Жалобы осужденных... До чего же они замечательны! Люблю я их читать. Сказать, почему? Пробегая строку за строкой такое "произведение", внутри зарождаются волны гнева, буквально захлестывающие меня с головой. 'Появляется непреодолимое желание тут же сорваться с места и бежать, бежать, чтобы помочь несчастному, попавшему в беду по воле злого и неумолимого рока.
И в самый последний момент, когда я уже полностью готов мчаться, чтобы восстановить попранную свободу невинного узника, в памяти всплывает один весьма примечательный эпизод, несколько охлаждающий мой гнев по поводу бесчеловечности нашей судебной системы...
Четверть века назад я был избран народным заседателем. Однажды мы (судья и двое народных заседателей) выехали в колонию общего режима, располагавшуюся тогда вблизи Верхотурья (ныне небольшой городок в четырехстах километрах севернее Екатеринбурга, некогда был центром православия и светской власти Урала и Сибири - прим. авт.), где надлежало рассмотреть несколько дюжин дел по условно досрочному освобождению.
Суд заседал в кабинете заместителя начальника колонии. Процедура была проста: приглашался осужденный, оглашалось ходатайство руководства ИТК об освобождении, испрашивалось мнение присутствующего 'представителя прокуратуры и судья оглашал решение - направить на стройки народного хозяйства, которых было много и где постоянно не хватало рабочих рук. На все это уходило не более двух минут.
Объявили перерыв в судебном заседании. Я вышел из помещения, где возле крыльца толпились те, кто ждал решения своей участи; те, кто полагал, что принудительный труд все же намного предпочтительнее, чем колония, даже если она общего режима.
Ко мне подошел один из осужденных. Попросил сигарету. Я протянул ему пачку. Он взял две, одну из которых засунул за ухо, а другую прижег. Он не отходил. Тогда я поинтересовался (извечное любопытство), за что он здесь? Тот, глубоко затянувшись и выпустив облако сигаретного дыма, ответил:
- Да... по глупости. Неудобно даже рассказывать.
Завидев, что это меня заинтересовало, продолжал:
- На работе квартальную премию давали. Я с приятелем вечером зашел в пивнушку, чтобы вспрыснуть премию. Ну и засиделись. Пришел домой поздно. Не успел еще и порога перешагнуть, как там меня встретили лаем: опять, мол, нажрался. Не обращая внимания на истерику жены, прошел на кухню. Она - за мной, продолжая истошные крики. Это-то и вывело меня из себя. Я схватил стоявший на плите пустой чайник и сильно запустил в нее...
Представив себе эту семейную весьма-таки расхожую разборку, улыбнувшись, спросил:
- Попали?
- В том-то и дело, что нет: промахнулся. Чайник пролетел мимо жены и угодил в настенный шкафчик, и от стекла в разные стороны полетели осколки. Жена выскочила из квартиры на лестничную площадку и на весь дом заорала: "Спасите, убивают!". Сбежались соседи, явилась милиция. Меня увезли. Вскоре осудили по 206-й - не злостная, а все же хулиганка.
Я слушал, сочувственно кивая головой. И, в самом деле, назовите мне семью, в которой бы жизнь протекала тихо да гладко?
Мой собеседник притушил сигарету, окурок же не выбросил, а засунул за другое ухо.
Он заискивающе посмотрел на меня и спросил:
- Освободят?
- Думаю, что да, - ответил я и вернулся в кабинет, где меня уже ждали.
Рассмотрение дел продолжалось.
Через какое-то время появился мой недавний знакомый. Все закончилось быстро. Осужденный собирался было выйти, как совсем неожиданно судья остановил его:
- Одну минуту, - перед ним лежала раскрытая папка с документами. Обычно он в нее даже не заглядывал, а зачитывал на отдельном листочке коротенькую аннотацию, подготовленную заранее администрацией колонии. - Повторите, за что
были осуждены?
- 206-я, часть один, хулиганка.
Повторил привычно осужденный, но голос его зазвучал как-то нерешительно. Он сник, и глаза забегали от одного присутствующего к другому.
Судья:
- На вас не распространяется закон об условном освобождении. Статья, по которой были осуждены, совсем другая... Выйдите.
Я был ошарашен больше, чем другие. Я крутил головой, ничего не понимая.
Пока судья разбирался с разразившимся скандальчиком, воспользовавшись паузой, взял папку с документами, заглянул туда, чтобы узнать, в чем там дело. Прочитав копию приговора суда, которым был осужден мой знакомый, удивился того больше. Не было никакой семейной драмы, о которой говорил мне мужик, а была грязь, о которой я и не мог предположить. Дело в том, что тот был осужден не за бытовую хулиганку, а за... растление малолетних.
"Боже мой, - думал я, - кому поверил..."
После этого эпизода я никогда не был столь доверчив и сказочки заключенных, конечно, выслушивал, но потом непременно перепроверял. И так жестоко не ошибался. Я усвоил раз и навсегда: рассказ осужденного и материалы уголовного дела, по которому тот проходил, обычно отличаются как небо от земли.
ВСПОМНИЛ И О МАТЕРИ. НЕ ПОЗДНО ЛИ?
Вот и в этот раз я читал кассационную жалобу осужденного Шихалева с долей скептицизма. Прав я или нет - пусть судит читатель.
