Вспомним давно ушедшее. Уже в двадцатом веке особо стало проявляться внимание к информации. Объектами внимания стали стали прошлое и будущее, но не настоящее. Жаль. Хотя уловить настоящее много труднее, чем обобщать прошлое, или конструировать будущее.
В прошлом, которое я кратко упоминаю, ВНЕШНИМ считался окружающий мир человека того времени. Но наибольшее значение имело ВНУТРЕННЕЕ- скрытые желания, страхи, стремления людей. Это то, что определяет человека как человека. Это внутреннее поддержание жизни, идущее от предков. Оно продолжает существовать и в нас, живущих через десять тысяч лет, в двести двадцать первом столетии. Однако, совсем недавно, придумали приборы, частично отключающие наши внутренние слабости. Без этих приборов было бы невозможно продолжать жить в технологически изменившемся мире; посылать тысячи специалистов на завоевание ближайших планет.
Мне исполнилось тридцать пять земных лет. Я космогеолог. Я уже был в командировках на Луне, Марсе. Теперь настало время подумать о своем месте в текущей жизни, подумать о ее значении для меня лично.
Кто я? На Земле осталось совсем мало национально- географических групп: испано-американская, канадско-американская, латино- европейская, русско-славянская, азиатско-тюркская, арабско- еврейская, индийская, персидская, китайская, японская, африканская. Меня, скорее, можно отнести к арабско- еврейской группе. Впрочем, без примесей остаются только китайцы и японцы- они удивительно сохранились за 10 тысяч лет! Остальные перемешались все...
Мои предки, которые жили, сменяя друг друга, в течение сотен веков, прошли суровую жизнь: войны, голод, убийства, подневольный труд, борьбу с холодом и жарой, увлечения многочисленными средствами улучшения жизни. И чередование смертей...
Но все же, уже в давно минувших 19м- 20м веках, развивалась, также, начальная социальная помощь- старикам, больным, детям. Кроме того, как ни странно, наши предки того времени были свободнее моих сегодняшних современников. Они соревновались, они путешествовали по планете, они экспериментировали, постепенно, увы, загрязняя, в то же время, окружающее пространство продуктами своей неостановимой деятельности. Они еще не знали, какие беды падут на их одурманенную религией и еще политически безграмотную и неорганизованную жизнь.
В те времена еще не было ясного осознания главных исторических особенностей существования человечества: глубокого смысла первичного разделения людей на мужчин и женщин и дифференциации по национальным и географическим признакам. [Author ID1: at ]
[Author ID1: at ] Вначале казалось, что выход из гуманитарных затруднений лежит на пути принудительного объединения людей с нелепо понимаемым равенством мужчин и женщин, нивелированием биоисторических особенностей людй и стиранием их природных особенностей. Однако, в результате уравниловки, наши предки столкнулись с падением женской плодовитости и мужской ответственности и, в конце концов,- к потере культуры, нравственности, резкого ухудшения демографии и стимула к жизни.
Со временем, пришла необходимость специальной подготовки к биогенным, эндогенным и космогенным ударам по человечеству. Пришлось, в частности, найти новые способы сохранения и предачи всей суммы знаний и культуры- достижений ушедших и уходящих веков. Для этого стали строить города- библиотеки.
Страшными были семидесятые годы двадцать второго века, когда из-за падения солнечной активности произошло перемещение северных народов на юг,их столкновение с южанами, и мировой характер возникшей войны. Было потеряно много людей, воевавшие государства сохранились, но в укороченном виде. В результате войн, все нации договорились о своих наделах.
Последующие годы были, наоборот, годами жаркого солнца, они разбудили парниковый эффект. И, тогда, африканские народы побежали на север...
К концу тридцатого века оказалось, что биосфера настолько измучена и изменена, что дальнейшее существование человечества стало зависеть от степени организованного сбережения биосферы. И ее своевременной починки.
Вот только тогда, в сороковом веке, дожившим странам удалось договориться о создании выборного наднационального Центра Глобальных решений (ЦГР), правда, с рекомендательными полномочиями.
