Начальник стражи, понимая что окружён, что-то визгливо прокричал, в сторону отбросил щит и саблю, рухнул на колени и упёрся в землю лбом. Все стражники повиновались, побросали оружие и сдались. Данила кликнул двух сотников, приказал кроме начальника всех стражников связать, отвести в обозный угол с пленными и переставить колодки с тех на этих.
Начальника Добрыня за шиворот поднял с колен подвёл к шатру, сорвал плог и втолкнул его внутрь. Внутри запели стрелы и страший стражи свалился навзничь с пятью хвостами стрел в груди.
- Гм, глянь, ведь входить опасно, - пробормотал Добрыня. - Ставр, возьми-ка палицу, снеси весь верх и стены заодноприхвати! Телохранители опасны!
Ставр раскрутил палицу над головой и со свистом нанёс удар в бок шатра. Шатёр исчез. Свет утра открыл унылую картину: ложе с возлежащим с закрытыми глазами Турезмеком; мальчишку, лежащего щенком у его ног; ряды лампадок без огня; пятерых телохранителей в лёгких доспехах, их луки, колчаны их со стрелами; осколки битых ваз или посуды; и ноги трупа начальника внешней стражи.
Так! - прорычал Добрыня. - Телохранителей в колодки, а с этим телом я перекинусь парой слов.
Телохранителей удалили. Мальчишка опустился ниже и, скрестив ноги, сел.
- Ты кто? - спросил Егор.
- Я огласитель слов Великомудрейшего. Он тихо говорит. Вам говорить могу по-вашему, могу быть толмачом. Я быстро схватываю и понимаю чужие языки! - торопливо, но и хвастливо пояснил сидящий. - Я первым пробую еду, но и первым доедаю за Великомудрейшим!
- Угу, я уже понял, как ты важен. Спроси-к его, почему лежит и почему глаза закрыты?
- Про это знаю сам, - сказал мальчишка. - Глаза он закрыл от страха. Считает, что дрожать и опасаться худшего лучше лёжа. Ещё ему сказали, что лежачих русичи не бьют.
- Прекрасно говоришь на нашем языке, - оценил Добрыня. - Ты малый умный.
- Да! Очень умный! - закивал мальчишка.
- Тогда у меня пять к тебе вопросов. Слушай внимательно! Где клетка, в которую он хотел посадить князя? Где повозка с крышей, в которой возят это тело? Где из летучего серебра подвес, в котором камнень боевых удач? Где сабля в позолоте из дамасской стали? Ответы знаешь?
- Знаю! Клетка в обозе там, где пленники в колодках. Коляска с верхом тоже в обозе, но в другом конце, где сундуки с каменьями-самоцветами, с золотом и серебром. Подвес и камень на нём под халатом, только он не летает, он навряд ли талисман. А сабля с позолотой в ножнах, у него под подушками, под ним - Великомудрейшим.
- Умник! - одобрил и кивнул Добрыня, посмотрел на небо. - Совсем светло. Егор, будь ласков, распорядись! Тело в клетку, клетку на коляску. Но пригони сперва коляску с клеткой. За сундуками присмотри. Всё тем вернём, кого ограбили.
- Сделаю! - Егор с двумя сотниками отошёл.
- Мне что делать? - Ставр Коломец тяжело опёрся на палицу.
- Ты, будь добр, наряди посланцев к войску супостата, которое к Корочину подходит. Им умно посоветуй, а мальчик-огласитель тебе поможет. Возьми его с собой.
- Поможет? Взять куда?
- Ты, Ставр, припомни, как быстым гоном летели три чужих посыльных от Чернигова. К своим летели!
- А-аах, вспомнил! - Ставр закинул палицу на плечо. - А пригрозить чем, как?
- А так, примерно... Гм, начну с начала. Берёшь пяток их военачальников из пленных, плёткой каждому верх спины уважишь, чтоб ровненько сидел в седле. На коня сажешь, а на ножки ему колодки, чтоб сам не слез... и пускаешь. Что передать ему своим? Вот что... Если оружие не побросают, не отойдут от Корочина, придётся нам Турезмека проткнуть копьём. Очень не хочется, но мы проткнём. А благодарность и почести они получат от отца Турезмека, царя Сабулры. Гонцов пошлёшь цепочкой. Первый исчез из вида, шлёшь второго, третьего...
- Сделаю!
Когда Ставр ушёл, Добрыня сел на край возвышения и поманил к себе одного из сотников. К нему подошёл Осляба.
