Аннотация: Игра затягивает. Правила не дают отойти в сторону ни на шаг. И тогда Игра управляет вами.
Правила есть правила.
Хочу рассказать вам одну историю. Меня до сих пор, хотя уже лет пять прошло, дрожь пробирает, как вспоминаю те события...
Довелось мне служить пит-боссом (пит-булем, как у нас принято говорить) в казино на Побережье. Уж не буду говорить конкретно в каком городке, но заведение вполне себе приличное - оборот за ночь до полумиллиона доходил. Обслуживал я несколько столов в своей зоне. Ну, работа моя известная - открывай-закрывай игру, следи за дилерами, чтобы вовремя менялись, да играющих из виду не выпускай. Потому как всякое бывало. Эти лудоманы такие лудоманы, не приведи Господь. Я могу навскидку хоть сто разных случаев рассказать. Но все они - лепет младенца по сравнению с тем, что мне довелось увидеть...
Эту пару я заприметил давно. Муж и жена. Ему под восемьдесят, уже ручонки трясутся от старости, лицо всё в мелких бордовых сосудиках, череп лысый почти. Но одет всегда элегантно. Смокинг, бабочка, всё как полагается. Дама была чуть помладше, лет семидесяти, наверно. Тоже всегда при параде - хоть на приём к президенту. Чёрное платье в подбородок, расшитое стеклярусом, на руках перчаточки, седые волосы уложены в высокую причёску. Не знаю, может, парик, конечно. Но смотрелось очень эффектно. А самое примечательное в ней было - это глаза. Тёмно-карие, почти чёрные, без всякой там старческой катарактной поволоки, они смотрели на мир без страха и усталости. Это в её-то годы!
Однажды я замешкался, открывая второй стол, и почувствовал, словно в спину мне впилась оса - даже лопатка на несколько секунд онемела. Поворачиваюсь - а дама смотрит на меня не мигая. И взгляд такой, ну не знаю, как правильно сказать, пронзительный до ледового холода, до самой жуткой жути. Короче, у меня сердце сразу где-то в коленках затрепыхалось от него. Фу ты, неприятная женщина, подумал я тогда. Работы было невпроворот, и я к концу смены забыл про этот случай... Приходили они два раза в неделю - по средам и пятницам. Играли скромно, но азартно. Хотя покажите мне такого, кто в казино без азарта играет. В общем, со ставками сильно не загибали, и видно было, что почтенная дама спутника своего сдерживает и направляет. Самостоятельно она редко ставила, всё больше мужу подсказывала, и он беспрекословно подчинялся, чопорно поднося к бескровным губам руку жены в благодарность. Обязательно два-три раза за сеанс они заказывали виски с содовой и сигару, которую муж растягивал до самого их ухода. Всё всегда по правилам, и так из раза в раз. Они никогда не проигрывали. Я не помню такого, чтобы пара ушла в убытке. Уж не знаю, как это получалось. Да и не моё это было дело - знать. Пусть об этом хозяин думает. Не скажу, что много брали - сотню-другую долларов. Уходили довольные, раскрасневшиеся после виски и выигрыша, всегда в хорошем расположении духа.
В тот вечер, как сейчас помню - это была пятница, всё начиналось обычно. Я открыл игру, поставил дилера и отошёл по другим делам. Когда вернулся, пара уже сидела за столом. Я ещё мельком глянул на них и встревожился. Мужчина неважно выглядел. Нет, внешне практически ничего незаметно, может, бледноват чуть, но меня насторожило, что господин несколько тормозил с фишками, словно забыл, как с ними обращаться. Но дама заказала виски с сигарой, и я успокоился.
Всё текло своим чередом, пока маленький скандальчик за четвёртым столом меня не отвлёк на некоторое время. Дело привычное. Дилер попался умелый, тёртый - игру вёл осторожно, и молодой истеричный мистер в помятом пиджаке громко обвинял его в сдёргивании. Он опрокинул стул и, брызгая на три метра перед собой слюной, требовал смены персонала. Да уж, работа у крупье много нервенней, чем у пит-буля. Пошёл разбираться. Чтобы погасить пламя в зачатке, решил выполнить требование обиженного. Сменил дилера, успокоил жаждущего реванша господина - за счёт заведения велел принести ему выпивки. Ну и опять всё тихо-мирно. Иногда поглядывал на своих "любимчиков" за вторым столом. Дама так же уверенно что-то шепчет мужу, тот делает ставки, отрывисто попыхивая сигарой и прикладываясь к стакану. Не так часто, как обычно, кстати. Это я заметил и снова взволновался. Что-то с ним не так сегодня, вялый какой-то. Ещё отдаст богу душу за игрой. Только бы не в мою смену, я подумал. Однако его спутница никакой тревоги не выказывала, наоборот, была весела и бодра, как никогда. И это у меня как-то подсознательно отложилось в голове. От неё улыбки дождаться - как дождя в засушливый год в Великих равнинах, а тут прям выставляет напоказ протезы цвета слоновой кости, ровные, как зернышки кукурузы. А глаза такие же морозные, застывшие. Вот тут меня и кольнуло опять. И хотя дела отрывали от наблюдений, я нет-нет да поглядывал в сторону парочки.