Но лишь в пятидесятом, из-за первых признаков наступающего очередного оледенения, этот Центр стал правящим и профессиональным.
В этом столетии удалось провести глобальное водоснабжение, а также- повсеместную посадку лесов в пустынях[Author ID1: at ]. Это оказало противодействие назревающему новому парниковому разогреву атмосферы.
Пятидесятое столетие, вообще, было, сравнительно, благополучным. Именно в это время ЦГР принял решение о перемещении большинства людей для жизни в экваториальной зоне планеты, чтобы существенно снизить использование горючих материалов для зимнего обогрева жилищ на умеренных широтах.
Шестидесятый век ознаменовался усилением строительства на Луне и Марсе с целью временног[Author ID1: at ]о переселения людей из-за угрозы[Author ID1: at ] ожидаемого падения на Землю крупного астероида.[Author ID1: at ] Этот астероид, однако, удалось уничтожить ядерными взрывами.
В это же время в биологии был установлен закон пределов развития организмов. Согласно этому закону, их родословная не беспредельна. Достигнув определенного эволюционного уровня, организмы не развиваются, меняется только их общее количество, соотношение и взаимоотношение. Этот закон затронул и людей. Поэтому усовершенствование человека с помощью вмешательства в его генные механизмы оказалось опасным.
В семидесятом веке, после открытия слоистой структуры темной материи, великий американский астрофизик, Альфред Гиперштейн, обосновал градационную теорию тяготения. Из этой теории следовало, что галактики формируются в местах встречного движения пластов темной материи подобно водоворотам на море. Оказалось, также, что в определенных галактических условиях, орбиты космических тел могут изменяться.
В это же время знаменитый математик Аркадий Маменсон разработал теорию отношений сложных космических тел, выявил законы собственного вращения таких тел в зависимости от их орбиты, законы их устойчивости.
Восьмидесятые- сто двдцатые столетия были наполнены драматическими событиями. В восьмидесятые- девяностые, медленно, шаг за шагом, изучалась возможность эксплуатации полезных ископаемых на Марсе, а также, его устойчивость на орбите. После успешного завершения этого длительного (две тысячи лет!) предприятия, встал вопрос о перемещении орбиты Венеры.
Проблема Венеры рассматривалась учеными в течение больше десяти тысяч лет. Сначала ее считали двойником Земли и надеялись на расцвет на ней живых организмов. Однако, в середине двадцатого века был доказан губительный для жизни характер условий на ее поверхности.
В двадцать третьем веке ученые вновь возвращаются к Венере, учитывая ее доступность, сравнительно с другими планетами. Длительное ее исследование до тридцатого века, с помощью внутриатмосферных венерианских дирижаблей, дало детальную характеристику особенностей поверхности Венеры. Однако, превращение Венеры в благоприятную для жизни планету, оказалось невозможным без использования эффекта Гиперштейна- Маменсона.
Для изменения орбиты и достижение земного типа собственного вращения Венеры, пришлось направить к ней друг за другом серии небесных тел, небольших ледяных астероидов, комет и кентавров. В течение семидесяти веков с тридцатого по сотый век, с помощью такой целенаправленной бомбардировки, была существенно охлаждена пригрунтовая температура венерианской атмосферы, и изменены параметры собственного вращения планеты и ее орбиты. Этому также способствовали изменения в положении солнчной системы по отношению к нашей галактике.
Опасный маневр занял семь тысяч лет. В результате, Венера заняла место на половине пути от Земли к Марсу! Кроме того, удалось изменить ее собственное вращение так, чтобы оно стало сходным с вращением Земли. Теперь наступила пора превратить Венеру в подобие Земли, подготовить ее для будущего заселения человеком. На это уйдут еще тысячелетия...
А на северном полушарии Земли вновь наступила весна- весна двадцатого года двести двадцатого века.. Наступила пора массового перемещения людей из теплых краев на север для занятий сельским хозяйством, для контроля состояния автоматически работавших всю зиму предприятий, и для туризма. Наоборот, из южных областей Земли, где наступила осень, пришла пора южанам вернуться на зимние квартиры...
