Нарышкин Андрей Александрович : другие произведения.

Дорожные истории

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Дорожные истории.

   "Эй! Мохнатый шарик реальности! Куда ты катишься, цепляясь ворсинками за сучки свежесрубленной вселенной?"

Из мыслей будущего трупа, узревшего Бога на конце иглы...

  

Часть I

Хроники небывалого похмелья...

   Казалопулис. Провинция. Пять городов. Островок на бескрайних просторах переплетения дорог ( или Дороги? - это кому как больше нравится, в силу образованности и жизненного опыта ), а так же район-провинция-область-волость какой-то империи-королевства-федерации-республики... Короче, куры ( ну, по крайней мере их тутошний ( или здешний?) - для этого измерения - эквивалент ); огороды ... и пр., т.д. и все такое.
   Откуда я это знаю?
   Не спрашивайте.
   История, почти наверняка ( затылком чую ), длинная - но я ни фига не помню. "Я сошла сума ( Сошел. С ума, в смысле ). Кака-ая досада!"
   Вот так.
   Очнулся, что характерно, не в морге ( есть все же приятные моменты и в этой жизни- в лесу - ясен пень в лесу я очнулся - в этом Козло... Казла... Короче, кроме лесов и огородов только доярки, наверное, водятся). А в лесу есть как минимум два приятных момента, если сравнивать с моргом:
   - не так холодно;
   - нет санитаров, которые норовят тебя раздеть, да еще и разрезать для верности, чтоб, значит, не убежал. И вообще, не глотал ли клиент золотишко за обедом?
   Однако, при всем оптимизме, от наличия комаров так просто не отмашешься. Может все-таки в морг? А?
   Ладно. Доктор сказал - лечить. Значит будем лечить, не взирая на признаки разложения и общую погрызенность трупа.
   Кстати об одежде.
   Нет! У меня, конечно, амнезия, отягченная жесточайшим похмельем ( вот и скажите - откуда что взялось?) и тяжелыми тупыми предметами, которые, сдается мне, соприкасались с моей, почему-то ( черт! Как хреново, когда что-то помнишь - а что? Сфинкс его знает!) абсолютно лысой головой. Но вот подсказывает мне какое-то чувство ( мобильный, типа, рингтон - всегда нагло-резко, без видимой причины и в самый неподходящий момент), что эта форма - бывшая, судя по некоторым сохранившимся шевронам, обрывкам акселя и кантиков, - в недалеком прошлом дембельской ( причем не абы где - а дембель служил в разведке ВДВ ), не имеет к обычному стилю моей одежды ни какого отношения. Ну не носил я камуфляж! По крайней мере в течении последнего, не знаю какого, отрезка времени.
   Итого:
   - В плюсе - хорошо, что не голый и относительно живой.
   - В осадке - форму, перед явлением здешнему народонаселению, необходимо привести в более менее приличный вид ( какое счастье, что не надо ничего шить и стирать - оказался я на куче хвороста: прям, наверно, знал, где падать - осталось только оборвать воспоминания о дембельско-аристократических изысках предыдущего владельца).
   Самочувствие...
   О грустном не будем!
   P. S.
   Пять рублей - полет нормальный!!!
   Куда летим?
   Ну, ты бы еще спросил - кто за рулем!
  
   А, между прочим - кушать хочется. Даже, я бы сказал - давно ЖРАТЬ ПОРА!
  
   Стоп! Спокойно. Некие проблески памяти - это, конечно, хорошо. И намекают мне эти самые проблески на одну интересную деталь - в состоянии посталкогольного похмелья мой организм обычно к пище относится, мягко говоря, прохладно. Т. Е. - Кроме непосредственно алкоголя, ваш покорный слуга (ну как пить дать!), употреблял еще какие-то вещества - в лучшем случае, курил не совсем табак...
  
   Ну вот, блин, вспомнил! - Теперь очень-очень-мама!-роди-меня-обратно-очень хочется курить, да плюс ко всему - как подпись Цезаря под смертным приговором - во весь поистине гигантский рост явился господин Сушняк, собственной персоной. Здрасьте, здрасьте, очень рады.
   Доктор! Может все-таки в морг? - Сжальтесь уже наконец над несчастным инвалидом! - Бедный я бедный, как меня жалко!
  
   Придаваясь таким невеселым мыслям, молодой человек неизвестного в этом и окрестных мирах-районах-областях роду-племени обдирал с чужого кителя куски кантика и акселя, совершенно не вникая в то, что приближается ночь. И что характерно, даже не пытался строить планов на ближайшее будущее. Впрочем, это, как раз, может показаться правильным, если знать, что одна, до поры не известная, скотина уже обо всем позаботилась...
  
   Сон (видение?) пришел внезапно, как удар по почкам, совершенно не интересуясь, хочет ли его смотреть лысый молодой человек без имени в чужой военной форме:
   (...где-то совсем в другом месте, в мрачных, разбухших от избытка влаги, недрах неизвестного леса, там, куда чудовищно большие деревья - вершин их не разглядеть из-за густого, многоярусного переплетения ползучих растений, лиан и еще черт знает чего, нависающего над головой - не пропускают ни крупицы солнечного света, где в любое время суток царит мрак и настороженная тишина, готовая взорваться воплем смерти или ревом победителя,
   "Боль...?"
   я (он? я? я-он?) приходил в себя.
   "...щемящая, почти физическая..."
   Процесс возврата на грешную землю оказался медленным и, мягко говоря, не подходящим под описание оргазма.
   " Злая тоска, рвущая душу на окровавленные, стонущие куски чего-то вроде личности наверно..."
   - М-мать, - голос тихий, охрипший, должно быть, долго я орал, прежде чем вырубиться...
   "...Острое, зияющее ощущение утраты...
   Но чего?..."
   Знобит. Простыл?
   Возможно. Кто знает, сколько ты провалялся в этой...
   Пытаюсь подняться...
   "...Что-то произошло... Что?
   Непоправимое... Вспомнить..."
   Руки разъезжаются - я снова падаю в коричневатую жижу, густую и холодную. Жирная, зловонная, копошащаяся червями и личинками, она пропитала джинсы и сочится в ботинки, под рубаху, попала в рот...Черви... склизкие и холодные ползают по мне, лезут в нос, уши... Меня тошнит, подкатывает к горлу и выворачивает на изнанку... Боже? Помоги мне!
   "Рваные раны в памяти... Другой лес, костер, ... люди... я их знаю?...
   ... Знал? - Боль...
   Кое-как я выполз из ямы. Голова кружится - стволы деревьев и гниющие, мертвые их обломки сливаются в смазанную круговерть, словно вращаешься на карусели под форсажем... Желудок пуст, но меня опять выворачивает. Наверное я выл и стонал, но шум крови в ушах заглушил все окружающие звуки.
   Ноги дрожат, подгибаются, но надо идти... Двигаться и думать - чтобы жить... НАДО... так говорит... инстинкт?...
   "Боже, где я?!"
   Сделав десяток шагов, я вновь отключился.
   В грязь рухнуло уже бесчувственное тело...)
  
   Стоит, пожалуй, заметить, что лес - ну, один, из этих двух, по крайней мере та его часть, в которой проснулся наш лысый беспамятный сновидец - находился поблизости (практически вокруг) славного города Вил-да-Олх, являющегося крупнейшим в Казалопулисе (население стремительно ползло к отметке 150000 хуманолусов (- это пиплы здешние)). Кроме того, в дорогом сердцам его жителей Вил-да-Олхе был Университет Антропоидной (в смысле, хуманолусов, там, и прочих околоразумных человеков) Медицины, а так же начиналось строительство Туристического Центра для Путников Дороги (штука для понимания среднего смертного сложная, но, если сравнивать с банальной гостиницей, звездочек у ТЦПД "Вил-да-Олх" должно хватить на небольшую галактику), поскольку один милый дяденька меценат-олигарх-бизнесмен-буржуй задумал в ближайшем будущем превратить Казалопулис вообще и Вил-да-Олх в частности в крупный транспортно-пассажирский узел-станцию-развязку Дороги. С целью приближения своего пока отстающего государства (читай - своего стремительно растущего бизнеса) к благам и деньгам цивилизованных-культурных-промышленных-просто-богатых Центров-городов-районов-областей иных государств-миров-планет и прочая, и прочая...
   Попытка вычленить из вышеперечисленного зерно здравого, или хотя бы рационального смысла - вряд ли приведет к успеху. Однако, все это, возможно, объяснит появление на поляне автомобиля (т. е. красен флаг, его местного аналога - и не требуйте технических подробностей! Я, вообще, гуманитарий! ). А в автомобиле, который аналог, мило воркуя-обнимаясь-попивая пиво (аналог!!!), стремительно приближались к закономерному финалу девушка-студентка (сдала сессию за второй курс, собралась на каникулы в родную провинцию ... э... - какая разница - вы все равно там не были! Решила напоследок оттянуться) и молодой, плейбоистый специалист по внутренней отделке помещений (приехал вчера, снял квартиру, взял на прокат тачку, позвонил с целью устроиться на работу, в агентство по набору бригад для строительства ТЦПД, и, соответственно, решил оттянуться).
   Увлекательный петтинг скоротал время, требуемое для накачивания студентки до необходимой кондиции, и, приплясывающий от предвкушения закономерно-пошлого финала, несмотря на всю слюнявую романтичность лапши, активно развешенной на симпатичных ушках, плейбой со строительно-отделочным уклоном уже расстилал на поляне покрывало...
   - Не! Я так не играю! В кои-то веки собрались потрахаться в романтической обстановке, и на тебе! - из кустов кто-то вышел. Кто-то, судя по голосу и репликам, похабный и наглый.
   Лысый, пятнисто-зеленый пришелец с ходу прыгнул на, уже набирающего в грудь воздуха для громкого мата, плейбоя. В полете (всего-то метров семь, фигня какая!) лысый сгруппировался, ударив в грудь своей жертве всеми четырьмя конечностями - после чего жертва, соответственно, опрокинулась на спину, раскинув свои конечности в стороны. Оказавшийся таким образом сверху, нападающий впился зубами в открывшееся горло плейбоя и...
   ...рассыпался живописными хлопьями черного пепла.
   И все?
   Студентка тоже так подумала - зря...
   - О-отлично! - бывший (по-любому это уже не он - ты на глаза посмотри) плейбой-строитель каким-то неуловимо-текуче-звериным движением оказался на ногах, и глаза у него были... другие (и ничегошеньки хорошего девушке-студентке они не обещали), - Красотка! Ты здесь очень кстати! Куда побежала? У меня же спермотоксикоз!...
  
   Вот учат их, учат, а они все едут и едут!
  
   Бр-р. Короче, как в том анекдоте, - я ее убил, изнасиловал, а потом съел (или сначала изнасиловал?).
   ...Это было... приятно. Страх (прямо-таки животный ужас! Ням, ням), похоть, насилие, кровь... Вах! Я просто чудовище - маркиз де Сад и вакхабиты отдыхают...
  
   Дети в школу собирайтесь - петушок пропел давно! Утро. Сон-видение (воспоминание?) - блин, приснится же такое. Обрывки чьей-то памяти, (после таких снов уже ни в чем нельзя быть уверенным) как всегда, не кстати, лезут в голову с умными мыслями - "Сумеречное состояние - вид помрачения сознания (от нескольких минут до многих часов), характеризующийся внезапным началом и окончанием, нарушением ориентировки в окружающем, отрешенностью больного, поведением обусловленным аффектом страха, злобы, галлюцинациями, бредом; в последующем - амнезия".
   Ага! Это у меня или у него? Или у обоих сразу? (Это только гриппом вместе болеют, а с ума сходят поодиночке!) Да ну? Если у тебя шизофрения - ты уже не один.
   А эпизод с "милыми потрахушками на природе"?
   Нет. Я, конечно, не против, что у меня вдруг появилось новое (кстати, в неплохой спортивной форме!) тело, машина, квартира, чужая жизнь. Да и энергетика, выкушанная с кровью и мучениями той девушки, обеспечила меня калориями на пару недель вперед, но... Батенька, Вам не кажется, что с Вами чегой-то не совсем того? Или совсем не того?
   Что-то мне подсказывает, что убийцей я раньше не был, и маниакально-сексуальными извращениями не страдал...

"Уехала навсегда . Прощай .

Твоя крыша ."

   И памяти скупые телеграммы...
   Ладно. Надо похмелиться, на квартиру заехать - отоспаться и на работу. Как там нас теперь зовут?
   Бенедикт.
   Беня значит? Ну-ну.
  
   Слушай, Беня, а квартирка-то у тебя ничего-о. Две комнаты. Траходром с красными шелковыми простынями (Бенька, да ты шалунишка, как я посмотрю!)
   "Пациент, Вы страдаете сексуальной озабоченностью! - Ну, что Вы, доктор, наоборот - я получаю от нее удовольствие!"
   А теперь, что-то мне подсказывает (опять?!), надо поспать. Ну, чтобы осознать и привыкнуть. Натянуть Бенедикта, так сказать. Н-да, сказанул, так сказанул. Отбой. Короче.
  
   И, разумеется, пара паскудных голосов за кадром:
   - Матрица сознания стабилизирована и материализована, теперь он никуда не денется из Вашей реальности... лорд...
   - В чем дело, граф? Вас что-то не устраивает?
   - Послушайте, лорд. Зовитесь Вы хоть Императором, хоть Богом - Вы сумели подчинить меня, до некоторой степени, своему контролю... Но заставить бояться того, кто умер уже дважды... Я сделал свою работу и намерен отправиться домой - мне надоели Ваши сны...
  
   (Пустота... Странное, противоестественное ощущение огромного, ни чем не ограниченного пространства.
   Тьма. Безграничная, непроницаемая,
   "Черная, как грех, ночь..."
   словно стоишь в гигантском пустом зале. Гигантском настолько, что нет даже эха - только абсолютная тишина открытого космоса.
   "Без звезд и планет... Ночь хаоса..."
   Но ноги не ощущают опоры - я погружен в Пустоту. Парю в ней,
   "Долгая ночь пред рождением мира..."
   не чувствуя своего тела. Себя вне ее. Пустота поглотила меня, я стал ее частью.

" ... это Чертог ... "

   Офигевший вестибулярный аппарат забил тревогу, из глубин желудка холодной колющей волной поднялась тошнота. Но все ощущения - это лишь затаившаяся в подсознании память о теле, вмещавшем меня когда-то.
   Когда?
   Не знаю.
   Блуждая бесплотным духом, я потерял счет времени - да и есть ли оно здесь? - и теперь я лишь мысль, потерянная в Пустоте...
   "Боль. Жгущая, не отпускающая ни на секунду...
   Как месть из забытого прошлого..."
   Я осмотрелся, если можно это назвать так в моем положении. Полное отсутствие ориентиров в пространстве сбивает с толку, и кажется, что тьма вокруг начинает вращаться.
   "...Эти горящие строки в памяти... Боль и леденящий ужас... Я был здесь?..."
   Неожиданно, плавно вращающийся, мрак начал густеть, обретая нечто вроде материальности. Подобный смоле он заколыхался неторопливыми черными и фиолетово-серыми волнами. Все так же титанически медленно они свернулись в неглубокую воронку, которая разрослась, закрыв собой полмира...

" ... Это Портал ... "

   Написанные огнем буквы продолжают жечь память.
   В центре водоворота тьмы родился и начал плавно расти фиолетово-черный пузырь. По мере его роста, водоворот сжимался, и волны мрака, теряя свою плотность, растворялись в пустоте. Наконец, пузырь лопнул. Темная смола исчезла - изнутри блеснул свет. Он ослепил, словно раскаленное до бела лезвие, полоснул по глазам. Боль стала физической, от края до края заполнив реальность, и родился крик...
  
   Я подскочил, забарахтался в густой и вязкой жиже. Правая нога запуталась в толстых корнях, а пальцы левой руки пребольно разбил о толстенное, в три обхвата, дерево, под которым окончились давешние мои упражнения в ходьбе.
   - Оу! Дьявол и апост... гх...ам...ням...тьфу... М-мать! - взвыл было я, но едва не захлебнулся жирной, полной всякой шевелящейся нечисти...
   Меня в очередной раз вывернуло слизью и проглоченной грязью... Я стоял на четвереньках, покачиваясь, не имея сил подняться. "Только бы не грохнуться, - проползло в голове вялое, - а то рылом аккурат в блевотину..." Представив картину, тупо усмехнулся и титаническим усилием утвердил себя на пятой точке, прислонился спиной к дереву и... кажется опять вырубился... )
   Утром Бенедикт проснулся абсолютно разбитым - в голове цветными осколками пульсировало ощущение грандиозной попойки, черти где и черти с кем. И еще непонятная картинка (воспоминание?), как параллельно развивающийся сон, в котором ты видишь другой сон - и так далее, как отражения в двух, стоящих напротив друг друга, зеркалах.
   И чей-то пахабный голос: "Бенька - шалунишка..."
   - Твою мать по бездорожью! - Бенедикт вскочил и замер, борясь с головокружением. - Это ж сколько надо было выпить!
   Настроение стало еще пакостнее, хотя, казалось, уже некуда - он понял, что завалился спать на красный шелк, с таким трудом купленных и повсюду с собой возимых, простыней - одетым! Негодование по отношению к столь подлому поступку пересилило похмельный синдром, и Бенедикт поковылял, пошатываясь в душ.
  
   Бенедикт относился к той категории Людей Дороги, которых это разномастное братство называло придорожными - они, иногда сбиваясь в бригады, иногда поодиночке, мотались от мира к миру - государства к государству-станции-городу-области... Строили придорожные комплексы, стационары Перехода, гостиницы... Зарабатывали огромные, по меркам среднего класса, деньги, спускали их в кутеже и бесчинствах и отправлялись дальше. По Дороге, забыв свой род, семью, не вспоминая даже, где их дом. - Люди Дороги. Бродяги Придорожных Областей.
  
