Вот так всегда. Ну почему, когда кто-нибудь увидит мои когти, сразу на-зывает меня монстром? Согласен, когти на руке выглядят ужасно, но это же не повод называть человека монстром, верно? У кошек тоже есть когти, но почему-то их никто не называет монстрами.
- Кто тебя напугал, доченька? - вывел меня из размышлений мужской го-лос. Я посмотрел на полного мужчину, хозяина этого трактира. Милая блон-динка показала на меня дрожащим пальчиком. Могу предположить, что бу-дет дальше. Хотя, что тут предполагать? Каждый раз одно и то же.
- Кто ты? - прорычал трактирщик. Я поморщился. Не люблю, когда на ме-ня повышают голос. - Это ты напугал мою дочь? Отвечай!
- Зачем мне пугать такую очаровательную девочку? Я просто хотел отдать ей деньги за ужин. Ей просто что-то померещилось.
Мужик подозрительно на меня посмотрел. Я в плаще, поэтому он при всем своем желании не увидит моего лица. Жаль, когти скрыть никак не по-лучается. Они любые перчатки рвут.
- Папа, у него на руке когти, - прошептала на ухо трактирщику блондинка.
- Это правда? Покажи!
- Не повышайте на меня голос! - вот, опять не сдержался. Стул куда-то отлетел, когда я с него вскочил. Руки с громким хлопком опустились на стол. Трактирщик, увидев когти, резко побледнел и отступил на один шаг. Сейчас сделает за спиной знак, и кто-нибудь побежит за стражей. Вот, сказал же! Парнишка шмыгнул за дверь. Похоже, снова будет драка.
Я скинул капюшон с головы. Скрываться больше нет смысла. Трактирщик побледнел еще сильнее и отошел еще дальше. Да, вертикальный зрачок и за-остренные уши. Но это еще полбеды. Он еще крылья не видел. И жабры.
О, вот и стража. Народ начал выскакивать из трактира, прекрасно зная, что сейчас будет. Трактирщик с семьей спрятался за дверью. Я скинул плащ с плеч. В бою он мне только мешать будет. Так, какое у них оружие? О, копья! Великолепно. Только они все равно не помогут.
Стражники еще не успели меня окружить, когда я вступил в бой. Убивать я их не буду, понимаю, что у них работа такая. Просто обезврежу. Меня и так ловят за то, что я страшный монстр. Зачем им давать еще какой-нибудь повод?
Десять на одного. Даже для меня это многовато. Кто-то поранил мое пра-вое крыло. Надо быть внимательнее. Надо было все-таки купить хоть какое-нибудь оружие. Голыми руками сражаться с десятью копьями. Ладно, с восемью. Двое уже отдыхают, вот и третий к ним присоединился. Осталось семеро.
Кажется, меня пытаются загнать в угол. Нет, ребята, я туда не пойду. О, окно. То, что нужно. Схватил одного стражника и выбросил его в окно. По-том и сам туда выпрыгнул. Трое за мной полезли, а другие трое через дверь выбежали. Пока этот не поднялся надо его вырубить. Удар головой о землю. Отдыхай, парень. Ты и так хорошо поработал.
Здесь больше места для маневра. Теперь будет легче. Один из них побе-жал на меня, выставив копье вперед. Тоже молодой, что ли? Шаг в сторону, руку вперед. Готов. Осталось пятеро.
Четверо. Только не говорите мне, что пятый побежал за подмогой. Черт, так и есть. Пора сматывать. У меня не больше пяти минут. Схватил копье и дернул на себя. Стражник полетел вперед. Противный скрежет металла о ме-талл. Копьем оглушил одного, отклонил выпад другого и оттолкнул третьего. Пропустил стражника мимо себя и ударил его ногой по шлему. Поморщился от боли. Думать надо было. Оглушил копьем еще одного. Осталось двое.
Они одновременно кинулись на меня. Я прыгнул вперед и упал, неудачно приземлившись на больную ногу. Чертовщина. Откатываюсь вбок от удара копья. Вскакиваю на ноги и тут же наношу удар по шлему. Последний подумал и не стал геройствовать. Он бросил копье на землю и поднял руки вверх. Где-то я видел веревку. А, вон, около двери. Связал стражнику сзади руки. Забрал из рук трактирщика плащ и рюкзак и рванул в лес, пока не пришла подмога.
Углубившись в лес, сбавил скорость и начал собирать сухие ветки. Хоро-шо, что поужинать удалось. А поспать можно и в лесу.
Развел костер, снял сапог и осмотрел ногу. Кость, вроде бы, не сломал. Простой ушиб. Так, а что с крылом? Проткнул кожу крыла, негодяй. Придет-ся зашивать. Где-то в рюкзаке были нитки и иголка.