Огднако, и на этом удивительном фоне гигантских свершений, жизнь большинства людей, по-прежнему, была лишена романтизма и загружена проблемами 121го века.
ГЕРОИЗНИК.
Сегодня я проснулся в "Японской норе", так называют здание для ночевки. Не было времени добираться до дома, вот я там и заночевал, в индивидуальном пенале. Здесь рядом министерство, куда меня вызвали, но не родной дом.
Неделю назад получил предложение- лететь на Венеру.
Не первый раз мне предстоял полет через космос. Но это впервые, когда командировка сорвалась. Сердце забарахлило.
Теперь не было необходимости постоянно взбадривать свою нервно-психическую натуру. И я снял героизник. И сразу ощутил нежелание отправиться в путь, и, даже, удовольствие от того, что полет сорвался. Хотел бы я хотеть, но увы, теперь не хочу! Снял героизник, и почувствовал свое истинное, ранее скрытое, стертое его влиянием, желание избавиться от риска, отдохнуть.
Я ведь землянин. Я тут родился в хорошем месте, в Иерусалиме. Недавно праздновали тридцать тысяч лет со дня основания города. Таких городов совсем мало. Город постоянно перестраивается. Фактически, это уже седьмой вариант. Большинство зданий было построено уже после Великого Всемирного Землетрясения и Великого Цунами двадцатитысячного года. Тогда устояли, главным образом, только древнейшие постройки мира: еврейская стена плача, пирамиды народа майя и египетские пирамиды, циклопические буддийские памятники. А сколько прекрасных сооружений, безвозвратно разрушено временем. Остались только изображения...
Потянуло к морю. Оно поднялось и раздалось. В прозрачной водной голубизне угадывались контуры кварталов древнего Тель-Авива. Возле причала стояли подводные туристические катера для прогулки в морских глубинах. Тишина. Рабочий день.
Удивительно, что солнце светит так, будто на Земле не прошли десятки и, даже, по геологическим меркам, миллиарды лет! Что солнце! Люди все еще продолжают жить. И они все такие же, несмотря на постепенное обживание космоса и планет.
Проверился в институте электрофизиологии. Лететь на Венеру, естественно, не рекомендуют. Мне прогнозируют: ухудшение состояния сердца, проблемы с легкими и почками. Предписаны покой, спецлечение, диета и физкультура. Прогноз- полное излечения через год на специальном курорте. А мне кажется, что я в полном порядке и сейчас. Просто лететь не хочется. Я там уже был, и на Луне, и на Марсе, и, недолго, на Венере.
Порядком неуютная жизнь в скафандрах под венерианским небом с серыми сухими облаками, и в жару, которую начальство называет "приемлемой". Еще не скоро Венера станет курортом. Люди на ней еще долго будут действовать так, чтобы через века появилось на Венере голубое небо, солнце и море.
Что мне, собственно, нужно? Какое-то странное недовольство жизнью и собой. Мне нехватает чего-то существенного...
- Что? Встревожен медиками?
Я обернулся. Это была Минна. Она странно улыбалась.
- Не пугайся. Я тоже была в институте, когда тебя обследовали, но не успела тебя остановить. И меня тоже готовят к Венере, и меня она тоже не прельщает.
Минна подошла ближе.
- Ты давно отключил героизник?
- После проведения анализов.
- Вот и я, тоже. Ты же знаешь- без героизника всякое приходит в голову. И я вспомнила, что я женщина. Честное слово, я вспомнила себя десятилетней, задолго до применения героизника. И потянуло меня узнать- что было с людьми до эры героизников. Почитала древнятину 18го века-
Пушкинв. У него- притяжение женщины- это божественное чудо! А у нас? А у нас- ха-ха- включили героизник- уже притяжения исключены! Ушли в прошлое увлечения студенческой поры.
- Тогда можно было беременеть и рожать. Увы, тогда бы в космос не взяли. А очень хотела и надела героизник. И остались только интерес и дело...
Помолчали. Минна возобновила беседу.
- Это черное пространство, через которое мы браво летаем с героизником на запястье. А без героизника- пустота! Это известно, что героизник- это автомат, и мы становимся автоматами под его влиянием...
