Якобсон Натали. Проклятие младшего принца

ИМПЕРИЯ ДРАКОНА - 1

Проклятие младшего принца

Пролог

Как только дорога свернула к обрыву, кони испуганно заржали. Графиня Франческа поспешно выпрыгнула из саней. В дорожном платье, с растрепанными белокурыми волосами, она напоминала разгневанную нимфу.

-- Как вы посмели покинуть замок не попрощавшись? - крикнула она, но юноша, стоявший на краю обрыва, даже не обернулся. Казалось, его совсем не волновали ни гнев, ни благосклонность именитых особ.

Впервые Франческа пожалела, что приютила у себя в замке этого бродячего живописца. Когда он поздно ночью пришел к воротам крепости и показал ей образцы своих работ, она была очарована и даже не заметила, что от этих картин веет могильным холодом. Ей захотелось нанять на работу талантливого художника, но как только он переступил порог ее жилища, замок наполнился невидимыми гостями. Сами по себе передвигались предметы, ветер разбивал окна, а по ночам звучала таинственная мелодия, будто кто-то играл на арфе. Слуги начали поговаривать о проказливых эльфах. Но ведь Франческа в эльфов не верила. Не поверила она и тогда, когда ночью спустилась в бальный зал и увидела там шесть призрачных, бледнолицых дам.

Графиня обратила внимание на то, что все животные, особенно лошади, испытывают страх перед живописцем. Вот и теперь тройка коней, запряженных в сани, боялась приблизиться к нему. А он тем временем сбросил на землю сумку, в которой хранил свои миниатюры и кисти, и начал толкать к краю обрыва какой-то предмет. По очертанию острых углов, Франческа догадалась, что это картина, завернутая в алый бархат. Но зачем художнику сбрасывать в пропасть одну из своих картин, ведь он мог ее продать и таким образом заработать на жизнь. Судя по одежде, он был очень беден.

-- Что вы делаете, Камиль? - графиня приблизилась к юноше. Он даже не обратил на нее внимания. Рыжие кудри, спадавшие на лоб из-под зеленого берета, действительно, придавали ему сходство с озорным эльфом.

Гнев Франчески начал уступать место любопытству. А не купить ли у юноши эту картину, хотя бы ради удовольствия посмотреть, что на ней нарисовано? Раз художник сам хочет избавиться от своего произведения, значит, цена будет не большой.

-- Камиль, сколько вы хотите за эту ...вещь? - изящный движением руки Франческа указала на предмет, обернутый бархатом. - Неужели вы считаете, что ей самое место в пропасти?

Однако таинственный и, очевидно, плохо воспитанный юнец не был расположен к тому, чтобы завести светский разговор. Лишь на миг он оторвался от своего занятия, чтобы взглянуть на графиню. Франческе показалось, что в его глазах промелькнула боль.

-- Вы не понимаете. Я должен уничтожить доказательство, - прошептал он так тихо, что она едва расслышала слова.

-- А если я дам вам самого быстрого коня и в придачу кошель с серебром, - не задумываясь, предложила Франческа.

В ответ Камиль лишь дерзко усмехнулся.

-- Чтобы путешествовать, мне не нужен конь, миледи, - произнес он. Самая простая фраза в его устах звучала, как загадка.

-- Хотя с другой стороны...- Камиль задумался. Глубокая складка залегла меж его бровями. - Если я продам вам эту картину, вы обещаете не выставлять ее на солнце?

-- Обещаю, - кивнула Франческа, хотя подобное требование показалось ей странным. Она протянула Камилю деньги, и он нехотя принял их.

-- Надеюсь, что вы не навлечете на свою голову беду, моя безрассудная госпожа, - прошептал Камиль. Он поднял с земли свой мешок, перекинул его через плечо и пошел прочь, даже не попрощавшись. Когда он проходил мимо, лошади испуганно ржали и били о землю копытами, но Камиль даже не обратил на них внимания, будто привык к подобной реакции животных на свое появление.

Как только он скрылся из виду, Франческа хотела сорвать бархат с картины, но тут же вспомнила предостережение. Снегопад недавно прекратился, и теперь в небе сияло холодное, зимнее солнце. А на солнечные лучи картину выставлять нельзя. Пришлось попросить возницу донести покупку до саней и поворачивать обратно в замок.

Обширные лесные владение уже много веков принадлежали семейству Франчески. Рядом расположились несколько процветающих деревень. В детстве Франческа часто играла в лесу с деревенскими детьми и никогда не боялась встретить ночь на лесной дороге. Так почему сейчас ей кажется, что за любым деревом в этом лесу может скрываться опасный наблюдатель?

Путь до замка показался ей долгим и утомительным.

-- Как вы бледны госпожа! - воскликнула горничная, поджидавшая свою хозяйку у ворот. Очутившись в своих покоях, графиня заглянула в ручное зеркальце. Да, действительно, она была слишком бледна и чувствовала странное головокружение, совсем как героиня сказки, околдованная эльфами.

Франческа проследила за тем, чтобы картину перенесли в башню и поставили на мольберт. Когда слуги ушли, Франческа задернула шторы на окнах, зажгла свечи в резном канделябре и только тогда сняла покров со своего приобретения.

В первый миг она потеряла дар речи от изумления. В голове даже промелькнула мысль, а вдруг Камиль украл где-то эту картину. В любом случае такая работа не типична для него, да и не один придворный мастер не смог бы создать нечто подобное. Как изящны линии, как ровно ложатся краски, а полотно будто светится само по себе. Сначала Франческа подумала, что на холсте изображен ангел, но уже в следующий миг отвергла эту догадку. Каждая деталь была вырисована очень четко, и в то же время налет таинственности заставлял блекнуть все краски, кроме черных и золотых. На заднем плане виднелись решетки темницы и цепи, прикрепленные к сырым стенам, за дубовым столом сидел прекрасный, златокудрый юноша. Он склонился над раскрытой книгой. Блики от нарисованной свечи ложились на его лицо. Большие, задумчивые глаза сияли. Светлые локоны наподобие нимба окружали гладкое чело. Какой возвышенный образ, подумала Франческа и только спустя мгновение заметила, что за спиной юноши стоит черное, крылатое существо. Длинные когти тянутся к плечам прилежного ученика, который даже не хочет оторвать глаз от книги, чтобы увидеть демона за своей спиной.

Графиня осмотрела углы картины в надежде найти там имя художника или хотя бы название, но не нашла ни того, ни другого. Смотря на полотно, она задавала себе один и тот же вопрос: кто этот юноша, умер ли он много лет назад или жив до сих пор, а может, это совершенное лицо просто фантазия живописца?

-- Кто ты? - вслух спросила Франческа, коснувшись пальцами холста, будто надеялась, что рисунок может ей ответить. Она хотела сказать что-то еще, но тут в дверь башни постучали. На пороге возник испуганный слуга.

-- Миледи, в деревне пожар, - без предупреждений начал он.

-- Так пошлите людей, который помогут потушить огонь, - приказала Франческа.

-- Никто из челяди не захочет пойти в деревню, - слуга испуганно смотрел на графиню, не зная, стоит ли рассказать ей всю правду. - Дома загорелись не случайно. Крестьяне клянутся, что видели дракона.

-- Дракона, - как эхо повторила Франческа, - но это же невероятно!

Она разрешила слуге уйти и бросилась к окну. Она раздвинула шторы, открыла створки окна и почувствовала, как в лицо ей пахнуло жаром. Раньше из окна башни она могла разглядеть лишь черту крошечных домиков за долиной, теперь на том месте, где еще недавно стояла деревня, бушевало пламя. Черный дым поднимался к небесам, а над огромным погребальным костром кружило гибкое, золотистое существо. Франческа не успела, как следует, присмотреться, крылатый губитель исчез, а огонь продолжал бушевать.

Франческа закрыла окно и, чтобы не упасть, прижалась спиной к стене. Ей стало дурно от запаха гари, перед глазами все расплывалось, и ей пришлось сомкнуть веки. Все свечи в канделябре, кроме одной, разом погасли. Тени заплясали по стенам. Зазвучали в тишине какие-то голоса.

Франческа открыла глаза и чуть не вскрикнула от удивления. Перед ней стоял тот самый златокудрый юноша. Он был так же прекрасен, как на картине. Только на этот раз его чело украшала корона.

Предупреждение

Свет луны пробивается в окно. Заточенные перья лежат рядом с чернильницей. Я должен начать свой рассказ. Волшебные часы отсчитывают время, отведенное мне до рассвета. А утром я должен буду присутствовать на коронации и уже не смогу работать ночи напролет, склонившись над книгой заклинаний. Сейчас я всего лишь новоявленный чародей, который хочет записать на чистых страницах колдовского фолианта историю своей жизни. Может быть, какой-нибудь новичок магической школы заберется в угловую башню и найдет мои мемуары. Я хочу, чтобы хоть кто-то узнал мою тайну, прочел о том, кем я был до того, как стать чернокнижником. Для этого мне надо забыть об эльфах, ожидающих меня у входа в крепость, и заглянуть далеко в прошлое.

Вечность тому назад

Я стоял перед арочным окном и смотрел на раскинувшийся внизу город. Есть ли в мире более богатые и процветающие земли, чем королевство моего отца? Этого я знать не мог, поскольку ни одному из принцев не разрешалось выезжать за пределы страны. Я не имел право отправиться в путешествие даже под чужим именем, такой закон был установлен королевским советом.

Внизу сверкали огни спящего города, развевались пестрые флажки на ярмарочных шатрах, гнездились голуби на покатых крышах. Дома столицы даже ночью не погружались во тьму. На улицах зажигали фонари, будто их свет мог оградить мирных горожан от нападения грабителей или злых духов. Какой величественный вид открывался мне из окон башни, весь город лежал, как на ладони. Чуть влево от городских ворот синело холодное море. Ярко горел огонек на маяке. В Королевский Порт стекались торговые судна со всего мира. Многие из них месяцами стояли в тихой гавани. От заезжих купцов я выслушал много рассказов о далеких странах и экзотических островах, но уже давно оставил надежду отправиться в морское путешествие. Сколько я не просил об этом отца, ответ всегда был один и неизменное предупреждение о том, что за пределами родной страны меня ждет опасность.

Хотя с чего вдруг такая забота о младшем сыне. Ведь я не мог наследовать престол и был недостаточно образован, чтобы давать какие-либо советы в государственных делах. Зато каждый день от рассвета до заката я проводил на учебном ристалище или состязании лучников. Даже старые, опытные рыцари признали меня одним из лучших, а родные братья смотрели на меня так, будто я не в силах выдержать даже первого испытания судьбы. Я привык скрывать от обитателей замка то, что ночью, никем не замеченный, я выбираюсь в город, чтобы скрестить свою шпагу с первым же встреченным разбойником. А людей, живущих разбоем, было достаточно во всех крупных городах. Но сегодня я не спешил спуститься вниз по крепостной стене. Я, как зачарованный, смотрел на звездное небо, раскинувшееся над башнями замка и на яркий флаг, прикрепленный к высокому шпилю. Во дворе замка ярко пылали несколько факелов, и ходил с дозором часовой. Лишь его шаги и скрип флюгера нарушали тишину ночи.

Я хотел уже отойти от окна, но вдруг до меня донеслись какие-то странные звуки: цокот копыт, свист кнута и крики кучера. Кто может требовать, чтобы ему открыли ворота замка в столь поздний час? К моему удивлению стражники тут же поспешили к лебедке, заскрипели цепи и опускные решетки. Тут же был опущен подъемный мост, и во двор замка с грохотом въехал черный экипаж. Четверка взмыленных гнедых коней едва переводила дух после долгой скачки. Кучер кинул поводья подбежавшему груму, проворно соскочил с облучка и открыл дверцу кареты. Мне показалась, что прошла целая вечность прежде, чем из темноты экипажа вышел высокий, статный господин в длинных, темного цвета одеждах, отделанных соболиным мехом. В его правой руке сверкал золоченый посох, непокрытая ничем гордая голова, казалось, была предназначена для того, чтобы носить венец. Внешность и манеры незнакомца произвели на меня неизгладимое впечатление. Он двигался с необычайной, хищной грацией и вел себя с таким достоинством, будто был на голову выше всех земных властителей.

Мой старший брат Флориан выбежал во двор замка. Несмотря на поздний час, он был одет в свой праздничный камзол, коротко остриженные волосы в свете факелов отливали золотом. Он подбежал к незнакомцу и почтительно поклонился ему. Кто же такой этот господин? Чем он заслужил поклон кронпринца? Ведь всем известно, что наследник престола не кланяется никому, кроме короля.

Меня разбирало любопытство. Я должен был узнать, что нужно ночному гостю в наших краях. Наверное, он приехал издалека, из какой-нибудь страны, о которой я никогда не слышал. Ведь карту мира я смог набросать для себя только по рассказам мореходов. Теперь мне было интересно расспросить чужестранца о его землях. Его одежда, хоть и была богата, но не соответствовала последней моде, установленной в нашей стране. А наглухо закрытый и зашторенный экипаж мог вызвать подозрение на заставах, не имей путник специального королевского приглашения. Но судя по всему, этого гостя здесь давно ждали.

Я вышел из башни, спустился вниз по винтовой лестнице и остановился перед парадными залами. Сюда обычно приводили всех посетителей, но на этот раз вокруг было пустынно. Никакого пышного приема. Лишь караульные стояли перед закрытыми дверьми.

Я свернул в темную галерею. Здесь было тихо и пустынно, лишь рыцарские латы стояли в стенных нишах и холодно мерцали зеркала. Впереди послышались шаги. Я поспешно скользнул за гобелен и из своего укрытия мог наблюдать, как по галерее прошествовал король в сопровождении чужеземца. Чуть позади них, печально опустив белокурые головы, шли мои братья Флориан и Клод. Еще с детства эти двое все время держались вместе. Кажется, их ничуть не смущало, что корона достанется лишь старшему сыну, а средний сможет занять только второе место в стране.

Осторожно выбравшись из своего укрытия, я последовал за странной процессией. Король, таинственный пришелец и оба моих брата вошли в тронный зал. В замке повернулся ключ, и все стихло. Подгоняемый любопытством, я подошел к закрытым дверям и прислушался. В зале о чем-то оживленно спорили.

-- Поверьте, если я захочу, он устремится на мой зов и даже целая армия не сможет удержать его, - донесся до меня чей-то властный, торжествующий голос. От этих звуков в голове помутилось. Перед глазами возникла темнота, а с языка непроизвольно сорвалось одно единственное слово. Кажется, это было чье-то имя " Ротберт". Странно, я ведь никогда раньше не слышал этого имени, почему же оно пришло мне на ум, будто одно из тех волшебных слов, с помощью которых можно отомкнуть любые замки.

Двери тронного зала внезапно распахнулись. Кто-то схватил меня за плечи и оттащил в сторону.

-- Эдвин, что с тобой стряслось? - озабоченный голос Клода вывел меня из оцепенения. - Раньше за тобой не водилось привычки спать на ходу. Может, ты нездоров?

-- Нет, со мной все хорошо, - солгал я и прислонился спиной к стене, чтобы не упасть. - Скажи, как зовут того господина, который только что прибыл в замок?

Всего за мгновение на лице моего брата сменилась гамма чувств от полного отчаяния до холодного безразличия.

-- Ты ошибся, - наконец выдавил из себя Клод. - Сегодня в замок не пускали ни гонцов, ни просителей. Таков королевский указ.

-- Но я видел черную карету во дворе замка.

-- Тебе показалось, - с непроницаемым выражением лица заявил Клод. - Возвращайся в свои покои. Завтра я пришлю к тебе придворного лекаря.

Клод сам проводил меня до дверей спальни.

-- Запрись на засов и не выходи из своих покоев до рассвета, - посоветовал он. Нужно ли говорить, что его совет показался мне странным. Я никогда не боялся взглянуть в лицо опасности, напротив, бродил по темным закоулкам столицы, ища возможности обнажить шпагу. Так чего же мне опасаться в тех стенах, где я родился и вырос. Разве только того, что придворный лекарь ненароком отравит меня одним из своих зелий.

С чего бы вдруг Клод начал отрицать существование ночного визитера? Впервые в жизни я почувствовал обиду на отца за то, что он не посвящает меня в государственные тайны.

Внизу послышался грохот колес отъезжающего экипажа. Я накинул на плечи первый попавшийся плащ, схватил шпагу и кинулся вниз к конюшням. Предупреждение Клода не имело для меня значения. Если от меня что-то скрывают, то не без причины. Что ж, у меня хватит смелости, чтобы самому все узнать.

Я быстро оседлал коня и проскакал по опущенному мосту. На влажной грунтовой дороге были заметны тонкие борозды от колес и следы лошадиных копыт. Цепь следов огибала городскую стену и устремлялась к лесу. Кто бы не был этот странный путник, но он выбрал неудачный маршрут. Темная лесная дорога вела к развалинам старого города. Люди боялись ходить туда даже днем. Вряд ли бы во всей столице нашелся смельчак, который на ночь глядя отправился бы к руинам. Но я, недолго думая, направил своего коня вслед за таинственным экипажем.