Ну и как обычно бывает, вы же сами знаете, проглядел я тот момент, конечно. Кроме скандалов, у нас и курьёзы случаются. Это злосчастный четвёртый стол опять отличился. Да что ж такое-то? Я тогда просто озверел от гнева, примчался на шум. А там мистер в помятом пиджаке такие кренделя выписывает возле своего стула да ещё и что-то типа псалмов наяривает - бога славит, что у меня глаза на лоб буквально выскочили. Ну, думаю, совсем спятил парень, помощь надо вызывать. Пока суть да дело, выяснилось, что он тыщу выиграл. Поэтому и пустился в пляс в безудержном восторге. Маленький, но синячок на финансовом теле казино. Я внушение дилеру сделал, но тот только плечами пожал. Что, мол, я-то могу? Так получилось. Ну получилось и получилось. Злой и раздосадованный, я, помню, проследил, как счастливый господин собрал фишки и поспешил в кассу.
И всё-таки третий глаз существует у человека! Именно им я почувствовал или увидел, уж не знаю, что за вторым столом что-то случилось. Поворачиваюсь - и чтоб меня разорвало, точно! Возле пожилой пары крупье гоношится, руками машет, орёт, чтобы Скорую вызвали. Вот я так и знал, так и знал, что гладко этот вечер не закончится. Подбегаю, смотрю, а господину совсем поплохело. Весь бледный сидит, ртом воздух хватает, пытается бабочку сорвать с горла одной рукой, а другой за левый бок держится. Я тоже что-то заорал, подбежал, сорвал эту несчастную бабочку, пуговицы рубашки рванул - так и покатились по полу, сухо пощёлкивая. А жена спокойная и монументальная, как столетний баобаб, пока все с ума сходили, пытаясь помочь её мужу, вдруг наклонилась к нему, голову его руками обхватила, к себе притянула и зашептала что-то на ухо. Вроде, и громко шептала, а слов не разобрать было. То ли успокаивала, хотя по тону не сказать, то ли, внушала что-то. Смотрю, муж затих, задышал нормально, без хрипов, сел ровно и за сигару схватился. Вот как будто волшебной палочкой возле носа потрясли. Миг - и снова здоров. Только бледность так и осталась на лице. Неприятная такая - мертвенно-жёлтая. Но зато зашевелился старичок. Слава богу!...
И что вы думаете? История-то не закончилась. Остаток вечера прошёл спокойно. Никто не скандалил, не истерил, не выделывал тут танец с перьями от радости. Чинно, мирно, благородно. Дама потом ещё виски с содовой заказала, но к моему удивлению, пила больше сама. Да-да, сама. А сигара тлела в пальцах мужа. Он так же делал ставки слабым, нетвёрдым голосом, и спина его была неестественно напряжена, вот словно кол ему в рот воткнули до самого желудка.
Они обычно уходили около одиннадцати. Администратор заказывал такси, пара получала свой выигрыш и отбывала домой. До следующей среды или пятницы. Так должно было произойти и в тот раз. Только дама встала одна. Её спутник так и остался сидеть. С сигарой в руках. Глаза его были открыты. Но как-то нехорошо открыты, незряче. Затуманенные тонкой полупрозрачной плёнкой, они смотрели в никуда и одновременно на зелёное сукно стола. Я подошёл к нему, приложил палец к вене на дряблой шее. Ничего. Пожилой господин был мёртв. О чём я в растерянности и сообщил его жене. Казалось, она нисколько не удивилась. Лишь повела нарисованной бровью и скривила в презрительной усмешке рот. Потом вышла из-за стола, даже не глядя на мужа, и села на диванчик в холле в ожидании машины Скорой, не забыв поменять фишки на деньги. А дальше... Что было дальше, я никому до вас не рассказывал. Сумасшедшим сочли бы. А мне при моей-то работе такая слава ни к чему, сами понимаете. Приехавшие медики констатировали смерть от сердечного приступа. Да и это не самое ужасное. Хотя человек умер - что ж страшнее может быть, тогда я думал. Врач сказал, что смерть наступила два часа назад, и обвинил нас в халатности, мол, почему сразу не вызвали, как заметили нехорошее. Вот так-то. То есть получается, он ещё два часа после кончины играл? Бред...