Шихалев, в частности, писал:
"Я характеризуюсь положительно - и на ра6оте, и дома. Имею жену, ребенка девяти лет, престарелую мать. Им сейчас очень трудно, так как я был основным кормильцем. Совершенное мною преступление - не норма моей жизни, а случайность, за которую я так уже жестоко наказан".
Как сам видишь читатель, здесь налицо все, чтобы пожалеть несчастного; он, человек положительный во всех отношениях, по случайности оказался на скамье подсудимых, за что жестоко наказан.
А как на самом деле?
Давайте вместе разберемся.
В августе Вячеслав Иванович Шихалев пошел погулять по городу. Случайно забрел на рынок, случайно натолкнулся на продавца, который предложил ему купить обрез, изготовленный из двуствольного охотничьего ружья, и патроны к нему, случайно у него при себе оказалась довольно приличная сумма денег, случайно сделал покупку, принес домой и случайно забыл, что приобретенное нуждается в обязательной регистрации.
В сентябре он же случайно сходил за город, в лес, где опробовал обрез и остался доволен его убойной силой.
В ноябре того же года Шихалев случайно с неким Палкиным устроил большой и затяжной выпивон; случайно, когда кончилось спиртное (это была уже глубокая ночь), отправился с приятелем к коммерческим киоскам, что- бы пополнить запасы водки; так же случайно под руку ему попался обрез, заряженный двумя патронами, который он случайно прихватил с собой.
Пока Палкин покупал водку, Шихалев, стоя невдалеке, случайно, подняв обрез стволами вверх, сделал один выстрел.
Спустя почти два года, когда состоялся суд, участники процесса все никак не могли уяснить, зачем он это сделал, то есть устроил стрельбу в ночи. На прямой вопрос они получили, кажется, столь же искренний ответ:
- Из баловства!
Иная простота, как говаривал один классик отечественной литературы, хуже воровства.
Цитата из приговора:
"Подбежавшими гражданами Шихалев был задержан на месте преступления и обрез у него был изъят".
Выходит, что опять же случайность: обрез не сам он отдал, а у него, после сопротивления, рискуя жизнью, безоружные люди отобрали.
Я, например, не уверен, что история закончилась бы так благополучно (все остались живы), если бы среди прибежавших на выстрел не оказался мужественный человек - участковый инспектор Кифорук. Это он, увидев вооруженного человека, пошел на него с голыми руками, и фактически единолично разоружил его.
Мог знать Кифорук, что он останется в живых? Нет, конечно.
Намерения Шихалева были достаточно прозрачны, особенно, когда обрез своими стволами уперся в грудь участкового Кифорука.
Тут надо было действовать, а не размышлять о том, нажмет Шихалев на спусковой крючок или нет.
Кстати, участковый инспектор Кифорук считает, что тот, когда уткнул в грудь стволы, все-таки нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало, так как обрез дал осечку.
В дальнейшем эксперты обнаружили в правом стволе обреза следы осечки. И в изъятом оттуда патроне также были следы осечки. Но 6еда в том, что на патроне-то обнаружены следы не одной, а двух осечек.
Отсюда и началась путаница, позволившая засомневаться в умысле Шихалева убить Кифорука, поскольку последний заявил, что Шихалев стрелял в него не два раза, а один.
Тогда откуда взялась на патроне вторая осечка? На этот вопрос экспертиза не смогла ответить в период предварительного следствия.
Поскольку суд всякое сомнение трактует всегда и обязан трактовать в пользу подсудимого, то не оставалось ничего другого, как записать в приговоре следующее:
"То, что Шихалев, целясь ему (Кифоруку - прим. авт.) в грудь, произвел выстрел с целью его убийства, является предположительным. Других достоверных доказательств, свидетельствующих о наличии у подсудимого умысла на убийство Кифорука установить невозможно. Оценивая в совокупности доказательства, суд считает, что подсудимый Шихалев должен быть оправдан по статье... попытка убийства... за не доказанностью его вины".
Здесь явный просчет предварительного следствия. Но как бы то ни было, факт есть факт: сразу два человека, участвовавшие в одной и той же истории, родились в рубашке. Шихалев, потому что по чистой случайности на одном и том же патроне оказалось две осечки, а не одна. Кифорук же, потому что из стволов, упертых в его грудь, не прогремел выстрел и он остался жив, хотя угроза была слишком реальной.
Почти два года тянулось следствие по этому уголовному делу. Времени достаточно, чтобы исправить все просчеты и доказать вину Шихалева по главному эпизоду. Этого, к сожалению, не случилось. И, значит, сомнения остаются, по заслугам пи наказан Шихалев?
Впрочем, сам-то он (даже с учетом оправдания по статье попытка убийства) считает, что с ним обошлись излишне сурово, поскольку он всего лишь жертва случайного стечения обстоятельств.
...Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда под председательством Т. П. Поденко, рассмотревшая данное уголовное дело, признала виновным Шихалева Вячеслава Ивановича в совершении преступлений (приобретение, хранение и ношение огнестрельного оружия и боеприпасов
без соответствующего разрешения; злостное хулиганство) и приговорила (по совокупности) к четырем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима.
А какова же судьба кассационной жалобы, о которой шла речь в начале статьи?
"Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации определила:
приговор Свердловского областного суда в отношении Шихалева Вячеслава Ивановича оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.