Дети - явление странное, и странен их приход в наш мир. Им принадлежит грядущее, отделённое от настоящего и прошлого зеркалом несущественного; всё лишнее будет отсечено и останется по эту сторону, и сгинет, а они пройдут и возьмут с собой очень немногое даже из того, что мы им будем давать в дорогу.
Ирг сидел перед монитором и думал. Утром он начал переписываться с интересной собеседницей; в её словах чувствовалась притягательность молодости и необычной, свойственной только молодым людям мудрости, полной энергии, ещё не припорошенной пылью лишнего тоскливого жизненного опыта. Как-то внезапно разговор зашёл о детях. Собеседница хотела их заводить никак не раньше двадцати пяти лет, Ирга вначале задело слово "заводить", словно речь шла о щенках или тараканах, потом он понял, что на самом деле его задело другое: мнение, что люди сами вольны решать, когда Будущее в образе детей придёт в наш мир.
"Давай я расскажу тебе одну историю", написал Ирг. "Как раз про детей и как они вдруг происходят..."
"Давай", ответила собеседница с явным интересом, а Ирг смутился: сказанное им можно было понять по-разному, точного возраста собеседницы он не знал и предполагал, что ей может быть далеко до совершеннолетия. Впрочем, по старой сетевой привычке он не интересовался ни возрастом, ни местом проживания своих собеседников и собеседниц, а свои данные сообщал с большой неохотой и отнекиванием. Ничего хорошего в этих данных не было, считал Ирг, они могли только отпугнуть или в лучшем случае озадачить... Много было лет Иргу, гораздо больше, чем ему было нужно для оптимического взгляда в будущее, место же было совсем мелкое, унылое и никому неизвестное, вызывающее немедленный вопрос "а это где?". Как будто бы не было под рукой ни Гугль-мапа, ни Яндекса, или же оно было столь незначительное, что все эти Яндексы о нём понятия не имели...
Ирг вдруг понял, что перед ним сложная задача. Сперва он хотел просто рассказать в двух-трёх фразах случай из своей жизни, но сразу стало ясно, что этого будет недостаточно, чтобы сделать понятными свои мысли даже для самого себя, не говоря уже о теоретически несовершеннолетней собеседнице. Поэтому у него возникло желание рассказать притчу, байку, где настоящее и прошлое бы переплеталось с выдуманным, но правдоподобным, где реальные люди могли узнать себя только лично прочитав текст, и где мораль и мысли Ирга были бы сконцентрированы в гораздо большей степени, нежели в его собственной жизненной истории. Передать смысл, подумал Ирг, это тоже в какой-то степени путь в Будущее, только если присматриваться, то увидишь видимость смысла, его симулякр, а настоящий смысл - он в другом. Он в тех, кто пройдёт за зеркало... Но они могут понять мой смысл и захватить его с собой, вот в чём дело...
Ну...
Ирг никому не рассказывал эту историю ни полностью, ни по частям. Она была слишком личной; её предстояло отделить от себя и конкретных людей, создать квинтэссенцию морали; для этого было бы неплохо самому её вначале понять, но Ирг внезапно осознал, что это надо делать в процессе самого рассказа. Понятое сразу уничтожит необходимость самого рассказа. Так что нужно было на лету беседы переформатировать, заново создавать реальность, соединять новой нитью последовательности происшедшее с ним когда-то, давным-давно. Или лучше не с ним, а с каким-то другим Иргом, более молодым, полным энергии и юношеской наглости, ещё воспринимаемой как задор.
Он начал.
