В России заканчивалась знаменитая "хрущевская оттепель", а в Китае начиналась Великая культурная революция. Великой она была, как и все у миллиардного народа, хотя бы потому, что каждый пятый житель планеты Земля был китайцем. За первый год Революции были повержены главные противники Великого кормчего. Хунвейбины - "красные охранники" и цзаофани - "красные бунтари", претворяя в жизнь указания Председателя Мао, заставили покаяться во всех прегрешениях - этих "выродков" с собачьими головами. Противники не смели более мешать прокладывать курс в будущее самому гениальному Великому кормчему китайского народа.
Великий Мао, восстановив личный контроль над партией, армией и над всей страной в целом, тем ни менее ощущал глубокую внутреннюю тревогу: что-то было не так, что-то было доведено не до конца, он всем своим нутром чувствовал, что угроза не миновала, она затаилась, ушла в подполье, но может в любой момент, в самое неподходящее время дать о себе знать. А народ тем временем, ликуя по поводу победы Товарища Мао над своими врагами, а значит и над их врагами, ждал указаний самого Красного Солнышка - что делать дальше. Народу нужна была сейчас простая привлекательная идея, которая помогла бы выбраться из того тупикового состояния, в каком очутилась страна в итоге всех преобразований после провозглашения Китайской Народной Республики. Мао мучительно и долго размышлял над этим в последнее время, надо было что-то дать народу, но что? Новых привлекательных идей и, чтобы в них непременно участвовал весь народ, чтобы чувствовал свою причастность к происходящему и выбору решения, не было.
Мао все думал, уединившись, предоставив возможность творить Культурную Революцию новым выдвиженцам из хунвейбинов и цзаофаней и лишь изредка, зорко следя за происходящими в стране событиями, давал директивные указания. Не страшно, что от перегибов все трещало и рушилось, что "исполнители были большими роялистами, чем сам король". Придет время и, в случае чего, каждый из них должен будет ответить за то, что неправильно понял и переусердствовал в выполнении указаний самого Товарища Мао. Не это было сейчас главным. Мао все думал. И об этом знал весь народ, потому что каждое утро, когда начинало работу "Радио Пекина", то первыми словами дикторов были: "Доброе утро, товарищи, Председатель Мао уже работает", а в полночь, прекращая передачи радио, дикторы произносили: "Спокойной ночи, товарищи, Председатель Мао еще работает". Это вселяло безудержный энтузиазм, радость и уверенность в сердце каждого китайца - все будет хорошо, потому что об их счастье непрерывно днем и ночью думает Председатель Мао, а им надо просто меньше спать и выполнять указания любимого Вождя народа.
Наконец Товарищ Мао, после долгих раздумий понял, что выбрать дорогу на нынешнем распутье можно только с участием самых широких народных масс. Без их помощи ничего не получится. И Председатель после длительного уединения, наконец-то показался на народе и на одном из многолюдных митингов, приуроченных к очередному революционному знаменательному событию, выступил с программной речью.
Великий Кормчий обратился к народу с речью, в которой объяснил трудности текущего момента, их причины и, что надо искать новое направление движения. Но помочь определить и выбрать пути развития должен сам народ. Надо максимально использовать творческий потенциал масс, необходимо на открытых дискуссиях и диспутах в партийных организациях и трудовых коллективах обсудить дальнейшие пути развития. Народ должен открыто и прямо говорить обо всем, не взирая на авторитеты и должности, критиковать всех и вся сверху до низу. Только тогда можно надеяться, что наступит момент истины. Товарищ Мао закончил выступление призывом: "ПУСТЬ РАСЦВЕТУТ СТО РОЗ И СТО ТЕОРИЙ!" Последние слова потонули в оглушительном шквале рукоплесканий ликующего народа.
Выступление Председателя Мао было встречено народом с огромной радостью и энтузиазмом. И, следуя мудрым указаниям Великого Вождя, по всей стране начались дискуссии. Парткомы на местах строго следили за тем, чтобы реализовывалось указание Председателя Мао - "Пусть расцветут сто роз и сто теорий!".
По всей стране ежедневно на предприятиях и в сельских коммунах, в учреждениях и парторганизациях, в армии и флоте проходили после трудового дня собрания, митинги, где обсуждались все вопросы без утайки и оглядки на авторитеты, каждый говорил то, что думал, все шло от души, от самого сердца. Материалы начавшейся дискуссии широко освещались в средствах массовой информации, а это еще больше подогревало задор участников собраний. Дискуссии продолжались и стали появляться факты, вовсе не в пользу компартии и, страшно подумать, даже самого Товарища Мао. А дальше, выступающие начали подвергать критике и сомнениям саму сущность коммунистической идеологии. Начиналось разложение, об этом уже стали говорить открыто, не таясь. Надвигалась "Новая смута". Что-то надо было делать. И Великий Кормчий, до этого не вмешивавшийся в ход дискуссии, снова взял слово.
Великий Мао вновь выступил на митинге и вновь, обращаясь к китайскому народу, заявил, что во время дискуссии враги китайского народа, ушедшие было в подполье, воспользовавшись демократией, гласностью и доверием Партии, вновь показали свое подлинное звериное лицо. И потому они заслуживают народного гнева, осуждения и самого строго наказания. По всей стране началась вакханалия самосудов под предводительством "красных охранников" и "красных бунтарей". Усомнившихся в непогрешимости "Великого Кормчего", несогласных с генеральной линией Партии, стали с фанерками на груди, где было написано: "Я - ВРАГ НАРОДА!", группами вывозить на стадионы на суд народа. После непродолжительного "суда", после того как обвиняемые полностью осознавали свою вину перед народом и лично перед Председателем Мао, признавали себя виновными и каялись в содеянных злодеяниях, их тут же на стадионе при многотысячном стечении народа расстреливали хунвэйбы, тем самым, приводя в исполнение высшую меру социалистической законности.
Товарищ Мао Цзэдун сделал очередной ход в давно задуманной, сложной, многоходовой игре со своим народом. И ход этот, как и все предыдущие, сопровождался освобождением от всякого инакомыслия, оппозиции, впрочем, как и от самих исполнителей. Вскоре Великий Мао вновь выступил на митинге, где лапидарно объяснил китайскому народу сущность проведенной кампании: "ВЫМАНИТЬ ЗМЕЮ ИЗ ЕЕ НОРЫ".