...огонь жадно лизал поленья в камине, время от времени выбрасывая сноп искр в трубу. Торман бешено листал дневник, что-то бормотал себе под нос, делал пометки, возвращался к уже просмотренным страницам... Счастливчик. Он нашел себе то, что ему требовалось. Я завидую таким личностям, тем, кто нашел себя в этом мире. Нам пришлось сделать небольшой перерыв, ибо возраст мой уже давал о себе знать - голос сел, начался кашель...
- Martynio...martynio... это просто восхитительно! Прекрасный материал. Милорд предупреждал меня, чтобы я не увлекался, но ничего не могу с собой поделать, - лучезарно улыбаясь, он подскочил, сделал пару кругов по комнате, остановился, окинул ее взглядом, потом подскочил к графину с кровью, плеснул в бокал и стал жадно пить из носика...
Я не смог удержаться от смешка. Торман осознал, что делает не так, остановился, закашлялся, потупил взор и, извинившись, сел обратно в кресло.
- Martynio... Ты говоришь на старом наречии? Я не слышал этих слов и подобных им уже многие годы. Где ты научился ему? Зик полностью отказался от него...
- Кхам...нашел пару книг...хмп...простите, - он прокашлялся, сделал глубокий вдох, - выучил сам, он показался мне интересным и красивым...
- М-даа... последний раз, когда Зик использовал его,был, когда мы заключили договор крови... Сколько минуло лет...
- А где вы выучили это наречие? По каким книгам занимались?
- Я не занимался ни по каким книгам. Я просто помню времена стояния империи, когда этот язык был распространен повсеместно во владениях последнего императора... А боевые кличи и гимны на этом языке вызывали во врагах ужас и страх... Но это было очень и очень давно. Те года минули. Неокаддиакский - вот то, что пришло на замену... Он проще, понятней, быстрей... В каждой культуре происходят подобные изменения: с развитием общества происходит упрощение языка в пользу скорости, краткости, понятности... Но по секрету тебе скажу, что я лично видел стихи Зика, написанные на рог'готолле...
- Не может быть! Вы не могли застать империю... с момента ее падения, с момента отречения императора от нас, его детей, прошло восемьдесят пять, нет, восемьдесят восемь...веков? Сколько же вам лет? - от удивления Торман выронил свои пишущие причиндалы на пол.
- Много больше, чем ты можешь себе представить... Я очень стар, - пока он поднимал перо и бумагу, я опять пробежался мысленным взглядом по своему жизненному пути. - Ладно, давай продолжим...
Я сидел перед пакетами с кровью. Нет, я не стеснялся пить из них, и мне не было противно. Я просто не мог придумать, как из них пить... Просто вылить в тарелку или кружку - нехорошо, пить из самого пакета с помощью соломинки мне казалось кощунственным...
Ладно, придется выкручиваться... Взял и просто слил содержимое пакета в фляжку из-под коньяка. Хорошая такая фляжка, объемистая. Хе-хе.
Трудно описать, какая кровь на вкус. Могу сказать только одно, что когда я был человеком, то вкус крови был иной. И не надо думать, что, будучи еще в человеческой ипостаси, я увлекался кровопийством, нет, просто пару раз разбивал губы, прикусывал щеки зубами, слизывал капли с порезанного пальца...
Когда начинаешь пить кровь, появляется чувство, которое приходит, когда после долгого дня утоляешь жажду простой прохладной водой. Попробуйте описать вкус воды. Вот-вот. Только в данном случая я не чувствовал, как холод разливается по телу, а ощущал медленно расползающееся тепло...
Блаженство! Я завалился на диван и, потягивая кровь из фляги, кайфовал. Ничто не могло помешать мне получить удовольствие от этого занятия...
Ничто, кроме явления в моей жизни Артема...
Он умеет обламывать кайф.
- Да, что хотел? - спросил я лениво. И впрямь все стало так безразлично...
- Не отвлекаю? - я промычал что-то невразумительное. Да и то только потому, что, если бы ответил правду, он бы обиделся. - Короче, я тут начал справки наводить, и кое-что открылось, не буду грузить, что именно...
- И не надо...
- ...я пока начал готовить нам почву для командировки, кое-кого кое-куда отправил... не хочу говорить куда, а то сюрприза не получится...
- И не говори... - я лежал и кайфовал, слушая песню группы "Тараканы" про безумцев, которые не могли определить, кто из них двоих сошел с ума.
