми элементами человечности.
  
  
   ПИШУ СЛОВА
   ...
   ...
   А есть еще тот свет очарованья, который нас не гонит, не манит?
   Стоит он в душах наших неизменно; хоть мы и плачем все в слезах, хоть и смеемся, расцветая.
   Что это? Кто же может знать?
   Наверно, благо!
   Осиротеем мы душой.
   Или наполнимся богатством.
   Все ж неизменность нас хранит.
   Дабы мы знали высший смысл, как бы нам выжить, и сполна дарить цветы, дарить потомкам.
   ...
   ...
   Вот и все; окончательный час. Виснут руки, и ремень не впору, что охватывать должен мне бедра.
   Я - парящий; и я - ничто. Я желающий; и грядущий.
   Время вышло. А я как есть. Будто жить начинаю сызнова.
   Я оставлю вот этот портфель. Там проект мироздания нового. Там есть способ. Он главный из всех; как уберечь людей от людей.
   ...
   ...
   Горы-громады стоят. К морю совсем подступили. И полоса прибоя бликами белыми плещет. Я вдоль нее шагаю. Сердце бьется в ритм с мерным дыханием моря, с безмятежной волною ее.
   Так бы шагал бесконечно. Ветра движением ставши; весь превратившись в мир; этот просторный, простой.
   ...
   ...
   Светлый шар луны катится сквозь облака изливая бледный свет на крыши домов, под которыми спят судьбы, спят жизни. Луна ничего не крадет из окон и дымоходов. Она проплывает тишиной, покоем. Вот только ветер норовит; бьется в стеклах и гудит в трубах. Он царь; и божество смеющееся над своею собственной беспечностью, бездумностью. Это начало хаоса - движение без цели, свободное желание. Луна мерно пробирается сквозь тучи, как будто наметила себе путь.
   ...
   ...
   Заранее вижу, что счастья не будет. Не будет покоя душе. Свирепые ветры? Не в этом причина. В покое стоять можно и на ветру. В покое ты можешь быть даже в движенье, в ходьбе по горам.
   Но счастья не будет. Счастья не будет. Ведь ты же не знаешь куда ты идешь. Конкретная цель у тебя верно есть. Но это ведь дел не меняет.
   ...
   ...
   Прихожу и вижу. И молю. Молю.
   Час сдирает кожу.
   Глаз сереет, чахнет.
   Я желанный самый для себя лишь только.
   Только в этом мире я такой несчастный.
   Только в этом мире я хромой без палки.
   Без поддержки самой.
   Без поддержки самой; самой, самой малой.
   Я без костылей.
   Опираться надо.
   Силы все забрало то без меры чудо, что зовется счастьем.
   ...
   ...
   И не верю; нет же. Все обман сплошной. И сплошные муки; и сплошные ставки. Ставки на блаженство. Ставки на безумство. И на все другое, чтобы жить сполна.
   Жить сполна? Что будет?
   Будет то, что было. Только лишь сильнее. Ну, хоть во сто крат.
  
   Жизнь - лишь моленье о былом; о счастье.
   Жизнь - лишь моленье; пенье петухов.
   ...
   ...
   Ветер. Ветер. Говорю о тебе вновь. И несу, и несу любовь. Не к тебе, не к тебе. Посмотрю исподтишка лишь на силы твои, на твой нрав, от которого зависть; от того, что ты можешь, что ты могуч. Посмотрю и подумаю: страшно. Эта сила, могущество сколько скорбей принесла, принесет еще.
   Ветер. Ветер. Любовь не к тебе, не к тебе.
   ...
   ...
   В этом мире тьмы я звездой сгорел.
   Камнем стал немым, холодом; не живым.
   Что же после меня? Отблески будут? А?
   То не мне судить. В этом мире тьмы.
   ...
   ...
   За желанное мы горой.
   Звезды падают.
   Мы все те же.
   Все ли в нас предстает пред нами?
   И идем мы за смыслом нашим?
   ...
   ...
   Заблаговременно умираю я совсем.
   Воспоминания исчезают вовсе.
   Над горным потоком стою, созерцая.
   Мир превратился в мое существо, будто я и не знал своей прежней жизни.
   Бегу, переливаясь на солнце, вместе с быстрыми водами;
   упразднив свой внутренний взор, исчезнув вовсе.
   ...
   ...
  
   Не знаю, как во мне цветет покой, который так закончится случайно, когда вдруг взбеленится во мне высь; такая неприступная; горою. Подступит к горлу. Тишиной воскреснет. И сдавит грудь. И распрямит ее. И высветит вдруг самоцвет блаженства, что истекает так из самого меня, испепеляя на своем пути все яства.
   И пусть, даруемые яства. Пусть. Ну, пусть. Они ничто. Ничто и море грез от них. Приходит новизна, и все. И я живу. Полезно это всем.
   ...
   ...
   Россия рассеяла светлые кудри среди черных волос и глаз. Я один из них. С голубыми глазами и белой кожей. Белый ворон. Все смотрят, смотрят. И все не так; что бы не сделал. Беда. Беда.
   ...
   ...
   Когда я однажды к тебе прибегаю, гора!? Смотрю на огромную, лесом покрытую спину твою. Дух вдруг захватит; и мыслей поток в голове.
   Мал бесконечно я. Мал без конца, без конца.
   Да; я не знаю; где счастье мое, где предел тишины. Но чую, как тиха гора; и живет и грохочет. И все так веками, веками. И время идет; и идет без конца. И будто бы мимо. И будто бы мимо; и мимо. Ох не стареет гора. А, стоит. И веками; веками. И нету рецептов, как жизнь сберечь, у нее.
   А тут; обложился методами, как тормозить тот окислительный гвалт, что внутри организма. Но все одно - седина прорастает. И годы, так чую, уходят.
   ...
   ...
   Я видел линию горизонта, и две пустоты, совмещенные воедино с обеих сторон ее, сверху и снизу; видел корабль, покинутое создание, туго пробирающейся точкой вдоль полосы восхода. И восход; розоватым оттенком в одной из пустот. Себя, стоящего на берегу, понимал я как противоположность всему этому. Я - дикий аист с человеческим сердцем, загнанный в забытье от суетности жизни; я - жаждущий благ. Для кого? Не знающий сам.
   Для меня сотворение миров это работа, кипучая работа повседневного пребывания в этом мире; в данное время на берегу океана.
   Я не видел еще океан таким спокойным. Казалось, есть некая сила, которая выше его, которая способна его укротить. Но это только казалось. Иллюзия спадала, когда он начинал бесчинствовать. Тогда пропадала линия горизонта и две пустоты становились в одном танце; будто небо было тоже заодно. А корабль, эта темная точка - ничто. Таких точек миллиарды в этой бездонной стихии.
   Я творец миров лишь в своей голове, лишь своими руками. Я чувствовал себя тогда песчинкой.
   До слез было больно. Стихия хаоса выше меня, сильнее. Гармония; где она? Почему ее создатель - человек - ничто?
   Я владыка миров лишь в полете своей мечты, по утрам созидающий грядки на своем земельном участке. Нахлынет волна, и нету больше моих конструкций, как бы и не творил, как бы усилий и не прикладывал.
   Но нет уж, в сердце остается все; все мотивы и деяния рук своих собственных. Зарождение всех помыслов там, в сердцевине человеческого существа.
   Пусть смывает стихия труды. Я буду возобновлять попытку. Как я мягок; хотя и вид дикого аиста. Как мягок океан в сегодняшнюю тихую погоду розового утра. На самом деле он зверь, холодный кровожадный зверь. Сейчас, в этот великий миг, стоя на берегу всей своей статью, я символизирую противоположность ему, озорнику бездушному.
   Всегда не будет этого сейчас; этого великого мига.
   Что будет потом?
   Хоть бы его не было! Страшно подумать.
   Но все не может оставаться в настоящем.
   ...
   ...
   Изначально погружен в тишину. Ищу свое даже в ней. И правильно делаю? Все так временно и быстротечно. Ведь подумать только, и тишина - не тишина. Скрежет мыслей перебивает это благостное состояние покоя, при котором сама Вселенная своею целостной полнотой проникает в мою кровь, в мои кости; в клетки моего мозга, такого чувствительного, нежнейшего. Погружен в тишину. Нарушаю ее в поисках своего.
   ...
   ...
   Ходили тени по листам. И солнце яркое сквозь ветви шептало мне, что день младой свой бег в смятении лучистом уж начал. Утро белым светом отогнало ночную синь. Поблекли звезды и ушли. Вот лишь луна не уступает и полукруг свой бледный в небе хранит, неся наперекор победоносным и могучим лучам зари, лучам восхода; так убивающим невинно ночной покой, покой ночи.
   ...
   ...
   Когда унесет меня жизнь куда-то; куда-то туда в неизвестность слепую; когда мы умчимся; умчимся; умчимся...
   Нас будут лелеять. Нас будут хранить.
   Те дали хранить. И те ветры лелеять.
   Но так ненадежно все это!
   ...
   ...
   Брожу по парку. Не усталый, а так, смотрящий в никуда. А зелень, охватив пространства меня, кидает в бесконечность, где я теряюсь, с синим небом переплетая свои чувства, безукоризненно богатый от прикасаний их бездонных.
   ...
   ...
   Я однажды пришел к тебе. Мы вдвоем. Это счастье, счастье. Это наше родное ничто; то не названное блаженство. Улыбаемся. Свет нам. И свет. Длиться он не может долго. Жизни картины сменяются. Все превращается. Все.
   ...
   ...
   Прощальный день. Прощаюсь с вами. И ухожу. И ухожу. Дороги дальние мне предстоят теперь. Я забываю все. Живу грядущим. И для себя и для других ищу я счастья. И в этом вижу я величие свое. Дороги дальние мне предстоят теперь. И за пределами страны моей я тоже буду чтить язык иной, соединяя этим все в единство.
   ...
   ...
   В красоте и гармонии есть неземное. И я это видел. И стремился к этому. И желал этого. И в желании своем терял неземное, превращая его в обыденную суету. И эта суета меня разъедала, как ржа. Где красота? Где гармония?
   ...
   ...
   Будет случайный бег времени. Будет красота из ниоткуда. И будет падение в суету и бесчестие. И будет преображение. Будет ли? Преображение от нас зависит?
   Ну кто же что-то знает.
   ...
   ...
   Примыкают горы ко мне. Я в ущелье глубоком. Надо мною кусочек неба голубого и маленького. И теснят меня скалы; и я выбраться хочу. И иду все куда то; и мечусь в поисках выхода; и желаю свободы. Там больше возможностей, больше неба; больше пространства.
   Когда постарею, вернусь суда в ущелье; здесь будет мой дом. Не смогу тогда покорять просторы. И здесь обрету покой.
   ...
   ...
   Сумрачно что то. И что? Снова лечу и лечу. В мыслях своих. Тишина! В сердце тоскующий крик. Где же свобода, скажи? Там, без мечтаний пустых! Ты обратись к тишине. И восхищай ее вновь; только движеньем своим из простоты, глубины, сердца - не сердца, дружок. И снисходительно дай все, что имеешь внутри. Да; снисходительно; так! Ты же ведь Бог; ты ведь Бог.
   ...
   ...
   Сижу, смотрю в окно. Там что-то движется, живет и дышит. Все что-то движется. То птица порхает; то человек пройдет.
   А здесь, по эту сторону окна, движенье сердца, стук его. Такой он тихий несравненный, тот стук пульсация души.
   И я. Мои глаза. Смотрящие и тихие как сердце. Мое дыханье тишины такой же. И мысль промелькнет как отголосок эха. И вновь покой и тишь. И вновь душа горит спокойным пламенем, без колебанья ветром.
   Смотрю в окно. Там что-то движется, живет и дышит. По-разному все дышит.
   ...
   ...
   Ветра синего тихий плеск.
   Вечность спустилась. Укрыла блаженством.
   Делаю дело; иду до конца.
   Смерть - не преграда.
   Преград вовсе нет.
   ...
   ...
   Смысл всей жизни - капля одна.
   Ее выбираем. Потом лишь свобода.
   Потом до конца нам идти и идти.
   ...
   ...
   И люди шли. И я шел вместе с ними. Но потом остановился. И пошел своей дорогой.
   ...
   ...
   Когда приходит вечность, стучится в дверь ко мне, то я со всей, всей жизнью, неустроенной своей. Я весь оборванец, нищий переполняюсь чем-то высшим, не радостным, не грустным, просто высшим. И сердце пляшет, а снаружи - лишь покой.
   Что это? Это время лишь приносит и уносит.
   ...
   ...
   Вот и я говорю. Говорю, говорю. О любви, о печалях. Обо всем, обо всем. Говорю и молю; только Бога молю, чтоб не дал ничего, чтоб не выжить совсем. А то мне процветать и терять, и терять ту покинутость, грусть, что рождает иное.
   ...
   ...
   Вот и ветер пришел, тишиной распластавшись.
   Просто некуда больше идти, уходить.
   Стать лишь ветром, в нем раствориться.
   Человек, человек! Почему же не хочешь быть ветром? Скажи!
   А! Молчишь! Только строишь все стены, преграды.
   Человек, человек! Продолжай, продолжай. Понимаю я. Жить то ведь надо.
   Иногда только ветром становишься ты. Иногда открывается мир без конца.
   Вдруг нахлынет порой. Ты стоишь на ветру словно камень; да, камень Вселенной; той летящей Вселенной, ветром летящей.
   ...
   ...
   Пройду я тысячу дорог. Склонюсь у дерева усталый. Где цель? Какая? Мне идти? Или сидеть; и дом построить? У того дома все ходить. Чтобы размяться для сиденья. Сидеть! Не двигаясь, сидеть. И умереть, заснув случайно.
   ...
   ...
   Ах да! Не знаю, я зачем мне ветер косы развивает. Не знаю я, куда иду. И это - худшая из мук.
   А в общем-то, иду я к смерти.
   Всем ясно, всем понятно это.
  
   И мне бы всех предупредить.
   А всем известно это. Всем!
   Но многие про жизнь забыли.
   ...
   ...
   Я, как незримая тень, пробирался меж людей; стараясь не потревожить этих существ. Стараясь не выказать их недовольство на своем лице.
   Но однажды глаза мои исказились непроизвольно. Блеснул смех и гнев, доходящий до восторга. Я излил всю правду, которую копил в себе с надеждой, что все образуется. Но как я ошибся. Наглый становится наглей. Кровопийца не желает выпивать кровь порциями; и ждать пока селезенка восстановит потери у жертвы. Нет; все хотят до конца, до предела, до изнеможения. Но им же хуже. С хитрецами сложнее. Они сосут кровь незаметно и, бывает, торжествуют до конца дней своих. При таком же положении вещей, в котором оказался я, всегда происходит взрыв, революция, ломка, восстание.
   Довольно! Сказал я себе; никого не трогать. Иначе мне не выжить в этом черном мире людей. И я говорил в глаза; бунтовал. Все в жутком смущении меня окружали, дабы что либо сотворить. Моя правда их косила и резала под корень. Я жил и цвел; торжествуя как солнце в зените, палящее и сжигающее. Вокруг меня все ложное ежилось и хрустело, ломаясь само по себе.
   И все бы так превосходно и было. Если бы ко мне не приступили физически.
   Вначале, когда были только прикосновения ко мне, я еще воспарял в своей проповеди свободы. При толчках и ударах мысль еще искала выход. Но вот когда потекла из носа кровь, пришлось отступить. Жить ведь надо. Со свободами повременим. Со временем возобновим движение. Пока селезенка справляется со своим предназначением как кроветворный орган.
   Они же ведь не знают, что я неисправим. Убить бы меня надо!
  
   ...
   ...
   Что я есть? Тишина?
   Или демонский возглас! В бесконечной тоске пропадающий день!
   Что я есть? Безысходная память Вселенной; или просто лопух, погруженный всуе...
   Кто ответит мне, кто?
   ...
   ...
   Приступая к любви, запрягаюсь, как лошадь. Чтоб тянуть и тянуть нескончаемо воз; воз забот.
   Но порой! Оставаясь один, воспаряю я птицей, непокорным созданьем. И во снах ухожу я в миры без конца; будто вновь одиночество песни поет.
   Но когда под бока говорят мне: " Вставай. Хватит спать. Уже день. Уже солнце". Я опять как ягненок. Опять я в тисках; тех людей, что меня окружают.
   Я хотел бы взлететь и парить без конца. Греть любовь; и покоя не ведать.
   ...
   ...
   Я - бог. Я - человек; несущий крест; живущий нервным тиком. Ответить на любой вопрос желаю всем, кто жаждет жизни, кто хоть бы миг живет в этом падении в грязь.
   Зачем живет?
   Для жизни!
   Все!
   Чтоб жить и преумножить жизнь!
   У вас, конечно, тысячи вопросов. И от чего заходит солнце в море. Зачем добро порою губит все, что возмущает линию свою. У вас, конечно, кругом голова. Остановлю же эту карусель!
   Вот я! И плоть и кровь; и дух; и остальное.
   Еще каких-то десять, двадцать лет, которые промчатся будто ветер; которые мгновению подобны. Еще каких-то, десять, двадцать лет; и смерть придет. Похолодеет тело.
   Зачем я жил? Детей я не имею. И славных дел не совершил совсем. И книг я не писал, не пел я песен звонких. Не вывел новых я законов о скорости движений, масс, энергий. И о добре и зле я тоже поведать нового не смог.
   Калека я. Трудам моим нет славы. Я попрошайничал, просил, чтоб помогли. Ведь как-то надо жить! И есть! Тех десять, двадцать лет, пока уж старость подойдет, обнимет вязкими руками; и трепет сердца прекратит.
   Так вот я кончу разговор.
   Чем я полезен?
   Я жизни не мешал цвести. И только лишь просил; не забирая.
   ...
   ...
   Солнце! Ты даешь теплоту; остывая. Ты святое, могучее, светлое. Пусть не можешь ты кашлять, чихать и дышать; не умеешь ходить, говорить или думать; и волос не имеешь, губ, ресниц и ушей. Пусть ты есть не живое, материя, хаос. Пусть души в тебе нет, созерцать не способно, говорить, восхищаться. Все равно ты превыше многих душ; многих дум; потому что ты греешь и хранишь теплоту. От тебя зародилась вся жизнь на земле: от амебы до сверхчеловека, который пытается вспять повернуть все живое, и бомбой грозится. Он холоден, как лед. Пусть и душу имеет, сочиняет стихи, музицирует, пляшет. Пусть протоны, нейтроны досконально познал и постиг необъятную магию чисел. Все равно он как червь, даже более - смерть, а точнее бездушность и хаос. Да! Тот хаос природы, что, не ведая, движет и, не зная зачем, порождает иное.
   ...
   ...
   Пройдут года. Морщины глубже станут. И я сквозь них сияю молодой. Все новый, чистый; без единой смуты, невозмущенный словно гладь озер.
   Так и умру я, озаряясь светом, который нахожу во глубине себя.
  
   Который бьет оттуда, словно праздник желтый.
   И превращается в покой голубизны.
   ...
   ...
   Вот и я говорю, что мольбы и печали возвещают о том, что так смутно дымит где-то там, в глубине.
   Где-то там только я, умирающий ангел.
   Где-то там только ты, изощренный поэт, что меня перебил прихотливо и дерзко; настоял на своем, будто прав ты, и все.
   Но ведь прав то лишь я. Потому что страдал я. Потому что я выстрадал эти слова, что вдруг вслух произнес, захлебнувшись слюною, и, разбрызгав ее, прохрипел: "Мир слепой! Человек только часть тех миров бесконечных. Но он тоже ведь слеп.
   И он мал!
   И он мал!
   Уберечься он может, прозрев.
   Он не хочет.
   Значит, он и потонет, как песчинка, былинка, в океане страстей, в океане страстей, что Вселенной подобны; тех страстей, что подобье вселенского жара; что как солнце, как звезды лишь мерцают, и все."
   ...
   ...
   Цель жизни - предвидеть
   И предвидеть ее гибель; гибель жизни предвидеть.
   Это говорю я, человек на половину животное.
   ...
   ...
   В этом мире мольбы нахожу я ничто.
   И иду по горам от людей, от людей.
   Как настигнут меня, то я их, то я их.
   Надевай только маски; и лавируй давай.
   А иначе не свой. Ты иначе чужой.
   Заклюют и забьют.
   Люди - звери с мозгами. С ними трудно вдвойне.
   ...
   ...
   Я прихожу. Говорю, что счастлив;
   Что песок сыпет мимо меня.
   В своих исканиях я безосновный.
   Я - маленький день на огромной Вселенной.
   ...
   ...
   Падают звезды с небесного склона.
   Прямо на землю.
   Прямо на землю.
   Душа моя; так замирает порою.
   Падают звезды прямо на землю.
   ...
   ...
   И я приду слепой и дикий. И я найду покой в себе. Однажды видимой звездой промчусь. Затем навеки сгину, в самом себе выковывая сущность, тех лет, что прожил невзначай.
   ...
   ...
   Быть может, снова отзовется во мне любовь и тишина. Но я как плачущий предел храню в потенции все это. Но жизнь, уменьшая все, что так цвести должно добром, чего-то хочет.
   ...
   ...
   Когда приходишь к какому то заключению; когда прожил более шестидесяти лет, то это уже серьезно. В нервах накопилось столько песка, солнечного света, морозных узоров, и легких образов о песчаных пустынях, о солнечных закатах и восходах, морозных вечерах и прочем, что такая перегруженность срывается единожды и навсегда, до конца, до смерти. Или же терпится с легкостью, ибо управляется высшим опытом просветленного ума от спустившейся вниз тяжести приобретенного.
  
  
   ...
   ...
   Вот и все. Нескончаемо бдит и бдит этот мир безысходный, мир без конца. Смутно все. Ветер листья гоняет. Ту отжившую жизнь, за которой ростки весны.
   Я ли это, в прошествии долгих годов?
   Так ли надо?!
   Не знаю, не знаю.
   Только взгляд вперед и вращенье миров пред глазами вдруг напомнит, что я - это я.
   ...
   ...
   Смутно, смутно все. Солнце тает; рокот неба; громы, громы. Мы сидящие съежившись, мы смотрящие вдаль; даль туманную, в тумане дождя; серого, серого; что стеною вокруг.
   Тишина в этом мире. Тишина и гром, как угроза. Задуматься надо. Впрочем, думай, не думай - надо идти, прикоснуться к мирам непогоды.
   ...
   ...
   Приходим. Уходим. Поем-голосим. Ну, что нам пределы? Ну, что нам печали?
   Поем мы и пляшем. Без мук и желаний. Без счастья, без счастья, земного, земного.
   Небесные люди? Безумные просто. Со звездами дружим. Гадаем по ним. Не ждем мы угрозы излюбленца неба. Безумные мы звездочеты-астрологи. Когда же нас небо накажет, когда?
   Не знает никто.
   Мы беспечные очень.
   Непросто печали хранить.
   Хотим непосредственно лишь наслаждаться. Будто духовным хотим наслаждаться, будто космическим разумом счастья.
   ...
   ...
   Мы слабы в этом мире, мире бурь и гроз. Мы малы в этом мире, мире огромных солнц.
   Отчего мы расти не хотим, сил увеличивать мощь? В мелочах все погрязли!
   ...
   ...
   В этот час нам случайно привидится тихий день, море, небо и грусть об ушедшем и уходящем; о всем временном. И о любви. О бессмысленной той, непокорной, что не приносит нам ничего. Да, ничего ровным счетом. Только ввергает нас в новизну. Мало этого? А? Новизны? Новизны? Мало?
   ...
   ...
   Мы уходим и мы приходим. Словно тени в райских садах. Нищие мы духом. Воровать совсем не можем. Не можем мы и обидеть, зацепить другую душу. Так и живем, голодая, радуясь каждой минутой. Каждый миг в блаженстве соприкасаясь с миром, со смертью.
   ...
   ...
   Иногда говорю. И пою свои песни. Столкновенье миров в них найдет человек. А душа моя - смерть. Сам я ангел небесный, что на звезды взирает, не тоскуя о них; но живет на земле, грязь земли ковыряя.
   Иногда он как ветер, иногда как покой.
   Что-то там неизменно!
   В глубь души окунувшись, ты найдешь неизменность. Ты найдешь то, что сам не могу я найти.
   Да, и ты не найдешь; в общем так я скажу. Это просто не ищут. Это просто не знают, обретая сполна на прогулках под звездами, темной ночью зимой; на прогулках под солнцем на морском берегу, жарким летом случайно.
   ...
   ...
   Синий ветер и я. Отражаемся оба, в мирозданье времен, что в нас грусть поселяет. Может быть и не надо вместе с ветром лететь, с этим синим до холода и горячным в движенье. Кем же буду тогда, когда вдруг я замру?
   Время движет и движет, замирай или нет.
   Время даст седину, и морщины, и смерть.
   Буду делать я дело против смерти, наверно.
   ...
   ...
   Когда приходим мы опять к самим себе, к себе случайным; то лишь ниспосланным живем, не превышая жаждой жизни тот минимум, что жизнь хранит.
   ...
   ...
   Когда и я, случайный демон ветра, остыну и замру неосторожно, вдруг расцветет тот мир, что между мной и счастьем; тот мир, что вдруг в ничто так превращает мелочность житейства.
   Я превратившийся; и я все тот же, тот же.
   Ну, разве то - не чудо? А?
   ...
   ...
   В этот час будет вновь разговор ни о чем.
   В этот час будет мир; и блаженство не в пору.
   ...
   ...
   Просто я - тот предел, что зовется мольбой, утерявшей бессмертье в своей глубине. И в своих ощущеньях, прикасающих море, прикасающих горы, нетленное небо, что голубит волну, что ее обожает. Обожает и нежит.
   Небо черным не стало. Мы же стали давно. Просто знаем мы многое; как свирепствует небо, как свирепствует море. Наши души - не то. Наши души - покой и порыв одним мигом. И желанье сберечь этот миг уходящий. А в желанье растленье и падение вниз.
   Без паденья нельзя.
   Без паденья нельзя.
   ...
   ...
   Верю. Верю. Прохожу в никуда. Там ни гор, ни ветров, ни столетий. Смутно мне.
   Убегающий час. Гнаться, что ли; иль видеть все это? Ох, не знаю. Что делать, что?
   Убегающий час и только!
   ...
   ...
   Я прощупал бытие человеческое до костей, до оснований. И скажу: нет в нем оснований.
   И что тогда?
   "Приобретаем пустоту; и следуя заветными тропами все ж попадаем в никуда. Ах жалкие созданья".
   ...
   ...
   Мы приходим опять, как голодные кошки. Что хотим мы? Скажу! Жить хотим. Только жить. И хотим мы еще верить в чудо природы; иль в божественный призрак, что спасет нас, спасет.
   Каждый так говорит:
   "Мне хотелось бы жить; и бессмертно...
   Ощущать это солнце, тепло.
   Я бы смог находить новизну, обновлять ощущенья свои".
   ...
   ...
   Солнце слепое греет и греет. Жар от него. Небо ночное так морозит, что спасения нету.
   Я человек. Применяюсь я к этому. Тело свое сохранить я хочу. Чтобы его не поджарило солнце. Чтобы оно не заледенело.
   Чтобы продолжилась жизнь моя.
   Весь я в заботах. Стараюсь. Стараюсь. Жизнь стараюсь спасти, сохранить; жизнь свою и детишек своих; жизнь друзей, да и недругов тоже. Я человек же. Я человек.
   Порой замираю. И принимаю кипучее солнце. И звездное небо ночное. В него я вхожу. Растворяюсь весь в нем. Я символ покоя. Я символ блаженства и безмятежного духа души. Я как не я. Сплошь чарованье, и беззаботность, и созерцательный пыл. Пыл, что не греет и не спасает от холода ночи.
   И потому до костей весь замерзший...
   Я вдруг очнувшись, к жилью и к теплу движусь, теряя случайное счастье.
   ...
   ...
   Может быть, это я среди голых вершин?
   Может быть, это там я тот подлинный самый?
   То вопросы одни.
   Надлежит нам лишь жить.
   ...
   ...
   Смутно, смутно вокруг.
   Тишина уходящего лета.
   Что же будет то с нами?
   Мы еще не имеем любви.
   Мы умеем лишь жечь.
   ...
   ...
   Я говорю, говорю. Песни пою дружище.
   Смутное время порой. Снег на дворе и слякоть. Звезды мерцают вверху очень уж тускло и странно. Света конец может быть? Это не признаки, правда. Но перемены будут. Хотим мы того, не хотим. Надо готовиться, друг мой, к новым несчастьям и горю. Небесный огонь прейдет, а мы развлекаться будем?
   ...
   ...
   Не приходит покой. Мыслей вновь череда. Я порою хотел вам поведать про счастье. Но меня заметет. Мир же больше, чем я. Кто поведает вам, как блаженство по жилам течет; как оно, благодать, благодатью из боли приходит?
   Кто поведает вам?
   ...
   ...
  
  
   Мы уходим в никуда. Смерть стучится. Лужи. И дожди, дожди, дожди. Ну, куда же нам деваться? Смерть стучится. Так откроем? Стоит двигать ли руками? Ведь за нас же ветер движет. Мы летим себе по ветру. Это принцип, но не наш. Если наш, то лишь на время.
   ...
   ...
   Прихожу. Говорю, что счастлив. Горы проблем за плечами. Я улыбаюсь довольный. И тяну свою лямку, тяну. Ведь мне лишь нести свой крест. Зачем же мне горевать, лишний крест приплюсовывая...
   ...
   ...
   Прихожу, говорю, что счастлив. А слезы бегут, бегут. Изнываю от смуты, смуты. И пою, умываясь слезами. От чего? Отчего? Скажи? Не отвечу. От жизни всей! От того, что живу, смотрю; как уходит в небытие, что рисуется перед глазами. Даже камень ветром счищает.
   Что душа? Хрупкость предельно высокая!
   ...
   ...
   Прихожу я в свой дом.
   И опять говорю. И пою свои песни.
   Сердце жжет тишина той Вселенной нетленной, что внутри у меня поселилась вчера, когда чистил картошку на кухне.
   И с тех пор я другой. И не ведаю страха при ужасном, при самом ужасном. Сколько будет так, сколько? Ох, не знаю. Говорю и пою я сейчас.
   ...
   ...
   Когда руки были мои изранены при движении вверх. Когда, глядя вниз, я ощущал себя птицей. Был сделан привал.
   Голубое озеро под моими ногами; а там дальше бездна; там дальше мир людей со своими радостями и огорчениями. Здесь же мир пустоты и счастья; какого-то временного, мимолетного, торжествующего, созерцающего самого себя счастья; счастья на пять дней провизии, на пять завтраков, пять обедов и четыре ужина.
   Окунаясь в ледяную воду голубого озера, ощущаешь восторг. Цветущие склоны рододендронов растворяют тебя; и только в уголке сознания блестит память одной точечной заботой, что надо совершить тебе.
   И тебе уже ясно, что здесь нечего делать; что надо спешить туда вниз, к своим делам. Прощай, Кавказ.
   ...
   ...
   Я иду в этот вечер по синим горам.
   Там закат потухает. Здесь восход не начался.
   Облака, словно стая, проносятся мимо, и бесчинствует ветер. Осень в полном разгаре. Листья разных цветов, отживши свое, шуршат мне и шепчут о том неземном мире пустот, что покой, тишину может вновь подарить...
   Но в ней же ведь нету дыхания жизни.
   А дыханье во мне, и его я несу по безбрежным долинам, и синие горы шлют привет, говоря:
   "Ты велик, человек, окрыленный мечтами.
   Мыслью режешь ты осень, по которой идешь, и огромные горы, на которые смотришь.
   Ты от нас отошел, но природой ты - наш.
   Потому и желаешь иногда превратиться в горный ручей, чтоб стремительно мчаться, безмятежно сверкая; в желтый листок, чтобы ветром гонимый, невесомо, ликуя, лететь".
   ...
   ...
   Иногда я, как ветер.
   Иногда я в бреду......
   Такие слова в голове. А за окном не колышется лист.
   ...
   ...
   Я приду в тишине. И зашторю я окна. И сидеть буду днями. И ночами сидеть. И смотреть. И смотреть, как нежданно-негаданно поднимается вдруг, то во мне, что болит. И смотреть буду я. И не думать о прошлом. И о будущем тоже. Только смерть там, и все. Буду верить в себя. Буду верить в обманы. И неистово жить в тишине и покое.
   ...
   ...
   В этом мире нетленном мы как праздничный лик, люди земли; провозвестники песни о жестокой борьбе между хрупкой душой и бездушной природой, что дарит красоты тишину и покой нашим мыслям мятежным. Ей бы кается надо за такие подарки. Но она ведь бездумна.
   Потому бороздим мы просторы ее и любуемся ею, превращая миры в идеал наших чувств.
   ...
   ...
   И только звучные напевы во мне рождают утешенье.
   И только лишь в движеньи дня я воскрешаю вдохновенье.
   Увы, во всем желанный праздник, во всем неистовая прелесть; текучий крик души моей так неизвестно-непонятен, что волос дыбится порой.
   ...
   ...
   Я пройду в никуда. Что я есть, что я есть?
   Годы мчат быстро, быстро.
   Видел, как отец умирал. И как дед, тоже видел.
   Что останется, что? Может, то, что пишу? Если кто то не выбросит в мусор.
   Что останется, что? Будет жизнь на планете? Если нет, то зачем я пишу? Кто читать это будет, кто? Человек еще может прочесть. Камень такого не может. Зверь тоже не может, не может.
   ...
   ...
   Ветер листья срывает.
   Я в долину спускаюсь. Там затишье, покой.
   А деревья стоят в желто-красном убранстве, возвещая о том, что одежды падут, оголяя стволы, в скором времени даже если ветер не сможет шелохнуть и листа.
   Перемены идут. Солнце больше не греет.
   И нельзя уберечь листьев тех красоту.
   Она канет...
   Ничто сохранить не способно багряный венец.
   Он уходит.
   Исчезнет до новых времен, пока вновь пожелтеют макушки деревьев, возвещая осенней поры живописность.
   Если вздумаешь ты воспрепятствовать этим всем движениям осени, то победы не жди.
   Ты потратишь себя в бесполезном желанье, потеряешь души безмятежный покой, и тоска одолеет в дальнейшем...
   Последствия страсти обычно имеют.
   Загубишь себя и по той лишь причине, что желал невозможного...
   А красоту можно найти даже в листьях опавших, даже в голых ветвях, если будешь взирать без предвзятых понятий, непосредственно видя жизни всей превращенье и бег.
   ...
   ...
   Тишина небосклона. Горы вдали.
   Иду, будто ветер, средь равнины широкой.
   Дорог вовсе нет. Предо мной один путь.
   Даже где он, не знаю и ведать не могу.
   Но в нем нахожу я свое существо.
   И так бы всегда.
   Только вот лишь сомненья, праздничный лик; мне откроет другое.
   ...
   ...
   На небе светлый Орион. Вдали в темнеющем просторе луны сияние нисходит в ущелье темное горы. Все тишина; все будто вечность. Кружится рядом ветер-озорник; и нарушая статику простора он - провозвестник перемен, рождает мысли о движенье.
   ...
   ...
   Вот и я ни во что
   превратил свою жизнь.
   Посмотрел на других.
   На зверей. На людей.
   Посмотрел на других.
   ...
   ...
   Яркий свет. Солнце в зените; и вдоль улиц; и внутри меня.
   Солнце собрано все, где-то там, в глубине души.
   Я иду и иду в толпе.
   Люди снуют, как тени.
   Я один. И нет мне пощады.
   ...
   ...
   Я иду, говорю.
   Что мне с этого?
   Что?
   О других говорю.
   Все идут, говорят.
   Говорят,
   Говорят
   О себе, о себе.
   Говорят,
   Говорят.
   ...
   ...
   В этот час приглашаю тебя вновь к себе. Говорю о погоде, о солнечном свете. О том, что уж осень. Лист срывают ветры.
   Говорю о былом. Хоть и все позабыл.
   Мне тебя только надо. Теплоту прошлых лет. Дружбы прежней.
   Ушедшей. Горячей. И с улыбками теми. Не так, как сейчас!
  
