Аннотация: С точки зрения Бабы Яги богатыри и царевичи не такие уж и положительные герои.
Бабусины гости
Дверь грохнула об стенку за моей спиной.
- Мать, здорово! - произнёс сзади бодрый басовитый мужской голос.
- Здорово... сынок, - оборачиваясь, недовольно произнесла я.
Так и есть! Ещё один богатырь-царевич-королевич собрался на подвиги. Вот он стоит у порога. Грудь колесом, кольчуга новёхонькая блестит, кудри русые по плечам рассыпались... Стоп! А где шлем? Они же обычно заходят, не снимая шлема. Ах, да, заходят не снимая, потому и теряют его в притворе, стукаясь маковкой о низкую притолоку. Не научены у маменьки-папеньки пожилым женщинам кланяться. Вот и летит остроконечный красавец-шлем под ноги спешащему на подвиг красавцу. А уж красавцы они все до единого. Высокие, синеглазые, кудрявые. Честное слово, как ёлки в лесу, все на одно лицо! Хотя нет, ёлки всё-таки разные... Впрочем я увлеклась. Вон богатырь зашёл и ждёт чего-то. Внимательно так смотрит, словно я должна его желание угадать. Хм, попробую. Не впервой.
- Здравствуй, касатик, - начинаю я нараспев. - Дело пытаешь али от дела лытаешь?
Синие глаза богатыря изумлённо округлились.
- Что не так-то? - не удержалась я от вопроса.
Богатырь почесал макушку и озадаченно протянул:
- Я это... не понял, чего ты спросила?
Эх, ты ж! Ох уж мне эти современные герои! Слов старинных и то не знают! И чего, спрашивается, такие неподготовленные на подвиги едут? Как они будут с Кощеем разговаривать? Он ведь по-современному не понимает. Ладно.
- Я говорю, куда путь держишь? - "перевела" я свой вопрос непонятливому богатырю.
Он облегчённо выдохнул, расправил свои широкие плечи, радостно улыбнулся, сел на скамью и гордо сказал:
- Кощея бить еду!
И чуть не засиял от гордости ярче чем кольчуга. Какой молодец! А то, что старого человека побеспокоит, до сердечного приступа доведёт, даже и в мыслях нет. Что ему! Он же на подвиги собрался. Впрочем, я опять отвлеклась.
- А что же тебе Кощей сотворил-то такое? Какое злодейство совершил?
Глаза у богатыря снова полезли на лоб. Он что, вообще сказок не читал? Придётся вновь переходить на понятный этому бестолковому язык.
- За что хоть Кощея бить-то будешь?
- А-а-а, - протянул успокоенный богатырь. - Так это, для подвига.
И ещё шире грудь расправляет. Хотя казалось бы, куда уж шире-то.
- Молодец, - не удержалась я от издёвки. Впрочем, он снова не понял, разулыбался ещё шире. Гордый такой, так бы по пустой башке и треснула! Третий за последние три дня! Кощей, конечно, бессмертный, но уже пожилой и болезненный, а они лезут и лезут. Дерись с ними, подвиги подавай! А я потом лечи Кощея, травами отпаивай да про тяжёлую жизнь слушай. Как же мне эти богатыри дороги! Впрочем, не зря же он сюда пришёл. Совета ждёт. Ничего, касатик, будет тебе совет.
- Если ты смерти кащеевой ищешь... - глухо и протяжно начала я. Богатырь даже сжался немного, испугался что ли? Я продолжила:
- ... так знай: смерть Кащея на конце иглы, игла в утке, утка в зайце, заяц в сундуке...
- Да не, - затряс русыми кудрями богатырь, - я только победить его хочу.
Ну никто до конца не дослушивает! Мелковат нынче богатырь пошёл. Не то что в старые времена. Тогда, помнится, один умник чуть у Лесовика все дубы не своротил в поисках сундука заветного. И ведь даже в голову не пришло, что сначала надо было этот сундук на ветвях увидеть, а потом дубы сворачивать. А уж про то, как утку в зайца запихали, вообще никто даже не задумывается. Главное для богатыря что? Подвиг! Правильно. Ради него любые басни с удовольствием выслушают. Правда, спасибо не скажут. Вот как сейчас.
- Ну если победить, - продолжаю уже обычным тоном, - то нужно тебе, добрый молодец, найти в дальней чащобе меч-кладенец. Он спрятан под большим камнем, лежащим в огромной яме...
Закончить повествование я не успела, богатырь вскочил с лавки, вихрем вылетел во двор, вскочил на коня и был таков. Эх! Может мне эти истории записывать? Вдруг для потомков пригодятся? А то ведь так толком до конца и досказать не могу.