- ... завтра я с тобой хочу встретиться, снаряжение подобрать. Давай в двенадцать на Марксистской? Справишься с заданием на этот раз?
- А когда я тебя подводил?
- Да было пару раз. Ладно, отдыхай. Двенадцать дня. Метро, Марксистская.
И был таков. Нахал, хоть бы объяснил, что из себя представляет то самое снаряжение.
Настроение было очень хорошее, и я решил сбряцать что-либо на гитаре.
Лежа на спине, подыгрывая на гитаре и подпевая, я не заметил, как наступил вечер, и так же не заметил, как уснул...
Сон... Вампирам нет необходимости спать: мозг устроен по-другому, однако именно из-за этого отличия в строении мозга вампиры во время сна представляют из себя нечто вроде гигантских передающих станций...
Всё это я прочитал, копаясь в архивах и каталогизируя их... Ух, какой я гадкий, читал то, что не должен был читать...
И, тем не менее... во время сна мозг вампира передает импульсы с определенными частотами, близкими между собой, но чуть отличающимися, чуть -чуть. Это как радио: дабы поймать волну, ты крутишь колесико, и через помехи слышишь голос. Еще чуть покрутил, и голос становиться разборчивым, и так далее. Здесь примерно то же самое: ты видишь, слышишь, чувствуешь других вампиров, но для того, чтобы войти с ними в контакт, необходимо прилагать усилия по синхронизации...
Это состояние или, как писал автор, мир называется Нокс. Он существует всегда, параллельно нам, сирены могут находиться одновременно в обоих мирах... В мире Нокс нет понятия секретности: информация свободно перемещается, оставляет следы, ее можно поймать, прочесть, ощутить... Естественно, есть те , кто не хочет, чтобы их информация была прочитана, поэтому они шифруют ее. Однако нет идеального шифра...ну вы поняли. Сирены могут обходить или, как было написано, подчинять себе законы Нокса. Да, в этом мире есть свои правила. Я мало что знаю о них, однако, как описывается, с помощью Нокса возможно видеть будущее, прошлое, перемещаться на гигантские расстояния; Нокс хранит память всех и каждого в виде образа и фантома. Это не значит, что можно легко прийти и прочитать память как книгу. Нокс хранит свои секреты.
Но есть и такие специалисты, которые могут творить с Ноксом все, что им вздумается. Однако этот мир коварен: в нем можно заблудиться, остаться навечно. Через Нокс можно воздействовать на вампиров, людей и других существ. Через Нокс просачивается эфир - субстанция на том конце, которая представляет из себя концентрированную информацию, события, память...
Автор также описывает, что воздействие через Нокс настолько сильное, что может привести напрямую к гибели: как когда кто-либо теряет разницу между миром Нокса и нашим миром, так и напрямую.
Автор описывает случай, когда на людей нападал вампир посредством воздействия через Нокс: он приходил к ним во сне и заставлял человека верить, что тот умирает от удара молотка по голове... Через пару таких сеансов людей находили с проломленными головами в постели. Мозг заставлял тело верить, что молот пробил череп...
Правда, судя по отчётам, этот вампир сам был безумен и потерялся в Ноксе...
Мне в Ноксе спокойно. Его тишина и покой передаются мне. Когда я здесь, то мне всегда слышится музыка Рахманинова... Под эту мелодию мои мысли приходят в порядок и текут плавно, как жемчужная река, огибающая горы. Музыка слышится все громче и прекрасней... Я ни разу не слышал, чтобы так играли "Сад нежности"... Так его может играть только сам маэстро...
Я нахожусь как бы за стеной, и меня не тревожат ни суета реального мира, ни волнения мира сна, которые, надо заметить, очень редки.
Однако сегодня что-то как бы тащит меня через Нокс, манит к себе... Пытаясь выяснить, что же это, я натыкаюсь на обрывок воспоминания: молодая красивая женщина лежит на кровати, лицо ее худое и измождённое, но все еще прекрасное, глаза горят огнем любви, но в них читается боль и усталость... За руку ее держит мужчина, сидящий ко мне спиной, так что я не могу видеть его лица... он плачет и прижимает руку к своей щеке...
