В этом сумбурном мире сложно сказать, что будет не только через год, но и завтра.. Может всё неожиданно измениться. Да, это, действительно, часто бывает.
Валентин никогда не планировал посещать Турцию. Несмотря на то, что он был знаком с несколькими турками, цивильно внешне выглядевшими и, что важно отметить, очень воспитанными, порядочными людьми, хотя в его превратном представлении, турки у себя на родине выглядели весьма архаично, большинство из которых, как ему почему-то казалось, ходили в одежде и в башмаках, напоминающих одеяние старика Хоттабыча, запомнившегося с детских лет. Нет, конечно же, Валентин не был троглодитом, он знал, что турки современные люди, которых трудно отличить от европейцев, но вот идиотское представление художественного образа старика Хоттабыча настолько запало в его мировосприятие ещё с детства, что иногда всплывало в памяти и мешало ему проявить интерес к бывшей Османской империи. Но когда изменились международные обстоятельства, о причине которых здесь не место рассказывать, когда взлетели цены на авиабилеты, Валентин предпочёл более экономичный маршрут для поездки за рубеж: поэтому он выбрал именно Турцию. Перейдя таможенную границу из Грузии, он на автобусе прибыл в недалеко находящийся древний турецкий город Трабзон. За всю его историю в этом перевалочном пункте кого только не было: и греки, и римляне, и армяне, и персы, не говоря уже о других народностях. Подобная этническая многослойность и разностилевая архитектурная нагромождённость города для Валентина была как-то не по душе, о чём он поведал своему давнему сокурснику, случайно встретив его у российского консульства, где тот много лет работал.
- Нет, Фазаил, Трабзон не впечатляет меня, - сказал Валентин .
- А что ты желал увидеть? Почему не поехал в Анкару или в Стамбул? - спросил Фазаил.
- Столичные города меня тоже не очень привлекают, Там много блеска, рекламы. Я предпочитаю находиться в глубинке страны, - ответил Валентин.
- И куда же ты сейчас направляешься? Может быть, в Анталию?
- О, нет, нет, своих соотечественников я и без Анталии вижу каждый день, уж точно не в Анталию! - воскликнул Валентин. - Сначала посещу Мерсин, где 300 дней светит солнце в году, поплаваю впервые в Средиземном море, хочу посетить развалины Помпеиполиса и побывать в Кызкалеси, чтобы своими глазами посмотреть на Девичий замок.
Валентин хотел добавить к с своему ответу, что кроме познавательного интереса в его поездки есть желание отстраниться хотя бы на некоторое время от окружающего мира, в котором ему приходится жить. Ему всегда нравилось быть в совершенно иной среде, быть среди людей, не знающих его, со своим укладом жизни, со своей культурой, со своим языком, неведомым для него. Но он не стал говорить об этом Фазаилу, понимая, что в связи с этим могут посыпаться вопросы, на которые в двух словах не ответишь, для этого портебуется пространное объяснение.
- Ну, если так, то я могу подбросить тебя до города Эрзинджана, ты всё равно будешь проезжать его, который где-то двести тридцать километров южнее Трабзона. Через пару часов я выезжаю туда по своим служебным делам. Надеюсь, улыбаясь, спросил Фазаил, ты не против?
- Конечно, с удовольствием прокачусь с тобой, - тоже улыбаясь, ответил Валентин.
За время двухчасовой поездки бывшие сокурсники обо много переговорили, вспомнили студенческие годы, своих товарищей. Подъехав к автовокзалу Эрзинджана, Фазаил пригласил приятеля слегка перекусить в кафе. Он заказал сыр и кофе.
- Сейчас, Валентин, ты ощутишь вкус овечьего сыра, Tulum Peynir. Это самый знаменитый турецкий сыр в Турции, тем более что он производится именно здесь, в Эрзинджане. Как тебе известно, сыр готовят во многих странах мира, думаю, что Tulum Peyniri один самых лучших.
Отведав турецкое лакомство и запив турецким кофе, Валентин сказал, что это, действительно чудесный, ароматный сыр, добавив при этом, что ничего подобного из сырных продуктов он никогда не получал.
Приятели пожали друг другу руки, обнялись и расстались: Фазаил уехал на своём авто, а Валентин, взяв билет на автобус до Мерсина, продолжил своё путешествие, знакомясь с необычным ландшафтом восточной Турции, её великолепными автотрассами, с захватывающими дух горными серпантинами, великолепными протяжёнными тоннелями. Валентин обратил своё внимание, что во время некоторых остановок, автобус мыли снаружи и делали влажную уборку внутри, угощали пассажиров печеньем, сладостями и минеральной водой, усмехаясь при этом про себя, что подобного в своей стране он никогда не замечал. Проехав таким образом почти семьсот километров, он мельком просмотрел ряд городов, в которых было много красивых архитектурных зданий и мечетей. В крупном городе Конья, в котором, кстати говоря, жил известный всему миру Омар Хайам, Валентину в глаза бросилось то, что много мужчин ходят в шароварах, а небольшом городе Мардин он обратил внимание на множество церквей и монастырей, основанных, как потом он выяснил, ещё сирийскими христианами, ну, и снова увидел там турок в шароварах, что говорило о приверженности тамошних жителей к консервативным укладам жизни. Ну, и как при этом не вспомнить было Валентину старика Хоттабыча? Наконец, Валентин прибыл в Мерсин, переночевал в отеле и утром направился к руинам античного города Соли, переименованный со временем в честь Помпея Великого местными пиратами в Помпеиополис, ставший намного позднее носить название Вираншехир, что буквально означает "Разрушенный город", который находится совсем рядом, в десяти - двенадцати километрах от самого Мерсина. Целый день он рассматривал оставшиеся от древнего города развалины, коллонады, обломки стен, кирпичи, к которым прикасались руки древних строителей. Сидя на ступенях амфитеатра, он думал о времени, думал о многом, думал о вечном.
