Мерзкий урод. Неторопливая поступь. Шершавая кожа, в самых нежных местах не мягче наждачной бумаги. Фиолетовые глаза и вечно влажные, кожистые веки. Липкий взгляд. И вонь.
Рими шумно сглотнул и попытался прочистить горло, вмиг пересохшее от страха. От страха и отвращения, когда фиолетовые глаза этой твари приблизились к темным глазам Рими. Запах ворвался в ноздри человека, и запах потряс все его существо. Он попытался задержать дыхание, но надолго его не хватило. "Зря я не записался на курсы ныряльщиков, когда предлагали", - тоскливо подумал Рими. Он не осмеливался пошевелиться: возможно, этого урода раздражают резкие движения. А тварь нависла над ним и, похоже, тоже особо двигаться не собирается.
Так они и застыли - человек и чудище. Человек сидит на полу в углу. Острые колени прижаты к остренькому подбородку. Голова втянута в плечи. Плечи напряжены. А над человеком возвышается на четырех лапах весьма крупное существо. Оно загородило дорогу человеку, заперло его в углу. Чудищу пришлось сильно согнуться, чтобы его глаза вплотную приблизились к глазам Рими.
Когда Рими понял, что дальше вдавить свое тело в угол ему не удастся, он решил потихоньку выбираться из этой ловушки. Он медленно выпрямил правую ногу. До тех пор, пока нога не уткнулась в тварь. Рими сразу отдернул ее и начал движение в сторону, не отрывая своих глаз от глаз чудища. Рими уже почти выбрался из угла, когда тварь, наконец, изменила положение и потянулась за человеком. Рими чуть не застонал, как представил, что сейчас оно дотронется до него. Человек сразу остановил свое осторожное движение. Он понял, что тварь не собирается его выпускать, и сказал:
- Меня... меня зовут Рими. Я не причиню тебе вреда.
Черт, дурацкая вышла фраза. Будто я в состоянии причинить ему вред, подумал Рими. Да и вообще, сомнительно, что эта тварь понимает человеческую речь. Рими кисло улыбнулся и продолжил:
- Я прибыл на эту планету для того, чтобы... - Рими сглотнул и кашлянул. - Чтобы взять образцы почвы и воздуха... Я с пла... с планеты...
Тут Рими заметил, что у твари начали слезиться глаза, и она чуть подалось назад. "Заплакал, что ли?.." - промелькнула у Рими нелепая мысль. Он подумал было, что стоит воспользоваться этим моментом, чтобы попытаться убежать, но сдержался. А тварь между тем заморгала и слезы потекли сильнее. Оно сморщило нос. Рими так удивило выражение морды чудища, сам того не замечая, подался вперед, чтобы разглядеть его. И как только человек двинулся к нему, чудище отскочило от него метра на полтора. Рими вскрикнул от неожиданности. Чудище осталось в стороне, не подошло во второй раз. Рими отчего-то показалось, что оно испуганно не меньше его.
Некоторое время Рими еще посидел в углу, а потом встал на ноги. Он подошел к выходу. Оглянулся на чудище. Оно так и стояло в стороне, глядя на Рими. Глаза у твари перестали слезиться, но выглядели какими-то воспаленными. Рими вышел из здания.
На улице светили два солнца. Маловато для Рими, привыкшего к четырем солнцам своей родной планеты. Но, несмотря на присутствие двух светил, температура в это время года, этой части планеты не поднималась выше двадцати градусов по Цельсию. Рими находился здесь седьмой месяц. Но уже за первые два месяца Рими успел понять, что здесь нет нужных его правительству запасов энергии. На их родной планете совсем не осталось энергии. Многие-многие люди, такие как Рими, искатели-одиночки, отправлялись на своих маленьких корабликах на отдаленные планеты искать энергию. Если бы поиски Рими увенчались успехом, он бы оставил на этой планете маячок, а сам бы получил вознаграждение, и уехал в отпуск. А потом, уже после его отъезда, специальные многочисленные команды нашли бы планету по маячку и начали разработку полезных ископаемых. Вот так-то. Но уже четыре года Рими безрезультатно летает с одной планеты на другую. За это время он не оставил ни одного маячка, уж очень сильно не везет. Он либо вовсе не находит энергии на этих планетах, или ее настолько мало, что не стоит ради этого снаряжать дорогостоящую экспедицию. Поэтому, неудача с этой планетой, над которой тускло светили два неласковых солнца, обернулась для Рими настоящей катастрофой. У него больше не было денег, чтобы продолжить поиски на других планетах. Звездолет придется отдать за долги. А тут еще проснулся и обнаружил в своем доме какое-то потрясающе вонючее чудище.