Когда зашивал крыло, заметил рану на руке. Но она небольшая. Обрабо-таю только, чтобы заражения не было. И перевязать надо.
Теперь все. Сижу и смотрю в костер. Да, жизнь монстра нелегкая. Кожис-тые крылья за спиной, заостренные уши, вертикальный зрачок, жабры на шее и когти на руках. Так я отличаюсь от людей внешне. Хорошо еще, что хвоста нет, а то вообще бы классно было. Плюс ко всему у меня невероятные сила, скорость и выносливость, кошачий слух, орлиное зрение, отличная память, быстрая регенерация. Теперь вы понимаете, почему за мной охотятся.
А ведь я не всегда был таким. Пятнадцать лет назад я был обычным три-надцатилетним мальчишкой. Это проклятие меня изменило. Какая-то женщи-на ненавидела мою маму. И решила ей таким образом отомстить за что-то. Попросила у ведьмы проклятие, которое было спрятано в конфете. Этой кон-фетой она накормила меня. Ночью я стал вот таким монстром. Не знаю, как, но мама получила от той женщины признание. Мы пошли к ведьме и узнали, что проклятие может снять только поцелуй любимой. Той, которая полюбит меня и которую полюблю я. А раньше я всегда думал, что только в сказке проклятия ведьм снимаются поцелуем.
Огонь. Он всегда напоминает мне мою бывшую подружку. У нее были ог-ненно-рыжие волосы. Красивые карие глаза. Бледная кожа с яркими веснуш-ками. Тонкая стройная фигура. Она была старше меня на два года, но это не мешало нам общаться. Лучше всего я помню наш последний разговор. Она тогда сказала, что, если убрать у меня внешние отличия от всех людей, я бу-ду очень даже милым и симпатичным парнем. Когда я попросил ее объяс-нить, она сказала, что у меня мягкие светло-русые волосы, бледно-голубые глаза, внимательно за всем следящие. Прямой нос, чувственные губы. И в душе я добрый, внимательный, чуткий. Она сказала мне, что на ее взгляд я буду очень красивым, когда подрасту. А в конце она добавила: "Я верю, что ты пройдешь испытание, которое подготовила для тебя судьба. Да, Дима, то, что ты стал монстром, это испытание для тебя. Ты сильный, Дима, и должен всем это доказать. Ты сможешь, я знаю". Я всегда вспоминаю эти слова, ког-да на душе становится тяжело. Когда кажется, что так и дальше будут прохо-дить дни. Когда ситуация кажется безнадежной, эти слова помогают снова обрести веру в лучшее. И помогают бороться дальше. Спасибо тебе за эти слова, моя дорогая подружка. Надеюсь, что мы с тобой еще встретимся.
Что-то я много сегодня вспоминаю. Хватит. Я же монстр. Безжалостное существо. Так, кажется, про меня в газетах писали. Ну и ладно. Пусть дума-ют, что хотят. А мне пора спать.
Проснулся я, когда солнце только начало всходить. Перекусил хлебом с ветчиной и запил родниковой водой. Размотал бинт на руке. Рана уже затяну-лась. Вот и отлично. Кожа на крыле тоже уже срослась, но я решил пока оставить швы, на всякий случай.
Надо сходить в город к кузнецу, меч все-таки лишним не будет. Но только не в тот городок, в котором я был вчера. Там кузницы еще нет.
Пойду на юг, там где-то должен быть город.
Ранняя осень. Еще тепло, но деревья уже начинают желтеть. Животные готовятся к зиме. Скоро птицы полетят в теплые края, мелкие зверюшки ля-гут спать. Потом станет холоднее, пойдет снег. Так, это я сейчас к чему? Да, просто мысли всякие в голову лезут. Не о том думаю. Надо сообразить, как это чертово проклятие снять. Вернее, где найти ту девушку, которая бы меня полюбила? Такого монстра полюбит только ненормальная.
Нет, а все-таки природа прекрасна. И, по-моему, только она меня не от-вергает. Люди просто не хотят меня принимать. Отказываются верить, что я не представляю для них угрозы. Ну и ладно. Это их мнение.
А ведь обидно. Я родился и вырос среди людей, а жить приходится среди зверей. Надеюсь, что когда-нибудь это проклятие снимется, и я стану обыч-ным человеком. Очень надеюсь.
Примерно в таких размышлениях я провел оставшийся день. На закате солнца я вышел к своей цели. Надел плащ, скрывая свою внешность. Ориен-тируясь по звукам, нашел кузнечную. Подождал, пока оттуда выйдет посети-тель. Теперь надо действовать быстро.
Зашел в помещение и закрыл дверь на щеколду. Зашторил все окна.
- Ты че творишь?! - возмутился кузнец.
- Мне нужен меч и побыстрее.
