Якобсон Натали : другие произведения.

Рианон-принцесса огня

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рианон - принцесса, обладающая огненным даром. Мадеэль - крылатый воин, без волшебной силы которого не решается исход ни одной битвы на земле. Каждый король мечтает заручиться его поддержкой, но никто никогда не видел его лица. Рианон, переодетая юношей, столкнулась с ним на поле битвы и узнала тайну: Мадеэль - падший ангел, которому подчиняются стаи драконов и все волшебные существа. Он прекрасен, как рассвет, но он не свободен. Влюбившись в него, она сама рискует стать жертвой.

Обложка бумажной книги [Рианон и драконы] обложка бумажной и цифровой книг [издание на англ. яз. ]

Натали Якобсон

РИАНОН - ПРИНЦЕССА ОГНЯ

Пролог

  
  -- Они так же крылаты, как и мои бывшие собратья и так же сильно обезображены.
   В пасмурном осеннем небе над горной грядой пестрело и извивалось яркое облако из чешуйчатых драконьих тел. Красные коралловые гребни, перепончатые лапы с когтями, мощные хвосты, черные и изумрудные, сверкающие злобой глаза и оскаливающие пасти, из которых вот-вот вырвется всесокрущающий огонь - воинство достойное Люцифера. Мадеэль криво усмехнулся. Тонкие бледные пальцы поплотнее запахнули алый плащ - уже не нужную маскировку. Теперь по миру уже открыто ходили слухи о том, каков он, но о правде мало кто догадывался. Только эти существа видели его насквозь и почитали чуть ли не за бога, а он отдавал должное их силе и необычности. Драконы. Целый фейерверк многоцветных, извивающихся живым орнаментом тел. Бесформенная радуга над мрачнеющим небом. Надрывные крики птиц стихли вдали. Певчих стай попросту больше не осталось, над горами и долиной все пространство занимала только огромная, всесильная армия озлобленных драконов. Сегодня их огонь обрушиться на город по его приказу и все будет кончено.
  -- Тебе совсем не будет жаль, когда погибнет все, что ты недавно ценил? - юный странник, расположившийся на валуне, задумчиво наблюдал за клокочущей тучей над горами.
  -- Этот мир для меня всего лишь место ссылки. Да, он почти целиком мой, но если он погибнет, мне не о чем будет сокрушаться, - возможно, он немного лгал, возможно, те безумные опасные ночи, когда она проводила его по темным улицам Лоретта, были единственным, о чем стоит сожалеть.
  -- А они? - путник кивнул на стаю драконов, которых становилось все больше, и за размахами их кожистых крыльев уже почти не было видно небес. - Они действительно когда-то были твоими собратьями.
  -- Возможно, - Мадеэль пожал плечами, и крылья за спиной вздрогнули. Он до сих пор прятал их и делал вид, что сам не знает, почему неуязвим. Пускай соперники шепчутся о том, что рыцарь, победивший их, не человек, что его красивые глаза блистают молниями в разгар боя, а меч всегда разит без промаха, что его рукой управляет некая незримая сила, что под его доспехами спрятаны крылья. Напрасны их попытки узнать, кто он такой на самом деле. Об этом знает только одна... но, Мадеэль предпочитал сейчас не думать о ней. А сердце горело еще сильнее и болезненнее, чем небесный огонь, когда-то тысячелетия назад обжегший его чело. Теперь его кожа по-прежнему была гладкой и прозрачной, но невидимая печать сохранилась.
   Мадеэль тряхнул головой, пытаясь стряхнуть с себя воспоминая, как дурной сон. Ветер трепал его ангельские кудри. Когда-то они были ярче солнца, такими светлыми и чистыми, что ими восхищались даже в раю, сейчас они поблекли до золотистого цвета пшеницы, но все еще продолжали приводить в восторг смертных. Ему повезло, он, по крайней мере, остался красив, а вот его былые друзья стали слишком безобразны. Лишь к некоторым красота иногда возвращалась на краткий миг, чтобы снова потухнуть, уступая место еще большему уродству. И уже не раз такое происходило на глазах у смертных. Мадеэль болезненно зажмурился.
  -- Надеюсь, такое никогда не случиться со мной. Кто-то из них мог быть как я. Те, кого не досчитались потом другие, но сейчас ... посмотри на них. Даже если я знал их раньше, то не узнаю теперь...
  -- Ты же не хочешь стать, как они?
  -- Конечно, нет, - а ведь его светлые крылья уже начали темнеть. Внутри все клокотало от гнева и огня. - Но после сегодняшней ночи, возможно, я стану еще хуже.
  -- Не делай этого...
  -- Я уже все решил. Возможно, высшие силы другого мнения, но те, кто живут в Лоретте, заслужили этого. Их зло перешло все пределы. Пора устроить самосуд. Я мог бы сделать это в одиночестве, пронестись над городом со своим мечом, но что за полководец без армии. С драконами за спиной любой стал бы более внушителен.
  -- И она тоже?
   Мадеэль вздрогнул. Крылья затрепыхались так, что даже плащ уже не мог скрыть их. Он хотел пуститься в полет прямо сейчас, опережая и драконов, и ветер, и главное наступающие сумерки. Эта ночь отнимет у него все, так почему бы не опередить ее. Ведь у него же сильные крылья, он успеет проникнуть в башню с последним лучом света и забрать то, что ему нужно с собой. Лишь огромным усилием воли он взял себя в руки. Зачем все это? Он ведь привык быть один.
  -- Не нужно о ней, - только и обронил он, потом небрежно облокотился об огромный валун и стал равнодушно наблюдать за драконами. Их чешуя блистала подобно драгоценным камням на сером фоне небес. Над темными скалами все содрогалось от их гомона и криков. А на непередаваемо красивом, все еще по-детски чистом лице Мадеэля не отражалось никаких чувств. Путник Арно убрал обратно в дорожную суму свою арфу, так и не тронув ее струны. Лик бывшего ангела перед ним, как будто сошел с одной из фресок неземного живописца. Когда смотришь на такую красоту, не хочется ни слов, ни музыки, ничего. Желаешь только смотреть на эти нерукотворные и в то же время созданные не природой, а неизвестно каким волшебством черты и не думать о времени, потому что время над ними не властно.
  -- Ты можешь погибнуть сегодня, но ты не хочешь погибнуть один. Ты хочешь забрать с собой эту девочку, ты хочешь утащить ее в ад, потому что ее объятия были для тебя прекраснее рая, не так ли? - Арно говорил так, будто и сам уже был почти вечен. Вероятно, к этому и близиться. Стоит дождаться и посмотреть, как отразиться на нем то, что он совершил.
  -- К чему лгать, - Мадеэль погладил острое, покрытое зелеными чешуйками крыло подлетевшего дракона, коснулся бледными губами его гребня, ощутил, как его локоны разлетаются от мощного огненного дыхания, а кожу обдает слабым жаром. Даже самый сильный огонь не мог ни обжечь его, ни причинить какой-либо вред. Его бледная мерцающая кожа оставалась невредимой и перед мечом, и перед пламенем. Неуязвимость это такой же дар, как его сила и все это было нужно ему до сих пор, пока он не свернул с избранного пути.
  -- Я хотел подарить одному красивому, бесчестному созданию весь мир, но все что я могу дать нам обоим это крошечный кусочек ада.
  -- Ты любил. Это значит, что ты уже лучше меня, хоть я и не совершил того же, что и ты, - Арно все же с грустью посмотрел на арфу. Может сыграть в последний раз, но зачем, рык драконов все равно заглушит всю его музыку.
  -- Мне просто показалось, что я нашел кого-то такого же красивого, как те, которые были со мной раньше. Эта девушка, она была не просто краше их... она единственная заглянула мне в душу и не содрогнулась от того, что она там увидела.
  -- Так пощади этих людей ради нее.
  -- Я убью их ради нее. Они этого заслужили, - дракон улетел назад к своим. Мадеэль мысленно приказал другими готовиться к наступлению. В полет. Уже пора. Дневной свет гаснет. Ночь время огня. Он пройдется, как рыжий дождь по медному покрытию городских крыш, и шпилям дворцов и куполам соборов, где нет божества, и даже по заветным башням. Как град на город обрушится оранжевый фейерверк драконьего огня, а на завтра останется только пепел и воспоминание. Не нужно ни войны, ни звона мечей, ни долгих поединков, всего лишь один налет и в пламени затихнут все крики и мольбы о пощаде. Мир безжалостен к его желанию, так значит и он, бессмертный, будет безжалостен к миру. Плащ Мадеэля взметнулся на ветру. Пора.
  -- А ее ты тоже не пощадишь, - в последний раз задал вопрос Арно.
   Мадеэль остановился. Его лицо стало непроницаемым, как у каменной статуи в отблесках далеко уже разгорающегося над горами в небесах пламени.
  -- Разве ты хочешь, чтобы кто-то из смертных повторил мою судьбу? Лучше пусть умрет одна прекраснейшая из смертных, чем сгорят заживо тысячи? Не так ли?
   Арно не нашелся, что ответить. Он должен был согласиться, но внезапно вспомнил башню, и отражение свечей в золотых кудрях и звуки ее чарующей музыки. Может лучше пусть погибнут тысячи, а ангельский голос, поющий о любви и смерти, останется в вечности. Но менять свое мнение уже было поздно. Пламя уже извергалось на долину, превращая ранее цветущую местность в дымящийся ад. Мадеэль исчез, а драконы ринулись в полет.
  
  

  
  
  

