- Да, там черт голову сломает, - поддакивает собеседник.
- Давай лучше за баб.
Жара. Давно такой не было. Зной струится над землей миражами. Густой запах зелени. Листья чуть шелестят от ветра, которого, вроде, нет.
Познакомились только что, в местной пивной. Андрей заскочил на пару минут освежиться перед работой. Вадим уже стоял, уставившись в стену, потягивая пенный напиток. Одни. У бармена на стене вентилятор, хватает только на хозяина заведения. Распахнутая дверь, придерживаемая камнем, бесполезна. На улице настоящее пекло и непонятно, где хуже, в душном помещении или на солнце, которое неподвижно.
Тогда Андрей произнес, больше самому себе:
- Жара.
- Да уж, - ответил спиной посетитель.
У них завязалось.
Они еще выпили по пиву, потом Андрей, смахнув крупные капли соленого пота, застрявшие в бровях, произнес:
- Может чего покрепче?
- Только не здесь, - сказал Вадим, - Кончимся.
Когда идут, Андрей говорит:
- Мне, в принципе, на работу, но такая жара, и после вчерашнего.
- Да уж.
- Перебьются. Скажу, что заболел.
Возле гастронома скидываются мелочью, и Вадим скрывается за дверью. По возвращении слышит:
- ...Ну и что? Пусть Михалыч заменит... Болею. Уволит?! Ну и пусть. Посмотрю, как уволит. А где сейчас бетонщика найдет? Да?! Ну и пошел он на х....
Андрей плюет в телефон, образно, воздухом. Потом зло делает отбой:
- Договорился. Чмошники.
- А куда пойдем? - интересуется Вадим.
- На пустырь.
- Возле речки?
- Да. Там тенек и спокойно.
На пустыре на самом деле рай. Тонкая ниточка извивающегося ручейка, все, что осталось от некогда мощной реки, приносит запах влаги. Старые деревья пышными кронами прикрывают от палящих лучей, коряга, отполированная задницами. Картину портит множество пробок и использованные пластиковые стаканчики, вытоптанная трава. Здесь по вечерам аншлаг.
Водка теплая, но пиво подобрало неприятные ощущения.
- Почему запить не взял? - интересуется Андрей.
- Не хватило.
- Сказал бы, добавил...
- ...Так вот, про баб, - продолжает Андрей, - Иногда ее хочешь, а она не дает. Упрется и все. Типа, одолжение делает. Говорит - помоешь окно, тогда дам. Как плата за работу. А так, чтобы в охотку редко. Даже не помню когда. Не понимает, что если мужик хочет, но не сделает, то очень злой. Себе дороже.
- А я развелся, - говорит Вадим, - Ну их к черту.
- Это понятно, может так проще. А еще бывает, баба, как с резьбы сорвалась - давай, и давай, хоть по пять раз в день. Была у меня такая. Замучила. Уже на это дело смотреть не мог. А она, и утром, и вечером, и днем, как швейная машинка.
- Да ну их к черту, таких, - говорит Вадим, морщится от теплой водки.
- Да, к черту таких. Не знаешь, что от них ждать. Поссоришься, сделаешь табу, в наказание. А где гарантия, что она на сторону не пойдет? С соседом, с каким, со злости, чтобы отомстить.
- Сложно. С бабами сложно.
- С другой стороны - приготовить, постирать. Как без них? И вообще, когда в квартире не один. Общение. Живая душа.
- Это да. С этим они справляются.
Водка делает свое дело. Лица вытягиваются, суровые, язык развязывается.
- Вот, чтобы хозяйка была, не отказывала, когда надо и не перебарщивала. Не высасывала кровь.
- Где ж такую найти? Только пилить и мозги выедать.
- Да, идеальных нет. Моя, вроде, неплохая, особенно поначалу. Сейчас ее все не устраивает. То выпил, то на дачу к теще отказался ехать. А куда ехать, если теща для меня первый враг. Такое плетет, что уши заворачиваются.
- А тесть?
- Тот на ее стороне. Не пьет, не курит. Хочет до ста лет прожить. Непонятно зачем.
- Я со своей давно развелся. То не работаю, то пью. Сама подала документы. А я, что, против? Раз надо, значит надо.
- Нет какой-то середины, гармонии, - говорит Андрей, - Вроде, работаю, зарплату отдаю. Ныкаю чуть-чуть, без ущерба. Так, и пью, больше от нее. Говорю ей - дай. Она - перестанешь пить - дам. Дурья голова, говорю, будешь давать, так и пить перестану. Она за свое - протрезвеешь - дам. Ну, не сволочь? Нервы, конечно, закипают, ну и иду продолжать. Сама виновата. Могла поставить точку, но характер, как у тещи, паскудный.
Незаметно водка заканчивается. Как-то быстро. Растеклась по телу импульсами счастья, мужского понимания. Пустая бутылка улетела в кусты. Мало ли что. Мысли дурные исчезли, проблемы тоже, кроме одной. Уж больно общение задушевное сложилось.
- Добавить бы, - говорит Андрей.
- Неплохо, но я пустой.
- Я тоже, - вздыхает, - Дома заначка имеется, но моя там...
- Худо, - говорит Вадим.
Настроение боевое и показаться перед новым другом хочется. И вообще, праздник - погода, отгул.
- Надо посмотреть, если балконная дверь закрыта, то ушла. В парикмахерскую собиралась.
- А где дом?
- Да вот, за этой пятиэтажкой.
- Так мы соседи! - говорит Вадим.
- А твой где?
Приятель машет в противоположную сторону.
- Какие же мы соседи?
- Примерно
Поднимаются, расправляют затекшие ноги.
- Знаешь, какое самое страшное слово у женщин? - интересуется Андрей.
- Какое?
- Еще.
- Это, почему.
- Ты и разу не хотел, а она требует повторения. Понимаешь?
Потом крадутся вдоль соседнего дома, прячутся в зелени цветущей черемухи.
- Вроде закрыта, - говорит Андрей, - Посмотри, третий этаж, второй подъезд, левее.
- Закрыта, - подтверждает Вадим.
- Пошли?
- А я на кой тебе? Подожду на улице. Мало ли что.
- Да, ладно, ушла, - убеждает Андрей, - Точно. Там у моей еще прополис на спирту есть. Можно быстро по полтиннику сделать.
- Это лечебная штучка, - говорит Вадим, со знанием дела, причмокивает, - Точно дома никого?
На всякий случай поднимаются по лестнице, вместо лифта. Потом Андрей прикладывает ухо к тамбурной двери.
- Тихо, - говорит.
Осторожный поворот ключа, бесшумно открывается пространство освещенного предбанника. Потом дверь в квартиру.
- Ты чего? - звучит женский голос.
Вадим вжимается в подъездную стену. Затаился. Хорошо, что не следом. Как чувствовал.
- Забыл...
- Что забыл?
- Документы...
- Какие документы? Что, уже нажрался с утра, сволочь?
Уже, сбегая на цыпочках, слышит грохот, удары и визгливый женский голос.
"Не дай бог", - думает, - "Сегодня она точно не даст того, что мужик хочет. Хорошо, что в свое время развелся. Лучше жить без этого, чем так. Ну, их к черту, этих баб. Вредные".