Аннотация: Полнолуние в апреле. Прохлада весенней ночи игриво притиснулась ко мне, и вот уже мимо проплывают фонари, чернильные тени кустов и ветер свистит в ушах.
На эллиптической орбите где-то в шестидесяти тысячах километрах отсюда болтается спутник и что-то измеряет. Результаты измерений представляют из колонки цифр, сотни тысяч строк. Космические дроби...
Последние ночи я очень плохо сплю, вернее, почти совсем не сплю. Вот сегодня едва опустил голову на подушку, а мой друг лунный Циклоп уже тут как тут. Светит своим желтым глазом и шепчет, мол, ты что, сдурел, сегодня же последняя апрельская ночь, да еще полнолуние. И точно - неслышно встал, накинул одежду и серой тенью скользнул на улицу.
Прохлада весенней ночи игриво притиснулась ко мне, и вот уже мимо проплывают фонари, чернильные тени кустов и ветер свистит в ушах. Путь неблизкий, в самых густых заводях тьмы страшновато, и я решаю ни в коем случае не возващаться тем же берегом.
Мерцают прибрежные огни, и удивительные картины встают у меня перед глазами. Городу уже более двух тысяч лет, но груз времени совершенно не чувствуется. Прошедшие века растворились в воздухе, очертания старых зданий размылись, уступив место новым строениям. Город не похож на старуху, примеряющую новое платье - он по-своему вечно молод и одновременно вечно стар, я чувствую это, оставшись с ним этой ночью один на один. На улицах никого нет, и город кажется мне огромным конструктором или песочницей талантливого ребенка, который любовно возводит новые здания и аккуратно, без тени жалости, сминает старые ковшом своего вовсе не игрушечного экскватора в крошку.
Дорогу перебежал выводок зайцев, неосторожный стриж вдруг напугал меня, стукнувшись сбоку в грудь на бреющем полете, и наверное страшно испугался сам. Еще немного, и я у цели. Ночную тишину нарушают стыдливый шорох листьев, легкий суховатый хруст ветки, вот скрипнули педали, и окутанный сладким ароматом столь вожделенной добычи, ради которой я проехал несколько километров, я качусь обратно к дому.
Если на том берегу мне чудилось, что краем глаза я вижу легионеров, воинственно подбоченившихся на вахте, то на этом все совсем по-другому. В тени гигантской башни, пронзающей черное небо копьями направленных вверх прожекторов, выстроились внушительные корпуса радиовещательной станции, их крыши усыпаны параболическими антеннами, будто это гигантские волнушки. Все залито электрическим светом, в окнах видны бесконечные ряды рабочих столов с мониторами и элегантными стульями. По левую же руку в воздухе призрачно реет запланированный на открытие через два года комплекс зданий для международных конференций. Этой ночью город превратился в конструктор, и я счастлив почувствовать дыхание вечно старого и вечно юного города: время словно остановилось и велосипед будто плывет по ночным улицам. Опять безмятежно текущий из прошлого в будущее черный поток, горбатый мост - и здесь стройка, его будут расширять.
Но вот я и дома - осторожные шаги к постели. Сладко пахнущие ветки легли у изголовья.