Жил-был князь Елисей, он правил богатым княжеством со стольным градом Софот - при произнесении названия города, ударение надо делать на второй слог. Так вот, от Софота расходились три главных дороги: на север, на юг и на запад; а к востоку от города текла широкая и большая река - Моряна, которая вёснами так разливалась, что становилась, будто море, бескрайней и топила равнины,луга и леса. Никто не ведал, какие земли лежат за рекой, их называли Заморьем. В Заморье люди не плавали, так как в княжестве было вдоволь земель и всем хватало дел и забот. При разливе Моряна водой подходила к пяти холмам, на которых возведён был Софот, где находился княжий двор с белокаменным красивым дворцом. Стольный град защищали крепкие стены с воротами на три стороны, а в сторону Моряны только и были две узких калитки. Вели к реке лишь тропки да плохие пути; шли они, петляя лесами и по лугам, и доходили до берега; по ним свозили в Софот рыбу, раков да малые грузы, которые по воде доставлялись из ближних княжеств.Однако купцы и торговцы везли товары в основном по тем трём главным дорогам, а по Моряне мало что прибывало в Софот.
Были у князя два сына: старшего княжича звали Демьяном, а младшего -звали Данилой. Когда князь Елисей постарел, стал хворым, а голова и борода его сединами плотно покрылись, он как-то позвал сыновей, велел им сесть против себя и сказал:
- Вот что, Демьян и Данила, сил у меня поубавилось и, пока я в здравом уме, желаю вам, как князь и отец, о важном сказать.Оба вы статью и ликом пригожи, стройны, сильны иразумны. Готовылислушать да накрепков головы взять?
- Готовы, батюшка, - ответили сыновья.
- Тогда сидите и слушайте. За мои времена трижды супостаты на княжество нападали. Приходили враги по всем трём главным дорогам и было шесть битв, но я с дружиной своей всех победил и изгнал. А почему? Потому, что княжество наше едино, не дроблено. Вон, в южных землях князь Елизар перед кончиной разделил земли на четырёх сыновей, каждому - по уделу. И начались там споры: то поле, то луг, то дубравы не смогли сыновья поделить по уговору после смерти отца. Сперва только спорили, потом за мечи взялись и погубили зря много народа. А чем же всё кончилось?
- Позволь, скажу, батюшка! - молвил Демьян. - Сын старший потерял половину удела и платит дань хану Чермею, средние братья поубивали друг дружку, их земли забрал князь Бобон, а младший самый - сидит сам в заложниках, уделом его правят два старца с длинными бородами, грабят народ. Их воеводы перешли нашу границу и тебе били челом. Ты их принял, оставил, а войска - всего триста ратников. Пришли они все в лохмотьях со впалыми животами.
- Позволь и я скажу, батюшка, - к отцу обратился Данила. - Не дели наше княжество! Мы с Демьяном дружны, пока оба холосты. Но, как женимся, всякое может случиться. Пусть брат будет князем и имеет наследников. Я стану ему всегда и во всём помогать, клятву дам! Но сперва лет на семь от того дня, сам который назначу, уйду, поищу земли новые. Если найду, Демьян мне поможет там укрепиться.Не найду, порожним вернусь, попрошу тогда брата дать кров над головой да кус хлеба на пропитание. Он мне не откажет.Я и тогда ему буду помощником.
- Что ж, - князь нахмурился, но кивнул, - будь по-твоему. Я хотел посадить, Данила, тебя не владеть, а лишь править, на город Погожев, который далече стоит от границ, чтобы ты отделиться не смог, но речь твоя лучше мысли моей и меня вполне успокоила. Всё то, что ты сказал, я принимаю.Теперь же оба мне и друг другу поклянитесь никогда не враждовать. Азатеете склоки или драку какую, я загробно вас прокляну. Клянитесь, сыны, друг другу и мне!
Братья поклялись отцу и друг другу.
После этого каждый из княжичей в помощь отцу делом своим занимался. Демьян следил за хозяйствами в княжестве, за казной, за торговлей и за ремёслами. Данила в этом ему подсоблял, а кроме того заходил к ратными людям, учился бойцовским делам: из тугого лука точно направить стрелу, палицей или мечом круг "незаступ" вокруг себя очертить, метко ножом-летуном или копьём цель поразить.
Прошли два года и ранней весной, ещё до разлива Моряны, старый князь отошёл. Стал Демьянкняжить в Софоте. Младший брат ему присягнул. Потом, через год, князь Демьян женился на пригожей царевне. Данила брата и княгиню Елену поздравил, пожелал им в потомство здорового мальчика, а сам из дворца переехал в маленький домик. С ним из тех, кто прежде был у него в услужении, переехали только трое: старая нянька, её внучок Ваня и дядька Самсон. Ване было в ту пору лет девять, а Самсону -все сорок, но был он широк в плечах, кряжист и силён. Стал Данила к отъезду готовиться, в путь собираться. А куда собирается никому и слова короткого не сказал.
Мечтал Данила мир посмотреть, проехать другие страны, своими глазами лучшее из лучшего и чудеса увидать.Хотел он узнать такое, чегов Софотском кяжестве никто и не знает, и таким овладеть, чего никто не умеет, не может.Для отъезда выжидал он зрелой весны или раннего лета.
Так или иначе, но князь Демьян прознал, что брат уехать готовится и позвал Данилу в палаты к себе. Он спросил:
- Верно ли, братец, что уехать готовишься? Мне не сказал ты, но земля слухом полнится. Я случайно узнал.
- Верно. Как условились, на семь лет уезжаю, - ответил Данила. - Не серчай, я до отъезда пришёл быпроститься с тобой. Буду из чужбины слать тебе весточки.
- Не спрошу, из какой - чтоб не сглазить. Однако ж, дружину возьми в сто человек с воеводой. Так тебе и мне будет спокойнее.
- Спасибо, не нужна мне дружина, - отказался Данила. - А про воеводу спрошу, о ком ты говоришь? Назови, брат, его.
- Боярин Савватий Мозгирь, он умом силён и он опытен, - сказал брату князь.
- Мозгирь хитёр и коварен. Ни в одной битве не сражался он вместе с батюшкой. А как помер батюшка и стал ты княжить, он и ещё два боярина подходили ко мне, подбивали меня на раздел. В князья меня прочили, предлагали мне злато-серебро. Да я их прогнал.Он тебе присягал, но тебя скоро предал. Мозгирь предаст и меня. Кто раз предал, всегда ведь потом предаёт.
- Почему не сказал мне об ихней измене? - спросил князь Демьян.
- А знай ты об измене, что бы ты сделал? frdc
- В острог посадил бы.., - князь призадумался, - и отсёк бы им головы.
