Рассказ должен иметь название. Но разве это обязательно, задаю сам себе вопрос? Пусть сам читатель определяет название. И всё же, думаю, рассказ будет называться "Мираж".

Почему я пишу об этом, когда рассказ ещё не написан?

Сложность не в написании строк.

Сложность отказа от написания этих строк.

Вполне возможно, что рассказ так и не будет завершён.

И это не зависит от меня. Но, может быть, он и получит своё завершение.

......................................................................................................

Каждую ночь, просыпаясь, я совершаю ритуал: иду на кухню, включаю свет, подхожу к окну и вижу картину импрессионизма: среди извилистых потоков дождя, которые растекаются по оконному стеклу, я вижу мигающие красные огни уличных фонарей, светофоров, машин, я вижу мое лицо в отражении, я вижу настольную лампу на столе, я вижу бутылку рубинового вина ... и вдруг я вижу худую монахиню с бледным лицом и алыми губами. В руках у нее кувшин с рубиновым вином. Внезапно вижу, что эта женщина подает вино древнеримскому легионеру. Я продолжаю смотреть в окно и вижу, как бежевая луна освещает чердак. Легионер и монахиня спят в стоге сена, а у их ног - перевернутый кувшин, из горлышка которого льется тонкая струйка недопитого рубинового вина. Меня восхищает импрессионизм. Поэтому каждую ночь я выполняю ритуал.

Мираж - иллюзия, воображение, фантазия, химера, желание, радость, разочарование, любопытство, тревога, страх, мечта, надежда, открытие, увлечение, тайна, любовь, разлука, стихия, идиллия, эмоция, выражение, страсть, близость, отстраненность. , воздушность, аморфность, тупость, красочность, магия, реинкарнация, элегия, ностальгия, необыкновенное, экстравагантное, краткость, непосредственность, невозможность, восхищение. Странно, часто вижу монахиню в черном капюшоне: я иду в парк, а она быстрыми шагами идет ко мне, я иду по Avenida de la Independencia и она рядом со мной, я покупаю торт в магазине, а она рядом я иду в кафе, она рядом со мной. Но если я прикоснусь к ней, чтобы почувствовать тепло ее рук, монахиня внезапно исчезнет. Глубокой ночью, во сне, я снова вижу эту странную монахиню. Она смотрит на меня красивыми глазами и молчит. Утром встаю, выхожу на балкон и вижу, что монахиня протягивает руку и зовет меня. Откуда вдруг появилась и исчезла эта прекрасная монахиня с черным капюшоном, бледным лицом и тонкими алыми губами? Это фантасмагория, привидение или моя далёкая прародительница?

МИРАЖ... Сюрреалистичные силуэты... импрессионизм. Фантасмагорическая картина. Исчезновение реальности.

На мне голубые дорогие джинсы, фиолетовый джемпер, рубашка лимонного цвета, черная куртка, в которой я побывал в нескольких городах на американском континенте, красный шарф и коричневая аргентинская шляпа. Брожу по аргентинскому Банфилду. Люди мелькают у меня на глазах, куда-то спешат, скрываются в транспорте, исчезают в подъездах небольших и высотных зданий. Меня окутывает атмосфера фантастических видений. Мне кажется, что под капюшонами, зонтиками прячутся призраки с холодными глазами и сердцами. Я их не боюсь. Они меня не замечают. У них есть дела. Они не видят удивительной, полной чудес и радостей земной картины. Эти странные, замкнутые существа понятия не имеют о сюрреализме, импрессионизме, фантасмагории. Их мир состоит из рациональности, практичности, утилитаризма. Перед ними холодный расчет. Это деловые субъекты, роботы.

Тьма падает, как одежда женщины, решившей сдаться мужчине. Вдруг вижу в одном из окон красивую молодую брюнетку, в тёмной короткой сорочке. подняв руки к верху, потянувшись. Увидев меня, подняв руки к верху, потянувшись, кивая головой, приглашает меня к себе. Я улыбаюсь и приветствую взмахом руки, так и не решившись зайти к ней. Возможно, тем самым поступил опрометчиво: возможно, это была та брюнетка, наливавшая из кувшина вино древнеримскому легионеру... Я в мире миражей и галлюцинаций, в мире фантастических образов. Они все время разлетаются, меняются. Меня завораживает захватывающее зрелище, я нахожусь в огромном театре, где для меня показывают фантастический спектакль для одного зрителя. Невидимый маг подводит меня к большому зданию и указывает на одно большое окно. Среди густого тумана я ничего не вижу. Внимательно присматриваюсь. Да, женский силуэт из окна смотрит на меня. Нет, это не привидение. Это...

Мираж ... радует и разочаровывает.

Мираж ... приятный сюрреализм. привлекательный импрессионизм.