   Я читал в его памяти то, что, в силу некоторой ограниченности разума этого строителя, скапливалось в его подсознании сотнями картинок, разговоров, ощущений, формируясь в некую философскую теорию с претензией на Тайное Знание:
   - Дорога - это Жизнь. Дорога - это больше, чем жизнь, потому что никакой жизни не хватит, чтобы пройти ее до конца - и уж тем более, вернуться обратно.
   - Однажды выйдя на Дорогу, ты уже не сойдешь с нее. Ибо нет бывших Людей Дороги - даже если осядешь где-то надолго, Дорога не оставит тебя, она будет манить тебя во снах, мыслях, болезнях - желаниях. И ты снова вернешься.
   - Дорога - это Сила, Познание. Принявшему Дорогу, она дает кров и друзей, пищу и смерть.
   Безграничная, бескрайняя, нереальная, страшная, вечная, многоликая, прекрасная, как Искусство или Ложь.
   -Приняв Дорогу, ты сам понимаешь, что большего тебе не нужно. И забываешь свое племя, род, начало, имя, принимая то, как назовет тебя твоя дорога в этом многограннике Надежды и Судьбы.
   И еще глубже - забытое, но не вычеркнутое из жизни - знание (память?) картинка: мальчики, девушки, уходящие из родного дома, чтобы вернуться богатыми - раз, другой... а потом уйти навсегда, скользя по граням миров-планет-измерений...
   Самый простой (и практически единственный) способ стать богатым на его далекой, неизвестной родине - принять Дорогу. Стационары, телепорты, меж-транспортные магистрали - костыли для не принявших, не умеющих ходить. Это дорого, ограничено и жестко контролируется властями. А Людям Дороги костыли не нужны, однажды встав, без посторонней помощи, на Дорогу, они уже не сойдут с нее. Но как-то непонятно они меняются, эти мальчики и девчонки, путешествующие по Дороге. Они в одночасье делают свои семьи богатыми, принося из походов деньги, драгоценности, товары, которых не достать в родном государстве. Но не сидится почему-то им дома. Вроде разбогател - женись, сиди и радуйся - а в глазах тоска какая-то. Терпят, пытаются. Потом уходят. И все.
   Влиятельные семьи иногда старались вернуть своих отпрысков (порой даже наследников), но попробуй, найди бродягу на Дороге. С помощью стационаров - бесполезно, а, если примешь Дорогу - на фиг тебе кого-то искать?
   Задумался и не заметил, как снова бахнуло, рождаясь посеред сознания, презирая все правила простых сновидений:
   (... На сей раз я пробыл в нирване не долго - во всяком случае мне так показалось. Снов, слава Богу, не было. Спина онемела, так что на "мягкость" деревянной "перины" наплевать. Озноб ушел, стало даже уютно.
   "С чего бы?"
   Темно. Черт.
   Чтобы радостно взглянуть на мир, пришлось содрать с лица корку толщиной в палец - эта... жижа, засыхая, становится твердой как гипс.
   Опять эти джунгли...
   "Кто я?"
   Оглядел себя:
   ...здесь день или ночь?...
   похож на труп, который окунули в жидкий цемент и положили сушить на солнце.
   "...Как я здесь оказался?..."
   Влажный, омерзительно вязкий сумрак, вместо дня и ночи.
   Сон, похоже, пошел на пользу - у меня даже хватило сил сломать скорлупу
   Одно хорошо - такую грязь можно не смывать: засохнет - сама отвалится.
   и подняться на ноги. Колени подгибаются. Вцепившись в дерево, подождал пока рассеется, возникший перед глазами, темно-багровый туман с радужными пятнами.
   - Блин! Да где же я?! - прохрипел пересохшим горлом. Просто для того, чтобы нарушить тишину влажного леса.
  
   Наверное это был все-таки день. Хотя светлее не стало, переполненный испарениями воздух нагрелся. Ощущение, словно идешь по теплице в солнечный день. Эта треклятая жижа под ногами едва не кипит, насыщая, и без того изрядно загаженный, воздух влагой и ядовитыми испарениями. Перед глазами плыло, я не знал ни куда тащусь, ни зачем мне это надо. В животе грыз ребра пустой желудок, а кишки туго свернулись в тупо ноющий ком. Голод нахлынул и захлестнул с головой, он заглушил все мысли, разметал клочки воспоминаний, растворил их... Ногами двигал автоматически, бессознательно стремясь двигаться, двигаться - чтобы жить... Дорогу не выбирал, да ее и не было - это ж джунгли, а не городской парк. Наверное натыкался на деревья, наверное было больно, но все это проходило мимо сознания, оказавшегося не способным адекватно реагировать на происходящее. Тело вели древние, веками дремавшие в генах предков, инстинкты. Абсолютно не нужные там, где
   "Где это? Почему ты уверен, что было что-то, кроме джунглей?"
   я жил раньше, они ждали своего часа, а когда он настал - легко оттеснили, изнеженное цивилизацией, сознание... В голове глухо ворочалась боль, там пусто - остались лишь вялые многоэтажки ругательств, которые я, кажется, повторял в слух...
   Сколько прошло времени?
   Как далеко я ушел от места, где очнулся?
   Какая, к черту, разница! Я даже не помню, как, черт возьми, меня зовут!!!
   "И, что самое смешное, тебе на-а-с... фиолетово ва-а-щ-ще... Пожрать бы... и выпить... Да-а..."
   Я запрокинул голову, крепко треснувшись о ствол дерева, на суку которого сидел. Ха! И откуда только силы взялись! Когда увидел как то..., ну, это...
   "... двухметровая тварь, - помесь ящерицы и дикобраза, - двуногая, с великолепным набором клыков, когтей, шипов..."
   гналось за добычей, танком прорываясь сквозь лианы и прочую зелень, оставляя за собой шлейф брызг и взрытой грязи, словно идущий на форсаже торпедный катер, - взбежал на дерево как по ровному... Не хуже кошки... Бр-р...
   "... тебе не кажется, что у тебя истерика?..."
   После того, как этот глюк похмельный скрылся из виду, меня еще с полчаса трясло...
   Твою же мать! Ну куда я попал?! Бога в душу... А когда мандраж прошел, стало еще хуже - вернулся голод и навалилась усталость, мышцы невыносимо ныли... Еще и чан разбил - небось шишка будет. Эх! Один плюс: сушняк больше не долбит. Этот танк хвостатый лианы пообрывал, а в них вода - в некоторых... Ну, я и... Прохладная, сладкая... и много! Но это только сначала, а потом, когда утолил первую жажду, оказалось, что вкусец тот еще... Напился впрок. А продукт вскоре запросился наружу, пришлось прямо с ветки...
   Влажный воздух остывал, царящий вокруг сумрак сгустился еще больше. Скорчившись на ветке в три погибели, свернувшись, чтобы сохранить хоть немного тепла, я забылся беспокойным, тяжелым сном голодного человека, больше похожим на горячечный бред...
  
   Шум. Кто-то идет...
   "Какой, к черту?!..."
   Открыл глаза... и чуть не рухнул с ветки - из зарослей, метрах в десяти от моего дерева, выбираются две твари. Похожие на варанов-переростков - от головы до кончика хвоста около двух метров - они водили тупыми мордами по сторонам, ощупывая окружающее пространство длинными раздвоенными языками.
   Ха! Оригинальные ищейки.
   "...уж не по твою ли душу..."
   Ящерицы вылезли на просеку, оставшуюся напоминанием о давешнем "охотнике", остановились, словно потеряв след.
   "...ты параноик..."
   Теперь мне удалось разглядеть их подробнее. Оказалось, у этих тварей столько же общего с варанами, как у волка с болонкой. Полная пасть двухдюймовых зубов, мощная мускулатура задних конечностей, позволяющая, видимо, совершать длинные прыжки, бросаясь на добычу, или, при необходимости, преследовать ее на двух ногах...
   "...сам дурак! И вообще, хватит самому с собой базарить, так и до раздвоения личности не далеко..."
   За "варанами" из джунглей вышли...
   ...М-мать...
   "...Антропоиды?... Питекантропы?!... ...Огромные, лохматые горы мышечной массы с угрюмыми, узколобыми мордами. Глаз не видно из-под низко нависших костяных валиков... Желтоватые клыки оттопыривают верхнюю губу..."
   трое... Огляделись, что-то прорычали друг другу. Самый высокий - два меня, наверное, с широкими, как сарай, плечами и свисающими ниже колен лапищами толщиной с ногу футболиста - кивнул в сторону моего дерева,
   "...Влип... А ты говоришь параноик..."
   и вся приятная компашка двинулась в мою сторону...
   Что-то всплыло и накатило из глубин подсознания. Что-то... отвергнутое, но не ушедшее, возникшее, как беспочвенная и неистребимая надежда... Оформилось в слова и выплеснулось криком:
   - Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое!...
   Это еще откуда?
   "Ты что делаешь?! Идиот!!!" - колотилось и вопило в голове, когда я с рычанием и молитвой сиганул на голову подошедшего ближе всех примата.
   Тот даже не шелохнулся, словно на него села муха - но фактор внезапности сказался: вся компания на пару секунд уподобилась экспозиции в музее палеонтологии. Этого мне хватило, чтобы, оттолкнувшись ногами от удивленного человекообразного, совершить метрах в трех от него приземление с перекатом и ломануться к зарослям, из которых минуту назад вылез сей квинтет, исполнивший мне вслед хоровой рык на два голоса...
   На входе в спасительные кусты я споткнулся о корень
   Твою же, бога в душу мать!...
   и, со смачным чваком, грохнулся в такую знакомую грязь...
   Когда, извернувшись ужом, я оказался на четвереньках лицом к покинутой просеке, варанистые твари были в одном прыжке от меня, а за их спинами маячили - ухмыляющиеся? - антропоиды...
   - Русские не сдаются! - прохрипел я первое, что всплыло из каши, плескающейся и бурлящей в готовой лопнуть голове, и приготовился к смерти...
   "Идиот! Дубина!! Я жить хочу!!!
   Мама-а!!!"
   Зачем?
   Ящеры сбавили шаг и пошли в стороны, решив взять меня в клещи... Раздалось басовитое рычание - между мной и ими возник рыжий силуэт волкообразного зверя. На четырех лапах он был почти по грудь приматам, которые, увидев его, остановились, недовольно урча. Средний взревел, и "вараны" кинулись на неожиданного конкурента-соискателя моей костлявой тушки...
   Не дожидаясь, чем кончатся дебаты аукционеров, я тихо, но быстро слинял с "веселой" поляны...
  
   Святой Андрюша Боголюбский! Я не бегал так никогда в жизни! Хоть и не помню ни фига, но уверен - не бегал. Весь сумасшедший кросс слился в одно сплошное мелькание лиан, веток, листьев...
  
   После того, как, выдохшись до донышка, я свалился под очередное
   "Опять дерево, словно и нет на свете ничего, кроме леса этого треклятого."
   дерево, полчаса меня трясло,
   "... а может и нет - ты ж не помнишь ни черта..."
   потом я уснул. А что еще делать, когда до полного пофигизма устал, а жрать нечего?)
   Да-а, Беня - знаешь, мы с тобой смело можем пропить телевизор и все, что с ним связано. Такие мультики каждую ночь! Тут тебе и ужасы, и приключения - мордобой опять же - аниме прямо! Закалебывают меня что-то эти видения. То ли прошлое - то ли настоящее. И реально так все, как секс после водки с виагрой - хошь не хошь, а надо... Слушай! Может надоумить тебя записывать эти мувики? Прикинь, как звучать будет: Плейбой-Строитель-Беллетрист-БЕНЯ!
   Кстати, не хотел тебя пугать, но у тебя, по ходу, прогрессирует шизофрения...
  
   ... Бенедикт снова проснулся в холодном поту...
  
   А Вил-да-Олх продолжал себе жить нормальной в общем-то, провинциальной жизнью. На северо-восточной окраине, которая грозила в недалеком будущем стать одним из самых престижных районов Казалопулиса, разворачивалась невообразимая, по масштабам Вил-да-Олха, строй-площадка: на смену старому меж-транспортному терминалу, соединявшему Казалопулис с двумя соседними провинциями-облстями, был заложен стационар Перехода; тут же начиналось возведение ТЦПД, Торгового Центра и, разумеется, небольшого такого поселка для будущего обслуживающего персонала, который вдохнет жизнь в громады гостиниц, клубов, стационара... По самым скромным подсчетам, в поселке будет постоянно проживать тысяч пятнадцать работников нового узла-развязки Дороги, а это значит (если учесть, что этот самый обслуживающий персонал, по уровню дохода, далеко переплюнет средний класс Казалопулиса) - школы, детсады, Служба Правопорядка, кафешки, магазины, развлекуха всякая, спорт-клубы там, туда-сюда...
  
   Все мероприятия по расчистке, планировке, разметке площадей под котлованы, завоз материалов на первый этап работ, окончены, штат рабочих забит - через два дня начало полномасштабного строительства. Т. Е.: завтра Вил-да-Олх ожидает куча попоек и дебошей в исполнении строительных бригад, по случаю начала этого самого строительства. Зная нравы этого народа, администрация города, Служба Правопорядка и, конечно, персонал разного рода злачных мест ожидали этого дня со смешанным чувством тревоги и предвкушения невообразимых прибылей.
  
   Бенедикт, будучи специалистом по внутренней отделке помещений, последние семь лет своей жизни провел на различных стройках, где нахватался опыта и в других профессиях. И, чтобы не околачиваться без толку до момента появления нуждающихся в отделке помещений, пристроился пока в команду силовой установки пробоя траншей, шахт и прочих колодцев. В команде, кроме Бенедикта, было еще трое. Вот с ними он и собирался на следующий день оттянуться в "Анитти", рассчитывая, во-первых, наладить отношения в будущем коллективе, где двое были местными, не принявшими Дорогу. А, во-вторых, как следует оттопыриться, в надежде, что расслабуха поможет избавиться от дурацких снов и обрывков похабного голоса в голове, списывая это на последствия напряжения последних месяцев своей нескучной, по большому счету, жизни.
  
   Но это все завтра, а сегодня, снова наступила ночь...
   (Заснуть по-человечески мне так и не удалось...
   Только расслабился и глаза закрыл, как по ушам хлестнуло
   Дождь?
   громкое шуршание,
   ...Ливень...
   начавшееся внезапно и, с первых мгновений, поглотившее все звуки леса. Где-то над ухом, в грязь шлепнули первые, крупные, как булыжник, капли... и началось...
   "...а говорил, что хуже быть уже не может..."
   Стена воды. Стена толстых как канаты, сплетающихся в косы и хлещущих как плети, струй отменила все остальное, стерла окружающий мир, оставив от Вселенной лишь пятачок под деревом, но грозя подмять и его, поглотить, "...ибо ни что не сможет укрыться от Потопа..."
   "... - Вообще-то я люблю дождь... - говорить приходилось, перекрикивая шум капель о листья.
   - Да? - Ее тонкие брови приподнялись, в синих глазах мелькнул озорной, дразнящий бесенок недоверия..."
   Увесистые капли, падая, поднимали такие комья грязи, словно шел не дождь, а бомбежка.
   Вспомнил.
   ...другой лес, другой дождь...
   "... - Не смейся, - он (я?) остановился и взглянул ей в глаза..."
   ...майский, сильный и теплый как летом...
   Его крупные рыхлые капли мягко падают на голову и плечи, рождая радостно-бодрящее ощущение весны...
   "... - Хорошо, когда на улице темно и идет дождь, - я вижу ее, светловолосую, изящную, похожую чем-то на персидского котенка, и губы сами расплываются в улыбке, - а ты сидишь в мягком глубоком кресле, смотришь в огонь камина и тебе тепло и уютно...
   - Да ты романтик! - метнув недовольный взгляд на спрятавшееся за ветвями небо, она нахохлилась, стремясь поглубже зарыться в воротник.
   - Конечно, - Я придвинулся ближе, старательно закрывая ее зонтом, - а кто еще в такую погоду полезет искать сбежавшего от хозяйки терьера? - Последовал красноречивый кивок в сторону невидимого за деревьями автобуса, в котором дожидалась нас остальная часть группы..."
   Какая-то ящерка попыталась укрыться подо мной от дождя. Это было ее роковой ошибкой... Не задумываясь, я свернул ей шею и впился зубами в бок.
   Романтик, гр-ришь? Н-ну, ну...
   Чешуйчатая кожа не хотела поддаваться, но - нет пределов настойчивости оголодавшего до озверения человека - через минуту я кусками глотал сырое мясо, не ощущая ни запаха, ни вкуса, ни стекающей по губам холодной крови...
  
   Во время "трапезы" я, видимо, находился в состоянии аффекта, и все произошедшее благополучно миновало мой рассудок. Очнулся от забытой тяжести в желудке и какого-то непривычного ощущения,
   "...что это было?..."
   словно чего-то не хватало, чего-то привычного, ставшего уже частью меня, а теперь внезапно пропавшего...
   Голод. Он ушел...
   Вспомнил "трапезу". Думал вырвет, но желудок посчитал, что, в моем положении, расставаться с какой бы то ни было пищей - непозволительная роскошь.
   ...это пища?! Да ты... животное ты...
   Живот болел от непривычной еды.
   "...будем надеяться, что ящерка - царствие ей небесное - не была ядовитой, хотя, какая разница - лучше помереть сытым, чем от голода..."
   Дождь прекратился.
   - Надо идти. - Я поднялся
   "...Куда?... А хрен его знает..."
   и попытался отряхнуться. Хлопнув руками по бедрам, нащупал в кармане того, что когда-то было джинсами, небольшой продолговатый предмет.
   "... Вот за что люблю джинсы - так за карманы: хрен чего потеряешь... и хрен достанешь..."
   Чертыхаясь на мокрые брюки и непослушные пальцы, залез в карман.
   Зажигалка?
   Извлек на свет.
   "...- Эй, княже, разожги костер!
   - Я рад бы, ваше высочество, да нечем.
   - Ох уж мне эти некурящие... - вздохнула Татьяна. - Держи. - И бросила мне..."
   фиолетовую зажигалку...
   - Зашибись! Теперь найти место для костра и посушиться - не хватало еще воспаление легких огрести...
  
   Перед моим "шалашом" - небольшой ямой между корней громадного дерева, над которой я соорудил подобие крыши, прислонив несколько больших ветвей то ли пальмы, то ли папоротника к стволу - уютно потрескивает костерок. И я, лежа на куче мягких листьев и переваривая еще одну, пришибленную по случаю, в процессе возведения "шалаша", и закопченную-обжаренную на костре, ящерку, впервые за последнее время засыпаю глубоким здоровым сном сытого человека.
   И снится мне Татьяна, светловолосая девушка, похожая чем-то на пушистого озорного котенка. От нее опять сбежал непоседа Макс - черный терьер. И мы идем его искать, но вскоре, углубившись в буйный весенний лес, забываем и о Максе, и о друзьях, сидящих на поляне у костра - обо всем на свете...
   Кроме друг друга...)
   Так. Это уже не аниме - тут уже полный хентай пошел, с та-акими подробностями! Мне пришлось скоренько совместить в Бенькином подсознании эту сцену с некоторыми "горяченькими" эпизодами нашего знакомства с девушкой-студенткой, светлая ей память. А то расслабится лавелас хренов, расфантазируется, да по девочкам пойдет, а я, после того раза, по ночам за себя не отвечаю.
   - Ни фига, Беня! Был плейбой - стал импотент. Откобелился Бенька-шалунишка-красные трусы: впредь налегай на алкогольные радости жизни!
   Ох, сопьется он у меня, после таких оптимистичных прогнозов подсознания.
  