- Ты начал бы с казни. Тебя сталибы все бояться. А кого боятся, того ненавидят. Я этого не хотел. Спросишь меня, как с ними быть? Посоветую: отдали от себя, заставь их потрудиться на княжество. А когда они приуспеют - их похвали. Они тебе в ножки поклонятся. Мне в моих странствиях некуда Мозгиря отдалять, только прогнать его и останется. Так что, не надо никакоймне дружины. Позволь взять с собой мальца Ваню да дядьку Самсона. Они сами просятся.
- Дозволяю, бери, - князь кивнул, улыбнулся. - Над тем, что сказал ты мне, я спокойно подумаю. А вот это в дорогувозьми! Это шкатулка с золотыми монетами.
- Благодарен! - воскликнул Данила, шкатулку раскрыл, покачал головой.- Мне, дорогой брат, половины этого хватит. Шкатулку я не возьму, половину сложу в узелок прочной кожи и подвешу на пояс. Давай-ка обнимемся и простимся!
Князь Демьян и княжич Данила обнялись и простились.
На следующий день ранним утромДанила, с ним Ваня и дядька Самсон, на двух телегах с погонщиками тихо отъехали от Софота, но не главной какой-то дорогой, а узкой, кривой, которая в лес уходила и выводила к Моряне. Данила давно так рассудил: ехать на север, там те же селенья и те ж города; ехать на запад, там давно всё изъезжено; ехать на юг, там княжит Бобон, у которого жадность и злоба ум обскакали. И решил переплыть он Моряну, чтобы достичь её берега на другой стороне, то есть - в Заморье, где ничья, как он думал, нога не ступала.
По дорогам кривым проехали они двадцать вёрст и поехали прямо на берег. А там поджидал уже дед Аверьян, который ещё старому князю в дружине служил и Данилу знал сызмальства.
- Привет тебе, дедушка! Жив ли, здоров? Почитай, мы неделю не виделись, - сказал Данила и вниз поглядел прямо на воду, где виднелись два паруса. Всё ли готово? Будто б готово и ровно ветрит!
- Готово, княжич, готово! - ответил дед Аверьян. - За деньги, которые ты оставлял, я нанял две барки гребные под парусом. Все кони, которых пригнал ты, здоровы, свежей травки наелись на воле. На каждую барку по два коня завели. Ждём уже! Все гребцы и кто барками правит готовы!Канат в кольца продет, так как пойдёте вы в сцепке. Водица быстра, но буд- то б спокойна!
Поклажу с телег перетащили на барки и Данила отпустил извозных людей. Сам он залез на первую барку, Самсона и Ваню послал на - вторую. Дед Аверьян приглядывал с суши, а как всё кончили, крикнул:
- Готовы ль отплыть-то?
- Спасибо тебе, мы готовы! - ответил Данила и громко крикнул. - А ну, отплывай!
- Доброго ветра и попутной волны! - пожелал им вслед дедушка.- Спасиих головы буйные,Господи!***
Барки подхватило боковое течение и вместе с ветром, что дул в паруса, понесло к коренному. Коренное течение стало барки гонять: то одну понесёт, ей нос вниз направит, то другую. Оказался долог путь через Моряну и плыть тяжело. Полдня, почитай, пролетело, прежде чем стал заметен другой её берег. Гребцы все измотались, самый старший на барке стал шибко хмуриться.
- Что ты, Аггей, хмур да суров? - тихо спросил его княжич.
- А то, что нас шибко снесло. Берег тот я ни разу не видывал. Знать, князь Водяной крепко шутит и бородойволны крутит. А по берегу, глянь, какова везде крутизна, конём и не заехать! С божьей помощью будем причаливать?
- Пусть ещё маленькоснесёт, - ответил Данила. - Уж больно круты берега, лес на них... и не видно нигде места ровного да пошире.
Когда ещё их по Моряне снесло течением ниже, велел он грести подберег,причаливать. От коренной быстрой воды еле-еле барки пробились в почти стоячие воды и наконец тверди достигли. Сгрузились, простились с командами барок и остались с нехитрой поклажей одни они на узком песке. Набрали быстро воды в бурдюки, на трёх коней сами сели, на четвёртого что имели навьючили и поехали берегом дальше, вниз по Моряне. Лишь к вечеру, позволил им берег подняться вверх от реки. Данила первым поднялся, поглядел на чащобу и к лесупоехал. Искал он дорожку или тропу, не нашёл, но через час отыскал ровное место. Тут они спешились, костёр разожгли, пищу сготовили, не стали спешить, поели и решили остаться в том месте на ночь.
В сумерки Данила заметил на ветке голубку, перо у неё было бело и чисто, как снег. Этому он удивился, потом хлеб покрошил, отошёл на тридцать шагов и ссыпал его на колоду. Голубка с ветки слетела, хлеб поклевала, пролетела над ним исела на ветку. Тогда он взял кусок бересты, свернул из неё плотный кулёчек, налил в него воду и на колоде в щель вотк- нул. Голубка снова слетела и попила. Напилась она, ещё раз пролетела над его головой и пропала. Дядька Самсон стреножил коней, укрылся накидкой и лёг спать ближе к ним, а Данила и Ваня легли у костра.
Утром, чуть свет, проснулись, вскочили они, а коней - как ни бывало. Кони пропали. Побегали все, покричали, следов поискали, но ни коней, ни следов их не нашли. Ваня сказал:
- Данила, видать, этот лес колдовской...
- И воровской! Посмотрим, что дальше увидим. Теперь не только гляди, но и слушай в два уха, - ответил мальцуДанила.
Делать нечего, разделили поклажу, на себя нагрузили, кое-что бросили у кострища и дальше пошли через лес. Лес их встретил угрюмо и неприветливо: кругом такая висит тишина, что в ушахот неё зазвенело. В иных чащах онитесакамипуть прорубали, но дальше шли. Данила и дядька Самсон мечи себе за плечо на спину подвесили, кинжалы приторочили под живот, а луки и стрелы Ваня нёс за спиной.
Дошли они до поляны и, пока отдыхали, вдали с одной стороны медведя увидели, с другой - кабана. От этого все повеселели - не такой уж колдовской лес оказался. И правда, донёсся ещё издали шум, голоса померещились. Дядька Самсон первым вскочил, а Данила поднял палец к губам:
- Тсс! Цепочкой пойдём, след в след. И ни звука! Самсон, ступай-каты первым.
- Добро, - кивнул дядька Самсон. frdc
Через полчаса хода лес поредел и стало ясно, что скоро он кончится или прервётся. Так всё и вышло: добрались они до опушки и затаились в кустах, так как увидели скопище всяких людей в странных одеждах. Люди эти громко кричали, руками размахивали.