- У меня заказов много, смогу сделать только через неделю. Поэтому... - дальше он потерял дар речи, потому что из-под плаща вылезли крылья. Неудобно плащом крылья прикрывать, а что поделаешь?
- С...
Я зажал ему рот рукой, прижав его к стене. Он смотрел на меня с ужасом.
- Слушай меня внимательно, - негромко потребовал я. - Я даю тебе одну золотую монету за меч, одну за быстроту выполнения работы и две за то, чтобы ты забыл, что я приходил к тебе и заказывал меч. Идет?
Внимательно слежу за его реакцией. Сначала он смотрел с ужасом, потом в его глазах начал загораться жадный блеск. Я отодвинул руку, давая ему возможность говорить.
- А ты не обманешь? - с подозрением спросил он. Я показал ему четыре золотых монетки. - А никто не узнает, что я делал тебе меч?
- Только если ты сам никому не скажешь. А мне говорить некому.
- Так ты и есть тот легендарный кузнец? - поинтересовался я, протянув ему руку. Он молчал, разглядывая ладонь.
- Если я скажу да, что это изменит? Хорошие мечи сегодня дорого стоят. А индивидуальные мечи уже никто не заказывает, потому что никто не мо-жет оплатить их стоимость даже по заниженной цене.
- А для меня ты решил сделать индивидуальный меч? Почему?
- Потому что ты не совсем человек. Наклонись, - потребовал он и срезал немного волос с моей головы. - А теперь помолчи минут пятнадцать. И ниче-го не трогай.
Пока он выковывал меч, я вспоминал все те слухи, что ходили об этом кузнеце. Говорили, что он может выковать обычный меч за пять минут. И он единственный, кто может сделать индивидуальный меч. Он первый опреде-лил, что каждый человек действует в бою по-своему. И сообразил, что для каждого человека нужен свой меч. Он научился вкладывать в металл душу человека, для которого делает меч. Говорят, что такие мечи составляют с че-ловеком единое целое. Не нужно следить за мечом, ты и так знаешь, кого он заденет. Еще я слышал, что индивидуальный меч невозможно взять против воли его хозяина. И этот человек способен делать такие мечи! Невероятно.
- Вот.
Мой меч отливает красным цветом. Рукоятка очень удобная. Этот кузнец шутник! У основания лезвия он вырезал крылья, похожие на крылья летучей мыши. На рукоятке вырезан глаз с вертикальным зрачком. Приколист.
- Вижу, тебе понравилось, - хмыкнул кузнец. - И никакой ты не монстр. Ты человек. Такой же, как мы все.
- Хоть кто-то это понял, - улыбка получилась сама собой. Давно я не улы-бался. Даже забыл, когда это было последний раз.
- Подарок от меня лично, - кузнец протянул мне ножны. Я прикрепил их на пояс. Вложил меч в ножны. Правду говорят, что индивидуальный меч сос-тавляет одно целое с его обладателем. Я отдал кузнецу обещанные четыре зо-лотых монеты и вышел на улицу. Судя по запаху, таверна там. Может, мне повезет, и сегодня драки не будет?
Сел, как обычно, в темном углу. Заказал курицу, картофель и вино. Поел спокойно. Послушал разговоры посетителей. Узнал, что вчера я победил пол-сотни вооруженных до зубов стражников. Да и сам я, оказывается, был в дос-пехах и с оружием. Они себе вообще представляют, что такое крылья? Вот скажите, пожалуйста, как можно носить кольчугу, если у тебя из спины рас-тут крылья? Мне плащ-то носить неудобно, а они на меня кольчугу нацепи-ли. Чего только люди не придумают.
Покачав головой, я положил на стол серебряную монетку с цифрой 50. Мой ужин, конечно, дешевле стоит, но лучше переплатить, чем снова ввя-заться в драку. К тому же у меня сегодня настроение хорошее. Не хочется его портить мордобоем.
Снова лес и костер. Снимаю швы с крыла, пока окончательно не прирос-ли. День сегодня хороший был. И меч заказал, и не дрался ни с кем. Всегда бы так. Я по своей натуре человек мирный, только не всегда все удается ула-дить миром. А иногда это просто невозможно.
Я только что вдруг понял: если мне удастся снять проклятие, то я стану обычным человеком. Без этой быстрой регенерации. Без крыльев, жабр и ког-тей. Надо же, я настолько привык к мои особенностям, что просто не пред-ставляю себе жизни без них. Как я буду жить человеком? У меня уже вошло в привычку скрываться под плащом. Десять лет прошло с тех пор, как я ушел из родной деревни. И все эти десять лет я скрывался под плащом или в лесу. Сначала я не знал, как буду жить монстром, теперь не знаю, как стану жить человеком. Вот что с нами делает время!