   ...А где-то за кадром, "поймав" неисправленную версию, как от нестерпимой боли, корчился от злой тоски и черной-черной зависти кто-то очень сильный, очень жестокий и очень-очень старый...
  
   - Новые тампоны "Zю-Zю"! Теперь с пупырышками и вибратором! Не отказывайте себе в удовольствии даже в самые критические дни! Внимание! Только на этой неделе! Супер предложение! Купив две упаковки, в подарок вы получите ректальный вариант бесплатно!!! - жизнерадостно верещала реклама из радиоприемника, включенного по поводу утреннего распития кофе (местного, опять же, аналога). Настроение у Бенедикта с утра было... Ну, конечно же, препоганое, а как же иначе!
  
   Бедненький, несчастненький, потенциальный суицидник - моральный импотент Бенечка. Эт я, твоя маниакальная депрессия - ты у меня главное до вечера доживи (ох, как хорошо и жалко, что ты меня не запоминаешь во всех подробностях - так, лишь на уровне снов-подсознания), а там, на пьяную голову, я тебе скучать не дам. На утро вспомнишь - прослезишься. Айда за пивом, камикадзе, нас ждут великие дела!
  
   - А сейчас, для девочки Эллочки, у которой сегодня день рождения, звучит последний хит Тимы Банана "Косточка ты моя, сладострастная!" - "Диджей - падонак, адназначна!"
   Кафе-бар "Анитти", в силу провинциальности и ограниченности Вил-да-Олха, и дороговизны входных тикет-кардов (с намеком даже на фэйс-контрол со стороны вышибалы-билетера), претендовал - ни больше, ни меньше - на статус ночного клуба. Впрочем, не стоит его сносить за такую наглость - вполне себе приличный, по большому счету, гадюшник. Расположен в городском парке (милое и достаточно живописное, надо сказать, место), не маленькая, в принципе, открытая площадка со столиками, танцполом и клеткой диджея (присутствует так же неплохая светомузыка); и крытый павильон (типа VIP-зал, вся фигня), с баром, местным подобием бильярда, небольшой сценой, опять-таки танцполом, темным уголком с игровыми автоматами и большим (что-то типа плазменного) экраном, по которому ненавязчиво крутят всякие мультики и музыкальные клипы.
  
   Зависают на открытой площадке, в основном, представители местной "залатой типа" молодежи - детки богатеньких родителей и те, кто с ними (с детками, понятно, а не с родителями) спит. Сегодня эта публика до некоторой степени, но, что характерно, не сильно, разбавлена отдыхающими строителями. Возможно, факт небольшого количества неместной братии объясняется репертуаром Тимы Банана и прочих "поп-звезд",
   Как же я вас, дорогие мои, ЛЮБЛЮ и даже где-то типа УВАЖАЮ!!!
   которых здесь на постой крутят.
  
   Бенедикт, Лупе, Пацак и Гастон, все в строгих темных костюмах, прошли в павильон - здесь считалось приличным напиваться в пиджаке и при галстуке, так сказали Пацак с Гастоном - они местные. Правда в VIP-зале "Анитти" эти товарищи не появлялись, наверное, ни разу - "Бокал пиваса - 80 казюликов! Это не по карману обычным операторам силового крана с незаконченным инженерным!"
   Да, здесь, неторопливо потягивая недешевое винишко и пивасик (а некоторые - ну, очень некоторые - даже кофе и соки), отдыхала публика посерьезнее, хотя музон тот же, и, по достижении некоторой кондиции, абсолютно такое же поведение, как и у тех, что снаружи. Да и возраст большинства - не самый зрелый - клерки, начинающие бизнесмены-бандюшки... Действительно серьезные и обеспеченные господа предпочитали все-таки ресторан "Казалопулис-Лесистый", но туда сегодня ломанулся чуть ли не весь цвет алкоголиков-тусовщиков от цеха бродяг-строителей, завербованных на работы в Вил-да-Олх, так что там этим вечером будет тесно и ну-оч-чень-"весело"... Учитывая, что "дури у пацанов - девать некуда, а денег, па-жизни-на-чиста-на, ваще до фига, во!"
  
   Несмотря на наличие в душе у Бени знания Дороги, по жизни он оставался парнем (и что, если ему уже под тридцать, Дорога она, знаете ли, гораздо проще относится к человеческому возрасту) простым, местами туповатым, в философские понятия, гнездящиеся глубоко в душе, никогда не вникал, поэтому "культурной пропасти" между ним и местными (вопреки некоторым моим опасениям и даже надеждам) не возникло. Лупе, невысокий, похожий на латиноса, оказался таким же пустышкой-плейбойчиком с замашками на мачо - прямо с Беней братья-близнецы, кажется еще и работали когда-то на одном объекте. Короче пьянка развивалась тихо, спокойно и закономерно, под не несущий смысловой нагрузки разговор:"Лупе, че ты имеешь против бисексуалов? - Ну, эт, сотря че: лесбийская любовь или голубая дружба. Женщины, они красивы вообще, как целостность, а у мужиков красота внутренняя. Шаришь? Одно дело романтично прикасаться к красоте, а другое - залазить в ... Ну, ты меня понял. Наливай." Вот под такой вот философский треп мы с Беней расслабились и уже начали потихоньку поглядывать на женский пол, будь он неладен - Беня! Отставить выкрутасы! - Пацаны! Да налейте вы ему водки уже! Дыши глубже и внушай себе, что ты импотент. И не надо смотреть на ту блондинку. Не надо экспериментально убеждаться, что блондинкам в белом перхоть не страшна! Ну, и что, что все в обтяг и фигурка на прямой угол по твоей эрекционной шкале тянет. Ну, симпатичная, согласен... Беня!!! СИДЕТЬ!!! Налейте водки ему в конце-то концов! - Беня, скажи тост - "Тост!" - а-ап, маладца! Фух, полегчало, что ж ты не косеешь-то, а, зараза?
  
   В борьбе с бунтующим подсознанием Бенедикт чуть было не проморгал самое интересное
   ...зал притих...
   к стойке бара шла, высокомерно покачивая ошеломляющими бедрами,
   ...откуда здесь байкер?...
   "...белая до прозрачности, нежная, неотвратимо притягивающая, кожа; насыщенно-черный, достойный признания произведением искусства, макияж; распущенные по плечам, цвета ночного неба, волосы, вызывающие непреодолимое желание прикоснуться, трепетно отодвинуть прядь со лба, нежно поцеловать мочку до боли изящного розоватого ушка..."
   ...нет, не так. - Леди-байкер. Королева всех байкеров, всех времен и народов...
   - Беня, это чьи мурашки у нас по спине бегают - твои или мои?
   затянутая в черную кожу, только усугубляющую поражающий эффект ее невообразимой, точеной фигурки, Сумеречная всадница.
   В Бенином восприятии - Сумеречные всадники максимально приближены к, подброшенным мне моей стервозной памятью, байкерам. Однако, Дорога в его душе недвусмысленно намекает, что там есть нечто очень-очень больше...
   Она подошла, заказала что-то выпить у ошалелого бармена
   ...да в одной ее реснице больше эротики, чем во всех полуобнаженных здешних красотках, которые, после ее появления, стали, через одну, казаться совсем уж кобылами...
   и села в полумраке у стойки. Лишь тогда зал позволил себе медленно, тихо выдохнуть.
   - Смотри-ка, она не одна, - буркнул Пацак, ставший вдруг каким-то подавленным, растерявшим все пьяное веселье.
   - Действительно. - На сей раз пустила корни - кто-где стоял-сидел - женская часть аудитории.
   - ...всадница? Они все такие ...? - пытал тем временем Гастон, преспокойно закурившего, Лупе.
   - Нет, разные есть. Сумеречных всадников в общем-то не часто встретишь в местах вроде этого. А она, может, и не хуманолус вовсе. Вам, пацаны, просто надо признать, - тон Лупе принял снисходительно-поучительные нотки старого битого кобеля, - что дамы Казалопулиса, далеко не самые красивые представительницы этого пола, среди встречающихся на дорогах народов. Так что, закончим стройку - выходите на Дорогу. Здесь вам, все равно, делать нечего, а там, я вам та-акие места покажу...
   А наше, с Беней, внимание, на некоторое время, целиком занял попутчик прекрасной всадницы - тот как раз повторял проложенный ею маршрут, направляясь все к той же, ставшей сегодня самым рейтинговым местом "Анитти", барной стойке.
   Среднего (где-то метр семьдесят с копейками) роста, не широк в кости, высокие, видимо военные, ботинки на шнуровке с рефленой подошвой, кожаные штаны, джинсовая (ну, по крайней мере, материал выглядит очень похоже) рубаха без рукавов и на выпуск, литые плечи. Из-под рубахи с левой стороны на шею и плечо выглядывает замысловатый узор-татуировка. Ничего, казалось бы, супер-выдающегося, но парень (на вид не больше двадцати одного-двух лет) внушал... Движения, походка - развинченная какая-то, и в то же время мягкая, спокойно-уверенная - будто он точно знает куда и как наступить, не потеряется ни в темноте, ни с завязанными глазами. Да и по-фиг ему на всех, не прилагает он ни каких усилий, чтобы произвести впечатление, однако есть что-то такое, что заставляет опускаться в тарелки-стаканы все нагло-высокомерно-вызывающе-изучающие мужские взгляды и превращает в любопытно-оценивающие взгляды женские.
   Он похож на кого-то,
   ...обернулся, резко, внезапно...
   словно видели мы его уже,
   ...глаза, блестящие как у кота, безошибочно встретили мой взгляд...
   причем вместе с Беней, и вроде как даже не в Казалопулисе.
   ...чему-то своему усмехнулся и двинулся спокойно дальше...
   А где - хрен его знает. Опять память прикалывается.
  
   Бенедикт решил выйти на открытую площадку: покурить - еще одна неприятность, объяснения которой он не находил, дурацкая привычка, появившаяся не весть откуда с неделю назад. Пока трезвый - никакой тяги, а как начинаются эти пьяные заморочки с внутренними голосами - так просыпается просто зверский никотиновый голод.
   - ...перец из СБ.
   - Что, так круто? - разговаривали двое мужчин за столиком на самом краю площадки у входа в павильон. Между треками возникла пауза, диджей трещал в микрофон свою дежурную муть, а Бенедикт тормознулся неподалеку и слушал, не торопясь закуривать.
   - Вчера девчонку нашли. В лесу, прямо за Малотайкой. Разорвали ее.
   - Звери?
   - Да. С человеческим концом...
   Врубили что-то попсово-расколбасное, и Бенедикт, бросив так и не прикуренную сигарету, двинулся обратно за столик. Внезапно возникло непреодолимое желание бросить все и уехать, завтра же. Господи! Опять?! Нет - пить надо завязывать. Хотя бы на сегодня.
   С этими благочестивыми мыслями Бенедикт пожелал новым друзьям веселого продолжения, а сам, сославшись на внепланово нарисовавшиеся ночью потрахушки, под одобрительно-завистливые реплики двинул домой.
  
   Войдя в квартиру, он обнаружил, что на окне темной кухни кто-то сидит. Поза полностью расслабленная, но для человека абсолютно неудобная, силуэт четко очерчен на фоне освещенного луной окна, на темном лице фосфорно-кислотным блеском светятся желто-зеленые хищные глаза.
   - Зачем ты меня искал? - голос тихий, с мурчащими нотками большого сытого кота, наполнил всю комнату, исходя, казалось, изо всех самых темных углов.
   - Ну, ни фига себе долби-сорраунд. - Бенедикт щелкнул плашкой выключателя и сразу же узнал всадника из "Анитти" - Не, братуха, ты попутал, я тебя не знаю и...
   Незваный гость резко провел рукой, отсекая продолжение отповеди.
   - Меня зовут Кот, по крайней мере последнее время, и я не идиот - ты был сегодня в "Анитти"?
   - Если так, то что? - Бенедикт начинал заводиться, терпеть не мог, если честно, Сумеречных всадников, ничего не строят, мотаются по дорогам, на что и живут не разберешь.
   А Кот всмотрелся в него попристальнее, острые молочно-белые зубы блеснули в озадаченной усмешке:
   - Шизик! Ох-хренеть... - Прыгнул резко, прежде чем Бенедикт успел что-либо понять, правый кулак Кота уже с немалой дурью врезался ему в челюсть. - Эй! Выходи! Щас ногами стучаться начну! - Пролетев полметра Бенедикт врезался спиной во встроенный в стену холодильник. "Интересно, он мне челюсть просто вывихнул или сломал в трех местах?"
   Второй серией был пинок по ребрам, на повторном замахе Бенедикт перехватил ногу противника и... получил с левой ноги в правое ухо, после чего пролевитировал на стол.
   "Та-а-ак, ну все - вы хочете рэпа? Их есть у меня!!!" Глазки-зубки-мышечный апгрейд - покатили!!!
   - Мэри Попинс возвращается! - И Коту пришлось ускориться, чтобы новый "собеседник" его не поцарапал и не покусал.
   Лысый, бледный что твой холодильник, худой как тараканья смерть, с острыми ушами, длинными зубами, красными глазами, шустрый как блоха, и с таким же склочным характером.
   - Кого-то ты мне, мальчик, напоминаешь... - Кот попытался ломануться в ближний бой, чтобы связать, обездвижить или, хотя бы, вырубить это чудо природы.
   Щаз-з!
   Попасть по нему пару раз удалось - в результате: у Кота рубаха распущена на лоскуты и две царапины на фэйсе, а этот красноглазый живчик скачет, как нигде не был.
   - Деретесь как барышня, молодой человек, - мявкнул Кот, уходя в глухую оборону.
   И тут бахнуло:
   "Убей его! Уничтожь!! Разорви!!!" - колоссальный по силе ментальный удар.
   ...кто-то решил вмешаться...
   ...ты куда, скотина, лезешь...
   Попрыгунчик в долгу не остался - ответил обоим, трехэтажным матом.
   ...ох, ё-о-о...
   Кот зашипел и начал потихоньку звереть.
   ...ловушка, на, ну, на, держись, на...
  
   Не, это ж свинство какое-то. Я тут, понимаешь, занят. С домашними животными играюсь, а тут, понимаешь, мешать мне какая-то
   ...кто-то большой, очень сильный и очень старый...
   сволочь пытается.
   "...ты кто такой ваще?..."
   И Котик что-то шипит, вздыбился весь, подобрался.
   "...Я твой господин, Царь и Бог..."
   Ну, ни фига себе финты. Брысь блохастый - папа занят.
   Кошак, тоже изрядно озадаченный чужими ментальными атаками, пропустил пинок по корпусу и проломил-таки дверцу многострадального встроенного холодильника.
   ...Чё-ё? Слышь, ты. Михалков, блин. Никита Николаевич II. А плохо тебе, деточка, не станет?...
   - Ты куда?! Там же пиво остывает!!!
  
   "Ох. Ты ж, Зидан-на-недоделанный-на-пенальтист-на-со-стажем-на-в-Бога-на-твою-на-душу-мать-на-едрёна-корень!!!" - Кот еле успел выцарапаться из холодильника, увернуться от прилетевшей табуретки и понял, что с блохами пора кончать.
   ...кому это я, интересно, на мозоль так сильно наступил...
   Перекинуться заняло секунды полторы в ускоренном режиме. "Черт, потом все кости будут болеть". И снова жахнула ментальная волна
   ...и когда успел-то? Ведь, вроде, добрый весь, белый, там, пушистый, вся фигня, а враги так и прут, да не по-детски...
   с целью ошарашить, обездвижить. В самые больные места метит, гад.
  
   Оба! Кошак тоже отрастил себе клыки, ухи, м-мать! И когти (больно-то как, зараза блохастая). Шерсть. Узор на плече задвигался (живой он что ли?) пошел расти по шкуре, живописно расцвечивая лоснящийся белый мех.
   "...Повелеваю тебе стереть с лица земли этого демона, раб..."
   И махаться с ним стало посложнее. Ё-о! - раковина ж почти новая была!
   ...Слышь, образина, ты меня не зли...
   "...Как смеешь ты противиться Воле Моей?!!..."
   ...Я те че, Беня, что ли? Да я твой мама рот кирдык, щайтан-через все места-аглы-по всэм кищлак-аулам-перетак тебя...
   Сбежав от Котика на потолок, я собрал весь мат, доступный моему небедному воображению, добавил кое-что от Бени, и...
   -...Пашол ты ... ... падонак!!!... ШОБ ГЛАЗА МОИ ТЕБЯ НЕ ВИДЕЛИ!!!! Во имя Будды и Аллаха, через Христа в Магомета!!! ... сгинь-на-тварь-изыди-на!!!... Аве-кристос-езус-мария-дер-морт-ле-гросс-и-фак-вам-всем-в-ухи!!!!!! ... Аминь.
  
   Кота окончательно допек этот кукловод-любитель, что лезет в чужую драку со своими дурацкими советами, и, когда попрыгун ускакал на потолок, а ментальное шило добралось почти до самого интересного, он-таки мявкнул, не сдержался...
  
   Чем он врезал, я так и не понял, а только прижало меня к потолку, чуть не размазало. При этом я, совершенно четко, понял (и где, меня, такого умного, до сих пор носило?), что удар шел не по мне совсем - это так, отдача, эхо пролетевшего снаряда...
  
   ...Узор засветился... Шквал дикой, чистой, звериной ярости, с такими знакомыми добавками...
  
   - Спасибо, папа...
  
   И где-то за кадром, кто-то старый, очень сильный и большой, охнул, подскочил и грохнулся с кровати...
   Эти...сопляки эти... Они вышвырнули его... как ... как кутенка... щенка нашкодившего... его... ЕГО???... да как вообще такое??? ...ох, мама, больно-то как... как-как... да вот так...
  
   А на руинах кухни воцарилась гробовая тишина. Паритет и боевое перемирие.
   Экс-Беня, посверкивая красными глазами и щеря белые клыки, в позе голливудского вампира, вжался в угол под потолком над дверью в коридор, сопровождая взглядом кошака. - Тот, шевеля рысьими ушами, напряженно прохаживался на другом конце, вдоль, невозможным абсолютно чудом, уцелевшего окна.
   ...хвоста ему не хватает, чтоб раздраженно дергался и хлестал по заднице...
   Хотя, конечно, демонический кот, на двух ногах, в кожаных разодранных вдрызг штанах, с получеловеческим телом... Зрелище то еще, даже без хвоста...
   - Баста, карапузики, кончилися танцы...
   - Поговорим-м?
   - Тогда, может, я слезу для начала?
   - Валяй, попрыгунчик...
   - Но-но!
   - Все-все! Фигня-базар, замяли тему!
  