- Подойдём к ним? - спросил Ваня.
- Сперва поглядим, что тут затевается, - ответил Самсон. - Вон, с правого края их конистоят под охраной. Чего ж охранять своё от своих-то?
Тем временем люди в странных одеждах разбились на половины: одни встали правее, другие - левее и опять стали кричать -будто ругались они друг на друга.Потом в середину вышел старик с большой бородой и воткнул два коротких копья, одно от другого шагах в десяти. К этим копьям вышли два человека и тоже стали кричать друг на друга. Старик вскинул руку - эти двое умолкли. Старик вскинул обе руки, голову запрокинул и сам стал протяжно кричать. Потом он опустил обе руки и попятился. Теперь закричали те двое, которые стояли у копий. Долго и страшно кричали они, потом выхватили из ножен сабли кривые, ножи и стали ими размахивать. Тут все закричали, завыли, замахали руками и что-то случилось, так как один из крикунов у копья запрокинулся, рухнул на спину и затих. Тогда шум прекратился, к упавшему подошли другие два старика с бородами, склонились над телом, забормотали, что-то сделали и отошли. Отходя старики забрали оба копья. Вскоре все сели на коней и уехали.
Когда совсем стало тихо, дядька Самсон и Данила от кустов подошли к телу, которое осталось брошенным на земле. Это было тело мужчины лет тридцати. Они осмотрели сверху его, потом на живот повернули и увидели обломок чёрной тонкой стрелы, который торчал под лопаткой.
- Хм, пока шум да гам, кто-то пустил эту стрелу из засады, - заметил Данила. - Старец и старцы это шаманы или местные прорицатели, а те двое - враги или же спорщики. Главный шаман их семьям пообещал, мол спор небо рассудит.
- А два старца вчистую его обобрали, - продолжил дядька Самсон. - На запястьях и пальцах убитого видны следы от колец и браслетов, а на шее остался шнурок от амулета. Сам амулет старцы срезали и ещё унеслихвост от стрелы. Воровское тут обретается, как вижу, племя! А правят шаманы или кто-то ещё... Кликнуть Ваню?
- Не надо. Уходим! На стреле потрава была, у погибшего на губах видна серая пена. Положим его, как лежал, и уходим. Там, куда все они ускакали, должна быть дорога.
Но кроме местами примятой травы не нашлось ни дороги, ни тропки. Раз так, подивились они и решили идти краем леса. Зрелище разрешения спора им подсказало, что потребна-нужна осторожность, коли не хочешь получить в спину стрелу.
Только к раннему вечеру отыскали они явный путь со следами ног и копыт. Пошли этим путём. Долго шли, да так долго, что следы все пропали, а дорога вдруг сталашире, что показалось имоченьстранным.Через час увидали: далеко впереди стоит большая сосна; сама ушла в рост под облака, а над землёй имеет четыре мощные ветви. Подошли они ближе к сосне и приметили, чтопод каждой ветвью ровной спиной торчит из земли плоскийкамень зелёный, а на камне каждом что-то написано. Ваня вынул тряпицу, протёр сверху все камни, отметил:
- Тут давно никто не бывал, камни в землю ушли, песком покрылись - пылью, плесенью! Теперь лучше видны слова, которые выбиты.Читай, Данила, с первого камня, к которому мы подошли!
Склонился княжич над камнем, на нём вязь слов незнакомая, ничего не понятно. В досаде опёрся он о камень рукой и чудо свершилось: камень вспыхнул, а надпись сменилась, стала понятной. Вслух Данила прочёл: "Назад пойдёшь, попадёшь в далёкое прошлое". Все обернулись назад и приметили, прежней дороги уж нет, а лежит иная дорога, хвост её за туманы заходит. Тогда перешли к левому камню, его Данила коснулся рукой и прочёл: "Налево пойдёшь, станешь твердокаменным, не воротишься". Тотчас влево дорога легла, хвост её убежал, скрылся в мареве. Третий камень тронул Данила рукой и увидел: "Прямо пойдёшь, сам не захочешь вернуться". Третья дорога взгляду открылась, хвост её уходил в синеву с желтизной. И, наконец, на камне четвёртом было написано: "Направо пойдёшь, сам попадёшь в то, что сбудется". А дорога легла вся в извилинах, хвост её вниз слетел и далече поднялся на гору, скрылся за гору. Оступил Данила назад и увидел, что разом все четыре дороги исчезли. Догадался он: "Раз не выбрал я ничего, вот они и упрятались..."
- Куда же, княжич, пойдём-то? - спросил дядька Самсон. - Уже ночь на носу.
- Выбор наспех глупец только делает, - ответил Данила, сел на траву и задумался, а потом вдруг спросил. - А что бы ты, Ваня, нам посоветовал?
- Не нам, а тебе? - переспросил его мальчик.
- Нам, ведь всем пропадать или... - Данила вскочил, обнял Ваню за плечи и подвёл его к четвёртому камню. - Ну-к, ты руку клади, а я прочитаю!
Опустил Ваня на камень ладонь, а Данила прочёл для него: "Направо пойдёшь, туда попадёшь, откуда не выбраться". И открылась та же дорога в извилинах.Тогда стали они под ветвями, над камнями, снова ходить, друг за другом к камням руки прикладывать. Вскоре стало ясно Даниле, что и для него предсказания хоть чуть-чуть, но меняются. "Ну да, время-то движется и всё изменяет! - понял он и даже вспотел. - Так мы от сосны вовек не уйдем!.." В этот миг раздался над ним шорох крыльев и на траву села голубка.Белокрылая перепорхнула на камень четвёртый, лапой по камню ударила несколько раз и быстро взлетела. Данила опрометью бросился к камню и успел прочитать: "Направо пойдёшь, туда попадёшь, где окажешься и с удачей".
Как только открылась дорога, он на неё наступил и она не пропала. Тогда Данила крикнул своим сотоварищам:
- Скорее идите, голубка трижды лапой в камень ударила! Это за всех нас!
- Амне показалось, четырежды... - произнёс тихо Ваня и взошёл на ту же дорогу.
Когда и Самсон ступил на дорогу и они прошли по ней десять шагов, Данила назад обернулся, увидел, что и голубка влетела следом за ними. А ещё он заметил, что сосны больше нет. Голубка быстро умчалась вперёд, а они пошли, не спеша, так как шли по неизвестной дороге.
Между тем по краям, и над ними ночь раскинула своё покрывало с яркими звёздами. От их света и дорога прекрасно стала видна - до мельчайших камней.