Все, спать пора. Опять мысли в голове крутятся. И не скажешь ведь их никому. Был бы у меня спутник, можно было бы с ним поговорить. И путе-шествовать вдвоем веселее. Но чего нет, того нет.
Глава 2
Полет чудесная вещь. Ветер обдувает все тело. Крыльями ловишь упру-гость воздуха. И на душе спокойно. Люблю летать.
- Отвалите от меня! - вдруг долетел до моего слуха женский крик. Я оста-новился на месте, прислушиваясь. Какие-то голоса. Два мужских и один жен-ский. Вглядываюсь сквозь редеющую листву деревьев. Ага, вон они.
Я спикировал вниз и беззвучно приземлился. Прошел несколько метров вперед. Женщина сидела на земле, прижавшись к дереву. А те двое стояли перед ней. Явно издевались над ней, судя по интонациям. Слова мне просто не хотелось разбирать.
- Вы отцепитесь от меня или нет! - с отчаянием выкрикнула женщина. Те только рассмеялись. - Уйдите!
Все, мне это надоело.
- Вы что, не слышали? - негромко, но с угрозой поинтересовался я. - Она вас просит оставить ее в покое.
От неожиданности ребята подпрыгнули. Перед тем, как произнести эти слова, я надел плащ. Поэтому они приняли меня за обычного путешествен-ника. Переглянувшись с другом, один из них выпалил:
- Слышь, тебе че надо? Она наша!
- С чего это вдруг она ваша? - ровным голосом продолжал я. - Она сама должна решать свою судьбу. А вам лучше уйти отсюда.
- Он нам, походу, угрожает, - шепнул до этого молчащий своему другу.
- Эй, мужик, а тебе зачем нужно, чтобы мы ушли, а?
- А за тем, что вы действуете мне на нервы. Давайте, проваливайте, пока я вам не помог, - и все это я произнес тем же ровным голосом, не смотря на кипевший в душе гнев.
- Да пошел ты!
- Ладно! - рявкнул я, резко скинув с себя плащ и двинувшись на зарвав-шихся мужиков. Если что не так, они сами виноваты. Я схватил их за шкир-ки. Они начали вопить. Послушав недолго, я их встряхнул с вопросом:
- Ну и чего орем? Монстров никогда не видели?
Один, сильно заикаясь, попытался мне что-то сказать. Только я все равно ничего не разобрал. А вы смогли бы разобрать это нелепое сочетание глас-ных и согласных звуков?
- Все, проваливайте, - сказал я, разжав руки. Они грохнулись на землю и поползли в кусты. Я с усмешкой смотрел им в след.
- Т-трус-сы, - выдавила женщина дрожащим голосом. Она посмотрела на меня со страхом и интересом. Потом пробормотала: - С-спасибо тебе.
- Не за что. Ты в порядке? - она закивала головой на мой вопрос. - Тогда я пойду.
- Эй, а я? - и куда делся страх?
- А что ты? Иди домой. Эти двое к тебе больше не полезут.
- Мне нельзя домой! К тому же, он далеко. Я с тобой пойду.
Я молча двинулся вперед. Возможно, она от меня отстанет, если я не буду ей отвечать. Но я ошибся. Она побежала рядом со мной.
- А куда ты идешь? Я могу готовить тебе обед. Стирать твой плащ. Лечить раны! Я все могу. Я все сделаю, только не оставляй меня! - последние слова она крикнула мне в спину. Я резко повернулся.
- Тебе что надо? - раздраженно спросил у нее.
- Не оставляй меня одну. Я никогда раньше не была в лесу. Мне страшно.
- Тебе страшно в лесу? А я на твой взгляд не страшный? - склонив голову на бок, поинтересовался у нее. Плащ я держал в руке, поэтому у нее есть прекрасная возможность осмотреть все мои "прелести" монстра.
- Ты человек. Ты думаешь, говоришь, чувствуешь. А звери в лесу ничего, кроме голода, не чувствуют. Я не хочу оставаться здесь одна. Можно я пойду с тобой? Я буду хорошо себя вести, честно, - и она посмотрела на меня с надеждой в глазах.
Она милая. Моложе, чем показалась мне сначала. Ей лет двадцать. Стройная тонкая фигурка. Длинные светлые волосы. Большие серебристо-серые глаза в обрамлении длинных ресниц. Тонкие светлые брови. Тонень-кий ровный носик. Аккуратные губы. Грубое коричневое платье все разодра-но и открывает стройные ножки. И не только ножки. Проследив за моим взглядом, девушка вспыхнула и постаралась прикрыться. Румянец придал красоту ее запачканному лицу. Надо же, почти в рифму.
- Тебя как зовут? - спросил я, протянув ей плащ. Она тут же накинула его на свои голые плечи и благодарно улыбнулась.
- Аня.
- А я Дима. Что ж, пойдем в город, тебе нужно новое платье.
