Мурзин Геннадий Иванович : другие произведения.

Орден - в придачу

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:

  ОРДЕН - В ПРИДАЧУ
  
  (Новорусское благодарение)
  
  Лакеи еще не успели притворит за ним огромные дубовые врата, местами сияющие златом-серебром, как он брякнулся на колени и, елозя брюшком длинный ковровый ворс, ящеркой пополз к трону, на котором восседает ОН, его Повелитель.
  
  - О! - взвизгнул он, когда очутился у ног своего Повелителя. - Дозволь, - хрюкнул он от удовольствия, - коснуться своими мерзкими брылами твоих великолепнейших туфелек!
  
  Повелитель небрежно, с ленцой повел своей маленькой ножкой: на, дескать, так уж быть соизволяю.
  
  - Благодарю, - взвизгнул громче прежнего, - Светлейший из всех Светлейших! - и он нежно облобызал сначала правую, а после и левую туфельку.
  
  На непропорционально малом личике Верховного Правителя (он же Жрец, Наставник, Оракул, Провидец) забрезжила ухмылочка. Неулыбчив он, Правитель этой загадочной страны, и лишь в одном-единственном случае (как вот сейчас) мрачный и вечно насупленный взгляд теплеет, складки у рта и на лбу сглаживаются, а в глазках-бусинках начинают беситься чертенята. Больше самой жизни обожает Правитель, когда у ног ползают раболепствующие из многочисленного семейства пресмыкающихся. Душа его ликует, когда входит в тронный зал и вся челядь за доли секунды оказывается на ногах, как будто кто их всех разом шилом в задницы ткнул.
  
  
  - Зачем призвал, Светлейший? - спросил он, не смея оторвать взор от пола.
  
  Молчит Правитель. Лишь рука его небрежно и по-прежнему с ленцой приподнялась с колена и указала на стул, кем-то поставленный напротив трона.
  
  Не видит пришедший, но тотчас же догадывается (четырехлетняя тренировка чего-то стоит), что ему милостиво разрешают подняться с колен. Проворно вскакивает и устраивается на краешке стула.
  
  - Как, - говорит тихо Правитель, - дела? - и сверлит того глазками-буравчиками. - Докладывай! - приказывает.
  
  Первый Министр, а это именно он, сомневается, не знает, с чего ему лучше начать, - то ли с заранее приготовленного очередного панегирика по адресу Повелителя, то ли с тайн 'Мадридского двора', то есть с буден Кабинета Министров. Поэтому замямлил.
  
  - Дак... Ну... Это самое... Похоже... как бы... все в порядке и...
  
  Повелитель прерывает.
  
  - Глядеть, - говорит тихо, но с металлом в голосочке-то, - сюда! - и загадочно интерес проявляет. - Это отчего у тебя глазки бегают, а? Уж, - спрашивает, - не замыслил ли чего-то такого-этакого, а?
  
  Первый Министр бледнеет-сереет, в заплывших глазках - ужас, душа бедняжки умчалась в пятки. Он порывисто вскакивает, готовясь вновь бухнуться в ноги.
  
  - Не вели казнить, Светлейший! Вели миловать вернейшего пса своего!
  
  Следует все тот же жест руки Правителя.
  
  - Сидеть! - рявкает он.
  
  Первый Министр, будто его только что хлестанули кнутом, падает на стул и полуобморочно уставляется в потолок.
  
  - Видит, - лепечет, - Бог, что, - лепечет, - чист пред тобой, Светлейший, аки агнец Божий.
  
  - Поверил бы, - говорит в ответ Правитель, - да, - говорит, - имеется закавыка. Засомневался, - говорит, - недавно.
  
  - Не верь, Светлейший, никому...
  
  - А тебе, - загадочно спрашивает, - можно?
  
  - Только мне, - взвизгивает Первый Министр и повторяет. - Исключительно мне!
  
  - А мне, между прочим, докладывают...
  
  Неслыханно, конечно, но Первый Министр позволил себе прервать своего Повелителя.
  
  - Врут, нагло врут, бессовестно врут!
  
  - Все?
  
  - Именно так, Светлейший! - подобострастно выкрикивает Первый Министр, мешки под глазами начинают расти, лоб и без того узкий, удлиняясь вперед, больше обостряется (ни дать, ни взять - колун), лысина становится безобразно блестящей от обилия пота. - Козни, - кричит, - провокаторов! Происки, - кричит, - недоброжелателей!
  
  Правитель проявляет миролюбие.
  