Пышные ели росли так близко друг от друга, что в темноте казались единой неприступной стеной. Лишь в одном месте, меж деревьями, извивалась дорожка. Медленно, как черная ящерица, по ней полз экипаж, запряженный четверкой лошадей. Я пришпорил коня, надеясь нагнать карету, прежде чем она углубится в лес, но ,к своему удивлению, обнаружил, что несмотря на спешку, расстояние между мной и черной каретой не сокращается. Что ж, так даже лучше, я смогу проследить за человеком, вызвавшим мое любопытство, и при этом остаться незамеченным. Ведь если я просто нагоню его и напрямую спрошу, что ему было нужно от моего отца, даст ли он мне честный ответ? В карете не было заднего окошечка, на запятках не стояли грумы. А кучер, подгоняющий лошадей, не мог заметить преследователя.

Когда я уже смирился с тем, что мне придется соблюдать почтительную дистанцию, кони впереди дико заржали. Карета чуть накренилась, раздался треск. Должно быть, сломалась одна из рессор или ось колеса. Я присмотрелся и увидел, что одно из задних колес угодило в придорожную канаву. Должно быть, сейчас кучер спрыгнет с козел, чтобы осмотреть повреждение, а я постараюсь оказать посильную помощь и, конечно же, заведу разговор. Но беспечный возница и не думал оставлять своего места. Раздался свист кнута, взорвались в ночном воздухе несколько сверкающих искр, настолько ярких, что я закрыл глаза, а когда открыл их, то не смог сдержать изумленного возгласа. Дорога была пуста, ни лошадей, ни кареты, лишь рядом с канавой осталась глубокая борозда - последние свидетельство того, что здесь еще недавно застряло колесо кареты.

Я был так удивлен, что забыл о собственном затруднении. Когда я осмотрелся по сторонам, то понял, что успел отъехать очень далеко от лесной опушки. Темнота сгущалась над дорогой. В этом лесу даже днем не доставало света, а после полночи густой мрак становился непроглядным. Я должен был проделать обратный путь в кратчайший срок и внимательно следить за тем, чтобы мой конь не угодил копытом в какую-нибудь яму. Деревья обступали тропу, как сказочные великаны. Колючие ветки цеплялись за мою одежду и длинную гриву коня. Может быть, я слишком поддался игре воображения, но мне стало казаться, что дорога стремительно сужается и вскоре ехать по ней будет невозможно.

Где-то в чаще блеснул огонек. Я спешился, привязал коня к стволу ели и устремился на свет. Я не верил в рассказы о блуждающих огоньках и не боялся того, что леший собьет меня с верного пути. Чем дальше я шел, тем ярче становился манящий свет. Еще несколько шагов и я смог рассмотреть, что огонек полыхает за перегородкой низкого окна. Неужели кто-то до сих пор живет в избушке егеря. Я думал, что она давно уже заброшена, а новых лесничих королевский распорядитель направить сюда еще не успел.

Я приблизился к избе и заглянул в окно. Оплывшая свеча стояла на столе, воск капал в деревянную плошку, огонек плясал на кончике фитиля. От свечи по тесному помещению избушки распространялось яркое сияние. А рядом со столом, на грубо сколоченной деревянной лавке, сидели две девушки. Судя по их роскошным нарядам, я бы причислил их к числу знатных дам. Хотя, что могут дамы делать ночью в лесной глуши? Они не заметили меня, а я стоял у окна и не мог оторвать взгляда от двух бледнолицых, рыжеволосых красавиц. Одна из них держала в руках ворох золотистой пряжи, а другая ловко наматывала нити в клубок. Они о чем-то разговаривали, возможно, шутили. Одна девушка рассмеялась, качнулись в такт движению головы огненные локоны. Ее журчащий серебристый смех эхом отдался от стен избушки.

-- А младший принц красив, как ангел, - вдруг произнесла девушка. Она с точностью скопировала комплимент, который я так часто слышал от придворных дам. По тону ее голоса невозможно было понять говорит ли она это с восхищением или же просто передразнивает кого-то.

-- Да, он очень хорош собой, - более сдержанно согласилась вторая леди. - Мне жаль его. Несчастный, пригожий мальчик! Он не создан для такой судьбы.

-- Этот прекрасный юноша даже не знает о том, что его ждет. Даже король не сможет защитить его от гнева колдунов, - девушка тщательно подбирала слова, будто боялась произнести вслух запрещенные имена. - Он слишком благороден, чтобы согласиться на условия князя.

-- Из тех, кто любит в детстве играть в честь и доблесть, впоследствии получаются самые отъявленные злодеи, - совершенно спокойно возразила ее подруга.

-- Неужели он пойдет путем зла? - меж изящными женскими бровями залегла глубокая морщинка. Мягкие рыжие локоны выскользнули из под головного убора и упали на лоб. - А ведь если он захочет выжить, то ему придется отречься от своего благородства и от своей смертной семьи. Забыть о том, что он сам когда-то был смертным.

-- Князь позаботится о том, чтобы распахнуть перед избранником судьбы врата империи, - послышалось в ответ.

-- Тсс, замолчи, - прошептала первая девушка. - Даже в дремучем лесу нельзя разглашать свои тайны. К тому же, врата в волшебный мир могут находиться где угодно и при этом оставаться незримыми для наших глаз.

Ее подруга молча кивнула, отложила свой клубок и стала расправлять кружевные оборки на платье.

-- А эта страна процветает, - решила она перевести разговор в другое русло. - Любой король хотел бы иметь такие плодородные земли, да еще и золотые рудники в придачу. Иногда мне кажется, что сами гномы нарушают собственные законы и помогают этим смертным добывать изумруды и другие сокровища.

-- Гномы зря стараются. За счет рудников богатеют лишь приближенные короля и жители городов, а в провинциях растет недовольство.

-- Зато король держит сильную армию и не дает честолюбивым соседям вторгнуться на свою территорию. Вот если бы его советники были менее корыстолюбивыми и более сообразительными. Они даже ни разу не спросили младшего принца о его мнении, а ведь он умнее их всех. Будь он королем, то вел бы более умелую политику, нежели его отец.

Я придвинулся ближе к окну. Под подошвой моего сапога хрустнула сухая ветка. Девушки встрепенулись. Одна из них глянула в окно и заметила меня. В ее глазах вспыхнул гнев.

Я поспешно отошел от окна, обогнул стену и распахнул дверь. Мне хотелось извиниться перед дамами и спросить, не знают ли они другой дороги, ведущей в замок, но их в избушке уже не было. Лишь мотылек кружил над пламенем свечи. Огонек плясал на фитиле еще несколько мгновений, а затем погас, будто кто-то задул его. Мне ничего не оставалось, как вернуться к тому месту, где я оставил коня. Даже самый отчаянный искатель приключений не захочет провести ночь в избушке, где обитают существа, подобные призракам.

К моему удивлению, развесистые деревья расступились, освобождая проезжую дорогу. Теперь я мог спокойно вернуться в замок. Свет луны пробивался сквозь пышные кроны елей и ложился на неровную тропу. До опушки леса я добрался благополучно, только иногда в тишине мне слышалось легкое трепыхание крыльев мотылька.

Охота на вепря

До самого начала зимы жизнь при королевском дворе протекала спокойно. Визиты послов и заседания совета, сменялись шумными пирами и приемами. Плелись сети интриг в дальних уголках бальных залов. Напевы менестрелей звучали под аккомпанемент виолы или лютни. Проходя по заполненным людьми залам и галереям я часто ловил восхищенные взгляды, устремленные на меня. Только Флориан и Клод после тайного разговора с полуночным гостем избегали встреч со мной. В их глазах я часто замечал страх. Чем я мог вызвать их испуг? Стоило заглянуть в зеркало, и я видел там своего прекрасного двойника. Овальное лицо выглядело очень юным, золотые локоны всегда сияли слишком ярко, но я стягивал их на затылке черной лентой. Вот только огромные голубые глаза иногда загорались жестоким, стальным блеском, будто из глубины зеркала на меня смотрел не наивный, златокудрый юноша, а злой ангел, облаченный в одежды королевского сына.

Однажды из окна башни, я увидел мчащегося к замку гонца. По гербам, вышитым на его одежде, я догадался, что он служит одному из баронов. Должно быть, стряслось что-то ужасное, раз слуга одного из королевских вассалов мчится сюда во весь опор. Может быть, на земли феодалов стали нападать разбойники или крестьяне восстали против своего господина, и этот гонец примчался ко двору за помощью.

Я ждал, когда меня позовут в тронный зал. По обычаю младшие принцы, хоть и не имели права голоса, но должны были присутствовать при встрече послов и приеме просителей. Не дождавшись приглашения, я сам направился к тронному залу. Проходя мимо помещения, где обычно заседал королевский совет, я услышал возбужденные голоса. До меня донеслись обрывки ядовитых фраз и обычных пререканий. Советники вели ожесточенный спор.

Дверь была приоткрыта. Я заглянул в проем. Вокруг огромного круглого стола, украшенного орнаментом, столпились советники. Чуть поодаль вели дискуссию несколько министров. Флориан со скучающим видом приподнял тяжелую портьеру и уставился в окно. Ему бы читать рыцарские поэмы, а не готовиться принять тяжесть венца. Клод был гораздо сильнее заинтересован происходящим и даже попытался расспросить гонца. Король же внимательно выслушивал всех. Я разглядел морщинки на его высоком лбу, задумчивость и мудрость в глазах, седину в русых прядях. Вот он образчик царственности. Смотря на него, я думал, что настоящий монарх, не может иметь юный лик, как выяснилось позже, я жестоко ошибался. Мудрость и чудовищная сила могут быть прикрыты нестареющей красотой. А красота, в свою очередь, лишь прикрытием для злодейств дракона.

Король поднял руку, призывая присутствующих к молчанию, потом с самообладанием, достойным восхищения, начал задавать вопросы гонцу. Ответы были излишне вежливыми и взволнованными. Насколько я понял, гонца прислал один из баронов, чьи владения граничили с королевскими. В лесах этого феодала завелось нечто, что перепуганный гонец привык обозначать одним словом "смерть". А как выяснилось позже, эта самая смерть бродит по чаще в образе вепря, которому помогает нечистая сила.

-- Погибло несколько крестьян, - продолжал гонец. - А остальные боятся отходить далеко от своих жилищ. Ведь любой может стать следующей жертвой.

-- Насколько мне известно, барон один из лучших охотников, - послышался спокойный голос короля. Сильные звуки в миг заполнили собой все помещение. - Неужели он не пробовал убить этого вепря?

-- Ваше величество, разве можно нам, простым смертным, вступать в схватку с ...ними? - гонец долго думал, прежде чем испуганно, с придыханием выговорить последнее слово. Кого он имел в виду? Почему он боялся говорить о " них"? Кто так его перепугал? Неужели один вепрь может навести страх на владения богатого феодала? Может, вся беда в суеверии крестьян и привычке все драматизировать. Я привык относиться ко всему спокойнее и рассчитывать в борьбе со злом лишь на собственные силы. Пусть другие надеются на заговоры от злых сил и амулеты, а меня сможет ранить лишь живое существо, ни дух. Перед смертью будет время прочесть молитву, а пока я хотел сражаться с помощью меча.

-- Если дело обстоит именно так, то никто из рыцарей не решится помочь вашему несчастному вассалу, - осторожно заметил первый министр, обращаясь к королю.

-- Я решусь, - отозвался я, смело переступая порог. На меня тут же устремилось множество пар удивленных глаз. Гонец облегченно вздохнул. Один только Флориан отнесся к моему заявлению скептически.

-- Как же ты собираешься убить этого вепря, пустив в ход все свое обаяние? - холодно поинтересовался он. Хотел сказать что-то еще, но предпочел промолчать, будто бы решив не разглашать тайну.

-- Ваше высочество, лучше бы вам остаться при дворе, ведь на завтра назначен бал, - более дипломатично обратился ко мне первый министр.

-- Да, верно, прекрасному кавалеру достойнее танцевать в обществе дам, чем скитаться по большим дорогам, - поддержал его один из советников.

Такой тон был мне обиден. Неужели королевские сыновья в этой стране считаются лишь еще одним украшением бальных залов, а не рыцарями?

-- Лучше останься дома, - посоветовал мне Клод.

-- И подождать, пока в наших лесах тоже заведется нечистая сила, - усмехнулся я в ответ. - Вы считаете, что я недостоин владеть таким оружием, как меч? По-вашему, мне не достает смелости и меткости в стрельбе, господа?

Такие вопросы были больным уколом. Ведь всем было известно о моих победах на многочисленных соревнованиях и турнирах.

-- Твоя смелость граничит с безрассудством? - шепнул мне Клод, так тихо, чтоб не слышали другие. - Оставь звездочетам их обязанность разбираться с темным злом.

-- Ты хочешь бросить этих людей в беде? - так же тихо спросил я. - Если кто-то нуждается в моей помощи, то я не смогу просто отвернуться, как все эти гордые дипломаты, что заполнили зал совета.

Клод задумался над моими словами. В лазурных глазах промелькнула что-то вроде понимания и надежды.

-- Ты можешь погибнуть, - предостерег он.

-- Как и каждый рыцарь, идущий на бой, - бесстрашно ответил я и уже громче спросил, обращаясь к королю. - Вы позволите мне отправиться в путь немедленно?

Король согласно кивнул с таким скорбным выражением лица, будто отдал разрешение на мои похороны.

-- С тобой отправятся шесть моих лучших рыцарей и твой брат, - король бросил на Клода такой пронзительный взгляд, что слова протеста тут же замерли на устах последнего. Я невольно подумал, что этих двоих связывает какая-та тайна, что их решение зависит не от страха за мою жизнь, а от того, что за мной все время должен следить кто-то из родных. Но почему?

Надо было отправляться в путь не медля, пока король не изменил своего решения. Я вернулся в свои покои только для того, чтобы захватить меховую накидку. Зима выдалась холодной. В каминах замка день и ночь пылал огонь, а за окнами кружились снежинки. На лестнице я столкнулся с придворным звездочетом. Цепкие длинные пальцы вцепились мне в рукав. Злые черные глаза с красными прожилками всего мгновения изучали мое лицо, будто пытаясь найти на нем следы страха. Звездочет выпустил меня и медленно зашагал вверх по ступеням. Его свободные, усыпанные блестками одежды колыхались в такт движениям.

-- Эдвин, ты едешь или остаешься? - донесся до меня недовольный голос Клода. Он уже собрался в дорогу. Несколько рыцарей из тех, которые боятся лишь королевского гнева, а не демонов, гарцевали на конях во дворе замка. Грум вывел из конюшни лошадей для меня и Клода. Я приторочил к седлу своей лошади арбалет и перекинул себе через плечо колчан стрел. Нам предстоял неблизкий путь. Вскоре ворота замка с шумом захлопнулись за нами. Гонец скакал впереди, указывая нам дорогу через заснеженный лес.

Несколько часов мы подгоняли коней и опасливо оглядывались по сторонам, при этом соблюдая угрюмое молчание. Не было ни шуток, ни боевых кличей, ни ободряющих фраз, обычно сопутствующих такому путешествию. Каждый из нас приготовился встретиться с опасностью. Мы уже пересекли черту королевских владений. Лес вокруг стал мрачным, пейзажи неприветливыми, а небеса затянулись серыми облаками. Значит, скоро начнется снегопад. Не было слышно ни щебета птиц, не видно было и проворных рыжих белок, заполонивших окрестные леса. Мне казалось, что природа вокруг вымерла, а сухие колючие деревья стали лишь временным жилищем для духов, вселившихся в корявые стволы. Магия может как уродовать природу, так и преображать ее, наставляли нас сказки. Этот лес был превращен в угрюмые угодья зла. Как только мы заехали в чащу, как я почувствовал непреодолимый страх, будто кто-то сжал мне сердце ледяной рукой. Наверняка, каждый из моих провожатых почувствовал то же самое, но никто не смел признаться другому, что его угнетает сама атмосфера леса.

Тишину нарушал только цокот копыт и далекий, но настойчивый стук дятла.

-- Скоро мы доедем до поляны, там вепрь охотится каждую ночь, - сообщил гонец и пришпорил своего коня. - Нам надо добраться туда до заката и окружить поляну.

-- Значит, этот вепрь охотится только ночью? - спросил я.

-- Он выбирается из своего логова, как только заходит солнце, - кивнул гонец.

-- А где это логово? - поинтересовался я.

-- Никто не знает. Скорее всего, недалеко от ущелья. Но вряд ли вы найдете поблизости хоть одного смельчака, который посмеет отправиться туда.

-- Должно быть, там поселились гоблины, - пошутил я и хотел рассмеяться, но вдруг совсем близко, над нашими головами раздался все тот же назойливый стук, будто дятел отбивает по стволу дерева барабанную дробь.

Я поднял голову, но не увидел птицы, только какое-то крошечное существо, лишь отдаленно похожее на ребенка в алой бархатной накидке устроилось на верхнем суку дуба.

-- Скорее посмотри наверх, - попросил я Клода.

Он тоже взглянул на дерево, но на суку больше никто ни сидел. Неужели мне это только показалось? Должно быть, я слишком много времени провел в седле и сильно устал. Да и кто еще, кроме уставшего или подвыпившего человека, может принять дрозда за гнома?