БЕГСТВО ОТ СУДЬБЫ

   Опять выигрыш! Кости снова выпали на удачу. И такое выходило уже не первый десяток раз. Высшие очки выпадали регулярно с тех пор, как она села за игральный стол, будто кто-то заколдовал кости. Лишь бы только никто из партнеров не обвинил ее в жульничестве, ведь она вовсе не мошенничала, ей просто невероятно, поразительно везло. Рианон поплотнее надвинула берет на лоб, чтобы скрыть пряди выбивавшихся из пучка золотистых волос. Никто не должен усомниться в том, что она всего лишь наглый, хорошенький мальчишка, паж или егерь, который на вечер сбежал от господина, чтобы испытать свое везенье в первом встретившимся кабаке и выпить. Жаль только, что для мальчика у нее было слишком нежное, по-девичьи красивое лицо. Ее не должны узнать. Она никогда не вернется назад. Когда ее хватятся знатная дама должна исчезнуть, останется только юноша, который путешествует налегке и необычайно часто выигрывает.
   Один из игроков с досады ударил кулаком по столу. Он уже проиграл все свои деньги. Горка медной мелочи росла на столе перед Рианон, под ее руками даже звякнуло несколько золотых монет. Все ее выигрыш.
   Еще одна партия на удачу. Игроки разошлись, кто-то был возмущен, другие сокрушались, что им не повезло, но о том, что мальчишка шулер не могло быть и речи, ведь все кидали по очереди одни и те же кости, и он ничего не сделал для того, чтобы повезло только ему. Последний партнер, буркнув что-то об удаче новичка, тоже пересел за другой столик, а Рианон собрала выигрыш. Длинные тонкие кисти рук окунулись в медь и золото. Сокровища, как у дракона. Они пригодятся ей в пути.
   Надо было обрезать волосы, чтобы не бояться, что берет вот-вот упадет с головы, и локоны рассыплются по спине. Кто-то будто смотрел на нее все время, пытаясь обличить в ней девушку, но кто? Она тщетно оглядывала таверну уже не в первый раз. Все посетители были заняты только сами собой и выпивкой. Никто не следил за ней. Так откуда же это ощущение, что кто-то пристально смотрит на нее, пытаясь запомнить все ее черты, и пламя свечи на столе уже дрожит от близкого дыхания наблюдателя.
   Кто-то взглянул на нее сквозь окно таверны. Ей так показалось, и она вздрогнула. Что это мания преследования не может же кто-то так долго и так пристально наблюдать за ней, при этом оставаясь незамеченным.
   Но чей-то силуэт за окном действительно вырисовывался. Кто-то в капюшоне, опущенном на лицо, бродяга или монах. Рианон бы отвернулась, если б вдруг тонкая бледная рука не прижалась к стеклу. Уж слишком белой и длинной она была, с вытянутыми пальцами и почти просвечивающей кожей. Нечеловеческая рука!
   Что за странные мысли? Рианон мотнула бы головой, чтобы прогнать их, если б не опасалась, что слетит берет. Тот, кто наблюдал за ней, был уже в таверне. Она чувствовала это всеми порами кожи, хотя никого из присутствующих было не заподозрить. Неужели ощущение ее обманывает. Все будто бы заняты только своими делами. И все-таки она осмотрела каждый уголок, даже люстру и печь с горящими угольями. Казалось, что чей-то пристальный взгляд может быть устремлен на нее откуда угодно, даже из тех мест, где никакой человек не стоял. Особенно из этих мест. Кто-то смотрел, словно из пустоты и от этого ощущения становилось неуютно. Рианон поежилась. Нужно было бы выйти из таверны и пройтись. Может, это все от того, что здесь слишком душно. Ее конь как раз встревожено всхрапнул за дверью у коновязи. Это было далеко, но она услышала и тут же кинулась туда. Свежий воздух дохнул в лицо и мысли о том, что кто-то может наблюдать за ней сидя прямо на раскачивающейся люстре под потолком или расположившись почти что в зеве раскаленной печи показались абсурдными. Воображение? Нет, ее фантазии иссякли с тех пор, как совет приговорил наследницу к жестокой реальности, страна, единовластной правительницей которой она должна была бы быть, никогда не будет принадлежать ей одной. Или пока не будет. Рианон привыкла настаивать на своем, только сейчас это было бессмысленно. Нужно выждать, нужно потянуть время до совершеннолетия, до освобождения.
   Ее холеный, белый конь резко выделялся среди неприметных, коричневых мастей жеребцов и меринов. Надо сменить его потом или выдавать себя за королевского гонца. Только у того может быть экипировка и скакун такой стоимости. Сейчас не стоит вызывать ничьих подозрений. Ее наверняка уже принялись разыскивать. Пусть поищут сначала в замке, проверят все подвалы, все колодцы, пруды и городские дома. Замечательно, если никто не сумеет сопоставить разъезжающего на дорогом чистокровном скакуне молоденького пажа с исчезнувшей принцессой. Но ее преследователи могут оказаться чересчур предусмотрительны, поэтому скрываться нужно умело.
   Рианон приложила палец к губам, призывая к молчанию. Нужно было взять коня за уздечку, погладить, потрепать по холке, вобщем успокоить обычными методами, но она привыкла делать иначе. Животные понимали ее, и чтобы подчинить их себе, ей не нужна была физическая сила, хватало лишь слабого мысленного контакта, едва уловимого знака "подчиняйся мне" и это срабатывало. Один жест, одна мысль и звери понимали ее, так как люди никогда не поймут.
   Кто-то хлопнул в ладоши, но хлопок раздался не в ночи, а в ее мозгу.
  -- Ты великолепна!
   Никто это не сказал, никто не дохнул ей в ухо, просто дуновение ветра коснулось ее щеки. Странно только, что этот ветер был ощутим всего один миг, а потом опять сомкнулось спокойствие ночи над безветренным пространством. Было холодно, но сквозняк не дул. В голове все будто горело, может это от ощущения собственной дерзости и смелости. Раньше она бы никогда не отважилась на побег, но сейчас она ощущала запах свободы. Она сделала то, что должна была сделать.
   Конь волновался, прядал ушами и вовсе не от того, что впервые оказался так далеко от замковых конюшен. Он чувствовал что-то. Рианон коснулась его рукой и ощутила, как он дрожит.
   Может сегодня он и не получил сена вдоволь, и продрог на ветру, но в его поведение ощущалось вовсе не недовольство плохой жизнью. Рианон отлично узнавала это выражение в глазах животного. Ему страшно. Так страшно, как не было еще никогда. Она пробежала пальцами по его шкуре и удивилась, ей показалось, что конь оцепенел, как люди цепенеют от ужаса, и все равно в нем ощущалась дрожь.
   Девушка попятилась. Что-то взмахнуло за ее спиной, кажется, огромное крыло, но присутствия рядом птицы не ощущалось. Не было ни полета, ни протяжного крика, только взмах крыла и мягкое соприкосновение с кафтаном, прикрывавшим ее спину. Раны на лопатках тут же начали болеть. Рианон поежилась от холода и от боли. Пора либо ехать дальше, либо вернуться назад в теплую таверну, обогреться у огня, выпить кружку чего-нибудь горячего и выбросить из головы мысли о том, что в самом горниле очага притаился кто-то дерзкий, смеющийся, вездесущий и неотвязно наблюдающий за ней. Ничьи глаза не следят за ней из пустого пространства, пора смириться с этим.
   Все-таки ей хотелось проверить, что там за спиной коня. Чего так боится животное? Рианон осмотрелась по сторонам, вдали только пустошь, а перед ней погост и старое заброшенное деревенское кладбище. Там все заросло дерном, только кое-где были видны надгробия, освещенные луной. Ее свет вдруг выхватил из унылого ландшафта что-то еще, но это был вовсе не крест и не надгробный камень. Больше похоже на памятник, только вот стоит он слишком далеко от кладбища и подозрительно близко к трактиру, почти в паре метров от коновязи с испуганным скакуном. Рианон готова была поклясться, что когда приезжала сюда несколько часов назад, то ничего такого не видела. Да и что это было. Она двинулась вперед, надеясь получше рассмотреть. Чьи-то уши будто ловили каждый ее неуверенный шаг, и им это удавалось, несмотря на то, что шаги приглушались на рыхлой почве. У кого-то были заостренные уши, странной формы голова и огромные крылья, простирающиеся над громоздким бронзовым туловищем. Это же статуя. Просто громадный бронзовый истукан. Рианон уже было облегченно вздохнула, но бешеный храп коня заставил ее задуматься, даже заинтересоваться чем так выделяется это вещь, постамент, на котором что-то написано. Такая огромная величественная скульптура в месте, где вряд ли можно найти мастеров способных создать подобное чудо. Рианон даже не могла рассмотреть красиво или безобразно крылатое существо. Ей пришлось приподнять руку, чтобы дотянуться до края постамента и коснуться пальцами длинных бронзовых когтей. Они были острыми и теплыми. Она тут же отдернула руку. Как металл на холоде может согреться. Здесь что-то не так.
   Она сделала пару шагов назад. Свет луны чуть было не выхватил из мрака лицо, обрамленное крыльями, сложенными за головой в форме круга, но Рианон уже развернулась и побежала прочь. Назад к таверне, к теплу, к людям. Кто-то вышел из теплого здания и захлопнул за собой дверь. Он смотрел на нее. В темноте в его руках блеснуло что-то, кажется сложенный перочинный нож.
  -- А ты ловкий мальчонка, - произнес грубоватый насмешливый голос.
   Прежде чем Рианон поняла, что нужно бежать, кто-то обхватил ее сзади. Один нападавший или двое, чья-то рука держала ее слишком крепко.
  -- Я за тобой от самого Лорета слежу, - человек с ножом приблизился к ней, лезвие прижалось к ее горлу, блеснуло в свете луны. Рианон поморщилась, еще секунду и горло ей перережут. Только вот из-за денег ли. Или это люди герцога. Не похоже на его свиту, скорее всего наемники. От плохо одетых подвыпивших мужчин несло перегаром, потом и кровью. Кто-то из них только что порезался. Рианон отлично улавливала запах крови, даже если поранившийся находился далеко от нее. Ее ноздри тут же расширялись и ловили странно приятный аромат. В голове тут же возникли ассоциации вскрывающейся раны. Рианон чуть было не улыбнулась, хотя сейчас это было неуместно. Откуда в ее голове все это, царапины, как огненные цветы, чаша с кровью и кто-то, у кого за спиной есть крылья.
  -- И не рассказывай мне сказки о том, что принцесса исчезла у самого горного перевала, малыш, - бандит оскалился щербатой улыбкой, его соучастники вцепились в нее сильнее.
  -- Ты шулер, ты сбежавший слуга, ты ловкий мальчик, но сейчас тебе придется заплатить, - лезвие врезалось в ее шею сильнее, сейчас будет порез и выступит ее собственная кровь. Вот от ее-то запаха приятный ощущений уже не будет. Наоборот, от запаха собственной крови Рианон всегда тошнило, а вот кровь этого порезавшегося детины хоть и была отвратной, но пахла так притягательно. Он не узнал ее или узнал, но не спешил открыть свои планы. Во всяком случае, сейчас ей перережут горло за удачный выигрыш, нужно было что-то делать, но в голову не приходило ни одной мысли.
   Рианон прикрыла глаза, стараясь не смотреть на то, как лезвие все теснее прижимается к ней. Она принюхивалась к крови врага и ей казалось, что кто-то еще уловил ноздрями этот божественный запах, и его ноздри от этого расширились так же, как у нее.
   Еще секунда и хлынет ее кровь прямо на этот нож из вскрытой яремной вены. Рианон вздрогнула уже после того, как нож был отнят от ее горла. Тот кто стоял перед ней уже валялся на земле и орал от боли. Рианон не видела, что точно произошло, да и было темно, но чью-то когтистую лапу, наносящую удар она все-таки рассмотреть успела. Извивающееся в луже крови тело под ее ногами вызывало тошноту.
   Двое стоявших сзади уже выпустили ее. Им было не до жертвы.
  -- Смотри! - кто-то из них указывал на пустой постамент. Между людьми был кто-то третий, но это был не человек. У него была нечеловеческая фигура. Рианон точно видела крылья и когти. Она смотрела до тех пор, пока не закончилась расправа. Можно было прижаться к стене трактира и смотреть за тем, как убивают других. Нужно уехать отсюда, пока не обнаружили трупы, было первой ее мыслью, но кто-то или что-то уже утаскивало тела в темноту, волочило их по земле, оставляя кровавые следы. Постамент погрузился во мрак, но нечто было еще здесь. Глупо было думать о том, как избежать вопросов людей об убийствах, когда убить могли и ее. Кто-то вцепился ей в плечи и прижал плотнее к стене трактира. Чьи-то когтистые руки то ли сдавливали, то ли обнимали ее. Это похоже на любовь, мелькнуло у нее в голове. Как странно ее хотят убить, а эти крылья, шуршащие во мгле, эти когти и кровь на них кажутся ей воплощенными символами любви.
  -- Не говори никому, - прошелестел тихий и властный, но в то же время проникновенный голос над ее ухом. Какое-то очень высокое существо склонилось пониже, чтобы рассмотреть ее черты. А потом оно резко отпустило ее, и девушка чуть не упала. Трудно было удержаться на ногах не только от внезапности освобождения, но и от сильного нервного потрясения. Что только что произошло. Она и сама до конца не понимала. Она могла только растерянно озираться по сторонам и искать того, кого рядом уже не было. Конь все еще испугано храпел, но причина его страха пропала. Вокруг было пусто и темно. Может, только кто-то сидел на крыше и ждал момента, чтобы ринуться в полет.
   Рианон поправила берет так, чтобы целиком скрыть длинные пряди волос. Здесь было холодно и страшно. Ноги сами несли ее назад в теплоту и уют кабака. Даже грубые выкрики и шумный смех посетителей теперь не казался ей таким гадким. Она тяжело бухнулась на стул возле пустого стола, как и подобает развязному мальчишке, и жестом подозвала трактирщика. Опередив ее заказ, он уже принес очередной бокал вина. Сегодня Рианон уже выпила несколько, но сейчас ей был необходим еще один. Конечно, он не ударит в голову и не сотрет воспоминание о случившемся, потому что она никогда не пьянела. Это была одна из ее странных врожденных особенностей. Вино ее не пьянило. И еще одно. Если ей нужно было согреться или превратить в пылающий ад жизнь других, то для нее это тоже было не проблемой. Она щелкнула тонкими пальцами, высекая из-под кожи тонкую искру. Огонь рождался из пустоты и воздуха, когда ей это было нужно. Пришлось виновато улыбнуться изумленному трактирщику, который ни как не мог понять, откуда в руке паренька мог вспыхнуть огонек, если свечи он не держит.
   Можно было бы еще сыграть и снова выиграть. Она чувствовала, что она это может. Удача пока что с ней и не оставит ее до утра, а может и дольше. Ей дьявольски везет в азартных играх, да и бывшие партнеры снова звали ее к себе, но Рианон отрицательно покачала головой. Хватит на сегодня играть. Ей надо успокоиться, допить свое вино и прогнать навязчивые мысли о том, что из самых неожиданных мест за ней кто-то наблюдает.