Сопоставив потом все события того вечера, я понял одно. Жена несчастного джентльмена точно была ведьмой. А иначе как бы ей удалось заставить играть уже мёртвого мужа?! Так же не бывает! Чертовщина какая-то. Да... Ну, слушайте дальше.
Я увидел её снова в среду, то есть на пятый день после смерти мужа. Она пришла в то же время, села на свое обычное место и приготовилась играть, аккуратно разложив перед собой фишки. Я глазам не верил! Это что же, ритуал, что ли, традиция, которой и смерть родного человека не помеха? Не успела мужа похоронить, как в казино поспешила. Да как такое возможно?! Зачем?!
Я медленно приблизился к столу в ужасе от обыденности и чудовищной простоты происходящего. Услышал, как женщина делает ставку. В том самом платье, как и в вечер кончины мужа, безупречно уложенные седые волосы. Но больше всего меня поразило выражение лица почтенной дамы - надменное, но совершенно безмятежное, почти счастливое, - казалось, ничто её не может потревожить, даже вулкан, даже цунами или конец света. Через какое-то время заказала выпивку. И сигарету. Не сигару. Вот не вру я, честно, но у меня возникло ощущение, будто эта женщина и не уходила никуда, и сегодня не среда, а пятница. Та пятница, только почивший джентльмен просто вышел в туалет. Одинаковость была выпукло-яркой и реальной, я даже крепко зажмурился, думая, что мне всё привиделось. Не привиделось. Дама играла, пила виски с содовой и курила. Место рядом так и оставалось пустым.
Не, ну я-то человек верующий, не мог допустить тогда мысль, что ко мне два раза в неделю приходит играть настоящая ведьма. А вы бы что подумали? Вот. То-то же. Меня любопытство стало разбирать, когда страх немного улёгся. Как она это делает - заставляет мёртвых быть живыми? В общем, я не выдержал. Подошёл к ней.
- Простите, мэм, могу я у вас спросить? - вежливо, но с дрожью в голосе, произнёс я. Всё-таки не по себе - вдруг и правда самая что ни на есть ведьма.
- Что такое? - она повернула голову и взглянула на меня.
Нет. Никогда больше не хочу видеть этого взгляда. Я не поэт, говорить-то складно не мастак. Вежливо - умею. А вот описать её взгляд -не смогу. Потом подумал, что в глазах её мёртвого мужа было больше жизни. Точнее сказать, сожаления по ушедшей жизни. Но ведь было же! А эта женщина лишь на секунду сверкнула антрацитово безумием и тут же погасила взгляд, оставив неподвижный, тусклый отблеск. На секунду. Но я успел заметить.
- Ваш муж, - начал, было, я. Мне расхотелось любопытничать.
Она перебила меня, не отрываясь от рулетки.
- Мой муж - слабак. Не хотел идти в тот день - боли видите ли у него, но я настояла. А мелкий проигрыш довёл его до сердечного приступа, - равнодушно отмахнулась она. - И он всё испортил! Он нарушил правила - умер до окончания игры, до второго бокала виски. Мог бы и подождать, - добавила она с досадой.
- Но как вы, - я опять не успел закончить фразу. Я не мог уйти, что-то удерживало на месте посильнее ста разъярённых быков. И это точно было не любопытство.
- Легко, молодой человек. Если бы вы любили игру так, как я, вы бы не спрашивали. И главное, - она, внимательно на меня посмотрела и, усмехнувшись, подняла указательный палец вверх. - Всегда нужно соблюдать правила, - и прикурила потухшую сигарету.
Мне вдруг захотелось перекреститься, вот даже пальцы зазудились. Дама, заметив движение моих рук, останавливающим жестом махнула рукой.
- Не трудитесь, мой юный друг. У Игры свой бог и свой дьявол. А ваш вам не поможет. Во всяком случае, не здесь.
После этих слов ведьма (а тогда я уверился в этом на сто процентов) потеряла ко мне интерес и вновь впилась взглядом в рулетку. А я, отпущенный неведомой силой, потный и обессиленный, как бейсболист после матча, поплёлся в комнату персонала.
В тот вечер дама проиграла. Немного, что-то около пятидесяти долларов, но уехала крайне раздосадованной и злой. И я подумал, что у Игры бывают сбои, когда какие-то потусторонние пазлы складывались не в ту мозаику. Наверно, спутник был важным звеном в демонической цепочке, сцепляющей человека с таинственным естеством игры, и без старого мистера что-то пошло не так.
В пятницу она пришла опять. И снова проиграла. А в субботу я уволился. На Побережье много казино - мне работы хватит. Но эту женщину я видеть больше не мог. Если честно, рядом с ней мне жутко, как-то студёно до покалывания в конечностях. Тем более, я человек верующий.