Аннотация: "Три опричника". "Три мушкетёра" - век двадцать первый. О Бюсси. "Сорок пять" - что было дальше? Последняя книга о Валуа, Или где стреляют ружья. Спам XVI века
О Дюма
"Три опричника"
С Дюма вышла странная вещь. Ещё в 1840-ом году какой-то из историков жаловался, что правление Людовика XIII - период малоизвестный и малоосвещённый. И Дюма сделал попытку посмотреть на проблему по-новому. Для российской действительности что-то вроде "Трёх Опричников". Где три опричника + боярский сын помогают Глинской тайно встречаться с Крымским ханом, борясь с проделками злого Бориса Годунова. Пользуясь полной поддержкой благородного Малюты Скуратова и доброго царя Ивана IV Васильевича.
Затем при осаде Казани они, все вчетвером, отрубают голову Марине Мнишек, шпионке Годунова. За это преисполнившийся благодарности Годунов назначает боярского сына заместителем к Малюте.
Клюква? Клюква, такая же как "Три мушкетёра". Но почитать приятно. Типа, все твёрдо знали, что Ришелье - "хороший", а Бэкингэм - "плохой". Только вот вышло так, что оригинальный взгляд стал ортодоксальным.
"Три мушкетёра" - век двадцать первый
А ведь "Три мушкетёра" - "20 лет спустя" - "10 лет спустя" - в первую очередь книга об армейской дружбе.
На наши деньги: Служат вместе четыре дружка, воюют в горячей точке, подавляют сепаратистов. Выходят в самоволку, мочат без особого шума кого-то из гэбухи. Потом - дембель.
Один остаётся кадровым военным, второй уходит в большую политику, третий становится новым русским, четвёртый - просто интеллигентом.
И теряют они контакт лет на двадцать. А потом встречаются - по разные стороны баррикад.
А какой фильм можно было бы снять!
Портрет молодой женщины
Попытайтесь представить молодую женщину.
26-27 лет, высокого роста, хорошего сложения. Белокурые волосы, очень светлые голубые глаза, черные брови и черные ресницы.
Ум кипучий, неженский, поэтического склада. Знание языков, хорошая физическая форма, в совершенстве владеет холодным и огнестрельным оружием.
Представили?
А ведь у графа де Ла Фер были все предпосылки, чтобы вырасти во что-то типа Рауля де Бражелона. Помните, его юношеские воспоминания:
"Я ничего не говорю, смеюсь и подшучиваю над Раулем; но первые потребности сердца так неодолимы, порывы любовной тоски у молодых людей так сладки и так горьки в то же время, что часто носят все признаки настоящей страсти. Я помню, что сам в возрасте Рауля влюбился в греческую статую, которую добрый король Генрих Четвертый подарил моему отцу. Я думал,
что сойду с ума от горя, когда узнал, что история Пигмалиона - пустой вымысел".
У отца была Анна де Бейль, у сына - Луиза де Лавальер. Отец вырос мужчиной, сын - мальчиком-переростком.
Как говорится, то, что не убивает нас - делает сильнее.
О Бюсси
Помните Дюма, "Графиню де Монсоро", Благородного Бюсси?
А если вдуматься, кем был Бюсси? Красавец-мужчина, не боящийся никого и ничего, и очень опасный человек. Огромные сила и ловкость, фантастическая боеспособность и живучесть Терминатора.
Использовался он своим хозяином, герцогом Анжуйским, как очень опасное и малоуправляемое оружие - для устранения врагов. Проще говоря - личный палач. И работало всё вполне неплохо, пока машина не стала "вести себя". Тогда пришлось Бюсси экстренно убивать.
Вспоминается ещё один персонаж из литературы. Совсем не красавец. Но тоже не знающий страха, очень сильный и опасный, владеёщий огнестрельным и холодным оружием.
Использовался своим хозяином для расправ с врагами, пока не был убит ими.
Люка Брази.
Вот, кстати, две цитаты:
1.
Луи де Клермон, более известный под именем Бюсси д'Амбуаз, которого Брантом, его кузен, причислял к великим полководцам XVI века, был красивым мужчиной и образцом благородства.
[...]
Но в гуще военных подвигов, честолюбивых замыслов и любовных интриг Бюсси сохранял душу, недоступную человеческим слабостям: он не ведал страха, да и любви ему не довелось испытать, по крайней мере до того дня, с которого мы начали наше повествование.
[...]
