Конец июля - грибная пора. Подружки Саша Пискарева и Вера Орлова (их фамилии из этических соображений изменены - прим. авт.), которым по одиннадцать лет, решили сходить в лес, по грибы. Взяв корзинки, они пошли на станцию Тугулым (примерно в тридцати километрах от Тюмени - прим. авт.), сели в проходящую электричку, доехали до первой же остановки, станции Бахметская (это километрах е четырех от Тугулыма), вышли и углубились в лес.
Часам к двум, наполнив корзинки дарами леса, решили возвращаться домой. Вышли из леса и направились к станции.
Проходя по станционному поселку, возле одного из домов они увидели одиноко стоящего здоровенного парня лет восемнадцати. Вокруг - никого. Как потом скажут подружки, они не испугались: день же был в разгаре.
Беззаботно болтая, девчонки поравнялись с парнем. Тот, ни слова не говоря, неожиданно набросился на них, схватил малолеток за рукава, сильно схватил, и потащил во двор своего дома. Во дворе он действовал благоразумно и расчетливо. Одну из девочек, а именно Орлову, напуганную до ужаса, он отвел в баню и там закрыл. Сказал, чтобы не орала, а иначе, мол, убьет. Сашу Пискареву он ни на минуту не отпускал и крепко, как в тисках, держал. Ее он завел в дом (губа - не дура, потому что Саша на- много привлекательнее своей подружки), там содрал с нее трусики, повалил на кровать. Девочка стала брыкаться и кричать. Тогда парень завязал ей рот платком и изнасиловал, как говорят юристы, в естественной форме.
Удовлетворить свое половое желание он долго не мог, поэтому принимался за девочку несколько раз.
Тем временем Вера Орлова, находясь в бане, попыталась открыть дверь.
Ничего не получалось. Тогда она разбила небольшое оконце и с большим трудом через него вылезла наружу. Освободившись, она, не раздумывая, пустилась бежать в сторону Тугулыма.
Первой, бегущей по улице райцентра, ее увидела мать Саши Пискаревой. Она тревожно забросала ее вопросами.
-Что с тобой? Случилось что-то? Где моя девочка?
Вера Орлова, давясь от слез и задыхаясь от бега, рассказала, что Сашу захватил в Бахметской парень
и не выпускает из дома, что-то с ней делает. Что? Она не знает. Она не видела. Не могла видеть, потому что ее он закрыл в бане, откуда ей удалось убежать.
Мать Саши Пискаревой и еще несколько соседей побежали туда. Несколько километров преодолели за несколько минут. По описанию Веры дом нашли быстро. Стали стучать в калитку. Сначала никто не отзывался. Но потом из дома вышел парень:
-Чего надо?
Вперед тигрицей рванулась мать Саши:
-Где, где моя девочка?
-Нет здесь никакой девочки, - злобно бросил парень. - Уходите, а то спущу собаку.
В эту минуту распахнулось одно из окон дома, выходящее на улицу, и оттуда буквально вывалилась Саша. Она вскочила с земли и бросилась к матери, под ее защиту.
Глядя на девочку, матери стало все ясно. Она стала звонить в Тугулым и вызывать милицию.
И вот в Тугулыме начинается выездное заседание Свердловского областного суда, на котором слушается уголовное дело по обвинению Дмитрия Старикова в изнасиловании малолетки Саши Пискаревой.
Как-то само собой разговор в суде сосредоточивается на несчастной судьбе восемнадцатилетнего бугая, сидящего на скамье подсудимых. Мать, например, Дмитрия Старикова говорит следующее:
- Не судить, а пожалеть надо моего сыночка. Родился он у меня ослабленным, болел много в детстве, отставал в психическом развитии от сверстников. Из-за этого смог только один, первый класс школы одолеть. Ума-то у него, как у малого дитя. Не мог он никого изнасиловать. Ума бы не хватило.
Что же получается? Дебил? Я бы не сказал этого.
То, что схватил и потащил, да, это что-то от звериного, неосознанного. Но вот дальнейшие его действия - извините. Смотри, читатель, сам. Во-первых, разделил девочек. Зачем?
Так легче и проще. И плюс нейтрализация ненужного свидетеля. Во-вторых, вполне разумный выбор жертвы насилия: не дурнушку какую-нибудь первую попавшую под руку, а ту, что посмазливее. В-третьих, завязывает рот, чтобы не кричала и не привлекала внимания случайных прохожих; задернул на окнах занавески, закрыл входную дверь на крючок. Это, что действия умственно отсталого?
А поведение в суде? Как, допустим, он пытается сгладить впечатление от сделанного им в отношении одиннадцатилетней девочки? Дима Стариков говорит, что он не хотел, но девчонки просто-таки бросились на него и чуть ли не он сам стал жертвой насилия. Так-то вот. Не было, говорит он, насильственного полового акта, а было обоюдное желание удовольствий. Знал ли он, что совершает половой акт с малолеткой? Нет, конечно. Посмотрите, мол, какие кобылицы вымахали. Явно преувеличивает. Но преувеличивает с умом, здраво рассуждая, что если удастся зародить сомнение у судей, то вполне вероятно сможет избежать уголовного наказания или, на самый крайний случай, получить по минимуму.
А ведь дебил, закончивший только первый класс, умен. Глядя на Старикова, и не скажешь, что он болезненный и ослабленный ребенок. Ядрен, краснощек. Ему бы вагоны на местной станции разгружать, а он нигде не работает, даже в огороде травинку не выдернет, слоняется целыми днями из угла в угол.
Словом, ярмо на шее матери. И немалая обуза обществу. И серьезная опасность для окружения.
Попытка избежать ответственности не увенчалась успехом. Потому что (помимо показаний потерпевшей) в уголовном деле немало было экспертных заключений, подтверждающих, что Дима Стариков знал, что делал. И преступление совершал профессионально.
В приговоре суда, в частности, сказано:
"Оценивая показания подсудимого Старикова, данные им в суде и в ходе предварительного следствия, суд относится к ним критически, считая, что он избрал данную позицию с целью уклониться от ответственности за совершенное преступление".
Так дебил он или нет? В деле есть акт амбулаторной психиатрической экспертизы, в котором специалисты указали на наличие некоторых признаков олигофрении у Старикова, но в такой легкой форме, что не может быть признан невменяемым на момент совершения преступления.
Свердловский областной суд под председательством Н. П. Безответных признал Старикова виновным в изнасиловании малолетки и приговорил к восьми годам лишения свободы с содержанием в исправительной колонии общего режима.
Остается один вопрос: станет ли дебильность Старикова препятствием для его привлечения к труду и там, в колонии?