Мираж ... Это фантастика на грани реальности. Или реальность на грани фантастики.

Почему Банфилд привлекает меня больше, чем другой город, в котором жил Хулио Кортасар? Потому что именно в Банфилде Хулио Кортасар получил писательское образование. Но кто-то мне скажет, что в то время Кортасар был еще ребенком и не мог заниматься литературой. В таком случае я должен сказать, что начало литературной деятельности начинается, как ни странно, с детства. Именно в детстве личность вбирает в себя спектр чувств, ощущений ... А потом, когда проходит какое-то время, лава мыслей, чувств, сомнений, открытий выбрасывается, как вулкан, и распространяется в литературных произведениях. Так получилось, что именно в Банфилде мальчик Сосо постепенно становился знаменитым Хулио Кортасаром.

Но стоит ли быть знаменитым? Конечно нет. Потому что знаменитость, как ни странно, связывает человека. Он больше не принадлежит себе.

Знаменитость - это тяжелая ноша. Творческому человеку важна не вершина вершины, а процесс восхождения на эту вершину. Ребенок не думает о литературе. Но именно в детстве, под влиянием ярких ощущений, он закладывает основы своей литературы. Так случилось с Хулио Кортасаром. Став взрослым человеком, Хулио Кортасар начал закладывать необходимые ему кирпичи на этот фундамент и создавать прекрасные литературные произведения. Довел ли Кортасар до конца свой литературный ансамбль? Думаю, что он завершил его до конца, написав роман "Классики".

Это может показаться странным, но человек в широкополой шляпе никогда не разочаровывался. Возможно, потому, что он интуитивно чувствовал экзистенциализм всего живого. Этот человек видел только то, что происходило вокруг него. Как, например, он наблюдал хаотичное движение мелких частиц мате, когда наливал горячую воду из термоса в калебас или за беспорядочным, на первый взгляд, движением муравьев в муравейнике. Человек в шляпе с широкими полями никогда не ждал, когда бежевая луна в ночном небе заговорит с ним. Таким образом, он не разочаровался в том, что загадочная красавица молчала. Чтобы не разочароваться, не стоит возлагать надежды на окружающий мир, - вслух сказал себе мужчина в широкополой шляпе.

"... Я всегда видел мир по-другому ..." - написал как-то Хулио Кортасар.

Что значит видеть мир по-другому? Это сложно объяснить. Представьте себе, что в сплошном тумане вы внезапно видите размытые очертания того, что невозможно определить. И вы подключаете воображение в своем уме. Может ли это быть воображение реальности, скрытой в тумане? Да и нет. Все зависит от степени резкости контуров, которые вы видите. Но если туман очень густой и контуры, которые вы видите, едва различимы, очень размыты, тогда ваше воображение видит другую реальность, другой мир, который не менее интересен, чем пребывание за пределами тумана. Более того, фантастическая природа нового мира, видимая в тумане, волшебным образом окутывает вас, заставляя жить в другом измерении пространства.

Да, я остаюсь навсегда с Хулио Кортасаром ...

Может быть, кто-то скажет, что я провожу много времени, обращая внимание на Хулио Кортасара. Да, потому что это важная часть моей жизни. Примечательно, что до того, как в моей жизни появился Кортасар, я никому не открывал глубины своей души: я жил отдельно от всех, потому что вокруг меня были другие люди. Хулио Кортасар повторил мои мысли, чувства, эмоции, радость. Хулио Кортасар протянул мне руку и вытащил меня из бесконечного одиночества. Я до сих пор чувствую эту неоценимую помощь. Бесконечное одиночество ...Это, конечно, угнетает человека. Редкая удача, когда есть кто-то, кто протянет руку помощи. Для этого нужно иметь глубокое сострадание, которое является бесценной частью человеческой души. Хулио Кортасар был очень сострадательным человеком.

В Банфилд я давно стремился... Мне необходимо было побывать у дома 585 на улице Родригеса Пенья, увидеть маленькую школу на улице Талькауано, 278, находящуюся всего в восьми кварталах от этого дома, увидеть небольшую мемориальную доску над входной дверью школы: "В память о Хулио Кортасаре, выпуск 1928 года. Слава латиноамериканской литературы". Лучше всего побывать у этого дома рано утром, когда вокруг никого нет, когда в вохдухе витает удивительным образом персиковая атмосфера такая же, как и в детские годы Коко. По улице Родригеса проезжает тот же или почти тот же молочник почти в той же широкополой шляпе, касающейся веток персиковых деревьев. Кажется, что время ничего не изменило около дома 585. где маленький мальчик Коко, открывая для себя мир людской, написал свой первый роман. Нахождение около этого дома для меня более важное, чем у дома 3246 на улице генерала Артигаса, которая намного ранее именовалась Вилья - дель - Парке, в Буэнос - Айресе. И вот я стою рано утром у дома 585 с пятью большими окнами, с крыльцом в четыре ступеньки, с баллюстрадой по обе стороны. На крыльце стоят колонны, напоминающие готический стиль, над которыми возвышается крыша, покрытая тёмной черепицей. А за домом сад, любимое место Хулио Кортасара.