Мы смотрели друг на друга так, словно познакомились впервые. Не знаю- что она обнаружила во мне, но я- то увидел женщину! Без героизника она потеряла деловой налет и казалась существом из другого мира. В контурах чистого, слегка тронутого румянцем, обрамленного рыжими волосами и, похоже, нежного лица, сияли пытливые глаза. Их взгляд коснулся меня, и сердце екнуло. Ничего подобного я и в космосе не встречал. Лучше сказать это было не приключение, которых было довольно в моей жизни. Меня коснулась сама жизнь!
- Пойдем,- произнесла она, и взяла меня за руку. И я, как маленький, пошел вместе с нею.
Мы вылезли из гондолы беспилотного аэротакси в миленьком месте, в Галилее. На высоком узком мысу, вдающемся в море, притулилась к скале стилизованная хижина для радости. Какие-то тихие роботы накрыли стол и удалились.
- Земля, не правда ли, прекрасна,- пробормотал я первую попавшуюся мне немудрящую мысль.
- Тебя оставляют на год лечиться, ты везунчик. А я через месяц, на Венеру, с грустью промолвила Минна, и добавила:
-Там нехватает врача. Я подписала контракт. Когда на тебе героизник, и не то подпишешь.
- А я думал, что ты попала в генетическую группу! Туда включают только таких красоток как ты.
Минна поморщилась. Ей не понравилось, что я назвал ее красоткой. Да и включение в генетическую группу имело неприятный подтекст.
- Мне уже в институте пришлось подписаться на космическую медицину. А потом, эти страхи, и применение героизника, чтобы избавить человека от страхов и сомнений. Трудно в таких условиях стать мужчиной или женщиной. Вот и превращаешься в робота. Я. даже, зачать не смогу без специального лечения...
Стало больно от этих слов и мыслей, ставшей вдруг такой мне дорогой женщины. Захотелось спрятать ее от этих героизников, автоматов, химизмов, механизмов и нереальных виртуальных реальностей, заполнивших Землю. Почему-то захотелось украсть ее, ее- женщину, и удрать, куда-нибудь, на Марс под покров натурального черного космоса...
- А что Земля?- прочитала она мою мысль.- И здесь все- в процессе изменения! Даже в этой приятной обстановке, мы на грани болезненных генетических изменений, устроенных Центром Глобальных Решений...
- Давай не будем об этом,- возразил я,- радость, испытываемая нами- радость искренняя, без влияния героизника...
- Какая радость без детей? Интерес, интерес, дело, дело, а время идет, но ни дело, ни интерес- не дети, они не будущее!
Внезапно разошлись облака и обнажилась полная луна. Минна прижалась ко мне, и мы долго так стояли, боясь нарушить возникшую близость и волшебство лунного света в открывшейся бездне. И наступила незабываемая ночь...
Я проснулся от яркого солнечного луча, упавшего на лицо. Рядом никого не было. Я торопливо оделся и выбежал на балкон хижины. Минна была там.
- Привет,- поздоровалась она со мной,- спасибо за продуктивную ночь. На Марсе такие воспоминания много чего стоят!
Меня резанула деловитасть Минны при воспоминании о прошедшей ночи.
- Что ты? Разве мы не продолжим нашу едва возникшую беседу?
- Нет, нет, Алекс! Меня ждут на Венере! Я уже одела героизник и я тверда!
Что будет после Венеры- не знаю. После приключений на этой планете, подлечусь и, может быть, встречусь с кем-то, может быть и с тобой! Так мало времени! Надо было родителей поискать- они где-то в социальном убежище на прототурецком побережье. Но не до них сейчас. Нужно готовиться к полету!
С этими словами, она жестом пригласила меня к завтраку к столу, который плавно выкатился на балкон.
- Это так неожиданно,- заметил я,- я надеялся...
Впрочем, пустота уже начала заполнять душу. Я знал, что героизник неодолим.
- Надеяться было нечего,- перебила она меня,- ты же сам знаешь законы космического братства- героизник для того, чтобы "надо" было выше чем "хочу".