После того, как в незапамятные времена в город пришла сеть Фидо, Ирг начал переписку со многими людьми, и обнаружил, что мир гораздо больше, чем он представлял ранее. В этой сети он впервые почувствовал себя свободным от множества условностей обычного общения; оказалось, что у него есть что сказать умного даже таким людям, к которым он не решился бы и подойти близко в реальности. Там были также и люди, интересовавшиеся тем, чем в окружении Ирга никто совсем не интересовался, например, книгами одного Писателя, которого все по недопониманию считали детским. В те времена у Писателя были трудные времена, его не печатали, а одно издательство выпустило несколько книг и денег не заплатило, не то чтобы прогорело, а просто так. Решили, видно, что судиться ему будет не с руки и просто зажать деньги. И купить его книги было ой как непросто... Ирг предложил выпустить сборник его произведений на компакт-диске - это вышло бы и дешевле обычного книжного издания, было бы необычно, новаторски, туда можно было включить много дополнительного материала, иллюстраций, вариантов текста и так далее. И официально продавать этот диск - по почте или ещё как, и это бы обещало немедленные деньги Автору (Ирг с самого начала решил, что с его стороны это будет совершенно некоммерческое действие).
На его предложение тут же откликнулся некий столичный житель Данила-мастер, который лично знал Писателя, часто ездил к нему, и вообще был с ним в хороших отношениях, гарантируя его согласие на реализацию проекта. Всё просто, сказал он, приезжай в Столицу со сканером, и займёмся. Книги есть, и даже рукописи раздобудем. И Ирг поехал. Взял творческий отпуск на работе, где было уже всё хорошо отлажено и работало без него.
Ирг по наивности думал, что приедет и сразу займётся делом, но как всегда, всё вышло не так. Данила-мастер одновременно участвовал во многих затеях: учил детей фехтованию, руководил самодеятельным детским театром, присутствовал на всех крупных и не совсем крупных мероприятиях столичных ролевиков, и на момент приезда Ирга затеял ещё и фильм-проект по книгам Писателя, так что диск оказался отложен в сторону. У Ирга была своя видеокамера, и выяснилось, что он как оператор и режиссёр-постановщик как минимум не хуже Данилы, так что ему пришлось включиться в этот новый проект по полной, о чём он совершенно не пожалел, так как тут, в Столице, чувствовалось бурление жизни, не то что в заштатном городке Ирга.
В проекте участвовали столичные ролевики, некоторые из которых были Иргу знакомы и ранее, в основном виртуально. Да и Данила-мастер, оказалось, был Белым Магом на Великих Игрищах, где Ирг вполне мог его увидеть, если бы течение событий поднесло поближе.
Так что Ирг с головой окунулся и в среду столичных ролевиков.
Это была странная среда, совершенно непохожая на сегодняшние ролевые сообщества.
Основной мотив был таков: люди, приезжая с Игрищ, не прекращали быть эльфами, хоббитами, орками и прочими магическими существами, а продолжали жить и поступать, как если бы они ими были на самом деле, но почему-то попали в наш мир.
Средоточием ролевого водоворота был Политехнический институт, где руководство вначале сильно поддерживало ролевиков и выделило им территорию для постоянной реалки (ролевой игры, длительно идущей в реальном времени). Вскоре почти вся территория Политеха была забита "фантастическими существами", не выходящими из своей роли ни на минуту.
Сперва Иргу было интересно, но потом он ужаснулся.
Ему стало ясно, что вскоре в этой среде начнут прорастать лидеры, складываться обычаи, ритуалы, денежные сборы среди участников... и получится нечто вроде огромнейшей секты.
Причём на тот момент в Столице уже вовсю действовала секта "Светлое Братство" - и она тоже пользовалась благосклонностью властей и даже финансовой поддержкой. Конечно, эта секта была вообще тьмой и кощунством. Ролевики не претендовали ни на спасение души, ни на заимствование или модифицирование христианских мифов. В отличие от "Светлого Братства", где всё это процветало.
В общем, "сперва всё было интересно".
Ролевики были люди серьёзные и "наверху" у них были те, кто читал Толкина в оригинале не по одному разу, кто штудировал неизданные его книги типа Lost Tales и многочисленные перепечатки и ксерокопии вообще неизвестно какого происхождения. Сразу проявилась и "тёмная сторона силы" в виде творения некоей ещё никому неизвестной Ниенны "Чёрная Книга Арды", где воспевался Саурон как величественный, непонятый и симпатичный. И обольстительный!
Что Ирг сразу охарактеризовал как сатанинское течение в общем ролевом движении. Его мнение было просто: "Зло эстетизировать нельзя ни при каких обстоятельствах!"