- Будь добр, - обратился к нему богатырь. - Вынь из-под тела, которое у меня за спиной, кривую саблю, а с самого тела сними подвес из серебра. Он на шнуре или на цепочке на нем висит. Сейчас на нём лежит. Прости меня за эту просьбу!
Когда Добрыня получил саблю в ножнах, он полюбовался ножнами и рукоятью и отложил её. Забирая от Ослябы потемневший серебряный подвес с камнем внутри, он вздрогнул и чуть его не упустил, так как диковинка, едва Добрыня её коснулся, вдруг затрепетала и устремилась вверх - взлетела, натянув цепочку."Вот так навряд ли талисман! - подумал богатырь. - Удача в бою не повернётся тому, кто в бой не ходит, шлёт других".
Скоро все пять гонцов были отправлены. За ними через час Добрыня и Ставр с дружиной в тысячу двести конных бойцов выступили к Корочину. За разведкой и третьей сотней тянули лошади коляску с клеткой, мальчишка толмач-огласитель был в коляске рядом с клеткой.Егор и семь сотен воинов остались в стане охранять обоз и пленных. Осляба с сотней объезжал стан по внешней стороне, отлавливая тех, кто ночью разбежались по кустам. Потерь русичи не имели, лишь несколько дружинников получили лёгкие ранения.
В это время князь Елизар устало утёр лицо платком и им же счистил кровавый след на стальной накладке локтя. Князь был цел и невредим, кровь стекла из кисти ворога, которую он отсёк вместе с тесаком, или из горла супостата брызнула, когда он, как вилами, проткнул его копьём.Последняя сеча на земляном валу длилась целых полчаса. А это много, очень долго. Весь ров перед валом с той стороны был завален трупами. Враг откатился, но не ушёл, а стал готовить новый натиск.
Когда Стюлкель подвёл передовые отряды войска почти вплотную к реке Заплещихе, над которой висел густой туман, ему и военачальникам стало ясно, что впереди простора для атаки вовсе нет. Имея под собой большую силу, он понял, что от ручья и озера слева, до болот на правой стороне всего треть версты. На этой трети, за центром которой был желанный мост, вырос за ночь земляной вал в полтора роста, а раньше, до рва, были навалены брёвна и коряги.Стюлкель тотчас проклял свою разведку, которая не столько следила за войском русичей и изучала местность, сколько занималась грабежами. Не желая медлить, он велел степняков спешить и десять сотен послал в туман. Из тумана долетел лишь слабый шум.
- Они, собаки, не стали драться! Разбежались и залегли в траве! - возмущённо прокричал один из командиров.
- Ты, сказавший, берёшь пять сотен степняков и десять сотен своих надёжных воинов и ведёшь их сам на этот вал, - жёстко приказал Стюлкель. - На мост выходишь или не возвращаешься назад!
Тут и началась первая сеча. Враг не подозревал, что силой в полторы тысячи навалился на пять тысяч русичей. И русичи перебили всех. Пока шла эта схватка, небо света добалило и Стюлкель получил возможность использовать зрительную трубу. Увидев за земляным валом густой лес русских копий, он пришёл в ярость и велел переждать.
- Те пять тысяч, которые идут лесной дорогой, где должны выйти? - спросил он у начальника разведки. - Где?!
- Там, левее, с той стороны озера.
- Джеламалик, пошли туда, за озеро, пять сотен, пусть они соединятся. Пусть через реку переправятся и оттуда ударят русичам в бок и в спину.
- Но не велел Великомудрейший! Как они переправятся?
- Турезмеку не сообщили про этот вал. А переправятся хвостами, пусть держатся за хвост.
При большем светое утра Стюлкель бросил на вал четыре тысячи пеших. Но после получаса сечи и они вал не перешли. Дальше он решил готовить в прорыв шесть тысяч, но до того счёл благоразумным спокойно понаблюдать.
Князь Елизар тоже наблюдал. От засадной тысячи лучников Щурилы и Соблева не было вестей и он подумывал, не стоит ли подтянуть две тысячи от воеводы Гремяшного от северного брода. Князь понимал, враг выжидает и скоро нанесёт новый удар. У него за спиной молча стояли воеводы Сывлев и Раздол.
- Велики ль потери? - спросил их князь.
- У сотников Стодола, Чирка и Догляда половина полегла, - ответил Сывлев. - У Кузабы и Ладника побиты все, включая их. Не стоит ли заэтот роздых взять с той стороны пять свежих сотен?
- Три сотни, - согласился князь. - И надо послать гонца к Гремяшному. У него пять сотен конных. Пусть каждый конный посадит пешего и скачут побыстрей сюда.
- Князь, с той стороны посыльный!
Сбоку к князю и воеводам подбежал Митя.