   Сейчас?
   Хотя это признак.
   Настороже я очень.
   Разлад меж людей; то похуже космических бедствий.
   Люди вместе могут всем овладеть.
   Так мы раньше с тобой понимали.
   Понимаю! С годами житье засосало. Юный пыл растворился в быту, в неполадках.
   Все можно поправить.
   И жить продолжать.
   Хоть и желтая осень на дворе наших дней.
   ...
   ...
   Нисхожу я вничто. Звезды там не горят. Там одна лишь звезда, что ведет и ведет. Там и я сам не свой; или свой до конца. Там другой просто я. Там другой.
   Почему так бывает, нельзя и сказать. Почему необъятность такая, как песня?; почему, почему... Без конца; почему.
   Но, я в буднях опять. Тяжесть дум вновь идет. Как? Хотелось божественный лик обрести до конца своих дней?
   Но, ведь так не бывает.
   Запрягайся опять. И вези; и вези. Строй, расти...
   Такой выход в мирах.
   ...
   ...
   Звезды спускаются мне на плечи.
   Нет, это я падаю вниз,
   вниз.
   И небо переворачивается к верху брюхом.
   Бесславия час настает.
   Звезды спускаются мне на плечи.
   Я опускаюсь к земле.
   Вдоль горизонта уже я.
   Нету здесь звезд; земля пред глазами.
   Перемены идут и идут.
   ...
   ...
   Когда уходят горы вниз;
   И поднимаешься ты к звездам,
   То мысли тоже исчезают.
   В тебе восходит тишина.
   Непререкаемость авторитета тебя лишь самого;
   Который лишь для всех и для всего.
   ...
   ...
   Ход солнца.
   Ход луны.
   Смена света.
   Смена тьмы.
   Повторяется все. Прекрасно.
   Утвердительный блик на время.
   ...
   ...
   Сжигая себя до тла, живу как живу.
   И сколько так жить, не знаю.
   И звезды не скажут,
   Не скажут.
   Жить. Так и жить.
   Всем смерть одна.
   И думать не надо совсем ни о чем
   Всем смерть.
   Всем смерть.
   Оставлю я что-то;
   что хочу.
   Оставлю с надеждой жизнь продлить после себя другим.
   ...
   ...
   Час и два... И время все сжирает.
   И что оставит?
   Буквально ничего.
   А человек?
   Он канет.
   Он это знал. Бессовестно все знал.
   Не жаль его.
  
   ...
   ...
   Вот несущийся ветер вспять. Или прямо? Пойди разбери.
   Кто поймет, кто куда идет?
   Каждый держит свой живот.
   ...
   ...
   В этот час я опять восхищать буду мир. И играть. И играть с ним. Заигрывать может? Может быть. Он огромный, и мощный;
   и мощный.
   Но теперь то мне что?
   Но терять то мне нечего, смертен я,
   смертен.
   ...
   ...
   Прихожу я в свой дом. Мой ли это, скажи? Или там за горами мой тоже, мой тоже? И каждый мой дом на планете Земля. И за все я в ответе, за всю чехарду, что творит человек; этот скотский предел в беспредельных бесчинствах.
   Ну, скажи мне, мой друг.
   А, примолк!
   Ну, молчи!
   Говорить буду я, все, что в мыслях моих; опьяненный до боли страданьем родни.
   ...
   ...
   В этом мире и я, часть Вселенной слепой; претворяющий снова деянья, в слепоте и в неведенье желудком ведомый, бессознательно снова творю и творю, повторяясь в страстях, в сладострастьи животном, уводящем в предельности смерти большой; как Вселенная смерти холодной.
   ...
   ...
   Я не верю в тишину. Меня режет звук столетий. И сжигает тишина своим криком мощно-сизым; вплоть до устали, до пальцев заморожено-немых. Все от крика; все от крика, приглушенного как тишь тех могил, что так кричат, возвещая о прошедшем.
   ...
   ...
   Выхожу я в мир и в борьбе пропадаю.
   Это ль счастье? - скажи мне
   Это ль счастье?
   Может, лучше, как реки текут, идти?
   В гармонии с травами...
   Со звездами неба...
   О нет! Нет дружище,
   Лишь не со звездами.
   С ними не буду дружить никогда.
   Чую опасность от этих сверкающих, комет посылающих. Таких безразличных к горестям нашим.
   Мы же смотрим на них, пропадая, восхищая себя, отчуждая себя. Звезды небесные.
   Горе нам, горе!
   ...
   ...
   Исходящий из себя, я звучащий и смотрящий, непомерно сыплю пепел на невзгоды. Но порой; замираю недвижимый, словно звезд небесных сор. В этом ли я буду снова; вновь подобный небесам, деревянным и стальным для души земной, одряхшей.
   ...
   ...
   Рассекаю жизнь на две половины. И живу невзначай в одной из них. Другую тешу, что буду с ней дружен. Она ведь нужна, чтоб хлеб добывать. А так, ну зачем она мне если хлеба полно?
   Ах так, не нужна...
   Поплачусь я, наверно.
   ...
   ...
   Когда меня узнают, я улыбаюсь. С чего бы это? Дар приспособленчества? Учтивости? Иногда поступая как то, диву даюсь отчего поступаю так. Кто я? Человек? Червь? Существо; как и все, предназначенное умереть; предназначенное для смерти. Отчего же поступаю определенным образом? От приспособленчества? Нет, нет. Я же смертен. Что еще?
   ...
   ...
   В мире все однозначно. Так ли, скажи?
   Ну, а я говорю, что опять и опять восхищает предел новой жизни убогой этот час и покой.
   Этот мир.
   Этот мир.
   Мир мольбы и судьбы, что и гроша не стоит.
   ...
   ...
   Вот увижу рассвет. И подумаю, счастье. Я в своих ожиданьях прихожу в никуда, изощренно богатый, но пустой в содержаньи в настоящий момент. И безликий такой. Ведь с одним лишь лицом. А мне много бы лиц, в бесконечности много. Чтоб растаять в конце, в обезличенном целом, чтоб парить и парить в беспредельном таком. И встречая рассвет, не заботясь о будущем, все его иметь сразу, и теперь, и сейчас в своем знаньи предела, что опасность со мною.
   ...
   ...
   Ветер. Ветер. Сбивает с ног. Иду. Иду. А края нету моим исканиям и моей мечте, что жаждет так утвердить благое.
   Звезды ночные и те в удивленьи, наверно; как я могу лишенья терпеть без конца? Зачем я встречаюсь с ветром? Когда мог бы в тиши комфорта лежать на диванах и греть себе бок с полна. Мечты? Пустота. То пустое. Спокойствия нету. Все время летишь или мчишься и ноги бьешь. И главное выгод нету от этого. Нету! Нету! Так можно дожиться до нищеты. Мечты же ведь требуют время, для воплощенья. А где его взять? Оторвать от дел? От прибылей?
   Мечты еще риск, огромный риск.
   Проиграть можно все. Выиграть? Нет.
   Что же делать, что? Отказаться от смысла? И бессмысленно набивать желудок? Греть бока; умереть на диване, все оставив, как есть? Все же ни к черту негодно, что человек сотворил!
   Так замру на время без мечты, без основ, поглощенный мирами пустот.
   А потом вновь в погонях, в мечтах!
   И бока не грею. В холоде. На ветру.
   Ветер. Ветер. Сбивает с ног. Я смотрю в никуда порою, восхищенный самим собой. Это силы дает сполна.
   ...
   ...
   Говорю, что стар. Седина на висках моих. Что мне ждать? От кого? Скажи! Только ветер ласкает грудь.
   Верю только в себя, и все. Нет надежд на людей, на землю, что мне даст урожай к зиме, даст возможность на ноги подняться.
   Верю только в себя потому, что не жду я поддержки и помощи, ни от кого в этом мире большом.
   Пропаду, пропаду я один на один с миром людей; с миром гор, океанов. Я так мал, я так мал.
   Пропаду я быстрей, коль надеяться буду на людей и ждать помощи их. Каждый себе все равно. Я для других; мне достаточно пищи простой и одежды дешевой. И работать, работать, работать.
   ...
   ...
   Вот и мне подбирать ключи, отмыкать тишину сердец, слушать крик, слушать шепот дней, уходящих в небытие. Мне ласкать свой предел сполна, отказавшись от всей мольбы, что годами копилась во мне и дышать не давала никак.
   ...
   ...
   Мы порою не знаем, где нам можно присесть; у какого ручья, у какого потока. Чтоб на горы смотреть, чтоб на море смотреть; на деревья, на звезды, бесконечные звезды, мириады которых. Засмотревшись очнуться; и себя осознать, до глубин, до костей; в тех мирах очутиться, что в нас так бесконечны, чтоб совсем обойтись и без звезд и без моря; чтобы быть в тех глубинах, что поглубже Вселенной.
   ...
   ...
   Мы уходим; и мы приходим
   Дети земли
   Странники
   Странники
   Мы идем, не знаем куда.
   Мы в движенье к себе, к подлинной сути своей, что в глубине души, что проявлена в наших глазах так слезящихся негой свободы, простором небес; небес без конца.
   ...
   ...
   Приходящее уходит. Тишина опять. И опять из ниоткуда мысли вдруг спешат ко мне. Будто звезды, рассыпаясь, светят; гаснут, гаснут. Это жизнь моя, о Боже! Жизнь изнутри. А порой приходит солнце. И встает, встает; освещая все округи и просторы духа. И уходит солнце тоже; сердце не так бьется.
   Но зачем все это нужно? Все равно я смертник, смертник. Умереть готов за счастье всех людей вокруг.
   И то счастье, что лелею сохранить им жизнь; и хранить всю эту жизнь.
   Даже с болью?
   С болью!
   Небольшой и несмертельной, непременно с болью.
   ...
   ...
   И час этот будет крутиться во мне, когда восхищенное счастье пребудет, опять в мире смутной волны, покой сокрушая нежданно. Я буду молиться за вас, за себя, и стены я буду ласкать; тюремные стены души той моей, которые дали свободу.
   ...
   ...
   Из всего выбираю смерть. Она будет. Чего-то не будет. Что-то там затеряет свой след среди скал моих мыслей убогих. Только смерть вдруг придет с косой. И разрубит узлы наносные, что запутал я смутно так.
   Выбираю смерть и борьбу против нее. Рубить узлы мое дело, мое.
   ...
   ...
   Когда приходит море ко мне, как ураган, в моих страстях безумных, в моей мечте слепой, я верю в бесконечность, беспечность, безнадежность, бессмысленность и смысл, и в бессердечность тоже. Но верю так же в сердце, в любовь и в милосердье. Во все я верю сразу и делаю дела. Какая польза в этом для будущих потомков? Не знаю право, друг мой, не знаю до конца.
   Ох, мне б остановиться, да взвесить фут изюма, да повидать столетья слегка, со стороны.
   А то я мчусь скорее, богатства нагребая.
   Разбрасывать когда мне? Ведь смерть недалеко.
   ...
   ...
   По улицам ходит чудо. Это я в лохмотьях. Я неприкаянный очень. Не приспособлен совсем. В этом беда и несчастье. От этого голоден я. Желудок свободный совсем. Голова свободная тоже. Такому предшествует смерть. Но кровь все стучит, стучит. В жилах моих и в веках. Отмерен ей час; отмерен.
   ...
   ...
   Я заклинаю покой, тишину. Пусть не являются больше. Боли хочу, бесконечного скрежета...
   Да! Я глупец! Потом захочу тишины. Гнаться за нею буду. Жаждать ее захочу. От этого боль и скрежет в сердце, в мозгах, в психее. Нет бы принять, что есть...
   Жажду боли в тиши. И не жажду совсем. От этого время уходит.
   ...
   ...
   Я опять говорю, когда ветер свистит.
   Замолчать бы мне вдруг. Тишину бы послушать, та, что в сердце шалеет и безмолвствует тихо, невзирая на всплески моих губ, моих глаз.
   Я не знаю, зачем это все говорю. Ведь вчера мой отец от болезней скончался.
   Может все оттого, что покоем зовется, я шалею порою, как взрывная волна? И забросивши шарф я на спину горбатую, все по ветру иду.
   А потом против ветра опять, как тогда, когда расставался с отцом.
   ...
   ...
   Звезды падают вниз, обжигая души.
   Это космос бесчинствует в своем хаосе.
   Я - человек, такая малая букашка. Пытаюсь сделать что-то, чтоб сохранить себя, сохранить память грекам древним, что говорили об атараксии; сохранить память индусам древним, что говорили об атмане.
   Сохранить память конкретным людям. Например, Гераклиту, который в основу уложил огонь.
   Сохранить память себе, говорящему: "Бойся огня небесного".
   ...
   ...
   Я прихожу будто очень усталый. Вид лишь такой.
   Я выбираю ту оптимальность, чтобы мне жить и жить.
   Только расчеты мои не верны.
   Что-то я не учел?
   Вот седина на висках появилась. Сердце же молодость-вечность. Прихожу, словно ветер тишиною объятый.
   ...
   ...
   На серых скалах белые чайки, как пена на волнах морских. Иногда поднимаются чайки над морем, распластав белоснежные крылья, парят.
   Серость скал, блески вод, а еще - синева, подобно небесной, безмятежность порою мне дарит.
   Но так продолжаться не может. Жаль, гроза перемен обойти не способна ничто в этом мире. Она так присуща ему.
   ...
   ...
   Громоздятся камни. Они - острова в зеркале вод морских.
   Налетит ураган. А они - как страж в бушующем хаосе, лишенном опоры.
   Так в душе у меня острова - это мысли. И когда налетает страстей бессознательный вихрь, покой, тишину моих чистых стремлений дарит разум, если камни его, камни-мысли, не смогут разрезать единства моего существа.
   Раскрошиться на части, значит, не жить, значит, быть по отдельности, потерять монолитность. А в единстве блаженство, чтобы всею душою превратиться в единый зеркальный покой.
   ...
   ...
   Я порой увядаю; я порой возрождаюсь.
   Я пульсирую.
   Я живу.
   Да простит мне все рядом стоящее. Я лечу, словно коршун.
   А жертва - сам я.
   ...
   ...
   Когда приходит вечный час; а изначально дует ветер, тогда не помнишь ты о нем, и он родной и близкий. Тогда лишь ветер благодать, и с ним спокойней...
   ...
   ...
   Вначале истекаю, перефразируя. Затем гомоню. И, наконец, изливаюсь по поводу проявленного. А за спиной снег падает большими хлопьями. И замерзает какая-то одинокая душа. Неужели я зверь, который увековечивает собственную душу?
   ...
   ...
   Коты плачут, как дети.
   И во мне жалость.
   Ночь беспросветная.
   ...
   ...
   Всю жизнь я провел среди книг. Я с ними научился разговаривать, как с людьми. Я спорил с ними. Но когда ясно было мне для самого себя, что я спорю сам с собой, я выходил из своей маленькой домушки посмотреть на звезды. Они были рассыпаны по небу так густо, как сор, как пыль. Светящаяся пыль. Они были разных размеров. Были большие, яркие. А были действительно как пыль; светящаяся пыль.
   И я среди них, глядящий вверх.
   Грядущее, что оно? Что оно для комочка живой материи? Жизнь. Или смерть?
   Мириады звезд.
   Книжный червь выполз.
   И мириады звезд.
   Книжный червь рассуждает.
   Жизнь идет.
   Жизнь или смерть?
   ...
   ...
   Прихожу словно ветер, тишиною объятый. Прихожу и пою свою песню разлуки. Прихожу к океану на его берега, к бесконечному, вечному, всякому. Может быть, я такой, чтобы радость делить. Но сейчас я один словно перст, словно мачта. Одиночество там, в глубине моих жил, не рождает ни мыслей, ни слепых побуждений. Я пришел лишь к себе. Вот он я, сам собой. Моя мать же в костях и в хрящах и в жилах моих. Что там, в мыслях слепых? Я о них не пою, я лишь их превращаю в иное, в иное.
   ...
   ...
   Прихожу я опять в мир безмерной любви. Прихожу я опять. В мир безумственной страсти. Упоенный ложусь. Но приходит другое. То, что светом зовется, когда сохнет тело.
   ...
   ...
   Я опять припадаю к счастью. И опять говорю, что ложно. И опять тишину свою крою покоем. И взвываю звездой в небеса случайно. И опять ниспадаю покоем слепым, слепым и беззвучным, средь грохочущих стуков сердечной мышцы в моей груди, прорывающей ветер. Ветер с востока. Ветер с юга. Теплый такой. Говорящий о счастье. Я не внимаю, я весь в тишине.
   ...
   ...
   Я нежданно тебя позову. Прикоснусь к тебе нежной и хрупкой, ощутив тем не менее страсть мимолетную очень, слепую.
   И потом возвращение к звездам, к тем небесным. А ты как они.
   Экий глупый я знал бы, что делал, когда только в начале пути. Хоронить бы себя поскорее. И отдаться покою души.
   ...
   ...
   Собака беременная. Подошла.
   Сдохнет, наверное. Жрать нечего.
   Дал хлеба.
   Подумал: никто никому не нужен.
   ...
   ...
   Есть талантливые, здоровые, красивые; и неталантливые, больные, некрасивые старые люди. Перспективы у них нет, а есть печальные глаза.
   ...
   ...
   Я прихожу. В жизнь прихожу. Открываю глаза. И смотрю, смотрю, смотрю. На жизнь смотрю. И на смерть смотрю; как выносят гробы, выносят гробы.
   Что же еще? Я познал все.
   Все познал.
   Кончину познал.
   Как теперь же я буду думать о праздном?
   ...
   ...
   Приду увидеть. Распластать свои крылатые начала под лунным светом в одиночестве на берегу пустынного до неузнаваемости океана. Как заброшенный, чувствую себя.
   ...
   ...
   Опять приду, опоясавшись небом. И буду верить в чудеса небес. Ну, а на самом деле - блеф и мишура. И кто придумал, что имеют святость небеса. Что космос вечен, что счастье это радость? Ну кто, скажите, это все придумал? Человек? Вот эта плотская козявка? Которая за юбками гоняется и за штанами? Мужскими, женскими. Затем кричит, что времени не хватит. И он придумал святость, вечность? Чтоб лишний раз себе и угодить? Ну, нет уж! Этот раз на надувательство я не поддамся. Ну, не поддамся! Я буду видеть небеса, и все. В голубизну смотреть и думать о своем. Ведь у меня же много дел. И старую, больную мать кормить мне надо. Что думать? Делать надо.
   ...
   ...
   Серебром отливают волны под голубым небом.
   Бездумная стихия.
   ...
   ...
   Заклинаю горы.
   Заклинаю ветер.
   Заговариваю тишину
   Превращаясь в радость.
   Бог ты мой, этот час настал.
   Ветер тихий, как кот, мурлычет.
   Прихожу. Узнаю покой.
   Где я жил? На каких планетах?
   Кто же знает?
   Чужой. Чужой.
   Здесь средь людности,
   Хватающей все блага.
   ...
   ...
   Падают звезды с небесного склона.
   Прямо на землю.
   Прямо на землю.
   Душа моя так замирает порою.
   Падают звезды прямо на землю.
   ...
   ...
   Говорю о себе, только то, что не значит, что не значит совсем ничего.
   Что же значит, и не вспоминаю. Оно ведь болит и так. Оно - моя кровь, что в жилах застыла, как цемент. И навсегда...
   Что неподвижно во мне - то и значимо. Это ведь видят все.
   ...
   ...
   Я опять говорю о тебе, о тебе. Звезды падают вниз. А я все... говорю. Простоять до утра против звезд, против звезд. Противопоставив себя им, безмерным таким. Да, себя; то лишь теплое хрупкое, что добраться не может опять до ночлега.
   ...
   ...
   Я опять говорю в своем смутном пределе, ни о чем говорю, как небесный искатель. Говорю, говорю, иногда, иногда; там, где ветер гуляет, где я.
   ...
   ...
   Прихожу. Ухожу. Словно море, словно волна. Не ищу. Не ищу. Пребываю.
   Что мне в жизни моей?
   Отойти. Отойти. Отойти от себя. От себя. И желать - не желать. И искать - не искать. Обо всем расскажу. Расскажу. Все поведаю я своей кошке смурной?
   Без людей все бессмысленно, право!
   Мне отчаяться? Нет!
   Мне лишь жить и желать. Но не так, но не страстно, не страстно. А руками бороть. Мне руками бороть. Побеждать - проиграть. Все равно.
   ...
   ...
   Я не ведаю, как воплощаю себя в этом смутном движении ног на песке, что волна так смывает следы и мечты. Звезды смотрят и смотрят. Свидетели что ли? Ох не знаю, не знаю. Какою тропой мне пробраться к себе восвоясья. Что мне жизнь и смерть, если я нелюдим. Если я, будто бренная бочка, все плыву и плыву на волнах бытия. Я - тот первенец смуты и счастья. Из сиропов я склеен; я сладок и нежен, утекаю водой из-под скал. Я - скала. Я - скала. Иногда. Иногда. Иногда же я сумрачно-дерзкий. Что ли слабость нашла? Покорись. Покорись. Ты потомок лишайной кошки. Кошка-мать у тебя, извиваясь, мурлычет. Неуловимая вся.
   ...
   ...
   Я выбираю тишину. И шум, и гам я выбираю тоже. Я ничего не выбираю этим. Ведь все идет своим лишь чередом. И я иду глядя на звезды неба. И на луну глядя, и на себя. Через себя глядя. Через себя; и на луну. Все вместе. Или порознь? Не знаю. Но что я знаю? Иду гляжу на небо, на луну.
   ...
   ...
   Прощай мой мир. Прощай, мой мир желанный, желанный мир, желанная мольба. Во все приходит час конечный. Во мне приходит тишь. И в этой тишине я обретаю славу. Такой случайный я. Такой святой. Святой; слепой.
   ...
   ...
   Голубая луна идет за мной. Что она позволяет себе? Что? И так разбитое сердце болит. И луна бессловесная виновата. Виноват и я, что снимаю боль. Нет бы принять ее полным сердцем. И смотреть на луну. Пусть идет за мной. Пусть превращается все вокруг, как хочет. То, что от меня не зависит пусть. Я не в силах менять что-либо, уберегая себя.
   ...
   ...
   Я опять прекращаю жить. Улетаю в мечтах куда-то. Незапятнанный я и слепой в своих поисках счастья, счастья. Может быть, мне и впрямь любить, бескорыстно раздаривать радость; вещи, радость и все, что есть? Иль обмен? Только строго честный.
   Ох, не знаю, где правда есть, где цветет она буйным цветом? Верю в смутное сплетенье мыслей. Не пробиться к свету, нет! Что же движет мной. Поступая по правде. И сомнений в том нету вовсе.
   Ну, а где она, я не знаю. Видно в нервах моих и в жилах. Еще в годах. В сединах тоже.
   ...
   ...
   Будто снова я пламенем обнят. Будто вновь тишиной влекомый. Все стою и смотрю без конца, без конца; как сражаются буря и люди. Мне бы взять да помочь. Но на чьей стороне? Каждый скажет из нас: на людской! Это истинно! Нравственно! Но отчего? Мы и сами не знаем. Для жизни! Для собственной мы рождены. И критерием будем во веки. Не дано и другого! Что буря для нас? Только хаос. Иль так: без названья.
   ...
   ...
   Двухтысячный. Что же будет с нами через сто миллиардов лет? Ох, не знаю? Не останется, видимо, и следа. А пока мы живем по своим законам. Зачастую глупым таким. Потому и прогнозы мои неутешительны.
   ...
   ...
   Пройдут года. Прошли на половину. Из жизни вон чего хотел когда-то. О, Бог ты мой; хотению конец. Конец и мне. Весна, как осень.
   ...
   ...
   Пробиваюсь сквозь память. Выплываю наружу. И смотрю. Бесконечно смотрю. Как в движении волны. И облака. Как парит неподвижно птица. Так и я неподвижен в глубине души. А с наружи живой.
   Разве так бывает?
   Да, бывает! Но очень редко.
   В основном же грызусь, грызусь.
   ...
   ...
   Приходим. Уходим. Дети земли. Нам бы опять плясать. Жизнь не та. Заботы пьют пот и кровь из нас. Нам дотянуть бы вновь до лета, чтобы в травах взмахнуть крылом. Ох, уж не знаю. Все так сумбурно. Катится вниз и вниз. А тишина нас ждет однажды. Об этом не думать бы только, не думать. Дабы не спугнуть своим правильным взглядом. Дабы не возвысить себя в пустоту.
   ...
   ...
   Я прихожу. Говорю о счастье. Будто бы лист пожелтевший я. Где же мой признак, что будет жить, когда распрощаюсь я с жизнью?
   Ох, уж не знаю! Тот признак - я. Я сам, что скулит и ноет. А порой погружается в мир себя.
   Счастлив до памяти, что такое было. Можно прощаться с жизнью этой. Знаю я высшее. И довольно.
   ...
   ...
   Человек пустоты. Это я. Это я. Прихожу. Ухожу. И не знаю, что будет. И не ведаю, где я. Человек пустоты. Но порою приходит реальная жизнь. И проблемы грозятся все опорочить. Наступаю тогда. Наполняюсь тогда. Человек пустоты.
   ...
   ...
   Я опять говорю о себе, о себе. Ну, о ком же еще? Ведь во мне есть отец. Без ноги, без руки он прожил жизнь-страх. Он боролся! Но с кем? С теми, кто посильней. Говорить я могу. Во мне спит тишина преклоненья и мненья; о том, и о сем. И о многом, о многом, я могу рассказать. Мои нервы - канаты лишь порой, иногда. Мои нервы? Лишь нитки, которые рвутся от вечернего ветра. И тогда я не свой. Я взбешен, возмущен. От чего так бывает?
   Бог?!
   Но как же назвать эту часть от души?
   Он хорош или плох? Ох не знаю, не знаю.
   Справедливости мало.
   Это факт.
   Это факт.
   ...
   ...
   Я ветер, что носит. Что носит? Что носит? Простор и свободу. И радость, и смех. И то, что бывает. И то, что свершится. Ведь всем нам известно, что с нами свершится, что с нами случится порой тихой ночью, когда звезды светят и хочется жизни.
   Но ворон вдруг каркнет. И ты встрепенешься. И ты осознаешь, что звезд тех не будет. Что все растворится как будто мираж. Как будет? Кто знает? Но знаем, что будет. Как хочется жизни! Как хочется жизни! Хоть это излишнее наше желанье. Ну, что говорить. Все это пустое, сомнения, мненья. Сегодня свободен я. Что же еще?
   ...
   ...
   Прихожу. Ухожу. Нет покоя мне; нет. Через тысячи верст я себя обхожу; превращаю в другого. Что же толку? Ну, что? Что хочу я сказать этим смутным пределом. Остаюсь я собой. И мне легче совсем.
   ...
   ...
   Я вдруг опять предвосхищаю дни.
   Я вдруг опять твое лишь сердце грею.
   И мучаюсь пустотами сплошными. И верю в тишину своих очей.
   ...
   ...
   Мы понимаем. Или же нет. Мы без конца. И конечные самые. Мы. И не мы.
   Гложет сердце тоска. Не от того, что года уходят. Просто не справедливо многое, так. А возмездия нет. Будто так все и надо.
   ...
   ...
   Это я, бесконечность. И конкретность души. То мечтаю до дикости. То кричу невпопад. А замрет на мгновенье во мне тишина, ни о ком, ни о чем, а наивысшим пределом; и потом я пойму, что никем то я был, о себе все заботился денно и нощно.
   И пойду я к отцу со слезой на глазах. И тогда помогу ему встать.
   ...
   ...
   Я вновь приду к пределам бытия. И позову предельные начала. И буду. И воздвигну час предельно четкий. И он меня разрушит.
   И буду я разрушенный стоять. И слушать птиц, смотреть, как солнце всходит.
   А вам не хочется предаться лику света? спрошу себя однажды в миг постройки.
  
  
   ...
   ...
   Просыпаюсь. И вдруг тишина.
   И откуда? Случайно?
   Случайно.
   Вспоминания во мне просто нет.
   Я живое не мучил, не мучил.
   ...
   ...
   Прихожу я к себе. Тихо на пол сажусь. Мыслей ворох, поток от увиденных дел. У людей все не так... Жмут себя и других, сто потов выжимая, чтоб природу вокруг превратить в упаковки, от которых лишь мусор потом и забота; от которых несносная жизнь вокруг. Муравей, тот умнее. Он обходится малым. А творит? Да, творит! Носит, носит и носит. В нем природа творит.
   ...
   ...
   Машины. Машины мчат. Мчат; огибая рытвины. Куда? Куда мчат? Остановитесь. Посмотрите в небо. Посмотрите на себя с птичьего полета, с высоты самолетов.
   Самолеты тоже мчат. И не могут посмотреть на себя с высоты космических кораблей.
   ...
   ...
   Вот и я говорю. Говорю, говорю. О любви, о печалях. Обо всем, обо всем. Говорю и молю; только Бога молю, чтоб не дал ничего, чтоб не выжить совсем. А то мне процветать и терять, и терять ту покинутость, грусть, что рождает иное.
   ...
   ...
   Я изнемогаю от смыслов, которые во мне зачеркиваются, освобождая мою сущность для полетов.
   Мой лет начинается в пустоте; где нет ни единого колебания. Там нет ни единого смысла, ни одной мысли. Но если что-то и есть, то оно превратилось в саму жизнь, в мои плоть и кровь; неотделимы от этого, а значит, есть это.
   ...
   ...
   Приходит ветер. Зовет. Зовет. Куда? Куда? Кто знает? Кто? А сердце дома. В тепле. С родными. Ведь с ними умирать не страшно.
   ...
   ...
   Когда приходит тишина; во мне горит, горит, ликует, во мне несбывное поет неукротимою волчицей.
   А звезды гаснут на лету. Ищу я под ногами выход. И зажигаю фонари, свои. В противовес тем звездным. Что необузданно горят из глубины Вселенной. И норовят вдруг посягнуть на то, что чувства берегут. Мои израненные дико лишениями жизни, мглы своей душевной, мглы.
   ...
   ...
   Много ль надо ветров нам обнять? Много ль надо в бескрайнем болтаться? Чтоб понять, что не это нам надо. Чтоб понять, что там - холод и мрак.
   Где же свет и тепло? Ох, не знаю! Но у матери я ощутил то впервые безмерное благо, что зовется началом начал.
   ...
   ...
   Болит душа. Болит душа. Это и есть совершенство. За этой болью следует высшее, непостижимо высшее состояние духа, души.
   ...
   ...
   Упавшие листья несет ветер. Одни падают в лужи, другие взмывают вверх. Какие из них есть, все мертвы. Желтые. Красные. Зелень ушла из них.
   ...
   ...
   Ветер. Ветер. Слетают листья. Слетают мысли. Куда? Куда?
  
  
   Может быть, может быть все случайно?
   Этот мир - перекресток дней!
   ...
   ...
   Постучит лишь холод
   Звезды замрут
   Иногда вопрошания будут
   Слезы. Слезы.
   Куда нам идти?
   Никуда.
   На месте стоять очарованно.
   Порою лишь будет мольба.
   И судьба, что зовется пределом.
   ...
   ...
   До меня,
   После меня
   Что?
   Смерть и стужа?
   Кто я?
   Кто я?
   Осколок вселенной
   Летящей, летящей.
   Что я?
   Что я?
   Ничего не могу?
   ...
   ...
   В нас бродит счастье. Нас бросил тот желанно страстный демон жажды.
   Мы обновленные бредем по краю гор, по краю моря ...
   Мы обновленные бредем. Желаний нет. Простор и благо.
   ...
   ...
   Я научился проходить мимо страдающих. Это спасение для моего тела, расцвет моего тела. И это гибель моей душе.
  
   ...
   ...
   Ветра синего новый предел постучит ко мне, ко мне. И прошепчет. И прошуршит.
   И пробьет окончательный час.
   Я из всех выбираю это. И пою свои песни надгробные. Окончательно, в край обезумевший, о былом в бесконечной тоске. О былом. О самом печальном песни мои и скорбь.
   ...
   ...
   Вот и двухтысячный настал.
   Мне скоро пятьдесят.
   И исторический рубеж.
   И жизнь кренится на износ.
   Кто я? Песчинка среди звезд, сверхмощных карликов Вселенной. Средь столкновенья их не устоять. Сейчас так точно нам не устоять. Но раньше думать было надо.
   О крене жизни рассуждал. Да что там я, мои все рассужденья; веками рассужденья были.
   Теперь спасется кто-нибудь? А в рассужденье ль дело?
   ...
   ...
   Пройдет пять тысяч лет
   И десять,
   Двадцать...
   Что те две тысячи, которые сейчас?
   Нагромождение миров, что люди сотворят...
   Если останутся, конечно, жить.
   Так вот!
   Нагромождение миров, и все?
   Что подлинного там?
   Что изначально здесь!
   ...
   ...
   Вот пришла в голову мысль. Прошла сквозь мою голову. Успел. Записал. Зачем? Записал зачем? Не знаю. Может быть где то в глубине души, рефлекторно, хочу оставить именно это?
   ...
   ...
   Я из числа тех, кто вначале пишет, а затем удивляется, как все вышло странно на бумаге.
   ...
   ...
   Мне ведомо три способа письма.
   Первый. Это когда вначале пишутся слова, случайно приходящие в голову. Но затем в процессе письма начинает вырисовываться смысл. То есть в процессе письма рождается новое.
   Второй. Это когда вначале идет процесс бормотания слов, случайно приходящих в голову. И только потом удачно сложенные слова записываются на бумаге. То есть в процессе бормотания рождается новое.
   Третий. При чтении книги рождаются слова или по поводу читаемого, или как отклик души на читаемое, или как новое воображаемое впечатление навеянное чтением. Это навеянное затем записывается на бумагу. То есть в процессе чтения рождается новое.
   Но бывает и так: СОРВАЛОСЬ. И это от меня не зависит. На этот случай у меня всегда с собой записная книжка. Сорвалось. И понесло. Успеть бы записать. А то пропадет все, как и я сам.
   ...
   ...
   У тихих заводей, рядом с бушующим морем свободных природных пространства, всматриваясь в группу голубых звезд неба, манящих тебя, думаешь почему-то о смерти, о быстротечности земной жизни.
   Не от того ли, что на досуге в энциклопедических изданиях читал об ультрафиолете этих голубых звезд, а значит, непригодности их для жизни?
   Знания несут печаль.
   Оставшаяся в нас надежда, наше спасение.
  
