А куда ушла твоя молодость? - спросил наконец Сеня.
-Моя сейчас в какой-то деревушке ближе к Курильским островам... - начал я, задумчиво вертя в руках очередной бутерброд с колбасой. - Представляешь - ушла от меня к какому-то сопляку! Он сейчас в маленькой хижине, меньше этой комнаты. Кукует наедине с рюкзаком и мольбертом. А она фотки присылала, потом покажу - места там отменные. Ну... за молодость!
Перед тем, как опрокинуть рюмку, я стукнул ей о стоящую перед моим давним другом. Сенька же взял свою и хмуро посмотрел в содержимое, не торопясь пить.
-Так ты с ней связь держишь? А моя, зараза, почти не отвечает... Ошивается где-то под Санкт-Петербургом. За всё время одно письмо было. Да и там только одна фотография.
-Покажи! - немедленно потребовал я.
Запустив руку во внутренний карман потёртого домашнего пиджака, он достал её и протянул.
Я снял очки, прищурился... С фотографии пристально смотрел молодой Сеня.
Он стоял на крыше. Из-за спины выглядывал гитарный гриф, позади растекался небесный огонь рассвета, отражаясь на россыпи куполов и прибережных домов по обе стороны от речного канала, редкие волны которого мерцали под лучами восходящего солнца. Водную гладь разделял надвое арочный мост, а между его двух поднятых к небу пролётов плыл фрегат... ну точно, Питер.
На крышах мы, помнится, однажды побывали. Правда, в своём городе. А вот гитару Сеня пытался освоить ровно два раза. В обоих случаях оправдываясь после, что нашёл занятие повеселее.
Разумеется, это был не Сеня! Волосы чёрные, а не рыжие. Длинные до плеч, а Сенька всю жизнь стригся ёжиком. Нос тоньше, да и тело худощавее. Нет веснушек на щеках. Одежда у парня была совершенно иная - больше франтовости и лоска.
Но этот горящий взгляд, который так и подстёгивал мчаться навстречу всем радостям и горестям Вселенной, со всей душевностью обнимая первые и бесстрашно отвешивая пинки вторым - я не перепутаю ни с чьим другим! Никогда.
Так что у меня и сомнений не возникло. Сеня - и всё тут.
-Эй, муж..! - вышла из кухни жена Сени.
Сеня моментально погрустнел, сунул обратно фотокарточку, проворно спрятал рюмку под столом и осторожно посмотрел на супругу, которая стояла в проёме и мяла в руках какую-то тряпку.
-Да я же разрешила, ну... - пожала она плечами, заметив трюк с рюмкой. - Ты когда шкаф починишь?
Сеня с досадой выдохнул.
-Маш, ну давай не сейчас, а?
-Чем водку жрать, лучше бы жене помог. - проворчала она, и повернулась, чтобы уйти.
Но Маша задержалась, недовольно развернулась в проёме.
-Мы тут свою молодость вспоминаем - начал я. - Знаешь наверное, Сенькина сейчас отрывается в Петербурге... А твоя где?
Маша вдруг замерла и словно прислушалась к чему-то.
-На Алтае. Венки плетёт и в озёре купается. Озеро большое, начинается сразу у старого причала, сколоченного возле большой деревянной избы, в которой пахнет ёлками.
-Живёт там, что ли? - не понял я.
-Проездом. - медленно помотала она головой. - Ехала на Камчатку на попутках, да и задержалась. Места понравились. И люди хорошие встретились, к себе приютили. Не дай Бог замуж выйдет...
Неожиданно всхлипнув, Маша ушла на кухню.
Сеня сплюнул.
-Чтоб тебя, а... Напоследок надо гадость сказать специально.
-Да она вроде искренне... - не подумав, попытался я сгладить ситуацию.
-Да что ты??? - всплеснул руками Сеня. - Ну спасибо, друг! Мне сразу стало легче!
Я смутился. Какое-то время в квартире раздавалось только чавканье, стук вилок о тарелки и тихое ворчание с кухни. Желания говорить не было.
-А вообще моя в Казани живёт. - зачем-то сказал я. - Только сейчас, на лето, к Курильским сорвалась...
-Если по правде, то до сегодняшнего дня думал, что ты с ней так и не расстался. - прогундел Сеня, жуя пельмени. - Пока тебя не увидел. У тебя же всё хорошо, насколько я слышал.
-Да при чём тут хорошо, не хорошо? - заспорил я, сам не знаю, зачем. - У меня и так всё нормально. И у неё тоже. Скачет там по всему городу...