Не успела я доварить суп, как дверь опять брякнула об стену. Да что ж такое?! Неужели нельзя аккуратно войти?!
Резко разворачиваюсь с ухватом к вошедшему. Конечно! Следующий искатель подвигов. И опять красавец писаный.
- Чего надо? - сурово спрашиваю у очередного царевича-богатыря.
- Ты, бабуля, сначала молодца напои, накорми, в баньке попарь... - выдаёт он крайне занимательную тираду.
У меня что, постоялый двор?! Пои, корми каждого заезжего. Ещё и в бане парь! А у меня сегодня не банный день! Словом, разозлил этот нахал дальше некуда, потому грозно подступаю к нему и зло отвечаю:
- А я вот тебя сейчас как в печь посажу, зажарю и съем!
Испугался, кажется, с середины избы к двери отступил. Хотя кто этих царевичей знает, был один умник, саму меня на лопате в печь посадил. Насилу потом ожоги вылечила. Ведь есть же дурни. Поэтому близко к нему не подхожу, мало ли что. А он снова:
- Бабуль, поесть бы...
Вот! Другое дело.
- Садись, - ставлю на стол большую миску с супом. - На подвиги небось едешь?
- Еду, - пыхтит он, дуя на горячий суп.
- Кого воевать-то собрался? - спрашиваю придвигая хлеб.
- Жмея Говыныча, - прочавкал царевич.
- А что ж такое Змей натворил? - интересуюсь, между прочим, вполне искренне. Змей, он такой. Если съест что-то не то, начинается: над лесом кружит, огнём полыхает, хвостом машет. А кто, спрашивается, заставлял всякую дрянь есть? Как будто вечно голодный.
- Да вот деревню пожёг, красавицу похитил, - отряхивая с колен крошки хлеба ответил царевич.
Вроде ничего такой. Аккуратный. Хотя мог бы на пол-то и не сорить. Пожилой женщине ведь убирать потом за ним. Ну да ладно.
"Значит опять чего-то наелся. А девица-то ему зачем?" - думаю я, а вслух говорю:
- Дам я тебе один отварчик, он у Змея силы убавит. Его побороть легче будет.
И вот опять! Отвар желудочный для Змея схватил, на коня вскочил и был таков, даже спасибо не сказал. Как-то даже обидно стало.
Но долго обижаться мне некогда. Уже снова брякает дверь.
- Заходи, царевич, - устало оборачиваюсь я к новому гостю. - Суп будешь?
Царевич оторопело уставился на меня своими синими глазами. Ну что опять не так? На всякий случай повторяю:
- Суп будешь?
- Не, - машет он тёмными кудрями (завиваются они все что ли?). - Я совета спросить пришёл.
О! Совет! Это как раз по мне.
- Ну, говори, говори, касатик, - тороплю я нового гостя, а то так до вечера не пообедаю.
- Подскажи, как Чудо-Юдо победить?
Ага! Нашёл победителя! Как он себе нашу битву с Чудом представляет? Впрочем, похоже, что не представляет, раз сам снарядился. Интересно, и кто же это такие слухи про меня по всему лесу распускает? Найду, убью. Как Чудо-Юдо.
- Так, - начинаю я, пытаясь придумать что-нибудь позанимательнее. - Перво-наперво, касатик, тебе надо заранее на Калинов мост приехать, к битве подготовиться...
А что? Говорил же царь Берендей, что мост тот давно чинить надо! Вот и пусть царевич займётся. Пока мостом занимается, может и на что-нибудь дельное настроится. А не настроится, так пускай дальше по Берендееву царству попутешествует, там много чего исправить нужно.
Словом, долго и подробно повествую про Чудо-Юдо. Даже устала.
А царевич подвигами будущими загорелся, на коня и вперёд. Наконец-то!
Только уселась за стол, стучат. Что-то новенькое. Обычно дверь настежь, крик, ругань, а тут стучат. Чуть не подавившись, хриплым голосом с трудом отвечаю:
- Войдите.
Дверь аккуратно отворяется, и на пороге возникает... Финист!
- Бабуль, я к тебе на обед, как обещал, - хитро улыбается внук. - Не надоели ещё богатыри-царевичи? Да, а это Алёнушка передала, сама пекла, всё утро.
Я смотрю на его растрепавшиеся русые кудри, блестящие синие глаза, озорную улыбку, широкие плечи и думаю: "Какой же у меня красавец внук! Ни на кого не похож. Самый лучший!"