Шесть месяцев назад, только начиная осваиваться в этих местах, Рими облетел почти всю планету, и был уверен, что она необитаема. Ну, что ж, бывает. Ошибся. Приползла же откуда-то эта тварь.
Рими быстрым шагом шел к звездолету. Его старая, милая одноместная развалюха отливала мягким серебристым светом. Рими достал из звездолета оружие. Но что-то остановился и не пошел к дому. Теперь, когда чудище не упирается в него своим горящим взглядом и не душит своей вонью, Рими успокоился и понял, что уже не хочется его убивать. Да и вообще ничего делать не хочется.
Рими сел на землю. Он в окончательном тупике. Весь в долгах. Друзей, готовых помочь, уже не осталось. Эти проклятые, неудачные четыре года оставили его ни с чем. "Хорошо, хоть его не заложил", - с горечью подумал Рими, сжимая в руке темную сталь испытанного и верного оружия. Месяц назад, измученный горестными мыслями, он чуть не застрелился. Потом, когда он пришел в себя, это его так напугало, что он стал хранить оружие подальше, в звездолете, а не дома.
Рими взял оружие и пошел к дому. Он тихо приблизился. Медленно заглянул в дверной проем. И увидел, что чудище по-прежнему стоит на том же месте. Рими шагнул в дом и поморщился. Все внутри пропахло этой мерзостью. Человек кашлянул и сказал:
- Это мой дом. Выходи, и убирайся подальше, пока я не начал стрелять.
Никакой реакции со стороны существа. Оно только слегка качнулось вперед при звуках человеческого голоса. Рими поднял оружие и направил ствол на чудище. Пару раз сделал движение, будто колет штыком, чтобы его намерения стали яснее. Но чудищу все равно. Человек остановился, озадаченный.
Рими подошел к чудищу поближе. А вдруг оно подпустит поближе и кинется? Но Рими этого как-то не боялся. Существо это настолько больше и сильнее человека, что ему не надо прибегать к каким-то уловкам, чтобы поймать Рими. Захотело бы, и так схватило бы. Ободренный этими мыслями, человек сделал еще пару шагов. И тут тварь издала какой-то смешной звук. Как будто чихнула. Рими вздрогнул. А у твари снова потекли прозрачные и прямо-таки человеческие слезы из глаз. Оно мотнуло тяжелой головой и резко пошло прямо на Рими.
Рими попятился, и освободил проход. Тварь вышла из дома, мотая головой и будто бы пофыркивая. Она отошла от дома и остановилась. Рими посмотрел ей вслед. "Совершенно неопасна", - подумал человек.
Ночью Рими выглянул на улицу и увидел, что чудище свернулось в огромный, компактный, довольно миленький, но вонючий клубок. Оно спало, судя по всему. На следующее утро Рими вышел из дома за едой, хранившейся на звездолете. Существо лизало пыльную землю вязким, бесформенным языком. Человек подивился и позавидовал неприхотливости чудища. Рими забрал еду и ушел в дом. Потом вернулся и на всякий случай придвинул к дверце звездолета тяжелый валун. Постоял возле звездолета, глядя на сухую кожу существа, похожую на землю в пустыне. Постоял, глядя, как под этой кожей перекатываются бугры мышц. Пыхтя, Рими отодвинул валун, чтобы не смешить себя и чудище. Вернулся в дом.