  -- Ты веришь в удачу? - внезапный вопрос вывел ее из раздумий. По другую сторону стола на месте, которое секунду назад было пустым, уже сидел кто-то и его глаза по-кошачьи сверкали на нее из полутьмы. Как бесцеремонно он подсел и как неслышно подошел, будто материализовался из пустоты. Вокруг него, как будто сгустилась тьма. Белая узкая чрезвычайно длинная ладонь вынырнула из темноты и подкинула над столом золотую монету.
  -- Я могу подарить тебе удачу... вместе с этим червонцем.
   Рианон опешила, не от странного предложения, а от вида незнакомца. Одетый во все зеленое, с бубенцами, свисавшими со шляпы и неприятным блеском в глазах, он напоминал злого эльфа из сказки. Кажется, в его наряде проскальзывали красные и желтые лоскуты, но точно разглядеть было нельзя, ведь вся фигура по другую сторону стола словно была соткана из тумана. Незнакомец сидел рядом, нужно было только руку протянуть, чтобы до него дотронуться и в то же время Рианон не решалась на такое, потому что боялась нащупать вместо него пустоту. Так, должно быть, выглядит существо из зазеркалья, которое находится не целиком в этом мире, а балансирует где-то между здешними местами и запредельными просторами. Надо не так уж много, чтобы спугнуть его, один жест, одно движение, и он исчезнет, но девушка не решалась. Она смотрела на подсевшего к ней, как на диковинку. Он и выглядел диковинкой, в таком-то наряде, с кожей, будто обмазанной белой глиной, какое у него худое подвижное тело, и какие необычно тонкие длинные пальцы. Они так ловко поймали подброшенную монетку, что червонец едва успел сверкнуть над столом прежде чем вновь оказаться зажатым в тонком кулаке.
  -- Я не хочу сегодня больше играть, - процедила Рианон, не отрывая взгляда от красных сверкающих глаз по другую сторону стола.
  -- Выигрыш хорош, да? - усмехнулся незнакомец весело, но совсем не по-доброму. - А так ли будет завтра?
  -- До завтра еще надо дожить, - Рианон с грохотом опустила на стол кружку, надо быть развязной, ведь она же сейчас мальчишка, никто не должен усомниться в этом.
   - Да, выжить в наши времена крайне сложно, не так ли? - незнакомец понимающе подмигнул и наклонился чуть ближе, бубенцы на его шляпе задорно звякнули в такт движению головы. Казалось, что это не звон на самом деле, а смех. Смех десятков маленьких язычком.
   Рианон отодвинулась чуть дальше, чтобы протянутая через стол худая рука ни в коем случае не коснулась ее. Навязчивый собеседник ей не понравился, хотя было в нем что-то такое, что заставило ее сердце дрогнуть. Она будто узнала старого знакомого, который разделял с ней все ее интересы. Только вот этого человека она не видела прежде никогда. И были он человеком? Вел себя просто как шут, но его глаза... Этот голос, эти понимающие кивки. Она сжала руку под столом, так, что никто не увидел. Линии на ее ладони начали зудеть. Такое уже случалось. Эта минутная вспышка узнавания возникало у нее при виде тех, кто знал о ее тайных пристрастиях. Кто разделял их. Мимолетное колдовство, быстрое, тайное, неумелое... Она сделала это сама и теперь неизменно узнавала в толпе тех, кто занялся этим также. А они узнавали ее, хотя никогда прежде не видели. Но обреченные, то есть те кто катятся по одной дорожке в ад и не могут уже остановиться легко узнают друг друга, легко утягивают за собой. У нее не было выбора, у них возможно был, но они смотрели на нее всегда насмешливо, совсем как этот незнакомец, вальяжно рассевшийся по другую сторону стола. Только на этот раз она почему - то не чувствовала тонкую ауру колдовства, исходящую от него. Тут было нечто совсем другое.
   - Я и сам почти что в бегах, - доверительно шепнул он, и его глаза снова опасно сверкнули, будто он мог заглянуть в ее мысли.
   - А я нет, - Рианон залпом допила поставленный перед ней бокал. Она старалась вести себя грубо и по - мужски, но ее слишком миловидная внешность, наверняка, портила впечатление. А еще ее неприятно кольнуло то, как этот тип легко раскусил ее планы. Что же выходит можно всего лишь взглянуть на то, как настороженно она держится и понять, что ей есть от кого бежать.
   - Мы в бегах от самих себя, - вкрадчиво поправил незнакомец, мигом отметая все недоверие, какое могло возникнуть от первых неосторожных слов. - И ты, и я. Иногда то, что внутри живых существ сильнее их самих, и они стараются бежать от этого, но бежать то некуда. Опасность внутри тебя, а не снаружи. Как тут убежишь.
   - Что ты об этом знаешь? - надменно спросила она, но, тем не менее, опасливо покосилась на уже пустой бокал. Наполовину полная бутыль рядом теперь вызывала у нее отвращение и почти страх. Как много раз ее пытались убедить, что ее особенность рождена в ней самой, как проклятие. Это проклятие не нуждалось в топливе для подпитки, но Рианон была уверенна в том, что спиртное способствует воспламенению. Она не чувствовала жара внутри себя и не видела возникшего из ниоткуда огня, но она даже сейчас боялась, что стоит ей разозлиться и огонь вспыхнет прямо на кончиках ее пальцев, прямо на игральных костях на деревянном столе перед ней.
   Она с трудом сглотнула. Неужели так заметно, что опасность скрыта в ней самой. Разве проклятых видно по лицам? Говорят, что необычайная красота отмечает только тех, как восставшие ангелы, близок к падению. Во всяком случае, при дворе так часто шептались за ее спиной, не подозревая, что она может слышать все хоть за милю вокруг себя. Так сказал ей однажды в лицо королевский звездочет. До смерти отца он молча ее ненавидел, но зато уже на смертном одре короля смог высказать все.
   Необычайная красота метит тех, из кого выйдет падший ангел. Тогда она станет худшей из всех, потому что прекраснее ее еще никого не было. Знал ли звездочет о тех ужасных запретных книгах, которые она собрала у себя? Рианон догадывалась, что он возненавидел ее совсем по другой причине. Как в общем и любой маг встречающийся у нее на пути. Все они смотрели на нее с завистью и ревностью. А почему? Она ведь не была всесильна и вряд ли когда-нибудь станет. Хотя ей это так необходимо, набраться сверчеловеческих сил и вернуть себе все то, что у нее отняли. Чтобы заявить права на свою собственность надо одолеть вначале всех врагов. А для этого мало стать даже просто могущественным королем. Рианон вздохнула. Вряд ли ловкач, готовый показывать фокусы сейчас за ее столом, может в действительности ей хоть чем-то помочь. Однако он с неизменной лукавой улыбкой все продолжал делать какие-то предложения.
   - Я могу сделать так, что ты будешь выигрывать каждый раз, каждый день, каждую ночь, в любой час, когда бы тебе не захотелось, кости будут падать так, как ты пожелаешь. Но хочешь ли ты?
   Она впервые посмотрела на него с легким интересом и чудо, изможденное лицо под полями шляпы вдруг начало казаться ей даже симпатичным. Лихорадочный голодный блеск в его глазах пропал. Они уже не отсвечивали красным. Кожа на щеках стала чуть розовее. Казалось, он представляет из себя то существо, которое питается симпатией собеседника. Оно как волшебный дым становиться живым и осязаемым лишь тогда, когда кто-то обратит на него внимание. Вот почему он так заинтересован в общении. Рианон улыбнулась собственным мыслям. Он, очевидно, принял эту улыбку за поощрение и продолжил флиртовать, как только мог. Его бубенцы звенели теперь еще более весело. Их язычки уже источали не смех, а песню.
   - Я так много хочу, что мне страшно от собственных желаний, - она хотела крови, ее рука опять сжалась в кулак под столом.
   - И, конечно же, ты не веришь, что с помощью ловкости можно покорить целые королевства? - он сделал какие - то быстрые движения руками и кости на столе перевернулись сами собой, выдавая высшие очки, зазвенело не пойми откуда взявшиеся золото.
   Рианон присмотрелась к монетам. Они были необычной чеканки. Такую не встретишь ни в одном известном ей государстве. Крылья и солнце на одной стороне, роза на другой. Где-то она уже видела это раньше, но не на дублонах. Где-то еще, а где вспомнить не могла.
   - По крайней мере, с помощью ловкости можно прожить, - самоуверенно заявила она, хотя на самом деле ей хотелось другого. Она должна была взять целую страну, преодолевая сопротивление всех ее союзников, а также нанятых войск, магов и прорицателей. Разве можно совершить такое с помощью всего - то одного мошенника. Даже если он и не человек. Она почему-то все больше убеждалась в этом.
   - Ну-ка, покажи мне какие-нибудь еще фокусы, - приказным тоном предложила она, странно, как после всего, что с ней произошло, она еще не разучилась приказывать. Капризная принцесса в ней иногда все-таки преобладала, а иногда она старалась подражать королевским советникам, лицемерные и хитрые они способны были выпытать у собеседника все и использовать это себе на пользу. Сможет ли она манипулировать кем-то также. - Я хочу увидеть что-нибудь серьезнее всех тех трюков, которые можно посмотреть и на рыночной площади.
   Он насупился, немного озадаченно, немного разочарованно.
   - Ты же не хочешь мне сказать, что это все что ты умеешь, - она с надменным видом кивнула на кости и золото. Наконец-то ей удалось хоть в чем-то взять над ним верх. Игривое и насмешливое выражение слетело с его лица, будто в миг с него смыли грим. Черты стали продолговатыми и заостренными, блеск глаз потух.
   - Ну... здесь, - неуверенно пробормотал он и опасливо обернулся на собравшихся в трактире.
   - Неуверен в своих силах? - поддразнила она его.
   - Да как сказать, - он пожал угловатыми плечами так, что они будто резко дернулись, выглядело это комично. Выражение лица у него стало еще более настороженным, и даже бубенцы на шляпе как-то разом умолкли. Сразу стало заметно, что он не говорит всей правды или что-то е дает ему сказать. - Здесь ведь не только моя территория...
   Будто по команде они оба разом уставились на очаг. Рианон чувствовала еще совсем недавно, будто кто-то наблюдает за ней прямо из пылающего огня и еще отовсюду, из каждого дюйма земли и бревенчатых стен, из каждой сваи, но ведь это невозможно. Какое-то сверхмогущественное существо не может обволакивать своей силой все пространство вокруг них. Оно не может быть везде, будто сам бог. Оно не может все видеть и чувствовать, и оплетать собой каждый миллиметр воздуха вокруг них, не может не сгореть в пламени. Никто не способен притаиться в горящем очаге и оттуда подглядывать за всеми. Никто не способен подавлять одной своей близостью волю всех сильных магов. Никто просто не может находиться сразу везде. Такого существа просто нет. А вдруг есть? Ведь она это чувствовала. Если только это не была насланная кем-то галлюцинация. К примеру, этим же ловкачом, что сейчас сидит перед ней и изображает из себя боязливого. Такая игра ведь могла быть ему и на руку, чтобы вызвать у нее доверие. Многие колдуны так делают, посылают человеку нарочно видения или предчувствия, а потом подсаживаются к нему и делают вид, что они тоже прошли через такое. Такой вот ловкий вид мошенничества. Рианон уже сталкивалась с этим, ей не стоило труда раскусить пройдоху. Когда знаешь все приемы магов, можешь как-то их парировать. Она узнала слишком многое, когда шпионила за чародеями во дворце, в том числе и то, как внушить человеку какой-то страх, который выгоден тебе. Но здесь было что-то еще. Ее собеседник не просто старался внушить ей боязнь, он боялся и сам. Это уж она точно чувствовала.
   Минуту он опасливо смотрел на огонь, потом уставился на бокал с вином так, будто видел в жидкости танцующих фей. Он долго и напряженно думал о чем-то, тонкие брови хмурились на переносице, он даже от волнения кусал губы острыми резцами зубов, а потом вдруг глаза у него опять радостно и озорно засверкали.
   - Придумал! - наконец воскликнул он. - Здесь есть одно место. Ну, более или менее безопасное. Во всяком случае, если где-то и можно показывать фокусы без опасения, то только там.
   Должно быть, он имел в виду запрещенные "фокусы", так называемые приемы магии, которые не всем можно применять. Ей было все равно. Она насторожилась из-за другого. Уж слишком удачно он подвел все к этому "одному месту". Уж не собирается ли он заманить ее в ловушку. Иногда духи поступают так со слишком доверчивыми путниками. А часто это бывают и вовсе не духи. Ей не хотелось бы попасть ни в разбойничье логово, ни в какое-нибудь черное урочище, где бесятся злые духи. И она слышала россказни о том, как смертных опутывают чарами на таких вот тайных ночных собраниях.
   - Что это за место? - все же поинтересовалась она.
   - О, - он лукаво улыбнулся. - Место на отшибе, туда никому не добраться кроме нас. Я хочу сказать, что никто кроме меня, даже если очень захочет, не сможет отыскать туда дорогу, а тебя я приглашаю с собой.
   - Весьма любезно, но я не пойду, - он отодвинула свой бокал и бутылку подальше от сверкавшего на столе таинственного золота, как если бы таким образом пыталась подчеркнуть, что не нуждается в его дарах.
   - А я думаю придется пойти, - он вдруг перегнулся через стол и схватил ее руку своей тонкой и сухой как у скелета ладонью. И как эти высохшие пальцы оказались сильны.
   Она вздрогнула, но он тут же ослабил хватку. Тащить ее куда-то силой он не спешил, только указал свободной рукой куда-то вдаль, где за окном как раз слышался храп подъезжающих лошадей и окрики всадников. Кто-то приехал ночью, и эти люди похожие на дворцовую стражу очень спешили.
   - Для тебя будет лучше остановиться на ночь там, где они не смогут тебя найти, - ленивым тоном продолжил е собеседник. - Если ты, конечно, не предпочитаешь провести время с ними...
   Он явно был уверен в обратном. Рианон залпом осушила снова наполненный бокал. Как жаль, что она не пьянеет. Сейчас ей бы это было необходимо. Она еще раз обернулась на толкотню за окном, узнала некоторые лица и надвинула козырек шляпы пониже себе на лицо.
   - Как мы уйдем, минуя их? - шепотом обратилась она к собеседнику.
   - Так ты мне все-таки доверяешь? - он бесшумно и быстро поднялся, отряхнул вой пестрый кафтан и протянул ей сухую продолговатую ладонь так, будто звал с собой куда-то в запретное царство.
   - Тебе не доверяю, - она раздумывала всего несколько секунду. - Но мне хотелось бы поверить в удачу.
   Его глаза зажглись понимающим огнем.
  