Но в сердце Бюсси не было места помыслам, которые и в самом деле могли бы привести нашего героя на императорский трон. Он полагал себя достойным короны, на был достоин чего-то большего, и корона служила ему только мерилом жизненного успеха.
[...]
Бюсси выбрал себе в покровители герцога Анжуйского. Впрочем, последний был повелителем Бюсси в той же мере, в коей владелец зверинца может считаться повелителем льва. Ведь хозяин зверинца лишь обслуживает и кормит благородного зверя, дабы тот не растерзал его самого. Вот таким был и Бюсси, которого Франсуа использовал как орудие расправы со своими личными недругами. Бюсси понимал это, но подобная роль его устраивала.
(А. Дюма, "Графиня де Монсоро").
2.
Лука Брази и в самом деле был человеком, способным испугать самого сатану. Низкорослый, ширококостный, с могучим черепом. Одно его присутствие служило сигналом об опасности. Его лицо постоянно было покрыто маской гнева. У него были карие глаза, но в них не чувствовалось свойственной этому цвету теплоты, рот был не столько жестоким, сколько безжизненным.
Слухи о жестокости Брази навевали страх, а о его преданности дону ходили легенды. Он был одним из столпов, на которых покоилось могущество дона. Лука Брази не боялся полиции, не боялся общества, не боялся бога, не боялся черта, он не боялся людей и не любил их.
[...]
- В этом мире немало людей, которые просят, чтобы их убили, - сказал Дон. - Их много в игорных домах, они выскакивают из своих автомобилей, когда кто-то легонько задевает их за крыло, они оскорбляют и раздражают людей, о силе которых не имеют понятия. Я видел человека, который, не имея за спиной никого, дразнил целую группу опасных людей. Они кричат: "Убейте меня, убейте", и всегда находится человек, готовый это сделать. Мы каждый день встречаемся с такими случаями в газетах. Подобные люди приносят много вреда окружающим... Лука Брази был именно таким человеком. Но он составлял исключение, так как долгое время его никто не мог убить.
(Марио Пьюзо "Крёстный отец")
Принцип Терминатора
Принцип Терминатора: хочешь в полной мере показать читателю/зрителю мощь главного героя - не наделяй его сверхсилой или свехмогуществом. Просто продемонстрируй, ЧЕГО стоило противнику уничтожить этого главного героя.
Это и "Терминатор" (и первый, и второй), и "Леон", и многие другие фильмы. В российской литературе очень любят этот приём Дяченко ("Ритуал", "Ведьмин век").
В литературе XIX века этот принцип блестяще использовал Дюма.
Лучшая иллюстрация - последний бой Бюсси ("Графиня де Монсоро"). Тут вдобавок используется ещё и один из четырёх "вечных сюжетов" - "безнадежная оборона крепости".
Чистейшее фэнтези ведь
"Сорок пять" - что было дальше?
Сегодня узнал, что после "Сорок пять" Дюма собирался писать продолжение саги про Валуа, но так и не собрался. Заключительная книга должна была стать местом, где "стреляют все развешанные ружья".
Среди прочего там должно было рассказываться про "день баррикад", как Сорок пять прикончили Генриха Гиза, что вышло дальше из романа Эрнотона де Комменжа и мадам де Монпасье, как маленький Жак Клеман убил Генриха Третьего, про смерть Шико и многое другое.
Одна из тех книг, которых мы не прочтём никогда. Жалко!
Небольшое представление о том, что должно было быть в этой книге можно получить из написанного в том же году "Виконта де Бражелона":
Эти самые покои занимал король Генрих III, когда жил в Блуаском замке.
Герцог отдал приказание. Мушкетеры, под предводительством офицера, вошли в узкий коридор, который вел из одного флигеля замка в другой.
Вход в коридор был из маленькой квадратной передней, темной даже в самые солнечные дни.
Герцог остановил Людовика XIV.
- Вы проходите, государь, - сказал он, - по тому самому месту, где герцог Гиз получил первый удар кинжалом.
Король, мало знакомый с историей, слышал об этом событии, но не знал никаких подробностей.
- А! - прошептал он, вздрогнув, и остановился. Шедшие впереди и позади него тоже остановились.
- Герцог Гиз, - продолжал Гастон Орлеанский, - стоял почти на том месте, где сейчас стою я; он шел в том же направлении, как вы; господин де Луань стоял там, где стоит лейтенант ваших мушкетеров. Господин де Сен-Малин и свита его величества были позади и вокруг него. Тут-то и поразили его.