О чем они говорят, я не могу разобрать, но вдруг глаза женщины вздрагивают, взгляд останавливатся и... гаснет. Рука безвольно никнет, выпав из объятий державших ее мужских рук... Мужчина спадает на колени и, пряча голову в одеяле, рыдает в голос, я не слышу, но ясно чувствую его боль... По спине бегут мурашки. Невольно вздрагиваю и на секунду отвожу взгляд, и тут видение как будто изменяется: картинка начинает расплываться, идет отмотка назад, вот женщина снова о чем-то говорит мужчине, но в ее взгляде прошла боль, лицо выражает радость и счастье. Она смеется в голос. Я не слышу смеха, но и не ощущаю эмоции радости... Картинка совсем расплылась и растворилась как дым.
Я не до конца понял, что это было: изменить воспоминание, а это было именно оно, невозможно, возможно навязать иную трактовку события. Но тогда бы Нокс сохранил бы оба воспоминания, одно поверх другого, с разницей во времени...
Похоже кто-то воздействует на кого-то через Нокс, внушая иные видения и мужчине, а это, несомненно, было его воспоминание, и, что самое странное, Ноксу.
Но что может воздействовать на него? Изменять его законы? Даже сирены могут только получать информацию, но не могут переписать уже имеющиеся данные...
- Двенадцать. Марксистская. Не опаздывай, - услышал я голос Артема.
Блин, и тут он!
Из Нокса всегда трудно выходить: пытаешься привыкнуть к нашему четыремерному миру, в противовес девятимерному Ноксу. Еще одна особенность Нокса: за пару минут там ты осваиваешься в нем лучше, чем за всю жизнь на земле.
На Марксистскую я приехал без опозданий, даже чуть раньше. Этого кренделя не было. Ладно, подожду, не проблема.
Я встал у колонны сбоку и стал смотреть на толпу. Точней, я наблюдал за ней. Любил это делать: просто смотреть на потоки бегущих людей, на их лица, зачастую взволнованные, недовольные; реже улыбчивые, приятные. Я всегда сторонился толпы, наблюдал со стороны и пытался понять, что движет каждым человеком, который находится в ней, пытался понять его помыслы и чувства.
Мог часами смотреть, силясь осознать, зачем так спешить, нестись сломя голову? Не замечать людей вокруг себя, событий. Парадокс социопатов в том, что они очень хорошо видят толпу, видят и вычленяют каждого человека в частности... У нас нет понятие "толпа", означающего безликую массу.
Каждый номер особеннен и неповторим и, сливаясь с другими такими же, он не теряет себя, он просто разбавляет своею индивидуальность окружающих.
Да, я социопат, социофоб и мизантроп. Мне намного проще быть одному. Да, я ненавижу людей. Это не значит, что я ни с кем не общаюсь. Просто в своем подавляющем большинстве эти существа для меня не представляют интереса.
"Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю собак". Не я сказал. А классик. И, тем не менее, мне интересно наблюдать за толпой, за людьми в целом и в частности. Я учусь у них. Я учусь общаться, пытаюсь подстроиться под большинство, которое хоть и само себя считает безликим, на самом деле представляет такое скопление всевозможных образов, что я терплю поражение за поражением, пытаясь разобраться в этом ворохе эмоций и чувств.
Как можно подстроиться под кого-то, если каждый уникален настолько, что даже поменявшись в настроении, он изменится радикально?
Так и сейчас: вот мамаша прошла с двумя подскакивающими детьми, вот пробежал клерк среднего звена с перекрученным галстуком, прошаркала бабулька с сумкой на колесиках, величественно, как яхта проплыла красивая высокая девушка, проследовал патруль из курсантов полиции. Причем каждый из четырех курсантов прошел по своему. И таких примеров я наблюдал немало.
Однако сейчас что-то изменилось. Я не могу сказать что именно: я просто понял, что вот этот мужик, и та женщина - вампиры. Я не могу сказать, как я отличил их: по походке, по движениям, по запаху... Вот еще один вампир, а там, спускаясь с перехода, кто-то явно больше: походка явно массивнее и в то же время грациознее... И это при том, что внешне этот мальчик-ботаник в очках выглядит совсем уж не устрашающе...
- Пошли, чего скис? - хлопнув меня по плечу, сказал явившийся из неоткуда Артем.
- Блин. Напугал. Куда идем-то? - спросил я находу, поворачивая за ним.
- Есть многое на свете, друг Гороцио, что и не снилось нашим мудрецам. Слышал такое?
- Ага, Шекспир, что ли. Читали, знаем.