-- Чем же это дерево так сильно отличается от других? - удивился Клод.

-- Мне показалось, что я видел там дрозда.

-- Ты, что раньше никогда не видел дроздов или хотел посадить одного из них в клетку. Прости, но боюсь, что в замковые покои нам не разрешат принести никого крупнее канареек.

Отвернувшись от дерева, Клод решил обратиться к гонцу.

-- Эй, любезный, далеко ли еще до вашей поляны? - спросил он и тут же замолчал. Гонец, гарцевавшей на коне впереди нас, исчез в неизвестном направлении, дорога впереди была пуста. Не клубилась пыль над землей, значит, минуту назад никто не промчался по ней галопом. Я оглянулся, чтобы посмотреть на наших провожатых, но их тоже больше рядом с нами не было. Если бы они решили повернуть назад, то лес бы сейчас сотрясался от стука лошадиных копыт, но вокруг стояла тишина. Не могли же наши рыцари провалиться сквозь землю, но как иначе можно объяснить их исчезновение.

-- Куда делись наши спутники? - я осматривался по сторонам, но нигде не видел и следа присутствия людей.

Клод был изумлен и напуган не меньше меня, но его гордость не позволяла ему показать свой страх. Он был, как всегда, сдержан и хладнокровен - образец наставника и старшего брата.

-- Ты не мог бы ехать чуть позади, - Клод сказал это таким холодным тоном, будто я был недостоин ехать бок о бок с ним или представлял опасность для любого, с кем оставался наедине.

Такая просьба показалась мне оскорбительной и тем не менее я придержал коня, пропуская брата вперед. Неужели я не заслуживаю доверия? Клод заметно побледнел и смотрел на меня так, будто боялся нападения с моей стороны. Какая перемена произошла с ним после того ночного визита. С тех пор он ни разу не разговаривал со мной с глазу на глаз.

-- Эдвин, ты пристал ко мне, как тень, между всадниками должна быть соблюдена дистанция, - в голосе брата послышался страх. Я заметил, что он как-то нервно сжимает образок у себя на груди, будто боится нападения со стороны нечистой силы.

Я заставил своего коня идти медленнее, чтобы отстать от Клода хоть на несколько шагов, но мой конь не привык к такой медлительности. Он любил мчаться по степям со скоростью ветра, а не тащиться медленным шагом. Даже уставший, он рвался вперед.

Заметив, что я нагоняю его, Клод выхватил меч, но вместо того, чтобы повернуть сверкающий клинок ко мне, он лишь поднял вверх и показал мне крестообразный верх меча. Таким способом рыцари ограждали себя от злых духов. Стоило показать им специально отделанную в форме креста рукоять, как они, обожженные и испуганные, должны были уйти. Но какое отношение этот обряд мог иметь ко мне? Неужели Клод подумал, что рядом с ним в моем обличии едет сам дьявол.

-- Ты не боишься? - удивленно спросил он.

-- Ты хочешь, чтобы я скрестил свой меч с твоим вместо того, чтобы убить вепря? - ответил я вопросом на вопрос.

-- Конечно нет, - Клод поспешно убрал меч.

Он даже не извинился за свое странное поведение. Дальше мы ехали в полном молчании.

-- Эдвин, - неуверенно обратился ко мне брат. - Я давно хотел задать тебе вопрос. Ты никогда не ощущал рядом с собой присутствия некоего зла. Может, иногда ты чувствовал, что в тебе есть что-то темное и опасное?

-- Что? - я не верил своим ушам. - Ты не мог бы объяснить попонятнее! Ты считаешь меня опасным.

-- Нет - нет, - поспешно возразил он. - Я сказал это просто так. Разве можно было о тебе такое подумать? От тебя исходит бесконечный свет, а не тьма. Надо было просто получше присмотреться к тебе прежде, чем слушать клеветников.

Он сжал свой образок так крепко, что побелели костяшки пальцев.

-- Кто мог сказать что-то плохое обо мне? - удивился я.

-- Всегда найдутся злые языки, - спокойно ответил он и с наигранной усмешкой добавил. - Видишь ли, дьяволу принято приписывать аристократическое происхождение.

-- О, ну тогда мы оба подходим под эту категорию, - искренне рассмеялся я, но Клод даже не улыбнулся, лишь печально кивнул.

-- Скоро стемнеет, - я пришпорил коня. - Надо, как можно быстрее, добраться до той поляны, о которой говорил гонец.

Но найти злополучную поляну нам так и не удалось. Темнота застала нас на лесной дороге. После долгих часов езды я с ужасом понял, что мы заблудились в этом мертвом, высохшем лесу. Над нами нависал угрюмый полог голых, сплетенных между собой ветвей. Согнувшиеся деревья, как будто угрожали вцепиться в нас своими колючими ветками. Свистел ветер. В воздухе сильно похолодало, и я поплотнее закутался в свою накидку. Мимо нас пробежало какое-то существо похожее на рысь. Лошадь Клода испуганно заржала и встала на дыбы, готовясь сбросить седока. Мой конь тоже испугался, но я крепко держал поводья. Я крикнул, чтобы Клод крепче держался в седле, но было уже поздно, лошадь сбросила наездника и галопом понеслась прочь, в темноту лесной чащобы.

К счастью, мой брат не был ранен и мог идти. Ему повезло, что он отделался несколькими ушибами. Дальше мы пошли пешком, ведя на поводу моего коня. Он все еще был напуган, но не смел меня ослушаться.

-- Смотри, вот то самое место, - Клод указал рукой вперед. Там, где расступались заросли деревьев, мерцал в свете луны настил белоснежного снега на широкой поляне. А за ней уходил вниз крутой обрыв. Я вынул из колчана стрелу и зарядил арбалет. По снегу действительно тянулась цепь следов какого-то крупного животного. Значит, мы опоздали, и вепрь уже ушел на охоту. Если эта огромная тварь направилась в деревню, то крестьянам не поздоровится. Ведь они даже не попытаются защищаться, думая, что заранее обречены на поражение в борьбе с нечистью.

Клод вынул из ножен меч - единственное оружие, которое осталось у него после бегства коня. Я же сначала собирался испытать свою меткость. Если в словах гонца есть доля правды, то вепрь будет возвращаться в свое логово через эту поляну. Отсюда на горизонте выступают очертание гор. Должно быть, где-то там расположено зловещее ущелье.

В воздухе кружились снежные хлопья. Зимний холод пронизывал до костей. Со стороны леса послышался шум, звуки движений, хруст сухих веток. Через несколько часов рассветет. Вепрь возвращается в свое убежище. Я первый заметил вепря и понял, почему местные жители так боялись его. Более хищного и устрашающего зверя мне еще не приходилось видеть. Его колючая шерсть, тупая морда и острые клыки могли произвести неприятное впечатление, но лихорадочно блестевшие красные глаза, действительно, придавали ему сходство с воинственно настроенным демоном. Не долго думая, я выпустил первую стрелу и попал зверю в хребет. Дикий рев разнесся над поляной. Клод занял боевую позицию, а я потянулся за второй стрелой. Больше я не промахнусь и попаду прямо в сердце животного. Но перезарядить арбалет я не успел, вепрь кинулся на меня и повалил на землю. Я почувствовал спиной ледяной холод замерзшей земли, а лицо мне обжигало горячее ядовитое дыхание. Вепрь медлил, будто кто-то запрещал ему разорвать мне горло, будто кто-то невидимый и властный велел ему оставить меня.

Я почувствовал, как тяжелая туша свалилась с моей груди. Вепрь выбрал себе другую жертву, и даже меч Клода не мог спасти его от смертоносных клыков. Я быстро поднялся с земли, выхватил из ножен меч. Оружие показалось мне легким и бесполезным. Меч Клода был переломлен пополам. Как это случилось, я не заметил. Чудовище хотело повалить его наземь, как минуту назад меня.

-- Отойди в сторону! - крикнул я Клоду.

Он послушно отскочил к ближайшему дереву. Никто еще не убегал с поля боя с такой легкостью. А во мне, напротив, проснулся хищник, мрачное, свирепое существо с двумя черными крыльями. Я размахнулся мечом и ударил вепря по шее. Первый раз меч лишь скользнул по толстой шкуре, брызнула тонкая струйка крови, но со второго удара мне удалось отсечь голову дикому зверю. Я устало опустился на землю рядом с обезглавленной тушей. Мне было трудно отдышаться после борьбы, после двух ударов, отнявших у меня все силы. И в тоже время я был уверен, что моих сил недостаточно, чтобы убить такого вепря. Я почти чувствовал, что в последний миг кто-то незримый схватил меня за руку и помог нанести решающий удар.

Клод подошел к моему коню, вынул из седельной сумки флягу с вином и протянул мне. Над мрачным силуэтом гор забрезжили первые лучи рассвета. Ночь прошла, как в аду. А свет утра возрождал былую красоту увядшего леса.

-- Ты выполнил свое обещание! - Клод произнес эту фразу торжественно и с уважением. Неужели один героический поступок так преобразил меня в его глазах.

С другой стороны, мы были в бедственном положении. На одной испуганной лошади вдвоем далеко не уедешь. Я предложил Клоду взять моего коня и отправиться за помощью в ближайшею деревню.

-- Да, барон должен знать, что ты избавил его от этой напасти, - Клод пнул сапогом тяжелую тушу. - Надеюсь, что в честь героя устроят хотя бы пир.

-- Я был бы рад просто хорошему обеду в трактире и покупке двух быстрых коней. Я надеюсь, что ты не заблудишься, разыскивая деревню и не заставишь меня долго ждать.

На самом деле, я был рад под любым предлогом избавиться от Клода и в одиночестве сходить к ущелью, тем самым доказав, что никакого зла в окрестностях не осталось. По старинному рыцарскому обычаю я вырезал из пасти вепря язык, чтобы в случае появления самозванцев доказать, что победитель я и никто другой.

Я поднялся с земли и вздрогнул от неожиданности. Прямо передо мной стоял высокий, статный господин, с головы до ног закутанный в черное. Даже нижняя часть лица была повязана черным, шелковым шарфом. Только глаза поблескивали, переливались множеством смешинок под полями шляпы с золотой пряжкой.

-- Доброе утро, мой принц, - поприветствовал меня незнакомец.

-- Вы славно потрудились! - он указал на поверженного вепря.

-- Я только выполнил свой долг, - коротко ответил я, тоном своего голоса давая понять, что не желаю вступать в разговор.

-- Да, конечно, ваш долг заботиться о благе верноподданных. Ведь вы скоро станете королем. Трон этой страны по праву принадлежит только вам.

-- А как же два моих старших брата? - я удивленно уставился на незнакомца, неужели он принял меня за старшего принца.

-- Я же сказал, что эта страна либо будет принадлежать вам, либо лежать в руинах, - терпеливо, как глупому ученику, начал объяснять незнакомец. - Королем станет либо избранный, либо никто не займет этого места.

-- Что вы имеете в виду?

-- Да и зачем вам это бедное королевство, - как ни в чем не бывало продолжал незнакомец. Подумать только, он назвал одну из богатейших стран мира бедным королевством. - Зачем вам эти люди с их вечным недовольством и страхами? Зачем вам нужно близкая к своему закату держава? Ведь волшебная империя ждет вас!

Он звонко рассмеялся, отвернулся от меня и направился к лесу.

-- Стойте! - крикнул я, но он только взмахнул длинный плащом и в следующий миг, незнакомца как ни бывало, лишь черный коршун взмыл ввысь и полетел к холодным вершинам ледяных гор.

Вдали послышался звон бубенцов. Через поляну промчались богатые, серебристого цвета сани. Они остановились рядом со мной. Шустрый, маленький человечек, больше похожий на гнома, выпрыгнул из саней, снял с головы украшенную цветными перьями шляпу и поклонился мне. Кони нетерпеливо били о землю копытами. Две очаровательные дамы сидели в санях.

-- Здравствуйте, монсеньер, - поприветствовала меня одна из них. Ее лицо было прикрыто вуалью, но под складками кружев можно было рассмотреть очертание розовых губ и нежного подбородка. Она куталась в меховое манто. Ее подруга, одетая в роскошный пурпурный плащ с капюшоном тоже, прикрыла лицо вуалеткой и только после поздоровалась со мной.

Я сдержанно ответил на приветствие.

-- Я хотела спросить вас, мой господин, как нам проехать в ущелье? - спросила та дама, что обратилась ко мне первой.

-- В ущелье? - изумленно переспросил я.

-- Да, сегодня мы собираемся там, монсеньер. А вы разве не знали?

Ее вопрос еще больше удивил меня, чем то, что две леди собираются ехать в это место, покрытое дурной славой.

-- Вы меня с кем-то спутали, госпожа, - поспешно ответил я.

-- Нет, что вы, монсеньер, я бы ни с кем не спутала вас, - вполне искренне возразила она.

-- Неужели вы не почтите своим присутствием наше собрание. Ведь мы так долго...ждали вас, - почти пропела вторая леди, сделав паузу перед последними слова. Мне показалось, что ее губы под вуалью сложились в восхищенную улыбку.

-- Так вы покажете нам дорогу, - настаивала первая дама, и ее голос напоминал мне перезвон маленьких колокольчиков.

Я махнул рукой в сторону, где, как мне показалось, находится ущелье. Странная дама начала вызывать у меня неприязнь. Я был больше чем уверен, что вижу ее впервые в жизни. Ни у одной придворной дамы не было такой гордой осанки и грации выжидающего хищника. Она напоминала мне затаившуюся пантеру.

-- Спасибо, монсеньер, - прозвучал серебристый голосок. Сани тронулись с места. Звон бубенцов разорвал морозную тишину неприятной музыкой. Еще несколько минут повторялась одна и та же нота " дзинь - дзинь - дзинь", и снова наступила тишина. Сани обогнули обрыв и скрылись за поворотом узкой, опасной дороги, окаймлявшей пропасть.

Я был растерян и ошеломлен и, тем не менее, решил во что бы то ни стало добраться до ущелья. О каком собрании говорила эта дама? Разве что черные вороны собираются целой стаей кружить над ущельем? А, может, там действительно обитают феи, эльфы и прочие опасные неземные существа, но, насколько я знаю, они любят лето, ручьи, цветники и заросли диких роз. Так что же им делать здесь в царстве зимы? Я посмеялся над собственными мыслями. Глупо было думать, что на глубине ущелья феи устроят бал. А вот прием в отцовском замке начнется сегодня вечером. Но на него мне уже не успеть. Зато у меня с собой были меч, стрелы и арбалет, и я мог смело отправиться к ущелью. Я пошел той же дорогой, какой поехали дамы, и, к своему удивлению, не заметил ни следов копыт, ни привычных тонкий борозд на снегу, будто сани летели, не касаясь снега.

На всякий случай я зарядил арбалет и все время держал его в правой руке, в любой миг готовясь стрелять. Но на моем пути больше не повстречалось никаких опасностей. Кругом вообще не было ни души, только сверкающие снега, камешки, скатывающиеся вниз с обрыва, и угрюмая стена деревьев. На суку одного дерева я заметил птичье гнездо, в котором поблескивали какие-то яркие камушки и перламутровые бусы. Очевидно, это было жилье какой-нибудь вороватой сороки. Но самой птицы я не увидел.

По мере моего продвижения вперед дорога сужалась. Вскоре это была узкая, извилистая тропка, спускавшаяся вниз. Толстая корка льда покрывала землю. Мне пришлось идти вперед осторожно, чтобы не поскользнуться и не упасть в черную расщелину пропасти. Несмотря на усталость, я добрался до подножия гор, поднялся по петлявшей над обрывами тропке и почувствовал необъяснимый страх. Да, действительно, это место было слишком мрачным. Наверное, я забрался на такую высоту, куда не решился бы залезть никто из местных жителей, но спуститься вглубь ущелья было бы самоубийством. Осторожно прошагав по заледенелой земле к самому краю расщелины, я заглянул в черную пустоту. Лучи солнца не проникали туда. Над ущельем повисла зловещая тишина. Я долго стоял на одном месте, не решаясь спуститься вниз и не в силах повернуть назад. Вдруг до меня донеслись звуки мандолины. Приятная, тихая музыка. В этой глуши она напоминала райские напевы. Но кто может играть на мандолине среди гор и замерших тропинок? Я был так очарован, что только спустя несколько мгновений понял, что звуки исходят из глубины ущелья.

Я прошел чуть вперед и увидел, что прямо в горной тверди вырублены ступеньки, они прямой лестницей уходили вниз, прямо в темную глубину. Я начал спускаться по твердым ступеням. Всего на миг я оказался в полной темноте, но с упорством продолжал свой путь вслепую и, не без труда спустившись вниз, снова увидел дневной свет. Безрадостные, холодные лучи освещали высокую каменную арку. Затейливый орнамент, как будто, обвевал ее всю одноцветной гирляндой из высеченных на каменной поверхности цветов. На фризе арки была выгравирована какая-то надпись. Украшенные множеством завитков буквы показались мне незнакомыми. Насколько я мог судить, надпись была сделана на одном из древних, преданных забвению языков.