В смутных, мутных днях и тоскливых ночах тянулось время. Рими сначала оброс щетиной, потом бородой. Потом побрился. Гладко-гладко. Но когда борода отросла снова, просто отрезал ее ножом и перестал обращать внимание на такие мелочи. Чудище особенно не поменялось. А может, Рими просто этого не замечал. Рими чистил и смазывал оружие. Первые четыре года заботился о звездолете, вяло продолжал искать залежи энергии. Потом признал, что это глупость и самообман, и забросил и поиски и ремонт. Время текло, как вязкая смола по шершавому стволу.
К концу шестого года человек и чудище привыкли друг к другу. Это означало, что Рими перестал хвататься за оружие, если видел, что тварь бродит около дома. Чудище больше не заходило в дом Рими. И тот был ему за это очень благодарен, потому что за все эти годы Рими так и не привык к запаху существа. Именно из-за этого запаха Рими на смог заставить себя как-то подружится с существом, которое, кстати, считал разумным. Нет, они никак не общались, но очень уж выразительны были эти большие, фиолетовые, часто слезящиеся глаза. Рими даже один раз достал из своей походной аптечки капли для глаз, но так и не придумал, как можно предложить их существу.
Однажды, зайдя в дом, Рими обнаружил, что существо стоит прямо посередине большой комнаты. Рими удивился. Не торопясь, приблизился к существу, задерживая время от времени дыхание. Тварь зашевелилась, потянулась к Рими косматой головой. Рими заметил, что оно морщится, и глаза у него опять слезятся. Рими протянул руку и прикоснулся к шершавому, морщинистому лбу существа. Оно сначала дрогнуло, а потом, будто бы сделав над собой усилие, осталось на месте. Рими попытался погладить его, как гладят лбы больших собак, но его ладонь была оцарапана уже после нескольких движений. Рими убрал руку и постоял, переминаясь с носка на пятку. Чудище потопталось на месте, а потом медленно обошло Рими и вышло из дома. Рими остался стоять. Ему было грустно. И тут в дверном проеме резко показалась голова чудища. Рими вздрогнул. Чудище фыркнуло, и голова исчезла. "Что это значит"? - подумал Рими. Он постоял немного, раздумывая, что ему делать. С улицы снова раздалось громкое фырканье. "Оно же зовет меня", - осенило Рими, и он быстро вышел из дому.
На улице существо потрясло головой и не торопясь, покачивая боками, двинулось с места. Рими пошел за ним. Они уже отошли на порядочное расстояние, когда Рими подумал, что нужно бы взять с собой оружие, воду и хоть немного еды. Но было уже поздно, существо не сбавляло темпа, и привал устраивать тоже, видимо, не собиралось. Рими оставалось только идти за ним. Они шли очень долго. Рими не умел хорошо ориентироваться во времени, но ему показалось, что они идут уже часов семь. Ноги у Рими заплетались, он пару раз споткнулся, и пить хотелось очень сильно. Рими не мог понять, зачем он идет за этим созданием. Но все равно шел. Жизнь Рими была слишком скучна и бесцельна, чтобы избегать опасностей.
Когда начало заходить первое солнце, Рими заметил, что с чудищем что-то не так. За все шесть лет Рими не слышал, чтобы оно издавало какие-то звуки, кроме фырканья. А теперь оно вроде как тихонько постанывало или, скорей, похрипывало. Рими пошел быстрее, поравнялся с существом и, превозмогая вонь, заглянул ему в глаза, пытаясь понять, что происходит. Но чудище рванулось вперед, и человек остался позади. Рими уже понял, что чудище не любит, когда он приближается. Что ж, буду идти поодаль, подумал Рими.
Человек еле плетется. С каждым шагом все труднее вытягивать отяжелевшие ноги из вязкого песка. Рими впервые показалось, что и чудище выказывает признаки усталости. Раньше его движения всегда были степенными и уверенными, а теперь оно чуть не завалилось на бок пару раз. И во всем облике этого странного вонючего зверя проскальзывает... истеричность, что ли. Другого слова Рими подобрать не мог.