  - Ладно, - говорит, - не нервничай, - говорит, - так-то уж.
  
  Первый Министр, жалуясь, произносит:
  
  - Ну, как, Светлейший, не нервничать, когда тут такое про меня говорят, что...
  
  Правитель обрывает.
  
  - Слышал, - спрашивает, - что народ сказывает про глаза?
  
  Первый Министр подумал: 'Дались ему эти глаза... Заладил одно и то же...' Мысль привела его в ужас и он приготовился к обмороку. Однако нашел в себе силы, чтобы вслух сказать:
  
  - Ума у меня не столько, Светлейший, как у тебя, чтобы так-то много об чем знать.
  
  - Так знай, - говорит Правитель и поясняет. - Глаза - это зеркало души. Бегающие, - говорит, - глаза - это доказательство грязной души.
  
  Первый Министр только сейчас понимает, в чем его промашка, а посему глаза его стекленеют, он уставляется на своего Повелителя и больше не отводит глаз, даже моргнуть боится. Смотрит по-пёсьи, полуоткрыв рот.
  
  
  - Вот-вот, - ухмыляется Верховный Правитель, - теперь, - говорит, - по глазам вижу, что не держишь, - говорит, - камня за пазухой.
  
  - Да... Как я могу?! - в порыве подобострастия выкрикивает он и хочет что-то добавить, да Правитель, оборвав, не дает.
  
  - Докладывают, - с хитринкой говорит Правитель, - метишь, - он стучит по подлокотнику трона, - на мое место.
  
  Первый Министр в гневе задыхается и советует:
  
  - Плюнь тому в глаза, кто тебе, Светлейший, все это докладывает!
  
  - Слюны не хватит, - говорит, - на всех-то.
  
  Первый Министр продолжает уверять:
  
  - Более преданного пса у твоих ног, повторяю еще раз, не было, нет и не будет.
  
  - Значит, неправда?
  
  - Истинно, Светлейший! Все это, - говорит, - ложь, пиздёшь, извиняюсь, и провокация. Даже в мыслях не держал. Ну, куда мне?!
  
  Верховный Правитель милостиво кивает головой.
  
  - Согласен, - говорит, - на трон, - говорит, - ты, - тычет пальцем в грудь Первого Министра, - харей не вышел, - он хохочет, - ха-ха-ха, - Первый Министр необидчиво кивает головой.- Дите, - говорит, - малое к ночи увидит и всю ночь кошмары ему будут сниться. Хе-хе-хе.
  
  Правитель прав: 'харя', как он изволил выразиться, у Первого Министра, в самом деле, не ахти: одутловатое больно лицо, щеки обвисли и пергаментного цвета, глаз из-за нависших мешков почти не видно. Отчего так скверно выглядит? Черт его знает. Возможно, из-за больных печенки-селезенки или других внутренностей. Возможно, из-за чрезмерного поклонения Бахусу. Возможно, того и другого одновременно.
  
  Верховный Правитель самодовольно ухмыляется, хотя и сам не красавчик: чего стоят одни пергаментные щеки?!
  
  - Ну, - говорит, - да ладно. В конце концов, - говорит, - с лица воду не пить... - и после паузы неожиданно для Первого Министра добавляет. - Люб ты мне, очень люб.
  
  Первый Министр, считая в данном случае уместным, скромно опускает глаза.
  
  - Спасибо, если так...
  
  - А ты смеешь сомневаться? Не думаешь ли, что благодаря своему выдающемуся уму стал Первым Министром?
  
  - Нет... Так... Однако...
  
  - Да ты, если хочешь знать, еще тупее сибирского валенка. Вот скажи мне: что умного изрек за четыре года, что на посту Первого Министра? Что дельного сделал? А?! - Первый Министр молчит, а Верховный Правитель недовольно сопит и стучит пальцами по подлокотнику трона. - А люб, - говорит после короткой паузы, - за послушание.
  
  - О, Светлейший, рад стараться!
  
  - Ценю, да, ценю и, - говорит, - благодарю, - дотягивается до какой-то бумажки, пробегает по тексту и откладывает в сторону. Тут, - говорит, - собираюсь указишко подписать, - если, - говорит, и впредь будешь таким же послушным.
  
  - Рад стараться! - вновь гаркает Первый Министр.
  
  - Похвально.
  
  - Вели, - говорит, - сигануть вниз с колокольни Ивана Великого, ни минуты, - говорит, - не размышляя, сигану.
  