Пройдя под аркой, я оказался на берегу небольшого водоема. Быстрое течение реки принесло к берегу небольшой челн. Мне казалось, что я сплю. Разве внизу ущелья может быть так светло и красиво. Поборов в себе подозрительность, я забрался в челнок, который как будто поджидал именно меня. Течение реки само понесло его вперед. Челн плыл мимо серых монолитов и каменистых берегов, потом нырнул под своды длинной аркады. Река протекала под сводами многочисленных арок, как в полутемном тоннеле, в конце которого вдруг забрезжил свет. Да в самом конце аркады виднелся берег, точнее широкое полукружие лестницы, ведущей к пещере, вход в которую был закрыт тяжелой бархатной занавесью. Складки пурпурного бархата скатывались вниз, на подобии шатра, украшенного золотыми кистями.

Я выпрыгнул из челна, взбежал вверх по ступеням и остановился в нерешительности. Что ждет меня там, внутри пещеры? Может быть, люди барона не без причины боялись этого ущелья. Ведь я надеялся прийти сюда и доказать, что здесь не водится никаких духов? Но кто же тогда отправил плыть по течению этот челн? Что, если в этой пещере нашли убежище разбойники? Последняя мысль была мне больше по душе. Разбойники просто люди из плоти и крови. С ними можно сразиться на мечах. Это получше бессмысленной борьбы с эфирными, злокозненными существами, которые по легендам ищут приют в заброшенных местах.

Я отдернул тяжелую занавесь. С шелестом качнулись кисти, взвился дымок золотистой пыли, и моему взгляду предстало небольшое помещение, от пола до потолка отделанное начищенными до блеска мраморными плитами. Я вошел внутрь. На стене висела карнавальная маска с изящными отверстиями для глаз и тонкой выпуклостью носа. Я снял ее и примерил. Маска ровно легла на лицо, будто была предназначена только для меня.

Кроме первого входа, в помещение вело еще три арочных проема, так же завешанных тяжелым бархатом с бессчетным количеством кистей. Одну из стен украшало зеркало, а перед ним на круглой консоли стояла стройная элегантная девушка. Она была одета так, будто собралась на бал. Вот только пышные оборки розового платья слишком сильно подчеркивали мертвенную белизну ее кожи. В правой руке она держала овальное зеркальце и с кокетливой улыбкой рассматривала в нем свое лицо. У нее были такие тонкие, изящные черты и в тоже время, несмотря на все жеманство ее позы, девушка казалось неживой. Я подошел ближе. Вокруг консоли стояли подсвечники в форме золотистых рук, державших свечи. Еще шаг вперед. Свет упал на упругие женские локоны, и я с ужасом осознал, что они сделаны из мрамора. Неужели я принял холодное изваяние за живого человека? Да и кому пришло в голову одеть на статую настоящее муслиновое платье и сунуть в мраморные пальцы ручное зеркальце. Эта одежда была просто насмешкой над талантом скульптора. К тому же, вблизи статуя выглядела зловещей. Лукавая живая улыбка на мраморных губах стирала границу между одушевленным и пустым. Скульптура снова показалась мне живой. Наверное, расположенные на такой манер зеркала и свечи могут создавать зрительные иллюзии.

-- В тебе есть сходство с богиней, - произнес я фразу из стихов, обращаясь к статуе, и в этот миг кто-то больно ущипнул меня за локоть. Я обернулся. Никого. Только со стороны одного из проходов донеслись торопливые шаги. Приподняв занавесь, в проход проскользнул мальчик, скорее всего паж, хотя и одет слишком нарядно. В руках он держал небольшую мандолину. Я готов был поклясться, что струны сами по себе дернулись, издавая протяжный звук.

-- Не будите ее! - донесся до меня испуганный мальчишеский голос. - Еще не время! Она проснется только завтра.

Паж оттащил меня от статуи. Я удивленно продолжал смотреть на изваяние. Мальчишка дернул меня за рукав.

-- Пойдемте, все уже собрались в зале, - сказал он.

Тонкие черты его лица как-то напряглись, меж бровями залегла складка. Волосы были собраны под вельветовый берет. Я заметил, что его уши с заостренными к верху концами слишком длинны и не сочетаются с изящным лицом.

-- Идемте же! - он схватил меня за лацкан рукава и настойчиво потянул за собой. - Неужели вы хотите пропустить такое событие? Сам князь почтит сегодня нас своим присутствием.

Не дав мне опомниться, он поднял одну занавесь и втолкнул меня в огромную полутемную залу. Вокруг не было ни свечей, ни лампад. Тусклые лучи света пробивались сюда через большой стеклянный купол в центре потолка. Тонкие мраморные колонны выстроились у стен круглой залы. Несколько нарядно одетых пар прошествовали мимо меня. Лица дам и кавалеров были прикрыты совершенно одинаковыми синими полумасками. Из них всех только я умудрился одеть черную маску. Но ведь я нашел ее совершенно случайно. Я был уверен, что меня с кем-то спутали, поэтому так любезно принимают на этом странном сборище грациозных, почти эфирных существ. А чужая маска, которую я решил примерить, позволяла мне сохранять инкогнито. Эта зала под куполом напоминала мне иллюстрацию из какого-то романа. Ее подавляющие размеры произвели на меня неприятное впечатление. А стоило только посмотреть ввысь, на купол, как начинало шуметь в ушах. Головокружительная высота может быть безопасной лишь для того, у кого есть надежные крылья и силы для полета.

Я повнимательнее присмотрелся к пажу. Несомненно, он был хорош собой, но эти острые кончики ушей были неприятным дополнением к очаровательной наружности. Если это его музыку я слышал, то он умел хорошо играть на мандолине. Словно почувствовав, что я разглядываю его, он поспешно отошел от меня и остановился рядом с дамой, сидевшей на софе в тени колонны.

-- Вам не кажется, что сюда проник посторонний, - напрямую обратилась она к нему. - Я чувствую присутствие человека.

-- Странно, я ничего не почувствовал, - отозвался паж. - Поверьте, в это место еще не ступала нога человека. Люди бы прошли мимо, даже не заметив ступеньки, ведущие в ущелье.

-- Чутье не могло меня подвести! - женщина как-то по-кошачьи фыркнула и одним быстрым движением руки раскрыла свой веер.

Я поспешно отошел в тень. Если я сейчас уйду, то это будет трусливым поступком. Моя рука не хотела ни на миг выпускать эфеса шпаги. Стальной холодок был приятен пальцам, но еще приятней была уверенность в том, что прегради мне выход, хоть десяток караульных, то я смогу прорубить себе дорогу при условии, что мои соперники будут живыми людьми.

Раздался бой часов. Тихие, музыкальные удары раздавались под куполом, но самих часов видно не было. Народу в зале стало заметно больше. Некоторые из присутствующих переговаривались между собой на каком-то незнакомом мне языке. Я уже начал привыкать к тихим, шелестящим голосам, как вдруг все разговоры смолкли, будто кто-то могущественный и незримый наложил печать сразу на множество уст. Занавесь на входе сама собой приподнялась, как от порыва ветра, пропуская в залу человека, лицо и горделивая осанка которого показались мне смутно знакомыми. Я где-то уже видел его. Но, как ни напрягал память, а все-таки не мог вспомнить, где мы с ним встречались раньше и при каких обстоятельствах. Одно я мог сказать наверняка, лишь от его ненароком брошенного взгляда любой мог бы окаменеть. Этот человек имел какую-то тайную власть над каждым, на кого обращал свой взор.

Я хотел присмотреться к его лицу, но вместо этого тупо уставился на золоченый посох в его руке. В один миг все окружающее показалось мне призрачным, неестественным, окутанным туманом и осталась только величавая фигура, закутанная в черные меха.

-- Сюда проник посторонний, - обличительная речь долетала до меня из магической пустоты, увенчанной прозрачным стеклом купола. - Кто-то нарушил запрет и позволил чужаку пройти через святилище.

Я уже подумал, что настал момент, чтобы приготовиться к обороне, но вдруг тот же властный голос во всеуслышание объявил.

-- Кажется, я ошибся. Чужак имеет полное право присутствовать здесь.

Человек, одетый в меха несколько раз стукнул посохом об пол. Резкие звуки вывели меня из оцепенения. Я ущипнул себя, чтобы убедиться, что все это не сон. По зале прошелся ропот. Несколько подозрительных взглядов обратилась на меня из прорезей масок.

-- Уходи! - шепнул мне в ухо чей-то голос. Даже не взглянув на говорившего, я послушно попятился к выходу. Проходя мимо статуи, я заметил, что поза мраморного идола немного изменилась. Наверное, зеркала опять сыграли со мной злую шутку. Ведь не может же изваяние двигаться. Челн все еще качался на воде рядом с лестницей. Я запрыгнул в него, даже не задумываясь о необходимости найти весло. Но оно было и не нужно. Челн сам двинулся поперек течению. Я мог лишь наблюдать за тем, как мимо проскальзывают своды арок и каменистые берега.

Несмотря на то, что плыть приходилось против течения, челн набирал скорость. Опасаясь, как бы он не отнес меня слишком далеко, я выпрыгнул и пешком дошел до высокой арки. Она, как мрачный сторож, изгибалась дугой вокруг самой нижней ступени. Я не захотел идти через арочный проем, а решил обойти арку стороной и ступить сразу на вторую ступень. Я шагнул к вырубленной в горном камне лестнице, но наткнулся на невидимую преграду, будто на моем пути в мгновение ока появился стеклянный барьер. Я обошел арку с другой стороны, но нащупал там такую же ровную стеклянную стену. Чтобы выйти из ущелья, мне пришлось снова пройти под аркой. Ступени крошились под моими ногами, мелкие камушки скатывались вниз. Какой-нибудь суеверный крестьянин назвал бы все мое приключение злой шуткой эльфов. Я же сам не мог найти логическое объяснение всему увиденному. Выбравшись из ущелья, я поспешил к тому месту, где обещал подождать Клода.

Мой брат одновременно со мной прибыл на поляну, ведя в поводу красивого белого жеребца.

-- Подарок людей барона, - объяснил он, передав мне поводья породистого коня.

-- Его люди очень щедры, - я погладил шелковистую гриву, оперся рукой об обшитую бархатом луку и вскочил в седло. - Барон уже знает о том, что вепрь убит.

-- Еще нет, - отмахнулся Клод. - Он никуда не выезжает из своего замка. Пройдет какое-то время, прежде чем ему сообщат о нас. Но здесь неподалеку расположена маленькая деревушка, где мы можем провести ночь.

-- Тогда проводи меня в местный трактир, если, конечно, такое заведение есть в маленькой деревушке, - решил я чуть-чуть подшутить над Клодом. Он, как всегда, вместо того, чтобы улыбнуться быстро кивнул и поехал впереди, указывая дорогу.

Вскоре мы сидели за столиком у окна в уютном помещении трактира. Передо мной в оловянной кружке дымился какой-то горячий напиток. На вкус ароматная жидкость оказалась терпкой и вяжущей. Пока хозяйка готовила для нас обед, я решил рассказать Клоду о своем приключении. Конечно, я рисковал получить в ответ на свое откровение одни насмешки, но зато у меня с собой осталось доказательство - карнавальная маска, которую я положил в широкий карман своего камзола. В доказательство рассказу я достал ее и показал Клоду.

-- Ну, что ты теперь скажешь?

-- Эдвин, это же обычный лист папоротника. Возможно, росток пробился под снегом, - на лице Клода была написано полное недоумение. - Боюсь, что суеверие гонца оказалось заразным.

Я посмотрел на свою ладонь и с удивлением обнаружил, что держу не маску, а папоротниковый лист, обрезанный по краям. Странно, я ведь только, что нащупывал маску в кармане. С досады я бросил папоротник на подоконник. Как только лист соприкоснулся со стеклом, в воздухе взорвалось несколько цветных искр. Клод вздрогнул и отодвинулся от окна.

Я погрузился в раздумья и очнулся только тогда, когда хозяйка поставила перед нами две тарелки с горячим пловом. Я был голоден, но ждал, пока Клод начнет есть первым. Однако он не притронулся к еде.

-- Как мы объясним исчезновение провожатых и гонца? - вдруг спросил он.

-- Так и скажем, что они нас бросили, - не задумываясь, ответил я, хотя давно терзался сомнениями на этот счет.

-- Они и не думали бросать нас в дремучем лесу, - возразил Клод. - Это были самые преданные рыцари отца. Они бы ни за что не нарушили его приказ.

-- В таком случае я не могу объяснить их исчезновение ничем другим, кроме как...

-- Вмешательством колдовства, - закончил за меня Клод.

-- Вот именно, но всем известно, что колдовство ограничивается теми фокусами, которые показывают по праздникам на городских площадях.

-- Как знать, - выпалил Клод в ответ и, словно устыдившись своего порыва, тут же замолчал.

Дверь трактира распахнулась настежь. Порыв холодного ветра ворвался внутрь, пронесся над столами и швырнул мне в лицо пригоршню снежинок. На пороге стояли несколько вооруженных воинов, в начищенных до блеска кирасах поверх утепленной зимней формы. Я заметил на щиту одного из них тот же герб барона, что и на одежде гонца. Я присмотрелся к гербу получше, переплетенные ветви терновника, роз и других растений, баронская корона вверху, а под ней несколько свитков. Однако долго любоваться гербом я не мог, стражник двинулся к нам и после обычных вежливых поклонов, доложил о желании барона лично поблагодарить нас. Нам пришлось проститься с уютным трактиром. Крепость, черный силуэт которой вырисовался над далеким холмом, должна была стать местом нашего ночлега.

Клад барона Рауля

Помещения замка были темными и безлюдными. Дневной свет едва пробивался через узкие окна - бойницы и ярко раскрашенные витражи. Лакей барона провел нас через просторную кордегардию и гостевые комнаты. В руке он нес факел, чтобы не споткнуться на винтовой лестнице или в темном коридоре, где круглые сутки недоставало света. В прямоугольной зале были накрыты столы для пира, но сразу бросалось в глаза отсутствие на этом пиру гостей. Все места за столами были пусты, кроме кресла с высокой резной спинкой, поставленного в опасной близости от растопленного камина.

Из кресла мне навстречу поднялся старик. Его одежда лишь немного не соответствовала придворной моде. Белые завитые пряди касались воротника - фриже. Морщинистая, унизанная перстнями рука потянулась к моему лицу. Я думал, что барон сравнительно молод, а он оказался почтенным старцем. Он обнял меня радушно, как сына.

-- Добро пожаловать, победитель вепря! - шепнул он мне на ухо.

Я растерялся, заранее продуманные слова приветствия застыли у меня на языке. Я не думал, что кто-то из феодалов примет меня в своем замке, как старого друга. Единственное на что мог рассчитывать избавитель, так это на обычный званый обед, устроенный из необходимости. А придворный этикет вообще не позволял проявления каких-либо чувств.

Барон предложил нам занять места за главным столом. Все остальные стулья оставались пустыми. На пиру не было ни одного гостя, кроме нас. Только ливрейный лакей налил в бокалы вина и тут же удалился.

-- Барон...ваша светлость, - надо же, смотря в эти яркие, лучистые глаза я забыл, как надо обращаться к барону. Но его лицо светилось такой безмятежной мудростью, что я был не в силах отвести от него глаз, и пристыжено замолчал.

-- Зовите меня просто Раулем, ваше высочество, - он сделал вид, что не заметил моей оплошности, и я был ему за это благодарен. При дворе такое поведение принца тотчас вызвало бы осуждение и пересуды. В королевском замке не только вельможи, но даже слуги постоянно искали тему для сплетен. Ведь, что может быть интересней, чем узнать последние новости о сыновьях своего монарха, да и о нем самом.

За пустым столом Клод явно чувствовал себя неудобно и настороженно оглядывался по сторонам, надеясь, что мое вольное поведение не привлекает к себе особого внимания. Положение принца сковывало меня по рукам и ногам. Я не имел права завести друзей, не мог спрятаться в тени, как крестьяне прятались от вепря в своих хижинах. Взгляд барона говорил о том, что он понимает меня и восхищается мной.

-- Вы проявили удивительную доблесть, - учтиво начал он. - Никто из моих людей ни за какое вознаграждение не решился бы приблизиться к вепрю. А вы одолели его в одиночку.

-- Нет, со мной был мой брат, - поспешно возразил я.

Клод осуждающе посмотрел на меня.

-- Как вы знаете, в нашей династии младшие сыновья всегда были стеснительными, милорд, - с холодной любезностью пояснил он. - Я успел доехать до места сражение, как раз в тот миг, когда Эдвин отсек голову вепрю.

Такая ложь со стороны спокойного и уравновешенно Клода поразила меня. Я чуть не выронил из рук бокал с вином. Чтобы сохранить свою безупречную репутацию, он решился на ложь. Барон сдержанно кивнул, показывая тем самым, что безоговорочно верит ему, и снова обратился ко мне.

-- Вы вдвойне смелы, мой принц. Ведь мой гонец ,должно быть, объяснил вам, какие суеверия распространены среди местных жителей. Вас, должно быть, удивляет, что я послал за помощью ко двору, но, как видите, сам я слишком стар для таких забав, как зимняя охота. К тому же, при дворе есть бесстрашные рыцари, вы тому доказательство, а мои люди пугаются всего, что выходит за рамки их понимания. Возможно, большинство крестьян слишком подвержено этому из-за своей безграмотности. Даже книги в моей библиотеке кажутся им трудом чародеев.