Огромное количество детей, подростков, неприкаянных девушек и парней проходило эту ролевую школу. Большинство из них Толкина вообще не читали, в лучшем случае зная по пересказам товарищей, но их привлекала сама возможность непрерывной игры в другой мир, выбора себе другой, фантастической личности, а для некоторых - вообще ухода из дома и жизни на территории Политеха. Таких старались отлавливать, возвращать родителям, но некоторые при согласии тех же родителей оставались надолго - использовались пустующие корпуса, было некоторое финансирование от разных сочувствующих лиц и организаций. Их кормили, а в пустующих летних аудиториях Политеха читали и Толкина, и лекции о магии вообще, о средневековом оружии, и ещё о многом - например, о Топологии Великого Кристалла, разработанной Данилой-мастером.
Ирга, как достаточно хорошо знающего теорию толкинизма (прочитавшего почти все переводы, Сильмариллион и частично исходник, перелиставшего Lost Tales и ЧКА), ценили там достаточно высоко, особенно на фоне вообще не знавших Толкина неофитов, и позволяли читать лекции на лестницах и проводить диспуты в рекреациях. Однако Ирг соблюдал дистанцию, продолжая видеть во всём этом опасность секты. Он считал, что пусть главной целью будет образование, физическая подготовка, уроки фехтования и так далее, но никак не переформатирование душ, особенно в стиле ЧКА.
Он быстро нашёл себе прообраз в мире Толкина - одного из Синих магов, упомянутых мельком и без подробностей, так, что даже имён их не было там на поверхности названо. По званию он получался майар (на уровне Гэндальфа), что сразу отсекало множество претензий со стороны рядовых, а то и высших эльфов, и по свободе действий и высказываний он вообще ничем не был ограничен.
Но параллельно с этим велись и съемки фильма по книгам Писателя. Квартира Данилы-мастера при отсутствии его родителей (отец умер несколько лет назад, а мать жила и работала в другом городе) превратилась в настоящий табор ролевиков, участвующих в съёмках, просто интересных людей, сбежавших из дому подростков и вообще непонятно кого, но явно "своих". Причём несмотря на разнообразное скопище характеров, атмосфера поддерживалась самая настоящая братская (и сестринская), практически без стайной психологии, без статусных игр, без всяких вариантов пошлого поведения. Этот феномен требует своего изучения, думал Ирг, примерно об этом писал Эко в "Имени розы", говоря о карнавале как способе жизни. Аналогичная социальная психология была и в древнехристианских общинах. Мы все большинством, независимо от возраста, пола и прочих различий, считаем себя некоей общностью, большой семьёй, где надо друг другу помогать, поддерживать, не унижать и не наезжать, и не распускать руки к противоположному полу. Явление уникальное! Хорошо бы его добротно проанализировать, такое вообще случалось редко в истории...
Напоминало Иргу это также психологию дальнего похода - горного или лесного. Но этого опыта у него было крайне мало, поэтому он отметил, что показалось сильно похоже, не более.
Впоследствии переписка с Кордонским полностью развеяла надежды Ирга на идеалы карнавала как метода воспитания нового человека. Но это было потом.
Хорошим было то, что из коллектива напрочь изгонялись те, кто приходил туда пить алкоголь, курить траву или употреблять что-то ещё более тяжёлое. Хотя на периферии "лагеря" всё это, несомненно, происходило. Но центр был чист. Табакокурение, увы, поощрялось, так как было поддержано самим Толкином, впрочем, курящие сами стремились не доставлять неудобства некурящим.
По ночам все территории "лагеря" под крышей превращались в плотные ночлежки. Несмотря на спаньё вповалку (ну, дружественными группами, конечно), никакого разврата не наблюдалось. Хотя была ещё и периферия, и другие "хаты" и "флеты", на которые можно было и уехать, конечно. Но это уже было личное дело тех людей.
В квартире Данилы-мастера иной раз ночевало человек по сорок разного возраста и пола. Естественно, ночь наступала под рассвет, так как о многом надо было поговорить и поспорить, уже когда усталость просто напрочь вырубала всех присутствующих.