- Что у тебя для князя? - спросил Раздол.
- Там пополнение. Наши! Хотят сражаться. Они вышли к Дозору.
- Откуда, кто они? Их сколько? - недоверчиво спросил князь Елизар.
- Они? - Митя на полшага отступил, развёл руками. - Они, князь, наш народ!Пришли почти три тысячи и, говорят, ещё идут.Василев Михейэтих всех учёл.
Князь Елизар кивнул, задумался и положил руку Мите на плечо:
- Смотри туда! С этой стороны там Синь-озеро, а с нашей стороны по берегу реки нет никого. Пусть люди отойдут в ту сторону на полверсты и затаятся на бережку в кустах. Гремяшный прикрывает Корочин с севера, они прикроют с юга. Это важно!
- Сделаю, князь!
- Сделай и останься с ними. Командуй ими! Иди, нам некогда! - князь показал через вал в сторону врага. - Они выводят из-за леса другой отряд.
- Становят плотно, да не спешат.., - заметил воевода Сывлев.
Стюлкель на этот раз не спешил, так как надеялся, что его пять тысяч, которых он отделил и направил дорогой через лес, хотя бы только выйдут к реке ниже Корочина и русичи, узнав об этом, растеряются, запаникуют. Здесь, перед мостом он плотными рядами строил лучников, которые должны были лишь подойти на выстрел к земляному валу и осыпать княжьих воинов тысячами стрел. Затем лучники должны были расступиться и пропустить шесть сотен конных степняков, на которых Стюлкель не очень-то надеялся, но хотел вызвать страх у врага. Чуть позже в эту свалку он намеревался бросить ещё шесть тысячи и ещё четыре - надёжных воинов. Так или иначе как-то... сил ему доставало и к полдню переправа по мосту должна стать доступной. Теперь, неторопливо разворачивая тысячи лучников, Стюлкель внимательно рассматривал перемещения русичей, не столько оценивая сами перемещения, сколько прикидывая численность оборонявшихся. Солнце всё выше поднималось, а он своих военачальников не торопил.
Прошёл час, уже истекал - второй, а Стюлкель с холодной усмешкой с бугра через зрительную трубу продолжал рассматривать противника. Затем внимание его привлекло возникновение тёмных подвижных точек с левой стороны за озером, куда он отправил пять сотен конников на соединение с отрядом в пять тысяч, шедшим через лес. Пять сотен всадников от наблюдателя отдалялись, обтекая озеро по левому берегу и это он понимал. Но дальнее скопление не было конным, оно постепенно ширилось, но разворот не к берегу держало, а от него. Этого Стюлкель не понимал... "Что это - русичи? Засадный полк из леса? Сколь многочислен?.." - удивлённо подумал он и с раздражением обернулся к своему телохранителю:
- Что там? Что?! Что, Ишапур?
- От задних войск на коренной дороге доставлен, мой господин, э-ээ, гонец от Великомудрейшего. Без послания, но скажет!
- Что значит, скажет? Как доставлен? Ходить не может или сидеть в седле?
- Он может. Он в седле, но в подбрюшье коня ступни у него в колодках. Колодки разрезаны, раздвинуты и снова сбиты. Он не може...
-Сюда его!
- Слушаюсь, мой господин!
Слуги за узду подвели кобылу с седаком в растрёпанных одеждах. Как только узду ослабили, кобыла потянулась к сочной траве с росой.Седок с полубезумными глазами сидел в седле свечой. Над босыми его ступнями были видны колодки.
- Кто это? - брезгливо спросил Стюлкель.
- Он начальник стражи нашего обоза. На стан напали русские войска, стан взят, сожжён, разгромлен! - быстро заговорил доставивший странного седока.
- Замолкни или лишишься головы, которой ты не думаешь! Я не желаю слышать ложь! Сам он не разучился говорить?
- Он отхлёстан плётками, но может.
- Пусть говорит!
- Великомудрейший Турезмек, сын величайшего из царей Сабулры... - забормотал седок, раскачивая головой.
- Если голова тебе не мешает, громче говори! - негромко приказал или подсказал телохранитель Ишапур. - Говори!
- ... посажен в клетку. Величайшему из царей отправлены гонцы. Если Стюлкель не сложит оружие, не отведёт и не сдаст войска, то русичи пикой проткнут Великомудрейшего... А за это величайший из царей пришлёт шнурок. Позор на наши головы!..
- Избавьте его тело от позорной головы! - приказал Стюлкель и отвернулся.
- Мой господин, вон подводят ещё такого же, - сообщил телохранитель. - Прикажешь сразу голову ему?..