Хотел и Ваня полюбоваться, но котомка соскользнула с плеча и он нагнулся её подобрать. А в это время Самсон и Данила вскрикнули громко, рукой заслонили глаза и закричали.
- Ослеп, ничего я не вижу! - крикнул дядька Самсон.
- Я тоже ослеп! - вскрикнул Данила. - Ваня, вверх не смотри! Если землю ты видишь, то ты наш поводырь. Давай-ка растянем веревку, мы будем крепко держаться, ты нас потянешь. Верёвку подёргивай!
Пошли они дальше, теперь все молчали. Данила и дядька Самсон сильно маялись от слепоты, Ваня верёвку легонько подёргивал и смотрел только под ноги. Но вскоре по небу тучи надвинулись, звёзды прикрыли и тьмущая тьма легла над дорогой.
- Тучи звёзды закрыли, - сказал спутникам Ваня. - Теперь мы равны, по слуху идём. До немочи хочется пить.
- У меня тоже во рту пересохло, - заворчал дядька Самсон. - Поищи, Ваня, ручей или родник.
- Как поискать, кругом темнота!
- Не надо искать! - донеслось из темноты. - Я чёрный ворон, зовут меня Карар, сижу на суку. Я вам подскажу: впереди, через сорок шагов, будет колодец с волшебной водой. Жажду она утоляет и лечит глаза! Если не так, неругайте меня; считайте, что в темноте чёрный ворон не водится. Ещё опасайтесь белой голубки, ведь это она сюда вас направила!
- Она и направила! - крикнул дядька Самсон. - Спасибо тебе, чёрный ворон!
- Не спеши, через сорок шагов ты меня вспомнишь с большей ещёблагодарностью! - ответила птица и раздалось хлопанье крыльев.
- Ох, я не смекнул! - расстроился мальчик. - Я ведь сколько-то раз уже шагнул, но тридцать шагов можно смелопройти!
Так, он смело прошёл ровно тридцать шагов и - земля ушла у него из-под ног. За Ваней вниз полетели Самсон и Данила. Когда они долетели до дна, то поняли, что под ними груды костей. А водой или даже сыростью тут и не пахло. Далеко наверху зашуршало крыло и злобно им тот же голос прокаркал: "Вот теперь вы попали туда, где оказались! Дней через десять сгодитесь мне на обед! А я, чёрный ворон, оказался с огромной удачей!"
- Подлая птица! - разозлился дядька Самсон и было схватился за острыйнож.
- Давайте молча подумаем до утра или поспим, - княжич, откинулся спиной до стены из камней. - При свете Ванюша расскажет нам, где мы, тогда станем думать, как выбраться.
Утором все разом проснулись. Оглядел Ваня то место и тихо сказал: "Это будто б старый колодец, в котором давно нет воды. Под нами мусор и несчётно разных костей. Стены сложены из крупного камня. Колодец глубокий, если встанем друг другу на плечи, так локтей десять до верха его не дотянемся". Тут он прервался и вдруг говорит:
- Верхом над нами вьётся глубка и что-то носит. Данила, какбыть, что мне сделать?
- Крикни ей, рукой помаши и посмотри, что дальшеслучится. Не мешкай!
Ваня подал голос, рукой помахал и видит, что-то слетает в колодец. Он схватил это что-то и рассказал:
- Я встал и поймал три длинных ветки, низ у каждой расщеплён и насажен на край куля из бересты, а в бересте есть немного водицы. Я хотел бы попить.
- Нет, не пей! - Данила вытянул руку. - Мне дай бересту.
Он окунул в бересту один палец, потом протёр им оба глаза и рассмеялся:
- Братцы, я снова вижу, да лучше прежнего! Самсон, подвинься, поверни ко мнеголову!
И дядьке Самсону Данила смочил целебной водой оба глаза, Самсон тотчас прозрел и с облегчениемгулко вздохнул.
- Теперь сделаем хоть по глотку? - спросил Ваня, трогая губы, которые начали трескаться.
- Вода эта не нам! - ответил Данила. - Дай мне все три ветки, это подкормка для них.
Он опустил концы веток в воду и они сразу ожили. Листья расправились, древо очнулось, стало шириться и потянулось к свету. А вскоре все трое по крепким ветвям вылезли из колодца. Потом дядька Самсон горько сказал:
- Я виноват, о голубке подумал худое. Ворон хотел нас погубить, а она спасла нас. Она наш ангел-спаситель! Спасибо ей!
- Истина, - кивнул, согласился Данила. - Раз мы осталисьживыми, пойдёмте искать, где можно напиться и подкрепиться.
Пошли дальше они по дороге и увидели слева двор постоялый, а с нимрядом- трактир.Свернули с дороги, подошли все к трактиру, а навстречу выбегаетхозяин и громкокричит:
- Ах, прибыли драгоценные путники! Заходите скорее! Всё лучшее тут кипит, шипит и готовится для ваших благословенных желудков! Вчера мне шепнули, что вы гости великого нашего шаха!
- Как имя этого шаха? - спросил дядька Самсон.
- Имя его, клянусь этой чалмой и тем, что под ней, Гафаради! Он приказал вас поить и кормить, чем пожелаете. Скорее откройтесь, во имя небес, что вы желаете?Проходите к столу и садитесь, вам всё подадут!
- Честь и хвала великому шаху! Укажи мне, где можно руки отмыть? - спросил Данила и крепко схватил хозяина за полухалата.
- Ступай туда, о, гость из гостей, там слуги поджидают с чаном и свжими полотенцами, - хозяин показал на калитку в ограде. - Как войдёшь, иди сразу влево!
Данила вошёл в калитку и нарочно пошёл сразу вправо, так как в глазах и в лице хозяина приметил нечто воронье. Тут он увидел рещётку, увитую виноградной лозой, а через листья приметил двух старцев, которые стояли у края стола. Один из них лил красную жидкость в кувшин, другой подсыпал в кувшин порошок жёлтого цвета. Ему показалось, что именно эти старцына поляне и срезали амулет с тела убитого. Данила тихо вернулся назад и отыскал слуг, которые помогли емуруки помыть и умыться. Когда он ополаскивал руки, зачерпнул в ладони воды и напился. Затем его проводили к столу, за которым сидели Ваня и дядька Самсон. Оба они пили с жадностью воду.
- Я велел им подать... - начал было дядька Самсон.
- Мне всё равно, - перебил его сразу Данила. - Я так голоден, что съем и чёрствый калач. Вино пить не станем, его отравили. Поднимем стаканы, ко рту поднесём, но губ касаться нельзя.
- А дальше-то что?
- Под стол его выльем. Хороша льтут водица?