  - Ну, - Верховный Правитель кривится в ухмылке, - зачем такие жертвы?
  
  - Да я... Да если...
  
  - От тебя, Фрадкин, - это фамилия такая у Первого Министра, - требуется самая малость...
  
  - Вели, Светлейший! Я готов ко всему.
  
  - Пора настала тебе отойти в сторону, чтобы не мешать моим оперативным действиям.
  
  - И что же я должен для этого сделать, Светлейший?
  
  - Самую малость: подать в отставку.
  
  Первый Министр закрутил головой, ища поддержки у лакеев, но те с деревянными лицами стоят вдоль стен тронного зала, и, кажется, ничего не слышат и не видят. Будто истуканы или целлулоидные мальчики.
  
  - В отставку? - переспросил Первый Министр. - Как это?.. За что?!
  
  Верховный правитель хохотнул в ответ.
  
  - Хе-хе-хе... А ни за что... Просто так... Мне захотелось... Верховный я или нет?.. К тому же, Фрадкин, ты же не задаешься вопросом, за что я награждаю тебя орденом. Потому что сам понимаешь: не за что. Да еще высшим орденом, так сказать, за заслуги перед Отечеством... И не четвертой, а первой степени. Усекаешь?
  
  - Да-да-да! - спешит ответить Первый Министр. - Если ты, Светлейший так считаешь, что, - с трудом даются Фрадкину слова, но делать нечего: кто в свое время выдвигал, тот и 'задвигает' сейчас, - должен (ради высших интересов) уйти, то без проблем... Уйду...
  
  - Молодец, Фрадкин! Не зря я поверил в тебя четыре года назад. Помнишь наш разговор четырехлетней давности, а? Не забыл тогдашнее мое условие?
  
  - П-п-помню... не забыл.
  
  - Отлично, что не страдаешь еще склерозом. Значит, не надо напоминать?
  
  - Не надо, - подтвердил Первый Министр. - Когда я должен уйти, Светлейший?
  
  - А прямо сейчас. Миссию ты свою выполнил и на все сто. Просидел четыре годочка смирнёхонько да тихохонько, что и требовалось от тебя, а теперь пусть посидят и понежатся на посту Первого Министра другие.
  
  Верховный Правитель вновь стал сверлить Фрадкина глазками-буравчиками.
  
  - Надеюсь, - говорит, - за четыре-то года кое-что прилипло к твоим ручонкам, а?
  
  Хотелось, ну, страшно хотелось ответить отрицательно, однако Фрадкин побоялся. Лучше, посчитал он, не врать, потому что пред очами бывшего подполковника КГБ это не пройдет, раскусит ложь и тогда... Будет хуже.
  
  Фрадкин скромно потупил взор. И отделался иносказанием.
  
  - Невозможно, Светлейший, чтобы у хлеба да без крох... Так... Кое-что... Внукам на игрушки...
  
  Верховный Правитель кивает головой.
  
  - Понимаю... Ты - скромный... Не то, что Беломырдин, ставший миллиардером.
  
  - Он устроен, - намекнул Фрадкин на то, что упомянутое лицо тем не менее возглавляет посольство в соседней стране.
  
  - И тебе дело найду, - поспешил успокоить Верховный Правитель. - Верными людьми не привык швыряться. Будешь жить припеваючи.
  
  - Благодарю, - сказал и тут же спросил. - Я могу идти?
  
  - Ну, конечно, Фрадкин. И готовь местечко на сюртучишке для орденишка.
  
  
  - Покорнейше благодарю, Светлейший, - ответил уже бывший Первый Министр, пятясь и отвешивая низкие поклоны своему бывшему Повелителю, вышел из тронного зала.
  
  После того, как закрылись двери, Фрадкин отряхнулся, расправил плечи, глубоко и облегченно вздохнул. Достал из брючного кармана огромный платок, тщательно вытер дряблые щёки и лысину, вновь с шумом выпустил из себя воздух.
  
  - Еще, - сказал он вслух, - легко отделался. Когда шел сюда, думал о худшем.
  
  Фрадкин, потрогав то место пиджака, где скоро засияет высшая награда его Отечества, засмеялся и бодро, по-молодецки расправив плечи, зашагал по старинным дворцовым коридорам.
  
  Его эпоха во главе Кабинета Министров закончилась, но жизнь продолжилась. И еще неизвестно, куда кривая его выведет.
  
  ЕКАТЕРИНБУРГ, октябрь 2007.
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"