- Вот, читали, а я самолично слышал, когда помоложе был.
- Ты с Шекспиром был знаком?
- Ну, поприсутствовал на паре его пьес. Хороший малый был. Мир не так, как все, видел... Ну, не будем об усопших...
- Так куда идем?
-В подполье. Зачастую не все, что нам нужно, можно расположить под солнцем, - с этими словами он подвел меня к двери в конце платформы, которая вела в неизвестность.
- Нам туда?
- Ага. После вас, - с хитрой улыбкой и поклоном он пропустил меня вперед.
Меня всегда интересовали тайны Метро. Куда ведут те или иные ответвления на пути следования поезда, правдивы ли слухи про крыс размером со свинушек и леденящие кровь рассказы о том, что в метро обитает некая раса людей-мутантов, утаскивающих время от времени работников метро в свои катакомбы. С таким настроем я шел за Артемом, во все глаза разглядывая все вокруг.
Метро несколько старше и больше, чем нам говорят, - начал разговор Артем. - Если верить остаткам архивов, первые проходческие бригады Кагановича уже обнаружили большую часть готовых ходов и переходов. То, что ты знаешь как Метро - лишь десять процентов от тех тоннелей, залов и переходов, что они обнаружили. Еще процентов двадцать - перегоны и тупики для составов. Это я тебе говорю про то, что относится к так называемому метро на поверхности - самым верхним слоям.
- Да, слышал я что-то такое. Метро - 2, объект Д-6, Мосинжтрансстрой... Даже фильм смотрел...
- Ну да, это еще процентов пятнадцать, ну максимум двадцать. Все остальное лежит намного глубже. В те районы не ходит простой люд. А подходы стерегут бойцы особого отряда охранения. Для них лучше расстрелять случайно заблудших диггеров или обходчиков, чем дать увидеть то, что находиться глубже... Или дать тому, что там находится, выйти наружу...
- Ты про что это?
- Ну, я сам не знаю точно, но говорят, что где-то еще сохранились действующие капища и целые алтарные залы. Многие пути проложены не просто на месте бывших кладбищ, причем, заметь, не людских, а просто рельсы и шпалы лежат на костях...
- На костях кого?
Ну, кто говорит, что на костях древних кланов Носферату... Другие заявляют, что кости древней, и что они лежали здесь, еще когда Носферату обитали в библиотеке Талара... Знаешь, что такое Талар?
- Мифический замок-крепость первых вампиров на земле... Согласно записям, был по размеру чуть ли не с пару европейских государств...
- Так я и знал, - Артем остановился, да так резко, что я на него налетел.
- Чего знал? - спросил я, потирая нос.
- Тебе чего, говорили читать книги из архивов? Нет, говорили: каталогизируй, наводи порядок... А ты? Эх, ладно. С другой стороны, вопросов меньше... Так вот. Носферату жили там в гигантской библиотеке, после падения замка они расползлись по миру, и кое-кто осел в подземной Москве... И Носферату говорят, что кости явно не вампирские, и уж тем более не кости их клана...Кто-то задолго до нас построил здесь эти тоннели...
- То есть эти легенды...
- Что-то, конечно, вымысел, что-то - просто законы физики в работе...Но по нашим подсчетам процентов семьдесят - это то, что даже мы не можем определить... Нам сюда, - он спрыгнул на пути и зашагал в перегон, уходящий в сторону и несколько глубже.
Теперь я с некоторой опаской смотрел в каждый закоулок, в каждую вентиляционную щель...
Блин, умеет испортить мне настроение!
- Чего притих? Страшно? Не парься, здесь безопасно.
- С чего ты решил?
Вампиры позаботились, - и он рукой стер слой пыли с плиты. Под ним показался странный знак. Я его видел впервые, но он показался мне знакомым.
Снова это чувство, будто вспоминаешь по слову письмо или страницу текста. Слово за словом, но ты вспомнишь все, так как ты это знаешь. Я знал эту руну. Это очень мощная руна защиты. Я поближе подошел к плите. При моем приближении руна замерцала бирюзой и как бы задрожала, а когда я приблизился практически вплотную, она осветила пространство вокруг нас и выбросила сноп бирюзовых искр. Наконец она перестала дрожать, но в этот момент другие руны, нанесенные дальше в тоннеле, засветились, как факелы указывая дорогу.
Артем смотрел на все это, тихо прифигивая.