  
  

ПАРЧА И ПЛАМЯ

  
   Он привел ее в странное место. Не то что бы оно было странным из-за своего вида. Как раз нет, кругом были все те же коряги, мох под ногами и тонкие ручейки, прикрытые палой листвой. Ничто резко не отличалось от других чащоб, оврагов или прогалин в лесу. Даже дупла в стволах такие же как везде и все-таки что-то особенное, тяжелое и давящее, будто исходило из недр земли. И только здесь, нигде в другом участке леса.
   - Нам еще дальше, напомнил проводник.
   Рианон кивнула и пошла. Чем дальше, тем ощутимее становилось давление, будто какая-то сила легка свинцовым облаком на пространство поросшие буками, вязами, лиственницами - смешанный лес никогда еще не выглядел так. Вроде и вид тот же самый, кругом деревья да пни и все-таки что-то не так.
   Рианон почувствовала странное возбуждение. Вот-вот из ноздрей снова вырвется огонь.
   - Да, ладно, маленький паж, кругом же осенний холода.
   - Что? - странный провожатый будто читал все ее мысли, и ей это не нравилось. Она и так и не поняла, каким образом он сумел вывести ее из таверны так, что не заметили новоприбывшие, но он это сумел. Никто не понял, что это она, та, кого они ищут, никто вообще не заметил, что они ушли и Рианон готова была биться об заклад, что хозяин питейного заведения крайне удивился, когда понял, что требует оплату с уже опустевшего столика, а не с тех, которые, по его мнению, только что сидели за ним. Что ж из этого можно было сделать вывод, что случайные знакомые могут иногда быть и полезными. По крайней мере, с этим стоило общаться время от времени, а точнее, раз уж попав особые переделки, то зови его. Так все выглядело пока что, если только он не вел ее в место куда более опасное, чем то, из которого уводил. Рианон была настороже. Она знала, что такие трюки свойственны всей нечисти. Увести от одной беды, чтобы привести к большей. С уже доверившимся им человеком можно было выкинуть всякое, но почему-то особой опасности она не чувствовала, разве только легкое беспокойство.
   - Пошли быстрее! - худая долговязая фигура манила ее за собой в чащу леса. Его одеяние еще более пестрое, чем осенняя листва все равно выделялось между деревьями, а четче всего контрастировали с темнотой бледные светящиеся руки. Худые длинные пальцы не смели прикоснуться к самой Рианон, но постоянно жестами подгоняли ее.
   Ей было холодно. Хотя мерзнуть она не привыкла. Жар, таившийся внутри нее, согревал ее и даже чуть обжигал и в самые лютые морозы. А сейчас на дворе только ранняя осень, если посчитать те дни, которые она провела вдали от замка, то как раз уже наступил октябрь. Еще не подула зимняя стужа, и в лесу, покрытом пестрым ковром палой листвы ощущается тепло и уют, а ей так холодно, что она кутается в свой полушубок и не знает как согреть леденеющие руки.
   Все дело в этом клочке леса, подумала Рианон, здесь не так, как в других местах. Что - то есть в самом воздухе, в самой ауре, в хороводе опадающих листьев. Что-то шепчет и прячется, и это здесь повсюду.
   Краем глаза она замечала шевеленье в глубоких дуплах в дубах и тихое мерцание каких-то странных серебристых насекомых на оголенных ветках, а иногда у пней попадались кучки светящихся грибов. Она замечала по пути только грибы растущие пучками и целыми кольцами, а если вдруг попадался тот, что стоял у пня один, то его красочная шляпка казалась чьим-то домом. Все в деревнях верят в нечисть, в эльфов и фей, но Рианон давно поняла, что если волшебный народец и есть, то он имеет очень мало схожести с теми абстрактными рассказами о нем, что могут поведать старики. На самом деле магия всегда оказывалась черной и страшной. В это Рианон верила. В этом она убедилась еще в родительском замке. И разубедить ее уже ничто не могло, даже улыбающаяся фея, если вдруг она прямо сейчас предстанет перед ними, например, выйдет из-за дерева и позовет их обоих с собой.
   Колдовство всегда пряталось за лицемерными улыбками придворных и это колдовство вовсе не рождало крылатых фей, оно способствовала насыланию моров и болезней, тайным отравлениям, порче, сотням способов извести человека чарами, при этом оставаясь вне подозрений. Рианон презирала таких людей, которые прячась за углом медленно и мучительно убивали других, а сами для свидетелей всегда оставались безвинными. Такими были все ее друзья и вассалы. Они бы ни за что не проворились и сделали бы вид, что не во что не верят, но черная магия уже поработила каждого из них. Ведь это был такой легкий способ достичь своей цели, убрать врага, затеять интриги, испортить тех, кому завидуешь. Заклинания не могли создавать прекрасных созданий с крыльями, но они убивали, вносили страдания и вражду. Если б можно было поверить в мир прекрасных фей, если б можно было с помощью чар создать или призвать к себе, в пустую королевскую спальню, неземного крылатого любовника. Но это было нельзя. Можно было только чарами изводить друг друга. Кто кого. Интриги плелись медленно, но губительно. За одним пиршественным столом часто сидели люди, ожидавшие гибели друг друга со дня на день, но все они мило улыбались друг другу, скрывая свои мысли. А Рианон могла прочесть мысли их всех, поэтому ей одной становилось тошно на шумных приемах. Лишь она одна своим молчанием вызывала подозрение окружающих, потому что она не могла смеяться и шутить вместе с теми, чьи тайные планы ее ужасали. Так она прочла и о том, что они хотят сделать с ней самой, и она убежала, но если бы убежав далеко от замка, она снова могла поверить в то, что существует волшебный мир и под землей, по которой она сейчас ступает вполне могут дружно позвякивать молоточки гномов - кузнецов.
   Девушка вздохнула. Как же давно она верила в прекрасное! И это вера изжила себя, убитая хитросплетениями дворцовых интриг и жестокостью жизни.
   Рианон поправила непокорный золотой локон, выбившийся из-под берета. Лучше было бы остричь волосы, хотя бы опасность разоблачения тогда стала меньше, но глупая сентиментальность не позволяла ей избавиться от тяжелой золотой косы. Так, по крайней мере, любой, кто увидит ее, будет еще способен верить в волшебство. Потому что ее красоту всегда называли волшебной.
   - Ну и куда мы идем? - Рианон оглядела все тот же однотонный лесной пейзаж перед ними. В темноте даже роскошь раскрашенной осенними красками листвы не могла смягчить общего впечатления. Это было гиблое место, и провожатый заводил ее все глубже в него.
   - Потерпи немного, - с натянутой беспечностью отозвался он, - уже почти пришли.
   - Пришли? Да здесь же самая чаща! - невольно она потянулась за дротиком, спрятанным в сапоге.
   - Эй, ты пытаешься сказать, что не доверяешь мне после того, как я спас тебе жизнь там, в таверне? - забеспокоился провожатый, очевидно, заметивший каким-то образом, что она достает оружие. Боже, уж нет ли глаз у него на спине?
   - Спас жизнь - это громко сказано, - поправила его Рианон, она не любила быть обязанной кому-то, а тем более такому странному типу.
   - Ты хочешь сказать, что солдаты короля тебя ни чуть не испугали? - попробовал отшутиться он.
   - Какого еще короля? - невольно Рианон вспылила, и тут же не стало вокруг никакого холода, ей стоило труда сдержать жар и огненную струю, разбежавшуюся в миг по всем ее венам. Так других согревает выпитое вино, но ее это опасно распаляло. Она устало прислонилась к стволу дерева. Удивительно ли, что упоминание о самозванцах и регентах выводит из себя единственного законного наследника? Эту истину она никому не сможет объяснить, не потеряв при этом головы.
   - Я же не серьезно, - ее спутник вдруг понял, что перегнул через край и рванулся назад, к ней, - только не огорчайся.
   Его худые руки попытались коснуться ее плечей, но Рианон отшатнулась. Уж слишком подозрительно его пальцы светились в темноте и уж слишком тонкими и цепкими они были. Руки человека не бывают такими, в этом она была уверена.
   - Нам стоит продолжить путь.
   - Да, конечно, - она кивнула и попыталась оттолкнуть от себя его ладони. Она заметила, как перекривилось вдруг от боли его лицо, и сам он поскорее наклонился так, чтобы глаза его остались скрыты полями шляпы. Конечно же, она его обожгла. И теперь он старался спрятать ожог и от нее и от себя самого, хотя на длинной мертвенно-белой кисти уже расплывалось зудящее пятно. Понимал ли он, что это она его обожгла одним своим прикосновением. Люди обычно не понимали. Редко кто догадывался, что находиться рядом с ней опасно. И мало кто готов поверить в то, что хрупкая принцесса способна испепелить любого, а потом сама может в недоумении стоять и смотреть, а что же, собственного говоря, приключилось и почему недавний собеседник корчиться теперь в муках у ее ног. Она один раз так пыталась помочь фрейлине, которая укололась шипом розы, всего-то и нужно было перетянуть ей рану своим ажурным платком. Рианон так и собиралась сделать, а вместо этого испепелила нежную женскую руку одним только касанием своих ногтей. Той девушки больше не было при дворе, ее отослали, фрейлина вынужденная прикрывать свою опаленную руку перчаткой всегда, даже на балу, никому оказалась не нужна. А виновата во всем этом была она, Рианон. И ту розу с куста фрейлина тоже срывала для нее. Никто не догадался, разве только жертва, но даже та вряд ли поверила. Жертвы как раз редко что-то подозревали, а Рианон обжигала многих. Не то чтобы совесть ее особенно мучила, когда ей удавалось запалить одежду на нерадивом страже или волосы на подслушивающем господские разговоры лакеи, или вызвать сполох огня в камине, когда дискуссии в тронном зале достигали предела. Она жалела лишь о том, что ее крошечный талант слишком ничтожен для того, чтобы завоевать целое королевство. Сделать маленькие пакости да, но отстоять собственные права на трон - этого при помощи пары зажженных чудом свечей она просто не сможет. Да, если она вдруг вернется, то все канделябры вспыхнут, когда она войдет в зал и пламя примется шептать что-то в камине, но вряд ли будет достаточно даже самого небесного огня, чтобы все ее враги были мертвы, все непокорные покорились, а уже занятый самовольным регентом трон оказался свободен. Хотя перспектива пройтись по улицам Лорета с огненной волной и покорить всех себе ее очень даже прельщала. И иметь бы еще армию демонов за спиной, подвластных только ей, и могучих сторонников и неиссякаемую силу. Пусть даже колдовскую силу. Чтобы вернуть назад свое, все методы хороши.
   Да, она об этом мечтала. К чему лицемерить или быть не в меру благородной, если другие живущие в ее стране от благородства давно отказались. Хорошо было бы одолеть их тем же оружием, какое не раз пускали в ход они. Если б только она могла, если б только ее крошечный дар со временем разгорелся так, что стал бы достаточным для любого подвига. А захватить назад такое мощное королевство как Лорет, это было не просто подвигом и даже не темой достойной для того, чтобы народ слагал об этом свои сказания и легенды. Вернуть Лорет назад это было все равно, что перевернуть весь мир.