- Вода? Вода кисловата, но холодна, - сказал дядька Самсон. - Мы с Ваней обпились да так, что бурчит в животе.
Вскоре им подали всё, чтобыло заказано. Но вот что все трое заметили: стоило в рот кусок положить, он в рот попадал;когда начинаешь жевать его, он жевался; но когда наставал черёд проглотить, глотать было нечего. За два раза разобрался Данила в этой уловке и угрюмо взглянул на сотоварищей. Те кивнули ему, мол такое и с ними творится. А тут приходит старец с седой бородой и ставит на стол кувшин с узким горлом:
- Это, драгоценные гости, лучшее наше вино! Каждый глоток молодость кличет назад, сил прибавляет, ум просветляет, счастье приносит. Пейте на радость себе и всем вашим близким! Позвольте мне перелить его в ваши кубки и выпейте за здоровье нашего шаха!
- Коль вино молодит, отчего сам его ты не пьёшь? - нахмурил брови Данила. -Где твой хозяин? Кликни хозяина!
- Нет его, славный гость! Он помчался обрадоватьшаха вестью о том, что вы уже близко и скоро будете у него во дворце. А вино сам не пью, так как стоит оно очень дорого.
- Кликни тогда старца другого, который ростом с тебя и с такой бородой, как твоя борода!
- О, гость, да исполнится твоё и моё пожелание! - глаза старика злобно сверкнули и он прокричал. - Брат мой, Фурлах, благодарный гость хочет видеть тебя, похвалить за вино и одарить!
Вскоре второй злобный старец дотащился к столу и смиренно склонил свою голову. Глаза его полыхнули злым, змеинымогнём.
- Вот что, мудрейшие из мудрейших, я хотел сказать вам спасибо, но уже не хочу. То, чего сказать не хочет мой рот, вам скажет дядька Самсон, так как он застоялся и хочет размяться, - Данила взглянул на Самсона и подмигнул ему.
Дядька Самсон громко гикнул, вскочил, схватил старцев за бороды и так их стукнул лбами, что искры посыпались. Старцыс ног было стали валиться, но не до земли упали, ониоба мгновенно покрылисьчёрными перьями, по-вороньи закаркали, захлопали крыльями и улетели. А постоялый двор вместе с трактиром тотчас с треском провалились под землю. На ихместе остались лишь пыль да два лопуха.
- Ай, ладно вышло! - рассмеялся Ванюша. - Только плохо, что остались мы голодны.
Данила кивнул и, взглянув на него, испугался. Перевёл он взгляд на Самсона - ещё больше расстроился. Ваня и дядька Самсон ростом вдвое понизились и продолжили уменьшаться. Ещё за минутку стали оба размером с кузнечика. Данила было схватился за голову, застонал от горя, сдосады, но вскоре нашёлся, поднял обоих с земли на ладонь и негромко сказал им:
- Чую, беда случилась от той кислой воды. Она, видать, колдовская, но теперь поздно сетовать.Посажу вас в котомку, в котомке проткну сзади малую дырку. Сидите у меня за спиной до поры, глядите назад. Позже что-то вместе сами придумаем или спросим совета у того, кому довериться можно.
Сказав это, княжич собрал всё, что было; надел, нацепил на себя и в горестях дальше пошёл.
Шёл он быстро и долго и наконец увидел вдали город какой-то с высокими стенами. Башни города сверкали под солнцем а дальше, за башнями тоже что-то сверкало время от времени. Вместе с тем и дорога постепенно заполнилась: теперь уже многие шли по ней или ехали. Кто ехал верхом, кто в коляске катил. Постепенно появились с обеих сторон лавчонки и лавки со снедью, с товарами. Кое-где он приметил и воду в ручьях, но не стал пить, так как вода в них была шибко мутная. Многих торговцев едой и зазывал княжич мимо прошёл, а зашёл он туда, куда и не звали. В этой харчевне всяк ел не за столом, люди жевали, сидя на камнях или под деревом. За одну лишь монету он получил гору лепёшек, мясо с приправами, воду и чай. Поев и излишки в котомку убрав, Данила служку спросил:
- Что это за город, что сверкает за ним и кто тут правитель?
- Ах, господин, город этот Аль-Эхмади зовётся, волнами сверкает бескрайнее море за ним, а правит всеми и городом Гафаради.
- Шах Гафаради? - переспросил служку Данила.
- Он не шах, он злодей и колдун. Настоящий наш шах на его острове в темнице томится. Горе нам! Настоящий наш шах был мудрым и добрым правителем, а этот- подлый злодей...
Слуга вдруг в испуге умолк, поклонился и поспешно ушёл. А Данила приметил, что на ветку дерева сел чёрный ворон и злобно сверкнул угольным глазом.Он тоже встал и вернулся к дороге, но, вскоре заметив узкую тропку, свернул на неё. Остановился он над ручьём под развесистым деревом и присел в тени на жухлую траву.
Огляделся Данила и поскрёб край котомки. Из неё тотчас вышли через дыру Ваня и дядька Самсон. Ваня руки сложил вокруг рта и прокричал:
- Данила, следом ворон летел! Пока шёл ты, он взлетал и садился за кочки и камни, чтобы ты не заметил. А теперь он сидит над тобой!
- Не кричи во всё горло, я без крика услышу. Вы хотите ведь есть и напиться?
- Мы сверх меры напились той кислой воды, - ответил дядька Самсон, - а в котомке крошки нашли и оба наелись. Ты об этом вороне думай, а мы снова покуда упрячемся!
Данила кивнул и подумал о вороне; незаметно приготовил лук и стрелу, прикрыл их накидкой и сунул под левую руку. Потом он повалился на спину и притворился, что хочет поспать. Глаза ладонью прикрыл и стал глядеть между пальцев. Ворон попался на эту уловку, перелетел из листвы на голую ветку, ниже склонил свою голову с клювом. Тут княжич выдер- нул лук и стрелу - тетива зазвенела, стрела полетела. Ворон камнем свалился на землю, забился у ног его и вдруг превратился в чёрного кобеля, кобель обернулся гиеной, гиена побелела от злости. И увидел Данила, как из белой гиены получился злобный старик с бородой, а стрела в груди у него оказалась. Старик прохрипел:
- Прошу тебя, выдерни стрелу из груди, очерти её остриём петлю вокруг моей головы и воткни её в землю над левым плечом. Ни о чём другом тебя не прошу! У меня всего три минуты...
- Три минуты до смерти - время ценное, время долгое! - ответил Данила. - Мне прежде скажи, как товарищей возвратить в их обычный размер, как зло миновать, как убраться отсюда скорее подальше?