   Стол удалось почти восстановить (хоть и на двух с половиной ногах, и с проломленной столешницей, но стоит же!), а в холодильнике - так-таки уцелело банок пять пива.
   Молча сели.
   Молча выдули по банке.
   Оглядели "поле боя"... и заржали. Громко, искренне, впокат.
   - Тебя как звать-то? - мурлыкнул Кот, отдышавшись и между делом вернув себе нормальный облик.
   - Не знаю, не решил еще. - Пожал плечами красногазый. - Слушай, а как ты в кошака-то? Ты ж чистокровный человек?
   - Откуда знаешь?
   - Да уж знаю.
   - Значит, все-таки искал?
   Экс-Беня махнул рукой.
   - Да иди ты! Нужен ты мне, тебя искать, тут и так проблем хватает.
   Где-то на руинах бывшей кухни затюлюлюкал телефон. Кот искал его по звуку минут пять, но ответить не успел, пришлось перезванивать:
   - Эльвира? А что по телефону? То есть как не докричишься? Да-а... ничего, так. Пиво сидим... с товарищем пьем. Приходи, вот адрес...
   Кот уселся обратно, бросив трубку на стол.
   - Так, может, расскажешь, кто ты все-таки есть? А то у нас с тобой одностороннее знакомство получается, не находишь?
   - Попробую, что знаю.
  
   Я рассказал Коту практически без купюр, как очухался в лесу, как "познакомился" с Беней, опустив, почему-то некоторые подробности знакомства с Бениной девушкой (Стыдно что ли? Мне? Ага. Точно. Прям сгораю...). И тут как раз пришла Эльвира. Та самая, шоковая бомба из "Анитти".
  
   - Ты, Котяра, что, мать твою в хвост и ... с реальностью здесь сотворил? - девушка без удивления окинула взглядом следы их знакомства и остановилась на предполагаемом хозяине изрядно ухнувшей в цене квартиры. - Если ты еще живой, по-видимому, нам следует познакомиться.
   - Дориан. - При появлении столь привлекательной, даже не смотря на несколько взрывоопасное настроение, гостьи, он поразительно быстро определился с именем, и привел свой облик в подобие, светлой памяти плейбоистого Бенедикта, хотя, остатки костюма, картинку несколько портили. - А вас, о луноликая Хозяйка Ночи?
   Девушка таинственно и чуть-чуть холодно улыбнулась:
   - Эльвира. - И повернулась к Коту: - Ты во что, опять, влез, милый?
   Кот задумчиво почесал за ухом:
   - Мы тут, э-э, искали общий язык.
   - Ага. Тогда понятно, что в подъезде делает, чуть-чуть размазанный по лестнице и стенам наряд СП-шников.
   - Что, совсем? Шат-та! Только приехали...
   - Нет. Эхом глушануло, к утру оклемаются, как и все остальное население этого и двух смежных этажей.
   Кот присвистнул:
   - Дориан. Официально заявляю, мы с тобой непомерно круты. Кто ж это был, интересно?
   Эльвира настороженно оглянулась:
   - Кто? - Пришлось им скоренько излагать обстоятельства их знакомства.
   - ... Мы когда его вышвырнули, я закрылся наглухо. - Закончил Дориан.
   - Да уж, наглухо - это точно, сначала звенело от вас на весь город, а потом. Тихо стало. Тянешься сюда, а тут ти-ихо, гладко и нет ничего. Совсем. Ни вас, ни дома, ни соседей. - Эльвира сосредоточилась, прощупывая что-то вокруг. - И этот, третий ваш, сильный-слабый, не знаю, а следы замел, прямо зависть берет.
   - Нашумели, говоришь? - Кот потянулся за следующей банкой пива. - Хорошо, что Безопасности здесь нет...
   - Есть, - буркнул Дориан. - Я в "Анитти" слышал, агент прибыл, из-за студентки той... ну, я тебе уже... Потом, за пивом доскажу.
   Кот отставил банку, так и не сделав глоток:
   - Конспиратор хренов, Чикатило блин. Это ж как надо извратиться, чтоб из-за одного, неполитического трупа, в город СБ прислали... Мотать, значит, надо. Одеться у тебя есть во что?
  
   - Куда? - спросил Дориан, заводя машину Бенедикта. "Жалко Беню все-таки. Не пережил, бедняга, ментального мордобоя. Ох, найду я эту сволочь..."
   - В "Анитти", - распорядилась Эльвира, - у меня там свидание, через полчаса.
   Кот тут же встрепенулся, вспомнив, видимо, что у них были какие-то дела, помимо разноса чужих квартир.
   - Кстати, как у тебя все прошло?
   - Не переживай, - махнула она рукой. - Ты ничего не пропустил. Засветилась я, где только можно, но его не встретила.
   - А свидание? Кто счастливец?
   - Один мальчик. Представь себе с Даром Целителя, хотя и не знает о нем. Местный. И на нем его отпечаток. Когда я этого мальчика встретила, он был с друзьями, пришлось пофлиртовать чуть-чуть, - Эльвира многозначительно улыбнулась. - И назначить тет-а-тет, иначе я его не смогу прочитать.
  
   Четыре утра. Через два часа ночь в "Анитти" закончится. За столиками и у бара продолжают веселиться самые стойкие.
  
   Ксандр сидел за столиком в углу, и трепетал ожиданием женщины своей мечты, которую он встретил сегодня ночью, и которая - о, чудо! - сама назначила ему свидание! Он благословляет эту ночь - ночь, когда сбываются мечты.
   - ... И душу свою он отдаст за Любовь -
   Студент Медицинского Вуза... -
   мурлыкал Ксандр любимую песенку своего факультета. И не замечал совершенно четырех подозрительно трезвых мужчин, которые пришли вслед за ним и расположились за два столика от его места. Так же, как Эльвира и ее спутники не заметили, следующую за ними, серенькую легковушку. И разумеется, не надо быть Кантом, чтобы понять - зря они это сделали!
  
   Ксандр радостно подскочил, с трудом смиряя взволнованную скачку сердца, но улыбка его сразу увяла - она пришла не одна! И оба - просто картинки в сравнении с несчастным студентом. Один, качок в зеленых шортах, тапочках и с великолепной татуировкой на левой стороне груди. Второй, красавчик в спортивном костюме. Они остановились, а Эльвира направилась к столику Ксандра. Она улыбалась! Может быть...
   - Стоять на месте! Служба Безопасности! И не советую баловаться магией! - Их окружили пятеро агентов.
   - Чтоб вам Дорога петлей, - прорычал Кот.
   Агенты Безопасности - киборги с матрицей человеческой личности, обвешанные защитными амулетами, сканирующие энергетические потоки, с заряженным серебром оружием и кучей милых боевых безделушек, типа приснопамятных файерболов в зачарованных перчатках.
   Прелесть просто!
   И совершенно не восприимчивы к ментальным ударам, разумеется!
   Кот поморщился: "И кости болеть начинают, после этих потанцулек кухонных, че ж хреново-то так все, а?"
   И тут Дориана прорвало:
   ...Остапа несло... А чего ожидать от человека, успевшего за ночь недоперепить, недопереспать, да еще и подраться?...
   - Не-на-ну-на я так-на-не играю-на, ваще-на, че валки-пазорные-на-делают-на. Ща вязать же начнут-на. Блин! Еп-понский Бог и все его корейские апостолы!! Япона-вошь-твою-медь!!! Красивой девушке уже проходу, извращенцы в погонах, не дают! Даже с такой охраной! Да чтоб вас всех!!! Какой козел опять Банана этого злобновыбананаго включил?!!! - и, продолжая по нарастающей, излагал, вспоминая попутно все службы и комитеты всех стран, времен и народов, их родственников, отцов-основателей, начальников, животных, от которых все они произошли, отношения (главным образом противоестественные) в которые они все вступали между собой при непосредственном участии вышеупомянутых родственников, животных, и родственников животных тоже. А так же, что он, Дориан, вместе со всей родней Кота по мужской линии и с Бенедиктом, и родней той несчастной студентки, всем коллективом сотворили бы с Эсбэшниками - всеми вместе и каждым в отдельности - если бы не брезговали столь убогим капризом Природы, коим все СБ является....
   Агенты начали скучать, не имея возможности пробиться через волну, катящую от оратора в их щиты, и не в силах оценить всех художественных оборотов искренней и выразительной речи, поскольку повествование велось на нескольких языках, в числе которых присутствовали и мертвые...
   - На них твой мат все равно не действует, - остановил приятеля Кот, хотя тот еще не начал даже повторяться.
   - Ф-фу. - Дориан отдышался. - На них-то нет, а вот на тех...
   И тут Кот заметил, что в зале происходят некоторые перемены. Посетители вставали со своих мест, в руках появлялись бутылочные розочки, ножи, стулья - у кого на что хватало воображения. Краем глаза Кот заметил, куда так пристально и с наслаждением смотрит Дориан - там человек пятнадцать молодежи уже обстоятельно пинали диджея и тщательно разносили его будку.
   - Ну, ты как ребенок, ей богу!
   Агенты, так и не дождавшись физического сопротивления и пропустив все оскорбления мимо слуховых сенсоров, хотели уже просто взять всю троицу и увести, но было поздно - веселуха началась. Месились все со всеми, при чем из парка и его окрестностей постоянно прибывали группы новых желающих поучаствовать в народных гуляниях. Агентов поначалу вроде никто и не трогал специально - в них просто летели стулья, бутылки, мат и антиправительственные лозунги. Потом, когда они, приняв решение забить на беспорядки, собрались уводить Дориана со товарищи (которые совершенно не сопротивлялись и даже позволили надеть на себя наручники), до безопасников докопались всерьез. Их просто давили массой. Бросившая вожжи толпа плевала на все их приказы, увещевания, угрозы, выстрелы, боевые заклинания, не считалась с потерями, и добилась-таки того, что у агентов активировался доминирующий приоритет (в силу их эксклюзивности и заоблачной цены, это было выживание, во всем, кроме заданий особой важности). Киберам стало не до троих задержанных, которые, благодаря Коту, освободившись от наручников, тихо под шумок слиняли.
   Эльвира тащила за ремень своего потрепанного ухажера, а тот все порывался обратно, попискивая типа: "...я на минутку! Пару раз ударю и вернусь!"
   - Вот теперь официально можно заявить, пора валить из этого Мухосранска, - сообщил Кот, севшему за руль Дориану.
   - Эх-е-хе, а я так хотел посмотреть утренние новости!
  
   (Погасли фонари. Полная луна взирает на грязные улицы желтоватым обкуренным оком.
   Дружбы нет. Да и кому она нужна сейчас? Город ждет своих пьяных детей, которые стаями волков затаились на хатах и в подворотнях. Скоро они выползут, и начнется другая жизнь. Темная жизнь современного города - в ней нет благородства, морали...
   Зачем?
   Эти маски мы носим днем.
   Дружбы нет. Такого понятия не существует в природе - его выдумали наивные романтики и слюнявые писаки. Есть общность интересов, когда два зверя объединяются против третьего. Или для того, чтобы добыть корм, но, при дележе добычи, они перегрызут друг другу глотки.
   И ни что так не объединяет двуногих, как совместное распитие спиртного. Потом, в пьяном угаре, они готовы убить друг друга, а на утро не вспомнят вчерашних друзей...
   Тьма... Она царит в этой жизни. Она освобождает, срывает табу и ограничения. Луна правит на шабаше, затеянном этим человекообразным сбродом. Здесь всем наплевать на тебя, твой лучший друг будет стоять в стороне, пока встречная стая не перестанет пинать твое тело.
   Это не честно!
   О! Кто-то вспомнил о чести? Этот предрассудок побежден и с позором изгнан из нашего общества...)
   Видение - сон? - воспоминание? - эманация? - картинка? Скользило на грани сознания, отвлекая, но не лишая возможности вести машину по темным, практически безлюдным улицам. Проклятье, набирающее силу в чужой злобе и пьяных извращенных снах, тенью, огромными крыльями черного плаща, стелилось за мной, накрывая спящий пока Вил-да-Олх.
   Наверно я чуть-чуть перестарался - хотел выпустить из них наружу сдерживаемые чувства, чуток сыграть на нервах, а оно рванулось с такой радостью - всосало силу, которой нахлебался от того ублюдка, что пытался поработить, зацепило той белой ярости Кота, девчонку ту, убитую. Странно как-то с ней! Потаскушка ведь - а в душе где-то верила в "прынцов" да всякую морковь, и так ей там паскудно стало, когда жестоко во всем ошиблась. Бенедикт опять же (вот ведь память живучая!), ловелас-романтик, кобель - искавший истинной Любви... И пошла гулять родная, там где я ее не поднаправил, от человека к человеку, выпуская на свет, кто что о ком думает и чего хочет...
   Прощай, Вил-да-Олх! И мой тебе совет - держись за жизнь зубами, ни в коем случае не отводя и не закрывая глаз. Лишь два часа осталось до рассвета, но, полагаю, что, за это время, ты надолго запомнишь свое истинное лицо...
  
   Когда машина выскочила на Дорогу, там было подозрительно людно, для их направления.
   - Сдается мне, в ближайшем будущем стационар в Казалопулисе будет строить некому, - зло усмехнулся Кот, севший за руль и прокладывающий их путь по Дороге.
   - Так точно. Уходя, гасите всех...
   Дальше ехали молча, с серьезными холодными лицами, за каждым из которых скрывались свои мысли. Студентик - Ксандр, кажется - забился в угол на заднем сиденье, подтянул колени к подбородку и ни как не мог определиться - умирать уже или пока не стоит. Бедняга, нахлебался этого дерьма так, что чуть не утонул - мало, что не умеет закрываться от посторонних эманаций, так еще и Дар Целителя, а это, как ни крути, повышенная чувствительность к ощущениям окружающих людей.
   Эльвира - она с ним рядом сидела - первая встряхнулась, возвращаясь к реальной ситуации, и вспомнила, зачем, собственно, потащила с собой Ксандра. Придвинулась поближе, заглянула в глаза, пробежала коготками по щеке, подбородку, откинула челку со лба - прочитала все ее интересующее, погасила отдачу, подобно эху взрывной волны, гулявшую у него в душе - парень судорожно вздохнул, по щекам побежали слезы - и отправила его в глубокий сон.
   - Н-да. - С подозрением и интересом посмотрела на Дориана. - Объясни мне, необразованной пси-ведьме со всего лишь столетним опытом, что это было?
   Дориан пожал плечами:
   - Понимаешь, все, всегда и везде, несмотря на свою глубокую законопослушность, не любили, не любят и никогда не начнут уважать и любить ментов, агентов там всяких, и любых других представителей власти. - Он сделал какое-то движение пальцами, как бы, пытаясь объяснить. - Я просто им тормоза сорвал, выпустил настоящие чувства, которые они привыкли сдерживать и не замечать. Они, например, все хотели тебя. А ты знаешь, что делает нормальный мужчина, когда на его глазах унижают женщину, которая ему нравится? Ну, и все такое, короче. - Он замолчал, не желая вдаваться в подробности, которых сам на понял.
   "Милый мальчик - не заметил даже, что их взяли в классический ограждающий ордер, по определению отсекающий все магические потоки и пси-энергию, направленные за пределы пятиугольника - это ж азбука безопасности - защита законопослушных граждан!"
   Эльвира вспомнила одного своего профессора из университета, он любил говорить: "С точки зрения аэродинамики - шмель ни как не может летать - но он этого не знает, поэтому летает".
   А Коту, как всегда, до лампочки высокие материи, он сам, как наглядный пример того шмеля:
   - Как насчет выспаться и пожрать? А то вы, миледи, в своем репертуаре - ребенка спать уложили, а мы что? Не люди что ли?
   - Какой же ты человек, когда ты Кот? Ладно, уговорил, поехали. Тем более, что его в Вил-да-Олхе уже неделю как нет. Я прочитала.
  
   Они выскочили к какому-то фаст-фуду, типа стоянки дальнобойщиков. Такие заведения шляются по Дороге не хуже тех же байкеров. Вроде на месте стоят, а места этого вроде и нет нигде - Дорога, однако. И посетители соответствующие - обычные туристы сюда не попадают.
   Чистенько, белые столики, пара строителей-контрабандистов кофе пьют, музыка романтическая:

...И ее изумрудные брови

Колосятся, как куст конопли...

   "Овощи" или что-то вроде - не то что там Бананы всякие.

...Ты узнаешь косяк по сухости,

По хрусту, по цвету, по за-па-ху-у...

  
   Кот знал, куда нас привез. Попали из ночи в ночь - пока ели какие-то бутерброды (сандвичи?) с мясом и овощами, за окнами стемнело - и, конечно же, здесь сдавали комнаты: так, конурки без лишних удобств - чисто переночевать. Но подкрепившись, все вдруг поняли, как сильно потрепала нас прощальная ночь в Вил-да-Олхе. Не осталось настроения ни на вопросы, ни на пустую болтовню - просто разошлись спать.
   Однако, закрывшись и рухнув на матрас, я все-таки не смог вырубиться сразу. Некая истерия, по-поводу осознания собственного сумасшествия прошла, и словно прорвав какую-то плотину, в голову полезли вопросы-вопросы-вопросы: кто я? откуда? как меня зовут? почему я выбрал имя Дориан? почему воспринимал спокойно все, что было со мной в Вил-да-Олхе?...
   Шатафака! Как хорошо, что я шизик, иначе от всех этих вопросов, наверное, сошел бы с ума!
   И тем не менее, напрашивается один паршивенький вывод - какая-то сволочь лишила меня памяти, а взамен лала какую-то силу (как пить дать! Потому что я убей не помню за собой раньше таких финтов по части перевоплощений и прочего, хотя я ж вообще ни фига не помню - чуть не забыл!), побаловала ночными трансляциями увлекательных сюжетов о дикой природе (тоже мне Дискавери, блин), судя по всему, из прошлого Кота. Направили меня в Вил-да-Олх тоже из-за Кота (точнее за Котом, ежу понятно), по какой-то причине он должен был мне не понравиться, и я, соответственно, должен был его завалить. Когда из этого рая ни буя не вышло - я, сволочь такая, оказался недостаточно восприимчив к намекам, и "хозяин" решил вмешаться лично - получил по шее и смылся, хрен теперь найдешь.
   Итого, остается один, какой-то прямо до изжоги знакомый вопрос - что делать? А на этот вопрос, как известно, существует только один правильный ответ - утро вечера мудренее.
   Вах! Какой я умный! Даром, что шизофреник.
   Все, психоанализ провел - можно спокойно спать.
  