   ...
   ...
   А есть еще тот свет очарованья, который нас не гонит, не манит?
   Стоит он в душах наших неизменно; хоть мы и плачем все в слезах, хоть и смеемся расцветая.
   Что это? Кто же может знать.
   Наверно, благо!
   Осиротеем мы душой.
   Или наполнимся богатством.
   Все ж неизменность нас хранит.
   Дабы мы знали высший смысл, как бы нам выжить, и сполна дарить цветы, дарить потомкам.
   ...
   ...
   Это счастье, наверно; самадхи, сатори?
   То, что порой воскрешает ничто.
   Я бы хотел не того.
   И наверно: я бы хотел возвратиться к себе.
   ...
   ...
   В сущности счастье - одна моя запонка. Ее я потерял между прибрежных камней.
   Морская волна нахлынет, а я ищу, ищу... Хотелось бы мне счастья. В запонке все оно. Ее подарила мне мать перед самой своей смертью. На ней было солнце, что жизнь вещает. А впрочем, солнце может быть пагубным.
   Прекратил искать я запонку.
   Солнце может быть пагубным. Но оно же дарило жизнь. Что сделало его пагубным?
   Пойду выяснять.
   Прекратил искать я запонку.
   ...
   ...
   Я составлен из пепла.
   Я составлен из камня.
   Я, который парит.
   Я, который ликует.
   Замороженный в сумрак,
   Я живу той звездой, что на сердце в глубинах моего существа.
   И приходят морозы.
   И приходят морозы.
   И приходят невзгоды.
   А звезда все мерцает, подавая сигналы о небытии.
   Я не верю в разлуки.
   Все едины, едины.
   Разлучит только смерть.
   Разлучит только смерть.
   Когда к вам прикоснусь я -
   Вы поймете; мы вместе.
   Вы поймете, мы вместе,
   Как единый простор.
   Пусть вы не согласитесь умирать тоже вместе.
   Все равно мы как сфера,
   Как единая сфера;
   Та единая сфера,
   Что рождает живое.
   ...
   ...
   Это странно, уж очень странно; все куда то летит, летит. И планеты летят куда-то; на земле поезда куда-то...
   Изощренно смотрю в никуда, в поднебесье, в себя самого. Исхожу тишиной и счастьем, что не найдено, что-то серьезное. Облегченье; и все тут; и все тут.
   Все летит и все мчит куда-то. В небытие наверно, где скрестились шпаги, словно приваренные, словно одно все целое, словно все есть как есть в той неподвижности светлой, что, бывает, накатит к людям. Но бывает то очень редко, когда они не больны совсем. А так в основном болезни. То погоня за юбкой дешевой, а то и вовсе ступор, когда обкурился гашишем. То люди. Они не знают, что им делать. От естественной жизни оторваны. Все блуждают в поисках счастья по мирам сети Интернет, по свободе топчатся рьяно, будто у себя дома. А ведь в гостях, в гостях. Хоть и нирвану постигли; хоть и самадхи, сатори. То ведь все книжное, книжное; из видеофильмов мечты.
   ...
   ...
   Весь во мне этот мир туманов,
   весь во всем этот мир слепой.
   И слепой.
   И слепой, и дикий.
   Дикий. Грозный.
   И опасный,
   ураганами.
   Что же я, человек смешной,
   человек смешной?
   И пекущийся.
   И в заботах, в одних заботах.
   Что же я, человек смешной?
   Кличь бросать ураганам не стану.
   К миру этому дикому ближе, приспособиться буду стараться. Приспособиться и почивать в том блаженстве, что зовется нирваной.
   Или нет, что зовется мокшей; полной свободой, полной.
   Хотя, может быть здесь полнота? Если я, приспособив себя, зажат; отграничив со всех сторон, как бы чего не вышло.
   Постараюсь я так и жить. А то смотришь, взбеситься можно.
   И придет тот рассвет души, что без страха всякого вовсе.
   Так опасно с миром этим жить. Опасно.
   Но тогда же я сам этот мир!
   ...
   ...
   Во взгляде вашем тишина.
   Хоть и бушуют там преграды, через которые проникнуть лишь можно зверским тем движеньем, что сносит на своем пути... и нежность... Не оставляя ничего для жизни будущей и светлой; и человечной без конца.
   ...
   ...
   Исходящий из ничего; тот лишь малый, который длится, испещренно беспечный весь; весь порыв и покой одновременно, что рождает Вселенную всю в переполненном мире мрака, исходящего ветром и мглой и дарующего печали, те печали, что к нам прильнут, те печали, что в нас лишь будут; воскрешать, вопрошать. И что?
   Жить и жить.
   Это ль не печально, когда знаешь все наперед; знаешь смерть.
   Успокойся, брат мой!
   ...
   ...
   Когда, испещренный сединами, подымаюсь в гору. Когда из всего выбираю вершины...
   Падает тогда мое сердце вниз. Хорошо, если остановится оно на пол пути. А то все вдребезги.
   Хотя если вдребезги, то есть шанс взлететь еще выше всяких вершин; а точнее, растворится во всем.
   ...
   ...
   В этот час тишины я заплачу от боли, засмеюсь, весь ликуя, весь теряя себя.
   Облака же стоят. Не колышется лист на березах в полях; в этот час тишины.
   Что мне делать; ну, что?
   Провозвестник движенья!
   Дожидаться ветров?
   Дожидаться ветров?
   Дожидаться их свист?
   Звуков треснувших веток?
   Что бы слиться в единство?
   Но, зачем?
   Но, зачем?
   Буду жить я собой. Порой плача от боли. А порою смеяться и, ликуя, гореть.
   А то вдруг я приму этот мир первозданный, этот мир первородный, непокорный такой в своей тиши небесной.
   А ветры-ы-ы... налетят,
   и помчат облака.
   ...
   ...
   Все покосилось и все скривилось.
   Это так пребывает вовеки. Все, что будет, и все, что было, все уходящее в никуда. Что мне знать, или что мне помнить? Помнить час, убегающий прочь, помнить мир, тот, который будет и пребудет во веки веков.
   Я незнающий; и настоящий; я, который во всем покой.
   Я, который не ведаю счастья. Да и зачем. Я же ветер сплошной.
   ...
   ...
   Когда подхожу я к своей ограде,
   Когда за нее смотрю, дыша,
   Тогда и знаю я что-то иное, что вне меня, что меня питает.
   Когда я снесу свою ограду?
   Когда я сольюсь с миром бездонным, миром лесов и миром полей, миром звезд и небесных светил?
   Но зачем сносить? Я не знаю сам.
   Чтобы ближе стать к смерти своей.
   Ну и заботы у меня с утра!
   Зачем они, не знаю толком.
   Смерть и так придет; что бы ты не делал.
   Другой вопрос: Видишь смысл в делах?
   ...
   ...
   Знаю все. Умираю со всем.
   Возрождаюсь в вечерних звонах
   Я желанный. И я смешной
   Из всего выбираю радость
   Только час мне пробьет
   Конец.
   На ногах вдруг с утра я снова
   Час ночи? Или час любви?
   Выбираю!
   И чахну; чахну.
   ...
   ...
   Приземлюсь я в свой вешний сад.
   Буду так я лелеять травы...
   Будто вывернул кто-то меня,
   Я парю. Я парю; и знаю, что так было и будет вновь.
   Мне бы только смотреть в просторы. Где они?
   ...
   ...
   Вот опять прихожу я, не зная...
   Что-то, молния?
   Что-то, гроза?
   Чудится все или явь?
   Сумрачно все, неясно.
   Только блестит блаженством
   что-то внутри меня.
   То неизменность, твердость,
   где-то в краю, у сердца; где-то в бессменном роке; что и роком не назовешь.
   Я исхожу из смысла.
   Песни пою о чем-то, и для чего-то тоже
   На душе все ж другое. То, о чем мечтанье.
   Пользы здесь нет совсем. И от того я плачу; и оттого смеюсь я.
   А неизменность, твердость видит все это; видит. Та неизменность, твердость где-то в краю, у сердца.
   ...
   ...
   Верю.
   Верю.
   Люблю.
   Люблю.
   Воскрешаю покой и благо. Только вот лишь коснусь тебя. Только вот лишь коснусь себя. И во всем окрыляю дивность. Может быть, я совсем простой! Может быть, я совсем не знатный! Но я с лужей дождя на равных. А в ней отражается небо.
   То бесконечное и голубое во мне тоже, тоже.
   А что может быть больше?
   Знаю.
   Не знаю.
   ...
   ...
   Уходящее счастье в бури. Убегающий час в покой.
   Я смотрящий; и ненасытный вдруг однажды прильну щекой...
   К тому холоду стали светлой; и замру весь в достатке и тишине.
   Это я ли? Спрошу себя.
   Нет другой; другой, наверно.
   ...
   ...
   А? Что я делаю?
   Вонзаю часть своего существа в непредсказуемую часть бытийственной вселенной. Упираюсь рогом. Вою. Падаю без сил от неравенства возможностей. И что? Продолжаю возобновлять усилия. Другого не дано. Не от этого ли приходит божественное, которое у разных народов имеет разное название - нирвана, сатори, самадхи, мокша, фана, ву... ? Не от этого ли просветление, озарение, освобождение, преображение, благодать? А?
   ...
   ...
   Убаюканный бурей, я - ничто.
   Взбешенный бурей, я перекрою ее.
   Если не я, то мой сын; или внук. Беситься бы не прекратить под баюканье бурь, под баюканье бурь, тех неукротимых не приносящих добро. Тех опийных, перекрывающих усилия.
   Их не назовут нирваной.
   Нирвана - это другое.
   Сказать, что это?
   Пожалуйста!
   И я смотрю, смотрю.
   Для того я смотрю.
   ...
   ...
   Настороженно слушаю небо, приставив ухо к воздуху.
   Он пахнет озоном.
   Но я слушаю звуки и сосредоточен на них.
   И точно, где-то там громыхает гром.
   Он скоро будет здесь,
   Надо успеть приготовиться.
   Некогда впадать в нирвану.
   Некогда впадать в самадхи.
   Некогда впадать в мокшу.
   Некогда впадать в ву.
   Носи их с собой и готовься.
   А то и вовсе не носи ничего.
   И это благо.
   Ты же уже перерос все это!
   И ты свободен?
   Но готовься, готовься...
   И носи с собой то, имени которому нет.
   ...
   ...
   Стертые подошвы ног.
   Стертые ладони.
   Души, стертые до блеска.
   Освобождающего блеска.
   Освобождающего.
   Мокша!
   Мокша!
   ...
   ...
   Прижимал опять тебя.
   Ты единственная.
   И это страшно.
   Ты изменила; ушла в сторону.
   Я растерян.
   Не знаю, что делать.
   Ничего.
   Уйду в работу.
   Сдохну.
   Скорей бы.
   Впрочем, изменения в душе непоправимы.
   Неясно, кто я сейчас по своему душевному статусу.
   Сумасшедший?
   Израненный?
   Избитый?
   Избранный?
   Кто я?
   У меня есть дочь.
   Астероиды еще не сделали свое дело.
   Надо жить.
   ...
   ...
   В этот час буду я опять говорить или петь? Не знаю. Только мысли смывает благость как смотрю на простор небесный над зеленым покоем степи, говорящем о рае земном.
   ...
   ...
   Я узнаю, как ветер летит в никуда, когда сам испещренный невзгодой и жалостью ко всему, что живет, буду тихо брести по дорогам судьбы непонятной...
   Одинокий, заброшенный. Жизнью плачу, чтоб остаться порядочным.
   Пусть неудачник. Но счастлив сполна.
   Не боюсь за себя. Оттого безмятежен.
   Я проявляю свое существо как минута свободная вдруг у меня
   От рутин повседневных, скотских трудов никому не на благо.
  
   ...
   ...
   Я из всего выбираю себя. Я говорю о любви и блаженстве.
   Ветер срывает листья с деревьев.
   Ветер уносит меня в никуда.
   Ветер, что временем звали когда-то, что вдруг теперь превратилось все в вечность. Остановилось. Остановилось...
   А я из всего выбираю себя. И говорю о любви и блаженстве.
   Не научился.
   Выбираю, и все.
   ...
   ...
   Я изощрялся в благе, благом ведомый самый; и из всего незримый; и из всего пустой.
   Но я равняюсь на это, что так приходит поздно, что иногда и рано, иль не приходит совсем.
   И я равняюсь на это; знаю его; и все тут. Силы идут оттуда, если утеряно все.
   Или не знаю и верю. Верю, надеюсь, что будет тот мне подарок судьбины, что воскресит мне душу.
   ...
   ...
   Двери опять распахнуть...
   Кровь на пороге; капли.
   Снова убит человек.
   Что за жизнь у людей?
   Звери это иль люди?
   Звери; особые звери.
   ...
   ...
   Вот он день, воскресший пеплом; зверский день, распятый, разбитый; день судьбы и мольбы напрасной, когда я повидал столетья, что так быстро мелькали. Быстро! Что никак и не зацепиться, чтоб остаться, чтоб быть, чтоб жить. Ну, хоть в памяти! Только жить.
   А зачем?
   Неизвестно, право.
   Кто шепнул, что так надо?
   Зверь!
   Самка-зверь!
   ...
   ...
   Я как будто не ведаю, что, почему и зачем.
   Я как будто не знаю, какие пределы Вселенной.
   Я как будто не-Я, и как будто не тот, что поет безысходным пределом любви, опираясь на счастье.
   И живу как всегда, узнавая себя иногда; и так, зная порыв, бесконечные гонки к пределу.
   Тот предел! Он покажет однажды пределы, все пределы, за которыми нету и смысла совсем; пустота, пустота...
   Что-тогда?
   Тогда гонки опять и опять...
   О, какое предчувствие счастья земного!
   ...
   ...
   Вот простор, пред глазами; окрыляет, куда-то ведет. Но куда? Безвозвратность присущая этому. Знаю! Но откуда? И как?...
   То вопросы одни.
   Вечно живший я есть.
   И живущий вовеки...
   И от этого час распластался в себе и почил перед вечным пределом, что настанет однажды; когда позабуду имена - путеводные звезды; превратившись в звезду, что сияет и все; созерцает простор как свое.
   ...
   ...
   Вползаю в рай, а там и мест уж нет. Разобраны людьми, что жили до меня. Ведь двести тысяч лет прошло! А сколько серых жизней, что согрешить и не смогли. А сколько тех коротких и невинных, что не успели согрешить? Их тьма, невинных, ушедших в юности из жизни.
   Вползаю в рай, а там и мест уж нет. Ну, задохнуться можно.
   ...
   ...
   Все проходит; и мчит, и мчит, ускоряя движение к старости, ускользая в туннель как в смерть, без возврата, без выхода к свету. Свет другим, начинающим жить, чтоб ускорить движенье их к смерти, чтоб пролить перемены времен, ощутив свою вечность в единстве.
   ...
   ...
   Поговорим о жизни.
   Увидим смерти лик.
   Увидим то, что мы люди. Но смерть приближаем быстро.
   Увидим то, что мы люди; вовсе не люди, нет.
   И не животные тоже.
   Просто бактерии, вирусы, что, размножаясь, сжирают все на своем пути.
   Может, мы саранча? Саранча?
   Может быть ...
   ...
   ...
   Вот и опять просторы,
   Час тишины и грусть.
   Мне бы добраться до неба,
   Мне бы в глаза ему глянуть.
   Так ли Вселенная дышит?
   Чтоб не вредить человеку?
   Или же камнями сыпит,
   Не взирая на живых существ?
   Я загляну в океаны звезд на небесном склоне -
   Их миллиарды сверкают!
   Их миллиарды не скажут.
   Только скажу себе я, вдруг почуяв опасность; когда шибанет соседа, который гулял без меры, который и в ус не дул.
   Когда шибанет меня?
   Вот и опять просторы,
   Час тишины и грусть,
   И ожидание полное...
   Другого соседа ищи!
   ...
   ...
   Солнце! Восставшее солнце. И я, бредущий наперекор самому себе и счастью, которое скоро исчезнет, выжав соки из ног выжженным миром.
   Промокшее, будто бы не в себе самом, будто от радости, дохнет.
   Сохнет; все сохнет и сохнет, не имея корней совсем.
   ...
   ...
   "Знающий не знает, не ведает порой...
   И летит беспечный, мой крылатый час, что ниспослан Богом и дождями, ливнем; ливнями без меры, что кружат вокруг".
   Знающий узнает, что-то от природы, когда ливни будут наполнять водой наши травы, зелень... Что встает на метр от земли сырой...
   ...
   ...
   Случайный мир природы превосходит.
   И превосходишь ты себя своим пределом.
   И превосходит мир. И превосходит песня сияющим сиянием любви.
   ...
   ...
   Мы погибаем, оттого что живем.
   Значит не жить?
   Нет! Погибнуть, не обращая внимания на это, не обращая себя в безысходность.
   Не отрицая.
   Не обращая.
   Не превращая; быть.
  
   ...
   ...
   Где то, что уходит, уходит?
   Где улетающий час?
   Мне позолота небес в виде лучей неземных оборотится тоской, что не владею ничем этим спустя столько лет; что прозябаю в соблазнах; дух меня высший покинул, только тянусь за приятным, вовсе себя позабыв.
   Где то, что уходит, уходит?
   Вот он я, уходящий! Вдруг, отрезвев, осознаю. И зарыдаю сполна, что упустил я время; тот улетающий час.
   ...
   ...
  
  
  
   Пишу слова, бормоча-танцуя
   ...
   ...
   И была тишина
   Капли капали
   И была простота
   Цветами яркими.
   Зачарованный бег
   Белизна небесная
   Солнце и снег
   Страна чудесная.
   ...
   ...
   Я рожден, чтоб сказать
   О всех ритмах былого,
   О слезах и глазах,
   О любви и вражде.
   Я рожден воссоздать
   Муки в жизни слепого.
   Чтоб другие терзать
   Могли сердце себе.
   ...
   ...
   Смутно все представляю я
   О смыслах, которых нету,
   О том, что жизнь твоя, моя
   временно населяет планету.
   Смутно все представляю я
   зачем живем на свете
   Жизнью играем, выйдя в поля,
   и время теряем, как дети.
   ...
   ...
   Что мы смертны, известно всем
   Что все смертны, не ведомо все же
   У нас нет других больше тем.
   Жизней других - тоже.
   ...
   ...
   Может, просто я верю в Бога?
   Или в прошлом я был ничто?
   И сейчас я еще у порога
   и только надеюсь на то,
   чтобы вдруг снова взлететь птицей,
   чтобы вдруг снова пасть
   Пасть и водицы напиться.
   Напиться всласть.
   ...
   ...
   Теперь просто лишь только вера.
   Только в прошлом моя мольба,
   В прошлом, в прожитом мысли, мера
   Умерла, умерла судьба.
   ...
   ...
   Над потухающим закатом,
   Когда ночи густая синь
   Уж подступила. Вдруг, как златом,
   На небе звезды. Взором кинь...
   Оборвалась душа. Поплыла.
   По этим звездным небесам,
   И все, что будет, все, что было,
   Внутри восстало. И глазам,
   Своим глазам, не веришь. Может
   Такое быть, что небосвод
   Как море синее. Он тоже
   Весь, весь с душой моей плывет.
   Таких закатов было мало,
   Но мне ни чуточки не жаль,
   Другие были. Но играло
   Души блаженство и печаль.
   ...
   ...
   Ветра синь. Даль. Смысл?
   Вещих снов, очарованный бег.
   Все во мне; даже старая мысль
   Предстает, словно первый снег.
   ...
   ...
   Заскучали березы между небом огромным,
   И ручьи побежали между темных полей.
   И весна как весна, только тихим и томным
   Слышен в сердце бездомном крик журавлей.
   Может, крик этот сонный мне напомнит о прошлом?
   Может, будущий мир мне причудился в нем?
   Только в сердце огромном, в сердце роскошном
   Радость жизни пробила сиротливым лучом.
   ...
   ...
   Странно
   В этом мире,
   Очень странно:
   Будто бы весна,
   И вдруг - гроза.
   Неустанно
   В этой жизни
   Мы в движенье неустанно:
   Радость, как всегда,
   И вдруг - слеза.
   ...
   ...
   В тишине стучат каблуки.
   Я иду. Другие идут.
   Никто не подаст руки.
   Упаду. Переступят; пойдут.
   ...
   ...
   Мне тошно; тошно мне порой
   Желанно-вечный я, безмерный,
   Безмерно-смутный мой покой
   И шаг мой сумрачный и мерный.
   ...
   ...
   Я бы хотел рассказать вам о том,
   Как умирают люди.
   Это грусть и печаль. И дело все в том,
   Что здесь проявляются будни.
   Так повседневно жил человек.
   Он строил, дерзал и метался,
   И вот он ушел под землю навек,
   С ней навсегда распрощался,
   А прежде на ней он растил хлеба,
   Прежде пахал и сеял.
   Вот какая у смертных судьба.
   Могильный песок развеял
   Ветер, летящий через поля.
   А он ведь не знает преграды,
   Не вспоминает о людях земля,
   Не дарит она награды.
   Вспомнит лишь только тот человек,
   С которым в нужде делился
   И вместе в трудах провел с ним свой век.
   За жизнь и истину бился.
   ...
   ...
   Может, просто судьба и вера?
   Может, в прошлом моя любовь?
   Или мера. Всему есть мера!
   Отмеряет той мерой кровь.
   ...
   ...
   И была тишина,
   Капли капали.
   И была простота
   Цветами яркими.
   Зачарованный бег,
   Белизна небесная.
   Солнце и снег.
   Страна чудесная.
   ...
   ...
   Сегодня просто тихий вечер?
   Но тишина, как вышина!
   Нет, нет. Сегодня просто вечность,
   У моего легла окна.
   ...
   ...
   Может быть, это, а может быть, то
   Это лишь мчится столетье.
   Я превращаюсь; порою в ничто
   Иль постоянно... Отметьте.
   ...
   ...
   Человек - и покой,
   И нежданная нега,
   Он бессменный простор
   И беззвучный порыв.
   Человек - высший пик
   И бескрайнее небо.
   Он смирения лик,
   И он ярости взрыв.
   ...
   ...
   Как в первый снег стало светло,
   Все сразу мигом расцвело.
   Лучи горячие стремглав,
   Листву кустарника достав,
   В миг осветили зелень. День
   Величественно встал. А тень
   Ушедшей ночи скрылась там,
   В чащобах леса. По пятам
   Шел радостный веселый свет,
   Но все он осветил? О нет!
   В глуши лесов, как прежде, мрак.
   Он, правда, не ночной, а так,
   Деревьев грозная листва
   Его собою создала.
   Когда закат придет опять,
   Уж мраку не в лесу лежать,
   Собравшись в ком. Он весь в поля
   Помчится, чтобы вся земля
   Оделась темной синевой,
   Оборотившись тишиной.
   ...
   ...
   Я совсем не сочиняю.
   Запоется, запою.
   Я себя не подчиняю.
   А в мелодии; пролью...
   ...
   ...
   Пройдут года. Умрет земля живая
   Не вспомнит обо мне никто
   Тот, кто останется, свивая гнезда рая,
   Оденет зимнее пальто.
   ...
   ...
   Быть может, нам в тиши ночей
   Причудится, что мы бессмертны,
   Что мы всех горестей сильней
   И подчинились нам все ветры,
   Что можем мы повелевать
   Просторами небесной сферы
   И что не надо создавать
   Нам идеал священной веры.
   Быть может, нам в тиши ночей
   Причудится, что мы бесстрашны,
   Что принимаем жизнь и с ней
   Все беды, горести все наши,
   Что мы без страха лезем в бой
   И что смеемся дерзновенно,
   Имеем власть мы над собой
   И дарим мы себя забвенно.
   Но что с того, если мы так
   Подумаем и помечтаем,
   Реальной жизни встретив мрак,
   Мы вдруг, как снег под солнцем таем
   И не встречаемся в бою
   С пороком, с жизненной невзгодой,
   Стоять не можем на краю
   Бездонной пропасти. Свободой
   Мы называем жизнь одну
   И не свободою другую.
   В пустых словах идем ко дну,
   А душу, душу-то больную,
   Мы бережем. А для чего?
   В бездействии мы умираем,
   Не можем сделать ничего,
   Хотя и много очень знаем.
   ...
   ...
   Синее небосвода нет.
   Сильнее ветра только ветер.
   На свете всех белей рассвет.
   Всего прелестней теплый вечер.
   И зная жизнь эту всю
   До бесконечности просторов,
   Я только лишь ее ценю
   Без пересудов, разговоров.
   Слова здесь пыль, ничто. Всегда
   Я принимаю жизнь, и всюду,
   Безумный вымысел любя,
   К реальной правде склонен буду.
   Слезам я верю и душе,
   Страдальческой и вдохновенной,
   Не верю даже я себе,
   А только ей одной, забвенной,
   Порыв души я отдаю
   Всем мукам тем неуловимым,
   Все время песни им пою
   И замираю, недвижимым
   Дыханьем сжатый, и молю,
   Чтоб продолжался бег природы,
   Чтобы всегда цвели цветы,
   Чтобы сверкали небосводы,
   Как человечные мечты,
   А не мечты-уроды.
   ...
   ...
   Я в иное,
   в иное верю.
   И не верю
   порой совсем.
   Жизнь мерю,
   все время мерю.
   На зло себе.
   А значит, и всем.
   ...
   ...
   Вот и я говорю, что бывают разлуки,
   Что бывает покой и бывает порыв.
   И еще говорю, что тогда только муки,
   Когда ты с человеком идешь на разрыв.
   ...
   ...
   В этом мире любви, в этом мире злодейства
   Я всегда нахожу себе тропку мольбы.
   И не знаю зачем, без того фарисейства
   Унижаю себя перед ликом судьбы.
   ...
   ...
   Ну и пусть мне однажды ветер дунет в лицо
   И, я вдруг обольюсь той слезой о былом.
   В этой жизни я дважды был зажатый в кольцо
   И ни разу не думал тогда о своем.
   ...
   ...
  
   В этот час тишины
   Я позволю себе
   Видеть мир, словно день
   Видеть мир, словно ночь
   В этой смуте весны
   Расцветаю в тебе.
   Ты же будто бы тень,
   Уходящая прочь.
   ...
   ...
   Мы кричим, аж синеем; синеем
   И опять свою душу мнем
   И болеем, все время болеем,
   За других мы болеем; живем.
   ...
   ...
   Я не верю, мой друг,
   Что незримая вечность,
   Что незримая вечность
   Пребывает во мне.
   Я не ведаю круг,
   Где царит лишь беспечность,
   Где царит лишь беспечность,
   То, быть может во сне?
   ...
   ...
   Я, быть может, еще не знаю,
   что конец мне, как всем, как всем.
   Я быть может еще гадаю,
   и до сыта ем...
   ...
   ...
   Заколдованный круг красоты.
   В нем растают и дни и мечты
   В нем найдем мы опять и опять.
   То, о чем можно криком кричать.
   ...
   ...
   В мире есть суета,
   В мире есть простота.
   Тишина без конца
   И любовь без лица.
   ...
   ...
   Прозрачный вечер. Тишина.
   И я, стоящий у окна.
   И я, смотрящий в никуда,
   Как в забытьи на миг, на время
   Потом осознающий бремя
   Всех пут земных и тяжесть смуты.
   Потом опять придут минуты
   Когда уходишь в никуда,
   Весь растекаясь, как вода.
   ...
   ...
   Вечная слава,
   Будто отрава
   Нашей душе.
   Вечное бденье,
   Будто моленье,
   Будто: уже!
   Верное слово,
   Будто основа,
   Та, что горит.
   Та, что сияет
   и созидает.
   И не дымит.
   ...
   ...
   Я не верю во все, что живёт,
   что живет.
   Только в смерть без исхода
   и счастья.
   Верю в смутный и сумрачный лет
   и полет.
   На огонь, на огонь,
   на несчастье.
   ...
   ...
   И не радости. Только грусти.
   Снова сумраки и мольбы
   Мне хотелось бы дать напутствий.
   Дать напутствий? Несут гробы.
   ...
   ...
   Может, в прожитом этот крик?
   Может, в прожитом эта смута?
   Может быть. Я уже старик.
   Жизнь ушла, как одна минута.
   ...
   ...
   Я - случайный,
   случайным днем.
   И огнем я случайно распаханный.
   Тем случайным,
   случайным огнем.
   И случайными взмахами.
   Я - случайный,
   случайный тот,
   без оборочек.
   Беспрестанный.
   Я - восход.
   И расход,
   и проход.
   Я - движенья проход неустанный.
   ...
   ...
   Я желал; я желал бы счастья,
   Я хотел бы, хотел бы тьмы,
   Чтобы в ней утопить ненастье,
   Чтобы тьму утопили мы.
   ...
   ...
   Я случайно вижу,
   Ты случайно тоже.
   Может быть, ненавижу?
   О, Боже! Боже.
   ...
   ...
   Мир без меры и безмерный.
   Мир любви и суеты.
   Мир безумственный и мерный
   Движет всем из простоты.
   ...
   ...
   Надо просто любить и верить.
   Зачеркнуть; возродить себя
   И случайному вдруг доверить
   Всего, до конца, себя.
   ...
   ...
   Может, просто судьба и вера?
   Или мера моей любви?
   Может, в прошлом эта мера?
   Или в будущем? Позови!
   Позови! Позови случайно.
   Только тайно. Иль нет, никак
   Позови, позови отчаянно
   И открыто. Кричи, вот так:
   Покажу, как кричат пингвины,
   В усталь загнанные среди льдов
   Аж потеют, потеют спины.
   И свобода среди оков.
   ...
   ...
   Шумит река,
   и с высока -
   лучистый свет
   и тучек нет.
   Голубизна небес.
  
   До сна,
   полсуток.
   И горит весна.
   ...
   ...
   Проснись безумье.
   В сердце загляни.
   И разум хоть на время усыпи.
   Чтоб мчать по воле,
   по беспамятству ветров...
   Безмолвный, полный сил,
   лишенный слов.
   ...
   ...
   Густая тьма
   И ночь - сплошной покой.
   Блестит река,
   И чудится порой,
   Что с высока на нас глядит чужой
   Созвездий мир; холодный и слепой.
   ...
   ...
   Луна, плывущая под облаком массивным.
   Река, внизу текущая пассивным
   И необъятно-диким мощным телом,
   Цветисто-серебристо-грузно смелом,
   Движением рождает тишь небес.
   Как будто шум ветров совсем исчез,
   Как будто нет движения; покой
   Как будто незнаком природе бой,
   Как будто бы и вовсе нет вражды
   Борьбы за место, или просто так борьбы
   Без нужд, без всякого желанья победить.
   А просто для того, чтобы избить
   Движением все то, что возлежит
   Все то, что рядом тишиной лежит.
   ...
   ...
   Я опять расскажу.
   Расскажу про себя.
   Расскажу про себя.
   Расскажу про тебя.
   Свою жизнь положу.
   Положу за тебя.
   Положу за тебя.
   Положу не любя.
   ...
   ...
   Я не верю, не верю в счастье.
   Я не верю, не верю в покой.
   В этой жизни одни ненастья
   Неудач и поток и рой.
   Но порою бывает благо
   Я порою бываю такой,
   что приходит ко мне отвага
   И умрет жажда жизни другой.
   ...
   ...
   Знать бы то, что недаром длится
   И случайно цветет, цветет.
   И, что может еще пролиться,
   И в тебе новой силой растет.
   ...
   ...
   Мне опять. Мне опять. И мне снова
   И мне снова. Опять тишина
   Тишина, тишина как основа
   Как основа до самого сна.
   Тишина, так порою случайно
   Среди гвалта мыслительных сфер
   Вдруг прорвется так явно; не тайно
   Не украдкой, а сильно; без мер.
   ...
   ...
  
  
   Жаль не то, что мы будем вдвоем.
   Снится нам в грезах многое, многое.
   Жаль лишь то, что мы песни поем,
   За живое друг друга не трогая.
   ...
   ...
   Иногда; иногда лишь, не боле,
   Голубые мечты узнаю,
   А то все подчиняется воле,
   Тогда песен совсем не пою.
   Тогда только в стремлении к цели.
   Тогда только в желании жить
   И пройти сквозь буран и метели,
   Океаны, моря переплыть.
   Тогда только в слепящую муку
   Обратив свой безумственный крик,
   Все тянуть обессилено руку,
   Напрягать каменеющий лик.
   ...
   ...
   Жил я только в одной лишь мольбе
   И в безверии к смуте ночной.
   Ах скорей бы, скорей бы к тебе
   Прикоснуться своею рукой.
   И спешу, и лечу в поездах,
   Полустанки бегут за окном.
   Неужели меж нами лишь прах?
   Ты в письме говорила о том.
   ...
   ...
   Нами движет любовь и вражда
   Нами движет безверье и вера
   Нами движет достаток, нужда
   И не движет во всем только мера.
   ...
   ...
  
  
   Мы все умрем;
   богатый, бедный, нищий
   Мы все умрем;
   И умный, и глупец.
   Но в этой жизни;
   Все мы жаждем пищи
   И равенства.
   И чести, наконец.
   ...
   ...
   Иногда мне мир без веры
   Как кричащий осколок в грудь,
   Как желанная страсть без меры
   И без радости. Будь что будь.
   Но святая печаль накатит
   Разум хлынет слезой из глаз
   И ты скажешь себе вдруг: Хватит
   Ну очнись же, очнись хоть раз.
   ...
   ...
   За бегущей волною
   Вдруг опять мне волна.
   За безмерной душою
   Вдруг опять тишина.
   Вдруг опять бесконечность,
   И любовь, и печаль,
   И безмерная вечность,
   Бесконечная даль,
   И кричащие совы
   Где-то там, в полутьме,
   И земные оковы
   Лягут на руки мне.
   ...
   ...
   Я опять говорю,
   Говорю, будет ветер.
   Говорю, будет ветер.
   Будет ветер и грусть.
   И опять говорю,
   Говорю, будет вечер.
   Будет вечер всей жизни.
   Ну и пусть, ну и пусть.
   ...
   ...
   В этом мире случайным не был
   Я, который во всем, что есть.
   В этом мире я был и не был,
   Когда дрался за свою честь.
   ...
   ...
   Расскажу я про час, когда нерв гудит.
   Расскажу я про день, когда вьюга и ветер.
   Когда так неуютно на сердце лежит
   Жизни ... ... вечер.
   ...
   ...
   Где ветер бушует упрямо,
   Где сердце трепещет, сгорая,
   Там не гора, а яма.
   Душа там, на вид молодая.
   ...
   ...
   Проходят тучи чередой.
   И дни идут, и дни...
   О, сердце, пой. О, сердце, пой.
   Что возвратят они?
   Не возвратят. Не возвратят.
   Уйдут все дни, все дни.
   О, сердце, пой, внимай разлад.
   То новое. Они!
   Те тучи будет ветер гнать.
   И в волосах твоих играть.
   Он вольный, как и ты.
   Осироти свои мечты, осироти мечты.
   ...
   ...
   Может, просто я одинокий?
   Или в прошлом смутный зверь?
   Но сейчас я сижу, глубокий,
   Вросший в бездну небес. Теперь
   я проникся вселенной самой
   А минуту назад - сумбур.
   Так всегда. Со своею мамой
   Разговорчивый я балагур,
   Чтоб затмить одинокий призрак
   смерти той, что когда-то придет
   А сейчас выступает лишь признак
   В виде морщин. И поворот,
   Всех состояний моих, переломный
   Всех ясных вселенных и мелочных дум.
   Голос мой искренний; голос мой томный
   Жизнь и смерть. Все приходит на ум.
   ...
   ...
   Про все незнакомое хочется знать,
   И все непорочное - видеть.
   Но мир так устроен. На все наплевать.
   Лишь бы себя не обидеть.
   ...
   ...
   Тихо хлещет луной по реке и по скатам
   Строгих горных вершин, что стоят вдалеке.
   И одной тишиной все в округе объято.
   Слышен танец дождинок на прибрежном песке.
   ...
   ...
   Придет покой, покой, покой.
   Придет опять очарованье
   И первый бой. И первый зной.
   И первое любви скитанье.
   ...
   ...
  
  
   Я уйду спозаранку бродить по дорогам.
   Я уйду спозаранку себя расточать.
   И вот только тогда грош цена всем тревогам
   И счастливое сердце будет снова кричать.
   ...
   ...
   Ночь нежна. Рассвет уж близок. А душа кричит.
   Говоришь. А голос низок. Будто не болит
   У тебя внутри. И счастья нет совсем с тобой,
   Будто ветры и ненастье. И разбит покой.
   ...
   ...
   Вершины горные смотрели
   На синюю морскую даль.
   А птицы звонко, звонко пели.
   Лежала вечная печаль.
   ...
   ...
   Тишина в полях.
   Ветра шепот лишь
   Зыбью на водах
   Нарушает тишь.
   Берег шелестит
   Мелкою волной.
   Остальное спит.
   Утренний покой.
   ...
   ...
   За какое такое житье
   Демон нищенства снова летает?
   В этом мире твое и мое
   В нашем общем всегда нарастает.
   ...
   ...
   Я восхищаю: то или нет
   Все это - спорная штука.
   Так восхитителен дым сигарет
   И бескорыстная мука.
   ...
   ...
   Я - случайный, случайный день.
   Не переполнен; не перепутан.
   Я - от прошлого только тень.
   Я - от будущего минута.
   ...
   ...
   Жизненный хаос, как сумрачный ток.
   Толпы людей жаждут вечность...
   Может быть, я, тот один лепесток,
   Где так жила человечность.
   ...
   ...
   Простота - это розы души.
   И в морозы они хороши.
   И в снега и в метели живут,
   И не нужен совсем им уют.
   ...
   ...
   И я знаю: Опять
   Надо нам рисковать
   И не верить в покой,
   Отдыхая порой.
   ...
   ...
   Придет, уйдет; и что оставит
   Мне мыслей смутных череда?
   В горах овец идут стада.
   Угроза атомного века.
   И мизер жизни человека.
   И войны, войны и вражда.
   Цветет, цветет святая Мекка,
   И мусульмане шепчут, да.
   И постоянно, век от века,
   для многих на земле нужда.
   ...
   ...
   Может быть, может быть, и я
   В жизни смутной и бренной, той
   Нахожу, нахожу себя?
   И тебя волоку за собой.
   Может, впредь, наша жизнь, мрак?
   Может, в принципе, мы, как боги?
   Рассуждая, забыл я, чудак!
   Что волков, только кормят, ноги.
   ...
   ...
   В этом мире, мой друг,
   Только смута как круг.
   Только смута как круг, завершенный.
   Мир другой? Его нет.
   И не жди ты рассвет.
   Весь мечтой, лишь мечтой упоенный.
   ...
   ...
   В этом мире любовь - наслажденье.
   В этом мире любовь - лишь фурор.
   До зари все горластое пенье
   И бесстыжие взгляды в упор.
   ...
   ...
   Сущий ад песни радостей быта.
   Сущий грех все парить и парить.
   Чаша муки еще не испита,
   А ты рвешься все время творить.
   ...
   ...
   Может быть такое:
   Вдруг придет рассвет,
   Небо голубое;
   И семнадцать лет.
  