- Да, надо тебя скорей изолировать, господин Качалов. Я такое первый раз вижу. Ты только что что-то сделал с защитой... Не знаю, что, но мне становится с тобой все интересней и интересней, - с улыбкой сказал Артем, взмахом руки приглашая меня идти дальше.
Теперь при приближении меня к любой руне она начинала светиться и подрагивать, время от времени испуская искры.
- Это не обычные руны. Я встречал похожие во время работы в архивах. Эти как будто другие.
- Твоя правда. Видишь ли, всего существует около семи основных типов рун. Эти руны известны еще с незапамятных времен. Считается, что они были явлены великому колдуну, который искал гармоничное использование энергии без вреда для окружающих. Легенда гласит, что все семь рун он увидел в пламени костра, рядом с которым предавался размышлениям...
Плавная, несколько приглушенная речь Артема, эхом отскакивающая от потолочных перекрытий тоннеля, несколько успокоила меня. Подумать только: я наслаждаюсь старинными легендами, находясь в неизвестных тоннелях. И это при том, что я не знаю, куда иду и как долго продлится мой путь...
-...он создал так называемую руническую магию. Искусство воздействия на окружающую действительность посредством начертания особых знаков, несущих в себе силу. Впоследствии его ученики разработали еще четыре рабочие руны... Естественно, попытки их создания были предприняты и раньше, но безрезультатно. Таким образом, на данный момент имеется одиннадцать полноценных, действующих рун. Или рунических знаков, как любят говорить рунические маги. Их различные комбинации, объединения с помощью общих элементов позволяют создать разнообразные сочетания... Те руны, что ты видишь, - это отголосок одной из старинных школ рунической магии. Навряд ли еще где можно встретить нечто подобное: эти руны были изобретены Носферату, это их собственность, так сказать.
- То есть мы находимся на землях Носферату? - я даже оглянулся вокруг, желая увидеть хоть что-то, что дало бы мне повод понять это.
- Да. Точнее, не совсем так. Носферату облюбовали многие подземелья, в том числе и метро. Но на данный момент мы находимся на земле не Носферату. Здесь просто живет один из них, который помнит такие руны. Он их начертал, - Артем в задумчивости осмотрел стены и потолок. Остановился и опять продолжил путь.
- Мы идем к Носферату? - не знаю, чего было в голосе больше: тревоги или восторга.
- Нет. К счастью или сожалению. Мы идем не к ним. Так, двенадцатый, тринадцатый... давай сюда... - Артем указал на небольшую дверь, уходящую вбок, над которой висела табличка с номером. На одной стороне была нарисована цифра двенадцать, на другой, обращенной дальше в тоннель, тринадцать.
Я прошел внутрь небольшого помещения. Здесь было пыльно и сыро. Воздух был затхл и пах очень несвежо. Казалось, жизнь покинула это место.
- Старайся не дышать. Все, что могу посоветовать, - сказал Артем, взглянув на меня.
Мы направились по узкому коридору, который извивался под немыслимыми углами. Время от времени в этот коридор выползали толстые силовые кабели. Как сказал Артем, и главный кабель связи Кремля где-то здесь. Правда, не уточнил, где.
Я заметил, что мои глаза очень хорошо различают предметы в темноте. Мы шли без фонаря и других источников света, однако я не ощущал ровным счетом никакого неудобства: все было прекрасно видно, правда, отдавало легкой голубоватой дымкой.
Артем тоже не испытывал затруднений, двигаясь по коридору.
- Артем, а расскажи мне о себе? - попросил я
- А зачем? Поверь, моя жизнь скучна и однообразна. В ней нет романтики.
- И тем не менее. Ты возишься со мной, как курица с яйцом, а я даже не знаю про тебя ничего. Интересно ведь.
- Да и не надо про меня ничего знать, - он вздохнул, - ладно. Чего тебя интересует?
- Да все, в принципе: твоя жизнь, чем ты занимаешься, твои хобби, твоя семья...
