Она вышла на сцену не для того, чтобы просто станцевать перед публикой.
Маргарита вышла на сцену, чтобы вместе с замечательными блестящим хореографом и со своими коллегами выразить своё настроение посредством танца, выразить не только своё ощущение мира в котором она находится, но и выйти за его пределы: её не интересовало присутствие зрителей, она их не видела и не слышала. Её отрешённый от всей мирской суеты взгляд, как рентгеновский луч, пронизывая концертный зал, был устремлён в неведомую даль, а её ритмичные, стремительные, гибкие, пластичные движения соответствовали сопровождаемой танец музыке. Какой танец она исполняла? В нём было несколько смешанных ритмичных танцевальных стилей, но, пожалуй, больше всего преобладал стиль блю-бит, исполнявшийся под ритм -н- блюз. Танец был настолько стремительный, что казалось вот-вот выскочит за пределы концертного зала. В танцевальной группе Маргарита занимала центральное место, но не оттесняла её своим присутствием, временами уходя на задний план и тут же снова появляясь. Несомненно, хореографически танец был поставлен безукоризненно, блистательно, в котором главная исполнительница, обладая грациозной фигурой, красивыми чертами лица, магнитическим взглядом глаз, напоминала непоколебимую амазонку. Замысел хореографа состоял в том, чтобы при всём различии труппы и главной исполнительницы танца ощущалось единение в достижении и высокого танцевального мастерства исполнителей, и высокого полёта душевного состояния. Результат показа этого фантастически исполненного танца был феноменальным: зрители были в неописуемом восторге, стоя аплодируя и крича: "Браво, браво, Рита!" На этом концерте присутствовал и Зорин. Он, как и многие, получил огромное удовольствие от увиденного, чего подобного никогда не видел.
Прошло около года после этого концерта. Как-то вечером, весь усталый, Зорин решил зайти в ресторан, чтобы отдохнуть от всех проблем, занимавших его целую неделю. Отдельно свободных столиков в нём не оказалось и ему пришлось попросить разрешение у двух дам присоединиться к их компании, которые, взглянув на него, кивнули головой в знак согласия. Зорин поблагодарил их за это, уселся рядом с ними за стол и сделал заказ официанту. Собеседницы оживлённо вели беседу между собой. Бросив мельком взгляд на них, он почувствовал, что где-то одну из них уже видел.
- Я понимаю, Рита, твоё желание выйти за рамки тех стереотипов жизненных представлений, устоев, в которых мы все живём, - произнесла одна из собеседниц. - Твои искромётные танцы это и есть реализация твоего желания.
- Да, Лида, это верно.
Зорин сразу же вспомнил выступление Маргариты в концертном зале. Да, перед ним сидела именно она, с тем же устремлённым взглядом в запредельный для него мир, как, впрочем, и для неё самой же. Он взял в руки рюмку балканского виньяка, принесённого официантом.
- За ваше здоровье, прекрасные дамы, - произнёс Зорин.
Женщины, улыбнувшись, поблагодарили мужчину.
- Маргарита, Рита, Рита ... Имя красивое, примечательное, - сказал Зорин, выпив рюмку крепкого коньяка.
- Чем же оно особо примечательно? - спросила его приятельница Риты.
- Многим, - улыбаясь, ответил Зорин. - Для меня это имя напоминает начальные строки одного замечательного стихотворения перуанского поэта Сесара Вальехо: "Интересно, что она делает в этот час, моя милая Рита, девушка из Анд, моя легкая трость, девочка-вишня, теперь эта усталость топит меня и кровь сворачивается, как ленивый коньяк..."
- Да, действительно, красиво звучит: "лёгкая трость, девочка-вишня" и "ленивый коньяк", - сказала Маргарита, впервые улыбнувшись при этом.
- Согласна, весьма впечатляют эти строки, - произнесла Лида. - К сожалению, я до вас ничего не слышала о этом поэте.
- Мы многое не знаем, - сказал Зорин. - Мир настолько калейдоскопичен, что всё не познаешь. Есть некоторые люди, животные, природные явления, которые излучают невероятную энергетику. Потому-то и получаем незабываемое приятное впечатление от них, от их мыслей, чувств, поступков, движений, слов, даже от одного их взгляда.