- Ты берешь меня с собой! - радостно воскликнула Анюта. - Я не буду мешать тебе. Ты меня вообще не заметишь. Буду идти тихо, как мышка. Только, Дима, купи мне лучше не платье, а ткань. Платье я и сама сшить могу. А у тебя нитки, ножницы и иголка есть? Все, молчу!
Только молчание ей, похоже, нелегко дается. Надо же, не боится меня. Первая, кто меня не боится. Я ее на голову выше и гораздо сильнее. Но она все равно не испытывает страха.
- Ты знаешь, что ты первая, кто меня не боится, встретив впервые в жиз-ни? Обычно, меня боятся, когда я стою рядом с кем-нибудь.
- И ты думаешь, что из-за твоего вида я сейчас должна идти на дрожащих ногах и думать, как бы от тебя сбежать? Нет уж! Я не буду тебя бояться! - она гордо вскинула головку.
- Забавная ты девушка, - с улыбкой отметил я.
- А как ты стал таким? Ты же не всегда был м... - Аня прикусила язычок, боясь меня разозлить.
- Не всегда был монстром, ты хотела сказать? Да, я не всегда был таким.
- А почему ты стал монстром? - спросила девушка, поняв, что я задумался и не скажу ни слова, если меня не отвлечь от мыслей.
- Ведьма прокляла.
- Ужас! Это просто ужасно. Проклятия ведьм просто так не снимаются.
- Откуда знаешь?
- Э, - девушка смутилась. Но быстро нашла выход: - У меня подруга была ведьмой. До тех пор, пока ее не сожгли, - хмуро закончила Аня. И о чем-то задумалась, больше не засыпая меня вопросами.
Мы вышли на окраину леса к середине дня. Перед нами встала крепостная стена, через ворота которой проходили люди.
- Сегодня, похоже, базарный день, - отметила Аня. - То, что нам нужно, правда? Давай, все посмотрим. Может, там что-нибудь интересное есть?
- Только сначала ты отдашь мой плащ и наденешь вот этот.
Плащ с рукавами и застегивается на груди. Ей лучше одеть его. Взглянув на новое предложение, Аня схватила его и ушла в кусты. Я только хмыкнул.
- Висит на мне, как мешок на вешалке, - недовольно произнесла она мину-той позже, оглядев себя. - У тебя есть нитки, иголка и ножницы?
Я достал из сумки швейные принадлежности. Аня ушла в кусты. Минут через пятнадцать пришла назад. Теперь плащ сидел на ней как влитой. Она его укоротила и подшила.
- Так лучше, я ведь права?
- И зачем тебе новое платье нужно? Ты и так неплохо выглядишь.
- Это плащ! А мне еще платье нужно. Или ты хочешь, чтобы я и дальше ходила в этих лохмотьях?!
- Я понял. Пошли.
Мы слились с толпой. На человека в черном плаще никто не обращал вни-мания. Мало ли тут незнакомцев ходит, которые не хотят, чтобы их узнали. Рынок мы нашли быстро: там больше всего народа скопилось. Аня тут же на-чала ходить от одного прилавка к другому, все рассматривая и обо всем спра-шивая. Тут продавалось все, что только может. Живность всякая, зеркала, ку-лоны, цепочки, бусы, кольца, серьги, одежда, обувь, оружия, доспехи, книги, продукты, ткани... Здесь мой взгляд остановился. До этого я на подсозна-тельном уровне отмечал все, что нам не нужно.
Схватив Аню за руку, я подвел ее к нужному прилавку. Лично мне здесь уже надоело. Народа больно много. Пусть купит, что ей нужно, и пойдем от-сюда. Последнюю фразу я ей сказал. Она кивнула и начала перебирать ткани. На это у нее ушло минут пять. Эта для нее, видите ли, слишком грубая, а эта слишком тонкая, порвется быстро. У одной цвет слишком яркий, а у другой непонятный какой-то. И так все пять минут. Наконец она нашла темно-си-нюю ткань, которая угодила ей и по толщине, и по всем остальным парамет-рам. Заплатила она сама. Я решил не рисковать.
Потом мы зашли в таверну и пообедали. Заплатила опять-таки Аня. По дороге к воротам мы наткнулись на стражника. Первым моим порывом было выхватывание меча. Аня успела перехватить мою руку, сделав вид, что она споткнулась, а я протянул ей руку, чтобы помочь. Только стражник все равно остановился около нас.
- Можно попросить Вас снять капюшон? - обратился он ко мне.
- Зачем? - тут же спросила моя спутница.
- У нас приказ: проверять лица всех, кто скрывается под плащами. Монст-ра ищем, знаете ли вы о нем?
- Да, мы с братом слышали о нем. Он опять что-то натворил?
- Пока нет. Но мы должны его найти. Так Вы покажете свое лицо?