- Семьи нет. Наверное, из-за стиля жизни не удалось завести. Парочка бастардов по миру бегает. Но с ними общаюсь редко. Я из тех счастливчиков, что родились вампирами. Да, я чистокровный уроженец Каина. Как бы это не было смешно. По меркам вампиров мой титул приближается к баронскому, что ли? Но меня это мало интересовало. Моя семья всегда была отстранена от всех дел, происходящих в обществе вампиров. Нам неинтересны ни политика, ни взаимоотношения сородичей с кем-либо. Я тоже стараюсь придерживаться такой позиции. Детство мое прошло на берегу Средиземного моря. У моих родителей была отличная вилла, как теперь принято говорить, где я и проводил много времени в тренировках по фехтованию... Их проводил со мной мой отец. Он был настоящим мастером. У него я научился всему, что знаю и умею. Он был из тех, за кем можно было просто наблюдать - и ты уже получаешь удовольствие... А как он фехтовал, когда думал, что я его не вижу! Нет, ничего лучше я не видел в жизни: он был как яростный тайфун - наскакивал, как резкий порывистый ветер, на секунду останавливался, но лишь затем, дабы добить противника. При этом в нем было столько уважения к сопернику, столько чести... - Артем остановился, посмотрел вниз, на ноги, - я всегда старался соответствовать его образу. Я учился у него не только искусству фехтования. Я перенимал у него само отношение к поединку. Мама всегда была против моих занятий фехтованию. Она вообще хотела девочку! Но они ни разу не ссорились по этому поводу. С отцом я постигал мужские науки, а мама учила меня житейским мудростям. Она учила меня философии, риторике, стихосложению... Говаривали, что она была одна из немногих уцелевших в войне металла и крови... Тогда очень много высокорожденных вампиров погибло... Она была очень нежной, очень чувственно относилась к окружающему миру. Ха! Только подумать! Поэт - мечник, который сейчас сидит в канализации!
После их смерти я долго скитался по миру. Старался найти себе место под солнцем... На тот момент я бежал от всего того, чему меня учили. В то время я думал, что то, чему они меня учили, было неправильно. Ведь из-за своих убеждений они и погибли: на город, что был неподалеку, напали, отец отправился помогать защитникам, а мама стала лечить раненых...Как я позже выяснил, это были остатки вампанских отрядов, из непримиримых, пришли как раз за моей семьей... Долг перед городом, желание помочь не позволили им спастись... И только маленький мальчик, который случайно спрыгнул в лодку, сумел выжить... От города и от моего дома не осталось и камня на камне: его в прямом смысле сравняли с землей и засеяли пшеницей...
Я не смог простить отца и мать за то, что они не смогли спастись. Намного позже, отомстив за их смерть, я осознал, насколько ошибался... - Артем резко замолчал и остановился.
Впереди коридор расширялся, образуя некое подобие комнаты. На полу был сложен костер из старых ящиков, и спиной к нам сидела замотанная в тряпье фигура. Из-за этих тряпок не было видно ни лица, ни глаз сидевшего.
Артем осторожно ступил на пол. В этот момент я заметил, как изменилась его походка: из расслабленной она превратилась в жесткую, натянутую, как пружина. От Артема повеяло холодом и пустотой. Той пустотой, которой веет из старого колодца, в который смотришь и не видишь дна.
Артем опустил правую руку вдоль тела и извлек из рукава кинжал, одновременно левой рукой приказывая мне отстраниться.
- Nutgun, va`ftyr. Ilia - natal gon`kos fa ter? - Артем произнес это осторожно, аккуратно даже. Подбирая тщательно слова.
Фигура развернулась на корточках, как бы окинула Артема взглядом и молча кивнула. Потом подняла руку и указала на дверь.
Артем выдохнул, убрал кинжал и махнул мне рукой. Я неспешно прошел через комнату, и, когда я поравнялся с существом, оно резко схватило меня за предплечье и развернуло к себе.
Лица я не увидел. Я просто слышал влажное, клокочущее дыхание. Опустив глаза чуть ниже, на свою руку, я заметил, что часть одежды задралась, и мне ясно предстала кисть существа: бледно-землистого цвета кожа, длинные пальцы с когтями.
Тварь заметила это и сразу же отпустила меня. Повернулась на корточках и уставилась молча и неподвижно в огонь.
Артем подтолкнул меня к двери и пропустил вперед первым.
Не знаю, чего я ожидал, но не такого. За дверью был коридор, который вывел нас в зал, который был больше похож на станцию метро: мрамор, лепнина, позолота, чистота... В держалках горели факелы, отбрасывающие тени на стены. Эти тени причудливо плясали от дуновения ветра.
Мы шли по этому залу прямо, и наши шаги отдавались эхом.
- Никогда бы не подумал... - все, что мог я сказать, крутя головой по сторонам.