Темы для споров и разговоров были самые разнообразные, и никаких табу на обсуждение тем не было. Если кому-то тема не нравилась, её всегда можно было либо попытаться сменить, либо уйти в другой угол-комнату, где цвела другая тема. Вполне фидошный подход, отмечал про себя Ирг.
И непрерывный поток чая. Безумные чаепития. Основной напиток тогдашних ролевиков. Чайники (их было штук десять, газовые и электрические) никогда не остывали, многие приканчивали чашку и тут же принимались за другую. Чай закупался перед ночёвкой сообща, некоторые просто приходили в "ашрам" и сообщали "у меня десять пачек чая!", и уже за это тут же становились "своими".
В одну из таких ночей речь зашла о доверии между мужчиной и женщиной в паре. Как раз тогда народу почему-то было не очень много, диван был занят девушками-эльфийками, несколько девочек-хоббитов сидело по углам, меньшее количество парней (эльфы, орки) располагались посередине комнаты и постоянно таскались на кухню за чаем (девушек таки угощали).
Основной вопрос был таков: обязаны ли в паре обе стороны всё рассказать друг другу о прошедшей жизни и прошлых любовях-связях-случайностях.
Девочки-эльфийки и хоббитессы были категоричны: рассказывать надо всё. Ибо доверие и так далее. Ирг ранее над этим как-то не задумывался, но раз речь зашла, а он был майаром и Синим магом, надо было соответствовать. И он сразу толкнул теорию, придумываемую по ходу дела.
Теория началась с того, что как бы там не было, основная ценность пары - это ценность семейная и долговременная. Пара на несколько дней или даже лет, если расставание запланированное - это не человеческое, это звериное. Поэтому в отношениях всё должно быть направлено на сохранение семьи (дальше Ирг уже сознательно употреблял этот термин и объяснил почему), и даже доверие - это вторичный элемент по отношению к основной задаче.
Девочек это шокировало. Они начали даже обвинять Ирга в пропаганде лжи и сознательного обмана. А он последовательно отвергал их обвинения.
Если сохранение семьи есть высшая ценность для него и для неё, говорил он, то ни о каком обмане речи быть не может. Нет того скрытого, что не стало бы явным, однако в упоре на то, что надо рассказать всё, кроется серьёзная ловушка.
Дело в том, что семья ориентирована на будущее. На совместное проживание, на детей (девушки кивнули), то есть на то, что будет впереди, а не на то, что было позади. Основная ценность семьи - это её будущее, а прошлое нужно ровно настолько, чтобы не мешало этому будущему претвориться в реальность, стать настоящим.
А в этом прошлом у большинства есть проблемы, которые хоть и закрыты, и пережиты, и не повторятся, но они таковы, что их новое вскрытие и переживание может нанести вред этому будущему. Поэтому именно их и допустимо не рассказывать и не оглашать - либо до того момента, пока другой человек не дойдёт до уровня правильного понимания, либо возможен и вариант, что вообще никогда.
То есть если была какая-то проблема, и эта проблема успешно решена к началу совместной жизни, и она, решённая, не будет мешать этой совместной жизни - то тогда рассказывать о ней совершенно необязательно. Всё. Не более того.
Она может быть потом рассказана, когда есть полная уверенность, что будет правильно понята и ничему не помешает. Но может и нет. Как случится.
И Ирг тут же провёл параллель с исповедью, но увидел полнейшее непонимание сути дела. Вот о чём там совсем ничего не знали, так это о таинствах и практиках христианства. Ирг поражался - культура на этом построена, Толкин был христианином и без понимания основ христианства и ВК не поймёшь - а они этого не знают!
Исповедь - это не требование изложить всё и в точности. Это требование осознания своей греховности в рассказываемом случае. И через него - приход к метанойе, к изменению сознания и души, к покаянию в истинном смысле этого слова.
Иисусу вообще не надо было никаких рассказов - он просто говорил "иди и дальше не греши". Действие, совершенно не интересующееся прошлым и всё направленное в будущее: важно как ты изменился для жизни в будущем, а не твоё прошлое, если оно по причине твоего изменения не будет тянуть тебя назад.