Разговаривать было бесполезно. Она надела героизник, и, тем самым, пресекла возможность дальнейшего развития наших чувств в зародыше...
Век одиноких людей. Так называют наш век...
ПАРК ЛЕЧЕНИЯ.
Удивительное местечко! Горы, море и небо. Когда-то здесь обитали греки, турки, опять греки, теперь еврейцы. Плюс к этому, привлекательный дизайн дорожек, успокаивающие контуры одноэтажных зданий, глазастая от цветов зелень. Четвертый час пополудня.
В почти безлюдной регистратуре я получил значок-информатор. И он повел меня по плотной грунтовой дорожке на встречу с ведущим доктором.
Доктор оказался привлекательной докторшей. Она предложила мне кресло напротив ее стола. Это был не просто стол. Его столешница была заполнена многочисленными кнопками, ведущими к электронной начинке, спрятанной в боковых ящиках- стойках.
Внезапно включился мой значок. На нем обозначился порядковый номер. Этот номер возбудил целую группу кнопок, и они засияли разными цветами. Они-то и выдали всю собранную за тридцать пять лет информацию о моем "послужном" списке. О пройденных мной болезнях не только в земном периоде, но и в время приключений на посещенных мной планетах. Очень забавно было увидеть данные о моем состоянии в младенчестве. Я надеялся увидеть также изображение моей матери, его не оказалось.
- Большая часть вашего организма не нуждается в лечении, известила докторша. Кстати, меня зовут Элиза. Вместе с тем, есть несколько пораженных участков. Мы их, обычно, лечим с помощью стимуляции организма, когда выздоровление заболевших органов станет делом воздействия на них остальной части здоровой системы. Это очень медленный процесс- наращивание новой здоровой плоти...
Проведем первый сеанс лечения прямо сейчас. Пойдемте.
Докторша провела меня в специальную комнату с небольшим бассейном посредине и со странной лампой на потолке, из которой исходил не только свет, но и тепло. Бассейн был наполнен прозрачной слабо розовой жидкостью.
- Раздевайтесь, погружайтесь. Я установлю необходимые показатели химии раствора и особенностей радиации. Для начала- всего двадцать минут.
Элиза вышла.
Я разделся и погрузился в теплую воду. Только голова осталась на своеобразной "подушке"- выступе в изголовье своеобразной ванны. Зазвучала музыка. Я задремал. Точнее, я заснул со странным ощущением того, что в меня вливается здоровье.
Я проснулся от шума волны. Но волн никаких не было. Это был звук побудки. Я вылез из ванны, принял душ и переоделся.
Значок- информатор подсказал путь из здания к жилой части курорта, а там- к безлюдной авторегистратуре.
- Что дальше?- подумал я, оказавшись в просторном гостиничном номере,
когда раздался звонок. Вошла Элиза.
- Я решила навестить вас, доктор Бейдер, вы мне симпатичны. Так, или иначе, мне захотелось лично посвятить вас в особенности проживания в больнице- курорте.
- Это учреждение только для пионеров космической ойкумены. Никого другого сюда не принимают. Здесь вы сможете не только лечиться, но также помочь важному делу подготовки к будущему переселению людей на другие планеты. Для этого вам поставлен компьютер и все, что надо для творчества.
- Индивидуальное питание будет доставляться в ваш номер. Однако, если вы не возражаете, я приглашаю вас в наш ресторан.
- Да, да, я с удовольствием присоединюсь к вам,- согласился я, в ожидании интересного свидания".
- Ну, тогда, будьте готовы- через час заеду.
"Пока она добирается, надо познакомиться с гостиницей", решил я. Номера были расположены вдоль центрального кольцевого коридора с четырьмя выходами: с четырех сторон кольца. Только регистратура располагалась на южном выходе, остальные выходы смотрели на север, восток и запад.
После обхода я спустился в регистратуру. Там, в ожидании решений роботов-администраторов, расположились в креслах несколько человек- двое мужчин и одна женщина. Это был экипаж космонавтов- перевозчиков по маршруту "Земля- Луна и обратно". Они пытались вызвать себе номер на троих. Стоило поговорить с ними, но тут вошла Элиза.