   Ксандр спал. Он почти оправился от потрясений и видел сон - не воспоминание, не видение - просто сказку о любви, мечту, которая ломаной рифмой, как раненая птица его безответно влюбленной души, лилась сладкой и тоскливой песней:
  

Золото муската губы ласкает,

Глаза демоницы цепко держат твой взгляд.

Боль наслажденья эта ночь вам подарит -

Пока что не поздно - вернитесь назад.

Её бархат кожи под твоими руками -

Ты погружаешься в яркий жар.

Ваши тела, как цветы в экибане,

И поцелуй, словно тока удар.

"Чего ты боишься?" -

Хрипло дышится рядом. -

"Ты утром проспишься,

Я вернусь править Адом..."

"Поверь в нескончаемость этого бала -

Про солнце забудь и для лунного света откройся -

Сегодня вино нас с тобой уровняло,

Люби и не бойся, не бойся, не бойся..."

И ты улетаешь,

Потеряв свое тело,

От боли стенаешь -

А страсть свое делает дело...

Гаснет Луна,

Порождая все новые звезды.

И Ночь безобразно пьяна.

У тебя на груди ее слезы...

И ты уже рад,

Что ничто под луною не вечно -

Под шепот нездешних цикад

Ваша странная кончилась встреча...

Она отвернулась,

И свой взгляд от тебя укрывала.

   - Ты миленький, хуманс... - Ксандр вскочил: в дверях стояла Эльвира.
   - Молодой человек, не надо мечтать так... громко.
   - А-а...э-э, ой! - уши Ксандра запылали. - Я... не сплю? - До него плавно, толчками доходила сложившаяся ситуация. - А как же... ?
  
   Эльвира смотрела в эти светло серые, чуть детские, открытые, чистые глаза и видела в них ночь, золотистый мускат в бокале, переливающемся в неверном свете костра...
   Эй-эй! Полегче, девочка! Не заметила, когда перехватило дыхание от восторга, перед которым чары, навеянные ее флиртом, стыдливо потупились и поспешили потеряться.
   Настроения отчитывать бедного студента от чего-то не нашлось.
   - Я... тебе потом все объясню, - она торопливо (почти смущенно?) выцарапала в одном из, водившихся в изобилии на ее кожаной курточке, карманов и кинула ему серенький камушек на шнурке. - Надень вот это... я... просто надень. - И как-то излишне поспешно вылетела в коридор, где чуть не сбила Кота, выходившего как раз из своей комнаты.
   - Леди Эльвира, - улыбка от уха до уха, и глаза такие невинные-невинные. - Не к лицу Императрице Ада так спешить, Вы же можете перепугать своих подданных! А-яй! - Он со смехом увернулся, спасая свои уши от острых коготков "императрицы". - Все-все, молчу. Пойду, еще Дориану скажу, чтоб молчал. - И, мурлыча что-то типа "...гуляй шальная императрица...", двинул указанным маршрутом.
   Эльвира фыркнула и отправилась к себе.
  
   - С утром тебя. Как оно - доброе?
   - И тебя, тем же концом. Драться не буду - потому как выспался.
   - Как насчет поговорить?
   - Валяй. Рассказывай.
   - Мы с тобой подозрительно похожи.
   - О, нет! ПАПА???
   - Просил рассказывать - тогда не стебись и не перебивай. Эльвира вчера попыталась читать тебя.
   - ???...
   - Да, со мной у нее тоже не ахти получается. Но кое-что все-таки она узнала. Во-первых, у меня появилось основание тебе верить. По меньшей мере, в том, что тебя использовали без твоего ведома. Во-вторых, в твоей памяти нашлась пара интересных снов... Они не твои, и потому болтаются на самой поверхности.
   - Ты, что ли?
   - Да, это мое прошлое. Я не знаю, как тот урод о нем узнал, но когда он пытался меня достать - то знал, куда метил. И еще одно. Мне кажется, мы с тобой из одного места. Не скалься - ты понял, о чем я! И симптомы склероза у нас очень похожи. Что наводит на мысль...
   - Об одном кое-ком. Которого, если мы хотим, конечно, узнать свое прошлое, надо найти и ... через отбивание разных интимных мест.
   - Знаешь. Больше трех лет прошло, как Лес показал мне Дорогу. Сколько я там пробыл, не суть... Просто не мог успокоиться и Он меня отпустил... Короче, ты - первая зацепка. Ни пси-маги, ни Расплетатели Душ, ни... никто во мне читать не может. Я уже и не знаю - нужно оно мне - это прошлое? Мне и тут не скучно.
   - А то, что тебя чуть не завалили?
   - Не понимаю - зачем? У меня серьезных врагов нет. А комбинация, ведь, вырисовывается грандиозная, даже из того краешка, который мы с тобой знаем.
   - Короче. Что делать будем?
   - Для начала, тебя нужно куда-нибудь пристроить - потому как без присмотра ты... Сам понимаешь.
   - Да ладно. А может город цел остался.
   - Ну-ну. И агенты в "Анитти" пивка попить собирались. Пока мы с Эльвирой не закончим наше дельце, я с тобой заняться не могу - придется поселить на время у каких-нибудь знакомых. Но это надо сначала обдумать, у кого посуды меньше, чтоб не жалко было.
   - Вот и думай, а я - умываться.
  
   Эльвира снова ждала Кота в коридоре.
   - Мне уехать надо... - Она как-то задумчиво (смущенно? Эльвира??? Не-е-е) потупила глаза. - С Ксандром. Там... Я Целителя бросить не могу. Когда Магистрат разрушали... Он знал, в ком след оставить. На чувствах меня поймал.
   - Материнские? Чувства, в смысле, - Кот понимающе ухмыльнулся.
   - Сестринские! - У красавицы-ведьмы махом пропало настроение что-то объяснять.
   - Валяйте. - Кот безразлично пожал плечами. Всяк всадник - птица вольная - а уж всадница и подавно. - Тем более, что у меня тоже дельце небольшое образовалось.
   Эльвира нарисовала в воздухе маячок и кинула Коту: мол, как только - так сразу вызову. Кот кивнул, только буркнул ей вслед:
   - Ведите себя прилично, дети мои.
   И успел увернуться от злобной такой, ментальной иглы:
   - Да-а, любовь - она штука страшная...
  
   А Дориану Эльвира на прощание отправила самую глубокую картинку, которую смогла в нем разглядеть - все, что нашлось за глухой завесой перед Казалопулисом: глобальный наркотический приход - болезненно-приятная фантасмагория из страхов-кошмаров, где за гранью безумия просматривалась некая загорелая, мускулистая девушка-воин в до треска натянутых джинсовых шортах, топлесс...
   И неожиданно теплое пожелание, одной строчкой на языке его обрывочных воспоминаний: "Поосторожней там, Казанова, блин..."
  
   Эльвира...
   Я занырнул в ванну - водичка почти родниковая - у-ух, кайф-то какой... о-о, да. Жить после такого, пожалуй, стоит.
   Холодная, высокомерная, недосягаемая в своем совершенстве, как лунный свет, леди-всадница - пси-ведьма, разыскивающая (ай, неужели думала - я не догадаюсь?) своего мужчину, который посмел куда-то смотаться и влететь в неприятности без ее разрешения.
   И тут - на тебе - студент-романтик с какими-то нездоровыми наклонностями (сновидение его - не имеющего ни малейшего представления о том, что порядочные люди, путешествующие в компании ментальных или пси-магов (ведьм) - телепатов и т.д. ... амулет, короче, защитный носить надо, если пылкий такой, а то своими эротическими фантазиями, наверно, половине постояльцев вместе с персоналом сон нарушил).
   И я, опять же,
   ...Казанова, блин...
   хотя нет - боится она меня. После "Анитти" боится. С чего бы? У нее там куча формул каких-то наворочена была, я так и не понял. Тем более, что заглядывал краешком глаза, чтоб не спалила - профи все-таки, хотя насчет ста лет, по-моему, загнула.
   Ладно, над проблемами и непонятками пусть Кот мозги сушит - у него девять жизней и экспы по пояс. А я - слабенький да неопытный, мне думать не положено - поэтому: включу-ка пузырьки и помедитирую. Все: "Не будить, не кантовать, при пожаре выносить вместе с ванной".
  
   А Кот решил спуститься вниз и размяться пивком, чтоб лучше думалось. Посетителей набралось по случаю хоть и не раннего, но все-таки утра - человек десять.
   Так. Эльвира умотала, не удосужившись даже объяснить куда и зачем - на нее это очень похоже: не пристало королеве кому-то что-то объяснять. А ему теперь надо по-шустрому пристроить куда-нибудь свою находку (блин, Эльвира себе мальчика нашла, а ты ... н-да, тоже мальчика) и ждать, когда леди снова понадобится его помощь.
   Ага, а вот и Дориан, чистый, голодный - не прошло и двух часов, интересно у него там жабры не выросли? А то с такого чуда станется.
   - С легким. - Кот указал Дориану на второй стул, за своим столиком. - Эльвира уехала.
   - Я знаю. - Дориан улыбнулся (понравилась она ему что ли? Взгляд какой-то у него...) - Она была так мила, что попрощалась и даже предупредила, что забирает мою машину.
   Кот рассмеялся и понял, что развеселило Дориана.
   - Да. Это в ее стиле: "Настоящий мужчина должен с улыбкой принимать все сумасбродства леди и уметь выходить из тупиков, в которые она его ставит". А мне теперь нужна лошадка. Кста-ати! - Кота вдруг осенило (ну, Эльвира - лапочка, увижу - расцелую). - Зато я знаю, куда тебя пристроить. Думаю, тебе там понравится.
  
   Вещей у них не было, долгие сборы они не любили, поэтому Кот просто дождался идущего в нужную сторону купца-контрабандиста-дальнобойщика - и набился, за небольшую сумму, в попутчики.
  
   Дориан с любопытством рассматривал их новое средство передвижения (что-то вроде низкобреющего - (парящего?) - грузового танка). Владелец, тоже танк средних размеров - широченный, на две головы Кота, с героическим пузом, синей кожей, желтой лопатой-бородой, стальными шилами вместо зубов и молочно-белыми, без всяких намеков на зрачки и ресницы, глазами. На голове пурпурная бандана с некой рунической надписью, прихотливо переплетающейся с узором зеленого пламени - Кот сказал, что переводится она приблизительно как: "Тормоза придумал трус!"
   Назвался водила Пит-стопом.
   Потом они загрузились в салон - просторный, оформленный в красно-черных тонах, с развешенными везде, где возможно - над стеклом, по периметру потолка, на панели, на задней стене - черепами не знакомых мелких тварей, цепями, флажками, вымпелами и т.д. и п.х.
   Пит тронулся и включил магнитолу. Из динамиков раздался гнусавый басовитый голос:
   - Гена? Ит ыз Чебурашка, ай нид хэлп.
   И бахнуло что-то типа рока:
   Больные поезда,
   Холодная вода,
   Там, где дороги нет,
   За пиво не заплатишь.
   Достанешь пистолет -
   И за руля прокатишь...
   - Откуда едешь? - поинтересовался Кот, чтобы завязать беседу.
   - Из Казалопулиса, придорожная грязь! - прогудел Пит-стоп. - Опрокинули меня там. Строй материал привез, поли-каф для отделки, а там заказчика уже тю-тю, кардан ему в печень, чтоб аклиматоры сели!
   - А что случилось? - Кот был само сочувствие. - Я слышал, там стройка серьезная.
   - Там у них у всех масло потекло. - Пит газанул, резко закладывая вправо, через две полосы в узкий поворот. - Агенты СБ, чтоб им течь и ни одной заправки, в одном кабаке войну устроили, говорят, они какие-то экспериментальные были. Первый обкат. И клина поймали, стало быть. Начали граждан-обывателей крошить, а те обиделись и сами их по винтику разобрали. После, когда во вкус вошли, на правительство свое обиделись и друг на друга, заодно. Стали морды рихтовать и полгорода разнесли. Все, кто мог, на Дорогу газанули, ну и, прихватили с собой, кому что под руку попалось, чтоб не обидно было. Теперь там главный дядька по строительству, бизнесмен, чтоб ему пиво несвежее, последние волосы в носу без наркоза рвет. А стройка стало быть, на холостых заткнулась.
   Дориан с Котом переглянулись, многозначительно так ("Ну, не весь, но половина-то цела!" - "Ню-ню..."), еле сдерживая смех. Кот решил сменить тему, и они с Питом с двух слов углубились в дебри обсуждения-сравнения ТТХ грузовиков, беспредела-глупости таможни разных государств, соотношения цены-качества пива на разных участках дорог и вариантов сбыть, оказавшийся не нужным поли-каф.
   А Дориан вслушался в музыкальную коллекцию Пит-стопа. Веселенькие треки с преобладанием камикадзе-рока: "Пьяный некрофил тащился по лесу...", "Нам, под кайфом, не страшны дороги...", "Любите, ведьмочки, простых водятелоф-ф..." и т.п. п.х. и бла-бла-бла, шурум-бурум... Часа через два Дориан совсем заскучал. Спасибо Бене, от физической привычки к никотину избавил - но от скуки курить хочется, по старой памяти, хоть ты волком вой...
   - Пит, у тебя куримбы не водится?
   Дальнобойщик извлек из-под сиденья пачку и протянул Дориану сигарку. Тот прикурил, затянулся...
   - М-мать! Эт чё за табак?
   Пит-стоп хохотнул, тоже прикуривая.
   - Обижаешь, парень. Не табак - чистый, вкусный, сладкий ганжик!
   Дориан задержал дыхание, медленно выпустил дым: "Действительно - чистый, вкусный. Шат-та-а, почему бы нет?"
   Некурящий вообще и принципиально, Кот наморщил нос, обвиняюще чихнул и добрался до контроллера вентиляции.
   - Смотри с Дороги не слети, расслабист-на.
   Пит ни чуть не обиделся, только хапнул поглубже.
   - Не боись, не первый год мотаюсь.
  
   Приход был мягкий, тихий, задумчивый такой. Я созерцал дорогу, не вникая особо, откуда что берется - ровная матовая лента темного стекла над полями клубящегося тумана, синусоида звезд над головой, моргающий свет, будто едешь по тоннелю, от фонаря к фонарю, проскакивая пятачки освещенности. Сидишь себе просто, расслабляешься, дрейфуя в слоеных облачках ароматного дыма и потоке собственных мыслей, и невдруг наливается каким-то тайным смыслом истерично-обиженный спид-хард из динамиков:
   Я узнаю твою тайну -
   Выпью яду и повешусь:
   Ты подруга некроманта -
   А я мертвый дрозофил...
   Глаза Пит-стопа по накури зеленеют, и начинается протяжно-задумчиво-философское лечиво-поучилово-за-жизнь-судьбу-и-все-такое:
   - Если, парень, хочешь узнать, что такое счастье - пропей все деньги, найди свою любовь и убей ее, продай друзей, чтобы опохмелиться на могиле святого... - голос у водилы хриплый, безликий как в трансе гипноза. - Тогда ты поймешь... А чтобы стать счастливым - выйди на Дорогу безлунной, туманной Ночью под мерзкий, моросящий дождь...
  
   Потом была погоня. Из тумана вынырнула стая хищных вертких баллидов-флайеров и самонадеянно попыталась взять грузовик в клещи. Пит-стоп просто расхохотался от такой наглости и начал, шутя, нырять по плоскостям, чудить финты в пространствах-измерений. Часа два развлекался, пока Коту не надоело завидовать искусству битого водятла - он подождал, когда самый шустрый зайдет с его стороны, выглянул в окно и мявкнул:
   - Ша! Крысята. Пока друзей не позвал!
   Те сразу как-то засуетились и отстали.
   - Знакомые что ли? - Пит разочарованно сбавил скорость и вывел грузовик на хорошую дорогу.
   - Нет. Умные просто.
  