Король повернулся к своему офицеру и увидал тень, скользнувшую по его мужественному и смелому лицу.
- Да, в спину, - проговорил лейтенант с жестом величайшего презрения.
И он хотел двинуться дальше, как будто ему было неприятно находиться среди этих стен, куда в прежнее время прокралась измена.
Но король, видимо, желавший узнать все, хотел еще раз осмотреть это мрачное место.
Герцог понял племянника.
- Посмотрите, ваше величество, - взял он факел из рук Сен-Реми, - вот место, где Гиз упал. Тут стояла кровать. Он оборвал занавески, схватившись за них при падении.
- Почему паркет в этом месте неровный? - спросил Людовик XIV.
- Потому, что здесь текла его кровь, - отвечал герцог.
Последняя книга о Валуа, Или где стреляют ружья
Перечитываю Герриха Манна "Молодые годы Генриха IV".
Между прочим, много намёков на то, что должно было происходить у Дюма в заключительной книге про Валуа. Оказывается, в трилогии разбросано масса открытых концов, которые должны были завязаться в последней серии.
Вот, например, Генрих Гиз и адмирал Колиньи, 1572 год:
И он дерзко поставил йогу на грудь протестантского героя.
Но в тот же миг глаза умирающего с усилием открылись, его простреленная, залитая кровью рука сжалась в последний раз, и, оставаясь неподвижным, адмирал ответил святотатцу замогильным голосом:
- Генрих де Гиз! Когда-нибудь и ты почувствуешь на груди ногу твоего убийцы. Я не убивал твоего отца. Будь ты проклят!
Герцог невольно вздрогнул, побледнел, и ледяной холод пробежал по его телу; он провел рукой по лбу, как бы отгоняя мрачное видение, затем опустил руку и решился еще раз взглянуть на адмирала, но глаза его уже закрылись, рука лежала неподвижно, а вместо страшных слов изо рта хлынула черная кровь, заливая седую бороду.
("Королева Марго")
А это - конец истории, тот самый узелок, который должен был завязаться на этом моменте:
Они повисли на ногах умирающего, и все-таки он протащил их через всю комнату, до постели Валуа, который содрогался, неистовствовал и ликовал так жутко, что мороз подирал по коже, и он действительно наступил поверженному Гизу на лицо, как некогда наступил Гиз мертвому адмиралу Колиньи.
("Молодые годы Генриха IV").
А вот сражение при Кутра, где погибают оба брата Жуайеза из "Сорок пять":
Когда герцог де Жуайез увидел, что все пропало, он кинулся вместе со своим братом, господином де Сен-Совером, в самую гущу схватки и погиб, как того желал. Он был всего лишь фаворитом и начал свою карьеру не слишком достойно. Но когда он столь возвеличился, гордость подсказала ему, что хоть умереть надо с достоинством.
("Молодые годы Генриха IV").
Спам XVI века
Читал тут "Графиню де Монсоро", наткнулся на момент, оценить который в детстве по достоинству не смог бы - за незнанием, что такое спам.
Итак, опальный принц Франсуа получает письмо от неизвествого доброжелателя и начинает думать - вирус, или не вирус?
Обратите внимание на лексику письма. Хотел бы я знать, кто тут прикалывался - Дюма, или переводчик:
- Письмо! - прошептал он, оглядываясь с опаской. И прочел:
"Вам наскучило сидеть в комнате? Вам хочется свежего воздуха и свободы? Войдите в кабинет, где королева Наваррская прятала вашего бедного друга, господина де Ла Моля, откройте шкаф, поверните нижнюю полку, и вы увидите тайник. В тайнике лежит шелковая лестница. Привяжите ее сами к перилам балкона. На дне рва ее схватят две сильные руки и натянут. Быстрый, как мысль, конь умчит вас в безопасное место.
Друг".
- Друг! - вскричал принц. - Друг! О! Я и не знал, что у меня есть друг. Кто же он, этот друг, который печется обо мне?
На мгновение герцог задумался, но, не зная, на ком остановить свой выбор, бросился к окну и глянул вниз: там никого не было видно.
- Может, это западня? - пробормотал принц, в котором страх всегда просыпался раньше других чувств. - Но прежде всего надо узнать, - продолжал он, - действительно ли в шкафу есть тайник и лежит ли в тайнике лестница.