Аннотация: Невыдуманная новогодняя история времен Перестройки. Всех с наступающим новым годом!
Из жизни "профсоюзного" Деда Мороза
(невыдуманная новогодняя история)
Дело было в конце 80-х годов. Я тогда проживал в институтской общаге, радуясь своему восемнадцати-квадратному "счастью", любящей жене и двум маленьким детям -- дочке и сыну.
В декабре дочке, старшенькой, стукнуло "целых" два годика. Она уже заговорила, стала многое понимать, исследуя неведомый, далеко не всегда позитивный мир своими голубыми широко распахнутыми глазенками. Внимательно прислушивалась к непонятным, но заманчивым звукам детских голосов, несущимся из длинного коридора -- мимо нас постоянно проносились гикающие кавалькады общежитской детворы, играющей то ли в войнушку, то ли в салочки. Но выпускать ее одну в коридор мы пока опасались -- маленькая еще. Помимо мамы и, особенно, папы, отвлекал и развлекал дочку черно-белый телевизор, который ближе к новому году всё чаще стал показывать загадочного, необычно одетого деда по имени "Мороз" со своей очаровательной внучкой по имени "Снегурочка". Сыночку еще было около четырех месяцев.
И так мне захотелось устроить праздник своей дочурке! А как это сделать в преддверии нового года? Конечно же, позвать с севера самогС Деда Мороза с подарками! Понятное дело, лучше меня "Деда Мороза" не найти. Смастерить ватные бороду и усы труда бы не составило, валенки, правда, черные, имелись собственные, но где же раздобыть красные рукавицы, балахон с шапкой, отороченные той же белой ватой?
Ответ напрашивался один: в профсоюзном комитете института, в просторечии "профкоме". На его складе хранилось мно-о-ого различного праздничного добра. Подошел к профоргу своего отдела вирусных геномов Гале Кабловой, мол, так и так, помоги-де достать костюм "Колотун-бабая".
Та в ответ:
-- Ты знаешь, сейчас это огромный дефицит. Но если я скажу, что костюм нужен для поздравления детей отдела, мне пойдут навстречу.
На что только не пойдешь ради горячо любимой дочки.
-- Ладно, -- отвечаю, -- договорились.
Через день желанный костюм, плотно завернутый в пакет, лежал у меня дома. Детишки родного отдела, "будьте готовы"! -- Ясное дело, "всегда готовы"! Попутно тот же профком выделил разложенные в красочные бумажные пакеты подарки с традиционным набором сладостей и мандаринов -- заполненный ими большой мешок, тоже красного цвета, оказался весьма увесистым. Правда, кое-кто из сотрудников в нашем научном поселке Кольцово не проживал, кто-то отказался. А у кого-то дети, в плане критического восприятия личности "Деда Мороза", стали слишком взрослыми, но от подарков не отказывались -- под ёлочку их должны были положить сами родители. В общем, адресов пятнадцать набралось.
И вот, вечером 30 декабря 1987 года, я впервые в жизни примерил на себя амплуа новогоднего сказочного кудесника вкупе с соответствующим нарядом, взял посох -- круглый черенок от лопаты, обернутый в белую бумагу, обклеенный ватой с мишурой, и взвалил на себя мешок с подарками. Дочку решил поздравить последней, чтоб уже никуда не торопиться. Ну, с Богом!
Уф! Хорошо, что наш поселок компактный, небольшой. Потому как сразу возникло несколько проблем. Во-первых, нервно реагировали, заливаясь звонким лаем, все встречные собачонки, что с хозяевами, что без, и чем мельче -- тем агрессивней. Во-вторых, постоянно докапывался гоповатый, но радостно возбужденный молодняк: "О! Дедушка Мороз! Дай подарочек! Ну, чё ты, в натуре, зажался-то, как этот, ё-ма! Тоже, блин, Дед Мороз называется!" И в том же духе. Приходилось постоянно оценивать оперативную обстановку, осторожно выглядывая из подъездов и из-за углов домов.
В-третьих, справить время от времени малую нужду, благо Кольцово в лесу и дотерпеть, торопясь завершить позравления, "до ветру" удавалось. Тем более, много позже из новогодней кинокомедии "Ёлки-2" узнал, что вообще "Деды Морозы не писают". И еще одна, четвертая, но о ней позже.
Входя в очередную квартиру, я лицезрел картину резкого оживления и предпраздничной суеты. Нередко детей на хатах оказывалось больше "списочного" состава, поскольку их родители, коллеги по отделу, хвастаясь визитом "своего" Деда Мороза, приглашали детей соседей, друзей или родственников. Однако подарков было выдано строго определенное количество, поэтому возникала заминка: заботливые родители "неучтенных" детишек тайком подсовывали мне свои подарки.