- Нет, обождите! Этот покрепче, помоложе... Мне, кажется, знакомо его лицо. Подведите лошадь ближе! Пусть говорит! Эй-ты, начни с того, что пикой проткнут Великомудрейшего, если... Теперь продолжи!
- Если оружие не сложишь, не сдашь князю войска. А величайший из царей Сабулра, прости, пошлёт на тебя сто тысяч и всех изрубит на куски.
- Наш стан захвачен? Но там ведь десять тысяч!
- Все перебиты, стан сожжён.
- Обоз?
- Обоз не тронули. Они же не дураки. Начальник нашего обоза за мной прискачет. Я видел, как ему ноги в колодки вставили. Но плохо то, что русичи поворачивают войско, чтобы тебе ударить в спину...
- Сколько их?
- Я видел краем глаза, но множество. Все в шлемах и в доспехах, много конных.Ни одного сражённого с их стороны я не приметил...
- Мой господин, подводят коня с нашим начальником обоза. Это точно он, Хаджи-Ялвач, - негромко сообщил телохранитель.
- Подведите его!
Когда начальника обоза на лошади подвели поближе, Стюлкель спросил:
- Скажи-ка, всему, что мне тут... намололи, я должен верить?
- Да, увы! - через силу ответил ему Хаджи-Ялвач и потерял сознание.
- Мой господин, ещё гонец от задних войск, - сообщил телохранитель.
- В колодках?
- Нет, начальник конницы резерва. Он очень взвинчен!
- Подзови!
Начальник конницы резерва спрыгнул с коня, быстро подошёл, почтительно остановился в пяти шагах.
- Иди поближе и говори! - зарычал на него Стюлкель. - Коротко!
- Я... развернул резерв назад. Подходят сзади, уже подошли передовые полки русичей. От них прискакали переговоршики с белым флажком. Сказали, Великомудрейший в клетке...
- И ты поверил? - перебил Стюлкель.
-Нет, я проверил. Послал своих взглянуть на эту клетку. В ней Великомудрейший и огласитель его тоже там.
- Начальника разведки ко мне! - прокричал Стюлкель. - Ближе, ближе! Готовь переговорщиков с флажками, высылай их к русичам. Пусть на словах им скажут, мы мира... теперь хотим. Оружие бросаем и можем отойти... Или, коли хотят, сдадимся в плен! Позор на наши головы - какой позор!
К раннему вечеру всё было кончено. Воевода Сывлев с тремя конными полками сторожил пленных, воевода Щурила вытягивал из леса остатки войск врага и строил их на лугу. Земляной вал в середине был ссыпан в ров, коряги с брёвнами сняты с дороги, мост восстановлен.
Князь Елизар, воеводы Раздол и Сывлев, Добрыня, Ставр Коломец и Егор наблюдали за завершением работ у моста с холма Дозора. Увидев как мост переехала пробная телега с мешками, в которых был речной песок, князь повернулся, взял за руку Добрыню:
- Вот и венец! Добрыня-свет, я плану твоему не слишком верил, но верил в тебя, в твоих богатырей. Прошу! Вернись ко мне на службу народ и земли сторожить от недруга. Вернёшься?
- Тут венец, но делу-то не конец, князь! - нахмурился Добрыня, покачивая головой. - Велика русская земля и, покудахоть пядь её под врагом, дело богатырское её очистить, всю оберечь. Народ наш великодушен, прост. Но мудрость - в простоте. И мудрость эту тоже должно оберечь. Завтра Егор, Ставр и я с малой дружинойпоскачем под град великостольный Киев, его спасать. Коли спасём и уцелеем, мы возвратимся и присягнём тебе. Не серчай, возьми на память саблю из дамасской стали в позолоте... Вот она!
- Это дорогой подарок! - князь принял саблю. - Твоя?
- Нет, такая мне не по карману, да и зачем. Меч у меня - сухоруб, без крови рассекает. Сабля эта, сказывают, из такой прочной стали, что и волос в воздухе чисто разрежет и любой добрый меч разрубит пополам.Хотел попробовать о свой меч, но удержался - не стал. Я ему крепко верю, а вера...
- В мошь богатырскую? - спросил воевода Раздол.
- Ну да, - Добрыня Никитич рассмеялся, - и в разуменье тоже - залог успеха в любом бою. Так что мы завтра покинем княжество.
- Бог вам в помощь, - пожелал князь Елизар, - святое дело! Да воротитесь! Мы будем помнить, будем ждать.
к о н е ц
А. Панаев
5
БИТВА ЗА КОРОЧИНR.01 Разуменье да богатырская силушка Руси