  
  
  
   ...
   ...
   Я отживший, отживший давно.
   Не теплится во мне вдохновенье.
   Седина говорит: все равно,
   А рука продолжает боренье.
   ...
   ...
   Суть моя, что вбивает.
   Или то, что вьедает.
   Или то, что ведет и ведет.
   Это то, что есть счастье,
   Что ведет на ненастье.
   И поет; почему то поет.
   ...
   ...
   Вам ли знать, что бывает горе,
   Вам ли ведать, что мир слепой...
   Смута все. Только выйдешь в море,
   В никуда. И охватит покой.
   ...
   ...
   Я опять и опять
   буду нервом кричать.
   Буду звать, буду звать то, что было и будет
   Я остался один.
   Сам себе господин
   в настоящем своем. Помогите мне, люди!
   ...
   ...
   Люди - безумные существа.
   Носит их ветер туда-сюда.
   Носят их мысли туда-сюда.
   Носят их чувства туда-сюда.
   Люди - безумные существа.
   ...
   ...
  
   В этот час будет мир моим прежним покоем.
   В этот час будет день или ночь - все равно.
   В этот час буду я, буду богом и зноем.
   Богом, зноем, покоем... Только всего?
   ...
   ...
   Отзвучали, отзвенели
   Звуки маршей, песни птиц.
   Откачалися качели,
   Свежесть юных глаз, ресниц
   Потускнела. Время мчится.
   Время скачет на пролом.
   Посильнее бы излиться,
   Остальное все - потом.
   ...
   ...
   В душе настала тишина.
   Сквозь вихри бурь, дожди и грозы.
   Это весна? Нет, не весна.
   Там холод и морозы.
   ...
   ...
   Может быть, только мы -
   Быстрокрылые вещи?!
   Припадаем свободой,
   Голосим и поем.
   Жизнь ли это? Увы,
   Не найдем мы там трещин,
   И такою породой
   Мы вскоре умрем.
   А пророческий голос?
   Не хотим его слушать.
   Мы и сами пророки,
   Мы и сами с собой.
   Поседеет вдруг волос,
   Станем вдруг себя слушать,
   Вспомним наши пороки,
   Сделав жизненный сбой.
   ...
   ...
   Я просто случайно себя берегу,
   Лишь только отчаянно меряю счастье.
   И листья срываю я на бегу.
   Листья осенние. Листья - ненастье.
   ...
   ...
   Причуды времени - кидать бумажки в урну.
   Весь мир лишь я. И жизнь моя лишь есть.
   А что потом? Потом лишь горы хлама.
   Таких, как я полно, не перечесть.
   ...
   ...
   Могильный песок развеет
   Ветер летящий через поля.
   Он тронуть меня не смеет
   При жизни я умер для...
   ...
   ...
   Мир не ведающий, что почем
   Мир не знающий, что, откуда
   Это, я, своим холодом и огнем
   Раскрываю всех, кто Иуда.
   ...
   ...
   В этот час буду я,
   Буду я незнакомый.
   В этот час буду петь,
   Буду петь и плясать.
   Это жизнь моя,
   Я покоем ведомый.
   Мне гореть и гореть.
   Умирать. Умирать.
   ...
   ...
  
  
   Я не буду в тебе
   Синим ветром блуждать,
   Говорить и томить свою душу.
   Я лишь только в себе
   Нахожу благодать,
   Когда вновь выбираюсь на сушу.
   ...
   ...
   Я, быть может из всех один.
   Я, который взглянул вперед.
   Там темно. От того господин
   Сам себе я, который идет.
   ...
   ...
   И я опять приветливый и нежный,
   И я опять бегу и мчусь вперед.
   Вперед, вперед, наполненный надеждой,
   И не смотрю я, круг иль поворот.
   ...
   ...
   Может, час в этом мире смутный?
   Может, час в этом мире слепой?
   И порою покой распутный
   В самом деле - совсем не покой?
   Ну, а ты совсем не минутный,
   Все равно становись и пой.
   ...
   ...
   И может, просто будет тень?
   И откровение чудовищ
   И может, в прошлом будет день?
   Но в будущем лишь только совесть.
   ...
   ...
   Тонны разных мнений,
   Всяческих суждений.
   Я порою думал:
   Простота - порок.
   Сотни впечатлений,
   Всяческих влечений
   Тянут бесконечно.
   Жизнь, как поток.
   Хочешь оглянуться?
   Но не повернуться,
   Все летит и мчится,
   Все свистит, кружит.
   Сам уже не знаешь,
   Где ты обитаешь,
   А вокруг по-прежнему
   Простота лежит.
   Простота как небо,
   Как краюха хлеба,
   Как основы жизни,
   За которых в бой.
   Ну, а мы, как племя,
   На котором время
   Начертало жизнь
   Вечно голубой.
   Чтобы все, как птицы,
   Захотели взвиться,
   Посмотреть на землю
   С точки простоты
   И понять: все рядом,
   Что для жизни надо.
   Ведь реальней стали бы
   Наши все мечты.
   ...
   ...
   Это будет случайный день,
   Я приду тишиной объятый.
   Ты увидишь меня и тень,
   Что легла на паркет богатый.
   ...
   ...
   Демоническим началом
   Нервов сеть во мне кричала.
   Демоническим началом
   жизнь рвалась на куски.
   Это было лишь скандалом
   И скандалом в круге малом,
   а не мужества каналом.
   Это было лишь скандалом,
   Это было от тоски.
   А казалась жизнь гранью.
   Подлежит порок изгнанью.
   Пролетит беспечность ланью
   И растает у реки.
   ...
   ...
   Я уже и покой столетий,
   И уже тишина одна
   Но прошу, я прошу, ответь мне:
   есть еще у меня вина?
   ...
   ...
   Только вечность во мне отзывается болью.
   Только верность во мне отзывается болью.
   Остальное все спит.
   Остальное все смерть.
   Только боль воспарит,
   Лишь ее круговерть.
   ...
   ...
   Опять я буду ворковать голубкой,
   Опять тебя носить все на руках.
   То спину растирая мыльной губкой,
   То мчаться на базары впопыхах.
   Но вот замечено. Соблазном ты ведома.
   Кино и танцы. Где труды твои?
   Не сознавая, каждый час влекома,
   Минуты прожигаешь ты мои.
  
   ...
   ...
   И запрокинуты забрала.
   Земля смеется. Жизнь блестит
   О, как нам в жизни было мало
   добра, тепла... Все в нас горит.
   ...
   ...
   Когда все кружит?
   Что происходит, когда безысходность?
   Лишь вспоминаешь греха первородность
   И понимаешь, в тебе он лежит.
   ...
   ...
   Нисходит снова тишина
   И без усилия, без воли...
   Опять пришедшая весна,
   Опять цветы, цветы до боли.
   ...
   ...
   Этот мир безысходно дикий,
   Этот час весь слепой, слепой
   И душе моей, равновеликий,
   Мир и час нужен больной.
   Несказанный и странный очень,
   Безысходный такой, смешной.
   Долгожданный, между прочим,
   В сравненье с другим большой.
   ...
   ...
   И не хотел бы вам говорить,
   И не хотел бы спорить.
   Все уходящее мне ли дарить?
   Мне ли со временем вздорить?
   ...
   ...
  
  
   И может, здесь. И может, там
   Движенье дня. Движенье ночи.
   Иду. Иду все по горам.
   Иду как между прочим.
   ...
   ...
   Может, в прошлом?
   Может, в прожитом?
   Час ночи
   Может, в пролитом?
   Точно, в пролитом.
   Не кричи.
   ...
   ...
   Может, здесь весь смутный, мутный.
   Мир такой и не такой.
   Может быть сиюминутный?
   И святой.
   ...
   ...
   Может, мир такой случайный,
   Может быть или не быть,
   Может, он весь тайный, тайный.
   С ним мне плыть.
   ...
   ...
   Я верю в неудачу,
   Я верю, но иду.
   И оттого я плачу,
   И плачу на беду.
   ...
   ...
   И мир как будто знает,
   Зачем любить, любить.
   На крыльях прилетает
   Меня благословить.
  
  
   ...
   ...
   Быть может, там за поворотом дней,
   Свирепые я ощутил печали.
   Но мне в сто крат, в стократ еще больней,
   Когда меня, меня не понимали.
   ...
   ...
   Может, в день тишины случайной
   Мы расплачемся до конца,
   И лишь тенью предстанет тайной
   Лицо умершего отца.
   ...
   ...
   Ветер срывает листья.
   Ветер срывает цвет.
   Ветер, ах ветер, ветер,
   Сколько то длится лет?
   Жизнь пробивает стежку,
   Снова растут цветы.
   Ветер, ах ветер, ветер,
   Бессилен ты.
   ...
   ...
   Мне опять, мне опять вполне
   В этой жизни священно синей
   Смутный вечер вдвойне, втройне
   Сильный очень, очень сильный.
   ...
   ...
   Что я искал в этом мире безумном?
   Что я нашел в этом мире слепом?
   В этом безумном и полоумном
   Да, полоумном; больном.
   ...
   ...
  
  
   Может быть, только лишь отчасти?
   Мне весь мир; мне весь мир души.
   По законам, законам страсти
   Присылает покой тиши.
   ...
   ...
   Я не верю в тебя, мой друг,
   И доверия нет уж нет.
   То доверие, как испуг,
   Испуг, словно резкий свет.
   ...
   ...
   И если я не мог в ответе быть
   За то, что было, и за то, что будет,
   То я лишь могу сумрачно тужить,
   И эта тяжесть лишь пребудет.
   ...
   ...
   Тихий вечер. Промчался день.
   Смутный день, без конца и края.
   Прогудел. Пролетел; и тень
   Тень легла на меня большая.
   ...
   ...
   Кому тогда говорить: "Это..."
   Кто скажет тогда: "Просто то..."
   Когда голубая планета
   Вдруг превратится в ничто.
   ....
   ...
   Что? Целоваться с морем?
   Тишину любить?
   Или познать своим же горем
   Как по-другому жить?
   ...
   ...
   Снова и снова. Снова и вновь
   Ищем мы радости-смуты
   Только порой говорим про любовь,
   Только считанные минуты.
   ...
   ...
   В этом мире печали
   Нахожу тишину,
   Открываются дали,
   Открывая весну.
   ...
   ...
   Я один лишь вдвойне, втройне
   В мире этом пустом и диком,
   Лишь один вдруг по весне
   В мире этом равновеликом.
   ...
   ...
   Ах, может быть, случайный гений
   Вдруг унесет меня опять
   Туда, где нету впечатлений,
   Туда, где будешь раздавать?
   ...
   ...
   И я приду. В предельной смуте нежность
   Я укажу на мир и тишину.
   Во мне восстанет странная безбрежность,
   И на себя возьму я всю вину.
   ...
   ...
   Может, не движется все совсем?
   Может, в основе покой всегда?
   Только от этого что нам всем?
   Все утекает, как вода.
   ...
   ...
  
  
   В этот час тишины; я избавлюсь от смерти
   В этот час тишины; я умру, как покой
   В этот час тишины; милый друг мой, поверьте
   Не терзая себя я владею собой
   Этот час тишины, когда я открываюсь
   Для тебя и других. Когда я равен я
   Этот час тишины Когда я раскрываюсь
   Настоящим, к наболевшим проблемам наболевшего дня.
   ...
   ...
   Я порою, порою тих,
   А порою я - буйный ветер.
   Что еще в откровенье постиг?
   То. И то. И спустился вечер.
   ...
   ...
   Это будет случайный бег.
   Я увижу опять отчасти
   Тот, без меры бескрайний снег,
   Воссоздав себя в этой власти.
   ...
   ...
   Может, в прошлом и вижу тот неистовый пыл
   Может, в прошлом и вижу ту смуту
   Я любил, я конечно, любил,
   Не сомневаясь ни на минуту.
   ...
   ...
   Я хотел бы на крыльях счастья
   Улететь в бесконечный край.
   Безысходность - мое несчастье,
   Она дарит мне боль и рай.
   ...
   ...
   Я однажды приду запыленный с дороги
   И однажды скажу, что я здесь навсегда,
   А потом пусть добьют. Больше нету тревоги.
   Умер я. И не будет тревог никогда.
   ...
   ...
   Прохожу сквозь туманные годы -
   И становится мне все ясней,
   Ближе смерть. Не страшны непогоды.
   Горечь; тишь. Тишь и горечь сильней?
   ...
   ...
   Придет; уйдет мое святое,
   Останется незримой полосой,
   Останется немое и слепое,
   Но сохранившее всей жизни зной.
   ...
   ...
   Да, это снова тишина в моих очах.
   Быть может, снова во мне прах?
   Иль нет; то крах.
   ...
   ...
   Я желаю прийти
   Ветром синим и мукой,
   Я желаю войти
   Распластавшись во всем,
   Я желаю найти то,
   Что было разлукой,
   И к тому лишь сойти,
   Чем мы были вдвоем.
   ...
   ...
   Может, просто туман и вера?
   Может, просто опять, опять...
   Или мера, всему лишь мера
   Мера счастья страдать, страдать...
   ...
   ...
   Этот час; этот час отчасти.
   Этот мир; этот мир в кругах,
   В тех кругах, что подобны страсти,
   Возвращая нас снова в прах.
   ...
   ...
   Не может просто моя душа,
   Такая вялая, такая смутная,
   Пойти вдруг в прошлое не спеша,
   Она минутная, она минутная.
   ...
   ...
   Вечный покой?
   Или вечный предел?
   Это ли будет нам снится?
   Будет ли бой
   И буду ль я смел,
   Буду ль потом гордиться
   Буду ль потом я гордыней болеть?
   Кажется, легче сейчас умереть.
   ...
   ...
   Я случайные все миры
   Сочетаю в себе без веры.
   И напрасны от них дары
   И признаки меры.
   ...
   ...
   Это просто опять вдруг ко мне тишина...
   Это снова и вновь. Это снова и снова.
   И приходит весна. И уходит весна.
   Я молчу и молчу... Все молчу. И ни слова.
   ...
   ...
   Не спеши в этом мире бренном,
   Не спеши в этом мире святом,
   В этом смутном и сокровенном
   И минутном и долгом таком.
   Не спеши; то упадок случайный,
   Не спеши. Делай вид, что спешишь,
   Не спеши, когда весь ты отчаянный
   Не спеши, когда даже горишь
   Все поспешное как безысходность
   Все поспешное как не в себе
   Все поспешное не первородность
   А прозябанье в мольбе.
   ...
   ...
   Я не верю во все, что живет,
   Что живет.
   Только в смерть без исхода
   И счастья.
   Верю в смутный и сумрачный лет
   И полет
   На огонь, на огонь,
   На ненастье.
   ...
   ...
   Ко мне приходит тишина
   Уходят прочь все муки, страсти
   Скажите, это ли весна?
   Иль меланхолии напасти.
   ...
   ...
   Когда приходит тишина,
   И смута таит
   Когда в душе опять весна
   Любовь рождает
   И я лечу куда то вдаль
   И исчезаю,
   Тогда и мягкий я и будто сталь
   И этого не знаю.
   ...
   ...
   В этот час слепой
   Я с тобой
   И тогда пусть опять
   Жизнь вспять.
   ...
   ...
   Это будет правды крик
   Через тысячи, сотни лет
   Правды крик. Я же старик.
   На другое времени нет.
   ...
   ...
   Мне так случайно порою
   Счастье прибудет вдруг,
   И я своею рукою
   Себе узкий означу круг.
   ...
   ...
   ЭТО будет, когда придет
   Та весна, от которой счастье,
   Когда снова отправлюсь в полет,
   Когда будет опять ненастье.
   ...
   ...
   И будет смерть. Хотим того иль нет.
   И будет день; и будет ночь воспета.
   Земля - туманная из всех планет!
   Но почему? А человек - кончина света.
   ...
   ...
   Сколько в меня вложили?
   Сколько бессонных ночей?
   Отец и мать ели-жили
   А я гонял голубей.
   Теперь над могилами плачу
   Корю себя за то,
   Что малую отдачу
   Имели они. И что?
   Всю жизнь ломаю копья
   О собственных детей
   Падают снежные хлопья
   Каждый год. Становлюсь старей.
   ...
   ...
   Вот так! Вот так! Может быть, совсем
   Выжимаю из себя все соки
   Раздаю силы без разбора всем,
   За это беда преподносит уроки.
   Кто догадается, что я прав?
   Скажут глупец; глупый нрав.
   ...
   ...
   Вот и я тот предельный,
   Который не спит.
   Вот и я тот отчаянный
   И отчаявшийся,
   Я тот из самых самый,
   Который горит,
   Хоть и годами намаявшийся.
   ...
   ...
   Вопрос лишь в том,
   Зачем живем на свете.
   Вопрос лишь в том,
   Зачем покой храним.
   Вопрос лишь в том,
   Что будет на планете,
   Если чрезмерно мы едим и спим.
   ...
   ...
   Я не ведаю и не живу
   И не знаю совсем, совсем...
   И жую лишь одну траву
   На злобу дня; и всем, всем.
   ...
   ...
   Ветер. Ах, ветер, ветер!
   Как ты ломаешь грусть...
   Будто и вечность - пепел,
   Будто, что будет - пусть.
   ...
   ...
   Ох уж не знаю, право,
   Только вперед, вперед.
   Что для себя? Отрава!
   Что для тебя? Пролет!
   Я и опять и снова,
   Я и опять и вновь.
   Что, это моя основа?
   Что, это моя любовь?
   ...
   ...
   Этот час, этот час отчасти,
   Когда мир, когда мир души
   По законам любви и страсти
   Прибывая, живет в тиши.
   ...
   ...
   Я во всем нахожу, что было,
   Я во всем нахожу, что есть,
   Когда сила, небесная сила,
   Умудряется в мир мой пролезть.
   ...
   ...
   Этот час; этот час, что будет,
   Этот мир, этот мир, что есть,
   Что убудет и что пребудет,
   Когда сходит в низины честь.
   ...
   ...
   Этот мир; этот мир, что будет
   Среди бездны миров слепых.
   Что пребудет и что пробудет
   Лишь на двоих, на троих.
   ...
   ...
  
  
   Может быть; может быть дружище
   Может быть; может быть дружок
   Я хотел бы узнать; без пищи
   Может жить, может жить ли Бог?
   Я хотел бы узнать: без пищи
   Может жить даже самый зверь?
   Что не может самый нищий,
   уже знаю я, теперь.
   ...
   ...
   Я безысходным миром
   И первородным добром
   Наперекор всем лирам
   На перерез. Не сном,
   А здравым таким рассудком
   Ввергнув всего в ничто
   Себя отдаю не суткам
   Тысячелетьям. За то,
   Что нескончаемо длится
   Где-то внутри души
   И бесконечно теплится
   На холоду тиши.
   ...
   ...
   Я не знаю. Будет смерть?
   Что же это, друг мой, что?
   Я не знаю, отчего
   Нескончаемо все длится
   Будто жил я, и не жил,
   Будто день один промчался.
   Что мне жаль? Не знаю, право,
   От чего-тоска тогда?
   Знаю просто: Будет смерть
   Неизбежность величава
   Я же маленький такой. Жалко
   Дней, годов; всего, что так
   Порхает в мозгах.
   Представления. И точка.
   Только их одна цепочка
   Выдает меня, меня.
   Где же я, где я?
   Что же друг? Не знаю, право!
   Все проходит величаво
   И уходит в никуда,
   Как бегущая вода.
   ...
   ...
   Лишь скотина живет и светит,
   И цветет; и цветет, цветет.
   В президенты порою метит
   И с деньгами в объеме растет.
   ...
   ...
   Я опять говорю и плачу
   И молю, и молю, и молю.
   Я иду, иду на удачу,
   В озаренности будто сплю.
   ...
   ...
   Я судьбы не отторгну суть
   И не буду в судьбину верить.
   Мне бы только лишь помянуть,
   Всем умершим себя доверить.
   ...
   ...
   Я в час слепой желаю тишины.
   Я в час ночи все о слепом пекусь.
   Я верю, как больной, в приход весны
   И небу, как глупец, молюсь
   От неба ждать мне нужно что-нибудь?
   Нет! Лишь кометный шквал нам будет резать шеи,
   И телеграфные столбы к земле лишь будет гнуть
   Сгибая в кольца реи.
   ...
   ...
   Ветер. Ах, ветер, ветер!
   Как ты ломаешь грусть
   Будто, и вечность - пепел
   Будто, что будет - пусть.
   ...
   ...
   Я буду жить даже когда я мертв,
   Я буду петь даже когда немею.
   И с камнями, и с травами дружить
   Я их сородич; с ними зеленею.
   Но лишь однажды нить я оборву,
   Которая связала с миром вечным.
   Зеленую я маску вдруг сорву,
   Но назовут ли это человечным?
   ...
   ...
  
  
   С нами слава. Но с нами и гибель.
   Нисхождение в черный туман.
   То зовущий нас на погибель
   Второй души нашей обман.
   ...
   ...
   Жизни этой сладкой,
   Жизни вопреки
   Кажется, что небо,
   Небо от реки.
   Когда смотришь в дали
   И в речной простор,
   Будто не страдали
   Жилы; разговор...
   ...
   ...
   Я ненавижу человечество -
   Оно спешит себя хранить,
   Мое единое отечество -
   Себя скорей отдать, пролить.
   Я обожаю человечество -
   Оно спешит себя хранить,
   Мое же милое отечество -
   Себя скорей отдать, пролить.
   ...
   ...
   Я из любви к покою
   Душу свою храня,
   Нежно снимаю рукою
   То, что болит у меня.
   Я из любви к порыву
   Нервную массу дней
   Вновь подвергаю взрыву,
   Чтоб было еще больней.
   Я из любви к простору
   Все возвращаю вспять.
   Из-за любви к разговору
   Буду опять молчать.
   Дрогнет рука, лениво
   Слеза покатит вниз.
   Жил я, наверно, красиво.
   Но, не был ли это каприз?
   ...
   ...
   Знаю, что будет незрима
   Та уходящая даль,
   Знаю, невыразима
   Печаль... Печаль...
   ...
   ...
   Вот и все. И закончился бег
   Жизни этой и жизни той...
   Снег; все холодный снег
   И покой ... немой, не мой.
   ...
   ...
   Я не знаю, не ведаю я,
   Что почем в том сумбурном мире,
   Что растет на планете Земля
   Уподобившись нежной лире.
   И не знаю я, где, когда
   Мне засветит иное солнце,
   А пока только так же вода
   Бьет дождями в оконце.
   И пока только тот же я,
   И пока только те же проблемы,
   Пока вертится так же Земля,
   У людей пока те же эмблемы.
   ...
   ...
   Птица прилетает.
   Птица жизни просит.
   Если нету жизни -
   Улетает прочь.
   Но душа все тает,
   Птицу ту приносит.
   Как душа без птицы?
   Ночь, сплошная ночь!
   ...
   ...
   Я не знаю, право,
   Что мне жизнь покажет.
   Или скажет вправо,
   Или вниз укажет.
   Знаю только, стоит,
   И душа все строит.
   Пусть порою ноет
   И порою воет.
   Это ее право,
   Будь то влево, вправо.
   ...
   ...
   Ветер снимает негу,
   Ветер снимает дрожь,
   Если поддаст нам снегу,
   Дрожь остается все ж.
   Если прибавит вьюга
   Град, эти комья льда,
   Воля не так упруга
   Станет, она - вода,
   Что потечет сквозь щели
   Тех несгибаемых тел,
   Что нам однажды пели,
   Что им я однажды пел.
   ...
   ...
   Все, что белеет светом,
   Все, что чернеет тьмой, -
   Станет одним ответом,
   Встанет новой тюрьмой.
   И это нежданно станет
   Где-то внутри души,
   Новым покоем поманит,
   Новым соблазном тиши.
   И лишь однажды будет
   Бог, что конечность глуши
   Сердцебиеньем пребудет.
   Его получать не спеши.
   ...
   ...
   Я угаданный, и я разгаданный,
   Я такой, бесконечно такой.
   И качаются светлые ладаны,
   Не забыл я чего-нибудь? Стой!
   Вечно первый, и вечно знакомый,
   И себе и другим сполна,
   Чем ведомый, скажи; чем ведомый?
   И стесненья нахлынет волна.
   Где недвижимый? Лишь ведомый!
   Где себя воскрешаю в других?
   Я знакомый; и незнакомый.
   Никакой. Хоть я это постиг.
   ...
   ...
   И пребудет во мне одночастно
   Та мольба, что со мною всегда,
   Та, что мне никогда неподвластна
   И не будет такой никогда.
   Та мольба о другом, как моем,
   Когда в лестничный узкий проём
   Закричу, что есть только сил:
   Я любил, но никто не просил!
   Дай же времени, Господи правый!
   Для себя всяких благ... И отравы...
   Для себя заработать сполна...
   И отравленного вина.
   ...
   ...
   Я не останусь вечно
   Среди других людей,
   Буду бродить бесконечно
   по разным телам. Злодей?
   Что вы! Я просто призрак,
   Не приходящий час.
   Есть этому даже признак,
   О нем я молчу сейчас.
   ...
   ...
   Вот весь я, говорящий вдруг снова,
   Выбирающий счастья крен.
   Это есть вся моя основа
   Среди мокрых от сырости стен,
   Средь пустынных сухих просторов
   Поправлять и поддерживать стан
   Того счастья; без разговоров,
   Без заживающих ран.
   ...
   ...
   Я так не жил давно,
   Но что же мне дано?
   Давно не был водой,
   Лишь камнем и скалой.
   И что настанет вновь?
   Проговорим любовь!
   Проговорим, покой -
   Он твердый весь такой.
   ...
   ...
   Я вас увижу снова.
   Видел я вас когда?
   Есть в том какая основа,
   Чтобы так: Навсегда?
   Или просто минутная сделка,
   Словно час и не наш совсем.
   Просит природа мелко.
   Человек просит всем.
   ...
   ...
   Этот ли час тишины голубой?
   Этот ли мир без возврата?
   Я ли его поведу за собой?
   И полюблю ли как брата?
   Нет уж. Не знаю. Другой настает
   Мир тишины и покоя
   Может быть, этому сердце поёт?
   Сердце слепое такое.
   ...
   ...
   В тишине, в незатейливых спорах
   Говорящая часть луны
   Все висит на поникших заборах,
   Дожидаясь прихода весны.
   А весною, забыв разговоры,
   Побежим по цветам в поля.
   Будут ссоры, конечно же ссоры,
   Чья земля? Чья земля?
   Протоптав травяные дорожки,
   Снова стукнемся грудью, рукой.
   Мы безумцы; наставивши рожки
   Нашим детям, своей головой.
   ...
   ...
   Я наверно не буду
   Верить во всякую блажь,
   Однажды вдруг позабуду
   Все, что выше, что аж...
   Вдруг, однажды, нежданно
   Рассвет примчит, прилетит,
   Все то покажется странно,
   Сердце мое ведь спит.
   И я при чем? Скажи?
   Свет мирозданья идет!
   Но какой остроты ножи
   Он за собой принесет?
   ...
   ...
   Эта любовь воспрянет
   Или восстанет вновь,
   Ненависть тоже встанет,
   Ненависть тоже любовь.
   Я запрокину забрало,
   Душу открою вам,
   Вырву последнее жало
   Лишь из себя. Но нам,
   Нам ли от этого радость,
   Если и вы и я,
   Все же находим сладость
   В мире небытия.
   ...
   ...
   Я не взирая на это
   И не взирая на то,
   Лишнюю часть ответа
   Поворочу в ничто.
   Лишний предел урежу.
   Лишний покой ужму.
   И те процедуры нежу...
   Хоть их я тоже уйму.
   Пыл их совсем излишний.
   Я прихожу к тебе:
   О смерть! Для тебя я лишний.
   Все я урезал в себе.
   ...
   ...
   Я не такой как прежде
   И не такой как всегда
   В этой слепой надежде
   В этом безумном "Да",
   Что говорит о вещем...
   Будто не может понять,
   Что не владеет вещью,
   Не может ее внимать.
   ...
   ...
   Жалко всего на свете.
   Жалко бродячих собак.
   Есть уголок на планете
   Райский для них? И как
   Будет всем им там житься?
   Привыкшим совсем к другому...
   Что будет всем им там сниться?
   Привыкнут они к такому?
   ...
   ...
   Мне кажется, все напрасно,
   Напрасно движенье дел,
   Напрасно, так как негласно.
   Негласно? То не у дел.
   ...
   ...
   Этот мир говорящей тьмы
   порождаем не сами мы.
   ...
   ...
  
   Все, что бывает с нами
   За тишиной, в раю,
   В этой жизни вещими снами
   Вонзится. О том пою.
   ...
   ...
   Я вдруг опять увижу
   Небо; забор в крови.
   Столько лет ненавижу!
   Сердце мое, говори!
   ...
   ...
   Не ведомо все наперед,
   А человек смешон,
   Проживет он и умрет,
   Будто жил его сон.
   Зачем жил? Он не знает сам,
   Ничего не оставил нам,
   Потомкам, своей родне.
   Был и остался на дне, вне...
   ...
   ...
   Все, что сошедшее с неба...
   Все, что вошедшее в рай...
   В рай земли без хлеба?
   Нету чудес. Так и знай.
   ...
   ...
   Вот и я, говорящий снова,
   Говорящий вновь и вновь,
   Расскажи, где моя основа?
   Расскажи, где моя любовь?
   Между словами, мыслями?
   Или там, за горизонтом, в небе?
   Туда, куда меня выслали
   Потолковать о насущном хлебе.
   ...
   ...
   Час без исхода!
   Как первородный грех?
   Говорит для народа?
   Для будущих всех утех?
   Что ждут, так ломая руки
   Своим наслаждением сладости
   И, повергая в муки
   Дарят, казалось бы, радости.
   ...
   ...
   Я воскрешаю счастье,
   То, что живет во мне,
   Это мое ненастье,
   С ним я умру к весне.
   Что за пророческий тон?
   Наверно, настал черед.
   Будет счастливый стон,
   Когда смерть придет?
   ...
   ...
   Верю, что будет счастье,
   Счастье спокон веков,
   И верю, что будет ненастье
   В виде несчастья оков.
   Верю, что то и другое
   Вечно пребудет в нас.
   Но что же это такое?
   Не действует наш наказ,
   Не действуют наши силы,
   Высвобождаться невмочь,
   Еле ползем до могилы,
   И некому нам помочь.
   ...
   ...
   Вещие сны пройдут,
   И промелькнет покой,
   Что же во мне поймут?
   Кто я такой? Не свой?
   Я и чужой не чужой,
   Но, обнимая пыл,
   Я возгараю порой,
   Будто он вечно был
   Там, в глубине души,
   Там где уж нет меня,
   Где я случайно приплыл
   На самом исходе дня.
   ...
   ...
   Я как будто бы снова вам
   Возвращаю поток души
   И иду, и иду по горам,
   По низинам своей тиши,
   Что в глубинах сердечных мук
   Вдруг восстанет, и быть начнет,
   Тогда сердца сильнее стук,
   Тогда сердце как будто поет.
   ...
   ...
   Счастье! Может, это слово
   Мне поможет пережить
   То, что так грядет сурово,
   То, что так мешает жить.
   Ох, не знаю, ох, не знаю,
   Что слова? Зачем они?
   С ними ввысь я залетаю,
   Натыкаясь все на пни.
   Натыкаюсь, натыкаюсь.
   Каюсь, что поверил каюсь.
   Что слова? Ну что они?
   Могут вылечить недуги?
   Если могут, то на час
   Нужны личные потуги
   Настоящие; сейчас!
   ...
   ...
  
   Только сейчас, будто снова,
   Я весь парящий такой,
   Я весь стальная основа,
   Весь бесконечный покой.
   Ну, а порою я что же?
   Просто хотел прикрывать?
   То, что как все, что я тоже
   Жаждал иметь и лобзать.
   ...
   ...
   Улица. Дом. И ветер.
   Ветер средь гнущихся древ...
   Ну, а потом: вечер,
   Тихий такой лев
   Вдруг всколыхнет ураганом,
   Вдруг разразится град,
   Бьет смертоносным наганом,
   Этому уж не рад.
   ...
   ...
   Может быть, я и буду
   Ветром, летящим вдаль?
   Может прибуду, убуду -
   То не моя печаль.
   Мне ли одни просторы
   Среди которых я?
   Когда все мои разговоры -
   Совесть одна моя,
   Когда все до остатка движенья -
   Доброе имя спасти.
   Во всем, что мои откровенья, -
   Будущим прорости.
   ...
   ...
   Везде людское безмолвье.
   В нем, слепом таком,
   Человеческое поголовье
   Спит беспробудным сном.
   Будет ли спать столетья?
   Или тысячу тысяч лет?
   От такого долголетья
   Смерть - свет.
   ...
   ...
   Верю в святую обитель,
   Верю в слепую страсть,
   Я двигатель и недвижитель,
   Что хочет порою пропасть.
   Что хочет порою исчезнуть,
   Стереться с лица земли
   Прошлое сжечь; посчезнуть,
   Чтоб отыскать не смогли.
   Чтоб хотя бы потом вернуться
   Пережечь своим нервом грусть,
   что не дает повернуться.
   Пусть не дает. Пусть!
   ...
   ...
   Про все, про все, нам петь, нам петь и плакать.
   Про все, про все, нам нежить нежность, боль,
   Чтоб новая земная гарь и слякоть
   Не полонила святость душ, и голь.
   ...
   ...
  