- Доктор Бейдер!- обратилась она ко мне,- нас ждет ресторан. Впрочем, и вы, господа с Луны, могли бы составить нам компанию.
Элиза вызвала лимузин на всех. Всего час езды.
Ресторан был как все рестораны- многолюдный, пестрый, с танцами. Ближе к одиннадцати музыка, вдруг, прервалась, и на танцевальную площадку вышел абсолютный, правда одетый по моде, орангутан, который придерживал за руку молодую миловидную женщину!
- Не удивляйся,- вполголоса проговорила Элиза,- это один из лучших нащих хирургов! Сейчас в специальном медицинском центре разработана методика интернальной компьютеризации человекообразных животных и система их обучения набору навыков. Вот и господин Оран, как мы его называем, по сути, есть интернальный продукт.
Я был поражен. И еще Элиза сообщила мне, что Ораны, как она их назвала, специализируются очень детально. Даже для лечения кисти руки могут быть задолжены восемь Оранов! Обезьянам заменяют часть головного мозга специальным биокомпьютером. В результате, овладение их рукой достигает совершенства, а связь с пациентом и аналитикой- такого уровня системности, которую трудно достичь человеку. Что и говорить- двести двадцатый век!
Смотри, смотри!- вдруг обратила мое внимание Элиза,- они танцуют!
И точно- женщина с орангом взялись за руки и принялись отплясывать модный танец "клоптрот" с его внезапными псевдоблошиными подскоками...
Элиза взяла меня за руку:
- Может быть хватит? Завтра предстоят новые процедуры: электрозондирование нервов, две ванных с растворами.
- А вы, господа, остаетесь, или еще будете веселиться? - спросила она лунников.
- Нет, не останемся,- ответила женщина,- заболел, собственно, только один из нас, Парис,- показала она на худого высокого космонавта, но мы всегда вместе, и не можем покинуть своего товарища.
По дороге обсуждали применение обезьян в медицине. Мы, работники космоса, впервые познакомились с их применением. Элиза молчала.
В гостинице, не говоря ни слова, Элиза вместе со мной поднялась в мой номер. Когда я закрыл за нами дверь, она повернулась ко мне и взволнованно произнесла:
- Удивлен? Шокирован? Просто ты мне нужен. Хотя бы на час. Скажи, что я тебе не нужна, и ты пойдешь на покой без меня...
- Все правильно,- и я привлек к себе ее ждущее тело...
Она ушла когда я уже спал.
Мы встретились вновь уже на следующий день в процедурном кабинете. Однако, теперь она являла собой саму мадам "холодность и неприступность". Даже спросить ее- в чем дело?- было невозможно.
Странный порыв, казалось бы, обычных чувств, у Элизы, не давал мне покоя. Впрочем, многие молодые женщины прибегали к временным связям, а потом сохраняли своеобразную независимость. Хоть героизник надевай.
ЧЛЕН ЦГР.
Фанис Мудерболт- единственный, кто почему-то рассказал мне историю своего пути в Центр Глобальных Решений (ЦГР).
Он родился на острове Мадагаскар в 21957ом году в семье регионального
избранника. Мать выкармливала своего сыночка почти два года, хотя уже в то время существовал закон уравнивания порций материнского молока для новорожденных. Разрешалось кормить грудных детей не больше полугода.
Повезло ему и в школе. Как-то преподаватель лингвистики предложил пятиклассникам дать числовую характеристику алфавиту. Фанис оказался единственным, кто попросил учителя сначала пояснить- по какому алфавиту и с какой целью нужно работать?
Его перевели на класс старше. Здесь его не взлюбила отличница Фася, так как он предложил программу нахождения соучастия двух людей для общего дела. Всем эта идея понравилась, а у Фаси не осталось напарников. Это обстоятельство впоследствии мучило его долгие годы.
Потом Фанис, во время учебы в Ваштонском университете, принимал участие в решении проблемы виротрудов- телесного материала, состоящего из массыспецифических вирусов, с целью создания чувствующих роботов.
После окончания университета, Фаниса направили в космоцентр в Иерусалиме, в отдел разработки применения так называемых генных роботов избавителей (героизников).