- Он не может, - отрезала Аня. - У моего брата аллергия на солнечный свет. Только выйдет на солнце без защиты, как вся его кожа покрывается волдырями. И как он потом мучается! Ни дотронуться до волдырей, ни пошевелить обожженной рукой не может. Вы не можете представить, как он мучается, - начала причитать Анюта. А я тихо фигел от ее фантазии. Надо же такое придумать.
- Давайте зайдем в помещение, и там он покажет свое лицо.
- Извините, но мы не можем. Нас дома больная мать ждет. А идти нам по дороге не меньше четырех часов. Оставили мы маму на нашу младшую сест-ренку, а она несмышленая еще, не знает многого. Нам нужно спешить. Пош-ли братишка, - и она потащила меня к выходу. Только стражник начал подоз-ревать, что его элементарно водят за нос. И, кажется, он заметил когти на моей ладони, когда Аня протащила меня мимо него.
- А ну стойте! - крикнул стражник, бросаясь за нами в погоню. Аня броси-лась бежать, держа меня за руку. Пришлось бежать за ней. Когда мы выбежа-ли за ворота, она отпустила меня. Я тут же развернулся и ударил преследова-теля кулаком в лицо. Он упал, потеряв сознание. Стража у ворот не заметила ничего. У них были свои проблемы. У ворот кто-то затеял драку.
- Пошли, потом как-нибудь посмотришь.
Мы углубились в лес.
- И что, у тебя всегда так? Ты дрался как профессионал в этом деле.
- Все мужчины должны уметь драться.
- Ты не ответил на мой вопрос. Ты всегда дерешься со стражниками?
- Приходится, - с неохотой ответил я. - Собирай сухие ветки для костра.
- Ты мне еще приказывать начни, - недовольно пробормотала Аня. - А, может, я не хочу их собирать.
- Тогда ты замерзнешь ночью.
- Это еще почему?
- Потому что у меня нет спального мешка. Я сплю на плаще, и тебе при-дется делать то же самое. А ночи в лесу холодные. Особенно сейчас, осенью.
Послушав меня, Аня принялась собирать ветки. Похоже, с ней будут труд-ности. И надо было мне лезть? Сейчас бы спокойно шел один.
- Здесь остановимся, - сказал я, найдя достаточное расстояние между де-ревьями. Развел костер. Аня подсела к огню.
- Я замерзла. Ты не мог бы куда-нибудь уйти? Мне платье надо шить.
- Ладно.
Решил собрать еще веток. Того количества, что мы собрали, на ночь не хватит. Собрал, сколько мог унести, и понес к костру. За это время Аня сши-ла себе верхнюю часть платья, как она правильно называется? Сейчас приши-вает юбку.
- Быстро работаешь, - отметил я.
- Я самая старшая из детей в моей семье. Всегда шила своим братьям и сестрам одежду, - пожала она плечами.
- А сколько в твоей семье детей?
- Вместе со мной семеро. Четверо мальчишек.
- А почему ты ушла из дома?
- А почему ты ушел из родной деревни? - вопросом на вопрос ответила Аня. И пристально посмотрела мне в глаза. Я не отвел взгляд. - Ладно, - вздохнула она, - я отвечу на твой вопрос. Но ты тоже ответишь на мой, хоро-шо? - я кивнул. И тогда она сказала: - Меня хотели выдать замуж за богатого человека в нашей деревне. Но он славится своей жестокостью. Я просила ма-му отказать ему, но она не могла. Тогда я убежала. За день до свадьбы. Те-перь меня тоже ищут. Но не здесь. Я родилась в южных степях. Сомневаюсь, что они догадаются искать меня в лесу. Теперь ты.
- Когда я стал таким, моя мама пошла вместе со мной к ведьме, которая заколдовала меня. Мы выяснили, что проклятие снимет поцелуй девушки, которая меня полюбит и которую полюблю я. Когда мне исполнилось восем-надцать лет, я ушел из деревни, чтобы найти такую девушку. Но пока удача мне не улыбнулась.
- А в деревне найти не мог?
- У нас деревенька маленькая. Все девушки или уже влюблены были, или уже замуж вышли.
- Да, не повезло тебе, - сочувственно вздохнула Аня. - У меня готово. От-вернись, мне надо переодеться, - я повернулся к ней спиной. Через минуту она разрешила повернуться к ней.
- И как тебе?
- Только замуж выходить. Тебе очень идет.
Темно-синее платье подчеркивало стройную фигурку моей спутницы. Светлые волосы создавали контраст с темнотой ткани. Небольшой вырез круглой формы. Длинные рукава слегка расширялись к низу. Юбка до пят, сделана колоколом. Никаких узоров и украшений.
- Тебе правда нравится?