- Для них надо добыть две капли алой воды, свою кровь смешай с соком персика и ядом змеиным. Пусть оба напьются. Зло не отвратишь, покуда цель не имеешь. А хочешь убраться отсюда скорей, вернись из колодца к той самой сосне. В колодце имеется тайная дверца... Теперь сделай то, что обещал!
- Врёшь, не давал я слова тебе никакого! - крикнул Данила.
Тут старец зашипел по-змеиному и стал таять всем телом. Тело исчезло, но тут же под камень скользнула чёрная вёрткая змейка. Данила ногой сдвинул камень, поднял его и размозжил змейке голову. "Гадом меньше, - подумал он и задумался. - В одном старец-ворон прав оказался - о цели сказал он. В чём цельмоя или я дурачок?.. Будто хотел добыть новых земель я дня княжества... А и добуду, как их забрать с собой за Моряну?.. Нет, не то всё: цель сам себе просто так не придумаешь - будет глупая выдумка! Надо крепко помыслить..."
Поднял Данила взгляд над ручьём и увидел над ним ещё одно дерево, которого раньше он не приметил. И показалось, что в кроне его будто б мелькнули крылья белой голубки. Он подобрал всё с земли и пошёл к тому дереву. Как подошёл, увидел: стоит за стволом конь добрый гнедой под богатым седлом, а на земле одежды из белого шёлка, малый бурдюк, плётка и плотная ткань для тюка с петлями и завязками. Конь увидел Данилу, головой закивал, вздыбил гриву, ударил в землю копытом и тихо заржал. "Добрый знак! - подумал Данила. - Всё ладно задумано. На кого теперь я похож? На оборванца или бедного странника, которого стража в городские ворота не пустит. А на этом коне, с плёткой в руке, в чистой одежде..." Дальше думать не стал он - делом занялся.
Как оделся Данила во всё новое, чистое, спрятал деньги на теле, подвязал два меча и ножи к старому поясу, прикрыв их накидкой, и перемётом малый тюк нагрузил на коня, а к седлу приторочил только лук даколчан со стрелами, так он вызвал товарищей и сказал им:
- Вот что, еду в город теперь, нам его не объехать. А вы полезайте мне в уши или за уши, под височные локоны, или в чалму и там крепко держитесь. В этом городе Аль-Эхмади дня три мы все вместе осмотримся, а потом будь, что было на камне написано.
- А что было написано? - крикнул дядька Самсон. - Позабыл я!
- Не кричи, ради бога! - рассмеялся Данила. - Будешь в ухе кричать, я оглохну.
- Направо пойдёшь, туда попадёшь, где окажешься и с удачей, - напомнил Ваня и попросил. - Дозволь мне, княжич, залезть тебе в левое ухо?
- Полезай! А ты, дядька Самсон, забирайся в правое ухо.***
Как и думал Данила, при въезде в город стража его не окликнула. По узким улочкам он доехал до главной площади, подивился на шахский роскошный дворец и проехал до пристани, где под разными флагами стояли семь больших кораблей. Он взглянул на них мельком, стал рассматривать море и три скалы в отдалении.Огромное море плескало волнами под солнцем и понял Данила, что далече за морем, как за Моряной, есть и другие дальние страны, раз туда плавают корабли.
- Данила, к тебе слева сзади подходит худенький юноша. Не думаю, чтобы он был опасен, но просто знай, - шепнул ему Ваня.
- Спасибо тебе, -негромко ответил Данила и стал рассматривать корабли.
- Очень рад, что ты наконец к нам приехал, - сказал за спиной его незнакомец. - Если нужна какая-то помощь, Данила,то я готов тебе подсказать и бескорыстно посильно помочь.
- Разве ты знаешь меня?- изумился Данила и обернулся. - Как твоё имя и кто ты такой?
- Меня зовут Иринархом - ответил юноша. - Мне четырнадцать лет.
- Это странно для этих мест, у нас тоже есть это имя.
- Да, это имя есть у многих народов, его выбрала моя матушка. Я думаю, что ты из тех дальних земель, что и она. У тебя светлые волосы и голубые глаза. Взгляни, у меня тоже светлые волосы!
Данила взглянул на Иринарха, который сдвинул чалму, и отметил, что он не солгал, что одет он опрятно и чисто.
- Ты ещё о чём-то спросил, я отвечу. Мой отец был тут шахом, он правил этим городом и теми землями, что вокруг. Теперь он в заточении на острове колдуна, а городом правят жадность и зло. Тот кто правит, грабит нашу страну и на кораблях, которыми ты любовался, увозит всё лучшее, что создаётся трудом и руками многих людей, которые привыкли трудиться, к себе на тот остров, который похож на издали на три огромных скалы.
- Те три скалы? - княжич плёткой указал в сторону моря.
- Нет, это обман. Колдун многократно повторил образ скал над водой. К ним стоит подплыть, как они исчезают. Но по ним его мореходы выверяют свой путь к настоящему острову колдуна.
- Мудрёно... -вздохнул Данила, нахмурился. - Скажи мне, Иринарх, отчего этот колдун и мне строит козни? Что я ему сделал плохого или чем опасен ему?
- Нет, это секрет, ключ от которого, возможно, ты носишь в себе.Мой отец тоже не сделал худого этому колдуну, лишь... - юноша внезапно умолк.
- Доскажи то, что начал, - попросил Иринарха Данила.
- Не могу правдиво ответить, так как это тоже секрет, который кто-то другой, возможно, носит в себе. Лучше скажи, где ты поселился?
- Нигде. Посоветуй мне, как отыскать для постоя надёжное место. Спокойное место, куда не летают чёрные вороны.
- Я подскажу, покажу. Только запомни, чёрные вороны всюду летают. Будь всегда осторожен в словах и в поступках. Теперь следуй за мной.
Благодаря Иринарху, Данила поселился в домике пильщика камня, который уехал в другой город работать, а ключ отдал юноше. Тут было чисто, уютно, но шумно до ночи, так как задний дворик выходил в переулок, который вёл на многолюдныйбазар.При домике было короткое стойло для мула, на котором уехал ремесленник. Данила поставил в стойло коня и купил ему корм. Себе он купил более скромное платье, а также купил на базаре много разной еды и вечером сел пить и есть с Ваней и дядькой Самсоном под настенную лампу за обрезок широкой доски, который приспособил под стол.За столом он сидел, конечно, один, так как спутники сидели перед ним на доске.
Поев Данила прилёг на тюфяк, набитый травой, на циновки и скоро крепко, сладко заснул.