   Если бы только какой-то могущественный демон предположил ей в этом свою помощь, то она бы на все согласилась. А перед ней стоял только худенький шутовской призрак. Его можно было сравнить с мелким бесом, духом-шутником или просто проказливым привидением. Скорее всего сейчас он заведет ее на болото и это и будет конец их маленького ночного приключения.
   - Ну что идем? - он явно нервничал и подгонял ее куда.
   - Мы что опаздываем на бал? - раздраженно спросила она, ведь он оторвал ее от сложных размышлений, сколько раз она выстраивала в уме собственную стратегию и каждый раз зря. Легче просто было следить за танцем опадающей листвы и ни о чем не думать. - Ты спешишь затащить меня на ночной шабаш или любой другой праздник проклятых, где все ждут человека в качестве угощения, а приведешь его ты.
   - Ну да, там у многих праздник... в свое роде, - уклончиво ответил он, - но нас это не касается. У фей, например, балы бывают каждый день, только нас туда никто не приглашал.
   - Говори только за себя, - Рианон окинула пренебрежительным взглядом его нескладную долговязую фигуру. Сама она могла похвастаться тем, что сложена хорошо, даже слишком хорошо, ее статность часто привлекала к себе внимание и женщин и мужчин. Во всяком случае, танцевать с ней мечтали и те и другие, ну и не только танцевать. Жаль, что настоящие балы с быстрыми танцами в замке случались довольно редко. Гораздо чаще это было неспешное движение под вялую музыку менестрелей, еще и отягощенное сковывающим стан тяжелым платьем. И партнеры чаще всего были не теми, кого выбирала она сама. Замок вообще в последнее время стал тюрьмой. Там все выбирали за нее, начиная от пажа несшего ее шлейф и кончая даже женихом. Поэтому теперь она уже было не в замке. Свежий воздух и запахи леса должны были ее взбодрить, ведь это был аромат свободы, но у Рианон почему-то мурашки пробежали по коже. Все в этом уголке леса было как-то не так, не говоря уже о весьма необычном провожатом.
   И все-таки она продолжала идти за ним, опасливо оглядываясь по сторонам. Все вокруг почему-то излишне настораживало, а подозрительнее всего была маячившая впереди долговязая и чересчур проворная фигура. Хотя, наверное, глупо было бояться. Кому что, а ей-то уж точно нечего терять. Она и так все уже потеряла. Целое королевство. Все теперь было чужим. Остается радоваться только тому, что голова все еще на плечах, пошутил как-то игравший под окном ее башни менестрель. У него самого тоже был только ветер в карманах и арфа, и он часами засиживался под ее башней, особенно во время заката. Да, ее голова действительно все еще была на плечах, и возможно этому стоило радоваться, но совесть не позволяла. Какая польза в этой сохранившейся голове, если больше нет совсем ничего.
   - Считаешь, будет гораздо лучше, когда местные обитатели лишат тебя разума?
   Голос не прозвучал, скорее всего, она его себе просто вообразила. Откуда кому-то взяться в ночном лесу. А тут вдруг этот писклявый женский голосок, будто на ближайшей коряге расположилась крошечная фея.
   И все-таки в сказанном был смысл. По рассказам бардов и часто прибывающих к воротам замка коробейников Рианон знала, что встреча с волшебным народцем способна свести человека с ума. В это можно было поверить. В замке даже самое безобидное заклинание имело силу лишить разума любую придворную даму или кавалера. Такое часто случалось. Таким образом кто-то лишался врага, но иногда были и случайные жертвы. Это самое плохое в колдовстве никогда не знаешь, какие силы можешь вызвать и против кого они обратятся. Вдруг против тебя самого.
   Но как все происходит, когда встречаешь представителя волшебной расы. Неужели один их вид или один разговор с ними способен лишить разума человеческое создание.
   Не хотелось бы встретить такое существо, которое сведет тебя с ума, даже этого не заметив. Или все-таки стоило рискнуть и проверить, действительно ли все так, как рассказывают.
   Рианон внимательно огляделась по сторонам. Кругом только палая листва, пни, да голые ветви, сплетающиеся над головой затейливым кружевом так, что почти не видно неба. Никого вверху, никого внизу, никто не сидит на ветках и не прячется за пнями. Кругом никакого движения, никакого пусть даже отдаленного намека на то, что рядом кто-то есть и все-таки ощущения не могли ее обманывать. Рядом кипела жизнь. И не важно, что кругом тишина. Даже звуки целой цивилизации не смогли бы возбудить ее так, как то, что она почувствовала.
   - Идем, идем, уже почти пришли, - то и дело подгонял ее спутник. Он так сказал уже раз сто наверное, будто и сам верил, что он его слов зависит то, как быстро они дойдут.
   - Что это? - когда лесной пейзаж перед ними начал сменяться пещерной тьмой Рианон забеспокоилась.
   - Всего лишь заброшенные рудники, - беспечно пояснил спутник, уже поспешно спускавшийся вниз по каким-то каменистым ступенькам, образовавшимся прямо во мгле пещеры. - Разве тебе не хотелось бы найти там внизу золото? Ты же сказала, что тебе хотелось бы поверить в удачу.
   - Стой, мы так не договаривались, - ей не хотелось спускаться с ним на дно какой-то всеми забытой шахты, но выбора вроде не было, сама дорогу назад она уже не найдет, а зеленый колпак провожатого уже скрывался за поворотом каменистой лестницы. Вот дело-то, кажется совсем недавно еще это была шляпа с бубенцами, а не колпак.
   - Ну, идешь или нет, - донеслось до нее из глубин земли, куда уводили осыпающиеся ступеньки. Рианон в последний раз обернулась назад, там позади остались лес и свобода, а впереди уходила вниз непроглядная темнота, и туда ей нужно было пойти. Она боялась ступить на лестницу высеченную в пещере, а когда все же ступила тьма стала и вовсе непроглядной. Казалось, что что-то позади нее сомкнулось, и путь назад отрезан.
   - Эй, - окликнула она своего проводника, но ее голос затерялся в ответвлениях пещеры. Никто ей не откликнулся, только эхо, но не совсем такое, каким оно бывает обычно, а какое-то многотональное и многоголосое, будто смеялись в ответ тысячи крошечных существ.
   Рианон ощупью начала продвигаться вперед, надеясь еще отыскать своего проводника, но его будто и след простыл. Только остался валяться на одной из ступеней его зеленый светящийся единственным бубенцом на острие колпак. Рианон наклонилась и подняла его, и вдруг мир вокруг нее преобразился.
   Это все еще была пещера, но уже не такая узкая и тесная. Высеченная в камне лесенка осталась далеко позади, а впереди не было никаких рудников или штолен, только огромная овальной формы зала, окруженная со всех сторон неровными стенами пещер. И Рианон стояла в самом ее центре. Странно, но вокруг уже не было темно. Девушка подняла голову и огляделась по сторонам. Своды потолка были ей не видны, и там, наверху, вовсе не было источника сета, сияние исходило отовсюду, из самих недр земли и в то же время ниоткуда. Рианон даже не попыталась поднять шапку, слетевшую с головы, и волосы свободно упали ей на плечи. Что-то в ее одежде тоже неуловимо менялось, вместо жесткой мужской одежды она чувствовала теперь касание парчи к своей коже, и о чудо, позади нее бирюзовой струйкой вился длинный шлейф.
   - Взгляни в зеркало дорогая, - раздался голос ее недавнего провожатого, хотя его самого так и не было видно.
   - Здесь нет зеркала, - возмутилась Рианон, но все-таки огляделась по сторонам в поисках того странного существа, которое завело ее сюда. Оно ведь могло где-то прятаться. Но над ее головой витала лишь струйка серебристого дымка. Иногда казалось, что в нем проступают очертание лица. Дымок клубился то там, то здесь, заставляя ее без конца оборачиваться, чтобы не выпустить его из поля зрения.
   Когда она обернулась за ним в очередной раз, то взгляд ее наткнулся на зеркало. Она изумленно застыла. Дама, отражение которой она могла увидеть в полный рост напротив себя, была одета куда богаче и элегантнее, чем та принцесса, какую она помнила. Бирюзовое платье с тугим корсажем выгодно обтягивало ее фигуру, струилось от тонкой талии облаками переливающейся парчи и, казалось, не кончалось вообще, потому что лежащей на полу шлейф тянулся бесконечно.
   - Сделать его чуть короче? - участливо спросил все тот же голос. И с чего это некто о ней так печется. Рианон обернулась, чтобы внимательнее рассмотреть и шлейф сам скользящий по полу показался ей живой змейкой.
   А потом она заметила в стенах еще несколько зеркал и была поражена, но совсем не потому, что они в совершенстве копировали и множили ее отражение. Привлекало внимание другое. Зеркала были великолепными, но не ровными, в амальгаму и рамы будто врос гранит, камешки неровно смыкались по краям то там, то здесь и казались неотъемлемой частью этих странных сияющих зеркал. Ведь не выросли же они прямо из стен? Но тогда почему они даже не висят в плотную к стенам, а будто произрастают из них, подобно грибку или другим паразитирующим наростам. И их становится все больше и больше, в какую сторону не посмотри. Из-за такого количества углублений с зеркалами зала казалась уже не овальной, а многоугольной.
   - Прекрасно выглядите, ваше высочество, - заметил все тот же бестелый голос, и Рианон заметила, что в ее распущенных волосах уже сверкает диадема и длинные пряди собираются в изысканную прическу, будто кто-то невидимый укладывает их и закалывает на макушке крошечными бриллиантами.
   - Великолепно, - продолжал восторгаться голос, - клянусь, вы самая прекрасная леди из всех, что могли оказаться здесь, и не подоспей мы вовремя, такую очаровательную голову могли бы срубить.
   - Что? - она произнесла вопрос одними губами, но серебристый дымок над ней заколыхался, принял неясные очертания, свился тонким колечком вокруг ее головы и снова распался на мириады сверкающих брызг. И все равно даже если на миг он раздваивался или исчезал, то выглядел, как одно живое существо.
   - Я ведь тебя узнала, - заметила она в сторону роящихся серебристых пылинок, из которых состоял дымок. Пусть форма теперь была и не та, но голос ее недавнего провожатого откликнулся на ее реплику густым как дым смехом.
   - Лучше присмотрись к себе, - посоветовал он.
