В начале 90-ых закрылось НИИ, в котором я работала. Моя первая учительница пристроила меня к своей бывшей ученице, которая владела блинной на Мясницкой.
Знаменитая блинная, я ходила туда с однокурсницей и с сотрудниками. Созвонились, пришла. Раньше зал был ярче и уютней. Самовар, вышитые полотенца... Что могла мне предложить бывшая ученица? Угостила, конечно, блинами. Раньше они были вкуснее. Взяла меня Валентина подавальщицей блинов. Радовало то, что не надо считать деньги - клиент после меня отправлялся к кассирше.
Вставать надо было рано. Весь день ходила сонная. Всю жизнь делала зарядку, а теперь на неё времени не хватало. В мои обязанности входило класть блины на тарелку в соответствии с выбором посетителя и подливать нечто, что называлось почему-то соусом.
Раньше блины были со сметаной, мёдом, вареньем, творогом и икрой. Работники блинной называли мою работу "Вам с соплями или без?". К блинам полагался чай в стеклянных стаканах. Перед тем, как налить туда кипяток из огромного тяжёлого чайника, надо было положить туда ложку.
Иначе треснет. Слева от меня друг на друге стояли подносы с чистыми стаканами. Над ними надо было почему-то проносить тяжеленный чайник с кипятком.
Однажды рука дрогнула и я задела десяток пустых стаканов. На звон прибежала одна из начальниц Галина Петровна. Она грозным басом спросила очередь, видимо, полагая, что я разбила один стакан: "Она положила ложку в стакан?!". "Положила. Положила!", - как один ответила очередь.
2 В камеру!
Галина Петровна когда-то была в общепите большим человеком. Потом из-за начальника попала в тюрьму. Вышла оттуда с испорченными нервами и прокуренным басом. Её взяли в блинную за прежние заслуги и связи. Меня она спросила, почему у меня жилистые руки. Я всю жизнь увлекалась лыжными гонками и туризмом. От перегрузок это!
"Ну, смотри, если наркоманка - выгоним. Ты лицо блинной!"
На мой взгляд, лицо блинной должно быть покруглее. Моё лицо всегда было худым и у сердобольных людей возникало желание покормить. Здесь тоже несколько поварих угостили меня бульоном, сваренным из говядины, купленной в соседнем магазине. Он был великолепен! Я тогда была бледной и питалась американскими окорочками, которые назывались ножками Буша. А от этого бульона кровь бросилась в лицо, словно я выпила спиртное. Поварихи предложили мне вскладчину покупать это мясо, но я столько не зарабатывала.
Галину Петровну сотрудники жалели. Однажды она угостила всех нас большим пакетом старых конфет, потерявших вкус и запах. Думалось, что эти конфеты дожидались её из тюрьмы.
Как-то Маша из соседнего зала угостила меня патокой. Маша была здоровенной женщиной, бывшей чемпионкой по прыжкам с шестом и лично знала Брумеля. Она подарила мне вышитое полотенце, одно из тех, что украшали блинную раньше.
Без особого желания я погрузила ложку, но прибежала Галина Петровна, выхватила у меня патоку и начала есть. Она сидела в дальнем углу зала, мрачная, потупившись, а мы все с жалостью смотрели на неё.
С Галиной Петровной мы в конце рабочего дня заносили огромную тяжеленную кастрюлю с остатками соуса в холодильную камеру. Галине Петровне надо было успеть на электричку. Она кричала басовито мне: "В камеру! В камеру!", - так грозно, словно посылала меня в тюремную камеру. Я торопилась и всегда ушибалась левым локтём о железную ручку тяжёлой двери.
Когда несёшь такую кастрюлю, особенно с горячим, надо смотреть только вперёд. И ни в коем случае не бросать ручку! Чудом я не подвела Галину Петровну таким образом.
3 Любо, братцы, любо!
Из молодых поваров все любили Олега. Симпатичный, аккуратный, умный. В него была влюблена Ира, дочь алкоголика. Она была с какими-то незаметными для меня отклонениями, но для своей работы годилась. Поскольку мой рабочий день не имел перерыва и был длинным, Олег по собственному почину вставал вместо меня, чтобы я сходила в туалет.
Работал он в ресторане, принадлежавшем тем же хозяевам, что и блинная, за стеной. Часть подсобок была общей. Он иногда напевал:
"Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить
С нашим атаманом не приходится тужить"
Имел в виду нашего хозяина. Так совпало, что когда я нашла другую работу, Олега призвали в армию.
4 Котёнок Кузя
Повар Мишаня был общим любимцем. Он работал в ресторане. В каждом ресторане есть такой повар. Общий любимец, добрый и приветливый, а главное талантливый. Как первая скрипка в оркестре. Однажды он принёс с улицы котёнка. Вряд ли кому разрешили бы его оставить, но Мишане разрешили.
А котёнок облюбовал блинную. Он спал обычно на моём стуле. Начальник приходил и одобрительно смотрел на это. Значит, я не прохлаждаюсь и спрос на блины есть.
Блины пекли две поварихи, они были тётями хозяина и в детстве заменяли ему мать. Не то в наказание, не то в благодарность он определил их на эту работу. Пеклись блины не на печи, а на двух отдельных электропечках, к ним надо было нагибаться.
5 Доска почёта
Как-то спросил меня молодой человек с тоской в голосе: "Нет, ну скажите, почему у вас такие невкусные блины?". Наклонился, посмотрел мне в глаза и ахнул: "Да я же вас знаю! Вы же в моей школе на доске почёта висите! Вы медалистка!".
Обсудили эту тему детально. Думается, что от меня, да и не только от меня, могло быть для страны больше толку, но так уж устроен мир.