   Пишу слова, читая-интерпретируя
   ...
   ...
   "К просветлению! Просветление - это когда ты свидетельствуешь свои побуждения и мысли, отвлекающие тебя от цели, от сознательно поставленной цели. Свидетельствование - это всегда какая-то степень просветления. Это всегда очищающая процедура, процедура очищающая психику. Свидетельствование - это надзирание над собой; в трезвом состоянии. Выработана диета повышающая трезвое состояние человека, так как подлинно надзирать мы можем в трезвости:
   ПЕРВАЯ СТУПЕНЬ: Не употреблять чай, кофе, какао, грибы (плесень, дрожжи), вино (порченные фрукты, гниль), табак. Употреблять в обязательном порядке капусту.
   ВТОРАЯ СТУПЕНЬ: Пить воду за час до еды или через час после еды и есть:
   УТРОМ: 1. Или кислые фрукты.
      -- или не кислые (сладкие) фрукты.
      -- или кислые овощи.
      -- или дыни.
      -- или бананы.
      -- и т.п.
   ДНЕМ: 1. Или пшеница и не кислые овощи с маслом.
      -- или кукуруза и не кислые овощи с маслом.
      -- или рис и не кислые овощи с маслом.
      -- или гречка и не кислые овощи с маслом.
      -- или соя и не кислые овощи с маслом.
      -- или бобы и не кислые овощи с маслом.
      -- или горох и не кислые овощи с маслом.
      -- или фасоль и не кислые овощи с маслом.
      -- или арахис и не кислые овощи с маслом.
      -- и т.п.
   ВЕЧЕ-
   РОМ: 1.Или семечки и зеленые свежие овощи.
      -- или орехи и зеленые свежие овощи.
      -- или творог и зеленые свежие овощи.
      -- и т.п.".
   И что? И мы светлы!
   В желудках наших простота.
   ...
   ...
   "30 мая 1992 года. Давно не было со мной этого. Несколько лет. И вдруг. "ОНО" начинает нарастать постепенно (не так как раньше).
   Масса мелких мыслей, суетных. Что-то делаешь, что-то планируешь. Суета. И вдруг все уходит.
   "ЭТО" приходит само...
   "ОНО" подымается к голове. Ты другой. Нахожусь в "НЕМ". "ОНО" поднялось к голове. Я в "НЕМ". В ноздрях запульсировали сосуды с кровью. Раскрепощен. Можешь пошевелиться. Но не рождается ничего в тебе для этого... "ЭТО" находится. Оно более мягкое, чем раньше. Смотришь. Пальцами руки пошевелить не хочешь. Это нормальное сознательное состояние. Только ушла мелочность. Пребывает сила; в голове. Пульсируют вены в ноздрях. Все окружающее немного отстраненное. Пришло "ОНО". Вот "ОНО" - говорит голос где-то в глубине моей головы. Смотрю растворенный. Пошевелился. Вытер слезы. Поерзался. "ОНО" все равно здесь. Присутствует. Это нормальное сознательное состояние; только: чистое. Или, только: иное. Что-то присутствует. В голове какая-то сила, как будто из нее что-то исходит. Если пишу; немного смазывается. Остановился писать; сильнее пребывает. В голову как будто что-то пришло.
   Зевнул. Повернул голову. Нет, "ОНО" все таки есть. Сила из головы не уходит. "ОНО" присутствует. Я другой. Я могу пошевелиться, но я другой.
   Имею "ЭТО". Пока другой. Может, вернусь снова в то состояние, в котором был. Ведь несколько лет назад это приходило на время.
   Пятнадцать часов и сорок минут. "ЭТО" все равно здесь. Не ушло. В голове сила, мощь. Мотаю головой чтобы нарушить это. Мотаю специально. Фиксирую, что делаю это специально. Смешно.
   Бросил ручку. Смотрю на свои движения; внутренне смотрю. А "ЭТО" есть. Поглаживаю свои волосы. Это мелочно, это ненужно, это смешно. Лишнее движение. Машинально взял за скрепки рукой. Смешно. Лишнее движение. И это я вижу. Это и есть практика. Видеть в себе ненужное движение, поступок, мысль, чувство.
   Забилось ухо серой. Начал чистить ухо. Внутренне вижу это не отклоняясь. Пошел в другую комнату, чтобы достать ваты.
   Если не смотрю за тем, что делаю, начинают приходить мысли, образы. Ухожу тогда от реального, от того, что есть, что делаю. Очнувшись. Возвращается "ЭТО".
   Спал. Проснулся. Все равно это "ДРУГОЕ" присутствует. Может быть, нельзя будет его потерять как это было раньше? Когда я двигаюсь, читаю, пишу оно немного смазывается за суетой. Но когда я в неподвижности оно расцветает. Тогда смотрю изнутри себя на мир, на мир и на себя. Смотрю не глазами, а внутренней сущностью своей; смотрю через себя в мир, смотрю за собой, за своими движениями, помыслами, чувствами. Я другой. Таким я не был.
   Когда я все оставляю, бросаю писать, это "ИНОЕ" пребывает интенсивнее.
   "ЭТО" - особое, высшее пребывает в голове, в верхней части моего тела. "ОНО" смотрит в мир; "ОНО" - это я.
   Написал и бросил перо. Пребываю с "НИМ". Оно есть. Такого со мной еще не было. Пребываю в здравом рассудке. "ОНО" есть тоже. Такого со мной еще не было. Были озарения, экстазы. Но что бы так мягко и естественно. Такого не было.
   "ЭТО" есть. Умер для всех отношений, суетных, бессмысленных. Близкие чувствуют это. Я - другой. Я не такой, как раньше. А во мне присутствует это "ИНОЕ".
   "ОНО" есть.
   "ЭТО" присутствует. Оно в голове. В верхней части моего тела. Оно высшее. Не интенсивное как раньше, а мягко присутствующее. Это явно не плод медитации. Оно приходит как гость. Оно есть. Уходят мелочные мысли и суета. И приходит "ЭТО", "ДРУГОЕ", "ВЫСШЕЕ".
   Изнутри себя я осознаю и ощущаю каждое свое движение, движение рукой, пальцами, осознаю свои мысли. Это практика. Нет. Это естественная жизнь.
   "ЭТО" пребывает. "ЭТО" присутствует. Сел за работу, за научную работу по биологии (читать, писать). К работе не приступаю. "ЭТО" присутствует. Смотрю изнутри на все. Обрел себя. Не приступаю к работе. Продолжаю смотреть изнутри на себя, на то, что делаю, на процесс письма. Бросил писать. Приступил к работе по биологии.
   Жена дурачится. Щипает меня. Говорит, что я принялся играть какую-то роль с утра. Какую роль? "ЭТО" пришло. И я просто другой. Я умер; умер для прошлого и будущего. Я - есть. Что есть? Не знаю. Слова бессильны. "ЭТО" присутствует. Сегодня 31 мая 1992 года.
   Включили телевизор. Я в него не смотрю. Я обрел себя. Он и не мешает хоть и грохочет. Я занимаюсь делом или смотрю из себя. Я с "ЭТИМ". Доносятся звуки телевизора отрывками. Идет мультфильм о фунтике. Это все отдаленное. Присутствует "ЭТО".
   Не могу приступить к работе.
   "ЭТО" присутствует.
   Добро - это самоотдача, жертвенность, отдача своего. А это может быть только в творчестве. Для созидания нового необходимо отдать, жертвовать.
   "ЭТО" пребывает. Оно есть. Оно никуда не исчезло.
   Девять часов и тридцать минут утра. Пишу эти строки. "ОНО" есть. Обрел себя. Сижу за столом. Смотрю изнутри. В поле зрения попадают больше руки (которые в данный момент пишут) и ноги. Сказал "в поле зрения". Но я смотрю изнутри. Зрение не при чем. "Смотрю изнутри". А "в поле зрения" - это образное выражение.
   "ЭТО" описать нельзя. Любовь? Нет. Свобода; освобождение? Нет. Озарение? Нет. Благодать? Нет. Просветление? Нет. Вдохновение? Нет. Пробуждение? Преображение? Нет. Слова смешны. Ими ничего нельзя сказать. "ОНО" присутствует. О нем нельзя никаким словом сказать. Можно только констатировать факт. Оно есть. Можно еще описывать, что происходит вокруг от этого. Но сказать - Что это? - нельзя. Смешон разговор вообще о качествах этого. Какое качество имеет это? Радость? Нет. Счастье? Нет. Блаженство? Нет. Боль? Тоже нет. Смешно говорить. Пишу! Отчего пишу? Остановился писать. "ОНО" пребывает. Остановил...
   Пятнадцать часов и тридцать пять минут. "ЭТО" присутствует. Особо - когда отвлекаешься от дел. В мозге отдаленно возникают импульсы и умирают. Возникло желание ликовать. Внутренне смотрю на это. Сразу желание исчезает. "ЭТО" присутствует.
   Если закрою глаза, то "ОНО" все равно присутствует. Тогда я не смотрю (глаза закрыты), но я вижу. Когда закрыты глаза "ЭТО" присутствует. "ОНО" - состояние моей головы, моего мозга, который стал массивнее, расширился.
   "ОНО", способность видеть и регистрировать появление в голове мыслей. Видеть эти мысли и быть.
   Когда что-то делаю увлеченно, "ОНО" исчезает, и я забываюсь в своих оценках процесса деланья. Когда прекращаю дело, "ОНО" снова пребывает.
   Жадность приводит к запоминанию случаев, когда "ОНО" было проявлено. Этим начинаешь жить. И тогда нет "ЭТОГО". "ОНО" приходит, когда уходят воспоминания о запоминающемся.
   "ЭТО" есть. "ОНО" присутствует. Хочешь ты его терять или не хочешь, это от тебя не зависит. Ты ничего не можешь изменить. Но чтобы сохранить "ЭТО" надо его длить глядя изнутри себя в свои движения; движения руки пишущей эти строки; движение мысли, движение чувства.
   Нарастает боль и тяжесть в голове. Затаил мысли мстителя. Уходит "ЭТО". Весь в мыслях. Не могу смотреть через себя, на себя. И вдруг опять возвращаюсь в "ЭТО".
   Доносился звук включенного телевизора. Перед глазами стоял аквариум с плавающими рыбками. Все смотрел, все слышал. Без выбора. Была чувствительность ко всему. Было "ЭТО". Через себя смотрел за своими собственными движениями; движениями руки пишущей, эти строки.
   Изнутри через себя смотреть на себя и в мир. Смотреть за своими действиями, за своими чувствами и мыслями.
   Смотреть. Смотреть. Смотреть не глазами, а своим внутренним началом; смотреть изнутри себя...
   ... 31 мая 1992 года. Утром проснулся. Смотрю из себя в мир. "ЭТО" немного присутствует. Иметь "ЭТО" - значит измениться. Окружающие это увидели, и увидят. Раньше когда "ЭТО" приходило, мне говорили, что я стал серьезным. Внешне это выглядело как серьезность, если интенсивность была маленькая.
   Утром я медитировал. Сейчас медитировать было не надо, так как я был в "ЭТОМ". Пробудилась чувствительность. Я смотрел (внутренне смотрел, изнутри) на свои мысли. Я просто был. Это и есть медитация. Когда утром появилась по привычке мысль помедитировать, то я должен был для этого расслабляться (немного расслабиться, сидя на стуле). Но я не стал это специально делать. Я смотрел на эту появившуюся мысль. Она была смешна. Все, что появлялось во мне, чувства, мысли, я воспринимал с небольшим юмором, иронией. Внутренне улыбался на это. Внешне был серьезен, продолжая смотреть изнутри себя на себя, на руки которые двигались пишучи эти строки, на мысли, которые отдаленно могли появиться в голове. Это была высшая медитация. До этого в утренней медитации было много искусственного. Я специально расслаблялся, сидя на стуле. Потом смотрел перед собой, постепенно расслабляясь и вызывая у себя слезы. Это было искусственно. Это была медитация? Или экстатичность, экстаз? Слова! Что можно передать ими? Внутренний мир души?
   Упал лист бумаги, на котором я писал, на пол. Но я не стал его подымать. Я его поднял, когда начал писать дальше, непосредственно перед тем, как писать. Я не стал его подымать сразу в заботе о будущем, в заботе о подготовке к будущему письму. Будущее и настоящее у меня были здесь, в моем делании (в данный момент в письме). Зачесался глаз. Начал чесать. А значит, в данный момент в чесании глаза.
   Такого давно (несколько лет) не было. "ОНО" пришло. Его нельзя отразить. В своих записях можно только его указать. Оно пришло мягко. Раньше (несколько лет назад) оно пришло интенсивно. Если сохранились записи в моем архиве интересно прочесть как это было. Интересно? Не знаю. Достаточно, что "ОНО" здесь, что оно есть. И абсолютно нет страха ни перед чем.
   Ничто не повторимо. "ОНО" тоже. Но оно есть. Не интенсивное, тлеющее, но есть. Я другой.
   Пришла мысль о записных книжках Джидду Кришнамурти. В них говорится о подобном. Странное это явление. Несколько лет назад "ОНО" пришло на улице сильное, внезапное. Тогда я говорил: Неужели такое может быть. Оно поражает. Это мои воспоминания о прошлом. Они не застревали в голове, а сразу превратились в движения моей руки, в записи на бумаге. И снова "ЭТО". "ЭТО" присутствует. Оно есть.
   По утрам я проделывал медитации. Пришло "ЭТО" и медитация специальная была уже не нужна. Я все положенное время писал о том, что было. Об "ЭТОМ".
   Когда пришло время медитации, то, невзирая на всю искусственность метода, невзирая на то, что цель была здесь; вернулось "ЭТО", я смотрел (внутренне) сквозь себя, не взирая, невзирая на это все, я принялся медитировать так как это входило в род моей деятельности. Это положено было делать. При медитации "ЭТО" присутствовало. "ЭТО" подлинное, несравненное присутствовало и после того как я медитацию окончил. При медитации немного увлекшись ею я смазал немного "ЭТО", смазал интенсивность присутствия. Надо возвращаться к себе, к "ЭТОМУ". Мысли будут, действия будут. Но не утерять "ЭТО". Быть! Хранить его нельзя. Оно не подвластно тебе.
   Писал. Писал об "ЭТОМ". Когда написал, то пришла мысль, что в данное время положено заниматься медитацией. Начал медитировать. Но увы, теперь этого можно было и не делать. "ОНО" здесь, медитируй не медитируй, оно здесь. Более того, медитация или специально направленная деятельность, целенаправленные действия частично разрушают "ЭТО". Они как бы его подтачивают. Ведь делаешь и увлекаешься. Но не только медитация, а любое деланье. Пишешь, например. Кладешь перо и "ОНО" интенсивно начинает пребывать. "ОНО" делает человека - скалой.
   Я смотрел. "ОНО" присутствовало; и я как бы вспоминал, что мне надо делать дальше; что положено делать сообразно обстоятельствам моей жизни. Вернее, "ОНО" подталкивало меня делать лишь то, что необходимо делать сообразно обстоятельствам моей жизни, а не медитировать или заниматься подобным.
   Я читал книгу. "ЭТО" присутствовало. О нем нельзя было ничего сказать. Можно было только указать на него.
   Зашла жена ко мне в комнату. Она чувствовала, что со мной что-то не то. Она относилась ко мне по другому. Не так как обычно.
   1 июня 1992 года. Смотрю изнутри; не глазами. Но вижу краем глаза (изнутри и краем глаза) руки и ноги свои; делающие. В данный момент руки, пишущие эти строки. Написал и положил ручку и бумагу, будто готовился к чему то. К новым мыслям что ли? Смешно. Все делается здесь, теперь и сейчас. "ЭТО" есть; маленькое, тлеющее, но есть. Я другой пока.
   1 июня 1992 года. Четыре тридцать утра. С утра - всегда медитация. Но это дело я никак начать не могу. Присутствует "ЭТО". Маленькое (не интенсивное), тлеющее, но есть. Я обрел себя. Хотя бродят иногда в голове мысли. Просто "ЭТО" не интенсивное. Каждое движение, каждое действие свое фиксирую; вернее фиксирует какое-то начало внутри меня, изнутри меня; фиксирует "ЭТО". "ЭТО" есть; не интенсивное; есть.
   Утреннее время медитации. Я не медитирую. Специально, ничего не делаю. Я и есть сама медитация. А может, не медитация, а экстаз? Все равно. Это слова. Медитация! Экстаз! Можно ли передать внутреннее? Внутреннее состояние свое?
   Когда придет время медитации, я начну специально медитировать. Я начну медитировать лишь оттого, что это род моей деятельности. Но это вовсе ни к чему. Я обязательно буду прекращать порой медитацию, когда "ЭТО" будет подступать и усиливаться.
   1 июня 1992 года. Медитативной практики нету. Это миф. Быть! Изнутри смотреть внутренним началом на себя, фиксируя движения рук и ног, движения мысли и чувства. Быть, продолжать быть в трезвом рассудке, чувствительным ко всему вокруг без разбора. Быть и смотреть; смотреть не глазами, а внутренним началом; изнутри смотреть.
   Медитация. Зачем? Присутствует "ЭТО". Я обрел себя.
   "ЭТО" - спало; не так интенсивно. Посещают голову мысли всякие. Но отдаленные; без особого значения. "ЭТО" все же присутствует.
   "БОЖЕСТВЕННОЕ" - это смотреть; смотреть не глазами, а смотреть изнутри себя. Смотреть на себя и дальше вперед себя. А если глаза открыты, смотреть и на мир вокруг. И не только смотреть, но и слушать, слушать не ушами, а слушать изнутри себя. И не просто смотреть, слушать, осязать, обонять, а чувствовать всем своим существом.
   "БОЖЕСТВЕННОЕ" - это повышенная чувствительность.
   2 июня 1992 года. Упала ручка. Я сразу ее поднял и положил на место. "ЭТО" пребывает очень незначительно, только лишь как внутреннее (изнутри) видение себя, и то не в каждый момент времени.
   Когда "ЭТО" пребывало сильно и ручка упала на пол, то я ее не стал подымать и класть на место. Я тогда поднял ручку лишь когда начал писать; непосредственно перед тем, как писать.
   "ЭТО" не интенсивно. Когда пишу или что-либо делаю, то забываюсь; и прерывается внутреннее видение себя, видение изнутри.
   "БОЖЕСТВЕННОЕ" - это видеть, следить за каждым своим движением. И потому, когда движения не быстрые и можно вжиться, вчувствоваться, слиться с ними, "БОЖЕСТВЕННОЕ", "ЭТО" идет интенсивнее.
   "ЭТО" все же есть, все же присутствует. Когда его не было, то я по утрам медитировал и старался расслабиться, выжать из себя слезы, пробудить чувствительность и вдохновение. Сейчас же во время "БОЖЕСТВЕННОГО" я могу смотреть, как я это делаю, как это искусственно, специально. Я выдавливаю из себя слезу. Но я вижу это. Раньше при медитации было по-другому. Но сейчас есть виденье, есть "ЭТО". "ЭТО"!. Его нельзя назвать. На него можно только указать. Оно есть, когда я пишу, пишу эти строки.
   "ОНО" видит это.
   "ЭТО" видит процесс письма.
   Отмечу, что говорила мне моя дочь о моем состоянии, "ВЫСШЕМ" состоянии, пришедшем 30 мая 1992 года. Когда я ее выспрашивал как объективного свидетеля своего состояния, то услышал ряд высказываний по поводу случившегося:
   - что-то нашло
   - стоишь, как статуя
   - не шевелишься
   - что-то нашло, затемнение какое-то
   - ты по-моему не дышал
   - вылепленный из глины
   - открыл рот и сидишь
   - глаза не шевелились
   - сидишь и все
   - глаза будто бы сделаны из чего-то
   - помотала (рукой) перед глазами, но ничего не подействовало
   - что-то нашло. Что?
   - изо рта ничего не выходило неприятного
   - смотрел в окно, как первобытный человек на компьютер
   - до того был нормальный: ходил, разговаривал, был энергичный...
   - как вылепленный из глины
   - как у нас над Днепром монумент; только сидел
   - глаза: не шевелились. Как стеклянные.
   - на глазах: полосочки были такие, как солнышко (показала пальцем перпендикулярные полосочки на глазных яблоках)
   - мне было все равно, в каком ты состоянии, лишь бы расшевелить тебя - сказала дочь. Она меня тогда шевелила, толкала.".
   1992 год.
   И прошло два года.
   Состояние моего сознания меняется каждый день.
   Где же то, подлинное? Затерто временем?
   Ну! Ну!
   Экий глупец воображал себя совершенством.
   Я разодрал свои руки в кровь. Однако мое состояние было прежним, обычным.
   И вот, что-то однажды коснулось меня, стало расцветать.
   Это "ОНО".
   И так без конца.
   Ничего не совершив в жизни особенного, я сотворил высшее в своем повседневном, не оставляя следов. Возможно, через это я и понимал, что бессмертный я в независящем от меня. "ЭТО" пришло, и все. Хочешь ты этого или нет.
   ...
   ...
   "21 июня 1998 года. Воскресенье. Время: шестнадцать часов и тридцать пять минут.
   Повздорил с дочерью. Она нетактично себя вела. Ко мне пришел момент самоуважения. Как это так! Я не позволю.
   И "ЭТО" вдруг пришло. Оно коснулось слегка. Сердце участило биение; чуть, чуть. Теперь хочется только сидеть и смотреть.
   Смотрю. "ЭТО" присутствует. Но легко; чуть, чуть; очень легко. Это оно! Мне смешно от собственных мыслей. Это оно! Я его узнал. Но оно такое легкое (чуть, чуть), что мое состояние не отличается от обычного состояния сознания. Сижу, смотрю. К мягкому уступчивому, зависимому как компенсация приходит божественное откровение; обретение себя. И он тогда: гора. Думал, шли мысли в голове, ковырял в носу и вдруг опять вернулся к этому. Стало смешно от собственных мыслей. Зазвенел телефон. Идти? Не идти! Но вдруг меня придут звать к телефону? Не хочу, чтобы меня видели смотрящим в прострации, видели меня без дела, видели мою мощь. Она ведь пугает. Она пугает и меня. Но это состояние - лишь чуть-чуть в сравнении с теми другими случаями. Все остановилось. Пишу только короткие замечания, фиксирую в дневнике.
   Это что-то невероятное. Нормальное ли это состояние? Нормальное. Мощь во мне.
   К действию тебя порой побуждает лишь дело, которым ты занят. В остальном ты лишь смотришь. Оно ведь здесь. С тобой! Вот оно! Что может быть еще? Лишь вынуждающее действие к делу, которое ты делаешь, дело, которое вынуждает действовать.
   Звучит музыка. Хорошая! Но я не вслушиваюсь. Ничто меня не привлекает. Я - обрел себя. Мне самому страшно, что есть абсолютное бесстрашие и никаких проблем. Как бы не нарушить своей мощью этот хрупкий меня окружающий мир. Это божественное откровение, это не вдохновение, когда бурлят мысли и ложатся на бумагу.
   Дочь чувствует, что я другой. Обходит меня.
   "ЭТО" пришло в легкой форме. Как на долго?
   Жена начала относиться ко мне по-иному. Взялась за работу, которую я ей поручал, но она не хотела ее делать, тянула.
   Спросила, почему я такой печальный? Раньше в такие моменты спрашивала, почему я такой серьезный.
   Но я не печальный; обрел себя. Неужели это обретение себя и мощь внешне выглядят как печаль?
   Останавливаясь и отстраняясь от дел, сразу погружаешься в какой-то мир внутри себя.
   Остановился!
   Погружаюсь!
   Это оно. Не мощное, не сильное. Но оно. Я его узнаю.
   Я мощь, я гора, я скала.
   Регистрирую! Это оно. Раньше тоже со мной такое бывало.
   Это невероятно.".
   ОНО придет еще не раз. И осознаешь быстротечность всего, что есть на белом свете. Но осознаешь лишь потом.
   ...
   ...
   "22 июня 1998 года. Понедельник. Время: шесть часов. Проснулся. Сходил в туалет. Осмотрелся. "ЭТО" все-таки есть. Присутствует. Когда пищу, как бы немного исчезает. Когда ничего не делаю, присутствует. Стал медитировать. Но это не надо. Уже есть эта медитация. Она уже присутствует.
   Прошли мысли через голову. Усмехнулся.
   "ЭТО" есть. Я другой. И никуда не денешься.
   Начал рассуждать вслух. Затем посмотрел на себя. И все прекратилось само собой. Замолк. Прервались рассуждения, болтовня.
   Хотел углубить медитацию; чтобы получить измененное состояние сознания явно выраженное. Но зачем? Оно ведь; "ЭТО" - вот, и так присутствует. Зачем измененное сознание? Смешно.
   Когда гляжу в себя, пресекаются всякие излишние движения, мысли.
   Это божественное; божественное откровение. Это обретение себя.
   Такое состояние не может быть все время. Человек должен идти на компромиссы! Хотя это состояние предполагает компромиссы тоже, при абсолютной безвыходности ситуации. Это обретение себя.
   В университете старшая лаборантка обратилась ко мне:
   - У вас все нормально Михаил Георгиевич? У вас вид такой необычный.
   - А что ж необычного?
   - Вид такой печальный, грустный немножко.
   Фаза расширения заканчивается, а завтра в шесть часов начнется фаза сжатия и новолуние. Когда заканчивается фаза расширения то магнитные бури.
   Фаза сжатия не скоро, когда человек более энергичен (под конец сжатия)".
   Живем по законам вселенной; по законам космических сил, жестоких, бездушных, слепых; порой открывающих нас, отрывающих нас от совокупных душ, сжирающих самих себя.
   ...
   ...
   "Решимость пробуждает сосредоточение сил.
   В этот час просыпайтесь.
   Проснувшись, откройтесь миру и погрузитесь в себя одновременно.
   Смотрите глазами на все сразу и будьте собой.
   Потом это назовут медитацией, экстазом, божественным, высшим, блаженством, благодатью, освобождением...".
   Сейчас я парящий, парящий без счастья. И надо ль мне это все? Надо?
   ...
   ...
   "Чувство необычности в восприятии окружающих вещей проистекает из своего собственного, индивидуального восприятия обычных, привычных вещей. Чувство необычности проистекает от умения по своему видеть окружающие вещи.
   Цель - увидеть по своему. Это дает вдохновение. Для этого надо искать необычное в повседневном; то есть искать то, что тебе близко, искать себя.
   И тогда обыденность, трафарет, шаблон превращается в необычное, необыкновенное; и приходит вдохновение".
   Приходим мы к самим себе. И обретаем мы себя.
   ...
   ...
   "Осознание каждого своего движения и каждой своей мысли; каждого своего чувства и каждого своего желания - это и есть естественное медитативно-экстатическое состояние сознания. И тогда на время приходит озарение, то есть высшее состояние, которое в сущности, является более углубленным вашим осознаванием; более углубленное медитативно-экстатическое состояние. Единственное условие для осознавания - это не употребление стимуляторов и успокоительных средств (чай, кофе, какао, вино, табак, наркотики и тому подобное); ибо осознавание будет прерываться и высших состояний вам не постичь".
   Так, так. Рецепты будут приняты. И жизнь сызнова пойдет. Но будет новый поворот. И не клянись, что сохранишь свой принцип.
   Усилие лишь каждый миг. Попытка. Только лишь пытайся.
   ...
   ...
   "Разные мысли лезут в голову. Но я смотрю; а они приходят и уходят. Это медитация. Медитация усиливается. Подбородок отвисает. Ты расслабляешься и куда-то уходишь своей головой, своим сознанием, умом".
   Предела нету. Есть жизнь, жизнь, жизнь к смерти.
   И смерть. Она на страже. Бдит и бдит. И возвращает нас лишь к подлиннейшей жизни.
   ...
   ...
   "Не надо исследовать свои мысли. Достаточно смотреть на них, видеть их. Тогда автоматически вы отделяетесь от них, освобождаетесь".
   Ну, ну.
   Парите.
   Надзираете, себя. И что? Все то не высшее, однако.
   Но приближенное! Хоть это.
   ...
   ...
   "Наблюдение за собой без выбора. Осознание своих мыслей без выбора. Но для этого необходима изначальная цель. А уж потом осознавай все случайно приходящее в голову без выбора и продолжай стремиться к цели".
   И тогда ты - уже не ты? И тогда ты - лишь ветер?
   ...
   ...
   "Из себя видеть. Собой видеть.".
   Пролиться...
   ...
   ...
   "Творческая энергия приходит загадочно и таинственно, без просьб - говорит Джидду Кришнамурти. -Да, так. И мы ничем не можем повлиять на это".
   Нам все же надо хотя бы быть, что бы этот мир не затоптал.
   ...
   ...
   "Смотреть изнутри себя не имея центра в себе; или просто быть. Это и есть медитация, экстаз, атараксия, нирвана, мокша, самадхи, сатори, благодать, освобождение, блаженство, счастье...".
   Это ль мы?
   Мы ведь разные, разные.
   ...
   ...
   "Медитация - это сама наша жизнь, каждая ее минута. Это наше подлинное состояние, когда границы ума разбиты, и нет центра в котором ограниченное наше "Я". Если функционирует не только ум, но и все наше существо мы живем; и это есть медитация.
   Уходишь все глубже в себя, когда смотришь на появившиеся мысли в твоей голове, на свою улыбку по поводу этих мыслей, на любую свою реакцию, на любое свое действие.
   Над собой иронизировать; относиться к себе насмешливо. Это необходимые элементы не просто медитативных состояний, а высшего.
   Сижу в медитации; в медитативном экстазе. Дыхание тихое. Но кончик простыни, в которую я завернулся, колеблется и щекочет в ухе. Возникает желание отодвинуть кончик простыни, чтобы не щекотал, не мешал. Я вижу это возникающее желание в себе. Оно возникает как бы где то далеко от меня; оно инородное. Я его вижу объективно. Оно вызывает внутреннюю улыбку, внутренний смех. Я в медитативном экстазе. Я вижу".
   Ну, ну; желающий чего-то. Взгляни на море; на старость матери своей.
   ...
   ...
   "Когда ум пуст, то возможно творчество. Но когда он заполнен системами и схемами, необходимо смотреть на это изнутри себя. И только тогда в будущем он станет пустым.
   Творчество идет через отрицание, через негативное мышление, которое необходимо сохранять даже в позитивности, когда оперируешь символами и живешь идеями. То есть надо смотреть на это; на то, как ты оперируешь символами и идеями. И это будет негативное мышление".
   Нам надо негативное мышленье?
   О! Даже вечность не нужна!
   Что вечность? Слово; только слово.
   Два слова будет: негативное мышленье.
   ...
   ...
   "При медитации голова ваша расслаблена, челюсть немного отвисает и вы смотрите изнутри себя перед собой. Мозг очищается. Из вас течет жидкость; из глаз слезы, из носа сопли, изо рта слюна. Это признак того, что мозг очищается.
   Медитация - это процесс очищения. При медитации из глаз бегут слезы, из носа бежит жидкость, изо рта слюна. Из глаз, носа, рта бежит жидкость. Бежит жидкость из гайморовой полости, вредная жидкость, удаляющаяся из мозга через нос. При медитации расслабляешься и челюсть отвисает".
   Ну, ну. Себе ты господин.
   Зачем, и сам не знаешь.
   ...
   ...
   "Когда изнутри ты видишь и себя, и свои мысли - это истинно. Когда просто медитируешь - ты в иллюзии. Процесс должен идти изнутри. И не обязательно, чтобы отвисала челюсть, и текли слезы и мокрота из носа. Главное должен идти процесс сам собой изнутри, и не направляться.
   Смотреть изнутри на себя и на мир. Смотреть на себя не из какого-то внутреннего центра и тем более смотреть не какой-то своей частью (глазами), а смотреть своей бытийностью. Просто быть; быть и видеть.
   Медитативно-экстатическое состояние начинает к нам больше пребывать, когда мы сидим в ничего не делании и смотрим перед собой как бы изнутри себя, из этого медитативно-экстатического элемента нашего внутреннего мира. И все. Ничего неделанье и медитативно-экстатическое состояние в нас усиливается".
   Не делать ничего, что не от жизни.
   И мы есть мы. И тишина объемлет.
   ...
   ...
   "Я смеюсь сам с себя, со своих мыслей; и смотрю на этот процесс. И он прекращается. Прекращение этого процесса является высокой степенью медитации. Но высшее приходит все равно само по себе".
   Я не властен. Не это ль счастье?
   Лишь усилие в полном бреду.
   ...
   ...
   "При глубоком уровне медитативного экстаза все плывет перед глазами, и случайно появившиеся мысли и побуждения к действиям вызывают улыбку и внутренний смех.
   Медитация? Не надо никаких медитаций. Есть высшее состояние духа, а есть низшие и прочие состояния. И необходимо высшее. А для этого надо быть, открыться, открыться к проблемам в настоящем".
   Что надо нам, неведомо совсем.
   Но жизнь движется; и мы идем за ней.
   ...
   ...
   "Животные не могут смеяться. Это дано лишь человеку. Смеясь человек всегда в какой-то степени смеется над самим собой. А это и есть подлинное, творческое, медитативно-экстатическое. Смеяться над своими поступками и мыслями, видя в них смешное, - это осознавать подлинного себя. Это медитативно-экстатическое состояние".
   Определяем. Это ль то, что есть?
   Наверно, лишь блуждание в потемках.
   ...
   ...
   "Просветление - это прежде всего обретение себя, обретение подлинного духовного опыта, подлинной своей сущности. Подлинный духовный опыт приходит сам. Он не зависит ни от каких усилий, точнее ни от каких специальных усилий. Поэтому во многих религиозных и мистических системах человек не занимается какими-либо специальными мистическими практиками, а находится в состоянии ожидания, ожидания этого пришествия. Хотя и это является помехой.
   Духовный опыт должен прийти к человеку хотя бы однажды, один раз, чтобы человек перестал делать какие-либо специальные усилия в этом направлении; прекратил бы практику мантры, экстатических танцев, решения коанов, или йогического сосредоточения. Хотя подобные практики дают похожее состояние и потому необходимы для ориентации. Более того, они являются очистительными процедурами как телесного так и психического характера. А очищение - это единственный провоцирующий агент духовного опыта.
   Если человека посещает подлинный духовный опыт, то он переходит в стадию обычной жизни; в стадию трудов. Подлинный духовный опыт всегда личный. Человек лично должен осознать, что выше этого состояния нет ничего. Что именно в этом состоянии решена проблема жизни и смерти. Что именно в этом состоянии решены все проблемы.
   Когда приходит Высшее, без практики, без медитации, то на шее начинает пульсировать вена; и ты весь становишься другим. Можно сказать, что это вдохновение, озарение, высшее состояние, экстаз. Сказать это одно. Но пережить это, другое дело. Это настолько удивительно; настолько поражает.
   Элемент высшего состояния там и тогда, когда человек - свидетель своему бодрствующему состоянию. Этот элемент Высшего состояния в свидетельствовании себя. Состояние свидетельствования может углубляться. Элемент свидетельствования может присутствовать и в специальной практике (медитация). И это не обязательно должно проходить в удобной позе. Свидетельствование - это застывание даже в неудобной позе, когда даже неудобную позу не хочешь изменить. Если возникает мысль изменить позу, то она так и остается мыслью; и ты на нее смотришь, на эту мысль, как и на все остальное, свидетельствуешь ее. Смешно, когда возникают мысли или какие либо побуждения в собственной голове; побуждения, не относящиеся к делу. Но ты их свидетельствуешь. И это есть совершенство; состояние совершенства.
   Просветление приходит само, когда телесно и психически человек достаточно очищен. Нам, например, известно, что после голодания определенной длительности к человеку приходят эйфорические состояния. Это результат определенной стадии очищения.
   Следовательно, необходимо уделять внимание не только очищению и просветлению психики (медитация), но и процедурам телесного очищения. Приведу один рецепт очищения соматики, нормализации метаболических процессов: земляника - пять, зверобой - два, календула - два, кора крушины - два, пустырник - два, ромашка - два, крапива - десять, тысячелистник - десять. Это части пропорции.
   Две столовые ложки этой смеси заливают литром кипятка. 12 часов настаивают. Процеживают. Пьют по сто миллилитров два раза в день. Длительно пьют. С десятидневным перерывом - каждые два месяца. Тогда организм очищается, опухоль никакая не возникнет.
   Еще одна очищающая процедура:
   Холодная вода. Смена холодного и горячего при обливании.
   И ты другой. Обновленный.
   Просветление приходит и уходит. Но как чтобы оно пришло? Очищение провоцирует появление высшего. Откровение приходит внезапно, неожиданно; откровение не зависит от твоих усилий и упражнений. Когда откровение приходит, то человек получает духовный опыт. Оно как бы приходит неизвестно откуда; и сознание твое расцветает.
   Многие говорят об удовольствиях, которые испытывает человек при откровении. Удовольствие. Счастье. Блаженство. И прочее, прочее.
   Но там нету удовольствия. Там человек поражен для самого себя. В том состоянии он поражен. Многие говорят о самопознании. Но не самопознание, а самообретение. Знать себя - это иметь знания, схемы, образы, впечатления о своих качествах. Знать себя - это еще не значит обрести себя, обрести подлинное состояние свое, подлинную природу свою.
   Иногда как из ниоткуда приходит такое состояние, когда ты становишься подлинным. Тогда помимо всего присутствует нечто. Вернее - "ИНОЕ". Или... есть некое присутствие. И это чувствуют другие.
   Это состояние расширенного сознания, когда ты охватываешь все вокруг; когда ты погружен в него.
   Тогда ты не теряешься в вещах и предметах; тогда они есть все в наличии вокруг, как таковые.
   Есть разного рода счастье. Но есть особое счастье, счастье постижения предельного и удивительного. Это счастье ни в чем не нуждается.
   Для счастья ничего не надо. Как говорил Козьма Прутков: "Если хочешь быть счастливым, будь им".
  