   Она так и сделала, с удовольствием отметив, что нынешний наряд нравится ей гораздо больше, чем все то, что она носила при дворе и совсем не потому, что он был роскошнее, парча, как будто нежно согревала кожу, при этом совсем не возбуждая огненную лавину в ее венах. Наоборот ткань будто притушила ее внутренний огонь. Было так приятно ощущать текстуру драгоценной материи. И цвет как раз был ее любимый голубой. Нежный как утреннее небо, как вода, как лед... возможно, ее так привлекал именно этот оттенок, потому что он кидал вызов стихии огня, бушующей в ее крови. Цвет моря и льдистых глыб. Он шел к ее глазам. Может он и выбран не случайно. Во всяком случае, лучше чем в этом платье Рианон себя никогда еще не чувствовала. Ее только удивила кайма золотого кружева облачком бегущая по полушариям грудей. Почему с голубизной должен сочетаться этот золотой солнечный цвет. Ведь там где солнце там и огонь, даже если это тонкий лучик.
   - Но ведь ты же королевской крови, цвет королей золото, - вкрадчиво напомнил голос, и уже по тону было ясно, что он лжет, пытаясь отвлечь ее внимание от чего-то более важного. От чего-то, о чем она пока еще не знала.
   - Почему я не вижу тебя? - Рианон осмотрелась по сторонам в поисках несуществующего собеседника. - И откуда звучит твой голос, если не видно тебя самого? Ты за одним из зеркал?
   Она уже наблюдала при дворе за иллюзиями, производимыми с помощью зеркал, но здесь было что-то другое, и назвать это просто фокусом она уже не решалась. Она не ощущала рядом присутствия живого тела, не в пещерной зале, ни за альковами зеркал. Только серебристый дымок колыхался над ее головой, истончался, снова собирался в тучку, иногда вибрировал, а голос, казалось, исходил именно от него.
   В ответ ей, конечно же, прозвучал только легкий смех, как тихий звон бубенца на зеленом колпаке, который она все еще сжимала в руках.
   - Я ведь угадала кто ты, - заявила Рианон, чтобы немного урезонить его. Ей захотелось высказать свое предположение вслух, чтобы он и вовсе перестал играть в прятки, но тут вдруг она резко вспомнила, что даже не знает, как его назвать. Он так и не представился, ни имени, ни титула, ни положения в обществе, будь он хотя бы придворным шутом или если б она точно могла обозвать его духом, но она не могла. Она ведь просто не успела спросить, как его зовут.
   - Как твое имя? - она быстро оглядывалась, тщетно пытаясь поймать взглядом все время ускользающий дымок. Казалось, что теперь он уже обволакивал ее со всех сторон, стелился мерцающим облаком над головой и источал тихий ядовито насмешливый звон бубенцов.
   - Дай мне имя! - то ли попросил, то ли потребовал он.
   - Но... - она крепче сжала руками зеленый колпак и еще раз резко повернула голову, стараясь сфокусировать взгляд на дымке. Он пребывал в постоянном движении и создавалось ощущение, что голос, доносящийся из него, звучит со всех концов залы.
   - Смелей же, принцесса, назови меня как-нибудь, - начал подзадоривать он. - Я же, в конце концов, твой личный демон.
   - Что? - она уже нервно мяла похолодевшими пальцами ткань колпака, ей хотелось думать, что на этот раз он шутит, но по интонации было не похоже. Даже бубенцы на миг замолчали. - Как ты сказал?
   Она уже слышала о чем-то подобном, даже больше видела остекленевшие глаза и трупы, синие от потери крови, со вскрытыми венами, с мертвыми губами, казалось, все еще готовыми прошептать запретное имя того, кто вырвал их из привычной человеческой жизни, чтобы дать миг блеска, а потом погубить.
   - Только не делай вид, что для тебя это пустой звук, - собеседник будто прочел ее мысли.
   Рианон с деланным пренебрежением передернула обнаженными плечами, но картины ужасных преждевременных смертей тех, кто успел прославиться, все еще стояли у нее в памяти. Один из таких людей даже стал придворным поэтом, ему пожаловали титул, даровали имение, сделали желанным гостям на всех званых пирах, другой бы крестьянский парень радовался до слез, что его из грязи за талант произвели чуть ли не в принцы, а этот только стоял в углу с горящими глазами, много пил, смотреть не хотел на женщин, а однажды признался, что есть тот, кто вечно смотрит из пустоты на него и даже больше владеет им. Его личный демон - спутник всех гениальных и прославленных. После такого признания наутро его обнаружили мертвым. Это случилось давно, когда еще был жив отец Рианон, король Лоретта, а она помнила до сих пор. И даже смерть отца не произвела на него такого страшного впечатления, как та преждевременная смерть. После нее что-то темное и жуткое как бы поселилось в замке и оставалось там до тех пор, пока труп не сожгли на главной замковой площади. Рианон передернулась от страха и отвращения, чтобы не выдать всех своих чувств, ейоставалось только сделать вид, что она ни о чем не догадывается.
   - Что это значит? - как ни в чем не бывало спросила она.
   - А разве ты никогда не слышала про личного демона, принцесса? - он будто все уже знал и смеялся над ее недоверием. Он как будто смотрел на нее изнутри нее самой, но ведь так не может быть. У нее нет никакого таланта, за который на нее можно обрушить такую напасть, как черного спутника. Разве только огонь. Пламя внутри, из-за которого принцессы опасались.
   - Не называй меня так, - она оглядела зеркала, будто не вставленные, а выросшие меж пещерных простенков, тщетно ища его отражение.
   - Здесь нас никто не слышит, - попытался успокоить ее голос, но Рианон почему-то до сих пор казалось, что эти зеркала, будто произросшие из осыпающихся стен могут служить окном во внешний мир.
   - Но ведь есть еще и другой мир, - напомнил голос, когда она заметила крошечных необычного вида насекомых ползших по обрывкам золоченой рамы, видневшимся из песчаника и камня. Как странно, подумала Рианон, куски зеркала растут прямо из пещерного камня, будто неразделимо связаны с ним, а по ту их сторону вполне могут веселиться заточенные там представители волшебного народца. Или вовсе не заточенные, а так же как и она заглянувшие сквозь окно в чужой мир. Ей почудилось, что она слышит смех, звон бокалов и музыку. По ту сторону одно из зеркал до нее как будто долетело веселье пира.
   - Они тоже поют и бражничают и кидают друг другу вызовы совсем как люди, но они вовсе не люди.
   - А можно как-нибудь будет на них взглянуть? Хоть одним глазком? - она знала, какой это риск. Но мир даже еще не приоткрывшийся, а только отразившийся за толщей одного из зеркал тут же неодолимо потянул ее к себе. Ведь ничего плохого может и не случиться, если она всего только раз посмотрит на них. Хотя это и есть мечта всех людей, чтобы прикосновение к запретному осталось для них без последствий. Таких людей, которым это удалось, если верить слухам, пока что не было, но кто знает, может ей одной повезет. Надо же как дно мгновение близости фей может затуманить разум смертного. Она тут же забыла практически обо всем, о прошлом, полном бед, об опасности, которая грозит ей до сих пор и даже о серебристом дымке окутавшем уже ее плечи.
   - Я проведу тебя хоть по всем мирам и покажу все, что ты захочешь увидеть, но вначале дай мне имя, - вкрадчиво попросил голос, и сверкающий дымок уже обретший очертания юношеской головы склонился прямо у ее уху. - Назови меня, как хочешь, как в голову придет.
   - Орфей, - произнесла она почти машинально, в память о той арфе, чарующие звуки которой она слышала под своей башней перед каждым закатом и конечно же в память о самом арфисте. Звуки голоса ее нового знакомого были совсем как та арфа, такие же пронзающие слух, вторгающиеся в мозг и полностью обвораживающие. - Тебя устроит?
   - Разумеется, - он отпрянул от ее плеч так быстро, что это сошло бы за трюк акробата, уже не бесформенный дымок, а тот, с кем она познакомилась в трактире. Он выглядел теперь несколько иначе, будто преобразился и из бледного шута стал почти что красавцем. Во всяком случае, глаза его сияли как драгоценные камни, а улыбка сделалась обаятельной. Он уселся в высоте на чем-то напоминающим длинный золотой шест, протянутый плашмя между зеркалами. Ну, при его-то ловкости и кажется вообще невесомом теле ему там было самое место. Казалось, Орфей настолько ловок, что может свить себе насест хоть из пылинок роящихся в воздухе. Орфей. Кажется, так она его назвала.
   - Можно получить ее назад, если конечно вы не хотите примерить, госпожа? - он указал на колпак в ее руках.
   - О, конечно, - она встала на цыпочке и протянула ему, с интересом наблюдая, как тонкие паучьи пальцы сворачиваются цепкой хваткой на мягком бархате. Перейдя обратно к хозяину, бубенцы тотчас снова принялись весело звенеть. Признаться, Рианон так и не смогло понять, зачем он бросил свой колпак на лестнице, если так дорожил им. И откуда взялся тонкий золотой насест, она так и не поняла. Однако за всем этим было так любопытно наблюдать.
   - А где моя собственная одежда? - она только сейчас догадалась об этом спросить, конечно, платье очень шло ей и приятно ласкало кожу, но по лесу и грязным проселочным дорогам в таком наряде было далеко не уйти. К тому же вся конспирация сходила на нет, раз уж снова одета как принцесса и может, разгуливая в одиночестве, вызвать массу толков и подозрений. Уж лучше вернуть назад бриджи и кафтан пажа. Хоть они и не так роскошны, но довольно удобны для того путешествия, в которое пустилась она.
   Орфей выразительно пожал плечами.
   - Где-то там, где она собьет со следа преследователей, - беспечно отозвался он.
   - То есть стражников? - Рианон удивилась.
   - Ну, у них ведь есть псы.
   - И маги есть, конечно же, - она сразу все поняла.
   - О, не волнуйся, дитя, - он тут же соскочил со своего золотого насеста при чем так быстро, что изумил бы и трюкача. - Нет таких магов, которых нельзя сбить со следа. В конце концов, они всего лишь люди и само понятие магии пришло к ним от нас. А если мы временно и наделяем кого-то чем-то, мы ведь можем и отобрать это назад при чем в любой момент. Все, что тебе было нужно, это дойти до нас, точнее до нашей границы, а теперь ты для нас важнее, чем все, кто подражает нам на земле.
   - Да, допустим, они приняли магию от вас, но теперь у них свои правила.
   - И ты думаешь, они ведают, что творят и каким образом, если даже не подозревают о том, что даем это им мы. Мы смеемся над ними из-за зеркала, - он указал на ближайшую стену, - из-за одного из этих зеркал, а такие окна разбросаны по всей вселенной. Могу, конечно, допустить, что есть одна сила, которой мы боимся, но она исходит не из мира людей.
   - Тогда откуда?
   - Оттуда, откуда пришли мы все, - загадочно ответил он. - Знаешь ли, дорогая, мы ведь тоже всего лишь осколок. А от чего мы отколоты, о, об этом лучше никому не знать.
   Он достал из складок своего одеяния что-то похожее на дудку и быстро заиграл, прикрывая тонкими ловкими пальцами то одну дырочку, то другую. От такой игры звук должен был получиться отвратительным, но как ни странно зазвучало это хорошо. Как ноты к давно забытой песенке или детской считалочке, но как можно играть все это в таком темпе.
