Аннотация: продолжаем борьбу с обществом, обожравшимся информации
"Привет, это я, твоя персональная бзнючка-вонючка, твоя кровавая мозолька, твоя заноза в затылке. Я хочу прочитать тебе блок новостей. Извини, но пока ты там две недели отдыхала, здесь произошло непоправимое. И не надо говорить, что ты ни в чем не виновата. Между прочим, турки ебашат Ирак..."
Это сообщение на автоответчик я получила неделю назад. Голос веселый и слегка охрипший. На заднем фоне какие-то стуки и звон бутылок. Как будто кто-то делает генеральную уборку после запоя. Весело, ничего не скажешь.
Я тогда только зашла с мороза домой, и дома пахло елкой и мандаринами. Компьютер по мне определенно соскучился. И собака соскучилась. Даже сестра, и та вела себя пристойно, то есть не кидалась в меня оскорблениями и грязными носками. Именно в такой последовательности я увидела эпизоды своего дома. В общем, все было слишком спокойно и гармонично. Семейная идиллия. Наверное, такое возвращение домой было моей мечтой. Я пришла прямо с вокзала. Новый год остался где-то там, в бесснежном и унылом Питере. Дворы-колодцы, сигареты в ассортименте и темная комната с разноцветными бутылками. Неужели я когда-то буду жить в этом городе?
"И все-таки это унылое говно в зеркале туалета поезда было совсем не мной" - эта мысль грела ласковее весеннего солнышка. Главное, не надо включать телевизор. Никакого информационного пространства. Только я и чашка кофе. Как приятно думать о себе всякие хорошие вещи, вытянувшись на диване и глядя в потолок. Эгоизм доводит меня до крайности, я начинаю забивать на всех и вся. Зачем же я пошла на журфак? Теперь вот еще и сессию сдавать.
На выходных меня обычно не достать. Я пропадаю до воскресного вечера и не знаю ничего, что происходит в мире. Зато в понедельник у меня совершенно свободная голова. Я могу быть адекватной. Так я решила жить еще со времен мрачного средневековья. Генетическая память, больная совесть, пьяные гоны - все ведут в одну точку: я не хочу знать, кто умер и кто попал на скамью подсудимых. Бесполезная суета вокруг кинескопа моего телевизора - вот чем обычно занимаются люди по выходным. А я в этом не участвую. Я ухожу по гостям.
Утро, воскресенье, чужая комната, черный чай, близкий друг. Ленивая перебранка ни о чем. Так я провожу свой досуг. Самый большой плюс этой комнаты в том, что здесь нет ни телевизора, ни телефона, ни радио.
Но ровно в 12 дня она все-таки вычислила меня по сотовому номеру. Тварь.
"Привет, любимая. Я твоя долгожданная смс-рассылка. Я твой сраный веник. Знаю, что ты меня ненавидишь, но я средство массовой коммуникации. гы. Да, кстати, семеро гастарбайтеров сгорели заживо в ночь на 13 января на территории завода "Электропульт" в Санкт-Петербурге. Целую. Твоя Мозолька".
Я выключаю телефон.
-Что случилось?
-Ничего, домой я пошла.
-Че, обиделась?
-Очень. На проезд давай.
Мне дают на проезд, но я иду пешком. Не дай бог, в газели будет радио. С тоской думаю о том, что нужно вылезти в Интернет. Проверить почту. Подготовить еще один никчемный реферат. Прочитать массу глупостей. Джинсы. Бестактностей. Бесполезного сенсационного дерьма. Понаставить тупых смайликов, где придется - лишь бы обозначить свое присутствие.
Она сидит за моим столом. Наглая тварь, почему-то рыжая. Глаза зеленые.
- Ну, привет. Я так и знала, что придешь. Чаю?
- Не. Кофеин есть?
- Отвали. Давай уж, че принесла.
- Вот. фотографии с места происшествия. Четыре трупа, уголовное дело. Поджог жилого дома. Уголовное дело возбуждено. Как тебе?
- Ох и дура же ты... Ну давай. Сколько?
- Нисколько.
- Шутишь? Новогодние скидки? Рассрочка?
- А ты в окно посмотри.
Она улыбнулась мне, потрепала по щеке и растаяла. Посмотреть в окно значило поддаться на провокацию, но я уже привыкла жить по ее указке. Она слишком лучше меня знает жизнь. Она пишет мной, сволочь. Я ее карандаш. Кто заставлял меня идти на журфак?
По пути к окошку я вдруг вспомнила, как покупала свой первый диктофон. Я все хотела, чтоб продавец спросил меня, зачем тринадцатилетней девочке диктофон. А я бы сказала: "Я журналистом работаю". Но продавец не спросил. Почему я тогда не разочаровалась в профессии? Все было бы по-другому. Может, я бы цветоводом стала. Или пекарем. Или фармацевтом. Приносила бы людям радость. Раздавала бы ее как Тимоти Лири. А вместо этого придется кормить людей свежими трупами.
Я слегка торможу. Она ведь просила посмотреть в окно. Моя ебнутая муза просила выглянуть в окно. Я отдергиваю занавеску. Из форточки резко пахнуло гарью. Под моим окном "скорая". В последнюю секунду я понимаю, в чем дело. Я никогда не буду журналистом. Я никогда не была такой свободной, как сейчас, когда наблюдаю в окно эту маленькую драму. Информашка на двадцать строк, и профессиональная хватка, а на носилках возле "скорой"- мой обгоревший труп.