Рими сел на песок.
- Стой! Я дальше не пойду. Что ты мне хотел показать? Вонючий урод! Я видеть тебя больше не могу. Гад, хоть бы слово за шесть лет сказал... Хоть бы...
Рими лег на спину и раскинул руки. Ругаться сил больше не было. Но самое ужасное было то, что ему абсолютно нечего было делать. Кроме этого чудища у него нет ни одного знакомого. Конечно, можно было завести звездолет и куда-нибудь полететь, но эти пустые годы и эта пустая планета опустошили его до конца. Может, это было свойство местного воздуха, может, что-то еще. Рими не знал, да и не хотел знать. Он вообще не хотел больше ничего делать. Он жил по привычке. И это было отвратительно. Он поднял голову и посмотрел на чудище. Оно неподвижно стояло в паре метров, и смотрело на человека, не отводя глаз. Потом мотнуло головой и пошло дальше. Рими встал, и, не отряхиваясь и бормоча что-то, должно быть, ругательства, поплелся вслед за ним.
Чудище остановилось. Рими стоял за его спиной и смотрел по сторонам широко раскрыв глаза. Перед ними раскинулась небольшая низина. А там - болота, болота. Удушающий запах поднимается и добивает и без того обессилевшего Рими. Он потянул носом, расхохотался неприятным дребезжащим смехом и проговорил:
- Это и есть то потрясающее место, куда мы так долго и упорно шли?! А впрочем, что это я: никто мне и не обещал, что место будет потрясающим, так ведь?..
Словно отвечая ему, чудище стало медленно спускаться вниз. Рими увидел, что оно и правда плохо выглядит. Бока тяжело поднимались и опускались, дышало оно с присвистом. Человек не осмелился идти за ним. Топь выглядела угрожающе, и Рими подозревал, что на самом она даже еще более страшна, чем кажется. Так оно и было. Когда толстые лапы чудища ступили на край болота, Рими резко выбросил руку вперед, будто стремясь удержать существо, пока его еще можно спасти. Но Рими ограничился только жестом. Больше он ничего не сделал. Существо еще немного постояло на краю топи, а затем вдруг мотнуло головой и пошло дальше. Рими стоял и смотрел. Чудище не успело отойти подальше, туда, где поглубже - его ноги увязли в трех метрах от берега. Так оно и стояло. Большое, огромное, необъятное, вонючее. Стояло, погрузившись по колени в черную, мягкую, тягучую, зловонную топь. Оно спиной к Рими, и человек не видел выражения его глаз, но чувствовалось по фигуре этого существа, что оно не то что не старается сопротивляться, не старается спастись, а еще и добровольно попалось в эту ловушку. Оно будто ожидало чего-то. Как долго продолжалось это безмолвное ожидание, Рими не запомнил. Ему показалось, что пока он стоял, заворожено и без всяких мыслей стоял, глядя на чудище, медленно утопающее, время исчезло. Оно снова появилось только в тот миг, когда чудище вдруг вздрогнуло. Оно вздрогнуло, и по темно-фиолетовой коже пробежала рябь, как по темному, глубокому озеру. Потом оно нежно, мягко опустилось на поверхность болота. Обмякло, и из мощного, внушительного чудища моментально превратилось в плохо оформленную, мертвую массу.
Рими тихонько не то вскрикнул, не то выдохнул, что-то вроде "а-ах". Потом схватился левой рукой за правый локоть, и принялся с остервенением грызть ногти на правой руке. Рими стоял так молча, и смотрел на чудище еще целую минуту, прежде чем до него дошло, что чудище-то издохло. Когда Рими понял, что произошло, он остолбенел. Он ошарашено глядел на тело твари. Не в силах понять, объяснить то, что только что произошло. Чудище привело его с собой, в эти чертовы болота, чтобы человек понаблюдал за тем, как оно издыхает?! Чтобы Рими мог полюбоваться, как это огромное фиолетовое тело погружается в зловонную жижу?..