- Очень, - искренне ответил я. Аня закружилась в импровизированном тан-це. Она гибкая и подвижная. Я не могу назвать ее красавицей, но что-то есть в этой девушке. Что-то привлекательное.
- Ух, - выдохнула Аня, приземлившись рядом со мной. На ее лице свети-лось удовлетворение.
- Ты любишь танцевать?
- Ага. У нас в деревне был танцевальный клуб. Я ни одно его собрание не пропустила. Это же здорово уметь танцевать.
- Ты любишь танцы так же, как я люблю полет.
- А как это? Лететь по воздуху? - в ее глазах загорелось любопытство.
- Это не объяснить. Это надо почувствовать. Когда я лечу, моя душа слов-но обретает свободу. Становится легко. Кажется, что тебе все можно, что ты все сможешь сделать. И мир виден как на ладони. Можно лететь куда хочешь и как хочешь. В воздухе нет преград, - я сам не заметил, как мой голос поте-рял прежнее равнодушие и спокойствие. Я говорил с чувством.
- Я тебе завидую. Ты можешь это почувствовать, а я нет.
- Я могу поднять тебя в воздух.
- Правда?
- Да. А сейчас давай спать.
Она расположилась напротив меня.
- Спокойной ночи, Дима.
- Спокойной ночи.
Глава 3
- А ты не думаешь, что тебя могут покараулить в лесу? А ты спишь. Вдруг, не услышишь? - спросила Аня, глядя, как жарится птица.
- Услышу. У меня звериное чутье и хороший слух.
- Мне бы так. А то идешь себе спокойно, а тут выскакивают из кустов всякие. Не всегда же попадется такой человек, который поможет. А тебе не скучно вот так одному в лесу ходить? Я только два дня одна побыла, так не знала, что делать. Поговорить не с кем. А ты?
- А что я? - я отвлекся, следя за тем, чтобы наш завтрак не подгорел.
- Тебе одному не скучно?
- Нет, я привык.
- А сначала?
- Ну, да, скучновато было. Зато думать никто не мешает.
- Это намек? - Аня слегка прищурила глаза.
- На что? - не совсем понял я.
- Не делай вид, что не понял.
- Я не делаю. Я и правда не понял. Готова, - я снял птицу с ветки. - Тебе крыло или ногу?
- Что-нибудь.
- Тогда ногу.
Я разделал птичку, и мы принялись завтракать. Правда, она и тут умудря-лась доставать меня вопросами. Я их старательно игнорировал, делая вид, что занят завтраком. И откуда она взялась? Кого я пытаюсь обмануть? Сам же на нее нарвался.
- Почему ты меня не слушаешь? Вот обижусь на тебя и уйду!
- А я тебя и не держу. Иди, куда хочешь.
- Не дождешься! - немного подумав, ответила Аня. И как мне ее пони-мать? То уйду, то не уйду. Или они все такие?
- Что будем делать?
- Я пойду дальше, а ты сама решай.
- Я с тобой, - она зажмурилась, греясь на солнышке. Последний день тепла. Завтра уже пойдут дожди.
- Зайдем в какую-нибудь деревню и купим теплые вещи.
- Зачем? Тепло же.
- И как ты могла уйти из деревни? Ты же совсем не чувствуешь Природу.
- Я же не ты! - она, похоже, обиделась. А что я такого сказал?
Вещи я собирал сам. А она сидела и молчала. Что не могло не удивлять. Я встал рядом с ней.
- Ты идешь? Или решила остаться здесь?
Аня ничего не ответила. Встала. И пошла вперед. Я двинулся в след за ней. Судя по всему, я ее чем-то обидел. Но чем?
Вот так мы и вышли к середине дня к очередному городу. Раньше я пытался запомнить названия мест, где побывал. Сейчас даже и не смотрю. Все равно забуду. Зато я запомнил лица всех стражников, с которыми дрался. Они порой мне сняться. И что-то осуждающее говорят во сне.
Хм, город. И она ничего не скажет? Так, мне это надоело!
Схватил девчонку за плечи, развернул лицом к себе. Осторожно взяв за подбородок, заставил посмотреть мне в глаза.
- Объясни! - потребовал я, увидев в ее взгляде обиду.
- Природа... это не единственное, что стоит чувствовать, - сказав это, она попыталась вырваться. Но данное действие пока еще никому не удавалось.
- А что еще стоит чувствовать? Особенно тому, кого все оттолкнули.
- Не все... - тихо сказала Аня, отводя глаза. Меня это насторожило. И я ее отпустил. Аня села на землю.
- И кто же меня не отвергает? - от холода, с которым прозвучали эти слова, я и сам ужаснулся. А хрупкая девичья фигурка и вовсе сжалась. Что же со мной такое? Неужели становлюсь монстром?
Аня смогла преодолеть страх и подняла голову.