-- У вас есть библиотека? - как бы невзначай спросил я. Разговоры о местных суевериях начали меня пугать, ведь я помнил о тех существах в ущелье, и о статуе, которая, по словам пажа, всего лишь спит.

-- О, в моей библиотеке собраны самые редкие книги. У меня есть рукописи, написанные на древних языках, труды философов и ученых, - морщинистая, но все еще очень сильная рука барона потянулась к связке ключей, оставленной на столе, ослепительно засверкали перстни на длинных пальцах. - А вы увлекаетесь чтением книг, ваше высочество?

-- Честно говоря, я не очень хорошо умею читать, - после колебания признался я и почувствовал, как густая краска заливает мне щеки. Не мог же я сказать такому мудрому и почтенному старцу, что почти не отличаю друг от друга буквы алфавита, но зато каждый день упражняюсь в стрельбе и фехтовании. Однако барон Рауль без слов понял причину моего смущения.

-- О да, умение владеть мечом ценится выше грамоты, - согласился он. - В юные годы и мне было трудно найти время для просвещения. Смею заметить, в воинских науках вы превзошли своих предшественников.

-- Уверяю вас, другой рыцарь на моем месте сделал бы то же самое, - я снова обвел взглядом пустые места.

-- Гости разъехались, как только узнали о вепре, - ответил барон на непроизнесенный вопрос.

-- А ваш наследник? - спросил я и сам удивился своей дерзости. Разве имею я право влезать в чужие дела, ведь я же заметил, что детей барона в замке нет.

-- Мой сын погиб несколько лет назад, - ответил барон. Интонация его голоса показалось мне странной.

-- Как он погиб? - тут же спросил я, но на этот раз мой вопрос остался без ответа.

На ночлег нам были отведены лучшие апартаменты, соединенные смежными дверьми. Мысль о том, что Клод спит за дверью, ободряла меня. Если бы не присутствие брата, то в этой опустевшей, неприступной крепости я чувствовал бы себя, как в ловушке.

В опочивальне горело несколько свечей. Окна были задвинуты тяжелыми портьерами, так что лунный свет не проникал в помещение. Кувшин и глянцевый тазик для умывания стояли рядом с зеркалом. В воздухе повис тяжелый аромат амбры и каких-то благовоний. От такого сильного смешения запахов кружилась голова. Наверное, только колдуны могут жечь такие ароматные масла и свечи в своих тайных лабораториях. Я представил себе подземелье, множество древних книг, магических вещей и кривых зеркал. Юные ученики чернокнижников смешивают яды и зелья, готовят волшебные эликсиры и преклоняют колени перед книгами в драгоценных окладах, прежде чем открыть их. Слышатся голоса, исходящие из пустоты. Откуда вдруг эти видения. Я упрямо тряхнул головой. На этот раз мое воображение слишком сильно разыгралось. Не раздеваясь, я лег на узкую кровать под густым, тяжелым балдахином. Пышные складки материи были скреплены на потолке и спускались вниз, окружая неудобное ложе наподобие шатра. Кровать вполне могла быть старинной, отсюда и неудобство. Мне казалось, что я сплю на камнях, окруженный пологом листвы. В неровном свете свечей я заметил тонкий золотой узор, который тянулся по краям балдахина наподобие орнамента. Кажется, что в затейливые узоры вплетено множество старинных букв и необычных символов. Я был достаточно грамотен, чтобы это понять. Никогда мне еще не приходилось видеть надписей, вытканных на материале, но здесь они были, длинные и причудливые, как волшебное заклинание.

Я погрузился в неглубокий, тревожный сон, а когда проснулся все свечи уже догорели. Спальня была погружена в темноту. Должно быть, я проспал всего несколько часов. Я снова закрыл глаза, но никак не мог отделаться от ощущения, что из темноты кто-то наблюдает за мной. Я прислушался, ни звука, тишина и мрак становились все гуще, а под их покровом затаилась опасность. Я чувствовал чье-то нежелательное присутствие в спальне. Мне хотелось, крикнуть, позвать Клода, мирного спящего за смежной дверью, но это было бы малодушием. Вдруг рядом со мной чиркнуло огниво, высекая искры, вспыхнула свеча в морщинистой, унизанной драгоценными кольцами руке. Худое, старческое лицо в ореоле белых волос склонилось надо мной. Я разглядел каждую оборку на пышном фриже и даже звенья золотой цепи, украшавшей черные, отделанные мехом одежды. Глаза барона смотрели на меня так пристально и внимательно, что первым моим побуждением было закричать, но я сдержал крик, рвущийся из горла.

-- Пойдем, прекрасный принц, я должен кое-что тебе показать, - без предисловий сказал барон и поманил меня за собой. Кисть его белой руки неестественно сияла в полутьме, а бледный нимб волос наводил на мысли о призраках. Но я послушно встал и пошел за ним. Огонь свечи трепетал, в любой миг грозясь погаснуть и оставить нас в кромешной тьме. Мы спускались вниз по винтовой лестнице. Я даже не успел захватить перевязь со шпагой. Единственным моим оружием на случай опасности был маленький инструктированный жемчугом и перламутром кинжал, который я всегда носил с собой.

Барон преодолел еще один лестничный пролет и поманил меня за собой. Его рука с длинными паучьими пальцами, будто сама по себе парила на уровне лица. Черный костюм сливался с темнотой, и старческое лицо казалось всего лишь маской безмолвно повисшей в пустоте. Я должен был следовать за этим молчаливым призраком лишь для того, чтобы доказать свою смелость. Я прибавил шагу и вскоре поравнялся с бароном, однако не решился даже прикоснуться к нему, боясь, что мои руки не нащупают ничего кроме пустоты. Свет свечи становился все более тусклым и безжизненным. Ступени под ногами стали скользить. Я огляделся по сторонам и заметил, что с низкого щербатого потолка капает вода. В щелях на стене пробивался зеленых мох. Должно быть, мы спускались в подземелье. Я держался рукой за стену, чтобы не упасть, однако барон двигался на удивление легко и ловко, как будто привык к долгому спуску по узкой скользкой лестнице.

Переступив последнюю ступень, мы очутились в длинном коридоре. Я оперся о стену и тут же отдернул руку. Барон, увидев мое замешательство, тут же поднес свечу поближе к стене. Тусклое пламя выхватило из темноты крошечные рисунки и символы, высеченные прямо в камне. Я рассмотрел узорчатые буквы, длинные причудливые надписи и маленькие фигурки, еще более изящные, чем те, что ювелир высекает на женской камее. Изображение крылатой женщины размером с ноготок тут же привлекло мое внимание.

-- Тот гений, что сделал эти надписи, верил в легенды о феях, - произнес я, и мой голос гулким эхом пронесся по коридору.

-- Никто не знает, как давно эти буквы и цифры высечены на камне. Ни один мудрец не может сказать, о чем здесь написано. Возможно даже, что это колдовские символы, а сами стены существовали под землей задолго до строения крепости.

Я услышал какой -то звук. Тихие, крадущиеся шаги. Кто-то невидимый прошел мимо меня, кто-то оглушительно рассмеялся. Музыкальный женский смех отдался в моем мозгу. Теперь пламя свечи на расстояние обжигало мне кожу. Я начал задыхаться, будто чья-то сильная рука сдавила мне горло.

-- Прошу вас, уйдемте отсюда. Это нехорошее место, - взмолился я, но барон меня не слушал.

-- Неужели вы не чувствуете, что здесь кто-то есть! - воскликнул я.

-- Каждому, кто впервые спускается сюда, становится плохо, - снисходительно объяснил барон. - Но этот коридор еще не самое страшное. Пойдем дальше!

Голова у меня начала кружиться и, тем не менее, я пошел вперед, рискуя в любой миг потерять сознание. Что это, страшный сон? Какая-то тяжесть наваливалась на меня, будто древние стены вот-вот рухнут и похоронят нас обоих под своими обломками.

Все-таки я добрался до конца коридора и в бликах от оранжевого огонька увидел крепкие створчатые двери.

-- Я приказал установить их здесь ради безопасности окружающих, - объяснил барон.

Я заметил, что дверь окована множеством тяжелых цепей. Цепи были прочно укреплены в чугунных кольцах, вставленных у косяков и в стену. Зачем такая предосторожность? Неужели за этой дверью находится чудовище, которое предки барона уже столетиями держат в заточении. Я хотел высказать свою догадку, но боялся быть осмеянным.

-- Должно быть, это врата в преисподнюю, - усмехнулся я. Подумать только, даже в такой момент меня не оставляло чувство юмора. Хотя вряд ли оно было наследственной чертой. Мои братья всегда были сдержанны и серьезны, как юные философы.

-- Там скрывается зло, - барон поднял руку и его неестественно длинный указательный палец чуть не коснулся одного из многочисленных висячих замков.

-- Вы держите в заточении дракона? - с той же усмешкой поинтересовался я.

-- С таким легкомыслием вы не сможете удержать надолго даже синицу, мой принц, - барон был явно обижен моими несвоевременными шутками. - Драконы слишком могущественные существа, их цепями не удержишь. За этой дверью находится люк, также окованный цепями, а под ним каменная лестница, которая спускается глубоко в чрево земли. Там многие поколения моей семьи скрывали свой страшный клад. Если открыть эти двери, то из них вырвется черный ураган и собьет нас с ног. А если мы пойдем немного дальше, то услышим, как из-под кованной крышки люка нам будут угрожать нечеловеческие голоса. Они так же будут и просить, чтобы вошедший отомкнул замки, но горе тому, кто поверит их сладким речам и выпустит зло на волю. Иногда крышка люка вздрагивает так, что звенят цепи и стены сотрясаются, как при землетрясении. Даже мне кажется, что какое-то чудовище сидит под землей и пытается освободиться от своих вековых оков.

-- И что же находится под этим люком? - уже более серьезно спросил я.

-- Если спуститься вниз, то вы окажетесь в небольшом куполообразном помещении, - мой просветитель явно медлил с ответом, будто взвешивал, что можно сказать, а, что нет и стоит ли вообще беседовать с недоспавшим и скептически настроенным гостем.

-- В самом углу расположен орган. Иногда слышится, как кто-то играет на нем, хотя в подземелье нет ни одной живой души и тем не менее клавиатура издает душераздирающие звуки. А рядом хранятся манускрипты, испещренные колдовскими символами.

-- Вы говорите здесь замешано колдовство? Тогда почему вы не пригласите какого-нибудь ученого, чтобы он расшифровал все записи?

-- Это исключено, - покачал головой барон. - Никто не может даже прикоснуться к этим древним свиткам. Если бы вы только знали, какую силу они скрывают в себе и проклятие ложится на того, кто хранит их в своем жилище. Несколько лет назад мой сын попытался спуститься под землю и погиб. С тех пор эти двери всегда закрыты и запечатаны множеством замков.

- Но ведь должен найтись какой-то смельчак! - запротестовал я. - Если за этим множеством замков и печатей скрываются колдовские тайны, то обязательно придет кто-нибудь, желающий расшифровать манускрипты.

-- У меня больше нет наследника, но, возможно, когда-нибудь ты вернешься сюда, чтобы взять на себя заботу о моем зловещем наследии. Ты достаточно смел, чтобы принять на себя такой груз? Если да, то я покажу тебе место, где спрятаны ключи.

-- Да, когда-нибудь я вернусь сюда, - не задумываясь, пообещал я. Мне показалось, что в этот миг за дверью прозвучал торжествующий смех, от которого вздрогнули и зазвенели цепи.

Хоть мне было и неудобно, но на обратном пути я поинтересовался, как именно умер сын барона. Остались ли на теле какие-то раны?

-- Нет, - он спокойно покачал головой. - Только его рубашка была разорвана, а на груди остались три царапины и красный отпечаток ладони на горле.

-- Может, это была не ладонь, а лапа какого-то дикого существа? - высказал я свое предположения.

-- Нет, это был след от очень изящной женской руки. Больше я ничего сказать не могу. Моя помощь оказалась запоздалой, - он показал мне тайник, где прятал ключи от замков. Я попытался запомнить незатейливый шифр. Хотя если рассказ барона правдив, то эти ключи надо было давно уничтожить, а дверь оставить запертой навечно. Я оглянулся на дверь, покрытую паутиной тяжелых цепей, и ее вид произвел на меня угнетающее впечатление. В мое сердце прокрались холод и страх. Казалось, что из-под земли, несмотря на чугунный заслон до сих пор вырывается радостный, победоносный хохот и чей-то голос, одновременно и страшный и притягательный, шепчет мне на ухо:

-- Ты наконец-то вернулся! Мы так долго ждали тебя!

Обманщица

По дороге домой я старался соблюдать гробовое молчание, чтобы не проболтаться брату о моем ночном приключении. Барон показал нам на карте кратчайший путь и объяснил, как можно объехать высохшие леса. Конечно, я не рассчитывал на то, что у ворот города нас, может быть, встретит ликующая толпа, уже прознавшая о моем подвиге. Да и можно ли считать подвигом убийство вепря, которому суеверные крестьяне ошибочно приписали адское происхождение. Хотя сам я в момент битвы, когда заглянул в красные яростные глаза зверя, готов был поверить в то, что передо мной сам дьявол. В столице я надеялся отдохнуть, уговорить Клода прогуляться вместе со мной мимо лавок, торгующих цветами и безделушками. Увы, город встретил нас угрюмым молчанием. Каменные улицы были пусты, ставни на окнах закрыты. Раньше с маленьких балкончиков юные барышни наблюдали за событиями на улице и иногда даже бросали цветок проезжавшему мимо пригожему всаднику, мимо домов прогуливались парочки, хозяйки в пестрых шалях и с корзинками в руках спешили за покупками на базарную площадь. А сегодня вокруг не было ни души. Даже тесно прижатые друг к другу каменные дома казались необитаемыми. Город выглядел покинутым, как после крысиного нашествия.

Мы свернули на главную улицу, но здесь было так же тихо и пустынно. Цоканье подков наших коней гулко отдавалось от мостовой. Только в одном переулке я увидел девушку. Она куталась в шерстяную шаль и прижимала к груди плетенку с шелковым товаром. Я окликнул ее, но она пробежала мимо, даже не обратив на нас внимания.

-- Кажется, она спешит на площадь двух мечей. Поехали туда, - предложил Клод.

Я тихо вздохнул, но подчинился. Площадь двух мечей, названная так по гербу одной герцогской семьи всегда вызывала у меня неприязнь, ведь там состоялись казни. Жар огня и свист топора у лобного места каждый раз портили мне настроение, хотя многочисленные зеваки стекались туда со всех концов столицы. Мы проехали мимо торгового ряда, все лавки, раньше пестревшие товаром, теперь были пусты. Ветер сдувал навесы и срывал вывески с дверей опустевших трактиров. Впервые в жизни я оказался в таком гнетущем одиночестве, в центре пустого города.

Клод перегнулся через луку седла и поднял с одного прилавка красочный плакат.

-- Ах, вот что сегодня казнят каких-то разбойников, - сообщим мне он. - Должно быть, все горожане собрались посмотреть.

Он направил коня на зловещую площадь. Я последовал за ним, хотя смотреть на казнь мне совсем не хотелось. На стене серого дома перед площадью висел щит, а на его гладкой поверхности были нарисованы два скрещенных меча.

Клод оказался прав. Казалось, что сегодня все жители города стеклись на место казни и лишь самые богобоязненные остались сидеть в своих наглухо запертых домах. Из седла я мог видеть только головы горожан - мириады шляп, беретов и кружевных мантилий. Я заметил глашатого на лобном месте, а чуть поодаль красный капюшон палача. Блеснул луч солнца и отразился в остро отточенном лезвии топора.

Какой-то подмастерье вызвался подержать наших коней, пока мы пройдемся по площади. Мы устремились в гущу толпы, чтобы послушать, о чем говорят люди. Клод увлеченно озирался по сторонам. Я тоже рассматривал людей из толпы, пока не увидел странного господина, одетого во все черное. Он, как будто, носил траур по случаю казни, но приблизиться к лобному месту считал ниже своего достоинства. Да и было ли ему какое-то дело до народных сплетен. Мне было страшно об этом подумать, но даже в своем прекрасно сшитом сюртуке и вполне обычной для горожанина шляпе, он выглядел существом совершенно сверхъестественным. Таинственные и дерзкие глаза уже давно следили за мной, на красиво очерченных губах застыла наглая ухмылка. Где-то я видел этого господина раньше, но вот только где и почему он кажется мне таким неуловимым и призрачным на фоне галдящей толпы. Он стоял, прислонившись спиной к стене какого- то дома, и смотрел на меня.

Я хотел затеряться в толпе и даже подтолкнул Клода вперед, но, обернувшись, с удивлением заметил, что незнакомец по-прежнему не отводит от меня глаз. На этот раз в его взгляде промелькнуло что-то недоброе.

-- Клод, - я схватил брата за рукав. - Почему он так смотрит на меня, тот человек в черном?

Клод посмотрел в ту сторону, куда я указывал ему и ,кажется, растерялся.