Ранним утром он проснулся от шума и криков торговцев. Ещё раз оглядел Данила жилище и понял, что в нём на виду нельзя ничего оставлять. Подумав, он хитроумно спрятал внутри часть оружия и всё то, что ему надоело таскать при себе. Надев скромное платье, он обратился к дядьке Самсону:
- Останься в жилище. Устройся в углу и приглядывай! Ни во что не встревай и не суйся. Сейчас нам важно знать, что творится вокруг. Я пешим уйду. Ваня будет со мной. Удачи тебе и спокойствия!
Тотчас он вышел на задний дворик, бросил взгляд на коня, на засов запер калитку и поспешил в кривой переулок, которым добрался до края площади, гдеуспешно смешался с толпой. Тут было много всякого пёстрого люда, поэтому он перешёл на замедленный шаг. Из лавки с прилавком, заполненным всяким съестным, его вдруг окликнул торговец:
- Эй, господин, приблизься ко мне на минуту, даже если не голоден! Я покажу глазам твоим что-то ценное для тебя!
Данила посмотрел в глаза зазывавшему, тот быстро ему подмигнул. Тогда он пробился вплотную к прилавку, а торговец склонился к нему и тихо сказал:
- Ты чужестранец, мой господин. Тебя глаза выдают и то, что наша одежда сидит на тебе, как на тигре седло. К тебе пристроились сзади три вора. Скоро один из них толкнёт тебя сбоку, сразу станет громко кричать, изиняться, потом обнимет тебя. В это время двое других у тебя из карманов и с пояса всё украдут. Они ловкачи. Стерегись и ходи здесь так же, как все. Ступни ставь вразнос, шаг делай короче, немного расслабься, сделай лицо безразличным. А начнёшь говорить, делай шум и руками размахивай. Ты понял меня?
- Благодарен тебе, - ответил Данила, - но почему ты решил подсказать мне всё это?
- На рынке не все ведь мошенники. Мне захотелось тебе подсказать. Раньше я был при шахском дворе младшим визирем, я изучал и постиг много разных наук, а теперь стал торговцем, чтобы дом сохранить и семью прокормить.
- Если ты был при дворе, то должен знать, почему и за что прежний шах томится в темнице?
- Ах, лучше б ты не спросил! Шах не хотел отдать свою дочь в жёны злому волшебнику. Она стройнаи гибка, как тростник, красива, как всеннее свежее утро, умна, как все мудрецы вместе взятые. И это в неполных семнадцать...
- Как имя принцессы и что с ней стало теперь? - Данила вдруг ощутил, как к нему подступило волнение.
- Имя её Яснокора. Не знает никто, что с ней стало. Сейчас ей должно быть уже восемнадцатьили чуть больше. Смотри, над рынком летит вороньё! Я ничего тебе не сказал и мы никогда не встречались. Возмутись, прокричи что-нибудь.
- Не желаю киш-миш, не хочу леденцов! - замахал руками и крикнул Данила. - Сладости портят мне зубы! Я и так сплю через день! Я ищу зубной эликсир и настои для крепкого сна!
Крикнув это, Данила поймал руку вора у пояса и так её сжал, что она захрустела. От боли вор завизжал, завертелся на месте. Его соподельники разразились проклятиями. Под шум, вопли и выкрики княжич быстро ушёл с рыночной площади. Вскоре мимо фонтана он дошёл до высокой ограды, за которой увидел деревья, кустарники и цветники роскошного сада. С той стороны по дорожке пробежали две чёрных пантеры в ошейниках и появились стражники в кожаных латах.
- Люди добрые, - обратился он к ним, - чей этот сказочный сад?
- Убирайся отсюда, пока не лишился дурной головы! - рявкнул один из охранников, потом оглянулся и тише добавил. - Тут всем владеет шахГафаради, будь он неладен. Уходи, человек!
Тогда Данила перешёл к чайхане и мимо неё опять направился к порту. Сейчас он шагал так, как его научил торговец из лавки. Чалму он надвинул на лоб ниже бровей и теперь мало кто признал бы в нём чужестранца.В этот день на пристани было очень пустынно, у причала загружались всего три корабля.
Вдруг чья-то рука легла ему на плечо. Он обернулся и увидел трёх человек; из них двое были слугами, а третий выглядел как их господин.Он был толст и одет в дорогие одежды. Глаза и губы его отражали высокомерие и брезгливось.
- Подойди, хозяин хочет с тобой говорить, - небрежно сказал Даниле тот, кто тронул его за плечо.
Данила сделал три шага и опустил голову, так как старался скрыть цвет своих глаз.
- Я владелец тех кораблей, - сказал человек в богатых одеждах. - Ты крепкий юноша высокого роста, а я набираю матросов. Если ты хочешь стать быстробогатым, я возьму тебя на корабль. Дел там очень немного: отплыть да причалить, в остальном трудится ветер. Ты хочешь плавать на большом корабле?
- Хочу, - ответил Данила. - А сколько ты платишь?
- Три монеты: две из чистого серебра и одну золотую за всякий путь от порта до порта. За месяц получишь девять или ещё больше монет. Хорошая плата?
- Хорошая плата, - согласился Данила.
- Тогда забудь всё, что было и останется у тебя за спиной, и следуй за мной!
- Нет, я должен прежде подумать. Если надумаю, завтра утром вернусь и тогда соглашусь.
- Корабли отплывают сегодня, а ждать я не привык. К тому же, ты уже согласился. Ты сказал при свидетелях: "хочу" и "хорошая плата". По местным портовым законам, ты уже мой матрос. Эй, слуги, схватите его!
Оба слуги бросились на Данилу и хотели схватить его за руки, но он так помахал кулаками, что оба свалились на землю и, громко охая, в страхе расползлись в разные стороны.
- Жалкие свиньи и трусы! - заорал толстый богач. - А ну-ка ещё!
Теперь оба слуги достали ножи и, цокая языками, шипя, пошли с двух сторон на Данилу. Он же выхватил плётку и всё повторилось: слуги опять расползлись по земле. Толстяк на этот раз схватился за брюхо и стал хохотать, он досмеялся до слёз, потом отдышался, утёр слёзы платком и спросил:
- Так кто ты таков? Не бойся рассказывай! Такие ловкачи мне тоже нужны. Откуда ты родом?
- Слишком много вопросов, - ответил Данила. - Своей болтовнёй ты потратил два времени, за моё - по портовым законам придётся платить.
- Ты мне угрожаешь?! - заорал, затрясся от злости толстяк и нос его тотчас загнулся, стал клювом ворона. - Я брат шаха! Я тебя растопчу, раздавлю!
- Передай шаху сердечный привет! А чтобы ты не забыл, завяжу тебе два узла! - разозлился Данила и крест-накрест плёткой проехался по его жирной спине.
