Колька прослужил в Чечне пол года. Бригада, в которую он входил, одна из первых проводила "грубую зачистку" в селе "Первомайское", после того, как оттуда ушли боевики. А потом были ожесточённые бои в горах, лесных массивах и населённых пунктах. Кровь, вши и трупы, душераздирающие крики раненых всё это он увидел впервые в жизни. Порой ему казалось, что этот ад никогда не закончится. А по-другому назвать это нельзя. Поначалу его угнетал страх, хотелось безумно жить, но уже через месяц он относился к войне спокойно и смерти не боялся. А чуть позже пуля, посланная снайпером с другой стороны, раздробив ему голени, отбросила Кольку в воронку, заполненную вязкой жижей. Всё произошло так быстро, что Колька даже не успел почувствовать боли. Уже потом, в Моздокском госпитале, он узнает, что его вытащили буквально из под гусениц танка. После операции пришёл в себя только на следующий день. Переодетый в чистое больничное белье, Колька лежал на кровати с привязанными к спинке кровати руками. После того как действие наркоза стало ослабевать, появилась невыносимая боль в ногах, отчего Колька, ещё толком не придя в себя и находясь в полудреме, стал громко кричать: - Мама помоги, пожалуйста... Мои ноги, они болят!
На его крики в палату прибегали медсёстры и делали ему очевидно обезболивающие уколы. После них он мгновенно засыпал. Сны ему снились красочные и даже веселые, он их про себя называл " комиксами". А совсем недавно ему приснилась мама. Она бежала по пшеничному полю, держа в руке свой выгоревший на солнце ситцевый платок, с которым никогда не расставалась. Колька с дембельским чемоданом бежал к ней навстречу, но она пробежала мимо него. От охватившего его тогда волнения он судорожно вздрогнул и проснулся. Маме он не писал писем уже два месяца.
Через две недели после операции пожилой, седоволосый хирург, оперировавший Кольку, зашёл к нему в палату и сдержанным голосом сказал о самом главном. Сказал, что его надежды на то, что Колька ещё сможет станцевать на своей свадьбе, не оправдались и ходить он сможет лишь с помощью костылей. А если говорить проще - это инвалидность.
Это известие Колька воспринял спокойно, но когда хирург ушел, Колькины глаза мгновенно наполнились слезами. Если бы не пацаны лежащие с ним в одной палате и поддержавшие его в этот тяжёлый момент, то моральный дух Кольки мог бы и сломаться. Однако успокоиться он успокоился, а вот взгляды на жизнь заметно изменились.
"Ну, вот и хорошо,- со злостью думал он. Всё равно Ленка не дождалась его, вышла замуж". Теперь Кольку дома ждёт лишь мама, Лариса Васильевна, она у него учительница начальных классов. Он любит и жалеет её, потому и не написал, что лежит в госпитале, чтобы не расстраивать. Чем ближе подходил день выписки, тем меньше у него оставалось желания вернуться домой. Все, взвесив, Колька решил пока домой не возвращаться, а уехать к двоюродной сестре в Свердловск. Там он спокойно научиться ходить на костылях и зарабатывать чем нибудь на хлеб. Однажды перебирая свои вещи в вещмешке, Колька наткнулся на что-то круглое и твердое. Вытащив предмет, он не поверил своим глазам. Это была граната. Обыкновенная осколочная граната, которую, видно при его поступлении в госпиталь врачи впопыхах среди вещей не заметили.
Возникшую внезапно у Кольки мысль выдернуть "чеку" и навсегда уйти от всех проблем прервал голос вошедшей в палату медсестры.
- Коля, а к тебе гости.
Он быстро завернул гранату в полотенце и убрал обратно в вещмешок.
Медсестра вела себя как-то необычно: сначала с жалостью посмотрела на Кольку, затем - на полуоткрытую дверь.
- Заходите он здесь.
Дверь открылась до конца, и Колька увидел стоявшую на пороге маму.