   Просветление. Это когда ты свидетельствуешь возникающие в тебе побуждения и мысли, не относящиеся к твоему предназначению и цели. Свидетельствование - это счастье. Счастье бывает разное. Одно из них связано с целью. Дж. Ст. Милль сказал так: "Я понял, что для того, чтобы быть счастливым, человек должен поставить перед собой какую-нибудь цель; тогда, стремясь к ней, он будет испытывать счастье, не заботясь о нем". В других видах счастья надо заботиться о нем, поддерживать его.
   Если человек не может избавиться от навязчиво появляющихся мыслей о счастье (например, о счастье медитаций...)?
   Если человек не может избавиться от всяческих навязчивостей о счастье, переживаний и страхов в таком случае Виктор Франкл, австрийский психиатр советовал... думать о них. Пациентам, подверженным страхам, он предлагал заставить себя бояться еще больше. И страх отступал. Думать, но продолжать делать свое дело, свое избранное дело, неуклонно стремясь к своей цели.
   Но, как бы человек не был поглощен стремлением к своей цели; хоть даже до такой степени, что не приходят никакие посторонние мысли, все же два дела его должны отвлечь. Это сон и еда".
   Спим и едим. И видим только жизнь. А смерть, она за ней стоит вплотную.
   ...
   ...
   "Когда ум занят целиком настоящим; тем, что есть, реальностью, то через некоторое время приходит высшее.
   Ум не может открыть высшее состояние в себе. Единственно, что он может это осознавать, все свои процессы.
   Осознавать и быть. Это единственное, что может ум".
   Еще ум может не осознавать, не быть.
   Великое пребудет сквозь слезы, что сами по себе текут.
   ...
   ...
   "Разотождествись и бди (осознавай, в медитации).
   Отождествись и фанатично безумствуй (с энтузиазмом, в экстазе).
   Разотождествление стремится к всеобщности и множественности (ни одной цели, ни одного действия, покой, все "не-я").
   Отождествление стремится к универсальности и единственности (одна цель, одно действие, а не два, три).".
   И что?
   И мы по-прежнему живем. Желаем жить, любить, и видеть...
   Желаем без конца, вдруг умирая.
   ...
   ...
   "При полном внимании ко всему окружающему без усилия в состоянии исследования самого себя я обретал вдохновение и озарение в душе".
   Продуктов вдохновения не надо.
   Мы сами есть продукт.
   ...
   ...
   "Внутренняя сосредоточенность просветляет человека. Это медитация. Ритм - лишь внутреннее движение. Это предмедитация. Движение не просветляет. Оно предшествует".
   Ну, знаем это мы. И что? Полны блаженства? Просто знаем.
   ...
   ...
   "Жизнь есть постоянное преодоление себя и окружающих обстоятельств во имя благих целей. Так я читал в книгах и соглашался, ибо требовал пояснений, что значит благие цели, ради чего можно назвать цель благой. Может ради самой жизни?".
   И ради жизни смерть за счастье. И смерть тогда лишь - только жизнь.
   ...
   ...
   "Молитесь богам. Поклоняйтесь богам. Разным богам молитесь и поклоняйтесь. Читайте разные книги и молитвы. Но при этом наблюдайте себя, как вы читаете и как вы молитесь. И вы спасетесь".
   Высшее придет. Ведь вы - есть вы. Придет тогда, когда уже не нужно. Но это тоже благодать.
   ...
   ...
   "Высшее, энергия не принадлежащая мне, вдруг снисходит на меня. Когда это бывает? Когда наблюдаю за каждым движением своей мысли; осознаю все и без мотива".
   И упадаю в никуда.
   Оттуда только ветер свищет.
   Нет; нет. Не ветер. Я ошибся.
   Лишь упадаю в никуда; оставшись.
   ...
   ...
   "Когда владеешь собой до такой степени, что ничего тебя не заражает, ни остросюжетный фильм, ни то самое увлекательное, когда ты проходишь мимо всего этого даже не глядя по сторонам, исполняя свое дело, тогда возникает от этого внутренняя радость.
   Пережив это понимаешь, что изречение "Живя будь мертв, будь абсолютно мертв и делай все, что хочешь, все будет хорошо" относится к делам необходимым. Делай все, что хочешь? Это не все, что хочешь; развлечения и прочее. Ибо истинно хочешь ты исполнить необходимое дело".
   Предназначение и смерть
   Два спутника любви.
   ...
   ...
   "Если я внимательно наблюдаю за собой, проявляя абсолютное внимание; если я абсолютно наблюдаю за собой, если я наблюдаю и осознаю все, что происходит во мне без выбора в ту или иную сторону, то приходит ясность ума".
   И факт принять. И надобно стараться. А что, если мы все наоборот? Не наблюдаем ни себя, ни мир?
   От этого не холодно не жарко?
   Не знаю. Кепку надо б снять.
   ...
   ...
   "Любой род деятельности со временем пробуждает в нас высшее, если только мы смотрим на себя и на свою деятельность как бы со стороны. Мы - как бы выше всякой суеты. Мы видим и это.
   Но есть роды деятельности, которые ускоряют приход высшего. Этот род деятельности мы называем медитацией. Это созерцание, повторение однообразных слов (молитва, мантра), пение, танец и т.п.
   Поиск самого себя, и выяснение кем ты не являешься (нети нети джнана йоги) тоже род деятельности. И этот род деятельности тоже надо видеть как бы со стороны. Нельзя при этом употреблять стимуляторы (чай, кофе, какао, вино, табак, наркотики), так как прерывается процесс объективации".
   Сказали. Сделано. Все так. Но надо ли все это? Единственно, наркотиков боюсь. Я пробовал. Блаженство - это страшно!
   ...
   ...
  
   "Приходит час, и в радости мы есть. Несокрушенные стоим и смотрим. Несокрушенные ни мыслями своими, ни делами. Стоим и смотрим. Смотрим сквозь себя. Движение сквозь нас. А мы стоим и смотрим. Через себя, чрез мысли и дела. Потом идем и продолжаем наше дело, все то, что должно нам исполнить в этом мире.
   Это медитативно-экстатический процесс.
   И что для этого нам надо?
   А ничего для этого не надо. Вы просто смотрите на этот мир. И смотрите из себя, через себя смотрите. И не только на этот мир смотрите, но и на себя в этом мире смотрите; смотрите на ваши мысли мелькающие в голове, на ваши чувства, на ваши побуждения. Вы смотрите на все как бы свысока, с птичьего полета. Медитативный экстаз надо открыть в себе. И для этого вы должны... Да ничего вы не должны. Начинаем смотреть. Немного расслабимся так, чтобы немного отвисла нижняя челюсть. Через некоторое время у вас потечет слюна, сопли, слезы, то есть вся возможная жидкость. Это процесс очищения. Вы не мешаете ему, вы продолжаете процесс. Не надо утирать слезы и вытирать слюну. Вы продолжаете процесс медитативно-экстатичный, который надо открыть, который присутствует и в обычном состоянии, для которого не нужны усилия.
   Все зависит от нашей чувствительности. От чувствительности мы входим в медитативно-экстатический процесс. Но что бы поддерживать чувствительность и ясное сознание, необходимо исключить как стимуляторы, так и успокаивающие средства (чай, кофе, какао, шоколад, вино, табак, сонники, наркотики).".
   Все верно. Но что-то стоит? Одно скажу: Наркотики, блаженство, радость, то страшно для меня, вселяет ужас.
   ...
   ...
   "День уходил. Огромный красный шар солнца стоял на линии горизонта. Еще немного; и он начнет погружаться в невидимое; в неизвестное; в ту часть реальности, которую можно лишь вообразить мысленно, вклинивая свой опыт в живописную картину заката солнца. Стоя как потерянный перед лицом горизонта; перед лицом этого небесного явления, я то и дело перескакивал от непосредственного созерцания окружающего меня мира, к той части реальности, куда солнце должно было погрузиться; в воображаемое. Эту реальность я представлял то пустотой, то частью космического пространства, которое уходило все дальше и дальше, превращаясь в синеву; в темноту с периодически мерцающими звездами. Я напрягал память. Я доставал из опыта своей жизни различные представления о пространстве. И когда забравшись далеко вглубь своего существа я дошел до умозаключений, внутри у меня что-то оборвалось, и я опять вернулся к тому, с чего начал. Предо мной опять была линия горизонта, солнце и зеленовато-белое небо вокруг.
   Был я. И была она; эта неподкупная, непосредственно видимая действительность. Я зажил чувствами. На глазах выступили слезы. О чем мне мечтать? Я жил каждой клеточкой своего тела впитывающего ароматы трав, шуршащих под ногами.
   Был я. И был этот мир; непосредственный и прекрасный. И вот тогда я продолжил свой эксперимент путем мобилизации чувств. Долго, долго я смотрел на солнце, которое уже стало уходить за линию горизонта. И вдруг внезапно я почувствовал, что меня нет (если конечно такое можно почувствовать). Это было мгновение, которое разрасталось. Я исчез. Растворился. Превратился в предметы окружающие меня, в это зеленовато-белое небо. Я был им; этим небом. Я жил его жизнью и не существовал как что-то обособленное, отдельное. Что есть я? Частичка мироздания? Частичка вселенной? Подобные мысли пришли в мою голову, когда я опять обособился; опять увидел все воочию; почувствовал себя отделенным от природы. Несколько грустно. Но и трепетно, радостно ощущать себя человеком, стоящим на собственных ногах, в благоуханной траве по колено; стоящим и смотрящим. Подобные эксперименты может провести и читатель; балансируя между своим абстрактным мышлением и полным растворением своей личности в окружающих его предметах, полным исчезновением своей индивидуальности. Но хочу предупредить, что подобные экскурсы могут нести обманчивое счастье. Когда человеку надоедает быть человеком и нести бремя жизни, нести ответственность за другого, за рядом живущего, он может прибегать к подобному.".
   В таком случае лучше всего кричать и действовать. Тогда иллюзии исчезают.
   ...
   ...
   "Принося клятву, я чувствовал, что мне становилось легко и ясно. Но говорит писание: "Не клянись". Я нарушал клятву через некоторое время. Со временем нарушал все меньше".
   Но время кончалось?
   Я в клятвах прозябал.
   Теперь я не клянусь.
   Но время кончилось.
   ...
   ...
   "Когда я осознаю то, что есть постоянно, разговариваю ли я с людьми или гуляю, читаю книгу, или еду в трамвае, сижу в кино или у кого-то в гостях, то со временем приходит высшее. Но оно так вдруг приходит, будто и от этого не зависит".
   Если бы Высшее от чего-то зависело? Тогда бы мы за это так уцепились, что не оторвать. Превратили бы в наркотик.
   ...
   ...
   "Божественное приходит само, внезапно, не подготовленно, без каких-либо на это причин. Примером может служить случай когда я с женой был в кино. В фойе кинотеатра вдруг ни с того ни с сего пришло "ЭТО". И мозг затих, поглощенный этим. Возникла эта благодать. Тогда я думал: почему вдруг в такой неблагоприятной обстановке пришло "ЭТО". Я не был к этому расположен. Мне было не до него. Было бы уместнее, когда оно пришло бы после медитации. Но это не происходило. Оно пришло сейчас, когда мы ходили по фойе кинотеатра. Может быть, это возникло когда я, находясь в фойе, почувствовал оторванность от всего мира, покинутость или еще что-то? Но это все догадки. "ЭТО" пришло внезапно. Видно, произошла у меня какая-то разрядка медиаторной системы мозга; разрядка участка мозга, разрядка серотониновой сети мозга. Но это все догадки, основанные на моих знаниях из области биологии, не более. То, что со мной происходит не исследовано точными и экспериментальными науками наверно".
   Приходит. Уходит. Все в жизни так.
   А я за что-то держусь; чудак.
   ...
   ...
   "20-го января 1999 года. Мягкость и уступчивость сменились на твердость. Это произошло под действием окружающих людей, которые пользовались моей мягкостью и уступчивостью, зачастую помыкая мною. Сейчас я сам с собой. Никто не хочет даже заговорить со мной. Все обходят меня стороной".
   Так случается. Иначе случается.
   Жизнь движется. Проявляется.
   ...
   ...
   "21-го января 1999 года. Я сам с собой. Все окружающие меня люди не хотят меня трогать, со мной связываться, так как получат ответ-отпор. Социальное окружение (люди) сделало во мне перетрансформацию".
   И я непримирим. А люди все галдят неправду.
   Кто распознает это? Кто?
   ...
   ...
   "21-го января 1999 года. Состояние божественного, обретение себя в пике; в тринадцать часов. Но это мягкий приход состояния божественного, незаметный. Просто я ничего не делаю, а лишь по вынужденной необходимости. Вот сейчас пишу эти слова, так как остальные дела сделал.
   Состояние мое не претерпело резких изменений. Постепенно, что-то произошло. Что-то присутствует, пока я пишу эти слова. Вот "ОНО"! Осознал я, когда прекратил писать. Но это присутствие разлито. Нет резких перемен в состоянии сознания, как раньше.
   Сейчас я готов сражаться с людьми. Но они меня обходят. Не хотят связываться. Я - гора, скала, твердость. Переломил бумагу, на которой пишу. Сделал сильней преломление и бросил. Это лишнее движение. Ничего лишнего. Это переживание божественного, обретение себя. Скребанул пальцем руку. Осознал это как ненужное движение. Осознаю, что есть. Вернее, вижу, что есть. Это состояние божественного не сильное. Но оно есть. Кажется есть; легкое. Я же другой. Люди на меня реагируют по-другому; еще с вчерашнего дня реагируют по другому. А я еще сомневаюсь, есть ли эта божественность? Есть. Но приход ее был не резким. И присутствует она в данный момент как оттенок, как покинутость, как присутствие.
   Все вышли из комнаты. Я один. Тринадцать часов и пятьдесят минут времени. Что-то есть. Зашли в комнату. Это есть. Это не такое сильное состояние озарения, поскольку появляются мысли".
   Такое состояние было. И что? Потом были другие состояния, масса других состояний. Поток жизни. Идеальное не держится все время. Жизнь ввергает тебя в разное. Было бы это только не зря. Зря - это когда все это напрасно, когда жизнь прекратится, жизнь всякая.
   ...
   ...
   "Постижение высшего. Что это? Этим вопросом я задавался много лет. Но когда ко мне приходило нечто, я в последствии понимал, что постижение высшего - это лишь слова. Что за словами?".
   За словами - слова
   Иногда правда проблеск.
   ...
   ...
   "Унесет меня ветром времени. И прибьет морщинистого, постаревшего к одинокому жилью. Что я делал в урагане человеческих жизней? Пробирался? Куда? Зачем? Я шел, как мог. По-другому нельзя было. Если станешь во весь рост, снесут, лишишься жизни. И тогда пробираться будет некому. А цель - осуществить! Осуществить хотя бы воспоминания об удивительной и тяжелой жизни. Я ее знаю так. И не знает ее никто так. Я ее прожил. И за меня никто не жил. Донести до других знание. Какое? Всякое! Всякое удивительное! Например, когда садишься в поезд и мчишься к морю. И предчувствие моря; Сиваш. И ты забыл свою прежнюю жизнь, не обращаешь внимание на себя. А только смотришь и ничего не видишь. И в твоих ноздрях пульсирует и бьется кровь. И в твою голову тоже ударяет кровь. И ты счастлив, ибо ты удивляешься самому себе и тому, что с тобой происходит. А происходят перемены".
   Обновление.
   ...
   ...
   "Дороги отражают те переживания, которыми полны сердца. "ЭТО" приходит. Когда сознание освобождается. Когда уезжаешь в дальние края образовываешь тишину своей души. В этом покое рождается все, и движение тоже.
   В путешествиях есть что-то таинственное. Кажется, что удаляешься от своих скверных мыслей, туманных отношений с людьми, несбыточных мечтаний и загадок своего существования.
   Забери меня, ветер кудрявый. Унеси. День - это радость бессмертия. В путешествии это особенно чувствуется.
   Это говорю я. Чужие слова то; мои; не знаю".
   Чьи слова говорю сейчас?
   Будто последний пробил час.
   ...
   ...
   "Мне не понятна тревога. Это наверно оттого, что я справедлив. О смерти я не думаю. После смерти меня ждет то, чего я не ожидаю. Ожидаю и предполагаю я то, что было в моем опыте. Смерти в моем опыте не было. Когда же она настанет, то меня уже не будет. Замкнутый круг. Ничего не могу знать о смерти. Не надо жаждать смерти, не надо ее избегать. Мне кажется, что я уйду из жизни будто только что родился. Странное чувство. От чего это? В детстве мне однажды приснилась смерть. Но этот сон был образом внешнего мира.
   О смерти я не думаю еще по той причине, что она ко мне не имеет никакого отношения. То, что разложилось, уже не чувствует, а тем более не мыслит. А я мыслю и чувствую. Значит, я живу. Значит, я не ведаю смерти. Мне приписывают определенные обязанности; и потому нужен самоконтроль. Когда я сильно возбужден, самоконтроль иногда утрачивается. Последнее время этого уже не бывает. Застывание по многу часов от страха и танцы рок-н-рола до конвульсий люди придумали, чтобы терять самоконтроль. А самоконтроль нужен. Это реагирование на самого себя. Тогда смотришь на себя со стороны и манипулируешь символами".
   А как без цели? Тогда то и человека нет.
   Тогда садишься ты на мели и ждешь рассвет?
   ...
   ...
   "Что я хотел в этой жизни?
   У меня уже время закончилось!
   Годы ушли.
   Что я хотел?
   Утопично; но, хотел сделать жизнь недосягаемую для смерти. Сделать жизнь такой, чтобы она предвидела все опасности и умела себя сохранять. Это трудно. Вернее, невозможно.
   Но, зачем мне это нужно?
   Если будет сохраняться человеческая жизнь, то моя временная жизнь будет тоже иметь какой-то смысл. Если даже моя жизнь была бессмысленна на первый взгляд, была без содержания, без подвига, без славы.
   Хе-хе. Выгодный вариант. Выгодный".
   Во всем мы видим не себя.
   Во всем мы видим выгод смуту,
   Себя порою не любя,
   Мы продаемся в ту минуту.
   ...
   ...
   "Стал вопрос выбора. Подумал о смерти. Выбросил пачку сигарет в мусорное ведро. Походил по комнате. Долго ходил. Достал пачку сигарет из мусорного ведра. Закурил. После второй затяжки сломал сигарету. Затушил ее.
   Борьба с самим собой. Она длится у меня всю жизнь. Стараюсь брать пример у своего знакомого. Он тоже борется всю жизнь с самим собой. Когда-то он боролся с пристрастием к курению. Теперь он борется с пристрастием есть творог с сахаром. Творог для него должен быть не сладким, а обычным. У других это не укладывается в голове. Для них это странно и смешно. И миллионы таких, которые едят творог с сахаром. Но мой знакомый живет по определенным законам и борется с самим собой и в мелочах. Так он однажды попробовал творог с сахаром и это было вкусно, но не полезно согласно системе раздельного питания. Теперь он борется со своим пристрастием, есть творог смешанный с сахаром. Экий смешной человек, скажете вы. И будете правы. Но, если не бороться с самим собой, а идти на поводу пристрастий, то получишь определенный комплекс удовольствий, но не получишь того, что вне этого, выше этого. Я хочу узнать, что вне этого. И потому я не положил сегодня в творог сахар. И потому я не подложил сегодня под бок подушку, которую я обычно подкладывал для удобства. А просто удобство прекратилось в порыве к иному, в замирании в ином".
   Так мне рассказали.
   Так я рассказал. Мы-то наверно живем только в рассказах друг другу.
   ...
   ...
   "Приложим все силы и с сознанием долга исполним свое назначение на земле", бормочу я слова Лотреамона; и все поглядываю на мириады небесных звезд.
   Что за назначение на земле у человека?
   Уберечь жизнь? А?
   ...
   ...
   "Медитативная техника не дает высшего состояния сознания, откровения. Правда, открытость и свободное бесцельное смотрение может пробудить вдохновение и спонтанные мысли и чувства. Высшее же приходит само. Исключительно само? Исключительно без причин? И для этого никакого метода нет? Нет, есть метод. И этот метод просто "быть", и не делать ничего специально; не заниматься никакой медитативной практикой специально, преднамеренно. Непреднамеренная жизнь. Это и есть метод. Не иметь методов - это тоже метод. Если мы пойдем дальше, то это метод смотрения из себя за своими действиями, осознавание своих действий, и когда ты играешь и когда ты трудишься; смотрение за своими непреднамеренными и преднамеренными поступками. И если преднамеренными, то можно медитировать, молиться, повторять мантры, танцевать, но просто при этом видеть это, видеть творящееся тобой".
   ...
   ...
   "Медитация. Что такое медитация? Это приведение своих эмоций в порядок. Эмоции бывают крайнего характера, когда человек плачет или смеется. При медитации те, которые плачут должны выплакаться, чтобы потом не было плача в течении дня. То же в отношении смеха".
   Где же высшие переживания человека? А медитация здесь ни при чем.
   ...
   ...
   "Смотри из себя в мир. Смотри из себя в мир и на себя; за собой смотри. Смотри не глазами, а внутренней своей сущностью смотри; смотри. Это и есть медитативно-экстатическое.
   При медитативно-экстатическом состоянии идет расслабление, мозг очищается и из него выходят токсичные вещества через глаза, ноздри. То есть текут слезы и сопли. И челюсть отвисает.
   Мозг очищается при медитативно-экстатическом состоянии, при расслаблении когда следуешь за собой и не теряешь себя в вещах, и в мечтах-фантазиях как при концентрации, при напряжении.".
   ...
   ...
   "В медитативно-экстатическом состоянии любое движение вызывает смех. Повернул ногой; смешно. Прямо, какой-то смех без причины - признак дурачины".
   ...
   ...
   "30 августа. 1992 года. Если просто смотреть; даже если смотреть созерцательно, пространно или еще как, то это не медитация. Медитация - это когда смотреть изнутри себя. Но это уже разговор не просто о медитации, созерцании..."
   ...
   ...
   "Психопатологическое состояние - это состояние адаптации".
   ...
   ...
   "В свободе формируется свое, интимное".
   Бывает, что интимное звериное.
   ...
   ...
   "Приложу все силы и с сознанием долга исполню свое назначение на земле, как заповедовал мой Лотреамон.".
   Но...
   ...
   ...
   "То, что я искал в своей жизни, было под моими ногами. Я витал в облаках. Путешествовал в далекие страны, преследовал безумные идеи, верил в несбыточное. За тридцать лет я исходил пол земного шара.
   И однажды я посмотрел вниз, под свои ноги. И увидел чудо. Жизнь пробивающаяся сквозь камни. Тонкие зеленые молодые травинки. И рядом увидел усохшее, умершую траву.
   Я искал смысл и я его обрел. Способствовать жизни. Всякой жизни - сказал я."
   ...
   ...
   "Когда я прочел фразу Лотреамона: "Приложим все силы и с сознанием долга исполним свое назначение на земле", то вначале согласился. Затем восхитился. Затем задумался о своей собственной жизни".
   Экий переменчивый.
   ...
   ...
   "Хотел покоя. Мне в этом беспокойство. Однажды у Джидду Кришнамурти прочел так: "Почему вы так настоятельно желаете пребывать в покое? Почему вы делаете из этого проблему? Разве само ваше требование покоя не создает конфликт?"
   ...
   ...
   "Сенека говорит: "Не упускай ни часу".
   И еще он говорит: "Будешь откладывать, вся жизнь и промчится. Все у нас, Луцилий, чужое, одно лишь время наше".
   Пусть он обращается к Луцилию, но это будто обращение ко мне.
   Однако!
   Однако время у меня на исходе.
   Вытворю я на последок невероятное.
   Но буду ли это я?
   "... жить оседло и оставаться с самим собой" - говорил Сенека".
   Того держаться.
   ...
   ...
   "Прихожу в свой родной сад. Упадаю к земле. Ветер колышет мой чуб. В голове проносятся картины детства, и строки из Камю: "Секрет, который я ищу, зарыт в оливковой долине под травой и холодными фиалками у старого, пропахшего виноградным листом дома. За двадцать с лишним лет я исходил эту долину и другие, похожие на нее, я вопрошал безмолвных козьих пастухов, я стучался в двери необитаемых развалин. Порой, в час первой звезды, когда с еще бледного неба струится чистым дождем свет, мне казалось, что я знаю. И я, в самом деле, знал. Может быть, я и теперь знаю".
   Знания мои здесь. Прихожу в свой родной сад.
   ...
   ...
   "Я, может быть, не тот, который будет. Не тот, который жить по свету хочет; не тот, который утверждает жизнь в ее заманчивых и прелестях и сказках. Но все ж я за нее; за жизнь с ее покоем сходным лишь со смертью.".
   ...
   ...
   "Высшее... Исполнять те требования, которые ставит перед вами ваша жизнь. И "высшее" само придет. Придет, но его не удержать.
   Исполнять и видеть внутренним взором, как исполняешь".
   ...
   ...
   "Высшее состояние - это виденье из глубины себя всех своих состояний: ума, не-ума, я, не-я, чувств, бесчувствия. Виденье сквозь себя. Усиления видения - это и есть высшее состояние.
   О каком знании говорят Ригведы и Упанишады? О знании состояния души. Если вы медитировали, вы получили определенное состояние души. Если вы молились, вы получили определенное состояние души, облегчение. Если вы приняли наркотик, то тоже исчезла душевная боль, и пришло определенное состояние души. Но если вы ничего специально не делали, ничего не предпринимали, а жили непосредственной жизнью, и мыслью, чувством и действием отвечали на ситуацию, которую вам предъявляла жизнь, непреднамеренно, то вы тоже внезапно получите состояние, которое будет продолжением вашей непреднамеренности. Об этом состоянии говорят Ригведы, Упанишады как о высшем состоянии".
   ...
   ...
   "Высшее... Следить изнутри себя за собой, за своими движениями. Видеть изнутри себя... себя, а вернее следовать за собой непрестанно. Это есть медитация не дающая потерять себя в напряжении мысли, в напряжении тела. Это следование расслабляет и не дает полностью заразиться предметами внешними или собственными мечтами и фантазиями. Результатом такого следования, или медитации, является "высшее" состояние души, вдохновение.
   Активные люди пропадают в вещах, меланхоличные - в фантазиях и мечтах. Пропасть, заразиться страстью это концентрация, напряжение. Если за вами гонится собака, вы вскакиваете на высокий забор, не помня себя. Очнувшись уже на заборе вы не представляете как это могло произойти и как можно было вообще туда забраться. В концентрации, в напряжении вы потеряли себя. Вы были слиты с окружающими вас миром, как слито животное.
   Смотреть на себя изнутри. Следовать за собой, за своими действиями - это не терять себя в вещах и фантазиях, это добавлять немного тишины и покоя к напряжению и концентрации, это добавлять немного медитации. И это приводит к вдохновению, к "высшим" состояниям человеческого духа".
   ...
   ...
   "Необходимо виденье изнутри себя. И этим виденьем следование за собой, за каждым движением души и тела своего.
   И тогда периодами, на время, приходит "высшее". Почему на время? Не было следования за собой каждое мгновение.
   Смотреть изнутри себя. Следовать за собой неотступно. Смотреть и видеть иное перед собой, то, что не в миру, не от мира сего. Например, смотреть на шифоньер, а немного перед шифоньером видишь иное. Взгляд не доходит к шифоньеру. Он останавливается перед ним."
   ...
   ...
   "Неустанно следуйте за собой. Изнутри себя смотрите, как вы надеваете комнатные тапочки, как вы думаете, какие мысли приходят к вам и как вы реагируете на них; какие чувства приходят к вам. Следуйте за ними, за мыслями, за чувствами. Но не вмешивайтесь, не делайте ничего специально. Следуйте и делайте свои повседневные дела, исполняйте цели, которые вы перед собой поставили; исполняйте и разрешайте те проблемы, которые перед вами ставит жизнь."
   ...
   ...
   "Говори "Я", указывая на себя пальцем. И смотри, где это "Я". Дли это виденье. Это и есть практика. Длить это виденье себя очень трудно. Человек через минуту забывает о себе, погружаясь в вещи, в проблемы, мыслями и чувствами погружаясь. Человек теряет себя и практика прекращается. Но чтобы пришло "высшее", эта практика должна длиться. Эта практика и есть "высшее". Но человек это понимает, когда впервые к нему приходит это "высшее".
   ...
   ...
   "Мистические озарения - они приходят через какие-то периоды. Это когда человек взрослеет (со временем человек взрослеет)".
   ...
   ...
   "Душа.
   Что есть душа моя? Что есть я?
   Когда проглядывает солнце сквозь облака, оживает душа. Она разная. Но иногда она не реагирует на погоду, ибо она есть, как есть; сущность.
   Она принимает все, всему вверяется, но остается собой при самых всячинах.
   Тогда ее не соблазняет мир.
   Она сама с собой.
   Ее не поманишь.
   Она есть.
   И не прельщает ее ничто.
   Такое бывает.
   Страшновато, если бы такое было всегда.
   Душа тогда не выжила б средь людей-волков; среди компромиссов.
   Поступала бы она напрямую, и погибла бы".
   ...
   ...
   "Долголетие. Что продляет жизнь? Холод, голод, угашение чувств (положительных и отрицательных) путем отстраненности и наблюдения себя со стороны. Почему это продляет жизнь? А тогда человек не живет".
   Он заморожен, тогда.
   ...
   ...
   "Если подавлять чувства, расслабляться, отстраняться, наблюдая себя со стороны, медитировать, то чувства прорываются в сознание внезапно в виде божественного".
   ...
   ...
   "Человечность ведет к божественному. Состояние божественного - заслуга человечности, когда человек проявляет себя не в агрессии, когда его принуждают и когда он покорен, а в терпении, толерантном поиске выхода из положения, напряженно-сознательного поиска.
   Когда нет выхода животному началу при условиях покорности, подчинения, зависимости, а идет процесс конструктивного поиска выхода (творчество) из создавшегося положения, сенситивное и толерантное отношение к окружающим в моменты приниженной покорности, на путях решения проблем через сознательно напряженное отношение; не через агрессию, а через мирное решение проблем, что требует выдержки и терпения, а не проявление животного начала. Выдержка и терпение в моменты покорной подчиненности и зависимости на путях конструктивно-сознательных решений в напряженной открытости к проблемам настоящего".
   Когда...
   ...
   ...
   "Возникает состояние божественного, когда у человека остается деятельность лишь по необходимости, а вся остальная деятельность умирает.".
   ...
   ...
   "Чтобы быть собой, надо наблюдать побуждения, отвлекающие от цели".
   ...
   ...
   "Жизнь прямо выносит некоторые мысли из меня. Они появляются внезапно, из ниоткуда. И я записываю".
   ...
   ...
   "Однажды, когда я залезал в ванну, из ниоткуда начали приходить строчки, и я заговорил сам с собой каким-то удивительным, изысканным монологом. Это была лирика в прозе, стихотворение в прозе. Это было излияние. Это было вдохновение, вдохновение и восторг. Я был в восхищении от своих собственных слов. Все, что произносилось, я хотел записать. Слова произносились, уходили и умирали. Я дернулся; надо было достать ручку и бумагу. Условия не позволяли выйти из ванной. Строчки уходили и умирали. Так я ничего и не записал. С тех пор я постоянно ношу с собой записную книжку".
   Предусмотрительный.
   ...
   ...
   "ЭТО"... Проходит все. Но остается "ЭТО", живущее во мне, живущее при всяких переменах; живущее и в горе и в печали, и в радости и в смехе; видящее горе и печаль, и радости и смех, и даже тот живительнейший смех, что я порою над собой произвожу".
   ...
   ...
   "2 июня. 1992 года. Такое впечатление, что "ЭТО" никогда не будет утеряно. "ЭТО" присутствует. Тело будто не мое. Я сквозь него обращаюсь к миру. Это возрастное? Несколько лет назад было подобное, намного интенсивнее, побыв пропадало. В этот раз "ЭТО" не исчезает; хотя не такое интенсивное".
   ...
   ...
   "Целеполагание - это моя душа. В этом суть меня для другого. Во зло или в добро - для другого, во зло или в добро, мое целеполагание - это вопрос другого порядка. А пока я утверждаю, что целеполаганием будет жить мое будущее; даже после моей смерти. Экстаз. Он тоже что-то дает. Но более дают уходящие годы. Они отрезвляют. Ты все осознаешь с непомерной реалистичностью".
  
   ...
   ...
   "Вся моя жизнь сводилась к выяснению моего отношения к высшей реальности. Как я отношусь к этой высшей реальности.
   Однако в начале - что я подразумеваю под этой высшей реальностью. Для меня это то особо редкое состояние моей души, когда я осознаю, что выше этого состояния ничего не может быть. Это божественное".
   ...
   ...
   "Я говорю как человек, живущий в преддверии двадцать первого века: на земле все ясно, а космос еще не покорен; и потому страх перед надвигающимися кометами. Я одну из них приласкал в своем сознании; и живу в состоянии бессмысленности своего существования рядом со смертью; однако исполняю с абсолютной пунктуальностью то, к чему предназначен. Удивительная парадоксальность. Преддверие двадцать первого века".
   ...
   ...
   "В молодости мечтают; в старости вспоминают".
   У меня и в старости мечты.
   ...
   ...
   "Лишь одно смущает и делает жизнь неуютной. Это боль. Когда ее нет, все становится на свои места, все хорошо... А когда ее нет? Начинаем перебирать в сознании этот случай. Этого случая нет даже в самые эйфорические моменты.
   Однако все же есть момент, когда нет боли. В этот момент нет нас. Или же нет: В этот момент мы какие-то особенные".
   ...
   ...
  