Владелец судов завизжал, рухнул и тоже пополз по земле, а княжич зашагал торопливо к домишкам, с которых начиналась торговая улица.
У пятой лавки он увидел побледневшее лицо Иринарха, стоявшего у прилавка менялы, и понял знак юноши: мимо пройди, я тебя догоню. Иринарх нагнал его у казённого серого здания и быстро увлёк в глухой переулок.
- Я всё видел, - шепнул он. - Ты ударил Шрампаба, он владеет судами, перевозит для Гафаради товары, сам торгует цветными камнями, но главное, чем он занят, это торговля рабами. Он всякий раз набирает матросов и в первом порту продаёт половину команды. Берегись его!
- Он в самом делебрат Гафаради? - в глазах Данилы вспыхнули искры.
- Он обманщик и лжец. Мог и солгать. Но теперь, через час, вороньё и конники в латах прочешут весь город. Тебе срочно надо сменить всю одежду и спрятаться. Я постараюсь помочь, но...
- Что - но?
- Прости, у меня совершенно нет денег, - ответил юноша и покраснел.
- Не печалься об этом, - княжич протянул Иринарху пригоршню монет. - Забери, что останется. Позже сочтёмся.
- Я куплю тебе тёмное платье в заплатах и посох, чтобы ты выглядел немощным стариком. Жди меня здесь, в проломе стены, и не двигайся.
- Хорошая мысль, - согласился Данила. - Постой-ка, назови мне имя сестры.
- Яснокора, - ответил ему Иринарх.
- Ответь, ты видишься с ней?
Юноша печально качнул головой, ничего не сказал и быстро ушёл.
Как только он скрылся, Данила кликнул Ваню, спросил его:
- Не устал ли, Ванюша? Ты всё это время молчал.
- Ты слишком быстро всё делал, невсклад болтать было под руку.
Целых три часа крались они переулками к домику камнетёса, обходя широкие улицы, по которым скакали всадники с саблями и над которыми непрерывно кружили чёрные вороны. Когда приходилось пересекать открытое место, Данила нарочно приволакивал ногу и часто бил посохом в землю, так как Иринарх ему сообщил, что в городе много доносчиков и шпионов. Наконец оба они добрались до задней калитки и вошли в маленький дворик. Конь был на месте и это Данилу слегка успокоило. За минуту они условились о новой встрече и Иринарх попрощавшись ушёл. "О главном его не спросил!.. - подумал Данила, вздохнул и легонько нахмурился. - Так он и не скажет... Нет, позже скажет, где искать Яснокору".
- Данила, вынь же из уха меня и кликни скорее дядьку Самсона! - попросил его Ваня. - Спросим его, кто тут был или не был и что тут творилось.
- Ай, правда! - воскликнул Данила и кликнул Самсона.
Через минуту он сидел у той же доски, а сотоварищи сидели поверх её. Рассказывал дядька Самсон:
- Как вы ушли, сперва тут было спокойно, я даже вздремнул под шум с переулка.Потом влез в отдушину рыжий кот, шерстью взъершился стал всё обнюхивать. Я забился, заполз под край тюфяка, а он всё ближе и ближе. Спасла меня мышь,она от угла шмыгнула в норку, а кот сел у норы сторожить. Потом соседи зашли, не тронули ничего, постояли, забрали кота и ушли конём любоваться. Потом вылезла мышь из норы, спола подъела хлебные крошки и заходила кругами. Я опять затаился. Спас меня малец, он чем-то снаружи поскрёб, дверь открыл и вошёл. Он тоже стал ползать, тоже землю пола обнюхивал. Глаза у него вороватые. Он залез в нашу котомку, достал две лепёшки, халву и забрал их.Потом он ушёл, но скоро вернулся сюда с мужиком. Мужик охал-ахал, ругался, то потирал правую руку, то дул в неё на ладонь. Потом он сел на тюфяк, почти придавил меня и всё бранился. Спас меня жирный паук, который шлёпнулся ему на колено. Мужик вскочил, сбросил его и вместе с мальцем ушёл глядеть на коня. Потом стало тихо совсем. Я тоже вылез на свет, прокрался на двор и влез по былинке на куст. Но тут меня приметила птица и стала верхом кружить, чтобы склюнуть. Спас меня рыжий кот, он двор пересёк и птица улетела куда-то. Потом в калитку вошли сразу трое: тот мужик, который дул на ладонь, и двое в чалмах с вороньими лицами. Как только вошли они, те двое схватили дубинки, мужика по спине отлупили и прогнали совсем. Долго-долго смотрели они на коня, потом зашли в дом. Я тоже вошёл, но с опаской спускался с куста, припозднился и не слышал всего. А слышал я вот что. Один говорил, чтовиновны во всём те два старца, которые были на постоялом дворе. Когда хозяин отъхал шаху на нас донести, они оплошали и нас упустили. Их кто-то так лбами шибанул друг о друга, что у них в мозгах помутилось, они всё забыли и наш след потеряли. Апотом оплошал ещё один ворон-старец, который дух испустил у ручья. Другой сказал, что надо коня увести. А первый ответил -вовсе не надо. Коль ты поскачешь куда, увидят тебя на коне за версту. И что возиться с конём, коли ночью они захватят тебя. Эти двое в кувшин и в еду подсыпали нам какое-то зелье. Теперь с четырёх сторон этот дом и дворик обложены, за нами зорко следят.
- Это всё, что ты слышал? - Данила прищурился и нахмурился.
- Нет, не всё. От них я узнал, что за тем хлопцем, который Ири... Ах, я забыл!
- Я понял, о ком ты.Продолжи, не мешкай!
- За ним тоже следят, так как тайно он изредка видит сестру, след которой шах потерял. Апотерял он, так как ей помогает какой-тобелый маг и волшебник из Вавилона. Сам помогает и учит её волшебстству. Теперь самое главное...
- Для нас самое главное было б узнать, - сказал Ваня. - зачем вороньё за Данилой гоняется?
- Так и я ведь о том, - продолжил дядька Самсон. - Будто бы белый волшебник год назад обещал прислать молодца с голубыми глазами, который...
- Что, который?
- Этого они не сказали, замолкли. Потом оба ушли. Что теперь будем делать?
- Ни поесть, ни уйти... - задумался Ваня. - Что если сесть нам всем на коня и прочь ускакать? Конь-то добрый, его не догонят. Мы в другой город уедем.
- Так его стрелы с потравойдогонят. Это дело пустое, - вздохнул дядькаСамсон.
- Есть один выход, да только такой, что сам в него почти я не верю, - усмехнулся Данила. - Вся надежда на вас, но, видит бог, силёнок у вас маловато.