Сеня хотел что-то сказать, но в последнюю секунду передумал, и закинул в рот ещё один пельмень.
Повисла неловкая пауза. Настолько неловкая, что я начал поглощать совершенно невкусный салат из редьки и петрушки.
-Ну и у меня нормально. - сказал наконец Сеня. Только как-то странно: вроде мне, но глядя будто сквозь. - Только бывает странное ощущение утром: проснусь - а она словно здесь. А потом глаза протру... нет её. Только жена опять войдёт и скажет: "Чего разлёгся? На работу пора!" Хе-хе!
Сам себе усмехнувшись, продолжил:
-Нет, не жалуюсь, всё реально нормально. Думаю вот в бассейн записаться...
-Выбрал уже? - с облегчением уцепился я за эту тему.
-Да пока нет... - кивнул Сеня и начал рассказывать про планы на бассейн и протекающую на даче крышу, которую чёрт знает, каким именно шифером латать. А если латать, то где сегодня взять нормальную бригаду, при этом желательно не каких-нибудь узбеков. Про то, как ему в прошлые выходные повезло в онлайн-покере, хотя играть он толком не умеет. Про всё и сразу, в общем.
Я кивал, делился своим. Показал фотографии из прошлого отпуска. Посетовал на коллег - но справедливо отметил, что до начальника им ещё ох, как далеко. Сказал, что видел недавно одну общую знакомую. Похвастал, что не курю - уже целых три недели! Заметил, что салат из редьки очень странный на вкус.
Оказалось, что Сеня и сам был не в курсе, откуда он взялся. Позвали Машу - она усмехнулась и сообщила, что салат лежит в холодильнике уже неделю, а выбросить жалко. Сеня засопел, но я громко расхохотался и пошутил, что раз некуда девать, то можно, так уж и быть, в меня.
Хохот оказался слишком громким: раздался скрипучий детский плач. Маша цыкнула на нас и быстро зашагала в соседнюю комнату. Подзатыльник по пути от неё получил почему-то Сеня. Он только укоризненно руками развёл.
С этого момента мы сидели тихо, даже говорили шёпотом.
Вот как то так.
Через пару часов уже прощались - я помахал рукой исчезнувшей на кухне Маше, обнял Сеню, напоследок окончательно отметив, что рукопожатие старого друга уже не такое крепкое, как прежде.
И увидел, что он как-то странно смотрит на свою ладонь.
-А ведь ты армреслингом занимался, помнишь? - спросил Сеня. - Тебя даже звали "Сашка - каменная костяшка". А хотя, почему это "звали"..? Я тебя так и назвал, а парни подхватили.
-Помню, ну и что?
-Да ничего. - еле заметно вздохнул он. - Давай, пока.
Уже почти закрыл дверь, когда я не выдержал:
-Скажи, а ты тоже звал её назад?
-Звал, конечно.- не думая ни секунды, ответил Сеня. - Только нахрен я ей сдался такой весь из себя женатый и с работой старшего менеджера по кадрам. А ещё я по выходным газоны стригу, чтоб ты знал. Надо же хоть когда-то отдыхать. Бывай, Саш... Стой!
Сам себя одёрнув на полуслове, он вдруг исчез в проёме квартиры. А я замер, не зная, чего и ждать.
Вернувшись через полминуты, Сеня сунул мне ту самую фотографию: с гитарой, на крыше Санкт-Петербурга, на фоне рассвета.
-На, возьми. - неловко сунув мне фото, он зашёл обратно в квартиру, не поднимая глаз от пола. - Только душу маять, а толку то от неё... Как будто я и сам не знаю, как ему там хорошо. Всё, топай.
И захлопнул дверь. Он всегда терпеть не мог прощаться - а уж повторять пройденные минуту назад ритуалы было и вовсе выше его сил.
Фотографию я сжёг. Здесь же, в подъезде, тремя лестницами ниже. Напротив мутного окна, в заплёванной пепельнице, рядом с которой как раз валялась зажигалка.
Когда пламя затмило собой рассвет на фото, не удержался, достал из сумки сигарету и прикурил - от огня, который прямо сейчас пожирал последнее воспоминание о тех самых, прежних живых глазах Сеньки.
"А ты думал, я её хранить буду?" - горько, но молча усмехнулся я, глядя прямо в них. - "Дурак. Дурак и тряпка. Ещё и курить из-за тебя опять начал. Ну кто захочет держать у себя напоминание о лучших днях? Особенно, если они были..."