   - Ладно, я ведь обещал, показать тебе, что по ту сторону зеркала, - Орфей прекратил игру, но музыка так осталась звучать, будто повисла в воздухе. - Выбирай любое зеркало? Какое тебе больше нравится, моя прекрасная госпожа.
   Она огляделась по сторонам. Зала теперь казалась ей уже не овалом, а сложным многоугольником, как многогранный драгоценный камень заточенные в чрево пещеры и неизвестно откуда лившийся свет преломлялся в каждой грани, рождая разные сценки. За каждым зеркалом ожидала новая картина. Рианон видела желтеющие подсолнечниками поля, по которым подобно пестрым бабочкам носились в диком хороводе самые невообразимые создания с крылышками и без, еще были горные кряжи, каньоны, крепости на скале, луга, речные лагуны, невозделанные пашни или замкнутые глубокие расщелины, и всюду были они - не люди. Даже на дне ущелий звучали их голоса и отлетали разноцветные искры сотворяемых чар.
   Рианон отвернулась от сцена жуткого карнавала, где бесились в диком танце одетое в красное существа, довольно привлекательные, хоть и опасные. Подумав немного, она остановилась на самом первом зеркале, которое увидела. Из-за него все еще доносились звуки пира и слышалось, как наполняются вином бокалы.
   - Удачный выбор, - Орфей одобрительно кивнул и с поклоном предложил ей свою руку, как если бы она была его дамой на балу. - Прошу за мной, принцесса.
   - Тсс, - она приложила палец к губам, давая понять, чтобы он не называл ее больше так, в каком бы мире они не оказались, людей или не людей, а ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то там узнал о ее титуле и бегстве. Мало ли кто способен донести. Не одна же она входила когда-либо в волшебный мир. Вдруг кто-то в замке тоже может общаться с этими существами. Тогда те могут им проговориться. Любая крошечная пойманная фея может выложить все, что знает, чтобы убежать. Не говоря уже о лепрехунах или гномах, или каких еще коварных созданиях. Орфей будто понял ее и кивнул. Во всяком случае, на этот раз он послушался приказа. С тех пор как она дала ему имя, он вообще уже не смеялся над ней, будто стал частью ее самой, или по каким-то неизвестным причинам обязан был слушаться ее приказов. Может, он даже вынужден будет выполнять ее поручения. Кто знает. Рианон впервые имела дело с таким существом, и он не переставал удивлять ее.
   Он провел ее прямо сквозь зеркало, игнорировал долгий мучительный стон, который издала пещерная стена. Стекло оказалось не ощутимым как рябь на воде, и наверное открывшийся проход закрылся в тот самый миг, когда ее она через него переступала вслед за Орфеем, сжимавшим ее руку, потому что ей прищемило шлейф. Она попыталась высвободить его и не смогла. Зеркало снова стало твердым. За ним все еще была видна пещера и какие-то крохотные черные существа, теперь носящиеся там, с внутренней же стороны стена стала гладкой и красочной, украшенный каким-то сложным гобеленом.
   - Нравится? - кто-то из-за пиршественного стола окликнул ее тоненьким голоском.
   Рианон только едва кивнула, картина на гобелене чем-то поразила ее, но она не могла сказать точно чем. Нити ложились друг на друга, соединялись, рождая сложный узор. Там были небеса, пропасть, а еще поперечная линия зеленеющих лесов, и все эти места были полны невообразимыми созданиями.
   - Твоя дама не хочет к столу?
   - Сейчас, - Рианон взяла на себя смелость ответить за стоявшего столбом Орфея, она сильнее потянула шлейф, чтобы его высвободить, но дело поддалось лишь чуть-чуть.
   Кто-то за столом звонко рассмеялся, искристое вино все еще лилось в кубки, будто ему не было конца, не только столешница ломилась от яств, фрукты и ягоды винограда также катились по полу, будто произрастали из него, некоторые из них превращались в золотые шарики, или так только казалось.
   Рианон оставила тщетные попытки вырвать застрявший шлейф и посмотрела на собравшихся. Сплошь эфирные создания с крылышками разных цветов, с кожей, прямо из которой появлялись ростки цветов или виноградных лоз, с горящими лукавым огнем глазами, руками поросшими шерстью, рогами, когтями. Таких неописуемых созданий она и вообразить себе не могла.
   Фея в алом ростом с ребенка сидевшая во главе стола сделала приглашающий жест. Ее глаза горели как две гнилушке, а на лилейной коже то там, то здесь пробивалась коростой древесная кожа. Грибная фея, как назвала ее про себя Рианон, потому что платья и украшения на ней принимали раскраску причудливого мухомора. Но Орфей назвал ее по-другому.
   - Отстань от нее, Атенаис, я привел ее сюда как гостью, а не в качестве развлечения для вас.
   - О, гостья, - нараспев протянула Атенаис и глазки ее лукаво сверкнули. - Нам как раз ее не хватало, такая красивая, такая сладкая... - она улыбнулась, и острые будто заточенные зубки опасно блеснули под кроваво-красными губами. - Слаще чем роса на майских цветах.
   - Я же сказал, она не для вас, - уже резче напомнил Орфей.
   - То есть ты хочешь сказать, что привел ее для него, - на кукольном личике Атенаис на миг отразился испуг, даже минутная паника. Но чего могла бояться фея. Рианон заинтересованно посмотрела на нее.
   - Он? - повторила она, и все разом смолки. Прекратились не только разговоры и музыка, сама жизнь здесь как будто на миг застыла.
   - Кто такой он? Разве я видела здесь еще не всех? - обратилась она уже к Орфею, потому что все остальные неприветливо молчали.
   - Ну... - он минутку помялся. - Я думаю, первым делом нам нужно найти фейри, которая сошьет тебе камзол.
   - Здесь? - Рианон оглядела зал для пира, между прочим, не смотря на обилия предметов роскоши, таких как драпировки, золотая посуда и люстры, он больше напоминал лес. Это не деревья с гранатовыми камнями вместо ягод выглядели искусным декорам, а сами предметы интерьера казались всего лишь декорациями, расставленными в диком лесу. Стоит ветру смести их, и останутся лишь рябиновые заросли.
   Девушка еще раз попыталась освободиться, но шлейф застрял плотно. Правда он был достаточно длинным, чтобы позволить ей сделать пару шагов в глубину залы, на третьем шаге парча хрустнула, сообщая о том, что шлейф рвется.
   - Ничего, позовите сюда мошек Гризельды, они быстро все уладят, - забеспокоился Орфей. Хлопая в ладоши, он действительно сумел призвать каких-то крохотных созданий, тащившихся золотых ножницы и нитки. По размеру они больше были похожи на блошек, чем на фей, но за работу принялись довольно бойко. Кажется, их называют пикси, припомнила Рианон. Крохотные портнихи работали, а Атенаис внимательно наблюдала за ней из-за стола немигающим долгим взглядом. Она даже кубок с вином отставила, и теперь были хорошо видны ее покрытые вросшей в них древесиной пальцы. Ну и существо? Рианон находила эту куколку своеобразной и хорошенькой, но при виде такого уродства даже она передернулась.
   - Восстановите узор, эта парча очень ценна, - руководил работой Орфей. - Ни один знак не должен быть изменен...
   Знак? Рианон и не заметила, что платье вышито знаками. Наверное, они были совсем крошечными, почти неразличимыми для смертного взгляда. Но судя по командам Орфея и интенсивной работе фей каждй дюйм парчи изобиловал ими. При чем их нельзя ни с чем спутать. Орфей повторил это много раз.
   - Иначе твой подруга воспламениться? - подала Атанаис свой вызывающе высокомерный голосок.
   - Я его госпожа, а не подруга, - выступила вперед Рианон, даже не подумав о том, откуда Атенаис могла узнать о ее внутреннем пламени. А когда подумала, было уже поздно брать свои слова назад.
   - Ах, вот как, - фея холодно улыбнулась, в этот миг выглядела зловещий и она сама и ее вовсе не детский, а карликовый рост, потому что крошечное лицо то здесь то там покрытое древесной коростой вдруг стало казаться старческим, а не кукольным. Ей же наверное тысячи лет, как и всем этим созданиям, которые сидят за столом вместе с ней, подумала Рианон. А она разговаривает с ней, как с ребенком.
   - Я на тебя не в обиде, - произнесла карлица-фея, изящным жестом крошечной ручки поправляя свои кудри. Они тоже были цвета древесной коры, коричневые и жесткие, но завитые так, что придавали ей сходство с фарфоровой куклой. Если б только не эта короста, поразившая участи ее кожи и не ногти, больше похожие на наросты на дереве.
   - Я на тебя тоже, - проговорила Рианон, и ее красивый, но человеческий голос разнесся над пиршественным столом, как нечто чужеродное. В ее речи не звучали ни колокольчики, ни скрипка. Все тут давно уже должны были понять, что она простой человек, тем не менее, никто не сделал ни малейшей попытки напасть на нее, захватить в плен или опоить своим вином. Стол ломился от фруктов, как рог изобилия, а ведь, наверное, одной крупинки этих слив или яблок достаточно для того, чтобы отравить человека. Феи всегда так делали. Их фрукты казались особенно сочными, налитыми цветом, как искрящиеся драгоценности, но их сока хватало лишь на то, чтобы он подействовал как зелье и свел смертного с ума, а не утолил его жажду.
   Ее ждет вечная жажда, если она попробует что-то с их стола. Жажда не только неутолимая в теле, но и бесконечное желание видеть снова тех, кто ее отравил, этих странных существ сидящих за продолговатым столом. Говорят, так случается со всеми, они хотят видеть фей снова и не могут, и невозможность этого желания сводит их с ума. Ведь волшебный мир вроде бы так близко, вчера ты был в нем, а сегодня не можешь уже найти.
   Рианон посмотрела на Атенаис. Глаза той поблескивали так, будто она вовсе не прочь притянуть принцессу к себе, угостить ее своим вином, своими фруктами и может даже приворожить.
   Какие-то мохнатые существа в ярких колпаках раскачивались на люстре, будто привешенной не к потолку, а к сплетенным над столом ветвям деревьев. Свечи в канделябрах зажигались сами по себе, как светляки. Гранаты перекатывались с блюда на блюдо как живые, а Рианон чувствовала, что тонет в пучине нечеловеческих, смеющихся то зеленью листвы, то темнотой агата глаз. Атенаис ее не отпускала, но и удержать тоже не могла. Рианон уже собралась с силой воли и хотела отвернуться, когда вокруг вдруг стало еще темнее, чем было. Огоньки свечей не погасли, но ощущение того, что тьма сгущается вокруг черной тучей, было таким сильным и давящим. Казалось, что тьма не опускается, а летит на зал дико и стремительно. Свечи заколебались от налетевшего ветра. Скоро это будет настоящий ураган.
   Рианон заметила испуг, а потом дикий страх на крошечных личиках тех, кто сидел за столом.
   - Это он, он, - завопили сразу несколько голосов. - Бежим скорее. Он возвращается.
   Она вздрогнула.
   - Кто он, - хотелось спросить ей, но она промолчала, помнив, что в первый раз не получила ответа на этот вопрос.