   А на меня наехало знакомое предчувствие - я понял, что сейчас будет, и уснул.
   ( Трое всадников в степи. За горизонтом скрываются последние дома какого-то города. На изумрудном небе солнце и две луны - красная и черная. Один из всадников - закутанный в бело-голубой балахон с мечом подобным катане за спиной, верхом на здоровом черном кошаке - начинает что-то говорить. Животные убыстряют свой бег. Второй всадник: детина-кирасир в вороненом доспехе на черном красавце-жеребце, вроде как поддакивает первому - тоже что-то бормочет, сосредоточенно так, а третий - синеглазый мальчишка - вертится по сторонам, чуть рот не разинул от любопытства.
   Степь разбавили редкие рощицы. Солнце пошло к закату, и небо на западе приобрело вместо изумрудного рубиновый оттенок; луны поменялись местами. Дневные птицы затихли, и легкий ветерок доносил до всадников лишь нестройный треск кузнечиков да песню одного-двух сверчков. Первый - почему-то пришло ощущение, что он должно быть священник - зашептал еще настойчивее, даже глаза прикрыл, концентрируясь; второй - на распев ему вторит. А местность вокруг начинает меняться: ветер из легкого превратился в пронизывающий, небо совсем изменило цвет и довольно быстро затянулось облаками, перешедшими в грозовые тучи, в воздухе запахло озоном. Редкие рощицы сгустились, превратясь в леса; из-за горизонта появились холмы и, стремительно приближаясь, выросли сначала в горы, а затем в гигантские скалы. Леса подступили к дороге, и всадники оказались в гигантском темном бору.
   Заклинатели умолкли, и перемены прекратились так же внезапно, как и начались. Мальчишка завертелся в седле: кругом стоят огромные деревья, темно, ветви смыкаются над головой и неба не видно, но, по доносящимся раскатам грома и вою ветра в вершинах, понятно - начинается буря. Дорога привела их к пещере, раскрывшей им на встречу темный зев. По краям его стояли каменные столбы, покрытые странной полустертой резьбой. Вероятно, когда-то они держали ворота.
   ...оставь надежду, все такое...
   - Что это за лес? - подал голос мальчик.
   - Хаос, - ответил ему священник, - один из Чертогов. Обычно, здесь встречает Смерть, мой принц.
   - Несомненно, это и ждет любых наших преследователей! - громыхнул кирасир.
   Парнишка (принц?) зябко поежился:
   - А куда ведут эти ворота? Подземный ход?
   - Это наш путь к спасению, мой принц. - И священник первым скрылся под сводами пещеры, двое его спутников двинулись следом. Ехать дальше пришлось в полной темноте, положившись на чутье священника. Стук копыт рождал эхо; слышно было, как где-то капает вода.
   - Приехали, - сообщил священник и вновь завел свой гулкий речитатив.
   Вокруг стало светлеть, каменные своды постепенно ушли вверх и расступились, открыв небо. Увидев его, принц вжал голову в плечи и прошептал:
   - "Солнце станет как мешковина, а луна станет как кровь, и небесные звезды упадут на землю..." Неужели, день настал?
   Небо было кроваво-красным, звезды напоминали глаза чудовищ, а летящие облака - потоки крови. Закатное солнце, казалось навечно, замерло над горизонтом, освещая все алыми лучами. Погребальная тьма каменных сводов отступила, оставив вязкие сумерки этого вечного заката, и путники оказались стоящими на берегу широкой, тяжело катящей темные волны, реки. За спиной у них начиналась неопределенность алой мглы, в которой проглядывали тени, похожие то на камни, то на деревья, то на зверей. Плясали ало-пурпурно-лиловые фантомы, в обрамлении черных теней похожие на вставшее на цыпочки северное сияние. Солнце не грело, но было душно от смрадных испарений, густой волной поднимающихся с болотистого, чавкающего под копытами лошадей, берега. И еще тишина. Давящая, ни чем не нарушаемая, не знающая даже эха, глухая тишина.
   Священник достал из-под балахона охотничий рог и стал трубить, выводя замысловатый сигнал.
   - Какое жуткое место, - задыхаясь, прошептал принц.
   На середине реки появился корабль, как бы вылепился из мглы, и нельзя было с уверенностью сказать, ждал он там давно или прибыл секунду назад. Бриг. Борта черного цвета, кажутся обтянутыми кожей;
   ...может, так и есть?...
   палуба пуста - только на реях пара трупов да здоровенные летучие мыши...)
   Шатаж! Моя больная непутевая головушка.
   - Слушай! Реальные галюники с твоей травки. Чистое фэнтези на стокеризме.
   Сколько времени прошло?
   - Да ну на, у меня ни разу, ни намека не было! Чистое расширение сознания - я ж за рулем!
   Пит-стоповский веселый ганжик отпускал медленно - толчками, на волнах возврата откалывая фортели почище первого прихода. Помню - высадились в каком-то городишке, яс-сен...-ночью...
   ...Кот угоняет тачку...
   ...опять отрывается...
   ...опять Дорога...
   И почти сразу раннее утро.
  
   Побитая легковушка, еще недавно оливкового цвета, на трех спущенных колесах, со всей любовью к отказавшим тормозам воткнувшись носом в пожарный гидрант, стояла на улице города. Впрочем, среди пейзажа, она не особо и выделялась - город был пустой. Небоскребы, несколько уровней подвесных дорог-мостов-развязок. Пыль, выбитые окна. Похоже, здесь в прямом эфире транслировали конец света, когда-то очень давно: никого - ни живого, ни мертвого. Только следы (опять-таки, очень давно) выросших здесь джунглей, успевших благополучно исчезнуть - сгнить, высохнуть в пыль, местами окаменеть. И резкий, подвывающий, порывистый ветер, развлекающийся мусором.
   - ...Теперь запомнил?! - А? Что?
   Кот. Кажется, уже забодался мне что-то объяснять.
   - Ахнутый торчок.
   - Эй, полегче на поворотах! Здесь не кухня - есть, где развернуться.
   - Аллелуйя! Он соизволил очухаться! Посмотри на себя.
   Так. Спокуха. Ща заценим.
   Какая-то защита. Охватывает тело коконом. Прозрачная. Мысли-образы пропускает, магию..., кажется, тоже. Пулю, вряд ли остановит.
   - Это от чего?
   - Неужели, наконец-то понял?
   - Да. Я понял, как это делать. Не понял - зачем?
   - Тут экология, цензурно говоря, хреновенькая. Радиация там, все такое.
   - Ага. А тут - это где?
   Кот махнул рукой и вылез из машины.
   - Сейчас увидишь. Пойдем.
   Они прошли пару кварталов по мощеным серыми гладкими плитами улицам города-призрака, наслаждаясь песнями-стонами ветра и потусторонними шорохами и скрипами давно покинутых, но так и не разрушенных зданий. На Дориана давили эти мертвые восьмидесяти-стаэтажные монстры, а ля хай-тех-металло-стекло...
   "Это как не захороненное тело, или парализованный, брошенный и забытый старик," - тут он услышал
   (...рев?...)
   странное
   (...двигатель?...)
   рычание,
   (...живое-неживое...)
   как смесь низкого выдоха ревущего зверя и перегазовки мощного мото-движка. Кот сделал знак остановиться.
   Звук приближался, и через минуту, из-за угла правого от них небоскреба, показался (показалось?) существо? - машина? - чудо(-вище???). Кошмарно-прекрасное... Смесь-симбиоз живого сильного зверя и мощного великолепно отлаженного механизма, принявшая облик трехколесного бестии-байка. Гладкая, широкая, с перекатывающимися мускулами, спина. Отливающий металлом, рыжий мех с серебристыми подпалинами на мерно вздымающихся боках. Высокая холка, без намека на шею, переходящая во внушительных размеров (таким лбом бетон можно крошить!) голову. Большие, суженные, раскосые глаза - два бездушных пятна кислотно-люминесцирующего ярко-желтого света. Упрямо изогнутые рога-руль?-ручки? Попыхивающие пламенем широкие ноздри и, милейшего вида, пасть откуда, помимо клыков, выглядывают короткие - бивни? - подозрительно похожие на лучевое? импульсное? вооружение. Плюс - поразительно удачно, почти естественно, выглядывающие из тела металлические части каркаса и три широких, покрытых матовыми мелкими чешуйками, колеса...
   - Лошарик! Солнце мое! - Кот прямо засиял. - Ждешь-встречаешь, скотинка ты моя ласковая? - И кинулся обниматься, сюсюкая что-то о том, как он рад и как соскучился. "Лошарик" басовито-счастливо пискнул и ... пару раз подпрыгнул на всех трех колесах.
   - Ч-что это? - Дориан во все глаза разглядывал "ласковую скотинку", от удивления забыв уже и бояться.
   Кот, счастливый как пьяная собака, не сразу вспомнил о своем спутнике.
   - Дориан, знакомься, это мой Лошарик, - он так и стоял в обнимку с монстро-байком, а тот приплясывал, перебирая колесами, радостный, похоже, как щенок. - Я его... потерял. Полгода назад. Думал, совсем... А он, родной, оказывается, выжил, добрался. Да? Солнышко.
   Тут Кот заметил лицо Дориана и расхохотался.
   - Ничего. Привыкнешь. Здесь питомник рядом. Я полгода не заглядывал. Не мог. Нового не мог взять, когда думал, что Лошарика потерял. А Эльвиру точно соблазню, когда увижу. Лапочка, чтоб я делал без нее! - Он чмокнул свою "скотинку" в широченный лоб. - Ладно. Садись - поехали.
   Дориан, нехотя и с опаской, влез (на спину?) Лошарика, позади Кота. И байко-зверь покатился-поплыл по улице, незаметно-стремительно-мягко набирая скорость. Лошарику потребовались считанные минуты, чтобы проскочить город, вылетев в пустыню, где на горизонте показалась, на глазах увеличиваясь в размерах, ферма (это название первым пришло Дориану в голову, когда он увидел здоровенный одноэтажный дом, окруженный различными хоз-постройками). Еще он ощутил над фермой невидимую полусферу - увеличенное подобие его собственного кокона.
   В воротах их встречал длинный, изящный и немного женственный парнишка лет восемнадцати в ошейнике-бусах в виде сереньких черепов, шортах и зеленой футболке с крупной красной надписью: "Я - самая большая проблема этого мира".
   - Знакомьтесь, это Луи Макиавелли, это Дориан. Всем очень приятно. - представил Кот. - Слушай, Мак, ты ведь не против, если Дориан у тебя немного поживет? Вот и отлично, а то мне надо ехать. Эсэмэска на пэйджер пришла срочная. Пока, рад-был-встрече-звоните-пишите-письма-на-семизначных-купюрах... - И Лошарик рванул с места, в считанные секунды оказавшись где-то на горизонте.
   Парнишка, который Луи, лучезарно улыбнулся:
   - Соскучились. Лошарик по нему сильно тосковал. Лечился долго, а то давно бы умотал своего папочку искать.
   - Ну, Кот, ну, зараза блохастая... - Дориан невдруг осознал, что остался стоять посреди пустыни в обществе незнакомого, ненормального подростка, без малейшего представления о том, как отсюда выбираться. И, что самое поганое - без знания Дороги, гикнувшегося вместе с душой, светлой памяти, Бени. Это вызвало еще больший приступ негодования: - С-скотина бесхвостая!
   - Да, ладно, не парься, здесь не так уж и плохо. К вечеру вся семейка соберется, а пока могу предложить экскурсию по дому и экскурс в историю. Пойдет? - предложил Макиавелли.
   - Валяй, - махнул Дориан и пошел вслед за своим гидом.
  
   Этот мир уже и сам не помнит, как назывался. Это коридор, направо гостиная, там кухня. Пошли, я тебя тоником угощу. Но навсегда запомнит, что прогресс нельзя остановить - можно, конечно, перенаправить, но амба неизбежна. Прикинь, жили тут, лет триста назад, миллиарды хомо, техно, робо и прочих. Превратили планету в мегаполис. В космос там шастали, все как полагается. Но нашлись, понимаешь, хиппи, озабоченные дети, блин, кислотных кроликов - ощутили конфликт в душе и решили, что надо засадить ядерный х... в лоно матушки-природы, чтоб родилось, значит, что-нибудь новенькое. С этого-то термоядерного фаллоимитатора все и началось...
   Еще тоника? Есть не хочешь? Ну и правильно, все равно еще не готово. Бахнули своим болтом по каким-то, старым, засекреченным, военным, складам. Наломали дров на полмира. Кипиш поднялся-а... Эти ж придурки - все на том складе и расселись перед взрывом, перерождения ждали... И само собой, накануне вечеринки не удосужились предупредить ни одно правительство - те обиделись, и давай искать виноватых, швыряясь в процессе, кто во что и чем горазд - атомными, водородными, вирусными, импульсными бомбами. Магнитными излучениями, ага, теми самыми, которые уничтожают связи электронных цепей - столько робо и техно покрошили, мам-мая! Нано-нейро... короче, такая же фигня, только для живого мозга. Посшибали спутники, пожгли космические корабли, а победили все равно грин-хэды. Это такие чуваки, которые выращивали на своих кочанах траву, чтоб, значит, фотосинтез хавать. И удобно опять же, прикинь - постригся, волосы посушил, скурил и кайфуй себе, пока опять обрастешь. Боролись, само собой, за чистоту хомо-расы и экологию. Первым делом добили всех техно и робо, потом, под девизом "Все засеем трынь-травой!", начали облучать планету всякой биотической фигней. А там уже и так полный букет - альфа, бета, гамма и далее по списку, короче, законтачило это все, и вместо вполне себе культурной конопли, ТАКО-ОЕ на свет полезло. Грин-хэды в восторге - остатки населения не знают, куды бечь...
   Продолжался весь цирк лет сто пятьдесят, от хиппи, до того дня, когда Езус Алла-Крайс, автор книги "Занимательная некромантия, или как сбежать от жизни", бахнул свою бомбу.
   И все. С тех пор, это место стало райским уголочком - ни тебе джунглей, ни тебе сектантов... Только вся радуга возможных и не очень излучений, где радиация так, типа запятой в списке на рулоне туалетного папира...
  
   - И откуда ты все это знаешь? - спросил Дориан, допивая, бог-весть какой по счету, стакан тоника.
   - У меня папа был генный инженер. Работал на грин-хэдов, а я - его хобби.
   - Опаньки! Я даже не спрашиваю, сколько тебе годиков стукнуло.
   - Ну, скажем так, я неплохо сохранился для своего, практически уже зрелого возраста.
  

И небольшое отступление от темы.

"Ай, Циля, не смешите мои тапочки!

Ви-таки нашли здесь тему?"

Отзыв одного критика по поводу

"Шарашки старлеток".

"За то, что верны мы птицам весны,

Они и зимой гадят нам на балкон..."

Как ни странно, про любовь.

   Тимон.
   С момента пробуждения, утро перестало быть добрым. Голова трещала так, будто там дает концерт дэд-блэк-хард-хрен знает - команда, причем резонаторами служат каналы височных костей, а ударными - глазные яблоки...
   Щелк.
   "Ла-ла-ла-похмел.
   Дуба-дуба-щас-помру..."
   Радио. Умеют порадовать.
   "...Када на утро арганизьм балит, пусть в галаве муза звучит!..."
   Дотащиться до ванной. Черт. Ощущение такое, словно вчера по мне пробежало стадо бегемотов..., а потом развернулось и, основательно так, протопало еще раз...
   Холодный душ почти вернул к жизни, а медленно оживающий мозг не очень связно отрапортовал, что я не помню большую часть вчерашнего вечера. С того момента, как расстался с Ann...
   Н-да. Вспомнил. С бобрым утром Тима...
   Вернувшись в комнату, я ощутил, как утро все бобреет и бобреет...
  
   Парень стоял на пороге с разинутым ртом и таращился на сидящего в кожаном кресле
   "... Кресло?! Это в моей-то норе?!..."
   мужчину в черном костюме, с длинными черными волосами.
   - Ты кто? - "Тима, ты сама оригинальность!"
   - Сейчас это не важно, - негромкий низкий голос наполнил комнату. - Важнее, как я сюда попал, а главное - зачем? Согласен?
   Тимон кивнул. Тихий уверенный голос гостя действовал гипнотически.
   - Присаживайся, - гость по-хозяйски указал на другое, непонятно откуда возникшее, кресло.
   - Может кофе? - Под рукой оказался столик с чашками, дымящимся кофейником и сливками.
   - Спасибо, - выдавил Тимон, обнаружив наконец, заблудившийся куда-то голос.
   - Так вот, я здесь по делу, касающемуся непосредственно тебя и наличия у тебя будущего... Да ты пей, пей - я все объясню.
   Кофе оказался превосходным, каждый глоток оказывал поистине живительное действие, прогоняя боль и освежая голову. А гость держал паузу, изучая коряво нацарапанное на обоях

Жизнь - веселая штука -

Как ни крути:

Ты ворвешься без стука

Иль собьешься с пути.

Глянешь весело, скажешь:

Путь мне к звездам открыт.

Коль стрелою промажешь,

Не забудь слово-чит.

А Любовь - это глупо.

В мире трафика и микросхем

Ей отпущено скупо-

Не для всех и, частенько, не тем.

Суицид тоже выход:

Разбежался и прыгнул. Вниз.

Откачали. Вдох - выдох.

И поставили штампик - "шиз".

   и задумчиво улыбался тонкими, до синевы бледными губами. Пробормотал невнятно, что-то вроде: "...не откачали, не поставили...", и изрек уже громко - официально:
   - Начать, я думаю, придется с плохой новости. Парень, ты мертв... Эй! Поаккуратней, а то захлебнешься!
   Насилу прокашлявшись, Тимон пискнул:
   - Как мертв?
   - Мертвее не бывает, - утешил гость. - Суицид, это, видишь ли, такая штука, что может и летально завершиться. Летательно... Вот и записочка, опять же. Хотя, с пятого этажа, да еще на снег, это умудриться надо...
   Тимон тоже прочитал свою "записку" на стене, нашарил сигареты, закурил. Кое-что вспомнил. Сосчитал про себя до двадцати пяти, глубоко вдохнул и провозгласил:
   - Хорошо, если все это правда, то почему я здесь, кто ты такой... и ...кто навел в моей хате порядок?!
   Гость с сочувственной иронией кивнул:
   - Хорошие вопросы, и заданы, что характерно, в правильном порядке. Хотя, надо заметить, если бы за тобой пришла dame le Морт, к примеру, вопрос о бардаке в твоей, э-э, хате... - он опять хмыкнул: - Совсем со смертными общаться отвык. Видишь ли, малыш, ты все еще здесь по странному стечению обстоятельств. Я заинтересовался тобой, потому что ты юбилейный - шестьсот шестьдесят шестой летун за месяц. А мне сейчас делать, по большому счету, нечего - всех на небеса без разбору гребут - вот и явился лично, скуку разогнать, с делами кой-какими, личными, разобраться...
   Тимон начал догадываться, кто его гость, от чего разговор стал ему еще более интересен.
   - А почему на небо всех, без разбора? - спросил он, прикурив вторую сигарету.
   Гость неопределенно махнул рукой:
   - Реформы у них там... идут. Мне пока оставили только убийц и летунов, вроде тебя. Но это не важно. Я тебе уже говорил, что разговор коснется знакомого тебе смертного. Нет? Отвык я со смертными общаться. Одна... девушка видела, как ты красиво летаешь. И накушалась, глупышка, таблеток. Пока спит. Проснется ли?
   Тимон напрягся, сигарета пару раз дрогнула в руке.
   - Расслабься. Твоя душа так и так уже моя. Но при сознательном - понимаешь? - подписании договора о передаче, так сказать. Я бы мог использовать тебя с пользой для нас обоих. А девочка... Думаю, я могу договориться с dame le Морт о клинической смерти. - Гость улыбнулся шире, на сей раз показав тонкие клыки и сверкнув красными глазами.
   Тимон прикрыл глаза:
   - Я согласен.
  