После долгих раздумий Валентин вышел на середину амфитеатра и увидел вдруг, что тот весь заполнен зрителями, одетых в самые разнообразные одежды. На одних из них красовался фарос, древнегреческий плащ, на других хлаина, на третьих туника , поверх которых была одета тога, не только белого цвета, но и пурпурного, иногда с вышивками, с застёжками и даже с драгоценными камнями, Среди зрителей Валентин заметил и лицо своего далёкого прадеда, жившего ещё с времён второго тысячелетия до нашей эры, в одежде из овечьей шкуры. Все присутствующие притихли, увидев его, мужчину, в варварских синих штанах (это были джинсы), прибывшего, судя по его одеянию, из другого мира. Валентин, понимая, что у него появилась уникальная возможность выступить перед представителями ранней человеческой цивилизации, произнёс речь:
- Я, прибывший, дорогие сограждане, из другого, из будущего времени, выражаю всем вам своё глубочайшее уважение, - при этом Валентин низко поклонился перед присутствующими в амфитеатре.
- Вы прошли огромный, тяжёлый, тернистый путь. Да, у вас было много срывов на этом скалистом, полным опасности пути, были и многочисленные войны. Но ваши свершения, достижения заслуживают, поверьте мне, огромного восхищения со стороны множества потомков на протяжении столетий и тысячелетий, которые всегда помнят, что вы являетесь родоначальниками человеческой цивилизации. Должен довести до вашего сведения, что, к большому сожалению, многие ваши потомки, создав в конце второго тысячелитя нашей эры чудовищное смертоносное оружие, так и не учли ваш горький исторический опыт, не сделали правильных выводов из него для себя, более того, продолжают во многих местах мира постоянно развязывать войны. Причиной их злодеяний кроется в политических амбициях, в непомерной алчности, в тщеславии. Многие ваши потомки, говоря на словах о своей приверженности к Богу, посещая Храмы, держа при этом свечи в руках и крестясь, на деле же являются лицемерами, антихристами, чудовищами. Они бесконечно грабят свой народ, оставляют его в беде и в нищете, возводят себе замки, дорогие средства для передвижения, купаются в роскоши, хотя сам вышли из этого же народа. - Произнося эти слова, Валентин заметил, что часть из зрителей повернули свои головы в сторону некоторых сидящих людей в тогах пурпурного цвета, украшенных драгоценными камнями, и посмотрели на них многозначительным взглядом.
- Вы понимаете, что высшими приоритетеми для любого народа и для любых времён являются свобода, демократия и справедливость, - произёс Валентин и замолчал, посмотрев при этом на солнце.
От ярких лучей солнца он прищурил, а потом и вовсе прикрыл глаза.
Открыв же их через минуту, он увидел, что зрительские трибуны амфитеатра оказались вдруг безлюдными: прошедшее время ушло из поля его зрения. Была ли это галлюцинация или, действительно, Валентин оказался на миг в прошлом времени? Ему сложно было ответить на это. Некоторые представители, изучающие квантовую физику, допускают, что вполне возможен переход из одной временной и пространственной ипостаси в иную, более того, даже не в одно время и пространство, а во множество. Один из примеров тому, как казалось Валентину, является сон человека. Сам факт увиденного сейчас заставлял его ещё раз задуматься о том, что жизнь, вопреки общепринятому представлению, не имеет начала и не имеет конца. А если так, продолжал он рассуждать, то и душа человека вечно присутствует в необъятном мироздании, находясь в разных его вселенных, в разных галактиках и не зависит от времени.
Выйдя на автомобильную дорогу D 400, которая находится в нескольких метрах от амфитеатра, и сев в автобус, Валентин доехал до Мерсина и вышел на остановке у Дома Ататюрка, откуда рукой было подать до его отеля.
Проснувшись утром и позавтракав, Валентин поехал на автобусе до портового города, основанного ещё до нашей эры, Кызкалеси, где недалеко от берега в Средиземном море, на острове стоит Девичья крепость. Он знал о этой крепости всё или почти всё, ссылаясь на легенду её возникновения. А ехал он туда, чтобы вернуться в далёкое прошлое, заново испытать ощущения и чувства людей из прошлого времени. Есть люди, которые, потеряв все, ждут, чтобы увидеть то, что давно потеряно. Они понимают, что это бесполезно, но продолжают ждать. Возможно, сам факт ожидания наполняет жизнь этих людей великим смыслом... Приблизиться и прикоснуться рукой к стенам крепости означало для Валентина ощутить жизнь во всей её полноте.
Весь день у Валентина болело сердце. Ночью в отеле он проснулся от неприятных ощущений в области сердца. Приняв таблетку ибупрофен, Валентин подошёл к ночному окну и увидел, что круглая абрикосовая луна висела над крышами высоких домов и смотрела на него. Интересно, подумал он, что она думает обо мне, что хочет мне сказать? Я понимаю, говорил сам себе Валентин, что странно представить, что луна может думать о ком-то, тем более обо мне. Но почему бы и нет, если между мной и Луной существует космическое притяжение?