Он прибыл на Луну в группе технологов- в очень сложное время. Вахты специалистов преследовали психологические проблемы- у космонавтов не получалась рабочая связь со специализированными роботами. Роботы, первоначально, были предназначены для взаимодействия с космонавтами при температуре, радиационном фоне и давлении газа в окружающей среде лунной поверхности. Но время шло и люди и механизмы углубились в недра Луны, укрылись под базальтовыми плитами, стали производить воздушные смеси и облегчать скафандры. И роботы требовали переналадки.
Космонавты были возмущены. Обученные в одной системе, они оказались в другой. Как говорится- ни отдыха, ни перспективы. Да еще задержки с возвращением на отдых на Землю. И они забастовали!
Прекратили работу все, кроме дежурных при системе запирания ворот для входа в глубинное базальтовое жилище. Однако и через них нельзя было свободно перемещаться без позволения комитета.
- Послушай, Мудерболт, заявил Фанису Гильт, предводитель бунтовщиков,- вот, что мы заявляем:
Первое- мы устали, и нуждаемся в отдыхе на Земле.
Второе- надо преобразовать систему глубинных работ на Луне так, чтобы инженеры и рабочие не переутомлялись и не психовали из-за непослушных роботов. Вот так!
Допустим, ты прав,- сказал Фанис, но мы не можем отправить на Землю всех! И космопорт небольшой, и морозить действующие механизмы нельзя! Давай так, у меня с собой несколько десятков героизников. Выдадим их ведущим, необходимым техникам, а остальных группами отправим на Землю.
Это было первое применение героизников на Луне. Без Гильта, Фанис не уговорил бы оставляемых спецов надеть эти приборы...
Но, как только героизники оказались на запястях специалистов, возмущение спало- остающиеся, под влиянием героизников, приступили к делу, а остальные принялись собираться в дорогу.
После возвращения на Землю, Мудерболту поручили создать систему эвакуации из отдельных опасных регионов Земли в другие, спокойные. Эта система сработала во время сильнейшго землетрясения на Иранском плоскогорье. Было эвакуировано 23 миллиона человек. Их вывезли в 22025м году на Аравийское побережье, а через пять лет вернули обратно!
Только после этого, Фанис впервые был включен в число кандидатов в ЦГР.
А встретились мы с Мудерболтом случайно, на конференции о путях развития науки.. Он, впервые за тысячи лет университетского образования, предложил изменить систему докторантуры. До него профессор имел право присвоения идей своего докторанта.
А по мнению Мудерболта, докторант- это тот исследователь, который создал и предложил оригинальную идею для разработки. Ему назначается профессор, который обязан помочь докторанту довести исследование до результата- положительного или отрицательного. Именно докторант обязан довести исследование до публикации. Профессор- только ментор и союзник корректор, но не редактор.
Таким образом, Мудерболт прервал многолетнюю практику обжуливания и обворовывания талантливых докторантов и воспитания научной серости из школяров.
Я записался на прием к Фанису только для того, чтобы поблагодарить его за новое видение докторантуры. Дело в том, что мой племянник, предложивший оригинальный способ анализа изменчивости крови сразу по всей длине кровообращения, был обворован руководившей им профессоршей. Предложенная Фанисом и утвержденная ЦГР система, теперь позволяла племяннику защитить свои права. Я хотел поблагодарить Мудерболта лично. Я ожидал, что он хотя бы непного расскажет о своих приключениях и достижениях. Но, увы...
Встретил меня седой джентльмен с быстрыми глазами. Это и был Фанис Мудерболт! Он только кивнул на мое "благодарю" и высказался:
- Не думайте, что у меня все в порядке. Знаете бич нашего времени? Это одиночество! Вы женаты?
- Нет,- честно ответил я.
- Вот, вот!- с энтузиазмом заметил он,- проблема союза мужчины и женщины брошена на самотек. Как только они потеряют свои обязанности, то погаснет все- культура, наука, разумная жизнь.
И я не женат. Правда, я богат и не нуждаюсь в уходе. Но это не то! Постоянно вспоминаю противницу при играх детских лет- Фасю. Интересно- она не забыла меня?