   Они с Макиавелли разбирали в гостиной, имеющийся в доме, гардероб ("эхо развлечений от трехсотлетнего безделья") - Дориан полностью согласился с хозяином, что спортивный костюм, в котором он покинул Вил-да-Олх, мало пригоден для дорожной жизни. И Луи, между делом, рассказывал, как они с каким-то "младшеньким" обустраивались после Исхода некросов - точки во всех злоключениях этой планеты.
   - А как ты вывел свои звере-байки? - поинтересовался Дориан, примеряя широкие, полувоенного кроя, серые штаны из кожи кого-то, вероятно, до чрезвычайности живучего.
   - Да не выводил я их, и не мои они. С чего ты взял?
   - Мне Кот сказал, что у тебя питомник.
   Макиавелли рассмеялся.
   - Ну, можно и так сказать. Померяй-ка вот эти боты. - И кинул Дориану высокие подкованные берцы.
   - И все-таки? - Берцы пришлись по ноге и Дориан решил их оставить.
   - Мы их не разводим, а... воспитываем что ли... - Луи в задумчивости потеребил свой ошейник с черепами. - Они как дети в чем-то. Мы общаемся. Помогаем им находить себе наездников.
   - Не понял, кто кого находит? - Покоритель Вил-да-Олха щеголял уже в темных очках со встроенным режимом ночного видения.
   - Я и сам до сих пор не понял. С тех пор как встретил первого из них. - Макиавелли улыбался, вспоминая. Задумчиво и чуть грустно, как вспоминают что-то хорошее, чего уже не вернешь. - Никто не создавал их на этой планете. Я сильно удивился тогда, наткнувшись на такое чудо. Прикинь, бредешь ты по делам, по родной, излазанной туда-сюда, пустыне, и на тебе - навстречу вылетает такая фигня... Странный он был... Единственным достойным смыслом жизни считал - нестись вперед по своей дороге, прокладывая ее напрямую во встречных препятствиях при помощи своего немаленького арсенала. Напомнишь, я тебе как-нибудь покажу Просеку Акулы в Западном Городе. Это его братья прозвали Акулой, говорят, где-то есть такая рыба, которая не может не двигаться вперед, потому что если остановится, погибнет от недостатка кислорода. Вот и этот был... Мчаться вперед, кратчайшим путем в Бесконечность, чтоб, исчерпав все силы, распуститься плазменным цветком миниатюрной сверхновой, поставив яркую точку в ознаменование перехода в иной мир, где не проложена еще его трасса. Фаталист-камикадзе. Величайший Пофигист Дороги. - Макиавелли помолчал, вздохнул и добавил: - Именно так он и погиб, гораздо позже, вытягивая своего друга из очень неприятной заварушки.
   Видя настроение собеседника, Дориан придушил до поры лезущие на язык вопросы, и с головой увлекся поиском рубашки или, на худой конец, бронежилета. Но паузе не довелось излишне затянуться - за окном раздалось многоголосое урчание-рев звере-байков.
   - О! Детки с прогулки вернулись, - лицо Макиавелли вновь озарила улыбка. - Пошли встречать семейку.
  
   Выйдя на порог, я ахнул - это было...
   (...инфернально?...)
   кружение-танец-общение сотен зверо-байков, поднявших пыль, казалось до самого горизонта, в оформлении нереальной подсветки светящихся многослойных вечерних облаков невозможной планеты. Двух- , трех- , четырех- ,
   (...я, кажется, вон там заметил даже пяти- и шести- ...)
   колесные, большие, маленькие, средние, тяжелые и легкие как...
   (...обидно, их даже сравнить не с чем...)
   Мохнатые, лохматые, пушистые, чешуйчатые, бронированные, почти цельнометаллические и покрытые костяным панцирем... Такие... разные... красивые-страшные-обаятельные-пугающие-живые-мертвые
   "...прав был Кот-зараза, мне здесь, кажется, понравиться..."
   веселые, стремительные мотто-бестии.
   И вот, из этой катавасии, прямо перед нами вынырнул...
   (...стройный такой, как катана. Широкоплечий, в два с лишним человеческих роста, в штанах с кучей накладных карманов, голый торс покрыт имплантатами мускулатуры и брони, глаза светятся мертво-зеленым светом ночного прицела, на добром и чистом лице милого десятилетнего ребенка, обрамленном волосами до плеч, в которых, несмотря на пышность и естественность, угадывался стальной блеск...)
   - Привет, пап, - радостно выдал этот тип.
  
   Торвальд Гиз, лорд-стратег пространственного Флота Интеграции Планет Тангачи, достаточно бодрый и крепкий, для своих "слегка начатых двухсот", военный аристократ, сидел в своем кабинете, на галеоне-резиденции - и ждал.
   Что противозаконного может быть в том, чтобы сидеть в своем кабинете и ждать гостя? Или в том, чтобы пожилой, но, по сей день, несгибаемый и непобежденный лорд-стратег, развлекался созданием собственной маленькой армии, строго говоря, не армии даже, а так - ма-аленького и ну-о-очень диверсионного подразделения. И что с того, что подразделение это будет подчиняться исключительно ему, Торвальду Гизу, а эти юнцы из Центрального Офиса Интеграции - ничего не будут знать? Зачем, в конце концов, им знать такие мелочи о лорде, которого они мечтают отправить... в отставку? (в самых потаенных мечтах, посмертно...) И уж конечно, абсолютно не важно, что члены этого гипотетического подразделения могут оказаться существами из мест и виновниками явлений - о которых и которые Аналитический Отдел его, лорда-стратега, Флота не знает и не может выяснить ни-че-го...
   Все это просто развлечение, и Торвальд Гиз просто ждет гостя, который, кстати, уже вылепился из, практически несущественной в освещенном кабинете, тени, от которой лорд-стратег, казалось лишь на долю секунды оторвал свой рассеянный умиротворенный взгляд.
   Как всегда, в черном, неизменно элегантен, и в неизменном кожаном кресле - зачем и как он его повсюду за собой таскает? И где, в каких областях Неизвестной Вселенной обитают такие?
   Не важно.
   - Рад видеть.
   - Взаимно, лорд Гиз, взаимно, - гость улыбнулся своими тонкими губами, за которыми блеснули клыки. И перебросил на стол два договора. - Первый, Леи Добров. За деньги душу отдал - дурашка, хотел работать, да еще и деньги получать хорошие. Честно. Ну, я ему нашел местечко, инкогнито, разумеется, но не важно знаешь ли ты имя, если договариваешься со мной. Он, честно, взяток не брал, а его, вот незадача, через неделю за это и пристукнули. Страх берет, когда подумаешь, насколько испорчены сейчас смертные... Пришлось покусать беднягу, чтоб совсем не умер. Дар у него есть, главное, чтоб кровь не пробовал. А другой, вообще принц. Тимон Медведев...
   - Да, я вижу. Любовь... - лорд-стратег отложил бегло изученные договоры. - Что ж, условия расчета вы знаете.
   Гость откланялся. И скрылся в какой-то, невесть откуда взявшейся тени. Как всегда, стоило отвести взгляд на секунду - и нет его.
   Только визитка на столе:
   "Дъяволаччо. Беспредел Большой Дороги.
   Рабы. Информация. Органы. Кровь. Договор.
   333-666-999 HELL."
   Торвальд Гиз откинулся в кресле.
   Итак. Тринадцать молодых непосвященных магов ("непсы" - как назвал их для себя лорд-стратег) завербованы и будут направлены на базу Парадиз. Сначала их подготовят физически и обучат хождению в вир-сетях, а потом придет время поднимать еще один контакт.
  
   Газилда - техно, "младшенький сыночек" Луи Макиавелли. "Я его в подвале прятал от грин-хэдов. Маленький он тогда был. Приблудился как-то, я и усыновил", - Он вообще любил детей, этот трехсотлетний тинэйджер. Потому, может быть, что лучшее творение папы-генетика имело все же недостаток, один - бесплодие?
   Газилда был первым из этой безумной семейки, кого приняло не менее безумное новое племя, объявившееся на мертвой планете. Звере-байки, Духи Движения или просто братство, как называли они себя друзьям. Дориану понравился этот немного замкнутый, юный (если не думать про три с лишним века) техно. Понравился так, как может нравиться совершенное орудие убийства, когда оно направлено не на тебя, а лучше всего, вообще по телевизору. Поэтому, после того, как Луи убедился, что остальные детки ночевать не придут (и почему Дориана это не расстроило?), не торопясь, но скоренько поужинав и не вдаваясь в разговоры папы с сыном, он отправился спать в указанную еще во время экскурсии комнату.
  
   Не спалось. Место новое? Или выспался я, пока дрейфовал под Пит-стоповской "сигаркой"? Голова трещала от передоза впечатлений - Вил-да-Олх, он был все-таки... обычный, какой-то. А тут - потерянная память просто до хрипа кричала о невозможности и нереальности всего происходящего. Не то что бы это имело значение - но мне здесь нравится! Не смотря на то, что может быть опасно, и какое-то предчувствие, что поганенько скребется позади подсознания. Нравится. И не хочется, отрубившись на час, вернуться и понять, что был очередной наркотический сон. Я как ребенок, который боится заснуть и пропустить Новый Год. "А на... зачем тогда с ужина умотал?..." - "А за..."
   - Э-э. Дориан? - "М-мать!"
   Я подлетел, наверное, на метр, когда услышал этот холодный детский голос. Техно постепенно вылепился из темноты прямо рядом с постелью.
   - Прости. Я не хотел тебя пугать. - От присутствия этого техно-монстра с ангельским лицом ребенка по коже начинали табунить ознобшие мурашки. А еще этот голос. - Моя кожа в темноте рефлекторно мимикрирует. Я забываю иногда. - Мальчик, блин. Два с половиной метра росту и три века, как закончил школу... Н-да.
   - Ничего-ничего, я уже пережил этот инфаркт. Ты что-то хотел...?
   - Спросить, э-э предложить, ну... - эта детинушка мялась, как настоящий ребенок. Потом собрался с духом, выпалил: - Я услышал, что ты не спишь, и подумал, может быть ты захочешь прогуляться со мной на малых братьях? У нас очень редко бывают гости, и я не всегда их застаю. Нам... Нам интересно. Пойдешь?
   Да он и не страшный. Дикий просто - мотается всю жизнь по пустыне со своими "братьями" и любит общаться, и не любит, когда его сторонятся папины гости. Интересно, он и Котовых приятелей-всадников умудрился напугать?
   - Дык, не вопрос, помчали. Один хрен не усну. У тебя куримба есть?
   - Что?
   - Понял. Проехали.
  
   Во дворе их уже ждали два звере-квадроцикла: - Шум и Барбик, - представил Газилда. Громадный и уверенный пшенично-блондинистый голубоглазый Барбик, дружелюбно улыбающийся миловидным драконьим... фэйсом, между четырьмя соплами (огнеметы что ли?), и мелкий и верткий, по сравнению с братом, розовоухий и чем-то напоминающий летучую мышь - Шум.
   Газилда запрыгнул на Барбика и сделал приглашающий жест, набирающемуся решительности, глядя на подозрительно веселого Шума, Дориану...
  
   Прав был Кот! И понимаю я, теперь, почему так радовались они с Лошариком. Это невозможно представить, можно только один раз почувствовать. Почувствовать и влюбиться, без оглядки, в эту гонку. Мчаться по страшноватым и живописным радиоактивным просторам этой, освободившейся только в смерти, планеты. Гонка-счастье, когда сливаешься со зверо-байком. Слушать их истории-мысли-песни о том, как радостно рождение в цепи невероятных ядерно-биотических реакций. Как тяжело и больно выживать в плазменных озерах, создавая свое тело и синтезируя свои, уникальные для каждого органико-механические части. И как безудержно-пьяна свобода, после выхода в этот мир. И подпевать братьям - о ветре, о дорогах, о скорости и беззаботности.
   Так начались мои легкие и счастливые дни на безымянной планете, с этой гонки-прогулки-знакомства незаметно затянувшейся до следующего вечера, когда Газилда пригласил меня разделить его любимое зрелище...
  
   Они стояли у подножия неведомым образом сохранившегося семигранного шпиля, затерявшегося узкой вершиной в низких облаках. Посреди уходящей за горизонт равнины стекла - памяти о развоплотившемся в радиоактивном пламени мегаполисе. И любовались черно-серебряным закатом.
   - Это единственное место, даже на этой планете, где можно увидеть такую красоту, - прошептал Газилда. В такие моменты, показывая Дориану маленькие чудеса своей неадекватной родины, его душа, рожденная для художника и доставшаяся техно, переполнялась вдохновением.
   Неторопливо, как в горячую ванну, погружаясь в ослепительные глубины ясно различимых отсюда плазменных озер, светило становилось черным. Весь свет его меркнет в облаках плотного радиоактивного газа, накрывших саваном всю планету и лишь здесь частично теряющих свою непроглядность. Свет преображается в корону, тремя острыми серебряными лучами устремляясь в зенит. И в вечно колышущемся неверном мареве светило вдруг оказывается похожим на сердце. Черное сердце того, первого Всадника. Всей душой полюбившего свой байк и Дорогу и преданного женщиной, которой доверял. Черное сердце отчаяния, когда он сошел в геенну жидкого огня, чтобы дать начало племени мото-бестий...
   Кто-то из малых братьев пустил шутливую мысль-образ: легионы нечисти, боящейся солнца, празднуют восход черного светила, танцуя вокруг Последнего Шпиля, бывшего к слову, во времена существования мегаполиса - центральным храмом Лиги Ждущих Рассвета.
  
   Следующие несколько месяцев пролетели для меня, практически незаметно - я ушел, вместе с Газилдой и его питомцами. Они были молоды, веселы и мудры, по-своему понимая счастье и делясь им с друзьями. А я пил добытое душкой Луи у своих посетителей и регулярно доставляемое мне малыми братьями пиво, курил растущие оттуда же сигарки "а ля Пит-стоп" и наслаждался жизнью, практически не появляясь на ферме и не вспоминая Вил-да-Олх и свои планы о мести. По здравом размышлении в нетрезвом виде решив, что без Кота наша мстя никак не состоится, а тот - если объявится, и так меня найдет.
  
   А тем временем, мессир Дьяволаччо организовывал скоропостижную гибель секретной базы Парадиз, в вир-сети которой на днях должен был появиться один дух, коего мессир Дьяволаччо почитал своим личным врагом.
   Торвальд Гиз имел неосторожность нанять этого духа в качестве "снсэя" для своих "непсов". И разве мог мессир позволить себе упустить такой шанс поквитаться с врагом? Да еще и неплохо на этом заработать? Вот мессир и не упускал.
   Для начала он связался с Центральным Офисом Интеграции и продал им информацию на лорда-стратега. Белые воротнички с радостью купили себе проблему и, разумеется, еще больше обрадовались, когда, все тот же мессир, за энную сумму предложил им решение. Затем связался с Домом Арктура и продал им место, где можно найти одного из двух последних принцев Дома Алголя. Дом Алголя как раз разыскивал хоть кого-нибудь из королевской семьи, чтобы выжить после войны с Домом Арктура, поэтому мессир продал эту информацию и Дому Алголя, но с поправкой на время, необходимое ангелочкам Исайи Молота из Дома Арктура для разрушения базы Парадиз, и, разумеется, с минимальным опережением назначенного момента подхода Флота Сил Внутренней Безопасности Интеграции...
   Вы, наверное, спросите - при чем здесь этот гребаный Парадиз?
   А дело все в том, что этот самый Парадиз болтался на орбите одной мертвой планеты, многослойные ядерные и прочие облака которой убеждали всех в том, что никакой жизни на ней быть не может, а попутно служили надежным экраном, скрывая от посторонних глаз поверхность планеты, по которой мотались звере-байки.
  
   И все это совершенно не касалось Дориана, который вечером у костра на берегу озера радиоактивной плазмы пил (в виду случившегося накануне очередного пересыхания запасов пива) тоник в компании Шума и Барбика, до тех пор, пока неподалеку не случился громкий бах. И из темноты показался Газилда, несущий на вытянутой руке за ремешок что-то вопящее и брыкающееся.
   - Дориан, смотри, что я нашел! - радостно сообщил техно. - Эта штука сидела в капсуле, которая только что упала. А Васька давно говорила, что на орбите кто-то трется.
   Штука была человеком, на поверхности изрядно встряхнутого и перемешанного сознания которого болтались всякие маловразумительные обрывки: "...оперативный псевдоним - Пумба, ... ни кому ничего не..., ... Парадиз ... , ...вир-тренажер... , ...что происходит???... ... помогите!!!..."
   - У вас на орбите, какие-то пернатые раздолбали какую-то секретную базу. Он единственный, кто сообразил смыться. И за ним гонятся, но уже не пернатые. Кто-то другой, - сообщил Дориан результаты обследования. - А еще этот тип... Эй, Пумба! Харэ ветошью прикидываться, на тоник - пить ведь хочешь?
   Пумба успел только пару раз хлопнуть глазами, не решившись еще протянуть руку за флягой с тоником, когда неподалеку - там, где грохнулась аварийная капсула, начал расти светло-голубой силовой пузырь, в сердце которого угадывались густо-черные очертания чего-то. Пузырь рос себе под недоуменные взгляды всех собравшихся у костра, пока не достиг границ освещенного пространства, и, словно уколовшись о свет пламени - лопнул, оставив после себя двадцатиметровый десантный болид, угнанный, по мнению Пумбы, на Парадизе.
   Не тратя времени на приветствия, из болида посыпались подозрительно знакомые Дориану черные кирасиры в силовой броне, опять же с Парадиза. И размахивая разнообразными мечами-саблями, с воплями типа: "За Алголь, по силам зла!", - Сразу же полезли в драку.
   Черные воины Света - идея так понравилась Дориану, что ему даже стало немного жалко этих самонадеянных ребят. Во-первых, они не подрасчитали, что замечательной атмосфере планеты наплевать на их силовые щиты - просто, не сжигая мгновенно, воздействие излучений превратилось в затяжную агонию. И особыми везунчиками стали те, кто кидался на Газилду. Техно, не напрягаясь, ловил их и забрасывал почти на середину плазменного озера, откуда доносилось "пш-ш - бульк..." Барбик плевался огнем, а Шум удерживал нападающих на расстоянии плотными звуковыми волнами, милостиво позволяя им подыхать самостоятельно, сгорая в букете излучений атмосферы. Дориан хотел было тоже поучаствовать, но быстро выяснил, что у кирасиров на редкость удачные ментальные блоки, и решил подежурить в относительном тылу, возле притихшего Пумбы, одаренного в отличие от нападающих защитным коконом в исполнении доброго Газилды.
   Разумеется, на болиде был главный, ему явно не понравилось, что его десант начал как-то быстро заканчиваться, и он решил разобраться лично. Увидев бело-голубой балахон, Дориан сразу вспомнил свое видение и еще почувствовал, что этот тип может доставить кучу неприятностей. Он рванулся к священнику на пределе доступной его телу скорости, чтобы как-то связать, остановить, а когда все уляжется - задать пару вопросов. Но навстречу уже летела бело-голубая стрела света, и тело начало вдруг гореть, истекая волнами боли на всех уровнях ощущений.
   "Не связывайся с магами..." - Дориан понял, что уже умер, но на остатках злобы и самомнения всей дурью вмазал по своему убийце. И только услышав, как трещит и рвется сказочно чистая организация сознания под лавиной боли и ненависти, мертвая душа отлетела от, упавшего на землю, обгорелого скелета.
  
