Люминисцентными мыслями в разбитые стёкла. Блики на стенах. Вода на зеркалах...
Авторитарность мира ласково касается первыми лучами солнца сквозь пелену заколоченного накрепко неба.
Как красива весна сквозь. Как красива весна среди. Как красива весна вопреки...
И море разных ситуаций колет иголками. Изнутри. Чужие слёзы. Чужая боль. А где-то чужие палаты с чужими врачами. Иглы, вены. Фантики от конфет, сладкая ядовитая ложь, обёртки от сновидений.
У каждого - свои состояния. А глупая возвышенность слов о чувствах, которые никто никогда не испытывал, похожа на конфетти и режет по коже воздухом, пустотой и - изредка - неизбежностью вперемежку с обречённостью.
Идёт лезвиями надуманности по рукам, по вскрытому слезами небу. Авторитарность мира впивается в разрушенный чёрный Город. Тот самый, где птицы сходят с ума от отчаяния, и вечно идёт снег. Город, который не увидишь глазами. Город снов, разъеденный кислотой, обвитый проволокой и покрытый ржавчиной поверхностных переживаний... Уязвимость очевидна - тронешь, и груда железа рухнет под ноги. И останется ветер. Да снег... Индустриализация пьёт соки жизни.