-- Думаю потому, что ты на редкость красив, - тут же нашелся он с ответом и потянул меня, как можно дальше от предмета моих наблюдений. - Пойдем лучше отсюда. Откуда нам знать, что за народ околачивается у места казни.

Я хотел напомнить Клоду, что он сам решил посмотреть на казнь, но не стал этого делать. Мы просто забрали наших коней и в полном молчании продолжили путь. Впервые за долгое время я почувствовал странную усталость. Казалось, что черные крылья какой-то птицы захлопали над моей головой. А над замком блеснули лучи кровавого заката, похожие на яркий всепоглощающий огонь. На минуту мне даже почудилось, что главная башня пылает, а из окон моих апартаментов наружу рвутся красные языки пламени. Лишь с трудом мне удалось стряхнуть с себя наваждение.

Мы с Клодом проскользнули мимо охраны и вездесущих королевских секретарей. На ходу я успел крикнуть одному из них, что мы расскажем все, как только отдохнем. Судя по удивленным выражениям лиц, я понял, что в замке уже начали поговаривать о том, не стоит ли заказать заупокойную службу. Только Флориан не оставлял надежды увидеть нас живыми. После бурных приветствий, он начал тихо рассказывать о том, как волновался, как следил за дорогой со своего балкона или даже в окружении свиты выезжал в лес, чтобы встретить нас.

-- Ты считал, что один вепрь может справиться с нами обоими? - рассмеялся Клод.

-- Я говорю не только о вепре, - взволнованно произнес Флориан и опасливо огляделся по сторонам. Только, убедившись, что поблизости к нам никого нет, он продолжил. - Неужели вы не слышали, что по городу бродит смерть. А если бы возвращались ночью, то вполне могли бы стать следующими жертвами. Погибли несколько горожан и даже заезжие купцы. В королевском порту тоже неспокойно. Моряки чего-то боятся, кто-то из них клянется, что видел, как странная женщина в темной накидке бродит у причала. Говорят даже, что она не похожа на живого человека, что она белая и холодная, как ожившая статуя. По их выражению мраморная рука, может задушить любого. Другие приходят к начальнику гвардии и объясняют, что видели на улицах человека в черном, а потом на том месте, где он стоял, происходили несчастные случаи. Чтобы народное волнение успокоилось, пришлось осудить нескольких грабителей на казнь.

-- А, что ты сам обо всем этом думаешь? - спросил я.

-- Я предпочитаю не выезжать в город после наступления темноты и вам советую то же самое, - отмахнулся Флориан. - Лично тебе, Эдвин, - обратился он ко мне, - я советую закрывать окно своей спальни перед сном, и сам каждую ночь буду запирать ставни.

На этот раз я не смог сдержать смех.

-- Кто же, по-твоему, сможет добраться до моего окна, по гладкой крепостной стене, при этом минуя часовых и не поранившись об острые шпили? - поинтересовался я. - Для этого нужно иметь крылья.

-- Есть же в мире крылатые существа, - Флориан неопределенно пожал плечами, явно чего-то не договаривая.

-- Что ж, я буду не против, если ночью ко мне в окно залетит соловей или малиновка. Я люблю птиц и специально отворю для них свое окно.

-- Я бы не советовал тебе этого делать, - совершенно серьезно возразил Флориан. Он ни разу не позволил себя улыбнуться и только читал наставления. Вероятно, меня он считал неисправимым шутником, но я не мог удержаться от шуток, когда смотрел на мрачное выражение его лица, плотно сжатые губы. В прекрасные годы своей юности он пытался казаться задумчивым и мудрым.

-- Ну, хорошо, я сделаю, как ты хочешь, даже если ты прикажешь мне запирать на ночь все окна в этом замке, - согласился я. - Я могу прямо сейчас заколотить досками окна в своих апартаментах.

-- Нет, этого делать не надо, - на этот раз он все-таки улыбнулся. - Кстати, я пригласил в замок купца, который привез из-за моря амулеты, оберегающие от бед своего владельца.

Я хотел отказаться от предложенного мне амулета, но не смог. Купец, разложивший во дворе замка сундуки со своими товарами, вызвал мое любопытство. Мне удалось побеседовать с ним всего несколько минут, но, очевидно, я произвел на него впечатление образованного человека, поскольку получил в подарок объемную книгу в сафьяновом переплете.

-- Это дорогая вещь, я не могу взять ее просто так, - запротестовал я и потянулся за кошельком.

-- Нет, - купец поспешно остановил меня. - Возможно, когда-то эта книга действительно дорого стоила, но теперь это просто пергамент с текстом заклинаний, написанных на языке, которого никто не понимает.

-- Так почему же вы думаете, что я смогу их прочесть и понять?

-- Вряд ли среди моих покупателей встретится еще один такой просвещенный человек, как вы, - ответил мой собеседник.

Я хотел сказать, что все мое просвещение берет истоки из разговоров со случайными встречными, но передумал. Тем временем купец тихо произнес на каком-то наречии, на котором говорили моряки в порту, и которое я научился понимать.

-- Вы так молоды, но в ваших глазах светится древний ум , - он замолчал, но мне почему-то показалось, что он хотел добавить " и древние зло". Эту фразу я уже слышал в детстве, когда наш старый учитель читал нам вслух какую-то книгу. Почему, когда человек вырастает, из его памяти ускользает столько фрагментов счастливого детства. Я с благодарностью принял книгу, хотя даже не знал, что мне с ней делать. Поставить на полку для украшения? Но зачем мне книга, которую я не смогу прочесть?

Когда я остался один, то раскрыл позолоченные защелки, открыл книгу и начал листать страницы, будто таким способом пытаясь определить, что на них написано. Все буквы были аккуратно выведены на потрескавшемся пергаменте черными и алыми красками. Алые буквы, как будто горели на фоне более темных и мрачных символов.

Раздался настойчивый стук в дверь. Скрепя сердце, я оторвался от книги и впустил камердинера, который учтиво напомнил о том, что пора бы переодеться к вечернему приему. По дороге в один из залов, я заглянул в зеркало и увидел там какого-то сказочного, таинственного незнакомца. Неужели мое отражение стало мне самому казаться ослепительным и чужим, будто из темного зеркала на меня смотрит золотоволосый призрак.

В просторном зале под звуки флейт кружились в танце всего две - три пары. Я решил сыграть в шахматы с одним из вельмож, и мы заняли столик у самого окна. Время близилось к ночи. Я выиграл несколько партий подряд и уже искал повод, чтобы удалиться, когда услышал трубы герольдов. Появился король в сопровождение своей свиты. Я долго смотрел, как сверкают каменья в его венце, как развеваются при ходьбе полы мантии. Наверное, Клод уже успел рассказать ему о сражение с вепрем. Впервые мой коронованный отец посмотрел в мою сторону с благодарностью и даже с уважением.

-- Эдвин! - Клод взял меня под локоть и отвел в сторону. - Отец велел мне представить тебе одну даму. Она только, что вернулась из путешествия и может многое тебе рассказать. Позволь представить тебе леди Сильвию.

Нам навстречу обернулась стройная леди. Завитки рыжеватых волос покрывали ее спину и плечи, даже ложились на гладкий лоб. Мне почему-то показалось, что она ни разу в жизни не выходила солнце. Только этим можно было объяснить болезненную бледность ее лица. Белое ажурное платье только подчеркивало мраморную белизну ее кожи. Черные ресницы красиво изогнулись над выразительными глазами. В обманчивом свете от настенных бра мне показалось, что лицо девушки это всего лишь гладкая гипсовая маска, обрамленная тряпичными завитками волос.

Я приблизился к ней, все больше убеждаясь в том, что передо мной стоит всего лишь кукла, которую заставили говорить и двигаться, вставив ей в голову какой-то хитроумный механизм. Может быть, передо мной действительно стоит творение кукольного мастера.

Леди Сильвия стояла неподвижно. Только заметив меня, она тихо вскрикнула и упала бы, если б Клод вовремя не поддержал ее.

-- Вы, должно быть, не привыкли к шумным приемам, миледи, - говорил он, помогая ей добраться до ближайшей софы.

-- Нет, только не к огню, - простонала она, когда Клод попытался усадить ее возле камина. Она устроилась в кресле, которое стояла довольно-таки далеко от огня. Может, она боялась, что пламя даже на расстоянии может прожечь ее белую, нежную кожу или искра, случайно вырвавшаяся из-за низкого каминного экрана, попадет ей на платье. Никогда еще ни одна дама не падала в обморок от присутствия принца. Клод тоже ничего не понимал, но, тем не менее, пытался привести Сильвию в чувства. Мне оставалось только удалиться. Несколько дам, стоявших у выхода из залы, увидев меня, присели в низких реверансах. Я ответил им кивком головы. Другие придворные, встречавшиеся в галереях, тоже кланялись мне, кто-то сделал комплимент, и только эта странная Сильвия почему-то испугалась меня или кого-то кто незримо присутствовал за моей спиной. Я обернулся, думая, что увижу за своей спиной безобразную тень, однако увидел лишь то, как черный дым взвился ввысь, приняв форму крылатого существа. Всего лишь кривая тень от какого-то предмета, но мне она показалась пугающей и таинственной.

Ночь темным облаком накрыла город. Над островерхими крышами и башенками домов стелилась синяя мгла. Никаких зловещих звуков не доносилось со стороны городских улиц. А маленькие оконца и мириады фонарей, лишь едва мерцали сквозь покров темноты. Россыпь крошечных огней в море мрака.

На моем столе догорала свеча. Я долго не мог заснуть, прислушиваясь к тишине. Казалось, что иногда за окном слышится тихий, шелковый шелест. Должно быть, так шелестело платье покойной королевы - моей матери, когда она в сопровождение фрейлин спешила по узкому коридору в свою опочивальню. Из своего маленького княжества она привела в королевский замок нескольких звездочетов, которые и по сей день давали отцу какие-то ценные советы.

Опять какие-то звуки рассекли тишину. Только сейчас я вспомнил, что, вопреки обещанию, забыл закрыть окно. Я хотел подняться с постели. Свеча уже почти догорела и роняла лишь слабые отблески на сафьяновую обложку книги. Над тусклым морем городских огней поднялся синеватый туман. Со стороны окна раздалось тихое хлопанье крыльев. Неужели какая-то птичка решила взлететь так высоко? Может, она решила свить гнездо на подоконнике? Я обернулся к окну, и то, что я увидел, показалось мне невероятным. В арочном проеме окна повис изящный женский силуэт. Легкое голубое одеяние развевалось на ветру и как будто светилось, хотя сегодня была безлунная ночь. Я рассмотрел беломраморные плечи, руки, молитвенно скрещенные на груди, ворох темных локонов и два прозрачных, сверкающих крыла за спиной парящего в воздухе создания. Лицо ночной гостьи тоже было поразительно красиво. Она не смотрела на меня, ее губы едва шевелились, как будто в молитве. А я боялся спугнуть ее и опасался того, что, минуя оконный проем, она влетит прямо в комнату, потушит свечу своим крылом и заговорит о древних тайнах. Я осторожно поднялся с постели и, стараясь держаться в тени, приблизился к окну. Вдруг крылатая гостья подняла на меня глаза. Под темными ресницами блеснул жестокий огонь. Я оступился, нечаянно толкнул стол. Свеча упала и погасла. Вновь в темноте зашелестели крылья, и волшебная картинка исчезла. Перед окном никого не было. Моя гостья исчезла так же внезапно, как и появилась.

Мне вспомнились наставления Флориана. В этот глухой полночный час я готов был отдать дань его уму. Как он мог все предвидеть? Еще он предупреждал меня не ходить в город после наступления темноты, но этого наставления я послушаться не мог. Если ночью по городу бродит какой-то душегуб, то я должен сразиться с ним, как сражался со многими до него. Я взял шпагу, вышел из спальни и по давно освоенному маршруту выбрался из замка. Вскоре я уже шагал по темным улочкам. Иногда я выходил на широкие, хорошо освещенные дороги. Но разбойник вряд ли будет орудовать в таких местах. Слишком много света. Снежинки кружатся возле фонарей, как серебристая пыль. В нескольких окнах все еще горел свет. В одном из них мелькнул силуэт швеи, склонившейся над рукодельем. Я закутался в плащ и продолжил свой путь. Кроме эха своих шагов я долгое время не слышал ни звука, пока на пустынной улице не раздалось цоканье подков. Прямо ко мне медленно двигался экипаж. Свет фонарей зловещим пламенем отражался в глазах гнедых коней и в мелких звеньях сбруи. Кучер, сидевший на облучке, казалось, был чем-то недоволен. Может, такие великолепные кони были слишком норовистыми для этого маленького, беспокойного человечка. Экипаж, почти поравнялся со мной. Я хотел уйти с дороги и встать в стороне, ведь на этой узкой улице нам не разминуться, но вдруг из окошечка выглянула изящная головка.

-- Как я рада видеть вас, монсеньер! - пропел знакомый голосок. Этот самый голос не так давно окликнул меня из саней, проезжавших мимо пустынной поляны.

-- Удивляюсь, как вы не боитесь ездить ночью по этим зловещим улицам, - стоя возле экипажа, я так замерз, будто провел все это время на пронизывающим ветру.

-- Я пытаюсь подражать вашей смелости, - все тем же игривым тоном ответила она на резкое замечание. - И, кроме того, вы должны мне помочь. Неужели вы не заметили, что у нас только что сломалась ось в колесе, поэтому и пришлось остановиться. А не потому, что я ищу встреч с нашим прекрасным господином.

Я посмотрел на колесо. Ось и правда сломалась. Нужен был мастер, чтобы заменить ее. Между тем, моя случайная знакомая с нетерпением постукивала кончиками пальцев по дверце.

-- К сожалению, я не смогу починить это просто так. У вашего кучера есть с собой какие-нибудь инструменты? - я действительно хотел ей помочь, даже не задумываясь о том, что я принц, а не каретник. Флориан пришел бы в ужас от одной такой мысли.

-- Не понимаю, зачем вам нужны инструменты, - недовольно хмыкнула дама. - При ваших способностях, вы продолжаете мыслить, как простой человек. И это меня удивляет. Так вы поможете мне?

-- Сожалею, но я, правда, не могу, - я посмотрел на безнадежную поломку.

-- Нет, можете, - повелительным тоном произнесла дама. Ее глаза заискрились в свете фонаря. - Призовите на помощь свою тайную силу и все получится. Ведь, я не имею отношения к вашим братьям, от меня вы не должны скрывать свои таланты.

Ее слова чем-то задели меня. Я взглянул на сломанную ось и напряг мысли, представляя, как медленно дерево срастется, как поднимется осевшее колесо. И действительно, всего за несколько мгновений поломки как не бывало. Ось сдвинулась на прежнее место. Колесо выглядело, как новое, хотя я даже не прикоснулся к нему. Я был поражен. Однако дама приняла все это, как само собой разумеющееся.

-- Спасибо, монсеньер, - кивнула она, быстро задернула шторку на окне, и экипаж плавно покатился дальше по улице.

Я даже не успел ни о чем ее спросить. Что все это значит? Неужели за моей спиной стоял волшебник, который все это сделал. Я посмотрел на висевший на крючке фонарь и представил, как стекло треснет от сильного удара. Только я успел об этом подумать, как стеклянный колпак разлетелся на множество сверкающих осколков, а крошечный огонек потух. Лишь маленькая железная рамка покачивалась на крючке.

-- Отлично, ты действительно кое-что умеешь, - раздался голос у меня за спиной. Я обернулся. На мгновение мне показалось, что у крыльца одного дома неподвижно застыл высокий, мрачный незнакомец.

Он тут же исчез. Не было слышно ни звука шагов, и даже эхо не отозвалось на его слова. Осколки все еще сверкали на тротуаре, как тысячи драгоценных крупиц, хотя на самом деле это было всего лишь битое стекло. Лабиринт городских улочек убегал вперед, хотелось бродить по ним всю ночь и думать, что эти места зачарованны и необитаемы, но я в отличие от путешественников ,впервые очутившихся в столице, знал, что на каждом углу ночного путника может поджидать злодей с кинжалом. В одном из бедных кварталов я когда-то скрестил шпаги с молодым разбойником. Среди себе подобных он славился, как лучший фехтовальщик, первый клинок разбойничьего мира. Он был так искренне удивлен, когда я победил его, что поклялся заняться честным ремеслом и что самое главное сдержал свое обещание. Я помог ему устроиться на работу в одной из тех булочных, что поставляют хлеб к королевскому столу. Он был так благодарен мне за то, что я сохранил ему жизнь и готов был выполнить любое мое поручение. Я без труда нашел то здание, где на первом этаже располагалась его каморка, и три раза постучал в низкое оконце. Тут же вспыхнула свеча, щелкнула задвижка и дверь открылась. На пороге, сонно потирая глаза, стоял мой раскаявшейся соперник. В ночном колпаке он скорее напоминал разбуженного простоватого на ум школьника, хотя при случае мог проявить себя самым ловким шпионом и неплохим товарищем по оружию.

-- Господин, я всю неделю честно выполнял ваши задания, и в кабак зашел лишь в день праздника, - тут же начал оправдываться он. Иногда меня смешила его искренняя уверенность в том, что стоит ему провиниться, и я достану его хоть из под земли, чтобы исполнить свои недавние угрозы. До сих пор его лицо хранило то же испуганное выражение, как и тогда, когда я сорвал с него разбойничью маску. Во всяком случае, ему повезло, что он попал в помощники к пекарю, а не на эшафот.