"Да, мрачный ты был тип, что тут еще скажешь", - жестко и чуточку истерично усмехнувшись, сказал Рими. И ту ему стало невероятно плохо. Так паршиво ему еще не было на этой планете. Человек понял, что остался совсем один. И нет у него теперь никаких дел на этой планете. Как и на других, да и вообще, на этом свете. Нигде никто его не ждет. Рими осознал, как много значило для него в этом одиноком и пустом мире это чудище. Рими сел на землю, скрестив худые ноги, и зарылся руками в грязные волосы. И в голову ему пришла идея, которая удержала его от помешательства в этот сумасшедший миг. Он похоронит чудище. Достанет его вонючее тело из не менее вонючего болота и предаст его тело земле так достойно, как только возможно на этой омерзительной планете.
Он прибежал к дому, когда солнца уже вставали. Рухнул на колени перед звездолетом. Ноги дрожат и не держат. Он бежал обратно так быстро и долго, как никогда не бегал. Сел, посидел, отдышался. Потом встал, и на ходу пережевывая и кашляя, проглотил кусок засушенного мяса. Ему нужны силы, для того чтобы осуществить задуманное.
Рими перерыл звездолет. Отыскал тросы и веревки. Болты, и все необходимое взял из дома. Сел в звездолет. Вообще-то, в прошлом году, после неудачной попытки он решил, что звездолет больше никогда не взлетит. Но сейчас ему не хватило даже времени подумать об этом. Он просто завел его, как заводил прежде. И звездолет заработал. Харкая и шипя, старая машина выпустила пар и, будто осторожно балансируя, поднялась над землей. Рими выровнял звездолет, и он устремился туда, где все еще продолжало тонуть огромное вонючее существо.
Позже Рими и сам не мог понять, как ему удалось стоя на металлических ходулях, похожих на костыли, обвязать, обмотать тело чудища тросами и самому не утонуть при этом. Как ему удалось закрепить веревки так, что они не соскользнули с липкого тела, когда он осторожно вытягивал его, привязав другой конец троса к звездолету. И как его вялый звездолет смог все-таки вытянуть эту тушу на берег. Правда, Рими подозревал, что при вытягивании пару костей чудища он все же сломал - слышал хруст. Но, по большому счету, это не имело значения.
Рими не стал тащить тело к дому. Все же кладбище, пусть и с единственным постояльцем, должно стоять подальше от жилья. Рими подумал, что первый покойник на этом кладбище станет и последним. Его-то самого некому будет похоронить. Рими приказал себя не думать об этом. Он не был религиозен, и его представления о загробной жизни ограничивались фразой "ну, что-то там такое..." И все же мысль, что он останется без погребения, испугала его. Рими со злостью заработал лопатой. Копал и хоронил он так тщательно и яростно, будто убирал свое собственное тело.
Когда холм над могилой стал достаточно высоким, Рими лег на землю неподалеку. Он решил переночевать здесь, в звездолете слишком душно, а ехать домой сил уже нет. Рими лежал в трех метрах от холмика и размышлял, что такого случилось с чудищем. Зачем он заставил человека идти смотреть на свою смерть? И что за странный выбор - умереть в болоте? Рими резко сел. А вдруг, у этих тварей такой способ хоронить? Быть погребенным в болоте и все такое... Но даже если так, то зачем приводить свидетеля? Рими не мог всего этого понять. Ясно только, что все имеет какой-то смысл. Рими полулежал, лицом к звездолету. И взгляд его упал на тросы, лежавшие около звездолета. Толстые, перекрученные, ободранные тросы. Они блестели. Рими нахмурился и присмотрелся. Тросы покрыты грязью, поднятой со дна болота. Грязь уже должна была высохнуть, а тросы все еще блестят, как мокрые. И лежат в тени, а блестят, будто в лучах солнца. Рими встал и подошел к росам. Взял один из них и выволок из тени. По глазам ударило сияние. У Рими перехватило дыхание, будто кто-то провел ледяной рукой вдоль позвоночника. Таким блеском может блестеть все что угодно, но первое, что приходит в голову любому разумному существу с той планеты, откуда родом Рими - это ларола. Ларола - энергия, вещество, за которое умирают и убивают. То, ради чего многие-многие люди, такие как Рими, искатели-одиночки, отправляются на своих маленьких корабликах на отдаленные планеты.