Его теперь волновали личные проблемы...
СРОК ЖИЗНИ.
Брохес был философом. Последнее его сочинение "Философия времени в аспекте предела проживания" вызвало фурор и значительно охладило ожидание от новых предложений психоконструкторов. Встречаемся мы с ним редко, как правило а-ля фуршет.
- Вы знаете, что такое "гомеорезис"?- спросил он меня вчера.
- По моему, это что-то из области самочувствия,- проявил я свои жидкие познания.
- Почти верно, Алекс,- если точнее, то гомеорезис- это кривая изменения саморегуляции организма при его старении. Психоконструкторы создали систему обратного гомеорезиса, то есть явление омоложения организма. Ну, ты понимаешь, выполнение подобной системы требует времени и индивидуального подхода. Казалось бы, миллионы граждан захотят воспользоваться этой системой. Всем хочется омолодиться. Но...
Вот именно, но. Начнем с того, что Центр Глобальных Решений требует применять систему редукционного гомеорезиса избирательно. В первую очередь в отношении творческих и, вообще, креативных личностей.
- А как быть остальным?- Брохес не ответил на вопрос, но продолжил.
- К тому же, во- вторых, с приходом нового поколения, общее число людей начинает превышать экологические нормы.
- Но в демократическом обществе каждый имеет право на увеличение срока своей жизни! Возразил я.
- Да, логика, Алекс, на твоей стороне, но право на жизнь, в том числе на ее продление, имеют все живые существа. Стоит ли напоминать, что кроме логики есть, повторяю, экология. Получается так, что экология выступает против демократической логики! Что делать- насильно стерилизовать население? Всех, или избирательно?
- Я слышал, что в Океандрянии уже применяются разные предложения.
- Например, производство женоподобных и мужеподобных кукол для секса. Доказано, что они могут правдоподобно совокупляться даже друг с другом и содействуют непродуктивному сексу! Применение кукол и достижения в области обязательного технологического выращивания детей из собранных спермы и женского генетического материала, позволяют правильно планировать и, без стерилизации, существенно ограничить демографию населения. Не лишены привлекательности и старинные методы- проституция и пропаганда гомосксуализма...
Ты прав, Алекс. В Океандрянии живут передовики экологии. Я могу, также, напомнить тебе об опыте Трансламии. Там изобрели специальный наркотик эпикурин- таблетки сладости и горечи жизни. По мере употребления, они дают удивительные ощущения счастья, удовлетворенности и перспективы. Но, где-то, к ста годам, накопившийся отрицательный продукт эпикурина вызывает непреодолимое, все наростающее желание завершить свидание с окружающим миром.
- Ну а, как все-таки, быть с обратным гомеорезисом?
- Здесь свои проблемы. До сих пор не удается решить многие физиологические и психологические сложности. Из физиологических- не удается возобновить начальное пропорциональное сочетание действия всех органов. Например, сердечно-легочную и желудочно- кишечную системы отремонтировали, но возникли болезни зубов, искривления носовой перегородки, и так далее. Психологические проблемы еще более трудноразрешимые. Жизнь повторена и продлена, но вокруг новые люди, странные взаимоотношения, необычайные приспособления, а также острое чувство одиночества из-за отсутствия близких. Приходится устраивать новые душевные отношения, редуцировать память, разумеется по согласию с долгожителями.
- Я читал, что удавалось не только дважды, но и трижды увеличивать жизнь...
- Верно, но в таком случае, психические проблемы так наростают, что сами долгожители, иногда, просят завершить жизнь автоназией. Короче говоря, проблемы увеличения срока жизни до сих пор толком не решены. Однако, можно считать разработанными способы сохранения экологического баланса между демографией и экологией. Мы уже перечислили способы "счастливой" половой жизни не приводящей к рождению детей...
- Грустно.
Зря ты печалишься. Даже десять тысяч лет назад было то же самое, что и сейчас. Действовать, радоваться и быть счастливым нужно во-время!
Продолжение следует.
Замороженные биороботы отправились в космос с рекогносцировкой.