-- Тише, Поль, - я сделал ему знак молчать. - Я тебя ни в чем не обвиняю. Просто скажи, знаешь ли ты, кто совершил те нашумевшие преступления.

-- Не знаю, - Поль пожал плечами. - Во всяком случае, он не из разбойничьей шайки. Кто бы он не был, но он смело разгуливает по городу, в то время как мы предпочитаем прятаться в тени.

-- И нападать из-за угла, - закончил я за него.

-- Бывало и так, - кивнул Поль.

-- А странная женщина, которая появляется по ночам, ее ты тоже не видел?

-- Нет. Я должен завтра встать рано утром, чтобы отвезти провизию в замок. Хорошо еще, что эта знатная леди, поселившаяся в охотничьем домике, сказала, что наши услуги ей не нужны, иначе пришлось бы ехать и туда, а путь ведь не близкий.

-- Какая леди? - мне показалось странным даже то, что королевский распорядитель позволил кому-то занять охотничий домик, не говоря уже о том, что ни одна капризная дама по собственной воле не согласилась бы надолго задержаться там. Вдруг меня осенило. - Случайно не леди Сильвия?

-- Да, кажется она, - Поль потер ладонью сонные глаза и пробормотал. - Она такая странная. Сказала, что ей не нужны ни хлеб, ни вино, ни мясо. И королевскому егерю она сказала, чтобы он не смел даже близко подходить к дому, пока она там живет. Должно быть, она питается мечтами о дальних странах, где так долго жила.

Она, правда, странная, подумал я, но вслух говорить этого не стал.

-- Следи за всем, что происходит на улицах. Если заметишь что-то странное, то сообщи мне. Других поручений пока не будет, - сказал я ему на прощание. Поль радостно кивнул и поскорее запер дверь, будто боялся, что я все еще могу передумать и разделаться с ним, как того заслуживает разбойник. Но мне было жаль его. Скорее всего, Поль с его довольно изящными манерами и правильными чертами лица принадлежал к одной из разорившего дворянских семей, и лишь нужда заставила его отправиться на большую дорогу и провести год своей жизни в разбойничьей пещере.

Вскоре я вышел за пределы города и шел, куда глаза глядят. Я боялся признаться себе в том, что ноги сами несут меня вперед по лесной тропе прямо к охотничьему домику. Слово домик не совсем подходило, скорее это был маленький, запущенный дворец, нуждавшийся в ремонте и постоянном уходе. Внутри помещение было более красивым, чем снаружи, с несколькими спиральными лестницами, просторными гостиными и даже небольшим залом для танцев. Я издали заметил узорчатый силуэт лесного строения. Острые башенки высились над деревьями, покрытыми снегом. Мороз разрисовал стекла на окнах. Из трубы валил черный, густой дым, будто в одном из каминов вместо дров жгли старую одежду. Я подошел поближе. Входная дверь была приоткрыта. Я ступил на крыльцо, и тут из темноты дома вылетела крупная сова и, хлестнув меня своим крылом, скрылась в гуще деревьев.

Я переступил порог. На секунду мне показалось, что в доме никого нет, а вокруг царит запустение, но тут на пыльном столе я заметил веер и кружевные перчатки. Я хотел открыть одну из многочисленных дверей, но остановился, заметив на ручках паутину и копошащихся в ней насекомых. В одну комнату мне все-таки удалось заглянуть, там полыхал камин, пламя весело плясало на кучке поленьев. Каминный экран был далеко отодвинут, а кочерга сама собой ворошила уголья в золе, будто кто-то невидимый суетился рядом с камином. Шлейф оранжевых искр тянулся в трубу, озаряя каким-то магическим светом не только кладку камней, но и все помещение. На расстояние от камина стояла леди Сильвия. Хотя все окна были закрыты, но неизвестно откуда рвущийся ветер яростно развевал ее платье и волосы. Она казалось белой статуей, на которую надели рыжий парик и обвели зеленой краской безжизненные зрачки глаз. На миг мне показалось, что ветер рвется на волю из пустой эбеновой шкатулки, которую она крепко держала в руках. Она даже не заметила, как я приоткрыл дверь, не услышала скрип половиц. Лучше было оставить ее одну, с ее опасными играми и с ее странностями. А то она снова потеряет сознание, увидев гостя у себя на пороге. Хотя с ее стороны было неосторожно оставить дверь открытой и без охраны. Я вышел в морозную ночь и осторожно прикрыл за собой дверь. Отойдя от дома, я заметил, что из трубы все еще валит черный дым, в гуще которого, как фейерверк взрываются мириады оранжевых искр.

Я вернулся в замок с первыми лучами рассвета, и на этот раз мое отсутствие не осталось незамеченным. Вставшему спозаранку Клоду показалось странным, что я влез в окно крытой галереи. Конечно, я объяснил, что меня мучила бессонница, что я прогуливался по крепостной стене и сам удивился, как мне удается такая вдохновенная ложь. Клод поверил всему до единого слова и тут же заговорил о том, какие чудесные настойки хранятся на этот случай в ящичке придворного лекаря.

Наступил период зимней охоты, но король редко выезжал из замка. Он все больше внимания уделял государственным делам. В коридорах ждали своей очереди послы, прибывшие из небольших соседних королевств, в основном, чтобы обеспечить своей отчизне покровительство столь могущественной и богатой страны. Я не мог долго оставаться при дворе, слушать, как министры спорят о налогах или рассматривать узоры на только, что вытканных гобеленах. При шумном выезде на охоту, мне удавалось отстать от моей свиты, или напротив пустить коня таким быстрым галопом, что никто не решался гнаться за мной. В лесу я упражнялся в стрельбе, если не было дичи, то сбивал шишки с высоких деревьев и не думал, что рядом со мной может существовать древние зло. Лес в белом кружеве снега казался мне сказочным царством. Конечно, я не рассчитывал на то, что из-за дерева выйдет прекрасная, коварная фея и укажем мне путь в свою страну, но мечты оставались при мне. Я редко вспоминал о зловещем кладе барона, но таинственная леди Сильвия не выходила у меня из головы. Я не решался пойти ни на один прием или пир, боясь, что увижу ее там. Вдруг, она заметила, что я следил за ней в ее временном жилище. Однажды мы все-таки встретились. В праздничный день я пошел в город. Шумные, нарядно одетые толпы молодежи с песнями и шутками проходили мимо. Пестрели ленты и ярмарочные флажки. Еще одна группа зевак пронеслась мимо меня, десяти факелов опалили вечернюю мглу. В такие дни даже фонари пылали особенно ярко, когда на улицах разгуливают толпы народа, одиноким себя не почувствуешь. Незнакомые люди поздравляли друг друга. Я оставался не узнанным и также отвечал шутками на шутки, как если бы был простым путешественником, случайно заехавшим на городскую ярмарку. И вдруг под фонарем рядом с закрытой на ночь кузницей я увидел одинокую, стройную фигуру. Оборки длинной накидки струились вокруг нее, наподобие темного ореола. Капюшон был опущен, и я снова смог рассмотреть рыжие кудри, похожие на яркий парик и фосфорное сияние гладкого лица. Минуту леди Сильвия стояла неподвижно, а потом скользнула в переулок. Я последовал за ней. На пустой мрачной улочке мне казалось, что я слышу не стук каблучков, а мерное бряцанье железных башмаков. Я подошел к Сильвие и хотел уже произнести слова приветствия, но она отпрянула от меня и прижалась к кирпичной стене какого-то дома так крепко, будто хотела раствориться в ней. Блики от одинокого факела на городской стене были скудным освещением, но Сильвия зажмурила глаза так, будто боялась ослепнуть. Потом она все-таки взглянула поверх моей головы, будто заметила что-то чрезвычайно опасное и интригующее. Уже в который раз я сравнил ее лицо с гладкой гипсовой маской. Я протянул руку вперед, надеясь, что нащупаю всего лишь холодный покров, сорву его и увижу под ним лицо живой девушки, но Сильвия вывернулась, ловко, будто дикая кошка и побежала прочь. Накидка, как черный парус развивалась за ее спиной. Пламя факела в железной скобе заколебалось и погасло. Улочка погрузилась в темноту, и я поспешил уйти оттуда.

Холодным январским днем я совершал верховую прогулку. Слабые лучи зимнего солнца совсем не согревали землю. Покрытая снежной мантией пустошь холодно мерцала, то здесь, то там вспыхивали желтые и золотистые искорки. Если бы под снегом землю не покрыл плотный наст, то ехать было бы гораздо легче. На фоне серого неба возвышался курган. Я направил коня туда. Какие-то звуки донеслись до меня со стороны мрачного кургана, будто какой-то огромный зверь скребет стены в подземном тоннеле. Мой конь испуганно заржал и попытался встать на дыбы, но я удержал его и снова прислушался. Что это? Звуки исходят из-под земли или мне только кажется, что кто-то скребется внутри кургана, слышится приглушенное мерзкое рычание и бряцанье золотых монет.

Я уже хотел повернуть назад, как вдруг раздался мелодичный звон, будто там, в земляной утробе драгоценный кубок покатился по мраморным плитам, заскрежетали упавшие мечи и какое-то существо, царапая землю когтями, медленно поползло вверх. И снова послышалось звяканье монет, будто кто-то пересчитывает свои золотые копи, спрятанные в могиле воина. Мне даже показалось, что из узкого лаза выглядывают отполированные до блеска когти. Конь попытался рвануться прочь, но я удержал его.

-- Ну, чего ты так боишься? - шепнул я, пытаясь успокоить животное, и только сейчас заметил, что передо мной стоит высокий, худой человек. Откуда он здесь взялся? Появился из-под земли?

Я коснулся полей шляпы в знак приветствия, и он, неохотно кивнув головой в ответ. Глаза в сетке алых прожилок буравили меня злобным взглядом. Руки, обтянутые кожаными перчатками показались мне очень сильными и неестественно длинными.

-- Уезжай отсюда, прекрасный господин, - шипящий, надменный голос хлестнул, как пощечина. - Все, что находиться под этой землей принадлежит мне.

-- Я никогда в жизни не претендовал на чужое имущество и не собираюсь делать это впредь, - с достоинством ответил я, стараясь не выказывать своего удивления. Кажется, мои слова заставили его задуматься. Густые, черные брови сошлись на переносице. Его лицо приняло такое серьезное выражение, будто ему предстояло выбрать одного из двух повелителей, и он взвешивал все за и против. В конце концов, недобрый пронзающий взгляд вновь обратился на меня, но теперь в нем уже было больше подозрительности, чем злобы.

-- Надеюсь, вы сдержите свое слово, - чуть ли ни с угрозой произнес он.

-- От своего слова я никогда не отказываюсь, - мне становилось все труднее удерживать на месте взволнованного коня. - А давно здесь насыпали этот курган?

-- Века тому назад, - последовал лаконичный ответ. Голос говорившего ни чуть не смягчился. - И никто, кроме вас еще не уезжал отсюда живым.

Я обвел взглядом заснеженную пустошь. Действительно, здесь давно не ступала нога человека. Лишь следы копыт моего коня тянулись длинной цепочкой по сверкающему снегу.

-- Что ж, больше я не побеспокою вас, - я повернул коня, чтобы ехать прочь от нелюбезного хозяина.

-- Однако, если у вас появиться вопросы, приезжайте и вы всегда найдете меня здесь, - крикнул он мне вдогонку. Я обернулся, но хозяин кургана уже исчез, как будто его и не было. Но его слова все еще звучали у меня в голове. Я даже чуть не рассмеялся. Какие вопросы можно задать такому мрачному, неучтивому существу. Снова мелодично звякнул драгоценный металл. Теперь, я уже точно мог сказать, что этот звук долетел до меня из глубины кургана.

Ночь. Шелест крыльев над башней замка. Я готов был поклясться, что какое-то огромное существо облетает с дозором королевские владенья. Теперь на ночь я плотно прикрывал окно и гасил свечу. Кто знает, почему этот грозный крылатый страж так подолгу парит в опасной близости от часовых. Может быть, он зовет к себе придворных, хочет заманить их в ловушку. Может, ни я один слышу по ночам мерные хлопки огромных крыл и тихое шипение. А может быть тихий, молитвенный шепот за окном башни это всего лишь мое сновидение. И нет никакой опасности, кроме разбойников на дорогах, нет подозрений со стороны моих родных, нет никакой таинственной феи, молившейся у моего окна. Я надеялся, что проснусь утром и обнаружу, что жизнь снова вошла в привычную колею. Опять начнутся самые обычные состязания лучников, пиры, рыцарские турниры. Не будет никаких опасений, кроме обычного страха министров перед войной или крестьянским восстанием. И в то же время я жалел, что у меня у самого нет крыльев и я не могу улететь отсюда прочь на туманный загадочный остров, где нет иной госпожи, кроме силы волшебства.

На утреннем состязание лучников, проходившем на заснеженной поляне перед лесом, было мало зрителей, вероятно из-за сильного мороза. Даже те немногие, что пришли полюбоваться на умение стрелков, закутались в тяжелые меха и предпочитали не выходить из саней. Меня же согревал только легкий полушубок и физические упражнения. Некоторые из моих соперников уже вспотели и предпочли сбросить тяжелые плащи. Все лучники и даже любители, вызвавшиеся участвовать в состязание стреляли превосходно. Однако в последнюю мишень не удалось попасть еще никому. Конечно, такое соревнование не было значительным, даже в награду победителю вряд ли досталось бы что-то более ценное, чем традиционный кубок вина или яркая безделушка. И все-таки я должен был победить. Я смерил взглядом расстояние до желанной цели, натянул тетиву и хотел уже выпустить стрелу, как вдруг с ветки дерева порхнула какая-то птичка. Я присмотрелся. Малиновка уселась как раз возле с обведенным черной краской кругом. Невозможно было попасть в мишень, не задев птичку наконечником стрелы. Мне стало жаль пичужку. Мой выстрел последний. Тогда пусть эта победа не достанется никому. Я прицелился чуть ниже. Стрела засвистела, рассекая воздух, и впилась в середину мишени, не отклонившись ни на миллиметр. Со стороны зрителей раздались восторженные возгласы. Я огляделся в поисках малиновки, но нигде не заметил ее крошечной головки. Должно быть, она упорхнула прежде чем моя стрела достигла цели. Рядом с деревом стояла леди Сильвия и давала какие-то указание низкорослому, пухленькому мажордому. С недавних пор этот шустрый малый все время оказывался возле меня. Я даже подозревал, что обязанностью этого проныры является наблюдение за принцами. Он поспешил вручить мне лавровый венок, выкованный из серебра. Только позже я узнал, что эта изящная и, судя по всему, дорогая вещь взята не из королевской казны. Венок привезла с собой леди Сильвия.

Она незаметно ускользнула с места соревнования, а я должен был вернуться в королевский замок, где стало тесно из-за ожидающих своей очереди послов, аристократов, желающих пополнить свиту короля и звездочетов, разгуливающих по галереям в своих длинных темных одеждах и остроконечных колпаках. Они напоминали мне колдунов. Их сутаны, усыпанные мелкими блестками развивались при каждом шаги, злобные взгляды иногда устремлялись на меня и я спешил отойти от зловещих почитателей ночи. Конечно, я слышал от советников, что помощь звездочетов часто бывает неоценимой и тем не менее эти служители тайных наук вызывали у меня неприязнь, даже подозрение. Не хотел бы я остаться с ними наедине или оказаться на их совещание.

Самое страшное случилось тогда, когда король был вынужден ненадолго уехать из страны. Я не представлял, зачем властелину такой державы самому отправляться в дипломатические поездки. В голове родилось странное подозрение, а не связан ли отъезд короля с тем странным ночным визитом. Когда вереница карет и вооруженный эскорт скрылись из виду, я услышал звуки отдаленного спора. Возбужденные голоса доносились из зала совета. Что это? Совещание министров в отсутствии короля?

-- Его величество не хотел враждовать с теми, кто живет за мостом, но с ними невозможно больше жить в мире, - я узнал голос главного звездочета. Неужели теперь и он решил вмешаться в государственные дела.

-- Что здесь происходит? - я распахнул двери и обвел взглядом членов необычного совета.

-- О, не утруждайте себя этим, ваше высочество, - тут же подал голос первый министр. Мне показалось, что он хочет, чтобы я не только ушел, но и увел с собой Флориана. Было обычным делом то, что король поручил своему наследнику заботу о стране, но Флориан до сих пор ни проявил ни мужества, ни решительности. На его месте я бы немедленно приказал всем советникам разойтись и отложить все споры до возвращения короля. Но он лишь нервно сжимал эфес своей шпаги и скорее предпочел бы провалиться сквозь землю, чем решить вставший перед ним вопрос.

-- В чем дело, господа? Кто-то из вас недоволен своим чином или званием? - я не мог удержаться от саркастической нотки.

-- Они недовольны событиями происходящими на мосту возле разрушенного города, - ответил за всех Флориан. - Уже готов вооруженный отряд, но все полководцы как назло оказались суеверными.