Сказав это, Зорин, прикрыв глаза ладонью, как бы о чём-то раздумывая, посмотрел в узкий просвет между пальцами на Маргариту и увидел снова её магический взгляд, обращённый куда-то далеко, далеко, в такую беспредельную даль, что его охватил слегка озноб. Он почувствовал, что вся его жизнь, а она была не одна, их несколько было, всё, что случалось в этой и в других его жизнях, прогнулось под тяжестью времени, раздавилось, разломалось, рассыпалось на мелкие кусочки, на мельчайшие частицы и разлетелось в то бесконечное пространство, в которое, возможно, был направлен взгляд Маргариты - Риты, сидящей сейчас рядом с ним, Риты из Анд, о которой писал ещё Сесар Вальехо, трансформированную временем в исполнительницу замечательного танца в стиле блю-бит под ритм-н-блюз. Но, если всё, что с ним произошло за десятилетия, столетия, разлетелось в никуда, то, спрашивается, задавал себе мысленно вопрос Зорин, зачем это было нужно, кому это нужно было? И тут он, вспомнив ещё раз выступление в концертном зале Маргариты, с её потрясающим взглядом, вдруг осознал, что её танец, как и танцы индейцев, африканских племён, восточных и северных народов, это эхо памяти жизни после всего, что исчезло потом, пройдя через вселенную, за которой отсутствуют любые системы координат, и оказавшись в пустоте, где нет времени, нет расстояния, нет материи.
- О чём вы задумались? - спросила Лида собеседника за столом.
- Думаю о Рите из Анд, - ответил Зорин.
- Она далеко, далеко от нас сейчас.
- Нет, она рядом с нами, - показывая глазами на Маргариту и улыбаясь при этом, сказал Зорин. - Рита из Анд превратилась в Маргариту, сидящую сейчас с нами за одним столом.
Все трое дружно засмеялись.
- А Сесар Вальехо, случайно не трансформировался в вас? - продолжая улыбаться, спросила Лида.
- О, нет, нет, я не обладаю его талантом. Сесар Вальехо, родившийся 16 марта 1892 года, считается одним из величайших новаторов поэзии 20-го века и величайшим представителем литературы в своей стране. Иногда близкое становится далёким, а бывает, что далёкое вдруг становится близким.
Зорин заказал мороженое, которым угостил своих собеседниц за столом, за что они поблагодарили его, перед этим отказываясь от прохладительного лакомства. Сам же он предпочёл пить с приятной кислинкой мексиканский коктейль "Маргарита" из широкого бокала, края которого по всей окружности были покрыты солью. Каждый неторопливый глоток возвращал его к приятным и неприятным далёким моментам, с чем не очень-то с кем делился, понимая, что не каждый человек их оценит по достоинству. Допив, наконец, коктейль, Зорин встал, поблагодарил собеседниц за компанию, пожелал им всего доброго, сделал небольшой поклон головой и направился к выходу из ресторана, покидая, возможно, навсегда этих двух приятных женщин, но оставляя в памяти Маргариту - Риту с танцем блю-бит и Риту, девушку из Анд, исполняющую ритуальный танец инков. Что его, Зорина, вскоре ждёт впереди он, конечно, не знал, но он всегда знал, что эхо его памяти будет напоминать ему о многом ..., о лёгком дуновение ветерка, ласкающего лицо подростка, оказавшегося совершенно одним в степи среди поседевшего ковыля, голубых васильковых цветов и чудесных алых маков, среди засохших конских лепёшках, похожих на покрытые подгорелой корочкой булочки, оставленных возле серебристой полыни, издающей терпкий запах, о далёком времени, когда он, Зорин, живя ещё две тысячи лет назад, сняв свои легионерские доспехи, оставшись в белой рубахе из шерсти, пропитанной потом от жестоких схваток с неприятельскими воинами, пил виноградное рубиновое вино, обняв и целуя монашку с алыми, как маки, губами, с изумрудными глазами и с смолянистыми чёрными локонами; эхо памяти доносило до него эхо далёкого времени и не столь далёкого, он ощущал обалденно приятный запах, от которого текли слюнки у всех мальчишек, маслянистых, поджаристых пирожков с повидлом, лежащих в корзинке и продаваемых за пять копеек тётенькой в фартуке на школьной перемене в коридоре, уже, став взрослым, посещая буфеты, столовые, кафе, рестораны, Зорин никогда не ощущал более соблазнительного запаха вкусной еды, чем пирожков с повидлом, учась ещё в начальной школе; эхо памяти завораживало его, возвращало в замечательные жизни, в которых он когда-то давно и недавно жил, возвращало к прекрасным, родным людям, лицам, к счастливым и горестным событиям, к детским играм, к пленящим запахам полевых цветов, к сладкому аромату утреннего кофе с молоком в университетской столовой, к далёким маленьким православным церквушкам и удивительно красивым католическим костёлам с их чудесной органной музыкой, к солёному вкусу океанских волн, возвращало ко всему, чему радовалась душа и сердце.