- Я тебя не оттолкнула! Я тебя не презираю! И поэтому еще здесь! - от интонации ее слов я внутренне вздрогнул. А внешне остался холодным мрамором.
- Похоже, не врут люди. Ты зверь... монстр, - последнее слово она сказала с явной неохотой.
- Вот здесь ты не ошиблась, - как мечом резанул я. Что же я делаю?! Она же мне симпатична! Зачем я делаю ей больно?!
- Ты хотел, чтобы я ушла. Так прощай! - выкрикнула она. Медленно поднялась и с гордо поднятой головой пошла в город.
- Что же я наделал? - тихо спросил, глядя, как она заходит в ворота. Она не могла меня услышать. И даже не повернулась.
А в сердце будто вогнали нож. По самую рукоятку. Кажется...
Глава 4
Зима наступила очень быстро. Я смотрел на снежинки, падающие на землю, и вспоминал ее. Аня. Анечка. Зачем же я тебя прогнал.
Я не верил, что можно влюбиться с первого взгляда. Но я влюбился.
Всего через минуту я рванулся за ней. Вошел в город. Обыскал все от и до. Не скрывая своего облика. Вырубил всех стражников, попытавшихся меня остановить. Распугал всех горожан, выкрикивая ее имя. Но не нашел. Нигде. Она исчезла, как видение. Оставив только боль в груди и воспомина-ния. Оставив грусть. И злость. На себя самого.
А снежинки... они напоминают ее глаза. Серебристо-серые, с веселыми искорками. Она вошла в мою жизнь. И растаяла. Как снежинка на ладони. Быстро и легко, оставшись лишь в памяти.
- Вернись, - в который раз за все время попросил я. - Вернись, если я тебе нужен. Вернись ко мне. Прошу.
Но в ночи зимы только кружили снежинки, и горел костер.
Она ушла. Навсегда. И вряд ли вернется.
Утром я летал над зимним лесом. Ветер пронизывал насквозь, но не мог остудить сердце. Он только слегка обдувал его. А потом согревался.
Ветер не мог задуть боль от разлуки, как костер этой ночью. Это было ему не под силу.
Снизу мелькнули фигуры. Я без интереса посмотрел на сражение. Один человек сражался сразу с тремя. Его шест быстро мелькал в морозном воздухе, не позволяя приблизиться противникам. Шест ударил одному из троих по голове. Что-то такое я уже видел. А, так это я сам был. Только у меня в руках было копье.
Двое других стали действовать осторожнее. Но тот человек, тонкий или даже хрупкий, сам рванулся вперед. И мигом разметал своих противников. Они уже не поднялись.
Я к этому моменту уже спустился и тихо двинулся к нему. Это человек, честно говоря, меня заинтересовал.
- Доброе утро, - поздоровался я. И только тут вспомнил, что не накинул плащ. Но было уже поздно.
- Ну, привет, - неожиданно спокойно сказал он. Голос его был охрипшим. Его лицо я не видел, он стоял ко мне спиной, чуть повернувшись.
- Кто тебя научил сражаться?
- Ты, - удивил меня ответ. - Похоже, ты меня не узнал. А ведь с таким рвением перерыл весь город.
- Аня?
- Нет. Анна, - ответила она, скидывая с головы капюшон и поворачиваясь ко мне. Сердце радостно кольнуло. Я узнал ее. Но ее взгляд стал другим.
- Ты изменилась.
- Ты тоже. Мы оба стали другими.
- Что же случилось?
- Я просто влюбилась, - усмехнулась Аня, вспомнив песню. Там так и пелось дуэтом. Мужской голос спрашивает, женский отвечает.
Я подбежал к ней. Осторожно обнял.
- А ты разве не монстр? Ты разве чувствуешь что-то другое, кроме природы?
- Теперь да. Чувствую.
Мы некоторое время постояли молча.
- Ты пойдешь со мной? - спросил я не совсем то, что хотел.
- Если позовешь.
- Я звал.
- Знаю.
- Я скучал по тебе.
Она не ответила. Только уткнулась носом в мою телогрейку.
Мы снова шли вместе. Я боялся снова ее обидеть. А она вела себя так же беззаботно. Танцевала, подкидывая снег в воздух.
И вдруг кинула в меня снежком. Я сначала удивился. А потом ответил ей тем же. Засмеявшись, она начала забрасывать меня снежными снарядами. Я легко от них уклонялся, кидал в нее, раз за разом попадая в цель. Аня спряталась за деревом и уже оттуда вела обстрел.
Я медленно начал приближаться к дереву, за которым спряталась девушка. Когда она в очередной раз высунулась, чтобы кинуть снежком, то нигде меня не увидела. Я подошел к ней со спины и повалил в сугроб. За что схлопотал снежком в лоб.