И волшебное действо начиналось! Ввалившись в залу, где стояла украшенная, освещенная мерцающими огоньками душистая ёлка, я с выражением, немного измененным басовитым голосом декламировал:
"Был я ровно год назад,
Снова встрече с вами рад!
Подросли, большими стали,
А меня-то вы узнали?
Я - весёлый Дед Мороз, Гость ваш новогодний! От меня не прячьте нос, Добрый я сегодня!
Всё такой же я седой, Но совсем как молодой, И готов пуститься в пляс Вместе с вами хоть сейчас!
Ну-ка встанем вместе, дети,
В наш веселый хоровод,
Шуткой, песнею, весельем
Дружно встретим Новый Год!"
Не забывал активно налегать на букву "о" -- из Великого же Устюга прибыл, как-никак. Ну и далее хоровод под неизменную вечную "в лесу родилась ёлочка, в лесу она росла..." Потом следовали ответные выступления поздравляемых детишек -- кто с табуретки стишок расскажет, кто споет, один сыграл на балалайке, другой отжался от пола двадцать раз, словом, кто во что горазд. Я в меру импровизировал, искренне восхищался, благодарил, велел примерно себя вести, слушаться маму и папу, хорошо кушать и прочее. И, наконец, самое волнующее -- вручение подарка.
Но кое-где детишки зажимались и молчали, как партизаны на допросе, а две маленькие дочки коллеги Паши Белавина, едва завидев меня, подняли громкий рёв в два голоса. Я пытался что-то вякать в тему -- бесполезно. Возможно спасла бы ситуацию Снегурочка, но она, в процессе новогоднего вояжа с Дедом Морозом "с Камчатки" на запад, к сожалению, ушла куда сказано в известной песенке. Паша с озабоченным лицом поднял две скрещенные в локтях руки, типа, отбой. Пришлось, торопливо сунув полагающиеся по смете профкома подарки и попросив не извиняться, удалиться. Впрочем я не особо расстроился. Бывает.
Ближе к завершению представления благодарные отцы семейств начинали мне подмигивать, кивая головой в сторону кухни. Прикрыв дверь на кухню, чтоб не смазывать ощущение праздничного волшебства у детей, мы ненадолго уединялись опрокинуть грамм по пятьдесят и, выдохнув, закусить чем-нибудь вкусненьким. Даже сохранилась фотография, где я в "дед-морозном" облачении наливаю в рюмку дефицитнейший в то время рижский бальзам. Оттого-то и возникала регулярно "проблема номер три".
Мне активно всучивали небольшие гостинцы -- где шоколадку, где мандаринку, где конфетку. А Паша Белавин, в знак компенсации за негостеприимство дочерей, вручил роскошное большое яблоко -- я благодарно заулыбался, представив, как почищенный и порезанный на ломтики фрукт будет с аппетитом кушать дочка. Период конца 80-х годов был не то чтобы голодным, но, как бы помягче выразиться, не сильно изобильным, тем более, в Кольцово в то время вообще отсутствовал овощной магазин.
Но до дочки то ароматное яблочко, к сожалению, не "докатилось". После Белавиных предстояло поздравление сына лаборантки нашего отдела -- матери-одиночки. Добросовестно "отработав" программу, уже на пороге квартиры, я услышал её вопрос: "А мамочке тоже будет подарок?" Её сын, прижимая к груди пакетик с гостинцами и радостно улыбаясь, стоял рядом. Что делать? "КОнечнО же, дОрОгая мамочка!" -- не забыв "проокать", прогрохотал я и... отдал то самое яблочко. Господи, прости меня, грешного: прошло уже почти сорок лет, а я всё никак не могу забыть то яблоко...
Наконец-то добрался я до своей общаги -- там тоже было несколько адресов. И вот, с замиранием сердца постучал в дверь своей комнаты. Декламировать, правда, пришлось другой стишок, ибо "быть ровно год назад" я никак не мог. Дочка с волнением ожидала неведомого Деда Мороза и меня не узнала. Встретила немного напряженно, но заинтересованно и достойно. Впрочем без особого пиетета и эмоций: когда я попытался ее обнять, уперлась ручками в грудь, дескать, за подарок, конечно, спасибо, но соблюдай, старый, дистанцию.
О-хо-хо... Теперь про "проблему номер четыре". Сперва я поздравлял в облачении Деда Мороза, напяленном поверх зимней куртки, поэтому в квартирах натурально "таял", особенно после кухонных возлияний. После третьей хаты решил: нет, ребята, так дело не пойдёт, а то совсем "растаю". Снял куртку, засунув ее в мешок с подарками, и надел тоненький красный балахон прямо на мокрый от пота свитер. Стало полегче, но на улице тезка-мороз с братцем-ветром пробирали до костей, чтоб им... Словом, простудился и заболел, "прокочегарив" праздники и заразив всю семью...