   ...Хм-м. Какое знакомое место.
   Пустота... Темнота...
   "Тишина... тихо-тихо-тихо... тишина..."
   Тела нет.
   Ага. Кажется, я ничего не должен помнить!
   Кот, когда его сюда занесло, например, не помнил ни фига.
   Типа умер. Типа испуганная, не соображающая душа.
   Чертог? Да у Котика во сне было что-то про Чертог. И священник бело-голубой тоже что-то говорил во сне - моем? - про эти самые Чертоги...
   Это, значит, смерть?
   Так вот ты какой - дедушка Ленин!
   Скучновато, прямо скажем.
   Ну что, будем ждать Портала?
   Не-е. Кто-то мной заинтересовался.
   Сцапал аккуратненько когтями - и тянет, зараза, в пасть. Карать типа - за грехи и все такое...
   Ша-т-та-а! Меня сожрать?! Меня?!! Демон-самоубийца! Только сумасшедших мне не хватало! Хотя... У него ведь есть тело! И тянется он откуда-то извне. О-отлично! Лови меня, милашка! Приятного нам с тобой аппетита!
  
   Привет, Рогнир. Не демон даже - молодой воин, что-то вроде беса.
   Эт, я. Твоя свежеприобретенная шизофрения. И что-то мне подсказывает, что мы с тобой не соскучимся.
  
   Итак. Княжество Гримзанг. Страна демонов,
   ...преисподняя?...
   как и положено - везде и нигде. Однако, Дорогу я где-то здесь чувствую: одновременно и рядом, и недосягаемо далеко. Ладно, будем кушать, что дают - тем более Рогнир по бабам собрался...
  
   Рогнир вышел через калитку за ограждение бесовского поселка при замке Гримзанг и довольно оскалился навстречу тяжелым тучам на сером небе. Ловушка Душ, купленная под большим секретом у Предтеч, сработала. Теперь ему будет, что предложить за статус демона, пусть и низшего, но все же это даст возможность переселиться в замок. Это необходимо отметить. И две бутылки крови, отобранные у вампиров на дальнем кордоне, обеспечат ему нескучную ночь в Веселом Квартале.
   Веселый Квартал вырос на границе Гримзанга совсем недавно. Это был чудесный мирок, заключенный сам в себе и своих удовольствиях, где даже серой ночью царил ласковый багровый сумрак
   ...адского?...
   дня. Там в легких деревянных домиках обитали бестии да чертенята, которые свой кусок мяса и глоток крови могли добыть, только доставляя плотские удовольствия.
   Многие, и не только из молодых, бесы стали завсегдатаями Квартала, да что там - сами демоны не брезговали, вот и Рогнир собирался выбрать бестию понежнее с острыми бритвочками-коготками - очень он любил, чтоб спину ему царапали. Рогнир присел за стол на террасе увитой пурпурными хищными лианами и многозначительно выставил перед собой одну из бутылок. Почему-то захотелось начать курить. Рогнир мечтательно вздохнул - нужно быть воистину высокородным демоном, чтобы выдерживать те удовольствия, которыми они ублажают свои тела.
   Он заинтересованно осмотрел кучку хихикающих бестий за соседним столом. Молоденькие, аппетитные, голодные. Можно выбрать и поманить.
   И была одна, в углу, в тени. Подкармливая какими-то жуками лианы и поглаживая их подушечками нежных, почти кошачьих, лапок, она с интересом разглядывала высокого, мускулистого беса, с торчащей во все стороны красными стрелами прической, большим размахом рельефных когтистых лап и обсидиановым блеском треугольных копыт, раздвоенный кончик длинного хвоста задумчиво почесывал острое ухо, помогая хозяину сделать непростой выбор.
   А ее, кажется, совсем не интересовала его бутылка с кровью.
   Впрочем, Рогнир не стал задумываться над этим обстоятельством, как и над любым другим, когда встретил ее блестящий чернотой беззвездной ночи взгляд. Миниатюрная, ладная, черно-черная блестящая, мягкий лоснящийся с голубовато-стальным отливом мех, тонкие острые ослепительно белые зубки. Мускулистые стройные ноги и, несомненно, остренькие коготки, скрытые в подушечках точеных изящных лапок. Она могла бы сойти за демонессу - эта редкой прелести бестия! Рогнир сам не заметил, как, опрокинув два стола, пронесясь вихрем через террасу, сквозь стайку прыснувших во все стороны хихикающих бестий, оказался возле нее.
   - Имя? - рев с хрипом протолкнулся через глотку от едва сдерживаемого вожделения.
   - Я смотрю, ты рад меня видеть, - промурлыкала она. - Сожрешь прямо здесь? - Бестия игриво провела пальчиком по твердой от напряжения груди беса, выпустив бритвенной остроты коготок.
   - Я хотел сказать - давай познакомимся, - уже тише прохрипел Рогнир, усаживаясь рядом и откупоривая бутылку. - Ты не голодна?
   Бестия благосклонно-насмешливо оскалилась.
   - Чарита. От крови не откажусь. Но... - ее лапка нескромно скользнула под стол, проверяя боеготовность Рогнира, - надеюсь это не все, чем ты можешь порадовать маленькую голодную бестию? - Острый розовый язычок скользнул по белым иглам клыков.
   Чуть позже, в ее темно-синем уютном жилище, упиваясь ее энергией и бесстыжей невинностью, Рогнир бился в истерике безудержного наслаждения, отдаваясь ее изощренным ласкам. Бесконечно умирая и возрождаясь, отдавая до последней капли все силы и, кажется, саму свою темную душу ненасытной маленькой бестии. Он даже не знал, что так бывает. И со стоном и блаженной улыбкой медленно умирал от истощения, ни о чем не жалея и не в силах остановиться, в объятьях нежной неутомимой маленькой хищницы.
   Наконец, после многочасового изнурительного марафона, они затихли. Чарита, сидящая на нем в позе наездницы, сыто и немного разочарованно улыбнулась - вкусная страстная сила, много, но почти никакого удовольствия. Рогнир лежал раскинув мускулистые лапы по простыням, в сплошь покрытых тонкими порезами-царапинами плечах и груди едва угадывалось дыхание. Сердца еле бились, он, кажется, был уже совсем пуст, но Чарита угадывала в нем что-то еще. Желая выпить все до капли, она склонилась над ним и провела острым язычком по шее.
   Внезапно он крепко обнял ее и, извернувшись, оказался сверху. Совершенно безумные острые зрачки, ставших вдруг почти синими, бездонно холодными, глаз впились, кажется, в саму ее душу.
   - Ты правда хочешь еще? - прошептал Рогнир и чуть-чуть прикусил кончик ее уха.
   Не найдя почему-то от радостного предвкушения чего-то необычного, своего голоса, она кивнула.
  
   Эх, Рогнир, Рогнир - скотина ты тупая, похотливая. Все себе - ни грамма людям. Женщине надо приятно делать, а не удовлетворять тупо свою скотскую натуру.
  
   Он стал вдруг каким-то отрешенным. Обстоятельно-мягко исследуя ее тело, ставшими вдруг приятными и догадливыми губами, сильными, нежными руками, проникавшими, кажется в само ее сознание. Чарита недоуменно замерла, потом вздрогнула и еле слышно застонала. Бес словно мстил ей за первую часть ночи, доводя ее до исступления, превращая из рассудительной хищницы в трепещущую, бьющуюся от ласк, как от пытки... женщину, пусть и демонессу.
   - Кто ты?
   - Спасибо. - Он опять поцеловал ее, заставляя вздрагивать всем телом, хотя казалось, что нет больше сил.
   - За что?
   - За то, что тебе понравилось.
   - Ты вернешься?
   - Не знаю.
  
   Шата-ф... У этих ненормальных, чтобы банально пить, курить и отрываться - нужно быть высокородным демоном. Низшие виды просто не заточены под эти утонченные удовольствия. Привыкли только трахаться, жрать друг друга да воевать с кем ни попадя. Ну, попал, блин. Так и со скуки загнуться недолго. А сейчас надо реанимировать Рогнира, а то Чарита (интересно, что за нечисть?) его почти убила, если б я не вмешался.
  
   Рогнир проснулся в своей берлоге и, первым делом, выбил лбом кусок камня из потолка, когда подскочил во весь рост, вспомнив подробности прошедшей ночи. Потом яростно метнувшийся хвост придал новые очертания и без того почти совершенной хаотичности беспорядка, царившего в его обиталище, доломал какую-то чудом уцелевшую мебель, разбил заначенный в углу кувшин с мозгом оборотня, заквашенным в крови вампира. Тогда Рогнир начал рычать - еще и без завтрака остался! Отпраздновал! Эта... Нет это не бестия. Это явно демонесса из низших. Она наверняка питается жизненной силой своих партнеров - высасывает досуха и оставляет чахнуть в ожидании скоропостижной смерти, а они и не догадываются ни о чем. Вот и вся любовь.
   А его она обокрала. Сперла душу, которую он поймал накануне и решила, видимо, что на этом Рогнир иссяк. Куда там!
   Ну ничего. Ее Рогнир еще найдет, а пока надо заняться более важными делами. Он достал Ловушку Душ - замысловатое переплетение волос и веревочек, пропитанных различными животными и эмоциональными субстанциями, которые как то реагировали на духовные эманации и могли привлечь душу, не дав уйти за Дальний Предел, где властвуют уже другие силы, доступные только Высшим демонам. Обманка, в энергетическом плане имитирующая узлы новорожденного тела, пригодного для инкарнации. Короче - хочешь жрать, умей вертеться.
   Ловушка молчала, вполне возможно - что-то сбилось в ее тонкой настройке, а значит, придется опять искать встречи с Предтечами. Но сначала неплохо бы кого-нибудь сожрать. Тут Рогнир вспомнил, что в обязанности бесов входит, вообще-то, охрана кордонов княжества. Это ж можно присоединиться к сегодняшней отправке на Дальний - и там погонять вампиров. Глядишь и не только поесть удастся!
  
   При ближайшем рассмотрении мной воспоминаний Рогнира и еще десятка бесов, с которыми он отправился на Дальний кордон, княжество Гримзанг оказалось маленьким, заштатным, но не безынтересном местом.
   Кучу столетий назад Князья Ада - Высшие Демоны Дальнего Предела - за что-то обиделись на одного своего коллегу и (когда убить не получилось) общими силами заперли его в этом псевдоматериальном анклаве, где-то в преддверии преисподней. Но рогатый аристократ ни фига не расстроился - отгрохал себе замок. А кроме того, он спер какую-то штуковину (артифакт - чи шо?), которая могла превращать всякую безродную нечисть в практически чистокровных демонов - и наклепал себе свору ублюдков (полукровок, в смысле), набрал орду бесов. И даже выдержал пару войн, когда вампиры, с которыми Гримзанг граничил на... юге, наверное. У этих рогатых стороны света вообще ни как не называются. До лампочки им на географию и смежные науки.
   Короче - на юге каменистые пустоши истыканные как сыр вампирскими пещерами. Государство там у них такое. На востоке и западе - мертвые и не совсем леса - читай: оборотни и прочая лесная нечисть и нежить. На севере тоже какой-то кордон. И все соседи, как минимум по разу, пытались отобрать у Князя Гримзанга его ворованную цацку, не представляя, к слову, что именно это такое и как выглядит. Да им оно и по фиг - все хотят апгрейда нахаляву! И плевать из чего его придется выковыривать. Но облом, однако - батька Атаман, в смысле Князь, всем задницы надрал, башки понаотрывал, и живут теперь тихо-мирно-по-соседски: бесы едят вампиров, вампиры едят оборотней... ну ...не мир короче, а сплошной макдоналдс. При этом границы - те которые кордоны - никто вроде старается не нарушать. Поохотился типа с краю - едок едока, и все такое.
   Какой война?! Никакой война!! Чистая добыча пропитания и все. На территорию княжества лезут контрабандеры всякие, бесстрашные до дури, ищут пересечения с Предтечами (насколько я понял - нечто среднее между евреями и цыганами. Единственные существа, прошарившие контакты с запредельными областями - не с Дорогой ли? И барыжат помаленьку всем чем могут.) А бесам только на руку - служба на границе абсолютно добровольна - оголодали, собрались, поехали границу охранять.
  
   Грунтовая дорога, полоса леса, за которой начинаются пустоши. Черные мертвые деревья, перевитые, покрытые чешуей, задумчиво шевелящие мелкими острыми листочками, несмотря на отсутствие ветра. Серая безлунная ночь. Костер на опушке, возле норы, в которую обычно сваливают запасы еды. Семеро бесов вокруг костра - трое в лесу, ищут нарушителей, которых можно съесть.
  
   Рогниру не спалось - в голову лезли какие-то непонятные мысли,
   ...дык, ото ж - я не только шиза, на трезвую голову осложняюсь бессонницей...
   и мучительно хотелось чего-то недоступного - "бухнуть и накуриться..." Он уже начал подозревать в себе какую-то заразу (от черной той что ли?), но додумать не дали - в лесу что-то засветилось и раздался рев рассерженного беса. Рогнир подорвался и кинулся туда, за ним, судя по треску, ломились и все остальные, кто был у костра.
   Откуда-то сверху вывернулись два худых, рычащих силуэта - полуживотные, зовущие себя носферату. Одного Рогнир поймал за ноги и просто хряснул о дерево, другого - хвостом за шею, дернул на себя и откусил полголовы. Отшвырнув его, Рогнир вылетел из леса на границу пустошей. Навстречу ему катилась приземистая толпа все тех же клыкастых,
   "...на них что, суицидальный депресняк напал?!"
   а за ними
   "...ну все, это уже совсем интересно!..."
   пурпурное мерцание портала. Стройными рядами высокие плечистые воины, наглухо закованные в матово-черную броню, с пламенными клинками.
  
   Пока выскочившие из леса бесы раскидывали ошалевших от собственного героизма пещерных вампиров, черные рыцари - а были это не абы кто - придворные десгарды, что наводило даже такого молодого и незадумчивого по природе своей беса, как Рогнир, на мысли о Дальнем Пределе - вышли из портала и построились в боевой порядок - широкий вогнутый серп, числом раз в пять превосходящий десятку бесов, ощетинившийся не менее чем двуручными, лучами живого пламени. Потеряв за полминуты боя две трети личного состава вампиры - против клыков и когтей бесов не помогала ни какая их регенерация - живенько расползлись по флангам, затерявшись своим серым окрасом в неровностях почвы. А над молчаливыми рядами паладинов смерти явился и сам Хозяин - подавляюще-прекрасный в алом сиянии туго обтянувшей совершенный торс кожи, черных провалах пятен-глаз, в искрах пламени пробегающих по венчающий упрямый лоб рогам, в непомерном размахе кожистых крыльев - Высший Демон Дальнего Предела, наверняка один из Князей Ада. Безразлично-подавляюще завис над собственноручно срежиссированным театром насильственной смерти, выдержал краткую паузу, давая бесам возможность осознать, что сейчас произойдет, и взмахом крыла двинул свое воинство вперед.
   Гримзангские бесы никогда не признавали иного оружия, кроме собственных когтей, что в общем-то объяснялось полным отсутствием в пределах княжества достойных для них противников, а паладины смерти, тяжелые легионы чертей, огненные горгульи и прочие прелести Дальнего Предела, всегда были для них не более чем сказаниями далекого прошлого. Ибо ни один из обитателей того самого Предела, ни разу, со времен изгнания, не появлялся во владениях Князя Гримзанга.
  
   Увидев как, с безразличием не-мертвых, паладины смерти секут в капусту его собратьев, Рогнир внезапно ощутил, что теряет контроль над собственным сознанием,
   "...баста карапузики! Я так не играю!..."
   мысли вдруг наполнились чужим, истерично-веселым, фатализмом.
   - Эй ты, шаболда с крыльями!!! Чего приперся?! Тебя сюда звали?!! - возопил он, с места срываясь вперед и отстраненно понимая, что сошел с ума. А еще почему-то жалея, что у бездушных рыцарей нет мыслей, за которые можно уцепиться, и ему ни кто не догадался дать последнюю сигарету перед (очередной?!) смертью.
  
   Бесы, при всей своей скорости и живучести, продержались под волной черных рыцарей считанные секунды. И Хозяин с удовлетворением наблюдал, как переступают через них его воины, когда заметил летящее в его магические щиты горящее ядро, в котором, приглядевшись, опознал посеченного до последней кондиции и, наверняка, уже мертвого беса. Демон холодно-восхищенно усмехнулся, дивясь упорству и силе последнего броска и видя, как рассыпаются пушистым черным пеплом останки, разбившиеся о щит...
   Не ожидал продолжения? - А зря...
   Самодовольство едва успело на породистой морде начать меняться на удивление, когда не разглядел, но почувствовал, как что-то бледное, лысое, худое и бесплотное, не останавливаясь и даже не замедлившись, продолжило после удара полет сквозь все щиты
   "...ментал по Фрейду надо изучать, шаболда!..."
   прямо в его широко раскрытые глаза...
   "...ням-ням, вкусно, а это у нас что? Самоликвидатор?..."
   "Заклятье последней битвы. Родовое..." - успел сквозь боль подумать демон, но было уже все равно...
  
   Где-то на границе Гримзанга и каменистых пустошей расцвел бутон немаленького взрыва, черной волной магической тьмы с ослепительными прожилками адского пламени на накрыв и мертвых бесов, и безразличных десгардов, и разбегающихся носферату, и полосу леса с костром по ту сторону...
   Замер облаком бездонной тьмы и свернулся вспышкой силы сам в себя, оставив тишину и выжженный пятак, в центре которого стоял молочно бледный худой и лысый подросток в зеленых шортах-гавайках и резиновых тапочках. Сферой вокруг него в хаотично-защитном порядке порхали пламенные двуручные клинки. И на вытянутом угловато-скуластом лице отражалось неописуемое блаженство всякий раз, когда он делал очередную затяжку из искусно вырезанной из рога, по которому время от времени пробегали пламенные искорки, трубки.
   - Ну, что, - сказал он сам себе, - нанесем дружественный визит, за парой сувениров, а там и к дядьке-Князю можно зарулить.
   Клинки растворились в облаке тьмы, сгустившемся за его спиной и развернувшемся в пятиметровый размах призрачных крыльев. Богатая на магию и воспоминания сущность безвременно скопытившегося демона многое поведала новому обладателю его силы, и в сумасшедшей голове уже зрел довольно интересный и жестокий план.
   Дориан летел под серым, уже наливающимся алым светом приближающегося дня, небом, направляясь в глубь вампирских пустошей...
  
  

Часть II

О магии безвинной и безвредной в лице ее отдельных представителей...

  

А где-то в другом мире и, пожалуй, чуть ранее... а может и не чуть -

это как посмотреть...

  

Город.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   33
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"