Выйдя из ресторана, его встретили сильные порывы ветра, тёмные тучи летели с большой скоростью, казалось, что либо за ними кто-то гонится, либо они пытаются кого-то догнать, с неба посыпались крупные капли дождя, отбивая стуки, напоминающие ритм -н- блюз, который продолжал стоять в ушах Зорина ещё после запомнившегося танца Маргариты. Зорин не стал возвращаться обратно в ресторан, а решил переждать дождь под козырьком у его центрального входа, закурив сигарету. Он курил и думал о том, что и прошлое время, и настоящее, и будущее тесно связаны между собой. По-большому счёту, это всё единое целое. В этот момент к нему подошёл цыган, похожий на Талоша, главного героя фильма "Korkoro", которого играл талантливый актёр Джеймс Тьеррé.
- Угости сигаретой, дарагой, - обратился к Зорину цыган "Талош".
- Без проблем, - ответил Зорин, подавая из пачки "Kent" сигарету.
Цыган, поблагодарив, взял сигарету в руки, поднёс к ней зажигалку и прикурил.
- Когда кто-то думает о нас, мы не одиноки в этом мире - сказал цыган "Талош", словно чувствуя мысли Зорина.
- Хотел бы я знать, что она делает теми руками, которые так прилежно гладили крахмальное белье после полудня, теперь, когда этот дождь уносит, мое желание идти дальше. Хотел бы я знать, что стало с ее юбкой с каймой, с ее вечным трудом, с ее походкой, с ее запахом весеннего сахарного тростника, обычного в тех местах. Она, должно быть, в дверях, смотрит на быстро несущиеся облака. Дикая птица будет петь на крыше. И, взглянув, она наконец скажет: "Господи, как холодно!", - произнёс Зорин.
- Что это означает, друг? У тебя проблемы? - спросил цыган.
Проблемы всегда были и будут у всех, - ответил Зорин. - Это заключительная часть стихотворения Сесара Вальехо, поэта из Перу.
- Классно сказано, - сказал "Талош".
Дождь также быстро прекратился, как и начался. Тучи на небе исчезли: видимо, наконец, достигли Анд, где находилась Рита и смотрела на несущиеся к ней облака.
- Тебя как зовут? - спросил Зорин молодого цыгана, стильно одетого: в широкополой шляпе, в дорогих синих джинсах, в белоснежной рубашке и в коричневых мокасинах.
- Радж. Так отец назвал меня, увидев фильм "Господин 420".
- Ещё мальчишкой восторженно смотрел этот великолепный фильм. Моему отцу тоже он очень нравился, часто пел песню: "Разодет я, как картинка - я в японских ботинках, в русской шляпе большой и с индийской душой", - улыбаясь, произнёс Зорин. - Я очень обожаю цыган, может быть, помимо всего прочего, потому что ребёнком я жил три года среди цыганской детворы.
- Так ты, дарагой, почти цыган - ромалэ! - воскликнул Радж. - Пойдём, рома, по пути я спою тебе нашу песню: "Джелем, джелем...".
- А я знаю эту песню ещё с детских лет, - смеясь сказал Зорин.
Они тихо пропели первый куплет этой цыганской песни и вместе пошли к будущему, которое у каждого из них своё, своеобразное, пёстрое, зигзагообразное, уникальное, как и вся их прошлая и настоящая жизнь. Через несколько минут их догнал, замедлив скорость, ехавший автомобиль Lexus LX 570, за рулём которого была Маргарита. Она сделала рукой приветственный жест Зорину, успев произнести: "Думаю, что мы с вами ещё встретимся".
Неизвестно, встретятся ли они или нет, но эхо памяти будет отзываться в запредельном мире.
Серебристой лентой дорога уходила всё выше и выше, поднимаясь выше самого горизонта, до самых серебристых облаков, плавающих в голубом безбрежном небесном океане. И по этой дороге мчались автомобили с людьми, мчались сердца и души, чтобы со временем, превратившись в мельчашие, в микроскопические частицы, поведать в беспредельном мире своими пульсациями таким же невидимым частичкам о былой жизни на земле, о любви, надеждах, радостях, о Маргарите, феноменально исполняющей в сопровождении саксофона, ударника и пианино танец в стиле блю-бит под ритм-н-блюз, о Рите из Анд, отразившись в эхо памяти.