  
   "Душит свет солнца? Но только не меня. Я облагораживаю его когда оно всходит по утрам; и садится на мягкие травы степей вечером. Я с ним. Я зависим от него. И творчество мое не может быть о другом тоже. Казаться независимым можно. Творить сентенции сюрреалистического толка, не указывающие прямо на отношение к солнцу, можно. Но это не значит, что пропадает зависимость от него.
   Бахвальство. Бахвалиться можно. Но только лишь от того, что солнце питает нас силами и теплом".
   ...
   ...
   "Моя поэзия только и будет крушить человека, этого лютого зверя, и Творца, который не должен был создавать подобную нечисть" - и мои раздумья вторят голосу Лотреамона.
   Вы спросите: отчего такие нападки на человека? От чего такая ненависть к этому духовному существу?
   Отвечу: За все содеянное.
   Вы скажете: Но сколько благородного было совершено человеком.
   Отвечу! Это благородство естественное, дабы спастись; это благородство выгодное, дабы уцелеть.
   А вот и нет! Сколько жертвенных поступков, и ни единого помысла уцелеть.
   Значит, чтобы уцелел кто-либо нужный; уцелела идея, образ.
   Жизнь!
   Должна быть какая-то точка отсчета. И она есть. Это - жизнь. И человек многое сделал бескорыстного и жертвенного для жизни.
   Ну, ладно, ладно.
   Но человек своей жестокостью переплюнул всякого зверя, применяя свой разум. И это факт. Он перечеркнул свое благородство в тысячу раз, изобретя оружие. Сколько он уничтожил себе подобных. Ни один зверь не смог бы этого. А сколько он изобрел способов погубить жизнь, начиная с собственных наслаждений наркотиками и оканчивая стремлением все же произвести глобальную экологическую катастрофу.
   И какая цена его благородной жертвенности в сравнении с губительным применением изощренного ума, дабы после него был потоп.
   В ответ может быть только молчание. Неудержимый человек-зверь перехлестнул своей кровожадностью всякое хищное животное".
   ...
   ...
   "Просветление идет в двух направлениях: или в сторону зависимости от чего-то (наркотики, стимулирование ферментных систем) или в сторону независимости (очищение, например, эйфория после очищающего голодания). Поэтому, в конечном итоге, мы имеем два просветления. Одно, после наркотиков и стимуляторов, запеленатое туманом. Другое, после очищения и освобождения от шлаков, подлинное, светлое".
   ...
   ...
   "Бытие, чтобы определить себя, нуждается в инобытии".
   И кто это знает?
   ...
   ...
   "В день первый мудрость скажет: Никшарум - божественное; имя человека, которому открылось божественное, обретаемое трезвенным просветлением, очищением. Никшарум - божественное-трезвенным-просветлением.
   В день второй разум откроет: цель: Никшарум - абсолютно трезвое состояние духа, дающее осознание опасности кометного и метеоритного космического хаоса, чтобы оценить ситуацию, найти выход и обезопасить человеческую жизнь, обессмертить ее.
   В день третий школа начнется: для обретения трезвенного просветления необходимо смотреть на свои импульсы что-то сделать, смотреть на свои импульсы, побуждающие что-то сделать, смотреть на импульсы к действию, наблюдать за собой, когда мысли ваши отвлекают вас от цели. Необходимо также распространять знание Никшарум. При этом видеть, как вы это делаете, как распространяете. Это тоже очищает.
   В день четвертый иное пребудет: Никшарум прейдет и в озарении поймете вы как уберечься от комет, метеоритов, хаоса вселенной, космического хаоса как зла. Лишь повторяйте нараспев, лишь пойте: Никшарум. И надзирайте над собой. Себя лишь отделите от собственных переживаний, и наблюдайте их. Но наблюдайте в настоящем. Лишь отстранитесь от себя, и с чувством юмора воспринимайте все грезы, чувства, мысли, страстные желанья, что к вам приходят. Вы наблюдайте их со стороны, лишь улыбаясь, не исполняя ничего, что предлагают они вам, стремясь к поставленной лишь цели; и пребывая в настоящем. Но, подлинно лишь надзирать мы можем в трезвости, в естественности духа. И потому не принимайте внутрь себя все, что изменит ваше состояние души, естественное, бдительное, трезвое. И очищайтесь, очищайтесь.
   В день пятый мир настанет: лишь отстраненно-беспристрастно себя свидетельствуя с высока откройтесь полностью, примите все, что есть сейчас, теперь; примите все как есть. Осознавайте, как частенько уходите в мечты, в воспоминанья. Осознавайте в настоящем. И не смотрите вы по сторонам. Ведь это в сторону уход от настоящего, которое осознавать бы надо. Миг настоящего уже здесь есть. Тогда же, как его осознавать? Он уже есть теперь, сейчас. Осознавайте в настоящем, но не желая уловить, что в настоящем есть. Оно же есть. Зачем его ловить, желая? Оно же существует. Спасетесь, лишь открывшись настоящему, приняв все тяготы, все боли жизни; при жизни распрощавшись с жизнью, приняв закон лишь Никшарум: умри до смерти. И когда смерть прейдет, ты не умрешь; ведь некому же будет умирать. Живя, будь мертв, будь абсолютно мертв, стремясь лишь к цели. А цель одна - цель Никшарум. То Никшарум - когда ты полностью умрешь при жизни, весь озаренье, просветленье. Пой: Никшарум!
   В день шестой шаг будет сделан: божественное обретают через трезвленье духа. Холодная вода трезвит. Но надо постоянно, с оттенком юмора воспринимать свои все побуждения и мысли, которые уводят в сторону от цели. А цель божественное, никшарум. Так пойте: никшарум. При этом наблюдайте как поете.
   В день седьмой гений взойдет: обретете себя и мир, обретете очищенье".
   О себе как о божественном я говорю, когда вывернут наизнанку, когда читаем наоборот, когда повернут вспять.
   Странное дело.
   Ну, ну.
   От этого кому-то польза?
   Всем!
   А если так: Уходишь в бесконечность.
   А если так: Цветешь, не оцветая.
   ...
   ...
   "Только после усиленного (интенсивного) часового бормотания слов наступает такое состояние, когда в бессмысленном бормотании начинают встречаться смысловые обороты, стихи, афоризмы. Но это не менее, чем после часа усилий, раскаляющих мозг. Что может побудить на это? Отчаянье! Трагедия! Трагедия как лирическое!"
   ...
   ...
   "Ум озаряет свет Блага. И тогда прекрасное в мире ума приносит плоды. Эта плотиновская мистика традиционна. Термин Благо для обозначения мистического переживания подходяще".
   ...
   ...
   "Смотрение внутрь себя при всяких своих действиях - это начало медитации. Она углубляется, когда перестаешь действовать. Подобные мысли ложные. Это может быть не медитация, а экстаз".
   ...
   ...
   "ОНО" есть. "ОНО" присутствует, когда наблюдаем за собой, а вернее следуем за собой в каждом действии, в каждой нашей мысли, в каждом чувстве. Если наше следование за собой происходит длительно, то "ОНО", как следование, расцветает; спонтанно усиливается, увеличивается, просто расцветает. Если говорить терминами брахманизма: наш Атман превращается в Брахмана, где мы видим, что Атман и Брахман - одно и то же".
   ...
   ...
   "Осознание себя как "Я" происходит в процессе выявления, чем ты не являешься. После такой нагрузки происходит просветление".
   ...
   ...
   "Если ты занимаешься посторонними делами, смотри на это, как ты этим занимаешься, и это пройдет.
   Но посторонние дела - это азарт, увлечение. И тогда уже забываешь, что надо смотреть на себя со стороны.
   Начинай смотреть, когда азарт отхлынет. А так тренируйся постоянно это делать; и будешь возвращаться к своему не интересному делу, возбуждая в процессе труда интерес".
   ...
   ...
   "Есть два начала в человеке, через которые он регулирует себя; это: отождествление и разотождествление. Отождествление - это преданность, страсть и слияние со своим идеалом. Разотождествление - это отчужденность, бесстрастие и не слияние со всем посторонним, когда остаешься со своим идеалом, говоря, что тело это не -Я (идеал), мысли это не-Я (идеал).".
   ...
   ...
   "Через отождествление и разотождествление человек борется с теми мыслями и поступками, которые отвлекают от дела. Поэтому предмет и цель, с которой себя отождествляешь, к которой имеешь преданность и страсть до фанатизма, этот предмет должен быть выбран сознательно. И тогда ты должен отождествиться, стать этим предметом, стать выбранным деянием (например, певцом, исполняющим религиозные гимны), стать преданным. После выбора вступает в силу разотождествление, когда ты тушишь и убиваешь страсть ко всему остальному, ко всему постороннему, отчуждаешься от случайно пришедших мыслей и образов, отвлекающих тебя и зовущих к другим деяниям, порождая карму (причинно-следственную связь). Отождествив себя с идеалом-целью (например, с певцом поющим религиозные гимны или с инженером какой-то фирмы); ты говоришь желаниями своего тела: Это не-Я; ты говоришь своим мыслям, отвлекающим тебя от идеала дела (например, пения религиозных гимнов): Это не-Я; мои мысли это не-Я. Так регулируется владение собой путем отождествления и разотождествления.".
   ...
   ...
   "Чтобы разотождествляться со всем (с телом, мыслями), нужно сначала отождествиться со своим идеалом действия-деяния. Отождествив себя с человеком пишущим в 2000 году, я могу сказать, если приходят побуждения к другой деятельности: Это - не-Я.".
   ...
   ...
   "Человек - это то, что он делает, какое его деяние. Вначале происходит отождествление, то есть человек выбирает деяние и отождествляет его с ним (например, я пишу; и, пробуждая свою преданность и пристрастие к этому деянию, я все время отождествляю себя, как "человек-пишущий"). Я выбрал деяние-письмо. Значит, я отождествил себя с человеком пишущим.
   После отождествления идет процесс разотождествления, когда жизнь дает посторонние отвлечения, увлечения, убивая преданность к выбранному делу и поэтому просто мешая. И тогда в силу вступает процесс разотождествления (разотождествление со всем посторонним, мешающим). И тогда я говорю мыслям-желаниям, которые пришли ко мне в голову и приглашают посмотреть кино или спеть; этим мыслям я говорю не-Я, не-Я. Этим я разотождествляю себя с ними. Мысли меня приглашают петь. Но я отождествил себя с человеком-пишущим, а человек-поющий это не-Я, не-Я.".
   ...
   ...
   "Отождествление - это отождествление себя с сознательно выбранным деянием. Это дает активность к выбранному. Разотождествление - это разотождествление себя с сознательно не выбранной деятельностью. Это дает пассивность ко всему остальному (ко всей остальной деятельности, сознательно не выбранной, но необходимой: еда, чистка зубов)".
   ...
   ...
   "Отождествление с сознательно выбранной деятельностью, деянием. Разотождествление со всякой другой деятельностью, деянием; пассивное, отчужденное виденье другой деятельности, возвращающее к отождествленной деятельности".
   ...
   ...
   "Медитация! Как войти в это состояние? Замедляешь дыхание на выдохе и как бы стараешься выдавить из себя слезы, слюну; жидкости из глаз, носа, рта. Через некоторое время действительно текут слезы из глаз, слюна из расслабленного рта, сопли из носа".
   Ну, ну.
   ...
   ...
   "Отрешенный от всего; и преданный чему то одному. Разотождествление требует изначального отождествления с какой то хоть малой деятельностью. Отождествление определяет степень разотождествления. И поэтому после сильных отождествлений и конфликтов приходит ни с того ни с сего медитативное состояние, состояние отчужденности.".
   ...
   ...
   "Развитие и становление личности сопровождаются с периодическим появлением высших состояний сознания, независимо практикуете вы медитацию какого-либо рода или не практикуете. Но становление и появление этих состояний будет происходить, если вы будете хоть как-то непосредственно принимать жизнь".
   ...
   ...
   "Высшее состояние сознания приходит загадочно, внезапно, из ниоткуда. Перед этим обычно проникаешь глубоко в самого себя, и видишь рябь мелких мыслей своих, как бы со стороны. Ты становишься больше; ты не участвуешь в их игре, в игре этих мыслей".
   ...
   ...
   Господи! Какое счастье, что люди смертны.
   "Я промучусь без гроша в кармане, без работы и без имущества. И умру. Но и он, тот олигарх, который присвоил и сконцентрировал в своих руках бывшую государственную (общую для всех) собственность, тоже умрет, предварительно промучившись, лежа в своем бассейне или на золотых песках у моря. Я не оговорился, именно промучится, ибо если бы заставить вас ходить на дорогие пляжи каждый день и там проводить по восемь часов, вы бы взвыли от такой процедуры. Это бы превратилось в тяжелую работу по восемь часов в день, это бы превратилось в восьмичасовый рабочий день. Правда, развлечения можно менять. Но, развлечения остаются развлечениями. Формы отдыха тоже можно менять. Но это остается отдыхом. Праздность и бесцельность своего существования заставляет олигархов проводить подолгу время в отдыхе, который превратился у них в работу.
   Но самое обидное, что они могут после себя оставить добрую память, прикинувшись добродетельными. Обдирая людей, жирея, они начинают от излишества и с определенными целями заниматься так называемой благотворительностью. Этим они кидают кость, возвращая часть награбленного, возвращая частицу забранного богатства своим обворованным согражданам. При этом они заявляют, что их пожертвования от чистого сердца. Разберутся ли люди в этом? Я не верю, что должно быть обязательно возмездие от содеянного. И от этого тоскливо. Все написано на небесах? Вопрос! Вопрос открытый. В памяти людей они на века останутся положительными, а свидетельства исчезнут, свидетели умрут".
   Господи! Какое несчастье, что люди смертны.
   ...
   ...
   "Что есть Я?
   Живущий.
   Могу ответить и другое. Могу ответить и на другой вопрос. Например, в духе Шри Рамана Махарши: "Кто Я?". Я этот вопрос задаю сейчас себе как советует этот почтенный садху. И буду задавать много лет. И буду желать выяснить что-то, копаясь в себе; выяснить, чем я не являюсь, как советуют почтенные Упанишады, и их последователи...
   Я буду выяснять, углубляясь в себя, пока по небу движутся облака свободно и вольно, пока род человеческий на земле не исчезнет.
   Я бы выяснял этот вопрос еще дольше...
   Но процесс будет прерван, если огромное космическое тело, к примеру, комета, столкнется с землей.
   Я не думаю, что после этого облака по небу будут двигаться в таком же порядке и так же свободно и вольно. И я не думаю, что человеческий род тогда уцелеет, если разве что он, этот род, к этому времени не соорудит космические корабли для предотвращения опасности столкновения с космическими телами. Я не думаю, что после этого столкновения с космическим телом и я уцелею, и даже уцелеет мое истинное "Я", которое я откопаю в себе по методу Шри Рамана Махарши.
   Я не думаю...
   Я думаю...
   Я думаю даже тогда, когда во мне усиливается Высшее.".
   Думай, не думай, а время идет.
   Делай, что делал. Это - полет.
   ...
   ...
   "В молодости я странствовал. Я тогда никому не угождал и ни к чему не был привязан. Сейчас я продолжаю делать то же самое. Отец мой не страшился смерти. А я? Сейчас я тоже блуждаю; только на больничной койке". Хе - хе.
   ...
   ...
   "Уехал я на далекий север тогда.
   И кажется, оторвался от всего.
   Все улетело, растворилось. В сознании чисто, а на душе тревога. Как там мать? Как она без меня? Мучился я долго, и поехал обратно через год".
   Желаем радости хранить,
   Когда печаль, когда тревога.
   Желаем полной жизнью жить,
   Когда страданье у порога.
   ...
   ...
   "Холоден мир становится", - говорит В.В. Розанов. Советует литераторам предупреждать этот холод".
   Холоден мир становится. Людям нет боли за других людей.
   ...
   ...
   "Однокомнатная квартира на третьем этаже. Двенадцать часов ночи. В одном углу комнаты лежу я. В другом углу - умирающая старуха покашливает. Из открытого окна доносится хор голосов, поющих песню; слышно притопывание каблуков по асфальту танцующих. Ночная тишина нарушается".
   ...
   ...
   "Я буду последней скотиной, если в старости я не отдам силы и не поддержу заботой стареющую мать. Она отдала мне силы свои бескорыстно. Я должен, когда придет час, дежурить около нее и опекать ее".
   ...
   ...
   "Глазами медитация не делается. Перед глазами все плывет, если процесс идет изнутри. И глаза тогда останавливаются".
   ...
   ...
   "Человек максимально себя реализует, если он здоров. Здоровье - это условие для творчества. Здоровье провоцирует творчество. А если ума нет, то провоцирует болезнь. У меня достаточно ума, чтобы не допускать серьезных погрешностей. Но увы, ядовитый дым заводской трубы все мои системы рушит как песочные замки. Проникая внутрь меня, он действует вначале на мембраны моих клеток. Мое тело - это мембраны. Мой мозг - это мембраны. Они защищают от посягательств окружающей среды. Но, увы, когда дым и грязь давят, то мембраны начинают разрушаться".
   ...
   ...
   "Человечность ведет к божественному. Состояние божественного - заслуга человечности, когда человек проявляет себя не в агрессии, когда его принуждают и когда он покорен, а в терпении, толерантном поиске выхода из положения, напряженно-сознательного поиска.
   Когда нет выхода животному началу при условиях покорности, подчинения, зависимости, а идет процесс конструктивного поиска выхода (творчество) из создавшегося положения, сенситивное и толерантное отношение к окружающим в моменты приниженной покорности, на путях решения проблем через сознательно напряженное отношение; не через агрессию, а через мирное решение проблем, что требует выдержки и терпения, а не проявление животного начала. Выдержка и терпение в моменты покорной подчиненности и зависимости на путях конструктивно-сознательных решений в напряженной открытости к проблемам настоящего.
   Когда нет выхода животному началу при социальной зависимости и покорной подчиненности, а удерживание в себе человечности (в этих условиях) заканчивается божественным, характеризующимся неподчинением, непокорностью, независимостью.
   Конструктивно-сознательный поиск решения и выход из положения социальной зависимости, требующей покорности и подчинения, а не пробуждение животной агрессивности, зачеркивающей в человеке человечность.
   Поэтому и слабому (меланхоличному) было легче в обретении божественного. Он был более подчинен и зависим, более сенситивен и чувствителен, восприимчив и ему не надо было сдерживать сильно буйное животное начало".
   ...
   ...
   "Быть чувствительным, до предела чувствительным, иметь чувствительность большой силы. Это и есть совершенство. Тогда действуешь, не рассуждая и не рассчитывая. Тогда мысль и действие - одно, и нет противоречия внутри себя".
   ...
   ...
   "26 мая 1998 года. Восемнадцать тридцать. Остров Хортица. Что спровоцировало появление "ЭТОГО"?
   Вначале было некоторое затишье в сознании, некоторое отсутствие. А затем, когда вышел к Днепру, "ЭТО" появилось. Возникает недоумение появлению этого явления.
   А.В. спросила, что со мной случилось. Я стал серьезным. Когда мы возвращались, "ЭТО" присутствовало как некоторая сила помимо всего. Затем мы вошли в помещение. Сели. А.В. предложила еду. Я не хотел. Я отказался. "ЭТО" присутствовало здесь. Я был спокоен и поглощен собой, глядя как бы в одну точку. Затем А.В. спросила, что со мной. Я ответил, что ничего, все нормально. Ответил с большим выдохом, так как усилилось немного сердцебиение. Затем А.В. начала отпускать шутки по поводу экстрасенсов и медитации. Н.В. начала говорить о том, что божественное - интересная тема".
   ...
   ...
   "Записи 2000 года не были намечены к осуществлению. Они просто начались, как откровение... Но чтобы пребывало это откровение, надо с оттенком юмора воспринимать свои побуждения и мысли, уводящие в сторону. Отстраненное восприятие собственных отвлекающих побуждений тормозит их, тормозит действие, не ведущее к высшему откровению...
   Записываю максимально все, что со мной происходит. В 2000 году я человек пишущий, отражающий в письме все, что со мной случается, отражающий душу, все ее движения, изгибы; отражающий душу, а значит, и вселенную. В процессе письма все и намечено. Но, чтобы стремиться к намеченному с абсолютной определенностью, надо наблюдать мешающие побуждения; наблюдать снисходительно, с оттенком юмора и смеяться над ними. И я ограничился постоянным наблюдением себя в момент отвлечения от намеченного.
   * Чтобы чего-то достичь, надо себя ограничивать; ограничивать писанием слов (пишу, пишу слова; бормочу, пишу слова; читаю, пишу слова; молчу, пишу слова).
   * Чтобы что-то запомнить, надо что-то забыть; забыть чтением слов (читаю литературу).
   * Чтобы достигать и запоминать, надо не отвлекаться; не отвлекаться наблюдением отвлекающих побуждений (наблюдаю отвлекающие побуждения).
   Вот такая идеальная целеустремленность и жажда достижения того, чтобы максимально отобразить все, что со мной случалось в 2000 году. Отождествление себя со своей целью и разотождествление со всем остальным".
   Жизнь не может состоять из определенно поставленных целей. Жизнь - это реакция и на непосредственный раздражитель, который не входит в программы и цели. Жизнь - не цель. Жизнь - цель.
   ...
   ...
   "Если цель в 2000 году, выбранное дело - письмо, и выбранная информация - написанное (литература), то результат - это слепок, оттиск меня и мира будущего в словах. При этом я должен все время наблюдать мешающие побуждения, и себя в момент отвлечения от выбранного дела и информации, которыми я ограничился".
   Все время? Все время наблюдать мешающие побуждения и себя в момент отвлечения ...? Это утопия! Ну, ну, желающий дерзнуть.
   И... не клянись... Просто все время пытайся.
   Но, в жизни есть вещи, которые мы должны делать, хотим мы этого или нет.
   ...
   ...
   "О двух типах бормотания на ветру:
   Первый - это когда из глубины моего нутра гул, в расслабленности.
   Второй - это когда у меня с наружи языком бормотание шепотом, в напряжении мышц живота".
   Ничего сверхъестественного. Работа.
   ...
   ...
   "После того, как выговариваешься с людьми, уже не можешь выговориться на бумаге (то есть не пишется). Вместо бумаги может быть телеграфный столб. С ним легче, чем с человеком. Больше поймет". Нет у него своего желудка, ради которого он прикидывается, что не понимает.
   ...
   ...
   "После чтения, письмо бывает двух видов. Первый вид: по поводу читаемого. Второй вид : отклик на читаемое, и на все тебя окружающее".
   ...
   ...
   "Непрерывно изнутри себя наблюдать за собой. Это уже элемент высшего. Без этого высшее состояние души не начнет пребывать в вас, не начнет увеличиваться".
   Оно приходит и внезапно. И без причин каких-то. Хотя для этого заслуги надобно иметь.
   Заслуги - то усилия и кровь. Лишь наша кровь.
   ...
   ...
  
