Аннотация: Самая обыкновенная девушка с обычной судьбой и самым простым детством, которое закончилось в одиннадцать лет с ударом, обрушившемся с небес. Ее избрали, чтобы искупить людское одиночество.
Невеста скорби
Душной комнатой на расстоянии в двенадцать этажей от земли безраздельно владела темнота. Ее обитательница готова была и в склепе себя заточить, лишь бы дневной свет не врывался в сознание потоком мыслей. Здесь достигла своего апофеоза вся земная несправедливость, торжествующая над изломанными надеждами, молодостью, цветением. Необитаемый остров, который уже нельзя погубить.
Худая, почти прозрачная девушка беспомощно протянула изможденную руку в сторону окна. Глупо, как же глупо надеяться, что секунда, ничтожная ее доля не успеет ударить рикошетом куда-то, где должна теплиться настоящая живая душа.
Медленно - медленнее, чем осужденные идут к эшафоту - девушка приблизилась к плотно занавешенному окну, блаженно предвкушая прикосновение обжигающих пальцев солнца на своем лице, не желая думать о последствиях. Тяжелая ткань была резко отброшена, и яркие лучи ворвались в комнату, весело затанцевав по вытертому ковру. И вместе с ними пришел шепот из другого мира. Ветер - вечный скиталец - мягко зашелестел о том, что ему пришлось увидеть за время разлуки.
Иссушенное тело крупно вздрогнуло, девушка прижала пылающее лицо к не успевшему еще нагреться стеклу и застыла в сокрушительной скорби о ком-то, кого не знала.
Самая обыкновенная девушка с обычной судьбой и самым простым детством, которое закончилось в одиннадцать лет с ударом, обрушившемся с небес.
Шаровая молния, возникнув из ниоткуда, случайно или не совсем, избрала своей жертвой припозднившуюся школьницу. Девочка выжила, только русые волосы стали платиново-белыми, да лицо хранило чуть заметные следы ожога. Врачи и прочие доброжелатели говорили, улыбаясь, что молния полюбила ее и надо ждать какого-нибудь необыкновенного дара. И он проснулся, ощеренный в жутком оскале. К избраннице протянулись тонкие нити от смерти, и та с кровью обрывала их, когда забирала кого-нибудь из людей, совершенно неведомых той, которая отныне была обречена нести на себе печать Азраила.
Каждый день, содрогаясь в муках, она кого-то оплакивала и в конце концов предпочла забиться в эту темную нору, раз и навсегда отгородившись от мира за окном. Но так существовать невозможно, и время от времени ей приходилось позволить новые терзания.
Ее избрали, чтобы искупить людское одиночество, отдать ему искреннюю горькую слезу, и страдания ее были ничтожны по сравнению с утешением, которое она дарила неприкаянным..
Одни ветры сменялись другими, и один из них донес до жителей двенадцатиэтажного дома запах, против которого восставала сама человеческая суть. В маленькой квартире под самой крышей было найдено почти полностью сгнившее тело молодой еще девушки, наполовину сокрытое белым плащом волос. О ней никто не знал, и проводить ее было некому. Предатель - ветер отказался нести весть о ее смерти в мир - туда, где кипела жизнь и невесте скорби не было места.