Рими бросился к кораблю и сверился с картой. Потом проверил горючее на звездолете. Проверил, сколько лететь до ближайшей населенной планеты. Сделав расчеты, он приложил ладонь к глазам, как козырек и всмотрелся в раскинувшиеся перед ним болота. Черные-черные. Лишь боги знают, насколько велико сердце, таящееся в этих топях. Сверкающее сердце, как драгоценность в черной оправе.
Риминак Лэйрон, так называемый "лароловый король с планеты Диония", встал навстречу невысокому, энергичному человеку, вошедшему в его кабинет. Пожал руку, поздоровался. Мужчины недолго поговорили. По-видимому, вошедший о чем-то докладывал. Лэйрон сначала хмурился, нетерпеливо слушая отчет, а потом остановил разговор на полуслове и спросил:
- Тароп, ну это все ладно. А что за проблемы такие с холмом? Я ведь ясно объяснил, чтобы разработчики обошли его стороной! А потом узнаю, что...
- Но ведь мы успели вовремя. Холм нетронут. Да, действительно, его чуть не погубили, но в итоге сейчас с ним все в порядке.
- Да, знаю. Но все равно неприятно. Вы... вы, Тароп, не знаете, он для меня важен. Там... э-э, это могила, понимаете?
Тароп кивнул.
- Да, мне сказал Загорев. Вы просили его провести расследование и узнать насчет этого... существа. Кстати, Загорев сейчас ждет вас, принес отчет.
- Так что же вы молчали?!
Риминак вскочил и вышел. В соседней комнате он торопливо поздоровался с Загоревым. Пока тот говорил, Рими молчал, хмурясь и кусая ногти.
- ...Самое интересное в том, что до недавнего времени этих существ считали вымышленными. Что-то вроде единорога или дракона, понимаете? Говорили, что они появляются там, где в них нуждаются. Но сейчас мы точно знаем, что эти существа водятся на такой отдаленной планете, что о них почти ничего не известно. Одно время считалось, что они разумные, но это так и не подтвердилось. Существует мнение, что эти создания обладают определенными телепатическими способностями. Впрочем, этого мы не можем знать наверняка...
Рими покачал головой. Уж он-то был уверен, что знает наверняка.
- К сожалению, нам так и не удалось установить, каким именно путем это существо попало на ту же планету, на которой застряли вы... - сделав небольшую паузу, Загорев смущенно поднял на него глаза и промямлил:
- Возможно, м-м... Вы ведь все-таки шесть лет провели на этой планете... м-м... в совершенном одиночестве. Не могло ли быть такого, что... Вам ведь могло привидеться, что к вам приходило это существо. Не поймите меня неправильно, но оно никак не могло там оказаться, если только его кто-то не привез.
- Вы мне не верите? - спросил Рими.
Ученый покачал головой:
- Если бы вы только разрешили раскопать тот холм, который вы называете могилой этого существа...
- Нет. К могиле не прикасаться, - отчетливо проговорил Рими. Загорев кивнул, пристально глядя на Лэйрона.
Когда Загорев уже выходил, Рими вспомнил о чем-то и окликнул его:
- Профессор, как вы думаете, отчего у этого существа все время слезились глаза, когда я подходил к нему?
- Ну, - Загорев слегка поджал губы, - у этих существ действительно слезятся глаза при приближении человека. В этом и заключается еще одна причина, почему трудно поверить в вашу историю, вы уж извините. Дело в том, что у них на нас что-то вроде аллергии: они не выносят человеческого запаха. Мы для них ужасные твари с жутким запахом.
Загорев попрощался и вышел. Рими сидел в кресле и вспоминал эти огромные фиолетовые глаза, подернутые прозрачной пленкой. Он улыбался.