О чём я думаю, стоя перед его домом? Мне хочется войти в этот дом. Но я не могу осмелиться это сделать, как не мог осмелиться Коко войти в подвал этого дома, о чём позже писал Кортасар: " Прежде всего, мой дом представлял собой типичные декорации в готическом стиле, не только по своей архитектуре, но и по собранию в нем внушающих страхи предметов и поверий, по огромному количеству темных закоулков и по разговорам взрослых, которые они вели после обеда. Это были простые люди, круг чтения и суеверия которых были не слишком пропитаны существующей реальностью, и я, таким образом, еще в нежном возрасте узнал, что во время полнолуния является человек-волк, что мандрагора - растение, несущее смерть, что на кладбищах творятся ужасные и кошмарные вещи, что у покойников ногти и волосы растут до бесконечности, и что в нашем доме есть подвал, куда никто и никогда не осмелится спуститься ". Дом 585 это хранилище чувств, ощущений, мыслей аргентиского писателя., это святилище, перед которым я преклоняюсь. Глядя на этот дом, я вдруг вспоминаю дом своего детства...

....Старый заброшенный дом охраняют кусты, вороны и воробьи. Возле двери ржавый детский велосипед и рваный футбольный мяч. Человек в широкополой шляпе прилетел с другого конца земного шара, чтобы на мгновение вернуться в далекое детство. Через колючие кусты он пробирается в дом. В маленьком окошке он видит детскую кровать, тумбочку, буфет, на котором в ряд стоят маленькие мраморные слоники. В верхнем углу комнаты висит паутина вместе с большим пауком. На маленьком столике покрыты пылью граммофон и граммофонная пластинка. В ушах мужчины звучала песня "Чуча" из фильма "Серенада солнечной долины", которую родители часто слушали.

Мужчина в широкополой шляпе через пыльное окно увидел своего красивого отца с гитарой в руках. Рядом с ним сидела мама. Его отец играл на гитаре и спел песню из индийского фильма "Мистер 420". Человек в широкополой шляпе слушал, забывая обо всех своих бедах, обо всем, что он пережил за свою жизнь. Этот человек был счастлив на мгновение вернуться в далекое детство. Мужчина в шляпе с широкими полями был так же счастлив, как когда-то, играя с аргентинскими и уругвайскими мальчишками на берегу Атлантического океана...

Интересно, о чём бы думал Хулио Кортасар, если бы вдруг оказался около дома моего детства? Кто-то спросит, а почему он должен что-то думать о моём доме? Нет, мне кажется, что аргентинский писатель с интересом думал о моём доме, как и я о его. Почему? Потому что я его один из немногих собеседников, с которыми он вместе писал "Rayuela". Странно звучит? Нет. Без своих собеседников Хулио Кортасар никогда бы не написал эту уникальную книгу.

О многом думаю перед домом 585... Вдруг вижу идущую ко мне женщину с густыми чёрными вьющимися локонами и выразительными глазами. Ба! Да это mia amiga Моника! Она живёт в самом Банфилде. Каким - то чудом узнала, что я здесь. И захотела увидеть меня. Мы обнялись и поцеловались. В Латинской Америке принято при встречах и прощаниях обниматься и целоваться. Это я не раз ощущал на себе. Это ритуал, символ родственности душ. Моника, как и все аргентинцы, безумно любит своего Хулио Кортасара. Она восхищена и тем, что он тоже мой самый любимый писатель. Недавно Моника прибыла из Парижа, куда специально летала, чтобы на Монпарнасском кладбище возложить цветы на могилу Кортaсара и Кэрол Данлоп, его жены. Я был Монике очень признателен, что она, не забыв мою просьбу, возложила этим замечательным людям цветы и от моего имени.

Мы, собеседники, друзья, вместе долго стояли у дома 585, ставшим давно для нас уже родным, испытывая удивительное единение с поэзией Хулио Кортасара, с цветами гардении, посаженных у дома, с струящимся запахом жасминовых кустов и ароматом персиковых деревьев на улице Родригеса Пенья. Вспоминая эти прекрасные мгновения моей жизни, я с трудом сдерживаю на глазах слёзы радости и грусти.

Может быть, в другом мире перед мной мелькнёт моя прожитая жизнь, жизнь, которую я посчитаю за чудесный мираж с незабываемым ароматом ночных фиалок, жасминовых кустов и персиковых деревьев...