НЕ ГРУСТИ, НЕ ПЕЧАЛЬСЯ О ВСТРЕЧЕ... (ОЗЕРНА) КОНЕЦ 90-ЫХ
10.09.2013 18:51:59
Игнат обещал, что мы поедем на самое красивое водохранилище Подмосковья. Его друг Саня Лопухин, который собирался поехать туда с семьёй, просил назначить отправление на 7.15 в субботу. Это рано для меня, да и для Игната, но дружба - это святое.
Мы - Игнат с другом, - в выходные отправляемся на природу на машинах. Игнат - мой муж, бывший спортсмен- водник, сплавлялся по самым сложным рекам СССР (высоких категорий). Ещё он - конструктор, участвовал в разработке лунохода и первого атомного ледокола, а также других менее знаменитых, но очень интересных проектах. Он статен, красив и добр. Острый ум. Последовательность в мыслях. Про себя говорит: "Я - бродяга". Основателен, но чудаковат. Тёмно-русые густые волосы, ярко-голубые глаза за сильными стёклами очков. Хотел стать лётчиком, но не приняли по зрению. Много читает и знает об оздоровлении. Крупный, с медвежьей походкой. Сходство с медведем дополняется любовью к сладкому.
Я - до 1994 года программистка, потом - репетитор английского языка и переводчица. В юности занималась лыжными гонками. Всю жизнь увлекаюсь туризмом, но не таким спортивным, как Игнат. Я высокая, звонкоголосая и, сама не знаю почему, нравлюсь людям, особенно детям. Животным тоже нравлюсь.
Игнат дружит с Саней со времён пионерлагеря. Они жили на одной улице, учились в одной школе и работали на одном предприятии много лет. За одну из совместных работ получили награду ВДНХ и тогда вместо мотоциклов купили свои первые машины. Саня - бежевый "Москвич", а Игнат - желтые "Жигули". Жёлтые, как желток яйца. Он объяснял тем, что машина такого цвета хорошо заметна на дороге и ночью, и днём.
Я люблю путешествовать на машине. Как у бывшего мотоциклиста и спортсмена- водника у Игната великолепная реакция, но, к сожалению, не всегда хватает внимания. Ирина, вторая жена Сани, плохо переносила поездки поначалу - её мутило, - но потом привыкла. Она очень хороша неброской северной красотой, стройна, внимательна к людям. Одного роста с Саней.
Игнат сообщил, что Сане Лопухину на неделе стукнули машину.
Погода прекрасная, но дорога дальняя. Я держала на коленях карту и была за штурмана. У одного из поворотов выяснилось, что Саню не видели полчаса. Ждали примерно час.
Игнат съел плюшку и съездил проверить предыдущие повороты, а я постояла у ларька торговца картошкой. Кто-то сбил кошку. Наверно, она выпрыгнула из окна одной из остановившихся на время машин. Она была домашняя, опрятная.
Я заметила её уже передвигающейся рывками по асфальту. У неё была нарушена центральная нервная система. Движения были неловкими, почти смешными, и думалось, что может быть ей не больно. Но вряд ли. Она ползла толчками, иногда падала и оттопыривала зад. Всё это так не совпадало с солнечным днём и субботним настроением. Все проходили, проезжали, словно не видели или не испытывали никаких чувств. Она много проползла под жарким солнцем по асфальту.
Я попросила у шашлычников топор, чтобы добить её. Они дали. Я предложила топор Игнату - у меня вряд ли бы получилось, только добавила бы ей страданий. Он со смехом отказался. Она кончила мучиться, пока я несла её на обочину к кафе. Там её обещали похоронить, спросив: "Это ваша кошка?"
Подъезжали к Озерне в сплошном потоке машин. По берегам каких-то ещё озёр и рек толпились отдыхающие. Вода сверкала и манила. Там, куда мы приехали, вода была коричневой от глины. Её месили купальщики. Съезд к воде тоже был глинистый и в случае дождя не выбраться. Белый купальник мой стал серым.
На чистом небе появились живописные облака, постепенно превратившиеся в не менее живописные свинцовые тучи. Мы ещё поели плюшек. Игнат пошёл искать другое место.
