Мы сидели на серебристо-розовом ковре с невероятно длинным ворсом в только что отремонтированном или, как сказал мой сосед по номеру и друг по жизни и bisy Сергей Валовец, -- отреставрированном номере четырехзвездного Grand Hotel в далекой Шаржа, в Арабских Эмиратах. По телевизору (в таком отеле, конечно же, имелось спутниковое телевидение) шли дебаты двух кандидатов в президенты одной маленькой далекой страны. Президент в той стране выбирался впервые.
Первый претендент, он же премьер действующего правительства, выглядел озабоченным, притихшим, даже каким-то заторможенным, сонным. И то: возраст -- под шестьдесят, почти всю трудовую жизнь занимал ответственные должности, алкоголь опять же (а как иначе стресс-то снять?), в общем -- устал человек.
Второй являл собой полную ему противоположность: молодой (нет и сорока), подтянутый, прямо спортсмен, энергичный, с довольно правильными чертами лица. Он беспрерывно говорил, точнее, обещал -- все время что-то обещал...
Поначалу создалось впечатление, будто идет диалог слепого с глухим. Но, прислушавшись повнимательнее, мы поняли, что ошибались. Шел непрерывный словесный напор бойкого молодца на полуживого, уже почти не защищавшегося премьера.
-- За последние три месяца средняя зарплата возрасла всего на пять процентов и составила лишь немногим более ста долларов. Как можно прожить на такие, с позволения сказать, деньги?
-- За прошедший июнь при вашем, напомню, руководстве, а правильнее отсутствии всякого руководства правительством инфляция в стране составила пятьдесят процентов! -- нападал на соперника молодой претендент.
Премьер, оглушенный летящими в него невесть откуда взятыми цифрами, вместо того, чтобы спокойно прикинуть: так, в конце мая доллар стоил одиннадцать тысяч, теперь, в июле, одиннадцать четыреста; выходит на четыреста пунктов больше, -- следовательно, инфляция за месяц составила меньше четырех процентов, -- и вслух сказать: "Вы только что нагло солгали, и это можно доказать телезрителям в течение одной минуты", -- вместо этих все объясняющих и ставящих на свое место слов стал рыться в портфеле, что-то бормотать себе под нос, обращаться за помощью к секретарям, -- короче, потонул в обыкновенной, элементарной, наглой клевете.
Видя, что такие номера с премьером проходят, молодой кандидат продолжал атаковать-добивать его другими, также с потолка взятыми цифрами и фактами уже с удвоенной энергией.
-- А пресса? Что у вас за пресса?! Где свобода средств массовой информации? На экран честному человеку не пробиться.
-- Вот тут ты прав! -- Я больше не в силах был слушать "честного человека". Именно ты и есть тотальный лжец, искусный подтасовщик фактов, необыкновенной агрессивности дилетант, наглый демагог! И если ты победишь, то честному человеку действительно путь на экран будет заказан.
Прорезался голос и у Сергея:
-- Не-ет, этот не пройдет, этого не изберут. Не все же люди до такой степени темные. Этот лжец только в могилу завести может. По-моему, здесь все ясно как белый день...
А молодой и нахальный лжец-претендент (Сергей, как мне показалось, невесело спрогнозировал -- лже-президент) добивал премьера:
-- Мы в несколько раз поднимем простым людям зарплату. Пересажаем всех коррупционеров. Я клянусь нашему многострадальному народу, что каждый взяточник будет сидеть в тюрьме!
-- Почти как в том фильме: вор должен сидеть в тюрьме. Вот только станет ли этот липовый борец с коррупцией в наши карманы кошельки подкладывать? -- спросил я Сергея, но, услышав "гм...", ответил сам: -- Думаю, этот никому ничего давать-подкладывать не будет. Этот скорее последнее выгребет...
А молодой претендент расходился все больше:
-- Высшее образование получат только самые грамотные и подготовленные, а не те, кто богаче или со связями. Мы поднимем престиж страны на международной арене...
Он так рьяно и самозабвенно лгал, что, ловя нездоровый блеск его глаз, я наконец-то понял: он параноик, сумасшедший, он на ходу создает небылицы и сам верит в них.
Да, и насчет международной арены. Это хорошо, что он вспомнил о ней. Соседние страны потихоньку набирают обороты. Тянулись как-то, ни шатко ни валко, за ними и мы. Но если этого мнимого борца с коррупцией изберут, наступит конец, могила всему. При таких, как он, марионетках обычно и расцветает настоящая коррупция. Всем коррупциям -- коррупция! Коррупция одного человека. Тотальная. Маленький, хоть и вяло, но идущий прогресс превратится в бурно прогрессирующий откат, который на определенном этапе может просто уничтожить страну как самостоятельное государство. Не будет для страны никакой международной арены...
-- Нет, такого воинствующего демагога наши люди не изберут, -- начал Сергей меня (или себя?) успокаивать. -- Не такие уж они дураки, наши люди.
Мы сидели в номере Grand Hotel, добивали вторую бутылку Smirnoff, но опьянения не наступало.
-- А молодец-то с усами, сдается, гипнотизер! -- продолжил Серега, сменяя тон. -- Лжец и гипнотизер! Да-а. Страшный, скажу тебе, гибридец. Такой, кстати, может и победить. И борец с коррупцией, и скрытую правительством страшную инфляцию выявил. Опять же -- за детей болеет, за учебу их беспокоится...
-- Типун тебе на язык! -- сказал я, уже злясь на друга. -- Накаркаешь еще...
Вскоре язык у Сергея действительно опух.
-- Недельку "колгейтом" зубы не почистил, и на тебе... -- объяснял он случившееся.
Мы лежали на бетонном полу "американки", и Сергей еле ворочал искусанным на допросах-пытках языком:
-- Думаю, нашу облезлую камеру в ближайшие пять, а то и десять лет реставрировать не будут. -- Ему, видимо, вспомнился выдраенный до блеска номер заморского отеля. -- Девать-то нас некуда, все камеры забиты. Если только кого в расход пустят...
"Опять накаркает", -- возмутили меня последние слова Сергея.
-- Кажется, сюда идут, -- никак не мог он успокоиться. -- Наверное, за нами. С реставрацией-то я не угадал...