-- И что же происходит возле этого моста? - неужели я последним узнаю обо всех событиях, происходящих в стране.

В зале повисла напряженная тишина. А я продолжал ломать голову над тем, почему же отец сам не отправил своих рыцарей к развалинам города. У него должны были быть на это веские причины. Может быть, эти люди хотят потревожить уснувшие зло, с которым сам король предпочитал жить в мире. Придворный звездочет смерил меня надменным взглядом и злорадно ухмыльнулся.

-- Это же лучшее решение, - провозгласил он, так, чтобы услышали все. - У нашего короля есть такой отважный сын, победившей вепря. Теперь его право возглавить борьбу с ночными вредителями, приходящими из развалин города. Заранее поздравляю вас с победой, ваше высочество.

Он насмешливо поклонился мне. Были все основание подумать, что его раннее поздравление другими словами означает " лишь бы ты не вернулся живым". Я ведь даже понятия не имел на борьбу с кем меня посылают, но тем не менее заставил себя улыбнуться в ответ.

- Нет, я не отпущу своего брата в это темное урочище, - на этот раз возражение Флориана прозвучала так решительно, что все смолкли. Он сам даже позабыл об этикете и манерах. - Мы вполне можем подождать неделю, а там пусть сам государь разрешит ваш спор.

-- Но если столь почтенные особы подталкивают меня к новому подвигу, то я не могу им отказать, - в свою очередь возразил я. Отступиться от того, что мне предложено, было бы просто трусостью. Флориан понял, что я не отступлюсь от задуманного, и немного успокоился.

-- Что ж, в этом случае я сам выберу рыцарей, которые дополнят отряд, - сказал он и несколько министров съежились под его взглядом, ведь их сыновья только что были посвящены в рыцари. Как я успел понять, Флориан пустился на изощренную месть. И все же его белокурая голова печально опустилась. - Если почувствуешь настоящую опасность, то немедленно возвращайся, - шепнул он мне.

И, конечно же, несчастному Клоду снова пришлось сопровождать меня. К его чести, он очень долго сдерживал свое недовольство и только перед самым отъездом обрушился на меня с тирадой о том, как плохо быть братом благородного дурака. Я искал для себя подходящие оружие в замковом арсенале и вполуха слушал Клода, который говорил что-то о вероломных советниках и о глупом златокудром мальчишке, который вечно ищет неприятностей на свою голову.

Я не стал лишний раз напоминать ему о том, что младшие сыновья короля нынче могут добиться успеха лишь на военном поприще. Однако сам часто задумывался об этом. Что будет, когда Флориан сменит на троне нашего отца? Даже в лучшем случае нам не светило ничего, кроме мест полководцев. Не дополнять же собой длинный хвост королевских советников. Мы могли стать либо рыцарями, либо учеными. Против первого главным аргументом была опасность, а второе начисто исключалось. Эти мечи, копья и секиры, сваленные блистающей грудой в оружейной, были моей единственной участью, нечего и мечтать об управлении страной. В конце концов, очень редко власть соединяется с умом и честностью. Конечно, иногда и я грезил, что стану справедливым правителем, но, увы, я мог проявить свое мужество лишь в бою. Пока Клод отчитывал за что-то своего оруженосца, я выбрал самый прочный щит и набил колчан стрелами. На миг мне показалось, что из проема стрельчатого окна за мной с усмешкой наблюдает звездочет. Неужели ученый старец может испытывать радость от мысли, что послал кого-то на верную смерть? Хотя кто знает этих астрологов, они во всем усматривают знамение или опасность. А ведь раз король все еще держит их при дворе, значит во многом они бывают правы.

Наш отряд с первыми лучами рассвета выехал из ворот замка. Конечно же, среди рыцарей затесались два-три ловких оруженосца, которые при первой же опасности повернут своих коней назад и доложат министрам обо всех подробностях нашего путешествия. Мы ехали быстрым аллюром и могли показаться встречным обычной кавалькадой, а не вооруженным отрядом, который выслали на борьбу с обитателями разрушенного города.

Когда мы поравнялись с тем местом, где когда-то я видел призрачную карету, сердце на миг прекратило биться, и пронизывающий до костей страх вновь коснулся меня своим темным крылом. Было ли мое приключение сном, или я действительно видел черный экипаж, а после подслушивал странный разговор под окном заброшенной избушки лесника. Кажется, эта избушка до сих пор пустовала. Несмотря на то, что работу в городе найти было довольно трудно, никто не соглашался занять место егеря в этом лесу.

Когда впереди показались развалины старого города уже свечерело. Через неглубокую реку, отделявшую опушку леса от руин, был перекинут арочный мост. В свете зарождающегося месяца панорама показалась мне величественной и мрачной. На фоне упадка и разрушения мост со столбиками, украшенными резьбой и узорчатым парапетом казался отблеском былого великолепия. А вдруг, стоит заглянуть в медную глубь реки и я увижу там вместо жалких руин отражение настоящего, роскошного города, который стоял здесь раньше. Остроконечные башенки и зубчатые бастионы вместо груды потрескавшихся камней.

Я отделился от отряда и хотел приблизиться к воде, но конь испуганно заржал и уперся копытами в землю. Свет месяца коснулся руин, где-то были видны остатки крепости, а где-то остался фундамент круглой сторожевой башни, но в основном кругом валялись одни лишь булыжники. Скорее всего, мудрые советники короля ошиблись. В этих руинах никто не мог жить. От них веяло холодом смерти и зимы. Нигде не было видно разбойничьего костра. Хотя для разбойников это было бы идеальным убежищем. Я даже удивился почему старые знакомые Поля пренебрегли таким местом встреч. Обычно там куда бояться заглядывать стражники и горожане, грабители прячут свою добычу.

-- Думаю, нам лучше повернуть назад. По ту сторону реки никого нет, - сказал Клод, кивнув головой в сторону руин. Свет месяца посеребрил нагромождение камней, где-то раздалось глухое уханье совы.

-- Нет, раз мы обещали, значит должны проверить все ли там так спокойно, как кажется на первый взгляд, - возразил я.

-- По этому мосту ехать опасно. Кто знает, так ли он прочен, как выглядит, - подал голос один из рыцарей, ехавших прямо за мной. - Нам лучше переправляться поодиночке или попарно.

-- Мудрое предложение, - с насмешкой кивнул я. - Но, посмотрите, речка неглубока и если мост кажется вам таким шатким, лучше было бы перейти ее вброд.

Я еще раз взглянул на мост. Он был слишком велик для такой мелкой реки. Он, будто темная радуга изгибался аркой над узкой полосой воды. Первыми на мост ступили кони самым смелых рыцарей. Зацокали подковы по ровной кладке камней. Доехав почти до середины моста, я бросил взгляд вниз и невольно обратил внимание на то, что река уже не выглядит такой мелкой. Теперь это была уже даже не река, а бурный серебристый поток на дне глубокой расщелины, так, что мост казался тонкой черной дугой. Мои спутники тоже заметили странную перемену и испуганно притихли. Клод обнажил свой меч. Блеснуло в темноте отточенное лезвие.

-- Ты слышишь топот копыт, будто кто-то скачет к нам со стороны города? - тихо спросил он, перегнувшись ко мне через луку седла.

Я ничего не услышал, но зато вид преобразившегося города поразил меня. Это были уже не заброшенные руины, а множество неприступных каменных домов, причудливо украшенных резьбой сторожевых башенок и зданий, так тесно прижатых друг к другу, что все вместе они напоминали силуэт бесценного сказочного ларца со множеством замков и печатей. Стрельчатые и зарешеченные оконца смотрели в нашу сторону темной пустотой, нигде не было зажжено света, будто город необитаем. Лишь на вершине бастиона ярко пылал один - единственный факел.

Вдруг до меня действительно донесся топот копыт. Нам навстречу мчался с копьем наперевес черный рыцарь. Странно, я даже не заметил, как он въехал на мост. Он как призрак появился прямо здесь над бурлящей внизу рекой. Я успел охватить взглядом его тяжелые доспехи, рогатый шлем, огромный щит. Как только конь мог удерживать на своей спине такого исполина. Даже без доспехов этот воин был слишком велик и силен, чтобы простой человек мог тягаться с ним.

Те, кто ехал впереди, взялись за оружие. Сверкнули мечи, готовясь встретить неприятеля, но черный великан одним ударом копья вышиб из седла моего лучшего рыцаря. Крики второго побежденного затихли лишь в бушующей реке. От удара копья он перелетел через парапет, бурлящий поток жадно поглотил добычу. Лишь последний раз сверкнули рыцарские доспехи в клокочущей пене. Юные оруженосцы, сея панику, попытались повернуть коней назад. Они шептались о том, что этот темный рыцарь никому не даст пройти через мост, не позволит людям вступить в его город. Но и назад нам пути не было. Деревья леса остались далеко позади. Я заранее знал, что никто не сможет сойти с моста раз ступил на него, будто кто-то незримый шепнул мне об этом. Я обнажил меч и выехал чуть вперед, чтобы сойтись с недругом в поединке. Он уже вышиб из седла третьего из моих спутников. Наконечник копья сверкнул рядом с грудью поверженного.

-- Страж моста, - окликнул я черного рыцаря. Он задержал, стремительно летящее вперед копье и обернулся в мою сторону. Два ярких огонька уставились на меня из прорезей шлема. Черный рыцарь натянул поводья, вонзил шпоры в бока коня и поскакал ко мне. Смертоносное копье было направлено мне в грудь, алые глаза долго всматривались в мое лицо. Мои сообразительные провожатые решили освободить место для боя и оттянуть своих коней в сторонку. Даже Клод отъехал к самому парапету. Я надеялся, что в последний миг моя рука не дрогнет и я смогу отразить удар.

Черный конь храпел под своим всадником. Я крепче сжал рукоять меча, оценил взглядом расстояние до копья. Черный рыцарь приближался ко мне, как смерть и вдруг вместо того, чтобы нанести удар придержал коня и выпрыгнул из седла так быстро, будто его тяжелые латы совсем ничего не весили. Он ничего не произнес, лишь поклонился мне почтительно, будто своему императору. В его жестах не было ни фальшивой светской любезности, ни обычной дружеской учтивости, так может кланяться лишь верноподданный своему государю. Я был ошеломлен и очарован. А черный рыцарь вскочил назад в седло, развернул коня и помчался прочь, но не успел он доехать до берега, как его силуэт растворился во мгле. И город, и бушующий поток, все исчезло. Остались лишь прежние руины и мелкая речушка. Только я один по-прежнему находился на мосту, а кони моих спутников уже били о землю копытами и рвались назад в лес.

Я вложил меч в ножны и поспешил к моему отряду. Соратники тут же смерили меня подозрительными взглядами, но вслух ничего не сказали. Клод задумчиво смотрел на руины. Падающие снежинки путались в его коротких светлых кудрях и садились на меховую опушку плаща.

-- Думаю, разумнее всего будет оставить духов в покое и вернуться назад, - наконец произнес он. На этот раз никто не стал спорить. По молчаливому согласию мы повернули коней назад в лес.

Я немного отстал от своих спутников. Они были так потрясены случившимся, что даже этого не заметили. Сам не знаю, почему, но я хотел снова попасть в охотничий домик и посмотреть на его таинственную обитательницу. Я легко нашел короткий путь и вскоре уже остановился перед витым железным крыльцом. На этот раз я решил заглянуть в окно, прежде, чем войти в дом. Я привязал коня к дереву, тихо подошел к дому и заглянул в окно той самой комнаты, где недавно застал Сильвию перед пылающим камином. Сегодня угольки в камине едва тлели. Несколько свечей в резном канделябре роняли свет на ковры и драпировки. Внутри дома ничего не изменилось, разве только прибавилось пыли и паутины.

Я вошел в дом, дверь, как и прежде, оказалось не заперта. Неужели Сильвия не боялась ни воров, ни разбойников? Только мое присутствие ее почему-то пугало. Я услышал тихие шаги. Сильвия спустилась по спиральной лестнице и вошла в комнату. Ее движение были плавными и почти бесшумными, только шуршали шелка ее наряда. Она будто бы не ступала, а летела над полом. Рыжие локоны рассыпались по обнаженным плечам. Ее пышный и в то же время элегантный наряд был ярко красным, от чего ее хрупкая фигура, будто факел рассекала темноту. Я последовал за ней в комнату. Угли в камине дотлели, в трубе выл зимний ветер и, казалось, что в пустом доме поют нечеловеческие голоса. Сама Сильвия стояла у стола и в своем наряде напоминала алый огонек свечи, плывущий по темноту пространству.

Только сейчас я заметил, как вычурно сочетаются красное платье и рыжие волосы. И даже ленты в кудрях Сильвии алые. Сейчас она скорее напоминала подружку арлекина, чем знатную леди. Только тонкие черты лица и врожденное изящество выдавали в ней аристократку.

-- Миледи, - я выступил из темноты на островок тусклого света. Сильвия посмотрела в мою сторону и тихо вскрикнула.

-- Не делайте мне зла, - она попятилась от меня и испуганно прижалась к стене.

-- Почему вы решили, что я собираюсь причинить вам зло? - напрямую спросил я. - Почему вы так боитесь меня?

Она не ответила, только испуганно взглянула поверх моей головы.

-- Да, что у меня нимб над головой? - рассерженно воскликнул я.

-- Так вы еще ничего не знаете? - удивленно произнесла она и тихо шепнула, - несчастный!

Ее шепот, как шелест ветра пронесся по комнате. В обрамление алого платья и рыжих кудрей ее кожа казалась белоснежным фарфором. В тишине под крышей раздался писк летучих мышей.

-- Сильвия, - я впервые произнес вслух ее имя. - Почему вы назвали меня несчастным? Я должен это знать.

-- Ах, простите. Я проговорилась, - она закрыла лицо руками. Какие тонкие изящные ладони, будто кукольный мастер отлил их из хрупкого фарфора. Мгновение она молчала, а потом быстро сбивчиво заговорила:

-- Он прислал меня сюда, чтобы следить за вами. При дворе есть еще несколько шпионов, но они, скорее всего, выходят из своих укрытий только с наступлением вечера. Вы сразу узнаете их, почувствуете, что они провожают вас взглядом, увидите, как светиться их кожа. Их тоже подослал он.

-- Кто? - спросил я, но мой вопрос остался без ответа.

Я долго смотрел на ее светящуюся кожу, на это белое подобное маске лицо и огромные, таинственные глаза.

-- А кто вы, Сильвия? Если только это ваше настоящие имя? - фраза сама собой сорвалась у меня с языка.

Девушка гордо выпрямилась.

-- Я та, кого нужно опасаться, мой принц, - тихо молвила она, но ее слова пронеслись по тишине пугающим эхом. - Жизни ваших братьев тоже в моих руках.

Всего лишь на миг она превратилась в величественную богиню, но гордость растворилась как дым, передо мной снова стояла придворная дама.

-- Раз вы начали подозревать меня, то я должна покинуть вас... ненадолго. Сегодня же ночью я велю заложить карету и уеду. Но я должна предупредить вас об опасности.

-- Об опасности?

Она быстро кивнула.

-- Это можно было бы назвать заговором, - снова зазвучал в тишине ее многострунный голос. - Простой народ слишком любит вас. Даже, когда вы просто идете по городской площади, нет в толпе такого человека, который бы не восхитился вами. Членом королевского совета опасна ваша слава. Сейчас его величество далеко, а при дворе остались люди, которые воспользуются любым предлогом, чтобы избавиться от вас. Помните, обвинение может быть просто смехотворным, но зато палач скор на руку. Один неосторожный шаг и враги отправят вас на костер. Я просто предупредила, будьте осторожны.

Она присела в реверансе, накинула на волосы мантилью и выбежав в холл, скользнула за тонкие колонны. Ее алое платье еще раз вспыхнуло во мгле, как пламя. А в тишине прозвучал писк летучей мыши. Я хотел потушить свечи в канделябре, но они погасли сами собой. Дом снова был пуст. Сильвия исполнила обещание. На заднем дворе раздалось ржание лошадей и свист кнута. Когда я уходил, то видел, как небольшая золоченая карета помчалась по широкой дороге навстречу полуночи.

Ссылки на бумажную книгу:

https://ridero.ru/books/imperiya_drakona_1/freeText

https://www.ozon.ru/product/imperiya-drakona-1-177905595/

Статья о книге в прессе:

https://ekogradmoscow.ru/eko/ekoliteratura/eko-imperiya-sekretnyj-put-k-uspekhu

Оставить комментарий © Copyright Якобсон Натали (natlilia@mail.ru) Размещен: 23/10/2020, изменен: 04/11/2021. 137k. Статистика. Глава: Фэнтези Империя дракона Иллюстрации/приложения: 15 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Младший сын короля силен, красив, любим в народе и,увы, проклят. Принца Эдвина опасаются министры, а волшебные существа, которых он повсюду встречает, почему-то принимают его за своего господина. Эдвин завязывает роман с прекрасной феей и тут на королевство налетает колдун с армиями драконов. Зачем-то ему нужен именно младший принц. Чтобы забрать его с собой, он готов обратить в пепел целое королевство.

Якобсон Натали : другие произведения.

Проклятие младшего принца