Пролетел год. Довольные сослуживцы по отделу вновь возжелали рандеву с Дедом Морозом в моем лице. Галя Каблова сама подошла ко мне: не хотел бы я вновь поздравить детишек, народ просит?
Как тут откажешь? Тем более, дочку и подросшего сыночка снова нужно было поздравлять, да и дочка про первый в своей жизни визит "Колотун-бабая" успела позабыть. Но! Я поставил жесткое условие: буду ездить по адресам только на чьей-то машине. Их было всего, как сейчас помню, пять на весь немаленький коллектив отдела: личный автомобиль, в те времена, являлся "роскошью", а не "средством передвижения". В итоге, уговорили научного сотрудника Мишу Суслопарова -- у него самого имелись обожающие Деда Мороза дети.
Конечно, разъезжать на машине -- красота! Наверное даже лучше, чем в санях на тройке лошадей или оленьей упряжке. Сценарий поздравлений менять не стал: что я там болтал год назад никто особо не помнил, главное, чтоб дети были довольны, можно было даже задерживаться подольше из-за экономии времени на переезды от хаты к хате. Они и были довольны, как, впрочем, и я, выпивая-закусывая на кухнях с их гостеприимными благодарными родителями.
Так и катались под новый год с Мишей еще сезона два. Он терпеливо ожидал за рулем своих видавших виды "Жигулей": выпивать нельзя, хотя вкусные бутербродики "вознице" передавались признательными родителями исправно. На одном повороте он как-то не пропустил двух пацанов, и один из них в возмущении пнул машину. Миша, как заправский "борзый" автомобилист, остановился, вышел и развязно выдал: "Ну тебе, чё, по мозгам что ли врезать?!" Ребята оказались подшофе, тот, что пнул, еще в большем негодовании, заматерившись, уже почти бросился на Мишу, второй был потрезвее и сдерживал драчуна.
Я сидел на заднем сидении в своем наряде и думал: что же мне делать, если они вдруг оба кинутся на Мишу? Ясное дело, быстро выскакивать с посохом наперевес и помогать Мише отбиваться. Разумеется, не тратя времени на раздевание. И чуть не рассмеялся, представив, как бы колоритно это выглядело со стороны: Дедушка Мороз, оказывается, раздаёт не только подарки, но и "звиздюли". Впрочем, заметив меня, пардон, Деда Мороза, в машине, ребята всё же угомонились. Обошлось.
В одной из квартир сестрёнки, в знак благодарности за подарки, решили сыграть на пианино для Деда Мороза. Сбацали недурно, особенно старшенькая. И тут я, то есть, Дед Мороз, совершил оплошность: предложил своё исполнение. Да, Дед Мороз, лабающий на пианино -- это необычно. "Ну, давай, дедушка!" Стянув рукавицы и отбросив фалды красного кафтана, уселся и заиграл что-то из несложной классики. И тут заметил, что старшенькая, лет двенадцати, неотрывно смотрит на мою правую руку. Я понял: ее внимание привлекло обручальное кольцо, красовавшееся на безымянном пальце.
-- Дедушка Мороз, а ты женат?
Как тут соврешь с кольцом-то на руке? К тому же всем известно про внучку Снегурочку -- значит имеется и ее мать, жена Деда Мороза.
-- Женат, -- отвечаю, краснея и понимая какой последует вопрос.
-- А кто она?
Вот ведь, блин, попал! Ну и кто? Зимушка-зима? Снежная баба? Весна-красна? Метелица? Снежная королева? Впрочем она иностранка -- то ли датчанка, то ли финка, словом, не наша птица, капиталистическая. Кикимора болотная? Хотя нет: уж больно страшная. Ну, точно, не Баба Яга.
Кто ж еще может быть? Думай, Дед, думай! Каждая капающая секунда грозила беспощадно развеять новогоднюю сказку: столько соображать на такой простой вопрос невозможно. Сказать, что холостяк или был женат, а кольцо так, на память? Тогда опять нарвешься на следующие, понятно какие, вопросы. "А что с ней случилось? Умерла? А от чего? Нет, развелись? А из-за чего? Изменила, ушла к другому? А к кому?" Девочка уже большая, всё понимает, на мякине не проведешь. Думаю, ответ должен быть конкретным и нестандартным, чтоб вызвал замешательство, под прикрытием которого появилась бы возможность быстренько малодушно слинять. Увы, минуя заманчиво хлебосольную кухню с ожидающими в ней родителями.
И тут неожиданно для самого себя выдаю:
-- Гюльчатай!
Эффект удался: девчонки застыли с отпечатанным на их лицах немым вопросом. Я подхватил мешок, посох, торопливо кивнул на прощание и выскользнул, отдуваясь от пережитого напряжения, на лестничную клетку. Как бы по умолчанию оставляя родителям любознательных сестёр непростую миссию: объяснить им, кто же это такая -- неведомая жена Деда Мороза со столь необычным именем.