И эти слова "иди и дальше не греши" - это как раз предельная формула того брака, того союза, который заключается на небесах.
Именно тут Ирг понял, что перехватил лишку и немного вышел за пределы понимания девочек - хотя именно осознание того, к чему пришёл он в результате спонтанного построения своей теории и пронзило душу ощущением правильности.
Для пояснения Ирг рассказал, что великие люди это отлично понимали - Цезарь ещё говорил "Жена Цезаря вне подозрения".
Это сгладило непонимание, но Ирг подумал, у них всё равно осталось ощущение того, что он пытался оправдать скрытие всего того, что только можно скрыть, хотя на самом деле говорил о другом.
Кто-то сказал, что хорошо быть Цезарем, и тогда не надо бояться за честь жены. Ирг тут же возразил - каждый из нас на самом деле царь или царица, главное, себя ими ощущать. Царь никогда не позволит себе нецарского, недостойного поступка; настоящая царица не позволит себе неверности даже в мыслях.
"Ну если ты так думаешь, то ты явно царь!" - сказала какая-то эльфийка.
"Конечно", ответил Ирг. "Я потомок скифских царей и Синий маг, я выше того, чтобы позволить себе грех простеца. Все мы грешны, но вот уровень несовершаемых грехов мы вполне можем выбирать".
Тогда девушки, устав от серьёзности и уровня поднятого вопроса, начали немного резвиться.
"Ну, если бы я была царицей, то мне не пришлось бы на практике в техникуме утащить рулон бархата", сказала одна, поглаживая свой зелёный бархатный эльфийский камзол, зависть подруг.
"А если бы я была царицей, то притащила бы сюда ящик чая!", заявила другая.
Ирг немедленно уловил схожесть их высказываний с известной сказкой Пушкина и сказал, что как царь, ждёт третьего предложения.
И тут же одна юная хоббитесса, сидевшая в самом тёмном углу и не участвовавшая в споре, сказала: "Если ты царь, то единственное будущее, которое я могла бы предложить как царица, - это наш ребёнок".
И посмотрела прямо на Ирга.
Надо сказать, что Ирг был смущён.
Он немедленно сказал, что она правильно поняла всё сказанное, в отличие от прочих с чаем и бархатом. Всё может случиться в будущем, потому что мы сами его и делаем.
С полным ощущением, что сказал совершенно не то, что стоило бы...
Но в свете последующих событий это оказалось неважно.
Тут принесли очередной котёл с чаем и началась его делёжка, разговор по причине доведения то ли до предела, то ли до абсурда, увял и перешёл в простой трёп о чае, о печеньях, о наглости преподов и учителей и прочей чепухе.
Ирг увидел, что та хоббитесса не берёт чай, поэтому налил ей чашку, взял свою и отнёс ей в её угол. И сказал: "Ты понимаешь, что ты сказала?" - "Да", сказала она. "И я действительно знаю, что ты царь, и я бы хотела от тебя ребёнка. Но я люблю другого человека, так что извини."
"Твой муж и будет тебе как царь", сказал Ирг, "и всё будет хорошо..."
"Он меня не любит и не будет моим царём", равнодушно ответила она. И дальше они просто сидели, прижавшись друг к другу плечами и пили молча чай.
Ирг ничего не мог сказать ей в утешение или вообще что-то. Она была просто девушкой, которая даже не казалась ему симпатичной. Но то, что она сказала, было искренним и точно совпадающим с тем, что только что говорил он сам, и он не знал, чем на это ответить.
Когда они допили чай - не спеша, как будто бы растягивая процесс, Ирг достал из кармана рубашки листок с фидошным адресом и сказал ей: "Напиши мне, сестрёнка. Не знаю, но жизнь не может быть несправедлива". "Напишу", ответила она.
