- ...С чего все началось? - Торман принял удобное положение в кресле, набросил плащ.
- Некорректный вопрос. В этой истории нет единой отправной точки, - я поискал глазами первый дневник. Он был весь покрытый пылью, но еще целый. - Вот отправная точка летописи. Первый том, первая запись. Я буду рассказывать так, как удобней мне, впоследствии Вы будете делать комментарии, дабы прояснить ситуацию.
Я протянул книгу Торману. Он взял её с интересом и осторожностью. Пролистал пару страниц, пошевелил губами и посмотрел на меня...
...А началось все на далекой планете, которую называют Земля, в городе Москва. Мне тогда было - сколько? - ну, лет двадцать, может, двадцать три. Не больше. Я был обычным парнем, со своими тараканами в голове, как и у всех. Молод, ветренен, беззаботен во многом. Носил длинные волосы, забранные в пучок, косуху, увлекался боевыми искусствами... В принципе, заморочки как у многих в этом возрасте.
История начинается туманно.... Это случилось под Новый год. Разноцветные салюты со всех сторон озаряли небо яркими вспышками, и под звуки канонады веселился уже подвыпивший народ. Попрощавшись с друзьями, я решил прогуляться по району, так сказать, проветриться. Сказать по-честному, мне нравится бывать одному, слушать тишину и отдыхать от знакомых, которые ежесекундно норовят сделать что-нибудь эдакое, что повлечёт за собой неприятные последствия. Одиночество всегда было для меня спасением: только уединившись, я чувствовал себя спокойно и, как это ни парадоксально, в безопасности. Другая причина - мне неинтересно с ними. Я не вижу смысла в распитии энного количества спиртного, катания в снегу, драках. Куда же русский люд без драк, народная традиция, как-никак. Нет, поймите меня правильно: это привлекает, ну, первые раз-два, но когда это превращается в какую-то привычку - становится скучно, по крайней мере, мне.
Есть у моего организма такая особенность: я абсолютно не пьянею, сколько бы ни выпил. Конечно, многие могут сказать, что перепивали своих друзей, знакомых, и кое-кто может сказать, что и не раз, однако у меня иная ситуация - мой организм полностью расщепляет спирт, в любом его виде, не доводя меня до состояния опьянения. А теперь подумайте: интересно ли мне пить и, соответственно, проводить много времени в таких компаниях, если я не могу напиться? Вот вам и ответ.
Погода была прекрасная, именно такая, какую я люблю под Новый год: небо покрывают темно-серые облака, через которые изредка проглядывает луна, снег медленно падает на асфальт, окутывая его белым покрывалом... Путь мне освещают уличные фонари. Из окон домов раздаётся весёлый смех детей, которые радуются этому "веселому" празднику, крики поздравлений, особо экстремальные запускают петарды прямо с балкона, почти не заботясь о безопасности...
- Ну что, с Новым годом тебя, Стасян, - произношу я про себя с грустной улыбкой на лице, и где-то в глубине что-то сжалось в этот момент, и по телу пробежал холодок. Мне почему-то никогда не нравился это праздник и, конечно, моё день рождение тоже. Быть может, это покажется странным, ведь эти два праздника - два самых главных торжества в жизни человека, и вдруг они мне не по душе. День рождения, конечно, можно ещё объяснить тем, что ты прожил еще год своей жизни, а значит, жить осталось на год меньше, независимо от того, сколько отведено тебе лично. Новый год для меня - это не праздник, как его понимают в обществе, нет, это переход мира из одного состояния в другое... Мне неприятно, что весь шарм этого дня свелся к мандаринам, елке, поздравлениям президента и артистов по телевидению, ибо мало кто понимает: Новый год - это время, когда мир такой, какой он есть, а не тот, каким мы его создали...
Увлекшись рассуждениями, я не заметил, как подошёл к воротам строительной площадки. Здесь ломали старые пятиэтажные дома. Часть уже давно снесли, а у остальных сломали козырьки, чтоб не лазили чужие. Но это никого не останавливало. Люди подбирали то, что осталось после строителей. Самым ходовым товаром были чугунные ванны. Иногда можно было наблюдать целые караваны людей, которые взгромоздили себе на спины эти ванны и медленно, как черепахи, идут к себе. Цирк, да и только!
Полгода назад это был самый короткий путь до дома, как раз за стройкой. Чтоб не тратить попусту времени, я перелез через забор. Оказавшись внутри, я огляделся. Охранников не видно - наверное, уже "наклюкались" и мирно посапывали в своей каморке.
Проходя мимо одного из домов, я почувствовал, что моё воображение разыгралось не на шутку: то мне привидится тень в одном из разбитых окон, то звуки из подъезда слышатся, то чую, что кто-то смотрит прямо в спину...
Оглянулся. Никого. "Стареешь, Стасян, темноты испугался. Надо валерьянку пить, нервишки успокаивать", - думал я, а сам глазами по дому шарю, будто ищу что-то или кого-то...
"Это что там такое?" - мой взгляд привлек один из обрушенных козырьков, на котором будто что-то шевельнулось. Подошел поближе и увидел мешки с мусором, уложенные таким образом, что казалось, что там распластан человек. Ну лежат и лежат, а что двигалось-то?...
- Мяяяууууу!!! - кошак спрыгнул с окна первого этажа на мешки и нырнул в окно подвала.
- Твою ж мать! Уф! Чуть с предками не встретился! Ну, ты и зараза! - я аж подскочил и к стене прислонился, за сердце взявшись. Испугался я тогда сильно, сердце билось как при беге, кровь стучала в ушах, и вены на шее дёргались.
Немного отойдя от шока и поняв, что тут кроме кошака мне ничего не угрожает, я развернулся и застыл как вкопанный: передо мной стоял человек. Это был мужчина, средних лет, одетый только в брюки со спущенными подтяжками, а верх торса прикрывала незаправленная рубашка темного цвета. Затем он что-то сказал на иностранном языке, указав на меня пальцем, в тот момент я мельком заметил браслет его на руке. Он приподнял голову, и мне открылись его глаза. Прежде я не видел таких: желтые белки, зеленая сетчатка и красные зрачки.... В следующий момент я помню только, как эти глаза, полные звериной злобы и безумия, приблизились ко мне....Все, потом пустота. Очнулся я, лежа на снегу, посреди стройки, весь в крови. Домой добирался урывками: то терял сознание, то просто не помнил, как проходил участок пути, то падая оттого, что не мог удержаться на ногах, то от усталости прислонялся к фонарному столбу, чтобы перевести дух... Но всё-таки я преодолел эти злосчастные двести метров. То, как я входил в квартиру, также не помню. Единственное, что я запомнил, что кровать подпрыгнула и ударила меня в лицо подушкой...