  
   О чтении текстов.
   Читаю текст...
   "Никша. В день первый мудрость скажет: Никша - божественное; имя человека, которому открылось божественное, обретаемое трезвенным просветлением, очищением. Никша - божественное трезвенным просветлением.
   В день второй разум откроет цель: Никша - абсолютно трезвое состояние духа, дающее осознание опасности кометного и метеоритного космического хаоса, способное оценить ситуацию, найти выход и обезопасить человеческую жизнь, обессмертить ее.
   В день третий школа начнется: для обретения трезвенного просветления необходимо смотреть на свои импульсы что-то сделать, смотреть на свои импульсы, побуждающие что-то сделать, смотреть на импульсы к действию, наблюдать за собой, когда мысли ваши отвлекают вас от цели. Необходимо также распространять знание Никша. При этом видеть то, как вы это делаете, как распространяете. Это тоже очищает.
   В день четвертый иное пребудет: Никша прийдет, и в озарении поймете вы, как уберечься от комет, метеоритов, хаоса Вселенной, космического хаоса как зла. Лишь повторяйте нараспев, лишь пойте: Никша. И надзирайте над собой. Себя лишь отделите от собственных переживаний, и наблюдайте их. Но наблюдайте в настоящем. Лишь отстранитесь от себя, и с чувством юмора воспринимайте все грезы, чувства, мысли, страстные желанья, что к вам приходят. Вы наблюдайте их со стороны лишь улыбаясь, не исполняя ничего, что предлагают они вам, стремясь к поставленной лишь цели, и пребывая в настоящем. Но подлинно лишь надзирать мы можем в трезвости, в естественности духа. И потому не принимайте внутрь себя все, что изменит ваше состояние души, естественное, бдительное, трезвое. И очищайтесь, очищайтесь.
   В день пятый мир настанет: лишь отстраненно-беспристрастно себе, свидетельствуя с высока, откройтесь полностью, примите все, что есть сейчас, теперь; примите все как есть. Осознавайте как частенько уходите в мечты, в воспоминанья. Осознавайте в настоящем. И не смотрите вы по сторонам. Ведь это в сторону - уход от настоящего, которое осознавать бы надо. Миг настоящего уже здесь есть. Тогда же, как его осознавать? Он уже есть теперь, сейчас. Осознавайте в настоящем, но не желая уловить, что в настоящем есть. Оно же есть. Зачем его ловить, желая? Оно же существует. Спасетесь, лишь открывшись к настоящему, приняв все тяготы, все боли жизни; при жизни распрощавшись с жизнью, приняв закон лишь Никша: умри до смерти. И когда смерть прийдет, ты не умрешь; ведь некому же будет умирать. Живя, будь мертв, будь абсолютно мертв, стремясь лишь к цели. А цель одна - цель Никша. То Никша - когда ты полностью умрешь при жизни, весь озаренье, просветленье. Пой: Никша!
   В день шестой шаг будет сделан: божественное обретают через трезвленье духа. Холодная вода трезвит. Но надо постоянно, с оттенком юмора воспринимать свои все побуждения и мысли, которые уводят в сторону от цели. А цель божественное, Никша. Так пойте: Никша! При этом наблюдайте как поете.
   В день седьмой гений взойдет: обретете себя и мир, обретете очищенье. Вашим обретением будет знание бессмертия. Оно спасет вас. Это знание бессмертия Никши.
   Знание бессмертия.
   Час первый - час земли. Так начинаю знание бессмертия.
   Час первый - час земли. И назову каждый час дня и ночи, жизни и смерти, жизни вечной и бессмертия. Назову каждый час перемен. Ибо изначально была перемена; перемена и всякое изменение.
   Перемена породила все. Перемена породила жизнь и дух, дух добра и дух зла. Перемена породила все. Даже то, что против нее самой.
   Перемена породила все; ибо изначально была перемена.
   Перемена породила жизнь и смерть.
   Вернуть жизнь - вернуться к переменам и соблюсти закон. Ибо он изначально проистекает из жизни. И гласит этот закон так: Сохрани жизнь человеческого рода. Сохрани и храни жизнь, ибо через нее обретешь бессмертие. Преумножай жизнь, береги ее. Предотврати падение небесного огня на землю. Не убивай жизнь. Расти живое. Человеческую жизнь расти. Ведь если человеческая жизнь на земле прекратится, то твоя собственная жизнь тоже утеряет всякий смысл и путь к бессмертию будет прерван.
   Соблюдая закон, вы вернетесь к переменам, вернетесь к жизни вечной. Это - знание бессмертия. Оно было изначально как воплощение перемен. Через перемены человек силы себе сотворяет.
   Знайте перемены. И сотворите жизнь; жизнь и себя.
   Не юродствуйте. Не берите у других имущество их, силы их.
   Перемена в человеке - это признак бессмертия. Перемена в человеке - это иное в душе его. Я говорю это. И еще много раз скажу это, ибо это изначально.
   Кто я, говорящий это?
   Кто я? Я не назван. Перемена породила меня.
   Было изначальное знамение - движение светящихся точек в небе - признак перемен. Было откровение, как отклик изначального знамения неба. В откровении каждый час дня и ночи был назван.
   Откровение - это выше человека и выше знаний его, ибо в человеке есть то, что выше его самого, то, что он закрывает от самого себя. А закрывает он жизнь, жизнь вечную. В смерти нет возвращения.
   И посему говорю слова, слова перемен, слова бессмертия, слова знания бессмертия.
   Час первый - час земли, ибо с земли все начинается и в землю все уйдет. Земля породила бессмертие человека через живое. Человек породил смерть сам себе.
   Где земля, там и всякое растение. Человек кормится от земли, питаясь соками растущего.
   Но человек научился питаться соками других людей, научился бесчинствовать над ними, вытягивать из них силы, пить их кровь. Сделал их рабами, заставил их работать на себя или же тайно обманывал их и воровал у них души. Этим человек дважды для себя обрел смерть.
   То, что пьет и ест человек, из того состоит тело его. Но не все частицы вечны в теле человеческом.
   Не ешьте и не пейте того, что уносит боль, от чего сердце колотится, что бодрость вселяет, силы прибавляет. Ибо потом будет упадок, спад, туман в голове.
   Конопляную пыльцу собирает человек, отнимая часть от своей вечной жизни. Мак вываривает человек, вываривая из себя последние частички вечности. Вино сбраживает человек, отторгая истинное. Чай заваривает человек, убивая в себе последнее. Кофе мелет человек, перемалывая в прах свое вечное. Над какао чахнет, умирая. Не троньте все это.
   Не троньте табак, не троньте какао и кофе, не троньте чай и вино, мак и конопляную пыльцу, коку, колу, грибы и бутоны кактуса, и всякие бутоны и всякие травы, успокаивающие, ободряющие и изменяющие ваше истинное состояние души. Они несут смерть.
   Прийдет время и скажут: "Земля - тело человека. Из земли человек взошел, в землю человек отойдет". Прийдет время и вразумят люди истину: где земля, там и всякое растение, и всякая жизнь. И от того растением кормится человек, питаясь соками его. Но поздно вразумит человек сию истину. Будет он попорчен и смертен, ибо не различил сок вредоносный и сок, от которого проистекает польза.
   Помните, что какао, кофе, чай, кола, кока, табак, вино, мак, грибы, бутоны кактуса, пыльца конопли и все другие растения, что успокаивают, и все другие растения, что бодрят, несут смерть. Узрейте вредоносный сок их.
   Земля растит всякую жизнь и жизнь вечную. Ежели человеку дана земля, ему дана и проба трудов на ней.
   Час второй - час трудов. Трудами своими человек поддерживает бессмертие свое. Как и земля, труд человека кормит. Без него нет добра, ибо человек рожден на труд.
   Но труд, творящий жизнь, утомляет и требует сил. Он в тягость. И с этой тягостью надо идти. Редко бывает просветление и озарение души человеческой. И посему человек порою перестает творить жизнь трудами своими, но забирает чужую жизнь. Он крадет и пользуется плодами трудов другого человека. Крадет он для себя же и смерть. Живи своими трудами. Это путь к бессмертию.
   Трудами человек делает себя другим. В нем движутся перемены и порядок составления частиц его тела меняется. Воистину меняется. Порядок следования частиц, из которых составлен человек, у каждого разный. Этот порядок у людей, творящих жизнь, совсем другой, чем у людей, губящих ее. Порядок частиц, из которых составлен человек, творящий жизнь, будет воссоздан после смерти, сколько бы много времени после нее не прошло. Ибо в этом порядке всегда будет нуждаться человеческая жизнь, и всякая жизнь, всякое живущее.
   Уверуйте сердцем, что жизнь возродит вас из мертвых, если вы будете нужны ей. Уверуйте и кайтесь за все, что сделали против жизни. Исповедуйте грехи ваши. Признайтесь во всем, что сделали против жизни. Уверуйте в жизнь вечную и помогите человеку другому, живущему рядом, помогите животу его, накормите его.
   Ежели человеку дана земля и возможность трудов на ней дабы взрастить жизнь, и ежели человек не воспользовался сим - кара ему.
   Час третий - час кары. Кара будет человеку за деяния его. И наказан он будет смертью, смертью после жизни.
   По сотворенным делам будет воссоздан мир в иных мирах. Иные миры созидают неповторимое и случайное, и подымают всякого неповторимого человека после смерти его в ином миру. Не творящего, но азартного, горячечного, запальчивого, нарушающего закон не подымут они. Азарт, горячность, запальчивость губят. Они не творят жизнь. Они расточают человека. Всякое расточительство ведет к смерти. Такое не надо жизни. Жизнь не нуждается в таком.
   Если азартных махинаций, обмана и воровства не будет, - человек спасется. Ежели по-другому - смерть ему, этому человеку. Жизни нужна правда. Всякие силы человека должны быть употреблены в пользу, ибо такое жизнь растит. Она растит то, что ее сохраняет.
   Цель - это сохранение человеческого рода. Отвлекаться человек от своей цели не может. Но если приходят и мучают думы? - скажете вы. Значит, страсть сердца слаба. И сила уходит через другие органы. Это утекает бессмертие. Страсть мала к исполнению цели. А цель одна - сохранение жизни человеческого рода. Помните это!
   Еще цель - это добро, милосердие и отдача своего, отдача и страдание. Через страдание вы обретете счастье. Неся все тяготы жизни своей, вы будете творить жизнь. Через страдание можно сотворить жизнь человеческую. Через тяжкие труды творится небывалое, творится добро и милосердие, через отречение от себя, через принесение себя в жертву. И первая жертва - это боль своему телу. По делам, сотворенным вами, узнают вас другие. Подумайте о животе другого. Помогите другому. Накормите другого. Дайте жизнь другому.
   Знание бессмертия несет жизнь вечную. Жизнь вечная как изначально живое, иное. Что же это иное? Иное - это свое, необычное. Ищите свое, необычное во всем, на что глядите. Пусть это будет летящая птица в голубом небе или гниющий труп волка на черной земле. Наделяйте летящую птицу и волчий труп своим образом. Ищите во всем свое необычное, и вы обретете иное, обретете дух творящий, ибо необычный взгляд дает выход из трудного положения вашего. Пусть все вещи будут самыми необычными в вашей жизни. Ваше одеяние, к примеру, или тропинка, по которой вы каждый день ходите. Найдите в них, в этих вещах, необычное, свое. И вы обретете бессмертие, бессмертие духа. Ибо вы войдете в мир и сольетесь с ним. Смотрите по-своему на все вещи, что являются вам. Ищите и удивляйтесь. Ищите удивительное в обычном, сером, невзрачном и сотворяйте дух свой, дабы обрести бессмертие. Ищите и находите иное. Иное и есть перемены, перемены в вас. Поиски ваши должны быть упорными, дабы испытать радостное удивление к обычным вещам, к обычным явлениям вашей жизни. В поисках удивительного в обычных явлениях своей жизни вы обретете иное, и через него - бессмертие. Ищите! Ищите! В этом цель вашей жизни, ибо вы ищите жизни вечной. Ищите! И не отвлекайтесь в ваших мыслях. Пусть эти мысли будут самыми благостными, или, наоборот, самыми тяжелыми и горькими, несущими страх и отчаянье. Ищите, выясняйте, чем вы не являетесь. Упорно выясняйте это, глядя внутрь себя. "Мое тело? Не это Я. Мои страсти? Не я. Мысли? Не я".
   Но как же? Мы не владеем своими мыслями! Они сами приходят к нам и отвлекают нас. Как быть?! Как бороться с ними?! Как противостоять им, дабы они не являлись к нам и не отвлекали нас от цели нашей?!
   Не надо бороться со своими мыслями. Никакого толку в этом не будет. Оставьте в покое свои мысли, смотрите на них, живите с ними. А если вы усилите их в себе, то они и вовсе пропадут, не выдержав к себе доверия. Они пропадут и так, если на них внимания не будет. Живите со своими мыслями, но делайте свое дело. Не встревайте в борьбу с ними, ибо это будет напрасно. Это отодвинет от вас ваше бессмертие.
   Когда люди не были людьми, - в людях было одно зло. И они были со звериными улыбками; зверями были. Знамение было в небе, светящиеся точки, и откровение было в душе. И каждый час дня и ночи был назван. И от светящихся точек огонь небесный упал на землю как предупреждение об угрозе. Я изменился. Это были перемены. И всегда, когда перемены приходили, все люди, которые были рядом, чувствовали это, их это поражало. Я достиг иное. Все люди, которые были со мной, тоже постигли иное. С людьми я всегда поступал по доброму. Если хотите, чтобы люди с вами поступали по доброму, то поступайте с ними также по-доброму. И не допускайте мысли злой в себе. И если мысль злая пришла, то наблюдайте мысль свою, наблюдайте со стороны, не вмешивайтесь в течение ее, не прерывайте ее. Пусть приходят мысли в вашу голову и пусть уходят. Вы не причем. Кто не исполнит сие, - жизни вечной ему не будет. Будет ему кара - смерть. Кара человеку - смерть его. От кары прах. Прах не всякого человека будет возрожден.
   Час четвертый - час праха. Все во прах падет, - все прахом станет. И плоть станет прахом. И съедят плоть черви. Для кого же жизнь вечная, ежели всяк есть тлен, и всякая жизнь есть тлен. И все распадается на частицы. И все вернется в землю. Все вернется. Но возвращение будет иное. Все станет прахом. Но прахом иным. Все станет светом. Но светом иным.
   И повторяю еще раз, дабы обессмертить всякого: "Все вернется. Но возвращение будет иное. Все станет светом, но светом иным. Светом светящейся точки. Не все будет взято в эту светящуюся точку. То, что не порождало новое, а губило жизнь, губило человека и его род - светом не станет".
   Есть, те которые скажут: "Все прах, все тлен. Бессмертия плоти не может быть". И так было уже сказано мне.
   Бессмертие плоти? Это невозможно - скажут стоящие во грехе. Но откуда же кто знает? Кто выяснил как устроена бесконечность Вселенной? А она устроена просто: Ничто не исчезает. Все имеет возможность возродиться.
   Тело возрождается независимо от знания. Хотя есть знание бессмертия. Можно не знать, но исполнить.
   Если человек умирает с больным телом, изъеденным маковым отваром и вином, и ежели человек возродился бы вновь, с таким же телом он бы и возродился. Но такой человек не возродится, ибо для жизни нужна чистая вода, а не вино.
   Растить жизнь, быть вечным и неумирающим - вот ваше дело.
   Успокою всякого жизнью вечной, бессмертием тела и духа. Больное тело и больной дух смертны, ибо жизнь не возрождает болезнь в вечное. Жизнь борется, чтоб не возродить болезнь. Болезнь - зло. Болезнь ведет к смерти, к праху, к смерти вечной, к праху вечному. Прах - вечный, и посему решимость к жизни должна быть всегда.
   Час пятый - час решимости. Решимость спасет. Но прежде решимости и настойчивости надобно решить куда идти.
   У человека есть два пути: путь к жизни и путь к смерти. Третьего пути нет. Решите по какому пути идти. Но избрав жизнь - идите. И вы будете спасены.
   Прилежание в исполнении намеченной цели вознаградится. А награда - жизнь вечная.
   Смерти решимость не нужна. Избрав смерть, можно отходить во зло. И искушение уже не грозит, ибо всякий момент жизни станет искушением без сопротивления. И посему различий не будет. Избирая жизнь - избираешь искушение. И посему должна быть решимость к жизни всегда, при любом искушении. И посему наблюдайте за собой, за искушением, рождающимся в мыслях ваших. Наблюдайте, но будьте в стороне. И тогда искусительные мысли уйдут из вашей души, не выдержав пристального взгляда к ним.
   Час шестой - час искушения. Не выдерживает трудов человек, когда к нему долго не приходят прозрения, и отвлекается человек от трудов своих и усилий в мыслях. И искус тут сразу рядом. Искушение осилить - обрести бессмертие.
   Нет тому жизни вечной, кто впал в искушение и съел всякое, от чего изменил свое прежнее состояние души. Всякое изменение своего прежнего естественного состояния души несет смерть, смерть душе, всякую смерть.
   Искушение может быть всякое. Но искушение к убиению живого непоправимо. И потому бессмертия уже не будет.
   Час седьмой - час убиения. Убийство человека делает убийцу смертным. И посему не дай убийце убивать, дабы спасти его. Не тронь человека. Через человека утвердится всякая жизнь в будущем и всякая жизнь после смерти, через человека и через подобных ему существ других миров, имеющих разум и душу, жаждущих бессмертия. Человека человек не трогает даже в мыслях своих. Подобное же искушение кладет на человека вину.
   Час восьмой - час вины. Виновные осуждены на смерть. И даже ежели не убивали, виновны от того, что не препятствовали, когда убивали другие, ибо в тот миг не творили жизнь. То же самое со всяким насилием. Ежели не насиловали тело человека, виновны от того, что не препятствовали, когда насиловали другие, ибо в тот миг не творили жизнь. То же самое со всяким насилием духа. Ежели не насиловали дух людей, скрывая от них тайны всякие, и обманом заставляя их на себя работать, все равно вы виновны от того, что не препятствовали этому, когда насиловали дух людской другие, ибо в тот миг не творили жизнь.
   Творите жизнь, творите добро. И жизнь, в конце концов, сотворит вас, сотворит вас заново, сотворит вас в бесчисленном множестве раз. Сотворит вас как телесно, так и духовно, как тело, так и душу. Как во плоти, так и в духе будете жить вечно.
   Творите жизнь и она сотворит вас, ибо вы будете ей нужны. Жизнь сотворит, ибо могут быть любые превращения частиц. И даже человеком мыслимы и вообразимы любые превращения частиц. А что говорить о живой жизни в потоке времени?
   Частицы, из которых составлено тело человека, станут светом после смерти. Для света другие законы. Свет составит вновь тело человека. Свет движется и живет с другой быстротой, чем частица от тела человека. Сделайте светом свою жизнь для других и вы обретете бессмертие. Сделайте из своей жизни огонь, согревающий других. И уже это состояние иного. Часть этого состояния присутствует в человеке в виде состояния просветления и освобождения от тягот и забот. Это состояние иного, состояние света. Оно в самом деле иное в сравнении с настоящим, ибо было до того как свет стал шириться и порождать вселенные и людей.
   Человек обретает бессмертие через состояние иного. Человек обретает состояние иного через наблюдение своего естественного состояния души, через видение своего естественного состояния души в каждый момент времени.
   Человек теряет свое естественное состояние души, если принимает вовнутрь себя все то, что возбуждает и ободряет его.
   Человек теряет свое естественное, если принимает вовнутрь себя все то, что успокаивает его.
   Человек должен постигнуть высшее. Высшее постигается у человека через обретение состояния иного, через перемены. Замкнутость вредит переменам. Замкнутость, когда человек отгораживается створками, скручивается, съеживается в защите от всяческих угроз. Когда защищенность и настороженность спадает, человек открывается миру. И в него вливаются перемены.
   Слушайте! Слушайте! Но всякий ослушавшийся виновен в том. Вину можно искупить помощью другому человеку. И посему - помогайте.
   Час девятый - час помощи. Помощь ближнему поддерживает ваше бессмертие в другом человеке. Помогите страдающему. Найдите того, кому хуже всех, помогите ему. Найдите самого несчастного на земле, самого бедного, самого больного человека и помогите ему.
   Когда вы делаете добро другому, вам самим становится лучше. И это уже признак вечной жизни, ибо всякая лучшая жизнь вечна.
   И посему, ежели одолела вас тоска, ежели вы остались одни, покинутые всеми, ежели грусть закралась в вас, или вы, оставшись один, хотите все же, чтобы вас кто-то понял, ежели думы о смерти одолевают вас и вам плохо, то найдите того, кому хуже, и помогите ему. Помогите слабому и беспомощному, перелейте в него частичку сил. Это обессмертит вас. Вы останетесь в другом, останетесь жить. Помощь должна быть везде. Но если помощь невозможна, должно прийти смирение.
   Час десятый - час смирения. Смирением жив человек. Примите то, что изменить невозможно. Смиритесь - и движение к бессмертию начато.
   Каждое мгновение зло смерти пытается убить жизнь. Каждое мгновение жизнь старается продлить себя всяческими путями, даже жертвой своей собственной жизни, ради жизни рода.
   Продлить жизнь любыми путями не надлежит. Это не ведет к бессмертию, если это нельзя сделать человечностью, путем добра, без крови и насилия, смиритесь. Смиритесь. После смерти все будет заново - и ваш дух восстанет в жизнь вечную. Будет воскрешение вашего духа. Это счастье. Быть счастливым - это прикоснуться к переменам. Ибо выше перемен нет ничего.
   Воскресить тело, воскресить дух через смирение. Смиренный дух бессмертен. Смиренный дух - истинный дух.
   Час одиннадцатый - час духа. Дух добрый бессмертен в благе. Дух зла бессмертен в мучениях. Кто не хочет мучений вечных должен принять мучения временные, земные, при жизни своей. И посему примите жизнь такой, какова она есть. Примите муки и родите жизнь.
   Сотворяйте жизнь. Сотворяйте всякое слово ради жизни. И жизнь сотворит вас. Жизнь будет нуждаться в вас и по частичкам составит вас заново в этом или в ином миру, разницы нет, ибо мир един и всякие миры часть его. Что возникло должно исчезнуть. Но есть и возвращение. Через дух смиренный бессмертие обретает плоть. Смиренный дух, стремящийся к цели, обретает счастье, не заботясь о нем, об этом счастье.
   Час двенадцатый - час счастья. Счастье человека от исполнения намеченного им самим. И сие - первый признак бессмертия.
   На ум может приходить всякое. Но человек продолжает исполнять ту цель, которую он сам себе поставил. И тогда приходит счастье, счастье бессмертия.
   Истинно говорю: "Ежели поставить перед собой какую-нибудь цель, то, всего лишь в стремлении к ней, всего лишь в исполнении намеченного, испытываешь счастье, не проявляя заботы о нем".
   Казалось бы, целей у человека может быть много, интересы разные. Но цели стекаются вместе. И в конце концов могут быть лишь две: растить жизнь или же растить смерть.
   Обретя счастье, взращивая смерть, человек обретает муки.
   Если отвар травы удаляет боль, не это счастье. Лучше эту боль оставить и носить с собой. Счастье без боли сродни смерти.
   Счастье растить смерть продолжения не имеет.
   Счастье растить жизнь имеет продолжение. Это продолжение в жизни вечной, в жизни всякого человека, незнакомого вам и близкого. Воистину, продолжение счастья в счастье близких ваших.
   Час тринадцатый - час близких. Близкие ваши - первые вестники бессмертия. Берегите их.
   Благо исполняющему хоть что-то для бессмертия ближних своих.
   Близкие полнят человека. Человек сам по себе не человек. Человек в полноте своей - это и ближние его.
   Ближние полнят человека, делают его бессмертным.
   Час четырнадцатый - час человека. Человек сам по себе ничто, если он не обрел бессмертие. Это сказал я.
   Кто я? Человек? Никто этого не знает и знать не может. Но я познал бессмертие, ибо было откровение, говорящее об иных мирах, говорящее о переменах.
   Откуда исходит откровение? Его истоки человеку знать не дано. Да и много всякого, кроме этого, человеку знать не дано. Человек может строить догадки, но знать доподлинно он не в силах, и человек иных миров, тоже не в силах.
   Я познал бессмертие и возрожден в иных мирах. Но как это случилось, сказать не могу, ибо это выше слов всяких. Но скажу одно: "Все будет воссоздано. Что творилось на земле, в иных мирах будет воссоздано".
   По сотворенным делам человека будет воссоздаваться мир в других мирах. По сотворенным делам человека воздастся ему в других мирах. И посему говорю заповедь, уберегающую человека в других мирах, заповедь для этого мира: "Не угнетай другого человека и всякую другую жизнь, и в иных мирах ты обретешь жизнь вечную. Жизнь вечную человек обретает через человечность, через человеческое". Человечность - это помощь другому человеку. Человечность - есть истинный человек. Истинный человек имеет счастье. Он говорит: "Я есмь человек, плоть от плоти жизнь. И жизнь уготовлена мне, жизнь изнова, жизнь бесконечно изнова, бесконечно раз изнова.". И говорю я человеку: "Человек! В вас сущее то, что есть! Но где же то, что должно быть, где преданность часам откровения?". Час откровения был. Он породил каждый час дня и ночи, каждый час жизни и смерти, каждый час жизни вечной и бессмертия. Он породил знание бессмертия. И люди стремятся к этому знанию и через него - к вечной жизни.
   Час откровения был. До него была смерть в образе жизни. После него будет смерть в образе жизни.
   Жизнь порождает, и только она способна это делать. Смерть в образе жизни на вид тоже порождает.
   Изначально была перемена. Перемена породила жизнь. Жизнь храните - и обретете жизнь вечную. Перемена и жизнь порождают возвращение. Возвращение к изначальной вашей жизни порождает вашу жизнь изнова.
   Человек всемогущ. Человек - Бог. Но в начале он чувствует себя червяком, пока не открывает свою сущность.
   Час пятнадцатый - час Бога, час Богов. Человек - Бог. Человек - зверь. Человек в разное время разный.
   Верьте в Бога. Верьте во всех Богов, во всех добрых Богов.
   Поклоняйтесь Богу. Поклоняйтесь всем Богам, всем добрым Богам.
   Любите Бога. Любите всех Богов, всех добрых Богов.
   Будьте преданы Богу. Будьте преданы всем Богам, всем добрым Богам.
   К доброму Богу приходят через страдание. Живите и страдайте. Живите и терпите. Несите все тяготы с собой по жизни своей. Не утоляйте боль. И на место нее придет просветление душе вашей страдающей. На место нее придет откровение свыше. На место нее придет вдохновение чувствам вашим, озарение уму вашему.
   Живите с тяготами души, которые вам дает жизнь ваша. Живите с болью в душе и не утоляйте ее маковым отваром, праздным развлечением. Живите и смотрите в эту боль, в себя смотрите. Живите и делайте добрые дела людям как заповедует знание бессмертия. И снизойдет облегчение душе вашей, снизойдет свыше. Это будет знание бессмертия. И тогда будет вам знание, что вы бессмертны.
   Человек, постигший Бога, есть человек-бог. Человек-бог не знает суеты, суетности мысли и поступка.
   Час шестнадцатый - час суеты. Суета растит смерть. Без суеты - жизнь.
   Рождая всякие формы живого, сотворяя всякие ее виды, жизнь ищет бессмертия для себя, а через человека - и для других. Одна из форм жизни - человек. Он - надежда на бессмертие. Живое породит виды самые небывалые. Некоторые из этих видов вернут жизни бессмертие, сделают ее вечной.
   В своем поиске вечного жизнь собирает все виды полезные, творящие живое. Из людей будут собраны тоже некоторые. Они будут рождены изнова. Они нужны жизни. Жизнь нуждается в них. Они войдут в жизнь вечную.
   Для своего бессмертия человек каждую минуту жизни своей должен творить жизнь. И человек творит жизнь.
   Человек творит жизнь, но не всякое время. Суета отвлекает, и человек перестает творить. Суетой красится смерть.
   Суета отвлекает, и необходимо упорство.
   Час семнадцатый - час упорства. Упорно взращивая жизнь, упорно растите свое бессмертие. Этим обретаете свободу воли. Она же вмещает в себя и произвол. Но свободная воля бессмертного человека лишена произвола к живому. Свободная воля бессмертного сотворяет живое. Через это всякие свободы разрешены.
   Не губите, а створяйте жизнь. И жизнь створит вас. Найдите иное, найдите необыкновенное в самом обычном и обретете бессмертие.
   Поиск необычного в обычной жизни вашей снимет всякую злую волю в вас, всякое посягательство и разбой.
   Будьте упорны в творении жизни и вы обретете бессмертие.
   Упорство спасает. Но изначально есть упорство в вере.
   Час восемнадцатый - час веры. Вера спасет как и упорство в ней. Но какая вера хороша без дел? Блажен верящий в бессмертие. Но более блажен тот, кто делает для бессмертия что-нибудь, делает для другой жизни, живя в согласии.
   Верьте и отдавайте.
   Веруйте в свое бессмертие, но не посягайте на другого.
   Живите в согласии и не пренебрегайте верой другого.
   Живите в согласии. Всякий человек может верить во всякое. Не принижайте веры другого человека.
   Живите в согласии.
   Час девятнадцатый - час согласия. Согласие в роду - бессмертие в детях.
   Согласие дает счастье. Не волнуйте себя и будьте счастливы в согласии.
   Научитесь переживать боль, чтобы уметь это.
   Научитесь переживать боль, боль разлук и досад.
   Научитесь переживать боль другого и приходить на помощь. Иначе трудно. Научитесь - и вернется согласие. И тогда не надо будет гнаться за счастьем. Оно будет рядом.
   Согласие с самим собой приходит, когда есть признание в грехах, чинимых вами, чинимых против жизни, против человеческого рода. Признайтесь во всем.
   Час двадцатый - час признания. Признание в грехах. Освобождает душу, дабы наполнить ее признаками и делами бессмертными.
   Кроткий, терпящий и продолжающий делать доброе дело свое, обретет бессмертие, если он признался во всех грехах своих, во всех грехах против жизни, против человеческого рода.
   Признание в грехах и покаяние спасает от смерти, ибо открывает новую возможность к жизни, возможность заслужить бессмертие.
   Признание в грехах вливает перемены в человека и уменьшает в нем смерть.
   Час двадцать первый - час смерти. Сон ближе к смерти. В этот час отходите ко сну; но только, если хотите спать. Сон начинается с этого часа, дабы не преувеличивать бодрствование, не расточать себя и свои силы попусту. Жизнь порождает жизнь не каждому, а лишь тому, кто жизнь свою и жизнь близких своих не расточал.
   Жизнь будет создавать то, что способствовало жизни. И, если вы вредили жизни, то вы смертны. И жизнь вас никогда не воссоздаст.
   Смерть не коснется того, в ком есть часть всеобщего, который в мыслях и действиях достиг понимания и свободы. Смерть не коснется такого человека. Цель может быть только одна - жизнь. Имейте цель и не отвлекайтесь ни на что. Разве что отстранитесь от дела, дабы поесть, и этим поддержать жизнь в своем теле. И то ешьте только то, от чего сердце не бьется сильнее, и только то, от чего сердце не бьется медленнее, и только то, что не дает голове приятно наслаждаться. Не пейте вино. Не ешьте мак и конопляную пыльцу. Не пейте чай и кофе. Не пейте какао. Не троньте табак. Коку, колу, грибы, бутоны кактуса не троньте тоже. Разберитесь, какие травы вредоносны. Какие убивают жизнь. Если вы убиваете жизнь, то после смерти вас ждет только смерть. Жизни такие не нужны. Растите жизнь. Помогите страдающему и слабому. Возьмите страдание его на себя. Имейте одну цель: жизнь для жизни, жить против смерти. Не вредите другому человеку, и другой жизни. Кто нужен жизни, того жизнь возродит. Жизни нужен тот, кто не убегает от боли души своей.
   Не убегайте от боли души своей. Не заслоняйте эту боль всякими удобствами. Живите с этой болью, носите ее в себе и продолжайте делать добрые дела. И придет озарение, просветление душе. Прейдет живое и человечное.
   Смерть - когда нет живого, живого и человечного.
   Час двадцать второй - час живого. Живое - начало бессмертия. Живое рождает жизнь и уменьшает смерть.
   В будущем жизнь возрождает все лучшее, все, что помогало ей.
   Сотворяйте всякое живое. Сотворяйте всякую жизнь. И жизнь после вашей смерти, в конце концов, сотворит вас. После смерти будет сотворено и воссоздано все, что воссоздавало и сотворяло.
   Сотворит жизнь лишь то, что ее сотворяло, дабы ускорить свое движение к собственному развитию.
   Через человека всякое живое обретет бессмертие. Живое - причина человека. Живое - причина.
   Час двадцать третий - час причины. Причина перемен и всяких изменений, порождающих возвращение к жизни, кроется в изначальной помощи, которая проистекает из самих же перемен. Из этой помощи и отсутствия корысти и явилась жизнь и всякое живое. Но не всякое живое знает это. И посему оно не помогает жить, а ест другую жизнь и убивает ее, превращая в мертвое, в смерть. Найдите причину смерти.
   Причина - начало новому.
   Причина в начале.
   Час двадцать четвертый - час начала. Начало бессмертия - жизнь, живое.
   Двадцать четвертый час - последний час. Он есть начало первому. Все возвращается.
   Мертвое тянуло силы из жизни и старалось ее превратить в себя, омертвить. Но жизнь жаждет жизни, и жаждет жизни вечной.
   Я говорю это!
   Кто я? Я не назван ибо не могу быть назван и определен. Ибо определиться и ограничиться это остановиться, прекратить перемены и омертвиться. Это обрести частичку смерти и утерять жизнь вечную. А что же нести тогда, если я последняя надежда на спасение? Ибо я могу сказать: Храни жизнь и всякое живущее. Храни и преумножай жизнь, жизнь всякую, и прежде всего, жизнь человеческую. Жизнь возродит изнова полезную для нее жизнь. Сохранение и преумножение человеческой жизни, как и всякой жизни, есть цель, которая сама для себя. Сама себя эта цель полнит. Для исполнения цели человек должен силы свои увеличивать.
   Только эта цель. И ничто иное не должно быть, ибо смерть близка.
   Будет возмездие, как вы поступали с живым, так и оно с вами поступит.
   И тогда будут все начала.
   Час первый и час двадцать четвертый - час земли и час начала. Земля - начало. Для каждого часа дня и ночи заповедую последнее, дабы облегчить каждому через знание бессмертия обрести подлинное состояние духа своего и открыть себе путь к бессмертию.
   Учитель к вам явится не только в образе человека. Осенний листок на ветру может явиться вам учителем.
   Учитель в образе листка, сорванного с дерева ветром. Всякий образ может быть.
   Учитель может быть всякий. Это и засохшее дерево у края дороги. Это и утренняя звезда, упавшая с неба. Это и знамение в небе, светящиеся точки. Это и небесный огонь, падающий на землю, признак угрозы. Все это учит.
   Но дабы спасти вас, говорю последнее:
   "Оценивая, смотрите на себя, добродушно и насмешливо смотрите. Снисходительно улыбайтесь своим мыслям и своим поступкам. Улыбайтесь и продолжайте играть.
   Не ждите высшего. Оно придет к вам само. Перемена коснется вас. Высшее приходит к вам независимо от вас. И ничего не надо делать, чтобы оно приходило чаще. Более того, будьте равнодушны к появлению и уходу высшего, высшего состояния души вашей. Не имейте даже желания продолжить испытанное. Не имейте даже желания запомнить состояние высшего в себе. Ибо это омертвит его. Омертвит перемены. И они застынут. И бессмертие уйдет.
   Очистите тело свое. Оно должно стать чувствительным. И вы сами тоже должны стать чувствительным. Имейте тело, чувствительное ко всему, и в тоже время проявляйте равнодушие к удобствам и к высшему, высшему состоянию вашего духа.
   Проявляйте равнодушие к высшему, которое приходит к вам и уходит от вас. Не желайте даже запомнить его. Это последние слова знания бессмертия".
   Все это говорил я!
   Кто я? Спросите у себя: "Кто я?".
   Истина?
   Добро?
   Бессмертие и перемены? Перемены и милосердие? Правда? Я - все это.
   Я - высшее. Я - высшее слово.
   Я - слово.
   Конец словам. Начало в вас. Но не забудьте снисходительно улыбаться своим мыслям и поступкам, поступкам и побуждениям. Не забудьте смотреть на них равнодушно и насмешливо каждый час дня и ночи, смотреть каждый миг жизни своей.
   Будьте равнодушны к удобствам. Проповедуйте знание бессмертия. И если будут вопросы, ответьте: Все в одном. Распространяйте знание бессмертия. Несите его к людям. Даже только через это можно обрести бессмертие.
   Есть путь к жизни вечной. Есть путь к вечной смерти. Я - путь к жизни. Веруйте в меня; избирайте меня. Я - жизнь. Я - истина жизни. Избрав меня вы спасетесь.
   Я! Кто я? Я - истинная сущность ваша.
   Я - перемены. Вы - тоже я. Я - это вы. Я в вас становлюсь высшим.
   Кто я?
   Я - высшее. Я - высшее слово. Я - слово.
   Конец словам. Начало в вас.
   Конец"
   ...
   ...
   Читаю первое приложение к тексту.
   "Гадание зеленого мешка (четыре принципа): 1. Помещаем в синий мешочек семь деревянных палочек синего цвета, обозначающих дни, под номерами от 1 до 7. 2. Помещаем в желтый мешочек двадцать четыре деревянных палочки желтого цвета, обозначающих часы, под номерами от 1 до 24. 3. Гадатель берет из каждого мешочка по одной палочки и помещает в зеленый мешочек. 4. Перед предстоящим важным событием достаем из зеленого мешочка две палочки и читаем соответствующие номера дней недели и часов суток в тексте "Никша - знание бессмертия". Если смысл совпадает, то к этому надо прислушаться. Семь дней недели - синие. Двадцать четыре часа суток - желтые"
   Читаю второе приложение к тексту.
   "Братство-глобус (четыре принципа): 1. Историко-мистический принцип: Следование заповедям текста "Никша - знание бессмертия", отражающего глобальные (общечеловеческие), принципы и ценности. 2. Материально-экономический принцип: Научно-технические разработки и их внедрение по решению глобальных (общечеловеческих) проблем. 3. Политический принцип: Ограничение частной собственности на землю и недвижимость до санитарно-гигиенических и экологических норм, устанавливаемых коллегиально. 4. Морально-этический принцип: Бескорыстная помощь людям, решающим глобальные (общечеловеческие) проблемы; и в первую очередь - членам "Братство-Глобус".
   Размышляю о странностях мира.
   Чтение - интерес, при котором серьезно задумываешься о странностях мира.
   ...
   ...
   О чтении текстов.
   Читаю.
   "Гороскоп третьего тысячелетия: 1. В первом часу влияет хамелеон. Если вы родились в первом часу под влиянием хамелеона, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или расслабленность, или уверенность, или сдержанность. 2. Во втором часу влияет наугольник. Если вы родились во втором часу под влиянием наугольника, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или любовь к комфорту, или любовь к приключениям, или не любовь, а повышенную реактивность. 3. В третьем часу влияет стрелец. Если вы родились в третьем часу под влиянием стрельца, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или медлительность, или энергичность, или очень быстрое реагирование. 4. В четвертом часу влияет дракон. Если вы родились в четвертом часу под влиянием дракона, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или любовь к еде, или любовь к упражнениям, или любовь к уединению. 5. В пятом часу влияет чаша. Если вы родились в пятом часу под влиянием чаши, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или разделить еду с людьми, или властвовать над людьми, или повышенную внимательность в отношении к людям. 6. В шестом часу влияет рак. Если вы родились в шестом часу под влиянием рака, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или удовольствие от собственного пищеварения, или удовольствие от риска, или не удовольствие, а сдержанность своих эмоций. 7. В седьмом часу влияет близнец. Если вы родились в седьмом часу под влиянием близнеца, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или любовь к вежливому обхождению, или решительность в манерах, или беспокойство в движении своих глаз и лица. 8. В восьмом часу влияет центавр. Если вы родились в восьмом часу под влиянием центавра, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или любовь к людям, или храбрость в сражении с людьми, или настороженность и страх в отношении с людьми. 9. В девятом часу влияет компас. Если вы родились в девятом часу под влиянием компаса, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или приветливость со всеми людьми, или агрессивность в соревновании с людьми, или запреты на установление контактов с людьми. 10. В десятом часу влияет орион. Если вы родились в десятом часу под влиянием ориона, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или желание похвалы и одобрения от людей, или нечувствительность и грубость к людям, или сопротивление к рутине с людьми. 11. В одиннадцатом часу влияет муха. Если вы родились в одиннадцатом часу под влиянием мухи, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или ориентацию на других людей, или боязнь тесных и замкнутых пространств, или страх вдалеке от своего жилья. 12. В двенадцатом часу влияет суалоцин. Если вы родились в двенадцатом часу под влиянием суалоцина, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или эмоциональную уравновешенность, или безжалостность и отсутствие тактичности, или не способность предвидеть отношение людей к вам. 13. В тринадцатом часу влияет единорог. Если вы родились в тринадцатом часу под влиянием единорога, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или терпимость, или несдержанность своего громкого голоса, или сдержанность тихого голоса и боязнь вызвать шум. 14. В четырнадцатом часу влияет телец. Если вы родились в четырнадцатом часу под влиянием тельца, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или безмятежную удовлетворенность, или безразличие к боли, или высокую чувствительность к боли. 15. В пятнадцатом часу влияет пегас. Если вы родились в пятнадцатом часу под влиянием пегаса, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или глубокий сон, или свою общую шумливость, или недостаточный сон и хроническую усталость. 16. В шестнадцатом часу влияет треугольник. Если вы родились в шестнадцатом часу под влиянием треугольника, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или бесхарактерность в неумеренности, или пожилой возраст во внешнем виде, или юношескую настойчивость в облике и внешних проявлениях. 17. В семнадцатом часу влияет скорпион. Если вы родились в семнадцатом часу под влиянием скорпиона, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или легкость и мягкость в общении с людьми и выражении своих чувств, или внешне реактивное проявление поступков согласно ситуации как горизонтальное ментальное расслоение, но скрытность в чувствах, или поступки согласно собственных представлений как вертикальное ментальное расслоение. 18. В восемнадцатом часу влияет стрела. Если вы родились в восемнадцатом часу под влиянием стрелы, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или общительность и мягкость в состоянии опьянения, или агрессивность, самоуверенность и настойчивость в состоянии опьянения, или сопротивление и устойчивость к опьянению. 19. В девятнадцатом часу влияет мегрец. Если вы родились в девятнадцатом часу под влиянием мегреца, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или тягу и потребность в людях в тяжелую минуту, или тягу к действию в тяжелую минуту, или тягу к одиночеству в тяжелую минуту. 20. В двадцатом часу влияет эридан. Если вы родились в двадцатом часу под влиянием эридана, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или ориентацию на детство и семейные отношения, или ориентацию на юношеские цели и занятия, или ориентацию на поздний период жизни. 21. В двадцать первом часу влияет овен. Если вы родились в двадцать первом часу под влиянием овна, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или стремление к благовоспитанности, или эмоциональную черствость и отсутствие щепетильности, или затруднения в обращении с людьми и застенчивость, отражающуюся в мимике и движениях глаз. 22. В двадцать втором часу влияет дева. Если вы родились в двадцать втором часу под влиянием девы, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или стабильность в эмоциях, но стремление к привязанности, или физическое мужество в бою, но страх оказаться запертым, или понятливость, но скрытность чувств. 23. В двадцать третьем часу влияет алиот. Если вы родились в двадцать третьем часу под влиянием алиота, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или дружелюбие ко всем без разбора, или смелую прямоту манер, или скованность и ментальное напряжение. 24. В двадцать четвертом часу влияет печь. Если вы родились в двадцать четвертом часу под влиянием печи, то для будущих удач вам необходимо выбрать и принять: или благодушие, или радость от упражнений, или сопротивление навыкам и привыканию от упражнений"
   Угадываются типажи людей.
   Размышляю о странностях мира.
   Чтение - интерес, при котором серьезно задумываешься о странностях мира.
   ...
   ...
   О чтении текстов.
   Читаю.
   "Чтобы чего-то достичь, надо себя ограничивать; ограничивать писанием слов (пишу слова; пишу слова бормоча-танцуя; пишу слова читая-интерпретируя).
   Чтобы что-то запомнить, надо что-то забыть; забыть чтением слов (читаю литературу).
   Чтобы достигать и запоминать, надо не отвлекаться; не отвлекаться наблюдением отвлекающих побуждений (наблюдаю отвлекающие побуждения)"
   Читаю далее.
   "Пишу слова. Писать и следовать тому, что образовывается на бумаге. Слово раскрывается словами, истекает из слов. Письмо развертывается связями между словами"
   "Пишу слова, бормоча-танцуя. Прежде чем записать, ходить, пританцовывая и бормотать; жужжать, сочинять вслух"
   Клянусь исполнить.
   Ох! Не клянись. Но каждый миг делай усилие.
   Читаю.
   "Пишу слова. Писать и следовать тому, что образовывается на бумаге. Слово раскрывается словами, истекает из слов. Письмо развертывается связями между словами"
   "Пишу слова бормоча-танцуя. Прежде чем записать, ходить и бормотать; жужжать, сочинять вслух"
   Клянусь исполнить.
   Не клянись! Делай усилие по намеченному.
   ...
   ...
   "Записи 2000 года - это авторский монолог, лирика?
   Боль!
   Авторский монолог, лирика... Боль...
   Записи 2000 года - это размышления, лирическая проза?
   Боль!
   Размышления, лирическая проза... Боль..."
   Заболел.
   Хе-хе.
   ...
   ...
   "Платформа - тело, биологическое, как наследственное, то есть генетическое, биохимическое, физиологическое и как изменчивое, то есть экологическое.
   Наследственное продолжается в субъективном духе, то есть в психологическом. Изменчивое (экологическое) продолжается в объективном духе, то есть в философии, которая преобразуется в чувственное поэзии"
   Мое умозрение заходит в дебри, которые надо расшифровывать. Иначе это останется выдумкой? Время покажет. Оставляю как есть.
   ...
   ...
   "Просыпаюсь.
   Слезы на глазах.
   Карл Ясперс пишет, что появляются содержательные элементы эстетического характера во время депрессивных состояний.
   Пишу слова.
   Я пишу, следуя тому, что образовывается на бумаге.
   В результате выходит стихотворение в прозе, монолог.
   Лидия Гинзбург пишет, что слова раскрываются словами. Слова истекают из слов. Как разматывание неудержимого словесного клубка.
   Луи Арагон пишет, что он писал и следовал тому, что образовывается на листе бумаги.
   В результате выходит стихотворение в прозе, где небольшой объем, бессюжетная композиция, установка на выражение.
   В результате выходит монолог. Лидия Гинзбург пишет, что монолог - это предельная лирическая форма. Здесь открытое включение автора дает лирическую прозу или прозу размышлений.
   Пишу слова, бормоча-танцуя.
   Я бормочу, сочиняя вслух.
   В результате выходит стихотворение.
   Лидия Гинзбург пишет, что Анна Ахматова долго ходила по комнате и бормотала.
   Андрей Белый пишет, что бормотал днями и ночами, бормотал на прогулках.
   Карл Ясперс пишет, что метафизический опыт связан с шизофреническими переживаниями.
   Пишу слова, читая-интерпретируя.
   Я читаю, записывая по поводу читаемого.
   Юлия Кристева пишет, что аналитик - интерпретатор.
   Интерпретатор истолковывает, объясняет, раскрывает смысл.
   Юрген Хабермас пишет, что логике подчиняется дискурс, который предназначен для аргументации.
   Я записываю, интерпретируя по своему.
   В результате выходит эссе.
   Андрей Белый пишет, что публицистику он строчил, то есть писал в обычном смысле слова.
   Андрей Белый пишет, что отделяет в себе художника от - критика, мыслителя, мемуариста, очеркиста.
   Юрген Хабермас пишет о риторике как о самопорождающемся письме, о неконтролируемом событии спонтанного появления текста.
   Еще я очищаюсь (чищу зубы, язык, моюсь).
   Еще я ем (бесстимуляторное, раздельное, вегетарианское, в определенное время, и между едой не ем).
   Еще я занимаюсь самообвинением, укоряю себя в слабоволии, когда не исполняю свое дело, а увлекаюсь чем-либо. Но затем возвращаюсь к делу, вспоминая слова из Библии "Не клянись". Не клянись, что больше не отступишь, а постоянно пытайся вернуться к намеченным делам, к долгу. Исполнить свой долг на Земле - это главное. Лотреамон писал: "Приложим все силы и с сознанием долга исполним свое назначение на Земле".
   Мой долг написать, что к Земле приближается космическое тело огромных размеров, что надо что-то делать... Или - что солнце потухнет..."
   ...
   ...
   "Повседневный быт сам по себе не поднимается до уровня бытия, раскрывающегося в концепциях онтологии. Относительные истины сами по себе не превращаются в абсолютные истины, рассматриваемые гносеологией. Это производит человек, поднявшийся и переродившийся в себе самом на определенный уровень в своем откровении и в своей самодостаточности. Следовательно, сама философия требует философско-антропологического подхода"
   Я изощрялся в благе, благом ведомый самый; и из всего незримый; и из всего пустой.
   Но я равняюсь на это, что так приходит поздно, что иногда и рано, иль не приходит совсем.
   И я равняюсь на это; знаю его; и все тут. Силы идут оттуда, если утеряно все.
   Или не знаю и верю. Верю, надеюсь, что будет тот мне подарок судьбины, что воскресит мне душу.
   ...
   ...
   "Опыт самодостаточности от присутствия подлинного бытия"
   Он улыбался всезнающей улыбкой женщины. Он был в нирване.
   Я улыбнулся, так как стало грустно от знаний об этом.
   ...
   ...
   Мы все, которые знаем чудо чудесней покоя.
   Мы все, которые ведаем звериную часть любви.
   Мы все, которые чувствуем, что негоже все это, потому что самим нам не жить; и не жить нашим детям тоже.
   Мы все, которые знаем...
   "Я певец смерти оттого, что смерть уравнивает всех и может отрезвить хоть как-то эту мерзость и пакость, эту сволочь под названием человек, который жрет в три рта все себе приватизировав, все сложив по заграничным банкам и оставив нищими миллионы людей, роящихся в мусорниках.
   Я певец смерти ".
   ...
   ...
   "Когда и мы исчезнем с поверхности Земли, оставив первозданную природу, распаханную до неузнаваемости, то исчезнет вместе с нами смысл, истина, добро и красота, которые нами были изобретены, которые нами хранились и оберегались, через некоторые из которых мы хотели слиться с природой, оставаясь живыми. Но мы соединились с нею только мертвые, распавшиеся, сгнившие, разложившиеся червями, превратившиеся в ничто.
   Это мы, мы никто и ничто в будущем. У нас нет будущего, потому что у нас нет настоящего, а лишь пребывание в потоке желаний, в зацикленном состоянии страсти, больной страсти, болезненной, тянущей на себя энергию, которая принадлежит будущему, за счет которой будущее может расцветать".
   ...
   ...
   Когда мне опять наскучит предел бесконечных дней, который пребудет вечно, и смертью который зовется, я завяжу полотенцем голову, часть ее. Другую часть оставлю на съеденье богам и шакалам, тем мыслям-шакалам, что роют в поисках новой жизни, в поисках счастья и блага, в поисках вечных пределов, в поисках смерти, бессмертья...
   Бессмертья...
   Впрочем, зачем оно надо - бессмертие-то?
   Ответь мне!
   Просто расстаться совсем не желаю с этой природой могучей, с этой природой прекрасной, что так подымает ввысь, душу мою, что в низах; душу мою, что спит.
   И окрыляет сильно зелень, и горы, и море...
   Солнце!
   Могучее солнце.
   Прекрасно оно - и все тут.
   В небе, таком голубом, светит оно в просторы.
   И все это я потеряю.
   Бессмертие! Где ты? Где ты?
   А впрочем - то возглас пустой.
   "Мне не подвластны законы.
   Просто стараюсь выжить. Не я, так хоть род людской я подтолкну к движенью, что обессмертит его; точнее - обезопасит".
   ...
   ...
  
  
   СОДЕРЖАНИЕ
  
   Предисловие..........................................................3
  
   Пишу слова............................................................5
  
   Пишу слова, бормоча-танцуя......................................67
  
   Пишу слова, читая-интерпретируя................................121
  
  
  
   Лiтературно-художнє видання
  
   МУРАШКIН Михайло Георгiйович
  
   Записи 2000 року
  
  
  
   Вiдповiдальний за випуск Г.М. Гарченко
   Художник Даша Сура
  
  
  
   Пiдписано до друку 27.05.2006. Формат 84х108. Папi офсетний.
   Гарнiтура лiтературна. Друк офсетний. Ум друк. арк. 14,8.
   Обл.- вид. арк. 15,5. Наклад 400 прим. Замовлення N851.
  
  
   Державне пiдприємство "Всеукранське видавництво "Сiч",
   49000, м. Днiпропетровськ, пр. К. Маркса, 60
   Свiдоцтво про внесення до Державного реєстру
   Серiя ДК N60 вiд 25.05.2000 р.
  
   Комунальне пiдприємство "Нiкопольська мiська друкарня",
   53219, м. Нiкополь вул. Електрометалургiв, 21
   Свiдоцтво про внесення до Державного реєстру
   серiя ДП N21 вiд 25.07.2000 р.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   204
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"