Они ещё поговорили на толкинистские темы - кто симпатичнее всего из книги, вместе осудили Ниенну, и это было всё поверх ощущения, что не сказано что-то главное, а за окном уже светил пятичасовой рассвет и они уснули в том углу полуобнявшись. И, засыпая, Ирг чувствовал, что странным образом встретил родственную душу, но никак не мог ничем ей помочь, потому что пути совершенно разные, и завтра разойдутся, и вполне возможно, они не увидят друг друга больше, несмотря на фидошный адрес, по которому она, конечно, не напишет. Откуда у неё Фидо? Откуда у неё вообще может быть комп?
А утром, что наступило в 12 часов, они проснулись, она куда-то заспешила, но успела назвать Ирга братиком, а он её снова - сестрёнкой. Это могло считаться подобно реальным родственным отношениям, как настоящие брат и сестра... ну разве что только не мешать развитию дальнейших отношений. А могло не считаться, на выбор считающих. Ирг решил считать.
Он после этого не видел её достаточно долго. Собственно, он вообще не ожидал её больше увидеть.
За следующий месяц произошли следующие события:
Высшие эльфы в своей гордыне поссорились с руководством Политеха. Легенда говорит о том, что ректор шёл по коридору, а на него налетел "дивный эльф" из тех, кто считал себя эльфом уже целиком и взаправду, и заорал на ректора "куда ты прёшь, смертная скотина!"
Начались репрессии, и в течение двух недель, несмотря на вялое сопротивление ролевиков, территория Политеха была от них полностью очищена.
И - кончилось лето.
Девочкам и мальчикам надо было идти в школу, кое-кому - в институты и техникумы... карнавал завершился.
Завершился и сезон сьёмок в Столице, и Ирг с Данилой-мастером и с ещё одним товарищем по кличке Загорский поехали в иные миры, к Писателю, через пол-страны.
Оттуда Ирг уже не вернулся в Столицу, а свернул по дороге в свой городок.
Но через полтора месяца ему на фидошный адрес вдруг пришло письмо от "сестрёнки". За это время она раздобыла плохонький, но компьютер, нашла знакомых, которые ей наладили Фидо - и написала.
И они начали переписываться, называя друг друга братиком и сестрёнкой. Странные это были письма...
Но это было не самым главным событием той эпохи.
Ирг влюбился - в одну девушку, которая работала вместе с ним, и это было местами божественно, а местами мучительно. Мучительно - потому что ответного чувства, по крайней мере заметного, не оказалось. Так, некоторое благоволение. У неё был парень, с которым отношения были более близкими, одноклассник, общие воспоминания и друзья...
Ирг тогда развернул очередной свой фильм-проект под названием "Поиски Абсолюта", в котором девушка должна была играть одну из узловых ролей. И она согласилась эту роль играть. Ирг, естественно, должен был играть в паре с ней, и написанный для этого эпизод был для Ирга квинтэссенцией его мечты.
Они встречались, гуляли, Ирг рассказывал про столичных ролевиков и их странное братство, наконец, он признался ей в любви и позвал замуж.
Она сказала, что подумает.
Они обменялись альбомами детских фотографий, пили друг у друга дома чай...
Когда Ирг смотрел альбом её фотографий, из последней страницы вдруг выпал листок, на котором было написано "Давай всё попробуем снова". И подпись её парня, который тогда вроде бы как медленно становился бывшим.
Ирг оказался в странном положении. Он мог бы уничтожить этот листок. Он мог бы его положить назад и сделать вид, что не заметил.
Но когда отдавал ей альбом, Ирг спросил о том парне. Она погрустнела и махнула рукой.
Тогда Ирг открыл альбом на нужной странице и показал ей этот листок. Она прочитала, молча убрала его в альбом и осталась грустной до конца перерыва (это было на работе).
А вечером она не пришла к нему на обещанный чай.
На следующий день Ирг её спросил напрямую - "Ну что, пробуешь снова?" - "Да", ответила она и опустила глаза.
И ещё неделю Ирг просто ходил по городу, который вдруг стал пустой совершенно.
И вдруг понял, что он не хочет жить.
И эта мысль была настолько естественной и закономерной, что не вызвала никакого сопротивления совсем нигде, ни в разуме, ни в сердце, ни в душе.
