Я живу в разных мирах. Люблю просыпаться поздно ночью. В это время я в другом мире. Тишина вокруг. Меня никто не отвлекает. Полная свобода от всего. Мои мысли и чувства в этот момент не имеют границ. Я легко перемещаюсь по калейдоскопу времени.
"Сквозь ажур листьев солнце рассыпало пляшущие золотые звезды и монетки на своих мудрых плечах".
Это одна из моих любимых поэтических фраз в известном романе Джеймса Джойса "Улисс".
Через мгновение перед моим взором вдруг предстает как у входа в Национальную библиотеку Буэнос-Айреса стоит памятник Хулио Кортасару и скульптурный текст "Rayuela" capítulo 71: "Ничего не потеряно, если у нас хватит мужества сказать, что все потеряно и что надо начинать все сначала...".
И я думаю о своей жизни, которую помню лишь отрывками. Почему, спрашиваю себя, я помню не всю свою жизнь, а только отдельные ее моменты? И на этот вопрос отвечает Габриэль Гарсиа Маркес, что "Жизнь - это не та, которую ты прожил, а та, которую ты помнишь, и то, как ты ее вспоминаешь, чтобы о ней рассказать". Но почему, почему я помню именно эти фрагменты своей жизни, а не другие? Я не могу ответить на этот вопрос. Почему часто думаю о своих далеких предках? Ведь никто из окружающих меня людей не думает о них так много, как я. Я тоже не могу ответить на этот вопрос. Я не могу ответить на многие вопросы.
Думаю о разном. Например, о олимпийском медвежонке, который как-то смастерила одна чудесная женщина из розовых, багровых, тёмно-красных, фиолетовых, белых , зеленоватых небольших соцветий репейника. Медвежонок был такой улыбчивый, озорной, как сама мастерица. Забавный медвежонок примостился рядом с книгами и всегда радовал нас своим присутствием.
Уже нет давно и этого забавного медвежонка, который дороже всех для меня сувениров, нет давно, к большому сожалению, и самой необыкновенной женщины, создавшей своими руками необыкновенного медвежонка, но они навсегда в моей памяти, в моём сердце.
Думаю и о ночной фиалке, чудесный запах которой запомнил ещё с детских лет. Большинство цветов раскрываются на рассвете и закрываются, как только солнце опускается за горизонт. Большинство, но только не маттиола двурогая. Это растение в народе называют ночной фиалкой. Маттиола красивый и ароматный садовый цветок, расцветает, как только сумерки окутывают землю и начинают издавать нежнейший и приятный аромат, связанный с падением звезд и вращением планет во Вселенной. Левкой или маттиола когда-то были широко распространенными цветами, вкрапленными в живые бордюры царских садов, аристократических цветочных террас и палисадников. И название пошло цветку не зря. Современные растения этого класса названы в честь итальянца Пьетро Маттиоли, известного ботаника и придворного врача, который в середине шестнадцатого века был одним из ведущих травников и декоративных цветов в Европе. Именно благодаря его усилиям появились новые виды и сорта тюльпанов, нарциссов и гиацинтов. Точно неизвестно, кто приложил усилия, но через некоторое время, в память об этом выдающемся ученом, эти цветы изменили свое название с Леукойон (фиолетовый белый ) к Маттиоле.
В моем сознании все переплелось: ночной сон, в котором я отчетливо видел лица незнакомых людей, лица родителей, солнечный диск в пурпурной дымке, угловой красный дом рядом с моей многоэтажкой, этот уютный розовый особняк что напоминает мне розовый дом Мориса Утрилло, забавный медвежонок из репейника, ночная фиалка, чудесная, необыкновенная женщина... ... И снова все исчезает перед глазами.
Интересна эта штука, ассоциативная память. Стоило мне вспомнить и заговорить о репейнике, как тут же перед глазами возникли почему-то сагуаро и дикая пальма, растущие в западных штатах США. Возможно, и репейник, и сагуаро, и дикая пальма, эти необычные виды флоры, выражающие собой некую обособленность, привлекают меня каким-то своим внутренним, таинственным миром. Нас тянет к тому, чего мы не знаем прямо сейчас, но интуитивно все еще чувствуем, что когда-то были вовлечены в другое время, в другую жизнь. Человек так устроен, что проходит некоторое время, и он испытывает желание снова увидеть дорогие для него места, увидеть, например, маленькую речушку Сонохту, в которой необыкновенная женщина в красных резиновых сапожках, обтягивающих её красивые икры ног, полоскала бельё после стирки, или увидеть дикую пальму, растущую вдоль шоссе за городом Лос-Анджелесом, или увидеть за городом Тусон в штате Аризона замечательный пруд, полюбоваться его прелястями вместе с Сюзанн, или побывать ещё раз у американского друга Карла, живущего в Нью-Йорке у самого озера Джекки Онассис, в трёх минутах от входной двери его дома и, конечно, уговорить его приехать в штат Юта, в его родной город Логан, граничащий на севере с штатом Айдахо, а на востоке с штатом Вайоминг, побывать в доме, кухонный столик из которого он перевёз к себе и ест с него до сих пор, вспоминая свою юность в Логане, взобраться вместе с Карлом на гору Логан, а потом спуститься к пойме реки Логан, но, увы, посетить эти красивые места сейчас, к сожалению, уже нет возможности из-за, так называемых, военных спецопераций со стороны другого государства со стрельбами и бомбёжками, проходящих в соседней, некогда братской, стране, не спросив её народ о желаемости им проведения таких "спецопераций".
Так и проходит ночь на диване, ночь радостей и тревог, ночь воспоминаний, в том числе и замечательных строк Александра Блока, написанных, видимо, как, впрочем, и этот монолог, сидя на углу дивана:
"В углу дивана"
"Но в камине дозвенели
Угольки. За окошком догорели
Огоньки. И на вьюжном море тонут
Корабли. И над южным морем стонут
Журавли. Верь лишь мне, ночное сердце,
Я - поэт! Я какие хочешь сказки
Расскажу И какие хочешь маски
Приведу. И пройдут любые тени
При огне, Странных очерки видений
На стене. И любой колени склонит
Пред тобой... И любой цветок уронит
Голубой..."
И снова вспоминается ночная фиалка, забавный репейный медвежонок...
И снова сплошная пелена тумана окутывает тысячелетия событий. И вы задаетесь вопросом, было ли все это прошлой реальностью или это призрак, внезапно появившийся откуда-то? ...