   Крохотные создания уже врассыпную бежали из-за стола, кто-то пронесся прямо по столешнице, другие на ходу собирали фрукты. Все спешили убежать, и только одна Атенаис все еще медлила, не сводя своих пронзающих глаз с Рианон.
   - Что это значит? - спросила у нее девушка и, как и в первый раз, вопрос остался без ответа, вот только чья-то тень вдруг опустилась на стол и недопитое вино в бокалах в миг поменяло оттенок, сгустилось, полилось через край на скатерть. Как похоже на кровь, мелькнуло в голове Рианон. Фрукты тоже менялись, катились по столу, как горелые головешки и если раньше здесь стоило писать натюрморт, то теперь девушку передернуло от гадливости. Это же кости и мясо, и внутренности. В ужасе она отвернулась от стола и заметила, что потолка больше тоже нет, а ветви деревьев, сплетенные пологом, кончаются в высоте, открывая бездонное небо. Она заметила там чью-то крылатую тень слишком высота над уровнем земли и на фоне такой черноты, что ей стало страшно. Крылья плавно взмахивали. Нечто стремительно приближалось. Оно неслось сюда, но уже к другому страшному пиру.
   Теперь даже Атенаис предпочла за лучшее удирать. Подобрав пышные алые юбки и шурша древесной корой, она бросила мстительный и враждебный взгляд на нечто, прервавшее ее пиршество, при чем так быстро, будто боялась обжечься при виде него, как при виде солнце. А потом ее и след простым. Низкорослая роскошно наряженная фигура скрылась за деревом, как если бы скользнула в нору.
   - Уходим! - на этот раз забеспокоился и Орфей, он успел подхватить в пригоршню столько крохотных фей-портних, сколько могло уместиться в его руках.
   Наверное, он был прав, нужно было бежать от неведомой, но такой ощутимой опасности, однако Рианон все никак не могла оторвать взгляд от небес, рассекаемые бурей и взмахами черных крыл. Оттуда исходило зло, наверняка, но как же оно манило. Ее пронзило, как молнией, через все тело будто пропустили огненную струю, а там высоко в небесах уже засиял среди мрака ослепительный золотой луч.
   - Бежим, скорее, - не выдержав Орфей схватил ее за кисть руки и... обжегся. Его взволнованный недоверчивый вскрик вывел Рианон из оцепенения.
   - Да, конечно же, пошли, - согласилась она, но на самом деле ей совсем не хотелось отрывать взгляд от неба и от того, что может там появиться. Этого боялись все, но она этого жаждала. Наверняка, это было нечто поразительное, если его появлению способствовал такой переполох. Но Орфей не дал ей об этом задуматься, он уже приоткрыл дверь в другой мир. Зеркальная поверхность покрылась рябью и стала будто несуществующей. Пора было уходить, потому что теперь она являла собой ни чуть ни большее препятствие чем скажем воздух. В зале уже дрожала земля, тряслась и звенела золотая утварь на столе, какие-то черные кровожадные существа накинулись с жадностью на сырое мясо, а с ближайших деревьев начали опадать сухие листья. Что-то приближалось, но Рианон уже ступила через зеркало вслед за Орфей и вход быстро закрылся, на этот не задев подобранного на локоть шлейфа. Рианон чувствовала, как золотые иголочки фей все еще работают в ткани на платье, сшивая разрыв и старалась не прикасаться к этому месту. Шлейф оказался таким длинным, что едва ли стал короче от того, что она намотала его на локоть.
   - Что это было? - потребовала она ответа у Орфея.
   - Что? А... это... - он явно замялся, не зная, что сказать. Из его карманов посыпались фрукты, которые он успел подобрать на празднике. А ведь в действительности это и правда оказались всего лишь драгоценные камни, искусно оформленные в виде ягод винограда.
   - И часто здесь такое бывает? - она посмотрела на яства, оказавшиеся всего лишь самоцветами, а ведь она могла тогда на них и соблазниться, а еще на фей вылетающих из его манжет, тех, кого он успел притащить с собой. - Ну, то есть там, - поправилась она, обернувшись на зеркало.
   - А, случается, - с деланным пренебрежением протянул он. - Там у них всякое случается. Вы еще и сотой доли всего этого не видели, госпожа?
   - Но ведь кажется для этого нужна вечность, чтобы жить с ними и подробно обо всем узнать.
   - Ну, да, - он с глупым видом пожал плечами, делая вид, что не понял намек. Она ведь всего лишь человек и вечности впереди у нее нет, в том числе и для того, чтобы составлять ему пожизненную компанию. Он ведь уже стар, наверное, как и Атенаис, хоть и выглядит мальчишкой, а разменял уже не первое тысячелетие. Все они, духи, такие. Или кто их знает.
   Рианон едва удерживалась от того, чтобы спросить, чьим личным демоном он станет после того, как она умрет и что вообще происходит с черными искушающими спутниками гениальностей после того, как их владелец умирает. Такой вопрос явно поставил бы его в тупик. Рианон до сих не верила в то, что он и в самом деле тот кем назвал себя. Вот проказливым бесом, который выследит ее и решил прицепиться, он вполне мог быть, но частью ее самой вряд ли.
   Феи уже починившие ее шлейф теперь проворно ткали новую вещь. Материя голубого камзола как будто материализовалась из воздуха. И опять таки он был из парчи. Голубая парча, подумать только, ее любимый цвет и кажется готовый уже сделаться излюбленным дорогой материал, как будто именно голубая парча способна затушить пламя, рождающееся время от времени внутри хрупкого тела Рианон.
   Как она не старалась, а не могла уследить за работой фей. Они делали все так быстро. Это действительно было волшебством. Вещи появлялись как бы сами собой, а золотые иголочки и тельца, порхающие над поделками, казались всего лишь крошевом каких-то блесток. Когда одежда была готова, пикси окружили ее светящимся роем, чтобы еще раз проверить качество работы. Казалось, это десятки фонариков раскиданы над тканью. Кто-то поспешно завершал манжету на рукаве, махая золотой иголкой.
   - Все хорошо, просто отлично, - Рианон ни в коем случае не хотелось обидеть ни Орфея, ни их, - но это не совсем то, что мне нужно.
   - В смысле, - Орфей опять раскинулся на своем тонком золотом шесте, небрежно закинув ногу на ногу. - Размер ведь как раз ваш.
   - Да, - подумав, согласилась она.
   - И цвет подходит! Цвет воды. Одна ткань чего стоит, ни один кавалер не ударит в этом в грязь лицом. Сошло бы и для принца.
   - Вот именно, - одернула его Рианон, - эта одежда дорогая и роскошная, она вполне подойдет для аристократа, но не годится для бедного мальчишки, вынужденно служить посыльным или пажом.
   - А разве я стал бы служить такому? - насупился Орфей, бросив беглый взгляд на свой также далеко не дешевый бархатный наряд, в котором теперь превалировали зеленые тона, а фигурные срезы на рукавах и воротнике напоминали кленовые листья.
   - Но мне и не нужен слуга, - Рианон нахмурилась. - Я в бегах и ты говорил, что тоже.
   - Но ведь ты так успешно разыгрывала из себя пажа, я чуть не прослезился, когда смотрел за тем, как все тебе верят. Такой трогательно беззащитный хорошенький мальчик!
   - Ага, значит, ты не отрицаешь, что давно шпионил за мной, - поймала она его на слове.
   - Суть не в этом, - Орфей важно изменил свою позу на шесте, перекинув ноги в другую сторону, тощий, как палка, он умел вести себя с королевским достоинством. - Я всего лишь хотел намекнуть, что ты могла бы с тем же успехом разыграть из себя вельможу, который путешествует инкогнито и всего лишь с одним слугой.
   - Это будет очень заметно, особенно в селах и деревнях и уж тем более там, где есть феодальные замки. Нас могут пригласить в гости, а потом всем рассказывать о нас. Всем, кто поедет следом по нашему маршруту! Ты понимаешь? Всем! - она нажала на последнее слово, надеясь, что он поймет, кого она имеет в виду.
   - Ну, мы ведь всегда можем спрятаться в мире фей, если возникнет крайняя опасность, - предложил он, не слишком правда уверенно или ей это только показалось.
   - Ты же сам видел, что мне там не слишком-то рады, разве только, как угощению или игрушке, я же сама не из них. А незваная гостья всегда обуза.
   - Ну не всегда, - он немного задумался, бог его знает о чем.
   - К тому же я им не доверяю, слышишь.
   - Я тоже. Как можно им верить. Погостить у них немного да, но доверять... Я ведь предложил только плавно кочевать из этого мира в тот и обратно. Чтобы нас реже замечали.
   И можно ли верить тебе, хотела спросить Рианон, но промолчала. Зачем зря будить его подозрения. Он и так вел себя не слишком-то сердечно. Точнее, она улавливала в нем какую-то настороженность, может даже ложь. Во всяком случае, он многого не договаривал.
   - Я знаю, как избежать сплетен, - обрадовался он.
   - Ну? - она начала терять терпение.
   - Есть такие глуповатые людишки, которые надоедает пировать при дворе и они от нечего делать ищут знаний, запираются в библиотеках, изучают редкие растения, иногда терпят из-за пустого подглядывания в мир фей.
   - И что с того?
   - Я буду всем объяснять, что мой хозяин такой вот ученый аристократ, который ездит по сельским дорогам в поисках знаний.
   - И тащит с собой шута? - она осмотрела его с ног до головы.
   - Ну у всех богатых свои странности.
   - Это уж точно, - она вспомнила жизнь при дворе и вредоносное баловство с магией. - Но мне такое не подходит.
   - Скажем, что ты разыскиваешь великую библиотеку эльфов. Все знают, что результаты таких поисков равны нулю, но будут хотя бы относиться к такому смельчаку с уважением.
   - Опять неверно, нас схватят и сожгут за колдовство раньше, чем мы успеем проехать полмили.
   - Тогда можно просто дать понять, что ты едешь навести умирающего родственника, дядюшку например.
   - И назвать какое-то несуществующее графство, где он якобы проживает или еще лучше ошибиться с названием уже существующих владений, где о таких племянниках как мы никто еще не слышал. У тебя все с предложениями? - она по очереди загибала пальцы, отметая каждое. Жаль только, что он не предложил пикси сшить для нее одежду попроще. Это был бы самый легкий вариант, но вряд ли они умеют ткать что-то кроме самых великолепных и дорогостоящих тканей. - Мне все это не подходит, я имею в виду не только одежду, но все твои глупые предложения.
   - Ну, тогда остается последний вариант и он самый действенный между прочим.
   Она с недоверием уставилась на него.
   - И какой же?
   Лицо Орфея расплылось в широкой хитроватой ухмылке.
   - Для того, чтобы о нас никто не вспомним, мы будем использовать колдовство.
   И он вытянул вперед ладонь, с которой вихрем посыпались удивительно сверкающие золотые пылинки.
  
  
   https://ridero.ru/books/rianon_princessa_ognya/
  
   https://www.ozon.ru/product/rianon-printsessa-ognya-177822047/
  
   https://www.litres.ru/natali-yakobson/rianon/chitat-onlayn/
  
  
   Статья о книги в прессе:
  
   https://ekogradmoscow.ru/novosti/novosti-nep/eko-imperiya-chto-bylo-by-esli-b-nebesa-i-ogon-soedinilis
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"