Ирг оценил возможные варианты и решил, что проще всего - поезд. Быстро и надёжно. Тем более, что из окна его квартиры была видна ж/д линия.
И он, ничего не говоря ни родным, ни тем более не звоня ей, просто взял и пошёл к железной дороге. Всё уже не имело никакого смысла.
По этой ж/д линии шло довольно напряжённое движение - товарняк с интервалом пять-шесть минут, и в другую сторону так же. Реже проскакивали пассажирские.
Он сел на рельсу и стал ждать. И сидел так минут сорок, пока не понял, что он дурак.
Встал и пошёл прочь. И как только отошёл метров на двадцать, так услышал гудок приближающегося состава. Но Ирг уже ушёл от этого, и ушёл навсегда.
А придя домой, он тут же написал письмо сестрёнке по Фидо, что через день приедет. Не дожидаясь ответа, утром следующего дня уехал в сторону Столицы, и на следующем рассвете был уже там. Тогда можно было быстро доехать по прямой дороге, хоть и с кучей пересадок.
А там у Данилы-мастера был заварен очередной суперпроект (Ирг тогда уже понял, что ни один из его проектов никогда не будет завершён), и сестрёнка в нём участвовала. Она была террористкой и в фотосерии должна бегать по крыше и стрелять из автомата. На крыше Ирг её и нашёл.
Они обнялись "по сестрински", Данила-мастер сделал ещё несколько кадров и ушёл, тактично оставив их одних. Было сказано некоторое количество незначащих фраз, но почти сразу пошёл разговор о главном.
"Почему ты приехал, я догадываюсь", сказала она. - "У тебя то же самое, что и у меня".
"Да", сказал Ирг.
"Но то, что ты приехал, ничего не изменит."
"Да. Я буду любить её, а ты будешь любить его. Ведь ты не разлюбила его за эти месяцы?"
"Нет. Но я поняла главное. Что я не хочу жить."
Ирг посмотрел на неё, потому что это было сказано точно так же, и даже с той же интонацией, как он произнёс это про себя несколько дней назад.
"Я себе в этом признался несколько дней назад", честно сказал он.
"Так в чём дело, брат мой?", спросила она. "Тут шестнадцать этажей. Всё просто, и я буду счастлива, что помогу и тебе."
Они сидели на бетонной плите в пяти шагах от шестнадцатиэтажной пропасти, и Ирг снова понял, что да, ему совершенно незачем жить.
Но это было прошлое. Это были слова из прошлого, тянувшиеся к нему чудовищными тентаклями. И такая же мысль сестрёнки была такими же щупальцами из прошлого, тянувшими вниз, во тьму, в смерть. И это было неправильно. Но была и другая сила, толкавшая вперёд, в будущее, и Ирг возблагодарил всех - небеса, Бога, сестрёнку, Толкина, Пушкина, - за то, что эта сила была явлена.
"Помнишь, ты обещала мне ребёнка?" - даже как-то зло спросил Ирг.
"Да. И я держу свои обещания", мрачно, в тон ответила она.
Тогда он взял её за руку, и повёл в сторону от шестнадцатиэтажной пропасти, и она послушно пошла за ним. А на лестничной площадке они стали обниматься и целоваться - уже совсем не по-сестрински. Её квартира была на пятнадцатом этаже, и они еле смогли туда дойти.
Когда в положенный срок у них родился сын, Ирг понял, что давно любит её. До этого он этого не знал.
Она сказала ему в ответ о том же.
И вот на этом именно эта история заканчивается.
Ирг с облегчением поставил последнюю точку и нажал Enter, отправляя последнее предложение. Кажется, ему удалось сказать всё, что хотелось, сплести в единый узор все сюжетные, логические и этические нити, - в общем, ощущалось некоторое удовольствие, как от хорошо выполненной работы. Смысл был завёрнут в обёртку текста, текст был передан. Возможно, он пройдёт через зеркало и доберётся до Будущего.
Он выждал некоторое время, с учётом того, что написанное читалось почти одновременно с написанием, и спросил: "Ну как, понравилась история?"