Мы переехали на берег у бывшего пионерлагеря. Красивый вид с моста, когда переезжали. На новом месте рядом сидел рыбак Юра и его жена Нина Васильевна. Они приехали сюда на этот новый наш июньский праздник на три дня. Юра был худым, его жена - наоборот.
Закат над Озерной. Чувство полёта над большим водным пространством - вода и небо. Спалось хорошо. Снаружи всю ночь мощно стонали комары.
Утром Игнат показал мне берег золотоискателей. Для него это было путешествие в прошлое. Придумал и сделал здесь драгу, чтобы искать золотую серьгу первой жены Сани. Он здесь учил плавать её и дочь Сани, Олю. Дочь Лопухина с Игнатом переплыли тогда залив.
Первая земляника. Игнат отпросился в разведку. Я читала и чинила носки в палатке - спасалась от комаров. Игнат вернулся с букетом колокольчиков для меня.
Утром Юра, щуплый и затюканный, увозил на лодке домой свою половину. Она громко возмущалась - за три дня - один маленький щурёнок. Было жалко обоих, и щурёнка тоже.
В следующий раз Лопухины приехали с нами на Озерну в полном составе. Правда, Саня поцарапался по дороге туда, а потом по дороге обратно. Были великолепные дни в конце июня. Понятно, почему они потерялись в прошлый раз, вовсе не специально. Лопухину этот берег напоминал о жене, с которой он развёлся. Ирине это было неприятно. Сане было грустно. Игнат вспоминал первую жену, с которой он на это водохранилище приезжал, а потом она погибла при сплаве.
Нам с Ириной хотелось на наше любимое место на берегу Нерской. Когда они в прошлый раз потеряли нас из вида, то развернулись и уехали туда. И чья это была идея ехать на Озерну?
Игнат пошёл от машин в разведку и привёл нас на берег залива под старыми тополями. Там устроили лагерь. Купались. Игнату хотелось обежать всю Озерну - берег изрезан, живописен, со множеством мысов. Напротив нашей стоянки, через маленькую протоку, путь к берегу отпускников, который Игнату очень хотелось нам показать. Но нужен был плот или лодка. На следующий день рыбак на лодке перевёз нас туда.
Гуляли до сельпо, и Игнат сыпал анекдотами. Хохотали, дурачились, купались. Барынино, Ваюхино, Вишенки... Лица окружающих радостные - тепло!
После обеда Игнат показал нам берег, похожий на байкальский - сосны, песчаный обрыв, там цвёл роскошный коровяк (медвежье ушко). Снова купались, фотографировались. Зверобой, незабудки - всё радовалось лету.
Игнат привёл на видовую площадку. Рядом среди ярких по-праздничному берёз была поляна, на которой занимались йоги. Мыс отпускников. Парники с помидорами, автостоянка, даже такси. Стационарные палатки, столы, волейбольная площадка и множество детей, собак и кошек. Гитары, песни, открытые друг другу добрые соседи - все как большая хорошая семья.
Утром встали поздно - накануне долго не могли заснуть. Саня и Игнат зря приехали сюда - не следует возвращаться туда, где был счастлив, особенно в юности. Саня здесь был с первой, тогда горячо любимой женой и обожаемой дочкой, а потом был развод. Обстоятельства развода не входят в этот сюжет. Я трусливо умываю руки перед поистине шекспировским накалом страстей. Поверьте, я не шучу и не забываю своё место под солнцем. Вряд ли смогу описать это. Жалко всех. Теперь жена с дочерью живут отдельно, и дочь уже замужем и двое детей у неё. Саня говорит о своей первой жене: "Смотрю я на неё теперь - легче перепрыгнуть, чем обойти". Он часто помогает им деньгами.
Ирине не жалко денег - она прекрасна и внешне, и внутренне, но больно, что часть любви мужа достаётся не им с Серёжкой.
