Зима вступает в право бытия.
	Она явилась тихой незнакомкой.
	И ранее вся пёстрая земля
	в листве опавшей стала хрупко-ломкой.
	И звона птичьих песен не слыхать.
	И тишина над миром стала явной.
	И только вечно Божья благодать
	всё сохраняет в сотворенье славном.
	И спят деревья - сны свои тая.
	И белки робко прыгают по снегу.
	И вся теперь уж белая земля.
	И всё скользит, поддавшись льду и бегу...
              И взгляд девчонки, повзрослевшей вдруг
	пронзает одиночеством и нервом...
	И расставанье ваших рук и губ
	должно быть всё-таки уже не первым.
	Зима учтёт и этот штрих в себе.
	Она не  терпит мелочности грубой.
	В её масштабы входит вечный снег
	И вечный бег...
	 При чём тут чьи-то губы?...