А Игнату здесь ещё больнее. Он тщательно это скрывает, но вот ушёл один до завтрака на берег золотоискателей и вспоминает свою жену. Она погибла во время категорийного сплава по реке Муксу. Игнат однажды показывал мне её фотографии. Красивое русское лицо. Она была смелой, ловкой, весёлой, доброй. Мы только один раз говорили о ней, потому что Игнату это больно. Иногда он плачет по ночам. Наверно, о ней. Зачем они приехали в этот потерянный рай, эти вроде неглупые мужчины? Мы с Ириной молча наблюдаем, что с ними происходит. Особенно Игнат торчит на берегу золотоискателей как приклеенный.
Саня вчера на ночь традиционно выкупался, чтобы лучше спалось, и совсем не спал. Я тоже долго не могла уснуть. Игнат всё не насмотрится на свой берег, к завтраку не вернулся.
А солнце сияет, искрится вода, я плаваю на надувном плоту, потому что плавать не умею. Завтрак был, как всегда у Лопухиных, замечательным по искусству приготовления. Саня пожарил на самодельной печке, которую привёз с собой, картошку с луком и салом, сделал салат и заставил нас с Ириной выпить красного вина. Лопухин: "Ой, какой же вы ребята удивительный народ..." Уже не замечательный?
Вернулся Игнат и сообщил, что ходил на лучший на Озерне мыс, с которого виден всё тот же берег золотоискателей. Сообщил, что берег тот ограждён от машин и туда пропускают за бутылку.
Вместе с Игнатом пили хороший растворимый кофе и чай с вареньем и нашими пирожками. Искали землянику вокруг самого красивого мыса, но нашли мало, не в масштабах Игната, и он чистил дорогу, по которой надо будет возвращаться. Я лакомилась земляникой около родника, среди изумрудно-свежей травы и мхов. Бархатное бревно через ложбину, большой вывороченный пень и муравейник.
На обратном пути на МКАД Игнат начал причитать, что ему печёт голову. Было, действительно, жарко и душно. Пробок не было, но машин много. По сути, это была пробка, движущаяся со скоростью 100км в час. Ни за что бы не хотела оказаться за рулём. Я испугалась, что ему станет плохо и вылила ему на голову воду из молочной коробки, в которой везла букет колокольчиков. Вода по счастливой случайности не попала на очки.
В промежутки между машинами втискивались мотоциклисты. Игнату вдруг пришло в голову объехать лужу, а сзади нагонял мотоциклист. До сих пор благодарна реакции этого молодого человека, который успел отвернуть от нас на скорости больше 100км в час.
В следующую субботу утром Саня ждал нас полчаса на съезде с МКАД, а мы столько же при повороте с Рижского шоссе от Холщёвиков. Ирина с Серёжкой не приехали. Холодно. Ветер, свинцовые тучи. Встали у места, где по карте должен быть мост. Там глинистый съезд, который в дождь превращается в ловушку для машин. У несостоявшегося моста были развалины избушки. Игнат говорит, что там жил сторож. Что он сторожил - не знаю.
Прогулялись с Игнатом на видовую площадку. Там посидели на скамейке, и вдруг он спросил, помню ли я его новый рабочий телефон. Я удивилась - а надо? Я его не помнила, есть же телефонная книга, но после этого вопроса почему-то вскоре он оказался в моей голове. Вот ещё откуда царапины на машине Сани, показное веселье Игната и тяга к берегу золотоискателей - друзья впервые разлучились. Игнат уже месяц как перешёл на другую работу. Что стояло за этим переходом - не знаю.
Мужчина с бородой - ну просто копия Льва Толстого!, - поехал на такси на мыс отпускников.
Рано легли спать.
Утром, после дождя, по свинцовой воде скользили рыбачьи лодки, стуча, но не скрипя уключинами. На том берегу, где по карте должен быть мост, всю ночь горел белый свет. У отпускников тоже горел свет, и звучала музыка, но скрадывалась расстоянием. За свинцовой водой почти белёсым был зелёный берег и за ним шумело шоссе. За мысом отпускников - деревня Вишенки и наша предыдущая стоянка.
Друзья потом ещё одни выходные ездили на Озерну, а мы с Ириной не захотели.